Пересеклись мы с Лёхой на Мередианной. Слово за слово, решили выпить. Сначала забурились в тошниловку с нерусским названием. Там нам предложили молекулярную кухню. Мы популярно объяснили, что отдельные молекулы ещё никогда не жевали и не будем, выпили по сто и простили этих нехристей. Зашли в соседнюю узбечку - там всё как надо, много мяса, порции большие, одна беда - водку не наливают. Ну мы сказали пару ласковых выбежавшему к нам хозяину и нам стали наливать белую из чайничка. Холодная водка из пиалок да под баранинку чудо как хороша. Вспомнили былое, а былое - это 90-е, как в бане парились, а на стреме с двумя Стечкинами стоял Антоха, сейчас он на центральном кладбище стоит в полный рост и на его мраморной могиле всегда красные розы, как капли крови на чёрном камне. Вспомнили и клуб "Мета", где пробовали всякое и многое и не били неформалов, ведь это была нейтральная зона. Вспомнили погоню на тракте и перевернутый шестисотый мерс. Вспомнили груди Зины из магазина шаговой доступности, это же не груди, это тыквы! Вспомнили первый сожженный ларёк. Льётся водка по пиалам, цепляет истории одну за другой. Решили, что не хватает нам третьего - Марата. И вот уже Лёхин Глендваген медленно рассекает ночь. Куда спешить? Успеем! Торопились жить мы в молодости, сейчас пришло понимание - кто понял жизнь, тот не спешит. Доказали уже всё и всем, включая себя. И тут меня дёрнуло!
"Лёха, перестрайвайся в левый ряд и тормози!" - кричу я и сам ещё до конца не понимаю, чего такое гоношу. Лёха, надо отдать ему должное, не стал задавать никаких вопросов, а молча повернул руль, затормозил и включил аварийку. И тут мы увидели её.
Причину или следствие. Нет, "следствие" - плохое слово. Причину. Точнее бабку. Кралась она с тележкой через две полосы в одну сторону и вестимо ей придётся преодолеть ещё две полосы в другую сторону. Такие тёртые жизнью бабки уверены, что они или вечные или им нечего терять. Впрочем, тележка же при ней - значит, есть что терять. А прёт вперёд, как бронепоезд Троцкого. Только без габаритных огней. Тут я увидел, что Лёха посмотрел в зеркальце заднего вида... внушительно так посмотрел. А я посмотреть уже не успел...
Удар вынес на нас подушки безопасности, а Глендваген кинул на бабулю. Но дистанции хватило и ни бабуля, ни её тележка не пострадали. Она только ласково клюкой огрела борт напугавшего её ночного крейсера и крикнула что-то матерное. Гвозди бы делать из таких людей. Она же репрессии Сталина прошла, что ей нынешние российские реалии. Бабуленция скрылась с горизонта, а Лёха на него вышел. Ну и вылез из салона, если не на свет Божий, то точно на Божью ночь. В чёрный Глендваген сзади залупилась какая-то жёлтая спортивная машина, какая именно непонятно - уж больно помялась, корпус сплющило, а весь передок вмяло аж до заднего моста Мерседеса. Хорошо, у нас сзади никто не сидел. Водитель и пассажир на переднем сидении жёлтого болида были не пристёгнуты и стали жмуриками, а с заднего сидения неслись стоны и жалостливые крики. Лёха дернул дверь, я помог, мы деблокировали терпил и стали выносить их и ложить (или класть) на асфальт. От всех разило жжёной травой, зрачки сужены до точек. Одна баба только стонала, пока не вырубилась, одна несла околесицу, а паренёк повел себя резко...
"Да у меня папа судья!" - вдруг оживился он и достал травмат и начал стрелять в Лёху. Добрым словом и пистолетом, вестимо, можно добиться большего, чем обычным "пожалуйста". Но вот грубыми словами и травматом от Лёхи этот болезный мажор добился лишения зубов. Выплюнул он зубы на асфальт и ещё руку поломал, падая. Открытый перелом - штука серьёзная. А пальцы другой руки неловко попали под ботинок Лёхи. Опасно садиться за руль после дури, гнать со всей дури, а прыгать на Лёху с травматом - опасно вдвойне. От этого заболеть можно и долго кушать один творожок и другую протёртую пищу. Ведь так получилось, что и челюсть паренька поломалось. Крак - и его ор превратился в тихое квохтанье и бульканье. В это время я пытался перевязать истекающую кровь деваху, а она меня укусила за указательный палец. До кости! Удар под дых её успокоил, челюсти она распахнула. Я добросовестно перевязал и её и свой укушенный палец. Всё нужно делать хорошо, плохо - само получится. Вторая девка не шумела, была без сознания, но дышала, так что я позвонил медикам, пусть разбираются, какие у ней травмы.
