Елена Семина

Волчья сага

Вилли

Я, Вильгельм Ульрих фон Вейр, родился 7 июля 1499 года в замке Гросс Вонсдорф в Пруссии. У меня есть отец, матушка и две старшие сестры Анна и Элиза. Я единственный сын барона и наследник замка с угодьями. Мой дед Ганс фон Вейр получил этот замок от самого Великого Магистра Тевтонского Ордена господина Генриха Ройса фон Плауэна за верную службу и участие в сражениях против язычников-пруссов. Боевые доспехи деда и его дружины хранились в оружейном зале замка. Там были шлемы, похожие на железные ведра с прорезями для глаз, кольчуги длиной до колен, пластинчатые доспехи - бригантины, железные поножи, наручи, оплечья и рыцарские перчатки из подвижных пластин. Белый плащ деда был украшен половинным крестом в виде буквы "Т", ведь он не был монахом-членом братства, а являлся вассалом ордена и сражался за земельный надел. Еще в оружейной хранились щиты из дерева, обитые кожей и железом, несколько копий и огромный двуручный меч - "цвайхендер". Были еще мечи полуторники - "бастарды", кинжалы для добивания поверженного врага с иезуитским названием "гнатготт" - милость божия, но меч-двуручник мне нравился больше всего.

Я часто приходил в оружейную и примеривался к мечу. Когда мне было восемь лет я c трудом мог его поднять, в четырнадцать мне удавалось взвалить его на плечо и гордо шагать по оружейной, изображая могучего мечника - грозу вражеской пехоты. В ту пору я был любознательным и неугомонным парнишкой, везде сующим свой нос. Едва заканчивались занятия латынью с падре, я мчался исследовать башни замка, крепостные стены и потайные лестницы, которых в Гросс Вонсдорфе было множество. Особенно меня интересовали ступени, ведущие вниз.

Известно, что наш замок был построен рыцарями Ордена на месте захваченной и сожженной деревянной крепости пруссов. На момент моего повествования ему было около полутора сотен лет. В тот день меня понесло в форбург - башню с наружной стороны рва, защищающую подступы к подъемному мосту. Я уже сбегал наверх, под самую крышу, выглянул из всех окон-бойниц. Затем помчался вниз по лестнице и вышел из башни. Перешел подъемный мост и, вместо того, чтобы вернуться в замок, перемахнул через перила моста и пошел по узкой тропинке, проложенной снаружи, вокруг крепостной стены.

Надо сказать, что Гросс Вонсдорф был окружен водой со всех сторон. С востока текла река Алле, с трех других - крепостной ров, наполненный водой из впадающего в Алле ручья. Я уже обошел угол стены с башней и пробирался по тропинке, идущей вдоль Алле, как земля осыпалась у меня из под ног и я полетел вниз к воде. Мне удалось задержать падение, ухватившись за кусты тальника. Я висел и с тоской думал о том, что даже если удасться не свалиться в реку, одежда уже испачкана. Матушка будет вздыхать и держаться за сердце, а отец непременно оставит меня без ужина и отправит на молитву в нашу замковую часовню на всю ночь. Меня никогда не пороли, как простолюдина. Отец считал, что сына барона пороть нельзя.

И вдруг я понял, что вижу довольно большую дыру в крутом склоне. Заросшая кустами, она раньше была не видна. Я быстро перебрался к ней поближе. Это был подземный ход. Залезть внутрь не составило труда. Как и всякий любитель темных лестниц, я имел в кармане огниво, трут и огарок свечи. Узкий лаз по мере продвижения вглубь расширялся, через полсотни шагов я уже шел по тунелю в полный рост. Продвигался я медленно потому, что со всех сторон торчали корни и все было затянуто липкой паутиной. Подземный ход заканчивался круглой пещерой, в центре которой был большой плоский камень. На камне располагалась фигура лежащего волка в натуральную величину, искусно вырезанная из целого куска дерева. С четырех сторон волка окружали глиняные масляные светильники. Масло в них давно высохло. Между волчьих лап стояла глиняная бутыль, украшенная орнаментом. Деревянная пробка была запечатана смолой.

Я обрадовался находке. Возможно мне даже удастся избежать наказания. Надо поспешить в замок и взять бутыль с собой, как доказательство. Здесь явно было какое-то святилище прусских язычников. Может поблизости зарыт клад? Я схватил бутыль и направился к выходу. Говорят торопливость не к добру. Я в этом убедился сам. Споткнулся и растянулся на земляном полу, усеянном камнями. Бутыль разбилась, осколки впились в ладони. Густая темная жидкость со странным запахом разлилась и смешалась с кровью из ран. Резкая боль заставила застонать. Свеча погасла.

Несколько минут мне понадобилось, чтобы прийти в себя. Глаза привыкли к темноте и я увидел, как вдали слегка забрезжил свет. Я поднялся и побрел на выход. Дальнейшее мне стало безразлично. Я вернулся в замок, проскользнул в свою комнату, стараясь никому не попадаться на глаза. К счастью все были заняты гостями. Сын бургомистра Фридланда приехал свататься к Лизхен. Я успел снять грязную одежду, промыть раны и ... упасть в обморок.

Пришел в себя я только через три дня. Раны на руках воспалились, сильный жар сжигал тело. Приезжал лекарь из Инстербурга и пустил мне кровь. Состояние мое продолжало оставаться тяжелым. Наш падре совершил надо мной таинство соборования ... так, на всякий случай. Чтобы я не умер вдруг и не предстал перед господом без соответствующих приготовлений.

Две недели я был между жизнь и смертью. Организм боролся со странной напастью, но перевеса в сторону выздоровления не было. Матушкино лицо опухло от слез, отец молча страдал, видя как уходит из жизни любимый сын, единственный наследник и продолжатель рыцарского рода. Родители много молились о моем выздоровлении, можно сказать, не вставали с колен. Если их не было рядом со мной, значит они были в часовне вместе с падре. Надоедали господу молитвами.

Так продолжалось до тех пор, пока кто-то не привел из селения старого прусса. Надо сказать, что наши крестьяне все были пруссами, принявшими истинную веру. Молва о болезни сына хозяина замка уже облетела окресности. Люди судачили о том, что молодой Вилли полез куда не следует, потревожил древних духов и теперь ему не миновать расплаты.

Родители, измученные горем, пробовали все лекарства подряд, лишь бы помогло. Поэтому, когда старый прусс сказал, что надо зарезать овцу и напоить больного теплой кровью животного, не удивились и не возмутились еретическим методом лечения, а просто сделали так, как сказал старик. И это помогло. Я пошел на поправку. Раны затянулись, жар спал. Я был очень худым и слабым после болезни. Поэтому меня еще несколько раз поили кровью животных. Оказалось, что помогает любая кровь, лишь бы была свежая, а еще ... сырое мясо. Мясо я однажды добыл на замковой кухне, когда начал вставать и потихоньку перемещаться по дому. Зашел с честным намерением выпросить у Ханны горячую булочку. Но войдя в безлюдную кухню вместо булочки сцапал кусок сырой телятины и сбежал, пока никто не видит. Я сидел на темной лестнице форбурга и рвал зубами сочное мясо. Такого удовольствия от еды я не получал ни разу в жизни.

Приближалось июльское полнолуние. Все чаще по ночам выли волки. В те годы в окрестных лесах было много волков, но летом они обычно не выли. Да и с чего бы им выть. Леса полны дичи, ни голод, ни холод им не грозит. Тем не менее, чем круглее становилась луна, тем громче из леса слышался волчий вой. Я чувствовал странное томление. Все мое существо ожидало какого-то важного события, которое перевернет мою жизнь.

Около полуночи мне стало невмочь находиться в четырех стенах, захотелось простора, ветра, прохлады летней ночи. Я выскользнул из своей комнаты и вскоре оказался сидящим на траве под крепостной стеной. Внизу был ров, наполненный водой, справа катила свои воды Алле. Я смотрел на яркую полную луну, освещавшую все вокруг. В лесу раздался волчий вой. К одинокому голосу зверя присоединились другие, и вскоре мощный устрашающий звук наполнил округу. Я оторвался от созерцания луны и посмотрел на другой берег рва. Недалеко от меня добрая сотня волков выла, задрав головы к небу. Вдруг они замолкли, как по команде, и все посмотрели на меня, как будто чего-то ждали. Я не понял, как это произошло, но ясно, что помимо моей воли. Мое горло сжалось и из груди вырвался ужасающий вой. Это был низкий, мощный звук, наполненный угрозой и болью. Мой разум на мгновение померк, когда я пришел в себя, то был на четырех лапах и покрыт шерстью.

В нос ударили сильные опьяняющие запахи, множество звуков ворвалось в треугольные, заросшие шерстью уши, и мир преобразился. Сердце мощными толчками гнало горячую кровь по могучему телу. Сила играла и ударяла в голову. Я разогнался, длинным прыжком преодолел ров и побежал к моим братьям. Вместе мы углубились в лес. Волки бежали рядом со мной и я ловил их простые мысли "...наш главный... он с нами... мы теперь сильны и никогда не будем голодать..."

Я пришел в себя перед рассветом. Небо начало светлеть, и на его фоне я увидел невдалеке стены Гросс Вонсдорфа. У меня было время незаметно вернуться домой. Я подобрал обрывки своей одежды, кое-как нацепил их на обнаженное тело и прокрался в свою комнату.

Сказать, что я был сильно удивлен происшедшими со мной событиями, было бы преувеличением. Интуиция говорила мне, что подобное должно произойти. И моя странная болезнь, и перемены во мне - все вело к этому. Я знал много легенд об оборотнях, о них постоянно толковали люди в селениях и прислуга в замке. Я решил, что смогу жить обычной жизнью и скрывать свою вторую сущность. Единственное, что настораживало - я не мог контролировать перевоплощение. Можно ли научиться этому? Я не знал.

* * *

После первого оборота я сильно изменился. Начал быстро расти, и через год выглядел на все восемнадцать. Зеркало показывало мне широкие плечи, крепкие руки, длинные сильные ноги. Никто из местных парней не мог одолеть меня в борьбе. Бегал я тоже быстрее всех. Окружающие не догадывались, что я показывал едва ли десятую часть своей силы. Я понимал, что вид бегуна, обгоняющего стрелу, может привести меня на костер. Двуручный меч моего деда теперь летал в моих руках, как тростинка, выписывая в воздухе немыслимые восьмерки и круги. Мой наставник по фехтованию был мной доволен, но иногда я ловил на себе его странный взгляд. Наверно я забывался в пылу учебного боя и показывал силу и скорость, какой обычные люди обладать не должны.

Девчонки первыми оценили мои успехи. Мне даже не надо было ловить их и зажимать в каком-нибудь углу. Молоденькие служанки, прибиравшие мою комнату, сами прыгали в мою постель. Я был довольно хорош собой. Мое правильное лицо, длинные темные волосы и яркие голубые глаза им очень нравились. К тому же я был веселым и приветливым парнем, что было редкостью среди баронских сыновей. Время шло, и я не задумывался о том, почему до сих пор ни один разгневанный отец не пришел в замок с зареванной дочерью требовать возмещения урона. А ведь я старался на совесть почти ежедневно. Мне было невдомек, что моя природа изменилась так, что обычная женщина не могла от меня понести. Мать моих детей должна была быть особенной. Я часто вспоминаю это счастливое время, когда был молод, силен и не знал, что ждет меня впереди.

В день моего шестнадцатилетия в замок съехались гости. Отец устроил пир в мою честь. Вскоре я должен был отбыть на службу и обучение к господину Инстербурга, и по истечении двух лет принять от него посвящение в рыцари. Будущее меня не пугало. Я отлично стрелял из охотничьего лука и арбалета, владел мечом, ездил верхом. Мне предстояло обучиться музыке и придворным танцам, изучить право и французский язык. В нашем замке не держали ловчих птиц, поэтому благородное искусство соколиной охоты мне предстояло изучить в замке нашего сюзерена.

Вот в связи с этим у меня были некоторые сомнения. Дело в том, что после того, как во мне проснулся волк, меня стали бояться все животные. Лошади испуганно косили глазами и шарахались от меня, даже те, на которых я ездил с детства. Я силой принуждал их к послушанию, но прежней дружбы и привязанности между нами не было. Меня это огорчало, ведь я так любил лошадей. Чего ожидать от ловчих птиц я не знал. Вдруг им вздумается напасть на меня и выклевать глаза.

И все-таки мне удалось вернуть расположение одной из лошадей. Однажды утром я взял из конюшни своего любимого гнедого. Едва я выехал из ворот замка и пересек подъемный мост Шиммель понес. Он мотал меня по всей округе, и только к полудню, убедившись в том, что сбросить меня невозможно, конь встал, как вкопанный, посреди бурелома, роняя хлопья пены и дрожа всем телом. Я спешился, превозмогая боль. Мое лицо и шея были расцарапаны ветвями деревьев, нос и разбитые губы кровоточили. Не выпуская поводьев осмотрел Шиммеля. Конь был цел за исключением глубокой царапины на боку, из которой текла кровь. Я смотрел на эту царапину, и вдруг, повинуясь неясному порыву, начал ее зализывать. Моя слюна и кровь смешивалась с кровью коня. Я сам не понимал, зачем это делаю. Вскоре кровь у коня перестала течь. Я повел его в поводу и сел верхом только когда он окончательно успокоился. На другой день я заглянул на конюшню и нашел там моего прежнего Шиммеля. Конь приветствовал меня радостным ржанием, дал себя погладить и съел хлеб, который я ему принес. Его царапина бесследно исчезла. Я думал, что Шиммель просто вновь признал во мне хозяина, и не подозревал, что причина всему - моя кровь.

