- Коль, у меня к тебе просьба! Своди мою Риту в Андроников монастырь в Музей Андрея Рублёва!
- ...который Древнерусского искусства!
- Да-да! Погода хорошая! Ты же любишь это место! Ну, и с кем, как не с тобой, ты же умный! Ритке с тобой всегда интересно! Она же не со всеми может так общаться...
- Люда, ну... Ну ладно. Я, конечно, схожу, но...
- Ты согласен?! Ой, как хорошо! Сейчас я тебе Ритку дам! Ри-ита!..
- ...Алё!
- Привет, Ритуль!
- Здрасте!
- Договоримся так, буду тебя ждать на Китай-городе в 14.00. Садись у себя на Полежаевской в первый вагон!
- Хорошо, Коля, я поняла!
- В первый, в головной вагон!
- Да, Коля, я поняла: сажусь в первый вагон!
- Выйдешь, и жди меня прямо там! Там есть лавочка, на ней и встретимся. Вдруг, там, подождать...
- Да, я всё поняла!
- Тогда до встречи!
- До свидания!
Николаю - сорок. Семнадцатилетняя Маргарита - дочь его хорошей подруги. Втроём они дружат уже несколько лет. Обязательный и ответственный Николай приехал на Китай-город без десяти два. Однажды, давно в ранней молодости он на целый час опоздал на свидание к девушке, в которую был влюблён! Девушка дождалась его! Но страх и стыд опаздывать уже не отпускал его. С тех пор он выходил на все встречи с большим запасом. И хотя в последние годы время стало рассчитывать труднее, сегодня он был аккуратен. Он питает нежную симпатию к юной Ритке, и ему доставляет удовольствие пребывать под её очарованием.
Китай-город - две станции двух линий, но четырёх путей. Вот так сложно. Назначать встречу здесь весьма непредусмотрительно и рискованно! Но тогда как-то об этом не подумалось. На одной станции поезда оранжевой и сиреневой линий идут в одном направлении. И на другой - поезда оранжевой и сиреневой линий идут в одном направлении. Между станциями лестничный переход в центре залов. Николай, приехав с юга оранжевой линии, перешёл в центре зала и встал у первого вагона поезда, прибывающего с северо-запада сиреневой ветки. Походив вокруг скамейки минут десять-двенадцать, Николай в очередной раз посмотрел на прибывший поезд. Открылись двери, и выпорхнула Ритка. Она была в красивой длинной расклешённой юбке: они ведь шли в монастырь, пусть и не действующий.
От Славянской площади до Андрониковой надо ещё ехать на троллейбусе. Он был почти пуст, они сидели рядышком и болтали о чертах модернизма, присутствующих в архитектуре зданий на Николоямской улице, по которой они проезжали... В воскресный летний день это совсем недолгий путь. Вскоре они уже подъехали к Андроньевской площади.
- Коля, я слышала, что Андроников монастырь самый древний в Москве?!
- Нет, но его Спасский собор - самая древняя из сохранившихся церквей и самое старое здание в черте нынешней Москвы. По легенде основание Спасо-Андроникова монастыря относят к началу второй половины 14 века. Точной даты в летописях нет. Историки считают, что в 1390-х годах. А много позже собор перестраивали, в конце концов, к первой трети 20 века он почти разрушился.
- Значит, то, что мы увидим - новодел?
- Процентов на 90. Но при восстановлении сохраняли его первоначальный вид.
- Да, Коля, а почему монастырь называется Спасо-Андрониковым?
- Это интересно! С начала 14 века митрополит, глава русской церкви, перебрался из разорённого татарами Владимира в Москву. Так вот, следующий митрополит, Алексий, возвращался по случаю своего рукоположения из Константинополя. В Чёрном море его корабль застала сильнейшая буря, и он дал обет, если вернётся живым, основать монастырь. Корабль благополучно пристал к русским берегам. С собой Алексий вёз из Константинополя икону Спаса Нерукотворного. В исполнение обета и был основан Спасский монастырь. А "курировал" строительство инок Троице-Сергиева монастыря Андроник. Новый монастырь и стал зваться Спасо-Андрониковым.
- Поняла.
