Несколько миллиардов миллисекунд мы тряслись в пластиково-металлическом, с крупными иероглифами на покрытых слоем грязи и пыли глянцевых боках автобусе, от скуки ворочая модифицированными многослойными внутренними дисплеями глазами, рассматривая пассажиров. Аугментированной, понтовой металлической рукой Владимир протянул мне поддельный, заточенный под известный бренд, прозрачный моноэкранный смартфон, на котором были слова "Посмотри какие ножки". Переливающимися золотистыми линзами Владимир покосился направо. Я посмотрел и сделал индиффирентное выражение лица.
- Дать машинку? - спросил Владимир. Его голос звучал словно прогнанный через девайс для изменения голоса из олдового фильма ужасов "Крик".
- Нет, - ответил я.
Он купил еще одну в свою коллекцию. Красная китайская металлическая модель модифицированного антигравитационного "Коунташа" с огромными, небрежно сделанными зазорами в местах, где в настоящем автомобиле должны быть стыки легкосплавных частей, лежала в его кармане, и ему не терпелось снова покрутить ее в руках. Он поерзал на месте, посмотрел в тонированное стекло с ползущими по нему иероглифами рекламы и себе на ноги, потоптался на стертом полипропиленовом покрытии пола автобуса.
- Я посмотрю сам, - сказал он спустя минуту.
Владимир вытащил из кармана модельку и дал мне. Я включил восьмикратный зум и неряшливые зазоры, сбросив муть блёра автонаведения, заиграли в глазах белыми точками микроскопической пыли. Я без энтузиазма покрутил ее в руках и отдал обратно.
- Выйдем покурить? - с надеждой спросил он.
- Мы один раз уже так вышли, - напомнил я. - Ты не смог проехать несколько остановок без перекура, помнишь? Едем до конца. Эти автобусы ползут как муравьи, но выбора нет.
Визгом тормозов автобус прорезал густую атмосферу раннего утра автовокзала. Под низкими одноэтажными блочными конструкциями, покрытыми краской-"металликом", ютились от моросившего дождя люди. Из-под навесов вырывался дым сигарет, уходя в свинцовое небо. Под ними толпились люди со стаканчиками, от которых шел пар, тут и там просвечивая линзами, как хэлгасты. Кто-то разговаривал по хэндсфри, кто-то дремал, сидя на низких эргономичных лавочках и обхватив руками портфели и чемоданы. Мелкие капли, размазываясь на фоне выжигающей глаза мигающей неоновой вывески, образовывали ниточки струй и создавали на плитках пола вокзала подобие ранних версий шейдеров из середины 2000-х.
- Сейчас еще нормально, - пояснил я, виляя в толпе, выплеснувшейся из автобуса, - в будние дни утром тут полный абзац. Я как-то ехал в командировку, - повернувшись к Владимиру, рассказал я. - Вышел из автобуса и пошел быстро, наравне со всеми, заметив, что касса всего одна. Люди ускорились и я тоже. Кто-то, решив наконец разумно использовать имплантанты в ногах, побежал и все ринулись за ним. Я тоже рванул вперед, перепрыгивая через лавочки и чемоданы, иначе билеты мне не светили... Но сейчас мы располагаем временем.
Судя по всему, мой рассказ Владимиру не понравился. Он привык быть за рулем своей колесной классики - потертого временем и когда-то съеденного реакцией окисления металлов седана, восстановленного до заводского состояния - и чувствовал себя не в своей тарелке. Он тряс китайскую "Зиппо", пытаясь подкурить.
- Расслабься, - сказал я. - Теперь можно отвиснуть, очередь длинная. Позвони Василию.
В очереди перед нами стояла девушка, на которую Владимир обратил внимание в автобусе. Он это тоже заметил.
- Мы уже где-то виделись! - громко сказал он. - Давайте знакомиться, что ли?
Она с интересом обернулась и посмотрела на меня. Слои линз в моих глаза закрутились и я сфокусировался куда-то мимо нее, на стену кассы. Вокруг было полно людей, но всем было плевать на наши разговоры. Она отвернулась.
- Позвони Василию, - обратился я к Владимиру. - Скажи ему, что будем через полтора часа.
Он отошел и начал звонить. Девушка повернулась направо, рассматривая толпу, словно ждала кого-то. Мои мысли были заняты чем-то далеким от этого вокзала и от того, что мы тут делали. Внезапно она повернулась и с интересом окинула меня взглядом с ног до головы.
Я настороженно посмотрел на нее.
