- Последняя ходка и мы дома,- Серёга мечтательно улыбнулся поудобнее устраиваясь на сидении БТРа, с привычным калашом на коленях.
Не разлей вода. Судьба была благосклонна к ним. Сколько друзей разбросало по госпиталям или грузом двести ушло в небытие, навечно застолбив о себе ячейки в их памяти молодых геройски или попросту погибших от случайной пули ребят. - Все в сборе? - взводный заглянул в открытый отсек, окинув взглядом сидящих, - Если пройдёт, как задумано к вечеру сумеем вернуться. Сопровождения не будет. Так, что надо быть начеку. В вертушке отказано, но обещали прикрыть чуть - что. Занял место стрелка и дал команду трогаться вслед за ротным в передней машине.
Привычный безжизненный ландшафт по началу службы вызывавший интерес необычностью высот и изломов, привыкших к равнинной спокойной упоительной лесной благодати, северных ребят сегодня представлял для них из себя чужую таящую смертельную опасность унылую территорию, дарившей преимуществом лишь противной стороне.
Короткое плато закончилось. Машины медленно втягивались в горы. Пока ещё небольшие и отдалённые, но уже приносящие тревогу. Вспомнились охотничьи страдания. Знание повадок зверя предполагало ожидание встречи с ним в определённых местах присущего ему обитания. Чаще безошибочно он определял, откуда следует ждать в сегодняшнем дне несущий смерть трассер. Непреходящее чувство неотвратимости боя быстро учило науке выживать.
Валька, вернувшийся из госпиталя в полымя привычной атмосферы, перестал сыпать свежими анекдотами и новостями.
Горы неумолимо нависали, тревожа своей непредсказуемостью. - Если ударят, то вначале по - ротному, - пригнувшись, вполголоса предположил Серёга, - Помнишь?
- Выстрел слева гранатой, - заорал Арсен, и открыл огонь, целя куда-то вверх.
- Первый накрыло. Мотор горит, но пока идут, - взял управление на себя взводный, - Будьте готовы покинуть машину, - и уже водителю, - жмись к скале. Ещё метров сто. Видишь уступ? Дотянем, значит пронесло.
Стреляли всем, что могло стрелять, не отнимая от гашетки палец поводя стволом в надежде поймать в прицел плюющую смертельным ядом цель.
Пули градом барабанили в броню.
Первый, жарко разгораясь, жался вправо к ущелью, стараясь не препятствовать движению следующим за ним. Тщетно! Ширина дороги на этом участке не позволяла разминуться. Капитан принял решение и БТР, теряя рассыпающихся спешно пассажиров накренился, давая время высадится всем, кто взрывом был оставлен жить. Затем, всё ускоряясь, с грохотом в отзвучии ущелья рухнул вниз, увлекая за собой стаи невольных попутчиков камней.
Трое ребят успели прикрыться надвигающейся с ускорением их машиной. Остальных духи срезали перекрестьем двух несущих смерть очередей.
БТР чуть дрогнул, дробя ещё секунды назад живую плоть разбросанных в беспорядке тел. Места для маневра не доставало, и инерция ускоряющейся в попытке выжить тяжеленной массы, довершила жуткую картину начинающего боя.
Чтоб дать троим счастливчикам зацепиться и взобраться на броню, пришлось притормозить тем, подставив себя под неотвратимо прицельно направленный удар. Взрывом слева разорвало башню накренив вправо, не оставив шансов командиру. Сквозь открывшуюся щель просматривалось багровое от крови мёртвое смотрящее застывшими белками глаз с гримасой нестерпимой боли юное лицо.
Оставшиеся в живых, горохом сыпанули в открытое не защищённое бронёй пространство, спешно ища укрытие, и ведя непрерывно беспорядочную в сторону невидимого врага стрельбу.
Машина, теряя скорость, медленно сползала к началу бездны. Следующим взрывом БТР резко развернуло, и он завис над равнодушно ждущей принять их смерть пропастью передней с горящей резиной осью. Водитель из - за тяжелого ранения не имея шансов выбраться с ужасом обозревая перед собой зияющую пустоту, беспрерывно истошно звал Мыколу - брата близнеца.
Леонида не успевшего среагировать на неожиданный маневр сбило с ног и на левую стопу, обрушилась всей тяжестью заклинившая вторая ось. На время выбило из памяти, но придя в себя в горячке, интуитивно рванул ногу на себя, и вновь боль увела в небытие.
Следующим в вернувшемся сознании он услышал работающую в искорёженной башне пушку. Гильзы сыпались рядом, давая надежду на спасение. Кроме взывающего к помощи Андрея в развороченном чреве БТРа слышались глухие стоны его друзей, молодых, как и он желавших жить солдат.
Машина, уравновешенная при падении чуть раскачиваясь по сантиметру, неумолимо сползала вниз, словно ведомая проклятьем следовать за первым, чтоб навечно там, в неизмеримой глубине застолбить себя второй.
