|
|
||
К запланированному времени моего второго вылета переговоры с богомолами сильно продвинулись. Им разрешили посадку в Порт Гтзн и в принципе готовы были разрешить перелеты в атмосфере. Они просили посетить наиболее населенные районы, и довольно точно определили их Прибрежное королевство, Острова, Холодные Острова, долину Желтой реки, Средиземное море, Нрнк... Прибрежное королевство и острова уже дали свое согласие.
Потом богомолы вспомнили, что для атмосферных перелетов их корабль нуждается в горючем. И сказали, что подойдет масло, но его нужно много тонн. В Порт Гтзн бросили клич по всем кафе и предложили собрать отработанное масло из грилей и фритюрниц. Инопланетяне сказали, что надо попробовать, но должно сработать.
Нас с доктором Рнкз назначили офицерами связи на их корабль. Я должна была заниматься навигацией и связью с нашими диспетчерами, а Рнкз - помогать с переводом, если возникнут какие-то затруднения.
К этому времени богомолы уже научили свои телефоны переводу. Они говорили в маленькие амулетики, надетые на голову, а телефон повторял по-нашему. Речь была составлена из слогов, которые они нарезали из записей голосов тех, кто был на борту - в том числе, из наших с доктором. Звучал перевод не очень естественно - особенно когда слоги одного слова произносились разными голосами. Но понять, как правило, было можно.
Я взяла стандартный комплект бортового оборудования, предназначенный для самолетов: локатор, транспондер, TCAS, GPS... Как выяснилось, почти все эти приборы имели знакомые богомолам функциональные аналоги. Но объяснить, как работает каждый конкретный амулет, оказалось сложно. Они прекрасно понимали, что транспондер отвечает на сигналы чужих локаторов, но очень хотели узнать природу передаваемых сигналов. Их приборы никаких излучений от наших локаторов, транспондеров и даже телепатов не обнаруживали. Хотя как раз телепаты-то они сами слышали вполне нормально, и даже нормально видели наводимые ими видения.
Они просили дать какое-нибудь наше оборудование для разрушающего изучения, но мы об этом не подумали. Я сказала, что спрошу, что можно сделать. Кстати, это так ничем и не кончилось.
Меня удивила запрошенная ими траектория посадки. Они хотели садиться очень полого, с торможением об атмосферу, и удивились, когда я сказала, что мы садимся совсем иначе.
А я уже тогда подумала, что, если закрыть весь корабль экраном, можно защититься от нагрева, и по расходу маны это может быть гораздо выгоднее, чем принятое у нас торможение до почти нулевой горизонтальной скорости над линией Кармана и вертикальная посадка на левитации. И стартовать по гравитационной дуге, наверное, тоже может быть выгоднее, даже если эта дуга будет проходить через плотные слои атмосферы.
Первую посадку им запланировали в аэропорту Порта Гтзн. Я показала им карты захода, и они решили садиться со стороны моря, по ветру, зато без разворотов и подальше от гор. В отличие от наших драконов, их корабль не мог левитировать, но имел вращающиеся крылья, позволявшие взлетать и садиться вертикально.
При аэродинамическом торможении богомольский корабль должен был испытывать перегрузки, но не очень сильные, около четырех же. Я сказала, что легко смогу это компенсировать и для нас с доктором, и для самих богомолов, если они захотят, поэтому мы вполне обошлись бы гамаками. Но они решили сделать для нас противоперегрузочные кресла, и правда сделали.
У них на корабле была удивительная машина, которая, как они сказали, могла сделать предмет любой формы из металла или искусственных смол. И они за пару часов сделали два кресла по нашим с доктором меркам, только не целиком, а по частям, и потом собрали. Кресла получились очень удобные, только странно пахли. Мое кресло поставили так, чтобы у меня был обзор из кабины, такой же, как и у пилотов.
Корабль начал вход в атмосферу еще над восточным побережьем континента Ткро, за тысячи километров от точки посадки. Они убрали свои гигантские паруса - было очень интересно наблюдать, как паруса и мачты складываются - и дали короткий импульс двигателем.
Сначала перегрузок почти не было, но как раз в верхних слоях атмосферы, где мы летели еще с космической скоростью, был самый сильный нагрев. Богомолы развернули корабль с очень большим углом атаки, около 60 градусов. Как они объяснили, именно черный материал на днище и служил защитой от нагрева. Через окна кабины были видны светящиеся красные сполохи раскаленного воздуха.
Окна были заделаны богомольским материалом, они называли его стеклом, но потом признались, что конкретно в этих окнах используется не стекло, а смола. Они показывали нам образцы своего стекла, оно было необыкновенно прозрачным, почти как алмаз или, может быть, скорее, как экран. И смола в окнах корабля была такой же прозрачной.
По мере погружения в атмосферу, перегрузки усиливались и сполохи становились ярче. Богомолы говорили, что нагрев ослабевает, но пламя лучше видно, потому что воздух становится более плотным. В верхней стратосфере перегрузки достигли обещанных четырех же. Богомол без волос на лице спросила меня, как я себя чувствую. Я сказала, что нормально и предложила компенсировать перегрузку для них.
Вторая богомол сказала, что не стоит, для пилотирования ей лучше чувствовать реальные перегрузки.
Мы все еще находились в стратосфере, когда корабль стал разворачиваться к горизонтальному положению. Перегрузка ослабла, и богомолы сказали, что приближаются к окончательной скорости. Я не поняла, что они имеют в виду, и пришлось привлекать доктора. Вскоре удалось разобраться, что они имеют в виду скорость, при которой сила тяжести уравновешивается аэродинамическим сопротивлением, то есть, по сути, режим установившегося планирования. Судя по моим приборам, планировал их корабль примерно как кирпич.
Богомолы сказали, что сейчас будут выдвигать крылья. Раздалось громкое жужжание, и я снова почувствовала перегрузку, но корабль быстро пришел в равновесие с новой аэродинамикой. Вертикальная скорость снизилась, это уже можно было назвать полетом.
Мы были в сотне километров от побережья на высоте около 16 километров. Пока что мы планировали слишком круто, но можно было предположить, что на субзвуке аэродинамическое качество вырастет, и мы дотянем до аэропорта без активации двигателей.
Небесные горы и побережье с этих расстояния и высоты уже должны были быть видны над горизонтом, но их скрывала дымка. Мой локатор видел навигационные и курсо-глиссадные маяки Порта Гтзн. Мы летели довольно точно на них. Богомолы к этому времени развернули небольшое созвездие высокорбитальных спутников, которые обеспечивали позиционирование и должны были работать как ретрансляторы для других кораблей, которые могли прибыть после официального признания контакта. Я должна была признать, что их позиционирование работает весьма неплохо.
В восьмидесяти километрах от побережья нас встретил эскорт: четверка истребителей военно-воздушных сил королевства. Сначала я увидела их транспондеры и предупредила богомолов, а потом и они сами засекли их своим локатором. Они приближались на сверхзвуке, чуть выше нас и встречным курсом, мы должны были разойтись на расстоянии около десяти километров.
Еще не поравнявшись с нами, всадники начали разворот, и я с некоторым удовольствием увидела, как у богомолов вытягиваются лица и округляются глаза. Даже для наших погонщиков такой маневр был впечатляющим, но для богомолов он, похоже, был далеко за пределами не только возможного, но и вообразимого.
Чуть позже, волосатолицая богомол объяснила мне, что их дышащие воздухом двигатели в стратосфере нормально работают лишь благодаря набегающему потоку воздуха, то есть, практически, только на сверхзвуке. Дальнейшее я поняла сама: при попытке круто развернуться, используя аэродинамику, ты неизбежно теряешь скорость и подъемную силу, а на богомольском самолете, получается, еще и тягу, так что потеря скорости становится необратимой.