Тем временем обстановка становилась все более тревожной. Участились набеги литвинов. Отряды врага забирались далеко вглубь прусских земель. Они вначале посылали небольшие группы разведчиков, а затем нападали большим отрядом. До нас доходили слухи о сожженных селениях и захвате замков. В связи с этим мой отъезд в Инстербург откладывался на неопределенное время.

В этот период своей жизни я был полностью поглощен освоением своей второй сущности. Или она была первой? Как бы то ни было, я научился перекидываться по своему желанию, независимо от фазы луны. Это оказалось просто. Нужно было только... завыть. Как только в глубине моего тела начиналась эта мощная вибрация сразу происходило перевоплощениее. Я научился перекидываться тихо, без волчьего воя. Надо было соблюдать тайну. Разоблачение грозило мне большими неприятностями. Я был бы немедленно убит, не взирая на высокое положение моего отца. Меня не тревожило то, что оборотни считались отродьем дьявола. Наверно я был недостаточно религиозен. Многие часы, проведенные за чтением священных книг и молитвой, оказались потраченными впустую. Мне было суждено стать тем, кем я теперь являлся. Остальное не имело значения.

Я любил быть волком. Эта скорость, сила, волшебный мир запахов и звуков меня завораживали. И я очень полюбил охоту. Запах добычи, погоня, схватка, победа. Невыразимо прекрасный вкус крови и плоти жертвы. Я был очень силен и любил добычу покрупнее. Братья помогали мне на охоте, но когда я хотел сам одолеть противника, отходили в сторону. Надо сказать мы слышали друг друга. Они приходили, когда я мысленно звал, и я приходил к ним на зов, звучавший в моей голове. Однажды зимой волчий зов заставил меня среди дня поспешить к ним на помощь. Я сказал родным, что хочу побродить с луком по окрестностям и отправился в лес. Едва деревья скрыли меня из вида я рванул к братьям на предельной скорости. Довольно скоро достиг поляны в глубине леса.

Картина, представшая передо мной, заставила похолодеть. Снег на поляне был истоптан и залит кровью. В центре стоял огромный тур. Длинные рога его торчали в стороны и были обагрены кровью братьев. Тела трех убитых волков валялись в разных местах, десяток живых окружил гиганта. Тур тяжело дышал, шкура его была порвана во многих местах волчьими клыками, глаза горели бешенством. Сдаваться он не собирался. Какого черта они связались с этим исполином? - подумал я первым делом, но тут же сообразил, что сейчас зима и братья голодают. Умереть от голода или в бою за жизнь? Волки предпочитают второе.

Я повесил лук на дерево, быстро разделся и перекинулся в волка. Мой волк был крупнее обычного в два раза. Клыки мои были огромными, а когти на лапах длинными, острыми и убирались внутрь, как у огромной кошки. Я мог сделать то, чего ни один волк не мог. Например, влезть на дерево.

Плавно переместился в тыл к туру, он немедленно повернулся рогами ко мне. Я повторил маневр - результат тот же. Мысленно дал команду братьям отвлечь его, атаковать сзади. Как только его загривок открылся, я длинным прыжком заскочил на спину гиганта, распластался и впился когтями в его бока. Тур в бешенстве подкидывал круп, пытаясь меня сбросить, вращал головой с чудовищными рогами, но достать ими меня не мог. А я тем временем вонзил свои клыки в хребет тура. Такой бешеной скачки мне еще не приходилось испытывать. Моя кровь кипела яростью и восторгом. Я рвал зубами твердую шкуру, мощные мышцы, стальные жилы. Не знаю сколько продолжался бой. Наконец тур остановился и упал на колени. Он хрипел, из глотки текла кровь. Прежде, чем погибнуть, гигант издал душераздирающий рев, который был слышен по всей округе.

Я отскочил в сторону, давая место братьям. Они с голодным рычанием набросились на умирающего врага. Слушая их простые мысли, полные благодарности за помощь, я испытывал ни с чем не сравнимое удовлетворение. Я принял человеческий облик, умылся снегом, аккуратно оделся и с луком за плечами не спеша отправился в замок.

Дома меня встретили тревожными возгласами. Оказывается многие слышали волчий вой в лесу и предсмертный рев тура. За меня беспокоились. Мне стало приятно и немного смешно.

Я был молод, горяч и хотел использовать свои немалые силы на пользу моей семье и всем нашим людям. Некому было дать мне мудрый совет - быть как можно незаметнее, не оставлять следов и никому не попадаться на глаза. Только в этом случае моя тайна могла сохраниться хоть какое-то время. Несколько раз я прогонял из наших лесов литвинов-разведчиков, но когда я разделался с разбойниками, промышлявшими убийствами на большой дороге, слухи поползли. Разорванные тела негодяев были найдены, рядом с ними были отпечатки огромных волчьих лап. Охотники проследили мой путь до замка. Теперь ни один крестьянин не выходил из дома без оружия. Отец раздал железяки из нашей коллекции тем, у кого никакого оружия не было. В нашей замковой церкви падре вместе с прихожанами молился о защите от нечистой силы.

В такой обстановке мне стало гораздо труднее выбираться в лес и отпускать своего волка на свободу. Однажды я возвращался в замок под утро, после ночи, проведенной в лесу. Проскользнул в форбург, перекинулся в человеческий облик и уже потянулся к одежде, как из темного угла мне навстречу шагнула высокая фигура с арбалетом. В предрассветных сумерках я узнал своего отца.

- Я так и знал, что это ты, - сказал отец.

- Да, это я. Ты меня убьешь?

- Если бы я мог! Ты нечисть. Отродье дьявола!

- Я не виноват. Все началось с той разбитой прусской бутыли и моей странной болезни. А потом я стал таким, но я по-прежнему твой сын.

- Да, ты мой сын и я не в силах тебя убить, - отец опустил арбалет и горестно вздохнул, - но ты должен покинуть замок.

- За что ты меня гонишь из дома? Что плохого я сделал? Я никому не причинил вреда. Расправившись с разбойниками я хотел помочь людям, я спас жизни наших крестьян от этих негодяев!

- Ты не понимаешь. Твоя тайна скоро будет раскрыта. Наша семья подвергнется гонениям и позору, а тебя просто убьют. Подумай о сестрах. Анхен никто не возьмет замуж, а Лизхен с позором выгонят из дома мужа. А мы с матерью? Разве мы это заслужили? Прогоняя тебя из замка я спасаю твою жизнь.

- Я должен уйти прямо сейчас?

- Нет. Завтра ты отправишься на охоту и не вернешся. Вся округа кипит слухами об оборотне. Люди решат, что ты стал его жертвой. Возьми с собой запас еды, одежду, оружие, деньги. Забудь, что ты фон Вейр. Назовись другим именем и поступи на службу к какому-нибудь владельцу замка подальше от Гросс Вонсдорфа. Лошадь не бери, ты ведь теперь простой наемник. И да хранит тебя бог.

Я сделал все так, как сказал отец. Мне было невыразимо тяжело покинуть мою семью, но я взял себя в руки и с веселой улыбкой простился с близкими, уходя якобы на охоту. Не знаю, как сложилась их дальнейшая жизнь. Я ушел далеко на восток от родного дома и вести о моей семье сюда не доходили. Не буду описывать трудности путешествия, скажу лишь, что в результате оказался на границе с Литвой в замке Рагнит. Теперь меня зовут Вилли Вольф и я кнехт-наемник в орденском замке.

* * *

Моя жизнь в замке оказалась вполне сносной. Единственное, что было для меня трудно - делить кров с двумя десятками таких же наемников. Я привык к свободе, к просторным личным покоям, и слушать по ночам оглушительный храп этих молодцов, а также чувствовать их запах было мучением для моего чуткого волчьего носа и ушей.

Но, как говорится "на войне, как на войне". Я заставил себя избавиться от благородных привычек. Труднее было с остальным баронским наследием. Я был хорош собой, имел речь и манеры благородного человека. Приходилось подстраиваться под окружение и побольше молчать. Но навыки владения мечом скрыть было невозможно. Кто бы не вставал против меня в тренировочном поединке, сразу понимал, что перед ним не деревенский увалень, а рыцарь. Пришлось придумать легенду о том, что я рано лишился матери. Отец мой, опытный мечник, прошедший в юности много боев, служил в дворянских семьях учителем фехтования. Он обучал молодых дворян владению разным оружием. Я был рядом, рос в замках и усадьбах и учился всему у своего отца. Внезапная болезнь и смерть отца заставила меня пуститься на поиски самостоятельного заработка. Никто особо не вникал в детали моей истории. Лишь бы я хорошо нес свою службу.

Служба заключалась в несении караула в замке, патрулировании окрестностей в составе отряда, постоянных тренировках с различным оружием, а также работе по хозяйству. А хозяйство в замке было большое. Приходилось заготавливать и рубить дрова, топить многочисленные печи, ухаживать за лошадьми. С лошадьми у меня ожидаемо не заладилось. Они храпели и вставали на дыбы. Поэтому мне нашли другие занятия. Начальство решило, что я могу проводить тренировки кнехтов, вместо старшего наставника. Я был не против. Это было по мне.

Не смотря на то, что в орденском замке были строгие порядки и развлечения не поощрялись, иногда здесь устраивались охоты. Это происходило когда светские рыцари-вассалы ордена съезжались в замок по своим рыцарским делам. Вот и в этот раз рыцарям захотелось добыть кабана. Загонять зверюгу конечно надлежало нам, "слугам за все". Для загонщика главное - не попасть под арбалетный болт или стелы тяжелых луков господ охотников. Едва я углубился в лес вместе с группой загонщиков, как сразу почуял в каком направлении надо искать зверя. Мой волчий нюх безошибочно ловил в осеннем ветерке острый след запаха. Я пошел по нему. Загонщики сначала бестолково бродили по лесу, потом двинулись за мной.

Зверь обнаружился довольно скоро. Здоровенный секач ночью как следует заправился желудями и утречком залег в привычном месте отдохнуть. А тут какие-то типы дудят в рожки, шумят трещотками. Кабан - тварь упрямая. Труднее всего его гнать в нужном направлении, туда, где, отведав доброго пива, затаились охотники. Пришлось изрядно побегать, но успех был полный. После кабаньей охоты жизнь моя в очередной раз изменилась. Один из рыцарей-участников охоты каким-то образом разглядел мои действия в лесу и счел, что такой егерь ему подойдет, а когда он узнал, что я неплохо орудую мечом и часто тренирую кнехтов, стал просить управляющего меня уступить.

Теперь я жил в именье, неподалеку от замка Рагнит. Мои обязанности почти не изменились. Разве что прибавилось количество бойцов у меня на обучении. Старый наставник здешнего воинства был рад моему появлению. Теперь он тренировал парней в стрельбе из лука и арбалета, а мечный бой, как самый тяжелый, уступил мне. Наш хозяин был вассалом ордена, и по первому сигналу ландкомтура должен был явиться со своим отрядом "конно, людно и оружно" в распоряжение орденского командования.

Имение представляло собой трехэтажный господский дом из красного кирпича, построенный наподобие замка, в виде четырех флигелей, замкнутых в прямоугольник. Помещения служб выходили во внутренний двор. Здесь же проходили тренировки кнехтов. Замковую стену заменял частокол высотой в два человеческих роста. Рва не было. Рядом с имением располагалось довольно крупное селение, где собственно и обитали молодые воины, которых я тренировал. Мне досталось жилье в виде комнаты в старом домишке за частколом. Хозяйка домика древняя старуха, едва передвигавшая ноги, обрадовалась моему появлению. В свободное от службы время я колол дрова, носил в дом воду, приводил в порядок ее ветхое жилище.

Как-то раз старая Хильда позвала меня на свою половину и угостила вкусным пирогом. Пока я ел его, запивая горячим ягодным отваром, она стала рассказывать древнюю прусскую легенду. По этой легенде давным давно, много столетий назад, обитало на здешних землях многочисленное и сильное племя лесных людей. Они ловили рыбу в реках, охотились в лесах, богатых дичью, собирали ягоды, грибы и другие плоды земли. Во главе племени стоял оборотень. Это был мудрый и сильный вождь, который всегда знал, что лучше для людей. Он правил твердой и сильной рукой, и не было ни одного человека в племени, который посмел бы нарушить приказ вожака. Ведь наказание было суровым, но справедливым. От оборотня невозможно убежать, его невозможно одолеть в схватке. И защиту от врагов вождь лесных людей мог обеспечить, как никто другой. Он сам вел своих воинов в бой и всегда побеждал врага.

Прекрасен собой был вождь-оборотень, и многие девушки мечтали о том, чтобы он взял их в свой дом. Но обычная девушка не могла быть его женой и родить от него детей. Его истинной парой могла быть только ведьма. В те далекие времена слово ведьма не было проклятием. Все ценили и уважали этих женщин, обладающих волшебной силой. Ведьма могла предсказать будущее человека, могла врачевать раны и болезни, могла вызвать дух умершего, могла влиять на погоду и мысли человека, могла навести порчу и снять ее. Короче, могла очень многое. Могущество ведьмы росло с годами. Когда ведьма рождалась на свет, племя жгло праздничные костры и приносило жертвы богам в благодарность за ее появление.