Лёнька лихорадочно соображал. Вот их спасение - лежавший поодаль валун. Вытянулся, пытаясь зацепить противоположный край, но взять наверняка не позволяла зажатая нога. - Господи! Помоги же мне, - сжав зубы - рванул, что было силы, на время вновь уйдя в пустоту. Теперь впору, ещё не поднимая от жуткой не проходящей боли голову прикинул он. Собранных в кулак остаткам сил тянул проклятый осколок упирающейся чуждой враждебной им земли.
Есть! Легло плотно в подвернувшуюся выбоину. Харэ ребята! Полный блок! Встала намертво железяка.
И от этой своей маленькой победы, Лёнька чуть расслабился и тут же ткнулся в беспамятстве лицом в нагретый солнцем камень.
Вновь пришёл в себя, чтоб на мгновение увидеть, как невесть откуда взявшийся солдатик - санитар, отрубал штыком его ещё живую плоть. И вновь провал. Теперь уже надолго.
Июльское солнце, отражаясь в небольшом озерце, слепило глаза. Внучка закрывала их ручёнками, жаловалась деду на вредное светило. Но вот тропа сменила направление и впереди их ждала отражённая в голубой воде небесная лазурь и манящий свежестью чуть справа кристально чистый сосновый бор.
Эх, Тасенька! А воздух-то! Лет на десять дед у тебя помолодел.
Она, увидев золотистый тянущийся вдоль берега песочек, тянула за руку, не терпеливо торопя упирающегося деда. Леонид бы и рад ей уступить и прибавить ход, но с годами протез уже не помогал в ходьбе отдававшей болью при каждом шаге в несуществующей стопе. Клюшка вязла в зыбкой почве, не позволяя в полной мере использовать её, так нужную ему опору.
Родина! Как он ждал с работы мать, неотступно часами ожидая её появления за угором, повиснув у окна. Как - то зимой прошмыгнув мимо зазевавшейся бабки, рванул по снегу босиком не в силах ждать. Она, счастливая, бежала вниз к нему на встречу широко по - бабьи выкидывая ноги. Корил себя, как он мог забыть и бросить осиротевший ветшающий без его - хозяина отчий дом. Время же берёт своё. Казавшаяся крайне важной повседневная городская суета, не требующие прежней опеки взрослеющие дети. Работа, оставленная не заметно подкравшейся старостью и это всё, внезапно вхлынувшее разом, вначале ввергло его по натуре деятельного человека в тягостную пустоту, но стоило появиться здесь и из далёкого детства чудным, будто поощрением за непотухшую любовь к родному краю, вернулось душевное спокойствие и лёгкость. Словно и не было пролетевших не заметно таких разных, но в целом счастливых лет. Стоило подойти к тому значимому для него окну, с видом на несуществующий ныне срытый строителями под карьер угор, и он чувствовал, как ему, старому уже человеку, до обидного не хватает мамы. Ещё он очень желал хотя бы мигом увидеть отца, погибшего за эту землю. Не вернувшегося с фронта, с которым так и не удалось при жизни ни разу встретиться, и вместе за кружкой у костра, посудачить под свежайшую уху за жизнь и судьбу, так предательски легко заброшенного, ещё вчера многолюдного родного края.
Внучка всё же вырвала ладошку и через мгновение унеслась вперёд, к манившим золотом песку. Уходившее полого дно не вызывало опасений, а вода чуть всё же пугала маленького человечка. Любимица, юная из внуков, бросала камушки искренне по - детски восторженно радуясь искрящейся разводами воде. Леонид успокоился, и старательно обходя крошечные в песке следочки, вышагивал за ней, ожидая, когда пройдут первые восторги в маленькой, чистой, как родниковая вода душе.
Он заметил черный джип, стоящий на опушке бора лишь оглянувшись на шум приближавшихся шагов.
- Здравствуйтэ. Что вы тут дэлаете атэц?- говоривший был настроен благодушно доброжелательно, - это озеро и зэмля частная собственность.
Леонид, с удивлением смотря на внезапно возникшего незнакомца, не сразу осознал смысл произносимых им слов.
- Внучка? - пришелец был по - прежнему любезен.
Он ещё какое-то время пораженный удивительной по его разумению услышанной нелепостью растерянно молчал, путаясь чувствами и мыслями, переводя взгляд то на возникшую перед ним неожиданность, то беззаботно резвящуюся внучку.
- Ааа?- сочувственно протянул незнакомец, осознав, что перед ним не случайно забредший гость, а лицо видимо чем - то связанное с их вновь приобретением,- Вы я вижу не знали об этом?
Наконец, Леонид, приходя в себя от столь дерзкого заявления, вернул себе способность говорить.
- Если всё это и может быть частной собственностью, то точно не вашей. Видите дом, что стоит хутором с краю деревни. Мне молодой человек в нём пуп резали, когда, возможно, вашего отца ещё на свете не было.
- Судя по возрасту, так оно и есть, но речь отец не об этом. Мы с владельцами оставшихся развалин кого нашли, со всеми договорились. Назовите цену. Уважая ваши седины, я заплачу любые разумные, конечно, деньги. Поверьте, все правила соблюдены, и ваш дом и вы вот здесь стоите на моей земле.
- Я могу назвать цену, но не вы никто другой не сможет её осилить. Прямо вам скажу нам не договориться. Я Родину свою и могилы предков не продаю.