Подъехали шальные телевизионщики из программы "Ночной патруль". Мы их угостили сигаретами и на перекуре популярно объяснили, что сами не местные, шли мимо, увидели ДТП, помогли людям, но попадать на голубые экраны категорически не хотим. Говорят, особенно много голубых на "Первом канале", но мы с Лёхой свечку не держали, может, врут, что Эрнст и Галкин - педерасты. Купюры отправились в короткое путешествие в карманы корреспондента, оператора и водителя, деньги легко смазали ситуацию. Оператор поснимал развороченные машины, кровищу, тела тёлок и поломанного "сына судьи". Картинка получилась богатая. Корреспондент набубнил текст. Тут подъехали медики на скорой с мигалками и мы с Лёхой решили прогуляться. Самое время...
На следующий день я заехал за Лёхой на такси Гетт. Он обошёл машину из "бизнес класса", попинал колесо и спросил у меня: "На этом ехать?" Тут требуется пояснить, что я принципиально не вожу с тех пор, как насмерть задавил собаку, ведь есть примета - сначала давишь собаку, потом человека. А второй Глендваген Лёхи находился на ремонте, был ещё третий Мерседес (обычный пятисотый), но не оставлять же жену без колес? В общем, со скрипом Лёха залез в салон такси. И мы поехали. Нет не замаливать грехи, а просто на уху...
На кладбище почти всегда спокойно, ну, акромя родительских дней. А этот день был обычным календарным. Впрочем, мы с Лёхой оба безработные, так что у нас все дни одинаковые. Нищим Лёха подал по тысяче и я от него не отстал, нас тут знали и нам всегда рады. Перекрестились, зашли в храм, помолились. Я честно спросил у Бога - продавать уже биткоины или ещё нет? Мы с Лёхой их прикупили мальца, а они тут сильно заколосились, ну ёжику понятно, что скоро курс рухнет. Так продавать сейчас или попозжей? Не для себя спрашиваю. Нам с Лёхой и родных фантиков банка России хватает. Всё, что на биткоинах, прости Господи, наварим - перечислим в детский дом (так решили). Шефствуем мы над ним уже пятнадцать лет.
"Орлы!" - раздался в храме могучий бас батюшки Феофана. Батюшка боевой, прошёл Афган, героя ему не дали только из-за крутого нрава, он какого-то очень важного генерала послал туда, где даже пингвины не гуляют. Мы с Лёхой оторвались от икон и подошли к батюшке, а он нас пригласил отобедать, чем Бог послал. А послал Создатель уху, лучше ухи в наших краях отведать нельзя. Матушка готовит так, что... короче, лучше уху кушать, чем о ней сказки слушать! А под ушицу выпили, один из прихожан гонит знатную самогонку, чем подрывает продажи водки в магазинах.
"Слышал о ваших ночных похождениях", - заявил батюшка. Мы попытались сказать, что это были не мы. Но Феофан, как рентген, видит глубинное сквозь ложь слов. "Одного не пойму, почему вы решили остановиться ночью на совершенно пустой дороге?" - спросил батюшка. Пришлось рассказать, как дело было. С самого начала. И как меня дернуло, тоже поведал. "Ангел тебя дернул! Старуху спасли от верной смерти. Орлы!" - подобрел батюшка и мы ещё выпили белой, как слеза, самогонки. "Что касается этих..." - Феофан вздохнул. "Долбоклюев..." - подсказал слово я. И тут в горницу заглянула матушка, мы расхвалили её уху и пригласили за стол, она разрумянилась и присела "на секундочку". "Матрёна приходила, сказала, Путин объявил, что снова будет президентом". Феофан убедился, что у всех розлито и мгновенно сформулировал актуальный тост: "Кесарю - кесарево, а Богу - Богово!", а я про себя добавил: "А долбоклюям - долбоклюево!" Слезу из рюмок махнули и ушицей закусили.
А Марат нам потом долго припоминал, что его на ночной "кипиш с бабкой" не взяли и он пропустил самое интересное.