Аннотация: Подобно тому, как начинающий артист, впервые выступающий на сцене, выбирает одного зрителя среди сотен других, так и я, последовав такому примеру, выбрал себе одного читателя, всецело отдаваясь ему в этом рассказе.
А. → С.
Здравствуй, дорогая C.! Помнится мне, как однажды, на заре нашего с тобой общения, то ли в шутку, то ли всерьёз, мы решили устроить переписку. Ты говорила, что это непривычно, особенно, когда можно в любой момент достать из кармана смартфон и написать сообщение. А я в свою очередь отвечал, что письмо куда интимнее, дороже, глубже.
Отправил я тогда тебе только два письма - на этом наша переписка и оборвалась. Благо не оборвалось наше общение, мой дорогой друг!
Глупо писать человеку о том, что он и так уже знает, что он и так уже слышал - скажут многие, многие, но не ты. Да, пускай сюжет этого письма будет знаком тебе. Другое дело мотив, мотив, который и мне, признаться, до конца не ясен...
Как ты знаешь, сейчас я нахожусь на своей малой родине, в небольшом живописном городке неподалёку от столицы. С первых мгновений моего тут пребывания я словно ощутил кончиками пальцев льняное, некогда белоснежно-девственное полотно истории края, ставшее с годами насквозь пропитанным кровью, слезами и потом; ткань, в которую навечно вплетены древнерусские и казацкие узоры, гордо переливающиеся в лучах солнца. Но на смену дню солнечному приходит день пасмурный, когда не углядеть былого блеска. Да и между днями бог клин ночи тёмной вогнал, во тьме которой узоров этих и вовсе человеку становится не видно. А иногда так: ни с того ни сего - густые темные тучи; мерзкий, протяжный, заглушающий всё и вся вой гарцующих по нашим просторам Зефира и Эвра; буря и пыль, принуждающая закрыть глаза. И не важно: день, ночь, пасмурно или ясно.
Оказался я дома по причинам, понятным не только нам с тобой, но и каждому, кто живет в это неспокойное время.
"Не было счастья, да несчастье помогло" - это про меня. С., ты как никто другой понимаешь, как своевременно приключились все эти события, и как необходим был мне отдых...
Но вернувшись из столицы, я не испытал того облегчения, на которое так искренне надеялся. Всё стало только хуже. Сон мой с каждым днем становился всё более поверхностным, тревога нарастала. Спустя две недели я и вовсе перестал спать. Я был как в дурмане. Финальная точка - ночная паническая атака. Спутанные мысли. Удушье. Рвота. Необоснованный страх. До самого утра меня не покидала мысль, что я вот-вот, с минуты на минуту, сойду с ума.
Этим же утром я отправился к невропатологу. Тело моё дрожало. Голова шла кругом. Мысли были переплетены, как дешёвые наушники, небрежно брошенные в карман.
Я вызвал такси. Собрался. Через мгновение уже ехал в сторону городской поликлиники. Помню, как сидел по правую руку от водителя, как перекинулся с ним парочкой реплик, даже пошутил.
Прибыв на место, водитель сказал, что с меня сорок две гривны. Я достал из кармана полтину и, совершенно ожидаемо для меня, сдачи у мужика не оказалось. Конечно, он с изумлённым видом несколько раз заглянул в свой бардачок, тщательно выискивая мелкие купюры. А потом взглянул на меня своими щенячьими глазами и пожал плечами, в надежде, что я ему поверю. Я поверил (нет). Сказал, что сдачи не нужно, пожелал хорошего дня, аналогичное пожелание услышал в ответ, вышел из машины, хлопнул дверью, не рассчитав силы, и побрёл в сторону поликлиники.
Зайдя вовнутрь, я оказался немало удивлен: в том самом месте, где должна быть регистратура, и намёка на неё не было - только голая стена. Немного помешкав, я огляделся вокруг и тут меня осенило: я перепутал здания! Точнее, водитель привёз меня не к тому входу - это была городская больница.
Поликлиника располагалась по соседству. Если смотреть от дороги, эти несимметрично стоящие относительно друг друга здания выглядели как два передних нижних зуба одной моей родственницы: одно здание было немного выше другого, у здания повыше крыша была прямой, у того, что пониже - острой, а изначально белые стены с годами стали жёлто-коричневыми.