И уже отойдя, подхватив за руку, подбежавшую встревоженную появлением чужого дяди внучку, Леонид подытожил короткий торг.
- Моё дело правое и всё за что погиб мой отец, и я таскаю всю жизнь вот эту штуку, - он потряс в воздухе клюшкой,- принадлежит и будет принадлежать мне и вот им моим внукам.
И более не оборачивался, подстраиваясь под семенящую рядом счастливую очарованную уведенным его благодатным краем внучку. Шагал уверенно, привычно опираясь на дарованную не всегда ласковой судьбой опору.
Уже в доме, присев на ступеньки небольшого крылечка, и наблюдая за играющей с домашней собачёнкой, на буйно заросшей травой некогда деревенской улице, внучкой вернулся в мыслях к досадному происшествию.
Насколько всё это серьёзно и стоит ли паниковать над случившимся в нынешние времена, предстоит выяснять. Его ветерана войны в принципе за редкими исключениями нигде крупно не обижали. Не буду преждевременно себя по - этому поводу расстраивать, но справки следует навести.
Тем себя успокоив, решил прежде всего придать территории окружавшей дом жилой вид. Косы мать в межсезонье хранила от ребятни подальше на чердаке. Тщательно заматывала тряпками, перед тем смазав литовки солидолом. Тянувшая одна четверых ко всему относилась с бережливостью, приучив к этому и детей. Подняла и выучила всех. Сама же имела за всю жизнь одни невзрачные любимые и дорогие ей выходные туфли, которые по её заверениям подарил ещё перед войной ей их отец.
Деревню так и не посмела бросить. Коротала дни со сверстницами - старушками и ушла из них последняя, проводив в последний путь каждую из них, завершив собой трагичную историю родного края. Сохранив, затухающую жизнь в ней насколько и смогла. Как не уговаривали, обещая спокойную сытную старость рядом с детьми и внуками, была самостоятельна почти до остатка дней. Лишь в последние годы на зиму позволяла себя увезти, поочерёдно меняя хозяев приюта, не смея кого - либо из них обидеть. На девятом десятке, не ведая о дороге к больнице, сокрушалась и печалилась здоровьем великовозрастных детишек, с вечной боязнью кого - то из них пережить. Умерла тихо и не заметно. Так из-за вечного не досуг, ни дня толком и не поболев.
А вот и его коса. Тряпка истлела, и ржа местами покрыла некогда острую бритвой крайнюю сверкающую сталью плоть. Дерево по виду не потеряло крепость, но время высушило былую тяжесть, и поначалу инструмент казался пушинкой в его с годами отяжелевших руках.
Звонкий стук наколачиваемой косы на время оживил непривычно тихую в эту пору деревню. Хотелось подойти к покосившейся калитке посмотреть, не вышел ли кто на знакомый забытый округой привычный веками хозяйский шум. С грустью сознавал призрачность надежды перекинуться с не существующим ныне соседом о видах на урожай, летних днях с погодой в сравнении по записям зимы.
Буйная годами окрепшая трава давалась с трудом. Не прошло и полчаса, как началом казавшаяся лёгкостью коса перетекла в существенную тяжесть. Не раз, с душевной лёгкостью, видя возрождающийся привычный деревенский лад, приходилось отдыхать, успокаивая не в меру зачастившем сердце.
Радовала неутомимым озорством вся светящаяся от счастья внучка.
В планах пока не чётких рисовалась приведение родового гнезда в достойный требуемый его желаниям вид. Уже распределял предстоящую работу детям.
- Что за старик? - ожидавший в машине человек открыл дверцу, где в прохладе кондиционера ожидал развязки очередной маленькой проблемы.
- Трудно сказать. Инвалид. Похоже афганец. Настроен весьма решительно, но не в наших интересах.
- Такие решительные с целью больше урвать уже были в нашей деревенской обойме. Чуть надавим, и решительности станет меньше.
- Есть проблема, Марат. Эти ребята объединены. Как ты знаешь это самая большая трудность. Связываться с русскими, где они вместе заранее проигрышная перспектива.
- Преждевременно делать выводы. Наши действия законны. Никто не захочет обострять ситуацию. Это не горы. Здесь нет принципов и закона предков, а лишь им навязанные властью правила и при необходимости наши деньги к ним. Отменять ни чего не будем. Процесс запущен и пусть всё идёт, как и намечено.
- Всё же пока трогать его дом не будем. Он нам на первом этапе строительства не очень мешает. Стоит к удаче на отшибе. Освоим приличный объём, не посмеют остановить. Никто не захочет платить за понесённые нами убытки.
Рёв двигателя, до боли знакомый лязг рвущих его землю гусениц вернули картину далёкого несущего непреходящей болью прошлого. Он был здесь вновь один за всех. Клюшка, вдруг ставшая калашом, мелко дрожала в руках, словно направляя свинцовых птиц в сторону нагло прущего на его родину недруга. Судьба, повторно проверяя на крепость, одарила его новым испытанием, в котором для него была важна только победа.
