Аннотация: Забавная история из моей юности - периода прохождения срочной службы
КАК Я РАСКАТАЛ ГУБИЩУ
Случилось это со мной в далёком 1986 году, в не менее далёких краях. Представьте себе тамошний август: жара за тридцать, в компании с дикой влажностью и частыми грозами, которые вовсе не приносят облегчения, поскольку просто жара сменяется на жару в парилке. Кругом летают, скачут и ползают разные мерзопакостные организмы - от микробов и букашек, до приматов с автоматами. И мы, волею судьбы, командования, советского правительства и коммунистической партии Советского Союза попавшие туда, этим организмам, как правило, активно не нравимся. Что они, в меру своих физических сил, умственных способностей и прочего, при любой возможности пытаются нам продемонстрировать. А мы таким демонстрациям активно сопротивляемся, что получается далеко не всегда. И, ежели на фронте борьбы с крупными представителями фауны мы показываем себя довольно неплохо и внушаем противнику если и не уважение, то устойчивый страх, то, чем мельче супостат, тем мы беззащитнее. Порой не спасает ни драконовская гигиена, ни питьё исключительно кипячёной воды, ни почти аскетическая умеренность по отношению к таким соблазнительным экзотическим фруктам-ягодам. А хочется-то как! Особенно нам, не избалованным экзотикой, в отличие от нынешних, для которых всякие манги с питайями да папайи с рамбутанами - дело привычное, легко находящееся в ближайшем супермаркете. А у нас большинство даже бананов до призыва в глаза не видали. Не москвичи, чай. Впрочем, и москвичи вряд ли в те годы подозревали, что бананы можно жарить с солью. А что вытворяли наши курильщики в стремлении избежать заразы! Пачка сигарет после покупки сразу вскрывалась (чистейшими руками), и все сигареты переставлялись фильтрами вниз. Чтобы доставать при надобности, не касаясь грязными пальцами фильтра. Это те, кто в Афгане побывал, научили. Впрочем, совершенно не обязательно что-то не то сожрать или выпить, иногда достаточно вдохнуть местных "воздухов" с местной же пылью. И какая-нибудь пакостная лихорадка тебе обеспечена, потому как микробы наплевали на твою кучу прививок.
С тех пор и не люблю я жаркие края. Поныне стойкая ассоциация любых "югов" с изобилием всяческой заразы и вредоносных сикарак. Никакими "All inclusive" меня не заманить. И море не люблю. Я человек пресноводный.
Впрочем, вернёмся в август 1986 года. В один прекрасный день к нам в хозяйство прискакало высокое начальство. С целью поднятия боевого и прочего духа, политической сознательности и прочего. А также для раздачи люлей (совсем не кебабов, чай не Азия-с) и плюшек личному составу, истомившемуся без лицезрения лиц начальствующих. Впрочем, среди прочей информации о том, как живёт без нас далёкая Родина, ринувшаяся в Перестройку и новое мЫшление, была и довольно интересная, прозвучавшая следующим образом: "Короче, мужики, в Союзе теперь водку только в трёхлитровых банках продают!" Что вызвало живейший интерес и последующие обсуждения на тему "Это на скольких теперь скидываться, чтоб в дугу не ужраться?"
А в финале было построение личного состава и раздача слонов. Среди прочих вывели из строя и меня. И, как у Высоцкого: "Кажется, чего-то удостоен, награждён и назван молодцом..." Браво гаркаю: "Служу Советскому Союзу!" и возвращаюсь в строй. Стою полнейшим соколом-орлом и вдруг замечаю, что начальство дружно уставилось на меня. И молчат. Я смущаюсь, теряюсь, нихрена не понимаю. Явно что-то у меня не так, а что - непонятно. И не осмотреться ведь! А потом товарищ генерал делает глубокий вдох, делает пару шагов ко мне, всматривается в мою недоумевающую рожу и вдруг: "Товарищ сержант, а на что ещё вы губищу раскатали?" И пальцем мне в морду тычет. Точнее, в губы, чуть ли не касаясь.Я в ауте, а кругом начинается дикое ржание. Сначала хохочут только отцы-командиры. Потом, строй без команды распадается, на мою растерянную харю смотрят уже все, кому не лень (а не лень всем) и тоже начинают ржать.
И только тут я ощущаю, что с моим ртом что-то совсем не то. Трогаю: верхняя губа дико распухла и самым нахальным образом закаталась вверх - на манер рулетика. И этот рост продолжается. Я уже чувствую прикосновение к кончику носа жалкого подобия усов, кое у меня под носом обреталось. Наконец, сквозь смех, приобретающий уже истерические нотки, меня отправляют к медикам. Ухожу под продолжающееся ржание с воплями: "Раскатал!,,, Губу!... На Героя, небось!..."
Попав в лапы нашего главного хохмача - капитана медслужбы Подъяблонского, я тут же получил очередную порцию ржания. Теперь уже скрежещуего капитанского в дуэте с мелодичным подхихикиваньем фельдшерицы Леночки. Медикус наш бравый. оправдывая своё прозвище - Подъеблонский, вынеся вердикт об укусе какой-то летающей гадостью, изрёк своё коронное: "А сейчас я над тобой маненечко поизвергаюсь!" Поскольку присказка была привычной. меня это не напугало. А вот продолжение: "Тебе когда-нибудь "горячие уколы" делали?" меня уже насторожило. Леночка соизволила успокаивающе похлопать своими ресницами и пояснить, что, мол, фигня полная, ничего страшного, всего лишь хлористый кальций. Я успокоился. Поскольку, во-первых, химию знал более чем неплохо, во-вторых, сию соль в детстве пил для укрепления сосудов (вроде для этого участковая педиатрисса выписывала). Горьковато, но вполне терпимо.
Да уж... ТАКОГО эффекта от безобидной химии я не ожидал. Буквально через секунду мне показалось, что в меня заливают крутой кипяток, который мигом растекается по всему телу. А потом я просто вырубился. То есть: как девица из института благородных девиц, а вовсе не бравый сержант, закатил глазоньки и рухнул.
Подъеблонский такой реакции от меня не ожидал. Поэтому с перепугу, наверное, продержал меня у себя аж до следующего вечера. При мерно к тому же времени и несчастная губа моя закаталась обратно.
Вот только вопросами о том, на какие ещё плюшки я раскатал губу, меня доставали ещё долго - до конца сентября. После не до того было - надолго загремел по госпиталям. А позднее уже и позабыли.
Недавно созванивался с бывшим сослуживцем, он и напомнил. И вновь получил вопрос: на что же всё-таки такое я тогда губищу раскатал. Опять поржали. Вот и решил написать.