Всё было как в тумане. Поликлиника. Регистратура. Добрая тучная женщина в белом халате за витражными стеклами. Я прошу направление. Женщина не слышит. Наклоняюсь к окну. Повторяю вновь. "Есть карта?" - "Карты нет." Квитанция. Терминал. Тошнит. Прошу помочь кого-то. Чек. Опять регистратура. Талон. Поднимаюсь на третий этаж. Полупустой коридор. Очередь из двух человек. Женщина и её сын подросток. Я сел на лавку.
Пятнадцать минут - и пришёл мой черёд, вдруг какая-то пара подошла к двери кабинета.
-Вы без очереди? - поинтересовался я.
-Да... - немного замешкавшись, пытаясь скрыть неловкость, ответила женщина.
-Наверное, это вам врач сказал без очереди зайти? - сам того не подозревая, я придумал оправдание.
-Да! - звонко вскрикнула женщина, а после протараторила мои же слова, но только уже на суржике, спутник же её, не обронив ни слова, лишь с серьезным выражением лица кивнул головой.
Я не сопротивлялся, так как и сам был рад оттянуть момент общения с невропатологом. Понимаешь же? Вспомни, сколько раз я делился с тобой разнообразием диагнозов, самостоятельно себе поставленных, - о, чёртов интернет! Тебя всегда смешили эти названия редких болезней, поэтому я выбирал самые запутанные или вовсе придумывал свои...
И вот я у врача. Доктор внимательно осмотрел меня, постучал небольшим молотком по рукам и ногам, попросил, чтобы я с закрытыми глазами коснулся кончика носа указательным пальцем. Я в подробностях описал то, что меня беспокоит.
-Исходя из ваших слов... - как бы замешкавшись, начал доктор, и тут же спокойно и размеренно, - ...тут не обойтись без ... и ... - пауза, мужчина взглянул мне в глаза, продолжил, - лечение не быстрое... минимум полгода.
Я спросил об альтернативах, еще наивно предположил, что, возможно, это состояние пройдет само собой.
-Но это же у вас явно не месяц и не два... Не прошло же. Давайте так, я назначу вам несколько слабеньких препаратов...
Также врач уточнил, не принимал ли я когда-либо что-то из назначенного списка лекарств. Я ответил, что нет, хотя уже после сообразил, когда вышел, что одно из названий знакомо мне не понаслышке (да кого я обманываю, я это понял еще тогда, в кабинете).
В конце приёма доктор попросил явиться к нему через неделю и подчеркнул, что главное не таблетки, а физическая активность. Бег. Бассейн. Велосипед.
Когда я вышел из поликлиники, мне стало легче. Отчасти оттого, что я отвлёкся. Отчасти оттого, что многое прояснилось.
Позже я удивлюсь тому, как я не заметил психологический трюк, который доктор провернул со мной (и как оказалось, не один), но об этом далее.
На часах десять, улица, пронизывающая весь город. Оживший я иду в центральную часть, в ту аптеку, где я смогу купить сразу все лекарства из списка, изредка с интересом поглядываю то влево, то вправо. Автомастерская - церковь. Старые частные дома - кусты, деревья. Остановка - остановка. Дома - дома. Сахарная база - большой продуктовый магазин. Медучилище - бывшая фабрика. Парк Славы - хрущёвки. Плеяда магазинов - церковь. Краеведческий музей - женская консультация. Городская администрация - почта. Юный "пророк" с палитрой - "пьяный угол", гастроном. Центр!
Сперва я подумал, что не имеет смысла тебе его описывать. Ведь ты и так видела все своими глазами - надеюсь, тебе понравились видеоэкскурсии, от твоих экскурсий я был без ума. Но, позволь, несмотря на это, показать тебе, как свой город вижу я!
Особенно очарователен он ранним утром. Тихие улицы. Пустая площадь. Голуби, разделившиеся на две разночисленные группы. Те, которых больше, метушатся внизу, взмывая вверх целыми стаями при малейшем их беспокойстве, взволнованно перелетая с одной части площади на другую. И те, кого меньше, словно отрешившись от своих собратьев и безразлично наблюдая за ними, удобно сидят, умостившись под самой крышей, на выступающих элементах фасадов архитектурных шедевров, олицетворяющих ярчайшие примеры украинского барокко.
