* ЗВЕРЬ. Быль. Двум мужественным людям посвящаю: Комарову НА, Кустову СА
* Автор Сербин Виктор
Уходящий клином вниз к ручью небольшой рукотворный участок поля, вызывающе выделялся золотистой спелостью зреющего злака средь простирающихся в изобилии и многообразии тронутых блекнущей желтизной и серостью близкой осени трав. Лес бескорыстно пресыщал окружающий мир разнообразием ярких оттенков увядающей листвы в надежде скрасить неумолимо предстоящее белое безмолвие долгой на севере зимы. Тёплый с ласковым ветерком день незаметно, будто крадучись, клонился к угасанию. Овёс стоял плотной чуть колышущейся ветерком стеной. Сеяли по старинке, щедро разбрасывая зерно в истосковавшуюся по крестьянину землю. Трепетная надежда, дарованная ухоженной полоской, несла полю простирающемуся округой избежать скорого небытия, неотступно пленённого цепкими корнями безжалостной поступи исполинов терзающих вековую не раз политую кровью и потом пока ещё живую и способную родить хлеба веками лелеянную пахотную плоть. Этим ярким зреющим клочком оно кричало израненной душой не в силах высказать обиду за верность и преданность в былые щедрые невзгодами для нерадивых ныне хозяев годы. Геннадий остановился, прислушиваясь к звукам близкого леса. Тихо! Осторожно ступая, направился едва заметной тропочкой к чернеющему вдалеке лабазу. С ветерком, отметил для себя - подфартило, дует в нужном направлении. С напарником расстались у соседнего поля. Преследовали разные цели. Сергей засел на кабана. Приставил лесенку и не по возрасту легко взобрался в любовно построенную обитель, цепко скроенную не на одной - на двух и не курьих ножках, а среднего возраста крепких елях. Удобно устроился на скамье. Привычно разложил в нужные места нехитрый жестко ограниченный надобностью охотничий скарб. Вскинул карабин, прижав к верному глазу прицел. Просканировал участки предполагаемого выхода зверя на овёс. Прицел пристрелян, промах исключён. Беда, подводил не раз, в самые острые моменты. Ну да не будем в столь ожидаемый миг о грустном. Тропы поздний гость натоптал две. Одна ведёт через ручей справа в поле, другая из леса в центр. Зверь, по опыту с давних лет, привычек не меняет, а значит выйдет здесь, используя один из двух собой же пробитых чащей проходов. Теперь предстояло ждать не выдавая себя своим присутствием. Если всё сложится привычно и буднично будет седьмым. До трагически неудачного приметами сорок первого недосягаемо далеко. Был спокоен. Собственно, как всегда. Лишь азарт предстоящего рокового для пришельца выстрела невольно желал приблизить предстоящее финальное событие, вводя и не отпуская во всём теле свою извечную спутницу - лёгкую нервную более приятную, чем раздражающую дрожь. С напарником условились, к выстрелу подскочит. Последующее событие, если и несло в себе некий интерес, то лишь в оценке точности пули дарившей зверю скорую без мучений смерть. Смеркалось. Повезёт с выходом, то может объявиться с минуты на минуту. Ещё раз включил и проверил прицел. Нормаль! Два года назад в точности соответствующей ситуации прибор отказал. Отчертыхавшись и обложив изобилием на удивление возникающем при любом состоянии на тот момент настроения и памяти нерадивых мастеровых, с непреходящей досадой, забыв о так близкой вожделенной цели, покинул лабаз. Прямиком через овёс, попутно очищая от струхнувшего гостя пастбище, нехотя протопал к машине. В тот год медведи выели без опаски всё поле, подчистую. Ветер практически стих. Несущий лёгкую досаду признак. При полном штиле запах начнёт пусть и не быстро, но растекаться округом, заполняя пространство и давая нежелательный для охотника шанс почувствовать медведю острым звериным чутьём опасность, от извечно грозящего смертью хозяина поля. Издалёка гулко в затихающей ветром природе разнеслась выстрелом потревоженная напряжённая для затаившегося лабазника тишина. Между засадами километра два, что для его зверя не помеха. Кабанчики пошли, а коллега мой, точно знамо, с таким шансом удачей с выбранной целью делиться не приучен. Уже незряшный выход. Начало приятно обнадёживало.
