Сёмкин Илья Даниилович : другие произведения.

Мьюз в Городе Стеклянных Птиц

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

[Илья Сёмкин]

(рисунок автора)


   1 ГЛАВА
   Мьюз совершенно не помнила момент своего появления на свет. Ну, да и ладно - его вообще мало кто помнит. Но вот что её непременно напугало бы - умей, конечно, она пугаться - она также напрочь не помнила своего детства, до того времени, как оказалась в школе. Не могла вспомнить ни родителей, ни прочих родственников, ни каких-нибудь опекунов. Половина её небольшой жизни была покрыта мраком бессознательного. Её первые воспоминания - первые дни пребывания в двести девяносто девятой математической спецшколе. Но маленькая Мьюз, тем не менее, твёрдо знала свой домашний адрес и то, что в кармане школьного пиджачка лежит её личная банковская карта с определённой денежной суммой (каждый месяц сумма эта неизменно пополнялась). Всё время, за исключением часов, проведённых в школе, она пребывала в полном одиночестве - это не удивляло и не огорчало её: ведь так было всегда. Правда, по дороге в школу и обратно она общалась с кошками и собаками - ей откуда-то был известен их язык, о чём она благоразумно никому не рассказывала. С одноклассниками же отношения у Мьюз не складывались - как-то не находилось общих тем. С первого класса её больше всего интересовала математика, причём интерес её простирался далеко за рамки школьной программы. И почти с самого начала обучения она предлагала учителям настолько нетривиальные решения классических задач (а в более старших классах также теорем и уравнений), что педагоги периодически впадали в ступор. Однажды, Мьюз уже и не помнила, как и почему, в её руках оказалась одна из книг по классической философии. С этого момента она старалась читать всё, что могла найти, относящееся к этой области человеческого знания. К старшим классам ею были проштудированы труды практически всех известных философов - от античных до самых современных. А ещё чуть позже, случайно зайдя в музыкальный магазин, Мьюз услышала фри-джаз. Эта музыка с одной стороны напомнила ей любимую математику, а с другой - совершенно на неё не походила. Эти звуки буквально заворожили девочку, ставшую с тех пор страстной поклонницей этого музыкального направления.
  
   Этот солнечный день Мьюз запомнила надолго. Он был последним учебным днём в текущем году и начинались длинные летние каникулы. Даже такой прилежной ученице было знакомо сладостное предвкушение наступающей свободы и чудесной неизвестности, от которого захватывало дух. Бросив сумку на траву, она беседовала сквозь забор со знакомым фокстерьером, который захлёбываясь собственным лаем, рассказывал, как они с хозяином ездили вчера на рыбалку и насколько замечательным было проведённое там время. Но потом пёс приметил неподалеку греющуюся в лучах весеннего солнца кошку и кинулся на другой конец двора, чтобы с ней разобраться. В этот момент Мьюз услышала, как кто-то тонким хрустальным голоском окликнул её по имени. Подняв голову, она увидела, что голос раздаётся с покрытой нежной зеленью ветви росшего рядом дерева и принадлежит странной прозрачной птичке. Удивительным было то, что это существо, хоть и было абсолютно прозрачным и однозначно пустым, разговаривало и двигалось как вполне обычная птица.
   - Птицы не должны быть прозрачными, - решительно заявила Мьюз. - Если хотите знать моё мнение - это совершенно недопустимо. А вдруг все захотят быть прозрачными - что это такое вообще будет?
   - Но я не обычная птица, а стеклянная, - заявила Стеклянная Птица, как будто это всё объясняло.
   Несколько секунд девочка и птица молча рассматривали друг друга - Мьюз сидя на траве и щурясь от яркого солнца, а её собеседница - скептически глядя вниз своими маленькими, словно нарисованными, чёрными глазками.
  
   - Я, вообще-то, по делу, - сказала, наконец, Стеклянная Птица.
   "Какие у меня могут быть дела со стеклянными птицами?", - подумала Мьюз.
   - И какое же у тебя ко мне дело? - спросила она.
   - Тебя хочет видеть одна Важная Персона, - сказала птица, стараясь чтобы это прозвучало как можно более значительно.
   - Где же и когда Важная Персона хочет меня увидеть? - поинтересовалась Мьюз.
   - Сегодня в шесть вечера она будет у тебя дома, - торжественно произнесла Стеклянная Птица. - Не забудь прибраться в комнате.
   Мьюз хотела ещё что-то спросить - честно говоря, у неё возникла масса вопросов - но птица, явно сказав всё, что хотела, вдруг ринулась в бездну неба и исчезла из виду.
  
   Где-то, без пяти шесть Мьюз закончила вытирать пыль, отжала тряпку и уселась на подлокотник кресла. Ровно в шесть в дверь позвонили. За дверью оказалась пожилая дама, весьма напоминающая школьную учительницу. Одета она была вполне обычно, очки с толстыми линзами делали её похожей на сову.
   - Здравствуй, Мьюз, - сказала дама, предварительно оглядев её с головы до ног.
   - Здравствуйте... Важная Персона.
   Персона расхохоталась хриплым смехом и, прошествовав в комнату, приземлилась в кресло:
   - Ну, не такая уж я и важная. Можешь называть меня просто Линн.
   С этими словами она достала навороченную инкрустированную электронную сигарету и, затянувшись, выпустила целое облако душистого пара. Мьюз с ногами забралась на подоконник и заняла выжидательную позицию. Наконец, Линн откашлялась и заговорила:
   - Придётся, видимо, начать по порядку.
   При этом она скривилась, будто само слово "порядок" было ей неприятно.
   - Когда-то я была довольно известной писательницей. Я пробовала себя в разных стилях, но любимым был, пожалуй, жанр городского молодёжного фэнтези. И вот, на пике моей так называемой славы я и познакомилась с... ну, назовём его для простоты хотя бы Максом.
   Это был молодой, амбициозный и очень талантливый физик. Честно говоря, когда он первый раз изложил мне свою теорию, она показалась мне сущим бредом. Суть сводилась к тому, что все рождённые человеческим разумом персонажи существуют. Существуют, если говорить на вульгарном языке, "в другом измерении", или там "в параллельной реальности". Раздосадованный моим скептицизмом, он взялся продемонстрировать всё на практике, используя для наглядности героев моих произведений.
   Я, разумеется, ни на секунду не поверила в эти фантазии, но принялась его всячески подзадоривать, мол давай, очень интересно будет взглянуть, ну и тому подобное. Он поклялся доказать мне свою правоту и после этого мы довольно долго не виделись.
   Линн вдохнула и снова выпустила большое облако пара.
   - Прошло много лет, - продолжила она, после небольшой паузы. - Моя карьера пошла на спад, Макс же наоборот (я следила за его публикациями в научных журналах) обрёл известность благодаря своим теоретическим работам в области квантовой физики. И вот однажды вечером в мою дверь позвонил немолодой уже мужчина, в котором я не сразу, но узнала Макса. Он был на подъёме, глаза его блестели и он сразу выпалил: "Всё получилось. Мы можем отправиться туда хоть сейчас!". И тут я вспомнила тот, случившийся много лет назад, спор и его обещание. Я не буду докучать тебе подробностями нашего путешествия (надеюсь, ты скоро узнаешь всё это сама), но через несколько дней мы действительно оказались ТАМ.
   Ещё одна пауза и ещё одно облако пара.
   - Где ТАМ? - спросила до этих пор вежливо-молчаливая Мьюз.
   Линн сверкнула очками:
   - Где? В Городе Стеклянных Птиц, естественно.
   - Стеклянных... Птиц?
   - Ну, в городе, где жили во плоти все мои персонажи. В том числе - Стеклянные Птицы, героини моего первого рассказа.
   Линн ещё раз затянулась, ещё раз вздохнула и продолжила:
   - Конец у этой истории грустный. Макс стал очень бояться военных - если бы они узнали о его открытии... Ну, ты представляешь: выдуманные бойцы - мечта любого генерала. Ни семьи, ни близких - лишь полная преданность и подчинение. В общем, идеальные солдаты Урфина Джюса. У него началась реальная паранойя. Нервы были расшатаны, Макс совсем не мог спать... Он скончался, случайно (или не случайно - этого мы уже никогда не узнаем) приняв слишком большую дозу снотворного.
   На этот раз пауза, сопровождаемая вздохами и выдыхаемыми облаками пара реально затянулась. Наконец, Мьюз всё же решилась её прервать:
   - Это всё безумно интересно и, конечно, весьма грустно... Но причём же здесь я?
   Линн встрепенулась, как будто очнувшись от сна:
   - Ещё как при чём. Дело в том, что Макс, под влиянием своих параноидальных настроений уничтожил все свои исследования по этой теме. Но этого ему показалось мало: он переделал портал так, что люди теперь не могут попасть в этот город. Только его жители могут свободно перемещаться между двумя мирами. И, хотя Макс, будучи в Городе Стеклянных Птиц незадолго до своей смерти (то есть около восьми лет назад), оставил жителям подробные инструкции на случай, если бы они захотели посетить большой мир, ни один из них здесь так и не появился.
   - Ведь Вы бы об этом узнали? - догадалась Мьюз.
   - Конечно! Ты умница! - обрадовалась Линн. - Они же мои создания, у нас особая связь. Но пока они в своём мире я их, к сожалению, не чувствую. Хорошо, что накануне последней поездки, я уговорила Макса привезти сюда одну семилетнюю девочку...
   Линн откинулась в кресле и удовлетворённо улыбнулась. Мьюз смотрела на неё расширившимися от изумления глазами:
   - Это была я...
   Пожилая писательница, не переставая улыбаться, прикрыла на секунду глаза в знак согласия:
   - Ещё в тот, последний раз он привёз маленькую стеклянную птичку, с которой ты говорила днём. И я не зря послала её к тебе. У меня есть большая просьба. Мне уже немало лет и до того, как я уйду, мне бы очень хотелось узнать, как живут мои дети в городе Стеклянных Птиц. Быть может, я напишу об этом в своей последней книге. И поэтому я очень прошу тебя, Мьюз: пожалуйста, съезди туда.
  
   2 ГЛАВА
   Нынешним вечером Мьюз получила от прозрачной птички последние инструкции по теме "Как добраться до Города Стеклянных Птиц". Эта нудная стекляшка сначала нашептала их ей на ухо, а затем заставила раз пять повторить, причём тоже шёпотом. За окном уже было совсем темно и минут через двадцать надо было двигать. Мьюз влезла в чёрные слаксы, надела купленную когда-то на барахолке и перекрашенную в чёрный цвет гимнастёрку, подпоясалась военным ремнём и натянула белые китайские кеды. Кинула в рюкзачок свёрнутую ветровку (на случай дождя), пасту и зубную щётку, плюс ещё кое-какие мелочи. Накинула его на плечо, подняла воротник и внимательно посмотрела на своё отражение в зеркале. На неё смотрела невысокая, хрупкая темноволосая девушка, с причёской "под мальчика" и очень серьёзным взглядом. Три поворота ключа, чёрная лестница, тёплая чёрная ночь. Пройдя три квартала, Мьюз повернула на проспект и через пять минут уже была у пустынного в этот час здания метро. Спустившись, она села в пустой вагон и доехала до нужной станции. Дойдя до конца платформы и сойдя вниз по незаметной узкой лесенке Мьюз прошла метров пятьдесят по туннелю и, ощупав небольшое углубление в стене, нашла люк и довольно сильно на него надавила. Тот скрипнул и приоткрылся. Она влезла внутрь, нащупала ногами ступени. Захлопнула люк. Полная темнота. Мьюз отыскала сцепленный с ключом брелок-фонарик и нажала на кнопку. Слабый свет выхватил из тьмы несколько ступеней лестницы, уходящей, по-видимому, глубоко вниз. И действительно, спускаться пришлось довольно долго. Наконец, лестница кончилась и она спрыгнула на кучу песка. Опять туннель, на этот раз извилистый. "Три поворота налево, два направо, ещё один налево, ещё один направо" - считала Мьюз. И вот она увидела то, что искала - пожарный щит с лопаткой, топором и ведром для песка. Небольшое усилие и щит подался внутрь, оказавшись ещё одним люком. Аккуратно закрыв его за собой, Мьюз двинулась по слабо освещённому коридору, который привёл её на круглую площадку. В центре площадки стоял большой красный автобус. Мотор работал, двери были открыты, в кабине имелся водитель и даже играла музыка. Она поднялась в салон, сняла рюкзак и опустилась в кресло. Водитель обернулся и, широко улыбаясь, спросил:
   - В Город Стеклянных Птиц?
   - Да, пожалуйста, - вежливо отозвалась Мьюз.
   - Да без вопросов! Домчим с ветерком. Всё-таки первый пассажир за восемь лет.
   Двери бесшумно закрылись и автобус, набирая скорость, помчался по очередному туннелю.
  
   За окном царил полумрак, разряжаемый лишь нечастыми и не очень яркими светильниками, вмонтированными в стены туннеля. Но так как автобус нёсся с увеличивающейся скоростью, скоро они слились в сплошные линии и разобрать что-либо стало невозможно. Глаза Мьюз начали слипаться и вскоре она задремала, а когда очнулась в окна светило солнце и они уже летели по шоссе, по обеим сторонам которого раскинулись зелёные поля. Таких шоссе она никогда раньше не видела - оно было сделано из какого-то твёрдого, напоминающего стекло материала, сквозь который виднелись трава и камни.
   - Скоро будем в городе, - сказал водитель и то ли подмигнул, то ли у него просто дёрнулось веко. Мьюз протёрла глаза и спросила:
   - А что случится с людьми из большого мира, если они попытаются проникнуть в город?
   Водитель беззаботно пожал плечами:
   - Понятия не имею. Но думаю, что они просто не смогут отыскать мой автобус.
   - Даже если будут знать дорогу?
   Водитель кивнул и добавил очень серьёзно:
   - Даже идя одним и тем же путём, можно оказаться в совершенно разных местах. Достаточно отклонения в одну тысячную долю градуса, чтобы параллельные прямые пересеклись. А такая микроскопическая погрешность присутствует всегда и везде.
   - Согласна, - рассмеялась Мьюз. Ей самой подобная мысль пришла в голову, кажется, ещё в первом классе школы.
   Тем временем на горизонте уже появилась громада города. Скорость была столь велика, что уже через несколько минут автобус затормозил у моста через ров, окружавший городские стены. Главные ворота города украшала надпись: "Въезд строго по пропускам", а справа и слева, исполняя роль стражников, восседали две огромные Стеклянные Птицы.
  
