В летнем яблоневом саду кипела жизнь. В траве копошились разномастные жучки и муравьишки; деловитые пчёлы, жужжа, перелетали от цветка к цветку; огромный бархатный шмель с важным видом собирал нектар из прекрасных соцветий... Но грациознее всех порхали разноцветные бабочки: большие и маленькие, роскошных пёстрых окрасок и совсем скромные...
А на листе подорожника, выросшего у вьющейся через сад тропинки, сидела маленькая мохнатая гусеница и задумчиво созерцала полёт насекомых, заворожено следя то за одной, то за другой бабочкой.
- И что ты так смотришь на них? - прервал её мысли толстый дождевой червяк, вольготно устроившийся посреди дорожки - небось, тоже хочешь вот так м...м...м... порхать?..
- Хочу... - оторопело произнесла гусеница - а ты откуда знаешь?
- У тебя на мордочке написано. Всё с тобой ясно. Максимализм юности. Вас, молодых, вечно к несбыточному тянет!
- Почему к несбыточному? - прервал речь червяка мелодичный голос.
Гусеничка подняла глаза и ахнула от восхищения. С ней говорила похожая на золотистый цветок бабочка. А незнакомка продолжала:
- Ты тоже можешь стать бабочкой. Все мы когда-то... Ах! - она не успела договорить: совсем рядом появился невесть откуда взявшийся мальчишка с сачком и прекрасной Шоколаднице пришлось спешно удалиться.
*** ***
После разговора с Шоколадницей Гусеничка стала ещё задумчивее. Она любовалась полётом бабочек и душа её трепетала. "Как?! - думалось ей, - Неужели когда-нибудь и я стану такой? Научусь летать... И буду так прекрасна... Но как этого достичь?.."
Чего только не придумывала бедная маленькая гусеница, стремясь осуществить свою заветную мечту! Однажды она с огромным трудом сорвала два листочка клевера и, удерживая их лапками, стала привязывать к спине тоненькими травинками. Наконец это удалось. Гусеничка была в восторге, она с восхищением разглядывала своё отражение в каплях утренней росы, любуясь рукотворными "крыльями"... Но, увы, они не только не помогли ей взлететь, но и ползать-то мешали...
В другой раз она взялась расчёсывать шелковистые щетинки на своём тельце, надеясь, что крылья разовьются из них. Опять полное фиаско! Щетинки топорщились во все стороны и красиво переливались в лучах вечернего солнца, но даже не собирались становиться крыльями.
- Да нужно ли это тебе? - Посмеиваясь, увещевал дождевой червяк, снисходительно наблюдавший за Гусеничкиными стараниями - Для чего ты хочешь превратиться в бабочку? Сейчас ты живёшь спокойненько в своё удовольствие, а бабочки - постоянно в движении, непрестанно перелетают с цветка на цветок... Да ещё люди за ними охотятся, норовят в гербарий приколоть! Зачем тебе эта морока?
- Не знаю... - Смущалась Гусеничка - Но мне почему-то очень хочется, что бы за спиной развернулись крылья. Я понимаю, что не мне мечтать о такой высоте, но... что-то во мне неудержимо стремится к ней!
- Ладно - с досадой говорил червяк - это у тебя возрастное! Я в твои годы тоже, кажется, мечтал о чём-то. Да... Кажется, что бы в мой рот влезла целая вишня. А теперь я не замахиваюсь на недостижимое.
В глубине души Гусеничка понимала, что не стоит говорить о своих заветных мечтах с дождевым червяком. Но с кем еще она могла поделиться ими? Все обитатели сада были заняты своими делами, никто не обращал на маленькую гусеницу внимания. Впрочем, и сама она, занятая своими мечтами, была не слишком-то склонна смотреть на снующих вокруг насекомых. Однажды, забравшись в дальний уголок сада, на большом листе лопуха наша Гусеничка встретила трёх подобных себе товарок. Они были заняты важным делом: с увлечением пряли тонкие шелковистые нити.
- Ой! - Изумилась Гусеничка, - А зачем вы делаете нитки?