Еще больше глаза инопланетян округлились, когда истребители нас догнали и богомолы смогли их разглядеть. Фонарь кабины не давал обзора назад, но у них были амулеты, которые могли выводить на экраны изображение с разных сторон. Длинноволосая богомол спросила:
- Это что, животные?
- Да, - сказала я.
Это были не обычные верховые драконы, а магически выращенные. Не до таких размеров, как аэробусные, но до достаточных, чтобы нести двух всадников, нагнетатели и агниастру, и летать в стратосфере на сверхзвуке. Они были подобраны по масти, морской расцветки, как Овш. И тут богомол задала следующий вопрос:
- А как они летают?
- Не знаю, смогу ли объяснить, - честно сказала я. - Боюсь, языка не хватит. Они могут двигать вещи на расстоянии. Если она попытается сдвинуть планету, планета, конечно, двигаться не будет. Но она полетит относительно планеты.
Я не думаю, что они тогда удовлетворились моим объяснением. Судя по тому, что они даже не попробовали подключить доктора к переводу, они не очень-то верили в возможность получить понятный ответ. Но я, хотя бы, попробовала.
Как я и предполагала, на субзвуке аэродинамическое качество корабля улучшилось и угол планирования, соответственно уменьшился. Здесь побережье уже было видно, но как силуэты - береговая линия, контуры предгорий, снежная линия, вершины. Город с этого расстояния выглядел просто бесформенным пятном. Я надеялась, что богомолов ждет еще одно потрясение, когда они разглядят высотки. За время переговоров на орбите я видела довольно много картинок их поселений и не помнила там зданий выше трех-четырех этажей. Но, когда мы подлетели, волосатолицая богомол сказала только:
- Здорово! Похоже на Леннон-Сити.
- Что это? - спросила я.
- Ну, это город на Пепперленде. Колония первой волны.
Гораздо больший интерес у них вызвали подходящие к порту океанские корабли и упряжки рыб-китов, которые их тянули.
КГС предупреждала меня, что мы ниже глиссады, тем более что аэропорт был в трехстах метрах над уровнем моря. Я смогла разглядеть огни PAPI, показала их богомолам и отдала пергамент с рисунком, что означают цвета. На самом деле это была стандартная справочная карта для начинающих пилотов, там были надписи по-нашему, но, как мне казалось, все очень понятно разрисовано, так что можно было разобраться без надписей. И тут выяснилось, что инфракрасного цвета они не видят, а его изображение на картинке воспринимают как коричневый. Длинноволосая богомол выбралась из кресла, куда-то сбегала, принесла громоздкое устройство, надеваемое на голову, и сказала, что теперь видно, спасибо что предупредили.
Богомолы все-таки активировали свой двигатель. Они предупреждали, что будет громко, но мне так не показалось. Звук был низким, только при старте я слышала свист на хорошо слышимых тонах.
Мы замедлили снижение, поднявшись выше глиссады по PAPI, и сдвинулись горизонтально, чтобы точнее попасть в створ посадочного коридора. Мне пришлось предупреждать эскорт об этом маневре. По нашим меркам мы были вполне в коридоре, особенно при заходе со стороны моря, где не было гор и зданий.
Волосатолицая богомол мне еще перед посадкой объясняла, что большинство их самолетов имеют неподвижные крылья и садятся с большой горизонтальной скоростью, а значит, нуждаются в пробеге для торможения. Им нужна не площадка, а целая полоса с твердым покрытием, и, разумеется, нужно садиться очень точно вдоль полосы.
Переходить на вращающиеся крылья богомолы начали над морем. Сначала я услышала жужжание и увидела концы крыльев, медленно проплывающие над кабиной, но потом, когда скорость вращения увеличилась, появился дополнительный звук, похожий на хлопанье крыльев большой птицы, и только еще потом действительно стало громко.
Мы сильно сбросили горизонтальную скорость, так что эскорту пришлось перейти на левитацию.
Уже при посадке обнаружился еще один недостаток чисто аэродинамического полета. Богомолы предупреждали, что будет много пыли, особенно когда услышали, что у нас грунтовые площадки. Наземные команды вымели перрон и сбрызнули его водой, но сильно недооценили расстояние, до которого достали воздушные потоки, и похоже, вообще, что значит много пыли в понимании инопланетян. Я видела, как погонщики ставят экраны перед аэробусами на перроне, чтобы они не надышались, а наземные команды лихорадочно затягивают парусиной балкон аэровокзала, где собрались встречающие.
Сели мы довольно мягко, но не в самый центр площадки. Богомолы, как мне показалось, пользовались вычислителем и каким-то аналогом автопилота, чтобы стабилизировать корабль. И я видела, что они пользовались обзорными амулетами на днище корабля, чтобы все время видеть площадку. Наверное, аэродинамическая посадка на ветру действительно сложная задача.
Богомолы с самого начала предупреждали, что на церемонию поедет только одна из них, вторая останется в корабле. Как раз к этому времени обещали подвезти первые партии масла, чтобы можно было опробовать двигатель.
Инопланетяне объяснили, что это разведывательный корабль и у них есть куча специальных средств, чтобы можно было летать на необычных типах горючего: испытательные стенды и приборы, которыми неизвестную жидкость можно проверить, возможности изолировать баки и участки трубопроводной системы, чтобы не смешать разные жидкости. А их изготовительная машина может сделать новую топку (камеру сгорания, как они сказали), если что-то пойдет совсем не так.
Я осталась в корабле, чтобы обеспечить коммуникацию с наземными службами, а длинноволосая богомол и доктор полетели на церемонию. Им прямо на перрон подали открытый экипаж, запряженный четверкой, выделили экскорт из шести всадников в парадной полицейской форме. В общем, повезли весьма торжественно.
Возле нашей стоянки выставили полицейское оцепление, тоже в парадных ремнях и накидказ и довольно малочисленное, больше похожее на почетный караул.
Волосатолицая богомол посмотрела на оцепление и сказала: "Инопланетную Олегу встречали с почестями, но, пока она спала, на всякий случай, вокруг построили забор." Я не поняла, но она объяснила, что на их языке это стихи.
Почти сразу как процессия отбыла, аэропорт открыли для нормальных полетов. Богомол с интересом наблюдала, как гигантские твари с массивными гондолами взлетают и садятся. Она даже навела нечто вроде телескопа на заходящего на посадку со стороны гор дракона, и быстро нашла точку поворота и приводные маяки на вершинах сопок.
Потом привезли масло. Богомол воспользовалась случаем, чтобы показать мне принцип работы их двигателя. У них было тестовое устройство, устроенное по тому же принципу, что и атмосферный двигатель корабля. Оказалось, что оно похоже на наши алхимические горны или печь для стекла или обсидиана. В конечном итоге, это была просто топка с наддувом. Наддув делался крыльчаткой, вроде ветряной мельницы. Только у нее было несколько дисков на одной оси и множество лопастей в каждом диске. Фокус был в том, что вращалась эта крыльчатка другой, похожей, которую раскручивал поток дыма.
Богомол залила масло, раскрутила крыльчатки нагнетателем (судя по подключенной обрезиненной веревке, эта штука тоже работала на молнии), что-то нажала. Из выпускного отверстия вырвалось пламя, и двигатель громко засвистел. Запахло жареной рыбой.
Богомол гоняла машину несколько минут, подкручивала подачу масла, из нее то струей вылетал черный дым, то вырывалось пламя. Потом она остановила двигатель, некоторое время ждала, пока он остынет, и потом разобрала его. Она внимательно осмотрела камеры сгорания и выпускную крыльчатку, светила на них какой-то специальной лампой. Как она объяснила мне, пыталась оценить количество осевшей копоти. Итоги анализов ее удовлетворили, и она решила заливать масло в основной двигатель.