А вот и его желанный любитель изысканного блюда на подходе. За ручьём скраденные мягким мхом послышались осторожные шаги. Зверь вышел на опушку и, встав на дыбы, с шумом втягивая воздух, исследовал все запахи, что источало влекомое им поле. - Фффу, фффу, фффу,- разнеслось уже в не так важной, мгновение назад ещё звенящей бескорыстно дарившей любой шорох тишине. С приходом зверя многообразие мира окружавшего ловца мгновенно сузилось в восприятии до узенькой полоски от настороженного прицела до ничего не подозревающей жертвы. Любитель манившего деликатеса вошёл в овёс метров десять в глубину, и на время затих, вслушиваясь, пока ещё недоверчиво воспринимая так нужную к сытному обеду тишину, но предвкушение предстоящей трапезы превозмогало присущую зверю осторожность. Медведь помнил мать, исчезающую до утра оставив их с братом на поруки спасительной тайге. Под утро возвращалась, и так пленительно пахло от неё, что они вылизывали её до блеска, и лишь несколько крепеньких шлепков умеряло пыл. Однажды она не вернулась и, прождав немыслимое время, они отправились по следу. Перед опушкой леса с поля пахло мамой,
пленительным запахом и свежей кровью. Два пса, невесть откуда взявшиеся, загнали их вглубь леса, к тому же основательно до крови потрепав. Так началась его самостоятельная жизнь. Он выжил, а брат погиб позднее в неравной схватке. В предвкушении очередной победы сдерживал дыхание, боясь спугнуть так легко идущую к его рукам удачу. Вот и всё! Гость, уверившись в безопасности, приступил к добыванию зерна, будто дояр захватив пучок-сосок и тянул его процеживая сквозь когти на себя. Припал к прицелу, поудобнее пристроив в плечо приклад. Вот то место, куда всегда он бил. Было ещё довольно светло. Мысленно охотник считал бесспорным трофеем выбранную цель и тщательно выцелив намеченную точку плавно спустил курок. - Чёрт! - жертва пошатнулась, но твёрдо устояла на ногах, затем резко развернувшись, перешла на бег и стремительно исчезла в чаще. Этого не может быть! Расчёт был точен, как и всегда. Такой досады Геннадий не испытывал давно, если вообще она, когда-либо его так жестко посещала. Долго сидел обескураженный, не в силах поверить в досадный промах, и сдвинуть себя с места. Упущенная цель звала к немедленному действию. С Сергеем встретились у края южной оконечности поля. Тот, услышав выстрел, спешил, чтоб помочь разделать тушу. Был уверен в меткости коллеги зверобоя. Посовещавшись, решили взять собак и вернуть себе упрямый бесспорно принадлежащий им трофей. Спутник поначалу предлагал оставить зверя до утра, но разгоряченный азартом стрелок без промедления и сомнений рвался начатое дело довершить. Кровь на траве имела тёмный цвет, что говорило о серьёзной вероятней смертельной ране. Собаки, оставленные в деревне, встретили нетерпеливым лаем. Рвались привычно в бой. След взяли сразу. Не прошло и пяти минут, как лай трёх глоток не более, чем в ста метрах от края леса огласил потемневшую к скорой ночи округу. Столь близкое залегание осторожного склонного более к скрытности зверя подтверждало догадки о серьёзности ранения. Фонарики светили скупо. К такому развитию событий не готовились. Старенькие батарейки садились быстро. Всё же решили идти и без промедления добить, чтоб не мучить обречённое животное. Энергичный звон беснующихся псов придавал уверенность и силы, снижая чувство осторожности. Относительно чистый крупный лес с приближением к цели сменился наличием густого приличного по высоте подроста. Лай, как оказалось, не стоял на месте, а перемещался короткими бросками. Освещая путь тусклым остатками гаснущего света, осторожно держа карабин наперевес, Геннадий правил в сторону увлечённо работающих собак. Медведь, как призрак, неожиданно - метрах в двух, вынырнул из - за раскидистой ели в боевой для зверя стойке на задних лапах. Ждал обидчика, исполненный желанием скорого отмщения, сбив собак на короткое время со следа. Те захлёбывались злобой метрах в пяти. Что успел в отпущенное зверем время? Выстрелил, целясь точно в грудь. Сильнейший удар выбил карабин из рук и тот исчез в кромешной тьме вслед за бесполезным фонарём. Лязгнули зубы в попытке сомкнуть челюсти, прочертив по черепу. Боль стремительно пронзила тело. Зубы лишь скользнули, разрывая брызнувшую кровью до кости плоть. Глаза в надежде выжить мгновенно адаптировались с исчезновением скупо дарованного света к постигшей тьме. Руку в попытке отпихнуть оскаленную пасть зверь перехватил и сжал, рванув к себе. Звук хрустнувшей кости добавил адской боли. Кровью стало заливать глаза и всё вокруг в последующем представлялось в красном цвете. Изредка, как позволяла схватка двух бьющихся отчаянно до первой смерти бой, смахивал непрестанно затмевающую и так ослабленное ночью зрение кровь. - Сергей! Стреляй! Стреляй!