- Как зачем? - Удивилась в свою очередь старшая из гусениц, - разве ты не знаешь, что все гусеницы должны прясть, что бы окуклиться.
- О... что?
- Окуклиться. Сделать себе домик.
- А потом что?
- Сидеть в нём и ждать своего часа.
- Но зачем?! Ведь вокруг так красиво, можно увидеть столько интересного!
- Таково предназначение гусеницы.
- Да... - Разочарованно протянула Гусеничка - Я думала, что предназначение гусеницы - стать бабочкой и полететь! А вы предлагаете мне такое прозаичное дело! Я хочу окрылиться, а не окуклиться!!! - И, раздосадованная, она спешно уползла, даже не выслушав, что хотела сказать ей почтенная гусеница. В Гусеничкиной душе всё кипело. Как! Целыми днями трудиться, выдавливая из себя какие-то нитки, строить из них домик... А потом сидеть в нём, словно взаперти! Какое низкое и неинтересное занятие! Куда как лучше мечтать о небесах! Можно придумать какой-нибудь способ приблизиться к ним... Кстати, во время последнего разговора червяк сказал, что бабочки постоянно перелетают с цветка на цветок, разнося благоуханный нектар. А что, если и ей заняться этим высоким делом?.. Конечно, это нелегко, зато... Может быть, если она станет жить так, словно она уже бабочка, превращение совершится быстрее? А если и нет... Гусеничке представилось, как изумятся все её знакомые жучки и червячки, когда узнают, что она - простая с виду гусеница - ведёт жизнь бабочки... Тогда и эти - с нитками - поймут, каково истинное служение гусеницы! Не будут прикрывать своё безразличие к жизни каким-то непонятным предназначением!
И Гусеничка с усердием принялась за дело. "Не будем ставить перед собой непосильных задач - решила она, удивившись собственной трезвости и рассудительности, - на яблоню я для первого раза не полезу. Вот! Одуванчик! С него мы и начнём!"
Совершив героическое восхождение по высокому стеблю (пока Гусеничка ползла, её едва не склевал воробей, а от жаркого солнца наша знакомая чуть не получила тепловой удар), она оказалась у самого соцветия. Забравшись в него с четвёртой попытки, маленькая гусеница с недоумением огляделась. ...И что теперь делать? Кажется, бабочки собирают нектар... Или пыльцу?.. А какая разница? И для чего вообще это делается?.. "Ладно - решила Гусеничка - сейчас я начну высокое служение бабочки, а там, по ходу дела, разберёмся, что к чему!" И она попыталась собирать пыльцу, видневшуюся на тычинках цветка. Но это оказалось отнюдь не просто. Пыльца осыпала гусеницу с ног до головы, забивалась в рот и глаза... Все Гусеничкины волоски и реснички слиплись, лапки скользили, голова кружилась... В довершение всех бед одуванчик качало из стороны в сторону от безудержного чихания, напавшего на незадачливую собирательницу нектара. Подул лёгкий ветерок и Гусеничка, переворачиваясь в воздухе, полетела на землю.
Упала она более-менее удачно, приземлившись на какую-то травинку, смягчившую удар.
- Глуп-п-пая - прожужжал над ней пролетавший мимо шмель, оказавшийся случайным свидетелем самочинных Гусеничкиных подвигов - неуж-ж-жели не понятно, что каж-ж-ждый долж-ж-жен з-заниматься своим дел-л-лом?!
*** ***
- Вот и ладно! - Не скрывая торжества промычал червяк, - я же говорил, что реальная жизнь вышибет из твоей головы иллюзии! Как говорят люди, "рождённый ползать летать не может"... А ты гораздо больше похожа на меня, чем на этих недостижимых бабочек... Да не реви ты! Устраивайся лучше в тёплой грязи рядом со мной. А захочешь кушать - я покажу, где добыть еду пожирнее...
*** ***
Гусеничка честно пыталась жить, как дождевой червяк. Она ела, спала, нежилась на солнце и вела пустые разговоры. Но на душе почему-то становилось всё тяжелее и тяжелее, словно жидкая тёплая грязь, в которой она купалась вместе с червяком, заползла в сердце и пыталась полностью затопить его. Наконец наша знакомая не выдержала и поползла куда глаза глядят.
