Шабалин Евгений : другие произведения.

Комета Вероники

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Любовь - зла. полюбишь ....

Евгений Шабалин

КОМЕТА ВЕРОНИКИ (или ГОД КОЗЛА)

Драматическая комедия в двух актах.

С прологом и эпилогом

   Персонажи пьесы:
   Дмитрий Ильич, учитель физики и астрономии в частном лицее
   Вероника, учащаяся Лицея
   Заневский, олигарх местного масштаба, спонсор лицея, отец Вероники
   Юля, воспитанница Дмитрия Ильича
   Учащиеся Лицея, одноклассники Вероники:
   Её подруга, Семенова,
   Девушка с пышной грудью, Булочкина,
   Серьёзная девушка,
   Умный лицеист,
   Шутник,
   Туповатый и грубый парень, по прозвищу Дуб.
   Директриса Лицея.
   Персонал частной больницы:
   Зина, сиделка; медсестра, врач.
  
   Загулявшие, 1-й и 2-й
   Богомолки, 1-я и 2-я
   Люди при исполнении:
   Полицейский, приказчик, дьячок.
   Священник.
   Вероника в пожилом возрасте
   Известный писатель середины 21 века.
   Гости на вечеринке в Лицее, телохранители Заневского, бабушки на лавочке, толпа у Храма, в том числе, новый мэр города, ш а ф е р жениха, репортеры, пожарные, строители, сыщики и пр.)
  
  

Пролог

   Картина "Дом на Холме": Просторная терраса в деревянном доме стиля XIX-начала XX века на высоком холме над городом. С террасы идет лестница на галерею второго этажа дома. В прологе картина декорирована притушеванно, в стиле импрессионизма, в отличие от сцен в основном тексте пьесы. На горизонте, под холмом, в городе - здания середины 21 века. Ранний вечер. Женщина в 50 с лишним лет, одетая как для приема гостей, сидит задумчиво в кресле, глядя на небо. Кресло спинкой обращено к ступенькам входа на террасу. По ступенькам поднимается мужчина средних лет, интеллигентный, в костюме для городских путешествий, уверенный в себе, с легким саквояжем в одной руке и с тростью в другой, с бородкой эспаньолкой. Это - известный столичный писатель.
   Писатель: Здравствуйте, госпожа Вероника!
   Вероника (оглядывается и вздрагивает): Ой! Извините, я ждала Вас несколько позднее.
   Писатель: Что поделаешь - прогресс неумолим. На смену автомобилям пришли персональные самолетики (помахал рукой куда-то вверх). Я не нарушил Ваше уединение?
   Вероника: Напротив - я очень рада. Я весьма благодарна Вам за отзывчивость, за благожелательное отношение к моей просьбе и готовность посетить меня, совсем незнакомую и ничем не знаменитую женщину! (Встает и подходит к гостю, Писатель целует протянутую ему руку). Ведь Вам пришлось проделать немалый путь из столицы, Дмитрий Иль.. Дмитрий Павлович? (Особое внимание на его трость). Оторваться от своего творчества.
   Писатель: В любых поездках человек находит благодарные темы, каждый новый собеседник - это родник новой реки образов и идей! (Оглядывается). Удивительный дом у Вас, госпожа Вероника! Как будто находишься на Олимпе!
   Вероника: Прошу Вас, уважаемый, не произносите это слово! Сегодня особенный день. И не спрашивайте, почему. Вы, хорошо изучивший людей, скоро поймете причину некоторых странностей моих и простите их старой женщине!
   Писатель: О, нет! Вы - прекрасная незнакомка Александра Блока (всё ещё держит руку Вероники). А в смысле странностей - для меня их нет в поведении людей. Странность - это сигнал из жизни, иногда целая жизнь. Я, простите, заметил особый Ваш интерес к моей трости. А ведь в ней ничего особенного - бамбуковая палочка с бронзовым наконечником в виде головы тигра, дань моде (отставляет трость - он не хромой). Мне кажется, Вы увидели нечто другое....
   Вероника: Да, это так... (задумалась). Вы, безусловно, голодны, Дмитрий Павлович? Через три минуты я принесу Вам ужин сюда. Не возражаете?
   Писатель: Спасибо, я слишком сытно пообедал. Если можно, кофе. Здесь, на террасе. Вечер очень теплый... Светят звезды....
   Вероника: Будь по-вашему (уходит).
   Писатель: (вдогонку) А вино моё! Вы любите розовое? (Вероника не слышит) Интересная женщина. Замерла на секунду при слове "звезды". Надеюсь, не зря я покинул санаторий на три дня. (Достав из саквояжа бутылку вина, сел в то кресло, где сидела хозяйка, когда он вошел на террасу). И вскоре увижу то, что видела там эта прекрасная и загадочная женщина, ожидая приглашенного ею известного писателя.
   Вероника: (вносит кофейный сервис с горячим кофе и бокалы. Писатель наливает вино. Вероника держит бокал, смотрит сквозь вино на город и начинает рассказ):
   36 лет назад жила в этом городе, не здесь, там, внизу, юная 18-летняя девица, прекрасная, как все говорили, лицом и телом, но злая и несправедливая душой своей. Звали её Вероника Заневская....
   (На этом вступлении темнеет сцена, и картина меняется на декорацию первой сцены 1-го акта драмы, действие которой происходит в наши дни).

Акт первый

- 1 -

   Картина: КЛАСС
   Бал (вечеринка) в частном лицее (посвященная окончанию сессии в Год Козла). В классе учебные столы сдвинуты в один длинный стол. Гости и хозяева - учащиеся и преподаватели- разговаривают, тянут коктейли. У противоположной стены - импровизированная сценическая площадка, отгорожена занавесом - подготовка представления "капустника". Дмитрий Ильич, учитель физики и астрономии, стоит в сторонке, опираясь на трость (он - хромой от рождения). Перед занавесом импровизированной сцены - Клоун (девушка). Музыка.
   Клоун:
   Леди энд джентльмены удачи!
   Юные Джульетты и старые клячи!
   Кончайте скорее сосать из бокала -
   Не пропустите спектакля начало!
   Он - озорного продукт ремесла,
   А что ж ожидать нам от Года Козла?
   Многих узнаете вы в нашей драме -
   Но не себя - вас ведь нету в программе...
   А посмеяться над лохом-соседом
   О-о-чень полезно пред сытным обедом,
   Тем, что для вас приготовил любезно
   Тот, кто покруче любого из Крезов,
   Только не жадный, а спонсор известный;
   Он - господин...вы узнали? ...
   Все: Заневский! (Аплодисменты; г-н Заневский, местный богач и мафиози, небрежно принимает благодарности).
  
   Клоун: Время пришло, приготовлены маски.
   Мы начинаем. Послушайте сказки.
   Занавес открывается. На сцене - гора Олимп. В небе - хвостатая звезда-комета. Под горой собрались боги - Юпитер, Марс, Венера, Гея, Бахус и Аполлон. Одеты под знаменитых футболистов, теннисисток, пловчих. В руках -спортивные атрибуты. Божественное происхождение отмечено лишь венками. Бахус сидит в обнимку с кубком чемпионов и отхлебывает из него.
   Юпитер: Звезда с хвостом меня заколебала!
   Реально: этот вредный Вельзевул
   Из-под земли снаряд свой огненный метнул,
   Чтоб настроение испортить нам средь бала.
   Марс: Так он конкретно - наш заклятый враг!
   Ведет обстрелы мирного народа!
   Так надо проучить урода.
   Прикинь, начальник: тут один чудак,
   Что в Землю обещал воткнуть рычаг...
   Гея: В меня? Я как-то не припомню...
   Юпитер: В Гею!?
   В мою жену?!
   Марс: Фак! Он отказался от дурной затеи,
   Камнеметательный снаряд придумав следом.
   Тут могут отдыхать Катюша, даже Град!
   Юпитер: Достоен он божественных наград!
   Зовут героя как?
   Марс: Да... звали Архимедом ....
   Гея (Юпитеру): Тот пушку в поте морды сотворил,
   А Марс его зачем-то в ванне утопил.
   Марс: Да зашибись! Я просто доказал ботанику одно:
   Любое тело можно опустить на дно...
   Юпитер: (подумав) Отставить катапульту Архимеда!
   Кому охота вместо сытного обеда
   Подставить голову под мощный град камня
   От своего ж артиллерийского огня?!
   Известно мне - коль камень бросишь в свод,
   На Землю он обратно упадет...
   Венера (глядя на комету): Меня волнует чем-то эта бздэма...
   И манит сладким запахом садов Эдема...
   Гея: Фак! Это знает каждая старуха
   Куда ты шляешься ночами, потаскуха!
   Венера: От курвы слышу я, от жрицы похотливой жажды,
   Что под быка влезала не однажды.
   (боги смеются)
   Гея: Тебе ж самцы без умолку несли пустую лесть,
   Потом всю жизнь лечили грязную болезнь.
   Марс: Не место, девки, пену распускать.
   И истину в штанах искать.
   Война грядет, нам втёрли метку!
   С тобой пошел бы я в разведку. (лезет к Венере)
   Венера: Ату, казак! Пошел ты на...
   На этот холм, где колбаса видна.
   Гея (Венере): Крутить динамо с колбасой
   Пристало б больше женщине с косой!
   Марс: А я болею за Спартак!
   Венера: Дурак!
   (Все трое дерутся. Другие Боги их разнимают. При этой сцене Дмитрий Ильич, которому неловко это смотреть, нечаянно разбивает бокалы на подносе официанта, пытаясь отказаться от выпивки)
   Юпитер: Тише!
   Я слышу звон небесных колесниц!
   Уймите, бабы, шорохи ресниц!
   Единый фронт откроем Вельзевулу,
   Лишь в крайнем случае используем мы пулю,
   У нас для внешней дипломатии рожден
   Прекрасный женский батальон.
   По Станиславскому метОды.
   А главное - что от природы
   Им не заказано смущенье
   В пылу любого обольщенья.
   И вот уж грозный террорист
   Теперь не больше, чем артист.
   Марс: А если враг вдруг станет голубой?
   Юпитер: Тогда дадим кровавый бой!
   Ты патронтаж заткни за пояс
   И катапульту закрути.
   Я знаю, товарищ, что твой бронепоезд
   Стоит на запасном пути!
   Марс: Так точно, товарищ верховный гавнокомандующий!
   Бахус: Налей, бокалы! Полней, мы пьяны! Налей! Налей!
   Аполлон (его изображает девушка): Да вот и он, любимец Гей! (Гея шлепает Аполлона по мягкому месту гимнастической булавой)
   Пардон: Земли и Солнца и Луны!
   Он на гору лезет, с другой стороны!
   Юпитер: Никак Сатир?! Пора б ему уняться,
   И перестать с вакханками .... ба -ба -даться...
   (Комментарии среди зрителей, один из них-приезжий:
  -- Этот-то, хромой сатир, никак учитель астрономии? Студенты же его "козлом" зовут.
  -- А гора-то, гора! Видать на его холм намекают. Во дают девки!
  -- Точно - учитель! Смотрите - в бинокль звезды рассматривает!
  -- А Юпитер... так это г-н Заневский (шепотом). Такая же рожа красная.... И галстук в полоску...
  -- Не местный житель: "Я не понимаю - здесь намек какой или просто юмор такой?"
  -- Вы, кажись, не местный? Учитель лицея, Дмитрий Ильич, на холме том высоком домик имеет. Так Наш ("т.е. Заневский" - уточняет другой человек) этот холм купить хочет и виллу построить там. А этот учителишка ни в какую убираться с холма не желает.
  -- Почему же?
  -- Да он оттуда звезды наблюдает! Нет, чтобы с бабой - так он всё один на небо смотрит. И такой уж хлипкий, убогий прямо, а на своем стоит. Вот его Вероника и решила, значит, пропесочить....
  -- А кто это - Вероника?
  -- Да Венера эта! Дочка г-на Заневского!
  -- Красивая... Действительно, богиня!
  -- Да слишком боевая! Думаю, сама весь этот спектакль и затеяла.... Злющая и несправедливая.
  
   Гея: Смотрите-ка, он за хвостатой звездой наблюдает!
   Аполлон: Любуется ею... От страсти сгорает.
   Юпитер: Да кто он такой, чтобы нас не бояться?
   Без слова богов к небесам прикасаться!?
   (Кричит). Эй, там, на марсе!
   Марс: Ты чего?
   На мне конкретно нету никого!
   Юпитер: Мозги не вправить лопуху....
   На марсе - значит "наверху"!
   Смотри-ка лучше, что за идиот
   На наш Олимп разинул рот?
   Бахус: "Жил-был у бабушки серенький козлик,
   Серенький козлик, старый козел".
   Юпитер: (Сатиру) Эй, ты, козел рогатый!
   Ты что, дурак или богатый?
   Ведь здесь Олимп - вершина мира ,
   А не полянка для Сатира.
   Ишь, раскатал свою губу
   Нацелив на небо трубу! .
   Ты знаешь, кто хозяин неба- то?
   Сатир: Хозяев нет, и никогда их не было.
   Юпитер: А кто же я по-твоему такой?
   Сатир: Мужик с косматой бородой,
   Безграмотный и слишком раздраженный.
   Юпитер: (заикается) Кто? Что?
   Марс: Он, видно. прокаженный!
   Юпитер: Кончай тайгу, рогатый, пылесосить!
   Ишь, занял место лучшее средь сосен!
   Сатир: В колеса мировой истории
   Не надо, сударь, ставить палки.
   Сломаещь время, и потомки
   О вас не вспомнят и по пьянке.
   Юпитер: О боже мой, прикиньте. боги :
   Какой-то тут козел безногий ,
   Надел ученый грязный свитер...
   Скажите же, кто перед ним?
   Все: Юпитер!!
   Сатир: Враньё: Юпитер в эти дни
   За Солнцем прячется в тени.
   Так скройтесь тени прошлых лет!
   Восток алеет, времени уж нет!
   Комета скоро улетит.
   Она не ждет, она горит!
   Юпитер: Не въехал, гоблин! Так, в натуре,
   Тебя я вытрясу из шкуры!
   Рога сломаю! Повыколю моргала!!
   Бахус: "Бабушка козлика страсть обожала. В лес прогуляться его отпускала...."
   Гея: Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав.
   Гея: Кто говорил сей час про силу женских нрав?
   (Кричит Сатиру) Эй, господин Сатир, не могли бы Вы уступить нам, богиням, эту горку? У нас как раз время месячного симпозиума пришло.
   (Бахус оживляется и достает большую бутыль вина)
   А мы подыщем Вам другую горку.
   А коль понравится - у Вас их будет две. (Показывает на свою накладную грудь).
   Сатир: Ого! Вот если б столько было в вашей голове!
   Юпитер: Всё девки - Бобик сдох!
   Жену мою он оскорбляет, лох!
   Свистать всех наверх!
   Бахус: Сейчас мы бахнем! Бахнем вместе с ним. Реально! (Лезет с бутылью в гору).
   Юпитер (задерживает Бахуса): Но
   Есть лучше средство, Бахус, чем вино!
   (Венере) Ты, Цыпочка, иди. Козлы вина не глушат -
   Их ферромоны женские задушат.
   С сатиром, думаю, свободно ты поладишь.
   Стакан, другой, а там сама, как знаешь.
   (В этом месте Дмитрий Ильич уходит из зала. Все это видят, так как он роняет при этом трость. Венера-Вероника замешкалась, глядя на уходящего учителя. Чуть было не бросилась со сцены поднять его трость, но Юпитер потянул её за подол назад).
   Гея: Чего ты? Фак! Тебе же не впервой...
   Венера: Не в этом дело - но ведь он хромой.... (Бахус и Венера залезают на гору.)
   Бахус: Сатир, кончай базар! За встречу! (Сатир отклоняет стакан, Венера ласкается к Сатиру, тот ее отталкивает. Юпитер дает знак Аполлону, и тот пускает дротик любви в Сатира, который его не замечает. )
   Бахус: Не бойся, пей! С вина не запоносит .
   Сатир: Не пью вина....
   Венера : А если женщина попросит? (Подносит стакан к губам Сатира.
   Сатир, под действием дротика Аполлона, выпивает вино, и Венера его целует)
   Бахус: Всё! Бобик сдох! Венера слушает его последний вздох. (Но тут Сатир замечает дротик в своем теле, вырывает ео и отталкивает Венеру).
   Сатир: Подлая банда! Организованная преступная группировка! Я пойду к прокурору!
   Юпитер: Прокурор - это я! И судья - тоже я. И следователь, и обвинитель и палач! Хватит демократии! Конкретно. Марс, приступай! По понятиям.
   Марс: Зашибись! Марс всем нужен.
   Бахус: "... бабушка козлика очень любила, и той же веревкой его удавила". А как? Вот так!
   (Марс Достает миномет и стреляет в Сатира). Куда вы без меня, реально?
   Сатир: (умирая) А все-таки хвостатые звезды существуют! И Земля вертится!
   (Гея и Венера плачут над телом Сатира и рассматривают его инструменты . Остальные разливают стаканы)
   Юпитер: Ну, пацаны, за человеколюбие!
   Импровизированный занавес закрывается, аплодисменты.
   Заневский (громко): Какова дочка моя, а! Как она этого астронома .... Вероника, ты где?
   (Артисты выходят на авансцену, кланяются, но Вероники нет )
   Венера: (Вероника, из зала, где она уже пьет коктейль на том месте, где только что стоял Учитель): Ну, чего вы все уставились? Сатира действует не только на Сатиров. Да и был ли это настояший Сатир?
   (Гаснет освещение сцены класса)

- 2 -

   1-ое письмо другу
   Высвечивается часть галереи второго этажа Дома на Холме, в верхней правой части сцены. Дмитрий Ильич за столиком, при свете лампы (уже вечер) пишет письмо на компьютере (письмо он озвучивает для зрителя).
   Дмитрий Ильич: Валера, друг дорогой! Не надоел ли я тебе своими письмами? Так скажи - я буду писать реже. Но у меня только ты, кому я могу открыться, как говорят, поплакаться в жилетку.
   Я уже рассказывал тебе о здешнем богаче, о Заневском. О его притязаниях на мой домик на холму. Чего только он не предпринимает! Помнишь, я писал тебе про одну мою ученицу, о дьяволе в юбке? Так она - дочь этого Заневского. Дошло до того, что на праздничном вечере, на школьном капустнике мерзкий и пошлый спектакль устроила, с пародией на мой Холм. Истинная дочь олигарха! От этих Заневских мне просто житья нет. Ты же понимаешь - разве можно продать это место?! Дом, который построил дед-астроном, где родился мой отец, где и я сам родился? Моя обсерватория.... Моя радость... Мое богатство... Вид на просторы вокруг города... В старости я подарю дом и обсерваторию детям города... Ладно, давай о другом.
   Да, а на лекциях эта девчонка весь класс заводит на двусмысленные шутки, будто я тупой козел и ничего не понимаю. Впрочем, она - не девчонка. Объективно говоря, стройная и красивая девушка. Ладно, ну её.... Береги себя и скорее возвращайся из своего заокеанского далёка - Холм ждет тебя с нетерпением.
   Пока. Ухожу к звездам. А тебе спокойной ночи.
   Ответ друга: (Дмитрий Ильич смотрит на монитор, а письмо озвучивает невидимый далекий друг) Лучше бы написал - С добрым утром. Я только что проснулся, и кофе выпил, читая твое слезливое послание. Дружище, конечно, ты деликатен, как обычно, скорее проглотишь обиду, чем сдачу дашь. Здесь, на Западе, всё по-другому. Далеко не по-нашему, без вызывающего одобрения благородства и сочувствия, характерного для русских людей. Судя по твоему настроению, в России к сожалению уже прививается образ американского хамства. Прикрытого фиговым листком гуманизма и демократии. К чему это я? А к тому, что мой хромой утенок львиные зубы имеет! Я же знаю тебя лучше тебя самого. Ты, дружище вполне способен постоять за себя, оставаясь честным и деликатным. Вспомни, как ты уничтожил на комсомольском собрании эту дрянь, лицемера Хованского! Аплодисменты вызвал. Мой совет: Не пасуй перед ошеломляющей красотой этой своей ученицы-мучительницы. Вытаскивая кнопки из своего зада, не бросай их в мусорку, а используй по тому же назначению (условно говоря). Ну, иди на свидание со звездами (хотя пора бы тебе, сорокалетнему мужику, одну из них на Землю опустить!).

