2.12.08
ВАСИЛЕЙ.
"Что такое хемара? Всего лишь плотоядная и очень опасная нежить, четвертого-пятого уровня, " - рассуждал Василей Ногавный, топая по пыльной июльской дороге, ведущей в Людолю: "Магистр Делвиш Синерог гораздо страшнее. По крайней мере, адептов за свою жизнь он сожрал гораздо больше, чем хемара людольчан за неделю. И неизвестно ещё, что хуже: попасть к хемаре на обед, или к магистру на зачет".
Опасения адепта четвертого курса имели под собой более чем серьезную почву, поскольку злокозненная хемара на Василея зуба не имела, а магистр Синерог имел. Судите сами: какой интерес сидеть на лекциях и семинарах по ТБН (тактика борьбы с нежитью), когда можно вальяжно потягивать пиво, в компании с второкурсницами, расписывая им дурной характер преподавателя и предстоящие в следующем году мучения? Девчонки, уже восчувствовавшие себя отпетыми ведьмами, но ещё не знакомые с магистрами старших курсов, ахали, восторженно ежились и завистливо глотали все, что только могла им нарисовать хмельная фантазия Василея. Одним глазом поглядывая в окно - не мелькнет ли там знакомый серый капюшон инспектора академии, - а другим на пышную грудь сидевшей рядом травницы, адепт чувствовал себя почти что...
Одним словом, забежав в начале июля на кафедру получить задание для зачета, Василей узрел в лице магистра Делвиша мультиморфа ехидны, дракона и василиска. С пристрастием покопавшись в папке с зачетными заданиями, Синерог торжественно вручил сникшему адепту, судя по злорадной ухмылке, какую-то особенно пакостную бумажку. Василей не моргнув глазом, расплылся в улыбке, клятвенно пообещал уложиться в срок и воробьем выскочил за порог, не дав, таким образом, магистру насладиться обескураженным видом адепта, коий не замедлил проявиться, как только Василей заглянул в направление на зачет.
Деревня Людоля находилась в тридцати верстах от Веретенок, возле которых располагалась магическая академия. Вроде бы и недалеко, но уже глухомань, в которую ни один уважающий себя маг добровольно не поедет. Но то - маг, адепту же выбирать не приходится. Поэтому в одно прекрасное утро, Василей с попутной телегой отправился в путь. Наличие нежити в окрестностях Людоли его совершенно не пугало. Гораздо больше Василея тревожили возможные трудности жилищного обустройства. Наверняка постоялого двора там нет. Придется селиться у какой-нибудь старушки-божьего-одуванчика; завтракать простоквашей со свежими огурцами; обедать наваристым супом из сплошного щавеля, а на ужин воровать из соседнего огорода все, что под руку попадется. В кошельке умиротворенно полеживали десять серебряных монет - так называемые зачетные деньги. Некоторые умудрялись потратить их в первый же день, но Василей - человек тертый и многоопытный, знал, что деньги имеют свойство заканчиваться в самый неподходящий момент, и не спешил. Более того, он рассчитывал сэкономить больше половины выданной суммы за счет добровольных пожертвований жителей Людоли. Василей не был оптимистом, просто на мрачные мысли в его голове постоянно не хватало места. И поэтому он равнодушно разглядывал мерно покачивающийся горизонт, понятия не имея, кто в Людоле будет его куратором, и есть ли он (куратор) там вообще. К великому огорчению адепта, через десяток верст телега свернула вправо, к более известному селу Ряпушки, в котором имелся неплохой рынок. Возница равнодушно скинул Василею в руки его тощую студенческую суму и, не попрощавшись, поехал дальше. Василей критически оглядел носки своих истертых сапог и, насвистывая что-то веселое, отправился к месту наказа... назначения.
ФЕДРА.
В своей жизни я еще ни разу так не бегала. Решив приукрасить свою унылую физиономию, я задумала изменить цвет волос. В какой именно цвет? Никогда не догадаетесь - в рыжий! Ну, чтобы выглядеть, как настоящая ведьма: вредный характер, зеленые глаза и рыжие волосы. Характер у меня конечно смирный: голубь селиться может. Ну упрямая немножко, но я еще докажу, какая я 'хорошая'! Зеленые глаза в наличии - огромное спасибо бабушке. А вот за волосы - длинная нецензурная фраза, в её же адрес...
Ехидная Дорка, соседка по комнате, исподволь поиздевалась надо мной, вслух размышляя: какой же цвет пойдет к моим трем волосинкам? И при этом, небрежно взбивала собственные густые кудри. Сглазила, ехидна! То ли я не соблюла пропорции, то ли ещё что, но волосы приобрели ярко-морковный цвет. А поскольку чувство справедливости во мне очень сильно развито с раннего детства, то я решила приобщить к модному цвету и ближних своих, точнее тех, кто под руку попадется. А ещё точнее - под ведро, которое было мастерски пристроено мною на дверью в комнату. В тот момент мне как-то не пришло в голову, что даже если Дорка добровольно засунет голову в ведро, то ничего не получится - краску на своей дивной шевелюре мне пришлось держать не меньше двух часов, вдыхая едкий запах. И я напрасно тешила себя тем, что для ее благородных черных локонов морковный отлив будет тем недостающим штрихом, которого вечно недостает.... Отлив появился, но, к сожалению, не на Доркиных волосах, и не морковный...
О том, что ведро все-таки упало, я узнала по крику. По этому же крику я узнала, что рыжим цвет волос теперь будет, увы, у кого угодно, но не у моей соседки. Потому что вряд ли она будет орать на все здание грозным басом: "Выгоню!!!". Голос я узнала мгновенно и перед глазами конспективно промелькнула вся моя недолговременная жизнь, а последнее вспоминание почему-то было на редкость радостным и ярким: как я стащила из лаборатории двух мышей, которых продала в тот же день двум первокурсникам соврав, что магические синие мыши способствуют отличной успеваемости по всем предметам. Судорожно икнув, я выскочила из засады, и рванула с места преступления во все лопатки, рискуя побить последний академический рекорд по бегу на короткие дистанции.
И какого черта всеми уважаемый магистр решил наведаться в комнату низших созданий? Особенно если вспомнить, как мы друг друга любим. Как утверждал магистр Делвиш, в жизни важна обоснованная тактика и логическая последовательность действий, а женская особа (при этом его указательный палец всегда утыкался мне в грудь) таких качеств изначально лишена. Фамилия магистра весьма соответствовала его характеру - Синерог. Он был холостой и очень вредный. А еще крикливый. Когда я сдавала свою первую сессию, где в зачетной комиссии сидел и магистр ТБН, до этого знакомый мне только понаслышке, он сильно обиделся на мой ответ. Вечно у меня: что в голове, то и на языке.... Вместо ожидаемого часа терзания 'крохотного женского мозга' в составлении плана ликвидации упырюс вульгарис, я сразу же приступила к действиям. При этом на неодобрительные высказывания отпрянувших преподавателей ответила не очень цензурно, зато эмоционально - что после пережитого шока-испытания можно считать подвигом. Боюсь вспоминать, где я порекомендовала использовать тактику, но зачет мне все-таки поставили.