Он, наверное, жалко выглядел извне в глазах молодых здоровых мастеровых, готовых за приличные деньги крушить по недомыслию могучие в былом и усыхающие ныне корни питающие прошлое, настоящее и будущее своего народа. Старый уже человек, неловко опираясь на больную ногу презрев мощь надвигающейся стали всем своим видом не оставлял малейшего шанса беспрепятственно преодолеть отмеченный и удерживаемый им рубеж. Колонна встала, наткнувшись на непреодолимый заслон. Глухо рычали моторы. Народ, оставляя машины, неспешно подтягивался в голову колонны. Каждый лично желал убедиться в причине остановки. Молоденький шустрый прораб был в числе первых. С удивлением рассматривая сердитого старичка, посмевшего нарушить расписанную по пунктам предстоящую кампанию, был несколько растерян предложенной стоящим перед ним недоразумением наглостью. - Слышь, уважаемый! Вы что себе позволяете? Освободите дорогу. У нас график и времени на разбор чьих-то чудачеств нет. Старик молчал, напряженно из подлобья, сверля взглядом прибывающий трудовой люд. Он немного отступил, собрав свои силы в кулак, выбирая объект для первого отражающего натиск удара. - Отец, - обратился к Леониду с виду старший по возрасту, выступив из сгрудившейся толпы мужчина,- Что за проблема? Мы, работяги, какой с нас спрос. Есть начальство, с ним и решайте ваши проблемы. Нам свечных заводиков не припасли, вкалывать приходиться. - Я тебе не отец. Своего ищи в других местах, если о них ещё помнишь, а я парень тутошний. Видишь, - говоривший широким жестом обвёл распростёртый за ним простор зарастающих полей и остатки стоящей с краю деревеньки, - Моё это всё по праву предков. Понял!? Я своё не отдаю! Подбежала запыхавшаяся внучка, охапкой таща в руках дедову одёжку. - Дедо, он у тебя на кухне висел, а не на крылечке, как ты сказал. Леонид молча, накинул на плечи пиджак, и поправил одиноко висящую на правой стороне груди медаль за Отвагу. - Нуу, - протянул молоденький парнишка, как и все с интересом следя за развитием событий,- щас медалькой нас будет шмалять. - Айфонам с айпедами здесь слово пока не давали, - старший оглянулся, - за медальки эти жизни ложили, а не по экрану танки гоняли. Сопляк! - Народ мы свой отец и от того понятливый, - вновь вернулся к начавшимся переговорам мужчина,- давай мы это дело подытожим. Баклуши бить нам не резон. Ситуацию надо быстро разрешить. - Я своё слово сказал, - Леонид погладил по головке, прижавшуюся к нему внучку,- Деревню на заклание не отдам. Костьми лягу. - Всё! Собрание закончено. Пока окопы не отрыты будем наступать, - прораб шустро заскочил в трактор. Продолжительно посигналил. Включил скорость, и бульдозер медленно двинулся на двух одиноко стоящих упрямцев. Леонид спрятал внучку за собой готовый на всё. Выпрямился, твёрдо стоя на обеих, как ощущал себя в этот момент, своих ногах. Внучка испуганно жалась к деду, обвив сзади ручёнками дедовы ноги. Периодически с ужасом выглядывая на приближающееся ревущее чудовище. Старик стоял, как вкопанный крепко сжимая клюшку в руках не сдвинувшись ни на йоту. Водитель сбросил нож, подчеркивая серьёзность намерений. Расстояние неуклонно сокращалось. Кольнуло сердце. Пока легонько. Затем ещё и ещё наваливаясь тяжестью, будто тисками сдавливая грудь. Сознание медленно поплыло. Воздух, воздух нет воздуха последнее в памяти, что в дальнейшем помнил он. Леонид покачиваясь, чтоб устоять шагнул вперёд. Со стороны все поняли, что старик пошёл в атаку, держа клюшку, как винтовку наперевес. Водитель в испуге резко сбросил газ и затормозил. Леонид схватился за отвал, как спасительную опору и начал медленно без чувств, сползать к земле. Заходилась в истерике внучка, как приклеенная сзади к деду. - Дедо! Дедо! Вставай. Вставай мне страшно. Я дяденек боюсь,- детский полный искреннего ужаса плач не резал слух, он разрывал сердца впавших в ступор мужиков. Его перевернули и оттащили на обочину, положив на траву. Растерявшийся прораб метался вдоль колонны всем пытаясь доказать, что он не причём и на старика не наезжал, желая лишь пугнуть. Кто-то уже звонил, вызывая неотложку. Люди растерянно, какое-то время молчали. Две девчушки с трудом оторвав Тасю от бездвижно лежавшего Леонида, как могли, пытались её успокоить. Единственно, кто не потерял самообладание тот парнишка с погонялом Айфон. Без промедления, как только убрали внучку, стал делать старику искусственное дыхание. Появились помощники. Каждый хотел поучаствовать в попытке запустить больное не равнодушное к своей отчей земле сердце. Большинство интуитивно чувствовали свою вину в произошедшей беде. Плачь ребёнка испуганного странным поведением единственного родного ей здесь человека, той трагедии, что разворачивалась на их глазах, действовало на всех удручающе. - Давай старый солдат, - с Айфона лил пот ручьём, - Назад! Даю приказ! Не время ещё. Будем жить! Если надо роем окопы, но землю свою не отдадим. Я тебя понял! Ты понял? И я так решил. Его, вконец уставшего, сменили, почти насильно отпихнув от не подающего признаков жизни тела. Через пять минут, чуть передохнув, он слова колдовал, не желая отпускать в мир иной, с разом пришедшим к нему уважением к деду.