- 3-

   Картина КЛАСС Первый урок
   Тот же учебный зал привилегированного Лицея в провинциальном городе в обычном рабочем состоянии. Перед уроком математики и астрономии в старшем классе. Учащиеся, 4 девушки и 3 парня, шумят, дурачатся. Вероника и две другие лицеистки стоят в углу с поднятыми выше колен подолами юбок и сомкнутыми ногами. Парни ухмыляются.
   Вероника: Правильные ноги у девушек должны смыкаться в четырех местах - у лодыжек, в икрах и в коленках. Так мне сказал один художник.
   Шутник: Думаю, что не один.
   Вероника: А хоть бы и так, но тебя там не было. Смейся, паяц!
   Девица с пышной грудью: А где это четвертое место?
   Вероника: Если не догадываешься, спроси у Дуба.
   (Парни смеются).
   Глуповатый, по прозвищу "Дуб": Зашибись! Известно где: ... (заткнулся, потому что серьезная ученица вовремя дала ему подзатыльник).
   Подруга Вероники (Семенова): У меня, вроде так и есть. А?
   Вероника: Пусть мальчики оценят.
   (Шутник подходит оценивать ноги одноклассниц):
   Шутник: Так... Вероника, опусти юбочку! А то я урок забуду. Ты - вне конкурса.
   Шутник (рассматривает пышногрудую девицу): А на твои ноги и смотреть не хочется.
   Девица с пышной грудью: (опускает юбку, обиженно): Дурак! Ноги как ноги...
   Шутник: А я что говорю? Чего на них смотреть, если они как у всех. А вот грудь!
   Семенова: А я? Оцени и мои ноги! Чем хуже Вероникиных?
   Вероника: Семенова! Не строй глазки члену жюри!
   Семенова: А сама чем занималась?
   Шутник: Оценить? Ну, попробую... (Пытается пощупать коленки, но получает пинок. )
   Семенова: Отстань, козел!
   Шутник: Скорее, ты коза. У тебя ноги не прямее, чем у нашего хромого Сатира.
   Дуб: (подходит сердитый): Ты чё мою подругу лохматишь? Не получал давно?
   (готовы подраться)
   Серьезная ученица (наблюдая в окно): Вон он ваш Сатир хромает сюда!
   Вероника: Тоже ляпнула - Сатир! Он же сатира на Сатира!
   Девица с пышной грудью: А не может так случиться, что он в Сатира превратится?
   Вероника: ... Ну, тогда... в моем рассказе
   Ты сольешься с ним в экстазе!
   (Общий хохот. Лицеист-шутник имитирует действия Сатира).
   Девица с пышной грудью: (обиженно): Да ну тебя! То критикует, то лапает...
   Студент-шутник: Не бойся - у него и рогов-то даже нет! Значит, (поёт) нету жаны!
   Вероника: Какой-же козёл без рогов? Только рога ему обкусали старые голодные крысы на его круглом чердака ...
   Студент-умник: Обсерватории, бестолковка...
   Вероника: Вот, вот, обсерванные крысы, хромые и бедные, и обкусали.
   (Учитель, Дмитрий Ильич, уже за дверью и слышит последние фразы. Он входит в аудиторию. Роста он среднего, телосложения хрупкого, сильно хромает. Небольшая бородка напоминает козлиную. В руках у него обычный портфель, а на голове -совсем необычный предмет - козлиные рога!)
   Дмитрий Ильич: Доброе утро, боги и богини! (ученики встали для приветствия учителя , да так и остались на ногах ошеломленные его видом. Булочкина даже под стол залезла с криком "А у него рога!") Чего вы стоите? В статуи греко-римских богов превратились? Или Сатира испугались? Вставай, то есть, садись, Булочкина. Я - не Сатир, а если бы был им, то некоторых из вас непременно бы забодал до смерти.
   Шутник (тихо): А кое-кого и трахнул бы...
   Дмитрий Ильич: Сочиняя пьесы, нужно хоть на минуту заглядывать в энциклопедии или Интернет. Сатиры были большими любителями вина и охотниками за лесными нимфами. Но до сих пор археологи не нашли ни одного артефакта, который бы говорил об интересе сатиров к астрономии. И только благодаря огромному таланту и фантазии автора вашей пиески эти мерзкие существа вдруг стали трезвенниками и вместо девушек стали охотиться с биноклями за кометами.
   Вероника: Но они же действительно были с рогами и копытами, как козлы? А мой Сатир всё-таки выпил чашу вина и поцеловал Венеру (жеманно). И Холма своего лишился...
   Дмитрий Ильич: Всего лишь Олимпа, Заневская, маленькой горки в Греции, а не Холма. Между прочим, г-жа Заневская, знайте, что крысы в обсерваториях не водятся. Слишком велик риск, что они испортят сложное оборудование. И хотя учителя у нас не богатые люди, на средства против паразитов денег у них хватает.
   Вероника: Как жаль, г-н учитель! Я бы так хотела, чтобы у Вас хватало денежек не только на паразитов, но и на тех, с кем можно весело провести время. С нимфами, например.
   Дмитрий Ильич: Я не ходок в такие места, г-жа Заневская..
   Умник: Почему же? С такими рогами это вполне естественно. (Класс смеется)
   Дмитрий Ильич: Ох, извините... (снимает рога). Кому бы их подарить?
   Серьезная девушка: Кому. как не Дубу.
   Дмитрий Ильич: Почему именно ему? За то, что Сатира расстрелял?
   (Семенова покраснела, Дуб зло смотрит на Шутника и на серьезную девушку. Дмитрий Ильич вроде бы догадался о драматичности ситуации) Ладно, сохраним для будущих шедевров Заневской. Вероятно, нам предстоит их ещё увидеть. Заневская, положите-ка пожалуйста, рога Сатира в шкаф, на дальнюю полку.
   Вероника: Зачем же на дальнюю? Ведь сейчас Год Козла.
   (Пауза. Ученикам неловко, Дмитрий Ильич сдерживает эмоции)
   А что плохого? У Вас, Дмитрий Ильич, в связи с этим появятся денежки, много лимонов басков. То есть, я хотела сказать баксов... Нет, Басков. (Смешки в классе).
   Шутник: Лимонов и Басков, оба на Венеру губы развесили! Реально.
   Дмитрий Ильич: Не сомневаюсь, г-жа Заневская, не сомневаюсь в вашем искреннем желании облегчить жалкое существование старых и хромых учителей с круглым чердаком (смех в классе). Надеюсь, представление окончено,, г-жа Заневская? (решительно, но не злостно): Неужели Вам недостаточно вчерашнего срама? Нельзя так унижать и себя, и других. Это не к лицу Вам...в Вашем положении.
   Соседка по парте: Ты, что, Стрекоза, залетела?
   Вероника: На что это Вы намекаете, г-н Учитель? В каком-таком положении?!
   Дмитрий Ильич: В положении дочери уважаемого в городе богатого человека, который хочет сделать бедных тоже богатыми.... Но за их же счет. .... Разве не так?
   (Учитель поглаживает свою бородку. Вероника слегка задумалась).
   Ну, а теперь здравствуйте, дамы и господа! Сегодня у нас ...у нас...с вами...тема...Сейчас.... (Учитель подходит к столу, раскрывает старенький портфель и долго выкладывает бумаги. Вероника что-то засовывает в одну из папок).
   Дмитрий Ильич: Но учтите, Заневская: о крысах, ни обсерваторских, ни водяных сегодня рассказывать не буду - на небе они не водятся. Есть, правда целая галактика, даже не одна. Сто миллионов световых лет от Земли. Невооруженным глазом, Заневская, они, естественно, не видны, но... (Вероника в это время привязывает трость к стулу).
   Шутник: ... но если возьмем в руки телескоп, то увидим две галактики, три галактики, четыре, а лучше всего... (смешки).
   Дмитрий Ильич: Только две, к сожалению, но каких! Сталкивающихся! Не так давно эти галактики сфотографировали космическим телескопом Хаббл. И чтобы вы думали? - они имеют вид двух мышек, как бы столкнувшихся носами и с хвостиками в разные стороны (показывает на большом мониторе). Эти галактики так и названы - Мышки. И, как это ни прискорбно слышать, госпожа Заневская, эти "мышки" наблюдаются в созвездии Волосы Вероники.
   (Крики "Ура", допрыгалась, королева мышей и пр.)
   Вероника: Низкий поклон за комплимент, учитель! Но я принимаю душ ежедневно, с шампунем от Виши и дезодорантом! И не надо мне тут бабушку лохматить! (Кто-то достал гребень, и у Вероники пытаются вычесывать этих мышек. Смех, шутки. "Она- крыса в виде прекрасной дамы". "Чего ты на меня крысиных блох смахиваешь!? Не целуйте Веронику - она превратится в крысу!" ).
   Вероника: Про волосы вы, конечно, всё втёрли, г-н учитель?
   Дмитрий Ильич: Нисколько не придумал, Заневская. Вот, взгляните на карту звездного неба. Вот оно, созвездие Волосы Вероники. Правда, Вероника здесь другая, не Заневская.
   Вероника: Прикиньте, чуваки: даже волосы мои - кликуха для звезды! А разве остальное- не клёво?
   Шутник: Богиня! Ноги - идеальные по всем параметрам, смыкаются в трех, нет , четырех точках. Если астрономы как следуют пошарят по небу, то найдут немало созвездий в твою честь.
   (Учащиеся забавляются придумыванием имен: Ноги Вероники, Клюв Вероники, Губы Вероники, Попа Вероники, Поцелуй Вероники, Соски Вероники, Волосы под мышками у Вероники, и т.д. Умник предлагает Кулаки Вероники и Глупость Вероники, а одна из девушек - Острые Когти Вероники).
   Серьезная ученица: Г-н учитель, а что это была за женщина, в честь которой назвали целое созвездие звезд?
   Дмитрий Ильич: Об этом существует легенда. Притом, весьма правдоподобная. В третьем веке до нашей эры у фараона Египта Птолемея Третьего была жена Вероника, которая славилась своей красотой. Особенно прекрасны были ее волосы. Они были подобны золотой реке и вызывали у каждого, кто имел счастье ее видеть, неописуемый восторг.
   Дуб: Зашибись! Совсем как у нашей Стрекозы!
   Дмитрий Ильич: Однажды фараон отправился на войну и долго не возвращался. Скорбящая Вероника отправилась в храм Афродиты и там горячо умоляла богиню даровать победу супругу и помочь поскорее вернуться домой. В жертву богине Вероника пообещала принести свои прекрасные волосы.
   Умник: А ты, Вероника, принесла бы такую жертву?
   Вероника: Если ради такого сокровища, как Холм нашего учителя - едва ли.
   Дмитрий Ильич: А жрица моего Холма едва ли приняла бы такое сокровище как волосы г-жи Заневской.
   Дуб: Зашибись! У нашего учителя есть богиня на Холме?! Во втюрил, Дмитрий Ильич!
   Вероника: Ну-ка, Умник, пораскинь серым веществом - как по-гречески будет "хромая"?
   Дмитрий Ильич (не смотрит на Веронику, обращается к Умнику): Жрицы - это не боги. Это служители культа.
   Вероника (с неожиданным любопытством): Значит, у вас служанка есть? Молодая?
   Дмитрий Ильич (вновь обращается к Умнику, игнорируя вопрос Вероники): Но давайте продолжим рассказ о легенде . И пришла наконец радостная весть о победе Птолемея. Вероника тотчас отправилась в храм Афродиты, отрезала свои волосы и положила их на жертвенник. Вернувшись, Птолемей захотел взглянуть на отрезанные волосы любимой жены, но их не оказалось в храме. Придворный жрец-астроном успокоил фараона: "Не печалься, мой господин! Взгляни на небо, там, где сияет Арктур... Видишь ли ты маленькие звездочки? Это и есть волосы твоей жены Вероники. Они отнесены на небо богиней любви Афродитой". Ты, что, Булочкина?
   Девица с пышной грудью: (плачущим голосом) Мои волосы Афродита не приняла бы в жертву...
   Шутник: Да у тебя есть нечто получше волос. Правда, ребята? (Делает ясный жест)
   Все: Полный отпад!
   Девица с пышной грудью: Дураки!
   Вероника: Дамы и Господа! Я решила открыть вам великую тайну: Наш учитель -великий маг и астроном. Он украл меня с созвездия Вероники, где я скучала миллионы лет...
   Дмитрий Ильич: (устало и обреченно): 5 миллиардов, для точности ...
   Шутник (поёт): Живет его богиня
   В высоком терему,
   И в терем из тот высокий
   Нет хода никому.
   (Вероника распускает свои волнистые золотые волосы, надевает венок и проходит по классу как модель. Даже учитель зачарован красотой Вероники.)
   . Вероника: (подходит вплотную к смущенному Дмитрию Ильичу и игриво бьет его по руке): Какой ты нехороший, дорогой мой! Не приписывай мне возраста! Я много моложе твоей старой Большой Медведицы! Теперь богиня на Холме -я! Я - хозяйка золотой горы! И я награждаю своего отважного спасителя несметным богатством! (Из папки учителя вытряхивает кучу банкнот, которые рассыпаются по классу. Начинается драка за деньги. Возгласы: Ба! Никак это бабло Заневского за старый сарай на Холме! Ну, и впарил учитель! Зашибись!).
   Шутник: Высадил наш калечный!
   Дуб : Подоил самовар папочки Вероники!
   Вероника: Зачем звезды искать в небе, если их на земле улётно! (Показывает на задранные зады девушек, собирающих ассигнации. В руках у неё трость учителя). И можно смотреть на них без этого, блин... (изображает взгляд через палочку-телескоп)
   Умник (подсказывает): Телескопа.
   Вероника: Простым глазом.
   Умник: Невооруженным. Темнота!
   Вероника: Можно и вооруженным (бьет умника по голове тростью).
   Учащиеся, собирающие деньги: Да это же фальшивки! Конкретно! Офигенно! Верка-стрекоза опять фокусничает. Тоже мне, Арутюн Акопян!
   Кто-то: А я нашла настоящую деньгу! Ещё одна! Пятитысячная!
   Вероника: Отдай! Это для Дмитрия Ильича, премия от спонсора.
   Дмитрий Ильич: От вашего папы? Отлично! Отлично разыграно! (подзывает серьезную девицу, что-то ей говорит, и та выходит из класса. Вскоре возвращается вместе с техничкой).
   Дмитрий Ильич: Валентина Ивановна, Вам недоплатили зарплату за прошлый месяц.
   Техничка: Доплатили, Дмитрий Ильич, как положено. ...
   Дмитрий Ильич: Нет, не доплатили. Вот попечитель проявил заботу и хочет восстановить справедливость. Так, г-жа Заневская?
   Вероника (растерянно): Да...
   Дмитрий Ильич: Вот и вручите Валентине Ивановне эти деньги по поручению г-на Заневского.
   Техничка: Ну, если так.... Спасибо, Вероника Павловна! Спасибо, Дмитрий Ильич!
   Вероника: Ну и хитрец Вы, учитель!
   Дмитрий Ильич: А Вы непревзойденная постановщица и интригантка. Вам здесь не место....
   Серьезная ученица: Допрыгалась, Стрекоза - увольняют...
   Дмитрий Ильич: Ваше место - на сцене театра. Ну, что? Второй акт комедии закончен? Третьего, надеюсь, не будет? Разрешите начать урок астрономии, богиня хромых Заневская? Кстати, если по-гречески, то богиня Ксиола. (Кто-то продолжает собирать банкноты). (Раздраженно): Оставьте эти бумажки в покое! И позвольте всё-таки начать тему урока. (Вероника всё ещё трется около учителя, чтобы он не заметил, как она крадет его тросточку). Богиня Венера Вторая, это и Вас касается! Сядьте!
   Шутник : Г-н учитель, у Венеры на белом гипсе чирей вскочил, и она статуей останется до конца триместра! (смех. Вероника, припрятав трость около стола, втюривает шутнику, и садится за свой стол).
   Дмитрий Ильич : Тема урока - "Астероиды и метеориты". Наверное, каждый из вас хоть раз видел, как падают звезды. Особенно часто это происходит августовскими ночами (смех: "понятно, по ночам они и падают".) Но это не звезды, это всего лишь метеоры, куски камня и пылинки, сгорающие в атмосфере Земли. Все эти небесные камни и камешки являются остатками планеты, которая когда-то вращалась по орбите, расположенной между Марсом и Юпитером. Во время Оно она потерпела какую-то неизвестную нам катастрофу и раскололась.
   Шутник: Марс с Юпитером её не поделили, и на куски разорвали. Вероника, тебе сюжет для новой пьесы.
   Вероника: Они не её, они его разорвали, наказали за неповиновение.
   Девица с пышной грудью: Кого его?
   Дмитрий Ильич: Думаю, что Сатира. Так ведь, г-жа драматург, звали эту несчастную планету?
   Вероника: Замётано! И Вас, учитель, возьму в соавторы пьесы.
   Дмитрий Ильич: После того, как скушаете целиком вместе с круглым чердаком.
   Вероника (тихо, соседке): Не думаю, что козлы вкусные. (Более громко): Едва ли сорву кайф от этого.
   Дмитрий Ильич: У нас урок астрономии, а не гастрономии. Здесь успех измеряется не степенью удовольствия, а уровнем приобретенных знаний. Продолжим ... Среди этих тел - остатков развалившейся планеты - есть очень крупные "камешки", размерами в несколько километров. Их называют астероидами. Астероид в переводе с латинского значит "подобный звезде".
   (В классе тем временем идут приватные разговоры, приколы типа "оргазм сталкивающихся галактик и астероидов-шизоидов" и т.п.).
   Наиболее крупные имеют имена, по традиции мужские. Это отличает их от звезд, созвездий и галактик, которые чаще всего имеют названия животных, реальных или сказочных.
   Девица с пышной грудью: А какие ещё звери живут на небе, кроме мышей?
   Дмитрий Ильич: Много: Рак, Скорпион, Лев, Лебедь, Медведица....
   Вероника (студентке, перебивая учителя): Специально для тебя - бегемоты и тапиры.
   Дмитрий Ильич: Но у нас не зоопарк, г-жа Заневская, а учебный класс. А Вам, вероятно, больше по душе цирк или кабаре? Но учтите: ни в клоуны, ни в фокусники я не гожусь... (Звенит звонок). Где же моя трость?
   (Дмитрий Ильич нервно шагает туда-сюда, ковыляя. Ищет свою трость. Собирает спутанные вмешательством Вероники учебные материалы)
   Вероника: Точно! Цирк! А я - принцесса цирка! Нет, лучше я - примадонна кабаре! (Избавляется от некоторых деталей своего туалета и делает стойку на руках, демонстрируя элегантное бельё перед растерянным Дмитрием Ильичом. Может быть, ещё использует его тросточку?)
   Студентка: Трусики от Шанталя! Тысячи баксов стоят!
   (Музыка песни "Кабаре" Леонтьева. Поёт Вероника):
   Ночь длинна и темна, непогода в небесах,
   Ни звезды не видать, астроному дело швах.
Уж Венеру свою ждать ему невмочь... .
Кабаре, кабаре, подари мне эту ночь!
   Все громче музыка играй,
Мир кабаре друзей встречай,
Уже поймал меня в капкан
   Неувядающий канкан.
   (Подхватывает хор): Кричит веселая толпа,
   Звени гитара, пой труба,
Под звуки скрипки идет с улыбкой
Хозяйка кабаре - судьба.
Под звуки скрипки идет с улыбкой
Хозяйка кабаре - судьба.
Начинаются танцы до упада. Дмитрий Ильич, бросив искать трость, смотрит в окно. Увидев входящих в здание Лицея спонсора Заневского в сопровождении директора Лицея, напрасно пытается остановить беснующихся. Его не слышат. А Вероника старается хромого учителя вовлечь в танец:
   Эй, небесный мой скиталец,
   Пригласи меня на танец.
   Поспеши! Боль души
   В быстром танце заглуши.
Все не вечно, все не вечно -
Жизнь звезды не бесконечна.
Да и ты совсем не молод -
   Утоли отрады голод.
   Все громче музыка играй,
Мир кабаре друзей встречай,
Уже поймал меня в капкан
   Неувядающий канкан.
   (Подхватывает хор): Гремит веселая гроза,
   И счастьем светятся глаза.
Под звуки скрипки летит с улыбкой
Хозяйка класса - Стрекоза.
Под звуки скрипки летит с улыбкой
Хозяйка класса - Стрекоза.
(2 раза)
   В класс входят Заневский с дорогой тростью в руке в сопровождении директрисы Лицея, и они видят происходящее. Директриса смущена, Заневский недоволен. Но он аплодирует, и тут их замечают).
   Директриса: Что тут у вас происходит?! Почему прерван урок, г-н Донской?
   Дмитрий Ильич (уныло): Г-жа Заневская репетирует новую пьесу.
   (Вероника показывает ему два пальца, вздернув при этом удивленно брови)
   Директриса: (Заневскому): У нас такой урок астрономии, господин Заневский.
   Заневский: С каких это пор астрономия - музыкальное искусство? Можно играть на балалайке, на бирже, на нервах, в конце концов. Но на звездах?!
   Директриса: Г-жа Вероника Павловна - превосходная актриса и поэтесса. Мы собираемся назвать её лучшим поэтом Лицея!
   Заневский: А разве в городе есть более достойные поэты?
   Директриса: Простите, я оговорилась. Лучшим поэтом города. А как поёт! Соловей! И мы используем любые уроки для совершенствования её искусства. (Дмитрий Ильич вылупил глаза на директрису)
   Заневский:( подбрасывает рассыпанные банкноты тростью) А кто это здесь разбрасывается деньгами?! Не хозяйка-ли кабаре? Вероника, настоящие хозяйки так с деньгами не обращаются! Что у вас происходит, госпожа директор? Почему вы не развиваете в учениках бережное отношение к валюте?
   Учащийся: Это фальшивки, имитация, г-н Заневский! ... Вероника Холм покупала у... (получает от нее затрещину или пинок в жопу)
   Дмитрий Ильич: Ваша прекрасная дочь хотела купить мой дом за фальшивую валюту. Я только не пойму, зачем ей понадобился мой сарай на Холме?
   Вероника: Я бы хотела летать на этом холме! Как бабочка!
   Шутник: (тихо) Ночная....
   Заневский: У тебя есть отец, и он скажет тебе, куда, когда и с кем надо лететь - на Канары, в Австралию или по холмам шастать! Я тоже знаю астрономию. (Подходит к окну, и внимательно рассматривает Холм с обсерваторией Дмитрия Ильича, хорошо просматриваемый)
   Дмитрий Ильич: Географию.
   Заневский: Что?
   Дмитрий Ильич: Я просто уточняю, что Австралия находится на Земле, и чтобы попасть туда, не нужно знать астрономию.
   Заневский: Тогда зачем эта астрономия?! Разве нашему рыночному обществу нужны мечтатели? В землю смотрите, ребята, а не задирайте свои две дырочки в носу в небо! Отдайте его астрономам - оно ничего не стоит. Землю - рабочим, звезды - мечтателям! (Сам смотрит в окно, отставив свою трость в сторону)
   Директриса: Превосходно сказано! (Записывает).
   Дмитрий Ильич: А Вы, г-н Заневский, Вы сами - рабочий или мечтатель?
   Заневский (удивлен наглостью учителя): Вы? Меня спрашиваете? Я - коммерсант, учитель.
   Дмитрий Ильич: Значит, Вам ни земли, ни звезд не надо? Чем же Вы занимаетесь?
   (Он тоже подковылял к окну. Плохо ориентируясь без очков, он опирается на трость Заневского и задергивает занавесочку, закрывая тому вид на Холм).
   Заневский: Я даю деньги рабочим и ... иногда мечтателям, если они не мешают мне жить (вырывает свою трость из рук учителя). Кстати, Ваша фамилия, кажется, Донской? И легендарный Дмитрий Донской вместо сабли орудует чужими палками!
   Дмитрий Ильич: ... А Александр Невский работает прокурором. И не будучи ни рабочим, ни мечтателем, получает деньги от коммерсантов. Так устроен ваш мир, Заневский? Слишком просто по сравнению со Вселенной. Поэтому я и учу вашу дочь астрономии. Вероника Заневская, у вас есть желание взглянуть по-настоящему на небо?
   (К этому времени Вероника сняла с рукава своей блузки божью коровку).
   Вероника: Божия коровка, ты лети до юга, принеси мне друга, хромого или сраного, вовсе не желанного...
   (Пауза. Никто не понимает этой бессмыслицы)
   Дмитрий Ильич: Ну, и всё на сегодня. Урок окончен. Вернее, сразу два: астрономии, и экономики капитализма. Никто не видел мою тросточку?
   Вероника: Вы хотите сказать - палочку? (Смех учеников)
   Дмитрий Ильич: Конечно, конечно, г-жа Заневская, это скорее палочка - я не могу позволить купить себе настоящую трость. Дорогую, как у вашего папы.
   Вероника: Нет, господин учитель, мы не видели вашу "палочку", но попробуем её найти и оценить. (Сдержанные смешки).
   Заневский: А моя трость... Куда она девалась?
   Дмитрий Ильич: (старается не обращать внимания на похабные смешки учеников). Уж будьте добры, поищите. Мне без трости, если хотите, палочки, не сесть на велосипед...
   Вероника (тихо подначивает Дуба): Могли бы найти ей лучшее применение. Ну, скажи!
   Туповатый "Дуб" (громко): Могли бы найти ей лучшее применение!
   Дмитрий Ильич: (продолжает искать трость) Не понимаю вашего сарказма.
   Директриса : Дмитрий Ильич, они имеют в виду ... (Сама себе директриса затыкает рот. Ученики хихикют). Это - из современного разговорного языка.
   Дмитрий Ильич: Есть только один русский язык - язык Пушкина, (кто-то из лицеисток показывает язык). Остальное - сленг или жаргон.
   Лицеисты ждут, пока уйдут старшие.
   Вероника: Вот, учитель, возьмите вашу тросточку. (Тросточка стоит у ножки стола Вероники, но она придерживает её своей ногой.)
   Дмитрий Ильич: Как же она у Вас оказалась? Где я ее оставил?
   Вероника: А она тут у стола и стояла. Да, стояла как привязанная.
   Дмитрий Ильич: Благодарю. (Хочет взять трость, но Вероника не отдает. Потом прячет за спиной). Ну, уж, извините, это не красиво, по-детски. Как маленькие, право...и просто глупо....
   В другой руке у Вероники появляется красивая массивная трость отца)
   Вероника: Выбирайте, Дмитрий Ильич.
   Заневский: Что за детские игры, Вероника?! Кому ты отдаешь отцовские драгоценности?
   Дмитрий Ильич: Иногда гены дают сбой. Ну, и фокусница! (Улыбается). А если я возьму эту? (Берется за трость Заневского).
   Вероника: А я её Вам не дам! И Вашу палочку тоже!
   Заневский: Так, дочка! Так и надо! (Вероника прячет обе трости за спину. Дмитрий Ильич пытается взять свою трость, но из-за хромоты теряет равновесие и падает на Веронику, вынужденно обнимая её. Оба повалились на стол. Не успевшие уйти учащиеся с интересом наблюдают эту сцену).
   Вероника (не пытается отстраниться и тихо говорит): Учитель, а вот это называется сексуальное домогательство... Есть и свидетели....
   Дмитрий Ильич: (смущенный, быстро отходит к своему столу, на ходу бормоча) .... Глупо.... Заневская, вы юбочку испачкали, мелом .... Нет, не здесь, сбоку.
   Вероника: А у вас, Дмитрий Ильич, вся спина белая!
   Дмитрий Ильич: (сделал жест разочарования и огорчения. Глядит на других и уходит к двери.. Директриса грозит ему вслед кулаком)
   Заневский: (директрисе): Учитель ваш абсолютно неадекватная личность. Его учение доведет учеников до безумия! Советую Вам подумать о том, чтобы подобрать другого математика. А ты, Вероника, чтобы на эти уроки астрономии больше не ходила! (Вероника показывает язык отцу и кулак директрисе. Дмитрий Ильич это видит, оглянувшись. Кто-то заметает банкноты веником. Заневский с неодобрением смотрит на это кощунство и уходит. Директриса уходит вслед, унося с собой несколько ассигнаций).
   Послушная ученица: Допрыгаешься ты, Стрекоза. Попрут из лицея...
   Вероника: А что я? Не могу и пошутить? Ты думаешь, он кому-то пожалуется? Его же тут же уволят! Всё проглотит!
   Одна из лицеисток: На папу надеешься?
   Вероника: На хрена мне папа - у Козла характер не тот, стучать не будет.
   Умный лицеист: Конечно. Он - бедный, но гордый. Не терпит Верка таких, бедных и гордых И хочет его интеллигентную гордость своей наглой гордостью перегордить.. Он - один на вершине, а куча алчных богачей внизу щелкает зубами. И рядом гиена подвывает стихами. (Вероника бьет его ранцем, начинается общая свалка.)
   Одна из лицеисток: А вот и твой настоящий козел прикатил! (Вероника убегает к мотоциклисту).

- 4 -

   2-ое письмо
   Высвечивается часть второго этажа Дома на Холме, в верхней правой части сцены. Дмитрий Ильич за столиком, при свете заката (ранний вечер) пишет 2-ое письмо на компьютере.
   Дмитрий Ильич: Слишком много пишу о проказах этой избалованной Заневской? Да, наверное, чересчур эмоционально воспринимаю ее злые и хулиганские проделки, поэтому и много пишу. Наверное, не надо этого делать. И откуда у тебя вдруг родилась эта сумасшедшая мысль, что она мне нравится? Ты ещё скажи - влюблен.... Нет, друг, нет этого. Она, говоря жаргоном моих учеников, меня просто достала. Кстати, имя у неё красивое - Вероника; приятели зовут Веркой, а ешё Стрекозой. Впрочем, бог с ней...
   (Дмитрий Ильич читает ответ друга)
   Голос друга: Дружище, эта дерзкая девчонка не достала тебя, как пишешь ты. Думаю, она тебя скорее задела. Задела за живое. Заноза она теперь твоя. Обидные её издевательства ты, утонченный интеллигент, не можешь, или не хочешь, объяснить простым хамством и наглой гордостью богатой избалованной дочки. И пытаешься понять внутреннюю сущность. А может быть её и нет, этой доброй внутренней сущности?
   Дмитрий Ильич: Может быть, и нет. Согласен, она атакует меня из-за отца. Воздействует на мою психику такими в общем-то пока ещё по -детски наивными средствами... Другому она не обучена. Но где-то в глубине её испорченного окружающим обществом сознания или в подсознании должны же быть заложены благородные черты, не так ли? Ведь возможно это?
   Пока... Иду на башню, пока не закатилась новая луна - сегодня затмение Венеры Луной, редчайшее событие!
   (Гаснет тусклое освещение дома на Холме и ярко освещается сцена класса)

- 5 -

2-ой урок

   КЛАСС. Через несколько дней, перед началом нового урока астрономии. Кавардак в классе, как обычно. На втором плане - белая школьная доска.
   Одна из лицеисток (наблюдает в окно): Вон наш Стрекозел летит!
   Другая: Летит без зонта! Вслед за тачкой Стрекозы!
   Шутник и соседка Вероники по столу быстро пишут на доске

СТРЕКОЗА+СТРЕКОЗЁЛ =?