- Вот мы сейчас едим от Китай-города. Во времена Андрея Рублёва за его пределами на юго-восток располагались слободки, разделённые лугами, садами, оврагами.
- Какая прелесть! Хотя и трудно представить!
- Близ Таганки начиналось Всполье, а дальше за Даниловским и Новоспасским монастырями поля и луга сливались с лесами. А там и ордынцы недалеко. Вот как-то во время одного из путешествий митрополита Алексия в Орду, он и присмотрел место для будущего монастыря, как форпоста обороны юго-восточных окраин Москвы. На высоком холме, у крутого поворота Яузы, перед впадением в Москву-реку. Здесь пересекались пути, ведущие, как сейчас говорят, в "проблемные" края: на юг в татарские улусы и на восток к Владимиру и Нижнему Новгороду. Представляешь, минуло всего лет пять-десять с заложения монастыря, как прошёл здесь недалеко через Яузу, ближе к нынешней Таганке князь Дмитрий на решающую битву на Куликовом поле!
Сквер перед Андрониковым монастырём тёплым весенне-летним днём очень уютен. Просторно внизу, и свежие густые зелёные кроны вверху! Скамейки и бронзовый Андрей Рублёв. Белые очень невысокие монастырские стены, круглые пирамидальные навершия на башнях, массивные резные Святые ворота и низкий на глубину стены проход. Со стороны этот московский монастырь выглядит как игрушечный или как из киносказок Михаила Рома - маленький, низкий и уютный! Как и все, кто входит на территорию монастыря, первое, что увидели Николай и Рита, был Спасский собор.
- Знаешь, Ритуль, именно отсюда, от Святых ворот собор лучше всего воспринимается в полном ансамбле монастыря! Он поставлен на таком удалении от ворот, чтобы не казаться не слишком большим, не слишком маленьким, а как бы соразмерным человеку. Любовь к человеческой мере очень характерна для искусства эпохи Андрея Рублёва!
- Это надо бы осознать! Так не сразу...
- Глянь, мне всегда нравилось то, что в архитектуре собора нет традиционного кубического объёма!
- А-а!.. Тот, кто стоил храм, отказался от "кубичности" и превратил композицию храма в своеобразную шатровую "сень"!
- Я люблю шатровый стиль! Церковь Вознесения в Коломенском, например...
- Да, как-то очень по-русски!
Он пошли по дорожке между постриженных газонов к Спасскому собору.
- А знаете, я смотрю на такой уравновешенный, сужающийся кверху силуэт собора, и невольно вспоминаются композиции эпохи Возрождения!
- Совершенно верно! Но заметь! Главным элементом образа собора является пирамидально поднимающаяся уступами вертикаль. Однако все эти понижения и повышения объёмов, полуокружности и четверть окружности пропорционально гармонизированы и не вызывают какого-то безудержного взлёта, как в готике.
- Да вообще, мне кажется, сам образ собора близок очертаниям человеческих полуфигур на иконах Андрея Рублёв. Вот она, "человеческая мера"! А какой высокий цоколь!
- Видишь, к порталам пришлось даже делать лестницы. Композиция была так и задумана - приподнятой! Собор возвышается один в центре - благодаря и высокому фундаменту, и ландшафту. Как-то вот... правильно это!
- Смотрите, здесь на стене табличка, что здесь предположительно покоятся останки Андрея Рублёва.
- Табличка-то есть, а вот останков нет.
- Как это?!
- Про Андрея Рублёва, о его творчестве написано множество искусствоведческих трудов, но в действительности известно крайне мало. Он и Даниил Чёрный являлись иконописцами и одновременно старцами монастыря. В 1427 году в начале осени к празднованию памяти Сергия Радонежского ими были закончены работы по росписи Спасского собора. На праздник в монастырь съехалось множество народа с различных волостей. В это время разразилась бубонная чума. С кем-то из гостей в монастырь проникла зараза. Андрей Рублев заболел и скоропостижно умер. Через несколько дней та же судьба постигла и Даниила. Как старцев Андрониковского монастыря, их должны были захоронить на его территории.