К кабинету директора мы прибежали почти одновременно: мокрый и почему-то весь багровый магистр Делвиш и я, с нервным тиком под глазом. Буквально продравшись в дверь, я с облегчением рухнула на пол перед изумленным директором. Все, спасена. Теперь Синерог мог хоть разобрать здание по камушкам, но с моей головы ни один выкрашенный волос не упадет. Ни первый, ни второй, ни третий...
Моя бабушка, которой все-таки надо сказать спасибо, в молодости была очень запоминающейся особой. Самыми главными ее приметами была любовь к магам и вопиющая красота. Я уродилась не в нее, но кое-что, а именно - магический дар, достался. Точнее, от дедушки, чья личность так и осталась безвестной, зато Сивуш Коневич, наш директор, свято верит, что я его внучка. Ну и пусть заблуждается, мне от этого только лучше. Многие говорят, что только благодаря директору меня все ещё здесь и терпят.
Магистр Делвиш, потрясая кулаками, патетично заявил, что нам двоим в этом учебном заведении не место. Или уважаемый профессор ТБН, или сопливая, бездарная, безответственная, мерзкая, наглая, невоспитанная, неотесанная... второкурсница. Точнее: или я, или он. Моя уверенность в собственной безнаказанности таяла как снег в начале мая. Родство, конечно, дело хорошее, но всему есть предел. А Делвиш, несмотря на гнусный характер - один из лучших преподавателей академии. Да что там - лучший, трижды дипломированный специалист, еженедельно получающий десятки предложений о работе из других академий, и не только академий.... Излучающий спокойствие и заинтересованность Сивуш проявил должное сочувствие и пообещал наказать меня по всей строгости устава. Я прослезилась - если так дальше пойдет дело, то неделю карцера я восприму как божью благодать. На этом моя счастливая звезда решила растаять в сумерках: магистр упорствовал, переупрямив даже меня. Мысленно я увеличила срок на воде и хлебе до трех недель, но директор, мой благожелательный дедуля, все испортил:
- Возможно, магистр Делвиш, в качестве компенсации, даст адептке дополнительное зачетное задание? У второкурсников сессия уже сдана, но Федра вполне может задержаться еще на недельку в академии, чтобы выполнить поручение?
Я посмотрела в добрые собачьи глаза директора, на мгновенно расплывшуюся ехидную улыбку на лице Синерога и простилась с каникулами. Заодно и с жизнью, чтоб уж наверняка.
ВАСИЛЕЙ.
На подходе к Людоле Василей не удержался, чтобы не промочить горло в придорожном шинке. Тот как назло, был расположен очень удачно - на повороте дороги. Когда-то небольшое питейное заведение, очевидно в результате все возрастающей популярности, обзавелось всевозможными достройками и пристройками. Глазам адепта предстал десяток телег, оставленных как попало и самым неприличным образом перегородивших дорогу. Около изрядно обгрызенного бревна флегматично фыркали приземистые крестьянские лошади. Парочка упокоившихся мужичков, издававших непередаваемый запах свежевыпитой браги дополняла живописную картину человеческой любви к алкоголю. Василей задумчиво почесал в затылке и, облизнувшись, отворил дверь.
Шинок встретил его гулом разговоров, хохота и песен. Если разговоры были бытовыми: о прогнозах на урожай и ценах на мясо, то песни совершенно никакого смысла не имели. Они состояли из невнятного гудения и мычания, с неизменным: 'Эх-ха-ха! Ух-ха-ха! И да эх-хохо! Эй, да охо-хо!' Адепт с трудом отыскал свободное место в темном углу и поскорее плюхнулся на широкую лавку. Вопреки ожиданию, шинкарь не обратил на него никакого внимания и продолжал о чем-то оживленно беседовать с неопрятного вида почтенным старичком. Слегка обескураженный Василей, привыкший всегда быть желанным гостем, там где наливают пиво, демонстративно откашлялся и, пошарив в кармане, достал серебряную монетку. Выразительно взглянув на шинкаря, адепт начал рассеянно подкидывать её вверх. Даже столь откровенный намек не подействовал совершенно. Тугодумом Василей никогда не был и, поняв, что скорее монета сотрется о воздух, чем ему принесут пиво, он немедленно вылез из-за стола и направился к прилавку.
Увлекательный разговор немедленно прекратился, едва адепт подошел поближе. Василея это нисколько не смутило. Он клиент, и он хочет пиво. А чужие секреты его совершенно не интересуют. Шинкарь равнодушно повертел предложенную монету и, даже не став пробовать на зуб, опустил в широкий карман фартука.
- Две кружки пива. Только хорошего - солидным баритоном произнес адепт. Получилось, правда, пискляво, но серебряная монета всегда способна заменить недостаток лет и отсутствие солидности в клиенте.
- К пиву? - неопределенно буркнул шинкарь.
- Что есть? - тоном бывалого выпивохи уточнил Василей.
- Каша гороховая, тарань сушеная, огурцы соленые, помидоры... - привычной скороговоркой перечислил шинкарь - мясного не держим.
Адепт приуныл. В Веретенках хоть колбасу копченую подавали, да и насчет горячих закусок проблем не было. А колбасу Василей любил, хоть с пивом, хоть без него. Сговорчиво пожав плечами, он ответил:
- Тарань давайте.
- Сдачу сразу? - шинкарь с бездушным любопытством разглядывал новичка.
- Сразу - набычившись, отрезал Василей. Чего он терпеть не мог, так это бесцеремонного разглядывания собственной персоны.
- Щас принесу. - корчмарь кивнул своему собеседнику, мол не уходи - сейчас продолжим, и уплелся в соседнюю комнату.
Василей одернул полы рубахи, выбившиеся из-под куртки, поправил воротник и степенно вернулся на свое место. Старичок внимательно посмотрел на парня и хмыкнул что-то себе под нос. Шинкарь обернулся быстро, рысью принеся две высокие глиняные кружки, с шапкой из пены и обсосанными краями, мумифицированный трупик рыбы, покрытый крупинками соли, и блюдечко с одиноким в своем сиротстве соленым огурцом.
- За счет заведения.
Василей кивнул и торопливо потянул в себя холодное пиво. Все лучше, чем служить возможным поводом для возможных насмешек. Пофигизм адепта распространялся только на учебный процесс.
Под громогласные 'йэ-ха-ха' и 'иэ-хохо' пиво закончилось довольно быстро. безуспешно пытаясь отгрызть от рыбки хотя бы малый кусочек, Василей не заметил подошедшего к столу старичка. И только когда тот без приглашения плюхнулся напротив, адепт поднял глаза и выразительно устремил взгляд на непрошенного гостя. Гость внимания явно не заслуживал. Лысоватый, с хитрым прищуром набрякших век, аккуратно остриженная бородка и нос как прошлогодняя картошка, пролежавшая всю зиму в затхлом сыром погребе. Одетый в мужицкий зипун, из под которого неряшливо выглядывала засаленная холстяная рубаха, старик никакого уважения (обычно вызываемого преклонным возрастом) у Василея не вызвал.