   Серьезная ученица: Козлы не летают. А вот Стрекоза наша долетается!
   В класс вбегает запыхавшаяся Вероника, держа над головой непромокаемую накидку. Не сразу видит надпись, а разглядев, пытается стереть. Другие мешают, но разогнав их с помощью Дуба, задумалась).
   Вероника: У кого это чердак поехал? По-вашему, Козел должен мне засадить?
   Дуб: Зашибись!
   Умник: Ты бы, Вероника, поаккуратнее со словами. Есть предел.
   Дуб: На пределе напер... (Получает тумака от серьезной девицы. Вероника задумалась, глядя на доску, и что-то прошептала Дубу, тот убегает, чуть не сталкиваясь с учителем) ...
   Вероника: Пусть посмотрит .... Замутим бодягу офигенную!
   (Появляется Дмитрий Ильич, в мокром плаще, волосы свисают - на улице дождь. Он забыл зонт. У стола снимает очки, чтобы протереть их)
   Дмитрий Ильич: Вот, забыл зонт... А на велосипеде под дождем невесело. Здравствуйте, господа студенты! Кстати, никто из вас не задумывался, кого больше мочит дождь: пешехода или велосипедиста?
   Серьезная девица: Конечно, пешехода - он же дольше будет под дождем.
   Дмитрий Ильич: Так ли? А если учесть скорость велосипеда? Ведь велосипедист чаще пересекает полосы дождя. Тут следует много факторов принять во внимание.
   Умник: Одинаково мочит и того и другого!
   Дмитрий Ильич: Положим, что так. ...Рассмотрим такой пример...потому как он также имеет отношение к астрономии (подходит к доске без очков, оставив их на столе ищет мел, и берет в руки губку стереть надпись. Вероника спрятала его очки).
   Вероника: Постойте! Дмитрий Ильич, Вы очки не надели!
   Дмитрий Ильич: А где же мои очки?
   Серьезная: Они у Заневской.
   Дмитрий Ильич: Заневская, зачем же Вам мои очки?
   Вероника (дурачится): Чтобы Вы не читали эту дурацкую надпись на доске. А то у нас и валерьянки нет.
   Дмитрий Ильич: Пусть кто-нибудь другой прочитает.
   (Все молчат. Им неудобно. Наконец, шутник пытается разрулить ситуацию):
   Шутник: Так случайно получилось, Дмитрий Ильич, что Вероника родилась в январе. Значит, по гороскопу она Козерог, в год Козла....
   Дмитрий Ильич: Ну, и что? (Молчат).
   Вероника: Подлянку кинули и в кусты? Головы в жопу засунули? Вот, прочитайте, учитель. (Подает учителю очки)
   Дмитрий Ильич: (надевает очки, читает. Мрачнеет. Долго стоит у доски, глядя в окно.). Понятно.... Так, чему же равна эта сумма? Кто скажет?
   Звучат варианты: стрекозлёнок; стрекозелка; прожорливая личинка; иль овца, или осел; всё равно опять козёл и т.д. Наконец встаёт Вероника.
   Вероника: Сумма равна свадьбе и медовому месяцу! (Общее недоумение. А Вероника торжественно выдает экспромт): Слушайте - подражание Блоку:
   Будет свадьба козла и козы
   Ни в богатом кафе, ни в корчме.
   А в тени виноградной лозы
   На высоком, как небо, Холме!
   А пока приглашаю всех на помолвку! (И по её указке появившийся неожиданно Дуб с шумом открывает бутылку шампанского. И радостные, и негодующие возгласы. учитель опустил голову. Он ошарашен такой беспардонной глупостью и развязностью. На него попадают струи шампанского. Шум постепенно утихает. Учащиеся сидят или стоят с не выпитыми бокалами в руках).
   Дмитрий Ильич: Может быть, кто-нибудь проведет урок вместо меня? Под звуки откупориваемых бутылок и в брызгах шампанского? А я уйду: как-то не привык сидеть на козлиных свадьбах. (Всё ещё мокрый, он медленно идет к двери. К нему бросились две девушки, а Дуб стирает надпись - ему кивнула Вероника).
   Две девушки и умный студент: Останьтесь, Дмитрий Ильич! По плану у Вас лекция о кометах - очень интересно послушать. Пожалуйста!
   Дмитрий Ильич: Ладно, будем надеяться, что одна паршивая овца не испортит всё стадо. (Одна из учениц дает ему расческу чтобы причесать мокрые волосы). Спасибо!
   Вероника: (недовольная таким финалом своего прикола, не слишком громко): Я покажу овца козла, то есть, козлу овца, блин!
   Дмитрий Ильич: Начнем занятия. Иногда, к сожалению, весьма редко, люди видят в небе звезды с хвостами.
   Шутник: Это - ангелы, играющие в чертиков.
   Дмитрий Ильич: Действительно, раньше эти хвостатые небесные чудовища пугали людей. Чего только про них не придумывали! Появление на небе очередной кометы считалось предвестником большой беды. Ожидали либо всемирного потопа, либо эпидемию смертельной болезни, либо вообще конца света. Даже всего лишь сто лет назад эти суеверия не были изжиты среди невежественных людей. Так, в 1910 году при очередном появлении самой большой кометы - кометы Галлея - духовенство в городе Самаре учило верующих заклинанию (раскрывает книгу и читает): "...Ты, чёрт, сатана... Не притворяйся звездой небесной. Не обмануть тебе православных, не спрятать хвостища богомерзкого, ибо нет хвоста у звезд господних ..." и т.д.
   Что же такое кометы? Чем они отличаются от твердокаменных астероидов, о которых вы узнали на одном из прошлых уроков? Комета - это огромная глыба льда с вкраплениями камней и пыли, с менее плотной снежной оболочкой. Фактически, комета - это грязный снежок, правда, очень большой, размером в несколько километров.
   Семенова: Кто же скатал такой снежок размером с гору?
   Дмитрий Ильич: За время своих очень далеких и долгих странствий за пределами Солнечной системы, ядро кометы налепляло на себя всё, что попадалось.
   Шутник: Своего рода, космический уборщик?
   Дмитрий Ильич: Но очень своеобразный. Этот небесный скиталец, подлетая к Солнцу, от жара этой гигантской печки испаряет воду снежной оболочки. И гонимые солнечным ветром газы и пыль отстают от ядра, образуя хвост. Роскошный, длинный хвост. И как он красив тогда! Некоторые кометы распускают хвост в полнебосвода (демонстрирует на экране фотографию кометы Икейя-Секи). Между прочим, эта комета, пролетевшая мимо Земли и обогнувшая Солнце в 1965 году, была открыта японскими астрономами-любителями, юношами-друзьями... Заневская, Вы что, записываете лекцию?!
   Вероника: Представьте себе, да! Причем, в стихах.
   Дмитрий Ильич (удивленно): Любопытно! Кстати, Ломоносов тоже писал оды небесным телам. Например: (декламирует строфу из оды).
   Лицо свое скрывает день;
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы черна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
   (Демонстрирует картину бесконечной Вселенной, дальние галактики)
   Вам, Заневская, не дают-таки покоя лавры известных поэтов.
   Соседка по парте: (вырывает листок у Вероники и читает). Тоже мне - госпожа Заневская-Ломоносова!
   (Вероника пытается вернуть себе листок, но тот переходит из рук в руки, и каждый читает часть стиха. Листок в конце концов оказывается у Дмитрия Ильича).
   Текст стихотворения:
   Один обученный козел
   На небе звездочку нашел.
   И так была она светла,
   Что прямо в страсть ввела козла.
  
   Что делать бедному козлу?
   Ведь звезд он с неба не хватает
   И на ракетах не летает?
   Одно осталось лишь ему:
   На небо смотрит и страдает.
  
   (Во время чтения раздаются отдельные замечания: Классно! Чего это она? Достукается! Отец откупится.)
   Дмитрий Ильич: (сморкается, отворачивается к окну). Что-ж, стихи у Вас, как всегда, складываются в рифму, г-жа Заневская. Но какое отношение имеет козел к астрономии? Скорее уж жираф - с его длинной шеей звёзды ближе.
   Вероника: Потому что козла-астронома я знаю, а с жирафом еще не познакомилась.
   Шутник(поёт): А у жирафа шея длинная - он не умеет обнимать.
   Дуб: Зашибись!
   (Дмитрий Ильич не на шутку огорчен, молчит, смотрит в окно)
   Дмитрий Ильич: Если Вы, Заневская, путаете астрономию с зоологией, то позвольте и мне перейти на язык Эзопа.
   Д у б: Зашибись! Эзопа, Европа, а дальше ... какой язык?
   Дмитрий Ильич: Все знают басни Крылова и помнят, что большому Слону нипочём лай Моськи. Другое дело козел. Тем более - хромой. Он не в состоянии долго терпеть визгливое лаянье гиены . А посему .... (Не скрывает раздражения) Либо Заневская будет молчать, либо я! (Все смотрят на Веронику: Уходи, Стрекоза! Заткнись, моська!).
   Вероника: Вот ещё! Шуток не понимают. (Уходит на заднюю скамью и демонстративно смотрит в окно.Бормочет: "То волосы у Вероники золотые, а то гиенна огненная...". Учитель нерничая продолжает урок):
   Дмитрий Ильич: Самая знаменитая комета - это комета Галлея. (Демонстрирует вид её хвоста в 1986 году). Она возвращается к Солнцу каждые 76 лет, регулярно с тех пор, как люди стали записывать эти события. Очередное появление кометы Галлея будет в 2061-ом году...
   Вероника: Ой, смотрите! (Показывает на окно)
   Все: Что там? Что? (Бросаются к окнам)
   Вероника: Вон туда, где Холм нашего учителя!
   Все: Что?? Падающая звезда? Комета Галилея? Дом горит?!
   Вероника: Фак! Ворона крышу обсеривает .....
   Дмитрий Ильич (он уже не в состоянии продолжать обороняться): С кусочком сыра в клюве для хромой Моськи.
   Вероника: И Моська схавает сыр.
   Дмитрий Ильич (обращаясь к классу): Вот на прошлом уроке вы всем классом придумывали имя для гипотетического созвездия в честь Вероники. Если бы спросили меня, то я бы назвал такое созвездие "Драма Вероники".
   (Молчание непонимания. Первым возразил Умник).
   Умник: Дмитрий Ильич, какая-же в ней драма? Сплошная комедия, кривляние и заносчивость.
   Дмитрий Ильич: Верно. Но всё это нелогично и неадекватно её сущности... И приведёт девушку, возможно, к несладкому финалу, со временем.
   Шутник: Со временем все забеременем! (Получает тумаки от Вероники).
   Д у б: Зашибись!
   Дмитрий Ильич: Ну, вот, приехали... Доостроумничались. И меня втянули. (Кисло улыбается)
   Вероника: Учитель, на прошлом уроке Вы предлагали устроить цирк. Можно сейчас, Дмитрий Ильич? (Тот, без энтузиазма, согласно кивает). Ура!
   (Вероника надевает колпак шута и поёт на мотив "Арлекино"):
   Я - клоун на арене без границ,
   Я - королева шахматной доски.
   Смеетесь вы от шороха ресниц,
   А я порой рыдаю от тоски.
   (Подхватывают остальные):
   Вероника, Вероника!
Нужно быть смешной для всех.
Веронике, Веронике
Есть одна награда - смех!
Ха-ха-ха, ха ха, ха-ха-ха,
   Ха-ха-ха, ха ха, ха-ха-ха .
   (поёт одна):
   Играю я шутов и королей,
Глумясь и лицемеря без стыда.
   Но лучшая из всех моих ролей -
   Пока что не открытая звезда.
   (Подхватывают остальные):
   Вероника, Вероника!
Нужно быть смешной для всех.
Веронике, Веронике
Есть одна награда - смех!
Ха-ха-ха, ха ха, ха-ха-ха,
   Ха-ха-ха, ха ха, ха-ха-ха.
   (2 раза)
   Дмитрий Ильич: Неплохо сочинено!
   Д у б: Зашибись!
   Вероника: Вот видите! А Вы меня ругаете за стихи. Иногда я перебарщиваю, так, кажется, говорят? А между прочим, ваш любимый Пушкин...
   Дмитрий Ильич: Не только мой - всех, кто разговаривает на настоящем русском языке.
   Вероника: Так вот: у нашего Пушкина я прочитала такое: (декламирует).
   Не думав милого обидеть,
   Взяла Лариса микроскоп
   И говорит: Дай мне увидеть...
   А дальше - точки вместо строчки. Что же там не напечатали? Что-то неприличное? Или антисоветское?
   Шутник: А действительно - что Лариса хотела разглядеть? (Смех)
   Д у б: Зашибись!
   Дмитрий Ильич (про себя): Опять за своё. (Вслух): Во-первых, у Пушкина не Лариса, а Лаиса, и взяла она мелкоскоп. Так в оные времена микроскоп величали. По крайней мере, первая часть слова была русского происхождения. В современном названии, так же, как в слове телескоп, напротив, обе части образованы от латинских корней. А во-вторых, позвольте мне не поверить, чтобы такая.... талантливая поэтесса, лучшая в городе, нет, уже в области, не смогла досочинить одну строчку.
   (Звенит звонок). Ну, вот. Увы, почти ничего не рассказал... Эту тему продолжим на одной из следующих лекций.
   Ученики постепенно расходятся, прощаясь с учителем. Заневская садится за стол учителя. Д.И., посмотрев на нее, хотел было что-то сказать, но раздумал. Ушел. Заневская продолжает сидеть. Д.И. быстро костыляет обратно в класс и явно нервничая, стоя обращается к Веронике.
   Дмитрий Ильич: Ваше поведение, Заневская, переходит все разумные пределы приличия! Про глупую козлиную свадьбу с шампанским, эти ваши дурацкие стихи ... Вы, Заневская, вы... Зачем это, Вероника?
   Заневская (встала, опустив голову): Извините, Дмитрий Ильич! Но это не я написала, уравнение это. А свадьба? Ну, так я согласно формальной логике, как нас учили... Самец плюс самка есть семья, свадьба.
   Дмитрий Ильич (выходит из себя, срывающимся голосом): Где самец, где самка?! Не делайте из себя дуру, а из меня куклу для битья! Никогда не взойдете на Холм ни Вы, ни ваш жадный папаша! Пока я жив.... И отдайте немедленно велосипед!
   Заневская: Какой велосипед?
   Дмитрий Ильич: Мой, тот, что Вы спрятали! Украли, чтобы помучить хромого человека!
   Заневская: Ей-богу, не крала я ваш велик!
   Дмитрий Ильич: Не поминайте Бога всуе, врунья!
   Заневская: Не огорчайтесь, Дмитрий Ильич. Дело поправимое. (Подходит к учитель, гладит по плечу. Он шарахается в сторону). Я Вас мигом доставлю на Холм...
   Дмитрий Ильич (зло и мрачно): На чем? На метле, вероятно?
   Вероника: Сожалею, но Вы ошибаетесь - я не ведьма. А вообще-то неплохо быть ведьмой! Я читала "Мастер и Маргарита" и ...
   Дмитрий Ильич: Хватит с меня! (Бормочет): Дойду... Возьму такси... (уходит из комнаты, на ходу считая деньги, извлеченные их кармана. Вероника следит за ним в окно. Остановился около новой спортивной машины Вероники, посмотрел, и отправился в сторону дома).
   Вероника: Пошел пешком - денег не хватило. Клёво! Прокачу бедного астронома на своей комете!
   (Гаснет освещение сцены класса)

- 6 -

   3-е письмо
   Высвечивается часть второго этажа Дома на Холме, в верхней правой части сцены. Дмитрий Ильич за столиком, при свете лампы (глубокая ночь) пишет 3-е письмо на компьютере.
   Дмитрий Ильич: Ты считаешь, что я противоречу сам себе? Но посуди - она каждый раз пытается как-то сгладить последствия своих затей. Подначивает против меня подругу - и тут же влепляет ей подзатыльник, А зачем она настойчиво предлагала подвезти меня на Холм на её машине после того, как кто-то, скорее всего, по её указке, увёл мой велосипед от лицея? Впрочем, знаю: ты дашь более логичное объяснение - это не что иное как демонстрация перспективы сотрудничества с её отцом: Вы, мол, бедный учитель, сможете вот так ездить на спортивном ягуаре (так она назвала марку своей "тачки" - её выражение). И сказала весело, без подтекста: "Прокачу Вас на своей комете!" Я не сумел отказаться.
   Друг: Так почему же ты не отказался? Да потому, что тебе просто не хотелось с ней расставаться! Именно так. Тебя, однолюба, возможно, достала не Вероника, а любовь к ней. Твоя, единственная в жизни. Знаешь, почему ты мог бы полюбить эту девчонку, несмотря на все её проделки и оскорбления? Кто-то из классиков писал: "Есть люди, которые не могут полюбить, прежде чем их не оскорбили, и то, что у других вызывает отвращение, только разжигает их страсть". Не относишься ли ты, дорогой мой, к такой породе людей? Да, интересно, почему это она прокатила тебя именно на комете? А?
   Дмитрий Ильич: Комета?! Ну как вовремя ты упомянул о комете! Дружище, ты всегда всё делал во-время и с пользой. А я забыл то, что должен был сообщить тебе, первому, единственному другу: я, кажется, открыл новую звезду, точнее, комету. Она пока едва видна в телескоп, но скоро приблизится к Земле. Тогда астрономы ее обнаружат, а публика будет очарована красотой её шлейфа.. Надо торопиться с публикацией. И дать имя комете. Ты не против, если в честь мечты твоей юности она будет носить имя Жанны? Не Жанны-д-Арк, а просто Жанны. Помнишь, ты в 7-м или 8-ом классе влюбился в девочку по имени Жанна? Ты ещё звал её на французский манер - Жанет. Мне она тоже нравилась; только сейчас тебе открываю это. Комета Жанет, а?
   (Зевает. Встает, чтобы уйти поспать, но видит ответ друга, читает его молча. Пишет ответ):
   Дмитрий Ильич: Валера, ты напрасно против имени Жанны для кометы. И слишком вольно фантазируешь по поводу Вероники. Приедешь - увидишь, что это за птичка. Ну как я могу дать имя этой беспощадной девицы моей комете?! Комета Вероники... Представь себе реакцию лицея... Студенты будут отворачиваться от меня и спрашивать друг друга: "Ты не знаешь, за сколько хромой кузнечик продал свою честность и беспринципность?" А Заневский использует слабину с моей стороны на 100%. Он - хитрый гусь. Будет мучить мою совесть до победного, конца. А я, ты знаешь, Валера, я слабый человек. Вижу, как ты ехидно улыбаешься и произносишь своё любимое "Мой хромой утенок львиные зубы имеет". Имел, может быть, но то было другое время . Мне и сейчас не по себе, как прочитал твой совет. Прости, Валера. Позволь не воспользоваться им. Думаю, будучи здесь, на Холме, ты бы не посоветовал такого.
   Буду ждать твоего возвращения. Тогда воскресну от мерзости и безразличия этого, точнее всё-таки - моего, городка.
   (Вновь зевает. Встает, чтобы уйти поспать, но видит ответ друга):
   Друг: Извини, Дима: постоянно забываю разность во времени! У тебя на Холме уже близится утро. Извини. Но вспомнил одну сентенцию, высказанную великим Гюго:
   У каждого человека три характера: тот, который ему приписывают, тот, который он сам себе приписывает, и. наконец, тот, который есть в действительности.
   Возможно, ты разглядел в этой озорнице ядро её характера, чуткое и доброе, замурованное внешней штукатуркой моды на пошлость. Если так, то дай бог этой девушке, отравленной тупой оравой современных прожигателей жизни, сбросить черную несъедобную кожуру со своего чистого ядра! И заодно увидеть чистоту, и нежность мудрость [Author ID1: at Mon Sep 1 13:16:00 2014 ]твоего характера! Спокойной ночи, друг!

- 7 -

   Терраса Дома. Дмитрий Ильич засыпает в кресле. Ему снится сон. Та же декорация сквозь туманную сетку.
   Сон Дмитрия Ильича
   Ветер, сильный, усиливающийся, гонит с неба на террасу тучи летучих мышей. Они кружат вокруг астронома и кричат противными голосами: "Кусайте козла, пейте его кровь! Вон из дома! И не пускайте козла в огород! Девки не для него... Это наш холм!" Он пытается убежать наверх, в обсерваторию, отбивается тростью, но падает с лестницы, теряя трость. Трость подбирает огромная гусеница с головой женщины, ползущая по полу. В руках у астронома другая трость, но её также отбирает женщина-гусеница. Подобное происходит без конца, пока гусеница не оказывается укрытой целиком в домике из тростей. Мыши-крысы ползают по телу учителя и уже подбираются к горлу. Вдруг домик из тростей разваливается, и оттуда вместо гусеницы вылетает огромная стрекоза. Она смотрит огромными глазами на астронома, и прогоняет летучих крыс.
   Она смазывает нектаром раны учитель, обнимает его своими крыльями ... и он оказывается в объятиях Вероники. Обе ноги у Вероники-стрекозы - в бинтах. "Ты же в больнице?" "Я улетела на крыльях, чтобы спасти тебя, любимый! Только со мной ты сможешь сладко и крепко спать".
   Дима просыпается и говорит якобы с другом:
   Дмитрий Ильич: Впрочем, наверное, я слегка лгу тебе, друг мой, впервые в жизни. Вернее, я не знаю. Это странно для меня, необъяснимо, но возможно в твоих подозрениях относительно моего отношения к Веронике что-то есть. Узнав на уроке, что она попала в автомобильную аварию и находится в больнице, мне вдруг стало грустно. Мне стало нехватать её, негодницы и хулиганки... Ёрничай, сколько хочешь....

- 8 -

   Вероника в больнице.
   Лежит на койке, на глазах повязка, одна нога в гипсе.
   Сиделка Зина (смотрит в окно): Опять этот хромой под окном. До вашего перело... простите, переезда сюда я его не замечала.
   Вероника: Ну, хромой так хромой? Что в этом интересного?
   Сиделка: Вообще хромых встречать - не к добру.
   Вероника: Я, значит, тут тоже не к добру лежу?
   Сиделка: Простите, госпожа. Я не подумала. А этого я уже третий раз вижу.
   Вероника: Так он тебя поджидает. Хромым тоже бабы нужны.
   Сиделка (обиженно): Ну, госпожа, вы тоже скажете. Неужто я такая как это ну, в общем, у меня получше парни есть.
   Вероника: Не виси на ушах! Слепи-ка мне лучше кофе.
   Сиделка: Врач не велел вам кофе давать.
   Вероника: В жопу врача! Врач не велел, а я велю. Делай!
   Сиделка: У нас, госпожа, частная клиника, меня и уволить могут за это...
   Вероника: Мне до фени ваши правила! Я сказала - кофе, и горячий! В постель! Да не ты, лиза! Кофе в постель!
   Зина: Я не Лиза, я - Зина.
   Вероника: Лиза значит лесбиянка.
   Зина: Ой! За что Вы меня?
   Вероника: Быстро! Кофе! Ой! (Гримаса боли).
   (Заглядывает в палату процедурная сестра)
   Вторая сестра (подзывает первую к двери и тихо ей говорит): Слушай, тут один мужчина в приемной, так он спрашивает, можем ли мы передать этой (кивает на Веронику) письмо. Я решила с тобой посоветоваться. А то он хромой, одет не как новый русский. Не из ихних.
   Сиделка: Хромой? Вот так так!
   Вторая: Что так?
   Сиделка: Ничего, ничего. Неси письмо.
   Вероника: Чего там пузыри пускаете? Готовь кофе, любовница хромых (произносит это с заметной насмешкой).
   Вторая: Значит, взять письмо?
   Сиделка: Сказала - неси (про себя): Посмотрю теперь на ее рожу! А то - "любовница хромых", "лесбиянка" (уходит).
   Вероника: Ну, и запундырили меня в этот монастырь! Надо хоть жужу заказать сюда (звонит по мобильнику, нащупывая с трудом кнопки): Эй, это ты, Дуб? Кто-кто, тот. Кто чуть не окочурился три дня назад. Не врубился? Недаром тебя дубом кличут. (Тот что-то говорит). Не хами, лучше бы навестил подругу. Ну, ты даешь - зачем! Затем, что я больная, чуть не умираю, слепая.... Да нет, не совсем - врач повязку налепил.... Подбодрить меня надо. Какой кайф?! Здесь даже кофе дают после того, как пушкой пригрозишь.... Дурак, шучу я. Значит так - заводишь мотор. Какой? Мой.... Ключ возьми у Тетери. И волоки музофон... А то здесь тихо как в гробу. Понял? Ну, давай...
   (Входит сиделка).
   Вероника: Кофе принесла?
   Сиделка: Еще не готово. А вам письмо. (Суёт в руки пакет)
   Вероника: Ты что, слепая? Я же не могу читать - прочти.
   Сиделка: А если там что-то личное...ну, это... интимное?
   Вероника: Какой тебе интим в больнице? "Скорую помощь" что-ль насмотрелась? Читай! Нет, стой. Сначала кофе неси.
   (Сиделка уходит)
   Вероника: (ощупывает конверт) Твердый и гладкий, в таких наш хромой кузнечик (ещё одно прозвище Учителя) раздает задания на каникулы. Странно, мне никогда писем не писали - только записочки пошлые или глупые.
   (Входит сиделка с кофе. Устраивает Веронике столик постельный, и та отхлебывает кофе)
   Вероника: Теперь читай! Да, а на конверте написано, кто отправил?
   Сиделка: Н-нет, только Ваше имя. Но я знаю, кто принес письмо.
   Вероника: Кто же?
   Сиделка (с плохо скрываемым злорадством): Тот самый хромой мужчина, которого вы мне сосватать хотели.
   Вероника (удивленно): Неужели козёл? Вздумал и в больницу дозы посылать? Считает, что я здесь все каникулы проваляюсь? Или решил добить больную и отомстить за мои справедливые и невинные насмешки? Читай! Хотя, наверное, ты в его формулах не разберешься - это не рецепты твоего кумира- доктора.
   Сиделка: Он не мой кумир, а вот чего не разобрать - так это действительно его рецепты. Порой не знаешь, что сунуть больному - и тогда либо снотворный укол сделаешь с утра ...
   Вероника: ... либо клизму в жопу вставишь, тому, кто с горшка не слезает. Да и на тот свет можешь отправить.
   Сиделка: Обижаете, госпожа.
   Вероника: Ну, ладно, читай уж (отхлебывает кофе).
   (Сиделка читает): "Уважаемая Вероника!"
   Вероника: Ух ты! Я уже у него "уважаемая" стала. Видно решил, что если я, пусть и временно, охромела, так значит, можно и уважать. Интересно...
   Сиделка: "Мне стало известно о вашем несчастье, и я сожалею, что так получилось..."
   Вероника: Чего ему сожалеть? Радоваться должен, что отдохнет от моих проделок.
   Сиделка: "Я уверен в Вашем скором выздоровлении и очень желаю этого..."
   Вероника: Надсмехается что-ли?
   Сиделка: "Вы знаете, что у меня есть обсерватория. Там кто-то недавно испортил телескоп..."
   Вероника: Сам небось догадывается, кто разбил стекла в его инструменте. Вежливый...
   (Сиделка на нее с удивлением смотрит)
   Сиделка: Каком инструменте?
   Вероника: Не в том, о каком думаешь! Где это ты там стекла видела? Да, мне понятно теперь, зачем он пишет. Ладно, читай, все равно нечего делать.
   Сиделка: "... швейцарские линзы достать не удалось..."
   Вероника: "Не удалось" ему - бабла не хватило!
   Сиделка: "... но я отшлифовал новую линзу. Конечно, качество далеко не идеальное. Но вот так странно распорядилась судьба, что Ваше несчастье, Вероника, совпало с моим большим успехом..."
   Вероника (бросает пить кофе): Ну, вот здесь Кузнечик себя и выдал - кому беда, а ему - успех. Понятно.
   Сиделка: "Дело в том, что мне выпало счастье открыть новую комету - я вам рассказывал на уроках про эти небесные тела..."
   Вероника: Не помню, что это за тела ...
   Сиделка: "Это большая удача, редко кому удается. Кометы должны иметь имена. Так вот, мне хотелось бы назвать эту новую комету Вероникой. Прошу Вас дать мне знать, согласны ли Вы на это..."
   (Молчание)
   Вероника: Всё?
   Сиделка: Всё, только подпись: "Ваш учитель ......". Неразборчиво как рецепт.
   Вероника: "Не думав милую обидеть". В каждой строчке только точки...
   Сиделка: Нет, здесь только одна точка.
   Вероника: Это из старой песни, я ее от бабки слышала.
   Сиделка: Будете кофе-то допивать? (Подсовывает Веронике чашку под руку. Та берет чашку, но не пьет. Чувствуется, что она задумалась).
   (В коридоре шум. Кто-то ругается. В палату врывается здоровенный парень с музыкальным центром в руках. За него вцепилась медсестра)
   Сестра: Зина, я не могу с ним справиться! Хам!
   Вероника: Кто там?
   "Дуб": Это я, Веник. Жужу приволок...А они тут, блин...
   Вероника: А, Дуб... Молоток...
   (Обе сестры вцепились в парня, в сутолоке толкнули кровать Вероники, и чашка с остатками кофе упала на пол, а молоко из молочника пролилось на одеяло)
   Сиделка: Вот, и чашку разбили.
   Сестра: И постель всю измочили. Теперь надо менять.
   Вероника: Чушь. Ну, включай, Дуб. Покажите ему, куда воткнуться.
   Сестра: Я бы воткнула этому Дубу в жопу 10 миллилитров скипидара.
   "Дуб": А я тебе не прочь вставить...
   Сестра: Вот вам - хамло-хамлом!
   Вероника: Между прочим, у него дядя - Горбатый.
   Сестра: Оно и видно...
   Сиделка (ей, тихо): Ты что - о Горбатом не слышала!? Это же первая шишка в городе, (совсем тихо) Мафия... (показывает Дубу, где розетка).
   Сестра: Все равно - врач придет и выкинет это (уходит).
   (Дуб включает музыку громко, сиделка убавляет, тот прибавляет, идет борьба за регулятор громкости, которая заканчивается тем, что Дуб обжимает сиделку).
   Вероника: Дуб, включи этих... "Угорелых" (ее голоса почти не слышно в громе музыки. Она кричит): Я сказала - "Угорелых". Чем вы там занимаетесь? (Сиделка освобождается из рук Дуба. Дуб ищет "Угорелых")
   "Дуб": Всё будет, Веник. (Снова музыка. Дуб и сиделка танцуют под дикую музыку)
   (Входит врач с сестрой)
   Врач: Что за бардак? Вы что, угорели? Сестра Зина, от вас я такого никак не ожидал (та незаметно грозит другой сестре). Не забывайте, где Вы работаете. А Вы, молодой человек, немедленно уходите отсюда, вместе с аппаратурой. Это - больница, понимаете, боль-ни-ца. И ваша милая Вероника - тяжело больная, ей нужен покой. (Резко): Прочь отсюда!
   Вероника: Доктор, я слепая! Мне нужна музыка, раздражитель...
   Врач: Я лучше знаю, что Вам нужно, мадемуазель! Только не таких раздражителей, как этот дубина.
   Вероника: Дуб.
   Врач: Что дуб?
   Вероника: Его Дуб зовут, а не дубиной.
   Д у б: Зашибись!
   Врач: Я отвечаю за вас перед папашей. Если музыку, то успокаивающую, Моцарта там, или Вивальди, господин Дуб-дубина!
   "Дуб": У меня и Вивальди есть! Сейчас, мигом! (Включает какую-то дикую какофонию)
   Врач: Убирайтесь немедленно вместе со всеми Вивальдями! (Выталкивает Дуба вместе с динамиками)
   Вероника: Снимите повязку, доктор!
   ..................................................................................................................................
  

