Шабалин Евгений : другие произведения.

Тайна острова Нуулуа

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В основе интриги романа - поиск и объяснение таинственного свечения в подводной пещере маленького острова в Тихом океане. Автор "забрасывает" идею о возможности холодного термояда в природе.

Евгений Шабалин

Тайна

острова Нуулуа

Научно-фантастическая повесть

   Издательско-полиграфический центр "Маска"

2016

  

   УДК 882
   ББК 84 (2Рос-Рус) 6
   Ш16
  
  
  
   Ш16 Евгений Шабалин
   "Тайна острова Нуулуа"
   М.: ООО "ИПЦ "Маска"", 2016 -- 300 с.
   Научно-фантастическая повесть

   Автор научно-фантастического цикла "Тайны Наукограда" ("Наукоград: авария", 2011, "Нобелевский пасьянс", 2012, "Соната форс-мажор для виолончели" 2013) в этой повести продолжает тему противостояния носителей истинной науки тем, кто использует её в корыстных целях. На этот раз "жрецам" науки помогают ребята-подростки. Для них автор и написал эту повесть в традициях классиков фантастической и приключенческой литературы.
  
  
  
  
  

УДК 882

ББК 84 (2Рос-Рус) 6

Ш16

  
  
  
  

No Евгений Шабалин, автор. 2014

No Никита Иванов, иллюстрации. 2015

   No Александр Расторгуев, фото на обложке 2015
  
  
  
  
  
  
   Предисловие от автора
   Внук вбежал в калитку моего сада с радостным криком:
   -- Дед, смотри, кого мы с папой поймали! -- и вылил из стеклянной банки в декоративный прудик грязную воду с кишащими в ней странными созданиями. Существа эти были необычны, нелепы, и, несмотря на небольшой размер (3-4 сантиметра), страшноваты и омерзительны. Вид их производил такое же впечатление, как куча тараканов, брошенная к ногам. Если бы они были в 10-15 раз крупнее, вряд ли внук отважился бы набрать их в банку. Вместе с тем, необычность порождала любопытство, и я внимательно рассмотрел их, плавающих и ползающих по бетонному дну мелкого прудика.
   Эти создания имели вид плоского диска, покрытого панцирем серо-зеленого цвета, из-под которого выглядывал толстый, постепенно сужающийся хвост. Ни головы, ни глаз я разглядеть не смог (на самом деле, у этих существ целых 11 глаз!). Брезгливо, палочкой, перевернул один из дисков: на брюшке извивались в разных направлениях сотни коротких щупалец, будто желая захватить любую попавшуюся на пути жертву.
   -- Где вы их взяли?
   -- Я заметил их в мелкой луже на дороге, после дождя, когда мы ехали на машине! И я крикнул папе "Остановись!".
   Существа эти казались неземного происхождения - ни насекомые (у тех шесть конечностей), ни членистоногие, ни черви.... Потом, в Википедии, я нашел сведения о щитнях - таково название этих созданий класса ракообразных. Они существуют на Земле уже полмиллиарда лет, старше динозавров, и до сих пор изредка неожиданно появляются в лужицах и мелких прудах после дождя. И вскоре куда-то исчезают, как из моего прудика через несколько дней. Откуда появляются и куда исчезают?
  
  
   Почему я это рассказал? Представьте: если даже в современном городе в 100 км от Москвы неожиданно находятся создания, которые давно обитают на Земле, но которых многие ни разу в жизни не встречали, то чего ещё можно ждать от природы? Как ни мала наша планета, как ни досконально, скрупулезно ни изучены населяющие её звери, рыбы, жуки, черви, бактерии и прочие твари, как ни глубоко проникли ученые в тайны материи и законы природы, а все ещё где-то в недрах Земли, в глубине морей, а то и в толще ледников Антарктиды происходят неизвестные нам явления, живут необычные существа, сотворенные слепой природой, сотворенные более изощренно, более искусно, чем это может человек...

Евгений Шабалин, Дубна, 2014

  
  
  

0x01 graphic

  
  

  
   Часть I

   Сын Солнца

0x01 graphic

   Э
   то случилось далеко от России и очень давно. На тропических островах Тихого океана, в XV или XVI веке н.э., до того, как туда добрались первые европейские мореходы. Об этом повествует дошедшая до наших дней легенда о борьбе любопытного и отважного полинезийского мальчика Мауи за свободу и знания для всех.
  

  
   Нарушитель табу
   Крутые склоны гор, сплошь покрытые девственным лесом, окаймляли плавную дугу берега залива. Была середина дня, следующего за тринадцатой луной 1). Горячий белый круг тропического солнца только что переместился на левую, западную половину голубого купола неба, оставаясь почти в зените 2). И снежно-белый песчаный пляж, и пальмы, с их лениво колышущимися листьями-волосами, и даже пенистые буруны зелено-голубой воды у кораллового рифа -- всё это находилось в раскаленной неподвижности, как на свежем фотоснимке. Безмолвна была деревня туземцев. Крыши хижин выглядывали из-за банановых зарослей в узких долинах между частыми и невысокими холмами - отрогами гор острова. Только голые коричневые тела туземцев, отнюдь не предающихся полуденной неге, вносили кинематографическую динамику в этот сонный пейзаж. На отмели и на берегу, сейчас, в часы отлива, собрались женщины деревни и их дети, а все взрослые мужчины в этот день ушли на больших пирогах охотиться на зубатого кита. Его видели рано утром в проливе между рифами у соседнего острова Маноно. Женщины собирали съедобных моллюсков на отмели, а ребятишки всех возрастов, от младенцев до подростков, искали красивые раковины или сидели на мокром песке, играя с разноцветными камешками.
   Короткая тень от бамбукового шеста, воткнутого в коралловый песок отмели, накрыла небольшую розовую раковину. Та лежала точно на длинной линии, аккуратно начерченной на песке с южной стороны от шеста.
   -- Оу-те талиаина лепа! -- голый мальчишка с кожей цвета бронзы подпрыгнул, радуясь своему достижению. -- Я сделал это!
   И начал воинственный танец, подражая движениям взрослых мужчин. ______________________________________________________
   1) См. примечания к части I на стр. 54
   Мальчику не хватало только боевой татуировки, специальной защиты из пластин панциря черепахи на набедренной повязке, и устрашающих перьев в длинных черных волосах. Но вокруг его тонких бедер свисали листья пандануса, опоясанные бечевкой из волокна тапы. Этот единственный элемент одежды уже говорил о том, что мальчику-подростку осталось ждать всего три раза по 13 лун до того дня, когда он станет воином, как его старший брат.
   -- Мой брат Мауи понимает знаки Солнца! -- подхватила тонконогая бронзовая девочка-статуэтка. -- Мой брат Мауи понимает знаки Солнце! Мой брат Мауи понимает знаки Солнце! -- повторяла семилетняя сестренка Мауи, поочередно обращаясь к каждому из толпы таких же голых, желто-коричневых и бронзовокожих большеглазых ребятишек.
   -- Камата, камата!3) -- кричал Мауи грозным, нарочито низким голосом, свирепо вращая большими черными глазами, полуприсев и нанося удары кулаком в грудь. Он бросил вызов, не зная кому. Но это был вызов...
   Когда ватага ребятишек собралась вокруг Мауи-победителя, тот важно заявил:
   -- Солнце уйдет на запад, за горы, через пять часов 4), когда тень от шеста ляжет на этот камень! -- Он указал на желтый обломок коралла среди десятка раковин и камней разного цвета, неравномерно расположенных на одной линии с розовой раковиной.
   На шум, поднятый Мауи и его сестрой, подошли женщины. У каждой из них, вместо листьев пандануса, с талии по бедрам свисали лоскуты ткани, сотканной вручную из волокон тапы. На ногах и груди у многих была татуировка красной и синей красками.
   -- Салаина, никак твой сын хочет сравняться с моа? 5) Не рановато ли?
   Мать Мауи подошла к мальчику и, обняв его, прошептала на ухо:
   -- Мауи, беги в горы, пока жрец не увидел твои камешки и не наказал тебя. Вернешься, когда приплывут с рыбалки отец и брат.
   -- Я ведь сделал указатель времени! Зачем разрушать его?!
   -- Но прилив всё равно смоет твою линию и разбросает камни.
   -- Тогда я принесу более тяжелые камни...
   И Мауи бросился наверх, к лесу, где давно потухший вулкан раскидал в незапамятные времена свои "бомбы" - каменные глыбы, и они поднялись на поверхность земли вместе с островом Уполу, где теперь живет Мауи. Но он не мог знать этого, ведь старики говорят, что остров поднял со дна океана великий его бог Тангалоа. Мауи уже приблизился к ряду старых смоковниц, стоявших как ограда у границы дикого девственного леса, когда позади него раздался грозный окрик:
   -- Стой, негодник, нарушитель табу! -- и за толстым стволом дерева выросла страшная тень возмездия - жирный моа, с красными перьями попугая в закрученных на макушке волосах, в накинутой на плечи перевязи из панцирей черепах и с ожерельем из акульих зубов на шее. Это был жрец деревни, единственный хранитель тайны отсчета времени, тайн начала сбора урожая, ловли рыбы, выбора нужного места и времени строительства пирог.
   -- Кто надоумил тебя спрашивать у Солнца время!? Может быть, ты захочешь увидеть и сына солнца?
   Мауи не понимал этого, но именно жрецу бросил он вызов. И теперь настало время наказания.
   Змеиный взгляд парализовал Мауи, и жрецу удалось схватить нарушителя табу. Он поволок мальчика к окраине деревни, за ручей, к дереву "искупления" -- безобразной казуарине6). Это дерево с темной, почти черной корой и кривыми сучьями без листьев, напоминающими жадные руки лесного духа мертвых, одиноко росло около хижины жреца. Не выпуская мальчика из рук, жрец снял с сука веревку, связанную из лыка, и привязал Мауи к стволу дерева-урода. Мальчик не сопротивлялся, следуя закону, установленному общиной, подчиняться воле жреца, и лишь тихо плакал от обиды. Но Палу, его собака, не знал о священном статусе служителя культа. Пес примчался, заслышав плач друга, и, остановившись у ручья, оскалил пасть и зарычал на обидчика. Вот тонкая, шершавая змея гибкого ивового прута в руках жреца прожгла первую красную дорожку на узкой спине жертвы, и Мауи вскрикнул. Верный друг не мог этого перенести. Он переплыл ручей и вцепился зубами в набедренную повязку жреца - лаву-лаву.
  
  
  
   0x01 graphic
   Веревка, поддерживающая повязку, порвалась, и в тот же миг женщины, наблюдавшие за схваткой глупой собаки и великого знахаря, отвели взгляды, чтобы скрыть ехидные улыбки - жирная и грязная попа священного моа предстала перед населением деревни во всем своём "великолепии". Жрец поспешно скрылся в хижине и крикнул оттуда:
   -- Сегодня твоя подлая собака пойдет на ужин священной акуле!
   "Священная акула" обитала в секторе лагуны, огороженном толстыми и глубоко вбитыми кольями кипариса, уже не одно десятилетие. Акула-детёныш однажды попала в рыбацкие сети, и жрец с дальним прицелом объявил её "подарком бога Тангалоа" и велел содержать в загоне. Помимо рыбы, пищей для акулы служили взятые в плен враги -- и не только.
   При слове "акула" пес съёжился и поджал хвост - видимо, понял, что его ждёт. Мауи, быстро освободившись от пут, схватил пса за загривок и бросился бежать в лес. Палу последовал за ним, беспрестанно оглядываясь назад, в сторону лагуны, где грелась на солнце священная злая рыба.
   -- Солнце светит всем, -- думал про себя Мауи на бегу, -- И тем, кому не надо бы... Я не отдам тебе, жрец, моего друга Палу!
   До заката оставалось менее двух часов (по выражению самоанцев - "время огней"). Солнце уже слегка коснулось верхушек самых высоких сосен на горе, и прищурив глаз, можно было смотреть на желто-оранжевое лицо бога Раа. Мауи пытался разглядеть его черты - ведь боги тоже моа, только очень могущественные. Он всматривался в солнечный круг, пока по щекам не потекли слезы. Закрыв глаза, Мауи увидел другой круг, яркий и маленький, который плавал в темноте сомкнутых век. Круг почему-то был синим и все время пытался спрятаться от взора Мауи, то влево, то вправо.
   "Он не хочет показать своё настоящее лицо", -- решил Мауи. -- "Старики говорят, что на Нуулуа, острове-табу, живет сын Раа, сын Солнца. Туда может плавать только вождь, и только тогда, когда Раа даст знак жрецу. Жаль, что я никогда не буду вождем - ведь им станет мой брат, когда умрет наш старый вождь, брат мамы...".
   Так рассуждая, Мауи вышел в кокосовую рощу, откуда открывался вид на отмель и океан. Своего верного друга Палу он оставил в лесу, привязав к дереву и нашептав ему, что заберет его в свою хижину после того, как солнце "уйдет спать на запад" и священная акула заснет. Начинался прилив, и вода подкатывалась к "солнечным часам" Мауи. Рассерженный жрец не до конца разрушил их - он лишь затоптал линию на песке и отбросил в сторону большую раковину, которая обозначала три часа дня. "Завтра я принесу новые камни, потяжелее", -- решил Мауи.
   -- Лодки, лодки! Кита везут, кита! -- закричали ребята, которые барахтались в волнах прибоя на оконечности мыса, окаймляющего залив с северо-запада. -- Везут кита на лодках!
   С мыса открывался широкий вид на океан. И Мауи бросился туда -- ведь редко выпадает удача видеть как везут убитого кита. Встречать рыбаков направились к берегу все женщины деревни Уафато во главе со старым вождём.
   Но что это? Лодки шли к заливу с юго-востока, в направлении, противоположном ожидаемому. И не четыре пироги с балансирами по шесть человек на лодку, как обычно выходят на крупную акулу или кита - двигалась целая флотилия из больших сдвоенных пирог! Пять, шесть, семь...целых восемь лодок насчитал Мауи, и в каждой из них сидело по восемь-десять гребцов. На головах у них были венки из цветов гибискуса, как принято у дружественно настроенных гостей. Лоцманы кораблей стояли на узких мостиках из тесаных бревен, перекинутых между пирогами в носовой части лодок, и махали пальмовыми листьями8). Лодки флотилии входили в узкий пролив между рифами. Заходящее солнце слепило моряков, отражаясь от спокойной воды лагуны, и они не могли видеть настороженные взгляды людей на берегу: не в правилах туземцев принимать гостей, когда в деревне нет ни одного мужчины, не считая старого вождя и жреца. На приветственные возгласы гребцов и знаки дружеского расположения хозяева деревни не спешили отвечать тем же, а некоторые женщины в сопровождении своих детей побежали в сторону леса.
   -- Остановитесь, люди! -- призвал появившийся жрец. -- Бог Раа освещает путь нашим гостям, и мы должны приветствовать их, пришедших с Востока! Вождь, выходи же встречать гостей!
   И сам протянул руки с веткой пальмы в направлении флагманского корабля, из которого выскакивали прибывшие и тащили его на песок, к линии высшей точки прилива.
   Вдруг со стороны леса выбежал мужчина. Мауи успел заметить своеобразную татуировку - на плечах и вокруг шеи бегущего заплела кольца морская змея - это был человек из деревни Лепау с противоположного берега острова, за горной грядой. Он, задыхаясь, кричал:
   -- Бегите в горы! Это - тонганцы! Они идут воевать!
   Однако предупреждение дружелюбных соседей запоздало - гонец упал, пораженный стрелой с лодки, только что приставшей к берегу. Тридцать гребцов с первых двух лодок, прибывшие "с миром", вдруг оказались вооруженными луками, пращами и копьями. Минута - и путь к бегству был для всех отрезан, путь в чащобу девственного леса, который был бы спасением для детей и женщин, прибеги гонец двумя-тремя минутами раньше.... Тонганцам густой лес острова Уполу, населенный духами умерших самоанцев, был враждебен - ведь они жили на низменных безлесных островах.
  

0x01 graphic

  
  
   Плен и свобода
   Шесть лодок налетчиков-пиратов остались за пределом рифов на случай появления мужчин деревни с китовой охоты, а остальные начали облаву на молодых девушек и женщин, на мальчиков-подростков. Пытавшихся убежать настигала длинная стрела тонганца или камень, брошенный с помощью пращи. Мало кому удалось скрыться.
   Всё было кончено за четверть часа. Тонганцы затолкали пленников, а вместе с ними свиней и коз, в лодки и отбуксировали их за пределы рифа, Пираты, остававшиеся в открытом море, держали луки с наложенными стрелами, предотвращая побеги безрассудных или потерявших разум матерей. Пленников распределили по пирогам, и тонганцы налегли на весла, торопясь уйти от неминуемого возмездия мужей и отцов похищенных жертв. Одна девушка бросилась в воду, надеясь доплыть до берега и встретить своего любимого. Острая стрела тонганца пронзила ей горло навылет. Хриплый, страшный, предсмертный крик несчастной жертвы многократным эхом отразили и скалы, и толстые деревья родного острова и даже равнодушное море. Возможно, её возлюбленный, возвращающийся с китовой охоты, принял его за крик птицы канюка, и он тяжелым камнем пал ему на сердце - эту птицу считали посланцем беды.
   Когда мужчины деревни вернулись с пойманным китом, родной берег встретил их не обычными веселыми песнями и танцами, а причитаниями старух, воплями матерей, лишившихся сына или дочери, грустными личиками осиротевших детей, которых обнимали и пытались успокоить теперь чужие матери. А несчастные детишки сквозь всхлипывания повторяли: "Тина, тина" (мама по-самоански). Рыбаки, только что одолевшие морского гиганта, растерянные и обескураженные, бродили по деревне, разыскивая своих родственников. Кому-то пришлось оплакивать жену, кому-то детей, сестер или младших братьев, а кому-то и невесту. Тонганцы не пощадили и подростков, которых собирались превратить в рабов. Среди них был и Мауи. Салаина бросилась к ногам мужа, то ли надеясь разделить горе потери младшего сына, то ли молила воина вернуть его.
   У самой кромки воды лежал раненый вождь Афенги Аматуи. Из широкой раны на груди, нанесенной копьем, сочилась кровь. Старик задыхался - видимо, копьё пробило легкое. Жрец рвал листья какого-то растения и разбрасывал их вокруг умирающего. Кожу на груди старика он измазал чем-то вязким и дурно пахнущим.
   -- Тонганцы хотели забрать его голову, но мои добрые духи не позволили им сделать это -- поспешил заявить жрец подошедшим воинам-мужчинам. -- Они не дадут Афенги Аматуи уйти на запад 9), пока он не передаст знак табу Сына Солнца своему преемнику.
   При этом жрец почему-то не взглянул на Ваи Аматуи, хотя знал, что именно он, старший сын сестры вождя, Салаины, должен быть назначен следующим вождем по закону предков и по решению фоно 10).
   -- Лучшее средство излечить рану от копья -- продолжал жрец, -- это кровь из ушей собаки. Пусть кто-нибудь разыщет паршивого пса твоего младшего брата!
   На этот раз жрец всё-таки взглянул на Ваи, взглянул недобро.
   Недолго продолжалась скорбь. Она сменилась злостью, ненавистью и жаждой мести. Удастся ли мужьям-воинам, которые завтра же поднимут флаг войны с тонганцами, вернуть себе жен и невест, а детям - матерей?
   ------------------------------------------------------------------------------------
   Пираты торопились увезти пленников в свою страну Тонга, на запад, за полтысячи километров, опасаясь преследования разгневанных самоанских воинов. А то, что погоня будет, они не сомневались. Пироги с островов Тонга считались самыми быстрыми в Полинезии, велико было и мореходное искусство их жителей. Но в этот печальный для земляков Мауи день, точнее, на закате дня, ветер всячески противился быстрому передвижению пиратов, будто желая остановить их поспешное бегство от возмездия: он был порывистый, постоянно менял направление, и превосходно устроенная парусная оснастка тонганских судов оказалась бесполезной. Гребцы работали на полную силу, но всё равно лодки двигались вдвое медленнее -- ведь на каждой сидело по 3-4 связанных "пассажира".
   К закату флотилия сумела продвинуться только до ближайшего к Уполу необитаемого острова Нуутеле. При благоприятной погоде, которая по всем признакам ожидалась в ближайшую ночь, суда могли покрыть это расстояние до захода солнца и войти засветло в узкий пролив между Нуутеле и другим необитаемым островом Нуулуа. Этот пролив открывал путь к попутному океанскому течению, но заходить в него темное время суток было опасно из-за множества рифов и скал.
   Эти обстоятельства вынудили пиратов продолжить путь за остров Нуулуа, на океанский простор. А там великий бог океана Тангалоа, словно рассердившись на тонганцев за их вероломство, разбушевался не на шутку. Валы трехметровой высоты беспорядочно набрасывались на лодки с разных сторон. Будучи связанными по рукам, пленники удерживались от падения в воду, обхватив своими ногами туловище соседа - в плену ещё остается надежда вернуться домой, а из бушующей океанской пучины даже таким опытным пловцам, как самоанцы, едва ли удастся выбраться, когда руки связаны за спиной.
   Пленники думали о своем будущем. О том, когда и откуда их души прибудут и поселятся в лесу Уполу 11) - сегодня со дна Большой Воды, с островов ли Тонга после долгой и трудной жизни в неволе, или удача позволит им уйти на запад из своей родной деревни? Но Мауи беспокоился прежде всего о своем друге, оставленном в лесу. Хищных зверей не было на его острове, длинноклювые альбатросы и фрегаты не охотились в лесах, но жирный жрец? "Он не боится духов, и может найти пса утром, отдать его злой акуле, и тогда мой друг будет думать, что я предал его", -- думал Мауи. -- "Я должен отвязать его! Я должен это сделать!"
   Его выручил, сам того не желая, тонганец, который сидел позади мальчика на самой корме. На полинезийских пирогах гребут одним веслом-гребком без уключины, сидя лицом к носу судна. Такой способ при близком расположении сдвоенных пирог, катамаранов, позволяет работать гребком свободно и эффективно. Поэтому за пленниками мог наблюдать только человек, сидящий последним -- водочерпий. В его обязанности входило вычерпывать из лодки воду деревянным ковшом. Каждая волна набрасывала столько воды в лодку, что водочерпий не успевал удалять её. Тогда он развязал Мауи руки и, сунув ему половину скорлупы кокосового ореха, велел помогать вычерпывать воду. В слабом свете луны, затененной облаками, Мауи разглядел две набегающих волны --- одна, передняя, небольшая, а следующая - крутая и высокая. "Брошусь в первую волну, и они потеряют меня, борясь со второй".
   Так и случилось. Когда первая волна перекатывалась через пирогу, Мауи упал за борт, резко выпрямившись и оттолкнувшись ногами. Водочерпий, конечно, видел это, но вторая, гигантская волна захлестнула его, и он не смог сразу сообщить своим подельникам о побеге пленника. А через несколько секунд черную голову Мауи в темном океанском просторе, среди водяных валов и пенистых гребней не смог бы разглядеть и наш моряк-современник, вооруженный биноклем...
   Мауи старался больше находиться под водой, чтобы пираты не заметили его, и плыл в направлении, обратном курсу лодок. Сначала в короткие моменты выныривания до него ещё доносились удары весел и голоса людей, спорящих, вероятно, о том, стоит ли искать сбежавшего мальчишку. Но вскоре он уже не мог уловить ничего, кроме шума моря: тонганцы решили отдать мальчишку в руки бушующей стихии...
   В какой-то момент Мауи вдруг осознал, что он не может ориентироваться. Плотные тучи заволокли небо, исчез и без того бледный свет ущербной луны. Где земля? В какую сторону плыть к родному острову Уполу? Ошибёшься - и уйдёшь на дно, в холодные руки бога подводного мира, гигантского осьминога.
   От Нуутеле до Лаломану, ближайшего мыса Уполу, по расчетам Мауи лодки шли больше часа, значит плыть ему в три раза дольше. Мауи пугало не это -- что, если он плывет в открытый океан? Впереди еще целая ночь, он может не продержаться, и Палу сожрет проклятая акула. "А почему акула священна? Ведь всё священное помогает людям. Тот же Сын Солнца... Он дает советы вождю... Сын Солнца живет на Нуулуа... Когда я спрыгнул с лодки, мы были недалеко от этого острова... Где-то совсем недалеко... Но туда попасть нельзя, это остров табу, Элеэле Са! (священная земля) Бог Раа убьет меня..."
   Так рассуждая, Мауи плыл туда, куда непроизвольно тянуло его.... Он надеялся, что добрые духи подскажут ему путь к Уполу.
   0x01 graphic
   Прошло немало времени. Постоянная борьба с волнами измотала мальчика. Хотелось спать, хотелось перестать работать руками и ногами и тихо уйти на дно. "А как же Палу? И мама, наверное, ждет меня..."
   И только он так подумал, как добрые духи подарили Мауи несколько секунд, которые его спасли: густые тучи на мгновение обнажили клочок неба, именно тот, где висел рогами вверх тусклый месяц. И осветил темный горбатый силуэт маленького острова, с левой стороны от Мауи. Мауи однажды проплывал
   мимо него с братом, и запомнил эту округлость острова табу, похожую на спину кита.
   Отдавшись во власть Раа, Мауи направился к Нуулуа. Через час он выбрался на камни и тут же заснул, забыв о том, что теперь он второй раз в день нарушил табу, и наказание неизбежно ...
   Солнце лениво выползало из-за горизонта и поднималось над успокоившейся гладью океана. Сначала показался маленький сдавленный сверху овал, шапочка бога Раа, затем появилось его заспанное, смятое земной атмосферой лицо, и, наконец, яркий красный диск солнца осветил желто-коричневую кожу мальчика, спящего на голых камнях узкого мыса восточной оконечности острова-табу. Но Мауи проснулся не от лучей солнца, которые пока ещё не грели; и не от ласковых поглаживаний прибрежных волн. Проснулся он от крика и шума птиц. Любопытные крачки, противно завывая, удивленно кружились над незнакомцем, который улёгся там, где обычно сидят жирные улитки. Фрегаты и альбатросы, эти изящные гиганты, хозяева воздушных просторов, разминали после сна свои мощные крылья, и шум этих крыльев перекрывал крики крачек.
   Пару минут Мауи привычно предавался сладкой неге, возвращаясь из волшебной страны сновидений к радостям дневной жизни. Но крики птиц быстро вернули его к действительности: "Бог Раа уже видит меня, осмелившегося спать на его острове!" Мауи встал на колени, и, сложив молитвенно руки, обратился к богу:
   -- Фаа-молемоле (пожалуйста, умоляю!), великий бог, не посылай меня на запад! Разреши вернуться домой и отвязать Палу! Фаа-молемоле!
   Мауи просил пощады у Солнца, пока оно из красного не стало желтым. И Мауи почудилась даже улыбка на лице владыки Вселенной.
   -- Фа`а-фе-ти (спасибо), бог Раа! Я знал, что ты добрый бог.
   И Мауи стало легко и весело. Теперь он приплывет к Лаломану ещё до того, как солнце пройдет полпути до зенита. А там добежит по горному лесу до деревни, отвяжет собачку и обнимет маму.
   Мауи утолил жажду, напившись пресной воды у небольшого водопада, ниспадающего с невысокой отвесной скалы прямо в океан. А позавтракать решил яйцами морских птиц, которые гнездились на крутых скалах, над морем. Едва он вскарабкался на нижний карниз и заглянул в гнездо, где лежало одно крупное яйцо, как получил болезненный удар клювом в шею -- это налетевший буревестник бросился защищать свое будущее потомство. К счастью, Мауи во-время ощутил движение воздуха от мощных крыльев птицы и успел ухватиться за сук небольшого дерева, укоренившегося в расщелинах скалистого обрыва. Отбив повторные атаки птицы, Мауи всё же отступил: на помощь летел ещё один буревестник, крупнее первого - вероятно, отец несостоявшегося завтрака Мауи.
   Мальчик добрался до верхнего края скалы, так и не найдя неохраняемых гнезд. Наверху росли бананы и несколько больших деревьев фуа-фуа. Мауи насытился бананами, а кисло-сладкие воздушные плоды фуа-фуа и ягоды малины, кусты которой образовали плотные заросли между деревьями, пошли на десерт.
   "Пора покинуть остров. До свидания, Сын Солнца. Когда-нибудь я снова увижу тебя". Мауи поклонился в сторону холмов маленького священного острова и стал осматривать берег в поисках удобного спуска к воде. Здесь его поджидало неприятное открытие...
  

0x01 graphic

  
  
  
  
   Черное и белое
   Утром в деревне хоронили убитых накануне. С плачем несли тела трех жертв наверх, в горы, где среди густого леса находилась расчищенная площадка кладбища. Население деревни никогда не превышало ста человек, и её жителям достаточно было два-три раза в год вырубать подросший молодняк деревьев, которые в тропиках, под проливными дождями и постоянно высокой температуре росли быстро и дружно.
   В церемонии участвовали все женщины и несколько наиболее старых воинов. Остальные с самого рассвета, после бессонной ночи, проведенной в подготовке к походу, ушли в погоню за вероломными тонганцами, рассчитывая настигнуть флотилию пиратов в течение одной или двух ночей13), пока те не успеют добраться до своей земли. Самоанцы решили плыть на одиночных пирогах с балансирами - они быстрее сдвоенных пирог тонганцев. Флот самоанцев должен был возглавить Ваи Аматуи, брат Мауи. Он, по законам Уполу, в случае смерти прежнего вождя являлся главным претендентом на пост матаи14) как племянник вождя. Ведь Афенга Аматуи, тяжело раненый тонганским копьем, был братом Салаины, матери Мауи и Ваи. Он ещё был жив, но в поход идти не мог, и Ваи ожидал своё назначение. Но обстоятельства сложились иначе....
   Накануне вечером жрец созвал фоно округа Алеипата по выборам вождя для войны против тонганцев, не дожидаясь предполагаемой смерти Афенги Аматуи. Перед фоно около большого костра собрались приглашенные вожди деревень и жрецы, а также все жители Уафато, избежавшие плена. На костре жарились лучшие куски мяса убитого кита, покрытые густым илом мангрового болота, чтобы мясо не подгорело. Пока мясо поджаривалось, присутствующие исполнили длинный, печальный танец, посвященный уходу "на запад" жителей деревни, под жалобный мотив бамбуковой флейты и плач матерей. Уход на запад в данном случае относился как фигурально - к погибшим, так и буквально - к увезенным в плен.
   Отведав символические кусочки китового мяса, члены фоно удалились в специальную большую хижину для совета. Там, рассевшись крЩгом в соответствии с субординацией (её устанавливал ежегодно главный жрец), моа деревень пили по очереди каву15) из деревянного ковшика с длинной, искусно декорированной ручкой. Ковшик каждый раз поворачивали так, чтобы ручка была направлена в сторону хозяина фоно, в данном случае, жреца Уафато. По окончанию церемонии, собравшиеся были готовы быстро принять очевидное решение о назначении Ваи Аматуи вождем похода и начать приготовления, не дожидаясь восхода солнца. Однако у главного жреца было другое мнение....
   -----------------------------------------------------------------------------
   Недалеко от берега, там, где скалистый склон круто уходил в глубину, по воде сновали большие треугольные плавники. Один, два, три.... Десять... Дальше Мауи считать не стал - хватит и одной акулы, чтобы не только Палу, но и он сам был растерзан злобной рыбой.
   Мауи решил пройти лесом к северному, противоположному берегу острова, к узкому проливу между Нуулуа и Нуутеле. "Пролив я переплыву быстро, потом пройду по большому острову - там можно идти вдоль берега, а между Нуутеле и моим островом акулы бывают редко".
   Нуулуа - маленький остров. В направлении от южного до северного берега, которое выбрал Мауи, расстояние не больше, чем между соседними деревнями самоанцев. Но путь оказался трудным. Мауи не подумал о том, что лес необитаемого и заповедного острова куда более густой и заросший колючим кустарником, чем на его родном острове Уполу. Осознал он это, только углубившись в такую чащу, куда едва проникал свет солнца. Теней не было -- одна сплошная тень. Местами завалы деревьев полностью преграждали путь. Попалась даже бамбуковая роща, где между гладкими стволами с трудом можно было просунуть только руку. Постоянно вынужденно меняя направление и не видя солнца, Мауи в конце концов потерял ориентацию. По времени он должен был уже выйти к берегу...
   "Надо спешить. Быстрее выйти к воде, где угодно". И Мауи побежал, благо в этот момент он оказался на сравнительно свободном месте, вроде как на расчищенной кем-то когда-то аллее, которая ныне успела заметно зарасти. Аллея шла под уклон вниз. Несколько раз падая, разбивая коленки об огромные, лежащие поперек тропы стволы деревьев, Мауи продолжал бежать, пока вдруг при очередном падении он не почувствовал земли под ногами... Мауи падал неизвестно куда....
   -----------------------------------------------------------------------------
   А на совете уважаемых жителей округа Алеипата ритуальная чаша с напитком кава выпита почти до дна. Она перешла к главному жрецу - теперь настала его очередь говорить. И он сказал о том, что Ваи Аматуи не может вести на войну мужчин Алеипата.
   -- Этот Ваи вообще не может быть матаи - он взял в жены простолюдинку из аинги острова Маноно! И скрывает это от нас! Как может этот изменник носить священный статус моа?! Пусть встанет тот, кто не считает Ваи достойным смерти!
   Неожиданная речь главного жреца ошеломила вождей. Долгим молчанием ответили они на суровый приговор жреца. Наконец встал один, старейшина деревни Ти`авеа, самый старый из жителей округа. Его нянчил отец деда его отца, и он помнил всё, что происходило на Уполу с тех пор, как он стал воином:
   -- Уважаемый Таула-пангу! (в переводе: черный жрец). Предъяви нам доказательства правоты твоего обвинения, и тогда мы проголосуем как надо.
   -- Доказательства здесь!
   И в просторную хижину фоно вошла худая женщина, в грязной и рваной набедренной повязке, с грубо намалеванным тату на прыщавых плечах и впалой груди.
   Заседавшие в фоно не остались равнодушными. Кто рассмеялся, видя уродину (у самоанцев худоба считалась самым непривлекательным качеством женщины; прим. автора), кто гневно возмущался таким выбором Ваи Аматуи.
   -- Ну, говори, Аунти, -- приказал жрец. -- Ведь ты - невеста Ваи Аматуи?
   -- Да, он любит меня, -- резким, скрипучим голосом подтвердила вошедшая.
   -- Ну, что скажешь, старый Симиле? -- Жрец обратился к старейшине. -- Теперь ты согласен с правотой моего обвинения?
   -- Нет, не верю, что мужественный воин Ваи полюбил эту женщину, которая не следит за своей кожей и слишком мало ест.
   -- И правильно делаешь, мудрый Симиле, не веря выдумкам черного жреца! Вот моя невеста Олала!
   Это сказал Ваи, неожиданно входя в хижину. Он держал за руку девушку, юную и прекрасную как солнце на востоке. Вожди деревень, пораженные её невиданной красотой, разом вскочили с мест. Худая женщина убежала, боязливо проскочив мимо Ваи. Жрец молчал, соображая, как "выйти сухим из воды".
   Первым прервал молчание Симиле:
   -- Я не удивлён выдумкой Таула-панги - сколько раз он обманывал народ. Выбор Ваи Аматуи понятен. Всем видно, что он любит эту девушку. И я бы тоже полюбил, если бы был на два по двадцать лет моложе.
   Члены совета засмеялись, как бы соглашаясь с Симиле. Тут жрец пришел в себя:
   -- Вы что, все забыли, что матаи может брать в жены только девушку из семьи моа? А эта (он посмотрел на красавицу) простолюдинка... она из аинги Фамафуси на Маноно, у которого нет ни одной свиньи. И ни один из его предков не был моа. Как вы можете выбрать Ваи вождем священного похода, человека, нарушающего основные законы нашего округа?! Более того: он достоин смерти!
   После недолгого молчания, вновь заговорил Симиле, погрустневший и уже не такой уверенный как раньше:
   -- Мы знаем законы наследования, черный жрец. Но есть и другие законы, законы любви, законы продолжения рода.... Им нет границ. Они часто не в ладах с нашими традициями. И тогда приходится делать выбор...
   -- Что ты имеешь в виду, мудрый Симиле?
   Это спросил молодой вождь деревни Фагалоа.
   -- У Ваи Аматуи есть право выбора. Либо он отказывается от своей возлюбленной Олалы, и становится главным вождем, либо...
   -- Я выбираю второе! -- прервал старца Ваи.
   -- Ты не дослушал меня. Если ты настаиваешь на своем и берёшь в жены простолюдинку, то тогда уже у фоно есть выбор: оставить ли тебе жизнь и невесту, лишив титула моа, или отправить на запад, к духам умерших. Такова древняя традиция. Мы не в силах её нарушить.
   Олала заплакала, сквозь слезы уговаривая Ваи оставить её.
   -- Пусть фоно решает мою судьбу, -- твердо заявил Ваи.
   Обрадованный жрец раздал каждому члену фоно по две ягоды - одну черную, другую белую. Те по очереди опускали одну из ягод в скорлупу опустошенного незрелого кокоса через маленькое отверстие, а вторую съедали. Когда "голосование" закончилось, жрец каменным молотком, который всегда был привязан к его поясу, разбил скорлупу. Самый молодой из присутствующих, вождь деревни Фагалоа, извлёк ягоды и стал раскладывать их на две кучки - белую и чёрную. Обе кучки росли одинаково, и сердце Олалы также раскололось надвое.
   -- Кучки равные, -- объявил вождь Фагалоа. -- Но осталась последняя ягода...
   И извлёк белую. Ваи победно вскинул руки, и едва успел подхватить свою невесту -- Олала не выдержала нервного напряжения и лишилась чувств....
  

0x01 graphic

  
  
   Сын Солнца
   Мауи упал ... в воду. Куда-то далеко вниз, в кромешную тьму и холод. Холод от воды, в которой он барахтался на дне узкого колодца. Свет из темного леса через узкое и далекое отверстие был настолько слабым, что Мауи с трудом видел собственную руку, протянутую в поисках стенки. А нога наткнулась на что-то скользкое и подвижное, и он в страхе отплыл в сторону, насколько позволяли размеры колодца. Змея?! Мауи держался на воде, прижавшись к стенке и ухватившись рукой за выступающий камень. Через некоторое время он заметил, что свет стал ярче (Мауи не знал о свойстве глаза адаптироваться к темноте), и тогда разглядел "змею": это была лиана, свисающая сверху до самой воды колодца и уходящая вглубь. "Ура! Я вылезу по ней обратно".
   Повыше, над водой, лиана оказалась прочная и совершенно сухая. Влезать по ней было не труднее, чем по стволу кокосовой пальмы. Поднявшись на два или три своих роста, Мауи заметил, что с правой стороны туф, образующий стенки естественного колодца, как будто светится, как цикады ночью в кустах. Поднявшись ещё немного, он обнаружил отверстие в камне, из которого и шло это слабое свечение. "Пещера?" -- подумал Мауи. Ширина отверстия позволяла пролезть взрослому воину и даже такому толстяку как жрец. А когда Мауи поднялся вровень со входом в пещеру, то увидел, что высота потолка - точно в его рост - как будто приглашает войти. Как не посмотреть, что там такое!
   В этот момент Мауи забыл о том, что находится на острове табу, что его ждёт наказание от бога Раа, что ему нужно быстрее покинуть этот колодец. Впрочем, если бы он и вспомнил, всё равно полез бы в эту дыру - любопытство сильнее страха, любопытство сделало человека человеком....
   Сделав несколько осторожных шагов в полутемной пещере по неровному, заваленному камнями и полусгнившими ветками полу, Мауи чуть не упал, оступившись одной ногой. На следующем шаге другая нога опустилась ещё ниже -- пол пещеры спускался вниз ступеньками, редкими и разной ширины.
   Ступени поворачивали вправо, всё правее и правее. С каждым поворотом становилось светлее. Уже можно было разглядеть, что ступени на самом деле были лестницей, выдолбленной в камне человеком... "Или богом?" Вместе с яркостью света и воздух становился теплее. "Наверное, это выход в лес, -- подумал Мауи. -- Или к морю -- ведь лестница идёт вниз".
   Но Мауи ошибался...
   ----------------------------------------------------------------------------------
   Флот из двенадцати боевых пирог, в каждой по восемь гребцов-воинов и по одному лоцману, отчалил от берега - мужчины округа Алеипата отправились на войну с тонганцами. Все воины несли боевую татуировку: черно-синие линии вокруг мускулистых плеч, на широкой груди, на бедрах и даже на лице. Волосы на голове были собраны в пучок, из которого торчали желтые или красные перья попугаев; количество перьев отражало "воинское звание" воина, как сказали бы в ХХ веке. Оружие (копья, пращи, метательные ножи) были сложены у ног воинов - двое суток им придется быть только гребцами.
   А перед отплытием состоялся долгий обряд освящения воинов. В жертву богу океана Тангалоа была принесена самая жирная свинья, а богу попутного ветра - часть туши кита. У духов жрец узнал, правильное ли выбрано время для начала похода.
   Раненый вождь Афенги лежал на склоне берега на мягкой подстилке из листьев папоротника с таким расчётом, чтобы ему был виден величественный, исполненный священного боевого огня отъезд его воинов, возможно, последний в его жизни. Слезы текли по морщинистой щеке старика, изуродованной когда-то в молодости стрелой тонганца. Воины, уже отчалив от берега, встали в пирогах во весь рост и, подняв сжатые в кулаки руки и глядя в сторону лежащего вождя, в едином кличе поклялись отомстить тонганцам: "Камата, камата!!". Ваи, брат Мауи и племянник вождя, лишенный права наследования коварностью и хитростью жреца, вместе со всеми, в ранге рядового воина, повторял священную клятву и молча добавлял от себя лично: "Дядя Афенги, и простой воин не осрамит нашу аингу Аматуи!"
   Когда флотилия скрылась за юго-восточным мысом, жрец воздел руки к небу и завыл:
   -- Вы, плачущие и стонущие! Чего стоите!? Разве вам не дорог наш вождь? Где пес, кровь которого жаждут духи, чтобы излечить вождя? И чтобы воины Алеипата отомстили пиратам! Почему никто не нашел и не привёл его?
   Он обращался к женщинам, старикам и малым детям, всем, кто остался в деревне и проводил на войну бойцов-мстителей.
   -- До полудня паршивый пес должен быть здесь! Он отдаст вождю свою кровь, а потом станет обедом для священной акулы!
   Не всем нравилось это поручение, но ведь словами жреца говорили добрые духи...
   --------------------------------------------------------------------------------
   При очередном повороте лестницы на внешней стене коридора перед Мауи вспыхнули желто-красные и оранжевые отсветы-сполохи, точно где-то рядом полыхал костер. Свет играл и на потолке причудливыми переливами от голубого до красного...
   Завернув за угол, Мауи оказался на краю небольшой площадки перед широким округлым провалом. Внизу, на расстоянии нескольких локтей, на водной поверхности лежал большой ярко светящийся ровный круг, голубовато-зеленого цвета, иногда вспыхивающий желтым цветом Солнца. Круг медленно вращался. В его центре возникали мелкие расходящиеся волны, и, отражаясь от стен пещеры, вновь сходились к центру. Гребешки волн переливались полутонами всех цветов радуги. Круг светил не так ярко, как Солнце, но глазам было больно смотреть. Однако и отвести взгляд от этого чуда тоже было трудно. Из провала шел горячий воздух.
   -- Алофа,12) Сын Солнца! -- негромко сказал, почти прошептал Мауи. Ему послышалось, будто кто-то назвал имя этого необыкновенного круга.
   -- Я давно хотел увидеть тебя! Жаль, что теперь я умру - ведь мне нельзя было сюда входить - но ведь ты поможешь мне спасти моего друга, да?
   Сын Солнца ответил на просьбу Мауи (или это показалось мальчику?): желтое мерцание голубоватой поверхности стало более частым.
   -- Фа`а-фе-ти!
   Мауи заметил, что круг света Сына Солнца постепенно опускался - там, где он соприкасался со стенками провала, оставался слабо светящийся след медленно сползающей пленки воды.
   -- Не уходи, Сын Солнца! Я еще хочу попросить тебя - пусть все наши люди вернутся из плена....
   Только сейчас Мауи ощутил на губах соль -- значит, в колодце, куда он упал, была морская вода. "Сын Солнца живет в соленой воде океана? Конечно -- ведь солнце освещает океан". И на миг у мальчика закралось сомнение: верно ли то, что Уполу создал владыка океана? Может быть, океан создал бог Раа, и поселил в его соленой воде своего сына?
   (Мауи не учился в школе и не знал о законе сообщающихся сосудов, иначе бы понял, что пещера, в которой жил Сын Солнца, имела выход в море; круг Сына Солнца поднимался и опускался в соответствии приливами и отливами).
   Вид круга стал расплываться, в глазах Мауи потемнело, в горле появился неприятный комок.
   -- Ну, ладно, мне тоже пора - надо выручать Палу. Тофа, Сын Солнца!
   Испытывая не понятно с чего взявшееся головокружение, Мауи отправился вверх по лестнице, чтобы по лиане вернуться в лес.
   Обратный путь был знакомым и нетрудным. Выбравшись из колодца, Мауи последовал по едва различимой тропе, которая вывела его из леса, и он оказался на краю скалы, нависшей над водой. Перед ним, на севере, лежал высокий остров Нуутеле.
   Мауи стал искать спуск к воде. Долго разглядывал он крутые склоны скалы, но надежного пути к морю не было видно. Вокруг росло много фуа-фуа. Плоды этих деревьев - излюбленное лакомство летучих собак. Мауи давно привык к этим странным и на первый взгляд страшным птицам с размахом крыльев в рост взрослого воина и с длинной зубастой пастью (на самом деле, летучие собаки - это род огромных летучих мышей, безобидных и питающихся фруктами, прим. автора). Собаки либо висели на ветках, либо летали. Шум от их огромных перепончатых крыльев заглушал плеск волн, разбивающихся о скалистый берег.
  
   0x01 graphic
  
  
  
   Гоняясьдруг за другом, собаки иногда пикировали вниз до самой земли. Вот одна из преследуемых упала... и исчезла! Преследователи в растерянности метались вокруг.
   Через пару секунд первая собака уже повисла на ветке! Удивившись такой игре, Мауи подошел к тому месту, откуда только что выпорхнула собака (странно использовать это слово к такому большому и на вид неуклюжему созданию! - прим. автора).Там оказалась расщелина в скале, уходящая далеко вниз. Таких расщелин, трещин и даже колодцев было много в этом районе острова. Одна яма привлекла Мауи тем, что была больше других, и он легко проник внутрь. Яма туннелем устремлялась полого вниз, в сторону моря. "Может быть, это проход?" -- подумал Мауи, и стал спускаться. Несколько собак влетели за ним в туннель, продолжая свою игру. Мауи пришлось отбиваться от назойливых партнеров. Их шершавые крылья до крови исцарапали мальчику руки. Когда в тоннеле стало темно, летучие твари оставили Мауи в покое. Но стемнело не надолго - впереди было море!
   Наклонная часть пещеры перешла в горизонтальный тоннель, наполненный водой. Высота его была меньше роста Мауи. "Сейчас вода убывает, -- размышлял мальчик, -- а вот во время прилива выхода к морю не было бы. Спасибо, Сын Солнца!". И Мауи радостно окунулся в теплую океанскую воду.
   Когда Мауи выплыл из грота, которым оканчивался тоннель, то слева от себя заметил в море лодки - это был флот его деревни. Мауи разглядел знакомые, вырезанные из дерева головы орла и черепахи на носу и корме лодок. "Их ведет на войну мой брат Ваи - ведь старого вождя убили копьем тонганцы". Мауи всегда гордился своим братом.

0x01 graphic

  
   Палачи и жертвы
   -- Афенги Аматуи, духи умерших ждут тебя в лесу. Живая сила скоро покинет твое слабое тело.
   Жрец, облаченный в хитон с навешанными на нем атрибутами для совершения ритуала перехода человека в мир духов, склонился над старым вождем. Грудь раненого вздымалась часто и судорожно. Старик напрасно пытался захватить побольше воздуха - разорванные и наполненные кровью легкие не способны были исполнять свою функцию. Жрец громко шептал прямо в лицо ещё живого вождя убийственные слова о неизбежности смерти, обдавая жаром своего тухлого дыхания мечущегося в лихорадке больного:
   -- Ты умрешь, так никому и не передав тайну Сына Солнца! И на тебе будет вечное проклятие твоего народа, который по твоей вине лишится покровительства могущественного божества...
   -- Что же хотят... от меня... лесные духи? -- Кроме того, что заберут... к себе?
   -- Они хотят, чтобы ты передал власть вождя главному жрецу округа, то есть мне! Ты должен сообщить это фоно, и рассказать мне, только мне! тайну жилища Сына Солнца!
   -- Я согласен.... Если фоно отвергла моего племянника, то что же я ещё могу? Я слишком слаб, жрец.... А ты силен... и жаден. Я не в силах противиться тебе и твоим духам...
   -- Духи леса слышат твои правильные слова. Они продлят твое пребывание у моря до захода луны, когда вновь соберется фоно. А пока мы совершим жертвоприношение Ему, всемогущему. Кровь жертвы вольется в твое тело, и будет держать живую силу. Молись Ему, вождь моего народа!
   Оставив вождя на попечение женщин, жрец покинул его фале16) со стенами из палок бамбука и пошел к ручью, за которым стояла его хижина. У ручья его ждала толпа ребятишек всех возрастов.
   -- Вити-бАла фоба-фоба, алапАту аитЩ! Вити-бАла фоба-фоба, алапАту аитЩ! -- злобно пророкотал жрец бессвязные слова, и в устрашающей позе, с растопыренными пальцами, к ногтям которых были привязаны зубы акулы, набросился на детей. Часть их в испуге бросилась бежать, остальные прижались к стволу пальмы. Самые маленькие заплакали.
   -- Где этот пёс, кровь которого нужна нашему вождю, а мясо - священной акуле?! Почему не притащили собаку сюда? Ну, что молчите? Ты, ТАло, -- жрец впился глазами в самого рослого мальчика, которого, казалось, не пугали страшилки жреца. -- Отвечай!
   -- Вот он, -- Тало кивнул в сторону коротышки с большими умными глазами, -- он нашел Палу...
   -- Какого ещё Палу!? Собаки не имеют имени! Где же она? -- Жрец схватил коротышку за курчавые волосы. -- Почему не привел?!
   Малыш заплакал. Тало ответил за него:
   -- Собака была привязана к дереву, он отвязал её, она вырвалась, и убежала дальше, в лес....
   -- Врете! Собаки бегут к дому, в деревню! Они боятся лесных духов - духи убивают собак.
   Тало продолжал:
   -- Собаки бегут к хозяину, своему другу...
   -- Опять брешешь! Её хозяин, этот негодник Мауи, нарушил табу - решил, что он может читать знаки бога Раа - и за это Раа покарал его, отдав в плен тонганцам! Ты знаешь это, Тало! Собаки не плавают по океану....
   -- Ей не надо плавать....
   -- А что - она полетит?
   Только тут Тало понял, что слишком много сказал жрецу, и решил дальше молчать.
   -- Продолжай! Полетит? Ну? Кто знает, почему собака убежала в лес? А может быть, она здесь, в деревне?
   В этот момент ребятишки повернули головы в сторону леса. Жрец взглянул в ту же сторону и увидел Салаину, мать Мауи, быстро уходящую из деревни.
   -- Эй, женщина! Куда собралась?
   Салаина ничего не ответила, а только ускорила шаги и уже бегом пролетела сквозь рощу смоковниц к лесу. Жрец понял, чтС скрывают дети.
   ----------------------------------------------------------------------------
   Палу почуял приближение Салаины и лаем дал понять это своему хозяину и другу. Мауи, ещё не отдохнувший после двухчасового заплыва и марафона по труднопроходимому верхнему лесу Уполу, бросился навстречу матери. После обоюдных слез радости, Салаина спросила
   -- Сынок, как же тебе удалось бежать?
   Мауи не мог сразу ответить - накатился очередной приступ кашля, который начался после того, как он выбрался на пляж Лаломану. Весь сложный путь от пещеры Сына Солнца до родного леса Мауи проделал в состоянии возбуждения, радостного и одновременно похожего на лихорадку. А теперь напротив - слабость овладела им, было неприятное чувство тошноты.
   -- Похоже, ты очень устал, сынок... Отдохни здесь, я побуду с тобой...
   Мауи присел на мягкий мох рядом с доброй мамой, и ему стало легче. Он кратко рассказал ей, что произошло с ним после нападения тонганцев. Однако ни словом не обмолвился о Сыне Солнца, считая, что не имеет на это Его разрешения.
   -- Не рассказывай никому, что ты был на острове табу! Жрец уж точно тогда не простит тебя, -- серьёзно заявила наивная женщина.
   Она достала из плетёной корзинки печеные бананы и лепешки из плодов хлебного дерева для сына и куски мяса кита - для Палу.
   -- Спасибо, мама - ты не забыла моего друга!
   -- Жрец хочет его зарезать, чтобы кровь влить умирающему Афенги, моему брату, а тело отдать священной акуле.
   При слове "жрец" Палу бросил жевать вкусный кусочек и злобно зарычал.
   -- Не бойся, Палу! Ты со мной. -- Мауи обнял собаку за шею. -- Ты сказала, что дядя Афенги умирает? Значит, мой брат Ваи будет матаи?
   -- Нет, сын. Ваи не будет вождем, он уплыл на войну простым воином.
   -- Почему же?
   -- Фоно не понравилось, что Ваи избрал в жены девушку из бедной аинги. И жрец сделал всё, чтобы фоно отвергло Ваи. -- Салаина с заметной тревогой посмотрела на сына, который без обычного аппетита жевал вкусные лепешки и нежно гладил Палу, уплетающего мясо кита.
   -- Мауи, жрец очень злой и беспощадный человек. Возможно, он будет стараться избавиться от мужчин аинги Аматуи, истинных наследников вождя. И тебе надо опасаться его.
   Мауи подумал, что он хорошо сделал, скрыв от мамы визит к Сыну Солнца.
   -- Я знаю, мама. Я буду осторожен.
   -- Тебе лучше оставаться в лесу до возвращения Ваи и отца. Здесь жрецу тебя не найти. Я бы не нашла, если бы не Палу. Вот...-- Салаина достала из корзинки циновку и что-то, завернутое в лист пандануса. -- Вот циновка, на ней спать удобнее. А это... -- она развернула широкий лист, и Мауи увидел кинжал, выточенный из твердого камня с искусной резьбой на деревянной рукоятке:
   -- Его оставил мне твой отец перед походом на Тонга, чтобы я защищала своих младших детей. Но тебе он сейчас больше нужен - злые лесные духи боятся людей с кинжалом. Ты себя защитишь, ты смелый и сильный, Мауи.
   Мальчик впервые держал в руках такую красивую и редкую вещь. Символ настоящего воина.
   ---------------------------------------------------------------------------
   Мауи не сразу заметил их. Они были черные как лесные тени. И нагрянули неожиданно с трех сторон, три злых лесных духа, не оставив Мауи возможности бежать. Пришельцы были сплошь покрыты черными листьями, вместо головы на плечах извивались щупальца осьминога. Палу оскалился, но нападать на страшных и странных непрошенных гостей не осмелился. Озираясь в поисках выхода, он прижался к ногам Мауи. Тот не сразу опомнился от страха. И лишь вспомнив наказ матери, выставил кинжал с криком: "Прочь, лесные злодеи!" У злодеев в руках оказались дубинки. Мауи обернулся к нападающему сзади, грозя кинжалом. Двое других в это мгновение набросили на Палу сеть, обычную сеть для ловли голубей и оттащили рвущегося в исступлении пса в сторону. Затем пришли на подмогу подельнику. Удар дубинки пришелся в заднюю часть шеи. У Мауи закружилась голова, и он ничком упал на циновку. В помутившемся сознании болью отражался жалобный вой Палу. Его, запутанного в птичью сеть, духи уносили в лес....
   Очнувшись, Мауи тут же пустился в погоню за духами. Он следовал за ними, ориентируясь на недавно сломанные ветки. Вскоре стало ясно, что эта черная троица направляется в деревню! Мауи бросился напрямик по практически непроходимому участку леса, по только ему известному проходу.
   Но он всё-таки опоздал... Выбежав на холм, с которого был обзор деревни и залива, он увидел, как Палу, обездвиженного и беспомощного, волокут к лагуне. Жрец успел сделать своё черное дело с помощью подельников - жрецов из соседних деревень. Оглушив своим каменным молотком Палу, он проткнул ухо бедного пса и наполнил вытекающей кровью жертвенную чашу. Поколдовав над ней, унес в хижину Афенги. Счастье Мауи, что он не видел этого.
   -- Остановитесь! Не отдавайте Палу акуле!
   Мауи казалось, что он кричит изо всех сил, но лишь хриплый стон исходил из ослабленной и разрывающейся от жалости и негодования груди. Его услышала только мать. И бросилась наперерез, пытаясь спасти сына от бесполезного и опасного поступка. Но Мауи раньше подбежал к лагуне. Поздно. "Священная" акула бесстрастно заглатывала последние останки Палу. В воде расплывались черные облака - такой казалась красная кровь на безвинно-голубом фоне.
   -- Ты, скотина жреца! Ты отдашь мне Палу!
   Мауи бросился с кинжалом в воду навстречу чудовищу. Акула медленно подплывала к мальчику. Прорываясь по лесу, Мауи поранился о колючие кустарники, и теперь хищная рыба учуяла свежую кровь.
   -- Мауи, не надо! Назад!
   Салаина уже бежала по лагуне, готовая принести себя в жертву ради спасения сына. Мауи, карлик по сравнению с четырехметровым чудовищем, стоял по грудь в воде в двух шагах от его морды с тупым взглядом маленьких глаз и оскаленной пастью, каждый зуб которой был больше и острее кинжала Мауи.
   .Черный жрец взирал на это зрелище с такой плотоядностью, как будто сам был на месте священной акулы. Но эта леденящая душу картина смутила трех "лесных духов". Не ожидали продажные служители культа (черный жрец за поимку пса отвалил каждому по поросенку) такой развязки спектакля, устроенного ими в лесу. Один из них схватил визжащий подарок жреца и бросил поросенка прямо в морду акуле. Двое других, воспользовавшись благоприятным моментом, силой вытащили из акульего загона женщину и мальчика. Жрец же, недовольный "предательством" коллег, молча отправился в свой дом за ручей.

0x01 graphic

   0x01 graphic
   Мауи плакал на руках у Салаины:
   -- За что они Палу? Он был таким добрым, таким ласковым... За что?
   Салаина пригладила мокрые волосы сына:
   -- Он не Палу наказал, а тебя, сынок...
   Мауи внимательно взглянул на мать. Теперь ему многое стало понятнее. "Спасибо, мама", -- прошептал Мауи, и громко сказал, погрозив кулаком вслед жрецу:
   -- Я отомщу тебе, свиное рыло!7) Отомщу, когда вырасту! Если вырасту... -- добавил Мауи про себя. Он не ведал, что судьба даст ему эту возможность гораздо раньше...
   Мауи лежал на мягкой подстилке из листьев папоротника, ничком, положив голову на скрещенные руки. Ему нездоровилось, болела голова, сильно знобило, несмотря на жару.... Мальчик не жаловался - он воспринимал болезнь как наказание за посещение Сына Солнца и ждал скорого ухода "на запад", в страну духов. "Не встречу ли я там своего Палу?". При этой мысли ему полегчало. "Только как же мне отомстить вредному жрецу?!"
   -- Мауи, тебе бы надо сходить к дяде Афенги, проститься с ним, он не доживёт до утра - так сказал жрец. -- Салаина присела около сына и положила нежную руку на его плечо. -- Кожа твоя очень горячая, сынок. Ты не болен?
   -- Зачем мне прощаться с дядей Афенги? Я уйду в страну духов вместе с ним.
   -- Что ты говоришь, сынок?! Кто же таким молодым умирает?
   Мауи опомнился, что вслух высказал тайную мысль:
   -- Мама, ты не поняла. Вредный жрец всегда говорит неправду: дядя ещё долго останется с нами, с тобой и со мной.
   Салаина успокоилась, а Мауи вышел из хижины и, слегка пошатываясь из-за головокружения, направился к умирающему дяде. Солнце бросало последние лучи на вечно беспокойные волны океана. "Погаснет ли вместе с Раа и Сын Солнца?" -- подумал Мауи, подходя к хижине вождя.
   Афенги по-прежнему лежал, задыхаясь. Женщины деревни, сменяя друг друга, сидели около него, взмахами широких листьев папоротника усиливая приток воздуха к раненой груди вождя.
   -- Талофа, дядя Афенги, -- поздоровался Мауи.
   Афенги сделал слабый жест рукой, приглашая племянника сесть рядом с ним и хриплым, прерывающимся голосом прошептал:
   -- Мне сказали, что ты сумел убежать от тонганцев.... Это поступок, достойный даже воина.... Я горжусь тобой, Мауи....
   И Афенги замолк, видимо собирая силы для того, чтобы дать напутствия будущему воину. А тот, отвернувшись, изрёк:
   -- Я никогда не буду воином, дядя Афенги....
   Раненый вздрогнул, широко открыл глаза и от неожиданности попытался даже приподняться:
   -- Что ты говоришь?! Ты уже почти воин....
   -- Дядя Афенги, я не буду воином, потому что уйду вслед за тобой на запад.... Ведь я нарушил табу....
   Афенги улыбнулся, несмотря на разрывающую боль в груди:
   -- Ты считаешь, что боги такие же злые, как жрец, и накажут тебя за умение читать время солнца?
   -- Я буду наказан. Но не за то, за что жрец убил моего друга.
   Мауи взял лист папоротника из рук женщины и попросил её уйти из хижины. Афенги кивнул головой, подтверждая просьбу Мауи.
   -- Я был у Сына Солнца.... Сегодня, после того, как проснулся бог Раа.... На острове табу, в пещере.... Я не мог плыть дальше. Дядя Афенги, прости меня: я нарушил табу и умру сегодня.
   Мауи говорил это, опустив голову, медленно, отрешенно и смиренно. Если бы он смотрел в лицо дяди, то заметил бы, как по мере короткого рассказа испуг сменялся у того спокойствием, потом удовлетворением, затем восхищением и, наконец, явной радостью:
   -- Где сейчас солнце? -- Афенги задал совсем неожиданный для Мауи вопрос.
   -- Солнце уже за горами, а над морем ещё висит месяц.
   -- Значит, ты не уйдешь на запад, Мауи... Ты станешь воином и отомстишь злому жрецу!
   -- Почему, дядя? Разве бог Раа не покарает меня?
   -- Наверное, он отметил тебя, как моа. Тех, кто не моа, и кто нарушает табу видеть Сына Солнца, он карает в тот же день до заката. Солнце на самом деле за горами? Открой бамбук там. -- Он указал рукой на запад. -- Я хочу видеть!
   И Афенги увидел темный силуэт пологой вершины горы и красные облака над ней, освещенные снизу закатившимся солнцем, Много лет, много тысяч раз видел вождь эту гору, обнесенную дремучим лесом. Видел и ранним утром, когда ещё не раскаленное лицо бога Раа поднималось ото сна из-за никогда не спящего океана, видел и его нимб, сияющий сквозь кроны деревьев на закате, видел, как ураган гнет и ломает гигантские деревья на вершине горы. И теперь он видел гору и облака над ней, может быть, последний раз в жизни, в сумеречном свете уже темно-синего неба, но всё равно - он был счастлив: он теперь знает, кому передать право слушать Сына Солнца....
   -- Бог Раа ушел спать, а ты здесь со мной, и духи аиту не дождались тебя, значит, ты прощен, мой мальчик. Позови женщину...
   Мауи, который все ещё держал отодвинутые в сторону бамбуковые палки, это не понадобилось - сиделка стояла тут же, и, разумеется, подслушивала, как положено любой самоанской (и не только, прим. автора) женщине.
   -- Слушай, женщина, и скажи всем: я назначаю Мауи, сына моей сестры Салаины, вождем округа Алеипата! Он будет разговаривать с Сыном Солнца после меня....
   -- Хорошо, вождь Афенги. Вся деревня будет это знать.
   Мауи погладил холодные руки Афенги и окрыленный побежал к своей хижине.
   Когда Мауи ушел, Афенги послал за жрецом. А тот тем временем сам направлялся к хижине вождя с хорошим настроением и желанием быстрее благословить уход раненого к духам аиту. Для ускорения ухода жрец припас особое средство. Однако настроение испортила первая же встретившаяся женщина:
   -- Уважаемый Таула-пангу! Вы не к Салаине спешите?
   -- Зачем мне твоя Салаина? Ишь, чего придумала....
   -- Как же - вождь назначил её младшего сынка Мауи своим преемником! Разве не знаете?
   -- Не бреши, заблудшая свинья! Какой вождь из сопляка?
   Женщина обиженно пожала обнаженными плечами и отвернулась. По дороге к дому вождя ещё три женщины радостно известили жреца о назначении Мауи. Последняя информаторша получила пинка от моа и проклятие лесных духов.
   Выслушав волеизъявление Афенги о наследовании титула вождя Мауи, на этот раз от самого вождя, жрец ухмыльнулся: не зря, мол, я припас кое-что на такой случай.
   -- Пусть будет по-твоему, Афенги Аматуи. Воля умершего священна.
   -- Я же ещё жив, колдун. И не твоя воля отправлять людей "на запад"....
   -- Моя воля благословлять их. И вот тебе моё благословение!
   На шее черного жреца висел мешочек, выделанный из кожи акулы. Он достал оттуда небольшой красный стручок, поднес его к глазам вождя и раздавил. В лицо старику брызнула струйка жидкости, и его без того слабое дыхание мгновенно прервалось.
   Жрец громко запричитал, созывая жителей деревни собираться и оплакивать кончину вождя.
   ----------------------------------------------------------------------------
   Глубокая безлунная ночь... Обычная для тропиков темнота, деревня будто укутана в черный бархат. Огни светлячков в кустах только усиливают ночную тень. Человека, медленно и бесшумно крадущегося к хижине, не заметить и в двух шагах, тем более, что на нем черная накидка. Вот он уже около углового опорного столба. Ещё шаг - и смерть войдет в эту хижину без стен, стоит лишь человеку подняться на уровень пола. Но... его босая нога наткнулась на что-то мягкое... Потревоженная женщина проснулась, а вслед за ней по всему периметру хижины возникло сразу несколько фигур. Человек в черном быстро удалился...
   А объяснялось всё просто. По просьбе Салаины несколько женщин деревни той ночью устроились спать на земле вокруг хижины Мауи, соорудив тем самым живую стену. Мауи так и не узнал, что мама и её подруги спасли его от ядовитого кинжала жреца.
   ---------------------------------------------------------------------------
   Рано утром всё взрослое население деревни Уафато и округа Алеипата вновь, как и вчера, собралось на похороны. На этот раз церемония была сложнее и - как бы это лучше сказать? - величественнее, что ли. Ведь хоронили старого вождя. Тело Афенги Аматуи не зарыли в землю, а бальзамировали, натерев кожу смесью соков разных деревьев. Секрет приготовления этой смеси знал только жрец из деревни Фагалоа. В течение полугода тело будет храниться в склепе - огромном дупле старого высохшего дерева, декорированного резьбой с изображением добрых и злых духов леса. И те, и другие будут соперничать, оберегая плоть старого вождя, с тем чтобы через полгода победителю достался его дух...

