Есть истории, которые могут произойти где угодно. Вот вам одна из них, невыдуманная история...
Свет зеленый. Нет, не зеленый, скорее мертвый. И запах: противный, удушливый...
Главврач шагал по длинному коридору морга, и ему казалось, что покойники смотрят на него, его одного обвиняя в своей смерти...
'Город N.'
'Все тихо, спокойно, и протестует одна только немая статистика:
столько-то с ума сошло, столько ведер выпито, столько детей погибло от недоедания...'
А. Чехов 'Крыжовник'.
N - заштатный городишко, каких немало на Руси: серость и грязь, нищета и убогость, водка рекой, вырождение... Единственной примечательностью городка была церковь Николая Чудотворца, да еще Цыганская Слобода, где вовсю торговали наркотой, и слава о которой гремела даже в столицах...
Заметных людей здесь тоже немного. Местный пантеон состоял из мэра, прокурора, начальника милиции, директора рынка и главврача районной больницы. Во всей округе только они одни могли похвастать роскошным особняком или дорогущим автомобилем, нажитым непосильным трудом на государевой службе. Но никто не завидовал им, бедность просто вжала голову, послушно голосуя за мэра и смиренно кланяясь всем остальным...
А у заметных людей были дети, что ж, дело-то житейское! И деткам этим было скучно жить в заштатном городке. Целыми днями напролет они бездельничали, а в промежутках между бездельем занимались, чем заблагорассудится. Иногда им благорассудилось заглядывать в Цыганскую Слободу. Начальник милиции пару раз ловил шалунов за курением анаши и даже наказывал их, правда, не очень строго, свои же...
Но ребятишкам самим очень быстро надоело тупо покуривать травку. К тому же сделали свое дело уговоры отцов: 'Вы - будущее нашего города, вы - его элита, только вам дано сменить нас на наших постах...' Именно тогда 'золотые' детки нашли себе новое занятие. Кто первый предложил устраивать автогонки, выяснить так и не удалось...
'Главврач'.
'Ты привык уважать чертей, ты самого глупого беса считаешь достойным...'
Л. Андреев 'Записки Сатаны'.
Главврача Тимура Муратовича уважали многие, а многие - не уважали, но делали вид, что тоже уважают. Конечно, кто же знает, что будет с ним завтра, может, воспаление легких подхватишь или геморрой, а ты с 'главным доктором' рассорился! И вот тебе, вместо уколов, назначают клизму, или того хуже - обрежут яички под корень и доказывай потом, что это не с рождения...
Но, если честно, Тимур Муратыча было за что уважать! Говорил он смело, прямо и всегда по делу. В его черных, с прищуром, глазах застыли упрямство и воля. Он никогда не зависел от обстоятельств, даже тогда, когда обстоятельства казались сильнее. И главное - он точно знал цену человеческой жизни...
Более того, у горожан он был поводом для гордости: 'Ни у кого в целой области нет таких породистых лошадей, как у Тимур Муратыча и псарни такой - тоже нет ни у кого'!
Немногие тайные недоброжелатели (явных-то не было) пытались распускать о нем всякие гадости. Например, что уважаемый главврач выжил из города некого чудака лекаря, который (вот дурак, так дурак!) лечил людей совершенно бесплатно! Лечил только травами, но как-то на удивление хорошо, а народ к нему прямо пер и пер и не хотел уже лечиться 'у Муратыча'. Тот терпел сперва, хотя и нес значительный убыток, ведь, бесплатным в его государственной клинике было только название. Но лекарь-травник продолжил чудачества - на те деньги, которые умудрялись-таки всучить ему благодарные пациенты, он строил не особняки для себя, а детские площадки! И стали поговаривать люди: 'Вот такого бы в депутаты...' Но депутат в городе один - главврач! И уже много лет!
Нет, Тимур Муратович никогда не признает, что сумасшедший лекарь мог представлять угрозу его депутатскому мандату - главврач был членом 'ЕР', а член члена всегда поддержит...
Но не спокойно как-то стало в городе. Вот ведь, стоит кому-то зашагать не в ряд, и все - пиши пропало! Примеры? Они есть - какой-то идиот намалевал на стенах районной больницы глупую фразу: 'Черный тюльпан', намекая, конечно же, на высокую смертность в учреждении. И намалевал-то, гад, еще как! Будто навек, будто для потомков старался, так, что не отмыть, не оттереть! Пришлось потом соскребать вместе со штукатуркой!