- 7 -

Первое посещение учителя

   Снова больница. Палата Вероники.
   Сиделка: Госпофа, пришел этот, который вчера Фас кометой обозФал. (Не выговаривает звук Ж; может быть, Ш. В и С).
   Вероника. А чего это ты фыркать стала? Дуб выбил зуб?
   Сиделка: Не смефите... Флюф у меня.
   Вероника (сдержанно): Хорошо
   Сиделка: Кому хороФо?
   Вероника: Тебе, дура! Когда вставят!
   Сиделка: Так пустить его? Хромого?
   Вероника: Только пусть комету свою в коридоре оставит. (Сиделка открывает дверь и говорит ДП что-то про комету. Тот отвечает: "Я только цветы принес". Учитель одет необычно элегантно).
   Дмитрий Ильич (входит): Здравствуйте, Вероника Павловна. (Вероника молчит)
   Сиделка: Он вошел, он стоит у дверей.
   Вероника: Пусть садится, ему трудно стоять-то.
   Дмитрий Ильич: Как Вы себя чувствуете? Нога не болит?
   Вероника: (грубо) Ничего не болит. Даже сердце.
   Сиделка: А когда у Фас сердце болело? Фы ничего не говорили!
   Вероника: Уйди, пожалуйста, а?
   Дмитрий Ильич: Я?
   Сиделка: Это она мне говорит.
   Вероника: Зинка, дай стул учителю!
   Сиделка: Садитесь фюда, поФалуста..... Цветы я поставлю в эту Фазу и Фоды налью (уходит)
   Вероника: Цветы-то зачем? Вы же не свататься пришли.
   Дмитрий Ильич: Вы и здесь юмор не растеряли. Значит, не так все плохо.
   Вероника: Да и у Вас все замечательно - глаза не завязаны, стекла ...это...
   Дмитрий Ильич: Линзы, Вы хотели сказать, отшлифованы? ...
   Вероника: ... стекла отшлифованы, кометы летают, письма по больницам рассылаются...
   Дмитрий Ильич: Вам не понравилось мое предложение?
   Вероника: Сейчас предложения не делают - сейчас сразу в постель ложатся.
   Дмитрий Ильич: Вероника, не старайтесь быть хуже, чем Вы есть. Не хотите же Вы, чтобы Ваше имя осталось в анналах ....
   Вероника (прерывает зло и громко): Да Вы, учитель, такой же нахал в натуре, как и все!
   Дмитрий Ильич: Не понимаю, что Вас так задело?
   Вероника: А чего это Вы про "анналы" !?
   Дмитрий Ильич: (усмехается) Теперь понимаю.
   Вероника: А я вот не понимаю, с какого бодуна Вы мое имя выбрали для этой самой кометы? Я Вам не дочь, не сестра ...не любовница ... наконец. Я постоянно насмехаюсь над Вами, я острю. А Вы молчите. (учитель молчит). Вот, да, Вы молчали, молчали, как бы я не выпендюривалась... И вдруг - здрасьте-мордасти: "позвольте назвать комету Вашим именем!" Ну, ответьте, честный и принципиальный человек! Зачем?
   (Дмитрий Ильич молчит)
   Опять молчите? Тогда я сама отвечу за Вас, честно и искренне: "Вероника, поймите мое предложение правильно - здесь дело совсем не в Вас. Вы такая язвительная, грубая, распутная...
   Дмитрий Ильич: Что Вы на себя наговариваете?
   Вероника: Не прерывайте! ...распутная девчонка, не достойна того, чтобы Ваше имя носил даже грязный снежный ком, каким является комета". Да-да, я помню начало вашей несостоявшейся лекции. "Но Ваш папа, - это Вы говорите, то есть, мой отец, - он очень честолюбивый человек, ему это так понравится, что он, возможно, даже откажется от притязаний на Холм. Да и Вы сами, это то есть я, будете польщены и подыграете мне в этом деле". Вот что Вы должны были мне сказать, Дмитрий Ильич, но не хотите. Боитесь. Разве не так? Не так?
   Дмитрий Ильич: Вы ... вы заблуждаетесь, Вероника. И вновь пытаетесь меня обидеть. О таком повороте я даже и не думал...
   Вероника: О чем же Вы думали, Вы, необыкновенный, небесный человечек? Ангел небесный. (Кричит:) Нет, Вы - обыкновенный лицемер, жопа...ой, извините, это такая присказка есть... Выскочило.
   Дмитрий Ильич: А всё-таки, как дальше? Просто любопытно.
   Вероника: Если хотите, то скажу, как у Пушкина: же три точки на два базара. Двуличная личность.
   Дмитрий Ильич: Двуличный человек. Продолжайте, Вероника.
   Вероника: Неужели Вы действительно жалеете паршивую девчонку, втыкающую Вам кнопки в же три точки при первой возможности? Разве не так? Разве не так?
   Дмитрий Ильич: В зад, Вероника...
   Вероника: Зачем взад?
   Дмитрий Ильич: Кнопки учителям обычно втыкают в зад. Он у меня до сих пор в кнопках (улыбается, Вероника смеется).
   Вероника: Так Вам и надо!
   Дмитрий Ильич: А насчет кометы - совсем не так. Уверяю Вас, Вероника. Придет время, и Вы поймете.
   Вероника: Что я пойму? Может быть то, что Вы набиваете цену своему убогому планетарию?
   Дмитрий Ильич: Обсерватории.
   Вероника: Пусть обсерватории... Слово какое-то... ненормальное. .... Извините. Хотите, я сейчас позвоню отцу и скажу ему, что Вы согласны на сделку за ... сколько стоит построить новую обсерваторию где-нибудь, скажем, в Крыму? Он ведь теперь наш....Или на Кавказе? У меня неуд по астрономии, но я понимаю, что в горах звезды ярче, так ведь?
   Дмитрий Ильич: Да, много ярче.
   Вероника: Так Вы хотите, чтобы я позвонила? Хотите? Говорите же! Зинка! Мобилу! Быстро! Где ты? Опять с Дубом, суч...М-м...
   Дмитрий Ильич: Её нет поблизости...(молчание). Значит Вы отказываетесь дать свое имя новой комете?
   Вероника: А Вы как думали? Да, отказываюсь, я отказываюсь, понятно, понятно Вам? Отказываюсь!! (Вбегают в палату врач и сиделка)
   Врач: Почему шум? Снова невоспитанный посетитель?!
   Сиделка: Это - учитель госпофи Вероники.
   Врач: И чему он ее учит? Кричать? Так, г-н учитель, прошу Вас покинуть палату, а больной, сестра, дайте успокоительное!
   Дмитрий Ильич: До свидания, Вероника... (идёт к двери)
   Вероника: (машет рукой в сторону, где стоит сиделка): Девка, останови его... (Сиделка за спиной доктора делает знаки Дмитрию Ильичу, чтобы он задержался)
   Вероника: Господин доктор, сколько Вы получаете в день за моё лечение?
   Врач: Достаточно, госпожа Заневская...
   Вероника: С завтрашнего дня будет не достаточно... Будет, если Вы сейчас же не покинете палату!
   Врач: (мрачно и невнятно): Я пожалуюсь Вашему отцу...
   Вероника: Оставьте нас с учителем... (врач идет к двери). И снимите с меня эту уродливую повязку! Немедленно! (Доктор подчиняется, но надевает ей темно- розовые очки. Уходит, недовольно оглядываясь).
   Дмитрий Ильич: Вероника, это крайне невежливо так обращаться с врачом.
   Вероника: Вы не в лицее, учитель! Вы - мой гость, а я - не девочка на шаре. Ой! (Заметила, что Дмитрий Ильич сбрил свою козлиную бородку). Чвой-то Вы бороду сбрили!? Будто гонять со мной надумали... (Использует уличный жаргон, а сама смущена). Не слушайте меня, учитель! Вам идет без бороды. Клёво! То есть - мне нравится... (Молчат). Всё-таки я на Вашем месте согласилась бы с предложением папы - жили бы Вы около лицея, в роскошных апартАментах.
   Дмитрий Ильич: АпартамЕнтах.
   Вероника: Если желаете, будут и апартамЕнты. И даже дворцы. Принимали бы каждый вечер ванну, а по субботам - гостей ...Меня бы конечно не приглашали...Нет? А почему? Я ведь все-таки из Вашего класса.
   Дмитрий Ильич: К сожалению, из другого.
   Вероника: Это, что, меня перевели?! Замусолила, значит, несчастного астронома, и он пожаловался директрисе, этой зубастой акуле? Вот, что и требовалось доказать, как Вы нас учили: письмо-то про "комету имени Вероники" пришло не по назначению. Его адрес: г-ну Заневскому, Павлу Исааковичу, бульвар Коммунаров, вилла "Вероника". Видите, уже есть одна неодушевленная Вероника. Хватит... А у кометы и адреса нет...
   Дмитрий Ильич: Не переводили Вас.
   Вероника: Не врубилась...?
   Дмитрий Ильич: Из класса в класс. Я имел в виду другие классы, общественные. И вообще, Вероника, напрасно затеваете этот разговор про Холм. Свое потомственное гнездо я не оставлю - и все права на моей стороне. Я с адвокатом консультировался.
   Вероника: Зачем Вам это орлиное гнездо? И не думаю, что там когда-нибудь заведутся орлята...
   Дмитрий Ильич: (горько): Конечно, какие могут быть орлята от "хромого козла"? Или от "лопоухого зайца" или от "лоха пришибленного". И уж точно - не от стрекозла.
   Вероника: Вы, я вижу, злопамятны. Меня считаете злой, вредной, пустой, а сами злопамятны... Вот меня поэтому и удивляет Ваше предложение назвать эту звезду моим именем.
   Дмитрий Ильич: Не звезду, а комету. Звезды, те, которые на небе, женских имен не имеют, в отличие от ваших эстрадных кумиров...
   Вероника: А почему кометы имеют?
   Дмитрий Ильич: Видите ли, Вероника, кометы они вроде как женщины. Помните, я рассказывал на уроке про хвосты комет?
   Вероника: Расскажите ещё раз!
   Дмитрий Ильич: Сначала это тусклая, видимая только в телескоп, звездочка, она разгорается все ярче и ярче, затем появляется длинный красивый шлейф ("хвост" называется, но мне он кажется шлейфом) и вот она сияет во всем блеске, в ярком наряде, привлекая всеобщее внимание, вызывая мечты и восторг. У некоторых - боязнь чего-то, каких-то перемен. Но и угасает комета быстро, исчезает шлейф, и вот уже исчезла некогда сверкающая звезда... (жестикулируя, Дмитрий Ильич нечаянно задевает руку Вероники, лежащую поверх одеяла. Вероника своими пальчиками нежно приподнимает руку учителя. Как бы желая сбросить её, но отнюдь не торопится. Дмитрий Ильич ощущает это, как ласку. Смущен.)
   Вероника: Вы уж прямо как поэт! Маяковский... Облако в штанах. (Долгое молчание. Из-под очков смотрит на Дмитрий Ильич. Тот отвернулся)
   Это не про Вас... Зинка-корзинка, подай Дмитрию Ильичу кофе! И конфеты, с бутылкой ликера, от этого мэра-химера...старого пер...пэра. Угощайтесь, Дмитрий Ильич. И как долго она будет ... сверкать и... вызывать восторг? (Смотрит сквозь бокал на Дмитрия Ильича)
   Дмитрий Ильич: Кто?
   Вероника: Ну, комета ваша...
   Дмитрий Ильич: Совсем недолго - около месяца.
   Вероника: Да, не позавидуешь такой бабе. Месяц - и бросил.
   Дмитрий Ильич: Не бойтесь, Вероника, к Вам это не относится.
   Вероника: (поднимает кокетливо очки) Как это понимать? Я не достойна быть Вашей кометой? Или, как и других, Вы бросите меня через месяц, если....
   Дмитрий Ильич: (смущен) Я совсем не это ...
   Вероника: Да знаю я - для Вас женщин как бы нет. Или Вы боитесь их?
   Дмитрий Ильич: Оставим это.
   Вероника: Ладно.... А женщины, т.е. кометы, они возвращаются обратно?
   Дмитрий Ильич: Насчет женщин - не знаю, а кометы....
   Вероника: (перебивает) Опыта нет? Правда? Или он был, но ...лажовый?
   Дмитрий Ильич: Это Вас, Вероника, не касается. А кометы, те чаще всего регулярно возвращаются и с прежним блеском. Иногда через несколько месяцев, а некоторые -через 70 лет, как комета Галлея. Ваша комета...
   Вероника: Это Ваша комета .
   Дмитрий Ильич: Хорошо: Моя комета вернется где-то через 30 или 40 лет.
   Вероника: Так она же совсем старухой будет?! Ничего себе любовь!
   Дмитрий Ильич: (смеется) Они вечно молодые, как птицы Феникс. А про любовь я вам книжку принесу. Ах, дурак - Вам ведь нельзя читать!
   Вероника: Мне Зинка читает. А Вы расскажите сейчас про эту птицу, несгораемую, да и про кометы тоже. Но (напевает) "о любви не говори, о ней всё сказано!"
   Дмитрий Ильич: Птица Феникс - это красивая птица, но она любит летать на огонь, чтобы как бы сравниться с ним, показать свою силу, красоту, страсть. И каждый раз, сгорая в пламени, она вновь возрождается из пепла и становится еще великолепнее. Но это сказка, конечно...
   Вероника: Я тоже люблю огонь. Однажды мы развели в лесу костер, и я прыгала через него. Ей-богу! (Смеется). Платье загорелось, ребята сорвали его с меня, и я осталась голая...и такая...красивая. Как они все смотрели на меня!
   Дмитрий Ильич: (отворачивается) Опять эти розыгрыши...
   Вероника: Ну, что ты в самом деле. Как монах... Извините, Дмитрий Ильич, оговорилась...
   Дмитрий Ильич: Ничего страшного... А про кометы я как-нибудь в другой раз расскажу. Мне пора.
   Вероника: Уходите? Бросаете больную, одинокую девушку, свою воспитанницу ... на съедение бой-френдов...
   Дмитрий Ильич: Не юродствуйте, Заневская! И Вам пора бы уже перебираться из больницы в лицей. Занятия уже начались, и ваша болезнь похожа на симуляцию.
   Вероника: Ах так? Ну и уходите, уходите. Мне надоели ваши поучения!
   Дмитрий Ильич: (от дверей) До свидания.
   Вероника: Никакого свидания у нас не будет! (Тише) Старый козел. (Снова громко) И больше не приходите!
   (Дмитрий Ильич оглядывается в дверях и уходит).
   Вероника: Зинка! Где ты, дуреха? Опять под столом с Дубом? (Сиделка появляется из угла) Иди, догони его! Быстро! Скажи, чтобы пришел, завтра...нет, сегодня вечером. Беги, что вылупилась, как цыпленок из яйца? (Сиделка убегает)
  
  

- 8 -

   Сон Вероники:
   На манеже почти пустого цирка печальный учитель с телескопом повторяет одни и те же движения, как бы рассказывая зрителям о небе - куполе цирка, под которым на трапеции сидит сама Вероника и поёт. Она прекрасна как комета, и клоун бросает влюбленные взгляды в её сторону. Малочисленные зрители смеются над ним и быстро уходят. Вместо них приходят другие пары, а учитель с каждым разом становится старее и старее...
   Старый клоун на манеже: капли пота, белый лик,
   Старомодные одежды и растрепанный парик,
   Допотопные репризы, надоедливый куплет
   И глаза полны печали, и в карманах денег нет.
  
   Он кумиром был когда-то - цирк ему рукоплескал.
   Жизнь, наверное, виновата, что так быстро он устал
   Стали зрители капризнее, что им надо - не понять
   И ворчит директор цирка: надо клоуна менять.
   И ворчит директор цирка: надо клоуна менять.
  
   Отшумели, отгремели бурной молодости дни,
   В птичьи стаи улетели, их, попробуй, догони.
   Зря надеешься на чудо, на обманчивый успех
   Лишь искусственные слезы вызывают громкий смех.
  
   Старый клоун на манеже: капли пота, белый лик,
   Старомодные одежды и растрепанный парик.
   Смотрит публика, зевая, нужен ей смертельный трюк
   Громко музыка играет и не слышен сердца стук.
   Громко музыка играет и не слышен сердца стук. (стихи Владимира Зельдина).
  
   Дима! Не умирай! Я люблю тебя! (Падает на арену, прямо на тело клоуна, и директор цирка трясет её за плечи)

- 9 -

   Второе посещение
   У Вероники в палате сидит ее подруга.
   Подруга: Эй, Верка, просыпайся! Чего дрыхнешь днем? У нас такая новость, обосрешься от смеха! Нет, ты не представляешь - наш одноногий козел завел себе подружку!
   Вероника: Не лохмать бабушку!
   Подруга: Честное пионерское!
   Вероника: Ну, продолжай.
   Подруга: И ты представляешь - такую же хромоножку! Ребята наши видели около его дома деваху, белье развешивала, молоденькая, и хромая, как он.
   Вероника: Значит, он все-таки мужик...
   Подруга: А ты что думала - у него там ничего нет? Наверное, то еще!
   Вероника: Закрой клюв!
   Подруга: Но самое, как это пишут, интиргующие, ребята говорят: клевая цыпа, супер. Только одежонка... фуфло.
   Вероника: (рассеянно) Красивая, значится, деваха? Ну....
   (В это время в палату входит Дмитрий Ильич :)
   Вероника: (с ходу, не дожидаясь, когда он присядет): Дмитрий Ильич, можно мы придем к Вам на экскурсию, в вашу, как ее?
   Дмитрий Ильич: Здравствуйте, Вероника! Здравствуйте, Семёнова! Обсерваторию.
   Вероника: Мы тут базарили с подругой - очень интересно, как Вы там кометы ловите. (Подруга удивленно смотрит на Веронику)
   Дмитрий Ильич: Кометы я не ловлю, а наблюдаю за ними.
   Вероника: Вот и мы хотели бы понаблюдать за Вашими наблядениями (намеренно оговаривается). Можно?
   Дмитрий Ильич: Если бы это сказал кто-то другой, я бы был только рад. Но Вы, Заневская! Вы ведь однажды были у меня...на "экскурсии" ... после чего телескоп был испорчен.
   Вероника: Не я...
   Дмитрий Ильич: Да-да, я теперь скажу Вам, что сразу знал, чьих рук это дело. Я не понимаю, как можно быть до такой степени жестокой? (Цветы, которые он принес, небрежно опускает на стул. Вероника не смотрит на Диму, осторожно дотрагивается до лепестков, гладит листья. Подруга тем временем прячет очки Димы, которые он нервно снял и положил на столик).
   Вероника: Дмитрий Ильич, так мы пойдем на экскурсию?
   Дмитрий Ильич: Не знаю, что Вы замышляете...Я вот всё-таки захватил с собой ту книжку. На совсем, в подарок Вам.
   Вероника: А посвящение написали?
   Дмитрий Ильич: Как-то не сообразил! Вот рассеянность! Сейчас же и напишу.... Где-же очки мои?
   Вероника: Верни очки!! (От крика Вероники вздрагивают и подруга и Дмитрий Ильич) И вали отсюда. Ориведерчи! (Это - подруге. Та удивленная и расстроенная уходит со словами):
   Подруга: А зовут-то ее красиво - Юлия!
   Дмитрий Ильич: Она сказала "Юлия"? Почему?
   Вероника: Да... это... к ней приехала родственница одна. И она рассказывала, какая та дура, да ещё и хромая. Это я про себя, Дмитрий Ильич.
   Дмитрий Ильич: (про себя) Бывают же совпадения (пишет посвящение, передает книгу) Вот, Вероника, повесть Куприна Александра Ивановича "Гранатовый браслет". Одна из моих любимых книг.
   Вероника: А что в ней особенного?
   Дмитрий Ильич: Бедный чиновник Желтков влюбился в женщину, замужнюю, из другого, высшего света.
   Вероника: Из другого класса, так?
   Дмитрий Ильич: Да. Она даже не знает его в лицо, а он, влюбленный, шлет ей страстные письма, подарки, на покупку которых вынужден красть государственные деньги. Как драгоценность, хранит он оброненную ею в театре перчатку. И убивает себя, когда ему дают знать, что его страсть компрометирует его возлюбленную, даму безукоризненной репутации ...
   Вероника: (прерывает) Зря он себя убил...Мало ли графинь в мире! (Молчат). Дмитрий Ильич, я хочу признаться...Вам...сейчас... (Дмитрий Ильич напрягся) Ведь это я подначила ребят угнать тогда Ваш велик...
   Дмитрий Ильич: Не новость... Но зачем Вы подвезли тогда меня на своей роскошной машине к дому на холм? Где тут логика? Хотя...
   Вероника: Ничего не "хотя"! Ну, не знаю.... Взяла и подвезла (явно придумывая). Да, хотела похвастаться своей новой тачкой!
   Дмитрий Ильич: (не верит) Вы хорошо знаете, что все эти модели - мерседесы, ниссаны, лексусы - мне не интересны. Это форменная одежда вашего класса.
   Вероника: Ягуар.
   Дмитрий Ильич: Причем тут ягуар?
   Вероника: Это марка моей новой тачки. А вот чем знаменит наш класс?
   Дмитрий Ильич: Простите, Вероника. Я опять забыл, что Маркса и Энгельса сейчас не проходят. Я имел в виду окружение, скажем... Вашего папы, или Ваших этих ... бой-френдов. Это класс буржуазии.
   Вероника: Ну, учитель, Вы тоже... заладили бой-френд, бой-френд ... Бой-френд - это когда он...когда девушка и он, ну, по нашему, трахаются. У меня такого нет. Говорю -нет! (учитель молчит). А, ну Вам это неинтересно... А к какому классу Вы относитесь?
   Дмитрий Ильич: К интеллигенции, извините. Все учителя, ученые, писатели, врачи - это интеллигенция, образованная прослойка рабочего класса.
   Вероника: То есть, все бедные?
   Дмитрий Ильич: Положим, не все. Ваш врач уж точно не бедствует. Ваша нога, Вероника, принесет ему мой двух- или трехгодовой заработок. (Молчат оба).
   Вероника: Налейте мне и себе ещё ликеру. (Пьют молча, заедают конфетами "мэра"). Вам же приходится каждый день в гору забираться. Ведь это трудно (смотрит на его хромую ногу) ... в Вашем возрасте.
   Дмитрий Ильич: Значит, Вы отвезли меня из сочувствия?
   Вероника: Чего!? Угнала велосипед и подвезла на тачке? Ну, Вы даёте!
   Дмитрий Ильич: Вот такая Вы и есть... Вы себя не знаете...
   Вероника: Вы в машинах-то не разбираетесь, Дмитрий Ильич, а откуда вам девушек знать? (Молчание).
   Дмитрий Ильич: А вообще, человеку полезнее езда на велосипеде.
   (Входит врач, сиделка и сестра).
   Врач: Свидание окончено. Маша, инъекцию больной.
   Сиделка (Веронике): Госпофа, приготовьте вашу фоп.... (И тут же получает от Вероники здоровой ногой в живот)
   Сиделка: Ой!
   Дмитрий Ильич: Значит, как выпишут Вас из больницы, сразу организую экскурсию на Холм. Идет?
   Врач: Не скоро дождетесь...
   Вероника (врачу): Это от вас не зависит!
   Врач (растерянно): Ка-ак?! Как это не ...зависит...? А от кого же?
   Вероника: Вот так! (Подмигивает учитель, тот улыбается). До свидания, Дмитрий Ильич! А гранатовый браслет оставьте!
   Врач, сестра и сиделка в недоумении. учитель уходит.
  

