- Тоска! Эх, Надя, Надя! Нет! Это полная чушь! Пьяный шибздик лезет в самолёт... Летит, чёрт-те знает куда... Попадает в чужую квартиру! Отбивает у меня невесту! А я, как последний идиот, ухаживаю за ней больше года... Наступает ответственный момент... И такой облом! Сумасшедший мир! - думал Ипполит, машинально чистя зубы и умываясь.
Потом на автомате развёл растворимый кофе, добавил сахар, отхлебнул горячий напиток...
Не помогало!
В голову лезло странное... "Лечите подобное подобным!"
Поморщился.
Вдруг, подумалось.
- Осточертело быть правильным! Дурдом, так дурдом!
Бутылка виски была почти полна. Хлебнул из горла.
От души так хлебнул!
- Эх, хорошо! Так и надо! Влёт... нахрапом...как этот прохиндей столичный... Кстати, о полёте! Новый год настал, клоуны уехали, а волшебники остались!
Бутылка стремительно пустела.
Комната растворялась в янтаре вискаря, размывалась и медленно мутнела от краёв к середине.
- Рази нимфа кисть даёт, ты её в качель!? - пьяным голосом сказал Безенчук, выплывая из жёлтой мути. Сзади его подпирал огромный пузырь, раздуваясь вперёд, в стороны.
Вдруг он лопнул вместе с гробовщиком, и Ипполит оказался за столом в комнате казённого вида.
Откуда-то сверху вывалился отец Фёдор и засеменил к выходной двери, на ходу обстригая бороду большущими ножницами.
- Вам бы поторопиться! А то представится не попрощамши! Ибо сказано - Оставь надежду, всяк туда входящий!
- Ааа! Конкурирующая фирма! Кыш, отсюда! - сказал, подходя к расстриге, Остап.
- Женится Вам пора, Киса! - добавил он, обращаясь к Ипполиту. - Ооо! И мне пора!
И тут же исчез вместе с бывшим попом.
- Товарищ Бендер! Товарищ Бендер!.... - кричала, вбегая в комнату, полная дама в расцвете остатков лет.
- Вы кто?! - пролепетал ошалевший от этого калейдоскопа Киса.
- Вдова при живом муже! Грицацуева-Бендер!
- Кому и кобыла - невеста! - хохотнул сбоку Юрий Никулин, размахивая перед лицом женщины метлой.
- Вы правы! Он попал под лошадь! - начала плакать вдова, промакивая глаза платочком, и медленно погружаться в лужу собственных слёз.
- А брильянты!? - крикнул ей вдогонку Ипполит Матвеич.
- Ты ж царь! Бери, что хочешь и валим! Вон сундуков сколько, и все с золотом! - сказал ему Шура Балаганов, обводя рукой роскошно убранные палаты.
- Изволь трапезничать, надёжа царь! - низко кланяясь, Савелий Крамаров приглашал Ивана Васильевича к богато накрытому, широченному столу.
- А кто платит за банкет?! - озираясь, спросил Бунша.
- Ой, дурааак! Во всяком случае, не мы! - ответил Задунайский, набивая карманы жемчугом из близстоящего ларя.
Тут в хоромы вплыли красавицы в старорусских нарядах.
Бунша, как на пружинах, подбросило к женщинам.
- Царь! Очень приятно, царь!...
Глупо здоровался он, целуя поочерёдно ручку молодицам и поминутно поправляя шапку Мономаха, норовившую свалиться с головы при каждом наклоне.
- Ах, кака краса! Ликом лепа... глазами чернява... бровями союзна... как звать, величать?! - обратился он к одной из ниих.
- Марфа Васильна, я! Жена Ваша, государь!
- Это кто тут, ЖЕНА!? - грянула громом лысая Крачковская, распахивая настежь входные дубовые двери.
Сзади скромно жались два санитара в белых халатах, держа в руках бердыши.
- Глаз нельзя от тебя оторвать, как ты сразу - шасть по бабам!
Ишь, моду взял - банкетики, девочки аля-рус... Уже и "жена" наготове! Кем ты был, сволочь? Беспортошник турецкоподанный... Я его в управдомы вывела, а он умотал среди ночи... ситечко стыремши....
- Ты чё, старуха, совсем обалдела?! Такой кайф ломать! Кипишуешь не по делу! - вдруг попёрло из Ипполита Васильевича арго .....
- За "старуху" ужо в дурке кайф словишь - не обломать! Ату его, ребята! - кивнула мадам Грицацуева санитарам.
Те бросились на Ипполита и секунд через десять уже волокли его, спеленатого в смирительную рубашку, к выходу.
- Линяй Лёня! Меня повязали! - заорал благим матом Иван Грозный.
Куравлёв, не мешкая, кинулся с головой в огромный ларь с драгоценностями. По полу запрыгали разнокалиберные камушки.
- Ааааааааааа! - зашёлся воплем Ипполит, проваливаясь во тьму бессознания.
***
Его разбудил звонок в дверь. В полутьме январского вечера обстановка комнаты казалась ирреальной.
В створе дверного глазка Ипполит увидел миловидное лицо женщины "за тридцать" в обрамлении светлых локонов блонде.