- Опять пошла неприятностей на свою голову искать? - лениво проворчал дождевой червь - Ничего! Скоро вернёшься... - и он поудобнее устроился в мелкой луже.
А Гусеничка долго ползла, не разбирая дороги. Наконец она остановилась, огляделась и увидела, что находится около того самого лопуха, где встретила когда-то трёх трудолюбивых гусениц. Сердце её почему-то невольно замерло. "Интересно, зачем они всё-таки пряли? - Подумалось ей - Может быть, они были правы?" Что-то подсказывало Гусеничке, что она действительно должна окуклиться, а для этого ей надо делать нитки. Приниматься за кропотливую работу ужасно не хотелось, но совесть подсказывала, что это - единственное дело, которым стоит заниматься. Хватит без толку слоняться по саду. Да и не глупо ли думать, что она всё знает лучше других... Раз гусеницам положено делать нитки - значит, так надо для чего-то... Э-эх - вздохнула наша знакомая - жить как бабочки всё равно не получается, влачить существование дождевого червяка невыносимо... Придётся смириться с долей гусеницы... И Гусеничка сделала первую нить. Нелегко. И неохота...
Пересиливая себя, гусеница пряла нитки и постепенно ей становилось легче. Куда-то исчезли неопределённость и тревожная взбаламученность, заполнявшие душу во время странствий по саду... Растворялась грязь, замутившая сердце, когда она купалась в дождевых лужах с червяком... Гусеничке становилось всё спокойнее и радостнее. Она строила свой домик и уже не мечтала о прекрасных бабочкиных крыльях. Куда ей до этого... Своё бы дело сделать. Наконец гусеница довершила свою работу, полностью сокрывшись в шёлковом домике. Она окуклилась.
Долго ли пробыла Гусеничка в своём затворе, что она делала там и о чём думала, нам доподлинно не известно... Но вот, однажды утром, она проснулась от странного чувства, что домик, который она с таким трудом построила, трещит по швам и того гляди прорвётся, распадётся на несколько частей. Сначала Гусеничка не на шутку встревожилась, в душу стали закрадываться заполошные мысли: "Этого только не хватало! Столько трудов положено, а теперь всё рушится!" - Но повзрослевшая гусеница постаралась прогнать смятение, размышляя: "Ну что же. Потрудилась над домиком, потом отдохнула в нём... А теперь грядёт что-то новое." Тут раздался треск, кокон распался и обомлевшая от внезапно залившего её солнечного света гусеница увидела, что разорвало её домик. Это были... крылья. Два великолепных больших крыла золотисто-лимонного цвета медленно расправлялись за её спиной. Гусеничка превратилась в бабочку.
Сказка о Ели
У опушки леса, среди пронизанного солнцем березняка стояла старая тёмно-зелёная ель. Она печально клонила к земле тяжелые ветви и тихо думала о своей судьбе. Почему зелёная мурава стелится нежным шёлковистым ковром у самых берёзовых корней, а её обходит стороной? Отчего на мощных ветвях ели нет ни одного птичьего гнезда?.. Грустно стоять одной, глядя сквозь ветви на покрытую лишь собственной хвоей землю...
Сквозь туман дремоты проглядывали воспоминания многих лет... Сколько помнила себя ель, она всегда поступала правильно. Терпеть не могла беспорядочности и своеволия. Вот птаха летит - поёт! Что ты верещишь, весна уже давно кончилась! (Была бы хоть соловьём, а то простая сойка!) Да ещё норовит путь срезать - разогналась! Хочет между ветвей проскочить - не выйдет! Вот так-то... Больно укололась птичка, наскочив пёстрой грудкой на острые иголки. Ничего, ничего, потерпишь - нечего тут пищать, облетай стороной почтенные деревья... В другой раз умнее будешь!
А вот - молодая осинка норовит вырасти чуть ли не вплотную. Неужели не понимает, что это место относится к чужим владениям! Нахалка! Да разве ж можно спускать таким! - Зачахла осинка, заморённая густой тенью, затыканная иглами невесть как оборотившихся в её сторону ветвей.