Его, куда-то понесло всё ускоряясь. Леонид пытался умерить навязанный, чем-то неведомым ему бег, но тщетно. Ничего жесткого и материального от уходящего привычного ему мира, в котором всегда в самых, казалось, гиблых ситуация находил и цепко держал нужную себе опору. Всё слилось в чёрный с ощущением вечности полный безысходности тоннель. Свет!! Яркий и манящий, несущий надежду и былую лёгкость. Он явно стал ощущать, что опостылевший с годами костыль здесь ему не нужен. Господи! Он вновь был молод , амбициозен и .... и не один... Звуки яростного боя ударили в отвыкший далью вернувшихся событий разом вскипевший болью мозг. Мыкола, взвалив на себя кричащего от боли Андрея тащил его к повороту за уступ. Левая нога пониже колена странно бултыхалась туда - сюда, держась за хозяина лишь крепостью штанины. Кровавый след прослеживался за ним от костром пылающего БТРа. Хазбулат с окровавленным от ранения лицом прикрывая медленно движущую пару бил на ходу целя вверх из пулемёта. Они остались живы средь безучастных к дальнейшей жизни мёртвых тел поверженных врагом друзей. Леонид явно видел, как удачливая троица благополучно скрылась за спасительной скалой на изгибе старой, как этот мир дороги. Но, кто это!? Уже новая реальная картина. Серёга! Друган! Живой и здоровый, с вечно приветливой к нему застенчивой улыбкой, на по-прежнему не тронутым временем прошедших лет юном лице. Арсен, Рустик. Молодые с не скрываемой радостью, встречающие его друзья однополчане. И сразу стало легко и спокойно. Выходит, все эти годы он зря тосковал, сожалея об их короткой судьбе. Странно, кому нужен был тянувшийся годами трагический мираж? Ни каких сожалений о прошлом. Жизнь прекрасна и продолжалась в прежнем с друзьями течении времени. Там за ребятами в дымке, закутавшей знакомый с детства угор, мелькнул пока размытый до боли знакомый силуэт. Девушка, смешно по-бабьи широко выкидывая ноги, быстро спускалась, стремясь без сомнения именно к нему. Мама!! Мама!! Теперь он видел только её. Любимую и всегда жданную. Но, что это! Она, и это явно виделось ему, не рада была сегодняшней их встрече. Размашисто и выразительно показывая руками, что он здесь нежеланный ныне гость и должен уходить. Так уж она их воспитала, что её слово даже в старости для них было непререкаемо. Леонид, сколь не трагична для него была мимолётность встречи, без сомнений понял, что этот мир ещё не его, и от сюда следует быстро, пока лёгкость умиротворяющего здесь бытия, в полной мере не овладела им и позволяет уходить. И как не было пьянящей лёгкости, счастливых живущих в ушедшем для него времени друзей. Боль, разрывающая грудь вернула его вновь в нелёгкий и неласковый в этот час для него мир. Увидел лицо парнишки, которого мгновение назад готов был будь в руках калаш, как врага без жалости прошить. Его с тяжелым, хриплым от натуги дыханием, залитым потом разом вскипевшее неподдельным счастьем открытое лицо. Первая, что пришла в голову Леонида мысль была о том, что он этот парнишка, такой же, каким были в то время и они. - Тебя, как звать-то сынок? - едва слышно прошептал он. Серёга. - Ишь, какой ты стал. Его не поняли, посчитав, что бредит. Подвели плачущую внучку. Он, как мог, успокоил её. Скорая, на удивление появилась быстро, в этом ныне забытым Богом крае. - Был вызов в соседнее село, как оказалось по пустяку,- пояснил словоохотливый водитель. - Дед, - напутствовал Серёга,- выздоравливай. Я с парнями встаю на вахту. Деревню отстоим. Колонна разворачивается. Здесь все свои! На выходе перед шоссе, в ручьевине, экскаватором сняли дорожное полотно вместе с насыпью. Решили, пока дед поправляется пусть деревня постоит, как есть. Прораб кручинился, прощаясь с любимой должностью. Успокоили. Уходим так все. Шеф строительной фирмы, узнав причину бегства, коллектив поддержал. Мы в этой трагедии участия принимать не будем.