Терпеливый человек, Тимур Муратович! Только тут и его терпение лопнуло! Конечно, друзья подсуетились, куда же без них! Но, ведь, нашли же в бумагах травника нарушения! Даже статья тому грозила! И только доброта 'Муратыча' спасла горе-лекаря: он предложил закрыть дело, если травник уберется, исчезнет из города. Тот убрался, и все стало, как прежде - то есть спокойно, то есть хорошо...
Но напоследок он бросил в лицо Тимур Муратычу странную фразу: 'Я не желаю тебе зла, но все, совершенное тобой, когда-нибудь вернется назад, помни об этом...'
'Один день из жизни главврача районной больницы'.
'Очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому,
что несчастные несут свое бремя молча... Это всеобщий гипноз'.
А. Чехов 'Крыжовник'.
Равнодушные стены, цвет - обезличен. Странно, жизнь меняется, а стены в районных больницах - нет. Они застыли в неподвижности, снаружи - движение, а здесь - полусон, полужизнь...
Кабинет главврача - другой мир. Вроде бы за тоненькой перегородкой, а - другой. Эти два мира пересекаются иногда, но никогда не понимают друг друга. Здесь - обитает божество, там - существуют скотоподобные. Здесь - управляют жизнью, там - копошатся, бредут какие-то полуживые люди, болеют отчего-то, умирают... Уходят одни, приходят другие. Нет смысла помогать им, движение бесконечно...
- Вызывали? - в белую дверь заглянул такой же белый ангел - один из врачей больницы.
- Заходи, присаживайся, - всесильное божество (главврач) иногда впускает в свой мир. - Как прошла операция?
Ангел: - Вполне удачно.
Божество: - Сколько взял?
Ангел: - Это бедные люди, из дальнего селения, с них нечего взять...
Божество: - Сколько?
Ангел: - Я не взял ничего...
- Ничего, - Тимур Муратович повторил это слово, и его темные глаза вдруг потемнели еще больше. - Я давно хотел поговорить с тобой... Ты молод, совсем недавно получил диплом, и, конечно, еще не успел забыть всякий бред о клятве Гиппократа... Ты хочешь помогать людям, спасать их... Нет, я не осуждаю тебя, наоборот, понимаю, я сам был таким... Ты не женат?
Ангел отчего-то смутился: - У меня есть невеста.
Невеста, - Тимур Муратович улыбнулся. - Бесспорно, она любит тебя, как не любить такого молодца! Готова бежать с тобой хоть на край света, но... естественно после свадьбы, как это у нас полагается. И чтоб не хуже, чем у других, я прав? Но очень скоро этот милый ангел с добрыми, наивными глазами захочет много чего еще! Дальше - больше: детки! Ты же не станешь отрицать, что свой, собственный ребенок гораздо дороже, чем усредненный 'ближний твой' с его наивной верой в бесплатную медицину?!
- Я вас понял, Тимур Муратович, но только... не могу брать денег с тех, у кого их нет!
- Нет, ты не понял меня, - золотозубая ухмылка снисходительна к глупым ответам, достойным младенца. - В этом мире, единственно, что по-настоящему бесценно - это жизнь! Люди готовы на все ради этого! Сегодня я им не нужен, зачем... Но наступает миг, и все они (рука главного врача указывает на окно, за которым тревожно воет сирена 'Скорой помощи'), все они бегут ко мне! И я для них уже не Тимур Муратович, а бог, в чьих руках жизнь... или смерть. Я не прошу у них ничего, нет, это они сами угадывают мои желания! Мне же нужно лишь выдержать паузу. И тогда они достанут, принесут! Ты еще не знаешь, какие они шустрики, когда прижимает! Так что, сынок, ты напал на золотую жилу, подумай об этом...
'Гонки'.
Ночная трасса, сверкают огни, насекомые бьются в пыльные фары. Рев моторов, песня из динамика - тяжелый рок: у Сатаны множество голосов, это один из них. Команды не важны, здесь все свои и знают ритуалы. Скорость на пределе, жажда победы, ставки высоки, но дело не в деньгах, дело в принципе - мужское начало желает превосходства. Длинноногие девочки (лучшие в городе), блеск в их глазах. В финале - двое. Сын главврача Руслан и сын начальника милиции Артур. Артур - всегда первый. Ради победы он готов на все, рисковать и своей и чужой жизнью. Так и было, когда он сбил глухонемую дурочку...