Последний вождь-оборотень так и не нашел свою пару. Ее не было в лесном племени, ее не было в соседних племенах. Двухсотлетняя жизнь вождя подошла к концу, а наследника у него не было. Перед смертью ему было видение. Он призвал к себе своих людей и велел изготовить сосуд из красной глины, расписать его охранными знаками. Когда сосуд был готов, вождь разрезал свою руку у запястья и собрал кровь в сосуд. Потом он велел вырыть глубокую пещеру в крутом отвесном береге реки и похоронить его в этой пещере. На могилу следовало положить каменную плиту, а на плиту - деревянную фигуру лежащего волка. Бутыль с кровью вождя запечатать смолой и поставить перед волком.

В свой последний час вождь сказал своему племени то, что ему открыли боги. Пройдут сотни лет и его могилу отыщет юноша. Он примет в свои вены кровь вождя и продолжит волшебный род оборотней. Прошли века, сильное племя лесных людей без вождя-оборотня ослабло, распалось на отдельные племена, которые стали говорить на похожих, но разных языках. Они теперь зовутся пруссами, куршами, жемайтами, ятвягами. А легенда так и осталась у каждого из этих народов.

Так я узнал из легенды начало своей истории, все встало на свои места. Отпали все вопросы типа "как это могло со мной случиться" и "за что мне такое". С тех пор, как я стал волком, я понял, что есть судьба, и лучше принять ее и жить сообразно обстоятельствам, а не мучиться мыслями о том, что ты теперь нечисть и недостоин жить в божьем мире. Кстати о боге. Если уж эта история тянется в веках и затронула судьбы целых народов, то надо думать не без его ведома. А господа церковники просто делают вид, что им известен промысел божий. Они на свое усмотрение решают кто угоден всевышнему, а кто нет. Не мне доказывать обратное. Пусть их. Каждый добывает свой кусок хлеба, как может.

Шло время, я обжился на новом месте, соблюдая во всем осторожность. Старая Хильда умерла и ее домишко перешел ко мне. Я был благодарен этой женщине за то, что она сохранила в своей памяти древнюю легенду и рассказала мне ее. Ведь теперь я знаю причину и смысл всего, происходящего со мной. Иногда я думаю, что Хильда была не так проста, а обладала видением и понимала, что за существо живет с ней под одной крышей.

Я хорошо изучил окрестные леса и подобрал себе убежища для моих перевоплощений. Одно из них было пещерой у подножия невысоких холмов, заросших густым лесом. Другое - покосившаяся хижина, бывший приют охотников. Ее никто не посещал ни в какое время года. Наверно те охотники, что ее соорудили, уже отправились в лучший мир. Однажды утром, проведя всю ночь в лесу в волчьем обличьи, я пробирался к хижине, где оставил свою одежду. Вдруг мои чуткие уши уловили шум. Кто-то бежал по лесу, тяжело дыша и ломая кусты. Я затаился. Мимо меня легко, как ветер, пронеслась рыжеволосая девчонка. За ней с громким топотом и пыхтением бежал здоровенный бугай с топором в руке. В парне я узнал жителя соседнего селения. Девушка была мне незнакома. Парень на бегу орал что-то типа "чертова ведьма". Я побежал за ними, скрываясь за деревьями. Ситуация была абсурдной. Ну, дала девчонка парню от ворот поворот. И что? Это же не повод гоняться за ней с топором по лесу. Однако надо ее выручать. Я разогнался как следует и подрезал любителя бега с топором. От столкновения он рухнул на землю, стукнулся затылком о корень дерева и затих. Девчонка умчалась дальше, потом вернулась, осторожно подкралась и, прячась за деревом, уставилась на лежащего преследователя. Я прятался за кустами и отлично видел ее маневры, а также слышал дыхание лежащего. Он не был мертв, а лишь оглушен.

- Ну, выходи уже, волк, - сказала рыжая в полголоса, - мог бы и раньше спасти меня от этого придурка. Я растерялся. Как она могла меня видеть? На скорости я - почти неразличимая тень. И даже если она видела волка, почему думает, что с ним можно говорить, как с человеком?

- Ну, хватит прятаться. Я знаю кто ты, я ждала встречи с тобой. Видела тебя во сне.

Не знаю, что заставило меня изменить всем правилам, по которым я теперь жил. Я переместился, мгновенно возник на тропинке перед девчонкой и уже ожидал, что она завизжит от страха. Это ведь не шутки, когда в шаге от тебя появляется черный волк, ростом с теленка.

- Ой! У тебя и правда голубые глаза! Все, как во сне. Давай, перекидывайся. Может быть ты в человеческом облике совсем другой. Не красивый, а страшный.

Я фыркнул и склонил голову набок.

- Нет одежды? Ну и черт с ней! У нас ведь теперь не будет тайн друг от друга.

Ну, думаю, ты напросилась. Сейчас точно завизжишь. И перекинулся. Она шагнула навстречу, положила ладони мне на грудь и потянулась за поцелуем.

- И правда, красивый! Даже лучше, чем во сне!

С тех пор мы не расставались. Мою рыжую ведьму звали Маргит. Она жила в соседнем селении до тех пор, пока крестьянам не пришло в голову, что она навела порчу на их скотину. Они подожгли ее хижину, а один, самый рьяный, решил прикончить убегавшую девушку топором. В этот момент мы с ней и повстречались. Я привел Маргит в свой дом. Нас никто не венчал, да это было и не нужно. Мы оба знали, что предназначены друг другу. Два волшебных создания, отвергаемые людьми, мы могли надеяться только на себя. Нам никто не был нужен в этом мире, кроме друг друга.

Слух о том, что в хижине Вилли поселилась рыжая ведьма, быстро разлетелся по нашему селению. Местный падре распекал меня за жизнь в грехе и предложил обвенчать нас в ближайшее время. Соседи ворчали и угрюмо смотрели исподлобья. Нас спасало бытовавшее среди крестьян мнение, что замужняя ведьма теряет свою колдовскую силу. Они надеялись, что брак со мной и церковное таинство, которое проведет над нами священник, сделает из Маргит обычную женщину.

Ради нашего спокойствия мы обвенчались. И все было бы ничего, если бы толстый Руди не нажрался грибов, которые сам насобирал в лесу. Его смерть была ужасна. Лицо посинело, живот раздулся, из открытого рта текла пена. Любому ясно, что он съел ядовитый гриб. Но эти невежды решили, что виновата Маргит. После похорон Руди, среди ночи загорелся наш дом. Добрые люди нашего селения подперли дверь хижины поленом, чтобы покончить с нами наверняка. Но разве какое-то полено остановит разъяренного оборотня с боевым топором в руках. Я вынес дверь вместе с косяками. Схватив самое необходимое мы выскочили из дома. Пламя разгоралось, в его отсветах мелькали тени злорадствующих поджигателей. Мы с Маргит даже не пытались тушить огонь. Было ясно, что спокойно жить нам здесь не дадут. Несколько человек с топорами и кольями перегородили нам путь, ведущий к тракту. Я мог бы порубить их как капусту, да и настроение было соответствующее, но Маргит потянула меня за руку в другую сторону, в лес. На краю леса она остановилась, повернулась лицом к нашему горящему дому и начла читать заклинание на неизвестном мне языке. Она произнесла заклинание до конца и вскинула руки вверх. И тут же в селении вспыхнули несколько домов, я насчитал больше десятка. Причем огонь сразу встал выше крыш. Раздались вопли. Поджигатели бросились к своим горящим домам спасать семьи и имущество. Мы с Маргит углубились в лес.

- Какой это был язык? - только и спросил я.

- Куршский, - только и ответила она.

В темноте я видел отлично. Маргит, кстати, тоже. Мы не спеша шли между деревьями, нас никто не преследовал. Стояла теплая сухая осень, и я порадовался, что нам не пришлось бежать из дома в дождь или в мороз. Я слышал невдалеке братьев. Куда бы меня не забрасывала судьба, моя стая следовала за мной. Вот и сейчас я знал, что они в клочки раздерут любую погоню, стоит мне лишь дать мысленный приказ. В голову пришла несвоевременная мысль о том, что мой далекий предок-волк был вождем людей, а я, его предсказанный потомок - вожак волков.

Мы переночевали в моем убежище - охотничьей хижине и утром отправились в путь. Погода нам благоприятствовала. Под лучами осеннего солнца утренний туман растаял. Опавшие листья шуршали под ногами. Мы шли на север, к морю. Туда, где ни меня, ни Маргит никто не знал. К середине дня Маргит заметно устала и мы сделали привал. Перекусили хлебом и водой из ручья. Во время нашего бегства я успел взять с собой все наши деньги, и в ближайшем городке намеревался купить лошадь и припасы. Вдруг мой чуткий слух уловил далекий шум, который приближался в нам. Звук нарастал. Это был конский топот и треск ломаемых кустов. Я приготовился дать отпор преследователю и поднялся на ноги с "бастардом" в руке. Из лесной чащи выскочила оседланная лошадь без всадника. Это был Шиммель. Увидев меня конь радостно заржал и подойдя ближе ткнулся мордой мне в ладонь.

- Вот тебе и лошадь! Осталось купить повозку, - засмеялась Маргит.

Я расседлал Шиммеля, обтер, напоил и угостил хлебом. Было видно, что его пытались поймать, уздечка была порвана. Наверно он сбросил седока и ускакал из Гросс Вонсдорфа. Но как он меня нашел? И почему на него не напали волки? Ведь ему пришлось проделать длинный путь. Думаю всему причиной была моя кровь. Часть ее теперь течет в жилах коня. Она вела Шиммеля ко мне, и волки не тронули его по тому же. Мы задержались в рагнитском лесу. Шиммель нуждался в отдыхе.

Дальнейший путь мы проделали быстро. Хорошо, что Шиммель мог ходить в упряжке. По ходу дела наши планы переменились и мы поехали в Кенигсберг. Это большой город, в котором просто стать незаметным, затеряться в толпе. Обосновались на окраине. Сегодня у моей семьи есть дом и достаток. У нас с Маргит трое детей. Старшие девочки получили имена в память моих сестер - Анна и Элиза. Мой сын Бруно - младший в семье, как и я когда-то.

Бруно! Мой мальчик, ты потомок славного рыцарского рода и волшебного рода вождей-оборотней. Сейчас ты еще мал, но с тобой неизбежно произойдет то, что было со мной. Ты обретешь огромную физическую силу, скорость, фантастический слух, обоняние и зрение. Но все это не должно выставляться на показ. Люди по-прежнему боятся и ненавидят оборотней, стремятся их убить. Я написал эти воспоминания для тебя. Чтобы ты знал, как жить, если в час твоего преображения меня не будет рядом. Запомни, ты - человек. Не существует народа оборотней, я ни разу не встречал женщин-оборотней, нет никаких стай и сообществ, состоящих из оборотней. Твой народ - люди. Но они, как правило, это мнение не разделяют. Поэтому будь осторожен. Скрывай свою сущность от всех. Твоя истинная пара среди женщин - ведьма. Ты ее узнаешь по неповторимому притягательному аромату. Она для тебя одна на всю жизнь. Ей можно довериться, ее нужно беречь. Ведьмы тоже не нравятся людям. Как видишь, им не нравятся все, кто сильнее, быстее, умнее, могущественней. Это жизнь. Прими ее такой, какая есть. Береги сестер. Девочки - ведьмы, и могут подвергнуться преследованиям. Будь осторожен.

Твой отец Вильгельм Ульрих фон Вейр, известный как Вилли Вольф. Кенигсберг. 1530 год от Р.Х.

Алекс

Александр Вольф положил рукопись на стол и посмотрел в окно своего офиса. Ночное небо накрыло Москву темным куполом без луны и звезд. Внизу, у подножия Башни-2000 текла река автомобилей, украшенная красными и белыми огнями. Пешеходный мост "Багратион" протянул перемычку голубых огней к светящемуся потоку на другом берегу реки. Старинная рукопись, укрепленная заклинаниями отлично сохранилась. Она передавалась в семье из поколения в поколение, поэтому каждый мужчина в роду учил латынь, чтобы прочесть рукопись первого Вольфа в оригинале. Алекс хорошо знал историю своего рода. Его представители были замечательными людьми. Они учились в Альбертине - Кенигсбергском университете, одном из древнейших в Европе, и были учеными, инженерами, купцами, промышленниками. Один из них был бургомистром Кенигсберга. Теперь город официально именовался Калининградом в честь "всесоюзного старосты" "дедушки" Калинина. На самом деле козлобородый коммунист ни разу не был в Кенигсберге и не имел отношения к этим присоединенным после войны территориям. Местные жители и теперь ласково называют свой город "Кениг", и никак по-другому.

Алекс часто бывал в Кенигсберге и всякий раз, оказываясь на земле предков, чувствовал необычный прилив сил. Его охватывала тихая необъяснимая радость от пребывания здесь. Он чувствовал сильную магическую связь с этим прекрасным краем, с холодным небом, со свежим ветром с моря. Было ясно, что его место здесь. Он даже начал продумывать некоторые бизнес-проекты, которые позволят ему обосноваться в этом крае. Один из них - приобретение участка земли с развалинами тевтонского замка с последующим его востановлением. Замок должен стать туристическим центром с музеем, отелем и ресторанами в средневековом стиле. Такой центр должен иметь интересную программу пеших, конных и речных экскурсий, сказочный городок для детей. Очень хотелось приобрести именно Гросс Вонсдорф, вернее место, где он был. От старинного замка осталась лишь полуразрушенная башня - форбург. Земля находилась в частной собственности и владелец не имел ничего против продажи, но по неизвестной причине переговоры затягивались, откладывались. Деловые встречи не имели конкретных результатов и Алекс заподозрил неладное.