Мне было интересно, как она справится с этим в одиночку, и предлагала помочь сама или вызвать грузчиков. Оказалось, у них есть машина с руками. Вместо ног у нее были странные колеса. Точнее, колеса-то были почти как наши, но некоторые не касались земли, и вокруг них всех были обернуты две обрезиненные ленты. Машина раскатывала эти ленты под собой, а за задними колесами они поднимались вверх и возвращались.
Эта машина быстро, и, как мне показалось, без всякого участия богомола сгрузила бочки с подводы и подтащила их к кораблю, куда доставал шланг.
Когда я спросила, кто этой машиной управляет, богомол спокойно сказала: "вычислитель". И тут мне стало страшновато. Наши вычислители могут многое, но управлять они могут лишь другими амулетами. Некоторых успехов мы достигали, подключая к вычислителям репульсоры и подобные им амулеты, но строить что-то сложное по таким принципам мы не умели. Турникет на КПП нашего Центра был близок к пределам наших возможностей.
А машины богомолов оказывались чем-то вроде сказочных големов, неодушевленных движущихся амулетов, способных к сложным и квазиосмысленным действиям. К тому моменту я уже наблюдала, как созвездие их высокоорбитальных ретрансляторов само выходит на целевые орбиты, но как-то недооценила значение этого факта. Уже потом я узнала, что у них есть автономные летающие машины, и даже их корабль мог летать без пилота, и в атмосфере, и в космосе. Только для прыжков и связи быстрее мысли требовалось присутствие богомола на борту.
Богомол залила несколько бочек масла в отдельный бак и активировала двигатель. Их на корабле было два, но она завела только один. Она опять некоторое время гоняла его на разных режимах. Дыма и пламени не было. Оказалось, что в большом двигателе есть много датчиков, и она может проверить его состояние, не разбирая.
В общем, проблема с топливом для облета нашей планеты оказалась решена. Ну, почти. В Порт Гтзн собрать необходимую массу отработанного масла не получилось, пришлось закупить десяток тонн свежего. На островах обещали добавить еще рыбьего жира. Богомол сказала, что его тоже надо тестировать, но это, наверное, не проблема, все равно они планировали на островах ночевать.
Еще она сказала мне, что их корабль может сам делать топливо из почти любой органики, и даже из воды и воздуха, как это делают растения. Но это было бы долго (особенно из воздуха), и для этого им надо развернуть свои солнечные паруса.
На планете нельзя было развернуть мачты, нужно снимать паруса и расставлять их по земле на подпорках. В аэропорту это было бы невозможно, они бы заняли весь перрон и места бы все равно не хватило.
И она открыла мне еще один секрет. Для выхода на орбиту им нужно было другое топливо, она его назвала неделимым водородителем, а доктора, чтобы разобраться, что она имела в виду, с нами не было. Их корабль тоже мог его изготовить, но для этого им надо было стоять на земле с развернутыми парусами несколько недель, или найти внешний источник молнии. Поэтому они не могли сразу улететь после церемоний контакта. Наших официальных лиц они об этом предупреждали, но мне забыли сообщить.
Я предложила им встать где-то, где часто бывают природные молнии, например, на Великих Равнинах Ткро. Но она сказала, что природную молнию использовать опасно. А средняя мощность получится, скорее всего, меньше, чем если просто разложить все паруса там, где обычно хорошая погода.
Тогда я сказала, что вообще-то наши боевые маги могут метать молнии. Может быть, ими можно будет воспользоваться? Богомол заинтересовалась, но сказала, что сомневается, смогут ли наши маги дать достаточную мощность. Я засомневалась, не прозвучат ли мои оценки мощности наших магов как угроза, поэтому сказала только, что, наверное, надо попробовать.
Я связалась с начальством. Начальство меня обругало, что без согласования выдаю возможные военные секреты. И это было логично, мы-то про боевые возможности богомолов тоже ничего не знали. Но согласились поставить эксперимент.
Потом вернулись доктор с длинноволосой богомолом. После церемонии предполагался банкет, но богомолы тогда еще опасались есть нашу пищу, поэтому доктору дали еды с собой, с запасом, чтобы хватило богомолам для анализа, ну и мне тоже. Там были жареные кальмары в тесте, шашлык из баранины, всякие пирожные.
После церемонии, пока везли основной объем масла и готовили процессию для перелета на острова, эксперимент с молнией все-таки организовали. Метать молнии возле бочек с маслом (да и бочки из-под масла, как я сама сообразила, были пожароопасны) никто не захотел. Нас отвезли на военный полигон.
Богомол захватила с собой две металлические палки, одну длинную, другую короткую и острую, толстую обрезиненную веревку (прямо канат) и какие-то приборы. Длинная палка в экипаж не влезла, ее пришлось привязать к борту снаружи.
Эксперимент не удался. Богомол забила короткую палку в землю, длинную сначала пыталась поставить вертикально. Потом ей объяснили, что магу будет удобнее, если палка будет пониже. Нашли подставку для алебард, использовали в качестве опоры и поставили палку наклонно. Инопланетянка соединила палки веревкой, подключила свою аппаратуру. Маг зашарашила молнией в конец длинной палки. Треть палки расплавилась, но, поглядев на свои приборы, богомол сказала, что это какая-то неправильная молния.
Во-первых, сказала она, правильная молния должна была уйти по палкам в землю. Наши маги пошевелили ушами и сказали, что вообще-то никогда не метали молнии вблизи от таких больших металлических предметов, поэтому не знают, как они должны взаимодействовать.
Во-вторых, приборы ничего не показали, а значит, для заправки корабля они эту молнию использовать не смогут. И вообще, кажется, что это только внешне похоже на молнию, но, по сути, что-то совсем другое. Но выглядело красиво.
На самом деле, я вспомнила, что наши маги все-таки пытались использовать молнию возле больших металлических предметов. Две дюжины лет назад наш Центр провернул грандиозную операцию по доставке на Дкз железного астероида весом около ста сорока тонн. Его уронили в пустыне за Небесными горами, и тут-то оказалось, что доставить его только полдела, а разделать его на заготовки для ножей тоже проблема.
Железо все-таки металл, расколоть его как камень невозможно. Мастера хотели его пилить алмазными пилами, вроде тех, какими режут камень для декоративной кладки, но почему-то никто не догадался это заранее попробовать. Выяснилось, что алмаз стачивается о железо едва ли не быстрее, чем пилит его.
Вот тут-то настало время для безумных экспериментов вроде обстрела метеорита молниями и агниастрой. В итоге просто сделали аналог алмазной пилы, только вместо алмазной крошки наклеили рубиновую. Она о железо так сильно не стачивалась, а когда диски заговорили, они стали работать совсем хорошо.
Кстати, за все эти годы метеорит так и не разделали даже на четверть. Дркнз с правом носить железный нож, даже в масштабах всей планеты, не так уж и много, и их количество очень медленно растет, а сами такие ножи редко используют по назначению, поэтому они почти не изнашиваются. Поэтому большинство железных ножей покупают на вторичном рынке. Наверное, многие семьи хотели бы хранить железный нож как реликвию, в доказательство, что их прабабушка была депутатом Парламента, но мало кто может себе такое позволить.
Чтобы не терять времени, богомолы планировали в этот же день вылететь на острова. На сверхзвуке они могли их достичь еще засветло. Для перелета им организовали более серьезную процессию, чем для встречи. Кроме эскорта истребителей их должны были сопровождать наследная принцесса на королевском аэробусе и чартерный аэробус с журналистами, дипломатами, переводчиками и всяким вспомогательным народом.
Еще с нами летела блевальная комета нашего Центра с запасным офицером связи и переводчиком на смену нам с доктором, но она не должна была присоединяться к строю.
Богомолы еще вчера передали нам нарисованный машиной график набора высоты и скорости для их корабля, чтобы мы могли согласовать взлет и построение всей процессии на эшелоне. Получалось, что им надо взлетать первыми, а принцессе и чартеру будет удобнее их потом догнать.