  
  
   Последняя миссия
   Согласно традиции, новый вождь должен назначаться сразу в день похорон умершего вождя. Иначе боги прогневаются на деревню, оставшуюся без правителя. Почти все мужчины уплыли на войну с тонганцами, поэтому в фоно округа Алеипата собрались только жрецы и старейшины деревень, для того чтобы узаконить последнюю волю умершего - избрать Мауи главным вождем. Но черный жрец Таула-пангу и на этот раз выступил против племянника Афенги. Среди жрецов нашлись его сторонники. У них были веские аргументы: во-первых, Мауи нарушил сразу два табу, посетив остров и войдя в жилище Сына Солнца, не будучи моа. А во-вторых, вождь по традиции должен иметь жену, а Мауи ещё мальчишка, ему рано жениться, Сторонники же Мауи утверждали, что бог Раа не наказал мальчика за посещение Сына Солнца, значит, он благословляет его на титул вождя.
   Заседание получилось долгим и трудным. Солнце уже завершало свой "путь наверх" (т.е. к зениту, по определению самоанцев), бамбуковый шест Мауи на пляже отбрасывал самую короткую тень, а делегаты фоно ещё не приняли решение. Все аргументы были исчерпаны, и дело клонилось к драке, чем зачастую заканчивались такие собрания. Тогда встал старожил Симиле и сказал:
   -- Можно решить дело так, что обе стороны будут удовлетворены.
   -- Нет, это невозможно! Прав только я! Мне это сказали духи! -- возразил жрец.
   -- Какие? Добрые или злые?
   Жрец не нашел удовлетворительный ответ.
   -- Пусть Симиле скажет! -- раздались голоса.
   -- Решение простое: Мауи назначаем главным вождем...
   Противники Мауи запротестовали.
   -- Не торопитесь! Я не закончил. Итак, Мауи назначаем главным вождем, но... Пока он не достигнет возраста, чтобы быть мужем и воином, обязанности вождя будет исполнять....
   -- Таула-пангу! Таула-пангу! -- закричали сторонники черного жреца.
   Такое решение фоно одобрило. Кажется, и жрец был удовлетворен - недаром Симиле слыл самым мудрым в округе Алеипата.
   Позвали Мауи и торжественно объявили о его назначении. Жрец настоял на том, чтобы Мауи показал ему, "действующему вождю", путь к месту обитания Сына Солнца и немедленно, до ночного праздника.
   На жреце, как и на Мауи, кроме набедренной повязки ничего не было: при посещении Сына Солнца человек должен быть чистым, обнаженным, без оружия и с мирными помыслами. Каждый из них считал свою задачу священной... И у каждого был свой план....
   Три вождя из соседних деревень проверили правильность "экипировки" и осмотрели лодку, на которой они должны были отплыть на остров табу. Кроме вёсел, в лодку разрешили взять только свежеиспеченные лепешки из плодов хлебного дерева для подарка Сыну Солнца.
   Так в одной лодке оказались два непримиримых врага. Черный жрец, хозяин лодки, жаждущий власти и планирующий избавиться от непослушного, вольнолюбивого и чересчур умного мальчишку, и Мауи, потерявший своего друга из-за своеволия и жестокости жреца, наказанный им же за нужное жителям деревни измерение времени, и теперь решившийся на отчаянный акт возмездия.
   Беспарусная пирога с одним балансиром-бревном была оснащена двумя веслами-гребками. Руля не было, и управление таким судном осуществлялось за счет согласованных движений ненавидящих друг друга гребцов. Мауи сидел впереди. Слабость не покидала его. Холодный пот скатывался со лба в глаза, и, смешиваясь с солеными брызгами океанских волн, мерно раскачивающих пирогу, мешал Мауи точно направлять лодку. Жрец ругался, и толкал его в спину веслом. При других обстоятельствах он мог бы утопить своего спутника, но сейчас будущий вождь был нужен ему, по крайней мере, до пещеры Сына Солнца. Мальчик же терпел и тычки веслом, и неприятную, терзающую слабость: ничего, скоро жрец получит то, что заслужил.
   Мауи не запомнил свой вчерашний путь от южного мыса до колодца с лианой и потому в этот раз выбрал дорогу к Сыну Солнца через грот на северном мысу. Время было подходящее - начинался отлив.
   К гроту подплыли в точке минимального уровня воды. Жрец попытался встать в лодке, но уперся головой в каменный потолок.
   -- Следующий отлив будет после ухода солнца! -- закричал он. -- Нам нельзя оставаться на острове табу ночью - бог Раа охраняет сон своего сына. Ты хочешь погубить меня, скверный мальчишка!
   -- Вернемся вовремя, -- только и ответил "скверный мальчишка". -- Я обещаю.
   Любой разговор требовал от Мауи напряжения, а ему следовало экономить силы для главного дела.
   -- Ты что-то задумал, парень. -- вновь заволновался жрец. -- Лодку затопит во время прилива, и я не вернусь на Уполу!
   "Да, ты на самом деле не вернешься, ни в лодке, ни вплавь", -- подумал Мауи, а вслух ответил теми же словами:
   -- Вернемся вовремя...
   Однако, ни жрец, ни Мауи не вернулись в деревню ни днем, ни ночью... Никогда...
   --------------------------------------------------------------------------------
   Что же случилось на острове табу?
   Лодка продвигалась медленно: грот перешел в узкую пещеру, ширина которой не позволяла работать двумя веслами. Мауи загребал с правой стороны, а жрец отталкивал руками лодку от туфовых стен. Вдруг Мауи резко обернулся:
   -- Жрец, не вздумай огреть меня веслом - до Сына Солнца путь сложен...
   -- Нет, парень, с тобой разберутся лесные духи без меня.
   Мауи проглотил и эту угрозу. Он верил словам своего покойного дяди, верил в помощь Сына Солнца.
   Лодка причалила к началу подъема в рощу летучих собак. В стене пещеры в расщелину была вбита рогатина - очевидно, использовавшаяся прежними вождями для стоянки лодок. Жрец привязал к рогатине пирогу и последовал за Мауи наверх, к свету. Там летучие собаки тут же затеяли с прибывшими игру, ударяя их кончиками длинных крыльев и с пронзительным криком, напоминающим злой смешок, улетали прочь, в ямки. Одна из них вырвала у жреца дарственную лепешку. Разозленный жрец запустил в собаку подвернувшийся под руку сук. Тотчас же над ним возникла темная тень от тучи мгновенно собравшихся гигантов. Теперь уже совсем не дружеские удары мощных крыльев и укусы острых зубов заставили "временно исполняющего" обязанности вождя удирать в лесную чащу. Там плотно, почти забором стоящие стволы деревья не давали летучим собакам совершать полеты. Но лепешки, все до одной, оказались их добычей.
   Убежав в лес, жрец потерял Мауи:
   -- Эй, парень, ты где? Не вздумай угонять лодку! Сын Солнца тебя покарает за вероломство!
   -- Я здесь, здесь на просеке! Жду! -- крикнул Мауи и уже тихо, для себя: "Он считает, что Сын Солнца на его стороне. Как бы не так, злой колдун! На тебя летучие собаки и те набросились за моего Палу. Постой же! Только бы мне хватило сил...". И Мауи присел на корточки немного отдохнуть.
   Искусанный и исцарапанный, жрец, наконец, добрался до едва заметной, почти заросшей тропинки, которую Мауи назвал просекой.
   -- Всюду эти собаки.... Оставили без подарков Сыну Солнца, -- бормотал пострадавший.
   Быстро дошли до колодца с лианой. Мауи некоторое время бродил вокруг провала, будто искал чего-то. Жрец ждал:
   -- Ну, чего остановился?
   -- Здесь.
   -- Что здесь?
   -- Здесь, в колодце, Сын Солнца.
   -- Не ври, парень! Сын Солнца не живет под землей!
   -- Не хочешь - я один полезу.
   Мауи обхватил лиану и исчез в провале.
   -- Куда ты?!
   -- Прыгай сюда, трусливый жрец! -- донесся из колодца глухой голос Мауи, отраженный несколько раз от каменных стен. -- Сын Солнца долго ждать не будет! Ведь ты даже и подарков не принес!
   Жирный служитель культа неловко начал сползать по лиане, и в конце концов рухнул вниз, в воду.
   -- Где ты, паршивец? -- захлёбываясь водой кричал он. -- Хотел меня утопить? Сейчас я поймаю тебя и убью!
   -- Тише, жирная свинья ... Сын Солнца всё слышит... Ползи вверх по лиане и залезай в боковой проход. -- Голос Мауи шел откуда-то сверху - мальчик предусмотрительно укрылся от падения тяжелого тела в коридоре, ведущем к сияющему кругу, избежав участи оказаться невольной жертвой жреца Сыну Солнца.
   Наконец, пыхтящий жрец на четвереньках вполз в низкий проход. Мокрый и на карачках, он был похож на тюленя, которого Мауи видел однажды, когда отец возил его и брата на далёкий южный остров для охоты на этих животных. Мауи жалел убитого тюленя. И теперь на миг он вновь почувствовал жалость к этому ничтожному существу, возомнившему себя посланцем Раа на Уполу. Сомнения в правильности избранного плана закрались в сердце мальчика. Но вот коридор расширился, жрец зашагал по ступенькам, выпрямившись во весь рост, с жестким взглядом, с руками, покрытыми кровью Палу (на самом деле, испачканными об отложения краснозема на стенах пещеры) - и Мауи-мститель победил Мауи-великодушного.
   Мауи первым вышел на площадку, с которой открывался вид на поверхность сияющей воды.
   -- Талофа соифуа, Сын Солнца! -- поздоровался Мауи.
   Появился и жрец из-за поворота и сразу грохнулся на колени:
   -- Сын Солнца, благослови меня, нового главного вождя Алеипата на Уполу! Прости, что пришел без подарков - лесные дьяволы-летучие собаки учинили разбой на пути к тебе, великому!
   Причудливая игра цвета и волнообразные движения на поверхности никак не изменились -всё происходило так же, как в первый приход Мауи в пещеру Солнца накануне. Величественный круг вращался, колебался, испускал одновременно и желто-оранжевое и сине-голубое свечение, какие-то тонкие волокнистые линии возникали и исчезали, как будто из-под воды всплывали и вновь погружались вглубь призрачные прозрачные нити. Мауи обратил внимание, что в этот раз круг не опускался, а поднимался. "Это хорошо, -- решил Мауи. -- Может быть, Сын Солнца проглотит надоедливого жреца".
   (На самом деле, колодец Сына Солнца сообщался с океаном, а в это время как раз начался прилив. Сын Солнца жил своей собственной жизнью, и ему были безразличны и подобострастное обращение, и жадные просьбы жреца, прим. автора). А тот, охваченный религиозным экстазом, упивался видом божества, у него кружилась голова от блестящего вращающегося круга, но больше - от ощущения близости огромной власти над людьми, которой он так долго добивался. Жрец не заметил, как Мауи бесшумно ушел вверх по лестнице и так же тихо вернулся по лиане назад в лес...
   Мауи сел в лодку там, где она осталась пришвартованной утром во время отлива - в темном туннеле туфовой пещеры, ведущей к гроту и выходу в море. Из-за начавшегося прилива потолок пещеры стал заметно ниже, и работать веслом сгорбившись было неудобно. За первым же поворотом Мауи вынужденно бросил весло и лег на дно лодки. Тут же течение поступающей с моря воды понесло пирогу назад. Мауи руками уперся в каменный потолок, удерживая лодку и медленно продвигаясь к выходу. Но силы его истощались в неравной борьбе с неиссякаемой энергией природы....
   Уже тогда, покинув дом Сына Солнца, Мауи едва стоял на ногах. Большого труда стоило скатить валун весом с небольшого кита на отверстие колодца и "запечатать" его. Этот валун, лежащий в трех-четырех локтях, Мауи запомнил со своего первого посещения острова табу, а подойдя туда вновь со жрецом, приглядел ещё и подходящую палку-рычаг. Обидно было бы теперь, после трудной расправы с кровожадным жрецом, остаться на дне темной пещеры...
   А вода всё прибывала... Поднятые слегка над бортами лодки её нос и корма начали скрести по каменному потолку. Продвинуться далее уже было не под силу Мауи. А просто оставаться в лодке - значит, оказаться вскоре под водой. Мауи протиснулся в узкую щель между бортом и потолком и плюхнулся в теплую океанскую воду...
   Мауи медленно плыл под водой, преодолевая приливное течение и изредка переворачиваясь на спину, чтобы глотнуть воздух из узкого зазора - поднять целиком голову не позволяла близость потолка. В пещере уже стало светло, но выход в открытое море не проглядывался. "Едва ли доплыву", - подумал Мауи. "Прилив ещё продолжается".
   -----------------------------------------------------------------------------
   На берегу залива у деревни Самамеа сидит женщина средних лет, и глядя в бесконечную синеву океана и голубизну неба над ним, ждет своих сыновей. Старшего - с войны против тонганцев, младшего - с маленького, близкого, но недоступного острова Нуулуа, острова табу. Ждет давно и напрасно...
   ----------------------------------------------------------------------------
   Сил не было, воздуха не хватало.... Туманилось сознание.... Вдруг что-то жесткое и упругое толкнуло Мауи в бок. Теплая живая поверхность, ускользающая и вновь ощущаемая.... "Дельфин! Заплыл в грот... Значит, выход совсем близок!". Мауи положил руку на спину дельфина, и тот вмиг вынес мальчика на открытую воду.
   Спокойное море встретило Мауи. Впереди возвышались горы Нуутеле, острова, расположенного между Нуулуа и Уполу. Второй раз за последние сутки ему придется преодолеть большое расстояние до родного острова вплавь. Окрыленный благополучным спасением из коварного плена пещеры, Мауи легко доплыл до крутого берега Нуутеле. Но только вышел из воды, как тут же закружилась голова, в глазах пошли плясать голубые и красные точки, как там, в пещере Сына Солнца, и Мауи упал без сил на бело-розовый коралловый песок узкой отмели. Слабость не проходила. Иногда накатывались приступы тошноты, сменяемые странным состоянием сна наяву. В сознании всплывали четкие картины из последних двух дней, затмевая реальный мир вокруг - скалы Нуутеле, огромных мангровых крабов, поедающих на песке останки моллюсков, красивые танцы дельфинов в море.
   Мауи пришел в себя, когда красный диск Солнца над гладкой поверхностью океана превратился в расплющенный овал. Затем, окрасив на мгновение все вокруг в зеленый цвет, будто бросив прощальный привет, бог Раа окончательно скрылся за горизонтом. Если бы Мауи знал, что зеленый луч иногда предвещает сильную бурю....
   Мауи сидел на теплом песке, пытаясь понять, что с ним такое. Неужели Раа всё-таки наказал его, оставив живым, но напустив эту противную слабость? Как же попасть на Уполу, если проплыть от острова до острова он не в состоянии?
   Красные лучи солнца, отражаясь от облаков, ещё освещали поверхность моря, слабо волнующееся под привычным юго-восточным ветром. Розовые облака быстро темнели, и на смену их красноватому свету пришел белый свет лунного месяца. И на мерцающей лунной дорожке Мауи разглядел какой-то предмет. Тот медленно плыл вдоль берега, не ныряя. Нет, ни рыбы, ни киты так не плавают. Приглядевшись, Мауи догадался, что плывёт...лодка, без гребца. Да ведь это же та самая пирога жреца с балансиром, которую он, Мауи, покинул в гроте! "Как она здесь оказалась? Наверное, отливом её вынесло из грота. А вдруг жрец сумел выбраться из колодца и теперь спит в лодке!?" Пирогу медленно гнал юго-восточный пассат, как раз в направлении на Уполу. У Мауи был единственный шанс попасть на родной остров - на этой лодке. И он решился. Вошел в воду и, с трудом поднимая и опуская руки, поплыл по лягушачьи (теперь говорят "брассом", прим. автора).
   Подплыв к лодке, Мауи ухватился за борт и осторожно заглянул внутрь - там никого не было! Теперь всё, теперь он доберется до дома! Только бы хватило сил грести.... А там, дома, мама меня вылечит. Сейчас найду весло.... Где же оно?"
   Весла не было....
  
  

0x01 graphic

   А что же случилось со жрецом? То, что и задумал Мауи ещё в деревне. Напрасно жрец, опомнившийся только через полчаса после ухода Мауи, пытался отодвинуть большой валун, которым оказался запечатанным выход из колодца. С трудом удерживая на лиане свое тяжелое тело руками и ногами, он упирался в камень то головой, то плечами, непрерывно проклиная коварного мальчишку. Мешала неожиданно наступившая слабость и головокружение. Его мольбу о помощи Сын Солнца не услышал. Уже в бреду и полусне жрец проклял посланца бога на земле и тут же свалился в прохладную солёную воду. Выплыть на поверхность ему уже не удалось...
   Не обнаружив весла, Мауи поначалу совсем не испугался: достаточно сильный ветер дул в направлении мыса Лаломану, южной оконечности острова Уполу. Он не сомневался, что ещё ночью доберется до суши.
   Лодочка-луна (вблизи экватора "рога" растущей луны направлены вверх) уже опустилась за горизонт, и ничто не мешало яркому сиянию звездного неба. Вот четыре звездочки, будто человек с раскинутыми в сторону руками (созвездие Южный Крест; прим. автора); дядя Афенги однажды рассказывал, что они всегда указывают на юг. Но куда вдруг исчезла "голова" у этого небесного человека? А теперь и правая "рука". Звезды гасли одна за другой. Это набегали туча за тучей, занавешивая яркую таинственную картину неба. Вместе с тучами усилился ветер. Он дул теперь со стороны ушедшего солнца, и берег Лаломану, только что совсем близкий, начал уходить влево и отдаляться. Ветер быстро нагнал волну. Мауи хотел было прыгнуть в воду и попытаться вплавь достигнуть берега, но тут огромный вал бросил лодку вверх. Падая по крутому склону волны, пирога перевернулась, и балансное бревно ударило Мауи по голове... В последний момент он успел ухватиться за край лодки, и сознание покинуло его...
   К счастью, Мауи быстро пришел в себя. Навалившись на балансир, он перевернул лодку в правильное положение. Черпак каким-то образом сохранился в носовой части, но вычерпать воду целиком не удалось. Хорошо, что оставшаяся вода увеличивали остойчивость лодки, которую мотало на волнах. Буря разыгралась не на шутку. Огромные валы, иногда высотой с пальму, пытались снова выбросить мальчика за борт. Ему постоянно приходилось быть начеку.
   ----------------------------------------------------------------------------
   Перед восходом буря стихла. Но сильный ветер западного направления гнал лодку всё дальше и дальше от родного острова. Уставший от напряжения страшной ночи Мауи лежал на дне пироги и спал. Ему снился восход солнца над водой тихой бухты его родной деревни, перекрашенные светом раннего утра пальмы на берегу, бамбуковый шест на пляже, отбрасывающий длинную тень в сторону розовой раковины и показывающий точное время солнца, холмы Нуулуа на горизонте.
  
   На берегу стоит мама с братом и сестрёнкой - они провожают Мауи в далёкий путь. Он сам сидит в собственной пироге с балансиром и выгребает из узкого пролива в рифах. Друг Палу на носу лодки лает на акулу, кровожадно выглядывающую из воды. Голова её похожа на голову жреца.... И вот уже давно скрылась за высоким южным мысом деревня Уафато. Лодка Мауи одна в бескрайнем море, среди зелено-голубых холмов волн. Солнце над головой раскалилось добела, а вокруг весла Мауи вращается на воде весь в радужных цветах круг Сына Солнца. Он не расстаётся с Мауи.... Палу залаял, приглашая Мауи взглянуть влево. А там плывет большой-пребольшой корабль, такой, какого он никогда раньше не видел. О таком корабле даже не рассказывали бывалые мореходы. Его мачты уходят вверх к облакам на высоту самого высокого дерева в лесах Уполу. По реям ходят люди, укутанные в невиданные ткани; в бортах судна - отверстия на разной высоте, в их темных провалах отражается зелено-голубая вода океана, а на высоком носу корабля высится громадная деревянная фигура косматой головы невиданного на Самоа зверя, оскалившегося острыми клыками.
   "На этом корабле я вернусь домой", -- подумал Мауи во сне.
   В этот момент капитан португальского судна "Надежда", первого европейского корабля, попавшего в Полинезию, отдал приказ спустить шлюпку и подобрать туземца в пироге без весел и парусов....
  

0x01 graphic

   Так самоанская деревня лишилась своего идола - светящегося круга в пещере острова табу. Осталась только легенда о Сыне Солнца и о мальчике, якобы похитившем его, рассказываемая по-своему разными поколениями....
  
   КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Примечания к первой части:

      -- В древней Полинезии год исчислялся лунными месяцами с добавлением одного дня; события, описанные в первой части книги, происходили в апреле по современному исчислению.
      -- На островах Самоа солнце склоняется к северу, а не к югу, как в северном полушарии.
      -- "Умри, умри!" -- боевой клич полинезийцев.
      -- У древних жителей Самоа час равнялся 1/10 светлого времени суток.
      -- Моа -- люди высшей касты в Полинезии, которым одним позволено обладать познаниями в астрономии и мореплавании.
      -- Дерево с разлапистыми корявыми сучьями, почти без листьев, чаще всего растет на могильниках.
      -- Свиное рыло - самое оскорбительное ругательство на Самоа.
      -- Зеленый цвет - знак дружественных намерений в Полинезии.
      -- "Уйти на запад" у полинезийцев означает "умереть".
      -- Фоно -- совет (или место, где он проводится) наиболее уважаемых жителей деревни или нескольких деревень (округа).
      -- Согласно верованиям самоанцев, души умерших (аиту) поселяются в лесу. И иногда могут причинить зло живым.
      -- Алофа - уважительное, даже ласковое приветствие по-самоански. Более просто - Талофа. Тофа - прощание.
      -- Древние полинезийцы отсчитывали время не сутками, а ночами.
      -- Матаи - главный вождь. Аинга -- большая семейная община, включающая несколько родственных семей.
      -- Кава -- самый популярный на Самоа, вплоть до настоящего времени, напиток, подаваемый во время дружеских приемов, собраний и пр. Принятие кава сопровождается строго соблюдаемой церемонией.
      -- Фале - самоанская хижина с крышей из листьев пандануса, поддерживаемая столбами, и с по лом, но чаще всего без стен.
      -- Сутки делились на части, которые у маори, например, назывались так: рассвет -- "тени утра являются"; восход солнца -- "солнце взбирается"; раннее утро -- "дневной свет"; время до полудня -- "солнце на своем пути вверх"; полдень -- "солнце прямо, как столб"; время после полудня -- "солнце склоняется"; вечер -- "время огней"; заход солнца -- "солнце садится"; полночь -- "ночь и день разделены пополам".
  
   Часть II
  

Бабушкин сундук

   Р
   оссия, конец второго десятилетия ХХI века.
   У подростка Павлика умирает его любимый дедушка Захар Фролов. Бабушка увозит внука в деревню со странным названием Безымянная - так завещал дед. Павлик знакомится с эрудитом Родиком, и друзья случайно обнаруживают тайник деда. Бабушка Павлика вынуждена рассказать мальчикам о тайне. которую её муж хранил всю жизнь. За этим секретом безуспешно охотились многие авантюристы, и со смертью дедушки они пошли в наступление...
  

0x01 graphic

  
  
  
  
   Солнечным июньским днем...
   Белым снегом цветов были усыпаны кусты спиреи, барбарисы соперничали с солнцем в яркости желтого цвета, горели красные костры вейгелы. Молодыми зелеными кронами красовались липы, березы и клены. Приятно грело солнце. Грело всех, кроме Павлика и его бабушки. Для них этот светлый день был серым, мрачным, неприветливым - они шли, понурив головы, за гробом дедушки. Дедушка, умный, любимый, единственный умер два дня назад. Умер тихо, во сне, так и не успев сказать Павлику самого важного. Чего? Того, что помогло бы внуку легче пережить тяжелую утрату. Дедушка был его другом, его отцом, его старшим братом. Был всем для Павлика - ведь папа почти всё время работал заграницей. И мама там была с ним. Мама любила "суету вечеринок и гламур дипломатических приемов" - так она говорила, тоскуя в короткие периоды жизни в родном городе. Павлик не расстраивался, когда родители в очередной раз спешно укладывали вещи за полчаса до отъезда в аэропорт. Они не догадывались, почему их сын так настойчиво просит взять его в машину. Да потому, что на обратном пути за рулем будет дедушка, а он сам будет сидеть рядом и внимательно следить за дорогой, ожидая одобрительного взгляда или немного насмешливой похвалы от водителя.
   И теперь родители "не смогли вырваться" на похороны дедушки. В кармане Павлика лежит распечатанный на принтере текст речи, который папа прислал по е-мейлу и просил зачитать от его имени "над гробом". А Павлик держал этот листок в руке свернутым, и вся его речь состояла только из двух предложений: "Я любил тебя, дедушка, больше всех. Как я буду... без тебя?". И тихо заплакал. Бабушка промолвила короткую и странную фразу: "О, Боже! Вот один из твоих знатных и благородных людей!" Никто из присутствующих не назвал бы умершего знатным человеком. Благородным - да, но отнюдь не знатным...
   На кладбище было всего несколько человек и среди них, конечно, дядя Вадим, друг папы. Дядя Вадим устраивал эти похороны, договаривался насчет машин и другое необходимое делал. Два мужика с лопатами закапывали могилу, после того как провожающие бросили по горстке песка на крышку гроба.
   На пути к выходу с кладбища Павлик несколько раз оглядывался, ожидая какого-нибудь знака от дедушки. Знака не было. Но когда они подходили к воротам, какой-то наголо бритый мужчина в спортивной куртке достал мобильник и что-то коротко сказал, при этом внимательно взглянув на бабушку. Она крепко сжала руку мальчика и не отпускала её уже до самого дома. По дороге бабушка бормотала: "Плачут камни, рыдает земля..."
   Подходя к двери квартиры, Павлик на секунду подумал: "Всё, что сегодня было - это сон, и сейчас дедушка довольный встретит нас в дверях. Как и в последнюю неделю, когда он неважно себя чувствовал и постоянно находился дома". Но ожидало его совсем другое: в доме царил беспорядок, полный разгром. Что-то похожее было однажды, когда в квартиру залетела сорока и разбросала всё, что можно. На этот раз было разбросано и то, что нельзя: дверцы шкафов были раскрыты, ящики выдвинуты, и всё содержимое оказалось на полу. С антресолей были сброшены пыльные сумки, рюкзаки и чемоданы. На кухне валялись осколки чайного импортного сервиза, привезенного мамой. А стоял он за толстыми стеклами серванта, сделанного на заказ. Что более всего поразило Павлика, так это его раскрытый и включенный ноутбук!
   -- Что это за птица, бабушка? Она включила мой комп!
   -- Это не птица, внучек...
   -- А кто же?
   Бабушка ничего не ответила. А стала делать то, что удивило Павлика больше, чем работа "птицы" на компе. Обычно она терпеть не могла, когда что-нибудь лежит не на своём месте. Правда, зачастую это "своё место" она и Павлик понимали по-разному. Иногда мягкий игрушечный кенгуренок несколько раз в день "перескакивал" с кровати на верхнюю полку стеллажа и обратно. А сейчас, после учиненного кем-то разгрома, вместо того, чтобы складывать в аккуратные стопки стираные и глаженые простыни, пододеяльники и наволочки, бессовестно валяющиеся на полу, на стульях и даже на кухонной плите, бабушка попросила Павлика достать с антресолей большой пустой чемодан и стала торопливо складывать туда свои личные вещи! И велела ему собрать, не мешкая, своё "самое необходимое".
   --Бабушка, мы куда-то поедем?
   -- Да, Павлик, сейчас же.
   --Почему так быстро?
   -- Так велел дедушка. Он строго наказал мне.
   -- А можно я досмотрю последнюю серию "Путешествия по великим океанам мира", а потом поедем? Там будет про открытия тропических островов Тихого океана.
   -- Павлик, ты ведь любил дедушку?
   -- Очень. Дедушка, я тебя любил и буду любить! -- Павлик взял в руки фотографию со своего письменного столика и уткнулся в нее лицом. Губы скривились от горя и жалости. Вот-вот брызнут слезы... Павлик отвернулся.
   -- Вот. Значит, надо делать так, как он велел, -- продолжала бабушка, бегая по квартире в розыске куда-то исчезнувших "каждодневных" вещей. -- Вадим заедет через полчаса и повезет нас. Скоро узнаешь, куда. Тебе понравится. Дедушка так решил, чтобы мы с тобой не очень грустили.
   -- Хорошо. -- Павлик повернулся и обнял бабушку. -- Теперь я буду любить тебя в два раза больше, вместо дедушки...
   -- Милый мой... Ну, собирайся.
   Они ехали уже больше часа. Павлик отрешенно глядел в окно.
   -- Бабушка, мы только сегодня закопали дедушку, и как будто быстро убегаем от него. И далеко куда-то. Зачем?
   Бабушка молчала и теребила смуглой рукой свой амулет - каменную черепаху. А старенькая машина Вадима кряхтела и пыхтела, взбираясь по разбитому шоссе в гору. Вадим остановил её как раз на самой вершине холма. По обеим сторонам дороги стоял густой смешанный лес.
   -- Приехали, -- объявил он.
   -- Что, мотор сдох? -- Павлик с видом знатока поставил диагноз.
   -- Нет, паря. Моя кобылка ещё не такие горки брала.
   -- Мы дальше не поедем, внучек. Шоссе кончается, а мы пешочком вон до той деревни, -- и бабушка показала рукой вперед. Вадим вытащил из багажника два рюкзака и чемодан, обнял внука и бабушку, пожелал им хорошего отдыха, и "кобылка" лихо и бесшумно покатила назад под гору.
   Бабушка и внук шли уже минут десять, а шоссе ещё не кончалось.
   -- Дядя Вадим мог бы ещё нас подвезти! Чего он так торопился?
   -- Здесь нет проезда машинам, видно, шоссе плохое... -- оправдала Вадима бабушка. А в это время из-за крутого поворота навстречу им проехал грузовичок прошлого века, которых можно встретить ещё только в глухих деревеньках. Но Павлик уже отвлекся от темы "плохого Вадима", так как в открывшейся за поворотом широкой панораме возникли избы деревни. Уже слышался лай собак и крики петухов. Бабушка присела на чемодан отдохнуть, а Павлик повнимательнее осмотрел пейзаж:
   -- Мы будем гостить в этой деревне? У кого?
   -- У нас будет свой домик.
   -- Свой?! Как здорово! Я никогда не жил долго в деревне. А как она называется?
   -- Домик этот - подарок дедушки. Он сделал тебе сюрприз.
   Название поселка бабушка упомянуть забыла. Шоссе, наконец, закончилось, сразу перейдя в песчаную пыльную дорогу, и вскоре путники подошли к крайней избе. Избенке старой, может быть, и брошенной. С остатками заборчика, с зарослями крапивы и репейника вместо красивых голубых свечек дельфиниумов, которые Павлик видел однажды во время единственного посещения деревенских родителей мамы. Светло-голубой строй высоких цветов, гордо возвышающихся над своими невзрачными соседями, с той поры представлялся Павлику символом деревни. Ему мечталось жить в доме, к которому надо торжественно подходить по аллее между двумя рядами этих самых важных цветов, вежливо раскланиваясь с ними. Павлику стало немного страшно - а вдруг бабушка скажет, что вот эта развалюха и есть наш дом? Но бабушка шла дальше. Прошли ещё три дома, все разные: один нарядный, веселый, с клеткой попугая за окном и с цветущими кустарниками вдоль дорожки к крыльцу, другой такой весь серый, строгий, с двумя затемненными окнами, смотревшими на Павлика как очки учителя истории. А третий... перед третьим голубели дельфиниумы!
   Павлик боялся спугнуть мечту и молча шагал вслед за бабушкой. Бабушка не повернула к калитке. Павлик, стараясь не показаться разочарованным, изрек:
   -- Да тут слишком много розовых свечек, не смотрится...
   -- А вот и наш домик! Нравится? -- Бабушка остановилась у соседней избы с высокой синей крышей.
   Павлик не успел ответить - его опередил мальчишеский голос из-за палисада с дельфиниумами:
   -- А вот и неправильно: розовый цвет является дополнительным к голубому, а потому они сочетаются!
   Обладателя голоса не было видно, и Павлик ничего не ответил. Не ответил, скорее, потому, что не знал, что значит "дополнительный цвет". А про себя подумал: "Тоже мне, ботаник нашелся!"
   С первого взгляда дом не произвел на Павлика впечатления: изба как изба, бревенчатая, окна маленькие, вокруг дома ничего, кроме травы, двух кривых старых яблонь и одинокого дуба с едва распустившимися листочками, слева - высокий деревянный забор, выше роста Павлика, справа - тоже забор, пониже. Тыльная сторона двора ограничена кустарником. Смотреть некуда. Пока бабушка искала в сумочке и кармашках ключ от висячего замка от двери, Павлик огляделся и увидел цветущее поле прямо против дома за дорогой и колодцем, а дальше, не так чтобы далеко - минут пять бегом - высокий лес. Это подняло упавшее было настроение, и Павлик даже подумал, что иметь мальчишку-соседа, пусть и ботаника, совсем неплохо...

0x01 graphic

  
   Каравелла на чердаке
   В первый же вечер в деревенском домике, совсем не обжитом, с неубранной ещё многолетней пылью вокруг и паутиной в углах комнат и на спинках стульев, бабушка повесила в простенке между окнами портрет дедушки. На снимке молодой дедушка в трусах и тельняшке стоит по колено в воде в белой пене морского прибоя. Фотография была в рамке, пожелтевшая, значит, старая. В городском доме Павлик не видел ни разу этот портрет. Почему бабушка повесила его сейчас? Когда-то Павлик слышал, что "воля покойного - священна", то есть её надо обязательно выполнить. Наверное, бабушка и выполнила волю. Но главное: значит, они с бабушкой не убегали от дедушки, они привезли его с собой.
   Павлик, обняв бабушку, постоял около портрета.
   -- Дедушка не рассказывал мне, что он был моряком.
   После недолгой паузы бабушка ответила:
   -- Тельняшки носят не только моряки....
   Затем она старалась привлечь Павлика к уборке избы, но это ей плохо удавалось: мальчик бегал по всем помещениям, осматривал каждый угол, ощупывал шершавую, теплую поверхность старых тесаных изнутри бревен, ковырял пальцами в стыках и пробовал на прочность волокна пакли. Даже не зная техники кладки срубов, Павлик понимал, насколько стар этот дом.
   -- Бабушка, а где здесь туалет? Я нигде не нашел.
   Бабушка улыбнулась, первый раз после смерти деда:
   -- Так мы же в деревне, милый мой! Здесь туалеты во дворе.
   Павлик вышел во двор, но туалета не было ни за домом, ни перед домом. "Значит, здесь как в походе" - сделал вывод новосел безымянной деревни и, осмотревшись, присел у сплошного соседского забора. Закончив дело, Павлик немного растерялся: "Что же это я забыл у бабушки спросить туалетную бумагу?" И в тот же миг ветром прямо ему под ноги принесло два газетных листа. "Это что - волшебный дом, что ли? Дедушка подарил мне волшебный дом?" -- удивился Павлик. Но волшебство или случай, но газеты пришлись кстати. Застегивая ремень на брюках, Павлик огляделся вокруг и в метре от себя увидел воткнутую в землю сапёрную лопатку! "Точно, как в походе", -- снова подумал Павлик. "И откуда она вдруг взялась? Вроде, её не было раньше..."
   -- Лопатку потом вернёшь! -- крикнул кто-то из-за забора. -- Чистую!
   Будучи высоким для своего возраста, Павлик занимал первое место в классе по прыжкам в высоту. Он с разбегу подпрыгнул и, держась руками за верхний край забора, увидел убегающего в дом мальчишку, наверное, того самого ботаника. Бежал он, сильно прихрамывая. К забору была приставлена стремянка.
   После ужина Павлик вышел за калитку на деревенскую улицу. Там что-то собирали с земли суетливые куры, важно расхаживали гуси, и даже один индюк. Этих птиц Павлик знал только по картинкам в книге о путешествии Нильса с дикими гусями. Вскоре в саду соседнего дома появился "ботаник". Он стоял у распахнутой калитки, придерживая её рукой. Видимо, на всякий случай.
   -- Гуси наши, -- сообщил он Павлику. -- Не дразни их - ущипнут.
   -- Подумаешь! Я однажды собаку дразнил - и ничего.
   -- А вы надолго пришли?
   -- Скажешь тоже - "пришли"! Мы приехали, на машине, издалека. Она там, на шоссе осталась.
   -- И скоро увезет вас? -- вопрос хромого мальчика прозвучал с сожалением.
   -- Не-е... Мы насовсем в деревню. У нас дедушка умер...
   -- Это не деревня, это - поселок. Без названия.
   -- Как это без названия? Всё имеет название.
   -- А наш не имеет. Его так и называют - "Безымянный".
   -- А.... А меня зовут Павлик. А тебя?
   -- Родион.
   -- Родион, выйди вон! Как в игре. Очень длинное имя.
   -- В школе меня зовут Родик.
   -- Во! Это лучше! Родик.... И тебя дразнят: Родик-уродик! Родик-уродик! Ой! -- спохватился добрый Павлик, но было уже поздно: Родик отвернулся и быстро, насколько позволяла хромота, убежал в дом. В двери. сняв очки, он на миг оглянулся на Павлика, и тому показалось, что на бледных щеках обиженного мальчика что-то блеснуло на солнце.
   До темноты ходил по деревенскому большаку Павлик, без особого интереса изучая "безымянную" деревню, и заполнял одиночество обычным для ребят способом: дразнил гусей, хрюкал на свиней, пинал кошек, временами поглядывая на сад и окна дома Родика-ботаника. "Стоило ли ему обижаться... Небось, его всё время в школе дразнят. Но это в школе. Дурак я. С кем здесь дружить-то, с гусями? Они тоже, вон, обижаются".
   На другой день, с утра, Павлик несколько раз заглядывал в сад Родика через дырочки от выпавших сучков. Тот ходил с секатором и срезал отцветшие розы. Приложившись в очередной раз к "замочной скважине", Павлик неожиданно увидел не цветы в саду, а сверкающие на солнце стекла очков! Два глаза уставились друг на друга. Да-да, "друг на друга" в буквальном смысле. Родик забыл обиду - ему нужен был кто-то, кого можно учить гармонии цветов и много ещё чему, что знал юный энциклопедист. А Павлику нужен был тот, кого бы он мог защищать. Впрочем, не в этом дело: просто каждый должен иметь друга.
   С этого момента мальчики не расставались. Родик оказался большим выдумщиком на игры и забавы. Однажды, прочитав о капитане Куке в книжке "В поисках Южного материка", он придумал играть в путешествия и решил, что чердак в доме Павлика - самое подходящее место. У Родика чердака не было, такая уж была конструкция его дома с низкой крышей. А крыша на доме Павлика была двухскатная и высокая. На чердак надо было залезать через люк в потолке, подставив тяжелую деревянную лестницу. Бабушка запретила ребятам лазить на чердак: "Там крысы, пауки, полно пыли, да и ступеньки лестницы прогнившие. Родик свою ногу повредит - нам с тобой от его папы достанется". Папа Родика был важный служащий в районном центре, и жители поселка почему-то его побаивались.
   Однако соблюсти запрет бабушки было не в силах. Как только она ушла в продуктовую палатку, находившуюся в соседнем селе за два километра ("времени хватит", вычислил Родик), ребята вытащили из чулана длинную деревянную лестницу. Кстати, лестница оказалась совсем не прогнившей. Хитрости у бабушки -- хоть отбавляй!
   Что это был за чердак! Это не чердак, это была волшебная комната в замке Хогвартc, это была исчезнувшая библиотека Ивана Грозного, это был дом хоббитов, гробница Тутанхамона, пещера Али-бабы. Это было всё вместе взятое и могло стать, чем угодно. И когда Родик, оглядев коричневые от старости балки стропил, натянутые между ними, как паруса, гигантские сети пауков, бесчисленные мешки "с золотым песком", ящики "с порохом" и сундуки "с бесценными сокровищами", торжественно объявил, что чердак --это корабль "Черная акула", и играть они будут не "в Кука", а в пиратов (к этому времени он уже успел прочитать "Остров сокровищ"). Павлик тут же согласился - он уже привык соглашаться со своим новым другом, маленьким и хромым, но знающим очень много всего, чего не знал сам Павлик. Наверное, больше, чем учитель истории Михаил Григорьевич.
   Павлик очень скоро убедился, что морское путешествие на чердаке, тьфу ты - на корабле "Черная акула" - лучшая в мире игра, покруче, чем любая экшен стори на компе, даже "Танки". На чердаке, то есть на корабле "Черная акула", были настоящие фальшборта, мачты и реи, камбузы и кубрики, и даже каюта капитана - очищенное от пыли и паутины место у слухового окошка с великолепным старинным креслом без двух ножек. Отсутствующими ножками служили стопки желтых книг -- судовые журналы. В таинственной полутьме с вечно пляшущими пылинками в солнечных лучах, пробивающихся сквозь продырявленную пулями врагов обшивку корабля, разворачивались исторические сражения с матросами кораблей "мерчантс", по-русски купцов. Здесь можно было реально получить боевое ранение, стукнувшись башкой о толстую балку стропил. Самыми стойкими врагами были заколдованные хранители тайн океана - пауки-крестовики. Они были непобедимы - на место каждого уничтоженного появлялись десятки других. Но мудрость капитана и отвага его команды всегда побеждали, получая в награду старую керосиновую лампу столетней давности с разбитым стеклом, которая годилась для вызова всемогущего джина, ржавый кухонный нож, который на самом деле оказывался кинжалом пирата Флинта, потемневший бронзовый подсвечник с непонятной надписью, которую долго приходилось расшифровывать, чтобы узнать, где спрятан клад римских монет, бесчисленные бутылки с ромом (правда, уже выпитые жадными до выпивки пиратами). Были и вещицы, годные только для обмена с туземцами коралловых островов на бананы и кокосы: топоры без рукояток, медная проволока, пуговицы металлические, стеклянные, пластмассовые, ржавые рыболовные крючки. Лучшая добыча, разумеется, доставалась капитану корабля. Капитана избирали на один день, чтобы никому не было обидно. Конечно, "хромой Билл" всегда оказывался более удачливым в разбойных нападениях и поисках кладов. Однажды, велев своим могучим матросам (в лице Павлика) разбросать огромную кучу старой одежды в углу между скатом крыши и полом, в самом излюбленном месте пауков, он обнаружил небольшой деревянный сундучок.
   Сундук был обит медными потемневшими полосами, и с замком.
   -- Мы нашли тайные сокровища инков! -- объявил капитан. -- Самый большой клад в мире! Половину я отдаю вам, моя храбрая команда!
   -- А как мы откроем замок? У бабушки, наверное, тоже нет ключа, -- засомневался более практичный Павлик-матрос.
   -- Он открывается заклинаниями, -- твердо заявил капитан, и начал произносить волшебные слова. Наконец, он радостно воскликнул:
   -- Вот! Нашел!
   И взялся за замок.
   -- Ребята, это вы там на чердаке? -- раздался голос бабушки, показавшийся ребятам взволнованным и испуганным. -- Откликнитесь!
   -- Это мы, бабушка! -- ответил Павлик. -- Мы сейчас спустимся!
   -- Только осторожнее! -- Бабушка казалась успокоенной.
  
  
   0x01 graphic
  
  
   -- Ты правда умеешь открывать замки без ключа? -- спросил Павлик, когда они оказались на чердаке на другой день. А попасть туда было непросто. Бабушка вновь категорически запретила играть на чердаке и заперла чулан, где хранилась лестница. Родик очень огорчался:
   -- Как же добраться до сундука инков? Ну и суровая у тебя бабушка!
   -- Это только сейчас, потому что мы дедушку похоронили. А так она веселая, всегда поёт. И пословицы разные интересные придумывает. "Эту сеть уже не починишь" -- это когда я чашку там или блюдце разобью и хочу соединить осколки. Ну, когда маленький был.... А если она блины печет, а я жду, то приговаривает: "Рыбка плавает - чайка ждет".
   -- Рыбка-то плавает, а мы с тобой до сих пор на берегу.
   -- Не гони волну! Корабль уже причаливает, подать трап капитану! Прикинь, какой трап!
   Вблизи дома рос старый дуб, и его могучие прочные сучья достигали крыши. А в крыше было маленькое окошко у "капитанской каюты", всегда открытое - ведь настоящий капитан любит свежий морской воздух, влажный и пропитанный запахами русской деревни...
   -- Конечно, умею! -- ответил Родик на вопрос Павлика, когда команда "Черной акулы" в полном составе собралась у тайника инков. -- Только ты помоги мне!
   "Десять человек на сундук мертвеца.
   Ио-го-го, и бутылка рома!"
   Ребята вдвоем взялись за крышку, поднатужились, и крышка пошла вверх вместе с проржавевшими гвоздями замочных петель и повисшим на них закрытым замком.
   В сундучке лежала только одна единственная вещь.
   -------------------------------------------------------------------------------
   На дне сундука лежал портфель, старый ученический портфель, какие носили школьники лет пятьдесят или сто назад - так определил Родик. Он вспомнил, что видел такой в одном черно-белом кино.
   -- Я знаю, -- подтвердил Павлик. -- Сто лет назад цветных фильмов не было.
   -- Портфель туземцам ни к чему, -- рассуждал Родик. -- Но там, возможно, лежит карта острова, где зарыт клад.
   Павлик подумал, что там, скорее всего, школьные учебники и дневники деда или бабушки, но сделал вид, что также жаждет обладать таинственной картой. Картой, нарисованной кровью на старом пожелтевшем пергаменте, с надписями на непонятном языке (по правде говоря, он не знал, что такое "пергамент", но в книжках тайные карты всегда рисовали на пергаменте).
   В старом портфеле действительно оказались школьные тетрадки. Но дневника дедушки среди них не было. И Павлик был даже рад этому: не всё ли равно, как учился его любимый дедушка? Пусть в дневнике были бы одни тройки - от этого он не перестал бы любить дедушку и грустить о нем. На всех тетрадях, обнаруженных в портфеле, и даже на учебнике алгебры выцветшая пропись чернилами свидетельствовала о том, что портфель принадлежал не юному дедушке Захарке Фролову, а совсем другому мальчику, какому-то Симонову Александру.
   Вдруг в полутемном чердаке с паутиной гигантских крестовиков вздыбились голубые океанские волны и принесли с собой красавец-парусник, трехмачтовый, с фигурой деревянной девы на носу корабля. Это Родик извлёк из кипы тонких, скучных и однообразных тетрадок, одну, более толстую:
   -- Глянь-ка! Какая красивая обложка! Испанская каравелла!
   Корабль величественно плыл по голубым волнам океана мимо освещенного ярким тропическим солнцем острова с кокосовыми пальмами и туземцами на пирогах. Ребята стали быстро перебирать листы заворожившей их тетради. Там было много искусно выполненных рисунков; некоторые - необычными красными чернилами.
   -- Тихо... -- вдруг прошептал Павлик.
   Родик прислушался: кто-то поднимался по лестнице на чердак... Из люка показалась голова бабушки.
   -- Прячь портфель, -- шепотом предупредил Павлик. -- И сундук закрой!
   Родик успел исполнить приказ до того, как бабушкины глаза привыкли к полутьме чердака, и она разглядела двух "пиратов". Павлик поспешил ей навстречу, а Родик прикрыл собой сундучок.
   -- Ну, и что вы здесь опять делаете?
   -- Наводим порядок, господин адмирал! -- козырнул Родик.
   -- Какой я вам адмирал?
   -- Да это он так... Прикидывается. Мы в моряков играем.
   -- Гекконы в море не плавают. -- Произнеся эту загадочную фразу, бабушка прямо направилась к Родику и заглянула в угол, где стоял сундучок. Павлик зажмурился.
   -- Мы здесь ничего не трогаем, Валиса Павловна! Только пыль вытираем, -- врал Родик.
   В сокровенном углу сундучка уже не было, там вновь лежала куча старого тряпья.
   -- Это правильно. Здесь вещи дедушки, пройдет сорок дней, тогда можно будет разобраться. Сегодня же найду ключ от люка. А теперь ныряйте вниз, рыбки! Я блинов напекла. Осторожно, мальчики, на лестнице!
   -- Капрал Павлик, подайте руку даме! -- командовал маленький капитан, когда бабушка спускалась вниз. -- Валиса Павловна, не торопитесь! Я за Вами следом!
   Ну и хитрюга оказался Родик! Перед тем, как войти из сеней в комнату, где бабушка выкладывала на прочный, чистый дубовый стол без скатерти и салфеток тарелки, вилки и чашки со сметаной, он шепотом ответил на вопрос Павлика "Куда же исчез портфель?":
   -- Гекконы в море не плавают, они соображают! Я приставил лист фанеры к доскам настила, а сверху бросил пару старых пальто и рваное одеяло. Сундук под фанерой, а здесь, прикинь? -- Родик прижал руку Павлика к своей спине: под рубашкой лежала, конечно, драгоценная тетрадка с рисунками!
   --------------------------------------------------------------------------
   Друзья лежали в густой траве на задворках усадьбы Павлика и разглядывали необычную тетрадь с каравеллой. Имя владельца нигде не упоминалось. Печатный текст на задней обложке, который обычно сообщает о количестве страниц в тетради, качестве бумаги и о годе выпуска, был на английском языке. Родик прочитал, что тетрадь выпущена в 1973 году какой-то компанией то ли в Англии, то ли в Новой Зеландии. Записей в тетради было немного, больше рисунков: тропические пейзажи, пальмы, папоротники, какие-то длинномордые и худые свиньи, баньяны - странные деревья со множеством стволов, домики с крышами из листьев и без стен...
   -- Полинезийская деревня, -- уверенно заявил Родик. -- Это рисовал путешественник или моряк, железно. Не твой ли дедушка?
   -- Нет, он инженер, то есть, был инженер-физик, как и мой папа.
   На многих рисунках повторялось изображение одной и той же девушки:
   -- Похожа на полинезийку, -- определил Родик. -- А вот и воин с татуировкой.... Волосы у них не столь курчавые, как у негров или меланезийцев, а девушки носят на голове венки из цветов.
   Ребята лежали на траве, а бабушка копалась в огородных грядках ближе к дому. Вот она выпрямилась, разминая уставшую спину, и сняла кофточку - видимо, от работы ей стало жарко. Родик взглянул в сторону стоявшей под ярким солнцем бабушки Павлика. Та поправляла съехавший с головы венок из ромашек:
   -- Наверное, твоя бабушка была красивая в молодости ...
   Ребята в это время рассматривали страничку, где был нарисован портрет полинезийской девушки с венком из больших красных цветов в волосах.
   -- Она и сейчас красивая, -- возразил Павлик.
   -- У неё такой же разрез глаз и пухлые губы...
   -- Мало ли похожих людей. И бабушка никогда так не одевалась.
   Красивая девушка была почти обнаженной, только бедра прикрывал кусок материи наподобие короткой юбочки. Родик вдруг очень внимательно посмотрел на Павлика. Тому показалось, что как-то даже подозрительно:
   -- А где твоя бабушка загорала? На Мальдивах или на Антильских островах? И почему ты мало загорел?
   -- Ты чего?! Я же в школе учился! Как и ты.... И совсем не загорал, просто я смуглый.
   -- Значит, бабушка одна ездила отдыхать?
   -- Чего ты пристал!? Никуда она не ездила! Она тоже смуглая, только смуглее меня. Посмотрел бы ты на неё в ба...
   Павлик осекся... Он вдруг с удивлением обнаружил, что никогда не задумывался над необычно темным цветом кожи бабушки. А Родик углубленно продолжил изучение других рисунков таинственного художника.
   Бабушка позвала Павлика к ужину, когда начало темнеть. Родик закрыл тетрадку и сказал, что он хотел бы взять её с собой. Павлик молча кивнул, и друзья разошлись по домам.
   Павлик долго не мог заснуть, стараясь разгадать, почему это его маленького друга-всезнайку заинтересовало сходство какой-то туземной девчонки с его русской бабушкой?
   Весь следующий день Павлик напрасно ждал друга. Тот, видимо, куда-нибудь уехал со своим папой - была суббота. Наконец, ближе к вечеру, Павлик услышал шум подъезжающей Тойоты. Из машины вышел один только папа. Павлик подбежал к нему:
   -- А что с Родиком?
   -- Как что? Разве он не дома? -- заволновался отец.
   -- Да здесь я, дома! -- закричал из окна Родик. -- Павлик, иди к нам в дом! Я давно тебя жду.
   В своей комнате, тщательно закрыв дверь, Родик шепотом сообщил Павлику, что он сделал "открытие" и раскрыл тайну тетради с каравеллой. Павлик обругал друга придурком, а Родик, даже не обидевшись, обещал это "завтра же" доказать.
   Утром Родик был приглашен к Павлику на блины - любимое блюдо бабушки. Павлик заметил, что Родик был то ли рассеянным, то ли сосредоточен на чем-то. Говорил меньше, чем обычно. Когда бабушка положила ему на тарелку только что испеченный горячий блинчик, то вместо ожидаемого "спасибо" Родик произнес что-то неразборчивое, вроде "фаа фети". В этот момент Павлик не обратил внимания на бабушку. А жаль! Он бы всё понял раньше, ещё до окончания завтрака, когда, вытерев салфеткой губы и руки, Родик встал из-за стола и, не глядя на бабушку, отчетливо и медленно произнес фразу на непонятном Павлику языке (на самоанском, авт.):
   -- Спасибо. Очень вкусно. Дедушка Павлика не зря полюбил свою красивую жену.
   С бабушкой произошло что-то совсем неожиданное для Павлика. Она вдруг побледнела, чего Павлик никогда раньше не наблюдал и чего трудно было предположить у такой смуглянки. Она уронила на пол ложку, потом попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кислая, как сметана к блинам. Взглянув поочередно на Родика и Павлика, бабушка выбежала из комнаты. Хлопнула входная дверь, и вскоре со двора послышался плач.
   Родик остановил Павлика, который бросился было успокаивать бабушку:
   -- Не надо. Путешественники пишут, что они всегда убегают в лес, когда очень смущены или напроказничают...
   -- Кто "они"? И где это бабушка напроказничала?
   -- Они - это полинезийцы. А бабушка твоя была ошарашена, услышав свой родной самоанский язык, и расчувствовалась, вспомнив свою молодость, -- назидательно, как школьный учитель, втолковывал Родик растерянному другу. -- Я сказал ей по-самоански, что "было очень вкусно и что тебе повезло, что дедушка нашел жену в Полинезии". Теперь ты поверил, что твоя бабушка родом с островов Самоа, а ты, между прочим, самоанец, на одну четвертую? Поэтому и черный без загара...
   -- Почему "на одну четвертую"? --Павлик был сам ошарашен не меньше бабушки и смог задать только такой, совсем не самый главный вопрос.
   -- Вы разве не проходили в школе основы генетики? Если муж или жена, например, негр или негритянка, то их дети "наполовину" негры. А их дети будут уже только на одну четвертую неграми.... А почему ты не спрашиваешь, как я догадался про бабушку?
   -- Как догадался?
   -- По совпадению многих признаков. Она похожа на девушку из тетрадки. Это Раз. Я целый день вчера сидел в Интернете и читал про народ Полинезии. У твоей бабушки цвет кожи, характерный для полинезиек. Два. А имя? Имени Валиса нет ни у русских, ни у других славян. Есть Лариса, есть Алиса. Встречаются и Василисы, правда, редко в наше время. Но Валисы! Я ни одну не встречал, кроме твоей бабушки. Сечёшь? Зато есть у самоанок. Это Три. И главное: я прочитал то, что написано в тетради. Мы ведь вчера смотрели только картинки. Правда, не всё я разобрал. Но много написано по-русски, сечёшь? Из текстов видно: тетрадь с кораблем - твоего деда, он был моряком. Не спорь -- фотография висит у вас на стене! Моряк, пейзажи Полинезии, девушка, похожая на смуглую Валису Павловну, с таким же амулетом на шее -- черепахой. Четыре. А решающий тест ты слышал и видел, как бабушка среагировала на самоанскую речь. Точка.
   -- Слушай, когда же ты самонский...
   -- Самоанский язык выучил? Никогда. Я просто использовал Интернет переводчик. Кроме двух фраз я ничего не знаю ...
   -- Да... -- вздохнул Павлик. -- И что теперь?
   -- А теперь, когда бабушка успокоится, мы узнаем что-то интересное, больше, чем в тетрадке. Оттуда я узнал только, что дедушка твой попал в Полинезию не просто так. Тут большая тайна. Поэтому тетрадка и была спрятана в тайнике.
   -- Выходит, мы нашли тайник моего дедушки?
   -- Или твоей бабушки...
  

0x01 graphic

  
   Морской офицер Лонг и этнограф Женя
   Эдвард Лонг проснулся с ощущением необъяснимого подсознательного счастья. Так просыпаются дети. Для них первый осмысленный взгляд на розовый потолок детской комнаты, на коврик у кровати, где, не переставая, играют веселые смешные мишки, на причудливые полупрозрачные тени от колеблемых ветром занавесок, на яркие солнечные зайчики, зайчики повсюду, зайчики-приветы от утреннего солнца - и есть само счастье. Счастье оттого, что жизнь начинается снова и что сегодня, конечно, произойдет очень важное событие....
   Эдвард Лонг не был ребенком уже более четверти века. Он был теперь офицер военного-морского ведомства США. Но помимо военного образования, закончил престижный Массачусетский технологический институт, 40 выпускников которого являются Нобелевскими лауреатами. Таких парней не парят на подводных лодках и на патрулирующих весь мировой океан крейсерах: капитан Эдвард Майкл Лонг исполнял особые задания, где его разносторонние знания наиболее эффективно служили военно-морскому ведомству и свободному народу североамериканских штатов.
   В то утро из детских впечатлений всплыли только солнечные зайчики, отбрасываемые кусочками хрусталя люстры ("настоящий или искусственный?" - почему-то подумал Эдвард), медленно вращающейся под ветром из раскрытого окна. Необъяснимое, подсознательное счастье длилось всего несколько секунд. Но не исчезло, а сменилось реальной радостью: наконец-то, вот она, Новая Зеландия! За окном, с высоты 10-го этажа пятизвездочной гостиницы "Новотель", где Эдвард провел первую ночь после долгого и утомительного перелета из Барселоны в Крайстчёрч, виден на горизонте океан, Тихий океан. Конечно, морской офицер Э.М. Лонг не раз видел и плавал как по Тихому, так и по Индийскому и по Атлантическому океанам. Однажды пришлось даже.... Впрочем, неважно. Всё это было раньше... До того, как однажды в Лиссабоне он узнал нечто важное, нечто, поразившее его. Да, теперь, когда он оказался в этой далекой стране, теперь, где-то в глубинах Тихого океана, может быть, даже недалеко от Крайстчёрча, южного острова Новой Зеландии, или чуть дальше, у островов Кука или Тонга, если повезет, ему удастся открыть одну из тайн океана, тайну, о которой известно, скорее всего, ему одному. Если нет ещё кого-то из страстных любителей истории морских путешествий, кто, как и он, в закрытых архивах Национальной библиотеки Лиссабона когда-то случайно открыл один из дневников мореходов 16 века на той же самой странице....
   Немалых трудов стоило Эдварду добиться назначения в эту страну под видом выполнения одного простого поручения, "Одной недели Вам хватит, капитан, -- отрезал адмирал Грейс. -- А там ...". "А там у меня, отпуск, мой адмирал, -- поспешил вставить Эдвард. "Ну, значит Вам повезло, счастливчик! Тогда жду через месяц, а результаты операции сообщите по шифрованным каналам через неделю. Да, Вы, ведь не женаты, Лонг? Не вздумайте привезти из Полинезии жену! Учтите: я не в восторге от темнокожих девушек..."
   -- Слушаюсь, сэр! Значит, привезу белокожую!
   Эдвард улыбнулся, вспомнив эту шутку. Он брился в ванной комнате номера, и из зеркала на него глядело лицо молодого мужчины, уже далеко не юноши, но человека, ещё не прикоснувшегося к нерадостным свидетельствам увядания. Слегка смуглая кожа, но не от природы, а от загара; отсутствие морщин на лбу и у серых глаз с четко очерченным узором радужной оболочки, прямой римский нос, широкий в меру подбородок, теперь уже без двухдневной дорожной щетины. Если бы в это время сзади Эдварда находился некий художник-портретист, то в любом повороте головы морского офицера и любителя истории он не нашел бы ни малейшего искажения геометрических пропорций и размеров, установленных непререкаемым гением перспективы Леонардо да Винчи. Однако Эдвард не отличался самолюбованием; напротив, он был бы рад иметь на лице признаки асимметрии, родинки, небольшие шрамы - девушки клюют на эти штучки. Но, как говорится, "девушки потом", и темнокожие, и блондинки. А адмиралам ведомства нужны именно такие, "симметричные" парни...
   С чего же начать поиски? Наверное, с архивов Университета Кентербери, который слывет самым информативным хранилищем документов о событиях в Полинезии. Университет и архив были недавно полностью восстановлены после разрушительного землетрясения в Крайсчёрче 2011 года.
   От отеля до университета всего пара километров, через огромный парк Виктория, вдоль живописной мелкой речки Эйвон. Там шло сражение: две команды парней и девушек на плоскодонках, управляемых шестами, обливали как и из чего могли своих противников. Эдвард поинтересовался у зрителя-маори: "Что это за игра?". Жирный маори, с головы до ног опутанный амулетами, браслетами, значками и татуировкой, стал объяснять, но новозеландский говор настолько отличался от континентального английского и от пенсильванского американского, что Эдвард ничего не понял. И тут произошел совсем незначительный эпизод, настолько будничный, что и не стоило бы уделять ему внимания. Если бы он не оказался роковым, поломавшим новозеландскую миссию майора Лонга и надолго определившим его судьбу. Впрочем, судьба каждого человека определяется неисчислимым количеством таких прозаических моментов. У впечатлительных людей это порождает фатализм, а у математиков - желание вычислить вероятность реализации цепочки событий, не имеющих причинно-следственных связей.
   А случилось всего лишь то, что из проплывающей мимо Эдварда лодки на его отутюженный пиджак и тщательно расчесанные русые волосы хлынул прохладный душ речной воды - смеющаяся рыжеволосая девушка в лодке по-детски радовалась своей выходке. Эдвард ничего не придумал, как заученно, по-американски, улыбнуться и погрозить проказнице рукой. Жирный маори мерзко осклабился и отошел в сторону.
   В архив университета Эдвард не попал - служительница у входа указала на постер на стене. Там, на фоне голубого неба и зеленых пальм изысканным шрифтом сообщалась тема и расписание научного совещания этнографов. И в данный момент заседание шло как раз в актовом зале архива. Проходящие молодые люди разъяснили Эдварду, что в архив он сможет попасть только завтра - участники совещания уедут тогда на экскурсию на самый южный маленький островок Новой Зеландии, где ещё живет малочисленное племя аборигенов.
   Остаток дня морской офицер в штатском решил посвятить своей официальной миссии - познакомиться с уникальным прибором, так называемым круговым лазером на встречных лучах. О приезде научного сотрудника Массачусетского института персонал установки был предупрежден заранее. Пояснения давал Евгений Шапошников, немолодой русский физик, осевший в Новой Зеландии ещё с начала лихих 90-х годов.
   -- Главное назначение этого прибора - мониторировать угловую скорость вращения Земли, -- начал рассказ физик. -- Люди привыкли считать, что Земля вращается вокруг своей оси постоянно с одной и той же скоростью. На самом же деле, эта скорость часто меняется, разумеется, на ничтожно малую величину. Вращение Земли то ускоряется, то замедляется, наподобие того старомодного волчка-игрушку, который можно было "подзаводить" в процессе вращения.
   -- Я уже рос с другими игрушками, -- легкая печаль сквозила в голосе молодого человека.
   -- Понятно. Принцип работы....
   Эдвард почти не слушал объяснение принципа; он заранее проработал все публикации по этому уникальному сооружению.
   -- Между прочим, лазер смонтирован внутри скалы, которую во время второй мировой предполагали использовать как блиндаж. Поэтому в землетрясение 2011-го наш лазер устоял.
   Эту фразу Эдвард услышал - взрывы и прочие катаклизмы были в зоне его профессиональных интересов. На круговой лазер он был направлен адмиралом с заданием выяснить, не фиксируют ли на этой станции запрещенные ООН испытательные ядерные взрывы. Причем, получить нужную информацию, оставаясь простым научным сотрудником.
   По завершению встречи Эдвард был приглашен на ужин в дом Шапошникова - очередное звено в цепи судьбоносных событий. Хозяин представил гостю женщин: жену, тоже русскую, и юную девушку. Изумлению Эдварда не было предела:
   -- Так это Вы!? -- И Эдвард пожал протянутую руку, которая не далее, как пять часов назад, окатила его водой.
   -- Как? Вы уже знакомы? -- удивилась супруга Евгения. -- Женя, ты, оказывается, ветреная девица: только два дня в Новой Зеландии, и уже имеешь ухажеров!
   Последняя фраза была произнесена по-русски.
   -- О, мне так повезло встретить Вас! -- защебетала маленькая гибкая Женя-- Теперь я имею возможность извиниться за мою шалость! Мы там, на реке, разбаловались, как дети, право... Так было весело! Извините, пожалуйста. Надеюсь, ваш костюм не пострадал?
   Во время этой длинной тирады Женя стыдливо придерживала левой рукой верхнюю пуговицу жакета, которая была готова оторваться и выставить на обозрение часть её женских прелестей.
   -- Скорее, повезло мне. Не каждому мужчине удается дважды в первый же день пребывания в чужом городе встречать одну и ту же очаровательную девушку! Вы, вероятно, тоже русская, хотя в Вашем превосходном оксфордском я не уловил славянского акцента?
   -- Да ну Вас, право! Не люблю комплиментов!
   И Женя плотнее прижала руку к груди.
   -- Наша племянница училась как раз в Оксфорде, -- поспешила вставить тетушка. -- Причем закончила с отличием. Сейчас ей, как аспиранту, финансировали поездку на симпозиум этнографов. Мы очень рады повидаться с Женей - последний раз видели её маленькой девочкой. Мы звали её тогда "золотой рыбкой".
   -- Наверное, за цвет прекрасных волос. -- догадался Эдвард.
   -- Конечно! А теперь вот, видите -- невеста!
   -- Тетя! При чем тут невеста?
   Но взгляд девушки всё-таки стрельнул в сторону молодого человека.
   Поздним вечером Женя вышла с новым знакомым на улицу, чтобы "указать путь к его отелю". Эдвард с нежностью смотрел на девушку, слегка освещенную светом далекого уличного фонаря. Она по привычке держала левую руку у груди.
   -- Я читал сказку вашего Пушкина. У золотой рыбки положено просить исполнения любых желаний.
   -- Американцы всегда хотят многого. Золотых рыбок на всех не хватит, -- отшутилась Женя.
   -- У меня одно, совсем маленькое желание. Пожалуйста, позвольте пуговке вашего жакета расстегнуться. Вечер-то жаркий.
   Эдвард рассчитывал, что такая бестактность вызовет гнев Жени, наложит мрачную тень на их отношения и поможет ему освободиться от нарастающей тяги к этому маленькому, уютному существу, становящемуся всё ближе и ближе. Однако случилось совсем другое. Отведя взгляд в сторону, к океану, девушка тихо, еле слышно сказала: "Пусть расстегивается...".
   Слегка ошарашенный, Эдвард машинально протянул было руку к жакету, но вместо этого нежно обнял Женю за узкие плечи и мягко, осторожно поцеловал её в нервно трепещущие губы...
   После этого многообещающего вечера Эдвард ожидал сигнала от Жени на следующую встречу через дядю физика - ведь он сам забыл спросить у девушки номер её телефона. Но дядя ни словом не обмолвился с гостем про племянницу за три последующих дня. "Может быть, к лучшему, -- успокаивал себя влюбленный. -- Связи с русскими девушками не одобряются адмиралтейством".
   Всё-таки на третий день, после работы в лазерном бункере, Эдвард сделал крюк по дороге в отель и присел на лавочку у главного входа в архив Университета. Ровно в шесть часов зазвонил колокол на восстановленной после землетрясения колокольне Кафедрального собора, и из дверей здания посыпались этнографы -- участники симпозиума. Какой великолепный калейдоскоп, или цветник, представляла эта шумная толпа представителей всех рас, народов и племен мира! Не цвет кожи, от белого, как снег, до черного как уголь, поражал воображение -- поражало разнообразие одежды. Вперемежку шли молодые люди в пиджаках, халатах, жакетах, маечках, теннисках, хитонах, сари, просто с голым мускулистым торсом или в татуировке вместо рубашки, в юбках, брюках, килтах, джинсах, шароварах, трусиках, и даже с набедренными повязками. На ногах белые башмаки, туфли на высоченных каблуках, сапоги, мокасины, тапочки, сандалии на деревянной подошве, босые ноги с невероятным педикюром или ногтями, превышающими длину пальцев. А на голове - панамы, кепи, бейсболки, сомбреро, еврейские кипы, тюрбаны, отблескивающие бритые черепа. Очарованный этим символом единства земли, этой гармонией противоположностей, гармонией естественной, проистекающей из любопытства, из любви к знаниям и к жизни, а не той, которую пытаются устроить на Земле генералы глобализации.
   К задумавшемуся Эдварду подбежала Женя:
   -- Наконец-то я нашла тебя!
   -- Значит, я тебе не равнодушен?
   -- Да ну, оставь! Я о другом.... Пойдем в кафе "Рандеву", здесь близко. Очень уютное. А то вон глаза таращат на нас!
   Кафе действительно было необычно. Отдельные столики располагались среди высоких растений, и посетители не видели друг друга. Парочка уселась под широкими, обнимающими листьями папоротника.
   -- Эдвард, у меня сегодня праздник, -- начала Женя. -- Я получила письмо!
   Понятно, как воспринимает влюбленный мужчина известие о письме, от которого счастье светится в глазах его девушки, если это письмо писано не им самим. Эдвард нахмурился и увлекся сворачиванием оригами из бумажной салфетки.
   -- Тебе не интересно? -- обиделась Женя. -- Пожалуйста, порадуйся вместе со мной! Тебя оно не должно огорчить. Скорее всего, останешься равнодушным, но для меня это ... это, как бы правильнее выразиться... билет в настоящую науку, -- говорила девушка, доставая в это время из рюкзака большой почтовый конверт DHL Post. Из ранее вскрытого конверта она извлекла объемистый файл документов.
   -- Вот письмо со штампом Музея писателей в Эдинбурге. Прочитай, пожалуйста!
   Вид красивого бланка официальной организации вернуло приунывшему морскому капитану хорошее настроение. В письме коротко сообщалось, что "Вашу просьбу мы адресовали членам шотландского общества друзей Роберта Льюиса Стивенсона, и с их помощью удалось найти в архивах нашего великого соотечественника документ, безусловно, интересный для Вашей работы..."
   -- И ты, Женя, надеюсь, сейчас же расскажешь мне о своей работе, -- только из вежливости попросил капитан. -- Бой! -- крикнул Эдвард стюарду-маори. -- Два пива с крабами!
   -- Нет, Эдвард - лучше вина. Ведь у меня праздник.
   Женя выложила на стол несколько листов рукописи, ксерокопии, аккуратно сложенные в прозрачный файл. Скользя пальцами по гладкой поверхности пленки, Женя пояснила:
   -- Это копии двух писем Стивенсона своему племяннику, Ллойду Осборну, 1891 года. Писатель тогда жил на острове Уполу, в архипелаге Самоа, вместе с женой и другими членами семьи. Ты, конечно, знаешь географию Тихого океана? О, извини, Эдвард! Что я говорю - я же сижу рядом с моряком! Это всё от радости, никак не отойду.
   -- Я не моряк, Женя, строго говоря...Но географию знаю. Продолжай дорогая...
   Эдвард положил руку на тонкие пальцы девушки.
   -- У них сложились очень дружественные отношения с коренным населением...
   -- Как у нас? -- пошутил Эдвард.
   Женя молча приняла ласку друга и продолжила рассказ.
   -- В письмах к племяннику Стивенсон подробно излагает одну легенду, которую слышал от старого туземца. Якобы когда-то в одном тайном месте жил Сын Солнца, главное божество людей Уполу. Общаться с ним могли только вожди племени, и только редко и в строго определенное время. Сын Солнца указывал вождям как поступать в трудной ситуации. Но однажды Сын Солнца покинул народ Самоа. И больше не вернулся...
   Женя, рассказывая, смотрела на руки Эдварда, мягко касающиеся её руки. Речь её была лишь аккомпанементом к тому приятно-возбужденному состоянию, когда человек готовится к отплытию в рай покоя и счастья. И девушка не заметила, как рука Эдварда похолодела в тот момент, когда она первый раз упомянула Сына Солнца.
  
