Всю неделю мы охотились вблизи Мёртвых земель. Еды было мало, на всех не хватало - поэтому-то Чёрный и злился. Двое уже зализывали рваные раны, но с вожаком особо не поспоришь. А что делать? К северу - Кривые когти, на западе - Меченые, а на востоке, и говорить нечего, - Зубастые. Один юг и оставался, но только вот еды тут не было. Мелких пушистых Длинноухих не догонишь, Рыжие высоко на деревьях, и до них не доберёшься, одни Серые по земле бегают, но мяса с них - только аппетит раздразнить. В норы надо идти или в воду, искать, или земли у соседей отбивать, да всё равно потерь не оберешься, вот Чёрный и нервничает. Сам на своих зло срывает, но и терять никого не хочет. И немудрено - одного вмиг съедят, почесаться не успеешь.
Сейчас стая отдыхала, точнее маялась в ожидании решения вожака. Чёрный сидел чуть в отдалении: думал, наверное. Сегодня было холодно, ярко светила полная луна, значит, охотиться будет легко - всё видно. Разве что Чёрный не знал, куда идти, а советчиков после тех двоих больше не находилось.
***
Глеб с грохотом хлопнул дверью. Да сколько же можно! Как долго всё это будет продолжаться! Да, предположим, он талантливый программист, зарабатывает вполне прилично, имеет всё, что надо для счастья обычному среднестатистическому человеку - например, квартиру в центре и неплохую машину. На здоровье он особо не жалуется, да и девушка вроде хорошая... Вот только почему тогда всё идёт наперекосяк, словно над ним висит проклятие или злой рок. Глеб вздохнул, распахнул окно, опустился в кожаное кресло и нервно закурил. На улице было пасмурно: с неба лил непрекращающийся серый поток не то дождя, не то снега, или и того и другого, превращая по-весеннему свежий апрель в мрачный ноябрь. На улице в такую погоду было пустынно, разве что время от времени по мокрым тротуарам скользили редкие прохожие, подняв воротники, упрямо пригнув головы и сжимая в руках пёстрые зонты. Счастливые люди! Бежали, небось, к себе домой или на любимую работу, где их ценили и уважали! Глеб отвернулся от окна, затушил сигарету и попытался расслабиться. Подумаешь, отклонили его проект! Неважно, что он угробил на него два месяца своей жизни! Он ведь, Маркин Глеб Владимирович, по-прежнему остается одним из ведущих программистов компании, ничего не изменилось. Глеб сжал кулаки в бессильной злобе. Два месяца! Два долгих месяца, восемь недель, шестьдесят один день и тысяча четыреста шестьдесят четыре часа, вычеркнутых из его жизни, потраченных впустую ради этого идиотского проекта, который теперь никому не нужен! Сегодня его отечески похлопали по плечу и поблагодарили за проявленное усердие, сказав, что когда-нибудь его работа может оказаться неоценимой. Да, когда-нибудь, не сейчас... Глеб закрыл лицо руками.
***
Сколько можно время тянуть? Холодно всё-таки, и есть хочется... Белый вон ноет, тихонько так поскуливает, а Резвый с ноги на ногу переминается - невтерпёж ему, да на то он и Резвый, не сидится ему долго на одном месте. Остальные сгрудились чуть в отдалении, греются и тоже думают, хотя чего думать, это забота вожака: куда скажет, туда и пойдём, а нам размышления эти не к чему - просто время чем-то занять надо. Сегодня утром почти загнали Длинноухого, да выбежал он на лёд и в полынью... Жалко.. А нырять никто не полезет даже за Длинноухим, все знают, что на таком морозе не высохнешь. Зубастые опять-таки где-то поблизости, им тоже не хватает своей территории, теснят они нас, а им на глаза лучше не попадаться. Плохой сегодня день, это уж точно.
***
На автоответчике мигала лампочка - пришло сообщение. Глеб апатично нажал на кнопку. Почему-то до него долетали лишь обрывки фраз, казалось, они не имели к нему отношения, а существовали как бы сами по себе, плыли по воздуху этакими мыльными пузырями и звонко лопались в звенящей тишине его квартиры.