Мощи обоих старцев были захоронены под колокольней. Их похоронили в одном гробу, поскольку эпидемия была в самом разгаре и гробов просто не хватало. В конце 18 века колокольню как ветхую снесли по указу Священного синода. Мощи перенесли в собор. Но уже вскоре по неким причинам мощи, хранящие в соборе, были объявлены как мощи преподобных игуменов Саввы и Андроника. Но ты же понимаешь, что в действительности игуменов, да ещё умерших с интервалом почти в 20 лет ни при каких условиях не могли похоронить в одном гробу!
- Странная история.
- Во время пожара 1812 года в ситуации хаоса вхождения французских войск в Москву из гроба кем-то был похищен череп. Вероятнее всего это был череп Рублёва. Позже этот череп вновь появился уже в Твери. Спустя годы Синод организовал расследование. Но результаты его были сокрыты. Сейчас этот череп хранится в Преображенском соборе в Твери.
-Так что же стало с могилой Андрея Рублёва и Даниила? Почему Вы сказали, что их останков тут нет?
- В 1922 г. большевики конфисковали из Спасского собора серебряную раку с мощами якобы святых Саввы и Андроника, а на самом деле Андрея и Даниила. Что стало с мощами иконописцев до сих пор неизвестно.
Николай и Рита стояли перед ступенями, ведущими в собор.
- Давай зайдём!
- Коля, знаете, я платок на голову не взяла... Забыла!
- Да не беда! Подожди меня...
Николай поднялся по крутым ступеням к сводчатому входу в храм, перекрестился и вошёл внутрь. Он был уверен, что раздабудет платок. Он ещё не знал, что в храмах принято держать платки и давать их бесплатно на время пребывания в храме.
Осенив себя крестным знаменьем, вместе они вошли в храм. Даже во время службы в соборе мало народу, а уж в обычное время и того меньше. Сегодня не было никого.
- А мне очень нравится, что видны камни стен, что они не отштукатурены и не покрашены, это придаёт храму иллюзию древнего первозданного вида, - высказалась Рита.
- Здесь, вобщем на малом пространстве, создана удивительная, редкая атмосфера очищения! Обрати внимание, внутреннее пространство не загромождено хорами. Оно очень гармонично нарастает от более низких углов к ступенчато повышенным средним сводам, а от них к подкупольным аркам и, наконец, устремляется в подкупольный световой барабан. Оно вообще как бы оставляет человека один на один с Высью! На небольшом квадрате под куполом запрокидываешь голову и отрываешься от каменного пола.
- К тому же, мне кажется, столбы широко расставлены и не мешают воспринимать пространство целиком, где бы ни стоял человек.
- Точно! Обрати внимание - прошептал Николай на ухо Рите, - ведь окон нет, есть лишь очень узкие, словно бойницы высокие оконца, а как пространство равномерно освещено. Это потому, что эти оконца размещены в трёх регистрах: в стенах основного четверика, в центральных закомарах и в барабане! Регистры-то знаешь, что такое?
- Знаю - прошептала в ответ Рита. - Коля, а в храме сохранились хоть какие-нибудь следы росписей Андрея Рублёва?
- Принято считать, что сохранились небольшие фрагменты - шепотом ответил Николай - вон там, на косяках алтарных окон. Но это не фигурная роспись, а орнаментальная, а такую работу всегда оставляли подмастерьям. Про Рублёва же летопись говорит как об "иконописце преизрядном, всех превосходящем в мудрости, зелния седины честныя имея". Поэтому очевидно, что эти фрагменты написаны не его рукой. Знаешь, давай-ка выйдем, неудобно разговаривать в храме!
Они вышли. Яркое солнце на миг ослепило их и возвратило в мир настоящего.
- Как хорошо! Кра-со-та! - проговорила Рита, обводя взглядом пространство вокруг храма.
- Да! Между прочим, собор был в то время виден из самого Кремля!
- Да что Вы?! Не может быть!
- Один автор 15-го века, наблюдая из Кремля, писал, что когда всходило солнце, "оно было ровно с верхом храма нерукотворного образа, иже в монастыре Андроникове"!
- Ой, как бы я хотела тоже увидеть такой восход!
- А когда-то по утрам сюда приезжал Рахманинов слушать под сводами собора монастырский хор!
Они стояли на площадке перед дверями храма. Справа с высоты ступеней была хорошо видна звонница. Деревянный постамент, брусья на таких же треногах. Висят колокола.