Хорошее место для боровиков да груздей было бы под шалашом склонившихся к земле еловых сучьев - ни один грибник не подберётся. Но не полюбили грибы ёлки, не селятся под ней, почему - кто ж их поймёт... Так и стоит ель одна, возвышаясь среди бестолково суетящихся, вечно лопочущих друг с другом золотыми листочками берёзок и осин, взирая издали на их беспорядочное житьё. Да... ЧуднЫе эти лиственные: растут, как в ствол втемяшится - то сгрудятся все вместе, то кустарник к себе подпустят - он под самыми ветками растёт, а им хоть бы что... Однажды не выдержала ель, окликнула растущую неподалёку могучую берёзу:
- Эй, соседка, зачем ты терпишь этот беззаконный орешник?! Он же забрался в зону твоего обитания! Скорее затени его, а то разрастётся - управы на этого наглеца не найдёшь!
- Как это "затени"?! - встрепенулась берёза - он же погибнет без света!
- Ну и что? - не поняла её изумления ель - зато другим будет неповадно нарушать правила лесного общежития, втираться на чужую территорию! Совсем подлесок обнаглел - усмирять его надо, на место ставить!
- При чём здесь "место"... - вздохнула сердобольная берёза - должен же и кустарник где-то расти...
- Это уже его проблемы! - безапеляционно изрекла ель - наше дело - навести порядок на своей территории!
Берёза с жалостью посмотрела на свою колючую соседку и ничего не ответила. Больше они не разговаривали.
Да... Всю жизнь ель поступала правильно и её уважали. Кустарник не смел приближаться к осыпаемому хвоей пространству, шустрые птахи почтительно облетали стороной колючие ветви. Всё было чётко расставлено по своим местам. Но почему так медленно течёт смола по древесным жилам, отчего желтеет и осыпается хвоя, что за тоска червём точит еловую душу?..
Однажды, рано утром, ель услышала подозрительное шевеление у своего подножия. "Это ещё что такое?!" - она кинула вниз суровый взгляд и увидела крошечный полукруглый предмет, торчащий меж покрывающих сухую землю иголок.
- Ты кто такой? - окликнула она незнакомца.
- Я - гриб... Только ещё не знаю - какой...- пропищал в ответ тоненький голосок.
- Что значит "не знаю"?! - возмутилось дерево - Как можно не знать собственного названия? Если ты - белый, или, так уж и быть, маслёнок, то принадлежишь к числу благородных обитателей леса и можешь расти рядом с елью. А если ты - поганка... - от возмущения и брезгливости хвоя ёлки начала топорщиться - тебе не место близ порядочного дерева!
- А я не знаю... - робко прошептал новорожденный грибок.
Ель презрительно взглянула на него и стала досадливо рассуждать. ...Забросать шишками сразу, или подождать, пока определит свой род? Вот чудак! Разве место такому у её корней?... - Ёлка уже привычно прикидывала про себя, сколько шишек придётся потратить на избавление от внезапно появившегося чужака, когда её внимание привлекли новые незнакомцы. Два человека в кожаных куртках и высоких сапогах неторопливо прохаживались по лесу, окидывая оценивающим взглядом растущие вокруг деревья. "Грибники - мелькнула у ёлки равнодушная мысль - сейчас избавят меня от непрошеного соседа!" - Ель уже почти потеряла интерес к пришельцам, когда её внимание привлёк зловещий блеск. ...Нет, этого не может быть! - Один из людей держал в руке бензопилу. "Неужели они пришли валить деревья?! - С ужасом подумала ель - впрочем... - попыталась она успокоить себя - мне-то что? Немного проредят березняк - ничего, так этим лиственным и надо, пускай не растут как попало!" Но люди, миновав заросли орешника, пройдя мимо берёз, неумолимо приближались к самой ели.