Острова - это действительно острова посреди Восточного океана. Полностью они называются Центральные Острова, но обычно, когда говорят об островах без уточнений, имеют в виду именно их. На письме иероглиф остров просто снабжают чертой, что это имя собственное. Кроме Центральных островов, республика контролирует еще больше массы островов и рифов разного размера по всему океану, но только около гросса из них имеют источники пресной воды и постоянное население.
Дуга Островов простирается на полторы тысячи километров. Самый большой остров, как ни странно, почти не населен, потому что там много непрерывно действующих вулканов. Там добывают обсидиан, туф и пуццолан. На остальных островах тоже есть вулканы, но они просыпаются редко, и геоманты обычно предсказывают извержения за несколько месяцев.
Также, на островах часты землетрясения и бывают цунами. Их тоже обычно предсказывают, но сильных магов, способных остановить цунами, как в Прибрежном Королевстве, на все острова не хватает. Точнее, у республики нету денег, чтобы платить им постоянные оклады, и многие маги с островов уезжают в тот же Порт Гтзн.
Поэтому поселения часто эвакуируют, и капитальным строительством они там не увлекаются. Большинство домов - это легкий бамбуковый каркас и стены из циновок или старой парусины. При том, что почти все высотки Порта Гтзн построены из привезенного с Островов пуццолана.
Да и вещами островитяне стараются не обрастать. Поэтому они и детские коляски мало покупают, а вовсе не потому, что дикари. Говорят, они даже свиней приучают ходить на шлейках, чтобы удобнее было эвакуироваться со всем хозяйством.
И кухня у них своеобразная, формировавшаяся, главным образом, из соображений использовать поменьше тяжелой посуды и обойтись без капитальных печей. Но зато дешевы и популярны обсидиановые кухонные ножи, поэтому главные приемы готовки - это художественно порезать и засыпать специями. Морскую рыбу, например, они вообще сырую едят, или жарят на открытом огне.
В портах, для туристов и экипажей кораблей, есть заведения с вариантами континентальной кухни, но все-таки местные питаются совсем иначе. Поэтому отработанное масло из фритюров они собирали дольше, чем в Порт Гтзн, и собрали гораздо меньше. Поэтому же и предлагали добавить рыбьего или китового жира.
Зато почва островов очень плодородна. Проблему представляет стоимость вывоза, поэтому на продажу они выращивают разные деликатесные фрукты и специи. А на самих островах эти фрукты стоят как на континенте батат или картошка, они ими скотину кормят. И говорят, традиционная островная кухня не так злоупотребляла специями, как современная.
До островов мы долетели без приключений, я бы даже сказала, скучно. Богомолы мне выдали еще один секрет их двигателей: на сверхзвуке, давление в воздухозаборниках было высокое, и крыльчатки оказывались, по сути, не нужны. Но сделать их убирающимися было очень сложно, поэтому они пропускали часть воздуха в обход камер сгорания и крыльчаток, а в дымовой трубе у них были дополнительные впрыскиватели для топлива. Они добавляли туда топливо еще на субзвуке, чтобы легче преодолеть звуковой барьер, а на круизе переходили почти полностью на эти форсунки.
Снижались три больших аппарата вместе, до момента, когда богомольскому кораблю пришлось переходить на вращение крыльев. После этого драконы ушли вперед и сели первыми. Кстати, для следующих перелетов решили это порядок изменить, чтобы драконов не приходилось закрывать от пыли.
В аэропорту нас догнала наша блевальная комета. Богомолы явно заинтересовались, увидев летательный аппарат с деревянными крыльями и без драконов, но расспрашивать, что это, не стали.
Наши сменщики поднялись на борт. Сдача дел была простой. Я отдала офицеру связи все свое оборудование. Богомолы предлагали нам с доктором переночевать в корабле. Но на шестерых в корабле места не было. Центр оплатил нам места в туристическом отеле.
Богомолы поменялись, длинноволосая осталась в корабле, тестировать рыбий жир, а волосатолицая полетела на церемонию. Доктор уже видела церемонию в Порт Гкзн, но мне было интересно, поэтому я попросилась с богомолом и новым переводчиком.
Мы сели в столице Островной Республики, Тху. Город защищают от цунами, поэтому там все-таки есть капитальные здания. Но высоток нету, да и каменных зданий немного. Жилая застройка, в основном, состоит из типичных для островов каркасных хижин из бамбука и циновок.
Крупный город, раскинувшийся по большой территории, обычно означает проблемы с трафиком, но в Тху были широкие улицы и продуманные многоуровневые развязки на перекрестках. Нас везли с полицейским эскортом, и у нас был приоритет, но мы заняли только две полосы улицы, а пересекающиеся коридоры даже не перекрывали.
Церемония проходила перед зданием Парламента. Площадь перед самим зданием была не очень большой, но дальше был разбит парк с довольно редкими кустами и деревьями, так что много народу разместилось там. Там и тут среди толпы можно было заметить треножники с камерами новостных каналов. Найти парковку, было, наверное, невозможно, но город организовал омнибусы, доставлявшие дркнз от торговых центров и других мест, где были большие парковки.
Я только сейчас поняла, что, хотя и была несколько раз на островах, ни разу не бывала в центре столицы и видела Парламент только на картинках. Силовые конструкции были возведены из привезенного с континента гранита, но снаружи здание было украшено резными панелями, статуями, башенками и шпилями из вулканического туфа. Над фасадом возвышался купол зала заседаний со световым барабаном из множества стрельчатых арок.
Темный, почти черный туф и черный обсидиан в окнах выделялись на фоне желтоватого гранита и розового пуццолана, и здание производило странное впечатление: строители явно пытались придать ему торжественность, но мелкие контрастные детали делали его похожим на шоколадно-зефирный торт.
Наш экипаж опустился перед трибунами. Богомола и переводчика провели на центральную трибуну, рядом с президентом Республики. Мне нашли место где-то среди почетных гостей. Я никого из своих соседей не знала, поэтому сидела тихо.
Сначала длинную речь произнесла премьер-министр Республики. Она говорила на нрнк, официальном языке Федерации, которому доктор учила богомолов. Ему же были обучены и машинные переводчики богомолов. После каждой фразы министр останавливалась, и секретарь повторяла фразу на языке островов. Я плохо знала этот язык, но он был похож на язык Прибрежного королевства, поэтому я разбирала отдельные слова и даже фразы. Богомол потом рассказала, что у них на такие случаи есть специальные телефоны, через которые передают синхронный перевод на разных языках.
Премьер-министр говорила, что правительство Республики радо приветствовать гостей из дальнего космоса, надеется на дружбу и взаимное доверие. Я не любила слушать речи политиков, и в целом не доверяла им, но должна была признать, что говорила она убедительно и, пожалуй, даже красиво. Народ на площади приветствовал окончание речи радостными криками.
Потом слово взяла президент. Она говорила недолго, но примерно в том же смысле. Потом несколько слов попыталась сказать и богомол. Она не пользовалась машинным переводчиком, и я вспомнила, как во время полета на эшелоне она репетировала именно эту фразу с доктором. Я за время миссий на орбиту немного привыкла к их произношению, но не уверена, что все остальные разобрали, что она пыталась сказать. А она сказала, что мы - в смысле, они, пришли с миром и надеются, что мы многому научимся друг у друга.
Потом был, собственно, праздник. Сначала воины - судя по ремням, погонщики и пилоты береговой охраны - станцевали хаку, традиционный островной боевой танец, с топанием ногами, вращанием глазами и потрясанием топорами и ассегаями. Мне казалось, что это слишком агрессивно для первого приветствия, но на островах все официальные церемонии начинались с хаки.
