Аннотация: А сколько же всего мы растеряли, неугомонно торопясь взрослеть.
Детские крылья
Однажды эта мысль ворвалась в мою голову. Это произошло спонтанно и неожиданно. Это была даже не мысль, а воспоминания. Воспоминания с моего детва. Слава Богу, мои детские годы не протекали так, как детство теперешнего поколения. В те далёкие годы не было мобильных телефонов, не говоря уже о социальных сетях и компьютерных играх. Что бы встретиться и поговорить с другом мне приходилось заходить к нему домой, а не отправить смс "Ты дома?". Я не просиживал дни напролёт перед монитором, сотнями истребляя монстров из компьютерных игр. Нет, всего этого не было. Я уничтожал целые орды воображаемых врагов в виде растущих бурьянов возле дома. Иногда под мою горячую руку попадали и цветы, за что я неоднократно получал по шее от соседей, мамы и других жильцов.
В те дни на столбах не клеили объявления " Просим всех желающих присоединиться к уничтожению амброзии". Этим истреблениям занимался я и мои друзья, к тому же достаточно успешно и главное бесплатно. Моё детство категорически отличалось от детства современных детей. И знаете что? Я рад этому.
Но речь не об этом. Однажды я вспомнил тот день. Он ничем не отличался от моих детских будней. Такой же солнечный летний денёк. До школы ещё пару месяцев и этот радостный факт безумно радовал моё детское сердце.
Я вышел гулять на улицу. Перед этим, мама в очередной раз проинструктировала меня о том, как опасно гулять на заброшенной строительной площадке. Я выслушал о том, как сильно она волнуется за меня и о том, что будет, если я ослушаюсь.
Ничего не обычного или нового я не услышал. Проведя перед этим три дня дома под домашним арестом, я наконец то иду гулять! Я должен был находиться дома неделю, вместо трёх дней, но вы же понимаете, что смазливое милое детское личико и фраза "Мам, ну пожалуйста" не знали препятствий и работали отлично.
И вот, дверь подъезда позади, мои друзья уже дожидались меня возле дома на лавочке. Как правило, нас собиралось не меньше десяти человек. Мне было восемь лет, но в нашей компании находились ребята и постарше. Всех нас объединяла неутолимая жажда веселья и приключений и... "стройка".
Строительная площадка так и притягивало нас, зазывая поиграть на её пределах. Это место было и оставалось лучше любого домика на дереве или детской площадки. Наверняка, в те дни наш интерес так же подогревал запрет родителей. Но мы ведь дети. Кого интересовали слова родителей о том, что любое неверное движения на заброшенной стройке может на всю жизнь сделать тебя калекой или того хуже?
Меня только "помиловали", а мы уже направились в сторону нашей "утопии". У всех приподнятое настроения. Мы весело обсуждаем наши детские заботы и то, как же хорош мультфильм " Король лев".
Первым препятствиям на нашем пути был ров. Это творения экскаватора служило для отвода весенней воды во избежание затопления ближайших территорий. Летом в канаве иногда собиралась дождевая вода. Я не раз запускал бумажные кораблики, наблюдая, как моя "команда" справляется с бурным и стремительным потоком. К сожалению, кораблик не далеко заплывал - до первого препятствия из мусора.
Живущие вблизи люди не видели в канаве ничего, кроме места для свалки. Я не раз наблюдал, как один мусорный пакет превращался в целую гору мусора. А что? Как только кто-то выбрасывал первый мусор, остальные делают так же. Бросая ещё один мусорный пакет, человека уже не мучает угрызения совести, ведь тут уже был мусор до него. А значит, с него снимаются все обвинения, ведь не он это начал, он всего лишь поддержал и последовал дурному примеру. Типичный стадный инстинкт, который процветает и развивается и в наше время.
Но заваленный мусором ров не был для нас помехой в нашем походе. Мы знали все лазейки и обходы наизусть. И вот мы направляемся к ближайшему обходному месту, где люди ещё не успели завалить всё своими бытовыми отходами, сломанными диванами и прочими ненужными пожитками.
Перед переправой, я, как обычно, оглянулся. Окна нашей квартиры выходили как раз на то место, где мы сейчас переходили. За канавой находилась заброшенная стройка. Не думаю, что я сумел бы объяснить маме, зачем я туда направляюсь. И вот я обернулся, что бы убедиться, что зоркий пристальный взгляд мамы сейчас не на мне.