   Автобус остановился у здания ратуши и Мьюз, простившись с водителем, поднялась по старинным ступеням, из которых пучками росла трава, и вошла внутрь, толкнув тяжёлую, обитую железом, дверь. Она услышала тяжёлое дыхание и увидела огромного пса, размером с годовалого телёнка. На шее у него сверкала золотая цепь.
   - Кто ты? - пролаял пёс.
   - Я - Мьюз, - сказала Мьюз и улыбнулась. - А тебя как зовут?
   - Меня зовут Шарль, - представился пёс. - Я охраняю этот дворец. До тех пор, пока не придёт королева. И когда она придёт, я лягу у её ног и буду охранять её.
   - Вот как, - сказала Мьюз. - И когда же она придёт?
   - А вот этого никто не знает, - сказал Шарль и погрустнел.
   - Она обязательно придёт, - убеждённо сказала Мьюз. - Королева не может не прийти в свой дворец. Иначе получается какая-то бессмыслица.
   - Я тоже так думаю, - уныло проворчал Шарль и улёгся на пол.
   Мьюз немного подумала и спросила:
   - И кто же приказал тебе охранять дворец?
   - Никто. Я сам так решил.
   - И ты здесь совсем один?
   - Ну да. А кто здесь ещё нужен? - удивился Шарль.
   - Это не совсем так, - неожиданно раздался голос из тёмного угла. Так как сказано это было по кошачьи, Мьюз совсем не удивилась, когда на свет вышел крупный пушистый кот, правда, почему-то сиреневого цвета. Он протянул гостье лапу и вальяжно отрекомендовался:
   - Ричард. Королевский сиреневый кот.
   - Мьюз, - представилась она. - Рада знакомству.
   - Не такой уж он и королевский, - сказал Шарль.
   В его голосе послышались нотки ревности. Чтобы разрядить обстановку Мьюз решила переменить тему.
   - А откуда известно, что должна прийти королева и как давно вы её уже ждёте? - спросила она.
   Шарль и Ричард непонимающе переглянулись и почти хором ответили:
   - Это было известно всегда!
   - Хорошо, - сказала Мьюз. - Но как же зовут вашу королеву?
   - Этого мы сказать не можем, - пролаял Шарль.
   - Ни за что, - мяукнул Ричард.
   - Разве что, ты отгадаешь три наших загадки, - добавил Шарль
   - Ну, давайте ваши три загадки, - согласилась она.
   - Что такое - стеклянное, а важничает больше всех? - спросил пёс.
   - Это же совсем просто, - обрадовалась Мьюз, - Стеклянная Птица!
   - Правильно, - удивился кот. - А вот вторая загадка: мыши, а котов не боятся?
   Девушка задумалась на несколько секунд:
   - Стеклянные мыши?
   - Верно, - отозвался Шарль. - Ну, тогда самое сложное: рыбы, а в воде тонут?
   Мьюз уже разбирал смех:
   - Стеклянные рыбы?
   - И правда, - ответили звери опять хором.
   - Ну, а теперь говорите, как зовут вашу королеву, - потребовала она.
   - Мы не можем сказать, - заявил Шарль.
   - Хотя это и так все знают, - мяукнул Ричард.
   - Её зовут Линн, - закончили они, в очередной раз, хором.
  
   3 ГЛАВА
   Когда Мьюз вышла из дворца на улицу, солнце стояло ещё высоко, но по каким-то неуловимым признакам угадывалось приближение вечера. Она пошла наугад по одной из узких улочек, затем свернула в парк. По дороге ей не встретилось ни одного человека, хотя вдалеке можно было различить отдельные фигурки местных жителей. Идя по парку, краем глаза Мьюз заметила летящую справа от неё Стеклянную Птицу, потом слева ещё одну. Не успела она оглянуться, как вокруг неё плотным кольцом двигалось уже около десятка этих прозрачных пташек. "Похоже, меня конвоируют", - подумала Мьюз и решила пока ничего не предпринимать, а посмотреть, что будет дальше. Так они дошли до высокой кирпичной башни, но когда она захотела её обогнуть, одна из птичек клюнула её в плечо, корректируя курс и заставляя свернуть к двери. Попытка повернуть в другую сторону закончилась аналогично. Мьюз ничего не оставалось, как войти в башню, к тому же ей стало интересно - чего же от неё хотят? Пройдя по коридору, она оказалась в круглом зале, который, судя по всему, располагался в самом центре постройки. В зал проникало достаточное количество света из высоких стрельчатых окон. Посередине помещения на каком-то подобии трона восседала самая большая Стеклянная Птица. Она была, конечно, не такой огромной, как муляжи-стражи у городских ворот, но не меньше крупного орла. "Интересно, если такая клюнет... Впрочем нет, это совсем не интересно", - подумала Мьюз. Маленькие птицы расселись на подоконниках и хранили молчание, видимо, в ожидании того, что скажет Главная Птица. Но та не спешила, рассматривая пленницу как какую-нибудь диковинную зверушку. Наконец, она откашлялась (кашель у неё, естественно, был хрустальный) и спросила, глядя на девушку своими неподвижными чёрными глазами:
   - Ну и кто же к нам пожаловал?
   - Вообще-то, меня сюда привели, - сказала Мьюз.
   - Возражать запрещено, - строго произнесла Главная Птица. "Запрещено, запрещено", - зашелестели мелкие птицы.
   - Итак, начнём сначала. Кто же к нам пожаловал?
   - Меня зовут Мьюз, - ответила допрашиваемая, несколько сбитая с толку этим странным допросом.
   - Это что ещё за непонятное имя? - строго осведомилась Птица.
   - В переводе - Муза, - пояснила Мьюз.
   - Хм, - сказала Птица, становясь всё мрачнее, - это звучит ничем не лучше. Даже хуже. Гораздо хуже. "Хуже, хуже", - опять заклекотали остальные птицы.
   - Что ж Вам имя-то моё далось, - сказала допрашиваемая, начиная терять терпение.
   - Ты какая-то строптивая, - констатировала Птица, наклонив голову и рассматривая собеседницу в другом ракурсе. - Строптивая и странная. А это, как известно, очень плохое сочетание. "Плохое, плохое", - раздалось отовсюду.
   Птица наклонила голову в другую сторону и опять принялась рассматривать Мьюз. Непонятно было, о чём она думала и думала ли вообще. Возможно, Птица немного вздремнула. Внезапно она очнулась и спросила:
   - Ну, так с какой же целью ты здесь?
   - Я здесь появилась на свет. Восемь лет назад. - Девушка пожала плечами, - Вот решила вернуться.
   - У тебя нет никаких доказательств, что это действительно так.
   Это прозвучало так, будто Большой Птице было действительно жаль, что эта версия недоказуема.
   - Но ведь и у Вас нет доказательств, что это не так, - возразила Мьюз.
   Птица вздохнула:
   - Дело в том, что мы, Стеклянные Птицы, и не должны ничего доказывать. Наша прозрачная природа - гарантия нашей праведности.
   "Это уже совсем ни в какие ворота не лезет", - подумала Мьюз. Но вслух сказала:
   - У меня, смею Вас заверить, нет ни малейшего сомнения в Вашей праведности. Однако...
   - "Однако", - передразнила Главптица довольно противным, хоть и хрустальным голосом. - Никаких "однако". Учись уважению.
   - Уважению научиться невозможно. Ведь это то, что Вы должны вызывать, - быстро сказала Мьюз, но её собеседница только фыркнула в ответ (ехидным хрустальным фырканьем).
   - Уведите подозреваемую в камеру. Завтра состоится суд, - сказала она, обращаясь теперь уже к своей свите и отвернулась от Мьюз, давая понять, что разговор окончен. Та хотела воспротивиться, но вдруг почувствовала, как устала и хочет спать. "В камеру, так в камеру, - подумалось ей с некоторым безразличием. - Всё равно надо где-то спать. А завтра будет видно".
   Стеклянные Птицы окружили Мьюз и сопроводили её к прозрачной, еле видной в лучах заходящего солнца лестнице, ведущей в верхнюю часть башни. "Лучше не смотреть вниз, а то кажется, что идёшь по воздуху", - думала она, поднимаясь всё выше и выше, оставляя тронный зал далеко внизу. Наконец лестница кончилась, и вся процессия двинулась по горизонтальному, опять же совершенно прозрачному коридору. Мьюз увидела, что по обеим сторонам расположены длинные ряды совершенно одинаковых пустых прозрачных комнат. Вскоре они остановились у одной из них, несколько Стеклянных Птиц принялись клевать какие-то только им заметные точки, и дверь плавно отворилась.
   - Твоя камера, - сообщила одна из конвоирш. Пленница уже собиралась войти, как вдруг вспомнила, что уже сутки ничего не ела:
   - Мне положен ужин, - решительно заявила она. - Голодовку я пока не объявляла - так что вам придётся меня накормить, пока я не умерла от голода прямо на ваших глазах.
   Птицы засуетились и несколько из них умчалось в неизвестном направлении. Через несколько минут они вернулись, держа в клювах поднос, на котором стояла кружка с какой-то зеленоватой жидкостью и лежало странное выпечное изделие, напоминающее ватрушку из которой вынули начинку. Заметив, что Мьюз с недоумением смотрит на угощение, одна из птиц пояснила:
   - Это наша традиционная еда - чай из подорожника и перепончатый пончик.
   - Выглядит немного странно, - осторожно заметила девушка.
   - Что ты! Это же королевская трапеза! - весьма эмоционально заверила птица.
   "Что же тогда едят обычные люди? Наверное, одни перепонки без пончиков, - подумала Мьюз. - Ну да ладно, придётся есть, что дают. Главное - не отравиться". Она осторожно откусила от "королевской" выпечки и отхлебнула напитка. На вкус еда оказалась не лучше, чем на вид - чай был горьковатым, а перепончатый пончик и вовсе безвкусным. Но всё-таки это было лучше, чем ничего, и, не без труда закончив ужин, Мьюз поблагодарила Стеклянных Птиц. После этого она вошла в свою камеру и летучие стражницы, опять же при помощи клювов, затворили за нею дверь. Мьюз легла, подложив под голову рюкзак. В наступивших сумерках у неё было странное ощущение, словно она парит в воздухе в самой середине огромной башни. Из-за этой оптической иллюзии или из-за мыслей о завтрашнем суде, несмотря даже на сильную усталость, уснуть долго не удавалось. Сон пришёл уже под утро, и во сне к ней явилась Линн. Писательница дымила электронной сигаретой и, ласково улыбаясь, смотрела на девушку. Потом она заговорила, но ничего не было слышно, как будто в этом сне отключили звук. Однако Мьюз легко прочитала по её губам: "Ничего не бойся. Если ты будешь смелой (а я знаю, что ты будешь смелой), никто не причинит тебе вреда".
  