- Здравствуй, здравствуй, брат! Как говорят у вас, сколько лет сколько зим. Стареем.... дети, внуки, забываем старых друзей. Здоровье в порядке. Старые раны болят, но для мужчины это бальзам. Не зря прожита жизнь. Как у тебя? Ты мне от скуки не звонил ни разу. Проблемы? - Не у меня, у Леонида. Ваши орлы его родовое гнездо желают прибрать. Юридически у них всё оформлено не подкопаешься. На разговор не идут. - Ты меня удивил! Разве у вас русских ещё есть своя земля. Не ошибаешься? Правильно обозначил тему? Законы, что вам так усердно пишут, как раз и служат для законного её у вас изъятия,- Хазбулат некоторое время помолчал, с интересом ожидая реакцию собеседника. В ответ тишина. Решил добавить,- И не только, конечно, земли. Помолчал ещё какое-то время. - Обиделся! Да? Ты вспомни, как мы в те времена поначалу реагировали на ваши приколы. Хватались за штыки. Как меняются времена! Я же шучу, Иван. Хотя опять же, как говорят, в каждой шутке есть доля правды. - Да уж, какая Хазбулат обида может быть. Скорей досада. - На счёт орлов. Это у вас они орлы, а у нас в горах голуби. Ты мне подробней сообщи о наших в ваших краях орлах. Мне думается, раз земля приобретена законным образом вполне вероятно, что это солидные и порядочные люди. Разберёмся. Если б не Леонид косточки наши обглоданные шакалами так и лежали бы в том проклятом месте. Такое Ваня в горах не забывают. От того ты хитрец и звонишь. Перекинулись ещё особо незначащими новостями. В завершение от Хасбулата последовал ещё дружеский прикольчик, - Знаешь, Ваня! Я так думаю... пошлю к вам в помощь пару наших женщин. У нас опять в горах постреливают. Мужчин ждут мужские дела. Не сомневайся, землю брату вернём, - выдержал паузу и уверенно закончил, - Справятся! Подождал реакцию, но в ответ в трубке слышалось лишь тихое сопение. - Ни какого скепсиса, брат. У вас всего много можно и поделиться. У нас же постоянные сложности с римским правом. Республика маленькая. Вечно нам чего-то не хватает. От того куда не кинь всё вокруг в ней наше. В трубке слышался не громкий смех уверенного в себе и уж никак не побеждённого человека.
- Серёга! Кто-то в нашу сторону тащится. Интеллигент при галстуке с портфелем Незнакомец вежливо поздоровался. - Молодые люди. Ценю ваш патриотизм, но я юрист и веду данную сделку. Не по собственной воле, но и не бескорыстно выполняю данное мне поручение. Как говорят бизнес и ни чего личного. Прошу вас внимательно ознакомиться с документами. Все действия новых и старых владельцев данной территории юридически законны. В чём вы при желании можете убедиться. Подобная либеральность в принципе не практикуется, но для вас в качестве уважения к бывшему владельцу участка сделано исключение и я, выполняя волю нового хозяина, призван разъяснить вам его потерю права на владение. Готов ответить на любые ваши вопросы. - Красиво излагаешь. Сочинение твоё, думаю, не имеет изъянов. Молодец! Хорошо подготовился. Грамотностью так и прёт. Беда ваша в том, что у нас своя правда, которую вам не понять. - Такие темы, ребятушки, я обсуждать не уполномочен. Вы должны понимать я здесь по той причине, что люди, оплачивающие мою работу, не хотят лишнего шума, но и от своего приобретения никто здесь отказываться не собирается. Кроме, как неприятностей вы здесь ни чего более не приобретёте. В конечном итоге вам придётся познакомиться с законом. Его и порядок никто не отменял. Гость, видя отсутствие желания изучать документы, закрыл портфель и уже собираясь уходить, поинтересовался, - Любопытства ради. Два слова о вашей загадочной правде, если не затруднит. - А чё тут трудного. Она у нас проста, как паровоз. Слышали о Русском мире - Ну, допустим. - Уважаемый, господин юрист! Вы песню слышали - "от морей до самых до окраин"? - Сергей, видя положительный знак гостя, с пафосом продолжил, - Так вот я русский человек взял и пошёл от морей и до окраин. Как хозяин! Уяснил!? - закончил не в пример оппоненту непродолжительное изложение своей правды. - Но, для меня, как юриста это весьма размытое понятие. Это прилагательное конкретно не определено. Мне лично кажется, придумана эта байка для простачков, с использованием её определённое количество времени. После того, как ваш русский мир будет поделён между конкретными хозяевами, самоназвание это выпадет из обихода само собой. Процесс запущен и идёт весьма успешно. Подобные попытки затормозить его смешны. В его стабильном исполнении заинтересованы и являются проводниками высшие лица государства. - Ну, лица у нас меняются, если покопаться в истории. - Далее эта тема мне совершенно не интересна. Ваша правда ребята проста не как паровоз, а скорее, как велосипед. Будем считать мою миссию выполненной и с лёгким сердцем исполненного поручения я откланиваюсь. Последнее моё вам, защитникам обездоленных, напутствие. Будьте благоразумны. Система раздавит вас, не поперхнувшись. Прекрасный тёплый день. Искупайтесь в озере. Я разрешаю вам по личной доброте от имени приобретателя и незамедлительно по домам. Далее посторонним аборигенам баламутить чистую хозяйскую водичку вряд ли кому удастся. Юрист, как он себя определил, засеменил в обратном направлении, изредка смахивая набегающий пот цветастым платочком.