- Куда путь держим, юноша? - неожиданно молодым голосом вопросил старичок.
Василей выплюнул застрявшую в зубах чешуйку и вежливо, но холодно ответил:
- В Людолю, по своим делам. А что?
- Да просто, интересуемся. Может подсказать чего? Всегда обращайтесь. Меня зовут Дорином Шебанутым, но я предпочитаю, чтобы меня называли Дорином Старым.
- Очень приятно - терпеливо кивнул адепт - мне уже пора.
- Ну, пара свободных минуток всегда найдется - с нажимом произнес старик - куда вы так спешите, юноша? До Людоли версты две, не более. Могу порекомендовать хорошее пристанище для ночлега.
Василей, уже начавший подниматься из-за стола, передумал и послушно опустился на скамью.
- Ладно, слушаю.
- Это я вас, юноша слушаю. Очень внимательно.
Адепт, кипя от внутренней кротости, тяжело вздохнул.
- У меня практика в Людоле. Вот, добираюсь на своих двоих.
- Вот как? Интересно. Стало быть, колдун.
- Ну, вроде того - согласился Василей, и из предосторожности добавил - я только учусь.
- А к кому, если не секрет, вы направляетесь? - благодушно продолжал допрос Дорин.
И тут Василей к стыду своему вспомнил, что так и не удосужился узнать имя куратора в Людоле. Поспешно запустив руку в сумку, адепт вытащил направление и поискав глазами нужную строчку громко прочитал вслух:
- Руководитель практики - Дорин Шеба...
- А вас как зовут, молодой человек? - крайне вежливо спросил старичок.
ФЕДРА.
Провожали меня... да что я вру! Провожал меня только собственный псевдо-дедушка, иначе директор Сивуш, собственной персоной с сочувствующими глазами. На хлипком ободранном тарантасе, куда я взобралась без всякой посторонней помощи, ободренная напутственной речью Сивуша и его же узелком с чем-то теплым и омерзительно влажным, адептка второго курса Федра Синильная отправилась навстречу предстоящей героической гибели от злобных волков и не менее злобного куратора. О, я была наслышана о Дорине Шебанутом, которого адепты чаще называли Дорином Долбанутым, или ещё более неприлично... Учебная база расположенная в Людоле, находилась в самой лесной глухомани. Среди учащихся ходили страшные рассказы о вернувшихся седыми практикантах, и ещё более жуткие - о не вернувшихся.
Я украдкой пощупала замотанные в тряпочку проездные деньги и решила, что буду усиленно экономить на всем. Академический возница, дед Дихтей, всегда возил с собой изрядный запас соленого сала и сухарей. Так что смерть от голода мне не грозила. Однако моя решимость растворилась при первом же появлении торговой палатки на колесах. Я не успокоилась, пока не истратила третью часть своего двухнедельного содержания на всякую ерунду, вроде пирожков с зайчатиной, сладких петушков, пары шелковых платочков и пахучей скляночки с загадочной, но очень притягательной надписью 'Духи эльфиски'.
Дихтей только ухмыльнулся в бороду и причмокнул лошадям, отчего те усиленно затоптались на месте, изображая резвую рысь. А я вздохнула и поняла, что с такими темпами езды я доберусь до Людоли полноправной ровесницей куратора. После двух дней опостылевшего мне пути, я решительно зарылась головой в сено и выглядывала оттуда, только когда дед звал меня кушать. Подобный способ сокращать расстояния в какой-то мере себя оправдал. Неоценимую помощь мне оказал ковыль. Я нарвала целую охапку этой травы и развлекала себя тем, что пускала деду Дихтею стрелки в спину. Дед покряхтывал, пытался почесать спину и долго не мог сообразить, каким образом его спина дала побеги. С удовольствием выслушав архаичные высказывания по поводу неизвестной мне матери и сравнения меня с прилипчивой инфекцией, я закапывалась в пахучее сено и зажмуривала глаза. Через пару часов все повторялось сначала. Думаю, дед правильно воспринял мое нехорошее поведение, потому что все чаще погонял лошадей и с огромным облегчением вздохнул, когда наконец-то показались первые избы.
Я спрыгнула с телеги и разочарованно присвистнула. Точнее попыталась, поскольку свистеть так и не научилась. Вместо молодецкого свиста у меня вечно получались только шипение и брызги слюны. На сморщенном лице деда явственно обозначилось с трудом удерживаемое желание сравнить меня ещё с чем-нибудь или с кем-нибудь, но он, наверное, решил не портить последние минуты пребывания в моем обществе всякими обзывалками. Махнул рукой в сторону какой-то избы, выгрузил мои скромные пожитки из телеги и поспешно потянул лошадей под уздцы. В спину ему полетел целый пучок ковыльных дротиков - на память, так сказать. Обозвал бы змеей, так и в бороду получил бы.
С чувством глубоко выполненного долга я огляделась по сторонам. Наверное, людольчане привыкли к приезжающим смертникам, потому что никто к моей скромной персоне не проявил даже легкого постороннего любопытства. Я обиделась, но не стала сразу лезть к ним в огороды, постукивать в окошки и подпирать метлой двери снаружи. Все это успеется, главное сейчас было определиться с ночлегом.
Мрачно взглянув, на заинтересованно разглядывающих меня женщин, я поймала за шиворот нарочито медленно рысившего мимо мальчонку. Тот с восторгом уставился на мои волосы и радостно разинул щербатый рот.
- Где тут живет этот, как его... Дорин? - угрюмо спросила я, готовая отвесить пацану хорошую затрещину, в качестве компенсации за его дурацкий восторг.
- Дед Ведун что ли? - уточнил не в меру бойкий ребенок - а вон тама!
Я проследила за направлением, которое показывал чумазый палец и не поняла.
- Ты куда пальцем тычешь? Я тебя внятно спросила: где живет Дорин Шебанутый?
- Так я и показываю - хихикнул мальчишка - вона там.
- Ты хочешь сказать - уточнила я, с трудом сдерживая искушение заехать ладошкой по вихрастой макушке - что Дед Веду... что Дорин живет в том хлеву?
- Эта не хлев, а просто старый сарай - откликнулся жизнерадостно мальчонка - там он и живет, ведьма!
Громко выкрикнув последнее слово, озорник вырвал свою руку из моих разжавшихся пальцев и дал стрекача в сторону группы женщин, неторопливо обсуждавших мою скромную персону. Я мученически вздохнула и направилась в указанном направлении.
ВАСИЛЕЙ.
- Гм, это теперь такой цвет в моде? - Дорин заинтересованно оглядел прибывшую практикантку - помнится, года два назад в академии был наплыв девиц, сплошь рыжих. В большинстве своем конечно перекрашенных, но все же.... И что замечательно - все девушки почему-то рвались на факультет практической магии, гм....
- Просто с краской переборщила - проворчала в ответ девица, кидая на куратора неприязненный взгляд - а вам что - не нравится?