Конец сцены и первого акта

Акт 2-ОЙ

СЦЕНА 10-Я : ЭКСКУРСИЯ

   Картина Дом на Холме.
   Галерея, лестница с галереи вниз, на террасу. На галерее - экскурсанты. Некоторые ещё выходят из двери обсерватории)
   Одна из лицеисток: Не могу въехать, как это звезды можно днем видеть!?
   Дмитрий Ильич: Яркие небесные тела видны днем даже из колодца, потому что свет солнца не мешает. Еще древние астрономы это знали.
   Дуб: А ночью тела можно и без телескопа рассматривать (обнимает ближайшую к нему девушку. Та дает ему оплеуху).
   Вероника: А Вы, Дмитрий Ильич, не показали эту... комету ...ну, ту, которую открыли.
   Дмитрий Ильич: Кометы, дорогая (при слове "дорогая" многие удивленно посмотрели на Веронику и Дмитрия Ильича) ...г-жа Заневская, - это слабо светящиеся тела, и днем их увидеть невозможно, даже в телескоп. До тех пор, пока они не попадут под яркий свет Солнца.
   Вероника: (задержавшись со спуском по лестнице, тихо Дмитрию Ильичу): Значит, Вы намекаете, что я - ночная бабочка, да? Но ведь меня все кличут Стрекозой!
   Дмитрий Ильич: (тихо) Сел на белый одуванчик.
Голубой аэропланчик.
Крылья солнышком погрел
И обратно улетел. 
   Вероника: (тоже тихо) Я никуда не улечу....
   (Группа начинает спуск по лестнице)
   Одна из лицеисток: У вас тут круто...Ой! (Чуть не падает)
   Дмитрий Ильич: Осторожнее на ступеньках!
   Другая: Да Вы не въехали, Дмитрий Ильич! Она - про обсерваторию. Там так круто! А телескоп -просто дикость!
   Дмитрий Ильич: Телескоп самый современный. Внешний антураж - да, старинный, дед сам мастерил.
   Умник (лицеистке): Ты фильтруй базар свой, гамназистка! (Дмитрию Ильичу) Телескоп - это полный угар! (Дмитрий Ильич посмеивается).
   Вторая лицеистка: Прикиньте, Дмитрий Ильич: мой знак Зодиака - Дева (ребята хихикают). Вот когда можно мое созвездие увидеть в телескоп?
   Лицеист-шутник: Взошла звезда на самом синем небе -
   Спешите все, кто на звезде той не был!
   (Получает подзатыльник).
   Дмитрий Ильич: К сожалению, сейчас созвездие Девы находится за Солнцем, так что Вам придется подождать месяца три. Тогда в сумерках...
   Шутник: Деву схватит Битцевский маньяк и ...
   Дмитрий Ильич: ... Вы сможете насладиться видом своего созвездия (все смеются).
   Вероника: Дмитрий Ильич, а Вы на хазе один?
   Дмитрий Ильич: В доме, значит? Как это один? Вон вас сколько.
   Вероника: Ну, это... кто-нибудь еще прописан здесь?
   Вторая лицеистка: Ну, она имеет ввиду - кто Вам хавать-то готовит?
   Дмитрий Ильич: После смерти отца, мама умерла ещё при родах, я вернулся в этот родной мне дом из Тюменской области, и долго жил один. А вот недавно у меня поселилась Юлия, родственница моего далекого друга, временно. Да вот и она! (Юлия с трудом поднимается вверх им навстречу).
   Дмитрий Ильич: (тихо) Она из сиротского дома, но прошу вас не говорить с ней на эту тему. Юлия, зачем ты наверх поднимаешься?
   Юлия: Я хотела сказать, что чай готов...на всех.
   (Вероника и ее подруги внимательно оглядывают девушку)
   Подруга: (тихо) А она цыпочка! Все пучком!
   Вероника: Утка... (поравнявшись с Юлией, протягивает ей руку: "Вероника", и больно сжимает ей пальцы. Юлия улыбается, скрывая боль: "Очень приятно! Юля")
   Дмитрий Ильич: Знакомься, Юля, с моими учениками. Твои сверстники - может быть, тебе будет легче их понять.
   Юлия: Садитесь, пожалуйста, за стол.
   Дмитрий Ильич: Юля, ты хорошо все устроила! Садитесь, барышни и кавалеры!
   Вторая лицеистка: Какие кавалеры? Не калаверы, т.е. не каравеллы ...
   Дмитрий Ильич: Каравеллы - это большие парусные суда в 16-17-х веках.
   Подруга: Я и говорю - не кавалеры они, а каварелисты. Всё наскоком...
   Шутник: Кончай базар! Не каварелисты, а калаверисты. (Смех, рассаживаются за столом)
   Вероника: А сервиза на всех не хватило....
   Дмитрий Ильич: Ну, что делать. У меня же нет богатого папы, впрочем, и бедного нет.
   Вероника: А кто мешает Вам разбогатеть - не упрямились бы в мэрии - и лимончик в штанах!
   Подруга: Верка, ты же в гостях.
   Дмитрий Ильич: Есть нечто дороже богатства, г-жа Заневская.
   Вторая лицеистка: Что же это, Дмитрий Ильич?
   Дмитрий Ильич: Например, интерес к науке, к искусству, и...
   Вероника: (требовательно) Продолжайте! Ну?
   Дмитрий Ильич: Любовь, наконец...
   Вероника: (с иронией) Любовь? Это когда "нечаянно нагрянет, а ты ее совсем не ждешь..."?
   Шутник: Например, экзаменационная сессия.
   Вероника: (глядя на Юлию) А ждут-то не любви, а секса. Любовь - это секс, опять секс, и ничего, кроме секса... (Юлия краснеет под пристальным взглядом Вероники).
   Подруга: Ве-ерка, кончай понт бросать, ты всю малину портишь.
   Дмитрий Ильич: (сдерживаясь, к Юлии) Юля, налей Веронике чаю, да с малиной - её малиной не испортишь...Угощай ребят, хозяйка, а я тем временем почитаю им, что говорят о любви мудрые люди. (Берет с полки книги, одну, вторую). Вот,
   Вторая лицеистка: (на ухо Веронике) Хозяйкой ее называет, что я говорила!
   Вероника (тихо в ответ): Засунь свой язык в же три точки!
   Вторая лицеистка: Какие три точки?
   Вероника: Толстые, как твои ...(умолкает)
   Дмитрий Ильич: Начнем с толкового словаря. "Любовь - это чувство самоотверженной, сердечной привязанности".
   Шутник: Именно сердечной... А где же сексу быть? Конечно, на сердце (кое-кто смеется).
   Дмитрий Ильич: Возьмем Стендаля, французского писателя 18-го века: "В мире чувства есть только один закон - составить счастье того, кого любишь". "Любовь - восхитительный цветок, но требуется отвага, чтобы подойти и сорвать его на краю ужасной пропасти".
   Или из Бальзака: Любовь соединяет в себе все добрые качества человека.
   А у другого французского писателя есть очень глубокая сентенция: "Любовь - как дерево; она вырастает сама собой, пускает глубоко корни во все наше существо и нередко продолжает зеленеть и цвести даже на развалинах нашего сердца". И ещё его же слова: "Самое большое счастье в жизни - это уверенность, что тебя любят".
   Девица с пышной грудью: А я знаю стихи Пушкина о любви! Он написал их своей будущей жене: (кто-то: Тебе, пышногрудая!)
   Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою,
Тобой, одной тобой... Унынья моего
Ничто не мучит, не тревожит,
И сердце вновь горит и любит -- оттого,
Что не любить оно не может. (и смех, и аплодисменты).
   Дмитрий Ильич: Молодец! Да, поэзия практически вся о любви. Тому же Пушкину принадлежат строки: "Кто раз любил - тот не полюбит вновь". Где же тут, как вы говорите, секс?
   Шутник: Одноразовый секс, в натуре! (Не смеются).
   Дмитрий Ильич: Истинная любовь, по мысли Куприна, является основой всего земного. И не только земного. Возможно поэтому влюбленные часто обращают свои взоры к звездному небу. Великий итальянский поэт Данте Алигьери не случайно стихом каждой из трех частей "Божественной комедии" сделал слова: "Любовь, движущая солнцем и прочими звездами".
   Вероника: Значит, все астрономы - влюбленные? (Смех)
   Умник: Это тоже самое что сказать: Все коровы с рогами, значит, козлы тоже коровы?
   Дмитрий Ильич: Я читал вам фразы из классических романов, которые написаны людьми очень умными, страстными, которые тоже были когда-то такими же молодыми, озорными как вы, говорили на жаргоне, не таком как современный, но его также ругали старшие, они прошли все университеты жизни, в том числе такие же, как вы сейчас проходите. И пришли они все к одной мысли, одному суждению - любить - значит обожать любимого человека, ощущать отсутствие жизни без него, готовность отдать эту саму жизнь любимому человеку.
   Одна из лицеисток: А если он тебя не любит? Тоже жизнь отдать?
   Дмитрий Ильич: Любить можно и без взаимности. Она становится тогда трагичной, мучительной, но не менее сильной. А своя жизнь кажется менее ценной.
   (В какой-то момент монолога Д,И. Вероника как будто нечаянно разбивает чашку, которую Юля подает Дмитрию Ильичу. Чашка разбита, платье Юлии облито...)
   Вероника: Черт! Какая неуклюжая! (Вроде о себе, а глядит с укором на Юлию).
   Шутник: Любовь разбита на куски,
   Остались только черепки.
   Юлия: Дмитрий Ильич, я... не знаю, как это...
   Вероника: Заколбасилась девочка.
   Дмитрий Ильич: Юлия, это не твоя вина. А для г-жи Заневской такой предмет ценности не имеет.
   Вторая лицеистка: Посуда, говорят, бьется к счастью.
   Кто-то: К счастью кого?
   Дмитрий Ильич: Будем считать, что на счастье Юлии. (Та уже убежала сменить одежду).
   Вероника: Ничего себе счастье - жить под крышей у... под телескопом, и на тебя кометы сыплются? Ботаник Вы, Дмитрий Ильич.
   Дмитрий Ильич: Астроном, Вероника, астроном, а ботаники - они...
   Подруга: Ботаник, Дмитрий Ильич, - это, по нашему, ученый человек.
   Вероника: Чересчур ученый!
   Дмитрий Ильич: Вернемся к неразделенной любви. Вот "Собор Парижской богоматери" Виктора Гюго, французского писателя, тот, который сравнивал любовь с деревом, пускающим глубокие корни.
   Одна из лицеисток: Я знаю, я смотрела мюзикл...
   Дмитрий Ильич: Там - самоотверженная и тоже безответная, как в "Гранатовом браслете" Куприна, любовь уродливого горбатого звонаря к красавице-цыганке. Я был бы рад, если бы вы у меня взяли несколько хороших книг, почитать о настоящей любви.
   Шутник: Это что - доза?
   Дмитрий Ильич: Не понимаю...
   Одна из лицеисток: (берет том Гюго) Ну, значит, домашнее задание. Толстая книжица. Боюсь не осилю.
   Дмитрий Ильич: Считайте, что это факультатив, т.е. по желанию.
   Вероника: Дай! (Отнимает том Гюго у лицеистки)
   Умник: Все, бобик сдох - пора и оторваться.
   Остальные: Ну, мы пойдем, Дмитрий Ильич? Экскурсия была клёвая. (Собираются, вместе с Юлией убирают стол).
   (Студенты, спускаясь с террасы):
   Студентка: Как красиво учитель о любви говорил!
   Шутник: Кто умеет - делает, кто не умеет - учит.
   Умник: Неужели сам придумал?!
   Шутник: Бернард Шоу, темнота! Классиков надо не только почитать, но и почитывать, как говорят мои шнурки.
   Вероника: (подходит близко к Дмитрию Ильичу) Извините, что чашку разбила. (Тихо) Дмитрий Ильич, почему вы все-таки хотите дать комете мое имя? А не имя Юлии? Она ведь близка Вам.... (Дмитрий Ильич молчит). Ну почему-же? (Громче) Не молчите!
   Дмитрий Ильич: Потому что... Вы не такая ...
   Вероника: Не такая как...
   Дмитрий Ильич: Как Вы себе самой представляетесь...
   Вероника: Какая же я?
   Дмитрий Ильич: Не время сейчас, и не место об этом говорить...
   Вероника: Значит, Вы скажете мне в другой раз? (Дмитрий Ильич молчит). (Громко): Дмитрий Ильич, Вы - очень умный и очень непонятный человек... (опять тихо) для меня...
   Все: Спасибо! Оривидерчи!
   Вероника: (Юлии) Желаю тебе счастья в этом доме! (Все лицеисты и Вероника уходят).
   Юлия: Странная она девушка.... Разве я у Вас несчастлива, Дмитрий Ильич? Мне никогда не было так хорошо, как здесь.
   Дмитрий Ильич: Она - замечательная девушка, и беда в том, что она сама этого не знает.
   Юлия: Но она же грубила. И Вам тоже.
   Дмитрий Ильич: Да, она кучу пакостей может наговорить, и в то же время бессознательно держит грань, невольно соблюдает чувство меры. Правда, меры, которую она сама себе определила и которая не всегда соответствует общепринятой культурной средой.
   Юлия: Вам она нравится?
   Дмитрий Ильич: (с улыбкой) Не ревнуй! Да, нравится, но не более, чем ты. (прижимает Юлю к себе и сдержанно отвечает на её целомудренные ласки).

Конец сцены

- 11 -

   Урок после экскурсии Лицей. КЛАСС. Перед началом урока астрономии. Кавардак в классе, как обычно. Кто-то вывесил на доске шаржированную картинку - целующихся козла и козу с деревянными задними ногами или что-то в этом роде. Одни студенты смеются, другие негодуют)
   Одна из лицеисток: Надо эту гадость убрать.
   Вероника: Пусть висит. Не трогай!
   Умник: Подумай об учителе, бестолковка!
   Вероника: И не подумаю! Посмотрим, как он это схавает.
   Кто-то (наблюдая в полуоткрытую дверь): Атас! Козел хромает!
   (Появляется Дмитрий Ильич, складывает зонт, вешает на крючок- на улице дождь. Лицеисты рассаживаются по своим местам, поглядывая на учителя и на доску).
   Дмитрий Ильич: Добрый день!
   Кто-то: Не такой уж и добрый!
   Дмитрий Ильич: Но так уж положено говорить.... Зато вчера был добрый. Вчера вам, кто был на экскурсии в моей обсерватории, повезло - сегодня уже звездочек не увидели бы. Вы знаете, ребята, и мне вчера повезло - мне было, наверное, интереснее, чем вам. Ведь делиться своими знаниями с другими - это счастье. А как ваши впечатления? (Лицеисты продолжают глядеть на Дмитрия Ильича и доску, некоторые опускают глаза. Он смотрит больше на Веронику). Что? Неинтересно было? (Замечает косые взгляды на доску, поворачивает голову; ВЕРОНИКА бросается к доске сорвать карикатуру, но Дмитрий Ильич успевает ей помешать и разглядеть рисунок. Он молчит, протирает мокрые очки платком. Кладет их на стол. Потом подходит к окну, долго смотрит в окно).
   Дмитрий Ильич (не глядя в класс): Заневская, расскажите, что Вы помните из вчерашней экскурсии.
   Вероника: (резко) Я все помню - и про дешевый чайный сервис, и как Ваша родственница чашку разбила, и про "любовь, которая восхитительный цветок, и требуется отвага, чтобы подойти и сорвать его на краю ужасной пропасти", но отваги-то и нет...
   Дмитрий Ильич: Про "отваги нет" Вы придумали. Дальше.
   Вероника: Что дальше? Дальше...
   Шутник: Дальше что-то мешает (одинокий смешок).
   Вероника: Заткнись, бимбо! А дальше ... мы ушли, а Вы остались со своей "родственницей".
   Дмитрий Ильич: ... образ которой кто-то здесь обезобразил.
   Умный лицеист: Дмитрий Ильич, забудьте глупые забавы бездушьем тронутых девиц. Для них учение - отрава, для нас - отрада без границ. Начните, пожалуйста, урок. Для нас. А те, кто это изобразил, пусть уходит колбасить в другом месте.
   (Вероника нервно рвет рисунок на куски и бросает в мусорную корзину)
   Дмитрий Ильич (нервно): А где, где мои очки? (Их кто-то спрятал) Я не могу вести урок без очков! (Продолжает смотреть в окно)
   Вероника: (Дубу, стащившему очки, тихо) Отдай, гоблин, очки! (Вероника подходит сзади и трогает Д.И за плечо. Тот вздрагивает, поворачивается и внимательно, как бы с сожалением, смотрит на Веронику. Та не отводит глаза). Вот Ваши очки, Дмитрий Ильич. Вы их уронили...случайно. Прошу Вас, продолжайте урок.
   Дмитрий Ильич: Да, да, разумеется. Но, знаете ли, шалости детей не снимают с родителей и учителей обязанности воспитания.
   Серьезная ученица: Не надобно другого образца,
   Когда в глазах - пример отца.
   Дмитрий Ильич: Вот видите - некоторые и Грибоедова читают. Горе от ума. Наше горе от вашего "ума".
   Вероника: Мы - не дети, но порой бываем глупы (опустив голову - необычно для неё - идет к своему столу.
   Дмитрий Ильич: Кто глуп и понял это, тот уже не глуп. ...(долго смотрит ей вслед)
   Но тема сегодня другая. Мы вернемся к кометам. (Вероника встрепенулась. Вдруг достает туалетные принадлежности, пудрит покрасневшие щеки и прикладывает к ушам смоченные духами пальчики).
   Дмитрий Ильич: Продолжу рассказ, прерванный в один такой же дождливый день весеннего триместра. Великолепие хвоста кометы иногда превосходит всякое ожидание. Хвосты часто имеют вид раскрытого веера, метелки. Хвосты одной и той же кометы меняются в процессе движения около Солнца. Но наиболее удивительно, что кометы могут делиться.
   Шутник: Делитесь и размножайтесь!
   Вероника: Не мешай уроку, паяц! Г-н учитель, а вот когда комета приближается к солнцу, и ее тогда не видно, значит, она сгорает на солнце?
   Учитель: Кометы не сгорают, они просто удаляются от солнца, отогревшего их, в далекий холодный космос. И снова становятся холодными. К сожалению, так.
   Лицеистка (шепчет подруге): Что это Верка вдруг стала такая вся в шоколаде и в лирике? И пахнет.
   Дмитрий Ильич: Известно такое изречение: Ждите необычных зрелищ в небе - и вы их обязательно увидите". И вот в 1845 году один английский астроном увидел, как комета Биелы на его глазах развалилась на две отчетливо видимых кометы! С тех пор наблюдали уже множество распавшихся комет. Кстати, комета астрономов-любителей Икейя-Секи 1965 года, о которой я рассказывал ранее, по расчетам современных астрономов была одним из осколков очень яркой кометы 1106 года.
   Часто говорят и пишут об опасности комет. В последнее время ученые выяснили, что крупные кометы действительно способны при столкновении с Землей вызвать очень тяжелые последствия ... (Звонок, конец урока) Ну, о катастрофах поговорим в следующий раз, прежде всего, о тунгусском метеорите.
   (Вероника задерживает Дмитрия Ильича. Разговор идет с постепенным повышением тона):
   Вероника: Дмитрий Ильич, подождите. Хочу, чтобы вы знали - это я вывесила ...на доске.
   Дмитрий Ильич: Вы думаете, я этого не понял? Но только не могу постичь другого: к чему такая жестокость? "Всегда надменна красота. Да. Но жестокость - некрасива".
   Вероника: Оказывается, Вы заметили, что Вероника Заневская - красива?
   Дмитрий Ильич: Да, я вижу перед собой принцессу с безукоризненным цветом кожи и пахнущую дорогими духами. Но злую и беспощадную ... порой. Вот в больнице.... ...Вы были совсем другой. А сейчас? Что это? Месть за отказ вашему отцу? Или отвращение здорового человека к больным и юродивым? Неужели они такие отвратительные в своей неполноценности? Или в своей бедности? Так объясните мне - зачем?
   Вероника: А у Вас нет объяснения? Вы ведь всё можете разложить по полочкам, учитель! Скажите мне, злюке и хамке, скажите сами, зачем я это сделала?!
   Дмитрий Ильич: Не вижу необходимости, г-жа Заневская. Не хочу объяснять.... Да впрочем и ваших не надо мне объяснений.... Давайте, закончим разговор. Я всё сказал.... Там, в больнице.... Если Вы чувствуете свою вину и хотите...
   Вероника: Я чувствую! Я-то чувствую, а Вы, Дмитрий Ильич, Вы... что Вы чувствуете? Вы, начитанный, умный, добрый и слепой ...как... как Паниковский ...
   Дмитрий Ильич: Можете продолжить: "Вы бедный больной старик... Вас девочки не любят..."
   Вероника: (очень тихо): Некоторые любят...
   Дмитрий Ильич: Какие гадости Вы опять там шепчете? Я привык: мне от Вас уже достаточно досталось. Одним козлом больше, одним ослом меньше - не имеет значения. Но Юля - дитя, сирота... Её-то за что?
   Вероника: Уж чересчур страстно вы заботитесь об этой "сироте"!
   Дмитрий Ильич: Что же в том? У нее погибли родители....
   Вероника: Богатые?
   Дмитрий Ильич: Причем тут богатые-бедные? Они были мои друзья.
   Вероника: А Вам она теперь кто? Прислуга? Нет? Может быть, любовница?
   Дмитрий Ильич: Кажется, вчера я ошибся, Заневская, сказав про Вас, что у Вас есть такт, чувство меры...
   Вероника: Та-ак! Такт. Так. (Нервно): Значит, она Ваша любовница...Да? Любовница? Хорошая? И удовлетворение приносит?
   (Дмитрий Ильич дает Веронике звонкую пощечину. Вокруг них уже лицеисты и даже преподаватели. Вероника закрыла лицо руками. Дмитрий Ильич тихо извиняется и уходит, похрамывая).
   В толпе: Ну разве не козел? Бить женщину...
   Вероника: (смотрит на толпу, и сквозь слезы, но пытаясь улыбнуться, говорит): Ну, конечно, козел... Непонятливый... (Убегает).
  