...Бросила..., быстро забудешь..., бесплодные попытки...,бессмысленно продолжать..., бесцельно прожито..., было больно, больно, больно...бросила...
"Вот теперь и ты, Ира, значит, ушла. Почему - уже не важно, видимо, были причины. Мы прожили с тобой два года, тихо и мирно, не совсем как муж и жена, но и не как чужие люди, не как бабочки, привлечённые светом, закружившиеся в страстном танце и навсегда расставшиеся, не как пара на один день. Ирка, Иринка, зачем ты это сделала? Я пытался дать тебе всё, я искренне надеялся, верил и хотел сделать тебя счастливой! Я ни о чём не подозревал! Что вдруг случилось? Как, как ты могла?! А я, я, наверное, всё-таки любил тебя, раз сейчас мне так плохо. Почему? Почему сейчас? В чём я виноват? Чья это ошибка? Теперь это уже не имеет значения". Глеб механически сварил себе кофе, включил телевизор и бездумно уставился на экран.
***
Чёрный наконец поднялся, рыкнул для острастки на Подпаленного, почесался. Стая насторожилась.
--
Мёртвые земли.
Стая издала недовольное ворчание: в Мёртвых землях уже давно ничего не водилось, там жутко и нет места для ночёвки. К тому же рядом обитают Остроносые - их мало, но они также голодают, а есть чужаков - не грех.
--
Мясо, - сказал вожак, - там будет мясо.
Мясо - это хорошо, мясо все любят, вот только откуда оно в Мёртвых землях? Но с Чёрным не поспоришь, раз он сказал, значит, идём. А если еды там нет, - стая облизнулась, - свергнутый вожак тоже сгодится.
***
--
Ваши документы, пожалуйста.
--
Пожалуйста, пожалуйста, - Глеб торопливо положил на стол необходимые бумаги.
--
Вы уверены в том, что собираетесь сделать? Хорошо всё обдумали?
Глеб молча кивнул: машина продана, все деньги со счетов сняты, работа больше не держит.
--
Корпорация "Зимний сон" рада видеть вас нашим клиентом. Согласно вашему желанию замораживание будет проведено в скорейшие сроки. Желаете знать подробности?
--
Да, - голос Глеба чуть дрогнул.
--
"Зимний сон" является новым экспериментальным предприятием, но пусть слово "эксперимент" вас не пугает. Вы ведь уже наверняка слышали о заморозке в медицинских целях, если человек был неизлечимо болен? Тогда он просто погружался в сон и спокойно дожидался необходимого десятилетия или столетия, когда с его болезнью можно было справится. Мы сделали шаг вперёд и предлагаем коммерческую заморозку, шанс пожить в разных мирах, обогнать или, если хотите, обмануть время. Не все на это идут. Естественно, большую роль играют деньги, семья, работа.. В жизни каждого человека достаточно вещей, с которыми не так-то легко расстаться, поэтому у нас не так много клиентов, как хотелось бы. Однако вернёмся к сути дела. Процесс заморозки абсолютно безопасен и стопроцентно надёжен, что значит, что вам не стоит беспокоиться о пробуждении. Будьте уверены, вы проснётесь именно тогда, когда вам нужно и сразу же вернётесь к полноценной жизни. Итак, теперь вы всё знаете, мы можем приступать прямо сейчас.
--
Да-да, я готов.
--
Следуйте за мной, - мягко улыбнулся врач, - ни о чём не беспокойтесь.
***
Мы бежали за Чёрным, который уверенно перепрыгивал через кочки, засыпанные снегом, обходил ямы, выбирал нужные тропы, жадно втягивая ноздрями воздух. Вот и Мёртвые земли. А жутко здесь всё-таки... не по себе...В лесу спокойнее, в горах пострашнее, но не так, как здесь. Отсюда прямо смертью веет, настоящей, безжалостной, поэтому-то здесь не часто на другую стаю наткнёшься, не ходит сюда никто. Разве что на крайний случай, как мы сейчас. Хорошо хоть Чёрный впереди идёт, хотя на то он и вожак, чтобы дорогу искать и первым опасности вынюхивать, пускай старается. Эх, чует моё сердце, не будет тут еды - слишком пустынно и дико, вокруг горы мусора, трухи, камней, что тут может водиться? Но раз Чёрный идёт - мы идём тоже, значит, будем искать еду, не зря ведь мы здесь.