Адепт, привольно развалившийся на охапке соломы, хихикнул. Кажется, практика обещала быть веселой. Вновь прибывшая соплячка выглядела полным чучелом в плане внешности. И судя по всему, характером обладала соответствующим. За три дня, проведенных в Людоле, Василей быстро приобвык к скудно убранному жилищу Дорина, обшарил всю деревню, уделяя особое внимание огородам, длине собачьих цепей и веревок, и вечерним девичьим посиделкам. Правда, последние - в связи с появлением хемары, грозили окончательно прекратиться, несмотря на клятвенные обещания адепта прибить шкуру нежити к сараю деда Ведуна. К немалому удовольствию Василея, куратор за все время ни разу не вспомнил про объект практики, и вообще особо адепта заданиями не грузил. 'Пусть бы он до самого конца практики о хемаре и не вспомнил!' - загадал Василей, которому, по мере удаления от шинка, хемара стала представляться более опасной, нежели в начале пути. Теперь, с появлением дополнительной практикантки, да ещё и второкурсницы, перспектива охоты на нежить окончательно свелась к нулю. По здравому рассуждению четверокурсника, переться на поиски хемары с двумя неопытными адептами просто нереально. И куратор наверняка это осознает, а стало быть, никакой охоты в этом месяце не предвидится. Подождет старичок, пока адепты уедут, а потом со спокойной душой сам нежить и завалит.
- Вы направление на практику проверять будете? - между тем продолжала девчонка - или сразу назад отправите?
Мелькнувшая в серо-зеленых глазах надежда явно позабавила Дорина. Он ухмыльнулся и снисходительно ответил:
- Зачем, и так все ясно. Просто появись ты в деревне - не будучи адептом, с такими вызывающими волосами, тебя бы обмазали дегтем с ног до головы, обваляли в перьях (не пожалев пары подушек или перины) и пустили бы по деревне, на радость местной молодежи. А так - голова твоя, и волосы, стало быть, тоже. С жильем посложнее будет. Ни один хозяин или хозяйка тебя на порог не пустит. Тут люди не слишком доверчивые, и даже мое слово не сильно повлияет. Придется тебе у меня поселиться. Вот уж прислали парочку!
- А он-то что? - девчонка кивнула на лениво почесывавшего пятку парня - тоже с вами живет?
- У него та же проблема, что и у тебя - с жильем, - сказал Дорин. - Больно до женского полу охоч. Не соглашаются мужики его на постой брать. Значит так, спать будешь вон в том закуте, где раньше поросят держали. Еду мне соседи приносят. Не слишком изысканную, зато сытную. Надеюсь, директор Коневич не очень тебя избаловал. Осваивайся, только по деревне в одиночку не ходи. С этим адептом - тем более. Два дня тебе на адаптацию. Потом займемся делом.
Василей разочарованно скорчил рожу. Мечты и пожелания не сбылись. И все из-за невесть откуда взявшейся напарницы. Зато на ней можно было прекрасно отыграться за все.
- Тебя как зовут, практикантка? - бросил он снисходительно. Младших надо сразу ставить на место, иначе на шею сядут.
- Федра.
- А фамилия какая?
- У куратора спроси - огрызнулась девчонка - тоже мне, дознаватель нашелся.
Василей протяжно засвистел сквозь зубы.
- Как все запущено. Ты что, малая, тебя не учили, как со старшими надо разговаривать? Ну, так я твоим воспитанием займусь.
- Угу. Как бы самому не перевоспитаться - Федра забросила сумку за плечо и ушла в свой угол.
Адепт мудро сам себе улыбнулся. Несмышленая ещё. Придется кое-чему научить, благо далеко ходить не придется.
ФЕДРА.
Сказать, что я была разочарована, значит - ничего не сказать. Вместо уютного деревенского домика - сарай. Вместо мягкой и чистой постели - охапка соломы. Вместо нормальной горячей еды - кружка молока и ломоть хлеба. Да ещё придурок-старшекурсник, строящий из себя магистра кислых щей - на сладкое. Я раскрыла дневник практических занятий и, макнув перо в бутылочку с чернилами, вывела на листе: 'День первый. Прибыла на место практики. Деревня Людоля. Двадцать семь дворов. Общая численность поселения - примерно восемьдесят человек, включая детей. Причина приезда: появление нежити. Цель: ликвидация нежити в целях обеспечения безопасности местного населения. Материальное вознаграждение:...' Я призадумалась и уверенно вывела: 'не предусмотрено'.
- Так-так - раздался надо мной издевательский басок Василея - что это мы тут пишем? Дневник практики. Молодец, давай старайся. Пиши разборчиво, я потом у тебя скатаю.
- Сам пиши - огрызнулась я, локтем прикрывая дневник - умный какой нашелся. Я вот Сивушу пожалуюсь.
- Ой-ой-ой - несколько уязвлено закривлялся адепт - я и забыл, что ты у нас в любимицах директора ходишь. Интересно почему? Он кто у нас - папа? Или мама?
- Муж - хмуро отрезала я - отвали. Делом займись, а не то я для начала куратору пожалуюсь.
Василей озадаченно потоптался на месте, затем пожал плечами и отошел. Я облегченно вздохнула. Вот же напасть привязалась. Теперь будет доставать по поводу родственных связей и всего остального. Придется, в конце концов, дать ему списать. А то на всю академию ославит.
'Пункт первый: опрос свидетелей' - я оставила чистой полстраницы и поставила цифру 'два'. Пунктом вторым, согласно правилам, был осмотр места происшествия. Интересно, а хемара уже слопала кого-нибудь или нет? Уж больно непуганые были в деревне жители. Да и Дорин особо никуда не торопился. А может, вообще никакой нежити тут нет? Хотя, зачем тогда сюда прислали сразу двоих практикантов? Переться в такую дыру, только для того чтобы провести месяц с шибанутым - мне совсем не улыбалось.
Итак, для собственного спокойствия и экономии нервов будем считать, что нежить существует. Да какое уж тут спокойствие.... Это что же, мне придется с нежитью драться?! Ясное дело, что придурошный напарник Василей даже с кошкой не справится. Дорин скорее всего до последнего вмешиваться не станет. У него другие обязанности - наблюдать, на что адепты способны в критический момент. Получается, что вся надежда только на себя родимую. А что у нас за зверюшка? Посмотрим краткую характеристику.
'Хемара - нежить из семейства псевдо-кошачьих. Длина туловища достигает четырех метров... морда вытянутая... лапы... окрас буровато-серый...' - хм, ну и как это мне поможет во время схватки? Посмотрим дальше: 'нрав агрессивный, но инстинкт самосохранения сильно развит, вследствие чего нежить может сутками кружить вокруг выбранного объекта, выжидая удобный случай. Основными объектами нападения являются люди, в основном дети и женщины. Зарегистрированы случаи нападения на домашний скот. Постоянного логова не имеет, предпочитая временные лежки в кустарниках и оврагах'.
Я невольно потерла пальцами висок. Не люблю долго читать. У меня от чтения голова начинает кружиться. К тому же пока ничего полезного не вычитала. Ага, вот рекомендации...