Сегодня все, как всегда. Два корпуса из пластика, стекла и металла мчаться бок о бок, только они, все остальное неподвижно. Антенны согнуты давлением. Что под капотом? Секрет! Но этот секрет рычит, как неведомый зверь. Лупоглазые фары выдавливают свет, но он застревает в пыли, которую взметают восемь колес. Облако-пыль, даже не облако, а целая туча!
Все, как всегда, Артур - первый, начальник милиции может гордиться сыном.
Суетливая девичья стайка: - Артурчик, ты такой молодец! Тебе не было страшно?
- Жизнь, девчонки, это игра и побеждает в ней самый сильный...
Руслан уехал, даже не попрощавшись с друзьями. Тупая злость душила его, он задыхался от этого чувства. Быть вечно вторым - это позор! Он больше не может так! Надо сказать отцу, пусть поменяет машину, пусть сделает хоть что-нибудь!
Сейчас даже наркотик не успокаивал. Нога давила и давила на газ. Скорость - на пределе. Что будет за пределом, он не знает. Не знает и не хочет знать. Мир сквозь расширенные зрачки казался большим, больше обычного. Мир, к черту тебя...
Звук! Это потом он превратится в 'Реквием', молитвы, рыдания и предобморочные визги. Сейчас это был просто сухой и короткий стук. Руслан даже не успел нажать на тормоза, не успел ничего понять, просто вспышка и - тишина...
Ты ушел молодым. Но, может быть, в этом твое счастье. Ты не успел распознать этот мир, понять его пустоту, его бессмысленность...
'Я только вывод - знак равенства - итог - черта под рядом цифр'.
Л. Андреев. 'Записки Сатаны'.
Весь день пролетел, как карусель: звонки - встречи, встречи - звонки...
Тимур Муратович любил ночные дежурства, хотя необходимости в них не было. Просто дома... Дома - тоска! Тридцать лет он прожил с женой, можно не продолжать и так все ясно. Вот, кажется еще чуть-чуть, еще немного, женишь детей, построишь новый дом, скопишь побольше и заживешь наконец-таки счастливой, свободной жизнью. Но где она, эта свобода?! Да и счастья нет! Вот крутишься, крутишься целыми днями, работаешь, работаешь... А зачем?! Остановишься - пустота. Так что, лучше не думать, выпить стопку коньяку и забыться в объятьях юного, беспутного тела. Сегодня как раз дежурила одна из таких - Светочка...
Светлана вошла в кабинет, но как-то нервно, встревожено: - Тимур Муратович, там больного привезли - тяжелый...
Ничто не отразилось на лице главврача, не единый мускул не дрогнул. Ему совершенно не хотелось покидать кабинет, и Светочку отпускать тоже не хотелось...
- Что с ним?
- Авария на Пятом разъезде, молодой парень, без документов, без сознания, на лице множественные рассечения - сплошное месиво, перелом левой ключицы, других повреждений не видно, но я подозреваю разрывы внутренних органов. Проезжавший мимо водитель пострадавшего к нам доставил...
- Хорошо, оформи, как положено и возвращайся...
- Тимур Муратович!
- Что Тимур Муратович?! Морали мне будешь читать?! Где находится Пятый разъезд? Правильно, в соседнем районе. Ты его вообще можешь не принимать, имеешь право! Оформляй, тебе говорят, и будем ждать родственников парня, ведь родственники у него должны быть? Без родственников - палец о палец никто не ударит! Я не делаю бесплатных операций и уже давно, ты не знала? А жалость свою не растрачивай понапрасну, на всех не хватит...
Спустя час.
Что есть унижение, и как оно выглядит, может понять только униженный. Светлана ненавидела себя: главврач входил в нее вновь и вновь, наклонял, разворачивал, делал с ней все, что угодно. Послушная кукла с розовой кожей и перламутровыми ногтями. Да, ей приходится отдаваться этому жирному, противному ублюдку! Но что делать?! Она растит дочку одна, а ее нищенской зарплаты ни на что не хватает...
Звонок.
- Подожди, жена звонит, - Тимур Муратович представил покорное, постаревшее лицо жены и поморщился, даже сейчас она все испортила, всегда так!
На том конце провода голос взволнован, он наполнен тревогой: - Тимур, уже так поздно, а Русланчика нигде нет, и телефон его не отвечает, как-то нехорошо мне, с ним что-то случилось...
Тимур Муратович держит трубку возле уха, но не вникает в слова, он гладит Светочку - матовый шелк ее кожи, причудливый изгиб ее спины... Человек счастлив, ему хорошо, прошу, не мешайте...