***
Глеб стянул куртку, снял пиджак, аккуратно поставил на пол рядом с саркофагом ботинки.
- Не волнуйтесь, - мягко сказал врач, - всё будет хорошо. Вы гарантированно проснетесь ровно через двести двадцать лет. Наденьте этот браслет.
Глеб задумчиво повертел в руках незатейливую медицинскую безделушку: "Маркин Глеб Владимирович, 138, Зимний сон Inc.".
--
Простая регистрация, знаете, что-то вроде нового упрощённого варианта свидетельства о рождении.
Глеб через силу улыбнулся: эта идея уже начинала его пугать, хотя процедура и была достаточно надёжной, его не прельщала перспектива завершить свою жизнь во сне по собственному желанию. Зато если всё получится, он сможет начать всё с чистого листа, и тогда, возможно, ему повезёт больше. Конечно, оказаться в чужом времени будет достаточно неудобно и, вероятно, потребуются определённые усилия, чтобы втянуться в прежний ритм, но все проблемы уж точно останутся двести двадцать лет назад. Не будет ни шефа Максима Алексеевича с его "прекрасными проектами", ни Ирки-предательницы - ничего, что могло бы ему помешать. Раздевшись, Глеб глубоко вздохнул, лёг в саркофаг, закрыл глаза. С лёгким шорохом крышка саркофага закрылась, и он начал наполняться газом. Глеб уже почти успокоился, в голове вертелась лишь одна глупая мысль:
--
Пахнет клевером, таким свежим запахом кле...
***
Так мы и знали! Ничего! Может, только пока? Если так, то Чёрному повезло, есть уже давно хочется, хоть бы кости какие никакие откопать... Да в Мёртвых землях, всем известно, ничего нет. Сейчас вообще везде уже почти ничего нет... Длинноухих всё меньше и меньше, о Рыжих и говорить нечего, Большие Пятнистые и Рогатые пропали совсем давно, ещё тогда когда было не так много снега. Снег не тает, и солнца давно не видать, всё какая-то мгла целыми днями, и становится холоднее и холоднее. Страшно. Мы и так с трудом пережили эту луну, потеряли трёх из стаи, а меньше охотников - меньше добычи. Съедят нас Зубастые, у них стая сильнее нашей да и вожак толковее. Тяжело. Шкуры наши совсем обносились, не греют уже, а новые добыть неоткуда, и кожа мёрзнет сильно. На двух ногах за Длинноухим не поспеешь...
Мёртвые земли. Везде - куда ни глянь - голый камень, совсем неживой, железо острое, опасное, смертью пахнет, хоть и давней, почти забытой. Что тут можно найти? Мы разбились на кучки, осторожно начали обходить развалины, искать, искать хоть что-нибудь, сохранившее частицу жизни. Ничего - камень, железо, камень... Всё одно и то же. Хотя нет, вот коробка, твёрдая, не разгрызёшь, но уже с трещинами, можно попытаться разбить. Стая сгрудилась вокруг странного предмета, начали ковырять, царапать. Наконец коробка подалась и открылась. Как жалко! Только полуистлевшие кости! Но и это тоже еда. Чёрный клацнул зубами - стая, ухватив по косточке, рассыпалась кругом, начала жадно грызть. Эх, жёстко, но лучше, чем ничего, по крайней мере до завтра протянем, а там уже видно будет. Может, словим кого-нибудь, может, по Мёртвым землям ещё побродим, мало ли что тут ещё осталось, или на юг подадимся? Это уж как Чёрный скажет, он еду нашёл, значит, пока он и стаей заправляет. Пусть пока живёт.
- Нет, ладный сегодня день, - подумал Чёрный, облизываясь, - только кости твердоватые. Ну да это поправимо". Вожак выплюнул жёсткую штуку на землю.
Стая медленно побрела обратно к югу. На снегу, поблёскивая в свете луны, остался лежать поцарапанный металлический браслет "Маркин Глеб Владимирович,