'Рекомендации при непосредственном контакте с хемарой: не допускать хемару на расстояние броска (три-пять шагов); быть готовым к неожиданностям (нежить способна менять траекторию прыжка во время оного); магический инструмент: 'сеть', 'копье', 'файр' 3-4-го уровня, 'невидимая броня' и 'плеть'. Не рекомендуется: 'когти', 'легкий сон', 'волна огня'. Обычное оружие: вилы, рогатина, трезубец, прочная сеть. Не рекомендуется: топор, секира, меч. В качестве брони не рекомендуется использовать кольчуги с крупной сеткой. Приемлемый вариант: куртка из грубой кожи. Для получения более обширной информации смотри также раздел 'хемырь'.
Ничего себе - рекомендации. Это же для опытного практика написано, а не для зеленого адепта. Я негодующе засопела носом, прекрасно понимая, что как ни крути, а практику сдать надо. Иначе Делвиш добьется моего исключения из академии. И у меня было стойкое такое ощущение, что в этот раз директор сделает разумный выбор в пользу хорошего препода. А если к хемаре прибавить легендарного, просто мифического злодея Дорина, да этого оболтуса Василея... похороните меня где-нибудь здесь, на пригорочке... или нет, лучше под директорскими окнами. Чтоб каждый день смотрел и слезами умывался.
Я вытерла невольно подступившие слезы и покосилась на адепта. Тот преспокойно дремал, развалившись на соломе. Вот у кого голова не болит...
ВАСИЛЕЙ.
Настроение у Василея было изрядно подпорчено. Куратор, наконец, вспомнил про нежить и явно собирался привлечь адепта к поискам. Федра, это ожившее чучело - оказалась мало того, что вздорной и колючей, так ещё и родственницей директора академии. С такой держи ухо востро - скажешь что-нибудь не то, сразу родственничку накапает. К тому же, адептка напомнила об одной скучной и занудной необходимости - надо было каждый день заполнять дневник практики, а Василей понятия не имел о чем писать за четыре дня полного безделья. Попытка запрячь в это дело Федру - успехом не увенчалась. Малолетка сразу показала зубки. Нет, Василей не сомневался, что, в конце концов, все равно спишет у неё всю практику, но одна только мысль о необходимости всячески умасливать эту крысу - привела адепта в полное уныние.
Парень приподнялся с соломы и помассировал отлежанный бок. Какая все-таки в Людоле скукотища. Врагу не пожелаешь. Ни девчонок нормальных, ни пива хорошего. Местные мужики балуются брагой, от одного только запаха которой мутит и выворачивает желудок наизнанку. А девки шарахаются как от прокаженного. Поэтому, после первого неудачного дня, Василей целыми днями валялся в сарае, удивляясь неприхотливости соискателя-профессора практической магии - таково было официальное звание Дорина. Для чего было селиться в старом сарае, от которого за версту разит навозом и дохлыми мышами?
Скрипнула входная дверь, и на пороге показался Дорин. Оглядев полусонного Василея и уткнувшуюся в свой дневник Федру, куратор зловеще ухмыльнулся и громко объявил:
- Прежде чем приступить к практическим занятиям, у нас по плану опрос по теории. Проверка, так сказать, багажа накопленных вами за время учебы знаний. Десять минут на подготовку, а затем начнем живодерню.
Федра поспешно захлопнула дневник и растерянно уставилась на Дорина.
- Вы что, будете нас по всему годовому материалу гонять?
- Нет, зачем - успокоил куратор - только по нежитеведению и технике безопасности.
Василей демонстративно закатил глаза и протяжно застонал.
- Это что - настолько необходимо? Я же всего пару недель назад сдавал зачет по нежити...
- И готов хоть сейчас встретиться с объектом зачетной практики? - добродушно полюбопытствовал Дорин, делая ударение на предпоследнем слове.
- Ну, прямо сейчас... - важно протянул адепт - без оружия и подготовленных заклинаний - конечно нет. Но ведь прямо сейчас этого и не требуется?
- Запомните - жестко сказал куратор - вы учитесь на факультете практической магии. Вы не травники и не боевики. Вы - нежитеборцы. Последняя надежда, понимаешь ли, простых жителей, у которых не хватит средств содержать постоянную стражу для собственной безопасности. Все что они могут, в случае угрозы для их жизни - собрать немного денег для найма квалифицированного мага-практика.
- Немного? - разочарованно отозвалась Федра, по-видимому, совершенно иначе представлявшая себе светлое будущее практического мага.
- Все зависит от того, насколько хорошие маги из вас получатся - судя по тону, Дорин явно сомневался, что из обоих практикантов выйдет что-нибудь стоящее, - а посему, ваша задача - учиться, учиться и ещё раз учиться. Теоретический блок должен прочно засесть в ваших мозгах, точно так же как тело должно усвоить как можно больше практических навыков. Тогда при встрече с нежитью любого класса опасности вы выйдете победителем. И запомните, что маг, уничтоживший десяток тварей, может рассчитывать на хорошее денежное вознаграждение, в то время как какой-нибудь недоучка, с трудом справляющийся с мелкой потусторонней сущностью, вместо денег может просто получить по шее от благодарных жителей. Репутация - это тот коэффициент, на который умножаются ваши будущие доходы. И чтобы он был положительным - приходится изрядно попотеть. Скажу ещё, что работу никакого другого мастера, будь то плотник, печник или кузнец, не проверяют столь тщательно как работу мага-практика. Селяне - народ придирчивый, хотя и скуповатый, но ведро дегтя и комок перьев для шарлатана у них всегда найдется. Хорошо, если не вилы и багры...
Обрисованная картина будущей профессиональной деятельности адептам оптимизма не прибавила. И Василей и Федра невольно вздохнули, но адепт, более закаленный в противостоянии с преподавателями, не замедлил высказаться.
- Ну и какой тогда смысл для этих неблагодарных олухов стараться? Пусть сами за нежитью охотятся.
- А мы как же? - почти испуганно возразила Федра - нам-то как тогда на жизнь зарабатывать?
- Хм, какие вы материалисты - усмехнулся Дорин - все только о деньгах и думаете. А то, что эти самые олухи кормят и поят всю страну, что еда не вырастает сама по себе в тарелках, и что даже самый сильный маг не может наколдовать себе миску супа - такие мысли в ваши юные головы не приходят? Человек, возделывающий землю - основа, на которой строится государство. И хотя он настолько мал и примитивен по сравнению с теми, кто взобрался на ступеньку повыше в социальной лестнице, в конечном счете все делается для него, для землепашца. Для того чтобы он мог спокойно обрабатывать землю, выращивать урожай и кормить не одну сотню нахлебников, кружащих вокруг да около.
Речь куратора произвела сильное впечатление на Василея, и совершенно никакого на Федру. Адептка ещё не доросла до понимания запутанных аспектов социального устройства общества. Но Дорин и не рассчитывал на это. Ему всего лишь надо было настроить юнцов на серьезный лад.
- Итак, - произнес он ничего приятного не обещавшим тоном - начнем опрос.
ФЕДРА.