Аллея, берущая свое начало с главной площади, разлившись широкой рекой, упирается в крутой обрыв, с которого видна вдалеке уже настоящая река. Река-аллея "омывает" на своем пути, то с одной, то со всех сторон четыре собора и два величественных памятника; по "берегам" тесно стоят деревянные скамейки, разнообразные по своим религиозно-историческим мотивам скульптуры, растут аккуратные, ухоженные кусты и деревья.
Другое дело, город в час обеденный или вечерний. Толпы горожан. Селяне, приехавшие на рынок. Кто-то спешит на работу. Кто-то с большими пакетами спешит домой. Кто-то доволен. Кто-то - нет. Кто-то кричит. Кто-то пьян. Кто-то трезв. Гул от машин. Родители. Коляски. Дети. Все лавки заняты. Друзья - разговоры. Влюблённые пары - поцелуи. Старики - нарды, шахматы, "как же хорошо было раньше!"
А иногда встречаю одного и того же обнищалого господина, который то прильнёт к плечу сидящей на скамейке дамы, увековеченной в бронзе, и словно слушает её стихи о любви и дружбе, то привалится к застывшему добродушному старику на другой улице и внимает в полудрёме, как тот учит его есть вареники без рук, тем самым вызывая искреннее недоумение: как же они могут вот так сами залетать в рот?
Сопит себе мирно мужик, мимо него - прохожие. Осуждают, смеются, испытывают отвращение, кто-то даже страх. Суд, на котором подсудимый молчит, а если бы и спросили, почему нет оправданий, он бы сказал на манер одного молодого врача, отправленного куда-то в глушь: "Если человек не блуждал умом по глухим просёлочным дорогам души своей, то рассказывать мне об этом нечего - всё равно он меня не поймет. А тому, кто блуждал, и напоминать не нужно".
Существует ли на таком суде между судьями и подсудимыми разница? У каждого что-то своё, у каждого свой морфий.
Так вот, С., такая суета в обычный будничный день, а представь, если выходной или, вообще, ярмарка?!
На обратном пути после аптеки меня ожидали сплошные знакомые места. Воспоминания...
Дорога (старый асфальт, тротуар, высаженные по обе стороны дубы и каштаны). Я на протяжении двух лет хожу этой дорогой в лицей.
Магазин автозапчастей (громоздкое здание с крошечными окнами). Склад; большое граффити; двоюродная тетка ломает ногу, идя к нам в гости.
Железнодорожный переезд (большая будка, щебень, шлагбаумы, предупредительные знаки, семафоры). Очередь из машин; товарный поезд, бесконечная вереница вагонов.
КПП (полуразрушенное здание, выбиты стекла, большие трещины). Отец на дежурстве; лейтенантские погоны; проверка пропусков; маленький я; мама; небольшой пакет с обедом.
Перекрёсток (если прямо, то самолет, площадь, бывший музей и дом офицеров; если направо, то в сторону дома...). "Не переходи по центру, плохая примета!"
Детская площадка (новая блестящая горка, карусель, качели, песочница, резвящиеся дети). Высокая деревянная горка; ржавые качели; деревянные статуи; острые куски железа; порезы, переломы, "звонкие звуки жизни, крики, проклятия, вопли". "А., давай на другую половину поля!" - "Почему тебе не разрешают?" - "Ты что, маленький?"; разрешили; бегу с друзьями; площадка; ощущение, словно впервые!
Футбольное поле (сварные ворота, "сердце жилого массива"). Футбол с утра до ночи; матерщина над полем; решаем, кто бежит домой за водой; мама возвращается с работы, забирает ужинать.
Высокие тополя (лавки между деревьями). Мёртвый кот, окровавленная палка; "А., это походу твой кот дохлый!"; набрасываем листву на кота.
Перекрестье тропинок (абрикосовое дерево, уличные сушилки для белья). Раннее утро; мне шесть лет; идем в город; вышел раньше; жду маму; красивые клумбы; соседи; прохожие; машины; вышла мама; поляна; тропинка; встречаем моего друга; "Хочешь, оставайся, заберу на обратном пути"; нерешительно соглашаюсь; на лице друга улыбка; мама уходит; тревога; сомнение; Максим спрашивает: "Что будем делать?"; пауза; молчание; "Ладно, мне пора!"; бегу к маме; догоняю; мама удивлена; "Передумал"; вновь сомнение; неловкость; стыд; мысленно и там и тут.