- А почему здесь это? - спросила Рита.
- Колокольни нет, а колокольный звон - важное дело!
- А почему нет колокольни?
- Тоже интересная история! Сначала при соборе была шатровая звонница. Со временем, словно Пизанская башня, она стала давать неправильную осадку, и её разобрали. Позже появился один миллионер, горевший желанием оставить о себе память, соорудив колокольню-гиганта, которая должна была стать выше Ивана
Великого! Говорят, сам император Павел I запретил этот проект! Колокольню построили, хотя и ниже, чем планировалось. В тридцатые годы при советской власти её разобрали...
- Жалко...
- Говорили, что она мешала восстановлению первоначального облика стен... Ну что, пойдём в музей, посмотрим иконы?!
- Конечно, мама меня именно сюда и направляла!
- Ну раз мама, тогда коне-е-чно...
Они спустились и пошли в здание Музея древнерусской культуры, располагающееся в трапезной палате.
- Ритуль, представь себе, прочувствуй, эта белокаменная трапезная строилась под началом Митрофана - наместника Спасо-Андроникова монастыря...
- Кто такой Митрофан?
- А духовник самого Ивана III! Сам царь, кстати, первый русский царь, приказал построить трапезную! Неподалёку находился его загородный дворец, откуда было рукой подать до расположенного на холме монастыря. Возможно, для приёма высокого гостя и понадобилось парадное помещение.
- То есть, трапезная?
- Ну, да!
- А трапезная - это там где монахи трапезничали? Она ведь, я заметила, примыкает к храму.
- Не-а, она была светским зданием. А церковь появилась уже лет через девяносто.
Маленькие зальчики и низкие коридоры, отнюдь неприспособленные к выставкам, были тесно завешены иконами. Как-то никогда не складывалось у Николая отношения как с самым ранним иконописным искусством Руси с характерной простоватостью манеры письма, так и с иконописью петровского и постпетровского времени с их влияниями западноевропейским стилем натуралистичного изображения святых.
- Да, но эта утрата восполнялась трогательным вниманием к индивидуальным человеческим чувствам, к бытовым подробностям, деталям: шнурки там всякие, драпировки... Иконописцы любовались грациозным движением дев, изяществом рук. Посмотрите, какие пышные оплечья, пояса, подолы...
- Нет, не убеждаешь ты меня! Мне ближе просветлённый инок Рублёв, философ Феофан Грек. А в 18 веке появляется новый тип художника - мирской посадский человек, ремесленник со своим конкретным пониманием сложных религиозных сюжетов, с интересом к мелким деталям и подробностям быта. Да ещё иконописцы стремятся к пышной декоративности да орнаментальному украшательству... Нет, не моё!
По узкой лестнице они попали на второй этаж в два зала, где были представлены работы предположительно Рублёва и его окружения.
- А какие из них иконы Рублёва? - спросила Рита.
- Точно никто не знает! Предполагают, вот эта - Иоанн Предтеча. Строго говоря, известна лишь одна работа - расписанное евангелие XV века, принадлежавшее одному купцу, - авторство Рублёва которой доказано.
- Господи! Коля, как написано, а?! Гармонично, ясно, передаётся даже душевное состояние Иоанна!
- А глянь, вот "Распятие" - это конец 14 века. Скупые чистые краски. Строго, значительно...
- А мне очень нравится "Спас в силах"! Мистично и эмоционально! Огненно, мощно!..
Они стояли вдвоём посреди зала, служившего когда-то трапезной. Из небольшой двери в торцевой стене вышла небольшого роста плотная женщина в голубом платке. Они обратила внимание на заинтересованную парочку.
- Хорошо тут у вас! - сказал ей Николай.
- Да, благостно! Храм вот только не открыт! Музей всё же нужно делать не в церкви, даже не в трапезной. Вы согласны?
- Безусловно!
- А знаете, вот здесь, где Ваша девушка стоит, я однажды видела ангела!
Последовала пауза.
- Как ангела? - удивилась Рита, - прямо ангела?
- Не верите! Никто не верит, даже прихожане собора нашего! Батюшка наш и тот недоверчиво смотрит на меня. А я видела!