   0x01 graphic
  
   А Эдвард застыл в изумлении от неожиданного совпадения тайной мечты двух людей, всего несколько дней назад живших на противоположных точках большого глобуса. А как будет удивлена Женя, когда сейчас узнает от него о его тайном желании, сказочным образом совпадающем с планами этой русской девушки, будущего этнографа! О том, как пару месяцев назад он рылся в исторических документах библиотеки Лиссабона, злой, недовольный из-за полученного от адмирала дурацкого задания составить коллекцию рисунков фигур на бугшпритах португальских галеонов (сын адмирала писал диссертацию на эту тему, черт бы его побрал!). И отвлекла его тогда от скуки и привлекла своей странностью запись на желтой, наполовину истлевшей странице дневника судового врача с корабля шестнадцатого века "Надежда". Привлекла сначала картинкой, которая изображала туземную пирогу с балансиром, видимо впервые увиденную этим врачом. И фигуру туземца, темнокожего мальчика-подростка, худенького, но ширококостного. Мальчик стоял у мачты, задрав голову вверх. Эдварду почему-то захотелось узнать про историю этого мальчика, оказавшегося на португальском судне. Через неделю, уже вернувшись в Америку, он получил по электронной почте полный английский подстрочный перевод дневника того древнего Эскулапа. Труд небогатых португальских библиотекарей щедро оплатил адмирал (в одной корзинке с картинками бугшпритов). Эдвард не интересовался, как прошла защита диссертации ленивого сынка адмирала, но записки врача запали ему надолго.
   -- Эдвард, что с тобой? Ты не любишь легенды?
   Привычка или навыки офицера службы безопасности удержали Эдварда от немедленного рассказа. Изумление постепенно прошло, потеплевшие руки стали вновь греть нежные белые пальчики.
   -- Нет, нет.... Продолжай, Женя. Мне приятно слышать речь счастливой девушки.
   -- Сам Стивенсон был готов поверить в существование чего-то, может быть, очень давнего, что послужило для суеверных туземцев основой этой красивой легенды. Я чувствую тоже самое. И я постараюсь найти свидетельства истинности или же сказочности событий этой легенды. Эдвард, это будет моя магистерская работа, а, может быть, и профессорская. Теперь у меня есть всё, что нужно для начала интересного этнографического поиска. Ты сомневаешься?
   -- Я одобряю твои планы. Но сомневаюсь, что у тебя "всё есть".
   -- Ты думаешь, если я маленького роста и не имею жизненного опыта, как у тебя, то не справлюсь? "Чили мал, да верзилу повалит" -- это поговорка народов Юго-Восточной Азии.
   -- Я, Женя, не такой романтик, как ты. Во-первых, столько едкости и горечи, сколько в зеленом перчике, я у тебя не замечал.
   -- Может быть, всё впереди? -- лукаво отреагировала девушка.
   -- Не думаю. Во-вторых, где твоя виза на пребывание в Самоа? Не забудь - это ведь независимое государство, а не часть Новой Зеландии. И третье. Извини, Женя, но позволь мне иметь сомнения в твоей кредитоспособности для такого долгого предприятия. Ты ведь не жена, я думаю, русского олигарха?
   -- Нет, нет, -- поспешно ответила Женя, вновь прикоснувшись к руке Эдварда, который в это время наполнял бокалы красным вином. -- Ни олигарха, ни бомжа.
   -- И самое главное, чего тебе не хватает: это хоть какого-то, самого ненадежного, самого маловероятного, пусть только намёка на что-то реально существовавшее...
   -- Тогда выпьем за то, чтобы такой намек я получила бы как можно быстрее!
   -- Тост принят!
   Эдвард отпил ароматное вино, поставил бокал с майорийским орнаментом на столик.
   -- Кстати, кто такой "бомж"?
   Женя объяснила.
   -- Да, у нас есть такие же. По-английски - tramp.
   И только сейчас, стараясь не выдать своего нетерпения и торжества, негромко, как бы не для Жени, а просто так, произнес:
   --Тост был к месту. У меня есть такой намек...
  
   Бабушка рассказывает, а "Танатина бродит".
   -- Ребята, дайте мне портфель, который Вы нашли на чердаке, -- сказала бабушка, возвратившись из леса. Это было уже к вечеру, когда острые верхушки елок покрасил закат. В отсутствие бабушки Павлик укорял друга. "Зачем ты расстроил её? Она ведь может и заблудиться в чужом лесу".
   -- Что значит "в чужом"? Твоя бабушка почти всю жизнь провела в России. Она придет, обнимет нас и всё расскажет, -- успокаивал Родик.
   Бабушка с портфелем ушла в свою комнату и вышла, когда услышала, как проголодавшиеся мальчики стучат крышками пустых кастрюль. Глаза бабушки были ещё влажные от слез:
   -- Ну, вот, дорогие мои мальчики, вы, умные догадливые, знающие полинезийский язык...
   -- Нет. Валиса Павловна, я не знаю...-- оправдывался Родик.
   -- ...а не умеете приготовить себе ужин, -- и мягкая улыбка красивой самоанской бабушки восстановила мир и спокойствие. Бабушка обняла обоих мальчиков.
   -- Павлик, я тебя очень люблю, и я виновата перед тобой, скрывая свою прежнюю жизнь. Но я не могла иначе. Родик помог, он молодец. Теперь я должна и хочу рассказать вам то, что вы не сумели узнать из содержимого красивого блокнота. То, что частью содержится в других тетрадках, а частью - в моей памяти. И вы поймете меня. А мне станет легче. А пока погуляйте, до ужина.
   После ужина был затоплен камин, и ребята, расположившись на теплом деревянном полу около бабушкиного кресла, приготовились слушать её рассказ:
   "Вскоре после окончания мореходного училища дедушка (тогда он не был ни дедушкой, ни папой - он был молодым человеком, крепким, красивым, как на той фотографии, что висит в нашем доме; ты видел, Родик) дедушка был назначен на военное судно, замаскированное под научно-исследовательское, а истинная цель миссии была неизвестна команде. Со всех членов команды взяли расписку о неразглашении в течение 30 лет всего, с чем они столкнутся в процессе рейса. Позднее дедушка случайно узнал действительную цель миссии -- найти следы якобы произведенного американцами запрещенного подводного ядерного взрыва.
   К берегу нигде не приставали. Дедушка в основном выполнял разовые задания в качестве легкого водолаза (акваланг и пр.) Однажды судно вышло к краю одной из океанских впадин в южной части Тихого Океана. Руководитель экспедиции предупредил всех, что вскоре предстоит сложный и секретный экскурс на склон впадины, и ещё раз напомнил о необходимости хранить тайну обо всем, что водолазы там увидят.
   Дедушка стал спускаться по склону в паре с товарищем. Нашли вход в пещеру, и дедушка поплыл внутрь, а напарник остался страховать. В глубине пещеры склон резко пошел вверх, и в конце концов аквалангист выплыл на поверхность воды - внутри пещеры оказался воздушный мешок! Выйдя на каменный выступ, дедушка ощутил обжигающий жар: под ним, на водной поверхности за выступом было море света! Светился, как солнце, вращающийся на воде круг, переливаясь цветами радуги. Зрелище было необыкновенное и ошеломляющее, и наблюдатель, то есть дедушка, не сразу вспомнил о том, что надо докладывать на судно.
   -- А как же он мог докладывать из-под воды, из пещеры? -- полюбопытствовал Родик. -- Ведь электромагнитные волны поглощаются в воде.
   -- В воде, Родик, используют специальную, акустическую связь. Но в тот момент водолаз находился вне воды, и он включил радиопередатчик. На судне не сразу догадались прослушать радиоканал, да к тому же дедушка был взволнован, и его путаную речь не поняли. Не успел он описать всю увиденную картину, как вдруг раздался оглушительный удар. Неожиданно откуда взявшаяся волна смыла наблюдателя с карниза, и быстрое течение понесло его из пещеры со скоростью поезда, ударяя о каменные стены на каждом повороте. От удара испортился клапан акваланга, и дедушке удалось выбраться на поверхность едва живым. Его напарник и корабль исчезли, хотя поверхность моря была спокойна. Видимо, произошел толчок землетрясения. Через два дня истощенного дедушку, с трудом державшегося за обломок деревянного фальшборта какого-то затонувшего судна, выловили туземцы. Он долго болел, полностью облысел. С туземцами он прожил более десяти лет..."
   Бабушка замолчала, задумавшись. Павлик посмотрел в её глаза и понял - она где-то далеко. Она смотрела туда и видела то, чего не видят сейчас мальчики.
   -- Ребята, уже поздно, и я устала. Давайте в другой раз продолжим рассказ о приключениях дедушки.
   -- И бабушки, -- вставил Родик.
   ----------------------------------------------------------------------------
   На девятый день Павлик напомнил бабушке о том, что надо посетить могилку дедушки.
   -- А Танатина всё бродит и бродит...-- услышал Павлик в ответ одну из пословиц бабушки.
   -- Какой-такой Атанатина? Может быть, Тарантино?
   --Тот, которому нужен наш тайник, внучек. Тайну Сына Солнца мы должны хранить.
   -- А память о дедушке не должны!? Давай, навестим дедушку! Бабуля, давай, поедем! Родик обещал сиреневых душистых роз нарезать на могилку. А его папа нас отвезет и привезет обратно.
   Бабушка обняла внука, и родственные души поплакали всласть.
   На кладбище поехали все четверо: Павлик с бабушкой и Родик с отцом. Когда показался последний поворот перед въездом на кладбище, бабушка вдруг попросила папу Родика остановить машину метров за сто до ворот, а самому оставаться около машины, пока они не вернутся. Тот удивился, но согласился "побродить по лесу, поискать грибы" (какие грибы в июне!). "Как с машиной Вадима" -- вспомнил Павлик.
   На обратном пути папа Родика не преминул спросить бабушку о её странной просьбе.
   -- Есть такая примета - если возница ("это папа-то возница!" - усмехнулся про себя Родик) родственников покойного войдет вместе с ними на погост, то он вскоре сам там окажется, -- объяснила бабушка.
   -- Что-то я о такой примете не слышал, -- возразил папа.
   -- Потому что это примета сам...-- Родик не успел произнести слово-табу: Павлик, не стесняясь, крепко-накрепко зажал рот своему неосторожному другу.
   А через день "танатина" всё-таки появился....
   ----------------------------------------------------------------------------
   Близился закат, и бабушка сказала, что сегодня она расскажет самое интересное - как дедушка помог самоанскому вождю найти Сына Солнца.
   -- Значит, дедушка видел в пещере сына солнца? --хором закричали ребята. -- Он живой, как сын? Как мальчик? Или как солнце?
   -- Тише, тише! Табу на это слово! В зарослях случится - в деревне заговорят.
   -- Мы знаем, Валиса. Рот на замке.
   -- Готовьте хворост и дрова - будем сидеть у костра.
   -- Как там, у вас?! Под пальмами, тетя Валиса? Ура!
   Бабушка улыбнулась:
   -- Да, как на островах. У костра будет жарко, вы можете легко одеться.
   Павлик понял намек бабушки так: на них должны быть только набедренные повязки.
   -- Ну а как же... без плавок? -- растерялся Родик.
   -- Одень. Под повязкой не будет видно.
   Подальше от дома, у самых кустов колючего барбариса, надежно защищающего от непрошенных гостей, ребята развели костер, нарвали много крупного папоротника и натыкали его вокруг.
   -- Как в Полинезии! -- гордился своей выдумкой Родик.
   Появилась бабушка... Нет, не бабушка - в свет ночного костра вошла девушка с рисунков в дедушкиной тетради! Босая, в цветастой короткой юбочке, плечи и грудь едва прикрывала накидка желтого ситца. Темная кожа в отблесках костра отливала начищенной бронзой и гармонично, мягко оттеняла простые лоскутки ткани, превращая их в дорогие шелка и бархат. На голове, естественно и кокетливо. красовался венок ромашек.
   Если бы на месте подростков у костра стоял взрослый мужчина, он смело поспорил бы, скажем, на 20 тысяч рублей, что этой женщине неизвестного возраста не более 20 лет. Но вместо взрослого мужчины у костра стоял Родик, который тут же упал на бревно, и продолжал лежать, глядя на волшебное видение. Не забыв, однако, оправить задравшуюся набедренную повязку из пионерского галстука отца. Павлик, напротив, вскочил и слегка попятился назад:
   -- Это ты, бабушка? Ну, клёво!
   Волшебный призрачный свет костра с его сполохами и танцами отсветов на листьях преображал русский садовый участок в экзотический уголок тропического леса, а их самих - в жителей туземной деревни.
   Расселись на бревнах, и бабушка продолжила рассказ:
   "Много лет жил твой дедушка, Павлик, в нашей деревне. Он давно вылечился, научился разговаривать по-нашему. Однажды вождь пригласил дедушку к себе (он тогда был ещё молодой, не вождь - твой дедушка), угощал кавой ("Я знаю - это такой праздничный напиток!" - проявил эрудицию Родик). Да, верно, Родик. И сказал Азахау - так произносили имя дедушки на Самоа - что пора ему рассказать о тайне, которую он произносил в бреду, будучи больным. Произносил слова, которые у нас табу. И дедушка поведал вождю о странном огне под землей. Вождь сразу впал в транс, как говорят белые. Он решил, что это и есть огонь Сына Солнца, который они давно, 12 или 15 жизней (то есть, поколений) назад потеряли. "Он пропал, а ты нашел его, Азахау! Ты настоящий мау! Ты будешь нашим вождем! "Но я не знаю, как найти этот огонь" - возразил дедушка. "Ищи, ищи, быстрее и сколько хочешь, пока не найдешь! Выбери себе любую девушку и женись, расти детей и ищи. Когда найдешь, станешь вождем - ведь только вождь и мау могут общаться с Сыном Солнца!"
   Когда наши рыбаки нашли дедушку в океане, мне было только пять лет. В десять лет белый чужестранец стал засматриваться на меня. В четырнадцать лет выбрал меня своей женой. Я помогала мужу искать пещеру Сына Солнца. Он помнил, что пещера начинается на небольшой глубине, всего 4-5 метров, на береговом крутом откосе острова, но на каком из островов - он не мог знать. Помнил только, что до огненного круга плыть под водой нужно долго. Мы ныряли по двадцать-тридцать раз в день, на берегах всех больших и малых островов нашей страны (бабушка избегала слова "Самоа", будто кто-то мог слышать здесь, в глухой деревне, ночью. "Слышит каждая ящерица и кузнечик" -- отвечала она пословицей на возражения ребят). Заплывать глубоко в пещеры не хватало воздуха. И только после того, как большая лодка с десятью гребцами и мужем сплавала на соседние чужие острова с большими лавками и привезли странный аппарат ("Акваланг! Для дыхания под водой!" -- это, конечно, опять всезнайка Родик выпятился). Да, акваланг помог - дедушка нашел то, что искал. Только оно..."
   Бабушка прервала речь:
   -- Тихо... В кустах кто-то есть...
   Ребята прислушались.
   -- Нет, тихо всё... Это ветер...-- утверждал Павлик.
   Бабушка продолжила, поглядывая на кусты:
   -- На чем я кончила?
   -- Только оно... -- подсказал Родик,
   -- Оно было не таким...
   В этот момент за кустами барбариса послышался уже не шорох листьев, а настоящий шум, похожий на шум борьбы, с ясно различимыми придыханиями и приглушенными выкриками. Вдруг раздался выстрел, затем звук шагов убегающего человека или животного, и из кустов, скрипя зубами (как без этого продраться сквозь кусты барбариса!) вылез темный силуэт человека. Большого, с дубиной в руке. Вся "полинезийская" компания собралась бежать в дом, но, заметив, что человек одной рукой зажимал плечо другой руки, по которой текла кровь, остановилась.
   -- Помогите зажать рану, -- попросил незнакомец русским, языком, с гортанным акцентом.
   Когда он вошел в яркий круг света костра, то надуманные декорации полинезийской деревни вдруг превратились в реальность: почти обнаженный человек имел коричневый цвет кожи, крупный нос с раздутыми ноздрями и татуировку на руках, груди и бедрах. Настоящий полинезиец!
   Ребята удивленно уставились на бабушку - не она ли устроила этот спектакль? Павлик даже сделал пару хлопков в ладоши, воздавая должное фантазии милой и умной бабушке. Но та была удивлена не меньше ребят и испугана.
   -- Ты русский? -- осторожно спросила она незнакомца. Тот ответил бабушке на каком-то незнакомом языке и попытался улыбнуться, но рана, вероятно, причиняла ему боль.
   -- Он - самоанец! Настоящий! -- радостно перевела бабушка ребятам.
   -- Не бойтесь, они убежали, -- опять по-русски произнес раненый. -- Ребята, принесите в дом всё, что найдете там, за кустами.
   За кустами, побродив с фонарем, ребята нашли кусок провода, такого, каким соединяют гаджеты, с одним разъемом; другой был оторван. Ещё подняли с земли шапочку с длинным козырьком, синюю, безо всяких знаков и надписей.
   -- И это всё? -- удивился незнакомец. Бабушка обрабатывала ему скользящую огнестрельную рану, а тот рассказывал ей что-то по-самоански. Когда вошли ребята, он перешел на русский:
   -- Вы что, думаете, что я так и хожу по деревне голый? Дикарь с дубинкой с острова Робинзона? Пятница? Зайдите подальше в лес, левее участка. Там моя одежда. Не бойся, тетя Валиса, - эти шпионы убежали.
   -- Известна ли мальчикам история с Сыном Солнца, тотемом нашей аинги? -- спросил у Валисы новый знакомый, пока ребята искали в лесу его одежду.
   -- Они знают, Полеа. Они внимательно ознакомились с дневником Азахау, который я не сумела хорошо скрыть. Эти парни - настоящие Шерлоки Холмсы!
   -- Значит, у Азахау был дневник!? И он записал там всё, что связано с Сыном Солнца? Теперь мне понятно, что эти двое, которые подслушивали ваш разговор у костра, охотятся за дневником!
   Тем временем ребята вернулись, и после того, как Полеа переоделся, вернее, просто надел принесенную рубашку в полоску и джинсы (кеды, сырые от росы, оставили сушить у печки), он начал рассказ:
   -- В молодости я учился в Москве, в университете Патриса Лумумбы (был когда-то такой для молодых друзей Советского Союза из Африки, Азии и Океании). Потом вернулся на родину, на свой остров Уполу.
   --Я знаю! Это второй по величине остров Западного Самоа! -- Родик бывает невыносим со своим постоянным желанием проявить эрудицию!
   -- Сына Солнца, покинувшего нас много жизней назад, твоя бабушка, Павлик, с твоим дедушкой, нашли на одном из островов. Перед вашим отъездом в Новую Зеландию фоно аинги предупредило Азахау, что упоминание о месте жизни и сна Сына Солнца есть табу.
   -- В дневнике муж ни разу не нарушил это табу, -- поспешила бабушка заверить Полеа, -- Он нигде не записал, что огненный круг - это сын Солнца, в его тетради ни разу не упомянут остров, где Он живет...
   --Я знаю! --тут же выкрикнул Родик, но Полеа так сурово взглянул на всезнайку, что Родик, опустив голову, пробормотал:
   -- В тетради нарисован абрис маленького острова, похожий на летящую птицу... Такой островочек есть около Уполу. Я подумал, что...
   -- Думы никто не узнает, а слова можно записать на диктофон. Это и делали те двое, за кустами, которых я испугал своим диким видом и огрел дубинкой. Жаль, пистолет не успел вырвать. Ладно. Главное вот что: меня послал сюда вождь, чтобы найти Азахау.
   Полеа умолк ненадолго, и даже одетый, он вновь стал похож на туземца, поклонника своих богов:
   -- Сын Солнца опять покинул нас... Два года назад. Он или уснул, или переселился в другое место. Вождь думает, что Азахау мог бы вновь вернуть нам наш тотем. Боги назначили Азахау своим тулафале. Я собирался просить его об этом, но...
   -- Как же ты добрался до России? -- прервал неловкое молчание Павлик.
   -- Я использовал приглашение на международный симпозиум по проблемам ядерного синтеза, "Жизнь без урана", который сейчас идет в вашем наукограде.
   -- Он умер, Полеа... Мой муж умер...
   --Я глубоко сочувствую тебе, Валиса. Я сильно огорчился, когда узнал это по приезду в город. И был в отчаянии - потеряв Азахау, я мог бы и тебя не найти, Валиса, чтобы выразить нашу боль от этой потери. Хорошо, что я увидел вас на кладбище в сороковой день.
   --А как же Вы оказались на кладбище именно в сороковой день? -- с каким-то подозрением выступил Родик.
   -- Это же элементарно, Холмс! Я долго жил в России, и знаю обычай православных посещать могилу умершего на сороковой день.
   Родик получил по заслугам от "туземца" - всё знаешь не только ты, ботаник!
   -------------------------------------------------------------------------------
   -- Валиса, тебе надо посетить Самоа. И как можно скорее: кто-то охотится за Сыном Солнца...
   -- Полеа, как же я смогу вызвать Сына Солнца?! Я же не бог...
   -- Ты, видно, забыла, что покинула Уполу в ранге вождя? Это теперь твой долг.
   -- Не знаю, чем я смогу помочь деревне...
   -- Не бойся - боги помогут вождю.
   -- А с кем оставить Павлика? Он даже по меркам Самоа ещё не в возрасте воина...
   -- Это - не вопрос. Павлик серьезный парень.
   Разговор этот между Полеа и бабушкой состоялся ночью, когда ребята спали. Утром, за блинчиками, Валиса, как бы между прочим, произнесла:
   --Я должна на время отлучиться...
   -- На Самоа? -- брякнул Родик, уминая обильно смоченный сметаной блинчик.
   -- Ты... это... мальчик, шпионишь, что ли?
   --Я просто так, пошутил. А разве это правда?
   -- Полеа передал решение фоно... Я должна ехать на Самоа вместе с Полеа.
   "Ну, и Родик-уродик! -- подумал Павлик, -- Не только эрудит, но и этот, как его? Экстравагант... нет ...эстрасенс!". А вслух закричал:
   -- Ура! Едем на Самоа! Едем все вместе!
   --Ты что это задумал? Кто это тебя отпустит? Мы позовем твою маму, а лучше, если она вернётся хотя бы на время домой вместе с папой.
   -- Да, ну, бабушка! Это же так клёво - в Полинезию, на мою историческую родину!
   А Родик запел:
   "Как нам жити, куда плыти?
   На Самоа, на Таити!"
   --Причем тут Таити? -- удивилась бабушка.
   -- А так пели моряки капитана Кука - ведь на Таити самые красивые девушки...
   -- Русские тоже хороши - оставайтесь здесь, ребята.
   В этот же день Родик послал е-мейл отцу Павлика с просьбой Валисы как можно быстрее приехать в Вязну - она, якобы, срочно ложится в больницу, а Павлика оставить не с кем. Ответ пришел к вечеру: "О,К! Пусть Павлик едет к нам в Женеву - сейчас в городе находятся на симпозиуме двое моих знакомых, они согласились оформить документы на Павлика, сопроводить его до Москвы и посадить в самолет до Женевы. Я его там встречу".
   Бабушка удивилась тому, как спокойно Павлик согласился с предложением отца. " Наверное, повзрослел".
   Весь следующий день Павлик провел в доме Родика, а в полицейский участок города Вязна поступил сигнал из секретариата симпозиума о неожиданном исчезновении двух известных российских ученых.
  

0x01 graphic

  
   "Подлый обманщик"
   --Тост был к месту. У меня есть такой намек...
   И Эдвард начал рассказывать Жене о своем посещении Национальной библиотеки Лиссабона, о каравеллах и бугшпритах, о глупом сыне своего адмирала. Женя жадно слушала морского офицера, понравившегося ей мужчину, и с бьющимся сердцем ждала обещанного "намека".
   -- И вот, листая желтые листы дневника одного португальского врача шестнадцатого века, я обнаружил ...
   -- Ну что, что ты обнаружил? -- торопила девушка.
   -- ... очень даже важное для твоей диссертации - запись об одном событии...
   В этот момент Эдвард услышал знакомый и очень неприятный для него вызов телефона адмирала.
   -- Извини, Женечка, я должен ответить на звонок.
   Адмирал требовал от своих подчиненных немедленно отвечать на его вызовы, где бы они ни находились: в момент игры в теннис, в полете на парашюте, в туалете, прыгая с вышки в бассейн, даже находясь на операционном столе. А уж свидание с девушкой адмирал вообще не принимал во внимание. Эдвард встал из-за стола и слушал адмирала, отойдя к кусту рододендрона. Приказ адмирала был краток: "Завтра утренним рейсом летите на Самоа. Инструкции получите через час в гостинице".
   Эдвард не сразу понял, радоваться ему от нового задания начальника или огорчаться. Путь к Самоа совпадал с его планами, но не хотелось так быстро расставаться с Женей. Нескольких неторопливых шагов от куста рододендрона до кресла, где ждала его милая подруга, хватило для выработки оптимального плана.
   -- Женя, я очень огорчен, но вынужден немедленно расстаться с вами....
   -- Как "расстаться"? Я тебя чем-то огорчила?
   -- Вовсе нет, дорогая Женни. Всё не так плохо, скорее, хорошо. Мы расстаемся только до завтра. Я срочно лечу на Самоа по делам службы. И ты, как я понял, планировала такую поездку, не так ли?
   -- Но кто-то только что уверял меня, что это не так просто.
   -- Тем не менее, предлагаю вместе лететь на Самоа. Завтра же. Утренним рейсом. Согласна?
   -- Но виза... билет... Я не знаю, успею ли.
   -- Оставь это мне. Паспорт с собой?
   Девушка кивнула, не в силах что-то говорить от нахлынувших чувств. Молча достала из сумочки паспорт и положила на столик.
   -- Осторожнее, Женя. Здесь на столике сыро от росы.
   Эдвард пролистал паспорт и положил его в свой нагрудный карман.
   -- Видишь, ты теперь ближе к моему сердцу. Помни, Женя: у тебя только одна забота - собраться к утреннему рейсу, там тебя будет ждать виза, билет и твой покорный слуга. Извини, мне пора.
   Целуя девушку, Эдвард шепнул ей на ушко: "В самолете и расскажу суть моего намёка, идет?"
   -------------------------------------------------------------------------------
   Женя ждала Эдварда Лонга у табло аэропорта. Морской офицер опаздывал. До окончания регистрации на рейс до Апиа оставалось десять минут. "Что-то с ним случилось?" Женя набрала номер телефона Эдварда. На вызов ответил механический голос: "Номер, который вы набрали, не существует". Второй и третий набор дал тот же результат. Не успела Женя до конца обдумать, как же это так получилось ("либо я неправильно записала номер, либо...что?"), как к ней подошла девушка в униформе и предложила поспешить к стойке регистрации:
   -- Мэм, ваш билет и паспорт находятся у регистраторши, поспешите сдать свой багаж.
   Дальнейшее прошло для Жени так, будто она всё видела со стороны. В сознании была только одна мысль: почему он не пришел? А всё, что происходило, происходило без её участия, как бы не с ней. Она безмолвно следовала указаниям вежливого персонала, она безучастно ждала посадки в самолет, она неторопливо плелась в очереди на посадку. И только когда уселась в кресло "В" между толстым то ли китайцем, то ли японцем, у прохода и изящным молодым человеком у окна, вдруг осознала, что она всё-таки летит на Самоа, пусть без милого Эдварда, но летит к своей мечте. "Пусть он остается со своим адмиралом! Пусть! Я раскрою тайну сына солнца и без помощи американских офицеров!" Так уговаривала себя Женя, и даже не заметила, как самолет оторвался от взлетной полосы.
   -- Леди и джентльмены! Наш самолет покинул аэропорт Крайсчёрча и взял курс на Сингапур. Просьба не отстегивать ремни и оставаться на своих местах до полного набора высоты.
   "Что она сказала? Сингапур? При чем тут Сингапур?"
   Женя обратилась к китайцу:
   -- Извините, самолет летит на Самоа через Сингапур?
   Китаец её не понял, но закивал головой, улыбаясь:
   --Сингапур, Сингапур...
   Юноша у окна понял Женю, и не повернув головы, бросил
   -- Это рейс на Сингапур, мисс. На Самоа самолет летит через полчаса после нас.
   -- Как же так? У меня билет на Самоа....
   До конца не понимая случившегося, Женя с отчаянной надеждой посмотрела на юношу, ожидая от него что-то вроде "я пошутил" или "Вы меня не так поняли". Но молодой человек с удивлением взглянул на странную пассажирку и нажал кнопку вызова стюардессы. Узнав причину вызова, стюардесса слегка заволновалась - она знала, что подобное случается, но сама сталкивается с этим впервые:
   -- Успокойтесь, мисс. Покажите, пожалуйста, Ваш билет. Не торопитесь, можете отстегнуть ремень - он Вам мешает.... Вот, видите, всё верно: Вы летите в том самолёте, который Вам нужен. Рейс N 1543 Крайсчёрч - Сингапур, далее пересадка на рейс до Москвы. Вы русская?
   Женя кивнула.
   -- Значит, летите домой. Всё в порядке. Кто-то, верно, подшутил над Вами, сказав, что в Сингапур надо лететь через какое-то Самоа. Вот, выпейте, успокойтесь.
   Вторая стюардесса принесла теплый чай с успокоительной добавкой. Руки Жени тряслись от волнения, напиток расплескивался на столик и на брючки девушки. Успокоиться она могла бы, только плюнув в лицо тому, кто "пошутил". Но он, скорее всего, взлетает сейчас с аэродрома Крайсчерча, и его самолет "берет курс на Самоа". "Подлый обманщик и палач!"
   А "подлый обманщик и палач" накануне вечером в гостинице получил из рук посыльного конверт с секретным заданием. Капитану Э.М. Лонгу предписывалось расследовать причины загадочного подводного свечения в районе Западного Самоа в 70-е годы, о котором было кое-что известно разведке. Предполагалось, что русские произвели испытания какого-то оружия. Событие было забыто, но недавно получены агентурные сведения о том, что русские проявляют интерес к этому явлению.
   Лонг закончил чтение задания с бьющимся от радости сердцем. Счастливое стечение обстоятельств дает ему уникальную возможность осуществить свою личную мечту с помощью целой группы опытных и оснащенных современной техникой сотрудников разведывательного управления ВМС США!
   Посыльный подождал, пока Лонг дочитает приказ и сказал:
   -- Господин капитан, адмирал просил напомнить Вам, что об этом предприятии русская девушка не должна знать ни слова.
   -- Откуда, черт, он знает о ... -- вспылил Эдвард, но тут же осекся. -- Извините. Передайте адмиралу, что я принял к сведению его напоминание о долге американского солдата!
   Когда посыльный ушел, Лонг пустился в длительный марафон ходьбы от одного угла номера к другому. Десятки вариантов решения проблемы с Женей были продуманы и отвергнуты. Наконец, выход, кажется, был найден, и капитан спокойно уснул.
   -------------------------------------------------------------------------------
   Прибыв в здание аэропорта за час до рейса на Самоа, Эдвард не нашел Женю. У стойки его заверили, что такая девушка не регистрировалась на самоанский рейс. "Значит, раздумала. Жаль. Не получилось встречи на Эльбе. Что ж, расследование будет целиком американским". Даже опытному разведчику Эдварду Лонгу не пришла в голову мысль о коварном плане адмирала, устроившего замену билета русской девушки Жени.
  

0x01 graphic

  
   Портфель раздора
   Знакомые отца Павлика нагрянули быстро и неожиданно, в отсутствие бабушки и Полеа. Туземец отправился в город на подготовку отъезда с Валисой в Полинезию, а та ушла в соседнюю деревню купить козу. Она постоянно говорила, что "Павлику нужно пить козье молоко. Пока еще эти знакомые прибудут". Но Родик был другого мнения: "Твоя бабушка просто соскучилась по дойке коз - они там в Полинезии только и делают, что доят коз". Кто был прав - неизвестно, но Павлик-то точно знал - ни доить козу, ни пить молоко он не будет. Как будто в воду глядел.
   Цветной сарафан бабушки Валисы скрылся за деревьями, а через четверть часа на пыльной дороге, откуда 42 дня назад приехал Павлик с бабушкой, появился черный большой автомобиль. Он выглядел как танк, и, мягко говоря, симпатий не вызывал. "Танк" подъехал прямо к калитке дома Павлика. Водитель, тщедушный парень в кепке, высунулся из окна кабины:
   -- Парни, а где тут бабушка с внуком живут?
   -- Здесь...-- вырвалось у Павлика.
   -- Где здесь? Точнее!
   -- Да...
   Родик прервал друга:
   -- В соседней деревне, там, -- показал он рукой на дальний лес.
   Парень подозрительно оглядел кривоногого мальчишку и нагнулся, ища что-то в "бардачке". Из-за его спины появился огромный бритый череп второго седока, с равнодушным взглядом типичного "чоповца".
   --Эй, постой, мне кажется, ты и есть Павлик, сын Семена Захаровича? -- закричал вдруг парень-водитель. В руках он держал фотографию и, выйдя из кабины, сунул её Павлику в руки.
   -- Да, это я с дедушкой и папой, когда он последний раз к нам приезжал! -- обрадовался Павлик. -- А мама рядом с бабушкой сидит на скамейке!
   Родик заглянул сбоку на фото:
   -- А кто снимал вас?
   -- Ты, хромота, не мешайся тут! Мы от Семена приехали, за Павликом. Иди, гуляй!
   Верзила нехотя вылез из кабины и встал у переднего колеса. Родик отошел в сторону своего сада, но за калитку не спрятался.
   -- Значит, так, Павлик. Иди, поцелуй свою бабулю, бери вещички - и в машину. Вечером уже полетишь в Европу.
   -- А бабушки нет. Она козу покупает.
   Парень и верзила засмеялись.
   -- Козу все равно в самолет не возьмут. Поедешь без козы. Садись. Стой! Семен просил для него какие-то бумаги твоего дедушки, на память. Не забудь!
   Павлик ушел в дом и вскоре вернулся с небольшим рюкзачком за спиной и синим портфелем в руке. Он выглядел озабоченным и растерянным. Подойдя к "танку", попросил шофера:
   -- Можно недолго подождать, пока бабушка вернется? А то она будет переживать, что не простилась со мной.
   -- Времени нет! Мы и так должны гнать. Хорошо, что машина у нас зверь! Я бык, ты - корова. Раз-два - и готово!
   -- Ты не бык, -- заметил Родик. -- Ты - буллимака.
   -- Кто?!
   -- Буллимака, животное такое, в Полинезии. Не бык, не корова.
   Парень вытаращил глаза.
   -- Времени нет, я бы тебе показал були ...как это?
   -- Маку! -- и Родик спрятался за прочную калитку сада.
   Павлика посадили сзади, с толстым портфелем в руках. Когда лендровер, набирая скорость, проезжал мимо стоящего у калитки Родика, тот крикнул Павлику:
   -- Не грусти, Танатина! Все будет о-кей!
   -----------------------------------------------------------------------------
   Родик стоял около неё, и глядел снизу-вверх (он ещё не догнал Валису по росту, как Павлик), глядел печально и растерянно. Бабушка никак не могла придти в себя от неожиданного отъезда внука. Коза, которую она привела на веревке, воспользовалась состоянием новой хозяйки и спокойно обгрызала сочную кору молодой яблоньки. Бабушка взошла на веранду и взяла со стола мобильник:
   -- Надо немедленно сообщить Семену!
   -- Не пытайтесь, баба Валиса - связи нет, уже второй день. И компьютерная сеть повисла. Наверное, где-нибудь ураган прошел...
   -- Я им покажу ураган! На Самоа и не такое видали....
   Родик взглянул на бабушку и понял, что сейчас случится что-то необычное. Ничего не говоря, бабушка вывела из деревянного полуразвалившегося сарая старый мотоцикл и, к удивлению Родика, завела его с пол-оборота.
   -- Баба Валиса, там, наверное, бензина нет! -- крикнул вслед ревущему раритету Родик, но тот вместе с эмоциональной самоанкой уже скрылся в густом дыму выхлопных газов и дорожной пыли.
   Родик остался один.... Раньше, до приезда Павлика, он привык оставаться в одиночестве. Теперь же ему было страшно. "Хорошо, что я не рассказал ей про портфель!"
   ----------------------------------------------------------------------------------
   -- Эй, парни, вы не видели джип с номером 137?
   Валиса на своем стареньком ИЖ, в спецовке и цветной деревенской юбке въехала в кучку закованных в кожу и цепи байкеров. Они, как принято, ближе к вечеру тусовались на центральной площади города и, лениво позевывая, как львы в саванне, ожидали темноты, чтобы ожить и бросить стосемидесятидецибельный рёв своих моторов на штурм мирных, желающих спокойно поспать домов.
   -- Мадам, не предполагаете ли вы поменять ленСражения дровер на свою музейную развалюху? -- пропищал бородатый и усатый мальчишка, едва различимый среди сверкающей никелем и хромом громады его мотоцикла. Бабушка, не раздумывая, бросила свой мотоцикл и схватила начинающего байкера за бородку:
   -- Краба его же клешней и убивают, понял?
   -- Ты, это, мать, чего? Не трогай! Я - не краб!
   -- Краб не причем, а ты... -- Но тут борода отделилась от подбородка неудачно пошутившего мотоциклиста и осталась в руках у Валисы. Обескураженный байкер снял шлем, и длинные белокурые девичьи волосы серебром рассыпались по черной коже куртки. Байкеры весело заржали:
   -- Не повезло Настеньке - от папы сбежала, от мамы сбежала, а от ловчихи крабов не удалось уйти!
   Удивленная бабушка оглядела эту странную толпу юношей, девушек и, возможно, ещё и стариков со старушками, и продолжила:
   -- Наверное, вы могли видеть этот джип, черный с темными стеклами?
   -- Зачем тебе джип, чувиха? У тебя отпадный байк! Ты только прикинь, дед, -- обратился веселый байкер к своему соседу. -- Загорелая самочка, вся, небось, в шоколаде, и вдруг села на наш советский драндулет! Да ещё в рабоче-крестьянском прикиде!
   -- Клёво! Но в джипе она бы лучше смотрелась: "Чего изволите-с, мадам?"
   -- В нем моего внука увезли, зубоскалы.
   -- У неё уже внук! Во дает барышня! Да ты мне в дочки годишься! -- включился в ряды насмешников "дед"-байкер неопределенного возраста, обросший волосами с головы до седла.
   -- Я тебе покажу "дочку"! -- не выдержала бабушка и вцепилась в седую длинную бороду "деда". Борода на этот раз оказалась настоящей, и байкеру пришлось бы не сладко, если бы не вой полицейской сирены. В ряды сверкающих двухколесных машин врезался, чудом избегая столкновения с ними, необычный мотоцикл, напоминающий трехколесный детский велосипед, увеличенный раза в три или четыре. Похоже, что колеса этого чудища были от "камаза", а сам хозяин восседал так высоко и так величественно, как будто ехал на индийском слоне. Он был в костюме клоуна. Довершала этот необыкновенный ансамбль маленькая девочка-гимнастка, исполняющая цирковые номера на небольшом деревянном помосте, укрепленном позади сидения водителя-клоуна и оснащенном перекладиной. Разрывающий нервы скрип тормозов гигантской странной машины так испугал бабушку, что экзекуция "деда" была прервана.
   -- Шум без драки, как лай собаки! Какая и кого тут укусила? -- Негромкий голос приехавшего клоуна был отчетливо слышен в тишине, наступившей после остановки мотора.
   -- Да тут сумасшедшая цыганка за бороды всех таскает, даже Настенку не пропустила, -- объяснил весельчак. Кое-кто хихикнул, кто-то поддержал объяснение.
   -- Я что-то не вижу цыганский табор, а цыганки, как утки, без выводка не таскаются по городу, -- произнес клоун.
   -- Это Пьер Безухов, наш шут, наш бог, наша забота и гордость, -- пояснил байкер-дед бабушке, успокаивая свою недавнюю мучительницу. -- Он был бы великим человеком, если бы ....
   В этот момент несколько байкеров подскочили к машине, сняли Пьера и перенесли его на инвалидную коляску.
   -- ... если бы он не повредил однажды позвоночник и не лишился возможности передвигаться на ногах.
   -- Чем же знаменит этот человек, кроме странной машины? И почему "Безухов", если у него парализованы ноги?
   -- Сейчас поймешь.
   Коляску с инвалидом-клоуном подвезли прямо к бабушке:
   -- Граф никогда не оставляет красивую женщину без поддержки. -- Инвалид-клоун произнес эту фразу, взяв в свою бледную руку темную руку бабушки, и поцеловал её. -- Поможем, ребята?
   -- Вот так неожиданно является потомок графа Безухова там, где кому-то нужна помощь, -- шепнул байкер удивленной бабушке.
   -- У неё украли внука, -- вступил в разговор бывалый байкер, большой, широкий, под стать своему коню и давно сросшийся с ним. -- На лендровере с номером 137.
   -- Великое число 137, константа слабого взаимодействия! Отлично - это облегчает задачу. (читатель, не удивляйтесь - действие разворачивается в Наукограде!) Настена нас проводит, куда надо, не так ли?
   Девушка, которую Валиса лишила камуфляжа, была зла на неё, но слово Пьера Безухова - закон:
   -- Мой брат водит этот лендровер. Он, наверное, поможет вам. Только не бейте его, ребята, если он виновным окажется, ладно?
   -- Уродует полиция, а цирк лечит, Настёна. Мы найдем вашего внука, мадам. Не так ли, ребята? Вперед! Недаром я потомок храброго и доброго Безухова!
   Спустя полчаса лихие парни и девчата в черном разметали по углам обитателей одного из офисов "особой экономической зоны", около которого был припаркован злополучный лендровер с номером 137. Их темнокожая предводительница допрашивала тщедушного парня, водилу этой машины. Его сестра Настя стояла рядом, всем своим видом давая понять брату, что лучше ему говорить правду. Тот твердил одно: "Мальчишка убежал по пути, когда мы остановились заправиться. Он нам был не нужен - у нас было задание доставить только портфель...".
   -- Так Павлика не отправили в Женеву?! -- продолжала задавать вопросы Валиса Павловна.
   --Ты чего, мамаша? Это не моя выдумка.... Это начальство....
   -- Значит, Павлик дома?
   -- Откуда мне знать? Наверное.
   -- Отдавай синий портфель!
   -- Нет у меня портфеля. Он у начальства, как договаривались... Всего пять штук дал, сволочь!
   Когда вышли к своим машинам, Пьер долго разговаривал с Валисой, заинтересованно слушая её объяснения про портфель. Бабушка не поехала в деревню в этот вечер.
   -----------------------------------------------------------------------------
   -- Бабушка, бабуля! Ты где? Я вернулся! Баба Валиса, откликнись! Я здесь, живой и невредимый!
   В ответ Павлик услышал блеяние козы и чьи-то вопли о помощи. В саду пахло дымом. Из-за дома выбежал Полеа, раздетый и с топором. " Наверное, хочет изжарить козу на костре. Туземец!" Завидев Павлика, "туземец" бросился к нему с криком:
   -- А, и ты здесь! Подлый изменник! Свиное рыло! -- Полеа был взбешен и не похож на себя. Павлик стремглав обогнул дом с другой стороны, опередив самоанца, и увидел жуткую картину:

0x01 graphic

   к дереву на высоте более метра от земли был привязан Родик, его умный, всезнающий друг. Он был не просто привязан - Родик был распят на торчащих в стороны суках яблони, а язычки пламени разгоравшегося костра уже подбирались к его больным ногам.
   -- Павлик, милый, потуши костер! У меня нога горит....
   -- Не трогай! -- Полеа преградил Павлику путь к костру. -- Он нарушил табу, он предатель! Он должен сгореть в огне!
   На земле лежала та самая дубинка, которой Полеа два дня назад отогнал шпионов. Павлик вложил в удар последние силы, что у него остались после многочасового утомительного пути. И их оказалось достаточно, чтобы выключить могучего самоанца на четверть часа.
   -- Это он, Полеа... -- кашляя от дыма, объяснял спасенный от незаслуженной и страшной смерти Родик. -- Это он разжег костер.
   Как будто Павлику это было неясно. Родик дрожал, пережитое не сразу отпускает. Он кривился от боли в ноге, но глаза светились счастьем спасения и радостью встречи с другом.
   -- Я пытался объяснить ему: ты увез не тот портфель, вернее тот, но без документов, с дезинформацией по Сыну Солнца, что никаких упоминания о Сыне Солнца у тех парней нет. Но он не слушал меня: "Ты нарушил табу, и по нашим законам должен принять смерть".
   -- ЧуднО... Он же образованный и современный человек.
   -- Павлик, вот и я так думал, дурак! Я решил, что это игра, декоративная казнь... Ну, понимаешь, он вроде бы выполнит волю предков понарошку, как в танцах туземцев... И я позволил себя связать. А он начал огонь разжигать... Ты спас меня, Павлик! Я этого не забуду...
   -- Так если бы.... Он потом и меня...
   -- Нет, Павлик. Ты - из его аинги, они своих не сжигают.
   -- А как они своих наказывают?
   -- Они их съедают... живыми.
   -- Ну, ты даешь, приятель: только что из печки, а уже издеваешься над спасителем!
   Полеа между тем очнулся. Не вставая с земли, он с удивлением оглядел сцену чуть было не разыгравшейся трагедии и теперь смущенно смотрел на стоявших перед ним мальчишек, Те решительно приготовились к обороне или повторной атаке: Родик держал вилы, а Павлик - электрическую пилу с аккумулятором. Вдруг образованный самоанец вскочил и пустился бежать в сторону леса.
   -- Вот, видишь, Павлик - он поступает чисто по-самоански: они всегда убегают в лес, когда провинятся.
   "Ну, значит Родик в порядке: он опять - проявляет эту свою... все время забываю... эрукдицию!"
   -- А как ты, Павлик, удрал от своих провожатых?
   -- Всё прошло так, как мы задумали: только доехали мы до ближайшей к городу деревни, как они силой отняли у меня портфель. Согласно нашему плану, это означало, что именно портфель им нужен, а не я. Ты - гений, Родик: идея заранее аккуратно убрать все листы из тетрадей, где есть важная информация или формулы и скопировать всё на комп - шик-модерн! Мужики ушли в пивную, конечно, не забыв портфель, а я заметил велосипед без замка и удрал на нем.
   -- Ты же своровал! Где же велик сейчас?
   -- Тебе что важнее - жизнь друга или чужой велосипед? Кстати, со спущенной шиной.
   Родик помолчал и вдруг решительно заявил:
   -- Я тоже когда-нибудь тебя спасу, Павлик! Пусть даже ценой своей жизни!
   ---------------------------------------------------------------------------------
   Этой ночью жители города были приятно удивлены: не было ночных проездов по улицам "танково-артиллерийской ухобойной" кавалькады байкеров с воем сирен и визгом моторов, не было бесконечных и бесполезных вызовов полиции. Кто-то решил, что этих хулиганов, наконец, посадили, кто-то высказал более правдоподобную версию: байкеры уехали на похороны разбившегося сумасшедшего друга. Однако если бы случайный прохожий оказался в нужное время на улице академика Флёклера, то он заметил бы несколько мотоциклов, почти бесшумно подъехавших к трехэтажному "сталинскому" дому. С чуднОго трехколесного мотоцикла-велосипеда сошла девочка и смело полезла вверх по стене, цепляясь за декоративные выступы. Оказавшись на балконе третьего этажа, девочка сбросила вниз толстую веревку. По веревке на балкон поднялся один из байкеров, а трое других внесли в подъезд дома инвалидную коляску. Вслед за ними в подъезд вошла женщина в рабочей куртке и длинной цветастой юбке. Случайный прохожий после этого поспешил бы ретироваться, но мы с вами, читатель, узнаем, что происходило после этого в однокомнатной квартире с балконом на третьем этаже.
   Владелец квартиры, маленький лысый человечек, вскочил с постели и при свете ночника увидел в собственной комнате ... клоуна в инвалидной коляске! Хозяин-карлик выглядел пораженным и испуганным, но не потому, почему удивился бы и испугался любой нормальный гражданин, увидев воочию предмет своего сна возле своей кровати. Он испугался, узнав в клоуне человека, давно погибшего на дне моря.
   -- Испугался, Силан? Это хорошо. Значит, не чиста твоя совесть.
   -- Ты? Святохвалов? -- с трудом пропищал карлик.
   -- Да, это я. Но не Святохвалов и не профессор Альварес. Я Пьер Безухов.
   -- Настоящий Пьер, как говорят, стал декабристом, а не....
   -- Не дразни! И не дрожи, убивать тебя не буду - я знаю, что не ты хотел меня утопить.
   Силан сунул руку под подушку. Стоявшие в двери байкеры выхватили "пушки".
   -- Отставить! Сказал - не буду его убивать! Разве убивают за кражу, мелкую кражу какого-то ученического портфеля? Украденного у этой бедной самоанской женщины.
   -- Испугался, Силан? Это хорошо. Значит, не чиста твоя совесть.
   -- Ты Святохвалов? -- с трудом пропищал карлик.
   -- Да, это я. Но не Святохвалов и не профессор Альварес. Я Пьер Безухов.
   -- Настоящий Пьер, как говорят, стал декабристом, а не....
   -- Не дразни! И не дрожи, убивать тебя не буду - я знаю, что не ты хотел меня утопить.
   Силан сунул руку под подушку. Стоявшие в двери байкеры выхватили "пушки".
   -- Отставить! Сказал - не буду его убивать! Разве убивают за кражу, мелкую кражу какого-то ученического портфеля? Украденного у этой бедной самоанской женщины.
   Тут хозяин квартиры явно успокоился. Портфель был тут же извлечен из небольшого сейфа. Валиса подошла к карлику, но один из байкеров вдруг опередил её и передал портфель Пьеру.
   -- Силан, а где твой ноутбук? Подари его этой женщине - ведь ты всегда их любил - на память о незабываемой встрече друзей.
   -- Кто же тут вор? -- проворчал Силан.
   -- Не юли! Не верю, что бывший великий академик стал плохо соображать. Ноутбук я забираю, так как ты, бесспорно, оцифровал всё содержимое портфеля. А там - личная информация дамы, возможно, интимные подробности её жизни. Неудобно как-то для академика!
   И Пьер дал знак передать ноутбук Валисе. Перед уходом клоун потребовал от Силана недоплаченную водителю лендровера сумму в 50 тысяч рублей.
   --------------------------------------------------------------------------------
   -- Пьер, не нужен мне ваш компьютер. Отдайте портфель - там драгоценная память о муже, о моей молодости! Зачем это Вам?
   -- Дайте женщине мотоцикл, пусть немедленно уезжает к внуку!
   -- Пьер, умоляю - отдайте портфель! Возьмите свой ноутбук!
   Пьер дал знак байкерам "сниматься с якоря". Машина клоуна заурчала и тронулась с места. Неистовая в своем негодовании, Валиса выхватила портфель из рук инвалида, столкнув его с кресла, повернула рукоятку газа до отказа и рванула по улице, ещё не оседлав как следует трехколесное чудище. Девочка-гимнастка успела спрыгнуть и лежала на асфальте. Инвалид пополз к девочке:
   -- Верочка, ты не ушиблась?
   Когда взревели моторы обескураженных байкеров, отважная бабушка уже была за третьим поворотом.
   0x01 graphic
  