Следующее представление более подходило к случаю, это тоже был традиционный островной танец приветствия торговцев. Во время такого танца обязательно приносили дары. На церемониях низкого ранга дары часто бывали бутафорские, но сейчас они были настоящие: цветы, свежая рыба, фрукты, обсидиановые ножи.
Потом был банкет. На площадь вынесли подносы с сашими из двадцати четырех сортов рыбы, бочки пива и что-то еще. Меня, вместе с гостями с трибун, пригласили в фойе здания. Там угощение было немногим богаче, но легче было подойти к столам.
Главная дверь здания была очень высокая, метра два с половиной, поэтому богомол смогла пройти внутрь, не нагибаясь. И фойе было высоким, без потолка, так что видны были контрфорсы, удерживавшие колонны центрального купола. Я только тогда поняла, что в большинство наших зданий богомолы смогут зайти только на четвереньках.
Все двадцать четыре сорта сашими мне попробовать не удалось, тем более что я быстро начала в них путаться. Я уверенно опознала только тунца, летучую рыбу и грудку летучей акулы. Сегодня от формальных обязанностей я была свободна, поэтому могла себе позволить пива.
Богомол проверила пиво своим переносным анализатором и сказала, что оно для нее смертельно ядовито. Это было довольно неожиданно.
Еще в разговорах на орбите упоминалось, что у них есть спиртные напитки, которые тоже получаются брожением крахмалистых и сладких овощей и фруктов. Мы привлекли переводчика. Нам повезло, что богомол помнила плотности разных спиртов, а переводчик смогла связаться с алхимиком.
Оказалось, что наш алкоголь они называют древесным, а их алкоголь наши алхимики и изготовители крепких напитков относят к сивушным маслам, и при производстве бренди всячески от него избавляются. Для нас он не смертелен, но вызывает тяжелое похмелье. Впрочем, как сказала переводчику алхимик, если выпить полную кружку чистой сивухи, наверное, и правда можно помереть. Хотя при правильном брожении пива и вин он почти не образуется. В общем, выпить с богомолами мы не могли.
Вроде бы, по данным их анализов, и по результатам анализов продуктов со Звездного Дракона, остальную нашу еду они могли употреблять без проблем, хотя и не могли бы длительное время жить, питаясь только ею. Поскольку они освоили множество звездных систем, они часто исследовали вопрос питания местной органикой, и умели не только быстро и надежно определять ядовитость, но и изготавливать нужные пищевые добавки для разных ситуаций.
Я не стала говорить, что никто из нас так и не рискнул попробовать образцы животных и растений, привезенных с Тчун. Хотя хомяков ими кормили, и все хомяки остались здоровы.
Богомол даже попробовала сашими, хотя перед этим позвонила на корабль и попросила подготовить целительные амулеты. Но никакого вреда не было, и на следующий день тоже.
Попутно выяснилось, что вкус островного инфракрасного перца, для большинства дркнз невыносимо жгучий, богомолы вообще не ощущают.
Кстати, мне показалось, что новый переводчик по крутости сравнима с доктором. Доктор быстро нашла общий язык, а эта имела множество знакомых алхимиков и натуромантов, так что через нее, наверное, лучше было бы обсуждать сложные научные вопросы.
После церемонии мы вернулись на корабль. Уже темнело, но мы с доктором привыкли к более западным часовым поясам, поэтому спать нам казалось рано. Мы пошли изучать местную ночную жизнь, тем более что наш отель находился в туристическом районе.
Доктор призналась, что не против была бы серьезно напиться, но я ее отговорила, сказав, что нам завтра лететь дальше, а с похмелья укачивание переносится тяжелее. Мы выпили немного перцового рома, сходили в караоке, прогулялись по набережной и рыночной площади. Доктор пыталась купить себе жемчужный браслет, и я ей показала, как надо торговаться на островах.
Островитяне не любят капитальное строительство, но очень любят статуи из вулканического туфа и речного известняка. Говорят, когда восстанавливают деревню после цунами, жители просто находят свои статуи и алтари, и строят новые хижины возле них, и границы наделов тоже определяют по статуям. К землемерам почти не обращаются, даже если все строения и ограды буквально стерты с лица земли.
В пригородах столицы кажется, что большая часть домов вокруг магистралей это камнерезные мастерские с выставками продукции вдоль обочин.
И туф, и речной известняк - камни довольно мягкие, поэтому островитяне выработали причудливый стиль скульптуры со множеством мелких деталей. Но при этом же они избегают торчащих частей; ноги, руки и даже уши героев, духов и драконов не то, чтобы прижимаются к телу, но не сильно удаляются от него, часто в ущерб естественности позы и почти всегда в ущерб пропорциям. И, приглядевшись, можно увидеть, что ноги и руки по всей длине соединены с основным массивом камня скрытыми перемычками. А иногда и не очень скрытыми. А чтобы статуи не страдали от землетрясений и цунами, все они имеют массивные и высокие основания.
Впрочем, официальные памятники и скульптуры у богатых домов бывают реалистичные и из твердого камня. Так, мы с доктором видели базальтовый памятник какой-то героине верхом на драконе, и дракон была с расправленными ногами, почти такими же длинными и тонкими, как у настоящей. Я даже подумала, не заговорили ли они камень, чтобы эти ноги не отломались.
Наутро мы собрались вылетать. Принцесса Прибрежного королевства улетела домой еще вечером, сразу после церемонии. Дальше нас должна была сопровождать премьер-министр Островов на президентском аэробусе. Я должна была лететь в блевальной комете. После дня полетов пассажиром мне хотелось размяться, а пилоту нужна была помощь для выхода на сверхзвук, поэтому я договорилась, что сяду вторым пилотом. А вскоре после вылета обнаружилась первая проблема.
Следующей нашей целью были тоже острова, известные как Туманные или Холодные. Они лежат у западного побережья Ткро, севернее тропиков, даже захватывают умеренный пояс. Если судить по широте, там должно быть довольно тепло. Но вдоль побережья Ткро с севера на юг идет холодное течение. Оно не пропускает к континенту муссон и тайфуны, и из-за него на Холодных островах действительно довольно прохладно, даже летом. Зато часто бывают дожди и туманы.
И вот туман-то и лег на столичный аэропорт. Коммерческим рейсам он не был особой помехой, но богомолы не могли полноценно пользоваться нашей КГС. И, хотя они и рассказывали, что у них есть данные орбитального сканирования и великолепные локаторы, которые дают точную картину рельефа, им передали, что в столице разрешат сесть только при видимости больше пятисот метров. А иначе придется идти на запасной аэродром, скорее всего на континенте. И даже связались с Хтн, чтобы они были готовы перенести церемонию на первую половину дня.
Хтн, столица Федерации Желтой Реки, был следующей по плану, после Холодных островов, целью нашего перелета. Ткро, часто называемый Новым Светом второй по размеру континент нашей планеты. Большая часть его лежит вблизи от Северного полюса и скрыта ледниковой шапкой. Пригодна для жизни только уходящая на юг масса земли, слишком длинная и широкая, чтобы ее можно было назвать полуостровом, но все-таки и слишком маленькая по площади, чтобы считаться самостоятельным континентом.
На севере, у подножия ледников, берут начало три большие реки. Их названия проходят в школе, но я запомнила только одно, поэтому и его называть не буду, чтобы остальным не было обидно. Они проходят через каскады озер, так что разница между летним и зимним расходами воды получается не такая ужасная, как у рек с чистым ледниковым питанием. Потом, на широте около 45 градусов, эти реки впадают в Рифтовое озеро, и вытекают уже как одна река, в низовьях получившая название Желтой. В самом озере вода очень чистая. Я там бывала, у нас там была практика по выживанию в средних широтах. Места там красивые, но зимой холодно, поэтому выживать сложно.