   Утром Мьюз проснулась из-за того, что яркое утреннее солнце било в узкие стрельчатые окна башни. Вскоре прибыло несколько Стеклянных Птиц с подносом, на котором находился завтрак, как две капли воды похожий на вчерашний ужин. Так как острого чувства голода не было, Мьюз сочла за лучшее от него отказаться. Она поинтересовалась, скоро ли будет суд, но птицы сообщили, что это решает Главная Птица, которая пока ещё спит. Птицы удалились, а Мьюз, чтобы скоротать время, принялась решать в уме математические и логические задачки. Часа через два надзирательницы вернулись, чтобы препроводить её на суд, к которому, как они сказали, всё было готово. Пленница, в сопровождении Стеклянных Птиц, спустилась по прозрачной лестнице и предстала перед Главной Птицей, восседающей на троне в ожидании подсудимой.
   - Приступим, - сказала она. - Для начала ты должна поклясться говорить только абсолютную правду.
   - Но я не знаю абсолютной правды, - возразила Мьюз. - Я могу поклясться говорить только то, что кажется правдой мне.
   - Опять пытаешься казаться умнее, чем ты есть? - сказала Главная Птица с таким видом, будто только что съела что-то очень кислое. - В общем, клянись говорить правду и всё.
   - Клянусь, - сказала подсудимая.
   - Уже лучше, - скептически заметила Птица. - Итак, зачем ты прибыла в наш город?
   Мьюз вздохнула, но делать было нечего - ведь она только что поклялась говорить только правду:
   - Я приехала посмотреть на то, как вы все здесь живёте. Это сделано по просьбе Линн.
   После этих слов в зале поднялся страшный гвалт. Можно было различить лишь отдельные фразы: "Неслыханно!", "Наглая ложь!", "Да она над нами издевается!" и далее в том же духе. Когда шум немного стих, опять заговорила Главная Птица:
   - Во-первых, это - ложь. Никто не может видеть Королеву, а тем более общаться с ней, до тех пор, пока она не прибудет в наш благословенный город, чтобы править им во веки веков. Во-вторых, употреблять имя Королевы всуе - тяжкое преступление. Как видишь, Муза, обвинений более чем достаточно. Сейчас я посовещаюсь сама с собой и вынесу справедливый приговор.
   "Посмотрим, что у них считается справедливым приговором", - подумала Мьюз, испытывая большие сомнения по поводу справедливости Главной Птицы. Тем временем та закрыла глаза и как будто уснула, что подтверждалось довольно громким хрустальным похрапыванием. Прошло несколько минут и, внезапно открыв глаза, она заговорила:
   - Так называемая Муза, признаётся виновной в преднамеренной лжи и оскорбительном поведении. Настоящим судом она приговаривается к немедленному принудительному заклёвыванию.
   "А что бывает ещё добровольное заклёвывание?", - удивилась Мьюз, а вслух громко заявила:
   - Ну уж нет! - и достала из рюкзака сапёрную лопатку, на всякий случай прихваченную ею с пожарного щита в метро. - Сейчас я просто отобью тебе клюв! - сказала она Главной Птице, берясь за лопатку обеими руками.
   - Это запрещено! Так нельзя! - испуганно возразила птица.
   - Ещё как можно! - заверила её Мьюз.
   - Ладно, ладно! Я отменяю приговор в связи с произошедшей судебной ошибкой. Все обвинения сняты. Ты свободна! - стараясь сохранить достоинство, но всё же слишком суетливо, заявила Главная Птица.
   - Ну, тогда я пошла, - сказала Мьюз, пряча лопатку в рюкзак. - Но, если что, я знаю где вас найти, милые птички.
   Она повернулась к ним спиной и, ни разу не обернувшись, вышла за дверь. И, остановившись на крыльце, глубоко вдохнула сладкий воздух свободы.
   4 ГЛАВА
   Стояло прекрасное летнее утро. Мьюз решила отправиться в центр города. Ей хотелось найти столовую или кафе, чтобы там позавтракать. "Правда, у меня нет денег, но я что-нибудь придумаю", - рассудила она. Город проснулся и по дороге ей встретился дворник, подметавший улицу, газонокосильщик, подстригающий лужайку и спешащий куда-то почтальон. Вскоре Мьюз уже была на центральной площади города, той самой на которой располагалась ратуша. Двери одного из кафе были призывно распахнуты, а воздух наполнен ароматом свежесваренного кофе и свежевыпеченных булочек. Она шагнула в приятный полумрак и увидела, что внутри находятся всего два человека - один, пожилой и усатый - за стойкой, и второй, длинноволосый парень - в дальнем тёмном углу. Подойдя к нему, Мьюз вопросительно взглянула на свободный стул, незнакомец кивнул и она, сняв и повесив на спинку рюкзак, села.
   - Меня зовут Мьюз, - сказала Мьюз, приветливо улыбаясь, - а тебя?
   - Кен, - представился парень. Не очень хорошо видимый в темноте, расстёгнутой рубахой и светлыми волнистыми волосами он напоминал молодого Роберта Планта.
   - Я хочу есть, - шёпотом, словно открывая страшную тайну, сообщила девушка, - ты не знаешь, тут можно поесть в долг? Я могла бы, например, вымыть пол.
   Парень усмехнулся:
   - На самом деле всё проще. Наш городок устроен таким образом, что если кому-то нужны деньги, они просто материализуются в карманах. Проверь-ка свои.
   Мьюз сунула руку в карман и неожиданно вытащила оттуда мятую купюру. На ней была изображена дама в короне и с сигаретой.
   - Ты, наверное, фокусник? - спросила она, удивлённо переводя взгляд с купюры на Кена.
   - Да, нет же. Говорю ведь - здесь у всех так. Пройдёт немного времени и это перестанет тебя поражать.
   - Тогда побегу и куплю еды. Тебе что-нибудь взять?
   - Нет, спасибо, я не голоден.
   - Ладно.
   Мьюз побежала к стойке и вскоре вернулась с кофе, булочками и омлетом. Глядя, как она ест, Кен лениво спросил:
   - Ты, вообще, по жизни чем занимаешься?
   - Ну, я вроде как путешественница, - сказала Мьюз, не переставая наслаждаться едой, которая была действительно вкусной, в отличие от подорожникового чая и перепончатых пончиков.
   - Здорово! Я ведь тоже путешественник, - обрадовался Кен.
   - Круто! Это, наверное, очень интересно. А где ты был в последний раз?
   - Вообще-то, я не совсем такой путешественник, - сказал Кен, загадочно ухмыляясь.
   - А какой? - она ничего не понимала.
   - Психоделический. Я совершаю особые внутренние путешествия - трипы - изменяя собственное сознание. А помогают мне в этом специальные вещества - психоделики.
   - Да, я что-то такое слышала, - сказала Мьюз, - но как-то до сих пор не сталкивалась с... психоделическими путешественниками.
   Теперь, когда они коснулись близкой Кену темы, он приободрился, в глазах появился блеск:
   - А что, может прошвырнёмся? Тут неподалёку квартирка, там все наши собираются. Как ты на это смотришь?
   Мьюз как раз закончила есть и вытирала губы салфеткой. Затем она встала, накинула рюкзак на плечо и сказала:
   - Хорошо, пошли.
  
   Шли они, действительно, совсем недолго. Когда узкая захламленная лестница, одного из полуразрушенных и полупустых домов, привела их наверх, Кен постучал в заляпанную белилами деревянную дверь и застыл в ожидании. Ждать пришлось достаточно долго, наконец откуда-то из глубины жилища послышались шаги и дверь распахнулась. На пороге стоял высокий худощавый парень. У него были всклокоченные волосы и покрасневшие глаза.
   - Мьюз, познакомься, это - Дэн. Дэн, познакомься, это - Мьюз, - сказал Кен.
   Произнеся нечто, по тону походящее на приветствие, а по звучанию - на слово, произнесённое задом наперёд, Дэн растворился в недрах квартиры. Гостья и её провожатый последовали за ним и оказались в большой полутёмной комнате. Окна были плотно задрапированы, а свет исходил от двух небольших бра, расположенных на противоположных стенах. Вдоль стен, на матрасах, диванных валиках, а то и просто на полу сидело около десятка человек, преимущественно молодых длинноволосых юношей, но были и две девушки. Некоторые подняли руки в знак приветствия, остальные сидели неподвижно, погружённые в себя. "Так вот он какой - ветер дальних странствий", - подумала Мьюз, вдыхая застоявшийся воздух комнаты.
   - Ну что, готова к путешествию? - спросил её Кен.
   - Не совсем, - осторожно ответила Мьюз. - А что за вещества вы принимаете?
   - В основном - грибы. Слыхала о галлюциногенных поганках?
   - Да. Но не пробовала. А вы их что, варите?
   - Ну это, кто как. Одни варят, другие прямо сырыми едят. Я считаю, тебе надо начать с варёных.
   - Можно с маринованных? Ладно, шучу, - сказала она, заметив укоризненный взгляд собеседника. - Мне кажется, нам надо поговорить. Разговор - это ведь тоже путешествие?
   - Хорошо, - сказал Кен и они присели на край матраса.
   - Видишь ли, - улыбнувшись сказала Мьюз, - в обычном путешествии ты сам решаешь, как и куда хочешь попасть, а здесь за тебя это делают грибы. Ты так им доверяешь? Лично я бы не рискнула на них полагаться.
   Её оппонент лишь пожал плечами:
   - Но ведь они расширяют наше сознание, открывают новые глубины...
   - Мне кажется, что чем более узким становится сознание, тем лучше. Только будучи острым как нож, оно на что-то годится.
   На этот раз Кен думал гораздо дольше. Кто-то из его друзей, находясь в трансе, вдруг начал кричать, но никто не обратил на это внимания. Похоже, такие проявления чувств считались среди психоделических путешественников в порядке вещей. Наконец, по прошествии довольно долгого времени, Кен сказал:
   - Значит, всё это не для тебя. Зачем же ты пошла со мной?
   Мьюз улыбнулась:
   - Я люблю математику, философию, дзенские коаны, логические парадоксы. Мне нравится ясный ум. Честно говоря, идея отравлять его какими-то веществами, даже ради изумительных неземных видений, кажется мне не очень удачной. Но ещё я люблю людей и стараюсь никого не осуждать, так как считаю, что у всего есть логическое обоснование. Это относится и к тебе, и к твоим друзьям.
   В это время, одна из девушек, сидя с закрытыми глазами, вдруг начала беспокойно мотать головой из стороны в сторону, что-то бормотать и время от времени вскрикивать. Её пытались привести в чувство хлопая по щекам, но видя, что это не помогает, двое парней потащили её в ванную, видимо, чтобы умыть там холодной водой.
   - С ней всё будет хорошо? - забеспокоилась Мьюз.
   Кен кивнул:
   - Такое бывает, это не страшно. - Он помрачнел. - Хотя бывает и хуже. В любом путешествии есть свои опасности.
   - Пойдём прогуляемся, - предложила она, вставая и накидывая на плечи рюкзак. И добавила:
   - Надеюсь, это достаточно безопасно.
  
   После душного воздуха коммунального жилища на улице оказалось очень хорошо. Дневная жара спала, закатное небо было окрашено нежно-розовым.
   - Знаешь, у меня сейчас возникло странное чувство - как будто мне больше не стоит этим заниматься, - сказал Кен.
   Судя по тому, как это было сказано, можно было понять, что решение покончить с психоделическими путешествиями уже принято. Мьюз, конечно, не была так наивна, чтобы напрямую связать эту внутреннюю метаморфозу с их беседой, а потому рассудила так: "Видимо, он шёл к этому уже давно, а я лишь сыграла роль катализатора. И это хорошо. Так и должно быть".
   - Но в этом ведь заключался смысл моей жизни, - продолжил Кен. - И что мне теперь делать?
   Его попутчица улыбалась, глядя себе под ноги. Потом подняла голову и взглянула ему в глаза:
   - Знаешь, смысла жизни, по-моему, вообще нет. Есть красота. Но чтобы увидеть её надо перестать гоняться за химерами. И мне кажется, что сейчас для этого самый удачный момент.
   Кен пожал плечами:
   - Я сам ещё ничего не понял. За какие-то несколько часов всё так изменилось...
   Он казался растерянным. Мьюз остановилась, глядя на него снизу вверх:
   - У тебя скоро всё наладится, вот увидишь. И обязательно появится что-то новое. Иначе наша встреча была бы бессмысленной. Ты ведь не веришь, что мы встретились случайно?
   - Нет, - сказал Кен.
   "Сейчас, кажется, самое подходящее время уйти и оставить его наедине со своими мыслями", - решила она.
   - Что ж, мне пора, - Мьюз улыбнулась, протянула на прощание руку и через несколько секунд уже удалялась в сгущающихся сумерках.
   - Где же ты будешь ночевать? - крикнул ей Кен.
   Но той даже думать не хотелось о том, чтобы вернуться в приют психоделических странников. Она обернулась:
   - Не беспокойся за меня! - и, махнув ему рукой, скрылась за поворотом.
  
   5 ГЛАВА
   Расставшись с Кеном, Мьюз свернула на какую-то захолустную улочку, с одной стороны которой темнели, колыхаясь от ветра, деревья городского лесопарка, а с другой тянулся бесконечный деревянный забор. "Рано или поздно что-то из них закончится, и я куда-нибудь выйду" - оптимистически решила она. Однако, пришлось ещё довольно долго идти, пока забор внезапно не оборвался, и Мьюз не увидела в глубине большой красивый дом, окна которого ярко светились в темноте. Подойдя к воротам, она постучала в них привешенным тут же специальным деревянным молотком и прислушалась. Сначала было тихо, но вскоре послышались лёгкие шаги и негромкий, довольно приятный женский голос поинтересовался:
   - Кто Вам нужен?
   - Здравствуйте, извините. Я недавно в вашем городе и ещё мало его изучила. Где мне найти гостиницу или какое-нибудь другое место, чтобы переночевать? - спросила Мьюз.
   Вместо ответа раздался звон ключей и в воротах открылась калитка. В проёме стояла женщина в длинном одеянии, со свечой в руке, которая давала так мало света, что её лицо было скрыто в тени.
  
   - Иди за мной, - сказала незнакомка уверенно и спокойно, даже не взглянув на нежданную гостью. Они прошли через двор, но не дойдя до главного здания, свернули к небольшому флигелю, и, поднявшись по деревянным ступеням, вошли внутрь. Оказавшись в комнате, женщина зажгла два масляных светильника и помещение озарилось неярким дрожащим светом. Комната имела весьма скромный, даже аскетический вид, но была очень чистой и опрятной. Хозяйка откинула капюшон своей накидки, и Мьюз, наконец, смогла разглядеть её лицо. Оно было немолодым, но свежим и загорелым. Глаза у женщины были добрыми и глубокими, а голова обрита.
   - Как тебя зовут? - спросила она, кажется, впервые посмотрев на девушку.
   - Мьюз, - сказала Мьюз. - А Вас?
   - То имя, которое дал мне Учитель, очень труднопроизносимо, но в переводе с одного из древних языков означает всего-навсего Подорожник. Можешь так меня и звать.
   "Популярное здесь растение", - подумала Мьюз, вспомнив горький чай.
   - А кто ваш Учитель? - спросила она.
   - Давай, я всё расскажу уже завтра, - мягко сказала Подорожник. - А сейчас, лучше просто накормлю и устрою тебя спать. Я вижу, что ты устала.
   Она принесла чашку молока и несколько рисовых лепёшек. Потом уложила Мьюз на стоящую в прихожей кушетку. И то ли от усталости, то ли от общей спокойной обстановки та тотчас провалилась в глубокий сон.
  
   Мьюз проснулась от того, что солнечные блики начали плясать у неё на веках. Она ополоснула лицо холодной водой из умывальника и прошла в комнату. Хозяйки там не было, но на столе стоял завтрак - домашний сыр, рис, молоко. Поев, Мьюз хотела выйти во двор, но в это время вернулась Подорожник, раскрасневшаяся и немного запыхавшаяся, видимо, после какой-то физической работы:
   - Ты, кажется, хотела послушать о моём Учителе? - спросила она.
   - Да, конечно. И ещё я очень благодарна Вам за ночлег и еду.
   Подорожник махнула рукой:
   - Обращайся ко мне на "ты", так мне привычнее. И не благодари, это же так естественно.
   - Но и благодарить - тоже естественно, - улыбнулась Мьюз.
   - Да, верно, но мне всё же неудобно. Учитель говорит, что мы должны творить добро в темноте, то есть незаметно.
   - Но если делать добро так же естественно, как дышать, то получается, что и дышать мы должны незаметно? - не унималась гостья.
   Подорожник, смутившись, опустила глаза:
   - Давай, я лучше расскажу о своём Учителе. Только начать придётся всё же с себя.
   Она улыбнулась, как бы извиняясь за излишнее внимание к собственной персоне.
   - Когда-то у меня был муж и я жила обычной жизнью. Но мужа больше интересовали рыбалка и футбол, а меня уже тогда тянуло к чему-то духовному.
   - Но ведь и в футболе есть духовность. В определённом смысле, конечно, - сказала Мьюз.
   Подорожник взглянула на собеседницу - уж не издевается ли она, но та была совершенно серьёзна. Рассказ возобновился:
   - Учителя я повстречала вскоре после того, как мы расстались с мужем. Я сказала, что хотела бы заняться самосовершенствованием, под его духовным руководством. Но он ответил, что я ещё не готова и должна выучить наизусть одну длинную сутру. На это ушло много времени, но, когда я достигла цели и пришла к нему, Учитель опять сказал, что я не готова и задал новую сутру, ещё длиннее. И во второй раз повторилось то же самое. И только на третий раз он счёл меня достойной и взял к себе в ученицы.
   - И зачем он так делал? - полюбопытствовала Мьюз.
   - Неужели ты не понимаешь? - удивилась Подорожник. - Учитель испытывал меня, он проверял насколько сильно моё стремление к истине.
   - Правда? - в свою очередь удивилась Мьюз. - А разве стремление к истине - это хорошо? Мне всегда казалось, что человек должен просто стать таким, чтобы истина сама стремилась к нему.
   -Разве это возможно? - усомнилась Подорожник. - Учитель говорит по-другому. И, если ты обещаешь не перебивать, я продолжу.
   Мьюз стало неловко:
   - Прости, меня. Обещаю слушать внимательно и тихо, как мышь.
   "Стеклянная", - почему-то подумала она.
   - Ладно, ничего страшного. В общем, с тех пор, я уже несколько лет живу здесь, рядом с домом Учителя, помогаю ему по хозяйству, читаю и медитирую, а он беседует со мной и наставляет меня в моём духовном поиске.
   Мьюз хотела сказать, что словосочетание "духовный поиск" представляется ей сомнительным, но вовремя прикусила язык.
   - Учитель - самый мудрый человек из всех, кого я встречала. И главное - он умеет этой мудростью делится с другими, - поведала Подорожник. - Ну да что я тебе рассказываю - утром, встретив его, я поговорила о тебе и получила согласие, чтобы ты тоже присутствовала на беседе. Так что скоро сможешь воочию убедиться в моих словах.
   - Спасибо. Буду ждать с нетерпением, - заверила Мьюз.
  