Автобус - вездеход на базе Урала свернул с дороги и прямо через кювет, сминая разросшиеся кусты ивы, словно корабль в неспокойном море, переваливаясь через неровности давно неухоженного поля, направился в сторону деревни. Подъехав поближе, маршрут подкорректировали и теперь двигались точно на сидящих у костра друзей. - ОМОН не иначе. Решили запугать, чтоб и другим неповадно было, - Сергей поднял бинокль, - Точно номера отливают синевой. Саня, Колян задача ясна? Давай от сель в кустики стучите в набат. Машина остановилась, практически упёршись в костёр. Служивые неспешно высадились и по началу, не обращая внимания на цель своего визита, разбрелись, кто куда. Большая часть ломанулась к озеру в надежде сменить душный салон на несущую прохладу воду. Морщить лоб и хмурить брови перед сопляками, вот так сразу, желания ни у кого не было. Отчасти стараниями ребят подфартило выбраться на лоно в столь погожий день, вызывало к ним даже некую расположенность. Командир группы, испытывая подобные же чувства, поинтересовался, являясь к тому заядлым рыбаком и видя у неожиданных коллег уху в котелке, - Как рыбалка? Что-нибудь крупное здесь водится? - У нас на севере вначале здороваться принято, - не принял доброжелательного тона Сергей, сознавая, что хорошим для них данная встреча при любом раскладе не кончится. - Ну, ну, как знаете. Пока настраивайтесь. Желательно на добро, - и отошёл, направляясь следом за ушедшими в сторону озера. Вынырнувший из кустов Саня бойко доложил, - Насимофорился от души. Почта цепной реакцией пошла . Остаётся ждать. На коротком остатке дороги к деревне перед оставленным строителями рвом подъехав замер в ожидании скорой развязки черный джип. Не прошло и получаса с прибытием представителей карательной фемиды у обочины, напротив деревни, припарковалась первая машина. Далее они пошли нескончаемой чередой. Молодёжь, где группами, где по одиночке с ориентиром на торчащий в кустах автобус не выбирая дороги, полем, будто магнитом, притягивающим их курящим лёгкой дымкой костром полонили окружающий деревеньку мир. Девчата разбежались, чувствуя себя родными в благодатном рае и словно соревнуясь, выискивали в ошеломляющем разнообразии полевые дивные цветы. Вдоволь накупавшись в искрящейся лазури фемида, будто приняв божественный нектар, готова была заниматься всем кроме прямых суровых дел, оправданных перед законом не дружелюбным к наследию предков краю. Молча несколько ошарашенные происходящим представлением прошли в автобус и, рассевшись по своим местам, какое-то время сковавшем их замешательством, молчали. Количество сторонников камня преткновения всей этой истории ни чем не знаменитого и примечательного владельца старенького домика на отшибе деревеньки неуклонно прирастало. Первым нарушил затянувшееся молчание старший группы, - Сколько их? Сотни три - четыре точно будет. - Ты командир к дороге повернись. Им уже вблизи машины ставить не куда. Прут, как тараканы из всех кустов уже из далека. -Т..ааак,- в раздумье протянул командир, - что делать ребята? Будем подмогу вызывать? - Сие непременно, майор. Желательно танки и артиллерию. Я в..оон ту девчужку, у которой от счастья рот до ушей и самый большой красочный букет по морде её по морде... дубиной. - Не паясничай Женька. Мне, что думаешь легче, но я должен принимать решение. - Джипа нет, командир. Слинял. Пошёл процесс привычных согласований. Скорых, с быстрой сменой решительных и окончательно последних по - военному суровых командирских указаний. Начальство вначале решительное и непреклонное с трезвым осмыслением ситуации позицию смягчали, приглаживали, а затем и вовсе загадочно, с уловкой для сохранения лица, затуманили решение по - за буксовавшему процессу - "до беспристрастного разбирательства и особого решения", хитро намекая на давление свыше - дали отбой. Выяснилось к тому же, что у двух замов дочери скрылись, похоже, в том же направлении. - Бляя!!. Это, когда ж мы их такими вырастили-то, а братцы!? - майор не мог сдержать эмоций, - может тех организаторов, что у костра ухой стервецы балуются, выйдем вверх покидаем. Ну, мужики, вы не поверите, как я их всех уважаю. Всех до одного! Вот тебе и айфоны с айпадами. Заводи, разворачивайся. Не будем молодёжь своим кислым видом смущать. В моём понимании не того они заслужили.
- Заводи Рашид, отъезжаем. Мы сегодня здесь очень нежелательные гости. - Что за ОМОН!? Фуфло какое-то! В горах их бы на раз покрошили. Пять минут делов забросить эту шпану в машину и надрать уши. Клянусь мамой! Здесь всё разыграно. Нас разводят Рамзан. Придётся действовать другими методами. Шакалы! Будем этим баранам резать головы! - Алло, Марат, это вы? Подождите секунду. - Рашид, ты случайно не из тех идиотов, что танцуют лезгинку в метро. Остановись со своими доводами. Ты слышишь, что разговаривают. Научись вначале старших уважать. - Да да - это я. Ситуация складывается весьма сложная. Мы, к сожалению, задели интересы очень уважаемого здесь человека и привнесли в его жизнь трагедию. Наши права бесспорны и, отстоять данный надел не составит особого труда. Предстоит лишь в связи со сложившимися обстоятельствами затяжка по времени. Но, уважаемый Марат, разворачивающиеся события не ординарны и окончательное решение следует принимать, взвесив всё за и против. Противопоставлять себя веками владеющих этой территорией людям не разумно. Наши отношения, как вы понимаете и так не просты, и стоит ли их обострять. Подобных заброшенных угодий великое множество и подыскать устраивающее нас не составит труда. Хорошо. Принято. Подробности при личной встрече.