   -------------------------------------------------------------------------------
   Если бы Силан Давидович предвидел хоть один шанс из тысячи, что такое может случиться, то он не стал бы инициировать эту рискованную операцию по похищению ни в чем не повинных ученых из Женевы и изъятие портфеля. Портфеля, содержимое которого он жаждал получить в течение пятнадцати... нет, скорее уже двадцати лет. Тогда он только начинал восхождение к славе и богатству, низкорослый человечек с длинным носом, широченным лбом и взглядом Наполеона, почти карлик, пока ещё молодой специалист, но уже помощник ученого секретаря всемирно известного научного института. Он со школьной скамьи видел себя Нобелевским Лауреатом. И стремился к этому, используя все возможности, все ходы и способы, включая обманы, предательство и мошенничество. К своему пятидесятилетнему юбилею он уже был членкором и директором института. Один из олигархов всемогущего Газпрома вручил ему тогда уникальные кабинетные часы. И тогда же он почти стал лауреатом, если бы не нашелся человек, перехитривший его.... Пришлось оставить кабинет с драгоценными часами и оказаться в обществе ничтожных мелких жуликов, среди ворованных идеек местного масштаба -- в "особой экономической зоне" наукограда. Позднее, став случайно обладателем великого и страшного научного инструмента - "виолончели Бардина", он вновь приготовился взойти на пьедестал мировой славы и могущества, но фортуна опять от него отвернулась... На этот раз бежать пришлось буквально в подполье и в неизвестность. И тут Силан Давидович, никогда не впадающий в отчаяние, вспомнил о Портфеле, о том, о котором двадцать лет назад ему рассказала девушка-библиотекарь. У этой полненькой пышногрудой "пуговицы" была скромная мечта - стать начальницей издательского отдела, и поэтому она всячески пыталась угодить помощнику ученого секретаря. Однажды рассказала ему о странном завсегдатае институтской библиотеки, который чуть ли не ежедневно заказывает и штудирует книги не только по ядерной физике, но и по совсем не характерным для института наукам: медицине, биологии, географии, истории, даже археологии и лингвистике! "Причем на сумасшедшего совсем не похож", -- добавила прозорливая девица.
   Молодой Силан уже тогда "проворачивал" нехитрые операции. Он просмотрел для начала абонемент читателя с необычными интересами, убедился в возможности извлечь пользу из не очень понятных, но явно перспективных научных изысканий инженера Захара Павловича Фролова, уже не молодого человека, но тем не менее два года назад поступившего на факультативные курсы в местном университете. Тогда помощник ученого секретаря осуществил генеральную (и гениальную!) проверку. Выбрав подходящий день и час и договорившись со своей рьяной помощницей, он посетил читальный зал библиотеки, в котором кроме него был только Захар Фролов. В определенный момент в зале вдруг погас свет, во всех светильниках сразу. Шторы были плотно закрыты, луна за облаками. Фролов (а это был дедушка Павлика, тогда еще не родившегося на свет) вышел в коридор, любезно сопровождаемый библиотекаршей, "чтобы предохранить от столкновения с острыми углами стеллажей". Тем не менее соударения с косяком избежать не удалось (понятно, почему?). Заохав, девушка отвела инженера в светлую комнату для обработки раны. А помощник ученого секретаря с фонарем в руке успел ознакомиться с содержанием нескольких страниц раскрытого дневника инженера. Перед ним предстали записи о необыкновенном физическом явлении и столь же неожиданные и далеко идущие выводы исследователя. Впоследствии дедушка Павлика многократно ругал себя за проявленную халатность - он понял, за какую ниточку ухватился нивесть откуда взявшийся в последние годы его преследователь-инкогнито, охотник за его дневниками. Силан Давидович, неудачный Наполеон от науки, оказавшись "на дне", вспомнил о тетради Фролова и синем портфеле, в котором тот носил свои труды в те 90-е годы.
   И вот желанный портфель, залог нового восхождения на Олимп сильных мира сего, оказался в руках Силана. Вот он, этот дневник. Силан помнит со времён библиотеки эту голубую обложку, старинный парусник на рейде у берега кораллового острова. Он помнит, как удивила его тогда эта обложка, частичка сказки в мире сухой науки, в мире длинных очередей на теплое место "под солнцем". А в тетради на самом деле была сказка о каком-то подводном солнце, сказка о безграничной энергии прирученного солнца! Тогда молодой Силан ещё не утратил полностью юношеский романтизм, его ещё не в полной мере захватила лихорадка восхождения по карьерной лестнице. И соглядатаю с фонарем стало немного стыдно за свой нечестный поступок. Может быть, поэтому он надолго забыл о дневнике и синем портфеле. Пока... пока его успешно начавшийся путь наверх, в зал Шведской Академии наук не был прерван "борцами за чистоту науки". Но теперь не всё потеряно - открытия и идеи покойного Фролова дадут шанс несчастному бедному карлику взобраться на плечи гигантов, как некогда сказал американский астронавт. И Силан Давидович перевернул голубую обложку и начал искать то, что он видел в лучах фонарика и давно забыл. Он листал страницу за страницей, сначала медленно, вчитываясь в короткие незамысловатые тексты и быстро проглядывая рисунки из быта дикарей, рисунки кораблей, птичек, малозначащие эпизоды жизни Фролова. Затем лихорадочно несколько раз перелистал всю тетрадку, сминая с нетерпением листы, но ничего похожего на научные идеи, на формулы или чертежи необычного явления или механизма в тетради не было!
   Не было этого и в других, тонких тетрадках, также находящихся в синем портфеле. Многие из них были просто ученическими, с двойками и тройками синим карандашом и пятерками - красным (красных было совсем мало). "А я был отличником", -- вдруг подумал Силан, и ему стало грустно. Грустно и обидно: вновь некто хитрее его удалил из всех тетрадей суть проблемы, схемы и карты, которые ранее были там, должны были быть там, выводы. Не так представлял себе Силан Давидович встречу с желанным портфелем. "Если бы он оказался не пустышкой! Тогда бы этот воскресший в облике клоуна святой отец и его самоанка не сумела бы отобрать портфель, даже со всей своей бандой уличных хулиганов.... Пусть повеселятся, что отобрали школьные тетрадки!"
   Хитроумный карлик не долго был в отчаянии. На следующее же утро, на совещании, во время перерыва на кофе Силан подошел к руководителю делегации США на конгрессе "Жизнь без урана". Тот, довольный и самоуверенный, сидел на стуле, и Силану было удобно, не нагибаясь и не вставая на цыпочки, нашептать о наличии в этом городе "очень важных документов одного русского инженера, имеющих большой научный и политический интерес для США. Похоже, что они имеют непосредственное отношение к тайному оружию СССР, испытанному где-то в Тихом океане, возможно на островах, принадлежащих вашей стране. Инженер недавно умер, но есть вдова, туземного происхождения".
   -- Вы можете дать нам информацию о месте нахождения документов и этой ... как Вы сказали?
   -- Полинезийки.... Разумеется, дам. Надеюсь, Америка не останется в долгу? Откровенно говоря, я бы не отказался получить статус профессора Принстонского университета.
   Высокий, атлетически сложенный сотрудник АНБ встал со стула, иронично взглянул сверху вниз на низкорослого доносчика и, хлопнув его по плечу, произнес:
   -- Обещаю содействие, мальчик! Когда подрастешь...
   Это был нокаут. Силан Давидович рухнул на ближайший стул и тут же заснул - такова была его защитная реакция на неожиданные удары судьбы... Американский же босс тут же связался с высоким начальством в Вашингтоне, и к вечеру было получено одобрение самого президента на проведение спецоперации.
   Последний рассказ бабушки
   -- Павлик, с тебя мороженое!
   -- Не пудри мозги, друг! За что? По-моему, я спас тебя от людоеда, а не наоборот.
   -- Сюда движется твоя бабушка, целая и невредимая!
   Родик сидел на крыше - там было спокойнее на случай возвращения Полеа, а Павлик научил хромого друга лазить по деревьям. Большак безымянной деревни просматривался от начала до конца.
   -- Где?!
   -- Выйди на улицу!
   Павлик бросился за калитку и тут же увидел бабушку. Она еле плелась. Куски изодранной юбки подметали улицу, было заметно, что даже портфель она несла с трудом.
   -- Бабушка! Ты где была? Дай портфель - я понесу. А почему ты пешком идешь?
   -- В целях сокрытия вашей диспозиции, -- прозвучал дипломатичный ответ.
   Павлик вел бабушку, обняв за оголенные плечи - спецовку она скинула по дороге, утро было жарким.
   -- Портфель я сохранила, Павлик. Отобрала с трудом.
   -- Бабушка, но в нем ничего...
   -- Тетя Валиса, какая Вы отважная! -- Родик громким криком перебил легкомысленного друга. -- Вы не дали врагам узнать табу дедушки! Мы с Павликом совершили ужасную ошибку, поверив в обман мошенников. И были наказаны.
   Произнося всё это быстро и громко, прямо с крыши, Родик одновременно делал знаки Павлику, обозначающие, что тот дурак.
   Удивленный Павлик постепенно начал понимать логику умного друга. Действительно, зачем разочаровывать бабушку, сообщая о том, что документы портфеля "стерилизованы" (термин Родика), и вся дедушкина информация о Сыне Солнца переписана на флешки, для надежности на две малюсеньких флешки размером с пуговицу, которую легко спрятать и трудно найти.
   После того, как бабушка поспала и привела себя в порядок, она спросила про Полеа. Тут уж Родик не смог остановить Павлика.
   -- Ты не представляешь, бабушка: Полеа чуть не съел Родика!
   -- Бог с тобой, внучек! Людоедов давно нет среди самоанцев. А Полеа - образованный, умный парень.
   -- Да, твой образованный, умный парень развел костер, привязал Родика к дереву и собирался его зажарить. Он считал, что мы предали самоанцев, нарушили табу, отдав портфель двум мужикам. Те приехали по просьбе папы отвезти меня в Женеву...
   -- Да, я узнала в городе, что это подстроил один человек, совсем карлик, но вроде большой ученый. Он и преследовал дедушку; его подручные искали портфель в нашей городской квартире.
   -- Вот теперь я понимаю, почему ты всё время скрывала маршрут к этой деревне! И пешком поэтому шла.
   -- Не всегда - трехколесный велосипед я кинула километрах в пяти отсюда.
   -- Какой трехколесный велосипед?!
   -- Павлик как всегда долго думает, -- заметил Родик. -- Валиса Павловна просто шутит.
   -- Если бы я долго думал, от тебя остались бы одни обгорелые кости!
   -- Что ты говоришь, Павлик?!
   -- Он прав, Валиса Павловна. Павлик смело бросился на людоеда, то есть на Полеа, и ударил его дубиной. Теперь его нет...
   -- Павлик убил его?!
   -- Нет, конечно - он убежал в лес и до сих пор не вернулся. Наверное, заблудился. Может быть, пойдем искать его?
   -- Ребята, уже темнеет. Мы не найдем Полеа. Лучше разведем костер - у нас на Самоа считается, что костер указывает на добрые намерения. Полеа увидит - и вернется.
   Костер разожгли там же, где три дня назад Родик повалился на бревно от восхищения перед самоанской красавицей-бабушкой ("Да в общем-то, какая она бабушка - я бы хотел иметь такую маму. Завидую Павлику!") Сегодня же маскарада не было - все устали от суеты последних суток.
   -- Пожалуй, пора рассказать вам, ребята, о последних приключениях нашего бедного дедушки ....
   -- И бабушки? -- вставил Родик.
   Та улыбнулась сквозь слезы и кивнула головой. Её взгляд устремился в даль времени и пространства, на далекие острова в Тихом океане в конце второго тысячелетия...
   "... Дедушку полюбили туземцы, и вскоре поженили на очень молодой полинезийке".
   -- На тебе, бабушка. Ты это уже рассказывала. А дальше - что случилось с Сыном Солнца? Ты закончила прошлый раз на том, что Он был каким-то другим.
   "Да, когда мы с дедушкой нашли эту пещеру, то с аквалангом проникли до сухой подводной вершины - вода была под нами, сзади и впереди. Мы стояли на гребне скалы и смотрели вниз. На воде светился маленький круг Сына Солнца! Он был маленький, не больше кокосового ореха. Я ухватилась за Азахау - мне стало страшно оттого, что бог Солнца накажет нас за посещение его сына без приглашения..."
   -- Валиса Павловна, но ведь в то время Западное Самоа было уже независимым государством, и его жители приняли католичество, учение Христа. Почему же вы по-прежнему считали Солнце богом?
   -- Родик, не перебивай мою бабушку своими энциклопедиями! Держи их в голове!
   Павлика иногда раздражала осведомленность друга в вопросах, которые он сам себе не задавал. Бабушку же замечание Родика не озадачило:
   -- Самоанцы, Родик, верят в несовместимое. Они ходят в церковь и молятся перед иконой распятого Христа, и в то же время поклоняются древним богам, боятся духов леса. Дорогой мой, ты сам недавно пострадал от предрассудков образованного самоанца. Такая уж у них натура.
   Родик вздохнул, а "образованный самоанец", который слушал рассказ Валисы, прячась в кустах, смутился так, что вновь убежал. Правда, на этот раз не так далеко. Ребята услышали странные звуки, доносящиеся с чердака.
   -- Что это?! -- воскликнули оба хором
   -- Это Полеа. Я давно его заметила. Боится показаться на глаза.
   -- Да я его давно простил! Табу есть табу, и его надо выполнять.
   -- Он не убежит далеко. Ему тоже интересна история Азахау - никто в деревне не знает о его судьбе после ухода с Уполу. На чем я остановилась?
   -- Что Вам стало страшно оттого, что бог Солнца накажет Вас.
   -- Да. Но Азахау успокоил меня, и я стала восхищаться красотой подводного сияния. Маленькое солнце переливалось цветами радуги, волны цвета вращались и расходились от центра к краям и обратно. Азахау тоже был рад нашей находке, он не боялся гнева богов, но опасался чего-то другого, о чем я тогда не могла знать. И торопил меня покинуть пещеру. Когда мы вышли на берег, дедушка объяснил, что раньше он видел большой круг, намного более яркий. А этот не похож на Сына Солнца, это скорее мелкий осколок светила. Тогда я подумала, что именно это и беспокоило Азахау. Потом он несколько раз плавал к Сыну Солнца, но без меня. Я тогда носила будущего отца Павлика.
   -- Выходит, что мой папа - самоанец? -- удивился Павлик.
   -- Мог бы и раньше догадаться. Я же тебе говорил! -- Родик сиял от приятного осознания своей прозорливости. -- Но только на половину. А ты сам - самоанец на одну четвертую, если только твоя мама - не самоанка.
   Бабушка рассмеялась:
   -- Ну, распелся соловей! Мама Павлика хоть и любит яркие наряды, но она чистокровная русская. Слушайте дальше.
   "Через некоторое время Азахау поведал жителям деревни, что Сын Солнца, предмет поклонения их предков, вернулся. За эту весть Совет деревни назначил твоего деда, Павлик, наследником вождя".
   -- Значит, Азахау сумел сам "разжечь" сияние Сына Солнца? Он раскрыл какой-то секрет? -- спросил неугомонный Родик.
   -- Конечно. Но я узнала об этом только недавно.
   -- И в чем же состоял его способ? -- допытывался любопытный "ботаник".
   Бабушка промолчала и продолжила рассказ.
   "Азахау был счастлив в туземной гостеприимной деревне. Но его тянуло на родину, в Россию. Через несколько лет одно английское судно отвезло нас в Новую Зеландию. Денег не было, чтобы добраться до России, и мы остались там жить. Даже когда стало достаточно денег, дедушка боялся возвращаться в СССР - считал, что его могут обвинить в гибели корабля. И только после 1991 года мы прибыли сюда, в Наукоград, под вымышленной фамилией Фроловы. В России дедушка никому не рассказывал про пещеру Сына Солнца и хотел даже уничтожить ту тетрадь с кораблем, но я обманом от него сохранила её в ученическом портфеле. Потом дедушка благодарил меня за это и добавил новые записи. О синем портфеле и самоанской тайне не знает даже твой папа, Павлик".
   -- Бабушка, ведь прошло больше тридцати лет! Дед ведь имел право рассказать о той пещере и о странном огне.
   -- Во-первых, он обещал самоанцам хранить секрет о Сыне Солнца. Это табу. А во-вторых, у него закралась дума: не было ли то свечение преднамеренными опытами с ядерными силами или результатом термоядерного взрыва, инициированного с какого-то другого советского корабля или со спутника? А он оказался в качестве подопытного. Тогда он решил быть подальше от глаз и ушей ФСБ, чтобы его не прикончили, как единственного свидетеля. Но мысль о том, могло это быть так, а может быть иначе, заставила его поступить на заочные курсы университета. Он стал много сидеть в библиотеке, выписывать книги из Ленинки. А не так давно заметил, что за ним кто-то следит. Незадолго до смерти рассказал мне, что его давний приятель, уехавший заграницу на ПМЖ, оставил ему дачу. Он свозил меня в эту деревню, показал дом и строго запретил кому-либо говорить о даче и ездить туда. Там он решил хранить свои записи о случае в океанской пещере, о последующих событиях 70-80х годов, о жизни в Полинезии и пр. Вы, мои любопытные мальчики, "холмсы", нашли тайник и изобличили меня...".
   При этом бабушка лукаво посмотрела на Родика. Краска, выступившая на лице главного сыщика, не была заметна при свете костра. Справившись со смущением, Родик спросил:
   -- А почему все так интересуются записями дедушки Павлика?
   -- Потому что в конце концов Азахау, Захар Фролов, мой муж, понял причину таинственного свечения. Но он побоялся даже записать её. Однажды, незадолго до смерти, он велел мне запомнить лишь одну фразу, которой достаточно, чтобы всё понять. И наказал мне пересказать эту фразу "честному и умному человеку при чрезвычайных обстоятельствах". Так и сказал: "...только в чрезвычайных обстоятельствах. Тогда из моих записей он поймет тайну Сына Солнца".
   -- Неужели ты не скажешь нам, бабушка, эту фразу? Ну, пожалуйста!
   -- Фаа-моле-моле! -- добавил Родик, и встал на колени.
   Бабушка улыбнулась, поправила произношение Родика и погладила его по голове:
   --Это табу и для меня, мальчики...
   -- Но это действительно был сын солнца? -- с замиранием сердца прошептал Родик.
   -- Можно считать и так, -- загадочно ответила бабушка.
   -- А у нас сейчас не чрезвычайные обстоятельства? -- с проснувшейся надеждой спросил Павлик.
   -- Думаю, что нет. Если не считать того, что Полеа вдруг решил присоединиться к нам и делает это бегом. Уже прибежал....
   -- Они едут... сюда...Надо бежать!
   -- Кто едет, Полеа?
   -- Машины, много. Полиция и другие...
   -- Почему ты думаешь, что к нам?
   Полеа не успел ответить. Целая группа неразличимых в темноте людей уже вышла из-за угла дома, направлялась к костру. Они въехали в деревню без сигналов и яркого света фар, и только теперь зажгли ручные фонари. Их ослепляющие лучи были направлены на бабушку. Некоторые держали правую руку в кармане.
   -- Женщина, это вы та особа, которая выдаёт себя за гражданку России Валису Павловну Фролову? -- бесцеремонно произнес офицер полиции, одновременно глядя на фотографию. Её держал другой полицейский перед глазами начальника.
   -- Я ни за кого себя не выдаю. Я действительно Валиса Павловна Фролова, гражданка России, вдова инженера Захара Фролова.
   Полеа вступился за Валису:
   -- Господа, объясните в чем дело?
   -- Дело в том, что эта женщина - иностранная гражданка. Она нелегально прибыла в нашу страну из ... из ... -- офицер повернул голову в сторону господина в твидовом костюме с галстуком в полоску. У того на отвороте пиджака белела карточка с надписью на английском:
   "The Atomless Life".
   Сonference Vyazna, Russia.
   Prof. John Goldwin, USA.
   В точности такую же носил и Полеа, только со своим именем:
   -- Профессор Голдвин, я тоже участник конференции, делегат от Западного Самоа! -- обрадовался Полеа. -- Я подтверждаю, что эта женщина - русская, она живет в России уже двадцать лет!
   -- Вот именно, господин...э... -- американец взглянул на карточку Полеа -- господин Полеа Вакабу. Вы, я вижу, навестили своего агента в России, использовав возможность участия в конференции. Хорошо придумано! Надо бы арестовать и Вас, но у нас нет формальных оснований, к сожалению.
   -- Вы собираетесь арестовать Валису Павловну?! За шпионаж?! Это абсурд! Она постоянно живет в России.
   -- Только что Вы говорили, что она приехала в Россию двадцать лет назад, не так ли? Туземка из Западного Самоа...
   -- Она приехала с мужем...
   -- Верно. Но до этого она нелегально покинула свою родину, Американское Самоа. Так называемая Валиса Павловна будет выдворена из России как нелегал и отправлена на территорию Соединенных Штатов Америки - на острова Американского Самоа. Все формальности с русской и американской стороны уже выполнены. Господин офицер, выполняйте свои обязанности!
   -- Это моя бабушка! А мой папа работает в ЦЕРНе, на коллайдере! Не трогайте её! -- Павлик прижал к себе бабушку; он уже был выше ростом и считал своим долгом защищать её.
   -- Уберите мальчишку! -- приказал офицер. Полицейские скрутили руки Павлику, а заодно Родику и Полеа. Бабушка что-то сказала по-английски, и "профессор" попросил офицера конвоировать арестованную без наручников. Бабушка поцеловала Павлика и прошептала на ухо:
   -- Оставайся здесь, храни тайну и жди папу Семена. Да - и берегись безногого клоуна! Я люблю тебя...
   Полеа сел на велосипед, "одолженный" Павликом, и укатил вслед полицейскому кортежу:
   -- Я освобожу вашу бабушку там, на Самоа. Клянусь! Иначе уйду в лес навсегда!
   Родик пояснил, что самоанец имел ввиду "иначе умру".
   Павлик плакал.
   Клоун прибыл уже на следующий день....

0x01 graphic

   Разлетелись, как в небе самолёты
   Зима у тропика Козерога - самое приятное время года. Путешествующий на самолете в этом районе Тихого океана, всегда располагает возможностью с высоты 7-8 километров беспрепятственно взирать на бесконечные его просторы. Но видит он только сине-зеленое полотно воды, изрисованное белыми неровными полосами гребней волн. С высоты их движение незаметно. Смотреть можно бесконечно долго, но занятие это, надо сказать, скучное. Вносящие оживление фонтаны мигрирующей стаи китов разглядит не каждый. Сокровища -- зеленые вулканические острова или коралловые с голубым сапфиром лагуны внутри -- встречаются крайне редко. Пассажиру на некоторых рейсах часами, a то и вообще ни разу, не удается разглядеть ни одного кусочка суши. И одолевает сомнение - неужели это правда, что древние люди на своих утлых суденышках из выдолбленного ствола толстого дерева заселяли острова, находящиеся на расстоянии тысяч километров друг от друга? И путешественник думает: "Не зря ли я отказался от путешествия на судне? Оно хоть и долго, но можно вблизи видеть и обитателей моря, и таинственное свечение воды, и божественно-красивые закаты солнца. В следующий раз я непременно поплыву на пароходе!". Но в этот следующий раз он всё равно закажет билет на самолет - современный человек не может не перемещаться быстро, как будто тем самым он экономит время. Накося! Сколько отпущено тебе дней, столько дней ты и будешь взирать живыми глазами на голубой и зеленый этот мир.
   Эдвард Лонг, офицер отдела национальной безопасности военно-морского ведомства США, сидел около иллюминатора пассажирского "Боинга". Но он не смотрел на бескрайнее полотно океанской пустыни и не думал о чудесах мореплавания древних туземцев. Он просто с нетерпением ждал момента, когда под крылом покажутся острова Западного Самоа. Боинг пролетел над последним из островов архипелага Тонга Тафахи четверть часа назад, значит, Самоа появится через 10-12 минут, прикинул Эдвард. Тогда он и прильнет к окну. И будет считать минуты и секунды до приземления на землю, где он найдет рыжую русскую девушку по имени Женя. А пока можно расслабиться... Эдвард потянулся как выспавшийся кот (разумеется, только мысленно - рядом сидел очень напряженный мужчина, похожий на человека, которого преследуют, и он мог принять вытянутую руку Эдварда за попытку схватить его). А насладиться было чем: здесь. в салоне самолета, прямо в кармашке спинки впереди стоящего кресла Лонг обнаружил буклет-рекламу некоего Ball in the Web: Солнечный зайчик на глобусе. Современный продвинутый аналог старой забытой бумажной почты. Теперь есть частные экспресс-компании, тот же Солнечный зайчик на глобусе, которые доставляют ваше послание в любую точку земного шара не позднее, чем за шесть-восемь часов. Они используют свою, закрытую, шифрованную компьютерную сеть и разветвленную паутину агентов в каждом городе мира. Причем компания может доставить даже вещественные предметы, если они не уникальны. К примеру, перстень с полудрагоценным камнем - точную копию того, что вы предъявите. И самое главное - отделение этой чудо-почты имеется в Апиа - столице Западного Самоа. Теперь Эдвард сможет найти и вызвать Женю - он решил это сделать, несмотря на приказ адмирала. Мобильным телефоном пользоваться нельзя - коллеги безусловно фиксируют все его разговоры А с помощью Солнечного зайчика на глобусе получится так, будто он, Эдвард Лонг, к этому не имеет никакого отношения.
   Стюардесса объявила о приближении самолета к аэропорту в Апиа и необходимости пристегнуться. Эдвард припал к стеклу с неожиданным чувством, что сейчас он увидит сверкающий внизу круг Сына Солнца. А увидел на воде гигантскую зеленую птицу, вытянувшую длинную шею и распластавшую крылья по воде - так, похожим на птицу, выглядел островок Нуулуа с высоты птичьего полета (извините за тавтологию). Самолет прошел низко над вторым небольшим островом Нуутеле и приземлился на прибрежную посадочную полосу маленькой столицы маленького государства Западное Самоа.
   В Апиа самолет сделал промежуточную остановку. Конечным пунктом был аэропорт в Паго-Паго, столице Американского Самоа, куда и направлялся офицер Лонг. Через час он туда улетит. С сожалением Эдвард расставался с островом Уполу. Что-то подсказывало ему, что где-то здесь жил когда-то туземный мальчик, познакомившийся с Сыном Солнца.
   В Паго-Паго с паспортом гражданина США Эдвард Лонг без помех прошел пограничный и таможенный досмотр. Получив багаж и выйдя в зал для прибывающих пассажиров, он подошел к справочному бюро узнать о месте нахождения представительства компании Ball in the Web. Однако cпросить улыбающуюся смуглую самоанку Эдвард не успел.
   Капитана Эдварда Лонга "нежно" взяли под руки два сотрудника "лесной полиции" Американского Самоа - в такой форме ходили по самоанской земле служащие разведывательного управления морского ведомства США. Один из них поинтересовался, что хочет капитан от "Солнечного Зайчика"? "Ничего" - был ответ Эдварда. Он понимал, что ожидает руководителя тайной операции, закажи он розыск русской девушки в присутствии этих "лесников". Автомобиль повез Лонга не в гостиницу, а сразу в здание департамента морского ведомства США. Оно располагалось в живописном месте (как и большинство представительств метрополии) - на высоком холме с великолепным видом на океан и на горы в центре острова. На здании красовалась вывеска "Forestry Guide Office". Размер здания Управления Охраны Лесов (именно так следует переводить название учреждения, куда приехал Лонг), число кабинетов и непомерно большой персонал с избытком годились бы не только для охраны заповедных лесов Самоа, но и всего лесного массива джунглей Амазонки.
   Эдварда принял генерал:
   -- Вы прибыли как нельзя кстати. Вчера нам доставили женщину-перебежчицу. Несколько лет назад она нелегально покинула свою родину - этот остров Тутуила. В Западном Самоа она стала жить с каким-то русским, неизвестно как оказавшимся среди туземцев. Потом они перебрались в ельцинскую постреволюционную Россию. А недавно эта женщина почему-то решила вернуться на родину.
   Сделав паузу, генерал произнес:
   -- Правда, не без нашей помощи. Вы понимаете, капитан?
   -- Для чего это мне надо знать?
   -- Есть основания считать, что Валиса (так она себя называет) имеет отношение к вашему приезду сюда.
   -- Она не могла ничего знать - я сам узнал об этом назначении только вчера.
   -- Я имею в виду не ваше прибытие, капитан. Она что-то знает о том взрыве...
   -- Не мудрено - любой человек на Земле знает о "том взрыве" не меньше меня: я ничего не знаю.
   -- Разве адмирал не посвятил Вас в детали операции?
   -- Абсолютно...
   -- Ладно. Смотрите сюда.
   Генерал включил компьютер и вывел на экран карту островов Полинезии.
   -- В 1975 году наши службы патрулирования Полинезии засекли часть разговора русского военнослужащего со своим кораблем. Вот запись.
   В динамиках компьютера прозвучала едва разборчивая русская речь, затем раздался шум, похожий на взрыв.
   -- На этом связь закончилась. В переводе на английский, разговор был таков: "Странное явление.... Яркие цветные круги Вокруг всё вращается... Рушится.... Страхующий убит....Тяжело дышать... ". Это произошло где-то в этом в районе (на карте появился круг радиусом около 50 километров, ограничивающий поверхность Тихого океана между островами Западного и Американского Самоа). Вскоре было послано судно, но никаких признаков взрыва или другой катастрофы не было найдено. Не найдено было и русское судно, на которое велась передача. Кстати, сообщение шло по радиоканалу, а не по обычному для подводников акустическому. Происшествие надолго забыли. Пока недавно один российский ученый ни проговорился за столом международной конференции, что в 70-е годы некий русский обнаружил вблизи островов Самоа следы то ли подводного взрыва, то ли ещё чего-то не совсем понятного. И ещё словоохотливый господин указал на гражданку, которая может иметь отношение к тому событию. Эту гражданку, которая оказалась полинезийкой, мы и доставили сюда. Высшее руководство считает очень важным добыть как можно больше материала о том непонятном явлении. Вы считаетесь опытным человеком в подобных делах. Начинайте, капитан Лонг! Лейтенант Купер проводит Вас в ваш кабинет и снабдит всеми имеющимися у нас скудными фактами. Удачи!
   ---------------------------------------------------------------------------------
   Впрочем, найти Женю Шапошникову, этнографа Русского этнографического общества, аспиранта филологического факультета МГУ, не смогли бы не только всё слышащий Солнечный зайчик на глобусе и всезнающий GPRS, но даже всевидящее око Мордора. Женя была в это время высоко в небе, где-то над островом Цейлон. Она была пассажиром эконом класса на борту N 4576, летящего по маршруту Сингапур-Анкара-Лиссабон. Об этом не знал ни её новозеландский дядя, ни всемогущий адмирал военно-морского ведомства США. И. разумеется, не знал и Эдвард Лонг, иначе зачем ему было подходить к справочному бюро и узнавать адрес конторы почтовой компании Солнечный зайчик на глобусе
   Оказавшись по злой воле американского адмирала в самолете, направляющемся в Сингапур вместо Самоа, Женя в течение первых нескольких часов предавала проклятию "изменника и негодяя" офицера Лонга. В следующие несколько часов оплакивала свою несчастную судьбу, и только последние три часа перед приземлением самолета на линию земного экватора в Сингапуре выработала спасительный и одновременно мстительный план: она решила лететь в Лиссабон! Да, туда, в ту самую библиотеку музея средневековых мореходов, где этот "злодей" прочитал что-то важное о сыне солнца и не рассказав ей это, удрал трусливо на Самоа. Она сама прочитает дневник португальского врача, вернется на Самоа и глядя в его предательские глаза, выложит всё, что она знает о сыне солнца и думает о его постыдном бегстве. Или ещё лучше - она найдет сына солнца раньше его! Только бы хватило денег на перелёты!
   На банковском терминале в Сингапуре Женя проверила сумму кредита на своей карточке и тут же попросила оператора повторить операцию. "Вы точно не ошиблись?" -- спросила Женя после проверки. "Нет, мадмуазель, на карточке ровно..." -- и он написал число на бумажке, придвинув её к Жене так, чтобы скрыть написанное от посторонних глаз. Скрывать было есть чего - на бумажке значилось ровно пять нулей с тройкой во главе!
   "Бесспорно, это сделал он, злодей. У дяди, научного сотрудника в Крайсчерче, нет такой фантастической суммы. Но зачем? Решил откупиться от своей подлости? Точно! А номер карточки подсмотрел, шпион!"
   Став неожиданно богатой, Женя уже ни капли не сомневалась в реальности осуществления своего плана. Хорошо поужинав и выспавшись в шикарном отеле Сингапура с ненавязчивым сервисом и отличным кондиционером, Женя уже следующим утром летела в Лиссабон.
   ----------------------------------------------------------------------------
   А наши несчастные мальчики, Павлик и Родик, грустно сидели в кресле Боинга-707 и от нечего делать взирали на движущееся по экрану монитора маленькое изображение их же самолета, медленно перемещающееся по карте Европы сначала по родной русской земле, затем по Польше, Чехии, Германии и далее вдоль Альпийских гор к берегам Женевского озера. Их везли (точнее говоря, доставляли самолетом) к папе и маме Павлика в Женеву. Перспектива увидеть знаменитый Большой Адронный Коллайдер не вдохновляла даже Родика, хотя рассказов от него об этом "чуде науки" Павлик услышал немало, сквозь туман в голове от монотонного гула моторов, сквозь завесу печальных мыслей о несчастной бабушке.
   Этот полет в Женеву организовал Клоун, Он прибыл в деревню с командой циркачей и девочкой-акробаткой на другой же день после того, как американцы арестовали бедную бабушку, назвав её шпионкой. Почему-то бабушка велела Павлику опасаться "безногого клоуна". А он оказался совсем не страшным. Даже добрым. Циркачи дали представление на лугу для всех обитателей маленькой деревни. В нем участвовал, как главный герой, сам Клоун, а попросту говоря, дядя-инвалид на коляске. "Наверное, Родику приятно видеть такого человека, уважаемого целой командой здоровых двуногих и двуруких ребят?" - подумал тогда про себя Павлик, и им овладели одновременно два противоположных чувства: жалость к Родику и гордость за друга, который тоже будет когда-нибудь знаменитым человеком, несмотря на физический недостаток. Чего же опасалась бабушка Валиса? Дядя клоун сказал, что он - друг папы Павлика, и папа не может приехать в Россию: он вместе с другими учеными вот-вот откроет главную тайну Вселенной. И попросил привезти Павлика в Женеву. А заодно и Родика - ведь его папа оставил сына на попечение Валисы, которую арестовали подлые американцы. Одно смущало Павлика - накануне вечером бабушка заявила, что добрую часть пути от города до деревни, вечером перед арестом, проехала на трехколесном велосипеде. А клоун заявился в деревню тоже на большом трехколесном мотоцикле. Совпадение? Он пытался направить Родика на решение этой загадки, но тот был занят другим - не отрывая глаз, он смотрел на прелестную девочку-акробатку. В голубом, как небо, трико, желтой юбочке, опоясывающей своими лепестками муравьиную талию, c большим розовым бантом на курчавой черной головке девочка летала как бабочка между ловкими и надежными руками ребят-силачей, в воздушном полете то раскинув руки как ласточка, то бешено вращаясь, как закрученный разноцветный волчок.
   Сейчас клоун сидел в переднем салоне самолета и не выходил к ребятам. Девочка-акробатка была с ним, но два раза за четырехчасовой полет она подходила навестить Павлика и Родика и угощала их мороженым. При этом Родик уступал ей место, а девочка отказывалась и только несколько минут молча и почему-то грустно глядела на ребят. Больше на Родика. И уходила.
   Маленький самолетик на мониторе приближался к Женевскому озеру....

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

  
  
   Часть III

Искатели тайны

   Секрет дедушки Павлика связан с полинезийскими островами архипелага Самоа. По злой воле авантюриста "клоуна" Павлик и Родик оказываются в далеком и опасном путешествии. В пути к ним присоединяется девушка-этнограф Женя, которая знает о тайне заповедного острова Нуулуа из полинезийских легенд. На таинственном острове оказываются все искатели тайны: и банда авантюристов, и смелый морской офицер Лонг, и современный полинезийский мальчик - ловкий Мауи.

0x01 graphic

   0x01 graphic
  
   Лиссабон - город неожиданных встреч
   Когда впервые оказываешься на берегу океана, датчик эмоций начинает зашкаливать. Вроде бы что такого -- ну океан, ну и что... А вот что: необычайно свежий ветер, невероятная мощь волн, играющих свою симфонию где-то там далеко внизу, чувство какой-то необузданной свободы... Это даже близко не идёт ни в какое сравнение ни с озёрами, ни с заливами, ни с морями. Это тяжело передать словами, это надо прочувствовать.
   Прекрасен город Лиссабон! И не только ради главной цели - знакомству с библиотекой морских путешествий -- оказалась здесь Женя Шапошникова. С тех пор, как девочка Женя, ученица 5-го класса прочитала книжку "В поисках южного материка", одним из главных её желаний стало посетить атлантическое побережье Пиренейского полуострова и, прежде всего, город Лиссабон, откуда отправлялись в далекие опасные странствования по Великому Океану Земли великие путешественники 16-18-го веков. Девочка, а потом и девушка Женя часто представляла себя стоящей на скалистом, высоком и ветряном берегу Атлантики, всматривающейся в манящую океанскую даль, и рядом с собой - морского капитана каравеллы в камзоле и при шпаге. Капитан пришел на берег, чтобы последний раз взглянуть на море с твердых и надежных камней континента, чтобы проститься надолго с родной землей, проститься здесь, в виду необозримого, могучего и беспощадного океана. Как бы соединяя своей молчаливой молитвой эти две стихии, как бы примеряя и примиряя их друг с другом. Что бы ни ждало его и команду там, за далекими горизонтами, он всегда будет искать и находить надежду и опору в этой прощальной и одновременно победной молитве....
   Оказавшись в городе своей мечты, Женя узнала, что он расположен не на берегу океана, а в широком устье реки Тежу, впадающей в океан в десяти километрах от города. Не уделив внимания божественной красоте белого города, Женя взяла такси, и через полчаса она уже вот так стояла на мысу, выдающимся в неспокойный океан, стояла с захватывающим чувством радости человека, мечта которого наконец сбылась. Она ощущала могучий призыв идти туда, за горизонт, за горизонт обычной жизни, идти на поиски таинственного сына солнца, чтобы это ни было. Образ изменника и злодея ушел на задний план, его вытеснил стоящий рядом с ней средневековый капитан. Женя обратилась мысленно к этому капитану-призраку:
   -- Когда вы отплываете, капитан?
   -- Вы меня спрашиваете? -- ответил капитан тоже по-русски.
   Женя вздрогнула и оглянулась - позади неё в нескольких шагах стоял незнакомый мужчина в морской форме. И улыбался. Оказывается, Женя произнесла фразу вслух. Женя от неожиданности попятилась назад.
   -- Осторожно! Скала высокая, а вода глубокая, -- человек в форме схватил девушку за руку и оттащил от опасного места.
   -- Откуда вы взялись? -- удивилась Женя.
   -- Это я Вас должен спросить - с каким это капитаном Вы разговаривали? Мне кажется, я не назначал здесь свидания девушке, тем более незнакомой.
   Женя смутилась и ничего не сказала.
   -- Мечты, фантазии... Понимаю. Мечтал и я. Раньше. Теперь работаю.
   -- Интересно, кем? Неужели капитаном?
   -- Так точно! Капитан третьего ранга Михаил Веселов. Вожу транспортное судно "Сын солнца" от Лиссабона до Перу и обратно.
   При слове "сын солнца" у Жени похолодели руки, также, как недавно в кафе "Свидание" с Эдвардом Лонгом. Она подозрительно посмотрела на нового знакомого.
   -- Вам кажется странным, что русский капитан водит иностранное судно? -- так понял реакцию девушки капитан Веселов. -- Это вполне в норме в современном мире. Вследствие глобализации весь торговый флот стал как бы интернациональным. Судно может принадлежать одному хозяину, скажем, итальянцу, как наше, приписано к порту другой
   0x01 graphic
  
  
   страны, какой-нибудь Буркина-Фассо (хотя эта страна и выхода-то к морю не имеет), команда нанята из русских моряков, или украинцев, или вообще вавилонский сброд, а обслуживает торговые фирмы разных стран. Вот так, девушка!
   -- А почему "Сын солнца"? Странное имя для судна. А "солнце" у вас с большой буквы написано? Кто такое название придумал? Может, Вы меня разыгрываете? -- Женю поразило совпадение имени своих надежд с названием какого-то случайного корабля.
   -- Почему это я должен Вас разыгрывать? Нормальное имя. Есть корабли с именем Сын героя, Дочь родины, Брат волны. Если память мне не изменяет, слышал о корабле Сын Венеры.
   -- Давно ваше судно построено? Это - парусник?
   Моряк засмеялся:
   -- Милая девушка, парусники ходили во времена Колумба. Теперь только теплоходы, дизель-электроходы.
   Жене стало неудобно за свои дурацкие вопросы, и, разозлившись на себя, она разрядила гнев на капитане:
   -- За кого Вы меня принимаете?! Я вовсе не школьница, я - этнограф, аспирант. И моя работа связана с ... (Женя замялась) ... связана как раз с историей происхождения названий кораблей древних полинезийцев. Ясно?
   -- Ясно, господин адмирал! Ясно, что этнограф-историк раскопал в пыльных архивах музея сведения об одной полинезийской пироге с именем "Сын Солнца" и удивился, встретившись с капитаном этой пироги, который почему-то носит брюки вместо набедренной повязки и не имеет кольца в носу.
   -- Полинезийцы не носили колец в носу, -- насупилась Женя, и тут же оба рассмеялись.
   Расставаясь, моряк обещал показать Жене его "полинезийскую пирогу" и объяснил, как его найти в порту Лиссабона.
   Посещение библиотеки музея морских путешествий было более чем удачным. Во-первых, Жене предоставили для прочтения тот же дневник врача с галеона "Надежда", что читал Лонг. Он был прав: записи врача были не просто намеком на правду легенды, рассказанной Роберту Л. Стивенсону, а бесспорным подтверждением истины существования таинственного объекта поклонения древних самоанцев. В дневник были вклеены рисунки, сделанные спасенным туземным мальчиком. Корабельный доктор показал мальчику, как пользоваться красками и кистью, и тот с помощью рисования изображал на бумаге сцены из своей жизни - общаться с помощью речи они не могли. На нескольких рисунках Женя увидела радужный круг в темноте, волны на круге. Были рисунки акулы и рядом с ней - сам мальчик и собака. Такой же круг мальчик нарисовал рядом с пирогой, в которой сидит он сам, и круг Солнца в небе. Записи о смышленом туземном мальчике заканчивались с его смертью, наступившей ещё до окончания плавания. У Жени навернулись слезы при виде зарисовки ритуала погребения в волнах океана маленького тела, завернутого в желтую ткань ("цвет, который особенно любил мальчик", отметил врач).
   От полученной информации голова этнографа пошла крУгом. Но на этом не кончилось. Библиотекарь предложил Жене для ознакомления также доклад современного португальского врача двадцатого века, который анализировал дневники капитана "Надежды" и судового лекаря с целью идентификации болезней, которыми страдали и умирали матросы "Надежды". "Это исследование мало кого интересует, но Вы, мне кажется, исключение", -- сказал библиотекарь, принеся сканированную копию статьи из журнала "История медицины". В статье ученый доктор утверждает, что симптомы и течение смертельной болезни туземного мальчика, описанные судовым врачом, более всего похожи на острую лучевую болезнь, ОЛБ. В те века, естественно, никто не ведал о такой болезни; больше того, откуда бы ей тогда взяться? Типичный симптом ОЛБ - выпадение волос - не характерен ни для одной болезни тропических островов Тихого Океана.
   Женя вышла из красивого здания библиотеки на площади с расщепленным сознанием, в биполярном состоянии, как сказали бы физики. Она ликовала, узнав больше, чем офицер Лонг, этот предатель. И одновременно мучилась жалостью к незнакомому туземному мальчику из далекого прошлого, мальчику, пострадавшему от каких-то неведомых сил, живых или природных. Она даже чувствовала вину свою, будто сама жила тогда на земле и не уберегла юную душу.
   Женя, задумавшись, чуть не прошла мимо порта. Вспомнила о приглашении русского капитана и стала искать корабль с чудесным именем "Сын Солнца" (Женя твердо решила, что слово Солнце должно быть с большой буквы). Девушка взошла на мол, откуда обзор широкого устья Тежу, являющегося гаванью для океанских судов, был шире.
   И там, второй раз в первый день пребывания в Лиссабоне, Женя услышала русскую речь! Тихие голоса едва доносились откуда-то снизу. Не сразу она поняла, что мол имеет сложную систему опор. Женя подошла ближе к источнику звуков. Прямо под ней, на пересечении двух наклонных балок, сидели два подростка и о чем-то спорили, но почти шепотом.
   Вначале Женя лишь слегка удивилась частым встречам с родным языком, причем не где-нибудь в центре городе, в толпе туристов, или на одной из узких кривых уличек, а здесь, в районе порта. Но сам разговор был куда удивительнее: ребята спорили о том, имеется ли связь между тем кораблем на рейде с настоящим Сыном Солнца! Женя постаралась быть невидимой для ребят и продолжала слушать разговор. Более звонкий голос утверждал:
   -- Валиса ("Что за странное имя, -- подумала Женя) рассказывала, что сын солнца пропал давным-давно, так? Никто в Европе не знает, что он когда-то жил...
   -- Ещё неизвестно, был ли он живой, -- возразил второй голос, не такой звонкий и чистый, с признаками начинающейся ломки голоса.
   -- Неважно, живой или каменный, но раз никто не знает, значит это совпадение. Я могу тебе вероятность вычислить. Эх, нет ни мобильника, ни компа! Не могу вычислить. Но смотри - надо перебрать все существительные и выйдет....
   -- Да хватит мне твоих расчетов! Сейчас каникулы. Я вот верю: на этом корабле плавали когда-то мои предки.
   -- Договорился! Твои предки на пирогах плавали, пень.
   Ребята помолчали. И вдруг разом и громко:
   -- Вот бы на нем... туда!
   Женя не могла больше прятаться - слишком фантастичной и многообещающей оказалась случайная встреча с русскими мальчиками, знающими о феномене сына солнца. Впрочем, почему бы здесь, на родине первооткрывателей Полинезии, не сохраниться воспоминаниям о далеких славных морских походах?
   -- Куда это вы собрались, ребята? И давно ли попали из России в Португалию?
   Первым нашелся Родик:
   -- Да мы с родителями сюда давно прилетели, эмигрировали.
   -- И зачем же тогда собрались бежать от папы с мамой?
   Ребята вмиг замолчали.
   -- Если на корабль "Сын Солнца", то могу вас туда провести, на экскурсию. Капитан - мой хороший знакомый, и я как раз туда направляюсь.
   -- Тетя, а Вы не подслушивали наш разговор? -- осведомился предусмотрительный Родик. - Может быть, Вы Клоуна знаете?
   -- Конечно, знаю. И не одного: Олег Попов, Юрий Никулин... И разговор ваш не подслушивала -- я ведь быстро шла...
   -- Быстро к концу мола? Вы что - нырять собирались?
   "Какой въедливый мальчишка! Им есть, что скрывать, вероятно".
   -- Во-первых, я вам не тётя!
   -- Не дядя же...
   -- Хватит ехидничать! Я - Женя, понятно? Так идёте со мной или нет?
   -- Мы готовы, -- ответил более рослый, и ловко вскочил на верхний настил мола. Затем протянул руку товарищу и помог тому взобраться. Женя увидела, что въедливый мальчишка - хромой и очкарик.
   Конечно, читатель, давно догадался - это были Павлик и Родик. И пока они с Женей добираются до катера, который отвезет их на корабль "Сын Солнца" (будем следовать желанию Жени, хотя на самом деле имя корабля "Сын солнца"), мы узнаем, как наши друзья оказались вдруг в далеком Лиссабоне, на самом западном краю Европы, вместо того, чтобы быть в объятиях папы и мамы Павлика в Женевском аэропорту.
   -----------------------------------------------------------------------------
   Обычно, при подлете к месту посадки лайнера стюардессы проявляют повышенную активность: проверяют запоры на дверцах полок, все ли пассажиры пристегнуты ремнями безопасности, не стоят ли стаканчики с недопитой кока-колой на столиках, тем более что сами столики должны быть задвинуты за спинку впереди стоящего кресла. А сейчас, когда озеро уже под крылом самолета, когда в движущихся по дорогам фургонах можно различить цвет гривы породистых лошадей, отправляемых на скачки, когда мысли уже о твердой земле и скором получении своего багажа - стюардессы вдруг скрылись за занавесками как партизаны в лесу. Пассажиры насторожились.
   В салон вышел командир воздушного лайнера. И на четырех языках (французском, английском, итальянском и немецком) произнес:
   "Уважаемые пассажиры! В связи с плохим состоянием посадочной полосы женевского аэропорта самолет совершит временную посадку на ближайшем аэродроме, который сможет принять нас. Не волнуйтесь - в любом случае Вы окажетесь в Женеве не позднее, чем через два с половиной часа"
   Командир выходил ещё дважды, обещая такое же время опоздания. На третий раз вместо него вышла старшая стюардесса и тусклым голосом объявила, что самолет совершит временную посадку в Лиссабоне. Это означало, что Женева будет встречать пассажиров своими огнями только на следующий день...
   На выходе из самолета пассажирам выдали новые посадочные талоны вместо прежних. Посадочные талоны ребят и девочки-акробатки, как "несовершеннолетних", отдали в руки клоуну. Клоун подбодрил ребят: "Так будет надежнее". Уставшие и недовольные, пассажиры ругали ни в чем не повинных работников аэропорта, и расходились кто в кафе, кто сразу в гостиницу отоспаться перед новым полетом. А вся команда клоуна направилась почему-то в зал выдачи багажа. Родику, конечно, показалось это подозрительным. Девочка-акробатка подошла к ребятам и громко, нарочито громко сказала:
   -- Мы собираемся дать вечером представление на улице Лиссабона. Будет хороший сбор. Вот они и берут реквизиты.
   Затем, как будто случайно спрятавшись за высокую фигуру Павлика от людей у багажной карусели, совсем тихо прошептала что-то на ухо Родику. Павлик, ожидавший, что стеснительный Родик покраснеет как рак, был крайне удивлен, увидев вдруг побледневшее лицо друга. А девочка-бабочка вдруг снова громко и весело заявила:
   -- Поиграем в догонялки! Ну-ка, ловите меня!
   И бросилась лавировать в толпе аэропорта. Родик толкнул ничего не понимающего Павлика, и они бросились вдвоем догонять беглянку. Девочка не убегала далеко, так чтобы клоун мог следить за движениями детей. Десяток минут безопасной беготни ослабили внимание наставника, а тут ещё проблема с багажом - им навязывают чей-то чужой огромный чемодан. И Родик с Павликом исчезли из поля зрения клоуна.
   -- Верочка, где ребята?!
   -- Я потеряла их в сутолоке. Найдутся.
   Клоун казался взволнованным. Он послал на розыски всю команду, но безуспешно. Ребят и след простыл....
   Оказывается, Верочка нашептала Родику, что клоун для них - страшный человек, ему что-то от них нужно любой ценой, и ребятам надо немедленно бежать, куда угодно, хоть за океан. И придумала эти догонялки. В нужный момент ребятам подвернулся медленно движущийся закрытый фургон, дверь которого легко открылась и вместе с клетками с курами под их визг и клокотанье ребята покинули аэропорт. А найти человека в узких бесконечных уличках Лиссабона - всё равно что пройти лабиринт Минотавра.
   Теплую ночь провели в какой-то грязной трубе. А утром рискнули посидеть на фермах мола, подумать о своей судьбе, так круто повернувшейся. Тут и произошла судьбоносная встреча с Женей, их будущей "сестричкой".
  

0x01 graphic

  
   На корабле "Сын солнца"
   Веселов не очень-то обрадовался ватаге мальчишек, высадившихся на его корабль. Он ждал прелестную хрупкую девушку, которую можно очаровать выдуманными морскими историями, героическими и комическими, угостить в капитанской каюте настоящей мадерой с одноименного острова и мило побеседовать на тему имён кораблей. Она же притащила хвост из двух подростков, несносно любопытных и подозрительно интересующихся национальной принадлежностью членов команды и самого капитана. Да и девушке, видно, были, как говорится, "до фонаря" капитанские байки и его парадный китель, надетый тотчас же при поступлении сообщения от команды катера о прибытии "родственницы".
   Капитан Веселов был тем не менее воспитанным и к тому же добрым парнем. По завершению экскурсии он пригласил гостей в кают-кампанию, где кок накрыл стол для чая. Тут-то Женя и поняла, кого она встретила. Ребята набросились на печенье, мармелад и пирожки с яйцом с такой яростью, что ей достались лишь рожки да ножки. Впрочем, Женя была ещё сыта после обильного "шведского" завтрака в шикарной гостинице "Солнечный зАмок" -- ведь у неё в кармашке жилета лежала волшебная карточка типа "Сезам, откройся". А вот ребята ... Они, похоже, не ели дня два! Выходит, не местные? И речь-то совсем чисто русская, московской России.
   -- Женя, мне кажется, ваших приятелей родители за что-то наказали, возможно, за чрезмерное любопытство, и долго не кормили.
   Капитан при этом смотрел на ребят и улыбался.
   -- Вы правы. Мои братья слишком самостоятельны.
   Павлик переглянулся с Родиком - их немой разговор можно было бы озвучить так:
   Павлик: "Что это с ней?"
   Родик: "А что ещё ей сказать? Притащила незнакомых с улицы?"
   Павлик: "Она на самом деле нас заманила сюда. Зачем?"
   Родик: "Ты прав. Здесь что-то не так. Может быть, она - агент клоуна?"
   Павлик: "Точно. Нас сейчас посадят в трюм"
   Родик: "Надо смываться!"
   -- Большое спасибо за угощение и за экскурсию, господин капитан! Нам пора уходить домой в город. Пойдем, сестра! Мама будет ругаться. -- Родик встал из-за стола, но в этот момент судно сильно тряхнуло волной от проходящего большого судна. Родик не смог удержаться, и неловко упал на стальной пол каюты. Подбежавший Павлик помог другу подняться. Капитан вышел из каюты "для выяснения причины тряски", а Женя внимательно смотрела на растерянных ребят:
   -- А в самом деле, где ваша мама, вруны? Похоже, что ваш город - не Лиссабон. Как вы здесь оказались?
   -- Если кто врун, так это ты, сестричка, -- парировал Родик. "Братья мои рОдные!"
   -- Положим, родными я вас не называла. В общем, не так важно, откуда вы, мои неродные. Интересно другое: что вам известно про С Ы Н А С О Л Н Ц А?
   Оба вздрогнули.
   -- Что известно? Что так называется корабль, где нас хорошо покормили.
   -- Который давным-давно пропал, как рассказала Лариса, так? И возможно был к тому же живой?
   -- Не Лариса, а Валиса, моя бабушка, -- не удержался Павлик.
   Родик ткнул друга локтем:
   -- Подслушивала, значит! Кто же тебя подослал, шпионка? Павлик, выкинь её за борт - ты сильный! -- Родик был не похож на себя, от злости он растерял свойственную ему рассудительность.
   Женю устраивал такой поворот:
   -- Если Павлик выкинет меня за борт, то вы не узнаете о сыне солнца больше того, что знает ваша бабушка. А у меня немало информации о тотеме древних самоанцев, есть и документы. И я поделюсь с вами, если между нами будет мир.
   -- А где гарантия, что вы не агент Клоуна? -- Родик начал приходить в себя.
   -- Я не знаю, о каком клоуне вы твердите, но могу поклясться, что я не агент его. Как, мальчики: порезать палец и расписаться кровью на салфетке с капитанского стола? Годится? Или лучше проглотить жабу? Где здесь жаба?
   -- Расписаться кровью! -- выбрал Павлик. Родик строго взглянул на него, а потом на девушку:
   -- Мы в игрушки не играем, милая сестрица! Мы оказались здесь за три тысячи километров от дома не по щучьему веленью. Мы ищем Его.
   -- Сына Солнца? Так я делаю тоже самое! Мир?
   Женя привлекла к себе мальчиков, обняла их за плечи и поцеловала поочередно в щеки. Твердые сердца искателей тайны расплавились.
   -- А теперь мой черед! -- в каюту вошел капитан Веселов. -- По-дружески, по-морскому!
   -- Мальчики, разрешить это славному капитану "Сына Солнца"? Думаю, что можно - ведь он подарил нам .... -- Женя осеклась.
   Ребята неохотно отступили от девушки, и ревниво смотрели как бравый капитан обнимает их "сестрицу".
   -- Извините, Женя, и вы, мальчики, - корабль отплывает, и я должен отправить вас на берег. Катер за вами сейчас подойдет.
   Все вышли на палубу. Заходящее солнце превратило белый город на холмах в россыпь камней розового турмалина. Окна домов сверкали бликами солнца. На фоне темного неба это было эффектное зрелище.
   Капитан предложил свой бинокль:
   -- Я давно понял, что вы не здешние. Посмотрите - такое видишь редко. Пока бинокль мне не нужен, а перед посадкой на катер Женя занесёт мне на мостик. Понятно?
   -- Так точно, господин капитан!
   Бинокль первым схватил Родик, а Павлик посмотрел на запад:
   -- Смотрите - Сын Солнца!
   Действительно, причуды предзакатной атмосферы создали второе, ложное солнце, волнующееся, прозрачное и таинственное.
   -- Потише, конспиратор, -- предупредил Родик, и вдруг сам закричал:
   -- Павлик, Павлик, взгляни! -- И передал прибор другу.
   Тот сразу разглядел то, что ужаснуло друга. И шепнул на ухо Жене:
   -- Нам нельзя на берег. Там опасность.
   -- Серьезная или мама ищет?
   -- Наши мамы за тридевять земель, я же говорил, -- поморщился Родик. -- А здесь - Клоун. Безногий. Он схватит нас. Это конец.
   Женя поднялась на капитанский мостик. Что она врала Веселову - история об этом умалчивает (возможно, намекнула на свою "пухлую" банковскую карточку), но в результате она сообщила ребятам, что капитан согласился временно оставить пассажиров на судне до встречи с другим торговым кораблем, пересев на который они через день прибудут в Барселону.
   Трехколесный велосипед метался по пирсу. Павлик "показал нос" клоуну.
   Через полчаса хода "Сын Солнца" проходил под одним из чудес Лиссабона - под ажурным мостом через Тежу, известным под именем 25 апреля. Мост висел в воздухе на высоте 25-ти этажного дома, и по нему металась трехколесная колымага с разгневанным седоком - Клоуном!
   На этот раз Павлик не выказал страха, и второй раз показал нос клоуну. Он знал, что мотоциклы с моста не прыгают и по морю не плавают. Он был прав, но лишь частично...
   ------------------------------------------------------------------------------
   Встреча с транспортником, идущим в Барселону[Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ], не состоялась. Ранним утром капитана разбудил второй помощник:
   -- Миша, там судно какое-то. Похоже, катер береговой охраны. Но без флага. Требуют капитана.
   Переговоры велись по рации. Капитан Веселов велел неизвестному судну держаться не ближе двухсот кабельтовых от "Сына солнца". С катера потребовали переправить к ним "двух юных пассажиров, которых разыскивают родители".
   Ребят разбудили и вывели на палубу. Находчивый Родик потребовал доказательств: пусть эти дяди назовут полные имена наших родителей, где они работают и где сейчас находятся. С катера сообщили совсем скудные данные только об отце Павлика.
  
   0x01 graphic
  
   В бинокль Павлик разглядел на палубе катера плохо замаскированный трехколесный велосипед!
   Подошла заспанная Женя в накинутом халатике. Выполняя роль дипломата, девушка внушила капитану, что дело тут нечистое, что эти люди на катере "охотятся за несчастными детьми". Тогда решительный Веселов посоветовал этим людям убираться. И тут на палубу катера выкатили коляску с клоуном! Клоун дал команду сблизиться с транспортником и прокричал в мегафон:
   -- Если не отдадите мальчишек, мы будем стрелять!
   В руках у матросов появились "калаши". До борта "Сына солнца" оставалось каких-нибудь сто метров. Павлик и Родик стояли рядом с Женей, по-мужски заслоняя её от врагов. Хотя, правду говоря, поджилки у них изрядно тряслись.
   -- Предупреждаю последний раз, -- кричал "клоун" в мегафон. -- Спускайте шлюпку с мальчишками! Иначе возьмем силой, а капитана скормим акулам!
   И тут случилось неожиданное. Раздался звук пушечного выстрела, и перед катером взметнулся пятиметровый столб воды, обрушившийся на палубу. Коляска клоуна покатилась по мокрой палубе, и только фальшборт удержал злодея от падения в воду.
   -- А это моё последнее предупреждение! -- на этот раз мегафон был в руках Веселова.
   После минутного размышления катер повернулся кормой к "Сыну солнца". Пушка победителя выстрелила ещё раз, "для подтверждения полномочий", пояснил капитан. С уходящего катера раздалась короткая автоматная очередь - зубовный скрежет бессилия.
   -- Ура! Мы победили! --закричал Павлик.
   Родик лежал на палубе в луже крови...
   ------------------------------------------------------------------------------------
   После происшествия с клоуном и ранения Родика капитан и слышать не хотел о высадке пассажиров "в каком-нибудь портовом городе, где есть аэропорт" (об этом просила Женя; мальчики же о своих планах не распространялись). После долгих осторожных расспросов ему удалось-таки понять, что эта самозваная "семейка братьев и сестер" имеет целью какой-то остров в Полинезии. И тогда он предложил для этих чудаков, понравившихся ему, такой неожиданный маршрут:
   -- Вы остаетесь моими пассажирами до последнего пункта плавания "Сына Солнца" - до западного побережья Перу. Ваш клоун туда не доберется. Это восточная часть Тихого океана. А в его западной части, я так понимаю, лежит ваш заветный остров.
   -- А почему это Вы решили, что наш остров в западной части? -- Родик был уже здоров настолько, чтобы подозревать в каждом агента. Лечил Родика судовой врач, он извлек пулю из голени. Причем досталось как раз его больной ноге. Родик любил шутить, пугая собеседников тем, что якобы в детстве цыганка нагадала ему страшную участь: ему откусит ноги... крокодил! "Причем, не какой-нибудь несчастный аллигатор, а настоящий, нильский крокодил, семи метров длиной и пастью шириной с холодильник. А получилось ещё хуже: ноги мне откусывают крысы...". Над шуткой никто не посмеялся.
   -- А потому, мой ученый друг, что на всем пути от Перу до островов западной Полинезии в Тихом океане нет ни одного острова. Только далеко к югу одинокий остров Пасхи, и ещё дальше к северу - Гавайи. Вот так. Моя посудина не имеет права идти в такое плавание - я забираю товар в Перу и должен тут же вернуться в Европу.
   -- Да знаю я карту Тихого океана, -- с опозданием поддержал свое реноме Родик, а Павлик испугался:
   -- А как же мы?
   -- А мы полетим дальше на самолёте -- заявила Женя.
   -- А сколько стоит билет до Са... -- начал было важный вопрос Павлик, но его тут же оборвал друг:
   -- Билет до самого Окленда стоит ... много, никаких денег не хватит.
   Женя загадочно улыбалась...
   Вечером, в каюте, Родик развивал свою теорию заговора перед "наивным" другом:
   -- Смотри, Павлик: капитан взял нас на корабль и без всяких денег везет и кормит. Это раз. Далее: к чему это ему увозить нас в какую-то Перу-даль? Мог бы высадить и в Барбадосе или Панаме - мы будем проходить из Атлантического океана в Тихий по Панамскому каналу, я сегодня изучил маршрут рейса, он висит в рубке. Два. Потом: откуда на торговом корабле малого водоизмещения пушка? А у них даже две, с обоих бортов! Чуешь? Вот так! Это три.
   -- Ну и что такого? Сейчас много пиратов развелось, как раньше, вот и оснабдили.
   -- Оснастили...
   -- Пусть остнастили. В общем, поставили им пушки, чтобы пиратов отпугивать. И снарядов дали...немного.
   -- Немного?! Да у них в трюме десять ящиков снарядов!
   -- Так и написано?
   -- Ты хочешь, чтоб тебе так и написали "Здесь снаряды"? На ящиках отвлекающая надпись - "мандарины испанские, стандартного калибра". Прикинь - калибра! В общем, попали мы как куры во щи. Этот Веселов - контрабандист и аферист, он заодно с клоуном!
   -- Ну, ты даешь, приятель! Вспомни - мы же сами к нему пришли. А в клоуна он из пушки стрелял...
   -- Да не попал - имитировал бой. И четвертое: имя корабля. Он нас купил на этом. Корабль совсем иначе называется.
   -- Как?
   -- Скоро узнаем - я тут один спасательный круг припрятал. Ночью отколупаем краску - и старая надпись откроется. Знаешь, так старые картины открывают.
   -- А Женя? Она почему здесь? Тоже заодно с клоуном?
   -- Не хотелось бы... Но исключить не могу - кто нас на корабль привел, помнишь?
   Доводы Родика были, прямо скажем, логичны и безупречны. Павлик в конце концов поверил другу, и даже стал помогать ему колупать буквы на пенопластовом спасательном круге. Через полчаса вместо "Сын солнца" осталось только С О Н. А вместо ровного круга - объеденный бублик.
   -- Сменили все спасательные круги, -- объяснил Родик.
   Утром исчезновение круга вызвало тревогу у капитана - все ли члены команды и пассажиры на борту? На борту были все, а вот на завтраке отсутствовал один -- виновник пропажи круга: Родик чистил картошку к обеду на всю команду. В дополнение Веселов пообещал, что злоумышленник в случае крушения корабля будет плавать на якоре вместо круга. Такая чрезмерная жестокость вызвала недовольство команды, и Родик враз стал её любимцем
   -- Мальчики, зачем же вы спасательный круг испортили? -- спросила Женя. Она, конечно, догадывалась, и вопрос был риторический.
   -- Мы не испортили его - функциональность не нарушена, а внешний вид для утопающего роли не играет, -- угрюмо отпарировал Родик.
   Женя засмеялась. Настало время обменяться с мальчиками информацией о сыне Солнца. Рассказ Жени о туземном мальчике, который общался с тотемом людей его деревни, и о португальском галеоне, спасшем его, развеяли сомнения Родика. Павлик, страшно обрадованный тем, что их красивая названная сестра вовсе не шпион[Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ]ка[Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ], взахлеб выложил всё, что ему было известно о Сыне Солнца. Напрасно Родик пытался "заткнуть фонтан" друга. А Женя - та была вне себя от счастья. Как же - оказывается, и современные люди сталкивались с феноменом сына солнца!
   Счастливая девушка крепко расцеловала своих "братьев". От смущения даже на смуглом лице Павлика появились розовые пятна, а Родик из белой редьки превратился в тёмно-красную свеклу. Апофеозом всеобщего праздника стало обещание Жени доставить всех на Самоа самолетом из Перу. И даже Родик не выразил сомнений в кредитоспособности "бывшего агента клоуна". Правда, он вспомнил вдруг голубую акробатку, вспомнил, как он сказал: "Жалко расставаться...", на что девочка ответила: "Мы обязательно встретимся, когда станем взрослыми!".

0x01 graphic

  
   Прибытие на Самоа
   -- А где же здесь лагуна?
   Павлик удивленно и разочарованно глядел на шумную улицу с обилием автомашин, света рекламных огней и по-современному одетых людей. Площадь перед зданием аэропорта в Апиа мало чем отличалась от центральной части его российского наукограда.
   -- Ты ждал, что для тебя самоанскую хижину поставят? Это же Западное Самоа, цивилизованное независимое государство, четверть миллиона жителей, демократическое управление, грамотность 99%, четыре университета, -- Родик, прихрамывая, едва поспевал за быстро шагающей Женей, но не мог упустить случая показать ей свои энциклопедические знания. -- Правда, Женя?
   Женя, однако, не слушала "брата"-всезнайку. Она спешила занять места в туристическом автобусе, куда зазывал местный гид, по-испански рекламируя вечернюю красоту столицы Самоа. Женя решила, что лучше гида никто не сможет помочь найти ночлег бездомным путешественникам. Идти в гостиницу она опасалась - ведь ребята были без документов, и кто знает, к чему это приведет. А испанский она знала не хуже английского.
   Однако уже через четверть часа путешествия Женя поняла свою ошибку. После многочасового перелёта над Тихим океаном езда по темным горным дорогам с крутыми виражами была особенно утомительной и изнуряющей. Женю клонило ко сну. Затемнённый салон автобуса вдруг озарился ярким светом, и в радужном сиянии возник Сын Солнца. Он почему-то оказался в виде Эдварда Лонга. Морской офицер отдал приказ шоферу -- капитану Веселову, и автомобиль, превратившись в самолёт, сел на зеркальную гладь спокойного океана. Пассажиры пересели в полинезийские пироги, Павлик с Родиком в одной лодке, а она сама с Эдвардом -- в другой и поплыли под волшебным сиянием полной луны к пальмам на берегу кораллового острова... Пирога уткнулась носом в сиреневый песок, Женя от толчка наклонилась вперед и ... ударилась лбом о спинку впереди стоящего кресла.
   -- На этом наша вечерняя прогулка заканчивается, -- объявил гид. -- Мы как раз у входа в отличный отель на берегу моря. Всем приятных снов под шум прибоя в гостеприимном Самоа! Буэнос ночес!
   Женя дала знак ребятам, чтобы они не спешили выходить из автобуса, и подошла к гиду. Молодой самоанец с охотой пошел на разговор с миловидной рыжеволосой девушкой - такую едва ли ещё встретишь на Самоа - и, выслушав её запутанный рассказ о "братьях", неожиданном отъезде и прочих ужасах последних дней, спросил:
   -- Вы не были раньше в Полинезии? Отлично! Тогда у меня есть для вас и для ребят, потерпевших кораблекрушение, неплохой вариант ночлега: в самоанском доме моего друга, который в отъезде. Это будет продолжением нашего тура. Не возражаете?
   -- Да, я хорошо заплачу Вам.
   -- Не в этом дело, хотя от вознаграждения не откажусь.
   Самым счастливым в тот первый вечер на Самоа был Павлик. Ведь они ночевали в самом настоящем самоанском доме, где вместо стен висели плетеные циновки из тапы, крышу покрывали листья кокосовой пальмы, переплетенные веревками, а простой не струганый деревянный пол возвышался на полметра над землей! На прощание испаноязычный самоанец предупредил:
   -- Купайтесь только днем - иногда приплывают акулы.
   Никто и не думал купаться. Дом стоял на каменистом откосе берега, и глухой рокот океана баюкал лучше колыбельной песни. Все сложности и усталость дальней дороги были забыты.
   --------------------------------------------------------------------------------
   -- Ну, вот мы и приехали на Самоа. И что же дальше?
   Это был вечер следующего дня после прибытия ребят на Уполу. Мальчишки и Женя сидели на берегу на теплых камнях, нагретых солнцем за день, и любовались игрой лучей заходящего солнца на белых пенистых гребнях прибоя. Павлик думал о бабушке, представлял себе встречу с ней у Сына Солнца. Женя вспоминала коварного американского капитана и почему-то тоже думала о встрече с ним здесь, на Самоа. А Родик? Он учился жонглировать раковинами. Одна из трех раковин упала в песок. Родик бросил оставшиеся и спросил, обращаясь к океану:
   -- Ну, вот мы приехали на Самоа. И что же дальше? Мы целый день купаемся, загораем, мучаемся животами от непривычной пищи, и ничего не узнали о Сы... о нашем объекте.
   -- Какой ты скорый! Прежде надо найти Полеа.
   -- Тише, мальчики... -- Женя приложила палец к губам. -- Слышите?
   Из деревни доносились резкие голоса - кто-то там ругался.
   -- Всё равно мы ничего не пони...
   -- Говорю - тише! Молчок! -- и Женя подбежала к высокому кусту, от которого до источника голоса было не более 20-30 метров. Она была невидима для спорящих.
   А в деревне, около ручья, впадающего в море, происходило следующее: на противоположных берегах стояли друг против друга жирный дядя, укутанный в паутину бус, ожерелий, браслетов, с толстой палкой с набалдашником в виде головы акулы в руке, и молодой самоанец. Они спорили на высоких тонах, угрожая друг другу. Жирный - своей палкой, а самоанец -- поднимая над головой топор с длинной ручкой. По их жестам можно было догадаться, что объектом спора был мальчик, привязанный к дереву.
   Спор закончился не в пользу молодого самоанца - он первый покинул арену битвы, на прощание что-то крикнув мальчику. Тот понуро кивнул головой.
   -- Мне жаль этого мальчика, -- вдруг сообщил Родик.
   -- Почему это тебе его жаль? Может быть, он совершил что-то недостойное, и его наказали. -- Павлик лежал на мягкой траве, жевал сладкую ягоду инжира и рассматривал причудливые облака.
   -- А если его жарить будут? Ты что, забыл, как меня Полеа чуть не съел? "Нарушил табу! Смерть предателю!". Это образованный-то человек, почти ученый!
   -- А какое это ты табу нарушил? -- поинтересовалась Женя.
   -- Да не нарушал я ничего! Этот дикарь решил, что я отдал им тетрадь с секретом Сына Солнца.
   -- А, это тот, который приехал за бабушкой Валисой? --Женя сидела на корточках, обняв руками колени и тоже глядела на облака. Низколежащие над поверхностью океана, они были сверху красные, освещенные заходящим солнцем, а снизу почему-то темно-фиолетовые. -- Не нравятся мне эти облака. Возможно, гроза будет.
   -- Зимой в тропиках гроз не бывает, -- безаппеляционно заявил Родик. -- Но мальчика всё-таки жалко. Неужели он всю ночь будет привязан к дереву?
   -- Ночи теплые. Не замерзнет, -- изрек Павлик, засовывая в рот очередной фрукт.
   -- Хватит жевать! Прямо Пантагрюэль. Женя, скажи ему, что вредно много сладкого есть!
   -- Конечно, вредно. А буря, кажется, грянет. Бывают, Родик, и дожди и бури в июне у тропика Козерога. Редко, но бывают. Так что, собирайтесь, идем.
   -- А как же мальчик?
   -- Вот и пойдем к нему.... Когда стемнеет.
   Родик торжествовал. Он отобрал у Павлика последние две ягоды и сунул себе в рот.
   -- Что, выкусил?
   ---------------------------------------------------------------------------------
   -- А за что его всё-таки привязали? -- обратился Родик к Жене.
   -- Ребята, я совсем плохо знаю самоанский, и не ручаюсь, что я правильно поняла. Но, кажется, его наказывает жрец деревни за Сына Солнца...
   -- Как?!
   -- Слова "сын солнца" были произнесены по-самоански три раза.
   -- Вот это да!
   -- Тогда я освобожу его! -- уверенно заявил Павлик.
   План его был таков: как только наступит полная темнота, Павлик обрезает веревки, освобождает мальчика и бежит с ним в лес. Женя и Родик прячутся в кустах слева и справа от хижины жреца и отвлекают того свистом и рычанием волков[Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ], если он выглянет из хижины. [Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ]
   -- Никаких волков на Самоа нет[Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ], -- это, конечно, Родик. [Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ]
   -- Неважно, рычите[Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ] как-нибуд[Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ]ь пострашнее[Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ]. [Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ]
   Возможно, план бы и состоялся, если бы не гроза. Дождь хлынул враз и такой, что не хватало воздуха дышать. Ребята с Женей едва успели добежать до своего временного жилища (гид сказал, что они могут жить в хижине целую неделю - друг его уплыл на соседний остров на свадьбу племянницы).
   -- И что же, мы здесь сидим под крышей, а он там, привязанный. Его тигры могут растерзать, -- беспокоился Павлик.
   -- На тропических островах Тихого океана тигры не водятся. Вообще никаких хищников нет, -- успокаивал Родик, а сам тоже переживал за бедного мальчика.
   Гроза закончилась уже ночью, а дождь продолжал лить как из ведра до утра. Нет, это был, скорее, Ниагарский водопад. Группа бездомных путешественников в лице Жени, Родика и Павлика сидели под крышей пустой хижины из пальмовых листьев, гостеприимно предоставленной им незнакомым гидом. Дождь-водопад не позволял выйти наружу больше чем на минуту: струи дождя были упругими и били не слабее, чем хлыст злого жреца.
   Эйфория первого дня пребывания на манящих островах Самоа, очарование кораллово-кокосовой красоты острова в обрамлении безграничной синевы теплого океана - всё смыл этот дикий ливень и неизвестность ближайшего будущего. Постепенно наступило ощущение беспомощности и одиночества. Ночью Женя проснулась от странных булькающих звуков, которые временами вплетались в мощный равномерный шум падающей воды. Это плакал Павлик. Он старался удержать рвущиеся наружу рыдания, он не мог реветь навзрыд, как ребенок, и от того плакал как-то неестественно, подобно тому, как надуманно плачет по заданию режиссера плохой актер. Проснулся и Родик, и заскулил в свою очередь. У взрослой Жени тоже навернулись слезы, но она взяла себя в руки -- "неудобно, я вроде как старшая сестра".
   -- Мальчики, дорогие, я знаю, почему вы плачете. Павлик не знает, где его бабушка, и почему нет вестей от папы (при этих словах Павлик заревел открыто и сквозь рыдания добавлял "мальчика жалко"), а тебя, Родик, мучат угрызения совести перед оставленным отцом. Рассудим спокойно: бабушка Валиса арестована, но она же не у людоедов, она у цивилизованных американских судей, адвокатов. Они разберутся, и отпустят её.
  