   После обеда Подорожник и её гостья отправились в большой дом, где их ожидал Учитель. В просторной светлой комнате, которая служила для бесед и в которой почти не было мебели, на мягком ковре уже расположилось несколько человек. Учитель находился на противоположном конце зала. Скрестив ноги, он сидел на небольшом возвышении. Лицо и голова Учителя были гладко выбриты, а сам он был грузен и широкоплеч. Мьюз и её новая знакомая уселись недалеко от него и воцарилась тишина.
   Наконец, Учитель произнёс:
   - Приятно видеть среди вас новое лицо. Приветствую всех и желаю всем мира! Сегодня мы поговорим о том, для чего нужна самодисциплина.
   И Учитель заговорил о том, как важен самоконтроль, о необходимости подавлять негативные эмоции и о том, что при любых обстоятельствах надо придерживаться Пути.
   Мьюз слушала всё это, но никак не могла найти в его словах хоть что-нибудь новое. "Наверное, все эти люди просто плохо знакомы с восточной философией, - решила она, глядя как благоговейно внимают Учителю его ученики и ученицы. - А может всё дело в его гипнотическом голосе?"
   Через некоторое время Учитель закончил говорить и спросил, есть ли у кого-нибудь из присутствующих к нему вопросы. Слушатели благодарно улыбались и, кажется, вовсе не горели желанием о чём-либо спрашивать. И тут поднялась Мьюз. Подорожник с тревогой взглянула на неё, не зная, чего ожидать. Та же, глядя Учителю прямо в лицо, решительно произнесла:
   - Да, у меня есть вопрос. Легко ли существовать, будучи иллюзорной сущностью и паразитировать на страхах и надеждах этих людей?
   На лицах собравшихся отразился целый спектр чувств - от недоумения до священного ужаса.
   - Я... не... - начал Учитель, но тут рот его замер в полуоткрытом состоянии, словно его заклинило. Вся его фигура, ещё мгновение назад такая же плотная, как у остальных, начала дрожать, подобно мареву над раскалённым асфальтом, а потом и вовсе таять в воздухе. Одновременно начали исчезать стены и окна, а затем и весь дом. Через пару минут собравшиеся уже сидели на траве, а из строений в пределах видимости остался только флигель Подорожника. Все взгляды обратились на Мьюз в ожидании какого-то объяснения по поводу произошедших метаморфоз.
   Та лишь улыбнулась и пожала плечами:
   - Я недавно в вашем городе, но уже успела узнать, что деньги здесь материализуются в карманах людей, в соответствии с их потребностями. Я думаю, что тут похожий механизм - вам был нужен Учитель, и он появился. Я заподозрила это, когда услышала, что в его речах нет ничего нового - видимо, они состояли из ваших представлений о том, какими должны быть подобного рода беседы. Да и голос был уж больно гипнотизирующим. Ну, а дальше всё просто - чтобы разрушить нечто иллюзорное, достаточно объявить это иллюзией.
   - Идите по домам, - сказала Подорожник. - Через какое-то время мы соберёмся и обсудим всё, что случилось.
   Люди медленно, ещё не придя в себя, начали вставать и уходить. Вскоре на поляне остались только Мьюз и Подорожник, которая сказала:
   - Я могла ожидать чего угодно, только не этого. Учитель был для меня надеждой и опорой, непререкаемым авторитетом.
   Мьюз только покачала головой:
   - Но ведь это лишь потому, что он был отражением твоих мыслей, надежд и убеждений. Каждый - сам себе учитель. По-моему, с тебя уже хватит отшельничества. В каждом из нас есть радость, но иногда неплохо испытать её на прочность.
   Подорожник кивнула, и, обняв её на прощание, Мьюз почувствовала, что та, как и прежде, спокойна и уверена в себе.
  
   6 ГЛАВА
   Покинув уютный дом Подорожника, она продолжила путь вдоль лесопарка и вскоре оказалась на каких-то задворках. То тут, то там торчали разрушающиеся, лишённые стёкол и дверей здания, шныряли бездомные псы, тянуло дымом от горевших где-то костров. За достаточно долгое время она не встретила ни одного человека. "Наверно, это совсем нежилой район", - подумала Мьюз, но тут её взгляду как раз открылся пустырь, в центре которого, у ржавой железной бочки, расположилась группа ребят. Всего их было четверо и, судя, по внешнему виду, это были панки. Один, с обнажённым торсом, лёжа загорал, другой швырялся камушками в пустую банку из-под пива, а ещё двое просто курили, сидя на бетонной балке, валявшейся на земле. Когда она подошла и присела рядом с ними, никакой реакции не последовало. Лишь через несколько минут тот, что бросал камушки, лениво спросил:
   - Ты, вообще, кто?
   - Я - Мьюз, - сообщила Мьюз, - поднимая осколочек бетона и тоже швыряя его в банку.
   - Мьюз, ха-ха, группа такая есть, фуфловая, - развеселился парень.
   - Ну, не такая уж и фуфловая, - сказала Мьюз, которой стало обидно за группу-тёзку. - А тебя-то как зовут?
   - Мы-то только панк слушаем. Веселуху всякую. А зовут меня - Трухлявый.
   Остальные, вслед за Трухлявым (он, похоже, был из них самым общительным), тоже назвались. Тех двоих, что курили, звали Бивис и Батхед, как героев популярного мульта, а загоравшего, самого здорового - Сид.
   - А ты-то сама, старушка, не панкуешь? - спросил Трухлявый.
   - Видите ли, я с уважением отношусь к панковской философии, - объяснила Мьюз. - Но мне кажется, что главное здесь не внешняя агрессия и эпатаж, а особое внутреннее состояние. Я бы назвала это эндопанком.
   - Интересно, - сказал Трухлявый, ероша красные волосы. - Приведи, что ли, пример какой.
   - Ладно. Вот один из ваших, как я понимаю, программных, лозунгов - "будущего нет", так?
   - Так, - довольно согласился панк. - No future!
   - А мне он кажется недостаточно радикальным. Ни прошлого, ни будущего действительно нет - одно уже прошло, другое ещё не наступило - это и так понятно. Получается, что единственным радикальным лозунгом будет: "настоящего нет".
   Трухлявый подумал, потом покачал головой:
   - Может, оно и так, но звучит странно. Никто не поймёт.
   - Так ведь это даже лучше! - воодушевленно заверила его Мьюз. - Эпатировать надо себя, а не других.
   - А зачем нужно эпатировать себя? - подозрительно, будто чуя какой-то подвох, спросил Трухлявый.
   - Ну, это совсем просто. Эпатируя себя, мы себя смущаем, а смущая себя, мы разрушаем привычный ход мыслей и становимся открытыми для всего нового. А эпатируя других, мы только вызываем волну протеста, в котором нет никакого смысла.
   Её собеседник ухмыльнулся:
   - Зато весело!
   - Можно, конечно, и просто веселиться. Но, рано или поздно, веселье обернётся скукой, - улыбнулась Мьюз.
   - Да, кстати, что-то стало скучновато. Не прошвырнуться ли нам в центр? - обратился Трухлявый к своим дружкам.
   Те одобрительно загалдели. Сид встал, натянул, прямо на голое тело, косуху, украшенную булавками (такие же, кстати, были и на остальных), Бивис и Батхед поднялись с бетонной балки.
   - Идёшь с нами? - спросил Трухлявый, обращаясь к Мьюз.
   -Pourquoi pas? - пожала плечами та, ни с того ни с сего ощутившая желание говорить по-французски. - В смысле, почему бы и нет?
   И они двинулись - четыре разноцветноволосых, одетых в кожанки, ощетинившихся шипами и обвешанных цепями парня и Мьюз, похожая на Гермиону в окружении орков. Вскоре пустыри кончились, появились жилые дома и прохожие, беспокойно оглядывающиеся на потенциальных нарушителей общественного спокойствия. Правда, реальных нарушений порядка по пути случилось всего три: сначала панки поплевали с моста в мелкую грязную речушку, потом влезли на какой-то памятник и проорали оттуда свои панковские лозунги и, наконец, перевернули вверх ногами большой рекламный щит на центральной площади, призывающий горожан пользоваться услугами некой стоматологической клиники. Для этого им пришлось изрядно попотеть, так как он был тяжёлым. Мьюз смотрела на них как на расшалившихся детей - слегка удивлённо и чуть улыбаясь.
   - Какой же это эпатаж? - спросила она, недоумевая.- Вот если бы вы прошли по городу на четвереньках или проехали верхом на свиньях! Я бы даже поаплодировала.
   - А нам и так весело! - ответил запыхавшийся и вспотевший Трухлявый. - А тебе не нравится, потому что ты просто стоишь в сторонке. Чтобы почувствовать драйв, надо участвовать, надо быть одной из нас!
   - Боюсь, что если бы я была одной из вас, то это была бы уже не я! - рассмеялась Мьюз.
   Парни присели покурить прямо на тротуар, утомившись от своего нелёгкого труда по возмущению почтенных граждан.
   - А чем вы ещё занимаетесь? - поинтересовалась Мьюз.
   - Как это чем? - внезапно заговорил немногословный Сид. - Музон слушаем, дерёмся. Ну, перед тем, как драться, конечно, винище пьём.
   Упоминание об алкоголе вызвало заметное оживление в рядах панковского коллектива. Было решено немедленно напиться, предварительно стырив в ближайшем супермаркете достаточное количество красного креплёного. Мьюз, зная, что в городе ни у кого не бывает проблем с деньгами, была удивлена.
   - Зачем воровать вино, если его можно просто купить? - поинтересовалась она у Трухлявого.
   - Э, старушка, да ты не втыкаешь, - его явно позабавил этот вопрос. - Покупать бухло, как и что-либо другое за деньги - это же чистой воды конформизм! Мы панки, мы просто берём то, что нам надо, а презренные бумажки жжём на пустырях. Слишком много правил, слишком правильный мир.
   - Я так не думаю, - то ли очень тихо сказала, то ли просто подумала Мьюз. Во всяком случае, Трухлявый её не услышал.
  
   Пёстрая компания двинулась к магазину. Там было полно людей, многие из которых неприязненно косились на вызывающе одетую молодёжь. Мьюз заняла позицию у выхода, откуда ей был прекрасно виден весь торговый зал. Панки бродили по нему, толкая и задирая граждан, а между тем, незаметно опускали- кто за пазуху, а кто в глубокие карманы - бутылки с вином. Видно было, что подобное им не впервой. Бивис и Батхед первыми протиснулись мимо кассы и встали неподалёку, поджидая остальных. Но тут случилось неожиданное: когда Трухлявый уже подходил к кассе, на его пути, неведомо откуда выросли два крупных охранника, один из которых заломал ему руку, а второй с победоносным видом извлёк у него из куртки две бутылки с алкоголем. Бивис и Батхед тут же пустились наутёк, а здоровенный Сид немыслимым образом втиснулся в узкую щель между прилавком и холодильником, став невидимым. "Ну и друзья!"- подумала Мьюз. Ей стало жаль Трухлявого, которому теперь предстояло сполна расплатиться за свои, пусть и ошибочные с её точки зрения, идеалы. Через мгновение она уже стояла перед охранниками и говорила, стараясь придерживаться чёткого официального тона:
   - Я- представительница Королевы Линн. Известно ли вам, что с сегодняшнего дня действует закон, согласно которому алкоголь входит в список нежелательной для продажи продукции? Его изъятие специальными экспертами (один из которых на данный момент вами задержан) абсолютно правомочно и совершается для выяснения возможности дальнейшей реализации, - всё сказанное Мьюз было, конечно, чистой импровизацией. Охранники вытаращились на странную девушку, произносящую чрезвычайно странные вещи. Один из них заявил:
   - Ни о каких таких законах нам неизвестно.
   - Незнание закона не освобождает от ответственности, - строго сообщила Мьюз. - С сегодняшнего дня во всех супермаркетах установлены скрытые камеры и, если вы сейчас же не отпустите одного из наших экспертов, у вас могут быть серьёзные неприятности.
   Стражи порядка были в явном замешательстве, но имя Королевы, как всегда, произвело должный эффект, а страх быстро перевесил желание выслужиться. Трухлявый был немедленно освобождён, бутылки возвращены и молодые люди благополучно покинули негостеприимный магазин. Когда они вышли, Мьюз насмешливо спросила:
   - Ну и где же твои соратники?
   Трухлявый молчал. Через некоторое время он спросил:
   - Всё же я не понимаю - тебе-то зачем было так рисковать? Нас же обоих могли замести.
   - Теоретически, да. Но вот чем полезна математика - просчитав варианты, ты всегда знаешь наиболее вероятный результат. И потом мне очень хотелось, чтобы ты и дальше мог продолжать веселиться, - улыбнулась Мьюз. - Но всё же будь осторожнее. И ещё: мне почему-то кажется, что ты гораздо умнее, чем хочешь казаться.
  