- 12 -

   Первый приезд Вероники
   В доме Д.И. Он сидит за столом на террасе, ужинает и листает книгу. За сценой- шум подъезжающей машины и выключаемого мотора. Голоса Юлии и Вероники:
   Юля: Ой, это Вы?
   Вероника: Добрый вечер, Юля. Вы одна дома?
   Юля: Нет, Дмитрий Ильич здесь, ужинает.
   (Дмитрий Ильич занервничал, углубился в книгу)
   Вероника: Юля, у меня мотор перегрелся на вашей горе. Можете мне воды дать?
   Юля: Да, да, разумеется. Кипяченой?
   Вероника: Нет, из вашего колодца.
   Юля: (пробегает мимо Дмитрий Ильич с пустым ведром): Там ваша ученица, та, красивая, просит воды для машины. (Дмитрий Ильич молчит) Так я принесу?
   (Дмитрий Ильич молчит. Появляется Вероника)
   Вероника: Добрый вечер, Дмитрий Ильич...
   Дмитрий Ильич: Вы считаете, что Ваш приезд делает его добрым?
   Вероника: Ничего я не считаю. Просто у меня мотор перегрелся.
   Дмитрий Ильич (угрюмо) То мотор у вас перегревается, то Вы сами...
   Вероника: Не надо, Дмитрий Ильич. Я нагрубила... Да. А Вы? Тоже вскипели из пустяков.
   Дмитрий Ильич (вскакивает): Пустяки? Это вам пустяки - оскорбить девушку! И... (умолкает, заметив проходящую с ведром Юлию)
   Юля: Вот вода.
   Вероника: Спасибо, Юля. Я сейчас возьму ведро и пойду охладить мотор (сама явно не торопится этого делать)
   Юля: (смотрит на обоих удивленно) Дмитрий Ильич, я пойду чай заварю.
   Вероника: Да, Юля, идите (та еще больше удивлена тем, что это говорит Вероника, а не Дмитрий Ильич. Уходит)
   Дмитрий Ильич (после некоторого молчания): Я вижу, Вы не случайно у нас оказались? Возможно, Вам поручено объявить о моем увольнении - едва ли Ваш папа упустит такой удобный случай.
   Вероника: Нет, я приехала не случайно. Но мой отец не в курсе дела - я заверила его, что ему напридумывали об этом инцинденте.
   Дмитрий Ильич Инциденте, без "эн".
   Вероника: Ну, не будьте учителем хоть сейчас! Перед вами человек, не спавший ночь.
   Дмитрий Ильич: Я думаю, Вам не привыкать.
   Вероника: Не надо, Дмитрий Ильич! Я - серьезно.
   Дмитрий Ильич: Серьезно?! С каких пор? А это не серьезно - оскорблять девушку, ничем перед Вами не провинившуюся? Неужели Вы приехали виниться в том, что Вы - злая и самолюбивая, в том, что Вы - дочь своего папы, а потому богаче и наглее других, в том, что смеетесь над физическими недостатками других, Вы, молодая, такая красивая, в том....
   Вероника: Да не злая я! Я здесь, чтобы просить прощения у вас за.... За всё! (Сначала стоит, обхватив лицо руками, затем отворачивается к стене, и упирается в неё лбом. Затем умоляет Дмитрия Ильича, повернувшись к нему лицом и упав на колени. Дмитрий Ильич не знает, что делать, куда девать свои руки, где встать. Молчит).
   Ну, простите, простите, пожалуйста... за ту дурацкую пьесу, за козлиную свадьбу. Я никогда больше не произнесу это слово! Простите за вчерашний... разговор. ...Да, я приехала извиниться за вчерашнее. Что же Вы молчите?! Я не могу смотреть на Вас, такого, такого... нерешительного ... Одно слово, умоляю! Или ударьте меня ещё раз!
   (Входит Юля. Смотрит ошалело на молящую Веронику. Ведро стоит на месте)
   Дмитрий Ильич: Веронике стало нехорошо. Юля, принеси аптечку, там, наверху, ты знаешь... (удивленно оглядываясь, Юля спешит наверх, спотыкаясь.
   Молчаливая сцена. Вероника медленно поднимается на стул, Дмитрий Ильич неуклюже поддерживает её. Сидя на стуле, девушка прислоняет голову к руке Дмитрия Ильича. Молчат, пока не придет Юля)
   Юля: Вот, валерьянка, нашатырь... (Вероника слабо улыбается и берет Юлю за руку. Та пытается отстраниться)
   Дмитрий Ильич: Всё хорошо, Юля. У Вероники были неприятности... в семье... Теперь хорошо.
   Юля: Значит, она будет с нами пить чай? Или поужинаем - я подогрею сосиски!
   Дмитрий Ильич: Нет, Юля, Вероника ужинает только в ресторанах, и вероятно, только что оттуда.
   Вероника: Вы меня гоните? Да, Вы гоните? (Вероника удивлена и вмиг разгневалась. Юля чуть ли не с ужасом смотрит на Дмитрия Ильича). А я вот не откажусь!
   Юля: Тогда я сейчас (уходит).
   Вероника: (после паузы) Может быть, мне все-таки уйти? Я, наверное, лишняя...
   Дмитрий Ильич: В Вас, Вероника, больше излишнего, чем лишнего. Останьтесь...
   Вероника: (после паузы): Вы только что назвали меня красивой, Дмитрий Ильич. Это я слышу от многих, но как-то по-другому. Вы считаете меня "излишне красивой"? Разве так бывает?
   Дмитрий Ильич: Если красоту используют, то это и будет излишество. Истинная красота - она стыдлива и скромна.
   Вероника: А что, нескромной быть плохо? Скромницы они и счастья настоящего не узнают.
   Дмитрий Ильич: Счастья? А Вы знаете что такое счастье, Вероника?
   Вероника: Я помню из старого фильма: "Счастье - это когда тебя понимают". Правильно? (Дмитрий Ильич молчит, и уже с нежностью или даже с вожделением глядит на девушку). Дмитрий Ильич, Вы на меня смотрите, как на ...как никогда...
   Дмитрий Ильич: Вы смущены, Вероника? Я тоже... И впервые вижу Вас такой.
   Вероника (через минуту): Вы вот дали мне книгу. Название я забыла, такое же как у мюзикла.
   Дмитрий Ильич: Да, этот мюзикл и сделан как раз по роману Гюго "Собор Парижской богоматери". А книгу-то я Вам не давал. Вы её просто отняли у подруги (улыбается).
   Вероника: (тоже улыбается): Не подумала, что такую толстую библию мне просто не потянуть! Расскажите, Дмитрий Ильич, о чем там.
   (Дмитрий Ильич кратко пересказывает содержание. Вошедшая Юля с коробками чая в руках слушает и плачет. Вероника поглядывает на нее со смешанным чувством сострадания и удивления).
   Вероника: Не пойму, на что надеялся страшный немой звонарь. Не для таких, как он, эта красивая цыганка.
   Дмитрий Ильич: Вы не способны наделить Квазимоду человеческими чувствами, только потому, что он - горбатый? Выходит, по-разному надо оценивать чувства людей черноволосых и рыжих, низкорослых и великанов, с разным цветом глаз? Он - такой же чувствительный и ранимый человек, как и Вы, Вероника, несмотря на все Ваши прелести. Да, по внешности он урод, но в нем та же красивая душа, та же сильная страсть, а преданности и чести может быть и больше, чем у другого "нормального". Нас, уродов...
   Вероника: (почти кричит с болью) Дмитрий Ильич, Вы не урод! (Тише): Вы - красивый...
   Дмитрий Ильич: Спасибо за комплимент. Но некоторые считают наоборот. И всё-таки нас, уродов, (обнимает за плечи Юлю, которая продолжает утирать слезы) тоже могут любить, любезная моя Вероника.
   Вероника (довольно громко): И я тоже ...могу... (подсела к Дмитрию Ильичу с другой стороны и оборвала себя на высокой ноте, поглядев на Юлю).
   Дмитрий Ильич: Юля, не плачь. (Все помолчали).
   Юля: (утирая слезы): Вот, какой чай выберете, Дмитрий Ильич? И Вы, Вероника. Здесь - черный, листовой, здесь - африканский, красный.. А этот - зеленый, с соком алоэ-вера. Говорят, красный чай очень полезный.
   Дмитрий Ильич: Полезность - не главное достоинство чая. Юля, в честь нашей гостьи, давай попробуем зеленый, с соком алоэ-Вера. Не возражаете, Вероника? (Та кивает головой. Юля уходит)
   Вероника: А можно задать интимный вопрос?
   Дмитрий Ильич: Только без обычных Ваших подвохов.
   Вероника: Вы... любили когда-нибудь? И Вас любила какая-нибудь женщина?
   Дмитрий Ильич: Меня - не знаю, а я - еще нет.
   Вероника: Почему "ещё"? Молодые годы Ваши позади. Вам, наверное, больше сорока?
   Дмитрий Ильич: Еще одно заблуждение юности. Вы, современная молодежь, как сейчас выражаются, приватизировали право любить, к тому же понимая под любовью совсем не то, что это слово выражает, а... (затрудняется с определением)
   Вероника: Ну да, учитель, Вы хотите сказать - "секс"? Конечно, это - главное, а остальное - это...как бы... для слабаков.
   Дмитрий Ильич: А жизнь - она умнее юности, во всем своем течении, во всех ее проявлениях существует это понятие "любовь", которое не совсем или совсем не сексуальные отношения. Я уж не говорю о материнской любви, например, я говорю именно об отношениях мужчин и женщин. Впрочем, Вы это слышали от меня недавно, во время той экскурсии в нашу обсерваторию. Почему-то после нее Вы, Вероника, стали более агрессивны, чем ранее.
   (Вероника молчит)
   Дмитрий Ильич: Ладно. Значит, почему "еще нет". Потому что я, Вероника, однолюб, и однолюб может сделать несчастной только одну женщину. Выбрать эту несчастную - нелегкая задача. На это может уйти полжизни. К тому же я "урод" ...
   Вероника: Ну опять Вы об этом... Вы же не злопамятны. Но почему "несчастной"? Почему этот однолюб не может сделать свою единственную женщину счастливой?
   Дмитрий Ильич: Может быть, и может... Может быть. Но первое более вероятно.
   Вероника: Почему же?
   Дмитрий Ильич: Вы прочитали Гранатовый браслет?
   Вероника: Не до конца, Дмитрий Ильич. Не успела. Потом, как появился гроб, мне стало страшно и я закрыла книжку......
   Дмитрий Ильич: Так вот, после смерти господина Желткова, его возлюбленная винила себя в его смерти, зная в то же время, что она не виновата. В ее жизнь навсегда вкрался червь вины. Однолюб связывает женщину своей привязанностью, она становится пленником этой негасимой страсти другого человека, даже если она не любит его, даже если она и не знает его, как княгиня Вера из "Гранатового браслета".
   Вероника: Имя, почти как у меня. Она была княгиней? Ну, тогда она всё равно не могла бы полюбить простого почтальона?
   Дмитрий Ильич: Он был телеграфист, но не в этом дело. Важно, Вероника, то, что никто, даже царицы, даже миллионерши ...
   Вероника: Уж не меня ли Вы имеете в виду?
   Дмитрий Ильич: Вас - не имею. Но - даже королевские особы не застрахованы от несчастной любви.
   Вероника: Ну, а если она, к примеру, его тоже любит? Тогда любовь...
   Дмитрий Ильич: Взаимна, и оба счастливы? Не совсем так - ее любовь будет наверняка несоразмерна с его страстью - или сильнее, или прохладнее. И неизбежен конфликт двух любящих сердец, одно из которых сгорает в огне страсти другого.
   Вероника: А все остальное? Ну, чем они живут: друзья, подруги, музыка? Что их зацикливает друг на друга?
   Дмитрий Ильич: Вот этого я Вам не скажу.
   Вероника: Почему же?
   Дмитрий Ильич (с улыбкой): Потому что сам не знаю! Да, вероятно, и никто не знает.
   Вероника: Ну, Вы даете, Дмитрий Ильич! То рассуждаете о несчастной любви, то говорите, что ничего не знаете. Да откуда же Вам знать, если Вы никого не любите?
   Дмитрий Ильич (тихо) Я сказал, что никого не любил. (Пауза)
   Вероника: Ну, ладно, все-таки, как же Вы так уверенно рассказываете о судьбе любящих людей, если у самого нет никакого опыта в этом?
   Дмитрий Ильич: Из книжек, дорогая Вероника.
   Вероника: Вы назвали меня просто Вероника, а не "госпожа Заневская" или "сударыня"? И даже "дорогая" ... Значит, Вы не злопамятны, да?
   (Дмитрий Ильич молчит, внимательно глядя на Веронику).
   Вероника: Я...за эти письма в больницу... я благодарна Вам, Дмитрий Ильич. Я...Ой, уже поздно.
   Юля (вносит на подносе приборы для чая и чайник): А как же чай?
   Вероника: Спасибо, Юля. Почаевничаете вдвоем. Мне пора.
   Дмитрий Ильич: Что, пора на тусовку? Или в ресторан - ведь наш ужин не для таких, как Вы.
   Вероника: Не надо, не язвите, Дмитрий Ильич. Ни на тусовку, ни в ресторан я сегодня не пойду. Я имела в виду - Вам пора уже смотреть на звезды, искать новые кометы...
   Дмитрий Ильич: Главную комету я уже нашел... Только имени еще нет...
   Вероника: Ну, мне все же пора. До свиданья, Юля! Вы - хорошая! До свидания, Дмитрий Ильич!
   Юля: Вероника, а вода? Воду возьмите!
   Вероника: (уходя) В следующий раз! А имя своей комете Вы найдете, обязательно!
  

- 13 -

- 14 -

   Второй приезд Вероники
   В доме Д.И. Он сидит на галерее, ожидая восхода полной луны. Вздрогнул от неожиданных выстрелов где-то под холмом. Вскоре послышался шум подъезжающей машины и выключаемого мотора. Голоса Юлии и Вероники:
   Юля: Ой, это опять Вы?
   Вероника: Вы не рады моему приезду, Юля? Может быть, мне спуститься с Холма, вниз головой?
   Юля: Ой, не надо! Там стреляют...
   Вероника: Признаю слабость вам свою:
   Соперниц люто ненавижу!
   Но в вас соперницу не вижу,
   А потому я вас люблю! (Целует Юлю)
   Юля: Вы прямо поэт! А Дмитрий Ильич почему-то ...
   Дмитрий Ильич (громко, сверху, прерывает): А я уж думал, что Вы , Вероника, забыли про моё предложение. Признаюсь, не очень надеялся.
   Вероника: Фома неверующий! Женщины не забывают о назначенном свидании, даже если оно их мало интересует. А я так ждала вновь увидеться... то есть, посмотреть на это ваше чудо-юдо - звезду с хвостом. Ведь сегодня десятое сентября.... Пришлось кое-кого подстрелить...
   Юля: Так это ... выстрелы внизу...?
   Вероника: Колеса спустили у телохранителей моего папаши. Очень он не любит кометы.
   Дмитрий Ильич: Замечательно! Будем наблюдать комету всем коллективом!
   Вероника: (про себя): Хорошо, что этого не слышит Дуб... Ну, так я поднимаюсь к Вам?
   Дмитрий Ильич: Да, конечно, поднимайтесь на галерею. И скорее! Хотя до наблюдения кометы ещё много времени, но взгляните пока на другое чудо - такой необыкновенный восход луны!
   (Над горизонтом висел огромный диск луны)
   Вероника: Ой, я никогда не видела такого! Она - оранжевая, и такая большая!
   Дмитрий Ильич : Сейчас молодые люди не смотрят на луну. Больше себе под ноги.
   (оба глядят на луну, молчат)
   Вероника: О чем Вы сейчас думаете, Дмитрий Ильич?
   Дмитрий Ильич: А как Вам кажется - о чем?
   Вероника: Кажется, знаю...
   Юля: Дмитрий Ильич, так я пойду настраивать инструменты?
   Вероника: Нет, Юля, задержитесь на пару минут внизу. (Вероника начинает петь романс . Юля подходит к роялю и аккомпанирует).
   Романс "У окна":
   В вечерней тишине алеет даль востока:
   Над городом встает кудесница - луна.
   Ты смотришь на неё, и юность, что далёка,
   Волшебным фонарем тебе освещена.
  
   В оранжевом окне - забытые картины
   Забытых лиц, забытых пламенных страстей.
   Как это далеко! Как недоступно ныне
   Безумство лунных тех бессовестных ночей!
  
   И мы в тот миг луну совсем не торопили,
   Но скрылся в облаках чарующий обман...
   Сеанс окончен этой лунной терапии,
   Целительный бальзам моих сердечных ран.
  
   (Последний куплет поют дуэтом).
   Дмитрий Ильич: Браво! Вы, Вероника, попали в точку. Вынужден признать Вас как поэта!
   Вероника: Наконец-то!
   Дмитрий Ильич (смотрит на часы): А теперь пора! (Все трое уходят в обсерваторию).
   Некоторое время ешё звучит мелодия романса. Затем Вероника одна выходит из двери обсерватории после совместного наблюдения кометы с хвостом, а Дмитрий Ильич отдает распоряжения Юлии: " Юля, зарегистрируй результаты наблюдения, составь протокол!" Затем тоже выходит на галерею.
   Вероника: А комета выглядит не совсем так, как Вы на уроке рассказывали. Вовсе не похожа на грязный снежок. Такая светлая, прозрачная будто.
   Дмитрий Ильич: И у людей так бывает. Стоит взглянуть другими глазами - и вдруг вместо замарашки принцесса на вас смотрит...
   Вероника: Это Вы про Юлю?
   Дмитрий Ильич (помолчав): Вспомните больницу...
   Вероника: Помню: Вы сказали, что я не такая, как кажусь всем. Кажется, Вы сказали, что я - чуткая, да?
   Дмитрий Ильич Я сказал, что у Вас есть чувство меры, такт.
   Вероника: Да какое же чувство меры?! Скорее, мерзости . Я строю ... строила Вам козни, рисовала грубые картинки, придумала эту идиотскую пьесу. Тоже мне, Эзоп в юбке! (Спускается вниз. Дмитрий Ильич остается наверху). Прозвища Вам напридумывала, а Вы молчали, Дмитрий Ильич, молчали. Почему? Почему не ответили этой "чуткой" госпоже Заневской? Я теперь знаю - Вы не боялись моего отца, как мне тогда казалось, нет, не поэтому Вы молчали. Вот Вы - чуткий, Вы, это... не помню слово...?
   Дмитрий Ильич Деликатный?
   Вероника: Да, Вы - деликатный? Или...?
   Дмитрий Ильич (немного помолчав) Помните, тот день, когда хулиганы украли мой велосипед, а Вы подвезли меня на машине? Подвезли, несмотря на то, что сами организовали это похищение...
   Вероника: Да, нет, но...
   Дмитрий Ильич: Да, я знал, что это Ваши проделки, а на машине меня все-таки подкинули. Спрятав мои очки или трость, Вы их сами же быстро возвращали. А разбой телескопа? Разве не Ваша работа?
   Вероника: Каюсь, моя...
   Дмитрий Ильич (громко): А зачем же тогда, черт возьми, Вы купили для меня швейцарский телескоп!? В который мы с Вами только что любовались всё ещё безымянной кометой N 3721?!
   Вероника: Я? Не-е, не покупала (явно смущена). Наверное, какое-нибудь астрономическое любительское общество наградило Вас за комету Вероники.
   Дмитрий Ильич: Что с Вами, Вероника? (Сильно взволнован, но старается не показать виду). Всегда такая быстрая и находчивая, и вдруг в одной фразе дважды себя выдали.
   Вероника: Как это? Каким образом?
   Дмитрий Ильич: Сообразить нетрудно. Как говорил Шерлок Холмс, "дедукция, дорогой Ватсон!". Откуда бы Вы знали, что отправитель "астрономическое любительское общество", если бы не сами заказали этот астрономически, извините за каламбур, дорогой инструмент? Тем более, ни одно общество ещё не знает о моем открытии. Ну, бог с ним, папа Ваш не обедняет. А вот Вы произнесли "комета Вероники" ... (испытующе смотрит на неё). ....
   Вероника: Я... случайно...оговорилась...
   (Дмитрий Ильич смотрит на Вероники с огорчением и ожиданием другого ответа одновременно).
   Вероника: Нет, вру, Дмитрий... Ильич, я опять вру! Я согласна с Вашим... предложением... Я хочу сделать Вам... Приятное... И себе тоже. Теперь я не буду завидовать этой лысой Веронике Египетской! Она ведь давно в саркофаге лежит? Да? В мумию превратилась? А комета Вероники летит по небу, с ярким шлейфом ... как у невесты!
   Дмитрий Ильич: (доволен, смущен, и растерянно улыбается): Так. Да. В мумию. В Британском музее... Я рад. Спасибо. Спасибо, Вероника. Но всё-таки это удивительно. (Начинает медленно, неуверенно, спускаться вниз). Ну, купили Вы этот телескоп потому, чтобы смягчить свою вину, пожалели свою "жертву", проявили ту самую чуткость, гуманность. А имя? Ведь не из гуманных соображений?
   Вероника: Бог мой, ну что Вы заладили всё про мою чуткость! Вовсе я не чуткая, не тактическая...
   Дмитрий Ильич: Тактичная.
   Вероника: Тактичная девушка? А откуда же тогда все мои проделки?! Ерунда какая-то...
   Дмитрий Ильич Да все очень просто. Вы обитаете в среде молодых, богатых и не очень воспитанных людей. Вам нельзя не играть в их игры, иначе Вы выпадаете из обоймы. Более того, будучи по натуре волевым человеком, "лидером", как сейчас любят говорить, Вы обязаны, да-да, обязаны совершать и придумывать эти хитроумные на ваш взгляд выдумки, а на самом деле - глупости, чтобы подтвердить свое лидерство. У Вас за спиной стоит всемогущий папа, который покроет все Ваши грехи. Но делая это, Ваша подсознательная мягкость, мало Вами, вероятно, осознаваемая, какая-то врожденная (может быть, от мамы?) добродетель напоминает о сострадании. И заставляет Вас почувствовать боль своей "жертвы", проявить гуманность. Врожденное чувство такта, доброты проступает в этот момент на первый план и вытесняет на время, как сейчас модно выражаться, "корпоративный интерес", т.е. общественную обязанность перед средой обитания.
   Вероника: Это - правда, моя мама была очень доброй, нежной, всегда подавала нищим. Она рано умерла - у меня ведь сейчас мачеха. Почти моего возраста, прикиньте (с ядовитой усмешкой).
   Дмитрий Ильич: Простите, Вероника, я не знал.
   Вероника: (улыбаясь): А я думала, Вы все знаете. (Дмитрий Ильич молчит, глядя сверху на Веронику)
   Вероника: Вы. Дмитрий Ильич, прямо как психотерапевт, которого вызывает папа, когда у него неприятности с бизнесом. Неужели Вы знаете меня лучше меня самой? Вам ведь и сотой доли моей жизни неизвестно. Видимся мы только два часа в неделю, в лицее.
   Дмитрий Ильич: Да, мы не встречаемся ни в бассейне, ни на шопинге - я не хожу за покупками в супермаркеты, а предпочитаю рынок - там дешевле. И в кафе не сижу. Тем не менее, я Вас насквозь вижу.
   Вероника (ложно понимает фразу Дмитрий Ильич, застегивает кофточку на груди): Ну, уж, ни к чему это...Вам не подходит, Дмитрий Ильич...
   Дмитрий Ильич: Ах, Вы так поняли...Но я, простите, в другом смысле. Не обязательно посидеть с человеком за столом, чтобы узнать его. Да. Вернемся к комете (спускается вниз, хромая. Подходит к Веронике). Комета Вероники - это тоже проявление чуткости, жалости? Или позывы тщеславия? Желание покрасоваться на свою собственную звезду? Так? Или...
   Вероника: Нет! Не думайте так, Дмитрий Ильич! Перестаньте так думать, Фома неверующий! Я сама хочу этого! Теперь ... Я желаю... Я хочу, чтобы моё имя было навсегда связано с астрономом-учителем Дмитрием Донским! Чтобы на небе было написано...
   (Дмитрий Ильич взял её за руки. Вероника смолкла. Смотрят нежно друг на друга и на восход полной луны. Кто-то вдали (или Вероника?) поет романс "В вечерней тишине...")
   Вероника (ей вдруг стала неловко от возникшей близости, никогда не испытанное чувство тревожит): Дмитрий Ильич, а почему бы нам с Вами не посидеть за столом, бахнуть? Что если я приглашу Вас в кафе? Или в ресторан? Представляете, что будут говорить мои подружки?! Обхохочешься!
   Дмитрий Ильич: Вот, опять идея очередной проделки.
   Вероника: Нет, нет, простите, Дмитрий Ильич, я сглупила, но это не заподлянка - мне действительно хочется просто посидеть с Вами за чашечкой кофе с мартини. Вы будете говорить мне о том, какая я плохая и хорошая, а я, бестолковка, буду придумывать новые проделки (смеется). Вот что - давайте поедем в "Кабаньи клыки", это такой малюсенький ресторанчик на берегу озера, на том, на дальнем берегу. Из наших туда никто не ходит.
   Дмитрий Ильич: Что - прямо сейчас? А как же эти, внизу вас поджидающие?
   Вероника: А что? Машина новая, резина первый класс. Спустимся с другой стороны, по проселку. Воду в крайнем случае Юля принесет (улыбается).
   Дмитрий Ильич: Мы и Юлю с собой возьмем.
   Вероника: (погрустнев) Я сейчас буду плохая, наверное. Юля - хорошая девочка, девушка, умная, красивая, хозяйка. И Вы ее, конечно, любите...как дочку, правда? Но...я должна побыть с Вами наедине, и чтобы вокруг только незнакомые люди...Мне все равно - понимайте это как каприз молодой, богатой и не очень воспитанной цыпы, как говорят в моей "обойме".
   Дмитрий Ильич: А память у Вас хорошая. Ладно, так и быть, заметано, и кончим "базар". Так говорят ваши? (Вероника смеется). Я только пойду предупредить Юлю, что мне нужно съездить в библиотеку.
   Вероника: А Вас, оказывается, можно перевоспитать? (Неожиданно целует его).
   Дмитрий Ильич: (некоторое время молчит) Что Вы сделали?
   Вероника: Я поцеловала Вас ...
   Дмитрий Ильич: Зачем? По какому поводу?
   Вероника: Просто так... за то, что Вы согласились поехать...Разве Вам неприятно?
   Дмитрий Ильич: Не будем больше обсуждать это. Юля, ты где? (Юля: "В обсерватории") Смотри, спускайся осторожно! Я отлучусь на пару часов, Вероника отвезет меня в библиотеку.
   Юля: А обратно как же?
   Вероника: Не волнуйся, Юля, обратно тоже привезу Дмитрия Ильича, в целости и сохранности.
   (Вероника берет Дмитрия Ильича под руку и они уходят).
  

- 15 -

   Вечер. 5-е письмо учитель к другу
   "Пока, друг. Не хочу идти на башню!! Прости, что долго не писал тебе. Дело в том ,что... Комета Вероника была у меня дома. Нет, не подумай ничего грязного. Чистая, добрая, она только что улетела. Оставив твоего друга в состоянии идиотского счастья. Я оказался буквально персонажем народной поговорки: "Любовь зла - полюбишь и козла".

- 16 -

   Площадь у храма.
   Люди на площади толкуют о суде над Учителем- бабушки на лавочке и некий странный человек в простой одежде, сгорбленный, с палочкой. Он зачитывает бабушкам места из статьи в местной газет:
   "Заневский, озадаченный близостью дочери к учителю лицея, состряпал дело против него, чтобы посадить в тюрьму и занять холм: нашлись свидетели, как учитель пытался изнасиловать молодую несовершеннолетнюю родственницу свою, племянницу что-ли. Сегодня ожидается привоз арестованного в суд для вынесения решения о заключении под стражу".
   Слышен шум останавливающейся машины.
   Бабушка (под словом "бабушка" понимается любая из баб на лавочке): Вон, привезли, бедолагу! Наручники, то, сволочи, зачем надели ?!
   (Полицейские ведут Дмитрия Ильича в наручниках к зданию суда)
   Горбатый: (мизантроп богобоязненный, с писклявым голосом, назидательно): Насильники - пострашнее убийц.
   Бабушка: Да что ты такое говоришь, мерзкий человек? Он же учитель, ученый благородный человек!
   Горбатый: Знаю, чего говорю! Убиенный, если он праведник, сразу в рай попадает. Без пыток жизни проклятой. Спасибо в таком разе убийце. А надругатель, тот отправляет живую женщину в ад ещё до смерти, поперек божественной воли встает.
   Бабушка: Кого же этот учитель в ад-то отправил? Ученицу малую? Аль стерву-потаскуху?
   Бабушка: Те сами лезут. Такие, как дочка богача нашего...
   Бабушка: Тише, дура! Вон она... (кивает в сторону авто Вероники).
   Бабушка: Пустая машина-то.
   Бабушка: Видать, в суд пошла... Послушать, как папашиного врага шельмують...
   Бабушка: Ходют слухи, что эта девка и подложила свинью этому козлу - не хотела делить его с племянницей.
   Бабушка: А сама понесла от учителя...
   Бабушка: Не брешите, старые, - молодые теперь контрациты принимают. Не то, что наши бабки и прабабки - кажный год брюхатые ходили.
   Горбатый: Контрацептивы, бабка, контрацептивы...
   Бабка: А я что говорю - морально разложилась мОлодеж (с ударением на О).
   Бабушка: Хто-то видать, видел, как он эту бедняжку ...
   Горбатый: Сейчас, бабки, свидетели одни у прокурора - тот, кто на лапу ему дает.
   Бабушка: Забыли бога, нехристи!
   (Горбатый мизантроп молится у церкви, за ним и бабки. Потом этот человек подходит к киоску, и долго, до выхода Дмитрия Ильича из здания суда, рассматривает журналы).
   Бабушка: Говорят, то ли племянницу свою, то ли сироту приемную. Господи, прости и помилуй! (Некоторые крестятся в сторону храма, блещущего своими четырьмя золотыми куполами. Колокольный звон - полдень. Горбатый разговаривает с продавщицей. Наконец, двери суда открываются. Высовывается приказчик.
   Приказчик: Свидетель! Вызывается на заседание суда! Свидетель! Где свидетель?
   (Горбатый приближается к дверям суда, старушки смотрят на горбатого).
   Приказчик: Вы свидетель? (Горбатый ноль внимания. Приказчик кричит ему в ухо: Ты свидетель? (Горбатый отрицательно качает головой). Так, свидетель, значит, не явился. (Уходит внутрь. Вскоре из дверей суда выводят Дмитрия Ильича. Полицейский снимает наручники).
   Полицейский: Свободен. Иди, если можешь. Или тебя на ягуаре прокатят, как всегда? (Говорит с ехидством, кивает головой в сторону красного авто Вероники. Бабушки удивлены. Горбатый крестится, подходит к полицейскому, незаметно для Дмитрия Ильича кладет что-то ему в карман и спрашивает):
   Горбатый: Отпустили ирода? Небось, взятку дал?
   Полицейский: Тебе-то чего? (Шелестит бумажками в кармане. Потом тихо ему:). Дал-взял, да не он. Папа купил прокурора, чтобы засадить учителя - тот, говорят, с его дочкой, вертижопкой Веркой - Стрекозой, того... А кто-то судью перекупил. (Уже громко) Не понял?! И я не понимаю. Та ещё семейка! Ну, иди (толкает Дмитрия Ильича в сторону авто)! Кланяйся в ноги своей ученице, ха-ха-ха! Пусть довезет извращенца - ей не привыкать.
   (Дмитрий Ильич смотрит на пустой ягуар и хочет ударить полицейского, который повернулся, чтобы уйти в участок. Горбатый, который оказался рядом, вовремя отводит его руку. Полицейский уходит, не заметив).
   Горбатый (в спину Дмитрия Ильича): Теперь определенно могли бы срок отхватить. Не желаете ли скромно отметить свое освобождение? Приглашаю в кафе!
   (Дмитрий Ильич удивленно оглядывается, настороженно смотрит на Горбатого). Не бойтесь, Дмитрий Ильич, мы же с Вами одного класса.
   Дмитрий Ильич: Какого же?
   Горбатый: Класса уродов... (быстро стягивает бороду, маскарад, камуфляж: это Вероника. Застывшая композиция: Дмитрий Ильич, Вероника, бабушки. Вероника берет всё ещё невменяемого Дмитрия Ильича за руку и сажает за столик уличного кафе).
   Вероника: Надеюсь, теперь Вы не думаете, что это опять моя проделка?
   Дмитрий Ильич: Признаться честно, думал. Но представить себе этого никак не мог. Если бы эта гнусная провокация была делом Ваших рук - я бы считал себя на всю жизнь идиотом.
   Вероника: А я бы тогда не отказалась быть Настасьей Филипповной.
   Дмитрий Ильич: (с улыбкой, достойной Идиота): "Идиот" - толстый роман, так кто-то говорил недавно. Неужели Вы прочитали Достоевского?
   Вероника: (немного смущенно, может быть, наигранно): С некоторых пор мне нравятся романы.... (Вероника заказывает кофе и мороженое и добавляет): Крепкие как кофе и сладкие как мороженое.
   (Пока исполняется заказ, они молча смотрят друг на друга. Бабушки свернули головы, пытаясь разглядеть эту пару, скрытую частично решеткой ограждения (опора для ползучих растений)
   Дмитрий Ильич: А зачем этот камуфляж озлобленного проповедника? Для эффекта?
   Вероника: Дмитрий Ильич, ну перестаньте же попрекать меня, а не то я брошу в Вас мороженое! Ещё вспомните Венеру на холме, да? Я просто боялась, что отец приедет на этот всенародный суд.
   Дмитрий Ильич: Тогда бросайте мороженое - я его съем! (Смеются).
   Вероника: А теперь отвезу Вас на Холм. Учтите: только не в роли Богини Ксиолы! (Слегка кокетливо).
   На выходе из кафе им встречается пара бывших друзей-шалопаев Вероники. Когда Дмитрий Ильич и Вероника подходят к авто, парень (Дуб) говорит спутнице, громко:
   Дуб: Совсем чокнулась Верка - всё время возит своего Квазимоду!
   Вероника возвращается, и Дуб мгновенно получает удар в пах... Подруга зовет полицейского. Тот спокойно засовывает в карман деньги от Вероники и нагло кидает пострадавшему:
   Полицейский: Ничего, день-другой и снова мужиком станешь ...
   Дуб, всё ещё согнутый, хочет догнать Веронику, но полицейский преграждает путь:
   Полицейский: На кого руку хочешь поднять, пидор?!
   Дмитрий Ильич с удивлением и восхищением смотрит на вернувшуюся к машине Веронику.
   Вероника: Чему ты удивляешься? Они все продажные. Если хочешь знать, отец пару сотен отвалил прокурору, чтобы дело завел на тебя, простите, на Вас ...
   Дмитрий Ильич: Не думал, что я так мало стОю. Всего двести рублей?
   Вероника: Двести тысяч, дорогой .... Ну, поехали!