- Вы так смотрите, словно меня узнали, - сказал я. Надо было что-то сказать. Владимир закончил звонить, нажал на синий фильтр сигареты и швырнул ее в лужу. При контакте с водой на шейдерном покрытии вокзала сигарета пшикнула и растворилась, разлетевшись невидимой, экологически чистой пылью.
- Это Алексей, знакомьтесь, пожалуйста! - произнес он.
- А это Владимир, - я изобразил улыбку, - Здравствуй, Владимир!
- Здравствуй, Алексей, - он пожал мне руку, поворачивая свою под выгодными ракурсами, - очень приятно!
Мы засмеялись. По его металлической кисти стекали струи дождя. Рукав потерной коричневой кожаной куртки был закатан для лучшего обзора.
Повисла пауза. Она смотрела на нас с интересом, видимо решая что-то для себя. Ее глаза переливались разными цветами. Пора было ввернуть какой-то комплимент. Владимир рассматривал ее, явно решая, на что обратить внимание.
- У вас такой красный лачок, - сказал он, - к нему очень подходит...
Владимир продолжал ее рассматривать, мигая золотистым покрытием роговиц, но ничего не придумывалось.
- ...м-м-машинка! - наконец сказал он и достал из кармана свою игрушку. Это было неожиданно, и я рассмеялся.
- Да ну, не издевайтесь! - сказала девушка, рассматривая ногти. - Я не успела...
Подошла наша очередь. Она купила билеты на Луганск, просунув в щель терминала пару двадцаток, и отошла. Терминал замигал флуоресцентно-зеленым светом, показывая, что свободен. Я купил свой билет, но мы ее уже потеряли.
- Ты ее упустил, - пожалел я. - В любом случае, у нас дела.
Порыв ветра, понесший над асфальтом шуршащие обрывки целлулоидных бумаг и прозрачных пластиковых пакетов, раскачивал мигающую вывеску у приземистого строения в центре вокзала. Я внимательно посмотрел на автобусы.
- Ставлю стакан красного, - сказал я, показывая на подобие зала ожидания, - что она там.
Мы вошли внутрь и двинулись к кофейным аппаратам. Зал ожидания словно был зазипован - маленькое стерильное помещение больше напоминало кладовку. Из дешевых низкокачественных динамиков играл какой-то индастриал. Кофе расхотелось.
- Она и вправду тут, - сказал Владимир, вытащив из аппарата полиэтиленовый стаканчик с химической смесью, по вкусу напоминавшую чай. - Вон сидит.
Мы прошли за ее спиной и вышли. Он закурил. Я увернулся от струйки дыма. Лучи неонового света преломлялись в нем, создавая ощущение эффектов из выступлений музыкальных групп прошлого века.
- Она видит нас сквозь стекло, - сказал я. - Наблюдает за нами. Сделай, что ли, что-нибудь прикольное.
- Это можно! - радостно стряхнул пепел Владимир. Не долетев до земли, пепел растворился в ветру. - Подержи чай.
Он достал машинку и начал возить ею по металлической стене киоска. Людям внутри было пофиг, но я угорал. Я отдал ему чай, и тут она вышла из-за угла.
На этот раз я улыбнулся искренне.
- Мы снова встретились, - сказал я. - Угостить вас чаем? Руки у меня подрагивали.
- Да, можно, - она улыбнулась. Мне показалось, что ее голос был настоящий, не измененный пресетами голосового модуля.
Мы двинулись к киоску, облепленному рекламами. От мокрой железобетонной опоры к нему тянулись неряшливые скрученные провода в черной поливинилхлоридной изоляции.
- Ну что ж, давайте знакомиться, - сказал я. - Как вас зовут и можно ли перейти на ты?
Она была явно старше нас.
- Леся, - ответила она.
Мы проболтали четверть часа.
- Мне пора, ребята, - сказала она. - Мой автобус.
Повисла пауза. Вокруг был шум голосов, дождя и жужжание реклам с подсветкой из люминесцентных ламп.
- Обменяемся телефонами? - беззаботно сказал я. - Мы проведем тебе экскурсию по городу.
- Отлично! - она радостно достала телефон и показала мне кю-ар код. Я сосканировал его своим смартфоном. - Позвони мне сейчас, я запишу твой.
Пальцы попрыгали по прозрачному емкостному экрану. Она помахала нам и поднялась в новый, сверкающий отражениями источников света, автобус.
- Ты слишком открыто с ней разговаривал, - сказал насупившийся Владимир, когда мы шли к остановке. - Нужно держать расстояние.
- Пофиг, - сказал я, сунув руки в раздутые от ношения девайсов карманы серых синтетических джинсов. - Это работает. Экстравертность тут всегда помогает.