   Она сейчас совсем недалеко от нас, где-то на соседнем острове. А папа знает, что ты на Самоа - мы же послали ему е-мейл из Перу, ты забыл, что-ли? И твой папа, Родик, знает, куда ты направился, и не по своей воле. Завтра пойдем в город, там на почте соединимся через Интернет и поговорим с ними.
   Сила Интернета равносильна волшебной палочке для современных детей. Ребята успокоились, но не на долго. Через несколько минут засомневался Родик:
   -- А как же Сын Солнца? Мы же должны найти его. И мальчика спасти.
   -- Найдем, Родик, вместе с Полеа и Валисой, --убежденно заявила Женя.
   -- И вместе с тобой, Женя! Тем более, что у нас есть карта.
   И Родик нащупал пальцем твердый кусочек, тщательно герметизированный и зашитый в поясок его шорт. Флешку с электронной копией секретных записей дедушки Павлика.
   А на Павлика в который раз нахлынули грустные мысли о бабушке Валисе, которая сидит, наверное, в сыром подвале американской тюрьмы, и по углам бегают огромные голодные крысы.

0x01 graphic

  
   Русская самоанка
   Бабушка Валиса в это время сидела в зубоврачебном кресле. Нет, зубы у неё не болели, На самом деле, и само кресло, и кабинет, куда привели бабушку американские военные, не имели ни малейшего отношения к медицине. Только обилие сверкающего никеля и разнообразных приборов, столиков и людей в белых халатах вызывало неприятное чувство, какое испытывает человек в кабинете зубного врача.
   -- Это не комната пыток, уважаемая госпожа Фролова, - произнес тщедушного вида человечек в халате с лазерным указателем в руках. Он, видимо, хотел этой фразой успокоить женщину, но получил обратный эффект: особенно после следующей фразы его помощника:
   -- Это самая современная обычная лаборатория для разбивания орехов с самой твердой скорлупой с целью получения крайне полезного внутреннего содержимого.
   Валиса содрогнулась от мысли, что изощренные америкосы здесь делают что-то более неприятное, чем втыкание иголок под ногти. В её черных глазах воздух волнами гулял по комнате, искривляя спинки стульев, рамы окон и белые лица "врачей". "Нет, сознания я не потеряю" -- уверяла себя испытуемая.
   -- А по-простому - это так называемый детектор лжи.
   Накануне Валису допрашивали несколько человек, добиваясь от неё сведений о взрыве на одном из островов Западного Самоа в 70-х годах, "когда вас ещё девочкой силой увезли туда". И особенно интересовало допрашивающих, почему она вышла замуж за русского офицера, чем она с ним занималась?
   -- Тем, чем занимаются влюбленные мужчина и женщина - прямо глядя в глаза допрашивающему, отвечала пожилая самоанка.
   -- Не искали ли вы вместе что-то, что пропало у русских?
   -- Русским был только мой муж, и у него никогда ничего не пропадало.
   Детектор лжи оставался последним аргументом в разговоре с этой упрямой русской самоанкой.
   Однако и он не сработал. Считается, что устройство под названием "детектор лжи" различает, говорит ли человек правду или лжет. На самом деле, эта машина не способна вникнуть в сущность события или суждения человека. Детектор оценивает только лживость или правдивость ответа "да" или "нет". Поэтому сообразительный человек может обмануть ожидания допрашивающих, отвечая всегда формально на заданный вопрос, не проявляя свои эмоции, как будто вопрос задан какому-то другому человеку. Допрос на детекторе лжи по сути есть соревнование между испытуемым и допрашивающим в искусстве задать нужный вопрос и в искусстве ответить с пользой для себя.
   Валиса каким-то внутренним чутьем приняла нужную стратегию. На вопрос "Бывали ли Вы в этом месте вместе с мужем?" тщедушный указал лазерным лучом на один из островов Самоа, и Валиса уверенно ответила "нет", представляя себе именно "место на бумажной карте", а не реальный остров. Детектор лжи зажег зеленую лампочку: "Правда".
   Вы знаете что-то о взрыве на этом острове? Да .
   Это был взрыв? Не знаю.
   Машина: Вопрос недопустим. Технический термин.
   Вы собираетесь что-то найти на Самоа? Да.
   Сокровище? Да.
   Ценное? Да.
   Ископаемое?
   Машина: Вопрос недопустим. Односложный ответ невозможен.
   Это сокровище находится в земле? Нет.
   Под водой ? Нет.
   В воздухе? Нет.
   Где же, черт возьми?!
   Машина: Вопрос недопустим.
   Вы знаете, что написал в дневнике ваш умерший мужа? Да.
   У мужа была тайна? Да.
   Вы знаете её суть? Нет.
   Машина по-прежнему ответила приятной зеленой лампочкой. Валиса действительно не знала, что такое "сын солнца" и куда он исчез; знать о тайне - не значит знать суть тайны.
   Зеленые огоньки машины стали как бы друзьями Валисы. Может быть, полуграмотная самоанка сумела очаровать это неживое чудо американского прогресса своей уверенностью и спокойствием?
   Именно после этого неудачного для следователей состязания между современной техникой и человеком Валису Павловну представили капитану Эдварду Лонгу, прибывшему взять в свои руки командование над секретной миссией "Русская самоанка". Он с первого взгляда на смуглую немолодую женщину с умным и красивым лицом почувствовал уверенность в том, что именно в ней он найдет участливую помощницу в решении своей загадки.
   -- Дайте в мое распоряжение джип, четырехприводный. Эту женщину я возьму с собой. Водителя не нужно.
   -- Но Вы же не знаете острова, капитан! -- встревожился лейтенант, старший из команды, до сих пор временно возглавлявший операцию. -- Я обязан вас сопровождать, пока Вы не войдете в курс дела.
   -- Не беспокойтесь, лейтенант...
   -- Джеймс Купер, капитан. К вашим услугам!
   -- Лейтенант Купер, я знаю всё, что нужно знать о нашей операции в настоящий момент. И обо всём, что узнаю вновь, обещаю Вас информировать... если сочту это нужным!.
   Не ведал Эдвард Лонг, насколько дальновидным было это его замечание. Убедится он в этом спустя уже несколько дней.
   -- К тому же, наша гостья ("он не сказал подследственная", - удивилась Валиса) находится на своей родине, и не даст мне заблудиться.
   Эдвард Лонг и Валиса Фролова, уроженка острова Тутуила, по которому капитан решил покататься, сидели молча рядом на переднем сиденьи мощного ленд-ровера. Валиса взволнованно взирала на знакомые с детства пальмовые рощи, на буйство ярких цветов, которых так мало в России, на своих земляков, мужчин и женщин, занятых делами или просто гуляющих по улицам, на бамбуковые стены хижин. Впрочем, хижин осталось немного - вдоль улиц стояли малоэтажные каменные домики. Да и в речи самоанцев слышалось много английских слов - ведь машина двигалась по острову, находящемуся "под протекторатом" США.
   Лонг остановил машину около одного из супермаркетов и обратился к Валисе:
   -- Мадам, ваш наряд сильно отличается от того, что любят носить теперь здешние самоанские женщины. Сейчас мы войдем в магазин, и Вы выберите себе то, в чем приятно было бы пройтись по бульвару.
   -- Зачем пленнице уличные наряды? -- недовольно ответила Валиса.
   -- Вы - не пленница, Валиса Павловна.
   Бабушка Павлика удивленно взглянула на американского красивого офицера.
   -- По крайней мере, для меня, -- продолжил Лонг. -- Вы поможете мне, я в этом уверен. А я помогу Вам.
   -- Как я могу помочь вам и вашей какой-то нелепой операции, ради которой меня силой вывезли из России под видом нелегальной эмигрантки из Американского Самоа, где я родилась сто лет назад. Чем помочь -- всё выдумать и рассказать это?
   Эдвард улыбнулся:
   -- Сто лет - вот это выдумки. Я бы не дал Вам и сорока. А насчет помощи - давайте немного потерпим. Только я прошу Вас -- ни слова никому из моей команды о нашем разговоре. Вы можете держать слово?
   -- Я держу слово уже все эти сорок лет, пока живу...по вашему календарю.
   Оба улыбнулись.
   -- Я догадывался, что Вы соблюдаете какое-то табу, Валиса Павловна. И не намерен клещами или хитростью вытягивать из Вас тайну. Клянусь честью офицера!
   Валиса согласилась надеть прикид городской самоанки. Во время прогулки пешком по центру города, Эдварду удалось завлечь спутницу в ресторан. По окончанию трапезы, он спросил её:
   -- Думаю, мадам, вы не забыли за сто лет, как отсюда пройти к океану? Проводите меня к какому-нибудь наиболее живописному месту, пожалуйста. У меня давняя неизменная привычка - в первый день приезда в ранее незнакомый город я должен побывать на берегу реки, озера или моря - любого водоема в этом месте.
   -- А если я уплыву от вас на Уполу?
   -- Я - мастер спорта по плаванию.
   -- А я всегда оставляла позади лучших пловцов нашей деревни.
   -- А ныряете Вы также хорошо?
   Валиса оставила этот вопрос без ответа.
   -- А как называется ваша деревня на Уполу?
   -- Это уже допрос, господин офицер.
   -- Молчу-молчу. Тогда поедем к океану, к Вашей родной деревне на этом острове?
   -- Держите курс на Амалуи.
   Океан волновался. Широкие валы с шумом разбивались об огромные каменные валуны, заглушая крики надоедливых чаек. Океан всегда казался Эдварду этаким непревзойденным шоуменом непреодолимой силы природы. Он демонстрировал ничтожество человека перед ней, суровой, бездушной и одновременно щедрой. Зачарованный великим водным простором, Лонг на миг потерял ощущение реальности и не заметил, как группа молодых парней выскочила из-за скалы и подбежала к парочке. Офицер не успел достать пистолет, как был схвачен двумя парами крепких рук, а третий парень, обшарив карманы. обезоружил его.
   -- Полеа, это ты?! -- вскрикнула Валиса и бросилась обнимать четвертого из нападающих, который сразу направился к ней. Это был Полеа, верный Полеа, организовавший отряд охотников за пленницей и ждавший удобного момента для её освобождения.
   -- Как тебе удалось... -- вопрошала Валиса, но Полеа, не имея времени объяснять, коротко сказал:
   -- Наш катер здесь, недалеко. Надеюсь, в такую погоду проскочим пограничников.
   -- Не торопитесь, ребята, -- подал голос связанный Лонг. -- Во-первых, катера пограничников имеют ночное видение и такие же прицелы. Но главное не это: освобождение Валисы Павловны только затруднит вам поиски, а, возможно, вообще лишит народ Уполу его сокровища -- Сына Солнца.
   Зловещая тишина установилась после такого неожиданного заявления. Немного опомнившись, Полеа оттолкнул от себя Валису и закричал:
   -- Неужели ты, баба, рассказала этому фрайеру о талисмане?! Ты, наша... наша богиня, наш вождь, наша последняя надежда, предала нас? Ты должна умереть, должна умереть.... Я не могу ....
   Полеа упал на песок и зарыдал. Он рыдал как ребенок, со всхлипами, задыхаясь и вновь поднимая рёв.
   -- Пусть это сделает Он сам, Сын Солнца, -- предложил один из парней.
   -- Но он же пропал... -- напомнил другой.
   Тут Полеа мгновенно замолчал и, вскочив, напал с кулаками на этого парня, необдуманно выдавшего сведение об исчезновении божества:
   -- Вот тебя я точно убью!
   Остальным пришлось держать разбушевавшегося Полеа.
   -- Так Он пропал? Когда? -- спросил удивленный Эдвард.
   Все промолчали.
   -- Откуда ты узнал о Сыне Солнца? -- Полеа приходил в себя, все ещё удерживаемый товарищами.
   -- А может быть, они Валису пытали? -- предположил молодой и менее эмоциональный самоанец, лучше усвоивший трезвость ума и рассудительностью белых учителей.
   -- Валису не пытали, я уверяю вас. И никому, включая меня, она не рассказала о вашем талисмане, не нарушила табу. Я же знал это задолго до знакомства с ней. А состоялось оно всего несколько часов назад, но я уверен - эта женщина тверже камня. Отпустите этого убитого своим нездоровым воображением героя. и пусть он и все вы спокойно послушаете мой рассказ о том, как я, далеко от Самоа, там, откуда приплыли первые корабли белых людей к вашим прекрасным островам, как я случайно коснулся тайны Сына Солнца, которой уже 16 веков.
   Но только с помощью Валисы, которая интуитивно почувствовала искренность в словах американского офицера, удалось убедить Полеа выслушать Лонга. И тот рассказал самоанцам всё о своих интересах к легенде о сыне солнца. Всё, что можно было сказать им сейчас. А в конце заверил их в том, что будет помогать Валисе найти пропавший талисман. Но лишь в том случае, если она останется пока у американцев.
   Доверчивость самоанцев всё-таки много выше их подозрительности, и они простились в Валисой и Лонгом ещё до того, как свет полной луны на прибрежном песке отбросил тени в глубоких следах армейских башмаков американского офицера, каблуков современной городской обуви самоанок среднего возраста и в ямках от голых пяток лихих молодых самоанцев с острова Уполу.
   Когда Лонг вместе с "пленницей" вернулся к джипу, следы на песке изучал какой-то тип.
  
  

0x01 graphic

  
  
   Спасение полинезийского мальчика
   Сказанное сгоряча обещание Павлика освободить самоанского мальчика из рук жреца в конце концов сбылось, хотя далеко не так, как он предполагал. А пока дождь всё лил и лил. Только к утру он ослаб настолько, что позволил выйти на улицу.
   Привязанный к дереву мальчик исчез.
   -- Будто его дождем смыло, -- попробовала пошутить Женя, но оба мальчика не оценили шутку: Павлик осуждающе взглянул на "сестру", а Родик демонстративно отвернулся.
   -- Ну что, ребята? Поедем в город, в Интернет-кафе?
   Посещение интернет-салона повысило настроение ребят. Папа Павлика сообщил, что "мама уже перестала рыдать, и он уже "заказал билет на Самоа, и ждет только визы". Папа Родика поговорил с Женей, которая его успокоила, а сам он сказал, что "надеется на папу Павлика, который скоро прилетит на Самоа" и что он сам ждет "возвращения блудного сына к учебному году". Родик тут же подсчитал, как долго они смогут пробыть на Самоа. Оказалось, более двух месяцев.
   На десерт к Интернету они впервые после корабельной кухни на "Сыне Солнца", отведали настоящей еды -- свиной бифштекс с апельштрюфелем. Родик уплетал сладкий пирог, не прекращая выдавать гастрономические рецепты разных экзотических стран, почерпнутых им из энциклопедий.
   После кафе вся ватага ребят во главе с Женей бегом бросилась к пляжу смыть липкий городской пот. Павлик и Женя заплыли далеко, а Родик, не умеющий плавать, болтался в волнах прибоя, с тревогой и завистью наблюдая за своими друзьями. Если бы он и умел плавать, то всё равно ни за что не отошел бы далее пяти шагов от своей драгоценности: он ни на минуту не забывал, что в пояске его шорт зашита драгоценная флешка. Родик внимательно глядел на волнующийся океан, на две головы своих далеко заплывших друзей... нет, три головы... и одна то появляется, то исчезает.
   В море тонул человек...
   -- Спасите! Тону! То есть, тонет! Павлик, Женя - там человек тонет!
   Не сразу Павлик и Женя услышали вопли Родика. Тот забежал так глубоко в воду, как никогда в жизни не делал, соленая вода хлестала в глаза, уши, в рот. Но он сумел взобраться на выступающий из воды в момент отлива волны скользкий камень, удержаться на нем, и, с трудом балансируя на своих кривых ногах, указал друзьям, в каком направлении плыть на помощь утопающему.
   Первым подплыл Павлик и, нырнув, схватил тонущего за черные волосы. Тот был уже без сознания. Павлик с помощью Жени доставил маленького темнокожего мальчика на мелководье. И тут же Павлик вновь бросился в море - на этот раз на помощь Родику. Тот свалился с камня и теперь считал, что тонет. Павлик поставил друга на ноги - вода доходила только до шеи - и отвел на песок.
   -- Это же наш мальчик! -- удивился и испугался Павлик, увидев бездыханное тельце на песке.
   -- Он не дышит, но жив, пульс есть...-- констатировала Женя. -- Поднимите его за ноги.
   Удалив из легких воду, мальчика положили на спину. Женя и Павлик по очереди делали искусственное дыхание. Родик засек время - он знал, что человек способен прожить без кислорода максимум 5-6 минут. Прошли тревожные четыре минуты, и косточки ребер под худой бронзовой кожей пришли в движение...
   -- Дышит... он дышит...-- сам задыхаясь от волнения и счастья прошептал Павлик. Родик плакал от радости.
   -- Надо укрыть его, ему нужно тепло, -- сказала Женя.
   -- Чем укрыть-то?
   Первым сообразил Родик. Он лег рядом с мальчиком и прижался к нему своим ешё не остывшим после жаркого солнца телом. С другой стороны занял своё место Павлик. Женя смотрела сверху на эту волнующую сцену: два белокожих европейских мальчика, случайно оказавшиеся на родине этого незнакомого туземного мальчика, спасают его горячим теплом своей отзывчивости, доброты и заботы. "Тепло дружбы горячее нагретого тропическим солнцем кораллового песка. "Эта картина достойна кисти Гогена", -- подумала девушка-этнограф. -- "Только ради этого стоило забраться в такую даль. Вот они, сыны Солнца!"
   Вскоре мальчик открыл глаза и сказал что-то Павлику по-самоански. Павлик пожал плечами. Женя помогла:
   -- Он благодарит тебя за спасение.
   Мальчик закрыл глаза и замолчал.
   -- Подождите, сознание не сразу полностью возвращается после длительного беспамятства.
   Все трое сидели на корточках вокруг и ждали желанного рассказа от мальчика, которого вчера наказывал жрец и который сегодня каким-то образом ухитрился чуть не утонуть, хотя всем известно - полинезийцы - отличные пловцы с малых лет.
   -- Подожди, жирная свинья... Я найду талисман Солнца и не отдам тебе. -- тихо пролепетал мальчик. Поняла это только Женя. Потом он открыл глаза и уже осознанно спросил по-английски:
   -- А вы те, что вчера приехали к дяде Полеа? Вы туристы?
   -- Полеа? Нет! -- вырвалось у Павлика, который понял слово "турист". Родик тут же ткнул ему в бок.
   -- Мы из состава научной экспедиции, мальчик. -- Женя положила руку на худенькое плечо. -- Изучаем историю твоей страны. Очень интересную историю. Может быть, и ты нам поможешь. А как тебя зовут?
   -- Мауи. Мауи Аматуи. Мой брат будет вождем, когда Валиса передаст ему бразды правления.
   -- Валиса?!
   Все трое одновременно выкрикнули это. Мауи даже вздрогнул, вскочил с коленей и отпрянул в сторону. Женя тут же попыталась смягчить ситуацию, благородно солгав мальчику:
   -- По-русски это слово означает "тигрица", вот мы и испугались.
   Мауи заулыбался:
   -- Смешно. Я знаю: это такая кошка, большая полосатая. У нас её нет. А Валиса приедет скоро вместе с Полеа...
   -- Полеа?! -- На этот раз не сдержался Родик.
   --А что значит по-русски "полеа"? -- спросил находчивый Мауи.
   Тут уже все рассмеялись.
   -- Полеа - это мой дядя, в доме которого вы живете. Разве вы его не знаете?!
   Участники "научной экспедиции", не исключая даже медленно иногда соображающего Павлика, поняли, что они очутились как раз в той деревне, откуда Полеа был послан в далекую холодную Россию за бабушкой Валисой, номинальным вождём аинги. И не удивительно, что жители этой деревни знают о Сыне Солнца.
   Из дальнейшего разговора стало ясно, что Женя правильно поняла разговор жреца и брата Мауи: мальчик решил самостоятельно искать Сына Солнца, не дожидаясь прибытия Валисы, и был наказан.
   -- Мауи, а как ты умудрился чуть не утонуть?
   Мальчик рассказал, что он на самом деле отличный пловец, Но решил убежать от гнева жреца, в грозу освободился от веревок, и уплыл на лодке на остров Нуулуа, на который наложено табу. Но сильные волны перевернули лодку, и Мауи не сумел её удержать. Ветер унес лодку далеко, и ему пришлось плыть долго по крутым волнам. Под конец он так устал, что силы покинули его. "Это Сын Солнца наказал меня за то, что я нарушил табу".
   -- Так ты видел Сына Солнца?! -- воскликнул удивленный Родик.
   Мауи удивлено и встревожено оглядел своих спасителей, и вдруг бросился бежать.
   -- Зря ты, Родик, упомянул слово-табу! Мауи посчитал, что он второй раз нарушил табу, а для самоанца это грозит смертью, -- пояснила Женя.
   Павлик вскочил и со скоростью чемпиона бросился догонять Мауи. Ему удалось это на самой опушке леса, иначе самоанец легко скрылся бы от Павлика в густом тропическом лесу. Ребята привели Мауи в свой временный дом и рассказала ему, что Сын Солнца для них не тайна, и они здесь, на Уполу, чтобы помочь самоанцам вернуть исчезнувшего куда-то тотема. Женя сообщила также полинезийскому мальчику, что Павлик - внук Валисы, а они все - его друзья. И будут помогать Валисе искать пропавший тотем, вместе с Мауи. Мальчик обрадовался, но вскоре вдруг расстроился:
   -- Значит, когда мы найдем Сына Солнца, вождем будет Павлик? А как же мой брат?
   -- Нет, Мауи. Павлик не будет вождем - он должен учиться в школе в России, а потом там работать. К тому же он не умеет разговаривать по-самоански, правда, Павлик?
   -- Он даже по-английски не понимает! -- обрадовался Мауи. -- Но я всё равно буду дружить с ним. Он не побоялся жреца. Он не испугался грозы. Он вытащил меня из объятий бога океана - Великого Осьминога. Он смелый.
   Родик перевел оду Мауи во славу Павлика на русский. Павлик был смущен и доволен:
   -- Я тоже буду с тобой дружить, Мауи! Я тебя вытащил из воды, а ты поможешь мне найти мою бабушку! Я научу тебя русскому языку!
   И Павлик дружески обнял полинезийского мальчика.
  
   Три ягоды фейхоа
   Сине-голубой вертолет с опознавательными знаками ВВС США кружился над неприветливым южным берегом маленького необитаемого островка Нуулуа. Пилот возмущался:
   -- Эти туземцы даже не могут оборудовать посадочную площадку для небольшого вертолета! Нас в армии цирковым номерам не обучали.
   Возмущение молодого парня можно было понять: берег заповедного островка представлял собой нагромождение камней, омываемых метровыми волнами океана, которые разбивались о крутую прибрежную скалу. В других местах ситуация была ещё сложнее - здесь хотя бы были удобные спуски к воде для людей, принимающих вертолетные грузы. Это были экологи, зоологи, биологи, метеорологи, люди из той породы, которая мягкому креслу и чашечке кофе около уютного камина предпочитает многомесячное копание в болотах, тьму и колючки непроходимых джунглей, преодоление жажды в зыбучих песках или ползание в кромешной тьме по многокилометровым карстовым пещерам. Малюсенький островок, полностью обозримый с высоты всего каких-нибудь ста метров, являлся домом для многих видов растений и мелких животных, которые не водились нигде больше на Земле. Поэтому международное экологическое сообщество снаряжало на остров одну за другой группу таких непоседливых исследователей со всего мира для изучения жизни острова, сохранения популяций редких растений и животных или уничтожения случайно попадающих на остров опасных субъектов. К таковым относились прежде всего крысы, а также огромные желтые муравьи, пожирающие эндемичных насекомых.
   У подножия скалы на отмели пилот разглядел небольшую фигурку смуглой девушки с распущенными волосами, в ковбойке и джинсах. Странно было видеть на ней суровые армейские башмаки, хотя среди мокрых и острых раковин моллюсков и колючих плавников трепещущих на коралловом песке рыбок такая экипировка была как нельзя кстати. Девушка махала пальмовой веткой, и указывала, где именно она будет принимать груз. Пилот снизил машину до высоты десять метров и начал медленно опускать из грузового люка плетеный веревочный "кошелек" с загруженными в него небольшими ящиками. Ветер был переменчивый, и требовалось тщательное маневрирование скоростью и углом вращения оси винта, чтобы не повредить лопасть о скалу, оставляя при этом машину вблизи места выгрузки.
   Девушка и пилот отлично справились с задачей, и через несколько минут ящики лежали на плоском сухом камне. Пилот включил механизм подъема опорожненного кошелька, не глядя вниз и сосредоточив внимание на скале. И только когда вертолет поднялся на безопасную высоту, он взглянул на болтающуюся кошёлку и ужаснулся - в ней, скрючившись, сидела эта мексиканка и смотрела на пилота испуганными красивыми глазами.
   -- Ты что?! С ума сошла, дура! -- ревел пилот, стараясь перекричать шум моторов. -- Спускаю вниз сейчас же!
   Он вспомнил, как друг однажды рассказал про некую мексиканку, которой таким же образом удалось сбежать в США. Девушка поняла страхи пилота.
   -- Нет, мне не нужно в вертолет. Я только дам тебе одну важную вещь. -- ответила она на хорошем английском.
   "Впрочем, я ничем не рискую", -- решил пилот, но на всякий случай снял предохранитель с курка парабеллума.
   Оказавшись около люка, девушка просунула смуглую тонкая руку сквозь квадрат сетки и раскрыла дрожащую ладонь. На ладони лежали три ягоды - обычные темно-оливковые плоды фейхоа.
   -- Возьми с собой и пусть в вашей лаборатории сделают анализ на радиоактивные элементы!
   -- Откуда взяться радиации на необитаемом островке?! --удивился пилот.
   -- Не бойся - это небольшая радиоактивность, её обнаружил японский профессор нашей экспедиции биолог Накасима. И только в ягодах фейхоа. Но ему нужно знать состав радиации.
   -- Ладно, давай... Слушай, смуглянка, а зачем ты полезла в этот мешок? -- Пилот уже остыл от злости. -- Могла бы завернуть ягоды в банановый лист, что ли, и записку написать? Лучше любовную...
   -- Хотела испытать себя на смелость, -- смутилась девушка.
   -- Нашла место! Могла бы прыгнуть со скалы в океан вместо этого. Но молодец, выдержала испытание. Поцеловать бы тебя за это, да сетка мешает. Ладно, спускаю!
  
   Через пару часов три ягоды фейхоа лежали на столе Эдварда Лонга.
   "Неужели черт-адмирал прав? На самом деле, с этого предполагаемого взрыва прошло не более пятидесяти лет, цезий ешё не высветился". Ягоды тут же были отправлены в физическую лабораторию "для конфиденциального исследования. Результат в единственном экземпляре только в адрес заказчика".
   Ещё через час ему доставили отчет: "Исследуемый материал показал заметную гамма-радиоактивность -- около пяти тысяч распадов в секунду на грамм. Он содержит радиоактивный изотоп цезия-134 в концентрации одной стомиллиардной доли".
   Такой оборот дела портил Эдварду хорошее настроение, которое установилось со времени знакомства с парнями острова Уполу. Результат был крайне неприятен -- конец мечтам о таинственном талисмане самоанцев, придется быть втянутым в канитель военно-политических споров с русскими. И жаль держать в плену весьма приятную и умную Валису. Надо всё уточнить.
   Хотя Лонг и сам имел достаточные познания в области ядерной физики, он начал с того инженерно-технического работника, который делал анализ.
   -- Лейтенант Даглин, напомните мне, пожалуйста, какие ещё изотопы должны присутствовать в том месте, где найден изученный вами образец?
   Лейтенант Даглин оказался человеком, склонным к точным и логичным формулировкам. С такими не всегда можно быстро договориться.
   -- Ваш вопрос, капитан, извините, поставлен не вполне корректно. Я могу дать десятки ответов, противоречащих друг другу. Мне нужно знать...
   -- Что именно? -- нетерпеливо прервал Лонг.
   -- Во-первых, нужно знать, в каком именно месте и когда были сорваны эти ягодки. Далее, каков источник генерации радиоактивного изотопа цезия, как давно произошло то, что вызвало генерацию этого изотопа. И, конечно, на каком расстоянии от места произрастания...
   -- Достаточно, лейтенант. Если бы всё это было известно, нам вообще не понадобились бы Ваши услуги. Я прошу Вас проявить интеллект, лейтенант, он у Вас есть, я думаю? И сделать выводы. Возможно, с точки зрения формальной логики не совсем правильные.
   Такие формализованные экземпляры людей не склонны обижаться. Лейтенант Даглин помолчал и ответил:
   -- У нас присутствует только короткоживущий цезий-134. Его активность спадает в два раза каждые 2 года и 3 недели. Наличие одного изотопа цезия не совсем логично. Как правило, в радиоактивных препаратах ему сопутствует цезий-137 с очень большим периодом полураспада в 30 лет. При ядерном взрыве оба эти изотопа образуются примерно в равном количестве, а их радиоактивность спадает во времени по-разному.
   Лейтенант подошел к белой настенной доске, начертил черным фломастером оси X и Y, а синим и красным провел две наклонные кривые линии, которые пересеклись у него в одной точке. X-координату этой точки он отметил цифрой 8.
   -- В момент взрыва активность цезия-134 в 15 раз выше активности цезия-137, но примерно через восемь лет они уже сравниваются, а через 30 лет активность 134-го уже будет абсолютно ничтожна.
   На белой доске синяя линия "быстро стареющего" цезия-134 слилась с осью X в районе цифр 12-13 лет, а красная активность 137-го только чуть опустилась ниже первоначальной высоты.
   -- Выходит, взрыв произошел совсем недавно?
   -- Нет, сэр, не выходит: на спектрометре цезий-137 обнаружился бы, даже если бы его образовалось в сотню раз меньше, чем положено.
   -- А привлечь сюда разную усвояемость растениями изотопов одного элемента мы, вероятно, не имеем права, -- размышлял вслух капитан.
   -- Позвольте, капитан, проявить интеллект, -- с осторожным вызовом заявил лейтенант Даглин.
   Лонг был доволен, что сумел преодолеть педантичность физика:
   -- Безусловно, лейтенант! Фантазируйте!
   -- Если предположить, что генерация цезия-134 произошла иным путем, нежели в результате ядерной реакции деления? Например, от искусственного источника нейтронов, поставленного где-то вблизи того кустарника, на котором росли ягоды фейхоа, например, ядерного реактора. Или от природного источника....
   Даглин осекся - он знал, что никаких природных источников нейтронов, сравнимых по силе с атомными реакторами, на Земле не существует:
   -- Извините, зафантазировался....
   -- Да, ядерных реакторов на Самоа нет и никогда не будет там, где растет фейхоа с радиоактивными ягодами. И к тому же...
   Тут уже осекся Лонг. Он не имел права выкладывать вслух то, на что навел его "размороженный" педант. Это была удивительная и приятная для него мысль, смелая гипотеза, но требующая осторожных действий. А адмирал должен оставаться в своем убеждении, что это результат испытаний русского оружия.
   Когда инженер-лейтенант покинул кабинет Лонга, тот уничтожил документ с результатами анализа радиоактивных ягодок. "Помню, Женя однажды сказала русскую поговорку: "Это ещё цветочки - ягодки будут впереди. Вот тебе и ягодки, дорогая моя! Где же ты сама сейчас, моя ягодка? Найду ли тебя?"
   Эта мысль уже окончательно испортила Эдварду настроение.
   -------------------------------------------------------------------------------
   Синий с золотом парадный мундир офицера морского флота США приковывал внимание меднокожих самоанских вождей, собравшихся на большое фоно. Знаки отличия, атрибуты одежды и в наше время много значат для взрослых детей тихоокеанских островов, так рассудил капитан Лонг, готовясь к этому важному собранию.
   А случилось так, что капитану удалось убедить адмирала в том, что в 70-х годах действительно был какой-то ядерный взрыв в районе островочка Нуулуа - там обнаружен радиоактивный цезий. Эдвард связался с ненавистным начальником по служебному телефону. Тот в это время занимался любимым развлечением - он бросал дротики... в карту Земли. Да, на мишени дарта была изображена разноцветная политическая карта восточного полушария Земли. Дротики торчали в Женеве, Лиссабоне, Сингапуре, Москве, Крайсчерче, где-то в Китае и Японии, и, конечно, на островах Самоа.
   -- И прошу разрешения на проведение радиационной разведки на острове и в прибрежных водах с целью определения дислокации места взрыва и получения более детальной информации, -- докладывал Лонг адмиралу.
   -- Не торопись, капитан. Туземцы Западного Самоа поднимут ООН вместе с русским МИДом. -- Дротик врезался в районе Москвы. -- Может быть, ты не в курсе, капитан: этот островочек считается священным, запретным местом у этих дикарей, табу.
   Следующая стрелочка вонзилась в воды Тихого океана, где-то между архипелагом Тонга и Самоа. Адмирал поморщился, и следующий бросок попал в "яблочко" - остров Уполу архипелага Самоа (малюсенькому Нуулуа не нашлось места на такой крохотной Земле).
   --Ученые клопы, всякие там экологические экспедиции, с трудом получают разрешение на свою работу там. Подожди денек, наши дипломаты поговорят с премьер-министром этой страны, который и может только, что попросить жрецов там или вождей обсудить это на своем собрании. У них, брат, настоящая демократия, демократия каменного века, ха-ха!
   Так Эдвард Лонг и оказался на острове Уполу, в большой самоанской хижине на представительном фоно. Среди присутствующих был и Полеа. Тому хватило ума не выдать своего знакомства с американским офицером. Но он только и думал о том, зачем тот собирается искать на заповедном острове радиоактивность. Сам обещал освободить Валису, а теперь...
   После традиционного распития кавы начались речи. Жрецы как один противились высадке на заповедный остров отряда американских исследователей, которые были озабочены "геологической активностью" (им избегали говорить о радиоактивности) на острове, которая ощущается даже в Американском Самоа. "Нуулуа был табу уже 25-30 поколений назад даже для нашего народа. Только вожди аинги Унуфату имели право выходить на священную землю. Мы боимся, что при появлении там отряда воооруженных людей, боги навсегда отвернутся от нас" -- так говорил главный жрец, а остальные кивали головами.
   Эдвард не смел открыться и объяснить истинную цель своего плана. Он лишь молча соглашался и пытался задобрить жрецов, затягивая собрание, будто ждал чего-то. Члены фоно любили заседать и говорить, и всех устраивал такой ход.
   И тут в хижину вошла королева. Красивая самоанка средних лет, с татуировкой, присущей высокому положению. Голову украшал изысканно уложенный венок из гибискусов и лилий, плечи и грудь слегка прикрывала накидка из цветной цейлонской дорогой ткани яркого желтого цвета, а короткая юбочка просто сияла золотом. На тонкой цепочке под шеей королевы, отличающейся более нежным оттенком бронзовой кожи, приютилась маленькая каменная черепашка - символ вождя.
   -- Валиса! -- заорал Полеа. Смотрите - это же Валиса, наш вождь, наш спаситель!
   Это был триумф Эдварда Лонга, кульминация задуманного им спектакля. Сделав вид, что он незнаком с вошедшей дамой, Лонг с деланным изумлением встал и стал ждать, когда его представят этой знатной самоанке.
   Бабушка Валиса (сейчас автору как-то неудобно даже называть эту женщину бабушкой, но ведь она в самом деле бабушка Павлика, не так ли?) знала, разумеется, замысел Лонга. Она как бы ненароком взглянула на сверкающего металлом офицера и кивнула головой.
   Жрецы и вожди не сразу пришли в себя. Мало кто ожидал, что Полеа выполнит свою трудную миссию - возвратит Валису из далекой холодной России, чтобы она нашла пропавший талисман - Сына Солнца. Но она тут, значит, Полеа справился с задачей? А тот стоял совсем растерянный, не распознав хитрости американского офицера.
   Заседание было закрыто - возвращение вождя должно быть отмечено грандиозным праздником. Офицер деликатно отказался участвовать в пиршестве - в его присутствии были бы невозможны разговоры Валисы со жрецами о Сыне Солнца.
   Нет нужды рассказывать, что на заседании фоно следующего дня Эдвард Лонг получил согласие на исследование острова. С одним условием - с его отрядом (в количестве не более двух американских подданных) всегда будет проводник. Он укажет места, заходить в которые категорически запрещено. Проводником, конечно, назначили Полеа, в награду за возвращение вождя Валисы.
  
   В день этого эпохального фоно наши мальчики со "старшей сестрой" Женей ещё плыли на корабле веселого капитана Веселова "Сын Солнца".
  
   Заповедный остров Нуулуа
   Первый осмотр заповедного острова Эдвард Лонг решил сделать с моря. Океан был спокоен, и путь на быстроходном легком катере от Паго-Паго, столицы "неинкорпорированной, неорганизованной территории" (так официально называются острова Восточного, или Американского Самоа, фактически управляемые США) до острова Нуулуа занял всего четыре часа. "Пленница" Валиса попросила подойти к острову в его северной части. Здесь берег, защищенный грозной блокадой рифов и камней, крутой скалой обрывался в океан. Эдвард и Валиса стояли рядом у борта катера, каждый по-своему ощущая важность и новизну этой прогулки. Прямо по курсу перед ними возвышались холмы соседнего острова Нуутеле, а чуть левее и дальше -- высокая горная цепь острова Уполу, прежний дом Валисы, который она покинула четверть века назад. Заходящее солнце ещё не спряталось за вершины огромных деревьев девственного леса, густо покрывающего горы главного острова Западного Самоа, и великолепные ослепительно-белые коралловые пляжи Луулепе отражали косые солнечные лучи как зеркало. Эдвард прикрыл глаза, а свои темные очки предложил самоанке.
   -- Спасибо, сэр. На землю, где я прожила свои лучшие четверть века, наиболее счастливые в моей жизни, я не могу смотреть сквозь темные очки.
   -- Мадам Валиса, Вы ещё ничего мне не сообщили, а ведь уже второй день как мы, кажется, совместно пытаемся найти следы Сына Солнца.
   -- Пожалуйста, капитан, старайтесь не произносить это имя. Вы же знаете, что это - табу. И потом: я бы предпочитала, чтобы Вы называли меня только по имени. Здесь, на моей родине, так заведено.
   -- И по отчеству не называют?
   -- Нет, отчества в вашем понимании у нас нет, но бывает по нескольку имен.
   -- Интересно, какие у Вас ещё имена? Думаю, что они красиво звучат.
   -- Не надейтесь узнать, -- неожиданно кокетливо заявила Валиса. -- Для Вас достаточно одного, мой надзиратель!
   -- Повинуюсь, моя пленница! Но взамен прошу исполнить мою просьбу, вождь самоанцев Валиса: обращайтесь ко мне, как к капитану только в присутствии моих подчиненных, а в остальное время называйте по имени. Меня зовут Эдвард. Только не сокращайте до Эд -- Вас не так поймут.
   -- Никогда и не подумаю. -- Валиса подняла голову к голубому небу, что было похоже на жест безразличия к рядом стоящему красивому мужчине.
   -- Отлично. Вам нравятся эти ягоды? -- Эдвард протянул Валисе пару ягод фейхоа. -- Мне так этот фрукт очень по вкусу. -- И положил одну из них в рот.
   -- А мне фейхоа никогда не нравились.
   Эдвард, не глядя на Валису, почти равнодущно сообщил:
   -- Мои ребята-поисковики согласны с Вами, Валиса: в некоторых местах этого леса ягоды фейхоа ядовиты. Точнее, радиоактивны.
   Валиса со страхом посмотрела на капитана.
   -- Нет, не здесь, а там, на Нуулуа, в глубине леса, -- пояснил капитан.
   -- И что это значит?
   -- Вот, наконец, Вы заинтересовались моей деятельностью. И пора Вам, Валиса, вождь аинги Унафата, внести свой вклад в поиски того, о чем нельзя говорить.
   -- Эдвард, не думайте, что я забыла о своем долге и не догадываюсь, что Вы не меньше меня заинтересованы в этом. Но я пока ещё не уверена в искренности вашей помощи аинге Унафата. Докажите, что наш талисман, если он будет найден, останется табу для всех, для кого Уполу не родная земля.
   -- Этого я обещать не могу. Но клянусь памятью моей покойной мамы, что судьбу обнаруженного талисмана будете решать только Вы, дорогая моя Валиса!
   Они перешли на левый борт, и Эдвард велел рулевому вести катер вдоль берега. Самоанка рассеянно смотрела на глухой дикорастущий по пологому склону холма лес, а Эдвард внимательно наблюдал за ней - не вспыхнет ли в её красивых черных глазах зеленый огонек интереса, памяти прошлых лет. Но первому пришлось удивиться ему:
   -- Смотрите, Валиса, что это такое?
   Из леса вылетела стая летучих собак. Грозовой тучкой нависли они над катером, стали кружить вокруг людей, иногда пикируя и больно задевая за плечи шершавыми перепончатыми крыльями. Эдвард старался увернуться от надоедливых и непрошенных "друзей", но Валиса, к его удивлению, не обращала внимания на удары крыльев, а неотрывно смотрела куда-то в лес, к вершинам деревьев.
   -- Я узнала, узнала это место! Смотрите, там, на старом-престаром дереве, самом большом дереве, меж двух ветвей лежит весло, рулевое весло пироги! Оно висело и тогда, когда я с Азахау искала огненное колесо! Только много ниже. Прошло четверть века. Так много... Азахау, где ты?
   Валиса развернулась лицом к левому борту, упала на колени и зарыдала, простирая руки к далекому родному острову.
   Эдвард, сам потрясенный этой живой картиной многовековой истории сына Солнца, тоже повернулся к океану. Теперь ему уже виделся конец своей миссии и миссии адмирала тоже. И вспомнил Женю, которой так ему нехватало всё это время.
   -- Вот здесь, напротив этого дерева с веслом, мы и нашли с бедным Азахау на обрыве в море вход в тоннель под островом, путь к Нему, светлому богу.
   -- Как глубоко пришлось вам нырять?
   -- Вход был на глубине около пяти метров во время прилива. Но трудность была том, что приходилось долго плыть по узкому темному тоннелю. Сначала он был прямым, потом пошел вверх. Несколько минут мы плыли вдоль коридора. Он закончился неожиданно. Наши головы оказались на поверхности воды, вокруг было темно. Азахау объяснил, что коридор увел нас вверх и теперь мы на уровне поверхности океана внутри горы. Сняв загубники, мы поняли, что можем свободно дышать без аквалангов. Значит, мы оказались не в воздушном мешке, и есть где-то выход наружу, скорее всего, в лес острова. Мы поднялись выше по каменному склону и заметили, что стало светлее. Потолок над нами отсвечивал каким-то странным призрачным светом, неровным, колеблющимся, цветным. "Это он", -- тихо сказал Азахау, и сердце моё затрепетало от радости. Мы поднялись на вершину, и встали на колени: круг сына Солнца приветствовал нас из своего дома, там в нижней широкой пещере. Он вращался на поверхности воды, в нескольких метрах ниже вершины, на которой мы стояли, и я была почти без сознания от Его красоты.
   -- Он действительно так великолепен, или ваше восхищение было скорее обусловлено радостью от успешного завершения долгих утомительных попыток поиска талисмана?
   -- Эдвард, уверяю тебя - ничего более завораживающего я до этого не видела. Разве только при просмотре первого кинофильма, который привезли к нам в деревню, когда мне было три или четыре года. Но там было просто красиво и заманчиво, а Сын Солнца - это же бог...так я считала тогда.
   -- А теперь?
   -- Не знаю... Если вспоминаю Азахау, то этот круг всегда сияет рядом с его образом и благословляет его. Сам Азахау, кажется, думал иначе...
   Немного помолчав, Валиса продолжила:
   -- В тот первый раз, когда мы вернулись на Уполу, Азахау был чем-то недоволен. На мой вопрос ответил: "Он какой-то не такой. При моей первой встрече с ним он был ближе, ярче, больше, живее, что ли.... Сейчас он раз в пять меньше". Потом Азахау несколько раз плавал туда один и наконец показал Круг действующему тогда вождю в полном великолепии. С тех пор туда плавал только вождь в те дни, когда бог хотел этого....
   -- О желании бога узнавал, конечно, жрец, -- иронично заметил Эдвард. -- Кстати, Валиса, а почему муж не брал тебя с собой к Нему?
   -- Он говорил, что раз я жду сына, то мне вредны такие прогулки...
   -- А что ты помнишь об Азахау, когда ещё не была его невестой и женой?
   Валиса слегка смутилась, немного подумала и сказала:
   -- Ты будешь смеяться, но мне девочке очень нравилось, как у него постепенно выпадали волосы. Потом они отрасли. Жрец говорил, что он долго болел после кораблекрушения.
   Эдвард промолчал, вспомнив про цезий в ягодах, про замечание инженер-лейтенанта о "природном источнике нейтронов" и про описанное корабельным врачом "Надежды" облысение туземного мальчика. Эти мысли несли и хорошее, и плохое одновременно. В поисках Сына Солнца можно потерять ещё несколько сыновей земли. Не хватит ли богу Солнца двух жертв?
   -------------------------------------------------------------------------------
   -- Что Вы там делаете с этой самоанкой? Неужели так трудно вытянуть из нее информацию, это туземную табу? Или заслуженный американский капитан забыл свою миссию и задумал крутить амуры с туземкой? -- голос адмирала в телефонной трубке всегда звучал более грубо, чем в очном общении.
   "Адмирал, сидя в офисе Крайсчерча за тысячу километров отсюда. знает о моих прогулках по острову!? Интересно..." Но Лонг продолжал молча держать трубку служебного телефона.
   -- А ведь где-то вас, капитан Лонг, где-то очень ждет рыжая русская девушка.
   -- Вы знаете где, адмирал? -- обрадовался Эдвард.
   -- Нет, пока не знаю. Но обещаю узнать, как только Вы раскроете русский секрет. Когда вылетает на остров разведгруппа?
   Адмирал не слышал ответа Лонга - в дверь с грохотом ворвался его секретарь с бланком в руках:
   -- Господин адмирал, несколько центральных газет Японии и США поместили интервью с неким профессором Накамурой!
   -- Прерывать служебный разговор с капитаном можно только при звонке президента, лейтенант! Что, этот Накамура - японский император?
   -- Нет, господин адмирал, но он сказал в интервью, что западно-самоанский остров Нуулуа загрязнен радиацией вследствие несанкционированных и опасных опытов американцев. Исследовательские группы международной экологической экспедиции вынуждены были покинуть остров, чтобы избежать радиоактивного заражения.
   Лонг слышал, как телефонная трубка выпала из рук адмирала. Но он не стал вешать свою трубку, зная, что адмирал скоро придет в себя и начнет кричать на него, требуя "срочно, быстро, немедленно" добыть факты о русском взрыве, у этой самоанки или у самого дьявола. Иначе...".
   В общем, так оно и было. Но Эдвард решил не спеша и тщательно подготовиться к исследованию этого таинственного туннеля к "богу", чтобы избежать несчастных случаев. Пока он послал поисковую группу для составления карты радиоактивности на острове.
   Во время высадки этой группы из катера на остров целая флотилия пирог кружила около катера. Жрецы на пирогах выполняли сложные заклинания и гадания, призывая лесных духов помочь найти талисман-табу. Ни один из самоанцев, кроме Полеа (тот был экипирован как и другие члены поисковой группы - голым в девственном лесу с обилием мелких паразитов и колючих кустарников с длиной колючек более пяти сантиметров не продержишься и часу), не вышел на берег заповедного острова, но многие помогали перетаскивать по мелкой воде ящики с оборудованием и продуктами.
   И в суете непрерывного движения туда и обратно разве можно было заметить двух из прибывших на остров белых людей, которые незаметно скрылись в лесу.
   ----------------------------------------------------------------------------
   Поисковая группа Эдварда начала обследование острова с того места, где были сорваны эти злополучные плоды фейхоа. Радиация от цезия-134 была отмечена в узком районе вокруг большого каменного валуна, лежащего вблизи корней дерева. Кто-то предложил проверить радиацию под камнем - "может быть, там и лежит источник". Под камнем оказалась глубокая яма в виде колодца. Дозиметр, опушенный на проволоке в колодец, показал увеличение радиационного поля с глубиной.
   О нахождении радиоактивного колодца Эдвард решил пока не докладывать адмиралу. Но тот не мог ждать - трусливый японец уже растрезвонил по миру о радиации на Самоа, не желая "терять своего лица", как они говорят. Кроме того, был некто, кто докладывал адмиралу помимо Эдварда, официального руководителя операции. А адмиралу было чего терять больше, чем лицо - свое звание. И уже на следующий день посол США в Москве прибыл в МИД России и передал ноту американского правительства с требованием "дать разъяснения по поводу произведенных российской подводной лодкой секретных ядерных испытаний в районе архипелага Самоа в 70-х годах прошлого века, приведших к долгосрочному радиоактивному заражению острова Нуулуа".
   Решением правительства России на Самоа направляется группа из трех специалистов для исследования обстоятельств дела: Тенгиз Гелиани, старший в группе, его друг и лучший экспериментатор с нейтронами Саша Стрельцов, а третьим оказался некий физик из ЦЕРНа.
   -------------------------------------------------------------------------------
   Эдварда и Валису подвели к колодцу, который ещё недавно был закрыт большим камнем.
   -- В этом колодце есть радиоактивность. Вы, кажется, знаете, что это такое? -- спросил Валису лейтенант Купер.
   -- Какое-то смутное представление имею. Это когда просвечивают грудь рентгеном, да?
   -- Похоже. Вам это место знакомо?
   Эдвард стоял за лейтенантом. И, глядя прямо в глаза женщине, уже научившейся понимать его, сделал едва заметное мину, которая означала: "Скажи, да!".
   -- Кажется, мы были здесь два или три раза с Азахау.
   -- Кто такой Азахау?
   -- Так звали русского мужа этой женщины люди самоанской деревни, -- ответил за Валису Эдвард. -- Но не забывайтесь, лейтенант: вопросы здесь задаю я. Так с какой целью Вы приходили к этому колодцу, Валиса? Да, забыл: лейтенант Купер, возьмите нашего проводника и принесите из лагеря оборудование для спуска в колодец. Да, и спектрометр не забудьте!
   Когда недовольный лейтенант и Полеа ушли, Эдвард изложил Валисе версию, которой ей следует придерживаться относительно этого колодца:
   -- Это нужно для нашего плана. Отвечайте, что Азахау приезжал сюда, чтобы помолиться за кого-то, кто погиб здесь когда-то. В колодец он не спускался, ясно? Вам ничего не рассказывал. Однажды надвинул на колодец большой камень, вон тот, видите?
   С приходом лейтенанта Эдвард повторил вопрос Валисе, и она изложила версию Эдварда настолько убедительно, что он сам готов был поверить, что так и было.
   Первым спустили в колодец Полеа. Через несколько секунд из глубины раздался отчаянный крик ужаса и искаженный голос Полеа: "А-а-а, О-о! Уберите меня отсюда!"
   -- Там, там - человек...-- твердил Полеа, когда его вытащили на поверхность.
   -- Не бреши, -- грубо оборвал истерику Полеа лейтенант Купер. -- Не может быть человека в запечатанном колодце.
   -- Он давно там.
   -- Скелет, значит?
   Полеа бросился в траву и зарыдал. Сквозь громкие, как у детей, всхлипывания можно было услышать его молитвы:
   -- Сын Солнца умер... Ты оставил нам свой скелет... Мы плохо себя вели, и наказаны вечно молиться твоим останкам.... Чтобы наказать нас за плохое поведение...
   -- Какой ещё сын Солнца? Что он плетёт? -- Лейтенант Купер испытующе глядел на Валису.
   -- Она же рассказала Вам, лейтенант, как её муж приходил сюда отдать должное своему погибшему другу? -- объяснял Эдвард подозрительному лейтенанту. -- Ничего ужасного - человек свалился в колодец и разбился. Возможно, тот человек был жрецом по имени Сын Солнца. Может быть так, мадам Валиса?
   Валиса молча кивнула. Полеа убежал в лес... А капитан Лонг распорядился поставить круглосуточный караул солдат у колодца.
   --------------------------------------------------------------------------------
   Пришло время и нашим ребятам с их "старшей сестрой" приступать к поиску Валисы и Сына Солнца. Это не могло случиться раньше: ведь из-за длительного путешествия на корабле из Лиссабона в Перу ребята прибыли на Самоа на 11 дней позднее, чем Эдвард, Валиса и Полеа. Без них состоялось важное фоно жрецов, разрешившее Эдварду вести поиски Сына Солнца вместе с Валисой и Полеа, без них обнаружили радиоактивные ягоды фейхоа, без них Соединенные Штаты Америки обвинили Россию в проведении ядерных испытаний в районе островов Самоа в 70-х годах - тогда, когда офицер подводного флота СССР Захар Кузнецов (в дальнейшем житель Уполу Азахау, муж Валисы и дедушка Павлика Захар Фролов) наблюдал необычный феномен в подводной пещере около маленького островка Нуулуа.
   Теперь наши молодые искатели тайны решили сами отправиться на заповедный остров. Сообщение Мауи только подтвердило, что Сын Солнца находится на Нуулуа: Родик вычислил это по зарисовкам Азахау раньше - уж очень запоминающиеся очертания у этого островка: как будто большая птица расправила крылья и вот-вот взлетит высоко в голубое небо над изумрудной поверхностью океана.
   -- У нас на флешке почти всё, что нужно: карта, описание туннеля, -- уверенно заявил Родик, прочитав флешку на компьютере кафе-Интернета. -- А Мауи, надеюсь, поможет с транспортом, -- добавил он по-английски. Мальчик утвердительно кивнул.
   Искатели тайны знали, что в пещеру можно попасть только через некий "туннель, заполненный водой". И теперь, на коралловом песке пляжа Апиа, в красивой большой бело-голубой сумке покоился настоящий акваланг. Женя купила его в спортивном магазине на кредитную карточку, оставленную ей "предателем" Эдвардом. Павлик просил купить второй, но Женя отказала, объяснив своё решение так: она имеет опыт ныряния с аквалангом и сначала одна поищет подводные пещеры острова с узким и длинным туннелем. Если такие найдутся, то купим акваланги для всех и будем вместе искать Сына Солнца. На суше акваланг со всем оборудованием (газовыми баллонами и компрессором) весит килограммов 30! Зачем таскаться с таким грузом по джунглям необитаемого острова?
   Отплытие запланировали на ближайшую ночь. "Ночью жрецы не заметят нас" -- обосновывал ночной вояж Мауи. "И луны не будет -- небо в облаках". Сам он ушел в горы на западную часть острова Уполу - там, в деревне Лалуману, его двоюродный брат готовит лодку. Женя же к вечеру наймет такси, и вся группа должна прибыть к брату Мауи на закате солнца.
   Павлик и Родик с тревогой смотрели на перспективу плыть в какой-то утлой пироге по ночному океану, кишащему акулами и другими неведомыми чудовищами. Жене тоже это не нравилось, но она не подавала виду и подбадривала ребят, расписывая превосходные мореходные качества самоанских лодок, по привычке пересыпая свои лекции ссылками на труды ученых-этнографов (что очень нравилось Родику и совсем не нравилось его другу).
   Отчаянное предприятие удалось на славу. Трехместная пирога (двое коротышек, Родик и Мауи, сошли за одного) с бревном-балансиром с левой стороны корпуса лодки шла легко, устойчиво. Море было спокойно, по крайней мере, от Уполу до острова Нуутеле - ближайшего к Нуулуа. Остров Нуулуа оказался небольшим, "точно, как на карте", сообщил Родик. Но пришлось плыть вокруг него более половины периметра вдоль очень крутого берега без бухт и заводей. "Причаливание возможно только в одном месте, с юго-востока" -- утверждал Мауи. "Только при полном штиле есть возможность высадиться на западной стороне, но сейчас ветерок не в нашу пользу".
   Ещё до рассвета подплыли к месту высадки. Благодаря умению маленького чародея Мауи почти в полной темноте удалось прошмыгнуть мимо острых скал и рифов и вытащить лодку на отмель. Сон свалил всех тут же на теплом песке...

  
   "Аборигены" необитаемого острова
   Павлик не ожидал, насколько трудно будет пробираться по девственному лесу Нуулуа. Хорошо, что в рюкзачке Жени оказался небольшой, но острый топорик. По очереди, Павлик и Женя, рубили сплетенные ветви кустарников, часто не уступавших по защитным свойствам колючей проволоке.
   -- Хорошо, что мы спрятали акваланг, ребята - здесь бы с ним далеко не уйти, -- подбадривала себя Женя. Родик успокаивал всех:
   -- Далеко и не надо. Тут весь остров километр на полкилометра. Сейчас мы идем...-- Родик достал компас из своей сумки, зачем-то посмотрел вверх, на верхушки высоких деревьев, на свои ручные часики и изрёк:
   -- Мы направляемся на запад. И через час выйдем на берег.
   -- А почему мы зашли в лес, если идем к берегу? -- этот резонный вопрос задал Павлик. Компания остановилась.
   -- Дураки мы! Павлик, помнишь рассказы твоей бабушки, как они с Азахау ныряли в пещеру Сына Солнца? Надо было идти по берегу!
   -- Значит, правильно идем, -- спокойно сказал Мауи. -- По берегу здесь не пройти.
   Вскоре Женя, которая шла первой, почувствовала, что взмахи топорика уже чаще рубят воздух, чем дерево:
   -- Ребята, здесь что-то похожее на тропинку!
   Конечно, это была не та лесная российская тропинка, по сторонам которой городской житель любит находить пузатенькие белые грибки. Скорее, кто-то однажды, а может быть и не однажды, здесь пробирался.
   -- Наверное, это звериная тропа, -- предположил Павлик. -- Медведя или тигра... Лучше не ходить по ней.
   -- Ну, и лапоть ты, дружище! На Самоа, и вообще на Полинезийских островах хищников нет. Совсем. Даже собак. Только домашние, и то немного. -- Это объяснил Павлику, уже в десятый раз, энциклопедист Родик.
   -- Я был один раз на этой тропе, -- сказал Мауи. -- Она идет через весь остров к проливу острова Нуутеле. Давайте пойдем по ней - на том берегу много пещер.
   Тропа сначала полого шла вверх, а потом круто спустилась в лощину.
   -- Скоро будет подъем на второй холм острова, более высокий, а за ним море, -- комментировал Мауи, а Родик подтвердил:
   -- Точно, и на карте так отмечено.
   В низине оказалась небольшая площадка, совсем свободная от кустарников.
   -- Здесь кто-то был, -- предупредил Мауи. Остальные стали оглядываться по сторонам.
   -- Может быть, Валиса с Полеа здесь на острове? Вот было бы здорово! -- высказал общую надежду Павлик.
   -- Кто-то камень передвинул! -- раздался удивленный возглас Мауи.
   -- Какой камень?!
   -- Когда я был здесь, этот валун лежал ближе вон к тому дереву....
   -- Ой, да здесь колодец! -- вскрикнула Женя. -- Я чуть не свалилась в него!
   -- А колодца не было, -- уверенно заявил Мауи.
   -- Выходит, валун прикрывал колодец, -- сделал заключение Родик. -- Мауи, а ты когда был здесь?
   -- Поллуны назад.
   -- То есть, около двух недель. Значит, не позднее, чем две недели назад, сюда приходили по меньшей мере два человека. Одному такой камень не сдвинуть. -- Это опять Родик.
   -- Вот именно, как раз Полеа и Валиса! Наверное, они в этот колодец и опустились! Надо их спасать! -- Это, конечно, Павлик.
   -- Может быть, это другой вход в пещеру Сына Солнца, и он был известен Валисе? -- Женя поддержала мнение Павлика, зная, что это не так. Она была бы рада, если бы это было так. Но она видела ... окурок, на траве вблизи края колодца. Ни Валиса, ни Полеа не курили. Женя решила умолчать о своем открытии и незаметно затерла окурок землей. Мауи тоже видел окурок, но тоже промолчал.
   -- Там, там...! -- Павлик, который отошел за ближайшие кусты по нужде, теперь бежал к ним, спотыкаясь, c вытаращенными от ужаса глазами.
   -- Что там? Ну? -- в один голос требовали Родик и Женя.
   -- Там, он! -- Споткнувшись о корень, Павлик упал, и только тогда смог членораздельно выразиться:
   -- Клоун, безногий!
   -- Чудится ему этот клоун, -- попробовал успокоить себя и других Родик, а сам начал оглядываться в поисках возможного укрытия.
   -- Откуда ему здесь взяться? -- резонно заявила Женя. -- Тем более безногому. Если только на квадролете.
   В этот момент все услышали треск сухих веток с той стороны, откуда примчался Павлик.
   -- А я видел белого инвалида в коляске три дня назад в Апиа -- простодушно сообщил Мауи.
   Павлик и Родик подобрали толстые сучковатые палки для обороны, едва ли веря, что это им поможет.
   -- В случае чего, спускайтесь вниз,[Author ID1: at Wed Jun 25 15:47:00 2014 ] в колодец, по лианам! --предложил самоанец. Две длинные гибкие лианы свешивались с рядом стоящей смоковницы. Они как будто специально росли для спуска внутрь колодца. Павлик уже схватился за лиану.
   -- Надо посмотреть на этого самоанского клоуна - я о таком племени не читала, -- и Женя смело углубилась в кусты.
   -- Женя, Женечка, не ходи! Он схватит тебя! -- завопил Павлик и, не бросая спасительную лиану, второй рукой потянул за рубашку Мауи, который собрался сопровождать девушку. Но Женя уже скрылась в зарослях.
   Павлик стоял белый как мел: его мысли метались между страхом перед клоуном и стыдом от этого страха.
   -- Ну, помоги же сестричке! -- Родик толкнул испуганного Павлика в бок. Под укоризненным взглядом физически слабого, но сильного духом друга стыд поборол страх, и Павлик побежал вслед за Мауи на помощь Жене.
   Не прошло и минуты, как все трое вылезли на тропинку, улыбаясь и демонстрируя Родику... большую черепаху! И нес её, конечно, самый сильный - Павлик.
   -- Вот он какой, клоун! -- весело смеялся Мауи. А Родик моментально выдал:
   -- Это же морская черепаха Тихоокеанского региона Эретмохелус имприката, или просто бисса. Она предпочитает отмели необитаемых островов, и удаляется от берега только для кладки яиц.
   "Странно, что она оказалась в густых зарослях, -- думала про себя Женя. -- И этот окурок...". В её рюкзаке, оставленном вместе с аквалангом на берегу, лежал небольшой пистолет, приобретенный ею в Лиме "на всякий случай". "Он не помешал бы..."
   -- Ой, ребята, я забыла на берегу свою фотокамеру! Надо бы сфотографировать наш трофей.
   -- Это идея! -- подхватил Павлик. -- Только как мы пойдем с черепахой?
   -- А я одна схожу, быстро - мы ведь расчистили дорогу.
   -- Я пойду с тобой, -- заявил Мауи.
   -- А как же наши храбрые ребята? Вдруг снова придет клоун? -- засомневалась Женя с искусно спрятанным сарказмом. Павлик, пытающийся покормить черепаху листом банана, опасливо оглянулся на кусты. Родик хотел было что-то сказать, но осекся, увидев, как Мауи вдруг ловко полез на ближайшее дерево. Вскоре сверху свесились две толстые веревки - лианы, и направленные рукой самоанского мальчика, опустились точно в яму.
   -- Если опять что-то зашуршит, они спрячутся в яме.
   -- Нет, Мауи, оставайся здесь. Я быстро дойду по проторенной дорожке.
   Друзья остались ожидать "сестричку" в девственном темном лесу необитаемого острова. Их развлекала черепаха, которая упорно отказывалась есть листья банана.
   Действительно, идти обратно к берегу по вырубленному только что в колючих кустарниках коридору было не так уж трудно. Женя не чувствовала страха, и когда справа зашуршали кусты, она даже не вздрогнула. Но шорох быстро материализовался в ... человека! Высокий плотный мужчина в форме американского сержанта в амуниции, предписанной для службы в тропиках, грубо схватил Женю за руку и крикнул:
   -- Stay here! Don't move!
   Женя не слишком испугалась - мало-ли где могут оказаться американские войска, запретные острова для них не преграда. Но когда незнакомец произнес ещё несколько фраз, вроде "кто ты такая и куда идешь?", то скверное английское произношение насторожило девушку. На какое-то время она поверила в существование "клоуна" на острове и ощутила страх, не за себя -- за ребят. Конечно, инвалид на коляске не мог даже помыслить отправиться на заросший девственным лесом островок, но это мог быть его напарник. И тут, как подтверждение её опасений, Женя услышала поток крепких слов на чистом русском -- это сержант, не удержав равновесие на шатком бревне, схватился за ветку колючего кустарника и пропорол себе кисть. С трудом Женя выдавила сквозь пересохшее горло:
   -- Вы русский?!
   -- На самом деле, я украинец. Ничего особенного. В американской армии немало сейчас контрактников с Польши, с Украйны и других стран. Я несу вахту в этом районе острова. Здесь проводятся секретные учения отрядом военно-морской службы США в Тихом Океане. И я вынужден вас, девушка, спросить, что Вы здесь делаете?
   Это объяснение слегка успокоило Женю, но она решила быть начеку:
   -- Я ученый, этнограф. Изучаю нравы и обычаи полинезийцев. Сегодня мы высадились на остров большим лагерем по разрешению фоно Уполу.
   -- В вашей группе есть дети?
   Этот вопрос незнакомца вновь вызвал тревогу у девушки. Сержант-контрактник вполне может быть напарником "клоуна" - иначе, зачем он интересуется детьми?
   -- Разумеется, нет. Этот остров вообще-то табу, в особенности для детей.
   -- Ладно. Но по долгу службы, я все-таки должен Вас арестовать и препроводить к своему офицеру.
   Слово "офицер" вдруг дало толчок мыслям Жени.
   -- А кто он, этот ваш офицер?
   -- Какая вам разница? Ну, положим, капитан. Зовут, кажется, Эдвард.
   "Эдвард... Эдвард... Эдвард!" Зазвучало колоколом в ушах Жени. "Неужели это он? А почему бы нет? Ведь это и его цель - Сын Солнца".
   -- Что ж, ведите... -- безразлично, как только смогла, согласилась пленная. -- Только разрешите мне взять на берегу свой рюкзачок. Тут близко.
   Когда оба вышли к берегу, конвоир сбросил шлем на песок и прилег отдохнуть. Вдруг на него обрушилась громадная птица буревестник. Разъяренный чем-то буревестник непрерывно пытался продолбить длинным острым клювом открытую голову контрактника, несмотря на отчаянные взмахи руками и русскую ругань жертвы. Женя удивлялась, почему это сержант не хочет воспользоваться оружием, которое у него, безусловно, должно быть. Очень любит животных и птиц? И вдруг обратила внимание, что в амуниции воина отсутствует кобура.
   -- У вас нет оружия?!
   -- Нам... уйди! (птице)... не положено... черт! ... на этом долбаном... сволочь какая! (птице) острове...
   "Вот это да!" Женя достала из рюкзачка револьвер, сняла с предохранителя и выстрелила... Нет, не в буревестника и не в сержанта - в воздух... Птица с испугу улетела, а бравый сержант съежился ещё плотнее, чем при нападении птицы.
   -- Не шути, девка! Капитан тебя за эти штучки ...
   Жене стало вдруг легко и весело. Как будто она была уверена в том. что пресловутый капитан и есть Эдд Лонг, её обидчик, враг и любимый.
   -- За эти штучки он меня расцелует! Вставай, вояка! Бери акваланг и тащи его к капитану вместе со мной.
   -- Мой капитан как раз собирался нырять где-то с аквалангом. Вместе с бабой.
   -- Какой бабой?!
   -- Самоанкой. Красивой. Как наши украинские дивчины.
   Женя прикусила губу. "Врет, подлец."
   -- Ну, пошли...
   Когда сержант встал, то песок под ним оказался мокрый, мокрый от содержимого пары больших раздавленных птичьих яиц. А с косогора, с верхнего сука дерева на Женю глядели большие черные смеющиеся глаза Мауи.
  
