Аннотация: Вчера я был никем. Сегодня мою жизнь можно сравнить с жизнью падишаха, или министра, или кинозвезды...
МЕТАМОРФОЗА СЭМА УОКИНА
Меня зовут Сэм Уокин. Всего несколько месяцев назад я был никем. Я жил в небольшой пристройке во дворе дома своих родителей и целыми днями занимался только тем, что пялился в телевизор да кормил четырех кошек моей матушки. Еще в мои обязанности входило стричь газон и выгуливать Купера - старого терьера моего батюшки. И вот теперь мою жизнь можно сравнить лишь с жизнью падишаха, или министра, или кинозвезды. Я живу в огромном замке, напичканным прислугой, готовой выполнить мою любую прихоть. Я езжу на большие заседания, встречаюсь с серьезными людьми, которые консультируются со мной по всяким важным вопросам. Каждый раз, когда я появляюсь на улице, меня окружает стая репортеров в надежде взять у меня короткое интервью или сделать фото для своей газеты. Благо моя славная охрана умеет отбиться от этих назойливых газетчиков.
Раньше-то меня никто всерьез не воспринимал. Разве что Купер. И еще, конечно, Катринка. Она была моим настоящим другом. Благодаря ей все и изменилось в моей жизни.
Катринкина семья вселилась в дом напротив нашего около года назад. Я часто видел Катринкиного папу. Каждое утро он уезжал на службу - высокий, важный, в костюме, с портфелем, на черной машине размером больше, чем моя пристройка. Катринкину маму я видел только в окошке - она иногда выглядывала из-за занавески посмотреть на Катринку, когда та играла на крыльце или перед домом. А вот Катринку я видел каждый день; как она уходит и приходит со школы, как она прыгает через скакалку, как она рисует чертиков на асфальте.
Я помню, как она впервые со мной заговорила. Она сидела на крыльце своего дома и безжалостно срывала многочисленные розовые банты с новенького блестящего велосипеда, заодно наблюдая, как я стригу газон перед домом. Справившись с бантами, Катринка выкатила велосипед на тротуар, но ехать не стала. Она поставила его на подножку и принялась ходить вокруг, подергивая всяческие тяги и механизмы, словно проверяя, что все в порядке. Затем она ухватила велосипед за руль, перекатила его через дорогу и подошла ко мне.
- А ты все стрижешь, стрижешь... - сказала Катринка с каким-то сожалением в голосе.
- Чем чаще траву стрижешь, тем лучше она растет, - объяснил я.
- Ты хочешь, чтобы она выросла - высокая-превысокая, выше тебя? - Она вытянула руку над головой.
- Нет, трава должна быть подстрижена.
- Чем чаше траву стрижешь, тем лучше она растет, и потом ее нужно чаше стричь, потому что трава должна быть пострижена, - принялась рассуждать Катринка. - Что-то я не пойму, - она почесала курносый нос, - зачем же чаще стричь траву, чтобы потом чаще стричь траву, особенно, если не хочешь, что бы она выросла?
Я задумался и, не найдя ответа, пожал плечами:
- Я не знаю...
Интересно было смотреть на Катринку вблизи. Она была худенькая, как веревочка. Остренькие плечи выглядывали из-под лямок летней маечки. Коротко постриженные рыжие волосы смешно торчали в разные стороны. Если бы не узенькая джинсовая юбочка, ее легко можно было бы принять за мальчишку. Оказывается, у Катринки было полно веснушек, которые плотно покрывали ее курносый нос и щеки.
- Меня зовут Катэрина, но ты можешь называть меня Катринка - так звучит задиристей, - представилась девочка. - Я живу с родителями в том доме, - она махнула на дом через дорогу.
- Я знаю, я тебя видел. А я - Сэм, я здесь живу с родителями.
- Я знаю, я тебя видела, - без злобы передразнила меня Катринка. Она шагнула вперед и протянула руку: - Привет, Сэм, как поживаешь?
Я собирался пожать ей руку, но Катринка в последний момент выдернула свою ладошку и хлопнула меня по запястью.
- Ха-ха-ха, - залилась она звонким заразительным смехом: девочка была очень довольна, что удалась ее маленькая проделка. - Мы недавно сюда переехали - папа получил здесь новую работу. Я ни за что не хотела переезжать, но они меня и не спрашивали. - Катринка посмотрела по сторонам, словно была здесь впервые. - Мне здесь не нравится: скучно тут у вас, детей в округе нету, поиграть не с кем.
- Я тоже все время один, - с пониманием сказал я. - Хотя нет, у меня собака есть - Купер. Он вообще-то папин, но я с ним гуляю.
- Везет тебе, - с завистью протянула Катринка. - У меня позавчера день рожденья был. Я хотела щенка, а они мне вот - велик подарили. Но я им не сказала, что на двухколесном кататься не умею, не хотела расстраивать. У папы все равно времени нету меня учить.
- А мама?
- А мама вроде ничем не занимается, но почему-то все время чем-то занята... А тебе сколько лет?
- Двадцать четыре.