Подъезд моего дома (бетонный козырёк, постоянно открытая металлическая дверь с кодовым замком). "Какого кота оставим?"; тревога; "Большого..."; выхожу с мамой из подъезда; тошно; "Мама, я передумал!"; бегу вверх по ступенькам; отец открывает дверь, все понял; меняет котов; дизель; вагон; рваные сидушки из кожзама; поролон; "Жалко, конечно, столько жил у нас... или маленький лучше?"; смотрю на кота; в горле ком; грусть; бабушка встречает; кот резвится на природе; спустя год дед увозит кота в мешке в лес...
Придя домой, первым делом позвонил тебе и мы очень долго болтали. А дальше... Дальше за каждой минутой радости следом шли минуты грусти, страха, агрессии.
Маятник все сильнее и сильнее раскачивался, из всех сил подлетая настолько высоко, насколько это возможно. Меня бросало из крайности в крайность. Вместе с тем вопросы "зачем?" и "почему?" перестали вызывать неприятные чувства.
Теперь мне приходилось учиться жить заново. Учиться не убегать от себя, людей, ежедневно открывающихся новых возможностей. Учиться принимать решения и брать ответственность за свой выбор. Учиться просить прямо, чего я хочу; обозначать границы, не боясь кого-то обидеть; говорить, что я чувствую и что для меня неприемлемо. Учиться наслаждаться реальностью, позволяя пережить, прочувствовать до конца любые эмоции, не пытаясь скрыться от неприятных чувств в мир грёз и фантазий.
Оказывается, этот мир существует не исключительно для одного меня, и что никто никому ничем не обязан.
Оказывается, что и я могу быть причиной переживаний для окружающих и самого себя.
***
Вторник: днём ясно, безоблачно, а вечером большие пушистые облака - "зачем ехать на море, если над головой целый океан?"
Среда: солнечно, небольшие облака. Ветер гонит волны по зелёному морю кукурузы.
Четверг: весь день небо было затянуто и лишь только под вечер вытекший из-под угрюмых густых туч оранжевым маслом закат в один миг попытался перекрасить хмурые, серые деревья и здания.
Пятница: с самого утра дождь, даже нет намёка на солнце - "счастье - это умение смотреть на затянутое тучами небо, не видя солнца, ощущать его тепло, там, за облаками".
-Сон вернулся... - когда я рассказывал, доктор внимательно слушал. Он узнал меня, стоило только перешагнуть порог кабинета, назвал по имени. Я радостно перечислял свои успехи, - ... правда, иногда голова кружится, во время пробежки...
- А вы в какое время бегаете? Это я к тому, что сейчас очень жарко... обезвоживание... пейте больше воды... и вообще пейте больше воды... Я доволен... Я мог бы сразу вам назначить серьёзные препараты, в один миг избавив вас от неприятных симптомов...
"А что за трюки?" - спросишь ты.
Первый, когда врач, сначала напугал меня и как бы взял на слабо, продемонстрировав неуверенность в том, что я обойдусь без сильнодействующих лекарств. Замотивировал.
Второй, когда во время последнего визита, он дал понять, что всегда есть крайние, более радикальные меры, если вдруг мое состояние ухудшится. Успокоил.
Впереди было много смешного, нелепого, грустного. Я злился на близких, видя в них то, от чего сам так сильно хотел избавиться, что так сильно мешало мне жить. Со временем отрицание сменилось, на терпение; конфликты и критика - на понимание и душевные разговоры. Мне даже иногда кажется, что я научился прощать, я очень надеюсь на это, С.
А помнишь, как я в очередной раз внушив себе во время медитации, какой я спокойный и храбрый, гуляя у заброшенных зданий, наткнулся на пса. Я остановился. Пёс остановился тоже. Я смотрю. Он смотрит. Осторожно обхожу слева. Пёс осторожно обходит справа. Разбегаемся в разные стороны, испуганно оглядываясь друг на друга.
Или когда я насмотрелся новостей про то, как от ядов и удобрений, распрыскиваемых на полях, умирают пчёлы, про то, как эти химические вещества пагубны для здоровья человека; а после, на пробежке, углядев вдали на поле трактор, похожий на огромного муравья, позади которого виднелось большое белое аэрозольное облако, удирал оттуда в страхе отравиться... Сколько раз я ещё нарывался на этого железного монстра, желая запечатлеть для тебя закат.