- И как же?..
- Я протирала пыль на подоконнике, - они у нас вон какие огромные, - поворачиваюсь, а он стоит вот возле этой стены...
- С крыльями? - поинтересовалась Ритка.
- Нет! С крыльями их представляют люди. Да он был в таком длинном прозрачном балахоне...
- Тоге, - подсказал Николай.
- Вот-вот, стоит и смотрит на меня! А глаза ясные-ясные серо-голубые! Лицо всё светится!
- Ну и что, он что-нибудь сказал?
- Да нет. Но я как бы поняла без слов, что, мол, правильно, что именно в этом месте хранятся работы времени инока Рублёва! Потому что здесь он упокоился! А я правильно делаю, что служу здесь! Так вот... Главное, что я его видела!
- Ничего себе! - воскликнула Рита. - Неужели, правда?
- Вы счастливая! Видеть ангелов может не каждый! Дано-то всем, а вот могут не все! Заняты другим...
- Это Вы точно подметили!..
...Николай и Рита медленно обходили собор с северной стороны. Ещё с юга светило солнце. Было странное ощущение, будто собор стоит на тыльной стороне лежащей на холме ладони, пальцы которой направлены к Яузе. Церковь крепко стоит под высоким небом, словно вросшая в древний холм. Камень цвета серой охры, в середине подёрнутый мхом бурого оттенка, и нежно-салатового - в фундаменте с восточной стороны. Строгая тонкая палитра подчёркивает аскетизм древности. С вершины холма казалось, что монастырские стены, подтаяв от тепла земли, просели и стали будто сказочными...
Они вышли из монастыря. Голубой тент неба, растянутый над крепостным периметром, вновь исчез за высокими кронами парка. В зелёной, ровно постриженной траве, словно на картинах Мане, играли цветовые пятна: зелень, синеватые тени и лимонные зайчики солнца. Мягкое тепло повисло в воздухе парка. Николай и Рита не спеша шагали к площади. Пора было домой. Впереди светлела Андроньевская площадь. Они попрощались с "Андреем Рублёвым" и вышли к Андроньевскому проезду.
- Хорошо сходили, правда?!
- М-мгу! Здóрово!
- Не проголодалась?
- Да нет, уже потерплю до дома!
- Хорошо. Ритуль, давай направо вон к бирюзовому храму, там остановка ближе!
- Давайте!
Они свернули и пошли вдоль торца дома до перехода. Вот и переход, зажёгся зелёный человечек - можно идти! Через дорогу за невысокой оградой высился большой красивый золотой купол храма Сергия Радонежского. Крест сиял на солнце. Под ноги бежала пешеходная "зебра", пересекавшая, к тому же, трамвайные рельсы.
- Рит, ну ты что?
Они на секунду остановились. Николай и Рита опустили глаза на неловко подвернувшийся на рельсах совсем невысокий каблук её туфли...
Летом в воскресенье в Москве машин мало. Можно позволить себе чуть бóльшую скорость и чуть меньшее внимание к дороге. Новенький чёрный джип "Лексус" К 462 ОН, 199-й регион, не снижая скорости, слетал с улицы Сергия Радонежского в Костомаровский переулок. Удар был сильнейший. Только потом уже сработала реакция водилы, и он ударил по тормозам. Завизжали покрышки, упёршись в асфальт и таща на себе тяжёлую машину.
Ударом в бедро по касательной Николая отбросило метров на десять. От невероятной боли он тут же потерял сознание и уже не чувствовал ничего. Он упал навзничь. Голова слёту ударилась об асфальт.
Маргариту джип протащил ещё метров пятнадцать. С капота её переломанное тело сползло под передние колёса, и, когда уже нога водителя оркончательно утопла в тормозах, джип переехал его. После этого, на мгновение застыв, машина взревела и рванула вниз в сторону Курского вокзала.