   7 ГЛАВА
   Когда они отошли от магазина на приличное расстояние, солнце уже село. Стало прохладнее, и вокруг стремительно сгущались сумерки. Трухлявый сказал, что раз уж он оказался без друзей и с двумя бутылками вина, то ему сейчас самое время отправиться к своей девушке. Он даже наломал веток какого-то цветущего кустарника и соорудил из них подобие букета. Мьюз получила приглашение отправиться с ним и отпраздновать там чудесное освобождение, но предпочла отказаться, сказав, что не считает это удобным. На этом они распрощались, и она отправилась в ночь, не очень хорошо себе представляя, где будет ночевать. Вскоре ей на пути попалось красивое белое здание, на фасаде которого, даже в наступивших сумерках, можно было прочитать: "Спортивная школа". Она обошла школу вокруг, но все входы и выходы, как и следовало ожидать, были заперты. И тут, с задней стороны, обнаружилась маленькая пристройка, дверь в которую оказалась чуть приоткрыта. Внутри были свалены старые маты и даже обнаружился неизвестно откуда взявшийся годный спальный мешок, забравшись в который Мьюз быстро заснула.
  
   Проснулась она от того, что за стеной перекрикивались дети, раздавались удары мяча и слышался резкий женский голос. Ей понадобилась пара минут, чтобы вылезти из мешка и, войдя через центральный вход, оказаться в женском туалете. Там Мьюз с удовольствием умылась и почистила зубы. Потом она прошла по коридору и незаметно проскользнула через неплотно закрытую дверь в спортивный зал, где, присев на скамейку, стала наблюдать за происходящим. А происходили там довольно-таки странные вещи. Центром данной вселенной безусловно была молодая, атлетически сложенная женщина, с волевым лицом и жёстким взглядом. Вокруг неё находилось несколько детей младшего школьного возраста. Время от времени она подзывала кого-нибудь из них к себе. Одного из мальчиков она подвела к очень высокому, примерно пятиметровому турнику и поставив стремянку приказала подняться к перекладине и повиснуть на руках, после чего убрала и лестницу, и лежащие внизу маты.
   - Подтягивайся, - скомандовала женщина-тренер, но мальчик никак не мог этого сделать, у него явно не хватало сил. К тому же, растратив всю энергию на тщетные попытки, ребёнок уже вообще с трудом держался за перекладину.
   - Снимите меня, - попросил он.
   - Терпи, только так закаляется воля, - отвечала его мучительница.
   У мальчика на глазах выступили слёзы, видно было, что он держится из последних сил. Наконец, выждав его ещё несколько минут, тренер подставила лестницу и резко бросив: "Слабак!" спустила еле живого ребёнка вниз. Через некоторое время, подозвав другого мальчишку и, уложив его под тяжеленную штангу, поднять которую он был просто не в состоянии, она продолжила свою воспитательную работу. Всё повторилось, включая слёзы и окончательную нелестную характеристику. "Странная методика", - подумала Мьюз. - Инквизиторы, наверное, были бы в восторге". Она изо всех сил удерживала себя в роли наблюдателя. Но когда очередная жертва, симпатичная маленькая девочка, была почти что утоплена в находящемся в дальней части зала бассейне, Мьюз решила, что пора действовать. Она бесшумно подошла к экзекуторше и встала за её спиной. Та, словно почувствовав её взгляд, оглянулась и смерила нежданную гостью непонимающим взглядом.
   - Позвольте узнать, что Вы делаете в моей школе, - сухо осведомилась она, разглядывая Мьюз своими колючими глазами.
   - Мне было крайне интересно наблюдать за Вашими нетрадиционными методами работы с детьми, - сказала та, ничуть не смутившись.
   - Мне, в свою очередь, весьма приятно Ваше внимание к моему скромному труду, - ответила женщина. - И всё же я вынуждена попросить Вас немедленно покинуть школу и дать мне возможность спокойно работать.
   Мьюз покачала головой:
   - То, что здесь происходит, больше похоже на издевательство. Я не могу просто так взять и уйти.
   Тренер смерила назойливую посетительницу взглядом и, придя к заключению, что опасности та не представляет, заявила:
   - Ну, что ж. Вы не оставляете мне выбора - придётся вывести Вас отсюда силой.
   Мьюз примирительно улыбнулась:
   - Зачем же сразу так? Я предлагаю Вам дуэль или, если хотите, спортивное состязание. Побеждённый выполняет желание победителя. Желания можем оговорить заранее.
   Женщина ещё раз оглядела хрупкую фигурку соперницы и решив, видимо, что её стоит проучить, сказала:
   - О, кей. Но мне нужно закончить занятия. Подходите часа через три и мы всё обсудим.
  
   Эти три часа Мьюз провела с пользой. Сначала она поела в оказавшейся неподалёку столовой, еда в которой пришлась ей по вкусу. Потом, достав из рюкзака блокнот и ручку, изобразила по памяти свою противницу и, обозначив на ней все мышцы, нарисовала множество непонятных стрелочек, а оставшиеся два часа потратила на какие-то сложные вычисления. Точно в назначенный час Мьюз уже стояла у входа в спортивную школу. Она постучалась, за дверью раздались твёрдые шаги, и через мгновение женщина-тренер пригласила её внутрь. Пока они шли в кабинет, Мьюз представилась, хозяйка школы тоже назвала своё имя. Звали её Диана. Расположившись в кабинете, они сразу приступили к обсуждению предстоящего состязания.
   - Если я Вас правильно поняла, Вы надеетесь выиграть и таким образом чего-то добиться от меня, - подчёркнуто вежливо и бесстрастно начала Диана. - Позвольте узнать, что Вы надеетесь получить?
   - Видите ли, - сказала Мьюз, глядя Диане прямо в глаза, - меня совсем не устраивают ваши методы работы с детьми. Честно говоря, я считаю их, как уже говорила, ничем иным, как издевательством. Поэтому, в случае моей победы, я хотела бы, чтобы Вы, во-первых, извинились перед ними и во-вторых, изменили свою методику преподавания на более мягкую. Это всё.
   - Хорошо, теперь я озвучу то, что хотела бы получить от Вас, - с некоторым пренебрежением произнесла Диана. - В течение года Вы будете безвозмездно работать на меня и учиться смирению, глядя на мои попытки хоть немного закалить этих нытиков. Это, конечно, в случае моей победы, в которой я, к слову сказать, ни капли не сомневаюсь.
   - Я принимаю Ваши условия, если Вы принимаете мои, - сказала Мьюз очень тихо, но твёрдо.
   - Вообще-то я считаю Ваши условия бредовыми и оскорбительными, но тоже принимаю их. Принимаю только потому, что абсолютно не верю в возможность того, что Вы можете выиграть состязание.
   Мьюз кивнула.
   - А теперь давайте обсудим детали соревнования, - тоже кивнув, сказала Диана. - Я предлагаю многоборье, точнее троеборье. Думаю, трёх видов спорта будет более чем достаточно. Тот, кто одержит верх в двух поединках из трёх, становится победителем.
   - Идёт, - согласилась Мьюз. - Выбирайте дисциплины.
   Диана взглянула на неё сверху вниз, с лёгкой усмешкой:
   - Учитывая Ваше астеническое телосложение, думаю, что я обязана дать Вам фору. Выбирайте Вы.
   Так как Мьюз уже прикидывала, какие дисциплины подошли бы ей лучше всего, она лишь пожала плечами:
   - Хорошо. Пусть это будут: спринтерская велогонка, армрестлинг и боксёрский поединок.
   - Согласна, - кивнула Диана. - Судей у нас не будет, но здесь повсюду имеются камеры слежения. Так что, если возникнут спорные моменты, всегда можно обратиться к ним. Приступим прямо сейчас?
   Мьюз снова молча кивнула. Они вышли на школьный двор. Диана выкатила из амбара два гоночных велосипеда. Она уже была одета в спортивный костюм, а Мьюз сняла ремень и гимнастёрку, оставшись в кедах, слаксах и белой футболке, с начертанной на ней математической формулой.
   - Длина трека пятьсот метров, - сказала Диана, показывая на школьный стадион. - Едем два круга, старт по моему свистку.
   Они рванули с места, подняв облако пыли, Диана пристроилась сзади Мьюз, чтобы в нужный момент пойти на обгон. Она надеялась, что после первого круга та выдохнется и начнёт отставать, но этого не произошло. Когда до финиша оставалось метров триста, Диана скомандовала себе: "Пора!" и, собрав все силы, вырвалась вперёд. Каково же было её удивление, когда плотно сидящая у неё на хвосте Мьюз, уже под конец гонки, без видимых усилий, обошла её и финишировала первой. Диана была шокирована, но не подала виду:
   - 1:0 в Вашу пользу, - небрежно бросила она. Продолжим.
   Насчёт того, что в армрестлинге и боксе победа будет за ней, Диана даже не сомневалась. Ведь важнейшее в этих видах спорта преимущество - большая масса тела - было на её стороне. Но в первом же из этих состязаний её ждал сюрприз: когда она уже почти положила руку соперницы на стол, та, в последний момент, каким-то волшебным образом перенеся весь свой вес в руку, припечатала её кисть к горизонтальной пластиковой поверхности.
   - 2:0, - улыбнувшись, сообщила теперь уже Мьюз, ничего не понимающей Диане.
   Боксёрский поединок ничего уже, собственно, не решал, но хозяйке школы уж больно хотелось нокаутировать непонятную непрошенную гостью. Однако и здесь ей не повезло. Мьюз сначала долго выматывала Диану ловко уходя от её ударов, а затем нанесла ей точный удар в челюсть, опрокинув на пол. Диана, правда быстро вскочила на ноги, но получила ещё два таких же точных удара и, после второго, уже не поднялась. "Проиграла хилой девчонке, - с досадой думала она. - Просто магия какая-то".
   Мьюз снова натянула гимнастёрку и застегнула ремень. Диана молчала, сопела, искоса поглядывала на неё и, наконец, преодолев гордыню, попросила объяснить, каким же образом той удалось победить. Мьюз, улыбнувшись, напомнила Диане условия сделки и сказала, что неплохо было бы, для начала, извиниться перед обиженными детьми. А уж потом она с удовольствием ей всё разъяснит. Около двух часов они обходили квартиры морально пострадавших учеников, и Диана просила у них прощения за свою грубость. Вернувшись в свой кабинет, она понуро опустилась в кресло, а Мьюз, устроившись напротив, приступила к объяснениям:
   - Всё дело в том, что я неплохо знаю математику. Ещё я знакома с анатомией и физикой. Разгадка состоит в том, что эффективность усилия определяется не столько его мощностью, сколько вектором, направлением. Нарисовав Ваши мышцы, я определила, как, в соответствии с Вашей конституцией, будут распределяться Ваши силы. Затем, сделав расчёты, выяснила, какие мои действия будут наиболее резонансны Вашим и, следовательно, максимально эффективными. Всё это довольно сложно, потому что надо учесть большое количество факторов: время, массу, давление, направление, скорость, анатомические особенности. Но у меня было три часа, и я всё успела. Вуаля.
   - Это так сложно. И так похоже на научную фантастику, - заметила Диана, вздохнув.
   - Да, так это выглядит на первый взгляд, - улыбнулась Мьюз. - Но, если Вы, конечно, хотите... Используя эти принципы в качестве основы, я могла бы набросать нечто вроде методички. И Вы могли бы применять её в своей работе с детьми.
   Диане снова пришлось побороться с гордостью, но она всё же ответила и даже попыталась улыбнуться в ответ:
   - Была бы очень благодарна Вам, Мьюз.
   - Хорошо, сегодня же это сделаю, - просто ответила та. - А Вы не будете против, если я поработаю здесь, а потом переночую на диване? Записи я оставлю на столе, а дверь захлопну.
   - Я не против, - сказала Диана, поднимаясь. И уходя, бросила через плечо, - Спасибо за урок.
   "А она молодец, - подумала Мьюз. - Сказать подобное для такого человека, как она - почти подвиг".
  