Нет. Она сейчас не возле кухонного окна. Зелёный свет моим приключениям. Я облегченно вздохнул и начал спускаться вниз, крепко цепляясь за выступающие корни деревьев и прочую растительность, что бы кубарём не скатиться вниз. Должен признаться у меня уже был такой горький опыт. И этот опыт больше был горьким для моей чистенькой одёжки, нежели для меня.
Спуск, подъём и вот ров позади. Я ещё раз оглянулся, ведь по прежнему рисковал быть обнаруженным. Всё же сегодня хороший летний денёк. Мама не видит.
Вот мы уже подходим к вратам, за которыми начиналась наша "утопия". Вторым препятствиям выступал сторож. Пожилой мужик не был так сговорчив и милосерден, как моя мама. Нам не раз приходилось убегать от него. К счастью в детстве я хорошо бегал и длинный деревянный дрючок стража нашей "утопии" не отпечатывался на моей спине. Хотя были и те, кто бегал медленно и вяло, за что расплачивался синяками и ссадинами.
Сторож обычно ходил по территории и его можно было обнаружить уже у входа. Мы медленными шажками подошли к вратам. Я и ещё пару ребят тревожно переступили за черту ворот, будучи максимально бдительными. Постояв несколько минут и не услышав "Сейчас вы у меня получите, малолетки", мы пошли дальше.
Чёрт возьми, этот солнечный летний денёк становился всё лучше и лучше. Справа от входа находилось заброшенное одноэтажное длинное здания. Шиферная крыша, окон и дверей не было. Бывали дни, когда мы играли там. Но в той постройке не было извилистых коридорчиков или забавных лазеек. Стены внутри не рушились. На чердаке тоже было не ахти. Скукотище.
А вот левее находился наш "уютный уголок" - двухэтажное заброшенное недостроенное уже рушащееся здания. Часть крыши постройки была перекрыта бетонными плитами, другая часть ночевала под открытым небом, прикрываясь лишь тройкой деревянных балок. Посредине, возле здания тянулась ввысь огромная труба, видимо, когда то ей судилось стать котельной. Наше убежище было давно заброшенным и начинало рушиться. Вокруг валялся битый кирпич, куски цемента, щебень, местами были насыпи песка, которого становилось все меньше. Видимо кто-то по немного, по вёдрышку разворовывал и без того обедневшее место. Когда-то в здании были установлены оконные рамы. Но чёрт возьми, как же весело выбивать эти штуки. В том же месте, где не было крыши, на первом этаже, стояла старая нерабочая бетономешалка. Я не раз катался в ней, но это быстро надоедало.
Наконец-то мы пришли! Мама не заметила. Ров не завалили мусором. Сторож наверняка взял выходной, что бы как следует похмелиться. Как я уже сказал " Зелёный свет" для игры в "квача".
Господи, столько же времени я провёл, играя в эту игру. Готов поспорить, что даже самый безнадёжный "задрот" современного мира не провёл играю в свою самую любимую игру столько времени, столько я в "квача". Правила простые - один из нас, "квач", должен догнать и ладошкой коснуться до другого игрока. Того, кого догоняли становился новоиспечённым "квачём" Старый "квач" теперь мог присоединится к другим убегающим игрокам. Передав свою эстафету, предшественник имел двадцатисекундную "депутатскую" неприкосновенность. В это время он не мог снова стать "квачём". Со временем мы немного изменили правила, укоротив время до десяти секунд. Забавно, но, как и наше государство, "депутатскую" неприкосновенность мы никогда полностью не убирали, хотя не раз зарекались. Всё просто - убегай, да бы не стать "квачём".
Перед началом игры, определялся тот первый, кто будет за всеми бегать. Мы не тянули жребий. Всё решали "камень", "ножницы", "бумага". Камень стачивает ножницы, ножницы режут бумагу, бумага покрывает камень. Показываешь ладошкой один из предметов и ждёшь результата. Мы разбивались на две, а если детей было много, на три группы для удобства, чтобы не играть в мини игру вечно. Проигравшие с групп играли между собой и тот последний, кому не повезло со стратегией трёх "камней" подряд, становился первым "квачём".
И вот игра началась! Я не помню, кто был тогда гончим. Я помню то, как мои детские пальчики уже цеплялись по выступающим из стены кирпичам. Я лез на крышу. Внизу начались преследования. Убегать вместе можно было, но если вас догоняли, хоть одного из вас, то начиналась цепная реакция "квача". Каждый со скоростью света, начинал передавать эстафету друг другу. Зачастую это происходило в маленькой комнатушке. Я всегда старался держаться подальше от толпы. Вот, я уже перекидываю ногу за кирпичную невысокую, полу обвалившуюся стену. ( наверное планировался третий этаж). Внизу уже никого не было. Как мыши, при виде кота, все разбежались по зданию в поисках укрытия. За этот короткий промежуток времени "квач" успел смениться.