- Ха, - почему-то обрадовалась Катринка, - а мне двенадцать! Ты старше меня ровно в два раза. А когда мне будет столько, сколько тебе сейчас, ты будешь старше меня ровно на столько, сколько сейчас мне. Правда здорово?
Я неуверенно пожал плечами:
- Я не знаю... Я не очень хорошо считаю.
- Это же очень просто! - воскликнула Катринка. - Я всегда обожала арифметику. Вот смотри: я тебе задам вопрос, а ты отвечай сразу, не раздумывай!
Я пообещал.
- Через двенадцать лет ты будешь старше меня на двенадцать лет. А через тринадцать лет ты будешь старше меня на сколько?..
- На тринадцать! - тут же выпалил я.
- Ха-ха-ха, - рассмеялась Катринка, - попался! Не на тринадцать, а на двенадцать! Ты всегда будешь старше меня на двенадцать лет, глупый.
- Я же сказал, что не очень хорошо считаю, - обиделся я.
- Да ты не расстраивайся, - подбодрила меня Катринка. - На эту уловку многие попадаются.
- Может быть, я научу тебя кататься на велосипеде, а ты меня научишь арифметике, - предложил я.
Ха-ха-ха, - девчушка вновь залилась смехом. Не знаю, что ее так развеселило в моем искреннем предложении. - Ты уже слишком большой, чтобы учить арифметику! Может, ты еще азбуку хочешь выучить?
Я, конечно, хотел, но постеснялся ей об этом сказать.
Девочка неожиданно перестала смеяться.
- Правда можешь на велике научить?
- Конечно. - Я был уверен, что смогу. Я видел по телевизору, как это делается. - Ты садись и крути педали, а я тебя сзади за сидение буду держать.
- И не отпустишь? - спросила Катринка с сомнением.
- Нет.
- Давай попробуем. Только обещай, что не отпустишь!
- Обещаю.
Катринка незамедлительно взобралась на сидение, a я ухватился сзади и слегка подтолкнул.
- Ой-ой, - взвизгнула она, но скорее от удовольствия, чем от страха. - Быстрей, быстрей!
Я пробежал несколько метров, поддерживая ее, потом отпустил. Она проехала немного вперед, увидела, что я остался сзади, взвизгнула, теперь уже точно от страха; велосипед вильнул - вправо, влево, снова вправо - и завалился набок, придавив под собой стонущую Катринку.
Я бросился к ней и попытался приподнять велосипед.
- Ты обманул меня! - разрыдалась Катринка, увидев свое разбитое колено. - Дурак! Ненавижу тебя!
- Ты должна была поехать, - растерянно промямлил я. - Я же видел по телевизору. Извини...
Я постоял еще немного, не зная, что делать; наконец поднял велосипед, поставил его на крыльцо Катринкиного дома и поплелся к себе. Я был очень расстроен, что так все получилось, и даже не стал достригать в тот вечер газон.
Я был уверен, что после этого случая Катринка больше никогда со мной не заговорит, но уже на следующий день она снова подошла ко мне. Колено у нее было заклеено пластырем, а ссадины на локтях помазаны йодом. Я думал, может она снова обзываться начнет, а она наоборот:
- Ты прости меня, Сэм, что я тебя вчера дураком обозвала. Я вовсе не думаю, что ты дурак. Просто мне вчера больно было и обидно, что ты меня обманул. Но ведь ты как лучше хотел, правда?
- Я тебя слишком рано отпустил, поэтому ты и упала. Извини...
Катринка опустила глаза.
- Мoя мама сказала, что ты дурачок, и не велела мне больше с тобой разговаривать. Но ты на нее не обижайся - она тебя просто совсем не знает. Вот я думаю, что ты очень славный.
- Спасибо, - улыбнулся я. - Но меня часто дурачком называют - я не обижаюсь.
- Ну и зря! - возмутилась Катринка. - Если тебя дурачком назвали, обязательно обидеться нужно. А еще лучше в глаз дать! Вот так, - и она, поджав губки, старательно махнула кулачком в воздух.
- Я бы так не смог, я не люблю драться. И не люблю насилие...
- Это не насилие, а справедливость! - отрезала Катринка. Она протянула мне руку: - Друзья?
- Друзья! - ответил я с радостью.
На этот раз Катринка не стала отдергивать свою руку, и я пожал ее маленькую теплую ладошку.
В этот момент приехал Катринкин папа. Он вылез из машины, строго глянул на нас и поманил Катринку пальцем.
- Побегу, - шепнула мне Катринка, - а то от папы достанется.
Я видел, как она подошла к отцу, а он склонился над ней и, покачивая указательным пальцем, быстро и сердито начал что-то ей говорить. Затем он очень недружелюбно посмотрел в мою сторону, повернулся и зашагал к дому, а Катринка засеменила за ним, скорчив мне на прощание смешную рожицу.