   8 ГЛАВА
   Поутру, покинув здание спортивной школы, Мьюз направилась в уже знакомую столовую, где с удовольствием позавтракала. Выйдя на улицу, она огляделась по сторонам. "Куда бы мне пойти? - подумала Мьюз. - Пожалуй, стоит положиться на интуицию, хотя я в неё и не верю. Всегда полезно полагаться на то, во что не веришь". Размышляя так, она пошла в противоположную центру города сторону. Дома становились всё ниже, появились какие-то странные огороды, где росли почему-то только кабачки и баклажаны, но зато довольно устрашающих размеров. Потом ей пришлось пройти через рощу, где громко пели птицы - к счастью, не стеклянные, но тоже какие-то странные. Мьюз не сразу поняла, что же с ними не так, пока с удивлением не обнаружила, что у каждой вместо крыльев на спинке маленький пропеллер. За рощей было поле, а за ней какая-то свалка. Приблизившись она увидела, что это скопление старых телевизоров и радиоприёмников.
   - Девочка, ты кто? - услышала Мьюз и поняла, что вопрос исходит от одного из телевизионных приёмников, хотя рта у него, конечно, не было. "Говорящие телевизоры - это очень подозрительно", - подумала она и, решив не называть своего настоящего имени, почему-то сказала:
   - Меня зовут Стеклянная Мышь.
   Телевизор задумался и с сомнением в голосе задумчиво произнёс:
   - Но ты совсем не похожа на Стеклянную Мышь...
   - Я знаю, - быстро ответила Мьюз. - Я и не Стеклянная Мышь. Просто меня так зовут.
   Телевизор опять помолчал и заметил:
   - Это всё очень странно. Я имею в виду, странно, что тебя так зовут.
   Девушка пожала плечами:
   - Дело в том, что меня и саму это удивляет. Но раз уж меня так зовут, то делать нечего. Как-то надо с этим жить.
   Телевизор не мог с этим не согласиться:
   - Это точно. Приходится. Вот я, например, телевизор, а зовут меня - Птеродактиль. Ну и что мне делать, убить теперь себя, что ли?
   - Нет, конечно, - заверила его Мьюз. - Но мне вот интересно, как Вы разговариваете, если у Вас нет рта?
   Птеродактиль будто бы усмехнулся:
   - Ну, это-то как раз просто. Ты слышишь мой телепатический голос.
   "Действительно, куда уж проще. Самый обычный телепатический голос", - подумала она. А вслух спросила:
   - А почему молчат остальные приёмники?
   - Они спят, - ответил Птеродактиль.
   - А почему Вы не спите? - поинтересовалась Мьюз.
   - А мне не спится. Разве я должен спать, если мне не спится?- философски рассудил он.
   - Если Вам не спится, Вы просто обязаны не спать! - уверенно заявила Мьюз. После этого они некоторое время провели в молчании. Потом Птеродактиль, нарушив его, спросил:
   - Мышь, хочешь посмотреть на мне какую-нибудь передачу?
   Мьюз удивилась:
   - А разве Вы в рабочем состоянии?
   - А почему ты решила, что нет? - в свою очередь удивился телевизор.
   - Но это же свалка? - спросила Мьюз.
   - Какая же это свалка? Просто мы здесь живём, - сказал Птеродактиль и помигал экраном.
   Мьюз немного растерялась:
   - Но я думала, что вы должны жить в домах у людей, чтобы они могли смотреть вас и слушать.
   Телевизор, немного грустно, как ей показалось, сообщил:
   - В этом городе давно уже не смотрят телепередач и не слушают радио. Поэтому мы и живём здесь.
   - А почему?
   - Понятия не имею, - сказал Птеродактиль, и Мьюз показалось, что если бы он мог, то пожал бы плечами. - Так ты хочешь что-нибудь посмотреть?
   - Да, конечно, если Вам не трудно, - сказала она и присела на другой, спящий в данный момент телевизор. Экран Птеродактиля засветился, появилась заставка, а потом пошла передача, посвящённая открытию в Городе Стеклянных Птиц метро. Какие-то люди говорили длинные речи о преимуществах подземной железной дороги перед другими видами городского транспорта, разрезали красную ленточку и пили шампанское. Напоследок духовой оркестр сыграл гимн города и передача закончилась. Экран телевизора погас.
   - А разве в этом городе есть метро? - недоумённо спросила Мьюз, которой выпала честь стать единственной и, возможно, последней телезрительницей.
   - Разумеется, нет. И никогда не было, - насмешливо ответил Птеродактиль.
   - Тогда что же всё это было? - она ничего не могла понять.
   - А, это... Это всё символисты.
   - Какие символисты? - Мьюз была заинтригована.
   - Да, самые обычные. Те, что обожают символические события. Вот сейчас ты наблюдала устроенное ими символическое открытие символического метро.
   - Странно всё это, - задумчиво протянула она.
   - Нет тут ничего странного, -внезапно вмешался в разговор новый голос. Это был только что проснувшийся радиоприёмник. - Меня зовут Аристотель. И в этом тоже нет ничего странного.
   Мьюз стало смешно:
   - Почему же Вы, Аристотель, не считаете это странным?
   - Потому что это не кажется мне странным. Мне вообще ничего не кажется. И я опять хочу спать, - отрезал Аристотель. И, видимо уже засыпая, добавил:- И это, опять же, совсем не странно...
   Спустя пару минут опять заговорил Птеродактиль:
   - Вот так мы здесь и живём. То спим, то спорим... В общем, не так уж и плохо. Главное, чтобы нас никто не трогал.
   Между тем солнце палило вовсю и в воздухе стоял запах раскалённого металла и нагретой изоляции. Мьюз посмотрела в сторону города, и ей показалось, что вдалеке происходит какое-то движение. Но что именно двигалось, было пока неясно. Прошло какое-то время, пока стало понятно, что сюда направляется группа людей. Мьюз насторожилась и почувствовала, что Птеродактиль насторожился тоже. Наконец, люди подошли. Их было примерно полтора десятка и одеты они были в голубые рабочие комбинезоны.
   - Зачем вы пришли? - спросил Птеродактиль.
   Из группы рабочих вышел вперёд один, видимо, главный и громко заявил:
   - Мы пришли сюда, чтобы демонтировать эти устаревшие и никому ненужные теле- и радиоприёмники. Оставшиеся детали будут отправлены на переработку. - При том он то доставал, то засовывал обратно в карман большую отвёртку.
   - И кто же вас сюда прислал? - спросила, до того хранившая молчание, Мьюз.
   - А Вы уверены, что имеете право знать эту информацию? - спросил человек с отвёрткой.
   - Безусловно, - спокойно сказала Мьюз.
   - И по какому праву? - поинтересовался предводитель рабочих.
   Девушка улыбнулась:
   - Дело в том, что я являюсь личной представительницей Королевы. Королевы Линн.
   Предводитель опустил голову и крутил отвёртку, но ничего не отвечал.
   - Понятно, - удовлетворённо заключила Мьюз. - Вас никто не посылал. Вы просто решили разжиться радиодеталями и металлом для собственных нужд. Я советую вам уходить отсюда как можно быстрее, пока я не вызвала сюда боевой отряд Стеклянных Птиц. Вы ведь этого не хотите?
   - Нет, - сказал главный, окончательно пряча в карман отвёртку. - Мы лучше пойдём.
   - Ещё минутку, - попросила Мьюз. - Не вздумайте когда-нибудь прийти сюда опять. Через несколько часов, по приказу Королевы, это место, на всякий случай, будет заминировано. И уверяю вас, это будет отнюдь не символическое заминирование. А теперь ступайте.
   Незваных гостей не пришлось просить дважды. Они сначала попятились, а затем, развернувшись, быстро зашагали в сторону города. Вскоре о них напоминало лишь облако пыли на горизонте.
   - Спасибо тебе, Мышь, - сказал Птеродактиль. - Ловко ты их.
   - Мне не трудно, - рассмеялась Мьюз. - К счастью, в большинстве своём, местные жители крайне трусливы. К присутствующим не относиться.
   - А ты действительно знаешь Королеву Линн? -спросил старый телевизор.
   - Да, я действительно её знаю и действительно, в некотором смысле, являюсь её представительницей. А про заминирование и отряд Стеклянных Птиц - это уже поэтическое преувеличение, - сказала Мьюз. - И ещё, каюсь, но зовут меня вовсе не Стеклянная Мышь.
   - И как же? - полюбопытствовал Птеродактиль.
   - Меня зовут Мьюз, - призналась Мьюз.
   - А почему сразу не назвалась? - спросил телевизор.
   - Никогда до этого не встречала говорящих телевизоров, - объяснила она. - Немного растерялась.
   - А вот меня и правда зовут Птеродактилем, - сказал Птеродактиль.
   - Вот и познакомились ещё раз, - улыбнулась Мьюз. - Ну, мне, наверное, пора.
   С этими словами она поднялась.
   - Заходи ещё, - сказал телевизор.
   - Непременно, - сказала Мьюз и в следующую секунду уже удалялась в направлении города.
  
   9 ГЛАВА
   Она оказалась в центре города в тот час, когда ещё ярко светившее солнце уже начинало клониться к закату. Мьюз ощутила сильный голод и вспомнила, что с утра ничего не ела. Завернув в ближайший бар и пробравшись сквозь толпу к стойке, она увидела, что продаются здесь лишь сэндвичи, гамбургеры и хот-доги, а также неимоверное количество самой разнообразной выпивки. Это её не смутило и, заказав сэндвич с курицей, хот-дог и бутылку воды она протиснулась к ближайшему свободному месту. Соседями по столику оказались два парня - один бородатый, в тёмных очках и кожаной куртке, похожий на байкера, а второй длинный, в плаще и чёрном берете, надвинутом на самые глаза. Когда Мьюз подошла, они прервали какой-то спор и продолжали в тишине поглощать пиво, закусывая солёными орешками.
   - Извините, если помешала, - стараясь быть вежливой, сказала она.
- Нормально, нормально, - быстро проговорил тот, что в берете, а похожий на байкера пробурчал что-то неразборчивое.
   Через пару минут, одетый в плащ вдруг сказал:
   - Меня Рэем зовут, а его, - он показал на "байкера", - Майором.
   - А меня - Мьюз, - улыбнулась Мьюз, которой нравилось знать, как кого зовут. Так ей было уютнее.
   - Любишь музыку, Мьюз? - спросил Рэй.
   - Да, конечно. Особенно фри-джаз.
   - А рок?
   - Ну, это смотря какой. Кое-что люблю, - честно ответила она.
   - Хочешь на концерт? - спросил Рэй. - Дело в том, что мы с Майором играем в группе и как раз сегодня у нас концерт. Недалеко отсюда.
   Майор согласно закивал головой.
   - А как группа называется? И что вы играете? - дожёвывая хот-дог спросила Мьюз.
   - Называемся мы "Джек Хепбёрн". А что играем... Трудно объяснить, лучше самой послушать, - сказал Рэй.
   Майор снова кивнул.
   "На концертах я здесь ещё не была", - подумала она и сообщила своим новым знакомым:
   - Я согласна.
   Рэй с Майором допили пиво и стали проталкиваться к выходу. Мьюз пробиралась за ними, стараясь не отставать.
   Они прошли пару кварталов, свернули в какой-то грязный, захламленный переулок и вскоре остановились перед железной дверью, над которой горела неоновая надпись: "Клуб "Ржавая корона"". Войдя, Рэй небрежно бросил охраннику: "Девушка с нами", - и они, пройдя через зал и поднявшись по скрипучей деревянной лестнице, вошли в просторную гримёрку. Там, откинувшись на стуле и положив ноги в высоких военных ботинках на стол, сидела женщина с крючковатым носом и потягивала пиво. Лет ей было далеко за сорок, на ней была косуха и кожаные штаны, а голову украшал ёжик розовых волос.
   - Познакомься, - сказал Рэй. - Это наша солистка и бас-гитаристка. Её, собственно, и зовут Джек Хепбёрн. - А это наша новая знакомая - Мьюз, - сообщил он, уже обращаясь к женщине со странным именем.
   - Очень рада, - сказала Джек Хепбёрн хриплым голосом.
   - Я тоже, - отозвалась Мьюз. - А почему у Вас такое имя?
   - Это сценический псевдоним, - сообщила женщина очень серьёзно. - Типа, как Мэрилин Мэнсон. А ты, как я понимаю, пришла на концерт?
   - Ну да, - сказала Мьюз.
   Джек внимательно осмотрела девушку цепким взглядом голубых глаз. И, отхлебнув пива, предложила:
   - Спускайся пока в зал. Концерт начнётся через полчаса, а нам ещё нужно успеть подготовиться. Потом заходи, поболтаем.
   Спустившись в зал, Мьюз увидела, что он далеко не полон. Фанаты стояли у стен, сидели на подоконниках и на полу у сцены. Рассматривая их, она заметила, что они чем-то похожи на уже знакомых ей панков, но есть и отличия. Волосы у большинства были длиннее, лица суровее, и в целом это были люди постарше. Наконец на сцену вылез человек в растянутом свитере, видимо хозяин клуба, и сообщил, что сейчас выступит группа "Джек Хепбёрн". На сцену вышли три уже знакомых Мьюз персонажа. Майор сел за барабаны, Рэй и Джек надели, соответственно, гитару и бас. Раздался металлический скрежет, который, в совокупности с ударными, создавал ощущение, что по залу движется паровоз. Солистка что-то хрипло выкрикивала в микрофон, но слов было почти не разобрать. Единственное, что смогли выхватить уши Мьюз среди этого дребезга, была строфа:
   Учи нас учиться,
   Чёрная копоть,
   Не дай нам свалится
   В змеиную пропасть.
   Однако девушка была полностью захвачена этим гипнотическим представлением. По мере того как зал наполнялся народом, рос и градус экспрессии выступающих. На сцену летели пустые бутылки и прочие предметы, но музыканты, казалось, не замечали этого. Они парили где-то высоко, в своём космосе. Два часа, которые продолжался концерт, пролетели как один миг. Напоследок Джек, Рэй и Майор отыграли ещё пару композиций на бис и окончательно скрылись за кулисами. Мьюз подошла к лестнице, но охрана не пропускала её, пока наверху не мелькнул знакомый розовый ёжик волос и не раздался хриплый голос: "Пропустите девочку!". В гримёрке совершенно взмокшие Рэй и Майор сидя на подоконнике пили пиво. Джек сидела в той же позе, что и перед концертом, и по её виду было трудно сказать - устала она или нет.
   - Присаживайся, - сказала она, обращаясь к Мьюз. - Хочешь пива?
   Та отрицательно помотала головой.
   - Сейчас народ рассосётся и мы пойдём прогуляться. Вы как? - обратилась Джек к музыкантам.
   - Я - пас, - сказал Рэй. - Поеду в какой-нибудь ночной клуб оттянуться. Ты со мной? - обратился он к Майору.
   Тот кивнул.
   - Ну ладно, прогуляемся вдвоём. Ты же не против?
   - Нет. Я - с удовольствием, - улыбнулась Мьюз своей новой знакомой.
   - Вот и славно, - заключила та.
  
   Когда они вышли, на Город Стеклянных Птиц уже опустилась ночь.
   - Куда пойдём? - спросила Джек Хепбёрн. - Лично я люблю гулять по кладбищу.
   - Хорошо, - сказала Мьюз и почему-то поинтересовалась:
   - А что, здесь люди часто умирают?
   - Вообще такого не припомню, - ни на секунду не задумавшись ответила Джек. - Это символическое кладбище, его символисты построили. Но всё равно я его люблю.
   Символическое кладбище на вид очень напоминало обычное, только на памятниках и крестах вместо надписей были лишь порядковые номера. "Видимо, на случай инвентаризации", - решила Мьюз.
   - Да, лозунг "Живи быстро, умри молодым" здесь не канает, - сказала рокерша.
   - Могу предложить другой, пооптимистичнее, - сказала Мьюз. - "Живи как придётся, а смерть - обойдётся". Сама придумала.
   - А ты смешная, - ухмыльнулась Джек. - А концерт-то тебе понравился?
   - Ну, это было... завораживающе, - осторожно ответила Мьюз.
   - А как вообще к року относишься? - допытывалась собеседница, усаживаясь на символический могильный камень.
   Мьюз села рядом и задумалась.
   - Рок-н-ролл ведь как переводится? - заговорила она через пару минут. - Качайся и катись, кажется? Так вот, у меня такие ассоциации... Ты же знаешь миф о Тесее и Минотавре?
   -Да знаю, конечно. Не такая уж я и тёмная, - сказала Джек.
   - Так вот, - продолжила объяснять Мьюз, - для меня рок-н-ролл - это такой клубок Ариадны, нить, при помощи которой можно из лабиринта выбраться. То есть для тех, кто ещё не выбрался, но очень этого хочет.
   Рокерша хмыкнула:
   - Да... Я в рок-н-ролле уже лет тридцать, а с таким подходом впервые сталкиваюсь.
   Мьюз пожала плечами:
   - Наверное, у каждого - свой рок. В смысле, рок-н-ролл.
   Джек помолчала и задала вопрос, который, вероятно, давно её мучил:
   - Ну, а вообще, по-твоему, есть смысл этим заниматься?
   Мьюз, смотревшая до этого в землю, подняла на неё глаза и улыбнулась:
   - Я думаю, что да. Ну, для тех, кто в лабиринте.
   Джек Хепбёрн тоже слегка улыбнулась:
   - Ладно, расскажи мне про фри-джаз - чем он тебе так нравится?
   Мьюз слегка задумалась:
   - С чем бы это сравнить? Например, мы знаем, что при скорости, близкой к скорости света, физические законы меняются, но это не значит, что они вообще исчезают. Тоже самое с фри-джазом - логика гармонической и мелодической вселенной иная, чем в традиционной музыке, но она есть. И эта, принципиально иная, логика дарит ощущение чего-то нового, чудесного. Такая вот магия.
   - Да, пожалуй, стоит познакомиться с этим поближе, - сказала рокерша. - Кстати, тебе есть где ночевать?
   - Пока нет, - беззаботно ответила Мьюз.
   Так они оказались дома у Джек, где до утра слушали самую разную музыку, не уставая радоваться, спорить и делиться впечатлениями от прослушанного.
  