Немногочисленные свидетели онемели. "Скорая" приехала минут через десять. Под запрокинутой головой Николая образовалось большое густое пятно, в котором не отражалось солнце. Исковерканное тело красивой Риты - всё в переломах, касательных ранах и ссадинах - ещё оставалось посреди асфальта, рассечённого рельсами, в неестественной позе. С открытыми глазами Рита лежала, прислонившись щекой к асфальту. Туфли и сумочка были разбросаны далеко от тела. Водители объезжали место трагедии, косясь на трупы. Точнее на труп. Николай скончался, не приходя в сознание, уже в Склифе через тринадцать часов в 9.17 утра. Высоко-высоко в лазоревом небе над шпилем колокольни проплывало рваное облачко...
Эпизод 2
Высокогорное плато между вздыбленными в результате столкновения материковых миллионы лет назад заснеженными вершинами. Кобальтовый небосвод и яркое нетёплое солнце. Прохладный ветерок колышет невысокую траву, в которой кое-где дремлют древние белёсые камни. Здесь, как нигде в мире, особенно явственно ощущается близость земли и неба, доступность верхнего мира миру нижнему. Большая бабочка с чёрными бархатными крыльями с синим отливом и светло-лимонной каймой по краям села на скромный лазоревый эдельвейс. На двух плоских камнях сидят полупрозрачные существа. Между ними в почти белом песке воткнута разноцветная метровая палочка, отбрасывающая недлинную тень.
- Нет, я положительно расстроен! Так нельзя!
- Да, досадно! Мне тоже не понравилось! Как же так?!
- Ну, просто жалко! У меня слёзы наворачиваются! Я полагаю, коллега... да сбой какой-то в системе! Так бывает. Редко, но бывает! Так было благостно наблюдать! И вдруг такое...
- Коллега, я предлагаю внести существенные коррективы.
- В конце концов, можем мы проявлять инициативу?! Обязаны! В исключительных случаях.
- Я почему-то уверен, начальство нас поддержит!
Второй протянул руку под длинной прозрачной тогой к палочке и сосредоточенно сделал несколько круговых пассов над ней. Ладонь, как бы закручивала против часовой стрелки невидимую спираль, центром которой служила вершина палочки, окрашенной в белый, синий, голубой, зелёный, жёлтый и красный цвета. Секунд через десять тонкая тень, отбрасываемая палочкой, пришла в движение и поползла по песку против часовой стрелки, обозначая обратное движение. Тень возвращалась на несколько часов назад...
Бабочка-траурница, шурша крыльями, мягко вспорхнула и улетела в пространство. Пространство и время привычно искривились. В который раз...
Эпизод 3
- Привет!
- Привет, Люда!
- Коль, у меня к тебе просьба! Своди мою Риту в Андроников монастырь в Музей Андрея Рублёва!
- ...который Древнерусского искусства!
- Да-да! Погода хорошая! Ты же любишь это место! Ну, и с кем, как не с тобой, ты же умный! Ритке с тобой всегда интересно! Она же не со всеми может так общаться...
- Люда, ну... Ну ладно. Я, конечно, схожу,...
- Ты согласен?! Ой, как хорошо! Сейчас я тебе Ритку дам! Рит!..
- ...Алё!
- Привет, Ритуль!
- Здрасте!
- Договоримся так, буду тебя ждать на Китай-городе в 14.00. Садись у себя на Полежаевской в первый вагон!
- Хорошо, Коля, я поняла!
- В первый, в головной вагон!
- Да, Коля, я поняла: сажусь в первый вагон!
- Выйдешь, и жди меня прямо там! Там есть лавочка, на ней и встретимся. Вдруг, там, подождать...
- Да, я всё поняла!
- Тогда до встречи!
- До свидания!
Когда обязательный и ответственный Николай приехал на Китай-город, на электронных часах над тоннелем было без десяти два. Китай-город - две станции двух линий, но четырёх путей. Вот так сложно. Назначать встречу здесь весьма непредусмотрительно и рискованно! Но тогда как-то об этом не подумалось. На одной станции поезда оранжевой и сиреневой линий идут в одном направлении. И на другой - поезда оранжевой и сиреневой линий идут в одном направлении. Но в противоположном по отношению к первой станции. Между станциями лестничный переход в центре залов. Николай, приехав с юга оранжевой линии, перешёл в центре зала и встал у первого вагона поезда, прибывающего с северо-запада сиреневой ветки. На скамейке сидели две женщины, договорившиеся о встрече и болтавшие без умолку, старик с палочкой и в пиджаке с орденами. Запустив, как обычно, руки в карманы брюк, Николай стал медленно прохаживаться.