Интуиция ему подсказывала, что неспроста хозяин интересующей его земли затягивает заключение сделки. Это был элегантный мужчина лет пятидесяти. Его костюм был дорогим, а изысканые манеры говорили о хорошем, но несколько старомодном воспитании. Алекс сам был из рода долгоживущих и с удивлением констатировал, что речь собеседника, ее интонации и обороты, скорее характерны для восемнадцатого века, чем для современности. Почему же он, на дух не терпевший проволочек и пустой траты времени, ходит на эти псевдо-переговоры? Видимо его зацепила интрига, загадка и еле уловимый запах опасности.

Однажды все стало ясно. На очередной встрече Алекс случайно увидел отражение собеседника в стекле открытого окна. Вместо моложавого привлекательного мужчины с идеальной стрижкой на густых с проседью волосах в стекле отражался тощий желтолицый человек. Он был абсолютно лыс, морщинист, кривозуб. Быстро отведя взгляд от стекла Алекс сообразил чем пахнет от собеседника. Мертвечиной. Волчий нюх невозможно обмануть.

Его как молнией ударило. В стекле отражалась подлинная внешность, а перед собой Алекс видел личину. Вкупе с запахом надо полагать, что его собеседник - вампир. И вся его команда тоже. Алекс ругал себя последними словами. Надо же, расслабился! Не удосужился даже включить истинное зрение. Ведь с его помощью все можно было понять в первый момент встречи и не начинать переговоры.

И что же затевают эти ребята? Первое, что приходит на ум - они хотят получить с него немалые деньги за земли Гросс Вонсдорфа, а затем обратить. Младшие новообращенные вампиры - низший класс, практически рабы древних. После обращения Алекс будет подчиняться главе клана и распоряжаться приобретенной землей ему не дадут. Они могут опять пустить ее на продажу. Вампиры живут долго. Теоретически вечно. И жизненный опыт у них очень большой. Прежде чем провернуть с ним такой фокус они хотят убедиться, что сюрпризов не будет.

Очень предусмотрительно. Алекса как ни кусай, вампиром он не станет. Воля лорда не заставит его упасть на колени и превратиться в послушное и ничтожное создание. Оборотень имеет иммунитет от кровососов. Больше того, Алекс владеет магией и может оказать достойный отпор. Многие поколения Вольфов наследовали способности к магии по женской линии и оборотничество по мужской. Теперь уже третье поколение - дед, отец и Алекс не только оборотни, но и довольно сильные маги. Это случилось потому, что деду удалось разыскать пещеру оборотня, о которой идет речь в рукописи. Ему пришлось раскапывать обрушившийся подземный тунель, но до могилы пращура-оборотня он все же добрался. Зажег четыре светильника вокруг деревянной статуи волка, прочел заклинание, которому его научила жена-ведьма, и в это момент свод пещеры обрушился. Двое суток ушло на то, чтобы выбраться из-под завала. Дед был на грани смерти, но видимо тогда и произошла инициация магического дара, который теперь передавался по наследству мужчинам рода. Магическая изнанка бытия открылась перед ними, и была она небезопасна. Отец Алекса Теодор погиб в магическом поединке с более сильным противником.

И вот теперь вампиры. Они опасны? Да. Стоит ли с ними связываться и добиваться земли предков? Нет. Но землю очень хочется. Именно Гросс Вонсдорф, который заслужил своим мечом первый барон фон Вейр, пришедший в Пруссию с войсками Ордена. Больше того, Алекс видел в приобретении этой земли свой долг перед многими поколениями предков. Но элементарное благоразумие велит дать задний ход и прекратить общение с опасными созданиями.

Алекс перешел на истинное зрение. Да. Все присутствующие выглядят зловеще и отталкивающе. Как покойники недельной давности. С какого перепуга авторам фентезийных романов пришло в голову, что вампиры - потрясающие красавцы. И якобы даже те из них, кто при жизни не блистал красотой, после обращения ее обретают вкупе с непреодолимой притягательностью. На самом деле они вызывают непреодолимое отвращение. Да. И только.

Алекс улыбнулся собеседнику, послал легкую волну легкомыслия и доброжелательности и откланялся. Уже в своем офисе он принялся анализировать ситуацию. А с чего он взял, что сделка по земле вообще состоится? Ведь его просто хотят ограбить и попутно обратить в рабство. Скорее всего переговоры о продаже являются предлогом для выяснения его финансового положения. А поступят с ним очень грубо. Так, как когда-то поступали бандиты на нищих окраинах нашей необъятной - похищали обеспеченного человека, имевшего неосторожность заехать в их мордор, приковывали наручниками к батарее в грязном подвале и били до тех пор, пока не отдаст все деньги. Бывало, что после отпускали, но редко.

Получается так, что, даже если Алекс откажется от дальнейших переговоров, к нему под любым предлогом заявится спецназ кровососов во главе с местным лордом, насильно проведут обряд обращения и, подчинив воле лорда, будут располагать всеми его активами, а он даже не сможет никак сопротивляться. Ну, это в теории. А в реале обращение не состоится. Раб из Алекса не получится, а это значит, что его просто убьют. Следовательно, он увяз в этой ситуации сразу, как только проявил интерес к земле. Вот тебе, дружок, еще один негативный опыт в копилку мудрости. Прежде, чем вступать в контакты, ввязываться в переговоры и светить деньгами, следует скрытно изучить будущего партнера. Жуткие твари иногда попадаются. Да. Ну, уж если схватки не избежать, надо к ней подготовиться.

Звонок от вампиров последовал через два дня. Они хотели встретиться и "обсудить детали". Ага. Алекс со всей возможной деликатностью объявил господам, что он вообще-то не расчитывал на столь долгое обсуждение покупки. Что в настоящий момент его интересы изменились и он, к сожалению, вынужден отказаться от дальнейших переговоров. Дела призывают его отъехать на продолжительный срок. Он отказывается от своего намерения купить землю, и господа отныне вольны выбирать другого покупателя на свое усмотрение. Ответом было продолжительное молчание. Алекс еще раз выразил сожаление, пожелал собеседнику всех благ и отключился. Ну, вот теперь начнется. "Клиент" решил сорваться с крючка. Вампирам придется действовать быстро или не действовать вообще. Интересно, что победит. Алчность или осторожность? Звонок день спустя убедил Алекса, что победила алчность.

За свою долгую по человеческим меркам жизнь Алекс успел много где поучиться. У него был не только диплом Лондонской школы бизнеса, но и диплом Трансильванского Университета Магических Искусств. Последний являлся учебным заведением тайным, предназначенным только для наделенных волшебным даром. Поступить в него можно лишь при наличии серьезных рекомендаций, а так же серьезных денег. Обучение платное. Алекс провел три года в румынской Хунедоаре, посещая замок Корвинов, который собственно и являлся Университетом ТУМИ. Каждое утро с толпой туристов будущие маги вступали под своды древнего замка. Стационарный портал, замаскираванный отводящими чарами, переносил их в ту часть замка, где проходили занятия магией, и которую не видел ни один турист. Похоже настал момент применить на практике знания и навыки, полученные в юности.

Когда три вампира вошли в офис Алекса, его иллюзия сидела за большим столом и приветливо улыбалась вошедшим. Сам Алекс, укрытый пологом невидимости, находился в противоположном углу кабинета. Вампиры медлить не стали. Подручные лорда бросились к псевдо-Алексу и врезались друг в друга, пытаясь его схватить. Невидимый Алекс мгновенно создал иллюзию лорда, а на реального лорда накинул иллюзию Алекса. В считанные секунды вампиры кинулись к своему лорду и крепко в него вцепились. Настал момент для удара. С руки невидимого Алекса сорвался огненный шар и с шипением врезался в скульптурную группу из трех вампиров. Вся пантомима заняла несколько секунд. Горели вампиры хорошо. Ярко так горели, без дыма и гари. Через несколько минут все было кончено. Алекс запустил магическую чистку офиса. Затем спустился этажом ниже, зашел в туалет, распахнул окно и, по-прежнему невидимый, слевитировал вниз, к подножию небоскреба. Сквозь стеклянные двери фойе Алекс увидел пару вампиров. Они спокойно развалились в креслах и ждали своих. У машины Алекса дежурил третий. Алекс поднялся в воздух, перелетел на другой берег реки, и через несколько минут уже ехал в такси к своему загородному дому.

* * *

Дом находился в пятидесяти километрах от МКАД, в лесу, недалеко от поселка Кошерово. Просторный двухэтажный особняк в старонемецком стиле "фахверк" был настолько хорош, что Алекс, приезжая сюда, всякий раз удивлялся, как его угораздило построить такую красоту. Высокий первый этаж, облицованный диким камнем, второй этаж и мансарды - белые стены в орнаменте черных балок мореного дуба, широкие окна, затейливые изломы черепичной крыши - все было прекрасно, от широких ступеней у входа до каминных труб. Здесь был его настоящий дом, в отличие от элитной квартиры в Москве и недвижимости за границей.

Построив его Алекс первым делом привез сюда маму. После смерти мужа она вернулась на родину, в белорусское полесье, и Алексу не нравилось, что она живет так далеко от него. Анна Вольф, как и заведено в семье, была ведьмой. Вернувшись в край своей юности она обнаружила, что никого из родственников и знакомых уже нет в живых. Их дети-внуки были для нее абсолютно незнакомыми людьми, а каменный домик, в котором она родилась, обветшал и был мало пригоден для жизни. Поэтому, когда Алекс на огромном внедорожнике приехал за ней, Анна с радостью запихнула в багажник все свои зелья и травы и отправилась в новую жизнь.

Теперь Алекс был спокоен. Дом, обнесенный по границе участка высокой кирпичной оградой, оснащенный видеокамерами, современной системой безопасности и круглосуточным постом охраны, был надежным местом для жизни его бесценной мамы. Все женщины рода - мамы, сестры, жены - драгоценность, которую следует охранять и беречь. Каждый Вольф это знает с пеленок. А у Алекса она одна.

Как и всякая мать холостяка, Анна переживала из-за одиночества сына. Она не пыталась познакомить его с будущей невестой потому, что кандидаток просто не было. Ведьму встретить не так просто. Да и Алекс не потерпел бы подобного вмешательства в свою жизнь. Анна была уверена, что сын, погруженный в свой бизнес, не уделяет должного внимания поискам своей половины. Но она ошибалась. Алекс искал.

Иногда ему встречались ведьмы, но все это было не то. У магов все так же, как у обычных людей. Мало встретить женщину своего вида, надо почувствовать, что она единственная, предназначенная только для тебя. Даже во время учебы в университете ТУМИ Алекс не встретил свою пару. А ведь в замке Корвинов количество ведьм на квадратный метр было гораздо больше, чем где-либо еще. Там были молоденькие карпатские ведьмы, ясновидящие из Уэльса, целительницы-китаянки, но той, что рождена для него, не было. Он чувствовал аромат магии этих женщин. Это как дорогие духи - что-то нравится больше, что-то меньше, а тот самый аромат, который мечтаешь почувствовать, все никак не попадается.

Разумеется, женского общества Алекс не был лишен. Да и кто бы ему дал этого общества избежать. Такому богатому и красивому. Он частенько мелькал на страницах светской хроники в сопровождени самых красивых женщин. Ну, как же, владелец заводов, благотворитель и меценат. За ним откровенно охотились, но отловить себя Алекс не позволял.

В последнее время он чувствовал какую-то усталость и разочарование. Крепло осознание того, что ему суждено стать последним в роду, история которого насчитывала пять веков. Он смирился с этим и решил жениться на обычной женщине. Нет, она была умна, красива, обладала массой достоинств и, конечно же, не заслуживала эпитета "обычная". Истинная женщина обычной не бывает, но она не была ведьмой. Никто из Вольфов так не женился. Алекс решил рискнуть. Они встречались достаточно долго и успели узнать привычки и характеры друг друга. Алекса устраивало в Инге все. Ее практичность, ее безусловная честность и прямота, даже ее слегка грубоватое чувство юмора. Все между ними было отлично, кроме одной маленькой детали - Инга не знала о том, что Алекс маг и оборотень. Он старался подготовить ее к восприятию этого факта, но рациональное и приземленное сознание Инги не желало даже рассмотреть возможность чего-то сверхъестественного. Алекс устраивал для нее персональные шоу - северное сияние в подмосковном небе, танец тропических бабочек в спальне, романтический ужин при свечах, которые загорались сами, с розами, которые появлялись из воздуха. Инга смеялась, хлопала в ладоши и ... считала его обыкновенным фокусником. Он объявил ей, что владеет магией, шагнул с балкона своей городской квартиры, завис в воздухе и слевитировал с восьмого этажа, затем взлетел обратно и ... она с восхищением сказала, что Гарри Гудини и Дэвид Копперфильд отдыхают!

И тогда Алекс решился. Тем воскресным утром Инга проснулась в его постели. Алекс нежно поцеловал ее и сказал, что хочет чтобы у них не было тайн друг от друга.

- Я показал тебе много чудесных вещей, которые могу делать по своему желанию. Потому что, я - маг. - Ты веришь мне?

- Дорогой, ты такой серьезный, как будто раскрываешь страшную тайну! - засмеялась Инга, - я тебе верю, я все видела, но вряд ли это волшебство.