Вошла медсестра, тихо прикрыв за собой дверь. Остановилась в не решительности, чем-то явно озабоченная. - Леонид Мирославович, к вам посетители. Ей было нужно ещё, что-то сказать, но в последний момент не решилась, и вновь открыв дверь, пригласила гостей, - Проходите, пожалуйста, - и уже вошедшим двум мужчинам, по виду кавказцам весьма респектабельного вида, с явной тревогой добавила, - Больному нельзя расстраиваться. Он только - только пошёл на поправку. И тут же покинула палату. Вошедшие вежливо поздоровались. Тот, что помладше, попытался пристроить два объёмных пакета на прикроватную тумбочку, но поместить из - за их объёма не смог и поставил на пол. Леонид настороженно всматривался в лица гостей. Их намерения были не ясны, но надежду давало само их здесь появление. К больному уже пожилому человеку с фруктами с плохими намерениями не ходят. - Спасибо,- поблагодарил он, имея ввиду те два вместительные пакета, - К сожалению, стул вот один. Присаживайтесь прямо на кровать. Гости не церемонясь заняли предложенные места. - Леонид Мирославович, мы приносим искреннее сожаление в той нечаянной беде, что невольно принесли вам своим появлением. Рады, что ваше здоровье улучшается. Мы здесь не случайно и пришли к вам с добрыми намерениями. Мы порядочные люди и права, приобретённые на урочище, имеем законно. Решение принятое нами имеет трудную историю, но оно выражает наше общее единодушное мнение. Нами учтено мнение старейшин нашего рода. Кроме того ваш брат Хазбулат, также выразил своё пожелание, и мы приняли его к сведению. Говоривший встал, и достал из портфеля папку с документами. Мне поручено довести до вас, что уважая ваш возраст, твёрдость духа, и особенно, что ценится в нашем народе звание воина, отныне земля, где вы родились и, где прошло ваше детство, которая вам дорога, как и каждому из нас, ибо она у каждого одна - земля предков, принадлежит теперь только вам! Да, именно так! Вы не ослышались. Здесь в этом пакете дарственная и другие подтверждающие вашу собственность документы. Я искренне поздравляю вас и горд, что именно мне поручена столь благородная миссия принести добро человеку, столь самоотверженно любящему свою малую Родину. Леонид , суровый по жизни мужик, даже там в горах от страшной физической и душевной боли за гибнущих на его глазах друзей не обронивший слезинки вдруг почувствовал ни сколько не смущаясь, что пара тройка мокрых катышей упала с глаз. - Ребята! - ещё не в полной мере осознавая происшедшее, почти прошептал он, - Лишь Господь видит! Я потерявший надежду рождаюсь заново! Отцу своему и предкам своим смогу в глаза смотреть честно и открыто. Нет, к сожалению, в этом мире подобного вами мне одарения, чем хотя бы равно я смог отблагодарить вас. Резко открылась дверь. Стремительно не вошёл, ворвался запыхавшийся от быстрой ходьбы доктор. Сделал пару шагов в сторону больного и остановился. Несколько секунд переводил удивлённый взгляд то на посетителей, то на Леонида и уже решительно заявил, - Дорогие наши гости я вас не выпущу до тех пор, пока вы не откроетесь с чудодейственным лекарством. Час назад я оставил практически умирающим нашего героя, а теперь вижу цветущего, пышущего здоровьем моложавого мужчину. Лишь только за ушедшими исполнившими свой благородный долг мужчинами закрылись двери в углу палаты старенький крайне болезненный Никифор, поднимавшийся по нужде кряхтя и вспоминая по - простецки всех матерей, смущая тем помогавшую ему в этом молоденькую медсестрицу, соскочил с постели, как ванька - встанька. - Оть - те и на! Не, ну мать твою... , ты б ... , ох... себе! Вот это мужики! А, Лёня?! Эт, едрит те в корень, а не бывало глубже - Поступок. Я тебе прямо скажу. По - нашему это. По - кавказки! И схватившись за сердце, ухнул обратно на кровать. Секундами позднее не много отойдя от жгучей боли то ли в радости и одобрении али с досадой простонал, - Ну, бля, куда не плюнь, а и в соседях развели олигархат. Недаром ты ещё от наркоза не отошёл, а следователь с прокуратуры уже под дверью поджидал. Чуют нюхом врага-те. Вот страху - то ребятня на них навела. Гости - то твои уж молодцы! По совести и правде сделали. Так всем им перетрухнувшим дали по мордам за обиду простого мужика - то русского!