14.10. Поезда приходили, пассажиры выходили и входили, и поезда уезжали дальше в сторону Выхино.
14.15. Странно. Но Рита опаздывала.
14.30. Так, может быть, он стоит не там. "Китай-город", первый вагон в сторону от Риткиной "Полежаевской" или "Октябрьского поля". Всё правильно. Странно. Вот, напротив - Калужско-Рижская линия к нему домой.
14.45. А вдруг она поняла "первый" вагон, как первый с конца, т.е. идешь - и сразу тебе первый вагон! Ещё раз оглянувшись вокруг, Николай быстрым шагом пошёл в противоположный конец станции. Но и там Риты не было. Так же быстро он вернулся. Нет, Рита не приезжала.
Нет, всё верно, он стоял в нужном месте, о котором договаривались. Наверняка что-то случилось! Ведь она крайне обязательная, ну, по крайней мере, по отношению к нему, Николаю. Ужас! Неужели что-то с Ритой! Почему-то в таких случаях всегда представляется самое страшное...
Люда буквально выпроваживала дочь, торопя, чтобы она не опоздала. А Рита и не опаздывала. Троллейбус Љ43 подошёл сразу, она быстро доехала до Полежаевской. Как удивительно, так и замечательно, но многие московские девушки умудряются носить в своих небольших сумочках толстые и тяжёлые книги! С Максом Фрайем время по сиреневой ветке пролетело быстро. Рита вышла из вагона и посмотрела на оранжевые цифры электронных часов: 13.57. Молодец, Коля оценит её пунктуальность! Сейчас они отправятся, день будет замечательный! Впрочем, как и всегда с Колей это бывает.
14.05. На скамейке, о которой как раз говорил Коля, сидели рядышком две тётки, нет, ну, вполне интеллигентные, - без умолку болтали так увлечённо. Одетые, кстати, очень даже ничего! Сумочка у одной - просто супер!
14.10. На другой конец скамейки присел старик, - наверняка, уж под девяносто, седой весь. Одна половина груди вся в орденах. Вероятно, на какое-нибудь мероприятие собрался. Странно, Николай опаздывает!
14.20. На него совсем не похоже. Видимо, что-то подвело, - транспорт!
14.30. Рита села на скамейку. Если до сих пор его нет, может он и не смог! Ну мало ли что срочное... Ну ещё немножко, - и... Может, что случилось, не дай Бог!
14.44. Ну всё! Если его нет в течении столького времени!.. Нет, точно уже не придёт.
Честно, Николай был раздражён.
15.15. Может, подняться наверх и позвонить из автомата домой? А если она всё-таки придёт сейчас, - а его нет? И всё же Николай поднялся и позвонил на домашний номер. Долгие гудки свидетельствовали, что дома никого не было.
15.35. Всё, ещё один поезд, и он уезжает домой.
В четыре с чем-то из автомата в подземном переходе на "Калужской" он позвонил. Рита подошла к трубке.
- Да.
- Ритка!!! Ну и?!.. Я прождал полтора часа!!!
- Коля, и я прождала минут сорок!
- Ха, сорок... Сорок. Ну и где ты меня ждала?
- Где договаривались: у первого вагона на "Китай-городе" в сторону Выхино... А Вы там были что ли?
- Ты там скамейку видела? Часы светящиеся над туннелем?
- Конечно! Я, в конце концов, села на деревянную скамью, пока Вас ждала!
- Мм... Как это?! Ничего не понимаю!
- Я Вас ждала минут сорок, сорок пять! Ушла где-то без двадцати три. Или без четверти. Так Вы там были что ли?!
- Ну я же говорю... Был. Что-то я ничего не понимаю. Ну, ладно, давай тогда завтра что ли? Ты как?
- Давайте, я с удовольствием!
- Только тогда так: на "Кузнецком мосту" в центре зала! На всякий случай! ОКей?
- ОКей!
- Сегодня, видать, не судьба! Что-то не сложилось в небесной канцелярии! Ну, до встречи!
- Ага, до свидания! Вы уж извини-ите... - протянула Ритка по-детски.