- А что же это по-твоему?

- Ну, Алекс! Перестань ребячиться. Это просто фокусы, иллюзии. Ты очень талантлив, но ты не Гарри Поттер, хотя волшебная палочка у тебя безусловно есть, - хохотнула Инга. Алекс поморщился.

- И вообще, я не понимаю, что ты хочешь мне доказать, - продолжила она. Лучше поцелуй меня.

- Я не хотел доказывать. Я хотел, чтобы ты увидела очевидное. А если я превращусь в волка, ты поверишь, что я маг и обротень?

- Алекс! Ты меня пугаешь. Никогда раньше я не сомневалась в твоем душевном здравии. Перестань нести чепуху. Это уже не шутки.

- Согласен. Я и не шучу. Смотри.

Алекс встал с постели, вышел обнаженный на середину комнаты и перекинулся.

Огромный волк стоял на персидском ковре ручной работы, устилавшем пол спальни. Он был очень красив, этот голубоглазый зверь с серебристо-черной шерстью. Белоснежные клыки устрашающего размера обнажились в волчьей ухмылке. Серповидные когти казалось были из черного обсидиана. Волк внимательно смотрел на Ингу, склонив голову набок. Инга замерла и перестала дышать. Глаза расширились и остеклянели. Несколько секунд длилась немая сцена, затем женщина пронзительно завизжала, бросилась вон из спальни и принялась панически биться о входную дверь, пытаясь покинуть квартиру.

Алекс принял человеческий облик, обнял Ингу, которая продолжала визжать и отбиваться, и прижал ладонь к ее лбу. Глаза женщины закрылись, она расслабилась и безвольно повисла в руках Алекса. Он бережно положил ее в постель и укрыл одеялом. Пусть поспит часок. Он стер шокирующие воспоминания. Она проснется здоровой и спокойной.

После этой попытки Алекса обрести родственную душу и расстаться с одиночеством прошел месяц. Анна, уже ожидавшая, что ее позакомят с будущей невесткой, узнала, что Алекс подарил ей "mini-cooper" и прекратил отношения. Он практически постоянно жил в Кошерово, отъезжая только по делам бизнеса. Часто по ночам пропадал в местных лесах, отпуская своего волка на волю. Исходя из этого, Анна сделала вывод, что женщины у него нет и он снова один. Она не особенно беспокоилась, потому что попыталась заглянуть в будущее Алекса и получила намек, что все образуется. Почему только намек? Потому что, чем ближе по крови провидец к предмету его интереса, тем туманнее и неопределеннее видение будущего. А кто ближе по крови, чем мать и сын? Гораздо больше ее беспокоило то, что Алекс научился сбрасывать с себя все восемь слоев ее защитных заклинаний, утверждая, что они тормозят его магию и мешают волку "дышать свободно". Ну, тут ей оставалось только надеяться на судьбу.

Маша

Сегодня Машин муж опять не ночевал дома. Теперь он каждый день после работы привычно отправляется в чужой дом, как в свой. За этот месяц Маша успела узнать имя разлучницы. Спасибо подругам. Все рассказали. И что блондинка, и что молодая, и что маленький сын от первого брака. С такими подругами и врагов не надо.

Маша неприкаянно бродила по четырехкомнатной квартире в Митино и вспоминала о том, как начиналась ее семейная жизнь. Как выпускник военного училища увозил ее из родной Рязани к первому месту службы. Какая она была наивная, влюбленная, семнадцатилетняя и беременная. Потом родился Гошка, и жизнь молодоженов закрутилась вокруг него. Чередовались гарнизоны, военные городки сменяли друг друга, сынишка рос.

Несмотря на смену мест службы жизнь за забором войсковой части оставалась удивительно однообразной. Скудный офицерский быт, сплетни, измены. Но Сергей ее любил и оставался верным всегда. Он прятал свое чувство за нарочито грубоватыми манерами. Но стоило Маше чуть прикрыть глаза, как она видела алые лучи его страсти, направленные к ней.

Все изменилось с наступлением новых времен. В армии начались массовые сокращения, и Сергей вместе несколькими друзьями-сослуживцами уволился в запас. Сначала был бизнес на кормах для домашних животных. Затем сфера интересов расширилась и появился ЧОП. Активизировались старые связи, завязались новые, и возникло агентство недвижимости.

Маша начала волноваться, когда Сергей с товарищами начал торговать алкоголем и спекулировать земельными участками. Новые деловые знакомые, которые иногда появлялись в их доме, нравились ей все меньше. И вот теперь - апофеоз бизнес-карьеры мужа - свалка. Да-да. Свалка, как ни странно это звучит, оказалась самым прибыльным бизнесом из всех прочих. Теперь Сергей командовал огромной подмосковной свалкой и был миллионером. Долларовым.

Они давно переехали из маленькой квартиры Сергеевых родителей сюда, в Митино. Но планы мужа простирались дальше. В элитном жилом комплексе на берегу Москвы-реки строилась квартира мечты, а в подмосковной Баковке возводился большой особняк по уникальному проекту.

Однажды Сергей пришел домой выпивши. Он никогда не бывал в стельку пьян. Только блеск глаз и запах спиртного выдавал его состояние. Прошелся по квартире, не раздеваясь и не сняв обувь. Лицо злое. Рот кривится презрительно.

- Сережа, кушать будешь? - спросила Маша, от чего-то робея.

- Да что здесь можно "кушать". В солдатской столовой и то вкуснее, чем у тебя.

- Что с тобой, Серый? Раньше тебе нравилась как я готовлю.

- Раньше мне много чего нравилось! И не называй меня Серым! Никогда.

Маша поглядела на мужа из-под прикрытых век. Алых лучей не было. Совсем. Как будто кто заглушил на корню этот свет его любви, к которому она привыкла за годы жизни вместе. Стало страшно. Холодный озноб прошел вдоль спины, но она пыталась не поддаваться панике.

- Что же, так и будешь голодать?

- В ресторан пойду.

- Ты меня приглашаешь? - улыбнулась, превозмогая страх.

- Пригласить тебя? Да с тобой на улицу выйти стыдно. Одета черт знает во что, коса эта твоя дурацкая. Сколько раз просил - отрежь ее. Ты как ведьма деревенская и место тебе в деревне.

Муж ушел, хлопнув дверью. Тогда он в первый раз не пришел ночевать.

Прошел месяц. Сергей иногда появлялся, никогда не ел приготовленную Машей еду, ночевал в гостевой комнате, утром принимал душ и уходил, сменив белье и рубашку. Маша не пыталась с ним поговорить, не плакала, не старалась удержать. Это было бесполезно. Сергей, назвав ее деревенской ведьмой, был не так уж неправ. Она знала, ВЕДАЛА, что произошло. Приворот.

Стоя у зеркала Маша пыталась посмотреть на себя глазами постороннего человека. Рост средний, красивая грудь, стройная шея. Ноги хороши - узкие лодыжки, легкие колени. Толстая коса ниже пояса. Волосы шелковистые, темные с красноватым оттенком. Молодое лицо "сердечком". Кожа белая, темные брови, яркий рот. Большие серо-зеленые глаза в длинных ресницах. Ну, что же, девушка, для своих тридцати семи лет вы просто красавица, но будь вы даже Мисс Мира против приворота вам не выстоять.

Эту разлучницу друзья Сергея недавно устроили работать к нему секретарем. Неудачный брак, малый ребенок на руках, бедность, неустроенность. А тут такой богатый, сильный и чертовски обаятельный бывший майор. Ну и что, что женат. Жена - не стена. Подвинуть можно. Сама ли она колдовала, или прибегла к чьей-то помощи, Маша не знала. Она знала только одно - даже если Сергей станет прежним, она, Маша, прежней уже не будет никогда. В ее душе, истекая кровью в мучительной агонии, умирала любовь. Она понимала рассудком, что Сергей не виноват, но растоптанная гордость и жгучая обида пылали в сердце.

Подружки - такие же, как Маша, жены бывших офицеров, сохранили гарнизонную привычку бурно обсуждать личную жизнь знакомых. Маша и раньше в этом не участвовала, а уж теперь, и подавно. Ей даже голову не приходило поделиться с кем-то из них своим горем, порыдать в чей-то необъятный бюст шестого размера, чтобы услышать лицемерные слова сочувствия и потрясающее по новизне утверждение, что все мужики - козлы.

Тем не менее подруги продолжали регулярно ее информировать о развитии новых любовных отношений супруга. Она хотела пресечь этот непрошенный поток сведений, но какое-то болезненное любопытство заставляло молча выслушивать телефонные сплетни. Она уже знала, что Сергей живет у этой Аллы в двухкомнатной квартире. Там же обретаются сын и мать разлучницы. Маша понимала, что вскоре миллионеру Сергею Сычеву надоест убогое жилище любовницы и малознакомая псевдо-теща. Развязки не миновать.

* * *

Гошка родился маленьким, темноволосым и ужасно голосистым. Рос здоровым, способным к наукам, но стройным и хрупким, как мать. Сергей огорчался от того, что сын не пошел в его породу. Сам он преклонялся перед физической силой и постоянно качал мышцы. Отец по-своему любил сына, но это подспудное недовольство им так и протянулось из младенчества во взрослую жизнь Гошки. Еще ребенком уяснив, что не оправдал ожиданий отца и недотягивает до идеала, сын не стал обучаться бизнесу, как хотел отец, а поступил в Московский политех на факультет графического дизайна. На бюджетное отделение. Пришлось напрячься как следует. Платных мест на факультете было больше, но отец сказал, что не намерен оплачивать обучение "такой ерунде". Спасибо, что хоть от армии отмазал. С его связями это было легко. Гошке исполнилось двадцать, и он этой весной заканчивал третий, предпоследний курс.

Гошка не любил Митино, продуваемый всеми ветрами район гигантских домов-муравейников. Это место считалось Москвой, но по Гошкиным понятиям Москвой оно не было. Несмотря на то, что в родительской квартире у него была своя комната, дома он появлялся редко. Так, что теперь Маша была в доме одна. Сын вскоре понял, что произошло между родителями, и стал чаще забегать домой, чтобы поддержать маму. Горячо любимую, милую и добрую маму. Что же касается его отношения к отцу, то в юном сердце Гошки пустила корни простая, как кулак, ненависть.

Сегодня ему ко второй паре, и Гошка решил с утра заскочить к маме. Выпить с ней чаю, посмотреть в печальные серо-зеленые глаза и обнять худенькие плечи, передавая ей свою любовь и утешение. Он открыл дверь своим ключом, вошел в квартиру и сразу услышал злой голос отца.

- Вот тебе! - Сергей вытащил из кармана плаща пачку стодолларовых купюр толщиной с кирпич и бросил ее на стол. - Все! Я тебе больше ничего не должен. Чтобы завтра тебя здесь не было! И кота этого вшивого забери с собой. Я подал на развод.

Гошка вошел в комнату и увидел маму. Она стояла, опустив голову, тоненькая и хрупкая, как девчонка. Над ней угрожающе нависла массивная фигура отца. Гошка в ярости бросился на отца, вцепился ему в шею и тут же был отброшен на пол. Мама закричала. Отец презрительно прошипел: "Ты и дерешься-то, как баба...". Сплюнул на пол и ушел, хлопнув дверью.

Чай они все же пили. У Гошки от падения на пол болело плечо. Мама гладила его по голове и смеялась, утирая слезы.

- Защитник ты мой! Милый мой мальчик. И что тебе вздумалось на него прыгать? Это все равно, что врукопашную с танком бороться. Никогда так больше не делай.

- Не обещаю. Я очень разозлился, мне обидно стало за тебя, да и за себя тоже. Мы для него никто.

- Давай-ка лучше пересчитаем это выходное пособие, и решим, что делать дальше.

- Здесь на вскидку штук пятьдесят.

- А в рублях?

- Около трех миллионов. Для него это копейки, он от тебя дешево отделаться хочет, мама! Любой суд его заставил бы отдать тебе половину совместно нажитого имущества.

- Я не могу с ним судиться. С его связями он меня по миру босиком пустит. Это в лучшем случае.

- А в худшем?

- За мной придут люди в масках, и преступление никогда не будет раскрыто.

- Да ты что! Неужели он стал таким чудовищем?

- Увы, стал. Но его вины здесь нет. Его таким сделали. Считай, что у него психическое заболевание и он сейчас невменяем.

- Кто сделал, и как долго это будет продолжаться?

- Ну, кто сделал - понятно. А вот как долго - не знаю. Я сама это исправить не могу. Те, кто могут помочь, мне неизвестны. Видишь ли, в этой истории не только я и ты - пострадавшая сторона. Отец - главная жертва. Приворот очень опасная вещь. Это магически навязанное состояние - насилие над психикой человека. Оно ведет к разрушению личности и скорой смерти.

- Зачем же она это сделала, если так уж его любит? Неужели ей его не жалко?

- Она любит его деньги, и по-другому ей никогда бы не удалось его добиться. Ну и женского счастья хочется, он мужчина видный. А искусственная любовь очень похожа на настоящую.

- Надо снять тебе жилье.

- Не успеем. Он дал срок до завтра, и я не хотела бы встретиться с ним завтра в этой квартире. Кроме того, он выгоняет меня вместе с котом, а с животными трудно найти съемное жилье. В этот момент толстый черно-белый кот по кличке Тормоз вошел в кухню, потянулся, оттопырив зад, и зевнул во всю пасть.