Из Рифтового озера Желтая река вытекает совсем не желтой. Я была в ее истоке, там на двадцатиметровой глубине можно увидеть дно. Но потом она течет вдоль подножия плато Больших Равнин, и ее притоки несут с собой огромные массы глины и песка. Поэтому к морю река приходит очень мутной, откуда и происходит название. Зато ее разливы приносят в пойму и в оросительные каналы плодородный ил.
В доиндустриальную эру эти места были слабо заселены из-за болот и болезней, разносимых комарами. Королевства Холодных островов несколько раз пытались покорять здешние княжества и племена, и столько же раз бросали эту затею. Положение изменилось, когда из-за океана через континент пришли переселенцы из Старого Света, вооруженные передовыми на то время средствами ирригации и медицины, а также огненными копьями.
Дальнейшая история содержит ряд не самых красивых страниц. Переселенцы вытесняли аборигенов с удобных земель, островитяне пытались уничтожить колонии, а в процессе перепадало и аборигенам. Конечно, самой некрасивой страницей был вывоз рабов с Муссонных островов.
Но колонисты строили водоподъемные плотины, рыли каналы, разбивали на месте болот рисовые чеки, строили канализацию и отстойники для сточных вод, углубляли рукава, уничтожали комаров. Тогда численность населения еще регулировалась производством пищи и эпидемиями, но производство росло, а эпидемии прекратились. Население росло не только естественным путем, но и за счет притока мигрантов. Колонисты гордились своей смешанной культурой, причудливо сочетавшей традиции никогда до того не контактировавших племен и народов.
Равновесие сил с королевствами островов нарушилось, когда колонисты, разводившие скот на Великих Равнинах, вырастили тысячи верховых драконов и создали крупнейшую по тем временам воздушную армию.
А главное, они построили первую астра-виману. Взяли крепостную агниастру и построили вокруг нее повозку. Тогда еще не умели увеличивать драконов, а в одиночку обычные драконы не могли поднять такое, поэтому повозку пришлось запрягать четверкой - чтобы коренная не рисковала оказаться на линии прицела.
Наводить это сооружение нужно было, разворачивая всю повозку, но колонисты объединили тогдашний примитивный автопилот с системой наведения, и получили оружие, способное не только сломать пополам квинкверему с одного попадания, но и попасть в эту самую квинкверему - и даже в сорокавосьмивесельник - с пяти километров. Сорокавосьмивесельники эта штука просто разносила в щепки.
Они смогли запереть флоты островитян в портах и снять блокаду с проливов, соединяющих Желтое Море с океаном. Но прочный мир настал лишь после того, как союз колоний и объединившееся к тому времени островное королевство присоединились к Конфедерации.
Нижнее течение и дельта Желтой реки - один из важнейших сельскохозяйственных регионов нашего мира, а одноименная федерация самый многочисленный штат Конфедерации. В последний гросс лет сюда переехало множество иммигрантов со всего мира, и начали развиваться не только сельское хозяйство, но также торговля и промышленность.
Столица федерации - город Xтн, он лежит вблизи от дельты Желтой реки, но в стороне от нее, на сухом месте. Порт Хтн искусственный, и к нему ведет промытый канал, лишь местами проходящий по бывшим рукавам дельты. Он способен принимать океанские суда, только морских рыб-китов приходится оставлять на рейде, и запрягать цугом по дюжине их пресноводных родичей. Я в этом городе ни разу не была. Хотя, конечно, с орбиты его хорошо видно, особенно ночью.
При заходе на посадку я видела раскинувшиеся по равнине малоэтажные пригороды и Сити, квартал высоток в центре города, окруженный несколькими кварталами зданий пониже. Мне этот вид напоминал полюс функции комплексной переменной, если вы поняли, о чем я.
Церемонию проводили не в Сити, и даже не вблизи от него, а на ярмарочной площади невдалеке от аэропорта. Рядом были многоэтажные парковки и станция городского маглева, поэтому там легко и быстро можно было собрать много народу.
Возле главного входа ярмарки был парк, а в парке был пруд, в котором плавали гигантские белые выхухоли. Вообще-то они летом улетают на север, к самой полярной шапке, но этих тут хорошо кормили, поэтому они оставались круглый год и тут же выводили детенышей. Богомолы с интересом их разглядывали. Действительно, это, пожалуй, самое необычно выглядящее млекопитающее на нашей планете. Может быть, после жабы-богомола, но она не млекопитающее.
Аборигены дельты считали их священными. И даже сейчас им позволяют без ограничений пастись на рисовых чеках - считается, что ущерб росткам, который они причиняют, с лихвой окупается тем, что они едят беспозвоночных, большинство из которых вредители.
Северные аборигены охотились на них ради мяса, жира и меха, но правительство Федерации пролоббировало запрет охоты на гигантских выхухолей по всему маршруту их миграции. И даже импорт продуктов из тундровых и домашних выхухолей Старого Света в Федерации под запретом.
Я ни разу не была в Новом Свете весной или осенью, когда гигантские выхухоли летят на север или обратно. Но в Старом Свете водятся их родственники, серые тундровые выхухоли. Гигантскими их не назовешь, килограммов двадцать при размахе крыльев два с половиной метра. Но мигрируют они примерно так же, ровными клиньями по дюжине-полторы, синхронно взмахивая крыльями.
Иногда говорят, идут, как на параде. На самом деле, на парадах драконы тоже выстраиваются в спутном следе ведущего, но все-таки имитируют боевой строй, идут двойками или тройками, а больших клиньев я на парадах не делают.
Но выхухоли на миграции красиво идут, не могу не признать. Моя сестра говорила, что из-за них и пошла в аэроклуб, и меня с собой затащила. И даже их вопли с высоты два километра звучат приятно, даже слегка музыкально.
Времени прогуляться по городу у нас не было. После церемонии пришло сообщение, что аэропорты на островах открылись, и мы собрались лететь туда. И тут появилась еще одна тема для переговоров. Мое начальство запросило данные, сколько корабль богомолов сжег масла на двух перелетах, провело простую арифметическую операцию и сделало резонный вывод, что долететь до Старого Света они никак не смогут. И надо планировать остановку с дозаправкой на восточном побережье.
Богомолы стали объяснять, что их двигатель много жрет на взлете и при наборе высоты, а на круизе ему топлива почти совсем не нужно. Звучало это очень странно. Признаться, даже я не поверила - хотя, зачем бы им было врать? Неужели они правда хотели вынужденную посадку в тундре? А по расчетам нашего начальства (и когда я их повторила, у меня получилось примерно то же самое) именно это им и грозило при запрошенном плане полета.
Аргумент про зачем им врать, похоже, оказался решающим. Богомолам согласовали перелет по геодезической с островов, и даже не стали уговаривать взять больше масла.
И мы полетели над Желтым морем на Холодные острова. Расстояние по прямой там было чуть больше пятисот километров, так что подниматься в стратосферу и выходить на сверхзвук не имело смысла. Мы поднялись лишь на пять километров, чтобы безопасно пройти над вершинами гор.
Холодные острова, как и Центральные, вулканического происхождения. Но вулканы там разные. На Островах они извергают огромные объемы очень жидкой лавы, поэтому склоны у них пологие, а сами острова довольно большой площади. Вулканы же Холодных островов высокие, с крутыми склонами и снежными вершинами, а пригодные для строительства городов долины и низины имеют небольшую площадь, почти как в Прибрежном королевстве.
Но почва Холодных островов плодородна, моря богаты рыбой, а географическое положение очень выгодно для торговли. Как и Острова, королевство не имеет средств, чтобы защитить все побережье от цунами. В прохладном климате жить в легких домах из циновок неудобно, поэтому строят они довольно прочные дома из дикого камня, скрепленного пуццоланом, или на деревянном каркасе, заполняя стены оштукатуренными циновками. Деревни, даже рыбацкие, строятся на склонах, повыше над береговой линией, иногда в сотне метров от воды по высоте.