  
  
   0x01 graphic
   Когда вернулись на тропу, то условный конвоир заметался, вероятно, не имея представления, где находится его капитан. Женя, зная из карты Захара Фролова направление на берег с предполагаемой подводной пещеры "сына Солнца", взяла инициативу на себя:
   -- Иди первым, но следуй моим указаниям!
   Женя понимала: если сержант - напарник клоуна, то она выдаст ему тайное место пещеры. Но желание скорее встретиться с Эдвардом и высказать ему всё, что она думает о нем, было сильнее. Успокаивала она себя тем, что открытая игра всегда в пользу сильных. Путь был выбран долгий, в обход камня, чтобы сержант не увидел ребят.
   ---------------------------------------------------------------------------------
   -- Чего это она бананы не лопает? Я вот уже третий уплетаю. Может быть, она заболела? -- Павлик внимательно разглядывает немигающие глазки черепахи и щупает холодную кожу её лап, или, скорее, ласт.
   -- Тебе же сказано - это морская черепаха, питается морскими червями. Эндемичный вид, то есть она водится только на этом острове.
   -- Совсем одна?! Без родителей, детишек?
   -- Павлик, если бы ты не был моим лучшим другом и был бы слабее меня, я тебя бы побил, ей-богу! Имеется в виду вид, понял, вид, а не отдельная особь.
   -- Фильтруй базар, друг! "Вид имеется в виду!". А где же ещё?
   -- Да ну тебя! Ему объяснить хочешь, а он...
   Обиженный энциклопедист отвернулся и посмотрел вдоль тропинки, настолько далеко, насколько могла позволить её ширина и согнувшиеся побеги деревьев. Была середина дня, полный штиль, побеги и лианы висели неподвижно, как на картинке. И только в одном месте, справа и слева от тропинки, лианы покачивались, будто кто-то или что-то резко отклонял их.
   -- Павлик, посмотри вон туда: кажется, обезьяны резвятся.
   -- Где? А...Смеешься? Да ты же сам говорил: нет здесь ни одной обезьяны. Так это может он, клоун? Конечно, клоун! Родик, спрячемся в лесу, в другой стороне. Не думай, я не боюсь. Просто для страховки...
   -- Скорее всего, это Мауи тренируется. Но можно и погулять по лесу, пока Женя не вернулась. Компас не подведет, -- согласился Родик, щадя чувства друга.
   Тот, кто не бывал в девственном тропическом лесу, не может представить себе то особое ощущение одиночества, беззащитности, страха неизвестности. Темно, как вечером, даже при солнце в зените, порой гнетущая тишина, вдруг прерываемая резким звуком непонятной природы, или слабым свистом где-то вдали. Постепенно нарастающим и приближающимся. Вы ждете чего-то, скорее всего, какой-то опасности, а мимо, чуть не задевая вас своими длинными усами, пролетает по своим делам большой жук-усач, и свист теперь удаляется в другую сторону.
   Павлик вскоре заскучал:
   -- Родик, давай вернемся. У камня как-то спокойнее.
   Родик согласился и взглянул на компас.
   -- Мы шли всё время на юг, значит, теперь поворачиваем на север.
   Но север почему-то оказался не за спиной, а где-то слева.
   -- Ну, значит, немного сбились. Идем дальше на север и тогда выйдем на тропинку чуть в стороне от камня. А там покричим Жене - она уже давно должна быть там. И фотографирует твою больную черепашку.
   -- Она не больная - просто есть хочет.
   -- Конечно, а Женя принесла ей морских червей...
   За разговорами прошли ещё пару сотен шагов и уткнулись в непроходимую бамбуковую рощу. Между твердыми ровными стволами можно было только руку просунуть.
   -- Какие толстые!
   -- А ты считал, что бамбук вырастает только для того, чтобы из него делали лыжные палки?
   Павлик промолчал. Пришлось обойти рощу.
   -- Куда теперь компас показывает?
   -- Надо идти назад....
   -- Да мы уже там были!
   -- Черт-те что...
   Павлик впервые услышал от Родика ругательное слово.
   -- Что - компас сломался?
   -- Компасы не ломаются, Павлик. Вероятно, здесь магнитная аномалия.
   Павлик не стал уточнять, что это такое. Он понял, что они заблудились.
   -- А может быть, это свидетельство могучих сил Сына Солнца, а? Павлик, он работает, понял? Это Сын Солнца. Точно! -- Родик торжествовал, уверенный в своей проницательности. -- Надо идти туда, где компас больше всего врет.
   -- Как это врет?
   -- Ну, то есть, как на Северном полюсе - стрелка не знает, куда ей показывать: на всех сторонах - юг. Поищем здесь.
   Но поиски "полюса Солнца" ничего не дали.
   -- Не бойся, Павлик, остров всего с километр. Можно идти в любую сторону, и через час обязательно выйдем на берег моря. Смотри, мы сейчас вроде бы на холме. По карте холмы идут точно поперек более узкой части острова. Будем держаться линии холма и быстрее достигнем берега.
   Как-то слишком быстро стемнело -- в тропиках тучи надвигаются стремительно. Зашумел лес, с листьев закапала вода.
   -- Давай поторопимся, Родик: на берегу можно в пещерах укрыться.
   Родик послушался друга, ускорил шаг, но короткая нога мешала. В спешке он споткнулся и упал. Нога провалилась в довольно глубокую, скрытую мхом ямку и уткнулась во что-то твердое. Не удержался любопытный мальчик от того, чтобы не взглянуть на этот предмет. Густо облепленный глиной и мокрой травой, он напоминал наган, и Родик определенно решил, что нашел реликвию бывшей мировой войны. Он знал, что война затронула даже Полинезию.
   -- Родик, старайся не отставать!
   Родик, не разглядывая находку, сунул её в заплечную сумку (все члены экспедиции носили с собой в таких сумочках аварийный набор - бинты, йод, веревку, спички, некоторые медикаменты, складной ножик, очень громкий свисток, работающий от батарейки, компас) и стал догонять Павлика. Но уже через несколько шагов его остановило новое препятствие: Родик наткнулся и упал на что-то мягкое и плохо пахнущее. Павлик вернулся к другу и увидел, как тот, содрогаясь от омерзения, сползает... с человеческого трупа! В темноте не легко было разглядеть мертвого, да и не очень приятно было это делать. Мужчина был почти голый, без обуви, лишь грудь прикрывало что-то вроде матросской тельняшки. По всей вероятности, он был убит и после этого раздет. Родик заметил, как по ногам трупа ползают огромные желтые муравьи, по ногам мускулистым, крепким, загорелым, а не бледным и тонким, какие должны быть у колясочного инвалида.
   -- Павлик, это не клоун ....
   -- Вижу... А кто же это? На острове табу никого не может быть, кроме клоуна.
   -- Вот именно клоуна и не может быть: как человек на инвалидной коляске ...
   -- На трехколесном мотоцикле....
   -- Какая разница! Как он может передвигаться по этому острову? А вот мы здесь! Значит, и другие могут быть. Идем!
   Вскоре вышли на небольшую полянку. Похоже, она была расчищена недавно - кустики выросли на высоту не более полуметра. На полянке стояла ... хижина! Хижина была сложена из толстых веток и сверху покрыта полимерной пленкой.
   Ребята остановились и легли на сырую траву. Прислушались. Из хижины слышался храп спящего человека... Родик пожалел Павлика, понимая, что сейчас испытывает его друг. А тот и слова не мог произнести. Родик прошептал ему на ухо ободряюще:
   -- Вон светлеет впереди. Это - море. Мы сейчас в восточной части острова, а там очень крутой берег и должно быть много пещер. Там можно спрятаться.
   Павлик молча последовал за товарищем. Храп продолжался.

0x01 graphic

  
  
   Несостоявшееся свидание
   Сержант покорно тащил нелегкий акваланг, изредка оглядываясь назад - вероятно, удостовериться, не увлеклась ли молодая девушка каким-нибудь необыкновенным цветком или разноцветной древесной лягушкой. Тогда можно попробовать избавиться от конвоира: в длинном застегнутом кармане армейских брюк сержанта лежал метательный нож, купленный у самоанца. Но всякий раз сержант встречал либо строгий, либо насмешливый взгляд хрупкой рыжей девушки и всегда - дуло револьвера, нацеленное на него.
   Лес поредел - приближался берег. Меж стволов деревьев проглядывали каменистые отроги гор соседнего острова Нуутеле - они подходили к северному берегу Нуулуа. От берега идущих отделяла лишь небольшая поляна. Там, спиной к Жене, стояли три человеческие фигуры - одна женщина и двое мужчин. Более высокий, в купальном костюме, был хорошо знаком ей. Человек, в которого она однажды влюбилась, морской капитан и коварный обманщик. Разве могла Женя не узнать Эдварда?
   А Эдвард и Валиса готовились к спуску под воду. Это было то самое место, с которого обычно начинался путь Валисы и её мужа Азахау к пещере Сына Солнца в далекие 80-е годы.
   Женя остановилась, но сердце застучало быстрее, чем при ходьбе. Она тихо приказала сержанту остановиться, а сама чуть не рванулась туда, к берегу, не ведая, чем рискует. Но в этот момент случилось то, что в конечном счете спасло девушку от смерти: Эдвард обнял женщину за плечи, и что-то прошептал ей в ухо. Та засмеялась. От неожиданности и вмиг вспыхнувшей ревности глаза Жени покрыл кровавый туман, лес, скалы, океан закружились чертовым колесом, и она медленно осела на землю, теряя сознание.
   Сержант, немедля, оттащил бесчувственное легкое тело в тень леса, затем связал беспомощной девушке руки и ноги и надежно заклеил рот липучкой. Револьвер сунул в свой карман, а сам вышел незамеченным на выступающий в море каменный мыс. Там, за большим валуном, он занял удобную позицию для наблюдения за ныряльщиками.
   Третий из тех, кого увидела Женя на берегу, был Полеа:
   -- Капитан, я слышал шаги в лесу, -- заявил он Эдварду.
   -- Я не слышал. А ты, Валиса?
   -- Я тоже не слышала...
   -- Ну, конечно, вы в это время всё шептались меж собой.
   -- Мы договаривались о способе общения, когда будем там.
   -- Ладно, общайтесь. А я пойду взгляну, кто там в лесу.
   -- Стой, куда ты! -- остановил самоанца Эдвард. -- Сначала подстрахуй нас при спуске.
   -- Не забывай свои обязанности, дорогой Полеа! -- Валиса потрепала земляка по щеке. Полеа забил глубоко в землю длинные металлические прутья с кольцами на конце, а из рюкзака достал две связки канатов и специальный барабан с дорожками для канатов. Канаты он намотал на барабан, оставив свободными оба конца, а ось барабана вставил в опорные кольца. Тем временем Эдвард и Валиса облачились в комбинезоны, надели и закрепили на ремнях баллоны с газом, взяли маски, загубники, подводные фонари и прочие приспособления, необходимые для подводного плавания: они готовились к первому погружению в пещеру пропавшего Сына Солнца. По пути, каким юная Валиса когда-то проплыла с мужем Азахау и единственный раз увидела Сына Солнца.
   Они спускались по отвесной скале, обвязав себя канатами. Специально сконструированный барабан не допускал быстрого одновременного разматывания канатов, тем самым обеспечивая взаимную страховку аквалангистов. Полеа следил за прочностью опор. Все были сосредоточен при спуске: падение с высоты 15-20 метров даже в воду с тяжелым снаряжением на плечах - вовсе не удовольствие. И никто не обратил внимание на человека в форме сержанта морской пехоты США, наблюдавшего за ними из-за камней.
   Когда Валиса и Эдвард благополучно спустились к воде, Полеа лег на землю и, глядя вниз, наблюдал, как в белой пене прибоя акванавты надели маски, сжали во рту загубники, нырнули, и ... ушли на глубину. Так он и не смог узреть, в каком месте они вплывут в заповедную пещеру. А так хотелось знать!
   Узнал ли это наблюдатель с соседнего, выступающего в море мыса?
   ----------------------------------------------------------------------------
   Солнце ещё не скрылось за высокими холмами острова, когда Эдвард и Валиса поднялись на крутой берег -- первая подводная разведка окончена. Сняв с себя снаряжение и костюмы аквалангистов, они, не одеваясь, растянулись на траве под солнцем, уставшие, но явно довольные результатом погружения. Полеа крутился вокруг, ожидая рассказа о Сыне Солнца. Разведчики не спешили с этим. Тогда Полеа начал первым:
   -- Тут, господин капитан, пока вы плавали, вас искал сержант, ваш подчиненный. Он велел мне передать вам по возвращению, что у камня всё спокойно. И ещё велел напомнить, чтобы завтра вы взяли по два запасных баллона - на базе обычно делают давление недостаточным. Так он сказал Полеа.
   -- Сдались ему эти баллоны! Не своим делом занимаются, недоучки! -- возмутился капитан.
   -- И Полеа также подумал, капитан. А направился сержант к камню не той дорогой, через холм, а гораздо левее. И ещё Полеа удивился: над нами летали собаки, и он сказал: подстрели для меня одну. Полеа ответил, что здесь табу на отстрел зверей и птиц, и ружья у меня нет. Жаль, сказал он, а Полеа заметил, что на нем нет ремней.
   -- Каких ремней?
   -- Ну, тех, на которых ваши солдаты носят пистолеты.
   Эдвард промолчал, но было заметно, какой неприятной оказалась для него новость об отсутствии оружия у сержанта.
   -- Но завтра нам действительно будет нужен запас дыхательной смеси -- заметила Валиса. -- Наверное, сержант верно предупредил.
   Реплика Валисы слегка успокоила капитана. Но если бы он знал, что рыжеволосая русская девушка, встречи с которой он жаждет больше, чем с загадочным "сыном солнца", в это время лежит связанная и с заклеенным ртом всего в сотне метров от него! Если бы знал...
   Отдохнув, Эдвард, Валиса и Полеа начали собираться в обратный путь. На юго-восточной оконечности Нуулуа в единственно пригодной для швартовки бухточке их ожидал катер для возвращения на острова Американского Самоа. Солнце уходило за высокие деревья. И Полеа становился все более неспокойным. Он внимательно всматривался в лица Эдварда и Валисы и следил за ходом солнца.
   Эдвард заметил это и понял причину:
   -- Не волнуйся, Полеа. Мы не умрем с заходом Солнца - с его Сыном мы сегодня не разговаривали и даже не видели его. Но Валиса точно вспомнила путь к той пещере, где она с мужем видела сияние Сына Солнца. Мы найдем его, Полеа! Завтра, послезавтра, или через неделю, если только он не покинул ваш остров навсегда....
   Полеа заплакал, то ли от радости, что Валиса, вождь аинги, не умрет сегодня, и сын Солнца будет найден, то ли от огорчения, что Он покинул своих земных детей.
   Когда они подошли к камню, там стоял на часах сержант, как положено в полной амуниции, с оружием. Доложил, что прежний часовой не явился на смену караула...
   ---------------------------------------------------------------------------------
   Очнувшись от обморока и увидев себя связанной, Женя сразу поняла, что за "сержант" ей встретился. "Где же он теперь? Следит за Эдвардом?" Хотелось закричать, чтобы Эдвард услышал, но убедилась, что заклеенный рот похуже связанных рук. Взглянув на солнце, определила, что была без сознания не менее двух часов. Хорошо, что изверг, отнюдь не из гуманных соображений, не оставил её на солнцепеке - возможно, тогда бы ей не суждено было проснуться. "Вернется ли, подлец? А если не вернётся? Если его убил Эдвард? И меня не найдут? Погибать здесь у моря от жажды или от укуса свирепых рыжих муравьев? Да как можно не найти человека на островке площадью менее одного квадратного километра, пусть даже лежащего в яме!? Найдут! Буду ждать, сцепив зубы. А с этой черной самоанкой я ещё разберусь! Но лучше выбраться повыше".
   Женя перепробовала десятки способов передвижения существ, не имеющих конечностей: пыталась двигаться как змея, извиваясь, ползти гусеницей, вертелась в разные стороны, как это проделывают некоторые морские обитатели. Успех принес способ, сочетающий движение гусеницы и подпрыгивание а ля блоха. Вот рыжая головка "блохогусеницы" весом в сорок кило, с волосами, спутанными веточками вместо заколок, высунулась над краем ямы для того, чтобы встретить взгляд... изверга "сержанта"! Все было напрасно... Женя уткнулась лицом в траву и затряслась в лихорадке отчаяния. Хотелось плакать, но не могла же она казаться слабой перед этим поддонком? А подонок ногой повернул Женю на спину и состроил скверную улыбку. Девушка заметила, что одежда "сержанта" была подмочена, с "конского хвоста" его длинных, нехарактерных для американских солдат волос, стекала вода. "Что он собирается делать?" А "сержант" сунул руку в нагрудный карман армейской куртки и продемонстрировал пленнице обыкновенную компьютерную флешку:
   -- Твоя жизнь, рыжая красавица, вот в такой же штучке. Как смерть Кощея Бессмертного на кончике иглы.
   Жестом связанных рук Женя показала "сержанту" на свой заклеенный рот. Тот сдернул липучку. С губ потекла кровь.
   -- Скорее, смерть, -- мрачно поправила Женя, и сплюнула кровью, целясь в лицо изверга. Жаль - цель была слишком далеко.
   -- А может быть, и смерть. Это будут решать твои друзья: капитан Эдвард и его смуглая любовница. А пока они будут решать, ты - заложница.
   -- Мог бы и объяснить заложнице, что все это значит.
   -- Если не понимаешь, то и знать не должна. Теперь пойдем к дому, а то уже начало темнеть.
   Бандит (теперь Женя дала "сержанту" более подходящее определение) освободил ноги пленницы от пут. Затекшие ноги не сразу позволили двигаться.
   -- Ничего, теперь спешить некуда. Отдохни.
   -- Где мой рюкзак? Там фляга с водой.
   -- Рюкзак? А, он там, на мысу. Сиди, не рыпайся! Догоню и пристрелю.
   "Туда и обратно ему две-две с половиной минуты. Можно опередить его метров на двести - в густом и темном лесу на таком расстоянии трудно найти человека. А стрелять он не будет - заложниц убивают только в случае невыполнения требований". И Женя решилась. Как только бандит исчез за валунами, она быстро, как только могла, ринулась в лес, выбирая самые глухие пути.
   -- Эй, где ты? Ушла поссать? Отвечай же!
   Молчание. И "сержант" бросился в погоню, не ведая, в каком направлении скрылась беглянка. Но у преследователя было большое преимущество - свободные руки. Жене приходилось прокладывать путь только ногами и головой, получая ощутимые удары упругих веток и жгучие уколы шипов. И преследователь наконец увидел свою жертву. Этому помог сильный свет уже взошедшей полной луны. Ещё минута - две, и гонка будет окончена. Вдруг уши заложил дикий свист. Оба остановились. Если бандит не понял, что это такое, то для Жени свисток означал одно - кто-то из ребят поблизости. Но подавать голос Женя не решилась, чтобы не подвергать опасности своих "братьев". И в тот же миг позади нее раздался вопль боли и гнева. Оглянувшись, Женя увидела залитого кровью бандита - кровь хлестала из его правой руки, в которой торчал нож. В левой он держал Женин револьвер и целился вверх. Там прятался в ветвях ... Мауи! Это он выследил бандита и метко кинул в него свой метательный нож. "Спаситель мой!" -- прошептала девушка, но звук пистолетного выстрела вновь затушил вспыхнувшую надежду - пуля бандита достала мальчика. Женя видела, как мужественный Мауи вцепился руками и ногами в ветки дерева и едва удержался от падения. Бандит сделал ещё один выстрел, но промахнулся. От глубокой раны в руке и потери крови его мутило, в глазах двоилось, и пришлось оставить надежду расправиться с мальчиком. Важнее было не упустить заложницу. Мауи крикнул с дерева (на языке самоа), чтобы она бежала и не боялась за него.
   Бандит приостановил кровотечение (в его армейском снаряжении был жгут) и продолжил погоню за Женей.
   Это была страшная и нелепая погоня: истекающий кровью преследователь и измученная девушка со связанными руками. Казалось обоим, что они бегут; на самом деле, они скорее шли, спотыкаясь, падая, вставая и вновь с трудом преодолевая препятствия тропического леса. Женя всё время слышала только два сильных и тревожных звука. Один из них требовал остановиться и передохнуть - громкие, срывающиеся удары сердца, уставшего от долгого преследования, от истощения и переживаний, а другой запрещал останавливаться даже на секунду - это треск сухих веток под ногами бандита, падение сломанных гнилых деревьев. Истекающий кровью "сержант" преследовал девушку как голодный и больной тигр преследует жертву - до конца, до полного изнеможения одного из двух. Жене временами казалось, что недовольное ворчание привыкшего к тишине леса ослабло, что изверг прекратил погоню. Но стоило ей остановиться, как сзади, или справа, или слева тут же возникал невидимый, но осязаемый через внезапный неосознанный приступ страха, опасный противник, несущий насилие и смерть.
   Океан появился внезапно, настолько неожиданно, что сначала Женя приняла это за мираж, вызванный утомлением. Но вокруг не было больше колючих кустарников, гнилых деревьев и ям с тухлой водой - сквозь редкие деревья виден был берег, крутой скалой обрывающийся в океан, и шум прибоя заглушал скрипучие, нервные звуки опасного леса.
   Женя была отличным пловцом, и океан казался спасением. "Ещё десяток мгновений быстрого бега - и я бросаюсь в волны" -- подумала Женя. -- Я сумею плыть и со связанными руками". На бегу начала сбрасывать ботинки. Но в это мгновение на пути к желанному спасению возникло новое препятствие: на тропе стоял человек на костылях, держа в руках самоанский топорик. "Безрукий против безногого". Этот неуместный в трагической ситуации каламбур помог Жене сохранить самообладание в первый момент встречи с самим, как она решила, "клоуном". Справа Женя увидела хижину. "Это и будет моим временным домом" - была её последняя мысль. Женя без сознания рухнула на землю. Она не видела странную сцену сражения "клоуна", вооруженного топором, и "сержанта" с револьвером Жени.
   В это самое время "братья" несчастной девушки находились совсем близко от неё, но их положение было не лучше.
  
   Гибель пиратского катера
   Берег действительно был очень крутым.
   -- Здесь нельзя спуститься, -- оценил Родик.
   -- А что же делать? Другого выхода нет: либо мы хоронимся в пещере, либо пускаемся вплавь.
   -- Ты что Павлик, я же плавать не умею! И подумай о нашем тайнике. (Родик проверил целостность заветной флешки, зашитой в трусики).
   -- Да я вместе с тобой могу плыть! Ты только держись рукой за мою спину и голову высоко не высовывай, только чтобы дышать.
   -- А сумки как же?
   -- Они не тонут.
   Родик выложил из своей сумочки на траву найденный "свидетель войны": жалко выбрасывать, но он уж очень тяжелый.
   -- А что это у тебя? Постой, постой...
   Павлик очистил наган от грязи, осмотрел со всех сторон и чем-то щелкнул на предмете.
   -- Дорогой мой всезнайка! Ты знаешь, что я мог расстаться с тобой навсегда? Где и когда ты нашел пистолет?
   -- Ну, перед тем, как нашли этот ... человека. Лежал в грязной ямке этот наган. Давно... Следы мировой войны...
   -- Следы.... В твоей грязной ямке лежал вовсе не старый наган. Во-первых, у нагана пули в барабане, а здесь - обойма в рукоятке. Это настоящий современный армейский пистолет! Причем на боевом взводе!
   Павлик ещё внимательнее рассмотрел оружие.
   -- Это же "беретта", Родик! Находится на воооружении военно-морских офицеров и сержантов США. Я, конечно, не такой ботаник, как ты, но в оружии разбираюсь. Это моё хобби. У меня полно дома игрушечных наганов, револьверов, пистолетов. Да ты видел! Но настоящий боевой пистолет первый раз держу в руках... Обойма почти полная - 11 патронов. Выходит, здесь бродят америкосы? И поэтому они увезли бабушку? Ешё одни охотники за сыном Солнца, и заодно с клоуном. Хорошо, поборемся!
   Родик не узнавал друга. С этой дорогой и опасной "игрушкой" в руках Павлик будто и забыл о близости самого страшного врага. Возможно, уже проснувшегося в лесной хижине.
   -- Хочешь сказать, что ты мог бы выстрелить в клоуна, если, к примеру, только к примеру, он окажется на острове?
   -- А что?
   -- Но если разобраться, нанес ли он такой вред, за который можно человека убить без суда? Он вез нас в Женеву, может быть, на самом деле к твоим предкам, самолет не смог совершить посадку - обычное дело, а стрельба по кораблю - так это он, возможно, стремился вернуть тебя в Женеву? А кроме того, как человек в инвалидной коляске ...
   -- Это ты уже говорил. Но ты разве забыл, что сказала твоя голубая акробатка? А эти америкосы? Может быть, их здесь целый отряд.
   Родик покраснел и промолчал, устремив взгляд куда-то вдаль. Он пытался представить себе голубую девочку в неуютной тропической хижине с коварным клоуном. Не получалось...Тучи над океаном рассеялись.
   -- Глянь, Павлик, там, в море... Что-то плывет!
   На фоне огромной, восходящей на востоке оранжевой луны четко вырисовывался контур небольшого корабля.
   -- Точно, это катер. Морской. Только он не плывет - он на якоре.
   -- Возможно, какие-нибудь ученые прибыли исследовать остров?
   -- Катер точно не военный. А флаг-то, флаг черный, Родик?!
   Родик внимательно присмотрелся к флагу, пытаясь различить цвет на трепещущем под ветром полотнище.
   -- Нет, Павлик. Флаг не черный, а зеленый. В оранжевом свете зеленое кажется почти черным.
   Родик задумался.
   -- Не знаю страны, у которой зеленый флаг. Нет, есть такая - Ливия. Но Ливия очень далеко, и там война идет. А-а, вспомнил! У самоанцев зеленое - знак мира! Там какая-то мирная делегация, экспедиция. Дают знать местным жителям, что они прибыли с мирными намерениями.
   -- Надо у них скрыться от клоуна.
   -- Опять клоун? Достал ты меня с этим....
   Родик осекся - в этот момент он оглянулся на лес, и, вздрогнув, потянул Павлика за рукав рубашки:
   -- Ты прав - надо попасть на корабль...
   На урезе обрыва, хорошо освещенного луной, обозначилась зловещая фигура человека ... на костылях! Павлик тут же бросился вниз, забыв о двенадцатизарядной "беретте" в своей сумке, но упал, споткнувшись о первый же камень.
   -- Иди за мной, я вижу тропинку, -- позвал Родик. -- Только не спеши - он не сможет нас догнать.
   Павлик следовал точно за другом к берегу, стараясь прятаться от глаз человека на костылях в тени больших камней. У ног мальчиков уже плескалась вода.
   -- Надо плыть на катер, -- и Павлик начал спешно расстегивать шнурки башмаков.
   -- А как же я? -- растерянно заявил Родик. -- Мне что делать?
   -- Снимай ботинки и будешь держаться в воде за меня.
   -- А "беретта"? Достанется клоуну, и он нас расстреляет. Помнишь фильм про Чапаева? Он тоже, наверное, плавал не хуже тебя, а раненый не доплыл...
   -- Тогда не было таких стилей плавания. Слушай, бросим пушку в воду, в темноте он не найдет.
   -- А если у него есть свой наган?
   Павлик задумался. А Родик вдруг понял, что пришло время спасти друга, может быть, ценой своей жизни. Как спасал его Павлик от бешеного Полеа и костра.
   -- Павлик, я остаюсь на берегу, с "береттой", и буду тебя прикрывать. А ты плыви быстрее, и возвращайся с помощью. Только скорее, пожалуйста!
   -- Но ты же не умеешь обращаться с оружием?!
   -- А ты научи - я быстро понимаю.
  
   0x01 graphic
  
   Проинструктировав друга, Павлик крепко его обнял и быстро, по-спортивному поплыл к катеру. Спрятавшись за валун, Родик неумело держал обеими руками рукоятку пистолета, а по щекам его текли горькие слезы разлуки.
   На катере было тихо. "Все спят" -- подумал Павлик. С борта свисал трап. "Не боятся. А кого им здесь бояться? Крокодилов нет, о клоуне они не знают, а акулы по трапам не поднимаются". Павлик оглянулся на берег, увидел клоуна на костылях, который пока стоял на прежнем месте, и сидящего за камнем Родика. "Милый мой, как тебе страшно!" И поднялся по трапу на палубу. Лицом к нему, ближе к рубке, в инвалидной коляске сидел ... клоун! "Их, что - двое?" В правой руке "второй клоун" держал пистолет, наведенный на приплывшего к "дружелюбному кораблю" гостя.
   -- Добро пожаловать, мой молодой друг! -- услышал Павлик, и, теряя сознание, он упал на край палубы, едва не свалившись в воду. К своему счастью, Родик в этот момент внимательно следил за человеком наверху, и не видел ужасающей встречи Павлика с клоуном. А тот человек вдруг отбросил в сторону костыли и пошел от берега в сторону леса. На мгновение опешивший Родик начал думать над загадочным поведением лжеинвалида.
   Катер немного развернуло ветром к западу, и тот борт, где проходила встреча Павлика с реальным клоуном, оказался вне видимости Родика.
   Павлик быстро очнулся - клоун подъехал поближе к нему и брызнул в лицо какой-то жидкостью.
   -- Значит, тебя привезла сюда эта девушка-этнограф? Ну, везет же мне - скоро вы оба будете моими гостями и помощниками. А то у меня нехватает ни рук, ни ног для поиска Сына Солнца.
   -- Никакого сына солнца мы не ищем - мы приплыли на корабле с таким названием.
   -- И бабушка твоя Валиса тоже приплыла на этом корабле? И твой хромой приятель?
   -- Нет, бабушку арестовали злые американцы за то, что она вышла замуж за моего дедушку. А Родик улетел к папе из Лиссабона.
   Клоун расхохотался.
   -- Подойди поближе, парень. Не бойся, протяни мне руку.
   Клоун, похоже, обладал гипнотическим даром. Павлик послушно подошел к коляске, и тут же почувствовал, как щиколоток его босых ног коснулось что-то неприятно-холодное. Прежде чем он успел отодвинуться от этого холода, ноги были оплетены толстой живой веревкой. Это была змея, с пятнистой жесткой кожей, длинная, с тяжелой головой. "Кобра", -- испугался Павлик, не очень знакомый с миром пресмыкающихся. "Её укус смертелен...".
   -- Нет, парень, это - питон, неядовитая змея. Она душит свою жертву в железных объятиях, и лишь потом заглатывает целиком. Но питон два дня назад скушал дельфина, так что ты для него не ужин и не завтрак.
   "Значит, я пойду этой твари завтра на обед", -- с отчаянием безнадежности решил Павлик.
   Инвалид с неожиданной силой толкнул Павлика в грудь, так что, будучи связанным по ногам, тот не смог удержаться и упал на холодную тварь. Та быстро уползла в небольшую открытую дверцу в надстройке палубы, увлекая за собой тщетно сопротивляющегося пленника. Дверца захлопнулась, и бедный Павлик оказался в полной темноте, в гнусно пахнущей конуре безмозглого питомца коварного клоуна.
   Как вы думаете, приятно лежать в одном логове с питоном, да ещё когда его мощный хвост крепко связывает ваши ноги? Конечно, нет. Но Павлика больше беспокоила судьба Родика. "Сумеет ли он защитить себя от того, кто храпел в хижине? Если тот храпун - сообщник клоуна, то между ними должна быть радиосвязь. Мобильной связи на этом островке нет - это узнала Женя. Жаль, что мы не сумели найти в Апиа карманных радиостанций. А клоун, наверное, имеет. А если использовать наш свисток? Сумку-то он у меня не отобрал. Положим, я свистну. Женя, Мауи сбегутся на этот берег, и попадут в лапы бандитов. Нет, нельзя подавать сигнал тревоги".
   Всё-таки Павлик достал свисток. Так. От нечего делать. И стал тихонько дуть в него, пытаясь извлечь что-то похожее на мелодию из своего любимого сериала про неуловимых мстителей. Это успокаивало. Он тихо свистел, и в седлах скакунов вместо Яшки-цыгана, Валеры, Ксаньки и Даньки сидели Мауи, Родик, Женя и, конечно, он сам. И в победном финале борьбы на пьедестале главного музея столицы сияла не корона Российской империи, а Сын Солнца! Павлик спал....
   Проснулся он от неожиданного прикосновения к лицу чего-то мокрого. Открыв глаза, в ужасе отпрянул - на него смотрели маленькие, не мигающие глазки змеи, нет, скорее не на него -- на его свисток. Покачиванием головы питон будто показывал Павлику: "Чего кончил? Свисти!". И мальчик вспомнил, как индийские факиры управляют ядовитыми кобрами, играя на дудочках. И возобновил тихую песнь свистка. Питон положил свою страшную голову на колени Павлика, при этом расслабив мощные мускулы тела и освободив ноги мальчика. Питон поднял голову выше и уложил её на плечо музыканта. "Он признал меня своим хозяином!" - обрадовался Павлик. "Едва ли я буду съеден на обед". Он встал, размял затекшие ноги и стал искать выход из конуры. Дверцу ломать не решился - шум разбудит клоуна. Вдруг питон оживился, пополз куда-то в угол и вскоре исчез. Павлику пришла в голову совсем дурацкая мысль "Он полез открыть мне дверцу!" Но тут же ему стало стыдно за свою глупость - ведь ведущие телепередач о животных давно внушили всем, что пресмыкающиеся обладают весьма низким интеллектом, "точнее сказать, никаким" - так выразился бы Родик.
   А питон довольно быстро вернулся. Из его пасти торчал чей-то хвост! К ужасу Павлика, змея отрыгнула полумертвую добычу - молодого дельфина - прямо перед ним. На, кушай, мой господин! Смех, смятение, брезгливость, жалость к дельфиненку - всё смешалось в чувствах Павлика.
   Второй раз Павлик проснулся от криков снаружи. Кричали и по-английски, и по-самоански. Не зная ни того, ни другого, он не понимал, что происходит, но отчетливо различал злой голос клоуна. В маленький глазок в стенке каморки Павлик смог видеть лишь часть палубы катера и несколько самоанских пирог с людьми, вооруженными копьями, топорами и ружьями. Клоун был где-то слева и невидим для Павлика. Самоанцы угрожали хозяину катера и показывали куда-то вдаль, в сторону открытого океана. На пирогах не были привязаны зеленые банановые листья, значит, самоанцы настроены воинственно. В такой тревожной обстановке Павлику не пришло в голову простое объяснение происходящему: самоанцы всего лишь отгоняли чужака от острова табу! Ему не был известен вердикт большого фоно острова Уполу: разрешить посещение заповедного острова Нуулуа только американскому капитану, его солдату и Полеа и только на время поиска исчезнувшего Сына Солнца. Валиса имела на это право как вождь аинги. Другие посетители острова, нарушившие табу, должны быть преданы смерти. Не понимал Павлик, что его плен и укрытие Родика (надежно ли он укрылся?) спасают их от большей опасности, чем быть во власти клоуна.
   Когда на палубу полетели копья, клоун замолк. Он уехал на коляске в рубку и дал полный ход катеру, пытаясь уйти от разъяренных самоанцев в море. Но, беря катер в аренду в большой спешке, он забыл обзавестись лоцманской картой берегов острова,а лоцмана нанимать не стал из соображений секретности своей миссии. В итоге катер, пройдя пару сотен метров, напоролся на подводный риф с острым краем. Красивые тропические рыбки, напуганные темным неведомым чудовищем, вмиг разбежались, а "чудовище" на скорости 25 узлов было разрезано почти пополам, и тут же пошло ко дну.
   Сообщники клоуна на берегу при виде самоанцев благоразумно попрятались в лесу. Связанная в хижине Женя не могла видеть драматической сцены, а Родик затаился за камнем, сжимая затекшими ладонями свою единственную защитницу, найденную "беретту". Он думал о Павлике и отчаянно убеждал себя, что друг его жив, и что-то несущественное мешает ему вернуться на берег. Ещё он думал: сумеет ли выстрелить в живого человека, если понадобиться защищать себя? Вот если придется освобождать друга, то точно сумеет!
   И только один свидетель, незаконно находившийся на острове, от души радовался кораблекрушению. Это был Мауи, наблюдавший всё с двадцатиметровой высоты кроны смоковницы - он ведь не знал, что в тесной вонючей конуре питона тонет его друг, его спаситель Павлик...

0x01 graphic

  
   Столкновение судна с коралловым рифом не вызвало трещин и разрушений в стенках конуры питона, и она не сразу заполнилась водой. Но вот голова Павлика уже упирается в потолок помещения. Крики о помощи из глухого, наполненного водой сосуда, не могли быть услышаны. Ешё несколько минут - и прекрасный пловец бесславно утонет вместе с телом полумертвого дельфиненка...
   Вдруг из-под воды показалась морда питона. Во рту змея держала ... свисток Павлика! "Зачем это?" - была первая мысль мальчика. "Наверное, ему хочется песни, он ведь теперь свободен. А мне что остаётся - свистеть "врагу не сдается наш гордый Варяг"? А что, если...? Терять нечего". И Павлик продул воду из свистка, набрал остатки воздуха в легкие и издал громкий, в три ноты, сигнал тревоги, какой был условлен между членами группы искателей тотема самоанцев. Звуки свистка пронзили тонкий слой воды, и колеблющийся воздух донес этот свист до берега. Его понял Родик, его поняла Женя, понял и Мауи.
   Самоанцы меж тем неслись на своих быстрых пирогах к месту крушения - забрать трофеи. Так уж издавна повелось: всё, что приносят океанские волны к берегу, всё, что было когда-то собственностью людей утонувшего корабля, всё это должно принадлежать местным жителям. А приблизившись к тонущему судну, самоанцы увидели, как его владелец, инвалид на коляске, на небольшой моторной лодке быстро уходит в океан - моторка была вместо шлюпки на катере. ...
   Самоанцы, увлеченные кто погоней за моторкой, а кто поисками ценных вещей на затонувшем катере, не заметили смуглого мальчика, который, как дельфин, под водой подплыл к катеру. Вскоре Павлик был освобожден из своей тюрьмы. Питон, защищая своего нового хозяина, пытался укусить Мауи, но Павлик сжал челюсти змеи руками. Питон успокоился, и поплыл вслед за ребятами к берегу. Прячась за бесчисленными скалами и рифами, компания достигла леса незамеченной.
   Вскоре к ним присоединился счастливый Родик. Мауи тут же увел всех поглубже в лес, запретив бурно выражать радость:
   -- Радоваться рано. Надо быстрее возвращаться к камню: мы же условились с Женей - если придется разлучиться, собираемся у колодца с камнем.
   Трое против троих
   Но спокойного возвращения не получилось: в лесу, меж стволов, мелькал человек с револьвером, пуля из которого ещё сидела в руке Мауи. Ребята залегли за куст.
   -- А вон ещё двое! Ой, один из них самоанец, с большим ножом! А другой, толстый, с пистолетом и топором, -- явно без удовольствия известил приятелей Павлик, выглядывая из-за камня, за которым прятался.
   -- Он был вечером на костылях, -- прошептал Родик. -- Сейчас бойня начнется. Он зарубит туземца.
   -- Не убьёт, -- решительно заявил Мауи. -- Этот "самоанец" - он с корабля клоуна. Он - белый. Я ещё с берега видел, как он перья воткнул в волосы, штаны снял. Думал, за своего примут. Пока получилось...
   Теперь из-за куста были хорошо видны трое. Один из них был в военной форме. Все трое переговаривались ... на русском языке! И будто что-то искали.
   -- Тот, что с маленьким наганом, он гнался за Женей, -- сообщил Мауи.
   -- Где же она теперь?
   -- Пока не знаю. Возможно, её взяли в плен.
   -- Зачем? -- удивился Павлик.
   -- Разве не ясно? Они считают, что получат от неё сведения о Сыне Солнца.
   Эти слова, понятно, произнес Родик.
   -- Они будут её пытать! Надо спасать нашу Женю! -- Это, конечно, Павлик.
   -- Она, наверное, в хижине. Может быть, это клоун и храпел там вчера ночью? А чей тогда был катер?
   -- В катере был клоун, -- ответил Павлик.
   -- Клоун?! Вот как он устроился! Да, такому катеру только черный флаг подходил бы... Зря я смеялся над тобой, Павлик.
   -- Но утопили всё-таки пиратский катер самоанцы, отомстили за твою коленку.
   Родик вдруг помрачнел:
   -- А акробатка... Она тоже была в катере?
   -- Я не видел её, Родик, -- ответил Павлик.
   Мауи взглянул на Родика, но ничего не сказал. Прежде чем прыгнуть в воду для спасения друга, он с высоты своего наблюдательного поста на дереве отчетливо видел на дне ускользающей в море лодки девочку в голубом платьице. Молодой самоанец тонко чувствовал настроение своих друзей. И на этот раз ему казалось, что лучше умолчать про девочку:
   -- Мы спасем Женю, но прежде вам двоим надо спрятаться от бандитов -- вон они нас ищут. Я провожу вас к колодцу. Там ничего страшного, там безопасно, я проверял.
   -- А ну-ка, дай мне свою пушку, -- вдруг потребовал Павлик у Родика. -- Я сейчас перестреляю всю эту сволочь!
   -- Не торопись нажимать на гашетку - самоанцы ешё не уплыли. -- Мауи понял желание Павлика. -- Услышав выстрел, они всех нас зажарят.
   -- А потом съедят, -- не подумав, брякнул Родик.
   -- Мои люди - не людоеды! -- обидчиво заявил Мауи. -- Этот, сержант, тоже стрелять не будет. Понимает - слух у самоанцев хороший.
   Родик перевел слова Мауи Павлику и спросил в свою очередь:
   --Так ты его знаешь?! Он - американец?
   -- Одет в форму сержанта морского флота США. Но вчера он гнался за Женей.
   -- Ну?
   -- Я не сумел остановить его, из-за раны. Много крови...
   Мауи указал на перевязанную банановым листом и стянутую тугими полосками тапы плечо правой руки.
   -- Я задушу его! -- горячился Павлик. -- Убью, за то, что ранил тебя!
   Родик перевёл эмоциональную речь Павлика. Мауи воспринял угрозы всерьёз:
   -- Если ты его убьешь, то трудно будет найти Женю - он, возможно, держит её в плену. Я буду следить за ним и обязательно найду Женю.
   Тут ребята заметили, что рыскающие взоры бандитов сосредоточились на одной точке: к ним, шипя, подползала желто-черная лента длиной с гостиную в дорогом доме -- питон. Троица сгрудилась и навела стволы на змею.
   -- Самое время улепетывать, -- заявил Мауи. -- План такой: по раздельности бежим к колодцу с камнем. Там можно укрыться и отстрелять бандитов, если они рискнут сунуть туда голову. А может быть, и Женя ждет нас там.
   -- Меня же сразу поймают! -- удивился Родик такому предложению. -- И я не смогу стрелять...
   -- Дослушайте меня. Каждый выбирает себе преследователя. Ты, Родик, ты с пушкой, бери того, белого "самоанца": он не осмелится подойти к тебе близко. Павлик бегает быстро и сумеет опередить толстяка. А я -- по деревьям. Догони, сержант!
   Первым отважился Павлик. Рванув в левую сторону, где стоял толстый, сразу скрылся за могучими стволами смоковниц. Толстый бросился вслед, но тут же застрял в кустах - бегать в джунглях ну очень неуютно!
   Мауи, встав из-за куста, подбежал к ближайшему высокому дереву и через пятнадцать-двадцать секунд был уже наверху. Сержант с револьвером начал преследовать его снизу. Так, от дерева к дереву, они приближались к колодцу. Вдруг Мауи потерял сержанта из виду. Приняв это за хитрость преследователя, он начал выдавать свое месторасположение звуками. Сержант не объявлялся. "Значит, у бандита есть другое, более важное дело. Что ж, пойду на помощь друзьям".
   Подождав немного и слегка успокоив бешеное биение сердца, Родик, не спеша, вылез из куста и пошел примерно в сторону просеки с колодцем. Направившийся было к нему бегом "самоанец" остановился при виде наведенного на него ствола страшной "беретты". Дальнейщее поведение "самоанца" было необъяснимо. Он не осмеливался приблизиться к Родику, и в то же время упорно следовал за ним, не делая попыток скрыться. Так и двигались эта странная процессия: впереди, шагах в тридцати, хромал преследуемый Родик, регулярно оглядываясь назад, чтобы показать смертельно опасный ствол своему преследователю.
   Подойдя к камню, Родик услышал негромкий голос Мауи, как будто тот находился у самого уха. А на самом деле, висел высоко, на лиане: Как ему это удавалось - Родик никогда не мог понять.
   -- У колодца часовой. Прикажи своему идти вперед. Сам не торопись.
   Не мог же Родик приказывать что-то взрослому человеку, да ещё угрожая пистолетом! Он просто резко свернул в сторону, в кустарник, и обескураженный бандит, продолжая идти в том же направлении, тут же оказался на виду у часового. До того уже дошли слухи о дезертирстве одного из своих сослуживцев. Поэтому, заметив у просеки взрослого человека, окликнул его по имени. "Самоанец" молча бросился обратно в чащу. Часовой последовал за ним, сняв автомат с предохранителя.
   Выждав с минуту, Родик подбежал к колодцу. Мауи тут же сбросил лиану вниз, в темную бездонную глубину. Родику стало страшно.
   -- Не тяни время, спускайся! -- торопил Мауи. -- Только крепко держись - я буду травить канат. Скоро и Павлик подоспеет.
   "Видимо, Женя туда уже спустилась", -- так Родик воспринял реплику Мауи, и ему полегчало. Спустившись вниз, Родик оказался в сырой узкой темнице, один. С нетерпением ожидал он появления Павлика. "Что будет, если часовой вернется раньше?"
   А что же Павлик? Толстяк, отчаявшись догнать длинноногого подростка, решил "подрубить" его. Когда мальчик оказался на сравнительно свободном от зарослей месте, преследователь остановился, взвел затвор, принял удобную позу для прицельной стрельбы по ногам жертвы, поднял пистолет и... Рука его не смогла нажать курок: предплечье вдруг оказалось парализованным, намертво прижатым к груди, дыхание остановилось. Что-то тяжелое повисло на нем. Слегка опустив голову, он увидел свою смерть: тело его сжимал питон в своих многотонных тисках. Перед глазами появилась плоская змеиная голова. Её немигающий взгляд ничего не выражал, но всё объяснял. Павлик, обернувшись на крик преследователя, увидел, как голова толстяка и его рука вместе с пистолетом исчезают в пасти змеи. Вдруг раздался резкий звук выстрела, и вокруг того места, где только что питон спас своего нового хозяина и надеялся сытно пообедать, остались лишь разбросанные куски тел пресмыкающегося и представителя Homo sapiens. Через несколько часов желтые бешеные муравьи очистят траву на этом месте, оставив нетронутым лишь небольшой металлический предмет, похожий на армейский пистолет "беретта"...
   Сквозь колючки, чертыхаясь по-английски, на полянку выбирался часовой. Изнурительная и безрезультатная погоня за дезертиром сквозь бесконечные ряды "колючей проволоки" (а как ешё назвать полинезийский терновник с колючками длиной до 20 сантиметров и острыми, как дамасский клинок?) сделала его больше похожим на бомжа, чем на воина страны, мнящей себя хозяином мира. Часовой был в отчаянии - около часа назад в сторону западного берега прошла группа, возглавляемая капитаном Лонгом для выполнения особо секретного задания. Их высадили с вертолета на юго-восточном пляже. А по острову гуляет дезертировавший два дня назад солдат! К счастью, почему-то без оружия. И почти голый. Достанется же ему от начальства!
   В отчаянии был и Мауи: Павлик возвращался почти одновременно с часовым. Его задержало захоронение убитого питона. Не мог он просто так оставить на съедение муравьям своего спасителя. В могилку пришлось уложить и останки головы толстого бандита. "Остальное - на пир муравьям".
   Уставший и расстроенный часовой бездумно совал листья банана в безгубый рот морской черепахи, которая почему-то не торопилась уползать в свой привычный мир пляжных червей и рачков, И не обратил внимания на высокого подростка с сумкой через плечо, перебежавшего из леса за камень. И только шуршание сползающей по краю колодца лианы вернуло уставшего солдата к своим обязанностям - охранять вход в колодец с радиационной опасностью. Он заглянул внутрь: кроме черноты бездонного колодца и поднимающейся вверх из колодца лианы ничего не заметил. "Обезьяны шалят", - решил солдат. Не все знали, что на этом крохотном заповедном островке не только обезьян, но и никаких других зверей не водится. Только птицы, насекомые и пресмыкающиеся.
   Так мальчики оказались в колодце, из которого четыреста лет назад вылез смуглый самоанский мальчик Мауи, запечатав вход к Сыну Солнца большим круглым камнем. Колодец казался надежным укрытием - ведь никому из них не было известно о радиоактивности под камнем.
  

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ

  

Часть IV

  

Белый песок пещеры

  
   М
   альчики, спасаясь от погони, оказываются в глубокой пещере, той самой, где полинезийский Мауи 16-го века видел светящийся круг "Сына Солнца". Песок пещеры, или, скорее, сухая плесень, обладает удивительным свойством. Из-за маленького пакетика с песком, собранным любопытным Родиком, разгорается борьба не на жизнь, а насмерть. Решающую роль в раскрытии тайны "Сына Солнца" сыграют Мауи и русско-грузинский физик Тенгиз Гелиани с его уникальными способностями.
  

0x01 graphic

  
  
   В лабиринте пещеры.
   Колодец был узким и глубоким, не менее десяти метров. На дно едва проникал свет неба, было сыро и пахло чем-то весьма неприятным. Ребята жались друг к другу. Павлик дул на ладони, обожженные при быстром скольжении по лиане.
   -- А Жени-то тут нет... -- загрустил Родик.
   -- Тут и для Мауи места не хватит. Что это он не спускается?
   -- Он ушел искать Женю.
   -- Откуда ты знаешь? \
   -- Дедукция. Лиана была поднята, когда я подошел к яме. Значит, Жени здесь не могло быть: если бы она спустилась одна, она позаботилась бы о пути к выходу. А что Мауи сказал, помнишь? "Если Женя не у камня, пойду её искать".
   -- Ну и умница ты, Родик. Тебе бы ещё силы.
   -- Но нас двое, Павлик.
   Друзья обнялись, и это придало им решительности.
   -- Павлик, а когда ты спускался, ты не заметил отверстие в стене, слева?
   -- Нет...
   -- Ну да, ты же быстро сползал. А меня спускал Мауи, я только держался. Ближе к концу спуска я заметил дыру в стенке, похоже на туннель.
   -- Большая?
   -- Взрослый человек, скорее, не пролезет, но мы с тобой....
   -- Как туда добраться-то?
   -- Смотри - вместо нашей лианы теперь висят две! И какие толстые! Ты понял, Павлик?
   -- Что?
   -- Что самый умный из нас не я, а Мауи! Это он спустил толстые лианы, чтобы их труднее было перерезать! Он укрепил их. Для нашей с тобой безопасности, понял? По ним мы и заберемся в туннель.
   Это было разумное решение. Через час-полтора солнце будет в зените, и вся компания окажется на виду у тех, кто наверху: у часового или ещё не уничтоженных сообщников клоуна.
   Родик "муравьишкой", как он сам определил, вполз в туннель, который был узок только при входе, а потом расширялся. Однако потолок был низок, и Родик должен был слегка наклонить голову, чтобы встать на ноги. Павлик, преодолев на коленках несколько метров, радостно воскликнул:
   -- А здесь уже можно встать!
   -- Тише... Разорался... Наверху может быть слышно...
   Узкий коридор пошел вниз уступами, что-то похожее на ступени. Солнечный свет, уже освещавший колодец, сюда едва добирался, и Родик больше наощупь определил, что грубые ступени, возможно, обработаны человеком. "Неужели мы направляемся в "дом сына Солнца"? Та же мысль мелькнула и у Павлика. Вдруг раздался крик "Ой!" и звук упавшего тела:
   -- Родик, ты жив? Не ушибся? Давай руку!
   Родик не отвечал.
   -- Родик, ответь! Почему молчишь?
   Павлик вспомнил о фонаре в своей аварийной сумке. Сумка давно высохла, а фонарь светил очень слабо: электрические контакты были увлажнены. Но острые глаза мальчика всё-таки узрели провал: лестница круто обрывалась на дно пещеры, где двумя метрами ниже лежал Родик. Павлик быстро спрыгнул вниз, потряс его за плечо. Родик застонал. Из его сухой сумки Павлик достал фонарь и аптечку, сунул под нос потерявшему сознание горлышко пузырька с нашатырем. Очнувшись, Родик спросил:
   -- Мы у Сына Солнца?
   -- Нет, Родик, это твой фонарь с красным фильтром.
   Павлик убрал фильтр, и белый свет фонаря дал возможность обозреть небольшую сухую пещеру в виде чаши с плоским дном и округлыми краями. Слегка подпрыгнув, Павлик смог бы достать до потолка пещеры, который был покрыт белой плесенью.
   -- Почему-то нет ни сталактитов, ни сталагмитов, -- изрёк пострадавший. Видимо, последствия сотрясения и шока от падения уже проходили. -- Цвет камня слегка розоватый. Наверное, туфовая пещера. Туф постепенно размывается морской водой.
   -- Голова, значит, не болит, профессор? Тогда думай, что дальше.
   -- Что дальше - не знаю. А вот что дальше делать - это резонный вопрос. Сначала обследуем свой новый дом - нет ли здесь какого-нибудь ручейка. Пить очень хочется! Всё-таки плесени без влаги не бывает.
   -- У меня во фляге осталось... Нет, ничего нет. Извини...
   На противоположном конце "чаша" сужалась до узкого прохода с резким поворотом вправо.
   -- Наверное, переход в другую пещеру. Павлик, ты не знаешь, здесь нельзя взять напрокат ноутбук?
   -- Последствия падения всё-таки сказываются. Родик, может быть, тебе немного поспать? Раскладушку брать напрокат не будем - денег нет.
   -- Павлик, дорогой, ты, конечно, шутник, но шуток не понимаешь. Бывает такое редкое сочетание качеств.
   Павлик понял, что теперь лучше помолчать.
   -- На флешке у меня примерный план пещер, которые обследовал твой дедушка. Но без компа она бесполезна. Вот когда понимаешь, что простая бумага с карандашным рисунком намного эффективнее самых продвинутых цифровых технологий.
   Ребята вошли в узкий проход, повернули направо. Впереди были ещё повороты. К счастью, поверхность пола была сравнительно гладкой и сухой, лишь слегка припорошена белым песком.
   -- Конечно, фонарь лучше, чем факел или лучина, -- продолжал сравнительный анализ старых и новых времен Родик, -- но...
   В этот момент мрак окутал ребят.
   -- Ты зачем фонарь выключил?
   -- Родик, я не выключал! Щелкаю туда-сюда - не горит.
   Павлик поменял лампочки в фонарях -- никакого эффекта.
   -- Бензиновые зажигалки! Сделаем факелы!
   -- Зажигалки были только в сумках Жени и Мауи, -- мрачно заключил Павлик.
   -- А эти коридоры могут быть лабиринтом, -- высказал не менее мрачное предположение Родик.
   -- Тогда мы не выйдем отсюда? -- испугался Павлик. -- Может, вернемся к лестнице? Я читал, как один путешественник...
   -- Не паникуй! Мы, может быть, в пяти минутах от сына Солнца. Или в худшем случае, от подземного ручья. Так пить хочется! Идем дальше. В лабиринте надо двигаться всегда вдоль одной стены, не отпуская руки от неё. Тогда всегда можно вернуться назад.
   -- А вдоль какой стены, ты знаешь?
   -- Любой, но всегда одной: либо правой, либо левой. И тогда выход обязательно найдется. Давай левой, чтобы правая была свободна, на всякий случай...
   -- Какой случай?
   -- Всякий. Например, другой сержант появится. Или клоун выплывет...
   -- Хоть Кощей Бессмертный! Я его вмиг уложу из беретты. Давай её мне!
   -- С удовольствием, бери. Она мне всю руку оттянула. Только едва ли ты попадешь в сержанта или клоуна в темноте. В Кощея - может быть: он светится.
   Ребята в молчании прошли двести двадцать шагов (Родик считал шаги про себя, на всякий случай). Проход был извилистый, но без ответвлений. За одним из поворотов влево шедший первым Павлик споткнулся и, падая, стукнулся лбом о камень. Пока он почесывал шишку на лбу и искал упавшую "беретту", подошедший Родик ощупью исследовал проход и заявил:
   -- Всё завалено камнями. Похоже, здесь когда-то произошел обвал. Идти дальше невозможно.
   -- И что же теперь? Повернем назад?
   -- Нет, продолжим идти по коридору.
   -- Ты умеешь проникать сквозь камни?!
   -- Нет, не умею, но я буду следовать правилу левой руки. Возможно, мы пропустили где-нибудь правое ответвление.
   Павлик не врубился, но уже через несколько шагов, когда вновь обнаружился левый поворот, понял: "Значит, здесь развилка, и мы сначала попали в тупик, а теперь продолжаем путь. Молодец Родик!" И в этот момент Павлик услышал шопот друга:
   -- Стой... Не шевелись и молчи.
   Прошла минута нетерпеливого ожидания... Родик, откуда-то сверху, радостно зашептал:
   -- Слышишь?
   -- Что?
   -- Неужели не слышишь? Шум, там, наверху?
   Павлик осторожно поднялся по довольно крутому склону туннеля и услышал шум, который трудно было спутать с чем-либо ещё: где-то выше вода лениво плескалась о каменные стены. Тут и Павлик вспомнил, как давно он не пил.
   -- Вероятно, подземный ручей, -- решил Родик, облизывая пересохшие губы.
   -- А может, океан? Не напьемся, так выберемся к свету!
   Они поднялись до вершины склона, и тут левая рука Родика не ощутила стены, нога скользнула вниз, и он наверняка бы опять упал, если бы Павлик не удержал друга за воротник рубашки, инстинктивно почувствовав опасность. Как позже стало ясно, они оказались в неглубокой каменной чаше, вроде той, нижней, но значительно меньше. Точнее, на карнизе, окаймляющем чашу. Не отставляя левой руки от стены, ребята обошли чашу по карнизу и достигли места, где шум плещущейся воды был много громче и с каждой минутой усиливался. Но подойти к воде оказалось невозможно - край "чаши" здесь круто поднимался вверх.
   -- Посидим, Павлик, надо адаптировать зрение. Тогда найдем выход к воде.
   Павлик не стал спрашивать про "адаптировать" - на школьные уроки сил уже не оставалось. Понимание пришло само - постепенно глаза стали различать черные контуры сидящего рядом друга и часть крутой каменной стены "чаши", преграждающей путь к воде. Выше снова была тьма, и только где-то очень высоко, как в небе....
   -- Что там, Родик? Там светлее... Ой!
   Оттуда, сверху, где светлее, доносились громкие звуки, будто дельфин или рыба плескалась в воде. Ребята прижались друг к другу.
   -- Не акула ли там? --шептал Павлик. -- А вдруг это подводное морское чудовище!?
   -- Все чудовища давно вымерли... И потом - у чудовищ нет фонарей.
   Высоко, по потолку пещеры пробежало яркое пятно света. Вслед за этим что-то зашлёпало по камням, поднимаясь к вершине стены, у которой стояли ребята.
   -- Я же говорю - чудовище, многоногое -- зашептал Павлик. -- Надо бежать!
   -- Бежать в темноте? Да я тут же споткнусь, и оно меня догонит.
   -- Во, у нас же оружие, Родик! Я убью его из беретты!
   -- Сними с предохранителя!
   -- Что?
   -- Ты меня удивляешь, Павлик! Сам учил меня: пистолеты всегда стоят на предохранителе, ну, чтобы случайно не выстрелить.
   -- А где он, предохранитель? Не видно ничего...
   И тут раздался такой грохот, что Родик на несколько секунд оглох. Сверху на голову посыпались мелкие камешки.
   -- Я случайно нажал на курок, наверное... -- Павлик удивленно оправдывался перед другом.
   --. Не нажимай больше случайно - ты в меня можешь попасть. Беретта - это автоматический многозарядный пистолет, кто-то сказал недавно.
   Сверху на ребят упал яркий сноп света. Что-то серое появилось наверху.
   -- Павлик, отойди от стены и прицелься! -- крикнул Родик.
   Но выстрелить Павлик не успел....
  
  
   Удачное погружение
   Валиса всё яснее вспоминала события 35-летней давности. "Вот также Азахау впереди меня быстро плыл по этому узкому коридору. Эдвард, кажется, быстрее плывет... Или я теперь менее проворная? Вот Азахау, то есть, Эдвард, повернулся ко мне, посмотреть, не отстала ли я... Я показала большой палец... Нет, теперь надо повернуть вправо, в широкий проем. Эдвард не знает, и плывет вперед. Надо дать ему сигнал".
   Валиса нажала кнопку ультразвукового зуммера. Наушник Эдварда уловил два щелчка - "не туда свернул". Эдвард подождал, пока Валиса подплыла к нему. "Вот также мы рядом плыли с Азахау этот последний участок перед холмом".
   Акванавты вынырнули на поверхность. "Всё верно - вот он, подъем на смотровую площадку".
   Валиса вытащила загубник, Воздух хоть и не лесной, но приятней, чем из баллона. Эдвард последовал примеру спутницы и вопросительно посмотрел на неё. Фонарь, прикрепленный обручем на его голове, осветил потолок пещеры в нескольких метрах выше поверхности воды.
   -- Это то место, Азахау... Прости, Эдвард - память сама говорит за меня.
   -- Ничего, всё нормально. Ты - удивительная женщина.
   И он нежно погладил плечо Валисы.
   -- Теперь пешком, вверх... -- Валиса первая зашлепала ластами по камням.
   Вдруг искатели исчезнувшего тотема одновременно остановились - они услышали голос человека там, за холмом, где когда-то жил Сын Солнца.
   Не только суеверная самоанка, но даже мужественный офицер американского военно-морского флота похолодел от страха. От ясного ощущения присутствия ожившего сына самоанского бога. "Нет, очнись!" -- сказал сам себе Эдвард и решительно взошел на ровную вершину холма. И тут раздался громкий резкий звук, прокатившийся грохотом по пещере. Офицеру нетрудно было узнать в нем характерный выстрел "беретты". Он лег на камни, приказав сделать тоже Валисе - она до этого стояла на коленях - и через край посмотрел вниз на открывшуюся чашу бывшего дома сына Солнца.
   Мощный морской фонарь осветил две маленькие человеческие фигурки внизу, двух мальчиков. Один из них держал в руке пистолет, а другой кричал:
   -- Павлик, отойди от стены и целься!
   -- Я не вижу его, Родик! -- отвечал Павлик, направляя дуло мощного оружия примерно в сторону Эдварда.
   Тот уже слышал от Валисы рассказы о внуке Павлике, который "остался один в России, в безымянной деревне", и его умном друге Родике, открывшем секрет дневника Азахау. И прокричал во весь голос, насколько умел, по-русски:
   -- Бабушка Валиса! Твой Павлик здесь! Здесь Павлик и Родик! .... Валиса! ..... Павлик! ...... -- многократно повторило эхо.
  