"На Грицацуеву не похожа... О чём ты!? Какая Грицицуева??? Совсем спятил!" - пронеслось в мозгу, пока он проворачивал ключ.
- С Новым годом! С новым счастьем! - весело сказала женщина.
- С Новым! - угрюмо ответил мужчина.
- Извините, что нарушаю Ваш покой, но у меня нет соли. С этим переездом всё как-то растерялось.
- Вы нездешняя!?
- Вчера только переехала в соседнюю с вами квартиру! Я из Москвы, по обмену!
Ипполит вздрогнул.
- Из Москвы!?
- Да! Мне в Ленинграде работу хорошую предложили. Пришлось меняться! Я здесь никого не знаю, поэтому решила идти к соседям!
- Так вы тоже одна!?
- Ой! Вы не подумайте... я... я....
- Да, нет! Я ничего не думаю! Просто вырвалось! - он попытался улыбнуться.
Это, видимо, понравилось женщине, потому что она, вдруг, предложила.
- А приходите ко мне! Вместе, всё же, не так одиноко...
- Что!? Сильно заметно?
- Ага! Такое ощущение, что Вас кто-то бросил... или обидел сильно!
Я вижу, что Вы человек положительный во всех отношениях... можно сказать, домашний... такого обидеть - раз плюнуть! В смысле - в душу! Придёте?
- Приду, конечно! Вы такая добрая. Но мы даже не знакомы.
- Я Вас знаю! Вы Ипполит Георгиевич из фильма "С лёгким паром...",
а я - Надя Грицацуева.
Ипполит снова вздрогнул и, онемев, вытаращил на женщину глаза.
- Да, Вы не удивляйтесь! Хоть и знаменитая фамилия, но про меня фильм ещё не снимали. Я не настоящая "мадам грицацуева", а по мужу. Его машиной сбило... "Мустангом"!
- ... Потрясающе! - выговорил Ипполит, очухавшись. - Я только соль возьму и сразу к Вам!
***
- Проходите! Мебель я отправила контейнером, но кое-что всё же привезла. Присаживайтесь. На нём удобно!
Надя указала на стул у подоконника. Стул был старый, с потёртой обивкой, мягкой спинкой и обшарпанными, гнутыми ножками.
Подоконник служил столом.
Ипполит осторожно присел и поинтересовался.
- Откуда такая антикварь?
- От мамы. Семейная реликвия. Долгая история.
- А мы, разве, торопимся. Расскажите. Старые вещи порой хранят тайны, а я очень любопытный.
- Стул достался маме от бабушки. Сама из дворян, она вышла замуж за предводителя местного дворянства. Гуляка был страшенный. Промотал своё состояние, а потом и её. Когда революция началась, она от него ушла, как говориться, в чём была.
Только стул один с собой прихватила.
- А как её фамилия по мужу? - вкрадчиво спросил Ипполит.
- Воробьянинова, кажется! Ну, вот! - продолжала Надя. - Стул этот сделали специально для неё, чтобы она могла в своей комнате на нём сидеть. Дело в том, что у бабушки были короткие ноги, и мастер Гамбс сделал один лишний стул - с укороченными ножками. Видите?
- И правда! То-то я смотрю, как-то низковато сидеть на нём.
- Вот она потому его с собой и взяла. А потом его забрала мама. Так он у меня и оказался.
Ипполит вскочил со стула и нервно заходил между не распакованных узлов и коробок.
- Надя! Я Вам сейчас одну вещь скажу....
Та прервала его, рассмеявшись.
- Знаю, знаю! Нет, дорогой Ипполит Георгиевич! Нет в нём никаких бриллиантов! Его лет десять тому назад перетягивали специально из-за этого. Мой муж тоже любил Ильфа и Петрова. Располосовал обивку в пух и прах, только пыль с трухой летели...
- Жаль! Я хотел для Вас чуда! Мне сегодня сон странный случился. С этаким мистическим наворотом... Впрочем, это был пьяный бред... Насмотришься Гайдая с Рязановым - чёрт знает что сниться!
- Это да! Особенно под Новый год! - засмеялась Надежда. - Вы присядьте, чего без толку метаться! Давайте, лучше, выпьем... для успокоения.
- И то верно!
Он плюхнулся на стул и потянулся к подоконнику, где стояла бутылка вина.
Стул с треском развалился под ним, и Ипполит рухнул вниз.
Вокруг него в свете настольной лампы на грязном полу посверкивали камешки величиной от двух до десяти карат.
- Не может быть! - прошептал он.
"Эполет! Ты такой же дурак, как и твой тёзка! Только идиоты зашивают бриллианты в обивку стульев! Умные прячут их в ножках!" - гулким эхом прозвучал голос тёщи Ипполита Матвеича.
P.S. Они поженились через месяц. Свадьба была скромной. Ипполит подарил молодой жене дюжину стульев ручной работы правнука мастера Гамбса, сказав при этом: "Ты бриллиант, для которого не найти оправу! Так хоть посидишь удобно!"
А Надежда подарила мужу электробритву. Правда, очень дорогую.
При этом она сказала: "Хоть я и бриллиант, но это не значит, что меня можно карябать всю ночь!"