Я вообще не понимаю, почему я должна была отвечать наравне с этим балбесом Василем. Ведь я отучилась всего два курса. Ну ладно, нежитеведение проходят на всех курсах, включая последний. Но тактику боя с нежитью начинают проходить только на третьем, и занятия будет вести все тот же зловещий Делвиш. При одной только мысли о ближайшем учебном годе у меня просто волосы дыбом встают. И этот вредный старикан гонял меня наравне с четверокурсником, задавая каверзные вопросы, типа: 'а в какую сторону нужно бежать при встрече с полевой шмыгой?'; 'есть ли смысл подходить с подветренной стороны к лежке тупыря волосатого в безветренную погоду?'; 'каковы первые действия при оказании помощи укушенному в ногу вурдалаком?'.
Я только мычала, пожимала плечами и размахивала руками, под издевательские ухмылки Василея. Куратор же никаких признаков душевного расстройства не выказывал, и продолжал долбить меня вопросами, попутно сам же на них и отвечая. К моему великому удовольствию, когда Дорин стал опрашивать приду... Василея, тот полностью скопировал меня, не сумев ответить связно ни на один из вопросов. И это при том, что ему-то старик задавал вопросы безо всяких подковырок, и каждый раз испытующе смотрел парню в глаза.
Мучения закончились часа через два. Дорин пожевал губами, покряхтел и, покачав головой, молча вышел из сарая. Мы с Василем одновременно обернулись друг к другу.
- Уф, вот замучил - неожиданно дружески заявил он, подмигивая мне одним глазом - я уже жду не дождусь, когда пойдем хемару искать. Все лучше, чем на дурацкие вопросы отвечать.
- Да ты же ни на один вопрос не ответил - фыркнула я - как ты собираешься уничтожить нежить, если понятия не имеешь о способах её уничтожения?
- А ты много знаешь что ли? - обиделся адепт - сама ничего путного не сказала...
- Так я всего лишь второй курс закончила. А ты уже почти на пятый перешел. С тебя и спрос больше.
Парень помрачнел и, словно сомневаясь, покачал головой.
- Боюсь, что при настоящем положении дел зачет по практике мне не светит, а значит и пятый курс тоже. Кстати, у меня созрел вполне разумный вопрос: а тебя-то каким ветром сюда занесло? Я что-то не припомню, чтобы на втором курсе практику по нежити проходили. По-моему, адептов до третьего курса к близкому контакту с нежитью не допускают...
- С Делвишем поцапалась - нехотя ответила я.
- С Синей Рожей? - почему-то радостно уточнил Василей - ну ты молодец! Наш человек!
- Не вижу повода для радости - мрачно буркнула я - и почему с Синей Рожей? Насколько я помню, у него фамилия - Синерог.
- Да это мы его так между собой называем - просветил адепт - не переживай, мы на третьем курсе ещё не так с ним цапались. Ничего, не съел. Хотя и грозился...
- Что и ведро с краской на голову опрокидывали? - поинтересовалась я.
- Ведро? С краской? Синей Роже? На голову? - недоверчиво переспросил Василей и, ухватившись за живот, принялся с хохотом кататься по соломе.
Я терпеливо подождала, пока он успокоится, раздумывая: 'а не раздобыть ли мне ещё одно ведро с краской, персональное?', затем спросила:
- И чего мне от Делвиша теперь ждать?
Василей успокоил, потирая живот:
- Да ничего не будет. Синерог не мстительный. Покричит, да забудет. Подожди, через пару месяцев первым здороваться начнет, а через полгода сам предложит с курсовой работой помочь. Нормальный препод.
- Вот этот, твой нормальный, и помог - с практикой определиться - мне расхотелось продолжать этот разговор, и я раскрыла дневник.
Пункт третий. Собственно - поиски хемары, на основе приложенных описаний и характеристики зверя. Шариться по кустам и оврагам, рискуя порвать одежду и испортить обувку.... А может попробовать на живца? Надо внимательнее перечитать описание повадок хемары. Вдруг я что-то пропустила. Ага, вот...
'При выборе жертвы, хемара руководствуется в первую очередь обонянием, с помощью которого безошибочно разделяет особей мужского и женского пола, отдавая предпочтение последним, очевидно вследствие того, что мясо у самок более нежное и сочное. Статистические данные нападения хемары на людей говорят о том, что нежить чаще всего нападает на женщин со светлыми и яркими волосами или предрасположенными к ним (как-то: русые, темно-русые, светло-рыжие, темно-рыжие и т.п.) Нет никаких оснований утверждать, что секрет светловолосых имеет какие-то особые свойства, дающие им преимущество перед всеми остальными женщинами, но факт остается фактом - хемара предпочитает нападать именно на блондинок'.
Вот только этого мне и не хватало! Мне же вообще нельзя в лес соваться! Я захлопнула дурацкую инструкцию и сердито засопела носом. Какой дурак, а точнее - сексуальный маньяк, сочинял это описание?! Не хватало ещё, чтобы меня привязали к дереву в качестве приманки для нежити! Надеюсь, Дорину такая глупость в голову не придет - я ж тогда ему такое устрою...! И вообще, он как куратор отвечает за мою безопасность, и за безопасность этого самовлюбленного придурка Василея. Эта мысль меня немножко успокоила и я, достав из сумки гребень, принялась расчесывать свои незабываемо привлекательные волосы.
ВАСИЛЕЙ.
А наутро куратор поднял практикантов чуть свет и погнал выполнять первый пункт практики: опрос местного населения, выявление свидетелей и очевидцев.
Чертыхаясь и зевая во весь рот, Василей вышел из сарая, не обращая никакого внимания на напарницу. И напрасно. Девчонка явно всерьез собиралась пойти по избам и начать доставать деревенских перечнем обязательных вопросов (см. опросник, форма ?4, под редакцией С. Коневича).
- Ты куда? - лениво окликнул её адепт.
Второкурсница посмотрела на него как на больного, только что пальцем у виска не покрутила.
- На практику, куда же ещё. Свидетелей опрашивать...
Василей снисходительно усмехнулся. Вот уж дитё малое, неразумное.
- Куда ты собралась? Утром все делом заняты. Никто с тобой и разговаривать не будет. Хозяева по лугам да по полям, хозяйки по дворам да по птичникам. До обеда точно ничего не получится. Я уже пробовал. А самое лучшее время для получения информации - вечер. Можно к кому-нибудь на ужин напроситься, можно просто со стариками на завалинке посидеть. Так что сейчас особо не старайся.
- Так что ж нам - полдня балду гонять? - недоуменно вопросила Федра, останавливаясь.
- Ну, зачем же балду... - если честно, адепт пока и сам не придумал, чем занять себя на полдня. - Походи по деревне, узнаешь - кто где живет, да кто чем дышит, да что поблизости от деревни находится. Есть чем себя занять. С парнями местными познакомься - они-то, наверное, такого чуда образованного никогда в жизни не видели...
- На себя посмотри, гроза местной нежити - огрызнулась Федра - и что ты вообще меня обзываешь? Я тебя ведь не трогаю...
- Да это я так, по-дружески - уверил Василей - забавно смотреть, как ты на каждое слово ощетиниваешься, что твой ёжик. И фырчишь так же.