Холодные острова очень гордятся, что их правящая династия древнейшая на планете, и своей оригинальной системой фонетической письменности. Но есть несколько обстоятельств, которые уже не такой хороший повод для гордости. Почти никогда в истории эта династия не контролировала все острова. Островитяне с древности славились как храбрые воины, мореплаватели и китобои, но храбрость воинов и искусство боевых магов оттачивались, главным образом, в междоусобицах. Ну и, чего греха таить, в набегах на побережье, даже с угонами в рабство. Были и попытки завоевать земли на континенте, но не особенно последовательные и успешные.
Корабли у них были неплохие, даже народ Центральных Островов позаимствовал у них некоторые идеи. Но они не умели определять долготу, поэтому не рисковали терять из вида берег. В древних и средневековых хрониках Центральных Островов много сообщений о кораблях, подобранных в открытом океане или даже дошедших (чаще, пожалуй, донесенных пассатом) до восточных берегов Старого Света, но никто из них не рисковал возвращаться назад. А народ Центральных Островов держал свои приемы определения широты, счисления долготы и воздушной разведки в секрете.
Когда в Старом Свете изобрели хронометр, научились точно определять долготу и стали плавать по всем океанам, короли Холодных островов испытали культурный шок и пытались закрыть свои порты для иноземных торговцев. Но потом серия поражений от колонистов Желтой реки и дипломатия сделали свое дело. Острова открыли порты, отменили рабство и, в конце концов, присоединились к Конфедерации.
Столица Объединенного Королевства лежит на западном побережье, поэтому нам предстояло развернуться над морем и зайти на посадку с запада. Впрочем, даже такой маршрут не спасал нас от необходимости проходить над горами прямо перед выходом на глиссаду: столица была расположена в конце глубокого залива, вход в который был перегорожен гористым (около 500 метров) островом. Неудивительно, что наши диспетчеры так противились желанию богомолов сесть в тумане.
Сейчас погода была ясная. После тумана облачности обычно не бывает. Город с моря был похож на Порт Гтзн, но высотки были пониже и их было поменьше. Церемония проходила прямо на летном поле аэропорта, других крупных площадок в городе не было.
Как я и опасалась, на угощение после церемонии они выставили самое знаменитое блюдо Холодных островов, квашеную рыбу.
Что-то похожее есть у северных народов, живущих рыболовством у полярного круга, но на Холодных Островах это довели до разработанной технологии. Мелкую рыбу и всякий беспозвоночный прилов зимой замораживают, а в начале весны складывают в большие глиняные кувшины, замазывают горло глиной и делают трубку с водным затвором, как у виноделов, чтобы выпускать пары и газы. К осени оно прокисает до однородной массы, в которой растворяются не только кости, но и панцири. Потом до весны оно доходит до совсем идеального состояния.
На северных островах, где температуры даже на уровне моря опускаются ниже нуля, кувшины погружают в море, чтобы содержимое не замерзло. Впрочем, знатоки говорят, что настоящий хардкор - это рыба пяти- или семилетней выдержки в бочках из белого дерева.
Я, кстати, тогда пробовала эту штуку. И, кстати, там как раз была рыба пятилетней выдержки. Она вовсе не так ужасна, как можно представить по описанию процесса. Во всяком случае, запах совсем не напоминает тухлую рыбу. Больше похоже на винный жмых, да еще с ароматом бренди - и, на мой непритязательный вкус, весьма неплохого бренди.
Приезжие из нашей делегации обходили столы с квашеной рыбой стороной. А местные жители довольно активно на нее налегали, правда, как я заметила, больше как на приправу к картошке или лапше, чем как на самостоятельное блюдо. Богомол подошла к столу, взяла небольшую порцию, ткнула в нее анализатором и обнаружила, что она содержит древесный спирт, а значит, этот деликатес им недоступен.
Поскольку план перелета пересмотрели, сопровождать в Старый Свет нас должна была премьер-министр Объединенного Королевства, а не Федерации Желтой Реки. Я, кстати, так и не выяснила, что случилось с правительственным бортом, были ли с ним какие-то проблемы, или в королевстве его вообще не было. Но летела она на арендованном рейсовом аэробусе.
Я по-прежнему была запасной, то есть летела не с инопланетянами, а на блевальной комете. Мы видели, как аэробусы оторвались от опор, набрали скорость над заливом и сделали разворот на север над открытым морем. Потом поднялся в облаках пыли богомольский корабль.
Геодезический маршрут с западного побережья Нового Света в Старый свет довольно популярен. Мы шли с той же скоростью, что рейсовые лайнеры, поэтому никого не обгоняли, но борты навстречу нам попадались регулярно. Визуального контакта с процессией у нас не было, но мы постоянно видели их транспондеры на локаторе.
Пейзажи внизу были не такие однообразные, как в океане, но, в общем, ненамного веселее. Рифтовое озеро мы обходили с запада и севера, так что увидеть его не могли. Высоту мы набирали над побережьем, но быстро ушли на запад, в глубь континента.
В средних широтах были видны возделанные поля и небольшие города, но потом поля сменились сплошной зеленовато-желтой тайгой с вкраплениями лимонно-желтых белых деревьев. У них листва гораздо светлее, поэтому даже с большой высоты можно разглядеть отдельные деревья. Дальше к северу начались стланиковые пустоши и круглые термокарстовые озера. Над горизонтом я увидела блеск ледниковой шапки. Впрочем, даже в самой северной точке маршрута нам не нужно было лететь над самими ледниками.
Мы летели навстречу солнцу. Уже во время нашего вылета в Старом Свете была вторая половина дня, а прилететь мы должны были глубокой ночью. В северном полушарии стояло лето, поэтому я видела, как солнце опускается к горизонту не западному, а северному. Мы плавно повернули к югу и оставили светило сзади.
Линию терминатора мы пересекли над побережьем Западного океана, и вскоре после этого начали снижаться. По широте мы уже прошли почти две трети кругосветного путешествия.
Средиземное море - это большое бессточное озеро в западной части Старого света, захватывающее субтропики и юг умеренного пояса. Всего массу лет назад, уже в историческое время, оно соединялось с океаном широким и неглубоким проливом, и было морем. Но потом река, впадавшая в море с юга, нанесла в пролив песка, перегородила его и, что самое обидное, основное течение ушло в океан, так что уровень моря начал падать и стабилизировался метров на десять ниже уровня океана. Было еще несколько коротких периодов, когда, из-за краткосрочных колебаний климата, вода в море поднималась и переливалась в океан. Сейчас этого стараются избегать, перенаправляя сток рек, чтобы не затопить приморские города и порты.
В наше время Средиземное море соединяется с океаном несколькими судоходными каналами. Один прорыт через бывший пролив и изолирован от рукавов реки, чтобы по нему могли проходить морские рыбы-киты. Остальные соединяют верховья рек. Есть даже канал, соединяющий море с бассейном Гтзн, образующий водный путь через весь континент с запада на восток.
Средиземноморье считается колыбелью нашей цивилизации. Тут было несколько древнейших и древних царств, здесь придумали письменность, и здесь же началась промышленная революция. По богатству и численности населения этот регион превосходит половину всего остального мира, но города-государства и небольшие королевства, княжества и республики Средиземноморья входят в Конфедерацию как отдельные штаты, поэтому и получилось, что крупнейшие и богатейшие штаты Конфедерации находятся в других концах света.
Церемонию предложили провести не в городе, а в Стоунхендже, древнейшем мегалитическом комплексе, построенном еще до изобретения письменности. Точно неизвестно, кто и зачем его построил. Известно, что он ориентирован по точкам равноденствия и солнцестояния. Точнее, был ориентирован в то время, когда его строили. Также, исследователи сходятся в том, что по-настоящему злую магию в этом месте не практиковали. Во всяком случае, дркнз в жертву не приносили. Поэтому проводить массовые гражданские мероприятия считается безопасным. Но это редко делают из опасения повредить памятник.