- Знаешь, Гошка, я бы с радостью оказалась сейчас в деревенском доме в компании кота. И никакая квартира мне не нужна. Деревья, трава, петухи по утрам. Я просто мечтаю об этом.

- Погоди, мамуль. У меня идея. - Гошка достал мобильный и ушел разговаривать в другую комнату.

- Так, собираем вещи, пакуем кота, едем к Артему в деревню. Он заедет через три часа.

- Что за деревня, и что за Артем?

- Артем - мой друг. Вместе учимся. А деревня - Захарово, по Егорьевскому шоссе. Там старый дом его бабушки. Очень ветхий, но теплый. Есть газ и все такое.

- Ты там бывал раньше?

- Да мы все время там. Где ты думаешь я, если не дома? Правильно, в Захарово. И Артем там же. Его семья в Южном Бутово живет. Тесно у них, ему в деревне больше нравится.

- Вот что, малыш. Давай-ка разложим эти деньги на кучки. Вот эта кучка на аренду квартиры в Москве для тебя и Артема. Вот на эту кучку ты купишь мне маленькую машину. Вот эта кучка - для покупки ноутбука и новой симки для меня. Вот эту, последнюю кучку несешь в банк, открываешь рублевый счет, к нему две дебетовые карты - для тебя и для меня. А я пошла собирать вещи.

Вещей оказалось много. Верхняя одежда, обувь, несколько платьев, джинсы, свитеры, белье, лекарства, косметика, немного посуды, кухонной утвари, столовые приборы, постельные принадлежности. Маша уходила навсегда. Большую часть багажа составляли книги. Она не хотела оставлять здесь своих друзей, но понимая, что все не увезти, упаковала самые любимые и ценные. Взяла продукты из холодильника. Сергей все равно это есть не станет, а просто выбросит. Не пропадать же добру. Ну вот, вроде все.

В это время на кухне Гошка сосредоточенно пересчитывал купюры, перекладывал из кучки в кучку, что-то записывал. Наконец перевязал пачки резинками, надписал и подключился к Машиным сборам.

Три часа пролетели в хлопотах. Артем появился точно в назначенное время. Вместе перенесли Машины пожитки в старенькую "пятерку". Кот в переноске последовал за багажом. Маша взяла сумочку с документами, прошла на кухню и оставила на столе записку для Сергея. "Документ о разводе пришли на имя Сычева Георгия Сергеевича, Москва, Главпочтамт, до востребования". Проходя мимо ванной комнаты задержалась. Не зная зачем, взяла ношенную рубашку Сергея, сунула в пакет и вышла из квартиры, захлопнув дверь.

* * *

Через полтора часа Артем привел тяжело груженую машину в Захарово. Домик стоял на отшибе у леса и действительно был ветхим. Три окна по фасаду. На ржавой крыше, как собачья будка, торчит надстройка с чердачным окошком. Когда-то дом был даже симпатичным. Окна в резных наличниках. Бревенчатые стены обшиты мелкой доской "в елочку", и лет двадцать назад покрашены в оливковый цвет.

Маша смотрела на свой приют с нежностью. Этот старенький домишко укроет ее от бед и невзгод. Артем открыл дверь ключом и пригласил ее в дом. Переступая порог Маша чуть слышно прошептала: "Хозяин-батюшка, позволь у тебя пожить". А как же иначе? Домового надо уважать. Так ее бабушка учила, так она делала всю свою жизнь, переезжая с мужем из одного гарнизона в другой.

Вот уже вещи внесены в дом. Кот Тормоз без колебаний последовал за Машей и занялся своей новой территорией. Древний холодильник "Юрюзань" забили привезенными продуктами, и Маша привычно встала к плите.

После ужина осмотрела свое новое жилище. Покосившееся крыльцо прилепилось к дому с боку. Входная дверь вела в сени. Из сеней две двери - одна в дом, другая в крытый двор. Двор - просторное помещение под крышей позади дома, предназначенное для домашней живности и всего, что нужно в хозяйстве. В самом доме четыре комнаты. Прихожая, из которой двери ведут в "зал", в спальню и в кухню.

Необходимый комфорт был в наличии. Газовая колонка АГВ грела воду в батареях отопления, и в доме было тепло. Газовая плита на четыре конфорки. Вода из колодца подавалась в дом насосом. Был даже электрический водонагреватель. Туалет, конечно же, во дворе.

Устроились на ночь. Ребята - в "зале", Маша в спальне. Ей вспомнилась вдруг одна примета, и перед тем, как закрыть глаза она произнесла: "сплю на новом месте, приснись жених невесте". Приснился волк.

Прошло две недели. Майское солнце пригревало и появилась молодая трава. Маша потихоньку обживалась. Вымыла окна, постирала занавески, отскребла полы, выбила половики. Старый дом стал чистым и уютным. Ей доставляла удовольствие эта простая работа. Маша стала меньше плакать по ночам. Та часть души, где раньше жила ее любовь к мужу, онемела и перестала чувствовать боль.

Никто, кроме Гошки и Артема, не знал где она. Маша сменила номер телефона, и ее больше никто не беспокоил. Она вспомнила, с каким удовольствием сломала пополам старую симку, и улыбнулась. Жизнь потихоньку налаживалась. В спальне лежал ноутбук с экраном достойного размера и серебристым яблоком на крышке. Новости из внешнего мира ей сообщал мобильный интернет. А сегодня ребята должны пригнать долгожданную машину.

Крошечная голубая букашка Daewoo Matiz понравилась Маше с первого взгляда. Ей доводилось водить "Волгу" и армейский "УАЗ", но эта малышка была у нее первая СВОЯ машина, и Маша была в восторге. Теперь она по-настоящему свободна, может ехать в любое время, в любом направлении.

Новую машину Маша, Артем и Гошка "обмывали" чаем с пирогами. Пироги Маша испекла в печке. Проще было испечь в газовой духовке, но ей очень захотелось вспомнить далекую юность, когда она топила печку каждый день. В те времена они жили вдвоем с бабушкой в старом деревенском доме на окраине города.

Бабушка учила Машу искать травы, сушить их, делать из них лекарства. В их домик часто приходили люди за помощью, и бабушка их лечила. Она обучала внучку определять причину болезни, заставляла учить заговоры и способы врачевания. Часто повторяла: "... затверди это назубок, будешь лечить сама, когда я отворю тебе силу. Надо подождать восемнадцати лет..."

Не успела бабушка. Молодой офицер увез семнадцатилетнюю Машу и сделал своей женой. Бабушка умерла, когда Маша была в Забайкалье.

Маша сидела в саду, позади дома, и наблюдала за котом, который залег в траве, подстерегая добычу. Светило солнце и весенний воздух был полон запахами леса и поля. Щебетали птицы. Маша заметила, что птицы начинают пищать громче в присутствии кота. Видимо, предупреждают друг друга об опасности.

Вдруг из травы выскочила мышь, подпрыгнула высоко перед самым носом кота и нырнула в другую нору. Тормоз прыгнул вперед, но поймать добычу не успел. "Да, дружище. Напрасно мы тебя так назвали, - подумала Маша, - испортили твою охотничью карму".

Она вспомнила, как рассказывала маленькому Гошке сказку о мышонке по имени Пик. Сказку придумала сама, и сыну она очень понравилась. Он требовал продолжения рассказа о приключениях храброго мышонка, и Маша, подобно Шахразаде, каждый вечер рассказывала своему маленькому царю новую сказку.

Она вернулась в дом и включила ноутбук. Память подсказала начало самой первой сказки. Теперь каждый день Маша писала для детей книгу, придуманную в юности.

Однажды Гошка увидел, что она пишет.

- Мам! Это же про моего мышонка! У тебя классная книжка получается.

- Да, вот захотелось вспомнить и записать мои фантазии.

- Что ты с ней сделаешь, когда допишешь? Выложишь в Интернет?

- Думаешь, я могу? Вот так просто, взять и выложить?

- Ну, да. В Самиздат, например. В раздел литературы для детей.

- Я заходила на этот сайт. Многие пишут очень здорово, но попадается и полная чепуха. Мне страшновато публиковаться в сети.

- Почему?

- А вдруг мне напишут отзыв "афтар выпей йаду", или "афтар убейся ап стену".

Нет, тебе напишут "афтар жжот пеши езчо". Гошка захохотал, а Маша подумала: "Какой красивый у меня мальчик!"

Мам, в сети есть много мест, где можно разместить произведение, но ты не спеши. Я сначала должен сделать красивую обложку и иллюстрации для каждой сказки. Меня именно этому в институте учат.

- Идет!

* * *

Жить без бытовой техники было некомфортно. Особенно доставала ручная стирка. Тонкие Машины пальцы краснели и трескались от воды. Немного поборовшись с собой Маша съездила в ближайший магазин "Эльдорадо" и купила сразу все: компактную стиральную машину, пылесос и микроволновку. Закупила продукты в "Пятерочке". И все это поместилось в машину! Дома выгрузила все за исключением стиральной машины. Завтра приедут ребята. Они выгрузят и подключат.

Так, а что у нас творится в мире? Включила ноутбук. Продолжается извержение вулкана "Этна", наводнение в Индии, в России упал курс рубля, пропал без вести бизнесмен Александр Вольф, владелец кирпичных заводов в Подмосковье. Как это "пропал"? Сейчас уже не лихие девяностые. С фотографии на Машу смотрел элегантный мужчина в вечернем костюме. Красивое худощавое лицо, глубоко посаженные светлые глаза, очень темные волосы. Хорош, чертяка. И его улыбка говорит о том, что он прекрасно это знает. Что же с тобой случилось, красавец? А может ты просто сбежал на Багамы со всеми своими активами? Теперь у богатых это модно. С новостями все понятно. А теперь пора к плите, наготовить вкусной еды для ребят. И побольше.

Утром Маша вышла из дома и углубилась в лес. Здесь, в деревне, она, как будто вернулась на двадцать лет назад в свою семнадцатилетнюю юность. Сегодня она соберет целебные травы. После майского полнолуния надо собирать окопник, дикую мелиссу, мать-и-мачеху. Лес дышал свежестью, звенел птичьими голосами, шелестел листвой. Она бродила около двух часов, и ее корзинка была почти полна. Маша наклонилась сорвать стебель и вдруг за кустами раздалось низкое рычание. Она отпрыгнула за дерево, замерла, прислушалась. Сердце колотилось от страха.

Прошла минута. Звук не повторялся. Почему Маша не пустилась на утек, она сама не понимала. Напротив, она сделала несколько робких шагов вперед, раздвинула кусты и увидела волка, лежащего в густой траве. Он лежал неподвижно, положив голову на лапы. Кровь сочилась из раны на шее и запеклась в густой шерсти. Маша подошла ближе. Она почему-то знала, что зверь на нее не нападет. Присела рядом. Волк открыл глаза. Они были голубые, как у хаски. Он тяжело дышал и явно доживал последние часы. При ближайшем рассмотрении оказалось, что у волка еще есть рана в правом боку и прострелена передняя лапа.

- Как же тебя угораздило, волчище? Какая сволочь это сделала? Волк коротко рыкнул и закрыл глаза. Маша робко положила ладонь на лобастую голову зверя. Волк блаженно вздохнул. Судя по количеству запекшейся крови на шкуре и траве, он находился здесь давно. Маша захотела помочь несчастному зверю, который терпел адские муки в своей последней схватке за жизнь.

- В лесу я ничем тебе не помогу, сам понимаешь. Пожалуй, схожу-ка я за тачкой - говорила Маша, продолжая гладить волка по голове, - но мне одной тебя не поднять, уж очень ты громадный. Придется ребят позвать на помощь. Волк открыл глаза, скосил их на Машу, шумно выдохнул и опять закрыл.

- Будем считать это знаком согласия. Лежи и не смей умирать. Я скоро приду.

Маша бежала к дому со всех ног. Почему-то ей казалось самым важным делом на свете - спасти жизнь этому подстреленному зверю. Он смотрел на нее осмысленно, и, кажется, понимал, что она говорит.

К счастью Гошка и Артем уже приехали из Москвы и даже успели выпить по кружке чая, пока Маши не было дома.

- Ребята! Срочно нужна помощь!

- Привет, мам. Что случилось?

- В лесу лежит раненый волк. Помогите мне привезти его домой.

- Волка? Домой? Мам, это же дикий зверь. Он нас тут всех загрызет. И Тормоза - в первую очередь.

- Нет, сынок. Не будет он нас грызть. Он умирает, но борется за жизнь. В нем три пули сидят, а он не сдается. Ему надо помочь.

- Ну, надо, так надо. Пошли.

- Возьмите с собой тачку и старый брезент. Этот волк двойного размера.

Погрузить огромного волка в тачку оказалось совсем не просто. Расстелили брезент рядом с неподвижным телом зверя. Потом аккуратно, стараясь не причинить вреда, затащили его на брезент. Подняли совместными усилиями и погрузили в тачку. Волк зарычал от боли и отключился. В тачку он поместился весьма условно. Во все стороны свешивались его лапы и хвост. Пока везли его по кочкам, Маша несколько раз думала: "Ну все, умер". Но волк опять стонал, рычал, пытался шевелиться и доехал до дома живым.

В углу крытого двора навалили толстый слой сена и выгрузили на него волка вместе с брезентом. Маша первым делом налила в большую миску чистой холодной воды и поставила ее рядом с мордой зверя. Он лежал с закрытыми глазами. Шумное дыхание вырывалось из пасти. Нос высох и покрылся коркой. Растревоженные раны стали кровоточить сильнее. Маша положила руку на голову зверя. Волк открыл воспаленные глаза, потянулся к воде и начал пить. Он лакал без остановки. Вода кончилась, но зверь, похоже, не напился.

