Аннотация: В своих скитаниях Дикие Сердца столкнулись с очередным врагом. Чем же закончится эта встреча?..
Мы расположились лагерем в одном странном, не внушающем доверия лесу. Не моя это была идея расположиться на ночлег именно здесь. Но что произошло, то произошло, как говорится.
Как только сгустился ночной сумрак, из глубин леса вышли они. Черт разберет, что это за хмыри и с какой это радости они выжили нас из лагеря. Не очень высокие, крепко сложенные человечки, покрытые с ног до головы длинной шерстью, похожей на вермишель. Я слышал, что подобные существа, обитающие в здешних краях, промышляют каннибализмом, но проверять на себе это не хотелось. И мы решили покинуть пока что нашу стоянку и передислоцироваться в лесные дебри, если хотим жить.
На повестке дня - главная задача. Кто-то должен был отправиться в лагерь и перебить неприятелей, чтобы мы могли спать спокойно. Никто не мог решиться отправиться на дело, да еще и в одиночку. Бросили жребий, но и он не особо помог. В итоге, потеряв терпение, я вызвался идти. Сам.
Реакция была неоднозначной. Одни смотрели на меня с изумлением и уважением; другие - со страхом и непониманием. Кэт, как и следовало ожидать, пыталась отговорить меня. Ну уж нет; как говорится, спасибо, я на такое больше не поведусь.
Облачившись в лохматый камуфляж пятидесяти оттенков зеленого, я отказался от любимой снайперки и взял другое оружие. Удивим противника: нет, я не имел в виду, что пойдем в бой трезвыми, голодными и небритыми. Я захватил свой лук из драконьей кости, пучок стрел и пару кинжалов.
- Призрак, не ходи! Они убьют тебя! - слышал я полный отчаяния и мольбы голос Кэтрин перед уходом.
Поздно...
***
Найти местоположение нашей бывшей стоянки оказалось несложно даже в темноте. Факелы и костры рядом с палатками горели так ярко, что в лагере было светло, как днем.
Прокравшись между деревьями, я увидел их. Волосатые человечки сидели вокруг костра в центре лагеря и завороженно смотрели на огонь. Своим острым зрением я сумел разглядеть даже отблески огня в их как будто стеклянных глазах. Медитация у них, что ли, такая? Увы, придется их немного отвлечь от такого увлекательного занятия.
Убедившись, что лохматый капюшон наброшен на голову, а оливкового цвета шарф закрывает нижнюю часть лица, я достал из колчана первую стрелу и выбрал цель...
Длинная, тонкая стрела с белым оперением почти бесшумно вылетела из темноты и вонзилась в первого волосатика, выйдя из его лба. Тот рухнул рядом с костром. Остальные, увидев смерть товарища, пронзительно заверещали практически на ультразвуке и стали в панике бегать по лагерю.
Воспользовавшись создавшейся суматохой, я пустил следующую стрелу. Вторая, следом за ней третья, и еще, и еще... Всего шесть стрел слетели с тетивы, неся в ряды волосатиков хаос и разрушение. Решив, что этого достаточно, я решил перейти к более активным действиям. Сбросив лук и стрелы и спрятав их в кустах, я достал из ножен два кинжала и ужом проскользнул к центру лагеря.
Увидев высокую фигуру в каком-то странном лохматом наряде, пришельцы переполошились еще больше. Но теперь до них дошло, что этот незнакомец и убийца их собратьев - примерно одно и то же, а посему в стеклянных глазах волосатых человечков сверкала ненависть. Они кружили вокруг врага, угрожающе бормоча что-то; шерсть на их телах встала дыбом, и от этого они стали казаться еще больше. В их то ли руках, то ли лапах в свете огня заблестело спрятанное доселе оружие - какие-то металлические когти, отобранные ранее у врагов ножи или топорики; у кого-то были замечены даже грубо обточенные ножики из каменных пластин.
Не хотел я, конечно, устраивать среди волосатиков бойню, но, видать, придется.
Хорошо еще, что не всем скопом набросились... Первых двоих, кинувшихся на меня, я сумел отбросить прямо к огню пинком ноги. Судя по раздавшемуся дикому визгу и вони паленой шерсти, кого-то из них я (не)удачно подпалил. Дальше уже было не до размышлений.
Кинжалы начали свою работу. Одновременно приходилось и отбиваться от двух-трех пришельцев, и приканчивать их на месте одним-двумя ударами. Это было непросто: с первого раза клинок порой не мог пробиться сквозь слой густой шерсти. Утешало другое - бойцы из волосатиков были как из меня балерина, и это значительно упрощало задачу. Некоторые из них пытались зайти со спины или резать ноги, а это я счел полнейшим вероломством. Пришлось двигаться быстрее.
В какой-то момент, увлеченный потасовкой, я запнулся обо что-то и чуть не грохнулся на землю с высоты своего почти двухметрового роста. Одновременно с этим кусок спины в районе правой лопатки пронзила сильнейшая боль. Я не сразу понял, что случилось, но потом стало ясно: какая-то волосатая гадость с топором хотела разнести мне вдребезги хребет, но промахнулась и лишь на излете зацепила меня краем лезвия. Повезло. Изловчившись, я как-то вывернулся и воткнул кинжал в горло пришельцу, который уже угнездился на моей спине и явно хотел вытесать на ней 'кровавого орла'.
Постепенно битва подходила к концу. Казалось, что все будет довольно легко, но волосатики меня вымотали преизрядно. Задетая спина болела; помимо нее, на теле чувствовалось еще энное количество мелких порезов. Пятеро или шестеро оставшихся человечков стояли, окружив меня, и ждали, когда же я свалюсь, чтобы окончательно прикончить.
Размечтались! В последний миг, когда они были готовы на меня наброситься, мои руки сами сделали всю работу. Стальная молния описала дугу, а затем последние уцелевшие пришельцы, которым я с помощью кинжалов сделал лишние рты в районе горла, как-то странно захрипели и замертво повалились на землю.
Кинжалы выпали из моих рук и я, обессилевший, опустился на колени посреди поля боя. Последней мыслью, посетившей меня в эту ночь, было: 'Пусть в следующий раз кто-нибудь другой идет на зачистку!'