Ах, эти закаты, каждый уникален и неповторим...
Сегодня он словно живая иллюстрация к книге о зарождении вселенной: яркий поток света, окутанный хаосом облачных масс.
Завтра дурманящая разум своей красотою золотая жемчужина, выглядывающая из белоснежной, полузакрытой раковины.
А послезавтра зарумянившееся солнце, подобно застенчивому ребёнку, смутившись от внимания гостей, неуклюже пытается спрятаться за старой, распустившейся с одной стороны по нитям занавеской, сотканной из облаков.
Маятник остановился...
Я лежал на полу и смотрел на клейкую ленту от насекомых. Свисающая спираль была рясно усеяна налипшими мухами, но была одна, которая летала вокруг. Помнишь? Я тогда написал тебе. Написал, что эта муха меня бесит, бесит тем, что я вижу в ней себя. Что она делает? Какой смысл ее существования? Ты либо улетай прочь, либо прими решение и усядься на эту чёртову ленту!
Ты мне позже скажешь, что у её жизни есть смысл, своё предназначение, что она элемент пищевой цепи - неотъемлемая часть этого мира.
Больше не было желания впадать в крайности. Не было ни чувств, ни потребностей. И, возможно, я бы так и дальше, до конца дня, валялся бы на полу, но вдруг раздался телефонный звонок - это была ты, С.
Ты предложила почитать вслух... Несколько часов - словно миг. Потом мы еще повторим такого рода чтение, обсуждая сюжет в перерывах между поочерёдно прочитанными главами. Но именно тот первый раз был самым примечательным для меня: я впервые ощутил, что такое дружба; впервые осознал, что у меня есть друг. Меня разрывало изнутри от чувств к тебе. Это была любовь. Любовь самая искренняя. Самая осознанная. Любовь романтическая с которой и рядом не стояла.
Только вспомни, как после прочтения одной из глав "этой" книги мне стало дурно и ты начала читать мне сказку с добрым сюжетом и самыми милыми героями на свете, у которых даже взрослому человеку есть чему поучиться. Эх, вот бы мне немного того хладнокровия и решительности, как у того малыша, когда он ни секунды не раздумывая, бросил шерстяные штаны в пасть крокодила!
Я вновь тогда ощутил в себе силы и отправился на пробежку. Конечно же, перепроверил перед выходом несколько раз газ и воду. Звук защелкивающегося замка. Устремился вниз. Площадка. Ступеньки. Площадка. Ступеньки. Ещё. Ещё. Опять... "Вниз, вниз, вниз!" И вот иду в сторону поля. Бывшие казармы. Турники. Брусья. Разминка. Побежал. Вот и водонапорная башня "отвалилась, осталась где-то сзади" и посадка "ушла куда-то в сторону , какие-то заборы с караульными будками..." Навстречу машина, много пыли; в этот раз не злюсь, ничего не делаю, жду, пыль медленно оседает. Я отвернулся в сторону поля и "...тут что-то дунуло в лицо <...> и что-то зашелестело <...> под ногами. Дунуло еще раз, и тогда, открыв глаза, <...> увидел, что всё в мире <...> изменилось. Солнце исчезло, не дойдя до моря, в котором тонуло ежевечерне. Поглотив его, по небу с запада поднималась грозно и неуклонно грозовая туча. Края ее уже вскипали белой пеной, чёрное дымное брюхо отсвечивало жёлтым. Туча ворчала, из нее время от времени вырывались огненные нити".
В отличие от Левия причины изменений мне были ясны.
Несмотря на надвигающуюся бурю, я продолжал бежать вперёд, бежать что есть сил, бежать ей навстречу.
На смену дню солнечному, приходит день пасмурный... Но перемены эти больше не будут страшить меня.
Пускай даже тьма ночи в очередной раз накроет меня. Пускай минуты горечи и радости будут неустанно сменять друг друга. Все равно я буду знать, уже точно, что настанет новый день, взойдет новое солнце. Что несмотря ни на что у меня есть Я, а ещё, что у меня есть ДРУГ!
Подобно маленькому кораблю, я, блуждающий в безграничном океане своей души, вдруг увидел крошечную искру где-то вдали... Искру, которая навела меня на путь к истинному самому себе.
Ты мой маяк. Мой ориентир. Моя вера, надежда, любовь!