- Принести еще?

Волк прикрыл глаза. Или утвердительно моргнул? Маша принесла еще миску воды. Зверь накинулся на воду с жадностью, будто и не пил вовсе. Ему становилось явно лучше. На третьей миске он наконец-то оторвался от воды и уснул.

Прошло несколько дней. Волк отказывался от мяса, зато ел суп, который Маша теперь готовила в тройном объеме. Он с удовольствием лопал и мясной, и куриный, и картофельный с грибами. Раны затянулись, но зверь еще оставался очень слаб. Маша заметила, что волк ждет ее прихода, жмурится от удовольствия, когда она его гладит. Она проводила много времени рядом с раненым животным, и пока гладила его голову и спину успела рассказать всю историю своей жизни. Волк слушал внимательно, пристально глядя на Машу яркими голубыми глазами. Маша вспоминала перипетии гарнизонной жизни с юмором, развлекая самое себя. В особо смешных моментах волк коротко фыркал или зубасто ухмылялся, вывалив из пасти язык.

Маша понимала, что этот гигантский голубоглазый зверь ведет себя странно, и сам он очень странный. Если бы ее раньше спросили, она бы твердо ответила, что таких волков не бывает. Нормальный волк выглядит, как крупная собака, имеет глаза желтого цвета, и ведет себя свирепо и враждебно, особенно, если ранен. А этот зверь ведет себя, как человек. Вот, например, вчера, она видела, как волк спал, а у него под боком спал Тормоз. Оба мирно сопели.

Как-то утром все прояснилось. Маша вышла во двор с кастрюлей супа для раненого. На испачканном волчьей кровью брезенте спал абсолютно голый пропавший бизнесмен Александр Вольф. Рядом валялись пули. Маша вернулась в дом, взяла из шкафа спортивный костюм Артема, недавно постиранный в новой машинке, и пошла к пациенту. Она присела рядом и прикрыла наготу спящего одеждой. Вольф открыл глаза. Голубые.

- Доброе утро, Маша.

- Доброе утро, Александр.

- Для Вас - Алекс. Может быть перейдем на "ты". Обстоятельства нас свели так близко, что церемониться просто глупо.

- Согласна. Как ты себя чувствуешь?

- Все силы ушли на оборот. Когда ты меня нашла, у меня не было сил обернуться и излечиться.

- Конечно, три раны - это не шутка.

- Маша, со мной еще и не такое бывало. Просто эти пули были заговоренные. Если бы не ты, я бы погиб.

- Кто же так хочет твоей смерти?

- А с этим предстоит разобраться.

- Сам одеться сможешь?

- На это сил хватит.

- Пойду приготовлю тебе постель. Ну, и супом тебя накормлю. Будешь?

- Конечно, буду! Сегодня грибной?

- Да.

- Мой любимый!

Маша и Алекс пообедали, потом он просматривал что-то в Интернете, потом задремал на пару часов. Проснулся как раз к чаю.

- Маша, я должен вернуться к делам. Пока я был пропавшим без вести, кое-что произошло.

- Почему-то мне кажется, что это "кое-что" выведет тебя на убийцу.

- Возможно.

- Но ты еще очень слаб. Как ты вернешься к делам?

- Мама поможет. Ей не впервой.

- А кто у нас мама?

- Ведьма, белая, - лицо Алекса озарилось нежностью. Дашь мне свой мобильный?

- Конечно.

Алекс коротко поговорил по телефону, и через полчаса у Машиного дома остановился черный джип. Из машины вышли два здоровяка в форме охранников и стройная седая женщина, лет за шестьдесят. Она сразу бросилась к Алексу.

- Сынок! - В ее глазах были слезы.

- Ну, не плачь, мама. Видишь, я жив. Маша нашла меня, когда все было очень плохо.

Он обнимал мать, гладил ее плечи, седые волосы. Его глаза тоже подозрительно блестели.

- Маша, меня зовут Анна. Спасибо Вам огромное за моего сына. Мы сейчас уедем, но я не прощаюсь. В скором времени я навещу Вас снова. Я должна кое-что для Вас сделать.

- Ну, что Вы. Вы ничего мне не должны. Пожалуйста, не беспокойтесь, а в гости приезжайте, я Вас пирогами угощу.

Прошло три дня. Маша опять собралась было в лес за травами, но послышался звук мотора и рядом с домом остановился большой внедорожник. "Porsche Cayenne", - определила Маша, неравнодушная к хорошим машинам. Из машины вышла Анна.

- Здравствуйте, Маша! А я, как обещала, к Вам в гости.

- Проходите в дом, пожалуйста. Сейчас я поставлю чайник. И пироги есть! Вчера пекла.

Первая скованность вскоре прошла, благодаря обаянию и доброжелательности Анны. И вскоре Маша решилась на самые рискованные вопросы, которые не давали ей покоя.

- Как случилось, что Алекс - оборотень? Его укусили?

- Нет, отец Алекса, мой муж Теодор, был оборотнем. Вернее сказать, метаморфом. Он передал сыну свои гены, и одарил меня долголетием, не свойственным обычным людям.

- Вы сказали "был".

Да, его убили. Он и теперь бы был со мной, если бы все сложилось иначе. Быть оборотнем опасно. Они окружены враждебностью, первобытным страхом людей перед всем непонятным. Их осталось очень мало, и найти пару для них нереально. Оборотни и люди совместимы, они - варианты одного биологического вида. Их разделяет не физиология, а психология. Но для большинства людей оборотни - чудовища. Поэтому мой сын одинок. Он умен, благороден, красив. В него влюбляются женщины. Но ни одной из них он не может открыться без того, чтобы она не убежала с воплями, вытаращив глаза от страха.

- У Вашей семьи немецкие корни?

- Да, предки Алекса из Восточной Пруссии. Сейчас это Калининградская область. Алекс мечтает когда-нибудь вновь обосноваться на земле отцов. Сохранились даже развалины тевтонского замка, который им принадлежал. И тогда они носили другую фамилию. Вольф - это скорее псевдоним, хотя и ему уже не одна сотня лет.

Ну, хватит о грустном. Я хотела помочь Вам в одном маленьком деле. Вижу, что близкие по крови женщины, которые должны были для Вас это сделать, по какой-то причине ничего не сделали. Я говорю о силе.

- Моя бабушка собиралась отворить мне силу, но так и не сделала этого. Обстоятельства не позволили.

- Вот. Об этом я и говорю. Я вижу, что не отворенная сила копилась в Вас годами. Сейчас ее так много, что она просачивается сквозь блоки. Благодаря этому Вы исцелили Алекса.

- Исцелила?

- Ну, конечно. Не супом же он исцелился. Вы заметили, что ему нравятся Ваши прикосновения? Так Вы его исцелили. А теперь я сделаю кое-что, а Вы сидите смирно.

Анна подняла руки над Машей и стала нараспев произносить древний заговор, который передается женщинам-ведьмам из поколения в поколение. Она обошла ее по кругу семь раз. Затем достала из складок одежды маленький нож с костяной ручкой, сделала надрез на среднем пальце своей левой руки и капнула семь капель крови в чашку с водой.

- Выпей семь глотков, Маша. Так надо.

Маша стала пить. Анна опять запела заговор. И вдруг, Маша почувствовала, как сила хлынула в сердце. Мир засиял яркими красками. Усилились запахи и звуки. И это сверкающее великолепие теперь принадлежало ей! Глаза невольно наполнились слезами счастья. Анна крепко обняла Машу.

- Ну, вот и все, дочка. Добро пожаловать в мир силы. Еще раз спасибо за Алекса. Ты сама мать, ты меня поймешь.

- Спасибо Вам, Анна. Только я сомневаюсь, что смогу пользоваться силой в полной мере. Думаю, бабушка не успела передать мне всех своих знаний. Быть травницей я смогу, а вот, например, снять с человека приворот, который его медленно убивает, нет.

- Так, давай-ка перейдем на "ты". Мы теперь с тобой не чужие. Хорошо?

- Хорошо.

- Ты говоришь про какой-то конкретный приворот.

- Да. На моем бывшем муже.

- Ты хочешь его вернуть?

- Нет, моя любовь к нему умерла. Но он отец моего сына и человек хороший. Не заслужил он такой судьбы. Я хочу, чтобы он жил своей, здоровой жизнью.

- У тебя есть его вещь?

- Да, ношенная рубашка. Я, когда от него уходила, взяла ее в надежде, что смогу когда-нибудь ему помочь.

- Давай ее сюда. Я немного устала, зато в тебе силы полно, так и прет через край. Вместе сделаем. Но сначала еще по чашечке чая с пирогами!

Вот. Я написала тебе заговор. Сегодня как раз четверг, мужской день. Приготовь ложку, соль, свечу и тарелку. Ровно в полдень начнешь. Я буду рядом. Подскажу.

Маша зажгла свечу, зачерпнула ложкой соль и, держа ложку над огнем свечи, стала читать заговор. "Сила добра помоги и спаси. Соль чиста да бела, забери грязь с Сергея. Впитай тоску злую, мысли порченные, порочные, чувства лживые, отравленные. Сними все наведенное, с питьем выпитое, с едой съеденное, с подкладом взятое, дурным словом посланное. Забери, да туда, откуда пришло, верни. Слово мое крепко. Да будет так". После заговора Маша высыпала соль в тарелку и накрыла ее сложенной рубашкой Сергея, вывернутой наизнанку.

- Ставь тарелку под печь, Машенька. Ночью растопишь печь. Ровно в полночь сожжешь рубашку. Затем соль надо высыпать в окно, а тарелку разбить и закопать у дороги. Ну вот, дорогая. Работой на сегодня я тебя обеспечила аж до полуночи. Пойдем, проводишь меня.

Прощаясь Анна обняла Машу и уехала на своем внедорожнике.

* * *

Вернувшись в свой особняк в Кошерово, Алекс внимательно присматривался к своему окружению. Было важно выяснить, как реагируют люди на его возвращение. Ведь кто-то же предупредил врагов о том, в какую ночь полнолуния, в котором часу и в каком направлении надо выдвигаться стрелкам, чтобы убить Вольфа-вервольфа. Сразу по приезде Алекс включил глушилку мобильной связи в особняке. Устройство глушило сигнал в радиусе сто метров, и покрывало всю территорию усадьбы. Для того, чтобы сообщить о возвращении Алекса, кроту надо оказаться за оградой.

Алекс сидел в одиночестве и смотрел на экраны камер видеонаблюдения. Эта потайная комната с мониторами дублировала основной пульт охраны. О ночном дежурстве Алекса никто не знал. Он пил растворимый кофе, который терпеть не мог, но сейчас не до изысков. Надо глядеть в оба и не заснуть.

Ночь подходила к концу, небо на востоке стало светлеть. На фоне светлеющего неба появился силуэт человека, перелезающего через высокую кирпичную ограду. Алекс нажал кнопку селектора связи.

- Охрана! Сектор В-3. Группу на захват нарушителя периметра по два человека изнутри и снаружи. Выполнять!

Экраны показали черные тени, метнувшиеся в указанном направлении. Алекс встал, потянулся и пошел вниз, в помещение охраны.

Ну, так и есть, Олег. Парень работает у него полгода. Принят по рекомендации партнера по бизнесу.

- Хорошая работа, господа. Олег, ты нарушил правила, дай мне свой мобильник.

- У меня его нет.

- А где же он?

- Потерял.

- Когда через стену лез?

- Нет, я его раньше потерял.

- Это надо проверить. Володя, через час будет светло. Поищите мобильник на месте захвата нашего верхолаза. Когда найдете - не включайте, сразу отдайте мне. А сейчас обыщите его, на всякий случай.

Иван Павлович, я хочу побеседовать с Олегом, не отвлекая вас от работы. Проводите нас в подвал.

При слове "подвал" Олег побледнел, в глазах отразился страх.

Алекс спустился в нижний ярус особняка, втолкнул Олега в темную каморку без окна, и запер за ним стальную дверь.

- Александр Федорович! Мы нашли мобильный Олега. А это содержимое его карманов. Он уходил налегке, но со всеми своими деньгами и ключами от какой-то машины. Рядом с усадьбой ее нет.

- Отлично, спасибо за работу. Я сегодня отъеду. Через три часа после моего отъезда отпустите Олега на все четыре стороны. Деньги и ключи ему верните.

После просмотра исходящих звонков с найденного мобильного и нескольких минут, затраченных на общение с нужными людьми, Алекс выяснил, что телефон, на который часто звонил Олег, в настоящее время находится по знакомому адресу, в коттеджном поселке Горки.

"Ну, что же, Геннадий Петрович, это было жестоко с вашей стороны, - думал Алекс, одеваясь на выход, - но ведь и я не самый большой гуманист. И вы скоро об этом узнаете. Полагаю, совет директоров, назначенный на сегодня, даст ответ на некоторые вопросы".

Алекс мчался по Можайскому шоссе в машине с водителем и охраной. Цель поездки - Большие Вяземы, где находится крупнейший и самый современный из принадлежащих ему заводов. Объем его производства превышает все остальные, вместе взятые.

При виде знакомого автомобиля охрана завода подняла шлагбаум. Алекс легко взбежал на третий, последний этаж заводоуправления. В коридоре было безлюдно. Оставив охранника у входа, подошел к комнате заседаний совета директоров.