0x01 graphic

   0x01 graphic
  
   И через пару секунд он едва удержал бабушку, рванувшуюся к внуку, от падения с вершины на голые камни дна чаши, где стояли изумленные мальчики. Он заставил Валису снять с себя баллоны и ласты, и лишь после этого с помощью канатов, которые были в аварийных комплектах акванавтов, они вдвоем спустились вниз к ребятам. Эдвард прежде всего обезоружил горе-стрелка, и лишь затем отдал его в радостные жаркие объятия бабушки.
   Так, в своё второе посещение дома сына Солнца Валиса нашла больше, чем исчезнувший тотем сына Солнца - она нашла внука, о котором беспокоилась все три недели, прошедшие с момента её ареста американским "дипломатом".
   -- Вот, значит, какой он, дом Сына Солнца! Темновато здесь. -- Эдвард обвел лучом фонаря стены и потолок чаши. Пол пещеры в её средней части был белого цвета, в отличие от серого с розовым оттенком туфа стен и потолка.
   -- Так как же вы оказались здесь, в пещере? Не имея аквалангов? -- спросил Эдвард, когда закончились объятия и поцелуи Павлика и бабушки. Родик коротко рассказал о событиях с того момента, как они якобы заметили "клоуна" около колодца.
   -- Был рядом с колодцем здоровенный камень? -- спросил Эдвард
   -- Да! -- в один голос ответили ребята.
   -- Ясно - в эту пещеру есть по крайней мере два входа - один из колодца, а другой подводный. Только непонятно: как наш часовой позволили вам влезть в колодец? Да ещё бросил вас одних в пещере?
   -- Мы его перехитрили, -- с гордостью произнес Павлик, а Родик уточнил:
   -- Нам помог Мауи.
   -- Так вы не одни здесь? С самоанцами? -- Валиса с облегчением восприняла реплику Родика.
   -- Мауи - очень умный, хитрый и ловкий мальчик. Мы познакомились с ним на Уполу.
   -- Ладно, объяснения потом. Надо быстрее выйти отсюда через колодец.
   Капитан Лонг слышал редкие щелчки своего карманного радиометра. Процессия двинулась колонной к туннелю, пересекая чашу по диаметру. Ведущими были Павлик с бабушкой, затем Родик, а Эдвард замыкал шествие, освещая фонарем путь остальной группе. Родик начал отставать и, наконец, оказался позади Лонга. И тут...
   -- Сэр, -- обратился он к Эдварду по-английски. -- Обратите внимание: ваши следы светятся!
   Действительно, все следы позади Эдварда, куда не попадал луч фонаря, слабо, но отчетливо светились красивыми переливами цветов от красного до фиолетового.
   -- Сэр, сделайте, пожалуйста, несколько шагов вперед, -- попросил Родик.
   И тут все увидели чудо: там, куда попадали капли воды с мокрого тела и рюкзака Эдварда, вспыхивали разноцветные звездочки! А далеко позади, на старых следах, звездочки постепенно угасали. Они горели только на белом полу.
   -- Как будто осколочки сына Солнца, -- прошептала Валиса.
   А в рюкзаке Эдварда приборчик заверещал быстрее.
   -- Давайте пойдем дальше, нечего любоваться - обычная фосфоресценция под действием соленой морской воды. Белое - это же плесень, какие-то микроскопические водоросли или грибки, -- успокоил всех образованный офицер.
   Только Валиса почувствовала тревогу и фальшь в словах Эдварда. Она вспомнила, как Азахау рассказывал что-то про белую плесень. А в рюкзаке Эдварда лежал радиометр, дозиметр....
   Колонна продолжила путь, а Родик, слегка задержавшись, незаметно и аккуратно собрал в пластиковый пакетик кучку сухой плесени.
   -------------------------------------------------------------------------------
   На выходе из пещеры, поднимаясь по каменным ступеням древней лестницы, Эдвард приказал всем очистить обувь от плесени: "Нам не следует нарушать экологию заповедного острова. Неизвестно, как плесень изменит живой мир наверху, при солнечном свете". Родик хотел было уже оставить пакетик с собранным "белым песком" в пещере, но этому помешала неожиданная просьба капитана:
   -- Подержи мой рюкзак. Едва ли я сумею протиснуться в колодец сквозь узкую расщелину. Даже в плотно облегающем костюме аквалангиста.
   В темноте пещеры никто не заметил, как Родик, слушая редкое пощелкивание прибора, поднес пакетик с собранной им плесенью к рюкзаку Эдварда. После этого пакетик вернулся в сумку.
   Эдварду удалось змеей пролезть в колодец под аплодисменты зрителей. Появление командира из колодца произвело на караульного такое впечатление, что тот убежал в лес.
   -- Заразился самоанским синдромом, -- изрёк Родик.
   -------------------------------------------------------------------------------
   Уже на подходе к берегу, где осталась верхняя одежда Валисы и форма Эдварда, процессия поняла, что там что-то неладно. Полеа не оказалось на том месте, где они оставили его перед спуском под воду. Одежду никто не взял, но вместе с Полеа исчез пистолет капитана и запасной баллон с газом.
   -- Похоже, кто-то нырял отсюда, после нас. У кого на этом необитаемом острове мог оказаться акваланг?
   -- Акваланг был у Жени. Неужели она скрытно от нас...-- начал было Родик.
   -- Какой Жени? -- перебил его Эдвард.
   -- Женя - девушка, наша старшая сестра, русская. Она прибыла на Нуулуа вместе с нами и неожиданно пропала, когда ушла на берег за фотокамерой.
   -- Рыжеволосая? -- в изменившемся голосе Эдварда и на его побледневшем лице отразилось искреннее волнение, в котором смешались ожидания как хорошей новости, так и плохой.
   Даже Павлик, не зная английского языка, понял капитана:
   -- Йес, рэд, -- выпалил он с ужасным произношением. Это было смешно, но никто даже не улыбнулся.
   -- Где же она, где? Вы знаете?
   Ответить никто не мог, кроме Родика - ведь Мауи как только помог ребятам скрыться в колодце, крикнул "Иду спасать Женю!":
   -- Возможно, Женя в хижине сержанта и клоуна на восточном берегу, у крутых скал.
   -- Какого сержанта? Какого "клоуна"? Какое они имеют отношение к Жене? -- продолжал нервно спрашивать Эдвард. -- Расскажите мне всё, что знаете.
   Родик коротко, но не упуская важных деталей, рассказал об уходе Жени на берег "за фотокамерой", о вчерашних злоключениях его и Павлика, о трупе в лесу, о клоуне на катере, о его фразе, сказанной Павлику: "вместе с той девушкой мы и найдем Сына Солнца". Эдвард задумался. Валиса, обнимая Павлика, плакала, расстроенная рассказом, в котором её внук чудом остался жив.
   -- Значит, у нас трое пропавших: Полеа, ваш Мауи и Женя.
   -- Возможно, только двое, -- уточнила Валиса, и издала громкий свист особым способом, которому Павлик никак не мог научиться. -- А теперь смотрите в сторону леса. Не пройдет и пяти минут, как вы увидите Полеа, заплаканного и с опущенной головой.
   -- Как всегда! -- возмутился Павлик, естественно, по-русски. -- Эти его дурацкие бега в лес! Я его когда-нибудь поджарю на костре, как он собирался сделать это с моим Родиком!
   Валиса и Родик улыбнулись, Эдвард ничего не понял.
   Прошло две с половиной минуты (Родик засек время по часам), и из чащи леса медленно вышел Полеа, но не с опущенной, а с гордо поднятой головой: перед собой он вел полуголого белого человека в набедренной повязке с большим ножом за поясом. Тот нес нечто подобное блюду, из которого доносился приятный аромат жареной рыбы.
   -- Полеа, бегом сюда! -- скомандовал Эдвард. -- Почему ты оставил пост? Где мой пистолет ? И что это за человек?
   --Я знаю его! -- закричал Родик. -- Это тот самоанец, который меня преследовал в лесу!
   -- Он же сообщник клоуна! Хватайте его! - закричал Павлик.
   -- Сначала покушайте его угощение, которое он приготовил для своих новых хозяев -- сказал важно Полеа. -- А потом, если хотите, Полеа его самого поджарит (так говорят о себе самоанцы, когда волнуются или хотят выглядеть лучше).
   Лжесамоанец побледнел.
   -- Не бойся, -- успокоил своего бывшего преследователя Родик. -- Полеа любит шутить.
   -- Странные шутки у него... То меня спас от смерти, а теперь жарить хочет. Когда же он шутил?
   -- Ну, Полеа-шутник, рассказывай. -- приказал Эдвард. -- А мы тем временем поужинаем пищей повара, которого нам прислал клоун. Видимо, не такой уж он злой,
   Полеа начал рассказ:
   -- Когда вы с Валисой нырнули, ко мне подбежал человек, не тот, что вчера, в армейской форме, а вот этот. Я подумал, что это жрец. Жрецы иногда мажут себя мелом. Я стал просить у него прощения по-самоански и напоминать о разрешении фоно быть Полеа на острове Табу. А он жестами приказал отдать ему пистолет. Я спросил, зачем жрецу пистолет. Он ничего не ответил, а стал смотреть на море, и я тоже, и тут я увидел пловца с аквалангом, который плыл туда же, куда и вы. Я вспомнил, что вы, капитан, велели никому не разрешать нырять на этом берегу. Я стал кричать пловцу, а он не реагировал, продолжал плыть, я прицелился ...
   -- Это была Женя! -- закричал Павлик. -- Только у нее был акваланг... -- И глаза его стали мокрыми.
   Полеа упал на колени и запричитал по-самоански. Эдвард побелел и смотрел на Полеа, стиснув зубы.
   -- Успокойся, Павлик. И ты, бравый капитан, -- вмешалась Валиса. -- Полеа не стрелял в ныряльщика! Он стрелял в воздух, для предупреждения.
   Полеа кивнул. В разговор вмешался Родик:
   -- Понятно: этот "самоанец" - сообщник того ныряльщика. Он отвлекал внимание Полеа и заодно пытался присвоить беретту.
   -- Я ударил самоанца по руке, и выбил наган, -- неожиданно по-русски произнес белый "самоанец". -- Я против убийств.
   Родик перевел это для Эдварда на английский. Капитан успокоился, приняв вполне правдоподобные объяснения.
   -- Но где же всё-таки мой пистолет, Полеа? И куда исчезли баллоны?
   Полеа молча, в наступившей темноте, спустился с обрыва к урезу воды, поползал на коленях по камням и вскоре вылез наверх с "береттой" капитана в руках.
   Эдвард взял пистолет, понюхал. Ствол издавал запах недавнего выстрела.
   -- Да, действительно стрелял....
   Полеа продолжил рассказ:
   -- Он ударил Полеа по руке. Пистолет упал вниз. Полеа за ним, ведь капитан поручил хранить его. Жрец тоже спустился вниз. Мы дрались за пистолет, и белый жрец упал в воду и стал тонуть. Тут Полеа понял, что это не жрец - самоанцы все умеют плавать. Полеа думал: вытаскивать его или нет. И когда он опустился на дно, то вытащил и откачал его. Он пришел в себя и по-английски заявил, что он - повар клоуна. "Ах, ты повар!" - сказал Полеа. - "Тогда иди, и пожарь нам рыбу. Я уже наловил её".
   -- Куда же исчез баллон со сжатым воздухом? -- спросил Эдвард.
   Тут Полеа вскочил и бросился в лес.
   -- Ну, вот, я же говорил - от этой привычки убегать в лес его избавит только стрела тонганца или....
   Тут Павлик осекся: Полеа уже бежал назад с баллоном в руке.
   -- Мне нужен был хороший жар для рыбы, и мы использовали сжатый воздух, -- объяснил повар.
   Все засмеялись, и пришло время отведать ужин, приготовленный профессионалом с использованием сжатого воздуха. Рыба была необычно и вкусно приготовлена.
   -- Ты, видать, действительно повар, -- похвалила Валиса.
   -- Это - четвертый, -- подытожил Родик.
   -- Что значит "четвертый"? Четвертый повар?
   -- Четвертый незнакомец. Первый - это тот мертвец, которого мы вчера обнаружили в лесу. Он был раздет. Беретта, из которой Павлик выстрелил в пещере - это, конечно, его. Бандиты не смогли её найти в темном лесу. Второй - тот, кто гнался за Павликом. У него был наган, но его проглотил питон.
   -- Питон проглотил наган?
   -- Он проглотил обоих. А третий - тот аквалангист, которого чуть не пристрелил Полеа.
   -- Полеа не пристрелил! -- завопил уязвленный самоанец.
   -- Родик, ты умница, -- похвалил Эдвард. Только не четвертый, а третий. Труп в лесу - это нашего сержанта, определенно. У нас пропал часовой - скорее всего, его убили эти сержанты-бандиты и воспользовались его формой. Я дам команду найти его тело и отправить на родину. А вы, ребята, молодцы! Но как же вы потеряли своего нового друга Мауи?
   -- А они не потеряли! -- раздался откуда-то сверху звонкий голос. Это был сам Мауи.
  
  
   Драма в хижине
   Маленький самоанец выглядел как после жестокого боя с противником. Рубашка изодрана на куски, лучше бы её вообще не было. Тело исколото копьями врагов (колючками терновника), из пальцев рук и ног сочится кровь, а плечо левой руки наспех забинтовано длинными листьями какого-то растения. Тем не менее, отважный мальчик не казался подавленным и печальным. Скорее, наоборот: спустившись с дерева, он подошел навстречу бегущим к нему Павлику и Валисе и сразу же, находясь ещё в их объятиях, выпалил по-русски:
   -- Ультиматум!
   -- Ничего себе - в необитаемых джунглях кто-то научил его такому сложному слову! -- сделав удивленный вид, отреагировал Родик, но на самом деле он уже понял, какое известие принес Мауи.
   -- Он сказал: это - ультиматум, -- продолжил Мауи. Валиса размотала повязку на его руке и стала изучать рану. К ней присоединился Эдвард:
   -- Рана серьезная, нанесена пулей из мелкокалиберного оружия. Рана не сквозная, рука вздута - пуля, вероятно, внутри. И шея чем-то порезана.
   -- Его ранил тот, первый сержант. Мауи нам рассказывал! -- поспешил вставить Павлик, а Родик перевел эту фразу капитану, добавив:
   -- "Сержант" преследовал Женю, а Мауи пытался его задержать....
   -- Так где же Женя? Ты знаешь? -- с нетерпением добивался Элвард.
   -- Она в хижине, связанная... Ой! -- Мауи почувствовал сильную боль при обследовании Валисой его раненой руки. -- Я подошел к хижине, хотел войти и освободить Женю, но он неожиданно появился и схватил меня. Ой! Приставил кинжал к горлу и сказал по-английски: "Иди к своим, пусть принесут белый порошок, который они собрали в пещере! И тогда могут забрать свою девушку. Иначе я убью её". И добавил: "Это - ультиматум". А вы правда были в пещере Сына Солнца?
   -- Не знаю, Мауи. В пещере были, но Сына Солнца не видели. Разве кто-то из нас собирал там этот рад...-- Эдвард оборвал себя, -- этот белый песок?
   Родик, покраснев, вытащил из сумки полиэтиленовый пакетик с белым порошком. Эдвард быстро выхватил пакетик из рук мальчика и поднес на время к своему рюкзаку. Его радиометр молчал.
   -- Я собрал только сухой порошок, -- Родик смотрел на удивленного капитана умными, понимающими глазами.
   -- Так... Значит, этот бандит проследовал за нами в пещеру, использовав акваланг Жени и наши запасные баллоны. И видел всё, что произошло в пещере. Почему же он сам не спустился вниз и не собрал так нужный ему зачем-то порошок?
   -- А он не осмелился идти вслед за нами к колодцу. И вернулся под водой. Раньше, чем мы пришли сюда. -- объяснил логику бандита Родик.
   -- Он просто спешил вылезти из воды -- сказал Полеа.
   -- Это почему?
   -- А когда он вчера взял два запасных баллона, из одного Полеа незаметно выпустил воздух.
   И тут Полеа хотел было скрыться в лесу, но Эдвард удержал его:
   -- Почему ты это сделал?
   -- Не знаю... Так, на всякий случай...
   -- Молодец, Полеа! Возможно, когда-нибудь тебя назовут героем за этот поступок.
   -- Полеа бывает предусмотрительным! -- гордо заявил о себе самоанец.
   -- Сколько вас было, сообщников клоуна, здесь, на острове? -- спросил Эдвард у повара.
   -- Трое, вместе со мной.
   -- Значит, остался только один, и без оружия. Простая задача.
   -- Нет, у него есть револьвер, небольшой, -- пояснил Мауи.
   -- У него не могло быть револьвера - они говорили, что потеряли единственный в джунглях, -- возразил повар.
   -- Как же он засадил пулю в мою руку?! Он стрелял два раза.
   Больше терять время было нельзя. И вся компания двинулась вслед за Мауи к восточному берегу. Рана Мауи была теперь надежно обработана и забинтована материалами из армейской аптечки капитана.
   ----------------------------------------------------------------------------
   У хижины никого не было. Эдвард распорядился, чтобы все спрятались в кустах, а беретту у Родика он отобрал.
   -- Зачем? У вас же свой есть...
   -- Так надо, дорогой. Всё будет О'К!
   Свой пистолет Эдвард положил в широкий карман брюк, а пистолет Родика сунул в кобуру.
   Из хижины раздался голос бандита:
   -- Не думай - пистолет тебе не поможет! Даже получив пулю, я успею воткнуть стилет в горло девушки. Клади пакет с порошком у входа в хижину!
   -- У меня другое предложение - обменяем заложницу на отличного повара. Твой патрон клоун будет доволен!
   В ответ из хижины послышался взрыв смеха:
   -- Едва ли сейчас клоуну нужен кок!
   -------------------------------------------------------------------------------
   С замиранием сердца сидящие в кустах следили за тем, как спустя четверть часа из хижины один за другим вышли два человека в форме. Эдварда среди них не было. А ведь они слышали выстрел в хижине....
   -- Они убили его... -- прошептал Павлик.
   -- Не каркай - у Эда было два пистолета по 20 зарядов в каж.... -- Родик оборвал свою убедительную речь: живой и невредимый, ведя под руку слабую, но улыбающуюся Женю, вышел их капитан! Но больше всего удивило ребят: на шее у Эдварда висел мощный армейский пистолет-автомат!
   -- Базука! -- восхищенно воскликнул Павлик. -- Ей-богу, базука!
   -- К-25. -- поправил Эдвард. -- Но это на время. Сейчас Полеа, Павлик, и ты, повар, вместе со мной идут в хижину - надо помочь отнести раненого.
   Вышедшие перед этим (а в одном из них ребята узнали бандита-"сержанта") выпустили сигнальную ракету и тоже присоединились к ним. В хижине лежал без сознания окровавленный солдат. Самодельную постель из бамбука приспособили для носилок и вынесли раненого на берег. Там, над берегом, висел вертолет, и с него спускали что-то вроде люльки. Рядом с люлькой висел на ремнях человек с чемоданом в руках.
   -- Врач, -- пояснил Эдвард. -- Сейчас вертолет заберет и раненого, и этих двух негодяев.
   -- А ты? -- спросила осторожно Валиса. Женя ухватилась за Эдварда.
   -- Я? -- улыбнулся Эдвард. -- На вертолете для меня нет места. После того, что произошло в хижине, мне лучше остаться с вами, мои друзья.
   -- Ура! - закричали Павлик и Родик. Женя плакала, разумеется, от радости.
   -- Что же произошло в хижине, капитан Лонг? -- спросила Валиса, сознательно переходя на официальное обращение, видя ревнивые взгляды девушки. Эдвард промолчал, ожидая, когда двое военных усядутся в люльку. Затем высыпал в траву все патроны из магазина автомата и отдал безвредную теперь пушку "бандиту-сержанту".
   -- Это для того, чтобы они нас не расстреляли с воздуха, -- с авторитетом пояснил Павлик, как будто другие этого не понимали.
   Шум квадролета утих, темнота ночи быстро накрыла берег, до того освещаемый мощными прожекторами боевой машины.
   -- Полеа, разводи костер. А кок наловит рыбы и приготовит нам ужин, во время которого я расскажу о "дипломатическом" приеме в хижине клоуна.
   --------------------------------------------------------------------------------
   Так что же произошло в хижине? Предложение Эдварда обменять заложницу на повара клоуна было встречено смехом. Эдварду показалось - смеялся не один человек. Тем не менее, в хижину он вошел, не раздумывая - ведь там была Женя.
   Внутри оказалось три человека. Самое неожиданное, что одним из них был лейтенант Купер, его подчиненный и помощник по проведению этой секретной операции! Рядом с лейтенантом стоял солдат с автоматом. Бандит-"сержант" сидел в углу, нагнувшись, глядя в пол.
   -- Значит, вы, лейтенант, обезвредили банду? Так зачем эти шутки с ультиматумом? И почему убийца нашего сержанта не в наручниках?
   При этих словах "сержант" поднял голову и нагло ухмыльнулся. Эдварду лицо бандита показалось знакомым.
   -- Где русская девушка, лейтенант?
   -- Она вам так нужна, Эдвард Лонг? - с наглой усмешкой произнес лейтенант. -- Пожалуйста, можете попрощаться.
   Сердце Эдварда остановилось. "Бандит успел убить её?"
   Лейтенант отдернул бамбуковую занавесь, разделяющую хижину на две половины, и Эдвард увидел Женю. Её живые глаза жадно смотрели на Эдварда, всё тело, перевязанное ремнями, рванулось к нему. Если бы не липучка, стягивающая ей рот, Эдвард услышал бы и крик радости, и отчаянные слова предупреждения об опасности.
   Эдвард осторожно сорвал липучку. Женя с трудом раздвинула отекшие губы:
   -- Не в таком... состоянии мне хотелось бы встречи с тобой, дорогой Эд...-- прошептала девушка.
   -- Главное - ты жива!
   -- Они против нас, Эд...
   -- Свидание окончено! Капитан Лонг, отдайте вещьдок, добытый вами в пещере!
   -- Сначала дайте освободить девушку! Это бесчеловечно, как её держали бандиты, но и вы не лучше, лейтенант!
   Эдвард достал нож и начал резать веревки, стягивающие грудь и руки Жени, развязывать тугие узлы.
   -- Её не собираются освобождать: она - русская шпионка на территории чужого государства. Ваше оружие, пожалуйста! И без эмоций! -- Лейтенант кивнул солдату, и тот направил дуло автомата в сторону Лонга. Бандит подошел к Жене и приставил ствол пистолета к её виску.
   -- Что это значит, лейтенант? Почему бандит не в наручниках? Уберите оружие, солдат!
   -- Повторяю, Лонг - сдайте оружие! Вы арестованы по приказу адмирала!
   Оглядевшись и оценив обстановку, Эдвард не спеша стал доставать беретту из кобуры. Тут раздался слабый голос Жени:
   -- Эдвард, в барабане нет патронов...
   Барабан был только в револьвере, который держал "бандит". Капитан понял и решился. С готовностью отдал беретту лейтенанту и в тот же миг дважды разрядил свой второй пистолет в солдата с автоматом, раздробив тому обе руки. Лейтенант Купер приставил дуло беретты к животу своего капитана и нажал на курок, но выстрела не последовало - перед входом в хижину Лонг пересыпал все патроны из магазина пистолета Родика в свой карман.
   Таким же холостым оказался и выстрел бандита в голову пленницы. Пока оба безуспешных стрелка соображали, что произошло, Лонг обезоружил лейтенанта и держал его под прицелом. Теперь Лонг был с двумя пистолетами против двух безоружных людей. У бандита был нож, но он не решался им воспользоваться, находясь под прицелом грозного пистолета с 20-ти зарядным магазином.
   -- Брось нож! -- скомандовал Лонг. Бандит подчинился. -- Теперь надень наручники на лейтенанта - они у него на поясе, приготовлены для меня.
   Это тоже было сделано.
   -- И последнее: скажи мне, кто ты, и как оказался в компании с бойцами армии США. Только правду!
   Подозрения Лонга оправдались: это был настоящий сержант ВМС США, один из лучших. Эдвард даже вспомнил имя этого мерзавца, первого караульного у радиоактивного колодца. Предполагалось, что его убили сообщники клоуна. "Выходит, я недооценил коварности Купера".
   Лейтенант нагло ухмыльнулся:
   -- Я в наручниках, но тем не менее, Лонг, вы разжалованы и будете арестованы.
   -- Я не участвую в комедиях!
   -- Для вас это трагедия. Адмирал не простит вам измены.
   -- Какой измены? Я не верю вам, лейтенант! И подозреваю вас в сговоре с преступной бандой!
   -- Убедитесь сами - я соединю вас с адмиралом: он с нетерпением ожидает пакетик с белым порошком, который у вас в кармане.
   -- Зачем ему нужна эта плесень? Обыкновенная фосфоресцирующая субстанция.
   И тут из передатчика, который висел на плече лейтенанта, Лонг услышал:
   -- Оставьте ваши соображения в своей сраной заднице, капитан!
   Это был без сомнения голос адмирала, с его любимыми грубыми выражениями. И динамик продолжал греметь:
   -- Вещьдоки государственной важности, найденные в пещере острова, обнаружены Вами, капитан, в результате спецоперации, которую мы с вами возглавляли. А потому принадлежат американскому правительству и лично президенту США. Он уже в курсе важности этой находки. А Вы передали её русским подданным. Спасибо лейтенанту и его сержантам за отлично проведенную контр-операцию. Лейтенант Купер, возьмите вещьдок у капитана Лонга! Через десять минут вертолет возьмет вас на борт. А бывшего капитана мы как следует вздрючим за предательство, за пособничество враждебной иностранной державе!
   И только теперь Лонг обратил внимание на характерный треск лопастей геликоптера, доносящийся сверху. Над островом висел вертолет. "Машина нашей морской службы", определил капитан. Видимо, адмирал, находясь за тысячу километров, использовал спутниковую связь с пилотами вертолета.
   -- Убейте этих мерзавцев, капитан, и скроемся в лесу! -- предложила Женя.
   -- Увы, вертолет хорошо вооружен. От его огня не спасут и джунгли.
   Эдвард Лонг понимал, что отказ может привести к гибели многих его новых друзей. Поэтому он сунул пакетик Родика с белым порошком в сумку лейтенанта:
   -- Мои друзья помогут вам и раненому добраться до вертолета. Только никаких фокусов с бомбами, напалмом или газами: русская подлодка патрулирует акваторию вокруг острова!
   Эдвард блейфовал. Никакого русского судна не было. Но другого способа, как признать себя предателем интересов США, чтобы избавить от трудной судьбы или даже смерти своих друзей и Женю, у него не было.
  

0x01 graphic

  
  
   Ни Мауи, ни порошка
   Когда бывший кок, а теперь повар (он отказался лететь с американцами: "Я - русский, и если сидеть, то в русской тюрьме") стал раздавать порции жареной на костре рыбы, то одна оказалась лишней. И только тогда все заметили, что среди них нет маленького, храброго Мауи!
   -- Когда он исчез? Кто видел его последний раз? -- вопрошали друг друга. Мауи бесспорно был с ними на пути к хижине - ведь только он знал правильную дорогу. Но никто не видел его после освобождения Жени. Значит, он ушел, когда все тряслись от страха и неопределенности в кустах. Куда и зачем?
   Бродили окрест с фонарем Эдварда, пока не сел аккумулятор. Кричали до боли в горле, свистели в тревожный свисток, который сохранился у Родика. Напрасно... Утомленные, все семеро улеглись на мягкий мох, предварительно убедившись в отсутствии прожорливых желтых муравьев. Павлику во сне приснился какой-то дикий невиданный зверь, проглотивший Мауи. Он закричал и проснулся, и Валиса с трудом успокоила впечатлительного внука. Родик не преминул напомнить ему, что на Нуулуа нет диких зверей. "Кроме клоуна и его помощников", -- поправил Павлик.
   Перед рассветом, ещё в полной темноте (известно, что в тропиках не бывает долгих рассветных и вечерних зорь, которые так прекрасны в средних широтах), спящую семерку разбудило назойливое стрекотание. "Ну и стрекозы здесь! Что им не спится?" - в полусне подумал Родик. Открыв глаза, он увидел над собой вертолет, тот же квадролет, что вчера унес в небо американских солдат и поливиниловый, со сцепляющимися краями пакетик, которые всегда имелись в избытке у Родика "на всякий случай". В том пакетике был белый порошок (точнее, сухая плесень), собранная им в пещере сына Солнца.
   Сквозь стрекотание лопастей геликоптера доносился громкий и злой ропот англоязычного громкоговорителя, и Родик понял, что пора спокойного отдыха оказалась слишком короткой:
   "Подлый обманщик Лонг! Немедленно верни порошок из пещеры! Предательство не пройдет даром! Даём тебе четверть часа! Если мы не получим настоящий белый песок из пещеры, то ты вместе со своими русскими сообщниками будешь погребён в таком же песке!"
   Все уставились на Родика.
   -- Клянусь, там был порошок из пещеры! Я никому не отдавал пакет, только Эдварду!
   Эдвард подтвердил, что он получил пакетик непосредственно от Родика перед входом в хижину.
   -- Если не Родик, то кто-то другой подменил пакетики заранее.
   -- Есть и другая версия: они блейфуют, хотят получить ещё порцию, -- высказал мысль Родик. -- У них есть основания полагать, что мы собрали порошка больше.
   -- Может быть, это и к лучшему, -- вдруг заявил повар.
   -- Что - к лучшему? Что мало собрали или что подменил кто-то?
   -- И то, и другое...
   Последний диалог Родика и повара шел на русском языке, и Павлик понял.
   -- Может быть, ты и подменил? -- набросился он на повара. -- Решил вернуться к своему хозяину?!
   -- Успокойся, мальчик. Я кое-что знаю. Этот порошок слишком опасен...
   -- Что?? -- несколько голосов слились в один.
   -- Точно сказать не могу, я - не физик, и вообще не ученый. Даже не повар. Я - художник, бывший. А Пьер, с выдуманной литературной фамилией Безухов, - знаменитый физик в области ядра. Однажды оказался замешанным в какой-то истории, попал в руки ФСБ и стал инвалидом. Недавно, на катере, попросил меня нарисовать картину атомного взрыва на маленьком тропическом острове. Вот отчего мои опасения .
   Эдвард задумался, а Валиса вдруг заявила:
   -- Взрыв тут не при чем. Просто порошок подменил Мауи.
   -- Мауи? Он же сам сообщил нам об ультиматуме!
   -- Ультиматум дал ему возможность без подозрений подменить порошок, и тем самым не отдать его американцам. Он, вероятно, решил, что плесень в пещере - остатки или осколки Сына Солнца, тотема Уполу. А подменить порошок на коралловый песок в сумке Родика он имел возможность, когда Родик, помните? зацепился плечом за колючую ветку, и Мауи поднял и некоторое время нес его сумку. И теперь, я думаю, Мауи отнес его обратно в пещеру.
   С вертолета продолжали поступать грозные предупреждения. В том числе, объявляли, что никакой русской субмарины нет в прибрежных водах острова, и упрямых владельцев белого порошка ждет печальный конец.
   Эдвард не удивился бы такому вниманию к белому порошку, если бы знал, что произошло во внешнем мире в течение последних суток. А произошло вот что:
   Клоун, ускользнув от самоанцев на моторке, был схвачен сторожевым американским катером военно-морских сил США и передан в руки "лесной полиции" Американского Самоа. Он, как правильно сообщил об этом повар, действительно был талантливым физиком, но свои выдающиеся мыслительные способности использовал в корыстных, преступных целях. В России ему не удалось получить сведения о тайне Сына Солнца, но он проследил маршрут ребят и Жени на запретный остров. Туда высадились два его помощника с нужной специальной аппаратурой. снабдив их нужной аппаратурой, в том числе, для регистрации нейтронов. Однако один из них вскоре был ликвидирован сержантом ВМС США, агентом лейтенанта Купера. А второй помощник, тот, что наводил ужас на ребят, представляясь инвалидом, после неудачной попытки противостоять агенту был им завербован. И оба повели двойную игру: работая якобы на клоуна, на самом деле выполняли миссию лейтенанта Купера и адмирала. Используя наивность Полеа, сержант следовал с аквалангом Жени за Эдвардом и Валисой и во время их второй попытки видел, как ярко, разноцветными блестками искрится белый порошок на полу пещеры в мокрых следах ботинок капитана. И не только видел свечение: миниатюрная аппаратура клоуна зафиксировало нечто необычное, невидимое человеческому глазу, но много говорящее хорошему физику.
   Однако сержант-украинец и его русский сообщник не сумели расшифровать полученные данные и передать их лейтенанту. Клоун-физик, клоун авантюрист оказался хитрее: аппаратура работала автоматически, и данные передавались только на его катер. У двойных агентов оставалась единственная возможность - завладеть белым светящимся порошком, не ведая, что это такое. Это не удалось, но адмирал всё-таки узнал истину. Когда капитан сторожевого катера прокричал в рупор приказ водителю моторной лодки остановиться, расчетливый Пьер-клоун даже из этого незавидного положения и тут сумел извлечь выгоду. Он заявил, что обладает сведениями чрезвычайной важности, и его должны немедленно представить высшему командованию США. И добавил: "А лучше - господину президенту".
   После общения высоких чинов с клоуном-инвалидом громкая кампания обвинения русских в радиоактивном заражении Самоа внезапно прекратилась. Смолкли быстро-говорящие головы с экранов телевизоров, со слюной вещающие об устрашающем секретном оружии России. Зато была отмечена повышенная активность кораблей Тихоокеанского флота США в районе архипелага Самоа. Правительство независимого демократического государства Западное Самоа, которое в свое время подписало договор с Россией, попросило о военной помощи. Из России в территориальные воды Самоа была направлена подводная лодка "Академик Менделеев" и два эсминца. А ранее, после выдвинутого обвинения русских в радиоактивном заражении островов Самоа, на Уполу отправилась группа ученых для выяснения причины глубокой заинтересованности американцев районом южных необитаемых островков Самоа. В эту группу вошел и Семен Захарович Фролов, отец Павлика.
   -------------------------------------------------------------------------------
   От угроз с американского квадролёта, Эдварда и его друзей спасла гроза, нагрянувшая неожиданно, как это бывает в тропиках. Все бросились в чащобу. Туда дождь все равно проникал, но не бил беспощадно по щекам, а ветер не сшибал с ног. Основная опасность была от падения сучьев, подгнивших или чрезмерно нагруженных плодами. Решили продвигаться к колодцу - единственному расчищенному месту на острове, где можно было переждать грозу, не опасаясь атак американцев и избежав шишек на голове. Гроза могла длиться сутки и больше. Пилотам американского квадролета пока было не до погони - лишь бы ветер не опрокинул машину. Садиться на остров было некуда, и приходилось рассчитывать на удачу или на искусство пилотов.
   -- А Мауи, думаю, сидит в колодце, -- с тайной надеждой увидеть своего самоанского друга сказал Павлик, когда в просвете деревьев появилась знакомая просека.
   Сначала заметили, что ни одна лиана не спускается в колодец, а подойдя к опушке, ахнули: он был накрыт большим круглым камнем! Так, как это было сотни лет до прихода отряда Эдварда несколько дней назад.
   -- Ветер сдул камень и похоронил Мауи! -- запричитал Павлик.
   Эдвард обошёл вокруг камня:
   -- Думаю, Павлик, что тебе нечего волноваться за друга - камень искусно поставили на место, вырыв для него дорожку к колодцу с уклоном, и затем подтолкнув рычагом. Видишь специально срубленный кривой сук? Возможно, помог и ветер - он дует как раз в нужную сторону. Камень по инерции прокатился на три-четыре сантиметра дальше края колодца, вот свежая вмятина в земле, и вернулся на свое привычное место.
   -- Это мог сделать только....
   -- Мауи, -- опередил Валису Родик. -- Он бросил порошок в колодец и запечатал его. Всё так, как предполагала Валиса Павловна.
   Валиса погладила мокрые волосы Родика.
   -- А где же тогда он сам?! -- исступленно повторял Павлик, по щекам которого вместе с пресными дождевыми струями стекали солёные ручейки слез. Валиса обняла высокорослого, но впечатлительного внука, и вдруг лицо того прояснилось, и он заявил, что ему пришла в голову мысль (Родик в таких случаях обычно резюмировал: "Наконец-то мой друг начал думать головой!"):
   -- Мауи сознательно ушел в пещеру, чтобы охранять заснувшего Сына Солнца!
   -- Как же можно задвинуть тяжеленный камень изнутди? -- спорил Родик.
   -- В этом что-то есть, -- Эдвард поддержал подозрение Павлика. -- Камень с таким же успехом можно сдвинуть и находясь внутри - просто убрать предварительно подставленный упор.
   -- Бедный Мауи! Он так и сделал, а потом не смог выбраться назад... Я пойду искать искать Мауи в пещере Сына Солнца! Кто со мной? -- Павлик был настроен решительно.
   Но Эдвард не сразу дал "добро" на спуск в колодец, ссылаясь на то, что "воздух пещеры вреден для верхних дыхательных путей -- вон какой насморк подхватил Родик!" Только один Родик подозревал, что капитан скрывает истинную причину своих опасений. Но Павлик рвался в бой:
   -- У меня никогда не бывает насморка. Идем выручать Мауи!
   -- Ладно, спустимся в колодец, а там видно будет, -- согласился капитан. Камень сдвинули общими усилиями. На дно темного и холодного колодца, с истлевшим скелетом человека, спустились Эдвард, Женя и, конечно, Павлик. Тот полез было в расщелину, но Эдвард запретил:
   -- Это неразумно, Павлик. У нас нет никаких источников света. В полной темноте мы и тебя потеряем. Просто позови своего друга -- если он там, откликнется. В тоннеле звук далеко слышен -- вспомни нашу незабываемую встречу.
   Павлик кричал до хрипоты, Мауи не отзывался.
   Между тем гроза кончилась. Когда вся группа вылезла из колодца, солнце уже успело нагреть большой темный "ключ-камень". Женя и Валиса приложили холодные ладони к его круглым бокам, и остальные последовали их примеру.
   -- Не сдышно вентодета-то американского, -- заметил Родик. -- Может быть, они приземлились?
   -- Или разбились в грозу. -- Эдвард решил поднять настроение друзей. -- Даже такой машине трудно выстоять против тропической грозы.
   -- Бы бы усдышали гдохот бадения и вздыв бака с годючим, -- спорил Родик.
   Эдвард улыбнулся:
   -- Верно, парень. Но если у кого-то зрение лучше твоего, Родик, во столько же раз, во сколько раз у него хуже логическое мышление, то он может разглядеть в небе квадролет, удаляющийся в южном направлении в сторону Американского Самоа.
   Отличился Полеа, который спасался от грозы на дереве:
   -- Я! Я вижу вертолет! У Полеа глаза, как у альбатроса!
   Все засмеялись, но никто деликатно не намекнул Полеа, что глаза-то у него альбатроса, а логическое мышление не на уровне.
   -- Пойдемте быстрее к нашей пироге, на которой мы приплыли с ребятами, -- предложила Женя. -- Сейчас мы остались с "голыми руками" и не готовы к исследованию тайны Сына Солнца. На Уполу подготовимся основательно.
   И все невольно взглянули на запястья девушки, где остались жуткие следы от веревок. А Эдвард нежно погладил эти израненные руки:
   -- И не забудем прихватить солидную охрану из верных тебе и отважных самоанцев, так, Полеа? Кто-нибудь уверен, что нас встретят как героев? Ведь мы возвращаемся, не найдя Сына Солнца...

0x01 graphic

  
  
   Из огня да в полымя
   Валиса была права только наполовину, заявив, что Мауи возвратил "белую плесень" в пещеру Сына Солнца. Да, у Мауи хватило сил надвинуть огромный камень на колодец со словами: "Это - осколки Сына Солнца, и я не отдам их никому, только самому Солнцу!". Но на берег океана, к оставленной вчера пироге, он вышел не с пустыми руками: в его аварийной сумочке покоился пакетик с настоящим "белым песком" из пещеры...
   Мауи плыл на пироге, удаляясь от заповедного острова и непрерывно прося прощения у Бога Солнца за вынужденный обман русских друзей и умоляя Его не отдавать Сына Солнца в грязные руки америкосов и клоунов.
   Лодка Мауи в сплошной завесе дождя прошла незамеченной ни пилотами вертолета американцев, ни самоанскими воинами, которые окружили заповедный остров кольцом из пирог. Блокада была установлена после обнаружения катера клоуна и появления американского геликоптера. Никогда этот малюсенький клочок суши, многие сотни тысяч лет назад порожденный внутренними силами Земли, не видел столько людей вокруг себя. Даже безразличные черепахи поднимали свои змеиные безгубые головы, чтобы рассмотреть редко посещавщих их существ. Недалеко от берега в небе шумел квадролет американских ВМС, пытаясь запугать группу Эдварда. А боевые пироги западных самоанцев грозно потрясали древними копьями и современными ружьями, предупреждая американцев о неизбежной каре за высадку на остров табу. Табу касалось и каждого из самоанцев.
   ------------------------------------------------------------------------------
   Однако беда пришла к Мауи не от копий земляков и не от америкосов: навстречу пироге приближался водяной столб! Будто огромная пальма вдруг сошла с берега в океан, обернулась водой и теперь разбрасывала её с высоты своего ствола на сотни метров вокруг. Мауи видел такое впервые, но взрослые люди рассказывали, что такие столбы несут верную гибель всему, что встает на их пути. Ничто не может остановить и разрушить эти столбы. Говорят, что некоторых туземцев уносило за сотни километров вместе с лодкой. Мауи оказался бессилен повернуть пирогу, и его засосало водяное дерево... "Это знак возмездия Таганлоа", -- решил Мауи. "Я не боюсь смерти вместе с осколком Сына Солнца!". Бешеное кружение лишило мальчика чувств...Последним ощущением было тепло от пакетика с дорогим "песком" -мальчик крепко сжимал его в руке....
   Мауи не имел понятия, сколько прошло времени, когда он очнулся под водой. Глубоко под водой, потому что было очень темно -- ни солнца, ни облаков вверху. И Мауи погружался всё ниже... "Таганлоа ждет меня". Мальчик тонул, потому что легкие были наполнены водой. И он вновь начал терять сознание. Все дни его короткой жизни в один миг промелькнули перед ним: нежная мама, суровый отец, воин-брат. И новый русский друг Павлик, который, кажется, обнял его за плечи и потащил в сторону, туда, где было светло... "Так уходят на запад" - была последняя мысль Мауи.
  
   В здание дипломатической миссии России в Апиа, столице государства Самоа, уверенно вошел черноволосый, с редкой сединой человек, выше среднего роста, с лицом кавказского типа. Острый, изучающий взгляд карих глаз частично скрывали густые брови. Это был глава группы ученых, направленных Россией в Полинезию, знаменитый Тенгиз Гелиани, русско-грузинский физик-академик, известный своей способностью разрешать самые невероятные научные и псевдонаучные загадки. Едва он обменялся приветствиями с российским консулом, как тот передал академику листок бумаги -- расшифровку радиограммы, только что принятой с подлодки "Академик Менделеев". В радиограмме сообщалось о спасении в океане самоанского мальчика.
   -- Ну и что? -- возмутился было академик. -- Какое нам дело до спасения утопающих?
   -- Читайте дальше, господин академик, -- настаивал сотрудник посольства.
   А дальше в радиограмме было нечто весьма необычное: мальчик был выловлен в шестидесяти (!) километрах от ближайшего острова, на глубине пятьдесят метров (!). И ещё: в руке мальчик крепко сжимал маленький пластиковый пакетик с каким-то белым порошком. А порошок излучал...нейтроны!
   -- Бред какой-то! Как они там узнали про нейтронное излучение?
   -- В атомной подлодке всегда есть группа радиоактивной разведки.
   -- Понятно...-- академик задумался. -- Пакетик пусть хранят отдельно от мальчика и следят за излучением.
   Тенгиз Гелиани не верил в существование источника нейтронов в руках самоанского мальчишки. Только невероятное появление утопающего человека на большой глубине в открытом океане заставляло академика возвращаться к мыслям о странном пакетике якобы с нейтронами внутри.
   По данным "высококвалифицированной группы радиоактивной разведки" подлодки интенсивность излучения нейтронов быстро затухала. "Значит, - соображал Тенгиз, - это может быть только искусственно созданный человеком препарат, например, для медицинских целей. Но нигде в Полинезии нет ядерных установок! Как этот препарат попал в руки мальчика, да ещё в открытом океане? А вдруг это связано как раз с интересом американцев? Тогда это моя задача".
   Одна из очередных радиограмм огорошила академика: судовой врач обнаружил гангренозные язвы на пальцах мальчика, именно на правой руке, которой тот держал пакетик в момент спасения! Анализ кожной ткани показал, что гангренозные пальцы получили большую дозу облучения. На другой день два пальчика пришлось ампутировать...
   "Немедленно доставить в Апиа и этот злополучный пакетик. и самого самоанца. Кстати, как он себя чувствует и как объясняет всё произошедшее с ним?" -- гласила радиограмма главы научной делегации на подлодку.
   Ответ: "К Апиа подойдем сегодня вечером, станем на рейде в трех милях от берега. Мальчика не допрашивали - он говорит только по-самоански, а переводчика у нас нет. Себя он называет Мауи".
   Вечером пришла очередная радиограмма с подлодки от капитана: "Стоим на рейде. Ищем мальчишку".
   "Вы, что в прятки с ним играете!? Будьте серьезнее, капитан!"
   "Глубоко сожалею, уважаемый академик, но в прятки играет он сам - мальчик удрал с лодки..."
   "Доставьте немедленно пакетик!"
   Ответной радиограммы не было долго. Наконец: "Увы... Мальчишка прихватил с собой и пакетик..."
   Как на это сообщение реагировал темпераментный глава научной миссии, читатель легко представит сам....
   --------------------------------------------------------------------------------
   Искатели Сына Солнца, подсохшие и согревшиеся, подошли к берегу и...не обнаружили своей пироги! Разочарование постигло всех, кроме Павлика:
   -- Ура! Мауи уплыл на нашей лодке! Он жив!
   -- Тише! -- предупредил Эдвард. -- Мы не знаем их намерений.
   "Они" - это самоанцы, боевые пироги которых расположились вдоль берега острова, насколько мог охватить глаз из глубины небольшой бухты, где стояли обескураженные искатели тайны заповедного острова.
   -- Да это наши, с Уполу! Позовем их! -- Полеа приготовился было издать приветственный свист, но капитан Эдвард Лонг прикрыл ему рот твердой рукой.
   -- Повторяю: мы не знаем их намерений. Учтите: только трое из нас - Валиса, Полеа и я - имеем полномочия от фоно жрецов на поиски Сына Солнца. Остальные - нарушители табу. А нарушивших табу ждет...
   -- Знаю - сожжение на костье, -- мрачно напомнил Родик. Полеа тут же скрылся в прибрежных кустах, а Павлик не преминул рассказать несведущим о своем подвиге по спасению Родика от обезумевшего Полеа, "там, в деревне". И ребятам, и бабушке Валисе взгрустнулось на миг при воспоминании о далекой и милой России.
   -- Надо уходить в лес, -- предложил кок. Он полагал, что предстоящая кара грозит больше всего ему.
   Никто больше не высказал своего мнения, но все, как по команде, спрятались вслед за Полеа в кусты. Наблюдая оттуда, они видели, как от эскадры пирог отделились две и направились прямо в бухту. Пироги причалили не к самому удобному месту, а ближе к кустам, где наши искатели, каждый по-своему, приготовились к встрече гостей, Валиса и Полеа вышли к прибывшим с листьями папоротника - знак дружелюбия, Женя с ребятами залегла в канаву, Эдвард притаился рядом и снял беретту с предохранителя, а кок пополз к лесу. Один из гребцов вылез из пироги и, стоя по колено в воде (ведь остров - табу и для него!) объявил по-английски и по-самоански:
   -- Достойнейший вождь Валиса Азахау! Почтенный Полеа! Вас ждут на Уполу - по запретному острову бродят американские и русские бандиты, продолжать свои поиски вам опасно. Мы вывезем вас и ваших товарищей в безопасное место - да, и товарищей тоже. Вожди Уполу готовы разрешить поиски Сына Солнца также и вашим друзьям. Их, кажется, трое? Пусть выходят!
   -- Нет, нас ... -- хотела поправить говорившего Валиса, но вставший во весь рост Эдвард перебил её:
   -- Нас ровно шестеро: трое легально работающих, и три нелегала, весьма полезные люди.
   Лонг сознательно умолчал о коке, который скрылся в лесу.
   В одну пирогу усадили Валису, Эдварда и Полеа, в другую - Женю и ребят. "Ясно, что нас разделили по признаку "нарушители табу" и "уполномоченные", -- подумал Родик. -- Но зачем?". Обе пироги со спасенными искателями и ещё одна, в которой, помимо гребцов, находились вооруженные ружьями самоанцы, двинулись вдоль берега, по внешней стороне кольца оцепления. Да, остров действительно был взят в кольцо самоанских лодок; вот почему удалился американский квадролет.
   Женя вскоре убедилась, что дружелюбие, которое обещал англоязычный посол, проявляла лишь команда лодки, пассажирами которой они были. С лодок же, составляющих кольцо оцепления, неслись неодобрительные возгласы, а иногда и угрозы расправы. Только пирога с "уполномоченными" приветствовалась всеми. Женя обратила также внимание, что лодки с пассажирами плыли вдоль кольца оцепления в юго-восточном направлении. Значит, они обойдут заповедный остров с юга, хотя ближайший путь на Уполу -- на север. С этим согласился Родик. Они говорили на родном языке, будучи уверенными, что их конвоируют самоанцы. Но один из гребцов внимательно прислушивался к их разговору. Это усилило возникшую тревогу. Развязка наступила в тот момент, когда лодки подошли к юго-восточной оконечности острова: из-за мыса появилось судно, похожее на рыболовецкий траулер без опознавательных знаков. И тут же всколыхнулась спокойная вода в скопище пирог, они заплясали как в ритуальном танце у костра, а прозрачный, чистый после грозы воздух стал сизым от вонючего дыма: это рулевые на лодках с пассажирами одновременно завели закамуфлированные моторы, и все три лодки ринулись от кольца в сторону судна. Возникло замешательство; вожди пирог не успели договориться о взаимодействии, как лодка с Валисой, Эдвардом и Полеа оказалась под прикрытием неизвестного судна. Опомнившись, вожди пирог оцепления открыли пальбу по двум другим лодкам, у которых были менее мощные моторы. С конвоирующей пироги открыли ответный огонь. Завязался настоящий бой. Спасаясь от пуль, Женя и ребята легли на дно лодки. Двое из трех гребцов, не успевшие укрыться, а также и рулевой, были сражены. Потеряв управление, лодка пошла кругАми. Ближе всех к мотору оказалась Женя. Имея некоторый навык, она, не вставая во весь рост, схватила ручку управления, и поддав газа, направила пирогу в открытую воду, в сторону от "рыболовецкого" судна и от конвоирующей лодки.
   -- Женя, куда ты!? -- всполошился Павлик. -- Веди на корабль!
   Родик молча кивком головы указал Павлику на судно: там на палубе два сержанта держали Эдварда Лонга, который уже был в наручниках и что-то кричал. В шуме моторов и криков вождей можно было только догадываться, о чем. Для Жени его слова доносились так: "Женя, береги себя! Я вернусь!" Избежавший пуль безоружный гребец лодки попытался оттащить Женю от мотора, но Павлик во время огрел его по голове веслом. Несмотря на трагичность ситуации, Родик поаплодировал отваге друга. В конвоирующей пироге, которая стала преследовать лодку, управляемую Женей, вдруг заглох мотор: пулей разбило карбюратор. Вторая пуля, посланная прицельно, пробила топливный бак. На воде разлилось маслянистое радужное пятно, успокоив волнение моря на месте сражения. Лучи полуденного солнца, отражаясь от маслянистой поверхности, создавали причудливую игру красок, и будь Мауи на этом месте, он решил бы, что Сын Солнца вернулся...
   Эдвард, не в силах помочь своей девушке и её "братьям", с болью и надеждой наблюдал за развитием событий. Временами ему удавалось разглядеть рыжую кудрявую головку, впервые увиденную им на чудесной маленькой речушке Эйвон в новозеландском Крайсчёрче, и тогда преобладала надежда. Вдруг на месте приветливо сверкающего "сына Солнца" взметнулся столб пламени и дыма - вспыхнуло разлившееся горючее. Пламя растекалось во все стороны, металось и взмывало вверх. Только раз мелькнула рыжая головка среди такого же красного пламени и исчезла навсегда. Эдвард не в состоянии был узнать, что произошло дальше с лодкой, Женей, Павликом и Родиком: в этот момент кто-то умелым ударом ребра ладони в область шеи лишил его сознания. А "рыболовецкое" судно с командой в форме ВМС США быстро уходило на юг, увозя Эдварда, Валису, и Полеа в сторону Восточного (Американского) Самоа.
   . -------------------------------------------------------------------------------
   Американцы придумали хитроумный сценарий похищения с помощью самоанцев, живущих на Восточном Самоа, но спектакль не удался. Наши молодые герои благополучно удрали как от восточных, так и от охраняющих остров западных самоанцев. Удрали, попав в плен другого коварного врага - бескрайние просторы океана... Лодка, правда, имела мотор, но горючего в баке едва ли хватило бы, чтобы добраться до ближайшей суши - так заявил, конечно, Родик. Пока же решили дрейфовать, так как на видимом с лодки горизонте ничего не появлялось. Все сидели молча, изредка невольно поглядывая на тела двух убитых самоанцев. Раненый самоанец, пострадавший от удара Павлика, вдруг тихо произнес по-английски:
   -- Надо бросить в море. Таганлоа будет доволен и милостив к нам.
   -- Они не утонут. -- возразил Родик, не удивившись английскому языку туземца и ответив тоже по-английски.
   -- Есть якорь в лодке, предложил самоанец. -- Он нам не понадобится, здесь очень глубоко.
   Так и сделали. Якорь привязали к ногам обоих несчастных, и бог океана Таганлоа вскоре принял желанную жертву. Павлик жалобно изрек, что в лодке нет никаких запасов пищи.
   -- Только не ной, божалуйста, что нет сдадких пигожков! Люди в океане гибнут не от голода - дыбку поймать нетрудно. Вон, они сами пдыгают в лодку!
   На дно лодки действительно плюхнулась небольшая рыбка с плавниками в виде крыльев - летучая рыбка.
   -- Можно кушать...-- изрек самоанец.
   -- Гдавная опасность - это недостаток пдесной воды, -- продолжил лекцию о выживании на море Родик.
   -- И это не так страшно, -- Женя вступила в успокоительную беседу для Павлика. -- В рыбах достаточно много пресной воды. Главное для нас - решить, куда плыть.
   -- Что нам дедать? Куда пдыти?
   На Таити! На Таити!
   Это Родик вспомнил слова бабушки Валисы о возможности посещения Самоа, тогда, давно и далеко в деревне Безымянной.
   -- Таити очень далеко отсюда.
   -- Я знаю, Женя. Это так, песенка моряков Кука.
   Остаток первого дня прошел без приключений. Голод ещё не давал о себе знать, а жажду утолили водой из лужи на дне лодки после грозы.
   Раннее утро принесло неожиданность - недалеко от лодки воду рассекали высокие плавники нескольких акул. Они плавали кругами, радиус которых постепенно сужался. Наконец, одна из них решилась на штурм и, повернувшись на спину, вонзила зубы в борт лодки, сработанной из твердой породы дерева. Борт не поддался. Видимо, туземцы предусматривали возможность встречи с атакующим зубастым чудовищем. Рыба отошла, сделала ещё один круг и вдруг с разгона схватила зубами край борта! На Павлика смотрели бесстрастные ужасные неподвижные глаза потомка свирепых хищников, живших сотни миллионов лет назад. Павлик резко отпрянул от борта, чуть не вывалившись за противоположный борт. И тут раздался громкий хлопок выстрела... Истекая кровью, акула сползла в воду, а из рук побледневшего Родика на дно лодки упал... револьвер! Револьвер Жени, который отобрал у неё бандит.
   -- Ты это... как? Как достал револьвер и патроны!? -- удивилась Женя.
   -- Бандит выбдосил его на землю, когда под конвоем Эдвадда шел к вертолету. Я знал, что это твой, а потому имел пдаво поднять его.
   -- А пули?
   Тут Родик торжественно и гордо вытащил из-за пазухи небольшой кошелек и извлек оттуда пару патронов к револьверу.
   -- Да это же...
   -- Да, это твой кошелек, Женя. Я нашел его там, где мы высадились на остров и откуда нас посадили на эти пироги...
   -- Не знаю уж, что с тобой сделать, скверный мальчишка, умеющий вовремя взять то, что плохо лежит? Надрать уши или погладить по головке за находчивость - от слова "найти"?
   Павлик посоветовал Жене расцеловать Родика. Тот покраснел, и промычал что-то вроде "оставьте это Эдварду". И передал кошелек и револьвер хозяйке.
   А вода вокруг лодки стала красной - это акулы рвали на куски свою неосторожную подругу.
   Оставим на время ребят и Женю на бескрайнем просторе океана и вернемся к их взрослым товарищам.
   Тенгиз метался по кабинету премьер-министра республики Самоа, словно тигр в клетке.
   -- Объясните, господин премьер, для чего мы прибыли сюда, на край света? -- кричал академик. -- Да, к сожалению, капитан нашей подлодки допустил преступную халатность, позволив убежать полинезийскому мальчику -- важному свидетелю событий. Но и ваши, извините, храбрые вожди и глупые жрецы вдруг запретили посещение заповедного острова даже членам нашей группы! Они, видите ли, опасаются, что кто-то украдет ихнего идола, которого сами же и потеряли!
   Премьер, маленький и толстый, стоял перед огромным академиком и молча, по-самоански извиняюще, улыбался, разве что не убегал в лес, как Полеа:
   -- Таковы обычаи моего народа - демократия отдельно, культовые обряды отдельно.
   -- Но второе важнее, так?
   Не ответив на вызов, премьер сел в кресло у стола для разговора с гостями и указал академику кресло напротив. Тенгиз Гелиани, пыл которого не остыл, демонстративно присел на подлокотник:
   -- Надеюсь, мы не будем распивать каву?
   Премьер, проглотив обиду, предложил гостю чай, "ваш грузинский чай". Тенгиз кисло кивнул головой. Чай принесли. Тенгиз совсем не по-грузински мигом проглотил содержимое чашки. Премьер лишь отхлебнул напиток:
   -- Уважаемый академик, я должен сообщить Вам последние новости с Нуулуа. Находившиеся там до вчерашнего дня по разрешению фоно, это Вам известно, американский капитан Лонг, наш подданный физик Полеа и русская женщина полинезийского происхождения Валиса вчера были насильно увезены с острова в Американское Самоа. А нелегально прибывшие на остров люди скрылись в неизвестном направлении. Из них минимум трое -- подданные России. Как Вы считаете, могу ли я упрекать жрецов в их решении?
   -- Известно, кто эти люди? И где они сейчас?
   -- Нет, мы не знаем.
   Недолго подумав, Тенгиз предложил премьеру план дальнейших поисков и этих неизвестных людей, и самого идола. Ключевым моментом плана было налаживание связи с близлежащими островами.
   Мы оставили наших молодых героев посреди Тихого Океана, в небольшой самоанской пироге. Прошла эйфория от удачного побега из плена. Прошел трудный этап привыкания к скудному, сырому рыбному меню. Рыбок ловил самоанец, оправившийся от раны и даже подружившийся с Павликом: они давали друг другу уроки своих родных языков). Пересказаны были все жизненные истории, глаза устали от яркого солнца и постоянного ожидания встречи с кораблем-спасителем, рот жгло от приторной влаги рыбьей требухи. Родик рассуждал так: "Лучше сидеть в американской тюрьме с интернетом, чем быть зажаренным на пальмовом масле". Павлик предпочел бы самоанскую хижину с бабушкой Валисой в ней, а Жене было всё равно - лишь бы рядом был любимый. Наступала пора отчаяния. Все молча лежали лицом низ на дне лодки, ожидая лишь дождя.
   -- Эй! -- раздалось вдруг откуда-то с неба. -- Чево это вы загораете в двухстах километрах от пляжа?
   Только один Родик ответил на вопрос "бога", не поднимая головы:
   -- А тебе чево надо здесь, на Земде?
   -- Спасти вас, дураков! -- продолжал голос, совсем не похожий на голос творца Вселенной. Хотя бы потому, что говорил он на русском языке, с вологодским оканьем. Наши герои повернули головы к небу и увидели то ли мираж, то ли чудо: над ними висел воздушный шар, огромный, настоящий, в красно-сине-белые полосы. Из корзины высовывалась голова бородатого человека с мегафоном у рта:
   -- Десять раз облетел Землю - и только сейчас появилась возможность спасти потерпевших крушение. Как мне повезло! Как долго я надеялся! Я пять лет не видел жену и детей, шестерых... нет, теперь уже семерых... или восьмерых? В книгу рекордов Гинесса будет записано моё имя: Конюх Фёдоров!
   И продолжая в том же духе, счастливый "конюх" воздушного шара удалялся от "потерпевших крушение".
   -- Эй, ты! Куда улетаешь? Вернись к спасаемым! -- хором кричали пассажиры лодки. Чудаковатый путешественник, наконец, опомнился:
   -- Я же не летаю против ветра!
   -- Заводи мотор! Догоним его! -- скомандовал Родик. Когда лодка поравнялась с шаром, воздушный извозчик сбросил веревочную лестницу, и все трое взобрались в корзину.
   Почему трое? Самоанец сказал, что в лодке он скорее доберется до суши.
   На следующий день аэронавты увидели землю. Это был Нуулуа! Воины самоанского оцепления, по-видимому, никогда не видели такого воздушного транспорта, и долго глазели на шар, пока тот не скрылся из виду. Вне видимости с берега корзина шара зацепилась за раскидистую густую крону высокого дерева.
  
   0x01 graphic
  
   -- Давайте высадимся здесь, -- предложил Павлик. -- Видите - что-то желтеет среди листвы. Это Мауи!
   -- Вечно тебе что-то кажется: то клоун, то Мауи. А на самом деле - чегепаха.
   Высадка пассажиров все-таки состоялась - конюх-путешественник сказал, что с грузом спасенных ему не отцепить корзину. А когда корзина опустела, шар взмыл в небеса.
   -- Ты куда это!? Вегнись! -- завопил Родик.
   -- Вы спасены, а мне надо торопиться в море Лаптевых: спасать тюленей, скованных льдом. Ориведерчи, Рома!
   Так наши искатели вновь оказались на заповедном острове, который теперь они могли назвать ещё и заколдованным, не отпускающим их от себя.
  