- Так... - говорил один из них (бывший, как поняли обитатели опушки, лесником) - ёлка старая, затеняет вокруг себя большую площадь... Непорядок. Спилить её?.. - Он остановился в задумчивости, окинул взглядом трепещущее от страха дерево, потом махнул рукой и сказав: "ладно, пусть пока постоит, возни с ним много", проследовал вместе со своим спутником далее, оставив нашу знакомую в трепете и смятении.
Стоит ли описывать, какие чувства переполняли бедную ёлку? Был тут и ужас от внезапно раскрывшейся беззащитности, и возмущение тем, как могли её - её, почтенной старой ели - пребывание в лесу - назвать "беспорядком"... Долго переживала наша знакомая выпавшее на её долю потрясение, не обращая внимания ни на что вокруг себя... А когда немного успокоилась, заметила выросшую у самых коней её семейку весёлых грибов с красными шляпками.
- Мы оказались сыроежками! - Радостно крмкнул, глядя на ёлку снизу вверх самый большой из грибов.
Старое дерево вздохнуло и с неведомой ему прежде нежностью посмотрело на алеющие у подножия ствола шляпки.
Сказка о Жемчужнице
В синей глубине безбрежного тёплого моря, средь коралловых рифов и зарослей причудливых водорослей обитала раковина-жемчужница. Образ её жизни был тих и неприметен. Ракушка лежала близ покрытого подводным лишайником огромного камня и лишь иногда приоткрывала свои белоснежные створки навстречу пробивавшимся сквозь толщу воды солнечным лучам. Мимо проплывали разнообразные рыбы: потешно раздувался морской ёж, напоминавший гигантскую колючку репейника; извивалась, хищно высматривая добычу, похожая на змею мурена; суетливо сновали во все стороны мелкие рыбёшки. Едва ли они обращали внимание на скрывшуюся в тени камня раковину, а если и бросали на неё беглый взгляд - то думали, что жизнь её, лежащей на одном месте, скучна и лишена смысла. Впрочем, Жемчужнице было вовсе не интересно, что думают о ней окружающие. Ракушка не смотрела на них. Она хранила свою тайну.
Много десятков (а может быть даже сотен) лет назад, в её недро попала крошечная, едва приметная песчинка. Годы шли и, обволакиваясь перламутром, она стала обретать вес, белеть и округляться, наполняя собой раковину, становясь главным в её жизни... Жемчужница с трепетом наблюдала за растущей в ней драгоценностью, заставлявшей её забывать обо всём вокруг. Но однажды... Однажды, вдоволь налюбовавшись своей прекрасной тайной, наша знакомая вдруг перевела взгляд на окружающий её мир и... "Интересно, у всех ли морских обитателей есть свои драгоценности?" - подумалось ей - "А что, если спросить?.. Вот, например, краб - большой, тёмно-зелёный, неторопливо перебирая клешнями ползёт куда-то по песчаному дну. Может быть, у него тоже есть жемчужина?" - И ракушка завела разговор со случайным прохожим. Сначала краб не понял, о чём пытается вопросить его маленькая белая ракушка, но затем...
- О, да, да, как интересно! - воскликнул он с живым участием - Милая Жемчужница, покажите мне Ваш секрет! У нас, крабов, кажется, бывает нечто подобное, но чтобы ответить на Ваш вопрос точнее, мне надо видеть, о чём вы изволите говорить!
- Да, но... - заколебалась ракушка (она никогда ещё не позволяла посторонним взирать на своё сокровище). Однако краб смотрел на неё с таким живым и, как ей показалось, искренним расположением, что осторожность Жемчужницы была побеждена. - Впрочем, можете взглянуть, - сама того не ожидая, сказала она и широко распахнула створки .
- М-да-а-а-а... - протянул краб, изо всех сил стараясь не показать восторга, охватившего его перед невиданным прежде сокровищем, - недурно. У нас бывает нечто подобное, только перлы крабов намного крупнее.
- Правда?! - наивно переспросила ракушка - Что ж, это понятно, ведь вы и сами значительно больше нас.
- Вовсе не поэтому! Просто... - краб сделал многозначительную паузу и с важностью произнёс - мы наращиваем свой жемчуг.
- Что?!
- Наращиваем жемчуг. Не ждём, когда он соблаговолит вырасти... Ведь подолгу приходится ожидать? - он участливо взглянул на собеседницу.