С тех пор мы стали с Катринкой настоящими друзьями. Не смотря на запреты ее родителей, она часто подходила ко мне поболтать, а иногда мы вместе ходили к реке выгуливать Купера. Я все-таки помог Катринке научиться кататься на велосипеде, а она рассчитала и начертила на бумаге как мне следует двигать газонокосилку, чтобы быстрее постричь газон. Она рассказывала мне, что она учит в школе, и это было очень интересно. А еще Катринка научила меня: совсем не важно, что о тебе говорят или думают другие люди. Нужно только верить в себя, и тогда можно стать кем угодно - хоть даже и президентом. Так ведь и вышло, как она говорила: я был никем, а стал настоящей знаменитостью.
Так однажды мы болтали с Катринкой у моего дома. Я как обычно стриг газон, а Катринка сидела на ступеньках крыльца и разглядывала шрам у себя на колене.
- Очень больно было? - спросил я, хоть мне и не приятно было вспоминать историю с велосипедом.
- Подумаешь, больно, - отмахнулась Катринка. - Я боли не боюсь, зато смотри, какой шрам замечательный остался!
- Я тоже боли не боюсь, - похвастался я.
- Совсем-совсем не боишься?
- Ни капельки.
- А вот мы сейчас проверим!
Тут она подскочила и неожиданно вцепилась мне в руку. Я чуть не взвыл от боли, но кое-как удержался, чувствуя, как ее острые коготки впиваются мне в кожу.
- Больно? - поинтересовалась Катринка, все сильней и сильней сжимая мою руку.
Я покачал головой, не в силах разжать рта. Еще немного, и я бы прокусил себе губу, но в этот момент Катринка меня, слава Богу, выпустила.
- Вот это да, - с восхищением сказала она, - действительно не боишься!
Мне жутко хотелось плакать, но я все равно был очень рад, что смог Катринку впечатлить.
- Мне пора, - сказала Катринка, направляясь к дому. - Папа скоро с работы приедет.
Она остановилась у дороги пропустить проезжающую машину. Машина притормозила, и я увидел, как лысоватый мужчина за рулем что-то спросил у Катринки, и та принялась ему что-то объяснять, жестикулируя руками. Мне почему-то очень этот лысый не понравился; как-то он странно на Катринку смотрел. Наконец он покатил дальше, а Катринка махнула мне рукой.
- Дорогу спрашивал! - крикнула она и забежала в дом.
Вечером того же дня я отправился на реку гулять с Купером. Катринку я нигде не увидел, поэтому пошел один. Я шел вдоль реки и кидал палку Куперу. Он раза два-три принес мне палку назад, а тут смотрю: босоножек детский из кустов тащит. Я в кусты полез и Катринку там нашел, мертвую. Велосипед ее тут же рядом валялся. Она лежала на животе, лицом в землю; юбчонка задрана, одежда испачкана и разорвана там и тут. Я ее на спину перевернул - у нее глаза открыты, и она прямо на меня вроде как с удивлением смотрит. Чулок с одной ноги у нее был снят и вокруг шеи обвязан. Я чулок развязал и обратно ей на ногу одел. Потом отобрал у Купера босоножек и тоже обратно надел. После этого я Катринку не видел и никогда с ней больше не разговаривал.
Если бы я узнал, кто Катринку убил, я бы с ним по справедливости поступил, как она меня учила. Мы с ней, конечно, так друзьями и остались, только я теперь старше Катринки на тринадцать лет, потому что мне недавно исполнилось двадцать пять...
Ну да ладно о грустном. Сегодня день-то у меня особенный. Сегодня в мою честь специальная церемония состоится. Это своего рода посвящение. После него мое положение в обществе еще выше станет. Толпа зевак с утра уже вокруг замка собралась, но только самые приближенные на церемонию допущены будут. Слуги туда-сюда бегают, готовятся. Сначала мне себя в порядок привести нужно. Благо у меня теперь свой личный парикмахер имеется. Лакей подобающую одежду принес.
Подкрепиться, конечно, нужно. На меня тут целая бригада поваров трудится. Если захочу, они мне фугу из Японии доставят и зажарят. Я про эту рыбу по Дискавери каналу смотрел - она жутко ядовитая, если ее не правильно приготовить, даже умереть от нее можно. Но обойдемся сегодня без экзотики. Заказал по скромному: чизбургер с картошкой фри, зеленый салат, кофе и черничный пирог на десерт.
Я немного волнуюсь, но знаю, что справлюсь. Я теперь в себе гораздо больше уверен, чем раньше. Ну вот, все приготовления закончены, главные гости собрались. Вон мои родители во втором ряду; представляю, как они сейчас мною гордятся - у мамы даже слезы на глаза наворачиваются. И Катринкины родители здесь. Пора начинать...
***
Через некоторое время представитель администрации центральной тюрьмы города Нью Касл, штат Техас, объявил следующее:
"Штат Техас привел в исполнение смертный приговор Сэму Уокину, приговоренному за убийство двенадцатилетней Катэрины Брауэр. Смерть наступила в результате введения приговоренному смертельной инъекции и официально зафиксирована тюремным врачом в восемнадцать ноль шесть по местному времени. Родственники жертвы и родственники приговоренного присутствовали при казни, но никакого публичного заявления делать не будут".