   10 ГЛАВА
   Мьюз проснулась в малогабаритной квартире Джек Хепбёрн, на маленьком диванчике, причём сама хозяйка спала в своей любимой позе - развалившись в кресле и положив ноги на стол. Часы показывали полпервого дня. Она позавтракала оставшимся куском пиццы, умылась и почистила зубы, а потом сунула в рюкзак подаренный рокершей диск группы "Джек Хепбёрн". Не желая будить свою новую знакомую, Мьюз оставила ей записку: "Спасибо за захватывающее музыкальное путешествие. До встречи! Мьюз" и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Спустившись по лестнице и выйдя на улицу, сейчас, при свете дня, она обнаружила, что находится в очень красивом районе города. Кругом цвели сады, а между ними протекали каналы, через которые были перекинуты прозрачные мостики. В то время как Мьюз переходила один из этих мостиков, с ней случилось странное происшествие. Идя по нему, она почти столкнулась с человеком, смотревшим в это время в другую сторону. Когда они уже должны были поравняться, прохожий взглянул на Мьюз и, увидев её, внезапно развернулся и бросился бежать. Она успела заметить, что всё его лицо закрывала белая маска. "У этого непременно есть логическое объяснение", - сказала себе Мьюз, как всегда говорила в подобных случаях. Решив во что бы то ни стало, разгадать эту тайну, она спряталась за одним из цветущих деревьев и стала дожидаться не появится ли незнакомец в маске снова. Что-то ("Наверное, та самая интуиция, в которую я не верю", - подумала Мьюз) подсказывало, что он непременно должен появиться. И действительно, не прошло и четверти часа, как она увидела бредущего вдали человека, на лице которого белела маска. Правда, тот же это человек или другой, узнать не представлялось никакой возможности. Но это было уже не важно - всё равно они явно принадлежали к одному и тому же клану. Мьюз пропустила его вперёд и бесшумно двинулась следом. Они миновали район цветущих садов и шли теперь по узкой улице, по обеим сторонам которой чернели пустыми окнами нежилые дома. Несколько раз незнакомец останавливался и оглядывался вокруг, но Мьюз каждый раз успевала спрятаться за углом какого-нибудь здания. Наконец улица кончилась, и они вошли в тенистую рощу. В какой-то момент человек свернул с тропы и пошёл перпендикулярно ей, утопая по пояс в высокой траве. Примерно через сотню метров обнаружилась ложбина и подземный ход - с тропы их видно не было. Незнакомец в маске скрылся под землёй и Мьюз скользнула за ним. Сначала было совсем темно, но вскоре впереди забрезжил свет. Через пару минут преследуемый вошёл в большое освещённое помещение, посередине которого стоял длинный стол, за которым сидело ещё несколько человек в белых масках. Мьюз пока что осталась в тени. Новопришедший уселся вместе с остальными и начал негромко с ними переговариваться. Мьюз из своего убежища ничего не могла разобрать, да и к тому же всё равно не собиралась торчать там вечно. Поэтому она просто вышла на свет и приблизилась к центру комнаты. Сидящие за столом люди мгновенно замолчали. Из-за масок казалось, будто они совершенно спокойны, но Мьюз знала, что это не так. Поэтому она улыбнулась и сказала:
   - Я вам не враг. Я даже не знаю, кто вы. Меня зовут Мьюз, и я совсем недавно в вашем городе. Обещаю никому не рассказывать про ваше убежище. Буду нема, как рыба. "Стеклянная", - добавила она про себя.
   Один из сидящих людей, занимавший почётное место во главе стола, кашлянул и заговорил:
   - Ну, пока ты здесь, опасности, действительно, нет. Ты не похожа на шпионку - шпионка никогда не явилась бы сюда одна, а выследив нас, привела бы подкрепление. К тому же все в этом городе знают, кто мы. А ты этого и в самом деле не знаешь?
   - Честное слово! - заверила Мьюз, - я в общем-то как раз из-за этого здесь и оказалась. Когда один из вас, увидев меня, убежал, мне захотелось узнать, кто вы такие и почему прячетесь.
   Один из сидящих прошептал говорившему что-то на ухо, тот кивнул, опять откашлялся и продолжил:
   - Если ты и вправду ничего о нас не знаешь, я тебе расскажу. А потом мы решим, что делать дальше. Присаживайся.
   Мьюз, сняв рюкзак, присела за стол и приготовилась слушать.
   - Всё началось со Стеклянных Птиц, - сообщил он. - Когда они объявили свою прозрачность гарантией собственной праведности, некоторым это не понравилось.
   - Да уж, неприятные птички, - заметила Мьюз.
   - Так ты с ними знакома? - спросил рассказчик.
   - Знакома, - подтвердила она. - Они хотели меня засудить неизвестно за что, но потом я пригрозила Главной Птице, что отобью ей клюв сапёрной лопаткой, и меня отпустили.
   Раздался одобрительный ропот. Стеклянных Птиц здесь явно недолюбливали. Сидящий во главе стола продолжил:
   - Так, вопреки заявлению Стеклянных Птиц о тождественности прозрачности и праведности, возникло движение Белых Масок. Основным своим принципом мы объявили право на тайну личной жизни, анонимность и закрытость, а символом всего вышесказанного стали белые маски, которые мы носили всегда и везде.
   - Интересное сочетание социально-протестной акции и перфоманса, - заметила Мьюз.
   - Стеклянным Птицам такое, естественно, не понравилось, и они объявили нас потенциально опасными - мол, если мы носим маски, значит нам есть, что скрывать, а скрываем мы, по всей видимости, что-то нехорошее и, скорее всего, опасное. С тех пор мы вынуждены скрываться. Если кого-то из нас ловят, то помещают в башню Стеклянных Птиц, держат там взаперти и заставляют работать якобы на "благо общества", а фактически на тех же хозяев башни.
   - Постойте, - вдруг осенило Мьюз, - а кто по закону должен управлять городом? Разве Стеклянные Птицы?
   - В том-то и дело, что нет. Считается, что городом управляет Королева Линн. Но ввиду её временного отсутствия, им не управляет никто. Точнее, кто попало, а ещё точнее тот, кто наглее. То есть Стеклянные Птицы.
   - Ну, в таком случае у этой проблемы есть решение, -заявила Мьюз. - У нас есть по крайней мере три законных представителя Королевы. Пёс Шарль - телохранитель Королевы. Королевский кот Ричард. И я - полномочный посол Королевы. Ведь я, кажется, ещё не говорила, что приехала сюда по личной просьбе Королевы.
   Внезапно за столом воцарилась тишина. Рассказчик что-то обдумывал. Наконец, он сказал:
   - Допустим, что всё получилось и власть у вас - у временного правительства. Птицы угомонились, а мы сняли маски. И что дальше? Разве непонятно, что наше с Птицами противостояние и создаёт то напряжение, то электромагнитное поле, которое и является жизнью? Заменить это сможет лишь появление и правление законной королевы, которую здесь все боготворят. Но это будет совсем другая история.
   Теперь задумалась Мьюз. Потом она сказала, обращаясь к анонимному рассказчику:
   - А мы бы не могли переговорить с Вами наедине? Желательно на улице.
   Честно говоря, сырость, духота и присутствие нескольких человек в одинаковых масках не очень располагали к задушевной беседе. Сидящий во главе стола пожал плечами, кивнул и поднялся. Они с Мьюз вышли из подземелья и уселись на поваленную сосну.
   - По-моему, Вы - очень творческий человек, - сказала она. - И Ваша идея с масками - а я уверена, что это именно Ваша идея - это настоящее творчество. Вам и вправду удалось доказать, что маска - надёжней, чем каска. Вы не подумывали о том, чтобы перенести всю эту игру туда, где ей действительно место - то есть в театр? Ведь, как говорится: весь мир - театр, а все люди в нём - Шекспиры.
   Её собеседник немного помолчал, а потом ответил:
   - Что ж, может, Вы и правы. Наверное, делиться своим видением мира с другими в самом деле интереснее, чем скрываться в землянках, рисковать свободой и шарахаться от первого встречного. Но я всё же останусь при своём мнении - это имеет смысл лишь после прибытия Королевы Линн.
   - Ну ладно, хоть в чём-то мы сошлись, -улыбнулась Мьюз. - Оказывается, что с человеком в маске договорится легче, чем со многими другими.
   - Вас проводить? - осведомился аноним.
   - Спасибо, дорогу найду сама, - вежливо отозвалась собеседница.
   Они пожали друг другу руки.
   - Удачи Вам!
   - И Вам!
   Когда Мьюз, выйдя на тропу, обернулась, она не увидела ничего, кроме высокой зелёной травы.
  
   11 ГЛАВА
   Узкая деревянная лестница вела в подвал, откуда доносились запах готовящейся еды и весёлые диксилендовые аккорды. Мьюз, пешком дошедшая до центра города, как раз собиралась поужинать, и попавшийся ей на пути подвальный кабачок оказался очень кстати. Внутри было человек пятнадцать народу - частью стоявших у стойки, частью расположившихся за столиками. Бармен в чёрной жилетке и чёрной шляпе смешивал какие-то сложные коктейли, болтал с посетителями и управлял музыкальным центром. Мьюз заказала охотничьи колбаски и безалкогольное пиво, которое она не любила, но почему-то решила, что здесь оно будет уместно. Но стоило ей приняться за еду, как к столику приблизился низенький джентльмен - полноватый, с пышными усами, в чёрном костюме и котелке.
   - Разрешите к Вам присоседиться? - спросил он и, не дожидаясь ответа, брякнулся на стоящий напротив стул.
   - Пожалуйста, - сказала Мьюз, хотя в её "пожалуйста" уже никто не нуждался.
   - Я Вас здесь раньше не видел, - сказал незнакомец, несколько развязно.
   - Это потому что я здесь впервые, - сообщила Мьюз.
   - Вот как, - промолвил толстенький джентльмен. - А вы не хотели бы посетить наш "Театр абсурда"?
   "А вот это интересно", - подумала Мьюз, а вслух спросила:
   - А где он находится?
   Человечек широко улыбнулся:
   - Так прямо здесь и находится. Собственно, мы сейчас сидим в театральном буфете. А я - главный администратор. Зовут меня мистер Глен.
   И он приподнял свой котелок. Мьюз тоже назвала себя.
   - И что же, у вас здесь каждый день представления? - спросила она.
   - Ну, нет. Раза два в неделю. Но сегодня как раз есть спектакль. И Вам очень повезло - это премьера. Идёт всего третий раз.
   - А что за пьеса? И кто автор? - продолжала допытываться Мьюз.
   - Ну, название Вам мало что скажет: "Вавилон, рождённый из пены морской". А все пьесы пишет сам господин Главный Режиссёр.
   - И как зовут господина Главного Режиссёра?
   - Ну, если Вы посетите нашу постановку, то по окончании я Вас с ним познакомлю, - пообещал Глен.
   - Хорошо, - согласилась Мьюз. - Когда начало?
   Администратор достал из кармана жилетки старинные часы-луковицу и взглянув на них воскликнул:
   - Да буквально через пятнадцать минут! Пора давать первый звонок.
   Глен встал:
   - Позвольте проводить Вас в зал.
   Слева от стойки бара находилась дверь, задрапированная зелёными занавесками. Мьюз в сопровождении администратора вошла в небольшой, практически пустой зал. В ожидании начала в зале находилась всего пара человек.
   - Присаживайтесь, пожалуйста, на любое понравившееся место, а я побежал давать звонок. После спектакля я Вас найду, - с этими словами Глен убежал за кулисы. Раздался первый звонок, и Мьюз, сев в кресло в первом ряду, стала ждать начала представления.
  