- кричал истошно в надежде скорой помощи напарника. Но выстрела всё не было, а зверь не отступал. Сергей метался в метрах десяти не в силах перешагнуть невидимый барьер. Перед ним загородив собой и отрезав к другу путь, стоял его медведь. Была зима и из берлоги косолапова он вытряхнул легко. Заливались лаем лайки задоря лёгкими укусами разбуженного от спячки зверя. Прицельно пулей всадил в показавшуюся из берлоги грудь. Бил осторожно боясь прикончить на повал. Как потом вытащишь на свет экую махину. Без трактора иль пары мужиков никак не обойтись. Отступил назад и для подстраховки, используя предоставленное зверем время, решил заменить в двустволке отстрелянный патрон. Разломил, избавился от гильзы, вставил жикан и .. отшатнулся от неожиданно резво рванувшую к нему выбранную цель. Вот ведь беда нежданная! Упёрся спиной в молодую сосенку, сбив с её ветвей обильный добавленный вчерашним снегопадом снег, как раз в разлом и в теперь уже оправданной спешке стремительно сомкнул ружьё, но снег от резкого удара сыроватый в оттепель превратился в лёд. Ружьё на боевой взвод не встало! Переставил ногу, увидев рядом пасть, но валенок выскочил из мочки, подвернувшейся боком лыжи, и ушёл в провал, утопая глубоко в снег. Словно судно, бросив якорь, встал намертво в удобной для зверя позе. Тот не заставил себя ждать, вцепившись в ярости в подставленную, словно специально брошенную кость собаке ногу. Боль резанула острой бритвой, но понимая, что единственным спасением является ружьё, из рук его не выпускал и не пытался использовать в качестве дубины. Зверь выбьет сразу и тогда-то точно уж конец. Искал и ждал спасительный момент. Казя рвал шкуру, сидя почти на холке помогая хозяину, как мог. Медведь не обращал на пса внимания, грыз полыхающую болью ногу, медленно продвигаясь ближе к паху вверх. Второй освободившейся от лыжных пут ногой бил по морде, пытаясь ослабить натиск. Где же сучка, окинул взглядом. Вот она слизывает спокойно в сторонке снег. Выживу, убью стерву, пообещал себе в отчаянии. Кобель исчез, нырнув назад. Зверь же внезапно злобно зарычав, весь, видно, от острой боли и с опаской за потомство, извернулся к его собаке спасительнице мордой, и даже махнул, пытаясь ударить лапой, но пёс ловко увернулся отскочив. Видно Казя зная слабость в обороне зверя, нешуточно бедалагу зацепил. Короткой передышки хватило для того, чтоб выдавить коварный снег и ствол лязгнув сталью лёг, как подобает плотно. Два выстрела почти дуплетом и зверь беспомощно осел в глубокий снег. Наступило облегчение. Но радость была недолгой. Нога не слушалась и истекала кровью. Вырубил костыль и без промедления, оставив скарб, в сомнениях и с сожалением надёжное старенькое оставленное в дар отцовское ружьё, побрёл к ближайшему жилью. Как он сумел дойти семь вёрст по - глубокому снегу на одной ноге почти без крови. Без желания жить, без Божьей помощи такое не проходит. Сознание временами будто исчезало, застилая глаза мутной пеленой. Страшно хотелось спать. Однажды подвернулся неловкий посох, и он упал. Стало заманчиво легко, какое огромное счастье просто уснуть и все беды позади. Он, как известный сказочный барон, грубо сгрёб себя за шиворот и поднял, толкая к цели без жалости и сострадания. Мозг устал сопротивляться и звал к передышке несущей смерть, а он не сдавался и упрямо подтягивал раз за разом ногу ставшую обузой, оставляя за собой кровавый след. - Давай Серёга иди! Иди Серёженька не останавливайся. Только вперёд! Вот дойдёшь и поспишь. Иди, иди Сергей! Иногда отчётливо видел себя неохотно плетущегося впереди с желанием рухнуть в мягкий манящий сладким отдыхом снег. Он бил своё слабое призрачное - Я - суковатым костылём пинал негнущейся ногой не давая остановиться и покорно принять милость от неотступно идущей следом смерти, уверенной в скором приобретение его отчаянно цепляющейся за жизнь души. Хотелось постоянно пить, он хватал с ветвей холодный снег и забивал им рот, но жажда не отступала и преследовала весь долгий путь. Увидев началом мелькнувший наваждением огонёк, поначалу испугался, что начал бредить, и погибель близка, как никогда. Но огонёк не пропадал и стойко зазывал к себе. Когда упёрся в избу, не поверил, что дошёл. Он и сегодня не мог даже себе объяснить, как же он выжил, что за ангел без дороги через ночной зимний с глубоким снегом неприветливый лес вывел к куцей, затерявшейся на просторах деревеньке и просто ткнул его в отозвавшиеся человеческой отзывчивостью и добротою двери. Стукнул палкой в закрытые ворота - раз другой и рухнул в беспамятстве, широко раскинувшись в снег. Его услышали. Вышла хозяйка, узнала. Запричитала по бабьи, жалеючи. Затащили в дом. Хозяин споро запряг лошадку и в посёлок, без жалости нахлёстывая коня. В больницу! Очнувшись, первое, что попросил найти и вернуть ружьё, а медведя отдаю, себе берите. Только через два месяца смог переступил порог родного дома. Геннадий был жив и уже реже, отчаявшись, звал на помощь. Решил схитрить и обойти коварного зверюгу, но тот, как прежде впился в ногу и он вновь потерял её, не чувствуя не имея сил бежать к спасению гибнущему в неравной схватке другу.