- Десятки и сотни лет...- вздохнула она.
- Именно! - торжествующе воскликнул членистоногий, - а мы форсируем этот процесс, ускоряем его!
- Но как? Разве это возможно?
- Конечно. Это совсем не сложно. Набираешь побольше морского ила, тины - и обмазываешь жемчужину. Сначала получается не слишком красиво, но скоро всё подсыхает, поверх ила нарастает новый перламутр - и мы имеем перл, равного которому никогда не получим, если пустим дело на самотёк!
- Странно... А я всегда полагала, что жемчужину нельзя беспокоить, а тем более позволять ей соприкасаться с донной грязью... - задумчиво произнесла ракушка.
- Предрассудки. - Отрезал краб. - Вы сами говорили, что жемчужина начала расти из песчинки, а песок - та же грязь со дна.
- Нет - возразила ракушка - это не одно и то же!
Краб ответил ей что-то, она ему, хитрец приводил всё новые аргументы, - и бедная Жемчужница, сама того не замечая, всё более поддавалась обволакивающей её разум и душу лжи. Ей уже нестерпимо хотелось вырастить огромный перл - можно даже не круглый, а причудливой формы, такой, как захочется ей самой... И поскорее, чтобы не ждать неведомое, отведённое природой долгое время! Хотелось показать своё сокровище всем, выставить его на обозрение, к изумлению и зависти всех соседей.
И наивная Жемчужнице стала действовать согласно предложенному обольстителем плану. Вскоре её створки едва смыкались от заполнившего их донного мусора. Бедной ракушке становилось трудно дышать, солнечный свет мерк в её глазах, а главное - она переставала чувствовать свою Жемчужину, ощущать её... Куда исчезли чистота и благоговейный трепет, которыми она жила столько лет!
- Ничего, ничего, потерпи - хладнокровно успокаивал её краб, - сейчас всё уляжется, присохнет, и будет хорошо-о-о! ...Впрочем - произнёс он вдруг, понаблюдав некоторое время за мучениями ракушки, - может быть, это у тебя вовсе и не жемчужина? Настоящий перл не заставит своего обладателя так страдать... Больно тебе? - Его голос приобрёл сострадательный оттенок.
- Ещё бы! - прохрипела Жемчужница.
- Да... - протянул краб, - какой же это перл?! И стоит ли из-за него так мучиться? Как ты полагаешь?
И он начал приближаться к своей жертве, медленно шевеля острыми клешнями, желая вырвать у неё прекрасную жемчужину, а заодно и жизнь; предвкушая, как полакомится нежным мясом и станет обладателем редкого сокровища. Несчастная ракушка молча взирала на него, обезволенная, сбитая с толку, готовая уже расстаться со своей драгоценностью, лишь бы избавиться от страданий. (И впрямь, - уже не думала, а переживала она всем своим больным, воспалённым существом, - может ли настоящий жемчуг душить и терзать своего обладателя, а если может - то стоит ли носить его в себе?!.) Краб подходил всё ближе... Ракушка уже готовилась раскрыть навстречу ему свои створки, что бы избавиться от страданий... И вдруг... Вдруг, сквозь боль и невыносимую тяжесть от заполонившего ее мусора, бедняжка вдруг почувствовала, как Жемчужина в ней слегка шевельнулась... На ракушку словно повеяло прежней чистотой и лёгкостью, тихим сиянием тех лет, когда казалось, что в мире есть только её Тайна и она... Драгоценный Жемчуг не сросся с окружившей его грязью, он был отдельно, чистый и светлый. Он не давил свою носительницу, а наоборот, позволял - только он и позволял ей оставаться в живых, подавленной принятой в себя грязью. Жемчужница приоткрыла створки... Краб уже торжествовал победу. Ещё один шаг... И тут в него полетел ил, донный мусор, обрывки водорослей. Опешивший обманщик отскочил в сторону, а прозревшая Жемчужница, выбросив ему в пасть мучившую её грязь, быстро захлопнула створки, оставшись наедине со своим Сокровищем...