- Дорогая, Руслан уже большой мальчик, у него может быть личная жизнь или нет?! Выпей-ка ты снотворного, да ложись спать...
Светочка оборачивается к нему: - Тимур Муратович, вы - чудовище...
- Только не говори, что это тебя не возбуждает...
А совсем недалеко от них, разделенное лишь парой тонких стен, борется за жизнь растерзанное, молодое тело с обезображенным до неузнаваемости, словно стертым, лицом. Ему так не хочется умирать и он вопил бы об этом, если бы мог! Но не может. А внутри него густая черно-красная жижа сочится из разорванной селезенки. Капля по капле она заполняет брюшину. Ангелы уже спустились и теперь молча наблюдают за этой борьбой...
А здесь другая борьба. Близость двух разгоряченных тел. Волна раскачалась и заполнила сознание. Сколько ударов сердца в минуту, безумие, почти потеря сознания и выброс густой и резкой струи - как последний мазок по мольберту...
Именно в этот миг Руслана не стало. Таинство, не доступное понимаю живых. Скорбные ангелы затянули свою заунывную песнь, длиной в сорок человеческих суток. Промелькнули ночная трасса, огни, насекомые в пыльных лучах, промелькнула вся жизнь, как вечная гонка...
Злые языки вскоре скажут, что это Сам Бог наказал Тимура Муратовича, отняв у него сына, которого он мог бы спасти...
'Мы видим тех, которые ходят на рынок за провизией, днем едят, ночью спят,
которые говорят свою чепуху, женятся, старятся,
благодушно тащат на кладбище своих покойников, но мы не видим и не слышим тех,
которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами'.
А. Чехов. 'Крыжовник'.
Нет, свет не зеленый, он точно - мертвый. Тимур Муратович шел по длинным коридорам морга и видел, как расторопные санитары деловито раскладывают труп - безмолвное, обездвиженное чучело. Он вдруг представил, что вот так же деловито и равнодушно они обращались с его мальчиком. Странно, то, что он видел множество раз, что казалось привычной обыденностью, коснувшись его самого, неожиданно причинило боль - тупое, холодное, нечеловеческое равнодушие! Сейчас он вспомнил, как рядом со свежим, неоплаканным горем, он и сам выпивал и закусывал и даже чавкал... Мерзость...
Он был так рад, когда санитары вышли и оставили его одного. Рука дрожала, когда он осторожно, словно боясь чего-то, стянул нестиранную, ветхую простыню с лица того, кто еще недавно был его сыном...
Один лишь взор неприкрытых потухших глаз - хуже пытки.
- Сынок, ну, что ты сделал с собой?! Зачем? Не понимаю... Вот, нет тебя, и я остался один... Твоя мать винит меня, но разве она права?! Если б знал я, что это был ты, я бы кровь свою всю отдал тебе без остатка. Руслан, не смотри так, прошу тебя... Не смотри так, не надо...
Страшный взгляд, жуткий! Даже сын винит его в своей смерти! Все, все они обвиняют его! Но разве он бог, разве он может помочь всем?!
'А не ты ли называл себя божеством, повелителем жизни и смерти?' - вдруг отозвался некий голос внутри.
И Тимур Муратович побежал прочь, он бежал от себя, от ненавидящих его покойников, от пьяных санитаров, от памяти...
Он выбежал из морга, и привычный мир вдруг поразил его. Сколько суеты - машины, лица, голоса, плачь младенцев... Глупая возня, бессмыслица! И не найдется, ведь, во всей этой многоликой толпе, хоть бы один, кто разделит его горе! Куда, куда податься ему?! Он одинок... И все одиноки... Вот, он живой, и они живые - а мертвее мертвых, смертельная пустота! Знает, знает он, что священник с красным от святости лицом будет убеждать его смириться, принять утрату - ложь, все ложь! Он и сам лжет, когда надо, он знает цену словам! Не раз с высоких трибун он обещал этой бесконечной веренице скотоподобных тварей светлое будущее! Ложь, все ложь...
- Живите, ешьте, пейте, любите друг друга, любите машины, дома, кресла, красную икру, смейтесь над моим горем, а я посмеюсь над вами, когда и с вами случится беда...
Он с огромным усилием сделал первый шаг и пошел... вместе со всеми. И было чувство, что этот всеобщий путь закончится совсем скоро...
P.S. Все это - невыдуманная история. Я знаю людей, с которыми произошли описанные выше события, знаю, где находится городок N. Все это - правда...