Предполагалось, что большинство официальных участников церемонии будут представителями правительств региона, а простой народ сможет наблюдать за ней со склонов окружающих холмов.
Мы сели в Шртх, крупном городе-государстве в трех сотнях километров от Стоунхенджа. В некотором смысле он не относится к Средиземноморью, потому что стоит на реке, впадающей в океан. Город интересен средневековой историей, современной промышленностью и университетом, но времени на экскурсии по нему запланировано не было. Мы должны были дождаться утра и лететь к месту церемонии. И аэробусы, и инопланетный корабль могли садиться на неподготовленные площадки, но решено было большие воздушные суда оставить в аэропорту, и всех везти малой авиацией. Только нашей блевальной комете разрешили лететь своим ходом. Впрочем, формально она относилась к малой авиации.
Мы заходили на посадку ночью, и были хорошо видны огни городов и деревень. С орбиты богомолы эти места тоже видели. Они потом сказали, что ночное освещение их городов ярче, и высказали две версии что освещение при помощи молнии проще сделать более ярким (впрочем, с яркостью посадочных огней и прожекторов PAPI у нас было все в порядке, PAPI и днем видно), или что мы лучше видим в темноте и полумраке.
Стоунхендж не произвел на богомола ожидаемого впечатления. Она огляделась и сказала, что у них на Земле похожая штука тоже есть. И тоже построенная в доисторическое время, тоже без надписей, и тоже ориентированная по равноденствиям во время постройки. Правда, как она призналась, она там никогда не была, но думала, что земной Стоунхендж как-то поменьше.
После церемонии нас ждали еще два перелета в столицу Конфедерации и к месту, где корабль смог бы делать свой неделимый водородитель. Богомолам было нужно место, где доступна вода, преобладает солнечная погода и они никому не помешают, расставив свои паруса. Им предлагали место на полярном леднике, где как раз стоял полярный день. Они обдумали, даже что-то моделировали на вычислителе, и отказались: хотя солнце там и светило весь день, оно проходило низко над горизонтом, и было очень сложно расставить паруса так, чтобы они не затеняли друг друга.
В итоге им предложили место в среднем течении Гтзн, в пустыне. Поблизости была трасса и станция маглева, а возле нее пристань, так что при необходимости можно было подвезти какие-нибудь грузы. Правда, они не знали, что им могло бы потребоваться из грузов. Еда у них была, запчасти к их кораблю мы изготовить не могли, и даже материалы для запчастей были нам не особо доступны. Разве что они упоминали глинозем, из которого они могли бы изготовить свой лмнй, охру для изготовления железа и какой-то еще минерал, из которого они могли извлечь еще один металл, название которого переводящая машина перевела как "гигантский дух". Но вряд ли эти минералы им бы потребовались в большом количестве.
После церемонии в столице богомол объявила, что мы выполнили требование оповестить большую часть мира об их прибытии, поэтому они готовы расширить контакт. Они уже готовили большую станцию, которую планировали вывести на орбиту на этот раз, проградную и лежащую в плоскости нашего Центра.
Прибывший к нам корабль был планетным разведчиком, на нем было много исследовательского оборудования, приспособления и двигатели для разных режимов полета и посадки, и даже машины для саморемонта. Для регулярного сообщения между планетой и орбитой у них были гораздо более легкие корабли, тоже летающие на неделимом водородителе, которые могли сесть и взлететь на одной заправке. Впрочем, даже с такими кораблями получалось, что нам дешевле возить дркнз на орбиту, чем им взлетать и садиться на планету, поэтому они и готовили большую станцию с искусственным тяготением.
Также, богомол сказала, что уже пытаются учить выжившую нашему языку и, скорее всего, привезут ее в ближайшие дни после того, как полноценно запустят станцию на низкой орбите.
Как выяснилось, разрешение вывести на нашу орбиту большой объект они запросили еще перед началом церемоний. Мы еще летели к месту стоянки, когда пришло сообщение, что на расстоянии двух мегаметров от Дкз в экваториальной плоскости вышел из прыжка огромный корабль.
Станция представляла собой гигантский, больше двухсот метров в диаметре, бублик. Богомолы не могли, как мы, компенсировать перегрузку и невесомость. Но они могли строить на орбите действительно большие объекты, и раскручивать их, создавая, как они это называли, искусственную гравитацию.
У станции не было парусов. Точнее, были, но маленькие, и не солнечные, а служившие для сброса излишков тепла. Станция должна была вращаться, поэтому логичнее всего было бы ставить мачты для парусов вдоль оси, но тогда они мешали бы стыковке и двигателям самой станции. А чтобы ставить паруса по окружности бублика, их нужно было бы делать слишком прочными и тяжелыми, чтобы они выдерживали центробежные и гироскопические силы. И их нельзя было бы постоянно направлять на солнце.
Как объяснили богомолы, станция получала молнию для движения другим способом, не от солнца.
Мы попытались привлечь доктора к переводу описания этого способа. Формулировка, которую после обратного перевода они сочли удовлетворительной, звучала примерно так: станция получала молнию из того же источника, что солнце получает тепло, трансмутируя водородитель не неделимый, а обычный (почему-то эта оговорка казалась им существенной. Хотя потом они признали, что и в солнце, и в атаноре их станции, водородитель на самом деле тоже неделимый) в солнечный воздух. Впрочем, я думаю, мое объяснение, что драконы летают, двигая планету, для них звучало ничуть не лучше. Хотя оно формально верно.
Потом они рассказали, что атанор там на самом деле двухступенчатый, из водородителя они делают солнечный газ, а потом из солнечного газа и водородителя незнакомый нам металл, который они почему-то называли каменным. Кстати, они признались, что не помнят, откуда такое название взялось. Они объясняли, что, в принципе, можно было бы синтезировать и вещества с большими числами, но этот самый каменный металл используется в аккумуляторах молнии, а выделять его из камней дорого, и они его продают.
Но зато мы выучили их слово для трансмутации; они говорили, что, в принципе, похожим процессом можно было бы сделать из ложного железа подобие настоящего, или даже сделать из железа медь, но из таких трансмутаций нельзя было бы получать молнию. Наоборот, пришлось бы ее очень много потратить. Еще богомолы пытались вернуться к своим объяснениям про шарики и числа, но мы с доктором решили, что без прямого привлечения специалистов это не очень продуктивно.
Еще они сказали, что делание ложного железа из угля и охры это не трансмутация, и мы можем в этом убедиться, исследовав выделяющиеся газы. Мы должны были обнаружить, что при этом выделяется дыхательный пар, как при горении, а масса угля и охры должна быть равна массам дыхательного пара и железа. Я так и не поняла, как это доказывает, что это не трансмутация, но доктор все это записала и потом передала алхимикам. Как еще потом я узнала, они подтвердили, что знали про дыхательный пар, но не думали, что это имеет значение.
Мы с доктором оставались с инопланетянами до вечера, когда маглевом приехали наши сменщики из Порта Гтзн. Мы тоже поехали маглевом, и даже потом до Центра добирались им же.
Я не люблю маглев, особенно с пересадками, но доктор сказала, что устала летать. Ей предстояло еще много полетов, поэтому я не стала с ней спорить. Даже от станции мы поехали не на летающем извозчике, а на наземном экипаже. Я только настояла, чтобы это был экипаж на репульсорах, а не колесный. И только когда мы доехали до КПП, я поздравила доктора с замыканием кругосветки. Она не сразу поняла, о чем речь. И я тоже вспомнила, что летала вокруг планеты много раз, но только по орбите, а в атмосфере ни разу.
|