Геннадий Петрович Корытов, бывший член ореховской ОПГ по кличке Крокодил, а ныне респектабельный бизнесмен, тосковал по горячим денькам своей молодости. Он помнил, как братва контролировала аэропорт "Домодедово", брала под свое крыло банки Центрального региона, внедрялась в нефтяной бизнес...

Да, теперь другие времена, и он уже не молод, но еще кипит бандитская кровь. Тогда, в первой половине девяностых, после убийства Сильвестра, в группировке наступил раскол, ознаменовавшийся морем крови и горами трупов. "Бригады" лютовали и истребляли друг друга. Крокодил залег на дно, прихватив часть общака, и отлежался до благополучных времен. Все, кто мог кинуть ему предъяву либо лежали в земле, либо мотали пожизненный. Теперь наступили времена закона и порядка. Банк уже не возьмешь наездом, а завод - вооруженным захватом. Но захватывать по-прежнему хотелось. Большой интерес у Корытова вызывали кирпичные заводы Подмосковья, но лучший из них уже имел хозяина, которого следовало устранить. Крокодил начал с того, что познакомился с ним, вошел в доверие, и стал деловым партнером. Сейчас многоходовая комбинация по устранению Вольфа, которую он скрытно осуществлял несколько лет, вышла на финишную прямую.

Господа, вы все знаете в каком затруднительном положении находится наш совет директоров, - Корытов сделал многозначительную паузу, - главный акционер, держатель контрольного пакета господин Вольф пропал без вести. Мы не можем эффективно управлять нашим предприятием, в его отсутствие. У нас, грубо говоря, связаны руки.

- Геннадий Петрович, мне кажется предприятие великолепно работает и без Вольфа, а Вы торопите события, - возразил один из членов совета, - с момента его исчезновения прошло около двух недель. Существует юридическая процедура признания человека погибшим, если это, не дай бог, действительно так. И процедура довольно длительная.

- Я об этом и говорю. А если во время этих юридических проволочек возникнет необходимость срочно принять решение совета, от которого будет зависеть будущее предприятия?

- А что можно сделать в такой ситуации?

- У Вольфа нет наследников, кроме старухи-матери, которая ни черта не понимает в бизнесе. Наш совет директоров мог бы официально наделить полномочиями одного из нас для ведения переговоров с этой женщиной о передаче акций в доверительное управление.

- Уговаривать старух - неблагодарное занятие, - ухмыльнулся другой член совета, - кому бы это можно было поручить?

- Александр был моим другом, - с трагическим пафосом произнес Корытов, - думаю, что заняться этим делом - мой долг.

В это время сам предмет беспокойства уважаемых членов совета стоял, непринужденно прислонясь спиной к двери комнаты заседаний. Его волчий слух не пропустил ни одного сказанного слова.

"Я услышал достаточно, - решил Алекс, - пора поставить все на свои места".

- Здравствуйте, господа! Я рад, что не опоздал, и вижу вас всех в добром здравии.

Немая сцена.

- Скотина! Козел вонючий! Колдун хренов! - Корытов уже с полчаса валял по полу и пинал ногами тощего мужичонку, до глаз заросшего бородой. - Кто сказал "заговоренная пуля его убьет"! Не убила!!!

- Дык, видать не попали, Генадь Пятрович! - заныл колдун, размазывая сопли и кровь по лицу.

- Попали, сволочь! Три раза попали, а он жив!

- Тады токма ведьма спасла.... Есть одна белая на всю область.... Кошеровская.

- Кошеровская из дома не выходила, за ней следили!

- Стал быть ишшо одна есть...

- Чтоб нашел за три дня. Не найдешь - приду и убью.

* * *

Сергей Сычев вышел из здания районного суда с решением о разводе в кармане. Второй экземпляр в конверте с адресом "до востребования" он бросил в почтовый ящик на углу. Вдруг сильный свежий ветер ворвался в легкие, взъерошил волосы и, как будто, разогнал туман в голове. Этот туман в последнее время не давал ему сосредоточиться, ясно мыслить, принимать решения. И вот, тумана нет. Он все видит ясно.

Маша. Где она? Что он вообще здесь делает? А-а-а, он развелся. Развелся? Как ему это в голову пришло? Набрал номер Маши. Нет ответа. Набрал номер сына.

- Гоша! Здравствуй. Где мама?

- Ты ее выгнал. Разве не помнишь? Швырнул пачку денег на стол и сказал, что ничего ей больше не должен. Ну, вспомнил? Ты велел ей выметаться вместе со "вшивым котом" и дал время до утра следующего дня.

- Я не мог этого сделать.

- Пап, так и было. Я все видел сам. Ты меня еще по полу повалял.

- Нет!!!

- Наверно маме удалось снять с тебя приворот, который сделала эта твоя баба. Поэтому у тебя память просыпается. Видишь, даже меня вспомнил.

- Я хочу с ней поговорить.

- Извини, пап. Она не хочет. Ты все в ней убил. Она ушла насовсем.

- Но она хотя бы здорова? У нее есть где жить и на что жить?

- Ну, твои деньги пока не кончились.

- Прости, сын. Я потом позвоню.

Когда Сергей вошел в свою квартиру ему на шею бросилась Алла.

- Сержик! Я так соскучилась, мой медвежонок! Как хорошо, что ты пришел! Не раздевайся, я заказала столик в ресторане. Это замечательное место, сейчас самое модное в городе. Я уже почти одета, остались украшения.

Сергей молча наблюдал за суетой этой почти незнакомой женщины и с трудом мог поверить, что все то горе, в котором он оказался - дело ее рук. Взял под руку. Вывел из дома. Усадил в машину. Дал газ.

- Сержик, зайка! Но ты же не туда едешь! Нам совсем в другую сторону!

- Вам, Алла Ивановна, именно в эту сторону, - сказал Сергей, останавливая машину у ее дома.

Обошел машину, открыл пассажирскую дверь, и вытащил упирающуюся женщину из салона.

- Ваш дом здесь. Вы тут жили и будете жить. В мой дом не приходите. На работу выходить не трудитесь, ваше место с завтрашнего дня занято другим сотрудником.

- Мерзавец! Скотина! Ничтожество! Все мои вещи остались в твоей квартире! На что я буду жить! У меня ребенок! - накрашенное лицо Аллы исказилось злобой, она визжала, брызгая слюной. Сергей вздрогнул от отвращения.

- Все ваши вещи вам доставят завтра. Денег, что вы у меня вытянули, вам хватит надолго. Может потом на кого-то еще приворот сделаете. Желаю вам всего того, что вы сделали со мной и моей семьей.

Несколько дней Сергей приходил в себя. Постепенно он осознал все происшедшее. Временами накатывало отчаяние, стоило ему представить, что испытала Маша, когда он, лишенный собственной воли и разума, расправился со своей семьей. А Гошка! Он виноват перед сыном за все двадцать лет его юной жизни, проведенные с отцом, который был им вечно не доволен. Его веселый, талантливый, добрый малыш. Сергей клял себя последними словами. Надутый индюк! Тщеславный придурок! Он владел сокровищем и не сберег его, разрушил своими руками.

Как с ним это случилось? Вместе с большими деньгами пришла тяга к роскоши, показухе, крутизне. Именно поэтому он заменил пятидесятилетнюю секретаршу, отличного работника, на эту гламурную гадину. Друзья подсунули. Кстати, о друзьях. Пора заканчивать этот полукриминальный помоечный бизнес. Он может и должен найти себя в чем-то другом.

Сергей понимал, что, Маша потеряна навсегда. Он хорошо ее знал. Там, где другая женщина поплачет и простит, Маша замкнется и покинет того, кто потерял ее доверие. Она, как лесная птица, никогда не вернется туда, где испытала боль и страх. А сына он должен вернуть, построить отношения с ним заново.

* * *

Анна предложила Маше обучить ее магии. Начались уроки - врачевание, снятие порчи и сглаза, заговоры удачи на все случаи жизни, зелья и травы. Особое внимание Анна уделяла магической иллюзии и искусству полета.

- Зачем нужна иллюзия?

- С ее помощью ты уйдешь от любых врагов.

- А полеты?

- Ты слышала сказки про ведьму, летающую на метле? На самом деле метла ведьме не нужна. Это так, сказочный атрибут. Ты можешь летать сама с любой скоростью, в любом направлении, в любое время суток. Но лучше летать ночью, без посторонних глаз. Главное - не терять концентрации.

- А ты летала когда-нибудь?

- Конечно. Когда был жив Теодор, я часто летала по ночам. Он бежал в волчьем обличии, а я летела рядом. Видишь ли, это такой волчий любовный ритуал - ночной бег по лесу со своей избранницей. Если она бежит рядом - значит говорит "да".

После того, как Маша обрела силу, ее маленький домик на краю деревни стал притягивать лесных обитателей. Она находила у себя в саду раненых лис, ежей, птиц, а однажды пришел лось. Он стоял, как изваяние посреди огорода, слегка поджав раненую ногу, на которой висел капкан. Маша лечила всех. Зверье совершенно ее не боялось и позволяло промывать раны, мазать мазями, накладывать повязки.

Машино жилище навещали не только звери. Часто приезжал Алекс. Маша смущалась в его присутствии, и ловила себя на мысли, что в обличии волка он был ей привычнее. Алекс приезжал один, без охраны, на скромной деревенский "Ниве", и всегда привозил какой-нибудь подарок. Цветы, конфеты, какие-нибудь милые пустяки из домашней утвари. Он знал, что ничего дорогого Маша не возьмет. Однажды он пытался подарить ей кофемашину. Неудачно.

Он, что, ухаживает за мной? - спрашивала себя Маша, - неужели этот успешный, богатый и неправдоподобно красивый мужчина может ей заинтересоваться? Она посмотрела на Алекса, который шел к ней по садовой дорожке, чуть прикрыла глаза и обомлела. Алые лучи его страсти тянулись прямо к ней. Они светились, полыхали, и, казалось, что сам Алекс тоже горит. Маша была потрясена и не смогла этого скрыть. В этот приезд Алекс был немногословен и скоро попрощался. Перед уходом он долго держал ее руки в своих. А Маша, наконец, разобралась в своих чувствах к нему. Они были взаимны.

Корытов велел водителю остановить машину в центре деревни. Дальше, на окраину он пошел пешком. Шел вальяжно, не торопясь, с улыбкой поглядывая по сторонам. Ему сказали - ведьма живет одна в хибаре на краю леса. Замечательно. Крокодил не мог отказать себе в этом маленьком удовольствии, поехал сам. Ведь он так давно не стрелял в человека. Пистолет приятно тянет карман, в другом кармане - глушитель. Эх! Вспомним молодость! А вот и она. Идет из леса прямо к нему.

Как только Маша увидела этого грузного лысого мужчину с маленькими злыми глазами, она сразу поняла кто это и зачем он сюда пришел. Убийца Алекса нашел ее, чтобы отомстить.

- Эй, ты что ли здешняя ведьма?

- Кому ведьма, а кому Марья Андреевна, - сказала Маша и отступила в тень деревьев.

- Погоди, мне с тобой поговорить надо.

- А мне не надо, - засмеялась Маша и исчезла.

Крокодил всмотрелся в вечерний сумрак и увидел ведьму среди деревьев. Что она делает? Снимает сарафан - под ним ничего. Хохочет, крутит сарафан над головой, подпрыгивает в высокой траве. Высокая, полная грудь подпрыгивает вместе с ней. Да эта стерва смеется над ним! Крокодил привинтил глушитель и выстрелил. Исчезла. Упала что ли?

В это время Маша, скрытая пологом невидимости, едва сдерживая смех, показывала Крокодилу одну непристойную иллюзию за другой.

Вот, опять появилась. Она ему зад показывает, что ли? Действительно. Повернулась спиной, чуть наклонилась вперед, призывно оглядываясь через плечо, покачивает бедрами. Выстрелил дважды. Пропала. Ну, наконец-то! Нет! Черт возьми, жива! Смеется, гладит себя и язык показывает! Матерясь, на чем свет стоит, расстрелял всю заговоренную обойму. Он думал ему одной пули хватит - обоймы не хватило. Жива! Выглядывает из-за дерева и манит рукой. Ну сейчас он ей даст! Раздираемый похотью и злобой, Крокодил бросился к ведьме, отбросив ненужный ствол. Ведьмы за деревом не было. Вместо нее на поляне стоял огромный черный волк и смотрел на Крокодила такими знакомыми голубыми глазами. Зверь зарычал, оскалился, показав устрашающие клыки, и двинулся навстречу Крокодилу.

Он бежал так, как не бегал никогда в жизни. Ломая кусты, подвывая от ужаса. Сердце заходилось в бешеном ритме, пот заливал багровое лицо и шею. Вылетел из леса, с тяжелым топотом промчался по опустевшей деревенской улице, и, задыхаясь, ввалился в машину.

- Газу!!! Домой!!!

Домой Крокодил не доехал, он скончался от инфаркта в своем автомобиле.

Маша подошла к своему волку, опустилась на колени и обняла его за шею. Волк задышал ей в ухо и нежно лизнул лицо. Он сделал несколько шагов вперед и оглянулся, приглашая последовать за собой. Маша поднялась в воздух и полетела следом. Летняя ночь укрыла звездным пологом бегущего волка, серебристого в свете луны, и летящую рядом ведьму. Она летела ночной птицей, раскинув руки, распустив волосы, и была абсолютно счастлива.

КОНЕЦ