Девчонка пробормотала что-то явно нелицеприятное в адрес адепта и, закинув на плечо сумку, с которой не расставалась ни на секунду, отправилась на экскурсию по Людоле. Василей от всей души сделал потягушечки и принялся соображать, где можно отоспаться до вечера. Он не сомневался, что старательная второкурсница добросовестно опросит всех людольчан и единственное на что стоит потратить усилия - списать её записи себе в дневник.
'Четыре дня в деревне - и уже такая скукотища, - размышлял адепт - что же дальше будет? Практика длится целый месяц. От такой тоски и сам побежишь хемару искать. Хоть какое-то развлечение. А куратор Дорин - не такой уж и хемырь, как о нем рассказывали. Вполне терпимый старикан. Занудный только. Вот интересно, а оружие он нам хоть какое-нибудь выделит или придется одними лишь заклинаниями лупить?'
Утренняя дойка закончилась, и округа огласилась разноголосым мычанием, блеянием и прочими звуками домашней скотины, которую местный пастушок собирал на выпас по всей деревне. Доселе свежий воздух слегка померк, заставив Василея брезгливо сморщить нос. Самокритично ткнула мысль: а сам-то давно ли коровам хвосты крутил? Мысль безжалостно была схвачена за шкирку и пинком отброшена куда подальше.
Родился Василей вовсе не в деревне, а в пригороде небольшого городка Тарасс. Пригород ничем от деревни не отличался, разве что в десять раз грязнее. Многие хозяева дальше калитки сор и помои не носили. Плеснули из лохани на улицу, и домой. А что вонь потом по всей улице - это никого не колышет. Кроме того, некоторые держали коров в маленьких сараюшках, и Василей (со смущением вспоминая эти времена) каждое утро выгонял небольшое стадо на истоптанные полянки, покрытые жухлой травой. И оглядываясь на свою прошлую жизнь, адепт быстро отворачивался, желая забыть все как можно побыстрее. Да, повезло: сбежал в возрасте девяти лет из дому; добрался до школы, попался на глаза самому директору; был принят по его же ходатайству (поскольку оказались способности кое-какие); заниматься начал с удовольствием, так что по окончании школы сразу пошел поступать в Академию Магии; всем на удивление прошел с первого раза, а там и расслабился на всю катушку. Нет, на первом курсе ничем от вот такого чучела как Федра - не отличался. Бегал на все занятия и преподавателям в рот заглядывал, из библиотеки не вылезал, лекции тщательно записывал, так что пальцы вечно в чернилах...
Эх, вспомнишь - смешно становится. И даже для девчонки добрая мысль появляется: еще годик побегает, повзрослеет, отшлифуется, и будет нормальный студиозус, как любит выражаться физкультурник Ригор Олсуфин, пожалуй единственный не-маг в Академии. Хотя... с её характером вряд ли что-то путное получится. Сам Василей, несмотря на небрежное отношение к занятиям, положенное ему как отучившемуся четыре года адепту, весьма ясно представлял себе собственное будущее. Получит диплом, отработает положенные три года в каком-нибудь небольшом городке, приживется там. Повесит над входом вывеску 'Городской маг Василей...', фамилию только поблагороднее надо придумать. Лет через пять, собрав практический материал по нежити, поступит в аспирантуру. А там, глядишь возьмут преподавателем. Бегать всю жизнь по городским закоулкам или лесным чащобам Василею никак не улыбалось.
Адепт и сам не заметил, как ноги привели его к самой захудалой в деревне избенке, в которой жил мужичок-бобыль Лука Отрепьев, умудренный философ и горький пьяница.
ФЕДРА.
Озадаченная рекомендациями Василея, я неспешно брела по кривой деревенской улочке, понятия не имея с кого начать опрос. Что, прямо начать с края деревни и заходить в каждую избу? Что-то мне этого совершенно не хотелось. Ну, пойду я по дворам и что? Да со мной даже и разговаривать не станут. И что это там куратор говорил о том, что нельзя мне одной по деревне ходить? Значит, я должна была вместе с напарником опрос вести? А эта скотина оставил меня одну и слинял куда-то отсыпаться. Ну, я такое терпеть не стану - пожалуюсь Дорину. Если правда, что куратор - зверь и страшила для практикантов, то Василею ничего хорошего не светит.
Мысли о справедливом возмездии меня приободрили, но и только. По всему выходило, что мне придется справляться со всем самой. Я нащупала в сумке припасенный заранее блокнот, свинцовую палочку для записей и решительно постучала в ближайшую калитку.
- Эй, хозяева! Есть кто дома?
Мне никто не ответил. Я приподнялась на цыпочки и попыталась заглянуть в ближайшие окна. За окнами было темно, ни одна занавеска не шелохнулась. Нащупав крючок, я открыла калитку и бочком протиснулась во двор. Послышалось глухое рычание, потом угрожающий собачий гавк. Взвизгнув, я подпрыгнула на одном месте, но вместо того, чтобы улепетнуть обратно за калитку, кинулась к крыльцу. Здоровенная лохматая псина звякнула цепью и рванула за мной. К счастью, я оказалась быстрее и молнией взлетела на ступеньки. Собака принялась облаивать меня, понося последними собачьими ругательствами за незаконное проникновение на чужую территорию. Жаль, что на факультете практической магии не проходят логику и язык животных... или проходят? Мне об этом ничего известно не было, хотя какая-то кафедра существовала, насколько я помню.
На заднем дворе кто-то кормил кур, приговаривая неспешно что-то вроде 'цып-цыпа, любушки'. Странно, неужели не слышно, как собака почем зря горло дерет? Не зная, что делать, я замерла на месте в ожидании хозяев. Мне бы такую глотку луженую, чтобы орать столько времени, без риска сорвать голос. И гавкает, и гавкает без умолку...
Потеряв терпение, я попыталась умаслить собачку выражением самых добрых намерений. К сожалению, ни 'добрый песик', ни 'у-ти-хорошая', ни обещание вкусной косточки на негодную шавку не подействовали. Я заскучала.
- А хочешь, я тебе шарик покажу? - спросила я, перебрав все известные мне способы подружиться с животным - красивый такой, 'фаер' называется.
Вообще-то мы уже и создание пульсаров проходили, но у меня как-то с огненными шарами всегда лучше получалось. Собака разразилась новой порцией гавков, что с одной стороны можно было расценить как бурное неодобрение моему предложению, а с другой...
ВАСИЛЕЙ.
Василей не стал стучать в покосившуюся дверь, просто вошел. Гостям, а точнее собутыльникам здесь всегда были рады. Другое дело, что мало кто испытывал желание спиваться вместе с хозяином, который во хмелю начинал молоть всякую чушь. И к тому же, за неимением средств, гнал вовсе убойное пойло из картофельных очистков, подгнившего зерна и ещё какой-то дряни. Поэтому появление в деревне адепта, Лука воспринял как подарок небес. Адепт имел крепкую голову и крайне устойчивый желудок.
- А..., Васек! - заплетающимся языком приветствовал гостя Лука - куда запррпал-то? А я тута жду, понмаешь.... И выпить не с кем. Одни тррканы ползаить...