- Господи! Что со мной? - не мог осознать происходящее. Он же на медведя шёл, как большинство на зайца. Без тени страха и сомнений. Один! Шёл сегодня пробираясь к берлоге лесом, а планировал завтрашний день. Сколько их было в его жизни, где он им ни разу ни в чём не проиграл. Сергей перемещался на удалении, но выбрать мечущуюся в слившимся клубке нужную ему цель так сегодня и не смог, а спасительный выстрел, увы - не прозвучал. Следующим коротким взмахом противник сбил Геннадия с ног, повредив плечо и в отброшенное звериной силой тело, чтоб не отпустить, вцепился пастью обнажённое порванной брючине колено. Попытался разжать тисками сдавленную челюсть, но правая рука предательски хрустела и не имела нужных сил. Удар нетронутой ногой пришёлся точно в глаз и медведь с злобным рёвом ногу отпустил. Вскочили разом оба и вновь накоротке сошлись на ринге в смертельной схватке в игре без правил. Потому, как соперник, вставая, качнулся, теряя равновесие, Геннадий понял, теперь его союзник время и его надо тянуть, с надеждой выжить. Зверь сдавал, теряя жизнь и сознавая близившуюся смерть, имел одно желание - месть. За мать, за брата, тот кусок окружающего леса, что вечно метил и считал своим, щедро делясь дарами с человеком никогда не вступая в спор и в тающем в тот миг его остатках времени, напротив, события торопил. Он стал расчётлив, сберегая силы. Не метался и даже не рычал, лишь дикой ненавистью горели, не мигая кровавые цепкие сверлящие презренного соперника глаза. Противник был достоин жесткой схватки и весь в свисающих окровавленных лохмотьях былой одежды был настроен без намёка на чувство страха драться до конца. Звериный дух витал над ними и смерть пришедшая принять к себе жертву при всей её способности в предвидении событий определиться в выборе до конца жестокой схватки так и не смогла.
Охотник вновь пропустил удар, теперь в живот и интуитивно наклонившись, шагнул назад. Медведь решил, что миг его настал и широко разинув пасть пошёл ва - банк, видя ничем не защищённое открытое для решающей хватки близкое истекающее кровью презренное чело. Геннадий чуть присел и на долю секунды выпал из поля зрения атакующего зверя. Её хватило, чтоб резко выбросить левую руку и как можно дальше продвинуть в пасть, схватившись мёртвой хваткой за корень языка. Правой ещё подвижной, но обессиленной от ранения рукой обнял, и сколько было в остатках сил, прижимал врага, отчаянно цепляясь ладонью в залитую его же кровью шерсть. Зверь захрипел не в силах вырвать душивший кляп, стремительно теряя способность жить. Вот она реальная надежда победить. Время встало, оно исчезло, и слышен был лишь крепивший веру приглушенный его рукой звериный гаснущий предсмертный сип. Противник, доселе стоявший твёрдо на ногах стал приседать и переступать в попытке удержаться на ногах и не упасть. Чуть присел, выбирая надёжную опору, и упёршись плечом в чужое ещё мгновением назад грозящее скорой смертью тело, оттолкнул от себя, будучи уверенным в обречённости соперника. Медведь не сделав и попытки шага в надежде устоять - упал, протяжно простонал и стих. Уже навечно! Ещё не отойдя от горячки боя, лихорадочно метался, выискивая карабин. Собаки по - прежнему, не потеряв азарта, исступлённо рвали бездыханное тело. Проплутав в ночном лесу, не имеющем дневных примет и знакомых очертаний больше часа к счастью выбрались в соседнее поле и уж оттуда прошли, обильно теряя следом кровь к машине. Фельдшер на селе наскоро перебинтовывая и пересчитав полученные раны горько пошутила, - Вы Геннадий более походите на кухонный дуршлаг. Сорок ран уж насчитала, а конца-то так и не видать. Прошёл примерно год. Вечерний звонок оторвал хозяина от телевизора. В трубке прозвучал знакомый голос, - Гена, как нонче овсы - то сеёть будём? Плуг - от подгонеть?