Я вылез на крышу, осматриваясь на неприкрытый второй этаж. Внизу, подо мной, промчалось двое, а за ними "квач". На крышу можно залезть несколькими путями. Я был уверен, что они направляться ко мне, но я не стал торопиться. Мой взор остановился на том самом месте, где они должны появиться. Минута и первая рука цеплялась за стену напротив меня. Мой друг торопливо вскарабкался и тут же бросился помогать второму, лезущим за ним приятелю. Я уже слышал смех и нарекания "квача", что мы загнали себя в угол. А фиг ему! Мы все трое знали, что делать дальше. Балок было тоже три.
И вот однажды, я вспомнил тот момент, а точнее свои чувства. Я вспомнил все ощущения, когда я, восьмилетний малый, начал ступать на не очень то и широкую деревянную закруглённую балку. На ногах тапочки, кеды я уже порвал. Тапочки! До земли метров пятнадцать, может десять. В случай падении, слова мамы могут стать реальностью. Падения с такой высоты действительно будет болезненным, учитывая то, что внизу битый кирпич и бетономешалка.
И вот я стою у самого начала моего узенького деревянного "моста" (балки), который вёл к краю здания. Я оборачиваюсь и вижу, что "квач" уже на крыше и он бежит именно ко мне.
Я помню чётко и ясно свои ощущения, эмоции и действия. Я делаю шаг на балку, оборачиваюсь вновь. Он почти возле меня. Я начинаю бежать по балке, чувствую, как лапти норовят слететь. Я надвигаю их на бегу, широко расставив руки по сторонам, удерживая равновесия. Я почувствовал вибрацию от скачка "квача" на мой спасительный "мост". Я ускоряюсь, мой бег превращается в оленьи прыжки. И...Вот...
Я помню все те ощущения восьмилетнего мальчика убегающего от "квача" по скользкой балке, находясь на высоте пятнадцати метров. Знаете что я чувствовал тогда? Страх? Нет. Уверенность. Твёрдую, непоколебимую, ДЕТСКУЮ уверенность в том, что моя нога не уйдёт в сторону и я не упаду. Уверенность, что тапок не слетит с ноги и я в итоге не упаду. Старая деревянная балка не сорвётся вниз и я не упаду вместе с ней. Я уверен, всего это не произойдёт. Меня не пугала высота и та смертельная опасность, в которую я сам себя завёл. Я чётко знаю, что я добегу до края и целым спущусь вниз по стене.
Так и произошло. Я ловко соскочил и повис на краю, пытаясь ногой нащупать краешек того кирпичика, который поможет мне спуститься. И я нашёл его и в итоге благополучно слез вниз и не стал "квачём".
А знаете, что я почувствовал, когда это вспомнил? ВЫ правы. Страх. От самой мысли - бежать по дрожащим, скользким, круглым балкам, в тапочках на высоте пятнадцати метров, без малейшей гарантии, что всё будет хорошо, вызывало у меня страх. Но почему мне стало страшно только теперь? А потому что мне не восемь, а двадцать пять лет. Я растерял ту детскую уверенность с годами. Мой мозг трезво анализирует ту ситуацию. И ему страшно за меня. Любое неловкое движения закончилось бы для меня скверно, если и вовсе не смертью. Но чёрт возьми тогда в моей голове не было ни малейшего сомнения, даже самого крошечного. Я просто знал, что убегу без малейшего риска. Я сам давал себе гарантии на успех и это работало.
Вспомнив этот случай из моего детства, я передёрнулся. Сначала от страха, а спустя несколько минут от стыда. Восьмилетний малый не боялся рисковать. Риска просто не существовало в его юном сердечке. Моя детская уверенность окрыляла меня и несла к заветному краю, не позволяя свалиться вниз.
Мне стало стыдно и обидно, что я утратил такой щедрый дар, как детская уверенности и вера. А ведь они работали на все сто процентов.
С того дня я зарёкся сам себе, что я научусь верить так же искренне и свято, как в детве. Пуская я уже не ребёнок, но я уверен, что именно эта детская уверенность и непоколебимость является самым дорогим даром, который мы даже не теряем, а просто на просто забываем с годами. Мы лишаем сами себя этих детских крыльев, которые подымали нас к небесам.