   Спектакль начался с музыкальной увертюры, на которую были наложены взрывы гранат и пулемётные очереди. Пустая пока что сцена была залита красным светом. Минут через пятнадцать на сцену вышел первый персонаж (судя по одежде, это был крестьянин) и объявил:
   - Гроза и война - сёстры они или братья? Пойду, бесконечность зовёт.
   Он ушёл и на сцену вышел солдат. С потолка спустилась петля, из-за кулис вынесли табуретку. Солдат встал на неё, сунул голову в петлю, постоял. Потом вынул голову обратно, показал сквозь петлю фигу, спрыгнул с табурета и удалился. Дальше всё продолжалось в том же духе: заряженные ружья отказывались стрелять, зато стреляли швабры и теннисные ракетки, человек ложился спать одетым, а проснувшись и встав начинал раздеваться, рабочие боялись своих инструментов, художники увлекались сожжением картин, оперный певец занимался исключительно зимней рыбалкой, крестьяне массово уходили в город, чтобы переквалифицироваться там в диджеев, потенциальный главный герой бесследно исчезал в середине первой сцены, а официант, подававший еду, вдруг разражался получасовым монологом, из которого, правда, тоже было мало что понятно. Мьюз, с детства любившая абсурдные английские стишки, дзенские коаны и лишённые логики анекдоты, поймала себя на том, что здесь она откровенно скучает. Зрелище продолжалось около двух часов, и в конце первого часа исчез один из зрителей, а досматривать спектакль ей пришлось уже в полном одиночестве.
   Наконец, зажёгся свет, актёры (а их оказалось всего трое, появлявшихся в разных ролях) вышли на поклоны, и Мьюз вежливо поаплодировала. Потом они ушли и в зале, как и обещал, появился мистер Глен. Убедившись, что его новая знакомая находится в зале одна, он вздохнул, но, приняв дежурно-бодрый вид, уточнил:
   - Ну что, идём знакомиться с Господином Режиссёром?
   Мьюз кивнула, потому что ей действительно стало интересно взглянуть на человека, вложившего столько сил в подобное зрелище. Они с администратором прошли за кулисы и, пройдя длинным коридором, оказались в небольшом кабинете, стены которого украшали абстрактные картины. В углу скалился пластмассовый скелет. За столом сидел одетый в чёрный свитер и круглые солнцезащитные очки темноволосый, неопределённого возраста господин.
   - Господин Режиссёр, представляю Вам нашу новую зрительницу Мьюз. Мьюз, познакомься с Господином Режиссёром.
   Режиссёр вдруг произнёс неожиданно глухим и уставшим голосом:
   - Глен, можешь идти. А мы с юной леди немного пообщаемся.
   Глен кивнул и выскользнул за дверь, а хозяин кабинета, обращаясь к своей гостье сказал:
   - Мьюз, я хотел бы поговорить без лишних церемоний. Поэтому, предлагаю перейти на ты, а звать меня можешь по имени - Эриком. И присаживайся.
   - Согласна, Эрик, - быстро откликнулась его ценящая демократичность собеседница, опускаясь на краешек стула.
   - Вот и славно. Скажи мне, только честно, тебе понравился спектакль?
   - Тебя действительно интересует правдивый ответ? - уточнила Мьюз.
   - Да, можешь не стесняться.
   - Нет. Хотя там и были интересные моменты.
   - Может, ты вообще не любишь абсурдизм? - спросил Эрик вытряхивая из пачки сигарету и закуривая.
   - В том-то и дело, что люблю, - сказала Мьюз и слегка пожала плечами. - Видимо, немного другой абсурдизм.
   Эрик откинулся на спинку кресла и затянулся:
   - А какой другой? Пойми, Мьюз, это отнюдь не праздный вопрос. На спектакли почти никто не ходит, да и сам я не очень доволен тем, что мы делаем. Попробуй объяснить, пожалуйста.
   - Хорошо, - согласилась Мьюз. - Давай представим, что обычная логика - это движение по дороге в определённую сторону. Ты разворачиваешься на сто восемьдесят градусов и идёшь в противоположном направлении. И считаешь это абсурдом. Безусловно, это абсурд, но абсурд умственный, механический. А чтобы он стал живым, нужно вообще бросить дорогу и идти просто так.
   - Вслепую? - спросил Эрик. - Но как же идти, не зная направления?
   Мьюз улыбнулась:
   - Конечно, не вслепую. Направление подскажет сердце. Радость. Любовь. У этого множество названий.
   Эрик вздохнул:
   - В теории всё выглядит неплохо, а на деле... Можешь проиллюстрировать какими-нибудь примерами?
   - Попытаюсь, - сказала Мьюз. - Как, например, ты абсурдистски перевернёшь фразу: "Змея ползёт по земле"?
   - "Змея летит по воздуху?"
   - Первое, что приходит в голову. А если так - "Змея шагает по паркету". Правда, это гораздо веселее?
   Эрик усмехнулся:
   - Да, конечно.
   - Или другой пример. "Волк съел козлёнка". Сразу хочется перевернуть: "Козлёнок съел волка". Ну, и много ли от этого радости? А если так: "Волк влюбился в козлёнка". По-моему, лучше.
   - И всё же, в чём здесь загадка? - устало спросил Эрик.
   Мьюз развела руками:
   - Да нет никакой загадки. Просто абсурд - во всяком случае то, что мы называем абсурдом в искусстве, - это вовсе не отсутствие логики. Это замена сухой рациональной логики на логику чуда. Или любви. Или радости. Как я уже говорила - это всё одно и то же.
   Эрик помолчал. Потом улыбнулся:
   - Знаешь, а ты и вправду заставила меня посмотреть на всё это другими глазами. Возможно, это мне поможет.
   - Очень на это надеюсь, - улыбнулась юная леди.
   - Будешь поблизости через месяц-другой - заходи. Возможно, мы сумеем тебя приятно удивить.
   - Если буду здесь - зайду с удовольствием, - заверила его Мьюз.
   Они тепло попрощались. Когда Мьюз вышла на улицу, было уже совсем темно.
  
   12 ГЛАВА
   Постояв на крыльце, она решила вернуться. Отыскав Глена, девушка спросила не сможет ли она здесь переночевать. Тот разулыбался:
   - Конечно, без сомнения! Господин Главный Режиссёр, - продолжил он, почему-то переходя на шёпот, - остался весьма доволен вашей беседой. Я думаю, не будет никакого вреда, если Вы переночуете в одной из грим-уборных. Все ключи как раз находятся у меня.
   И Глен проводил её в гримёрку, где нашёлся подходящий диван. Мьюз, поблагодарив его, легла и очень быстро заснула. Во сне она увидела Линн. На этот раз со звуком всё было в порядке, правда, сама писательница выглядела не очень хорошо - то ли нездоровой, то ли уставшей. С нежностью посмотрев на девушку, она произнесла лишь одну фразу: "Мьюз, пора возвращаться.". Та открыла глаза и по свету, пробивающемуся в подвальные оконца, поняла, что уже наступило утро. Умывшись, она явилась в кафе, где бармен любезно накормил её завтраком. Попрощавшись с ним и с Гленом, Мьюз вышла на улицу и направилась прямиком к городским воротам. Перейдя по прозрачному мосту через ров, она скинула рюкзак и уселась на траву, в ожидании автобуса. Вообще-то Мьюз понятия не имела, когда он должен прийти, и рассудила так: "Если есть расписание, то автобусы ходят точно по расписанию. Если же его нет, то они ходят точно вне расписания. В любом случае, он придёт". Зная, что альтернативы нет, она умела быть по-настоящему терпеливой. Наконец ворота распахнулись, и выехал всё тот же красный автобус. Двери открылись, и они с водителем поздоровались как старые друзья. Когда Мьюз опустилась в мягкое кресло, шофёр протянул ей конверт. Автобус рванулся с места, и она вскрыла письмо. Внутри находилось послание от Линн, в котором та просила Мьюз по прибытии посетить её по указанному в нём адресу.
  
   Обратная дорога почему-то показалась ей короче. Мьюз даже вернула на пожарный щит сапёрную лопатку, сослужившую ей в Городе Стеклянных Птиц неплохую службу. Из метро она вышла уже ночью, а явившись домой приняла душ и в первый раз за неделю уснула в собственной постели. Снов на этот раз ей никаких не привиделось, и пробуждение было довольно поздним. Надев парадный чёрный пиджак и прихватив диск "Джек Хепбёрн" (единственный трофей из Города Стеклянных Птиц), Мьюз отправилась к Линн по тому адресу, что значился в письме. Добираться пришлось достаточно далеко, на двух автобусах, и наконец она нашла старинный дом, окружённый запущенным садом. Открыла ей сама Линн в красивом шёлковом халате и с неизменной электронной сигаретой в зубах. После того как они обнялись, она провела Мьюз в гостиную, где стояли стеллажи, уставленные книгами, мягкая мебель и небольшой круглый стол. Линн налила им чаю и спросила:
   - Ну, как ты съездила? Если бы я не знала тебя так хорошо, то очень бы волновалась. Всё-таки это очень странное место.
   - Да нет, мне было весьма интересно, - улыбнулась Мьюз. - И практически со всеми удалось найти общий язык.
   - Ну, в своей девочке я и не сомневалась, - заверила её Линн. - Скорее в том, понравится ли тебе там.
   - Да, мне не всё там понравилось. Кое-что даже очень не понравилось. Но, в любом случае, это был интересный опыт. И я встретила очень необычных персонажей.
   - Персонажи - это ключевое слово, - расхохоталась Линн. - Кстати, о книге, которую я собираюсь написать. Некоторые обстоятельства заставляют меня поспешить, поэтому я была бы очень благодарна тебе, Мьюз, если бы ты наговорила свой максимально подробный рассказ на диктофон. Желательно это сделать сегодня же.
   - Хорошо, - просто ответила Мьюз. - Включайте диктофон, я готова.
   Работа затянулась до позднего вечера, но дело было сделано.
   - Спасибо тебе, - сказала Линн, обнимая девушку на прощание. - Теперь мне осталось только отредактировать текст и сдать его в печать.
   - Главное, не забудьте написать о себе и упомянуть, что писательница Линн и Королева Линн одно и то же лицо. Это обязательно нужно, чтобы Вы могли появиться в Городе Стеклянных Птиц, - напомнила Мьюз.
   - Уж что-что, а это я точно не забуду, - сказала писательница очень серьёзно. - Будь спокойна.
  
   Как-то, спустя недели три после этого, Мьюз сидела дома и решала шахматную задачу. Внезапно кто-то постучался в окно и она, подняв глаза, увидела Стеклянную Птицу. Открыв окно и впустив её, Мьюз разглядела, что та держит в клюве записку. Птичка улетела, а девушка, развернув бумагу, прочла: "Привет, Мьюз! Я нахожусь в больнице. Приезжай меня навестить". Далее шёл адрес больницы, номер отделения и палаты. Мьюз быстро собралась и через час уже входила в больничный вестибюль. Надо сказать, что внешний вид Линн её не обрадовал. Честно говоря, писательница сильно сдала. Тем не менее она с улыбкой обняла девушку и, когда та присела к ней на кровать, заговорила:
   - Да, Мьюз. К сожалению, я больна. И достаточно серьёзно. Но мы-то с тобой знаем, что есть город, где никто никогда не умирает, а кладбища - только символы. - И писательница подмигнула ей.
   Мьюз улыбнулась в ответ, но всё же ей стало не по себе: "А вдруг с прибытием Королевы Линн в Город Стеклянных Птиц ничего не получится?" - мелькнуло у неё в голове. Но она тут же успокоилась, потому что не видела в схеме никаких изъянов.
   - А вот, кстати, и первый экземпляр книги, - Линн достала новенькую, пахнущую типографской краской книгу "Путешествие в Город Стеклянных Птиц". - Дарю, - сказала она и дрожащей рукой вывела дарственную надпись: "Любимой девочке Мьюз от Линн". Потом они ещё долго сидели и говорили обо всём на свете. Было уже совсем поздно, когда Мьюз поднялась, чтобы идти.
   - Увидимся, - сказала писательница.
   - Непременно, - ответила девушка.
   И обе улыбнулись.
  
   Через два дня газеты написали, что известная писательница Линн скончалась после продолжительной болезни.
  
   На следующий день Мьюз сидела на скамейке в парке, а над ней шумело листвой росшее рядом дерево. Она старалась ни о чём не думать, потому что любая мысль почему-то неизменно приводила к воспоминаниям об их последней встрече. Внезапно кто-то окликнул её по имени. Мьюз взглянула вверх, и конечно увидела Стеклянную Птицу. Та спикировала ей на коленку и попросила:
   - Отвяжи уже эту штуку у меня со спины. Тоже мне, нашли грузовой транспорт!
   На спине у посланницы была привязана флешка, и, как только Мьюз её отвязала, птица, даже не попрощавшись, взмыла в небо и исчезла.
  
   Придя домой, Мьюз вставила флешку в ноутбук. На ней был всего один видеофайл. Записано видео было сегодня, на что указывала дата рядом с файлом. Девушка открыла видео и тут же встретилась глазами с Линн. Та сидела на троне в ратуше Города Стеклянных Птиц. У её ног лежал верный пёс Шарль, а на руках устроился королевский сиреневый кот Ричард.
   - Привет, Мьюз! - воскликнула Линн, хрипло рассмеялась и затянулась электронной сигаретой. - Как видишь всё получилось! Горожане дождались свою Королеву. Я тебя не слышу, но чувствую, что у тебя всё хорошо. А я расскажу тебе о жизни в городе и о тех, с кем ты успела познакомится. Вроде и времени-то прошло совсем немного, а изменения значительные. Да, навела ты здесь шороху! - опять рассмеялась Линн. Мьюз с интересом рассматривала её - на ней была парчовая мантия и узенькая, но, судя по всему, настоящая золотая корона. Тем временем Линн продолжала:
   - Ну, давай по порядку. Водитель всё так же водит свой автобус. Ты всегда сможешь его найти - сама знаешь где. Шарль и Ричард перед тобой во всей красе. Стеклянные Птицы отныне ограничены в своих правах и довольствуются затворнической жизнью в своей... хе-хе... башне из слоновой кости. Кен нынче учится на психолога, его специализация - резервы человеческой психики. По-моему, это именно то, что он искал. Подорожник стала инструктором по йоге и, похоже, вполне счастлива. Панки всё так же веселы, но с деструктивно-протестной переключились на музыкальную деятельность, создав забойную группу "Трухлявый бэнд". Тренер Диана наняла для своей спортивной школы специалиста по математике и анатомии, с которым осваивает новую методику. Старые теле- и радиоприёмники находятся теперь под моей личной защитой как историческое достояние города. Группа "Джек Хепбёрн" несколько усложнила свою музыку, введя в состав духовую секцию, а в музыку - элементы фри-джаза. Что, кстати, только добавило ей популярности. Люди в масках, превратившиеся из изгоев в героев (да, так часто бывает) организовали свой театр "Аноним", где выступают только в масках, возрождая традиции древних японских театров. Правда, у них теперь есть серьёзный конкурент в лице "Театра абсурда", который со своей новой пьесой "Змея на паркете" совершил прорыв от полной безвестности к культовому статусу. Вот, собственно, и все новости! Мне здесь кайфово, горожане меня боготворят, здоровье тьфу-тьфу в норме, и, главное, я помогаю своим подданным менять их жизнь. Мьюз, приезжай к нам, тебя здесь многие помнят и ждут! Будем рады!
   Линн послала ей с экрана воздушный поцелуй, и запись на этом оборвалась.
   "Конечно же, я приеду, - подумала Мьюз. - Только не сейчас. Сейчас мне хочется жить в этом огромном мире, где много горя, но и радости никак не меньше. Такое вот уравнение. Как не крути, а от математики никуда не денешься".
  
   Санкт-Петербург, май-июнь 2018 года.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"