Конец сцены.

  

- 17 -

   Дом на Холме. Закатное солнце. Дмитрий Ильич один в доме, пишет письмо.
   5-ое письмо Другу:
   Дмитрий Ильич: Дорогой друг! Если в моем письме будут грамматические ошибки, не взыщи. Сегодня я испытал нечто такое, что равносильно душевному аду. Представленное в пьесе, это выглядело бы как паноптикум. Писатель мог ничего не придумывать. Но для меня.... Наверное, спать не буду сегодня. Посуди сам: рано утром меня поднимают с постели полицейские во главе с прокурором! Ты, безусловно, сейчас же подумал, что это очередные претензии Заневского на мою недвижимость. Ни в коем разе - много страшнее: предъявили повестку в суд с обвинением - трудно тебе поверить - "в сексуальном домогательстве на несовершеннолетнюю гражданку Юлию N."! Зачитали и ей... Бедняжка! Она лишилась чувств от ужаса происходящего... (голос замирает - имитация течения времени). Меня оправдали странным образом в тот же день "за отсутствием улик и свидетелей преступления"?! Вероятно, ты уже составил мнение, чьи грязные руки....
   (Гудок автомобиля. Это - Вероника).
   Вероника: Дмитрий Ильич! Вы живы? Принимайте беженцев!
   (Дмитрий Ильич встречает гостью. В руках у Вероники корзинка. Он ещё подавлен произошедшим в этот день. Вероника энергично подставляет щеку для поцелуя, и Дмитрий Ильич неловко ткнулся губами куда-то мимо её ушей). Какой Вы неловкий, хозяин! Ешё не отошли от тюремных сцен? А как Юля? Как себя чувствует наша Золушка?
   Дмитрий Ильич: Юли нет...
   Вероника: Что с ней?
   Дмитрий Ильич: Вы ещё спрашиваете...
   Вероника: Будто я виновата.
   Дмитрий Ильич: Мы оба...
   Вероника: Ну уж, не стоит брать на себя несуществующую вину. Так где Юля? (Кричит) Юля! Я тебе тортик привезла и жемчужные бусы!
   Дмитрий Ильич: Юля уехала к тете, я отправил её подальше от этого ада.
   Вероника: Надолго?
   Дмитрий Ильич: Ну, возможно на месяц.
   Вероника: Вот как? Тогда я сбежала туда, где я нужна. (Оживленно выкладывает на стол торт, бутылку вина и прочее)
   Дмитрий Ильич: От кого Вы сбежали?
   Вероника: Сбежала сюда как в убежище - от отца. Он в ярости.
   Дмитрий Ильич: Я понимаю: провалился его план изгнания бедного астронома, имеющего наглость жить на ... как это в армии? на командной высоте над городом, выше его самого. А Вы-то чем досадили?
   Вероника: "А кто-то перекупил судью", - сказал Горбатый.
   Дмитрий Ильич: Ну, теперь я понимаю.
   Вероника: Наконец-то!
   Дмитрий Ильич: Теперь я понимаю, кто перекупил судью и, вероятно, запер в каком-нибудь подвале купленного "свидетеля".
   Вероника: Только это? А я считала вас более сообразительным, Дмитрий Ильич. (Смотрит на него влюбленно). Я ведь сказала: сбежала туда, где нужна.
   Дмитрий Ильич: Ну...
   Вероника: Перестаньте нукать! (Топает ногой). Я нужна, потому что могу заменить уехавшую Юлю! Понятно? ( Дмитрий Ильич молчит). Вы думаете, не могу? Я готова быть служанкой, домохозяйкой, кем хотите.
   Дмитрий Ильич: Вы ничего не умеете...
   Вероника: Я много чего умею: ...
   Дмитрий Ильич: ...разбивать авто, делать покупки хороших дорогих продуктов, тортиков и колье, норковых шуб и диадем...
   Вероника: Я всему научусь! Мыть посуду, варить бананы, чистить линзы телескопа. В конце концов, стирать Ваши трусы. Ведь астрономы-мечтатели тоже их носят ... Где пылесос? У Вас так пыльно! Где пылесос, спрашиваю?!
   (На террасу ветер наметает желтые осенние листья)
   Дмитрий Ильич: Вероника, не кричите на хозяина. Во-первых, бананы не варят. А во-вторых, пылесоса у нас нет.
   Вероника: Как это?
   Дмитрий Ильич: Юля всегда использовала веник.
   Вероника: Издеваетесь? Сам ты веник! Извините, Дмитрий Ильич! (Подходит к нему сзади и кладет руки ему на плечи). Мы веником называем никчемного человека.
   Дмитрий Ильич: Это - вы. А мы им подметаем полы (ударения на ы).
   Вероника: Снова классы?
   (Дмитрий Ильич берет веник и начинает выметать листья).
   Вероника: Вы... Мы...Ты. Дмитрий Ильич, мне хочется говорить Вам "ты". Как близкому человеку.
   Дмитрий Ильич (смущен): В каком смысле "близкому"?
   Вероника: (не отвечая, наливает вино в бокалы): Мне рассказывали, что раньше, чтобы быть на ты, пили Вино особым образом. Вы покажете мне, как это делается?
   Дмитрий Ильич: (немного испуган): Разумеется, как старый человек, знаю. Но это не вполне ... к месту.... Слишком интимно.
   Вероника: Тем интереснее! Ну, давайте! К черту метлу! (Отбирает у него и отбрасывает веник. Подходит к столу и дает бокал Дмитрию).
   Дмитрий Ильич (принимая нужную позу): Вот, просовывайте свою руку с бокалом под мой локоть... Так... И одновременно выпиваем вино.
   (Пьют медленно, поглядывая друг на друга. Не всё вино в бокалах выпито).
   Вероника: И что здесь интимного?!
   Дмитрий Ильич: Потом следует поцеловаться... (Вероника медленно придвигает лицо к лицу Дмитрия Ильича. Прежде чем поцеловать его, свой недопитый бокал, не глядя, ставит на стол, и тот опрокидывается)
   Дмитрий Ильич: Осторож...
   (Он не успевает докончить слово. Губы влюбленных ненадолго сливаются. Бокал учителя, который он всё ещё держит в руке, Вероника отбрасывает за перила террасы, и теперь уже влюбленные жадно целуются. Не выпуская руки учителя из своей, Вероника включает миниплейер. Танго "Сердце", Утесов. Увлекает Дмитрия Ильича на танец, делает с ним несколько па. В танце прислоняется к нему головой и напевает: "Любовь нечаянно нагрянет...". Хромому Дмитрию Ильичу трудно танцевать, и ему неловко).
   Дмитрий Ильич: ... Вероника...всё это нереально...
   Вероника: А Желтков и Вера? А Эсмеральда и горбатый звонарь? Тоже нереально? Или такого вообще не бывает? Учитель, зачем эти ваши, нет, твои. Мы же теперь на ты? Зачем твои милые слова о чистой любви, об искренних чувствах, зачем открывать кометы, если вы ...ты не веришь в любовь? Зачем ты нарушил мою дурацкую, бездумную и беспечную жизнь? Ты, хромой козел... (улыбнулась сквозь слезы. Конец танго).
   Дмитрий Ильич: Кто-то не так давно клялся не употреблять это слово.
   Вероника: Но если ты и правда хромой и глупый как.... И не понял этого. Не хочешь домохозяйку? Так я могу быть просто любовницей! (Целует Дмитрия. Музыка Беса ме, беса ме муча). Ты не представляешь, какой любовницей я буду для тебя! (Прижимается плотно)
   Дмитрий Ильич: Я не могу...
   Вероника: Почему? Почему каждый встречный мужик, даже пацаны узбекские, смотрят на меня, словно уже раздели, а ты...не можешь? Я же чувствую тебя...Ты хочешь... хочешь меня, да? Мне знакома мужская анатомия ... (Дмитрий Ильич отстраняется от неё). Ты не голубок случайно?
   Дмитрий Ильич: Нет. (Вымученно улыбается).
   Вероника: Может быть, ты всё же спишь ... с ней?
   Дмитрий Ильич: Перестань, Вероника! Здесь всё не так просто
   Вероника: Просто! Всё очень просто. Просто сделай мне предложение.
   Дмитрий Ильич: На вашем языке - в постель?
   Вероника: Пошляк! Предложение руки и сердца - так, кажется, говорят, в романах?
   (Дмитрий Ильич молчит.)
   Вероника: Мы бы провели медовый месяц здесь, на Холме, никто бы нас не потревожил.
   Дмитрий Ильич: Этого не будет.
   Вероника: Почему же? Не бойтесь, учитель. У нас всё будет прекрасно.
   Дмитрий Ильич: Не во мне дело. Я думаю только о Вас... о тебе.
   Вероника: (поёт): Я думаю о Вас,
   Лукавая луна...
   Дмитрий Ильич: Двурогая...
   Вероника: Кто?
   Дмитрий Ильич: Луна двурогая... Вероника, у тебя слишком игривое настроение для объяснения.... (прерывает фразу). В общем, я думаю о твоей дальнейшей жизни. Моё... вмешательство нарушает, уже нарушило привычное для тебя течение времени. Ты теряешь покровительство и наследство отца, выпадаешь из своего круга...
   Вероника: Из класса, Вы хотели сказать? Я уже выпала, я - падшая женщина, я на дне, вернее, на Холме... Я - на Холме, я ближе к звездам! (Бежит наверх, в обсерваторию). Покажите мне мою комету! Комету Вероники! Не хотите, господин астроном? Тогда я падаю метеором, сгорая в свежей, богатой кислородом атмосфере любви! (Вероника прыгает с лестницы).
   Дмитрий Ильич: Что ты делаешь!? Ты разобьешься?! (Быстро ковыляет к Веронике, ощупывает её ушибленное колено, а она треплет его волосы).
   Вероника: Супер! Снова буду ждать тебя в больнице, в розовых очках!
   Дмитрий Ильич: Ты разбила колено!
   Вероника: Хорошо! Теперь я буду такая же, как Юля, как ты! Я войду в ваш класс!
   Дмитрий Ильич: Хромые - это не класс, Вероника...
   Вероника: Класс, класс, первый класс! Поцелуйте прежде нас! (Дмитрий Ильич отводит Веронику к дивану)
   Дмитрий Ильич: Уже похолодало. Возьми вот это (Накидывает на плечи Вероники теплый плед. Обнимает её).
   Вероника: Дмитрий Ильич, ты как-то рассказывал о волнующей вест-сайдской истории. Пусть у нас будет своя история, история Донского и Заневской - Задонская история. И какой-нибудь писатель расскажет о ней. Только пусть мы останемся живыми. Ведь она будет, да? Будет, Дима? (Ласкает его)
   Дмитрий Ильич: Если и будет, то только сон. Всё, что было и будет - это сон, сон в летнюю ночь.
   Вероника (с горькой иронией): В осеннюю... И ещё один чужой роман! А вот ночи-то и не было.... Были только звезды и кометы. И одна из них была без имени. И один чудак решил, что надо, чтобы все кометы имели имена красивых девушек. Но чудак не знал или забыл, что девушки не могут вечно носиться по вселенной в одиночестве. Даже жар Солнца им не мил, если рядом с кометой не будет такого же одинокого метеора там, в далеком космосе...
   Дмитрий Ильич: Астероида...
   Вероника: Астероида в виде просто одинокого, хромого и бедного учителя астрономии. И комета останется без имени - так легче переносить одиночество...Кто защитит меня? Мне страшно, Дима... Я не могу быть одна. И я не могу делиться, как твои кометы.
   Дмитрий Ильич: Хватит нас двоих, Вероника.
   Вероника: Двое, но каждый одинок. Один казался романтиком, а оказался плохим учителем, а другая из скверной испорченной девчонки вдруг превратилась во влюбленного поэта. И ты - ты не открыватель комет, ты - закрыватель комет, Дмитрий Ильич!
   Дмитрий Ильич: Не надо, Вероника! Я ведь ... давно... с первого урока...
   (Молчат. Дима обнимает Веронику осторожно, не целует. Музыка продолжается. Беса ме, беса ме муча):
   Вероника: И я, мне тоже казалось, с первого урока, что этот хромой, старый и несчастный ... учитель-астроном будет моим первым бой-френдом. ...Ты не поверишь: я иногда плакала ночами от ужаса, что такое случится. И всё-таки постоянно думала о тебе. Не знаю, почему. А ты... ты разве не замечал в моих злых проделках намека на то, что теперь происходит? И это не прошло, даже когда я...
   Дмитрий Ильич: Даже когда что? ....
   Вероника: (сладко улыбается, нежась в осторожных объятиях Дмитрия Ильича). Ничего.... (Целует его). Вот только свадьбе козла и козы не бывать,да? Ты же сказал, что не хочешь портить мою жизнь. Своим слабым умом я понимаю так, что женой твоей я не буду, так, да? Не буду? И наложницей тоже не буду? Но я не ангелица, Дима. Я - обыкновенная влюбленная женщина. Женщина, которой нужен... не просто учитель любви - она ждёт мужчину, влюбленного, только в меня, пылкого, и не облако.. (Дмитрий не дает ей договорить и страстно целует Веронику).
   Дмитрий Ильич: Так пусть будет эта ночь! Она уже неизбежно настает! Её не остановить, как не остановить землю...
   (Вероника выключает свет на террасе. Влюбленные ласкают друг друга).
   Вероника: Давай пойдем наверх, ближе к нашей комете ... Без неё ты не полюбил бы злую Заневскую, ведь так? И ночь проведем там, среди звезд. (В обнимку, не переставая целоваться, направляются к лестнице, оба прихрамывая). Слышны звуки в саду; по террасе бродят лучи света фонаря. Но влюбленные не замечают этого и исчезают в обсерватории. На темную террасу входят Дуб и подруга Вероники).
   Дуб: Они только что сидели здесь. Вино пили, вон бокал разбитый. Зашибись! Значит, готовятся к спариванию!
   Подруга: К совокуплению, гоблин! Спариваются животные. Надо опередить их.
   Дуб: Ну, так чё? Раздевайся!
   Подруга: Осёл! Забыл, зачем пришел? Что у тебя в штанах?
   Дуб: (скабрезно улыбается): Пощупай!
   Подруга: Баран! Бабло у тебя в кармане, и офигенно! Отработать надо.
   Дуб: Фак! Редиска у меня чтой-то заела! Так зови его!
   Голос Дмитрия Ильича: (растерянный) Что это?! Кто они? Что они говорят?! Вероника, ты слышишь? Бред какой-то...
   Вероника (томным голосом): Не расслышала... Милый.... Но кажется, это Дуб и Колючка. Наверное, пьяные. Не хочу видеть их рожи...Иди, выпроводи их... Безобидные они.... Возвращайся быстрее, милый... Я слишком долго тебя ждала....
   (Дмитрий Ильич выходит на галерею второго этажа, застегивая ворот рубашки. Жмурится от яркого света фонаря, направленного на него Дубом)
   Подруга (говорит тихо): Доброй ночи, Дмитрий Ильич!
   Дмитрий Ильич: Доброй... Но как вы здесь оказались? Я не приглашал вас. И уже очень поздно.
   Подруга: Мы по своей инциативе... Надеюсь, не опоздали...
   Дмитрий Ильич: Куда? На сеанс наблюдения?
   Подруга: Нет, мы пришли открыть Вам глаза. Вы всё смотрите в телескоп, вдаль, на кометы с хвостами, а кто рядом с вами - не видите.
   (Дмитрий Ильич молчит. Подруга толкает Дуба)
   Д у б: Фони-мони, в общем... Как только Вы ей вставите... (подруга затыкает ему рот)
   Подруга: Короче: Вероника играет с Вами! В любовь... Поёт под дудку отца. Как только это случится...
   Дуб: Когда вы трахнете ... (снова ему затыкают рот. Дмитрий Ильич собирается уйти в комнату)
   Подруга: Не уходите! Это серьезно.... Она захомутает вас, заставит подписать дарственную на Холм...
   Дуб: И писец! Бобик сдох!
   Подруга: Заневский Вас выгоняет, а Вероника скрывается за бугром.
   Дмитрий Ильич: Чего-то вы, ребята, несете не то. Мы же любим друг друга.
   Дуб: (громко) Зашибись! Одного она уже так любила! И полный писец - Заневский стал в два раза богаче, а тот "любимый" в психушке чахнет!
   (Вероника выбегает из верхней комнаты, в распахнутом халате, и цепляется за Диму):
   Вероника: Не верь, Дима! Не было этого! (Встает на колени). Клянусь памятью моей мамы! Не было! (К Дубу): Убью, сволочь!
   (Быстро скатывается по лестнице на террасу. В руке у неё оказывается наган. Дима про себя шепчет: "...Даже когда... Что? ... Ничего...").
   Вероника: К стенке! Оба!
   Дмитрий Ильич: Вероника, остынь! Брось пистолет!
   Подруга: Не играй с пушкой! Нас заставили!
   (Дмитрий Ильич быстро устремляется вниз без палочки и падает с лестницы. Вероника бросается к нему. Дуб, пользуясь этим, пытается выпрыгнуть с террасы через перила, за ним следует Подруга, но Вероника, наклонясь над Димой, продолжает держать руку с наганом и наводить дуло в их сторону):
   Вероника: Стоять! Дима, ты ушибся? Где больно? Здесь? Здесь?
   (Дуб попытался сделать вновь замах на перила, но раздался выстрел - пуля вышибла кусок древесины со стойки перил. Дуб замер, сжавшись ничком у перил. Одновременно со звуком выстрела приходит шум тормозящей машины)
   Г о л о с: Кто стреляет?! Отставить!
   На террасу врываются двое вооруженных громил. За ними входит сам Заневский.
   Вероника: Отец? Какого чёрта!? Тебя не звали!
   Заневский: Обезоружьте её!
   Телохранители отнимают наган у Вероники. Дмитрий Ильич ещё полулежит на ступенях. Чего эти тут дрожат? (Смотрит на Дуба и Колючку).
   Дмитрий Ильич (Заневскому): Эти двое порочат вашу дочь.
   Вероника: Молчи, милый... Разберемся. Как нога?
   Заневский: Продолжайте, учитель!
   Дмитрий Ильич: Порочат Веронику, будто участницу Вашего гнусного плана по захвату моей земли.
   Заневский: Они правы. Такой план был. Иначе, почему же она в халате? Здесь, в чужом ... пока...доме?
   Вероника: Отец! Я - взрослая. Я имею право любить!
   Заневский: Право имеешь. Право любить для пользы дела нашей семьи. И мы с Вероникой для пользы дела планировали имитировать любовные отношения с этим учителем...
   Вероника (перебивает): Ты лжешь! Врешь, как всегда врал! Как врал моей матери, как врешь своим партнерам, как врешь своей молодой жене! Впрочем, и она тебе... Да, ты упрашивал меня, настаивал на этом...Но напрасно...
   Дмитрий Ильич: Вероника, это правда?
   Вероника: Не верь ему, Дима! Не было плана... Он требовал...
   Дмитрий Ильич: Никакого уговора с отцом? Никакой игры?
   Заневский: А что же кроме? Возможно, Вероника даже переиграла. Увлеклась игрой... - её артистические способности хорошо известны. И план стал рушиться...
   Вероника: Я не играла... Может быть, только сначала... Но я быстро увидела в тебе (обращаясь только к Диме) другого человека, не бедного хромого с высокого Холма - я увидела и полюбила искреннюю, деликатную, остро чувствующую душу, понимающую невидимые тонкости другой души. Ты один был среди своры серых, долбанных, жадных до денег, развлечений и тупых людей. Нелюбопытных, внимательных разве что к внешним формам, к прикиду знакомых, не желая знать их внутреннего мира. Они улавливали только запахи плотской любви, не чувствуя нежного, ласкающего аромата душевной близости. Тогда я и полюбила Дмитрия Ильича, моего козла, Диму. Тебя, родной! (Целует Дмитрия Ильича. Он инертен.) Я забыла о планах алчного папаши, поверь! У меня одна цель - сделать тебя счастливым! Чтобы ты имел возможность любить и быть любимым . Как все...
   Заневский: Вот она! Актриса! Поэт! Я всегда жаждал блестящей жизни для своей дочери. Она раскрылась, она готова к покорению ума и сердец великих мира сего. Много ли стоит этот мизерный человечек? Веронику ждет большой успех! Она прославит фамилию Заневских на весь мир! К чёрту этот Холм, эту деревянную развалюху с трубой, нацеленной в небо! Ещё не вся Земля наша, к черту созвездия и кометы! Вероника - сама звезда первой величины! Не позволю спать будущей Мисс Россия на грязном чердаке с хромым сумасшедшим идиотом!
   (Присутствующие с удивлением слушают неожиданную страстную речь олигарха).
   Дуб: Зашибись!
   Подруга: Все миссы - проститутки. Куда Вы толкаете свою дочь, господин Заневский?
   Вероника: Не бойся, подруга! Вероника - хозяйка своей судьбы. Так ведь, Дима?
   Заневский: Нет! Не так! (Телохранителям): Отведите Веронику в машину! (Та сопротивляется. Дуб и Дмитрий пытаются отстоять Веронику, но они слабы для этого. К тому же на помощь телохранителям приходит ещё один бугай ). А девчонку приведите! Пусть этого сластолюбца услаждает его золушка! Её облик и её любовь вполне гармонируют с этой атмосферой бедности и гнилости!
   (Полицейский вводит Юлю. Она в подавленном состоянии, грязная, плохо одетая. Это удар и по Веронике, и по Диме. Вероника перестает сопротивляться телохранителям, и они на время отпускают её. Дмитрий тоже в шоке).
   Заневский: Она так жаждала вернуться сюда, что вынуждена была украсть деньги на билет. (У него в кармане запела некая мелодия). Так, мне пора- срочные дела. (Охранникам): Без Вероники на виллу не возвращайтесь! Парикмахер сбреет вам ваши бритые тыквы!
   Вероника (пыл её гаснет. Она говорит как во сне): Я так и знала... Ты прав, Дима - это был сон. Никакой любви к злой, самолюбивой и богатой капризной леди у тебя не должно было быть. Ты принял за любовь своё желание образумить, воспитать, укротить нрав высокомерной и грубой девушки. "Укрощение строптивой" - так, кажется, пьеса называется? Ты про эту пьесу мне умолчал.
   Дмитрий Ильич: (он понял, что его неожиданное счастье рушится на глазах, безвозвратно, и он сам довершает развал): Наверное, это так. Это было что-то вроде курса любви...
   Вероника: Чистой, душевной любви.
   Дмитрий Ильич: Может быть, долг учителя вел меня ...
   Вероника: А ученица оказалась внимательной и прилежной. И хорошо подготовилась к экзамену. (Слезы появляются на щеках Вероники. Она инстинктивно застегивает пуговицы на халате и не сводит глаз с Димы).
   Дмитрий Ильич: Сирота Юля - вот моя забота на настоящее и будущее....
   (В этот момент они трое стоят рядом, Дима - посередине. Он притягивает к себе и дрожащую Юлю и плачущую Веронику. Вероника резко отстраняется, и внимательно разглядывает Юлю. Затем отворачивается, и говорит, стоя спиной к Дмитрий Ильичу, каким-то чужим голосом).
   Вероника: Каждой женщине нужен мужчина, страстный и любящий. У одной из нас его отняли. Как же теперь без мужика? Придется найти другого.
   Дуб: Зашибись!
   Дмитрий Ильич: Вероника, не говори так. Это не твои слова...
   Вероника: Не расстраивайся, Дмитрий Ильич: я никого не допущу к себе без твоего совета. Фактически, Дмитрий Ильич, в прошедший вечер Вы сделали мне предложение....
   Дмитрий Ильич: Я не делал.
   Вероника: Вы сделали мне предложение быть вашей подругой, в том смысле, не гёл-френд, а быть просто другом. Так разве не могу я у друга спросить совета, кого взять в мужья или любовники?
   Дмитрий Ильич: Ерунда какая-то....
   Вероника: Точно такими же словами я ответила на Ваше утверждение о необыкновенной чуткости моей натуры, помните? В тот вечер, первый вечер вдвоем, в "Кабаньих клыках"? Помнишь? (Молчание). И ты оказался прав. Теперь мой черед. Значит, Вы должны дать правильный совет. (Всё ещё стоит спиной к нему. Она неслышно плачет. Дмитрий Ильич долго ковыляет по комнате). Так дадите?
   Дмитрий Ильич: Спрашивай...
   (Долгая пауза. Оба молча борются со своими чувствами)
   Вероника: Мне сделал предложение один человек.
   Дмитрий Ильич: Я понимаю, что человек. И предполагаю также, что мужчина, а не козел в штанах.... Какой?
   Вероника: Кто?
   Дмитрий Ильич: Человек.
   Вероника: Хороший. Умный. Не старый.
   Дмитрий Ильич: Он тебя любит?
   Вероника: Очень. Как ты...
   Дмитрий Ильич: (борется с собой. Вероника на пару секунд поворачивается в его сторону, но Дмитрий Ильич смотрит в это время в угол): Богатый?
   Вероника: Для папы это обстоятельство не влияет значения....
   Дмитрий Ильич: А что имеет значение для твоего папы?
   Вероника: Положение в городе.
   Дмитрий Ильич: И какое же положение у твоего избранника?
   Вероника: Самое высокое... Как Холм.
   Дмитрий Ильич: Я не против такого жениха...
   Вероника: Вот и хорошо, вот и хорошо... (деланно радуется). Благословение получено. Священник со свечками ждёт.... Потороплюсь на свадьбу...(Охранникам) Ведите меня!
   Охранник: Куда?
   Вероника: На козлиную свадьбу, лопухи!
   Дмитрий Ильич: (старается быть холодным): Ты же ещё не помолвлена?
   Вероника: (сквозь слезы): Уже помолвлена... давно. О венчании сообщат газеты. (Уходит). Прощай, Дмитрий Ильич, учитель мой... ненаглядный! (Уже кричит из машины).
   Следом, хромая, убегает Юля:
   Ю л я: Стойте! Не уезжайте! Вероника! (Шум машины едва слышен)
   Дмитрий Ильич: Юля, куда ты?! (Тоже быстро ковыляет за ней)
   Дуб: Все какие-то трахнутые. Чего взбесились?
   Подруга: Любовь, дурак!
   Дуб: Зашибись! (Видит на столе бутылку вина и торт). Прикинь, нам здесь бухало и жратву приготовили! Заколбасим козлиную свадьбу, а?
   Подруга: Только ты уж никак за учителя не сойдешь. И бокалов нет.
   Дуб: Херня! Из горлА бухнем...