  
  

0x01 graphic

  
   Странные голоса острова
   -- И что же нам теперь делать?
   Этот вопрос Павлика был обращен к черепахе, возможно, той же самой, которой он недавно скармливал листья бананов. "Братья" с "сестричкой" сидели на траве у "ключа-камня", грустно взирая на вновь кем-то закупоренный камнем вход в колодец.
   -- Мы должны сами искать Сына Солнца - больше не на кого надеяться. -- отвечал за черепаху Родик.
   -- И Мауи.
   -- Нет, Павлик, Мауи искать бесполезно. Я уверена, что это он вновь закрыл колодец. Права была твоя мудрая бабушка: Мауи оберегает осколки Сына Солнца, этот белый песок или плесень. Так он думает. Оберегает и от американцев, и от клоуна, и от нас.
   -- От нас? Мы же друзья ему! Я спасал его, он спас меня. Мы как братья, нас теперь ведь четверо, ведь так, Женя?
   -- Понимаешь, Мауи - истинный сын своего народа. Сын Солнца - это божество для него. А для нас - либо потенциальный источник наживы, либо предмет удовлетворения честолюбивых стремлений, как у меня, например.
   -- Ну что ты, Женечка! Не ругай себя, ты и так постгадала от тех бандитов! -- Родик ласково погладил ещё не зажившие рубцы на руках девушки и прислонил голову к её плечу. Павлик оставил черепаху и тоже сел рядом с Женей. "Бабушки моей родной нет рядом... Теперь надо защищать Женю", а вслух сказал:
   -- Как же исследовать пещеру? Кроме револьвера с двумя патронами, у нас ничего нет: ни фонарей, ни компаса, ни водолазных костюмов, ни аквалангов...
   -- Не в этом дело. -- возразил Родик. У нас нет пгибогов - вот гдавное. Пгавда, Женя?
   -- А если есть? И акваланги, и приборы?
   -- Ну откуда, Женя? Здесь на остгове разве магазин открыли? Кто? Летучие собаки?
   -- А про хижину забыли? Когда мы с Эдвардом...-- Женя замолкла на некоторое время, а мальчики терпеливо ждали. -- Когда мы покидали хижину, я заметила свой акваланг там, и приборы какие-то типа компьютеров на столе из бамбука.
   -- Ура! Поиски продолжаются. Пошли к хижине?
   К хижине подходили уже в сумерках. В тропиках сумеречное время очень короткое. И едва глазастый Павлик успел рассмотреть какую-то тень, мелькнувшую у входа в хижину, как стало совсем темно.
   -- Я... видел...-- прошептал Павлик. -- Не надо идти туда...
   -- Опять клоун мерещится? Вот приедем домой, я тебя к психиатру отведу!
   -- Не надо его к психиатру, Родик - там действительно кто-то есть. -- Женя сняла предохранитель с курка револьвера. -- Шевеление в кустах...
   -- Женя, только не стреляй! Может быть, это Мауи...
   Осторожный, едва различимый шум в кустах, затем всплеск воды, и тишина. Группа медленно выдвинулась на берег. На море никого не было - самоанцы, охраняющие остров, вероятно на ночь уплывают на Нуутеле.
   -- Вот, Павлик, помнишь, как раз здесь я стоял с наганом, когда ты плыл к катеру клоуна? Как будто год прошел, а всего-то двое суток.
   -- Павлик?! Это ты на острове? -- неожиданно разнесся вдоль берега какой-то странный, механический голос. Нечего и говорить, что испытали ребята и Женя. А Павлик задрожал как осиновый лист. Маленький Родик схватил высоченного друга за плечи, сам не меньше испуганный.
   Голос прогрохотал вновь:
   -- Ответь: это ты со мной сейчас разговаривал?
   Невидимка был где-то слева по берегу.
   -- Странный голос ... Кто-то хочет нас испугать, -- шепотом сказала Женя.
   -- Наверное, это Мауи. Мауи, ты здесь? -- еле выдавил из себя Павлик осипшим голосом. Даже если бы маленький самоанец и прятался где-то недалеко, он всё равно не услышал бы этот шепот. Услышали другие создания. Что-то шершавое и плохо пахнущее шлепнуло Павлика по лицу.
   -- Не пугайся, -- почему-то тоже шепотом произнес Родик. -- Над нами стая летучих мышей.
   -- Разве они говорящие? -- сморозил Павлик, не подумав со страху.
   Летучие мыши носились вдоль берега. Однако люди их не интересовали. Их раздражал некий предмет, который, как и они, мог летать, а теперь уселся у воды и пищит. Парализованные страхом ребята не сразу обратили внимание, что мыши роятся вокруг светлого камня, имеющего необычную форму православного креста. Крест издавал звуки, похожие на позывные рации. Вдруг оттуда прозвучал тот же пугающий голос:
   -- Отвечайте на вызов!
   Когда медленно, с опаской, поцарапанные летучими мышами, мальчики с Женей добрались до "камня", то при слабом свете ночного безлунного неба увидели, что это -- миниатюрный самолет-беспилотник, уткнувшийся носом в землю и распластавший свои слегка помятые белые крылья по бокам темного валуна. С трудом рассмотрев машину, извлекли из плотно закрывающегося кармашка на крыле инструкцию.
   -- Жаль, не прочитать.
   -- Почему же? Сейчас. -- Родик бросился к прибрежным кустам и вскоре вернулся, держа что-то между ладонями. -- Светлячки помогут!
   Павлик первым взял в руки буклетик:
   -- Он - на русском языке. Нас ищут.
   -- Но кто? -- Женя больше обрадовалась бы английской инструкции: это означало бы заботу Эдварда. -- Кто из русских может знать о нашем пребывании на острове?
   -- Клоун. Наверное, у него здесь остались помощники.
   -- Павлик! Ну ты пгосто достал меня! Ещё скажи, что Мауи в плену у клоуна.
   -- И скажу...
   -- Стойте! Я прочитала тут (Женя имела навык сверхбыстрого чтения): Беспилотник несет приемопередатчик спутниковой шифрованной связи для общения с неким Тенгизом Гелиани. руководителем ученых из России. Он сейчас на Уполу.
   -- С какой целью?
   -- Наверное, найти вас, мальчики, и вернуть вашим беспокоящимся родителям для дальнейшей экзекуции.
   -- Не шути, Женечка, ищут сыщики, а не ученые. Тем более, не грузины. И почему шифром? Ладно, давайте испробуем эту рацию.
   Посылка беспилотников со спутниковой рацией на все малые острова архипелага Самоа и было основой плана дальнейших поисков, предложенного Тенгизом. Техническую реализацию плана поручили капитану подлодки "Академик Менделеев". Из всех аппаратов, посланных на Нуулуа, благополучно приземлились только два. Остальные были атакованы летучими собаками и цели не достигли.
   Через несколько минут после ознакомления с инструкцией Женя уже разговаривала с таинственным грузином.
   Общение по рации с шифровкой не очень удобно. Человек должен произнести фразу, нажать кнопочку, и через несколько секунд эту фразу после дешифровки на приемном аппарате сгенерированный компьютерный голос сообщает принимающему. Шифровка не предусматривает опознание пола говорящего. Поэтому академик обращался к Жене, как к мальчику:
   -- Выходит, вас там трое сорванцов?
   -- Трое.
   -- Странно. О пропаже мальчика по имени Женя никто не заявлял.
   -- Я девушка, между прочим, -- несколько смущенно объявила Женя.
   -- И все вы ищете сына солнца?
   -- Ничего мы не ищем! Мы отдыхаем! -- крикнули разом в микрофон Родик и Павлик.
   -- А вот отец Павлика ищет своего непутевого сына. А тот не рад голосу отца.
   -- Папа, папочка, ты где?! -- закричал Павлик, и начал оглядываться по сторонам. У отца, который в этот момент сидел рядом с Тенгизом в его кабинете в Апиа около передатчика, видимо, перехватило горло. Не сразу машинный голос ответил:
   -- Здравствуй, сынок! Я здесь, в Апиа. Ты здоров?
   -- Как ты нашел меня, папа? А бабушка в плену у американцев.
   -- Я знаю. Я прибыл в составе группы Тенгиза Гелиани, чтобы помочь вам возродить сияние Сына Солнца. И найти тебя и бабушку. Сейчас я свяжусь с мамой, и она прибудет на Самоа через пару дней. Тем временем мы постараемся быстрее вывезти вас с острова.
   Женя включилась в разговор:
   -- Это говорит Женя Шапошникова, этнограф. А что собственно, удерживает Вас и вашу группу от посещения острова, профессор Гелиани?
   -- Тут совет жрецов, фоно называется, не путайте с фортепьяно, запретил кому-либо посещать остров. Говорят, остров табу. Его охраняют самоанцы. Вот поэтому вас не так легко вызволить.
   -- А нас не надо вызволять! -- вмешался Родик. -- Мы тут кое-что имеем и сами разберемся с порошком.
   -- С каким порошком? Белым? И много его у вас?
   -- Да? Так я и скажу! А откуда мы знаем, что разговариваем с профессором Гелиани из Москвы или с папой Павлика? Голосов-то ваших не слышим. Может быть, это клоун разговаривает?
   -- Какой ещё клоун? Мы не клоуны и не акробаты. А вы, ребята, не посходили с ума на этом необитаемом острове?
   -- Павлик, слушай, это я, твой папа. Сейчас напомню тебе один случай. Однажды мы пригласили к нам на обед твоего учителя математики. А ты почему-то ненавидел этого дядю и высыпал весь перец в кастрюлю супа, который был приготовлен для обеда. Было такое?
   -- Нет, мой добрый друг Павлик не мог такого совершить! -- уверенно заявил Родик.
   -- Да, помню... Совершил... Родик, это точно мой папа, Семен Захарович Фролов.
   -- Ну, теперь убедились? Слушайте Тенгиза Гелиани. Ребята, сейчас спутник-ретранслятор уходит за горизонт. Сеанс связи заканчиваем. До завтра! Спокойной ночи! А белый порошок держите подальше и в суп...
   Связь оборвалась.
   -- Так и не успел сказать академик, где держать порошок, если бы он у нас был, -- разочарованно сказал Павлик.
   -- Наверное, в супе с перцем.
   -- Родик, пожалей друга, не ёрничай! Тем более, что супа у нас тоже нет. Я вам приготовлю его, когда окажемся дома.
   -- А где твой дом, Женя?
   -- Мой дом? Дом мой в Москве, но чаще я нахожусь в тайге, в джунглях, в горах. Везде, где живут вне цивилизации малые народы.
   -- Ничего, скоро ты осядешь в Америке.
   Женя залепила оплеуху Родику. Тот радостно улыбался. В хорошем настроении заснули прямо на берегу, боясь ночью зайти в хижину.
   -------------------------------------------------------------------------------
   Женя проснулась рано, чтобы не прозевать момент, когда появятся охранники-самоанцы. Едва рассвело, рацию-беспилотик потащили в хижину (тащили, конечно, Павлик и Женя; Родик-разведчик хромал впереди с револьвером в руках). Хижина оказалась необитаемой; акваланг и приборы были там, как и предполагалось. Кроме того, на столе от американских солдат остались две открытых банки сгущенного молока. После долгого питания фруктами это была еда, о которой ребята могли только мечтать.
   -- Ещё бы хлеба, -- заявил Павлик, -- черненького, бородинского.
   -- Нет, булочку лучше бы. Московскую.
   -- Вы ещё и скатерть-самобранку позовите. -- Женя возилась с аквалангом. -- Кажется, в порядке. Но баллоны пустые! Жаль, толку нет.
   Запищала рация. Второй сеанс связи Тенгиз начал с вопроса: не знаком ли им подросток-самоанец Мауи?
   --А где он!? Он с Вами?
   -- Нет, скорее, он на вашем острове. Мы вчера с ним беседовали. Он сказал, что охраняет уснувшего Сына Солнца и никому не даст его унести. Так расскажите, ребята, что вам известно об этом "сыне". Где он? Да, и не пытайтесь его "унести": это смертельно опасно. Мауи серьезно пострадал, он мог и умереть.
   Теперь даже осторожный и подозревающий Родик поверил в достоверность существования на Уполу академика из России. Ребята рассказали Тенгизу всё, что им было известно о сыне солнца: о записях капитана португальского галеона и судьбе древнего Мауи, о легенде самоанцев, в которую верил автор "Острова сокровищ" Стивенсон, о наблюдении в пещере светяшейся плесени, об интересе американцев и "клоуна" к "белому порошку", о побеге Мауи с пакетиком порошка, и даже о том, что тайну Сына Солнца можно разгадать только после того, как Валиса, бабушка Павлика, произнесет секретную (Родик добавил: сакраментальную) фразу Захара Фролова.
   В дополнение к рассказу, Родик вставил в разъем аппаратуры беспилотника свою чудом сохранившуюся после всех передряг флешку. Тенгиз получил бесценные документальные данные.
   В тот же день по требованию властей Самоа и при поддержке российского правительства Валиса и Полеа были освобождены и привезены в Апиа. Об этом ребята узнали в третьем, вечернем сеансе. Тенгиз Гелиани отвел пару минут для разговора бабушки Валисы с компьютерной копией голоса ласкового внука (спутник уходил за горизонт), а после выслушал от неё рассказ о радиоактивности в пещере от изотопа цезия-134. И главное: Валиса распознала в академике того человека, который способен понять завещанную мужем сакраментальную (по определению Родика) фразу.

  
   Experimentum crucis
   Той ночью Тенгиз Гелиани не спал. Он неподвижно сидел на теплом, ещё не остывшем камне у полосы прибоя. Его напряженный взгляд был устремлен на волнующийся океан, океан бескрайний и безбрежный, хранящий неизведанные тайны живой и неживой природы. И такими же отходящими и приходящими волнами в гениальном мозгу ученого, наивысшем чуде и глубочайшей из всех тайн мира, проносились со скоростью света, а, может быть, и быстрее, теории, гипотезы, числа и уравнения. Академик суммировал, систематизировал и анализировал разрозненные факты, с которыми столкнулись в разных местах и в разное время шесть разных людей. И настал момент, когда Тенгиз встал с камня, сохранившем тепло его тела, и мог произнести подобно Архимеду: "Эврика!" Но он только взял мобильник и разбудив Семена и Александра (своего постоянного спутника и друга, специалиста по поиску нейтронов), велел им немедленно собраться в его кабинете и подготовить к работе передатчик. Позывные полетели к острову табу, как только спутник-транслятор вышел из-за горизонта....
   --------------------------------------------------------------------------------
   Ребят разбудили позывные рации, когда солнце ещё не выглянуло из-за горизонта для проверки, крепко ли спит его сын на острове табу.
   -- Не знаю, ребята и Вы, Женя-этнограф, приходилось ли вам когда-нибудь делать опыты по физике? -- спросил с ходу Тенгиз.
   -- Я делал! -- поспешил высказаться Родик. -- У меня конус катился вверх по направляющим! А цилиндр - только вниз. Это было круто!
   -- А сегодня вам предстоит произвести опыт, важней которого никто в мире не делал. Я не шучу. Опыт сложный. А вы, к тому же, без приборов...
   -- Тут остались приборы от клоуна.
   -- Едва ли вы разберетесь с ними. К тому же, помощники этого клоуна наверняка сознательно испортили их. А опыт этот - решающий, по латыни - crucis experimentum. Он или подтвердит, или опровергнет моё объяснение тайны Сына Солнца. Возможно, мы сможем оживить тотем самоанцев, как это делал Захар Фролов. Слышите - Сын Солнца вновь будет охранять покой самоанцев Уполу и приносить радость в их дома! Слышите?!
   Последнюю фразу Тенгиз произнес почему-то по-английски, и торжественно, будто говорил кому-то помимо ребят.
   -- Как же это? Мировой опыт и без приборов? Да за это Нобеля не дадут! -- Это, конечно, Родик.
   Тенгиз рассмеялся, но компьютер-дешифровальщик смеяться никто не научил. Поэтому ребята услышали от него:
   -- Передающий издал бессмысленные, не шифруемые звуки продолжительностью 5 и 3 десятых секунды.
   -- Дадут, Родик, ещё как дадут, когда подучитесь и подрастете. А теперь слушайте инструкцию.
   Согласно инструкции Тенгиза, им, прежде всего, надо было достать белой плесени, совсем немного, ну, скажем, пол-чайной ложки ("если бы она у нас была", подумал Павлик, принимавший многое буквально. А Родик пожалел, что там, в пещере, он не собрал два пакетика. "Вот тогда Нобеля точно бы получили!")
   Естественно, пришли к колодцу, где надеялись собрать с земли "пол-ложки" плесени - ведь те, кто был в пещере, несли на обуви чуть-чуть порошка. Но все вокруг смыл дождь.
   -- Подумаешь! Отодвинем камень. Мауи сделал это, а нас трое.
   -- Думай, голова: Мауи скатывал камешек, а теперь его нужно вверх по склону поднимать.
   Не обращая внимания на пессимизм Родика, Павлик подобрал толстый сук железного дерева и попытался сдвинуть многотонный валун. Камень не поддался. Оставалось искать Мауи.
   Наилучшие условия для опыта, как сказал Тенгиз - сумерки. Ребята с Женей обошли весь остров в напрасных поисках отважного самоанца. Желтое светило, отец пропавшего сына, уже скрывалось за верхушками деревьев, когда в отчаянии они возвращались к хижине. Одна лишь радость: сгущенным молоком подсластить горькую пилюлю предстоящего безрадостного разговора с Тенгизом. Павлик ещё с порога заметил, что на столе осталась только одна банка молока:
   -- Кто-то был здесь и съел молоко!
   -- И оставил нам плату! -- добавил Родик.
   На столе лежал маленький пластиковый пакетик.
   -- Это же мой пакетик! В котором порошок был!
   -- В нем и теперь порошок, но очень мало, -- заметила Женя.
   -- Да это же Мауи! Вот зачем Тенгиз иногда говорил по-английски - он агитировал Мауи отдать нам порошок!
   -- Маленький бесстрашный "хранитель" Сына Солнца - спасибо! -- последнюю фразу произнесли почти хором, глядя почему-то наверх: привыкли, что самоанец предпочитает перемещаться по кронам деревьев.
   -- Порошка действительно мало, но думаю - достаточно, -- важно заявил Родик. -- У меня есть идея.
   До наступления темноты успели выбрать подходящее место в лесу в пятидесяти шагах от хижины: деревья стояли здесь не так плотно, а кустарника не было. Родик попросил Женю аккуратно разделить порошок на десять равных частей,
   -- Но Тенгиз просил нас делать "крусис" эксперимент с десятью неравными кучками размером от одной доли до десяти долей!
   -- Мы так и сделаем, Женечка, как он просил. Эксперимент мы проведем с неравными кучками, но только с четырьмя: самая маленькая - это одна из этих десяти кучек. Следующую, побольше, ты составишь из двух малых, третью - из трех, а
   -- Поняла! Четвертую - из четырех! Ты гений, Родик! Объединяя последовательно кучки, мы проделаем десять опытов! Гениально!
   Павлик радостно поднял кулак над головой, как победитель: ведь это его друг усовершенствовал опыт самого академика! Затем он срезал четыре банановых листа и расположил их по кругу с расстоянием между соседними листьями в два шага. Женя насыпала на каждый лист по одной из приготовленных кучек, а Родик тем временем наловил светлячков и спрятал их в найденный в хижине пустой коробок от спичек. Дождались полной темноты. Сели на сухое бревно и стали ждать. Женя про себя отсчитывала секунды.
   -- Я уже адрапировался! -- сообщил Павлик. -- Я вижу три звезды там, где была одна.
   -- Ты не адаптировался, друг мой! Нужно видеть четыре звездочки.
   -- Прошло примерно сорок минут, - сообщила хронометристка Женя.
   -- Есть четвертая! Нет - вот ещё пятая!
   -- Пора! Пошли, Павлик!
   При слабом свете светлячков, которых держал Родик, Павлик макнул палец в кружку с заранее приготовленной морской водой и капнул по одной-две капли на каждую кучку плесени. Быстро возвратившись к бревну, ребята и Женя стали внимательно глядеть в сторону бананово-порошковой "лаборатории". Именно "в сторону", так как сначала ни листьев, ни порошка не было видно. Затем то в одной, то в другой кучке стали возникать слабые вспышки света, разнообразные по цвету и оттенкам.
   -- Точно такие, как тогда в пещере, в следах Эдварда!
   Первой перестала светиться малая кучка, немного позднее погасли и остальные.
   -- Как и говорил Тенгиз. Теперь надо посмотреть, что стало с порошком.
   Во всех кучках порошка как будто ни убавилось, ни прибавилось.
   -- Перейдем к следующему этапу!
   Объединили малую кучку с большой. И снова наблюдения. Увеличенная кучка светила несколько ярче, но также вскоре погасла. На глаз, количество плесени не изменилось.
   -- Давай, Родик, сложим все вместе.
   -- Ни в коем случае! Забыл предупреждение Тенгиза?
   К общей кучке добавили примерно половину от второй по величине. Суммарно размер кучки составил теперь шесть десятых от полного количества порошка, подаренного (или подброшенного - кому как нравится) Мауи. Результат оказался таким же.
   -- Что ж, надо добавить остаток второй кучки.
   Такой же отрицательный результат получился с кучками и в семь десятых, и в восемь, и в девять десятых. Неужели Тенгиз ошибся?
   -- Не успеем. Не получится крутой экспериментум, -- приуныл Павлик.
   Было ещё темно, но по изменению лесных звуков приближался рассвет - ребята за четыре дня пребывания в джунглях уже научились жить по часам природы. Без надежды на успех составили кучку из всей имеющейся плесени. Сон сморил экспериментаторов, и проспали бы они крусиз экспериментум, если бы не раздавшийся вдруг возглас, откуда-то сверху, похоже, с дерева, расположенного над "лабораторным столом".
   -- Кто!? Что?! -- очнулись ребята. Подбежали к банановому листу и обрадовались: кучка плесени увеличилась многократно и была абсолютно сухая - все двадцать капель воды испарились! Как и ожидал Тенгиз. А рядом кверху лапками лежали мертвые рыжие муравьи.
   -- Ура!!!
   -- А кто же нас криком поднял? Ты, Павлик?
   -- Нет, кричал не он - Павлик не знает самоанского языка. Это не мог быть никто иной, как Мауи, -- рассудила Женя.
   -- Мауи наблюдал опыт!? -- Не только Павлик, но и Родик был счастлив:
   -- И что же он крикнул? Нас позвал?
   -- Нет. Он воскликнул: Он живой! Он растет!
   А Мауи в это время бесшумно плыл к полузатонувшему катеру клоуна. Он будет ждать, ждать, сколько нужно, пока волшебник Тенгиз не разбудит Сына Солнца....
   --------------------------------------------------------------------------------
   -- Какие молодцы ребята! Какие молодцы! -- твердил Тенгиз. Он сидел за столом, зажав кисти рук между коленями и потирая их - его обычная манера выражения радости от решения сложной проблемы. В определенной степени, также и восхищения неординарностью своей собственной персоны.
   -- Какие молодцы ребята! Какие молодцы! А этот молодой моряк? Хорош!
   -- Какой моряк? -- спросил Александр, его друг и всегдашний спутник в расследовании преступлений с научной подоплёкой. -- Я знаю только капитана подлодки. Ты иронизируешь?
   -- Нет, я говорю об отце нашего коллеги-физика. Вон того, который смотрит сейчас в окно на океан и старается разглядеть там своего сына, одного из этих молодцов - Павлика, Павла Семеновича.
   -- Да, скорей бы его увидеть и надавать по шее, -- откликнулся Семен.
   -- Отец Семена, и соответственно, дед Павлика Захар Фролов обнаружил это самоанское чудо в 70-е годы, будучи на морской службе. И потратил не одно десятилетие, чтобы понять суть. И хранил секрет всю жизнь. Оставил нам только фразу-загадку. Её вчера мне сказала Валиса. А после блестяще осуществленного ребятами эксперимента, заметьте: в полевых условиях, без многотонной аппаратуры (это в укор вам, из ЦЕРНа, дорогой Сеня!), да что там! вообще без приборов и даже без часов, секретная фраза Фролова стала "золотым ключиком" к разгадке тайны пещеры острова Нуулуа.
   -- Что же сказала тебе моя мама? -- полюбопытствовал Семён.
   -- Валиса произнесла поистине историческую фразу: Самоанский феномен - не взрыв, а форма жизни, природная аномалия.
   -- Мне она никогда этого не говорила. Даже не намекала на какой-то семейный секрет.
   -- Потому что это и был секрет. В органах безопасности на этой фразе стояло бы клеймо: "совершенно секретно, особая папка". Теперь понятно, кто живет в пещере.
   -- Ты действительно поверил в самоанскую легенду?
   -- Никакой легенды нет. Пещера является местом обитания эндемичного вида бактерий. Уникальных, фантастически уникальных созданий природы. Они умеют... Что там?
   В дверь постучали. В комнату вошел самоанец в форме на манер европейского чиновника:
   -- Господин академик Гелиани! Вас срочно просит прийти премьер-министр Самоа. По вопросу пещеры острова Нуулуа.
   -- Парни, я, кроме вас, ещё никого не информировал. -- как бы извиняясь, произнес Тенгиз, покидая кабинет.
  
   Черная смерть
   -- Эй, Джонни, ты спишь, что ли? -- молодой чернокожий авиадиспетчер толкнул соседа. -- Смотри, что у тебя творится!
   Задремавший пожилой напарник вздрогнул и уставился в монитор: там, на карте Земли, опоясанной нескончаемой сетью маршрутов самолетов, ярко выделялась оранжевым цветом лучеобразная звездочка из десятка линий, сходящихся к одной точке -маленькому горному государству Непал.
   Новейшие суперкомпьютеры всемирной системы слежения за перемещением самолетов обрабатывают огромную информацию, поступающую со спутников Земли. И выдают её на мониторы операторов-диспетчеров. Особыми цветами выделяются трассы пассажирских боингов, совершающих нерегулярные рейсы. Например, перелеты политических деятелей на саммиты от G5 до G105 обозначаются голубым цветом. Массированные вылеты, несущие угрозу атомной бомбардировки (спутники могли фиксировать наличие ядерного оружия на самолетах), будут обозначены красным цветом; но такого пока ни разу не было. Изредка на экранах появлялся оранжевый цвет - он означал неопознанные маршруты.
   Пока аналитики центра ломали головы над загадкой "оранжевой сходящейся звезды", линии вновь появились на экране, теперь уже расходясь в свои исходные точки Земли. Было похоже, что за этим стоит некая секретная встреча глав могучих государств, загадку которой раскрыть уже поздно.
   Аналитики были недалеки от истины. Это действительно была тайная встреча великих мира сего, но не президентов и премьер-министров, а ещё более могущественных хозяев Земли: королей нефти, газа и автомобильной индустрии.
   "Короли" заседали в незаметной гостинице, спрятанной в просторах горного Тибета. На повестке дня стоял один вопрос: "Что делать с обнаруженным на островах Самоа феноменом, который туземцы называют "Сыном Солнца". У "королей" повсюду есть шпионы: в крупных и мелких отелях городов, на курортах, в дремучих лесах Амазонки и Сибири, возможно, что и на необитаемых островах великих океанов. Но узнали они о природном феномене в пещере Сына Солнца не от шпионов, а от бывшего физика, привязанного к инвалидной коляске.
   После побега с острова и оказавшись в плену у американцев, клоуну оставался ещё один шанс - продать украденные бесценные сведения о необычной плесени в пещере Сына Солнца властителям мира. Этот честолюбивый авантюрист, не имеющий равных в уголовном мире по глубине и размаху преступных замыслов и виртуозности и коварству их исполнения, обладал могучим интеллектом. Посвяти себя науке, он, возможно, стал бы вторым Эйнштейном или Бором. Его гениальные аналитические способности позволили из скудных сведений, полученных его "помощниками" на острове табу, сделать правильный вывод о природе феномена Сына Солнца - холодный ядерный синтез, ХЯС. Над овладением этим способом получения неограниченной энергии из обычной воды бьются тысячи помешанных физиков и обыкновенных мошенников. Это могло бы обеспечить людей Земли дешевым источником энергии и продлить существование цивилизации дальше тех 300-500 лет, которые гарантированы запасами органического и ядерного топлива. Но ортодоксальные ученые уверенно отрицают возможность этого явления. Вот это и заставило "королей" бросить на день все дела и слетать в Тибет.
   Наш читатель давно понял, что секрет явления "сын Солнца" - в составе белого порошка из пещеры. Без этого знания бывший физик Святохвалов, однокурсник Тенгиза. "клоун" для наших ребят, а попросту авантюрист, не решился бы предстать перед властелинами мира. Любая авантюра достигает цели лишь при некоторой доли везения. Повезло и "клоуну". Так случилось, что оставленная в хижине аппаратура продолжала работать. Ребята не могли знать, что все их разговоры зашифрованными летели в эфир в виде электромагнитных волн и регистрировались гигантским радиотелескопом США с площадью 100 тысяч квадратных метров, установленным в Пуэрто-Рико. Он был построен для поиска внеземных цивилизаций, но сигналы, идущие из Океании, также должны были предоставляться в распоряжение адмирала "лесничества", руководителя спецоперации на Самоа. Тот ознакомил с ними пленного клоуна, знавшего шифровальный код. Сведения о том, что ребята наблюдали "рост порошка под воздействием морской воды", клоун правильно интерпретировал как самовоспроизводство этого порошка под воздействием вызываемого им же ХЯС!
   Короли никогда не верят одному человеку. После того, как коляску клоуна после беседы с ним вывезли из зала, перед владыками Земли предстал другой человек, седой, небритый, одетый в больничный халат. Это был ученый, которого много лет держали в закрытой психолечебнице для VIP - особо важных персон, читайте - особо опасных для королей.
   -- Вы действительно считаете, что какая-то плесень может осуществлять холодный ядерный синтез? -- задал вопрос нефтяной король самого большого государства мира.
   -- Я не считаю этого, я знаю. На Земле существуют такие бактерии! Я потратил ...
   -- Отвечайте только на вопросы - наше время дороже золота и урана. Может ли колония бактерий вырабатывать ядерную энергию, используя только морскую воду?
   -- Именно! Только в соленой воде с содержанием ...
   -- Смогут ли люди использовать эти бактерии для производства энергии в масштабах, превосходящих энергию органического топлива: нефти, газа, угля?
   -- Именно так и будет! Так будет, если вы прекратите умышленно компрометировать исследования по холодному ядерному синтезу путем щедрого финансирования заведомых прохвостов или заблуждающихся неучей....
   -- Уведите его!
   -- ... и держать в психушках людей, способных научить других сжигать в моторах воду, а не вашу черную нефть!
   Стоявший рядом с ученым врач сделал укол, глаза старого человека покрыла белая пелена, и его увели.
   -- Этот холодный синтез разорит нас, -- изрек газовый король из Ближнего Востока. -- Люди будут греть свои дома этой белой плесенью. Ей нужна соленая вода, которой на Земле океаны. Мы не в силах осушить океаны.
   -- А мы вынуждены будем остановить производство автомобилей на десятки лет для перехода на новое топливо, -- высказал свои страхи автомобильный магнат с японских островов. -- Это полностью разорит нас.
   -- А когда вы начнете выпуск автомобилей для плесени, бензин уже не понадобится, -- поддержал его российский нефтяной король. -- Морская вода и быстро размножающаяся плесень лишат нас всех доходов и от нефти, и от газа.
   Короли помолчали, потягивая кто виски, кто коньяки, а самый богатый - минералку. Потом разом взглянули друг на друга, и согласно кивнули головами. В зал был вызван генерал, худой и бледный, как смерть, с длинными костлявыми пальцами, которые непрерывно сгибались и разгибались наподобие ног паука "косиножка". Форма неизвестной армии висела на нем как пиджак на вешалке. Этот "паук" по прозвищу "генералиссимус" находился в самом центре мировой паутины, нет, не WWW, а той, что способна в течение получаса достать любого человека в любом месте и устроить любой "фейерверк" в масштабах целой страны.
   -- Ликвидация. -- произнес молчавший до того человек, видимо, главный из них, король королей.
   -- И этих ученых тоже? -- спросил "генералиссимус". Короли молчали. Молчание для генерала было приказом.
   В тот же час в "лесничество" на Американском Самоа поступило секретное задание уничтожить пещеру Сына Солнца и стереть с лица Земли и со всех карт соответственно остров Нуулуа.
   --------------------------------------------------------------------------------
   Ночью исчезла Женя. Павлик с Родиком проснулись около полудня после решающего ночного эксперимента - а её нет. Кричали, рыскали по всему острову целый день. "Как в воду канула", сформулировал ситуацию Родик, а Павлик сразу возразил: "Чепуха - Женя прекрасно плавает!".
   В это время друзья вышли на обрывистый каменистый берег.
   -- Плавала, -- поправил Родик. -- Остался только платочек...-- И Родик снял с куста терновника шейный сиреневый платок. Легковерный друг бросился на край обрыва, там, где глубокая вода, высматривать дно.
   -- Успокойся! Это фигуральное выражение. А платок Женя потеряла ещё до её пленения. Помнишь - после хижины она была без платка.
   -- Ну так предупреждай заранее о своей фигуральности! Что же теперь делать-то будем?
   Cовсем недалеко высились холмы большого острова Нуутеле.
   -- Если бы я умел плавать, то поплыли бы мы на соседний остров. Я читал, что там есть базы для любителей рыбной ловли. Оттуда и на Уполу легко попасть.
   -- Так я тебя научу плавать!
   -- На этих камнях? Мы оба разобьемся.
   -- Я тебя потом научу, когда в деревне будем, в заливе. А сейчас... сейчас...-- Павлик огляделся. -- Во! Мы сделаем плот! -- И он радостно провел рукой, как бы срезая все эти толстые, словно ноги слонов, деревья, росшие вдоль обрыва.
   Рассудительный Родик охладил пыл друга: "Без пилы мы и сук не срежем". Женя не объявилась ни вечером, ни ночью. Тенгизу об исчезновении Жени сообщить не удалось - беспилотник не выходил на связь. Утром следующего дня приунывшие ребята вновь отправились на поиски. И тут, у низкого юго-восточного мыса....
   -- Смотри, Павлик!
   -- Что?! Женя?
   -- Да нет, посмотри на море!
   Там к берегу приближалась моторная лодка, большая, скорее, морской бот. В лодке никого не было видно. Ребята быстро спрятались в кустах. Мотор в лодке заглох, она по инерции дошла до берега и уткнулась носом в песок.
   -- Наверное, рулевой заснул на дне лодки. Долго плыл.
   -- Или он раненый, -- предположил Павлик. -- Надо помочь...
   -- Вот ещё! Хочешь получить пулю в лоб? Твой раненый может и ждёт только, чтобы мы "помогли" ему. Или забыл про своего любимого клоуна?
   Наконец, и Родику надоело отсиживаться в кустах. Ребята осторожно подошли к берегу, Павлик - с тяжелой дубинкой в руках. Бот мирно покачивался в полосе прибоя. Храп из лодки не раздавался.
   Бот был оснащен стационарным мотором, от которого ещё шло тепло. Внутри лежал брезент и спасательные жилеты. Ни клоуна, ни сержанта, ни самоанца.
   -- Как же лодка управлялась?
   -- Понятно, как. Видишь, аппаратура, а вот и антенна. Точно - дистанционное управление!
   В герметичном кармашке у борта ребята нашли руководство по управлению мотора ... на русском языке! К инструкции была приложена карта островов Самоа с маршрутом от Нуулуа до Апиа. Прямо для них!
   Павлик нажал кнопку на пульте управления с надписью "сигнал", и ребята чуть не упали от неожиданно громко зазвучавшей речи на языке самоа.
   -- Что было объявлено? -- спросил Родик. -- Ты ведь учил самоанский у своего пленника.
   -- Кажется, предупреждали не подходить к лодке.
   -- Вот, всё сходится. Это похоже на работу академика Тенгиза: только "говорящий" бот без рулевого может свободно пройти сквозь кольцо ошеломленных самоанцев. Но эта предосторожность теперь напрасна: ни одной самоанской пироги вокруг острова не видно. Они испарились вместе с Женей...
   -- Родик, но мы же не будем заводить мотор, пока не найдем Женю?
   -- Конечно...
   Вот такие капризы судьбы - и корабль есть, а плыть нельзя. Ни в Москву, ни на Таити. Друзья сели рядом на большой плоский камень и задумались, глядя на зеленый волнующийся водный простор. Шум прибоя немного успокаивает, навевает воспоминания о безымянной деревне, о вкусных блинах бабушки Валисы, о волшебном сумраке чердака с пауками и пиратскими сундуками...Как хорошо оказаться бы сейчас дома!
   Вдруг приятный шум моря исчез, заглушенный рокочущим воем мотора: высоко над островом летел самолет. За все дни, проведенные на заповедном острове, это был первый самолет. Ребята, задрав головы, следили за полетом.
   -- О чем ты подумал, Павлик?
   -- Я вспомнил наш перелёт из Перу на Апиа. Спустился бы этот самолёт к нам и полетели бы мы в Россию...
   -- Я тоже об этом думал. Но, смотри, Павлик, он нам что-то решил сбросить!
   -- Да, что-то черное падает, -- разглядел глазастый Павлик. -- Вроде чемодана.
   И в этот момент черный предмет (издалека не поймешь - большой он или маленький) резко замедлил падение - над ним раскрылся купол парашюта, огромный, белый, почти прозрачный.
   Она спускалась медленно и страшно. На белом и чистом, как наряд невесты, парашюте спускалась черная смерть, всесокрушающая атомная бомба. Бомба предназначалась для вечного затмения маленького самоанского светила - Сына Солнца, для уничтожения спор бактерий, размножающихся за счет тепла ядерной реакции. Уничтожение этой же реакцией, жаром которой они были когда-то рождены. Злая ирония судьбы - говорят в таких случаях. Но не на этот раз. По злой воле королей нефтегаза, из-за всепожирающей жажды наживы, командиром бомбардировщика Б-250, капитаном-лейтенантом Джоном Барроу был нажат рычаг выброса капсулы с бомбой. Распоряжение президента США отменить "защитный акт" опоздало ровно на 3 секунды. Белый атласный купол парашюта уже висел на высоте полтора километра над островом-птицей, над островом табу. Табу не действовало на неживое рукотворное орудие массового убийства. Бомба подчинялась только силе ветра, силе притяжения Земли и команде от часового механизма. Тот был поставлен на 22 минуты - время, за которое самолет улетит на недосягаемое взрывной волной расстояние...
   -- Наверное, Тенгиз что-то для нас прислал.
   -- Нет, Павлик, скорее, америкосы. Возможно, это бомба. Атомная. Америка не может смириться с тем, что чудесный порошок не в их руках. Тенгиз этого опасался.
   -- Что же? Значит, самоанцы не зря удрали?!
   -- Значит, так ...
   -- И Тенгиз не сумел нас предупредить...-- Павлик ударил кулаком по неисправному самолету-передатчику.
   -- Ничего, Павлик. Если это бомба, мы умрем вместе с сыном Солнца. Это почетно...
   -- Не знаю. Когда хоронили моего дедушку, бабушка Валиса сказала: "О, Боже! Вот один из твоих знатных и благородных людей!" Что она скажет на моих похоронах?
   Родик не стал пугать друга тем, что после атомного взрыва хоронить будет некого.
   -- Может быть, успеем? -- настаивал Павлик. -- Давай в катер. Давай, Родик, поплывем, а?
   -- Ты плыви. Может быть, успеешь. А я попробую разрядить бомбу...
   -- Как это?
   -- Видел в одном фильме... Там есть пультик, в корпусе, с управлением часового механизма. Надо поставить на бесконечное время, такой значок бесконечности - восьмерка лёжа на боку.
   -- Не надо, Родик! Подумай о своем папе!
   -- Павлик, ты большой, крепкий. Ты женишься, у тебя будут дети... А я хромой и маленький, кому я нужен? Плыви, Павлик. Если взрывная волна перевернет лодку, ты доплывешь до Уполу, до своей бабушки. Ты ведь знаешь: я плавать не умею...
   -- Родик, я и с тобой могу плыть... А Валиса мне говорила, что ты для неё как внук. Она тебя любит... А жениться ты сможешь на голубой акробатке.
   -- Это правда бомба! -- донесся сверху высокий девичий голос.
   -- Вот и Женя явилась!
   --------------------------------------------------------------------------
   А Женя в это время терзалась мыслями о судьбе своих названных братьев. Её не радовало неожиданное возвращение на Уполу, возможность общения со своими родными в Москве и Новой Зеландии. Она ругала себя за необдуманный поступок, в результате которого ребята остались на острове одни. И вместе с Валисой, которая возвратилась на остров своей юности, переживала томительные минуты страха и ожидания хороших или плохих вестей.
   А случилось так, что накануне утром она проснулась от всплесков воды, от непонятного шума. Ребята ещё спали без задних ног, и девушка вышла на берег, взяв на всякий случай револьвер. Там она увидела двух мужчин -- они волокли черепаху биссу в лодку. Бедная черепаха отчаянно отбивалась мощными лапами-ластами. У кромки воды колыхалась вторая лодка. "Браконьеры", решила Женя. "Любимую черепаху Павлика увозят. Занесенную в красную книгу. Да видно одной черепахи им мало. Негодяи!" Негромко, но решительно Женя потребовала отпустить животное. Браконьеры были, видимо, безоружны и, быстро бросив в лодку ещё не связанную добычу, начали отгребать. На оставленной ими в спешке второй лодке Женя бросилась в погоню.
   "На пустой лодке я их догоню, догоню". Женя, бесспорно, так бы и сделала, если бы не появившиеся вдруг самоанские пироги. Их было много. "Из кольца оцепления. Не завидую браконьерам! Я бы у них только отняла черепаху, а эти могут и поджарить нарушителей табу". Забыла Женечка, что она сама нарушитель, да ещё какой: на тайну Сына Солнца замахнулась! Поэтому Женя не испугалась, а удивилась, когда самоанцы в пирогах, не обращая внимания на улепётывающих браконьеров, окружили её лодку и заставили девушку грести на Уполу. Тут Женя поняла - на суд жрецов. Прибыв на главный остров Самоа, она ничего не сказала про ребят на острове. Пока Тенгизу не сообщили о пойманной "преступнице":
   -- Так ребята там одни остались!? Этого ещё не хватало!
   Как догадался Родик, именно Тенгиз организовал посылку моторного бота с дистанционным управлением без рулевого с подводной лодки "Академик Менделеев" "для эвакуации мальчиков с острова Табу".
   -- Искупай свою вину, -- напутствовал Тенгиз капитана подлодки. -- Одного проворонил - двух сохрани!
   -----------------------------------------------------------------------------
   -- Это правда бомба! -- донесся сверху высокий девичий голос.
   -- Вот и Женя явилась! С ней-то ты согласен плыть?
   -- Нет, Павлик, зачем Жене по-английски с нами разговаривать? Думаю. это Мауи.
   И Мауи, спрыгнув с дерева, обнял Павлика:
   -- Да, это Мауи, Павлик (по-русски, дальше Мауи говорит по-английски). Не знаю, где Женя, а бомба эта - атомная. Мауи слышал, как наши самоанцы разговаривали между собой. Им велели немедленно уходить с острова. Родик, Мауи останется с тобой. Он будет до конца защищать Сына Солнца. С тобой вместе. А Павлик должен уплыть.
   -- Нет, я тоже с вами! Только бабушку жалко -она будет долго плакать ...
   -- И уйдет в лес - с улыбкой произнес Родик.
   Мауи прижал свою худую ладонь к плечу Родика:
   -- А Мауи видел девочку в голубом -- её увез клоун, когда на его катер напали. И ты ещё встретишься с ней!
   Родик молча обнял самоанца. А Павлик с удивлением глядел на руку Мауи, на которой отсутствовали два пальца:
   -- Что это у него? Спроси, Родик.
   Мауи спрятал беспалую руку за спину:
   -- Отец-Солнце наказал Мауи за то, что он унес частичку его.
   -- А зачем ты взял мой пакетик, Мауи? Где он теперь?
   -- Мауи взял совсем немного. Остальное - там, у Него. А твой пакетик, Родик, Мауи подменил, чтобы Сын Солнца не достался американцам.
   -- А где ты всё это время был? Там, у Него?
   Мауи ничего не ответил. Затем указал на небо:
   -- Смотрите, ветер поднялся... И парашют сдувает в сторону моря!
   -- Бомба упадет в воду?
   -- Кажется, так... Но недалеко от берега.
   -- Отлично! Это не меняет плана. Мы будем жить, Павлик, дольше, чем те, кто послал бомбу. Значит, так...
   Сначала всё шло по плану Родика. Павлик с Мауи быстро сели на катер и лавируя между рифами, старались быть как можно ближе к ожидаемому месту падения бомбы. Она плюхнулась в воду в нескольких метрах от лодки. Родик зажмурил глаза в этот момент. "Лишь бы не утонула", причитал он.
   Бомба вошла в воду, но вскоре всплыла - она была снабжена поплавком на подобие спасательного круга. "Вот негодяи! И это предусмотрели", комментировал сам себе Родик. "Но это как раз нам и надо!"
   Из-за большой парусности купол парашюта, даже распластанный по воде, тащил бомбу по ветру, тащил вдоль берега. Мауи никак не удавалось найти тот кармашек, в котором по мнению Родика, должен лежать пульт управления часовым механизмом: либо мешал ветер, либо кармашка не было. Тогда отважный самоанец бросился в воду, ножом перерезал туго натянутые стропы и нырнул под бомбу.
   -- Нет никакого кармашка, Родик! И снизу тоже! Что делать?
   Родик молчал. Может быть, впервые в жизни мальчик понял, что такое ответственность. Эта адская машина может сработать в любую минуту. Павлик поверил ему, он остался, он рискует в любой момент сгореть в атомном аду. И даже сообразительный Мауи просит совета. И мальчик Родик стал думать, быстро и четко, как никогда в жизни. Жизнь. Да, за две жизни он в ответе. Не считая своей. И решение пришло. Пришло, когда Родик увидел, как быстро уносит ветер белый купол парашюта к югу. В голове прозвучали стихи Лермонтова: "Белеет парус одинокий... Ветер свищет...". А бомбу унесет мотор... Да, увезет туда, откуда послали. Мальчик стал взрослым.
   -- Ребята, привяжите бомбу к лодке, направьте руль в сторону Американского Самоа! А сами плывите ко мне! Вы же быстро умеете плавать, не то что я...
   Павлик настроил систему самоуправления лодки курсом на юг и прыгнул в воду. Он плыл к берегу очень быстро, возможно, установив мировой рекорд в вольном стиле. Так быстро, что даже не видел, плывет ли рядом Мауи. А Родик что-то кричал ему с берега, жестикулировал, показывая на морской простор. И только встав на ноги на мелком месте, услышал:
   -- Мауи там! В лодке остался! Вместе с бомбой!
   Павлик увидел вдали, на океанском просторе, темную удаляющуюся точку - лодку, увозящую его полинезийского друга в мрачную неизвестность.
   -- Почему он не уплыл?! Родик, зачем он это?
   -- Наверное, руль не слушался команд управления, лодка начала ходить кругами, и он...
   -- Зачем он так сделал!? -- повторял Павлик. Уткнувшись носом в плечо своего маленького слабого друга, он зарыдал.
   Родик, не отрываясь, смотрел на удаляющуюся лодку с прицепленной бомбой, смотрел, надеясь разглядеть в воде черную голову Мауи. Лодка давно перестала появляться на гребнях самых высоких волн, а Мауи так и не приплыл. Но вот прогремел взрыв, где-то очень далеко. Павлик вздрогнул:
   -- Он найдет способ, наш Мауи. Правда, Родик?
   Родик вдруг встрепенулся:
   -- Павлик, надо бежать на высокое место! При взрыве с моря пойдет крутая волна цунами!
   -- Чтобы бежать быстро, ты должен сесть мне на закорки, дорогой!
   А командир Боинга-250 был крайне удивлен, когда сброшенная им бомба взорвалась не на Нуулуа, а чуть ли не у самых берегов американского острова Тутуила. Автор не знает, что после этого сделали с невиновным капитан-лейтенантом. Возможно, понизили до лейтенанта? Ребят же не покидал вопрос: успел ли Мауи оставить лодку до взрыва бомбы?

0x01 graphic

   0x01 graphic
  
  
   Сын Солнца возвращается
   С цунами Родик, конечно, перегнул. Надводный взрыв не дает большой волны. Тем не менее, вода захлестнула низменные участки острова. Из растущих там деревьев многие были повалены, испуганные летучие собаки носились с жалобным криком над неожиданно исчезнувшим лесом. Когда ребята спустились вниз к ущелью, вода ещё облизывала ключ-камень.
   -- Что же будет с уснувшим Сыном Солнца? -- волновался Павлик. Родик успокаивал друга: "Сын Солнца дружит с водой".
   Павлик встал на колени и прижался ухом к камню. Солнце, закрытое на время облаком взрыва, разорвало черное покрывало и разнесло лохматые куски по небу. Яркие лучи, причудливо преломляясь, заблестели цветами радуги на капельках воды, медленно сползающих с круглых боков мокрого камня. Павлик будто слышал булькающие звуки текущей воды, схлопывающихся воздушных пузырей, что-то ещё, доступное только его воображению. Родик в ожидании стоял рядом.
   Наконец, Павлик что-то прошептал.
   -- Что ты сказал?
   -- Он живой... Я слышу, как Он дышит! -- радостно произнес счастливый искатель тайны.
   -- Надо проверить твой вывод. Попробуем-ка распечатать камень.
   -- Не надо, Родик, этого делать! Сын Солнца сам знает, когда с ним можно общаться. Отец-Солнце наказал бедного Мауи за то, что он унес его частичку. И нам нельзя туда спускаться без Мауи!
   ---------------------------------------------------------------------------------
   -- Вот они! Здесь! Я же обещал вам, что ребята будут живы!
   Это кричал Тенгиз. Он первым выбежал на полянку, а следом за ним все, кто ночью не смыкал глаз, а днем молил бога о спасении ребят: бабушка Валиса, Полеа, Семен Фролов с модницей-женой, мамой Павлика, прилетевшей из Женевы в старом поношенном платье, к удивлению мужа. Был здесь друг и помощник Тенгиза Александр. И Женя!
   -- Женечка, дорогая!
   -- А мы нашли твой платочек!
   Женя, Валиса, мама Павлика - каждая старалась покрепче обнять мальчиков.
   -- Женя, как же ты очутилась на Уполу?
   -- Потом расскажу. Лучше объясните, нашелся ли Мауи? Где он сейчас? Уж не залез ли в пещеру?
   -- Он уплыл, на моторке...
   -- Зачем?! Я же прислал за вами моторный бот? -- удивился Тенгиз.
   Родик рассказал, почему бомба взорвалась далеко от острова.
   -- Вот, значит, кто спас остров табу! А они считают это результатом их молитв. -- Тенгиз кивнул в сторону группы вождей и жрецов, также прибывших с Уполу. И обратился к ним:
   -- Смотрите, вожди самоанского народа - перед вами герои, спасшие Сына Солнца!
   -- Настоящего героя с нами больше нет. Он погиб, спасая Сына Солнца... -- грустно и торжественно произнес Родик. Павлик заплакал, а Валиса, обернувшись к западу, произнесла ту же фразу, что и на могиле Азахау: "О, Боже! Вот один из твоих знатных и благородных людей!"
   -- И Сын Солнца тогда проснулся... --сквозь слезы проговорил Павлик.
   -- Откуда это тебе известно? -- удивился Тенгиз.
   -- Я знаю. Мауи принес себя в жертву. Её ждал Солнце-Отец.
   -- Ладно, почет маленькому, но великому сыну Самоа воздадим позднее, по полной программе. А сейчас надо быстрее проверить утверждение Павлика. Александр, Семён! Включайте свои детекторы. А вы (Тенгиз посмотрел в сторону вождей) отвалите камень!
   --------------------------------------------------------------------------------
   Вернемся, однако, к тому моменту накануне вечером, когда Тенгиз был вызван к премьеру республики Самоа:
   -- Господин академик, Вас опередили, к нашему сожалению.
   -- Опередили в чем?
   -- В раскрытии тайны сына Солнца.
   -- Кто же это и как он или она интерпретируют этот феномен?
   -- Я получил одновременно два сообщения: одно - из Американского Самоа, а второе из Москвы. Меня уведомил глава группировки военно-морских сил США в Американском Самоа, что высшее руководство США планирует экстренные меры для уничтожения колонии крайне опасных бактерий, якобы обнаруженных в пещере острова Нуулуа. По их данным, эти неизвестные ранее бактерии заражают все живое смертельной болезнью даже на расстоянии. Недавно, по сведениям американцев, они - я имею в виду бактерии - начали неконтролируемо размножаться с колоссальной скоростью, и вскоре их разнесет ветром по всей Земле. Это грозит пандемией, вырождением человечества. Завтра утром американцы намерены уничтожить остров взрывом. Военный администратор уведомил нас, что следует удалить всех людей на пять километров от острова.
   -- Чушь собачья! На острове была группа изыскателей, Вы знаете. Никаких гигантских колоний бактерий они не видели.
   -- А вот американцы будто бы наблюдают из космоса сильное свечение на этом острове. И вынуждены истребить "гнездо заразы".
   -- Разве можно так не этично отзываться о божестве! Какой болван или, скорее, проходимец нашел микробы на древнем тотеме самоанцев? Это глумление над верой ещё не испорченного поганой голливудской цивилизацией народа! Это - вторжение в чистые души коренного населения грязными руками толстопузых олигархов!
   Премьер-министр удивленно глядел на возбужденного академика. Тот не на шутку разошелся, нервно шагал по кабинету туда-сюда, размахивая руками, стуча кулаками по столам и креслам:
   -- Я покажу им кузькину мать! Они получат эту бомбу в своем Нью-Йорке! Мало им было наводить порядки на Ближнем Востоке. И что там получили? Злокачественное неизлечимое образование, раковую опухоль на теле Земли в виде Исламского Государства. Теперь запускают лапы в голубые просторы Океании. Нет, господа, не пройдет!
   -- Господин Гелиани, Вы это серьёзно? Неужели Вы, солидный ученый, поверили в божественное начало феномена пещеры? И не рвите обшивку дорогих кресел, пожалуйста.
   -- Не беспокойтесь - материя не исчезает, а только переходит из одной формы в другую. Так писал великий русский ученый Ломоносов. Так вот, в отличие от экспансионистских планов Вашингтона, мы, и Ваш покорный слуга в том числе, руководствуемся принципом только разумного вмешательства в природу и в человеческие отношения. Настоящие исследователи, среди них был и американский офицер, между прочим, не нашли в пещере ничего, кроме безобидной светящейся плесени. Плесень фосфоресцирует (помните физику?) при увлажнении. Только и всего. И мы не позволим мешать неиспорченным душам самоанцев верить в чудо! Пусть всегда будет Солнце и его Сын на острове Нуулуа!
   Премьер-министр не мог понять, искренне говорит академик или юродствует? Использовав паузу в эмоциональном монологе ученого, он сказал:
   -- Хорошо. Но Вы не дали мне сообщить об известиях из Москвы. Там тоже каким-то образом узнали о предстоящем взрыве, и высшее руководство России озабочено этим. Они требуют от нас разъяснений.
   -- Разъяснений? Отлично! Соедините меня с президентом.
   -- У нас нет президента. Вы сейчас разговариваете с высшим должностным лицом государства Самоа.
   -- Я имею в виду президента России.
   -- Дорогой мой академик, я имею право общаться только с министрами иностранных дел!
   -- Хорошо, звоните министру России, и пусть он соединит меня с президентом. Скажите, что пахнет ядерной войной.
   Как Тенгизу удалось поговорить с президентом - мы не знаем, но разговор состоялся. Достоянием гласности стала только последняя фраза президента:
   -- Вы, Гелиани, не гражданин Грузии, и не гражданин России. Вы - гражданин Мира. Я сделаю всё, чтобы также могли величать и меня!
   Конечно, Тенгиз хитрил перед первыми лицами. Он определенно понял, как Захар Фролов решил загадку острова Нуулуа. Но он также понял, что на данном этапе развития мировой цивилизации правильное решение нельзя обнародовать, это никому не пойдет на пользу.
   Вернувшись к своим коллегам, Тенгиз продолжил разговор:
   -- Так вот, господа физики: в этой пещере на острове табу живут удивительные бактерии. Они умеют вызывать ядерную реакцию слияния ядер тяжелого водорода.
   -- Холодный ядерный синтез? Да это невозможная штука! Давно доказано экспериментально и теоретически -- ХЯС нельзя осуществить! -- Семен Фролов был из тех, весьма многочисленных физиков-ортодоксов, которые твердо уверены в незыблемости познанных человеком законов природы.
   -- Ты прав. Прав в том, что пока наука землян не в состоянии принять такое. Да и экономике, построенной целиком на принципе наживы, не нужны ни дешевое электричество, ни автомобили с неограниченной и бесплатной заправкой. Вот поэтому пусть бактерии спокойно существуют только в одном месте на Земле - в пещере на малюсеньком острове Нуулуа. Пока. Я об этом побеспокоился... только что...
   -- Каким образом?
   -- В последних известиях узнаете. Только имени академика Гелиани вы не услышите -- всё сейчас решают президенты. А теперь надо вызволить ребят с острова.
   Действительно, в конце выпуска последних новостей Би-Би-Си выступил известный научный комментатор "профессор Атом":
   "Мы редко слышим о том, что происходит на тихих островах Тихого океана (извините за каламбур!). Но сегодня у меня есть что сообщить телезрителям. Не часто бывает, что президенты великих стран рассматривают вопросы жизни малых народов. Поэтому удивительно, что сегодня было подписано совместное коммюнике руководителей трех стран: президентов США и России и премьер-министра маленькой островной республики Западное Самоа, мало кому известной. Долго российские и американские ученые пытались проникнуть в одну из пещер на заповедном островке этой страны. Их интересовала странная светящаяся плесень, обитающая только в этой пещере. Было две точки зрения. По одной, светящаяся плесень может служить основой для синтеза чудодейственного лекарства от рака. По другой, прямо противоположной, бактерии, размножающиеся на этой плесени, несут угрозу пандемии, иначе говоря, быстрого распространения смертельной болезни по всему миру. Но для народа Самоа пещера и светящаяся плесень уже много веков являлась местом поклонения Солнцу, тотемом самоанцев. Жрецы и вожди Самоа противились расхищению святой субстанции. Из-за трехстороннего спора чуть не вспыхнул вооруженный конфликт. Но здравомыслие победило. Высоколобые проявили понимание, а президенты великих стран - благоразумие и терпимость. В результате было подписано коммюнике, которое журналисты прозвали "документ 2+1". Вот его текст:
      -- Белая светящаяся плесень в пещере острова Нуулуа отныне неприкосновенна. Опыты с бактериями, живущими на плесени и вынесенными из пещеры, следует прекратить. Все штаммы, находящиеся в лабораториях США и России, следует уничтожить.
      -- Тотем самоанцев - Сын Солнца - пусть горит на вечные времена, как было всегда в природе. Остров был и остается табу для всего остального мира.
   ------------------------------------------------------------------------
   После "распечатывания" колодца счетчики радиации дружно защелкали.
   -- Ну и интуиция! Ты не ошибся, Павлик: Сын Солнца проснулся! Поздравляю всех с этим великим для народа Самоа событием!
   Затем Тенгиз попросил всех отойти для проявлений радости за деревья, а сам вместе с Александром спустился в колодец. Александр нес прибор, напоминающий паука.
   -- Это - робот-измеритель. Он будет регистрировать нейтроны и гамма-излучение внутри пещеры, -- пояснил ребятам физик Семен Фролов.
   После измерения "пауком" уровня радиации в колодце и на лестнице внутри пещеры, Тенгиз объявил о пределе безопасного времени общения с самоанским тотемом. И добавил:
   -- Надеюсь, что табу на посещение острова будет строго соблюдаться и ни одна частичка сына Солнца не будет унесена. Иначе Солнце-Отец вновь погасит огни заповедной пещеры.
   --------------------------------------------------------------------------------
   Вечером на Уполу устроили праздник. В банановых листьях была поджарена самая большая и самая жирная на Самоа свинья. Родик заставил Полеа вновь смутиться, выразив радость по поводу того, что он "избежал костра, не имея запасов жира". Тенгиз попросил рассказать историю, на которую ссылался мстительный Родик, а тот в свою очередь, воспользовавшись благоприятным моментом, спросил академика:
   -- Тенгиз Лаврентьевич, а почему всё-таки белая плесень ожила и начала светиться?
   -- А ты, мой умный молодой друг, сам не догадываешься? -- академик с аппетитом откусывал солидные куски от целого бедра свиньи. -- Ты же вместе с друзьями делал "крусис экспериментум".
   -- Я думаю, что в плесени существуют бактерии, которые размножаются в морской воде и при этом испускают радиацию. И большая волна от взрыва занесла в пещеру воду. Так?
   -- Абсолютно! Только вот размножаются они не под воздействием морской воды, а поглощая радиацию и свет.
   -- Я понял! Они сами вызывают радиацию, используя морскую воду, и от радиации же размножаются! Только... Как же - само что-то производит и этим же питается? Так не бывает...
   -- Ключик тут такой: при размножении небольшая часть новых бактерий отличается от остальных - они способны производить холодный ядерный синтез, ХЯС, т.е. вызывать слияние двух ядер тяжелого водорода - дейтерия, содержащегося в воде, с выделением огромного количества энергии в виде света, тепла и нейтронов. Эта энергия идет на размножение других бактерий, а сами они погибают в ядерном "пожаре".
   -- Бактерии- камикадзе...
   -- Точное определение!
   Родик был счастлив. Ему казалось, что он практически сам додумался до тайны острова Нуулуа.
   -- Это, как наш бедный Мауи: спасал Сына Солнца, жертвуя собой. -- Павлик стоял рядом, слушая разговор Тенгиза и Родика, и хмурился.
   -- Не смотри так мрачно, Павлик. -- успокоила Женя. -- Меня вы тоже успели "похоронить", однако, вот она я.
   -- Действительно, Павлик: помнишь легенду о птице Феникс? Вот и легенда о Сыне Солнца сбылась. Возможно, и Мауи появится. А почему американцы хотели убить колонию этих редких существ? Объясните, профессор!
   -- Да ведь это, дорогие мои, новый источник энергии! Дешевый и неисчерпаемый! Те, кто присвоил себе природные месторождения нефти, газа, урана, останутся без доходов. А ради этого они готовы на всё!
   -- А как всё-таки дедушка Павлика оживлял Сына Солнца? Он тоже вызывал цунами? -- поинтересовалась Женя.
   -- Да нет! Это было не в его силах. Вероятно, он просто закачивал морскую воду в пещеру помпой.
   -- Смотрите! Смотри, Женя! -- Павлик тянул "сестричку" за рукав, привлекая её взор в сторону тропинки, ведущей к месту пиршества. По тропинке навстречу своей судьбе шел капитан ВМС США Эдвард Лонг! Теперь уже бывший капитан - он был в элегантном штатском костюме.
   -- Спасибо, Тенгиз, -- сумела вымолвить Женя сквозь подступившие слезы. Академик скромно пожал плечами, но в душе он гордился собой: освобождение Эдварда было одной из целей его хитроумной затеи с коммюнике трех президентов.
  

КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ

0x01 graphic

  
   ЭПИЛОГ
   Прошло 15 лет.... Мир стонет от нехватки света, тепла и продуктов оранжерей. Всеобщее отчаяние перед неизбежной катастрофой. Недалёк тот день, когда и короли нефти будут стоять в очереди за хлебом.
   Старший научный сотрудник Института Ядерных Исследований Родион Венедиктович Шацкий (да, вы угадали - наш повзрослевший Родик) неожиданно получает приглашение на участие в конференции по проблемам сохранения эндемичных черепах бисса на Самоа! Нельзя не поделиться этой странной новостью с другом Павлом Семеновичем Фроловым, молодым спелеологом. И тут Родик с удивлением узнает, что Павлик приглашен на ту же конференцию! Физик и спелеолог должны сохранять черепах?! Но странное приглашение решили принять - интересно после стольких лет вновь посетить Апиа, Уполу, может быть, и остров табу...
   Прибыв в Апиа, друзья разместились в гостинице вблизи того места, где они когда-то жили в доме Полеа. За первым завтраком в ресторане гостиницы Павлик кивком головы обратил внимание друга на женщину и мужчину, сидящих за соседним столиком:
   -- Смотри, Родик: та, рыженькая, очень похожа на Женю!
   -- Ещё скажи, что мужчина рядом с ней - вылитый Эдвард, только без мундира.
   -- Не скажу, потому что он говорит по-русски.
   И тут женщина обратилась к спутнику:
   -- Дорогой Эд, скажи Родику как мужчина мужчине: пусть он не налегает на пирожные!
   -- Извините, мадам Лонг, но я никогда не ем пирожные, даже после голодовки на Нуулуа! -- громко ответил Родион Венедиктович и подлетел к столику, из-за которого вскочили удивленные и радостные Женя и Эдвард. Их дети, Родик и Валиса, воспользовавшись переполохом, схватили по два пирожных с общей тарелки.
   В разговоре с супругами Лонг друзья узнали истинную причину неожиданной встречи. Оказывается, самоанцы в эти дни отмечают годовщину оживления Сына Солнца. Потому и пригласили участников легендарных событий пятнадцатилетней давности на симпозиум под шифрованным названием, чтобы не привлекать внимания мировой общественности к запрещенной и давно забытой теме "белой плесени".
   Во второй день пребывания на Самоа Родика и Павлика посетил Полеа, теперь заместитель директора института энергетики.
   -- Хочу ознакомить вас с перспективными работами в нашем национальном институте. Уверен - это будет интересно. Их ведет молодой, талантливый физик, возможно, будущий нобелевский лауреат, первый из самоанцев!
   Как только друзья вошли в дверь лаборатории, к ним быстро подошел невысокий, худощавый молодой самоанец. Он радостно улыбался, как будто ждал этой встречи. Протянул руку для приветствия и тут...
   -- Мауи?! Ты ли?
   -- Ну, конечно, он! Родик, какие сомнения?!
   Узкая кисть без двух пальцев, застенчивая улыбка, радость в глазах.
   -- Ты жив, милый мой! Дай обниму тебя!
   -- Как же ты выжил, Мауи? -- Родику не терпелось услышать наверняка фантастическую историю от самоанского товарища по приключениям на острове табу, но Мауи, стиснутый в объятиях Павлика, смог только кивком головы отослать Родика куда-то в сторону. Родик оглянулся... и замер: из-за рабочего стола поднялась грациозная невысокая девушка в голубом платьице и с желтым цветком в волосах и первой подошла к нему:
   -- Здравствуй, Родик, -- просто, как человеку, с которым виделась недавно, произнесла она на чистом русском языке.
   -- Моя лаборантка Вера, -- представил девушку Мауи. -- Я же говорил, что вы встретитесь.
   Вера взяла Родика за обе руки. Они так и стояли, глядя друг другу в глаза, пока Мауи рассказывал о своих удивительных достижениях, о том, как он чудом избежал смерти при взрыве бомбы, как он выучился на физика и как ему удалось "научить" бактерий из пещеры на Нуулуа зажигать термоядерную реакцию по безнейтронному каналу.
   -- А значит, люди могут пользоваться безопасной и бесплатной энергией океанской воды. Никакой нефти и газа, никаких урановых реакторов. И что важно для самоанцев - можно смело общаться с Сыном Солнца без страха получить смертельную дозу облучения.
   Мауи щелкнул тумблером, и на большом круглом столе посреди комнаты зажглось искусственное солнце, плоский круг с вращающимися на нем кольцами. Кольца светились, играли всеми цветами радуги, будто веселая карусель кружила по комнате, радуя зрителей.
   -- Сын Солнца! -- воскликнул Павлик. -- Он пришел к тебе, Мауи! Он живой!
   Через несколько минут Павлик говорил по скайпу с Тенгизом, рассказывая о встрече с живым и здоровым Мауи, который разводит бактерий-энергетиков в своей лаборатории. Тенгиз резюмировал:
   -- Я знал, что самоанская легенда спасет цивилизацию! И спасение придет из "отсталой" и бедной ресурсами Полинезии... Не зря при составлении знаменитого меморандума руководителей трех стран я включил фразу "для остального мира". Для остального, но не для Мауи. Такие, как Женя Шапошникова, занимаются удивительно полезным делом, разыскивая народные сказки и веря в них, а...
   -- А такие, как Мауи, превращают сказки в быль! -- опередил академика Павлик.
  
   КОНЕЦ
  
   Послесловие автора
   Дорогой мой юный читатель! Раз уж ты одолел эту толстую книгу, то думаю, что образован ты не хуже Родика, или даже лучше. И можешь оказаться одним из тех, кто воспринял мой рассказ как фантастику, как сказку. "Скептически, от латинского scepsis, что значит, сомнение", -- выразился бы Родик, а Павлик бы промолчал. И Сын Солнца для скептиков -- просто тотем самоанцев, не более того. Никаких, мол, микробов, дающих термоядерную энергию, в мире нет и быть не может.
   Я тоже так думал, когда сочинял эту сказку. И вот, уже закончив рукопись, я оказался на лекции немецкого доктора наук со славянской фамилией Стефан, и был приятно удивлён: он излагал теорию об участии бактерий в работе естественного, природного ядерного реактора! По этой теории, естественные реакторы работали не только в Африке, в районе месторождений урана в Окло (это давно известно, доказано и описано), но и в Европе, на границе Польши и Чехии, около 2-х миллиардов лет назад. Если в Окло реакторы запускались без бактерий при случайном благоприятном сочетании воды и урана, то в Судетах цепная реакция деления урана возникала и без воды из-за того, что бактерии обогащали уран, т.е. увеличивали содержание урана-235 в руде.
   Теорию профессора сейчас проверяют. Если она окажется верна, и в старых урановых рудниках Европы найдут осколки деления урана в нужном количестве, то прочитанная тобой сказка может оказаться былью.
   Любите фантастику, ребята! Научную, а не фэнтези. И набирайтесь знаний, чтобы самим превращать сказки в быль.
  

лето 2015 года, Дубна.

  
   Оглавление

Предисловие от автора с. 5

Часть I Сын Солнца с. 7

Нарушитель табу с.8

Плен и свобода с. 13

Черное и белое с.20

Сын Солнца с. 25

Палачи и жертвы с.31

Последняя миссия с.42

Часть II Бабушкин сундук с. 55

Солнечным июньским днем... с. 56

Каравелла на чердаке с. 61

Морской офицер Лонг и этнограф Женя с. 74

Бабушка рассказывает, а "Танатина бродит" с. 85

"Подлый обманщик" с. 95

Портфель раздора с. 99

Последний рассказ бабушки с. 114

Разлетелись, как в небе самолёты с. 122

Часть III Искатели тайны с. 129

Лиссабон - город неожиданных встреч с. 130

На корабле "Сын солнца" с. 139

Прибытие на Самоа с. 148

Русская самоанка с. 154

Спасение полинезийского мальчика с. 161

Три ягоды фейхоа с. 165

Заповедный остров Нуулуа с. 173

"Аборигены" необитаемого острова с.183

Несостоявшееся свидание с. 194

Гибель пиратского катера с.201

Трое против троих с. 211

Часть IV Белый песок пещеры с. 216

В лабиринте пещеры с. 217

Удачное погружение с. 223

Драма в хижине с.232

Ни Мауи, ни порошка с. 240

Из огня да в полымя с. 247

Странные голоса острова с. 260

Experimentum crucis с. 267

Черная смерть с.273

Сын Солнца возвращается с. 286

Эпилог с. 294

Послесловие автора с. 297

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Е. Шабалин "Тайна острова Нуулуа"
  

236

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"