- А ты что, прямо с утра хлещешь? - по-свойски спросил адепт, присаживаясь на лавку.
- Ни-ни-ни - мужичок покачал перед носом указательным пальцем - што ты, я ж не пьяньца какой.... Фсе благопр..., блгпр..., блопристойно... опохмел.
- Мда - задумчиво произнес Василей, оглядывая грязный стол, на котором валялась замызганная стеклянная бутыль, оплетенная ивовыми ветками - а закусь-то у тебя найдется?
Лука горестно поник.
- Не..., вот чаво... последнюю корочку вчерась занюхал... - ответил он неожиданно внятно и связно - хоть шаром покати. А ты што... без... никак?
- Не, Лука - назидательно сказал адепт - пить, не закусывая - последнее дело. Выпивка, она хорошей еды требует. Что за веселье - на голодный желудок отраву заливать.
- Во! - горячо воскликнул хозяин, тыча пальцем в потолок - золлтые слува, тоись с-с-слова. Отрава ето, и я отррравлен. Ну-кась, сбегай за вдой, по быстррр...
Василей критически осмотрел Луку и нехотя поднялся на ноги.
- Ладно, сейчас принесу. Только ты не вздумай теперь без меня пить - предостерег он - сначала водички, потом еды раздобудем, а потом уже...
- Ни-ни... - умоляюще засипел мужичок - ни в ком случаи, погибель моя...
Хмыкнув, адепт выскочил во двор.
'Вот нелегкая - думал он, с трудом отыскав ведро и бегом направляясь к колодцу - сейчас с ним и не выпьешь как следует, до полудня точно не очухается. А вечером Дорину отчет сдавать - унюхает, не отмажешься. Ну да ладно, мы по стопочке, а потом к кому-нибудь на сеновальчик заберусь'.
Принеся воды, Василей не стал заходить в дом, а направился к соседям. Его встретила хозяйка, неприязненно окинувшая адепта взглядом.
- Доброго утра! - вежливо пожелал Василей - вы не дадите нам кружечку молока, да хлеба кусочек? Ну и там к хлебу чего-нибудь...
- Э-эх - баба покачала головой - молодой и туда же. Добро этот пропойца, всю жизнь, сколько помню, не просыхает. А тебе-то с чего пить. Связался младенец с чертом...
- Так я ж не напиваюсь - обиженно возразил адепт - а по стаканчику браги - святое дело. Да и сейчас, для доброго дела прошу - надо Луку в чувство привести. Небось, всю ночь пил...
Соседка обреченно махнула рукой и зашла в дом. Вернулась она через некоторое время, держа небольшую крынку и рушник, завязанный в узел. Василей поспешно подхватил добычу.
- Крынку-то верните, пьянчужки - не верящим тоном заметила баба - и рушник тоже.
Адепт изобразил глазами честность и порядочность.
- Конечно. Не стоит беспокоиться.
Рысью заскочил во двор. Чуть не пнул стоящее у порога ведро, чертыхнулся и втерся в сивушное гнездо Отрепьева.
- О, Васек! - обрадовался тот - куда запррпал-то? А я тута жду...
Василей ещё раз оглядел синюшное лицо мужика, склонил голову набок, поджал губы. Потом схватил того под руку и повел к двери, приговаривая:
- А вот мы сейчас выйдем, а вот мы сейчас свежим воздухом подышим...
Выведя Луку на улицу, Василей прислонил его к дверному косяку. Мужик обессилено закатил глаза.
- Славь те...
И чуть не захлебнулся потоком вылившейся на него воды.
- Ты чо, очумел?! - икнул он ошарашено.
- Ну, как - получше? - ответил вопросом на вопрос Василей.
- Погодь - сказал Лука, прислушиваясь к собственному нутру и, наконец, радостно объявил - ага, полегчало!
- Ну а теперь, пошли! - вожделенно пригласил адепт - посмотрим, на что тетя Арсина расщедрилась.
Тетя Арина расщедрилась на пять вареных картофелин, пучок увядшего лука, два больших ломтя хлеба и три соленых огурца, от которых аппетитно несло укропом и рассолом. Лука умиленно воззрился на изобилие, сложил молитвенно руки.
- Бла-а-аслови тя, добрая женшына....
- Аминь - баском поддержал Василей.
ФЕДРА.
Будка ходила ходуном. Сквозь стелющийся дым я сумела разглядеть мелко трясущийся собачий хвост. Там, где недавно воинственно скакала грозная псина, находилось большая выжженная проплешина с остатками бывшей травы-муравы. Я с удивлением осмотрела свою ладонь. Ничего подобного я делать не собиралась: ни создавать БОШ (боевой огненный шар), ни метать его в собаку. Хотела просто подкинуть его в воздух, развлечь животину...
- Ой, батюшки, горим! - раздался за моей спиной запоздалый женский голос. Я обернулась. Хозяйка, очевидно все-таки услышавшая подозрительный шум и вышедшая узнать его причину, стояла столбом и пялилась то на дымящееся черное пятно, то на меня, невинно стоящую у крыльца.
Я успокаивающе подняла ладони вверх и сделала шаг.
- Сгинь! Сгинь, нечисть! Сгинь, ведьма, бесовка! - завизжала баба, шарахаясь назад. Я обиженно остановилась. Вот уж нечистью меня ещё никто не называл. Может стоит обидеться? Да ещё и бесовкой.... За что спрашивается?
Между тем, женщина начала голосить ещё громче, в расчете на то, что её услышат соседи.
- Послушайте - сказала я, наконец - я всего лишь хочу задать вам несколько вопросов. Меня зовут Федра и я здесь на практике...
В ответ я получила призыв убраться к себе домой, то есть в пекло, поскольку бедная женщина искренне считала, что именно там я и живу, кучу определений своей деятельности и себя самой, а также полный набор деревенских бытовых ругательств. Попыталась ещё раз вразумить хозяйку, но поняла, что ничего не получится и под увеличивающийся фонтан ругательств и проклятий, поспешно зашагала к калитке. По крайней мере, с собакой я разобралась...
К моему глубокому облегчению, на душераздирающие крики никто из соседей не отозвался. Я рысью пробежала пару домов и только потом остановилась. Вот ведь вляпалась. Эта дура сейчас всей деревне расскажет, что приезжая ведьма пыталась её сжечь, а значит Дорин тоже узнает. И не миновать мне хорошей трёпки.... Только бы практику засчитал, иначе мне конец. Делвиш постарается.
- Девонька - послышался откуда-то таинственный шепот. Шепот был несомненно женский, а точнее старушечий. Я оглянулась. Из-за ближайшего забора выглядывала сухонькая головка в линялом платочке. - Поди сюда, не бойся...
Я пожала плечами. Помимо магистра Синерога, не родилась ещё такая тварь, которой бы я боялась.
- Зайди - почти ласково сказала бабуля, приоткрывая калитку. Я вошла.
Живенькие, хотя и выцветшие глазки быстро и с любопытством оглядели меня.
- Это ты сейчас у Карамеихи была?
|