- 18 -

   6-ое Письмо другу
   Друг дорогой, что я наделал! Убил себя, травмировал невинную Юлю, предал Веронику В минуту постыдного страха, страха за судьбу этих двух женщин, страха, надуманного, сиюминутного. Минута страха - годы страданий. Меня совсем не тревожат угрозы пособников Заневского: после той провалившейся авантюры с судом они якобы готовятся сжечь мою обсерваторию вместе со мной. Но не дают спать вполне реальные угрозы Заневского лишить дочь наследства и отправить в монастырь. Или продать своему украинскому приятелю и подельнику, 70-летнему садисту. Тот давно обещает ни много ни мало - миллион долларов за нее. Как больно! Возможно, это моё последнее письмо к тебе, друг. Я не вынесу потери моей Вероники, первой и единственной любви... Очень больно!
  

- 19 -

  
   Часть1: "Бомба над храмом".
   Сцена 19 Площадь у храма
   Городская площадь у храма Благовещения Пресвятой Богородицы. Вход в храм и его пять золотых куполов - с левой стороны сцены; в центре - часть площади с отходящей вглубь улицей, на которой располагается уличное кафе. На площадь выходит фасад здания городского суда и полиции. Далеко справа над строящимся высоким домом (или зданием сетевого магазина "Julienne") высятся два высоченных строительных крана, ажурных, выкрашенных желтой краской. Их стрелы - выше куполов храма. В начале действия они едва заметны, купола тоже не блестят - хмурые тучи над городом. У храма несколько нищих и богомолок, у кафе - люди с похмелья, гулявшие всю ночь и ждущие начала продажи пива. Кое-кто из богомолок, пришедших издалека, кусают сухари, запивая "фантой".
  
   1-ый Загулявший: Официант, п-ра уже! Три минуты ... (пытается рассмотреть часы) -тнадцатого...Ты слышшь, падла?!
   2-й Загулявший: Не... не три...Уже тридцать три! Тридцать три года жду, и всегда закрыто...
   Богомолка: В возрасте Христа, несчастный, а жить не научился! (Крестится).
   2-й Загулявший: Я, мать, крещеный. С детства. Во! (Вытаскивает из-под рваной рубашки крестик на цепочке. Целует крестик). Мама, родимая моя, в церковь меня носила, к попу (крестится левой рукой).
   Богомолка: Что же ты, крещеный, левой-то рукой крест кладешь? Бог тебя, неприкаянного, жаловать не будет. Дождешься - от такого и мать родная откажется.
   2-й Загулявший: Не трогай, мать, мою маму! Она давно ... в могилке сырой... лежит... (достает грязную тряпку из дырявого кармана через дырку, и утирает скудные слезы).
   1-й Загулявший: Официант, падла! Уже две минуты ... (пытается снова рассмотреть часы) Какого? Никакого!? Где стрелка-то? Официант, Тимоша, ну открой! Ну, пожалста...
   Богомолка: Значит, ты, бедолага, один остался и выпивать начал?
   2-й Загулявший: Нет, мать, ты не права, нет! Я во-от такой был (показывает двумя пальцами маленький рост), поп мне крестик надел и ложку кагору в мой маленький ротик влил, и с тех пор и пью... Боженька велела...
   Богомолка: Дурак!
   (Начинает подтягиваться народ, в основном, не из городской элиты. Телерепортеры).
   2-я богомолка (первой): Что-то рановато благочестивые собираются. До службы ещё часа два будет.
   Богомолка: Так Вы, благоверная, не знаете ничего?
   2-я богомолка: А что же мне знать, кроме отца нашего Владимира да проповеди его, всепрощающей литургии. Спаси его Господи и сохрани!
   Богомолка: Я хоть сама-то из Найденовки, это 20 километров отсюда, да знаю. Господь дал нам эти .... (В это время у нее звонит мобильник, упрятанный где-то в гуще кофт, юбок и прочей одежды. Она достает его). Алё! (Слушает и говорит в трубку): Да, Феня, я уже здесь, у храма. Ну, рано... Автобус так вот ходит, лиходей. Придешь, значит? С богом, сестрица! (Богомолке-соседке): Сестра моя, единоутробная. Здесь, в городе живет, с детьми. Она мне эту штуку и купила (демонстрирует мобильник айфон). Афон называется. Вот и знаю все новости-то. Такая штучка удобная - хоть молись на него! (И приложилась губами к экрану).
   2-я богомолка: Ну, сестра благоверная, не богохуйствуй! Это ведь безбожники придумали. Не икона это вовсе.
   Богомолка: Сестра моя, единоутробная, учила меня, куда на какие картинки тыкать, и всё называли их иконками.
   (2-я богомолка взглянула на экран айфона и перекрестилась). Ох, господи!
   Богомолка: А народ-то собирается на венчание, перед службой оно и будет.
   2-я богомолка: Венчание так венчание. Небось, кажное воскресение венчание. Одно расстройство - молодость прошедшую оплакивать.
   Богомолка: Непростая свадьба-то будет: невеста-то дочка богача вашего, Заневского, сама, небось, знаешь.
   2-й Загулявший: Слышь, Граф, свадьба у олигарха будет! Небось, и нам перепадет...
   1-й Загулявший: Тишка, подлый ты человек! Открывай! Люди давно на свадьбе гуляют... Уже пять минут, кажется... Или питнацть?
   Тишка-официант (не показываясь): То люди, а ты ...
   1-й Загулявший (лезет на закрытую дверь): П-втори, кто я?! Кто я, говори!
   Тишка-официант: Граф вонючий! Вот ты кто.
   1-й Загулявший: Ты чего? Нарываешься? (Стучит в дверь кулаками и ногами). Да я к твоей сраной забегаловке и не... не... (шатаясь и расстегивая брюки, уходит за угол).
   Из участка появляется полицейский.
   2-й Загулявший: Все в ажуре, начальник... Все трезвые...Готовимся приветствовать невесту...Красавицу Веронику-Стрекозу. И её Стрекозла.
   (Полицейский грозит дубинкой)
   2-й Загулявший: Молчу, молчу... (прикладывает палец к губам). Никому не скажу про жениха. Потому что он вовсе не козел... Он...шшш!
   2-я богомолка: Так кто же жених-то? Я-то слышала от бабушек наших, что эта стрекоза к учителишке какому-то повадилась, старому развратнику.
   Богомолка: Бог с тобой! Где это видано, чтобы дочка богача и красавица за учителя вышла?! (Тихо): Жених-то - сам голова города, мэр новый, только приехал. Молодой, видный собой и высоко метит - так сестра моя единоутробная описывает. Она в мужиках знает толк - двух мужей сменила, сейчас на старости с третьим живет. Грешная душа!
   2-я богомолка: Тогда всё верно. Хорошая пара. По-божески!
   Богомолка: Ой-ли? По-божески или не по-божески: это время покажет...
  

-20 -

последнее письмо Дмитрия Ильича

   Я потерял её... Навсегда... Пусть это был ее каприз. Но мне нехватило отваги. Она и ранее повторяла это: "но отваги-то и нет". Я считал - это она дразнит меня, вызывая на откровенность, на вспышку пылкого признания. Может быть, я не понял её и сам подтолкнул в пропасть. ...
   Ночами меня преследует мысль о судьбе Желткова, печального героя моего несбывшегося романа. Придет ли она к моей могиле, как пришла Вера? Если придет, то какая? Как прежде, самолюбивая, взбалмошная, несправедливая? Или скорбная и кающаяся? Оплакивающая свою первую чистую любовь, загубленную как малое дитя из-за недосмотра сонной пьяной сиделки?
  

- 21 -

   Часть 2 Бомба над храмом.
   Площадь уже заполнена народом. Шум. Отдельные фразы: выгодная сделка, домашний мэр-зять, красивая жена, шлюха, богатый тесть, подходящая пара и т.п. Богомолка и загулявший-второй - на переднем плане. Облака расходятся, и купола сверкают золотом. "Хорошее предзнаменование!" Строительные краны в тени облаков, не сверкают позолотой.
   Наконец: "Едут, едут!" Полицейские расчищают в толпе дорогу конной упряжи. С улицы предварительно выгнали загулявших.
   2-й Загулявший (оказался рядом с богомолкой, на ухо ей): Мать, слышь, мне братану надо звякнуть.
   Богомолка: Ну и звякай!
   2-й Загулявший: Так я... это...у меня мобилу вчера уе... как её? трахнули, нет...сперли.. Во! Стибрили! Дай звякнуть, мать?
   Богомолка: Я тебе не мать! Достаточно, что свою погубил, пьянь...Ты бы хоть имя моё спросил сначала...
   2-й Загулявший: Спрашиваю: как тебя зовут, мать?
   Богомолка: Зовут меня Елизавета Павловна. Справишься с аппаратом-то? Эй, осторожно! Это тебе не игрушка!
   2-й Загулявший: Ничего. Я, мать, инженер...
   Богомолка: Был когда-то. Теперь специалист по открыванию бутылок без штопора.
   2-й Загулявший (как бы протрезвел уже): Обижаете, Лизавета Петровна! (Сам уже достал смятую бумажку и по ней набирает номер).
   Богомолка: Моего отца Павлом звали...
   (Телефон не отвечает).
   2-й Загулявший: Не отвечает. Он у меня строгий - увидел, что номер незнакомый, и молчит. Покорнейше благодарю, Елизавета Павловна! (Кладет поклон).
   Богомолка (довольная): Ещё бы раз попробовал. Брат за тебя ведь переживает.
   2-й Загулявший (опять как пьяный): Да, пожалуй, ещё раз... Пойду хлебну! (Отходит).
   Богомолка: Всё-таки, дурак!
   (На площадь в двух роскошных конных экипажах въезжают невеста с подружкой-шаферицей и жених с шафером. За ними важно шествует Заневский с молодой женой и толпой родственников и знакомых (их авто оставлены за углом. Приветственные крики, молитвы, цветы).
   Шафер (громко, жениху-мэру): Смотрите, как купола сияют! Солнце радуется вместе с Вами!
   Шаферица (ему в пику): А наша невеста ярче тысячи солнц!
   Вероника: Помолчи, дура! Ярче тысячи солнц - атомный взрыв...
   Шаферица (тихо): Умная стала... Учитель научил...
   (Вероника не дала закончить фразу - кинула в лицо шаферице букет цветов)
   Шаферица: Ну, вот, опять завелась. Под венец идешь с другим, не забывай!
   Заневский (он догнал тарантас невесты): Девочки, что это вы резвитесь? Вероника, ты же венчаешься. Хоть на день перестань быть стрекозой!
   Вероника (серьезно и громко): Может быть, мне лучше в козу превратиться? Тогда жених козлом станет.
   (В ответ на эту реплику Вероники идет ропот в толпе: вздохи-охи, "переживает", "довели девку", "а козла-то не видать", "так ей стерве и надо" и т.д.)
   Жених (восприняв реплику невесты как шутку): Не хотел бы воспитывать козлят вместо детей! (Непосвященные хохочут, другие молчат или хмурятся. Экипажи останавливаются. Кортеж направляется к ступеням входа в церковь).
   Заневский (приказным тоном, войдя на ступени храма): Тихо! Сейчас батюшка выйдет и таинство венчания начнется, венчание моей любимой дочери и молодого замечательного человека, нового мэра нашего с вами города! Не расходитесь, господа! По окончанию предстоит угощение для всех! (Выкрики Ура! Водки побольше и др.)
   (Из высоких двустворчатых ворот храма выходит дьячок с подносом. На подносе - кольца. Раздает кольца брачующимся. И просит надеть их на безымянные пальцы правой руки. Другой дьячок выносит подставу для свечей и молитвенника. Затем выходит священник, облаченный в белые ризы. Богомольные крестятся, хвалу батюшке воздают. Небогомольные обратили внимание на строительные краны - на них упали солнечные лучи, они стали яркими, ажурные фермы башен и стрел сияют золотом, соперничая с куполами. Отдельные реплики: "Как сверкают! Что купола! А стрелы-то - выше храма! Красотище!"
   Священник делает знак дьячку. Тот дает ему длинные свечи и зажигает. Священник передает свечи новоневестным, трижды осеняет их крестным знамением, и говорит:
   Священник: Я хочу напомнить вам слова Спасителя нашего: "Вы -- свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. О еже низпослатися вам любви совершенней, мирней, и помощи, Господу помолимся!"
   В это время священник смотрит вверх и видит на концах стрелы ближнего крана темный предмет в виде шара. Кто-то в толпе тоже видит его и указывает другим. Теперь почти все смотрят на шар.
   А свечи сильно трещат при горении. В толпе голоса: "Пламя-то трещит! Недобрый знак!"
   Священник (тихо дьячку): Подзови г-на Заневского. (Тот подходит)
   Священник (негромко, указывая глазами на строительные краны): Вот это излишне, господин Заневский! Вмешательство машин в таинство православного обряда - плохой знак.
   Заневский: (пожал плечами): Я, батюшка не причем. Сейчас прекратим работу строителей! А ты продолжай церемонию! Отрабатывай!
   Заневский отдает распоряжение кому-то, те дальше по инстанциям. Ответственные за строительство, электроснабжение и пр. отчитываются. Оказывается, никто не работает с кранами. Выходной. Краны обесточены. Приводят даже двух полупьяных крановщиков.
   Священник (зовет брачующихся подойти поближе, затем громко, величественно произносит): Жених и невеста! Обменяйтесь кольцами! Жених, надень на палец невесты предназначенное ей колечко, а невеста - предназначенное жениху! И вы покажете свою готовность служить друг другу всю жизнь и быть связанными этими маленькими символами супружеской верности!
   Жених и невеста меняются кольцами. Батюшка заинтересованно взглянул на краны, и стрелы качнулись влево-вправо. Черный шар начал раскачиваться, а стрела с шаром начала поворачиваться в сторону храма. Шар постепенно опускается, приближаясь к уровню верхнего купола и увеличивает амплитуду размаха.
   В этот момент в толпе зевак какое-то движение, выкрики. Толпа расступается, и видна стоящая на коленях Богомолка с айфоном. Она смотрит безумно на экран и крестится, и целует экран.
   Дьячок по приказу священника спешит к месту происшествия. Соседка Богомолки указывает ему на экран. Дьячок шарахается в сторону. Подбежав к Священнику, сообщает не своим голосом:
   Дьячок: Там, у неё... икона Пресвятой Богородицы ... На связи, и что-то говорит ей...
   (В толпе реплики шепотом: "Богородица просит бабушку передать батюшке о кощунстве этого венчания". "Сам Бог решил помешать свадьбе" "Ерунда! Хакеры не тем ещё занимаются!" и т.д. и т.п.)
   Священник незаметно для публики делает жест, означающий неполноценность ума дьячка. А в публику вещает:
   Священник: Миряне! Православные! Успокойтесь - господь Бог не общается с помощью приборов, изобретенных человеком! Звонок к благочинной женщине - чья-то злая шутка!
   Заневский: (дает распоряжение полиции, затем пожарникам и людям из мобильной связи): Найти хулиганов, хакеров и прочих сволочей, кто препятствует моей свадьбе! Снять эту черную дыру со стрелы!
   Священник: Жених и невеста! Поменяйтесь кольцами ещё раз! (Кольцо невесты теперь на пальце жениха, а Вероника окольцована крупногабаритным "колечком" жениха. Стрела остановилась.)
   Священник (нервничая): Поменяйтесь кольцами третий раз, по обычаю нашей истинно православной церкви! Третий раз, и последний, на всю долгую совместную жизнь!
   А шар всё ближе к куполам. "Он разобьет золотой купол!" - кричат в толпе. Пожарники и другие докладывают, что доступа к кабине крановщика нет - все двери заблокированы, связисты установили номер, по которому позвонили Богомолке: 00000000. Такого номера не существует.
   Вероника не делает попыток снять кольцо жениха. Жених силой меняет кольца. Заневский посылает альпинистов на стрелу. Но те не успеют взобраться, как действие будет окончено. Стрела продолжает поворачиваться в сторону храма, и черный шар при своем широком размахе колебательного движения уже почти касается купола. Многие в толпе стоят на коленях и молят бога не разрушать храм. Выкрики: "Святой отец! Прекрати обряд!
   Раздается вновь вызов айфона, теперь настолько громкий и необычный, что слышат все.
   Богомолка: Ах! (Теряет сознание. Загулявший поднимает айфон и несет его к церкви. Его отстраняют дьячки и Заневский, но священник сам берет у него из рук прибор. Долго смотрит, что-то шепчет, молится. Вся толпа замерла в ожидании.)
   Священник падает на колени и, положив айфон перед собой на пол, смотрит на черный предмет, подвешенный на стреле. Тот, кажется , будто вырос в размерах и почти касается купола.
   Священник: Братья и сестры! Благоверные христиане! Чудо небесное явилось нам через преподобную христианку, чистую непорочную Елизавету! Сам Христос обращается к нам.
   Заневский (репортерам): Прекратите съемку, идиоты!
   Священник: Христос вещает из своих недоступных нам высей, используя нашу слабую технику: "Господом Богом, отцом моим и твоим, прошу тебя, мой благословенный раб и брат, останови это богопротивное действо! Бог милостив, и он не хотел бы, чтобы этот в золотых лучах храм пал от карающей руки творца нашего! Аминь!".
   (Священник продолжает после паузы, во время которой большая часть прихожан лежит на земле): Самые искренние намерения рассыпаются в прах, когда они не совпадают с намерениями Божьими. Или же когда даже очень хорошее, правильное, доброе делается без Божьего благословения. Наше желание создать семью и твердое намерение сохранить верность избраннику до конца дней еще не означают, что так и будет.
   И господь наш просит у вас совета! У вас, благоверные! Господь создал человека, чтобы он был его преемником в малых делах земных. Не в силах Господь знать тайные дела каждого грешного подданного своего, как король не в состоянии руководить каждым рабом своим. И вот сейчас он вопрошает через телефон святой Елизаветы - решайте, люди благоверные, венчать ли грешных Виктора и Веронику?
   Общее остолбенение. Богомолка лежит без сознания.
   Выкрики толпы разные, но преобладает "Не венчать!!"
   Священник: Всё возвращается на круги своя. Такова воля божия. Помолимся же за великомученицу нашу, святую Елизавету, которую отец наш Иисус удостоил своей милости! Жених и невеста! Поменяйтесь кольцами ещё раз!
   Заневский: Что он мелет!? Наш батюшка спятил! Врача! Скорую! Полиция!
   Дьячок: (шепчет): Это же четвертый раз, святой отец?! Это против канонов православной церкви!
   Но священник уже пропал...вместе с айфоном.
   Жених пытается помешать Веронике освободиться от своего колечка, но она срывает его по скользкой стекающей с пальца крови. Окровавленное кольцо бросает в отца. Свечи погасли. Стрела остановилась.
   Вероника сквозь толпу, как нож сквозь масло, проникает на улицу, где её ждет кем-то пригнанный "ягуар". Немая сцена.

Конец сцены N 21 Бомба над храмом.

- 22 -

   Дом на Холме. Дмитрий Ильич на верхней площадке второго этажа. Ходит взад-вперед и вслух вновь произносит окончание своего последнего письма к друг:
   Ночами меня преследует мысль о судьбе Желтковая, печального героя моего несбывшегося романа. Придет ли она к моей могиле, как пришла Вера? Если придет, то какая? Как прежде, самолюбивая, взбалмошная, несправедливая? Или скорбная и кающаяся? Оплакивающая свою первую чистую любовь, загубленную как малое дитя из-за недосмотра пьяной сиделки?
   Прощай, друг! И не пугайся - У меня нет отваги бедного телеграфиста. Сердце моё будет стучать, мысли мои будут поддерживать его стук. Но не суждено мне более смотреть с моего высокого холма ни вниз, на суету людей, ни вверх - на величие и загадочность бесконечного мира вселенной... Я был счастлив: я успел сделать один глубокий вздох, сладкий вздох взаимной любви, и выдохнуть его я не желаю. Этого глотка счастья хватит мне на всю оставшуюся жизнь, какая отпущена судьбой. Отныне я мумия, без желаний и страстей, но непрерывно пьющая сладкий с горечью нектар воспоминаний.... Не ищи меня... Я сгораю...
   А пожар дома уже начался. Сцена в дыму.
   Друг пишет радостное письмо о провалившейся свадьбе и как все было остроумно устроено. Потерявший сознание учитель не слышит друга -слышат зрители:
   Голос друга: "Мужайся, друг! Теперь твое счастье близко - утром вертолет моего полковника увезет тебя и Веру на небеса Счастья. Пока вы поживете в закрытом военном городке, где никакой мафиози вас не достанет.
   Умирающий учитель в дыму. На Холм вбегает Вероника, разорванные куски фаты цепляются за ветки, заметают желтую листву, отлетают по ветру):
   Вероника: Дима! Ты где? Я вернулась... Отзовись!
   Дым и пламя. Вероника исчезает в пламени....
   Голос писателя: Так она нашла его?
   Голос Вероники: Каким-то чудом я вытащила Диму из горящего дома, он был без сознания, в обгоревшей одежде. Удалось привести его в чувство, даже не помню, как... Он открыл глаза, но меня не видел, и прошептал:
   Голос Димы: Это ты, любимая?
   Голос Вероники Первый раз я услышала это слово.... Упала ему на грудь, сама почти без сознания, зарыдала. А Дима даже смог улыбнуться и тихо сказал:
   Голос Димы: Сердце болит, не дави... Комета улетела ...Я не вижу её...
   Голос Вероники: Нет, она не улетит, она сгорит вместе со своим солнцем, она не в силах оторваться от его могучего притяжения. Я умру вместе с тобой!
   Голос Димы: Кометы не сгорают, они просто уходят от солнца в холодную даль, чтобы вновь вернуться....
   Голос Вероники (шепчет): Я - не солнце, и не комета, я - просто женщина, и я люблю тебя, я хочу видеть тебя живым, не умирай! Я люблю, я вылечу тебя. ... Слышишь, это летит твой друг!
   Шум вертолета... Выстрел... Страшный крик Вероники...

Эпилог

   Черный дым рассеивается, и вновь декорации Пролога. Уже ночь. Яркое от звезд небо. Вероника и писатель за столом. Он опорожняет в бокалы остатки вина из бутылки.
   Писатель: Что же было дальше?
   Вероника: На Холм первыми вбежали ублюдки, которые подожгли дом и внизу не давали пожарным машинам въехать на Холм. Я заслоняла Диму своим телом. Кричала: Уйдите! У него болит сердце. Изверги всё -таки убили его, больного и беспомощного... (Снова выстрел. Вероника заплакала. Долгое молчание)
   Последнее, что я помню - это лицо отца, он представился мне в виде тигра, зарезавшего ягненка. Я кричала в это звериное лицо: "Убийца! Я всё равно люблю его! Я буду с ним навсегда!" Меня ударили по голове, и я потеряла сознание. Потом узнала, что группа с вертолета федерального МЧС (а там служил друг Димы) арестовала преступников, включая моего отца. И он в конце концов был убит в тюрьме заключенными.
   Писатель: А как же... Дом? (Показывает рукой вокруг)
   Вероника: Дом? Конечно, сгорел. Но оказалось, что его умный и практичный друг заранее застраховал дом и обсерваторию на большую сумму, и вручил всю страховку мне. Её хватило, чтобы восстановить всё как было, с помощью Юли - у неё необыкновенная зрительная память
   Писатель: А Юля жива?
   Вероника: Да! Она ведь тоже живет здесь! Только сейчас на отдыхе. Долго отказывала женихам, видимо, из солидарности со мной и в память о Диме. Но в конце концов удалось её уговорить выйти замуж ...
   Писатель: За астронома...
   Вероника: Разумеется....
   Писатель: А эта история с обручением? Похоже, кем-то разыграна?
   Вероника: (наконец улыбнулась) Пусть это останется тайной для читателей вашей будущей книги...Идет?
   Писатель: Пусть останется. Только не книги, а пьесы. Между прочим, уже написанной и успешно идущей в театрах. Вы же, г-жа За невская, пересказали мне мою же пьесу! Зачем?!
   Вероника: Потому что финал этой вашей трагедии, от кого-то вами услышанный ранее, был на самом деле иным.
   Писатель: А именно?
   И входит девушка, похожая на молодую Веронику.
   Вероника: Моя дочь. Вероника Дмитриевна Донская.
   Писатель: Как это?? Вы же с Дмитрием Ильичом не успели...не могли...?
   (Писатель в растерянности и в восторге от красоты девушки. Но та делает колкие замечания писателю)
   Младшая Вероника: По-моему, писатели не лучше астрономов.
   Писатель: Это в каком смысле?
   Младшая Вероника: И те и другие напрасно тратят ночное время страстей на поиски мерцающих призрачных звезд, и медленно соображают, как...бараны.
   Писатель: Перед такой прекрасной овечкой поневоле станешь бараном.
   Младшая Вероника: Не хотела бы оказаться в Вашем овечьем стаде!
   Вероника: (писателю) Вот так мы и живем с генами Заневских. Пойдемте наверх, я покажу вам возвращающуюся комету. Любимую Дмитрия Ильича, погревшуюся у Солнца 36 лет назад и теперь вернувшуюся в наше небо. И Вам выпадет честь сообщить об этом всем астрономам Земли, а заодно и всем несчастным влюбленным, которые будут смотреть на эту маленькую звездочку не так, как на другие...
   И они встречают живого, сильно постаревшего Дмитрия Ильича наверху, в коляске. Он спит... На глазах темные очки.
   Как видите, Дмитрий Ильич не умер. Нас успел вывезти друг в вертолете с опытными военными врачами. Слухи о смерти Димы были выгодны нам, пока отец Заневский был на свободе. К сожалению, зрение, потерянное Димой при пожаре, восстановить полностью не удалось. Пойдемте в обсерваторию.
   Писатель (смотрит на часы): Как жаль! У меня уже нет времени - ждет самолет. Но я ухожу из Вашего необыкновенного дома, госпожа Вероника, с чувством радостного облегчения, облегчения оттого, что трагедии моей пьесы не случилось. Долгой вам жизни, герои Задонской истории! (Младшей Веронике): А Вас, мадемуазель, я бы с восторгом увидел на сцене нашего театра. Вот моя визитка. Ориведерчи!
   Младшая Вероника: (вслед уходящему писателю): Мама, а этот писатель, он всё-таки немножко похож на козла, ты не находишь?
  

конец

  
  
  
  
  
  
  
  

49

  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"