Аннотация: Беззаботное детство заканчивается в тот момент, когда вместо любимого учителя к вам в школу приходит монстр под видом человека.
Весенний воздух наполнялся щебетом ранних птиц и звонкими криками детей, что доносились из открытого окна второго этажа школы ? 2. Был самый разгар перемены, когда ведутся самые ожесточённые споры, обсуждаются самые красивые мальчики и дёргаются за косички самые красивые девочки. Восьмой "В" только пришёл в кабинет и готовился к уроку истории.
- Опять он много задал,- уныло протянул Рома.
- Как же надоела эта ваша история! - Вова с громким стуком швырнул учебник на парту.
- А я ничего не делал,- смело усмехнулся Коля, вальяжно развалившись на стуле.
- Ты чего, совсем что ли? - удивлённо взмахнула ресницами Нина. - Он же разозлится!
- А я его не боюсь! - Коля зажмурил глаза, наслаждаясь возгласами одноклассников.
- Ну и дурак что не делал, тема лёгкая, можно спокойно получить пятёрку,- включился в разговор Дима, местный заводила и лидер.
- Сам дурак! - обиженно отозвался Коля и отвернулся в сторону соседней парты. Антон и Никита молча сидели за ней. Антон апатично разглядывал стены, а Никита что-то рисовал в тетради. Они оба ненавидели учителя истории и сам предмет. Но так было не всегда.
С пятого по шестой класс историю у них вела замечательная учительница - Алина Степановна. Она была молодым педагогом, который любил детей и был увлечён своим предметом. В школе на её уроки хотелось бежать, а дома домашнее задание по истории делалось первее всех, даже если урок по расписанию был только на следующей неделе. Но в конце шестого класса Алина Степановна ушла в отпуск по семейным обстоятельствам, а потом и вовсе уволилась из школы. Целое лето Антон и Никита гадали, кто теперь будет вести их любимый предмет. Когда мальчики впервые увидели Вениамина Глебовича, они подумали, что это какая-то шутка. Перед ними стоял угрюмый высокий мужчина лет сорока пяти, который пристально рассматривал детей из-под тонкой оправы очков. Как можно было заменить солнечную Алину Степановну этим холодным человеком?! Он говорил тихим вкрадчивым голосом, постоянно срывался на крик, не любил задние парты, да и передние тоже не любил. Складывалось ощущение, что он абсолютно ненавидит детей и относится к ним с отвращением. Постепенно энтузиазм мальчишек стал угасать, их старания не оценивались должным образом. Руки стали подниматься реже, уроки стали более молчаливыми, текучими. Поразительный и беспощадный парадокс времени: оно мчится вперёд, когда мы занимаемся любимым делом, и как будто замирает в моменты, которые хотелось бы поскорее прожить.
Когда прозвенел звонок, дверь со скрипом открылась, и на пороге появился Вениамин Глебович. Все разговоры мгновенно смолкли, Коля выпрямился, Вова громко вздохнул, а Сеня жалобными глазами проводил учителя до стола.
- Встать! - сухо выкрикнул Вениамин Глебович.
Кабинет заполнил скрип отодвигаемых стульев. Учитель, чуть горбясь, прошёл перед доской, внимательно осматривая класс. В гробовой тишине стук его ботинок громом отдавался в наэлектризованном воздухе. Его движения пугали: худо нескладное тело ломано перемещалось по кабинету, нависая над учениками. Лицо Вениамина Глебовича можно было назвать красивым, если бы не тонкие губы, которые всегда были растянуты в надменной улыбке, и глаза, холодные и жестокие. Острый тонкий нос его был похож на клюв коршуна, руки тонкие и длинные, как крылья ястреба, а шея, подобная шее грифа, тонкая и длинная. Он сам весь был похож на чучело, собранное из множества птиц, нескладное существо, высокое и худое. Окинув взглядом детей ещё раз, мужчина остановился возле доски.
- Сесть! - сурово сказал он и развернулся к доске.
Взяв крючковатыми пальцами мел, Вениамин Глебович начал писать.
Мел противно скрипел по доске, вызывая в голове боль. Нина поморщилась.
- Приступим к проверке домашнего задания, - он подошёл к столу и сел, сцепив пальцы в замок. - Я надеюсь, кто-нибудь сделал его.
Он усмехнулся и холодным взглядом обвёл молчаливую аудиторию. Бесчувственным взглядом. Бесчеловечным взглядом.
- Ну и монстр! - недовольно пробурчал под нос Вова.
- Еремеев, вы хотите ответить? - поднял бровь Вениамин Глебович, повернув голову в сторону мальчика.
Сделав страдальческое лицо, Вова кивнул. Выбора у него не было.
Учитель улыбнулся.
- Хорошо, тогда начнём с простого. Раскрой смысл понятия "индустриальное общество", - мужчина откинулся на спинку стула и посмотрел на ученика
Вова встал и, нахмурившись, начал говорить.
- Ну, индустриальное общество - это общество, сформировавшееся в процессе индустриализации.
Мальчик замолк, а мужчина рассмеялся.
- И это всё, что ты можешь сказать? - сквозь смех спросил он.
Вова почесал в затылке.
- А что не так?
Вениамин Глебович рассмеялся ещё сильнее.
- Садись, доброволец. Если ты ещё раз откроешь рот на уроке не по теме - пеняй на себя.
Еремеев кивнул и сел на место.
- Кто может дополнить? - ледяной взгляд снова побежал по рядам. - Антон, может быть, вы дополните своего товарища?
Безразличный взгляд вперился в учителя. Мальчик не шелохнулся. Подождав с минуту, Вениамин Глебович перевёл взгляд на его соседа.
- Два. Никита, может, вы будете более многословным, чем ваш сосед?
Он даже не оторвал свой взгляд от тетради, в которой усердно что-то рисовал.
Учитель кивнул.
- Два. Как всегда.
Когда он с тихим скрипом открыл красный журнал, Нина повернулась к Лесе и стала что-то шептать на ухо. Воздух разрезал громкий хлопок, эхом разнёсшийся по кабинету. Сеня вздрогнул, а Нина залилась краской. Вениамин Глебович хмуро смотрел на подруг.
- Что вы себе позволяете? - кричал мужчина. - Думаете, если я отвлёкся - это значит, что вы можете разговаривать?! И что вы там такое важное обсуждаете? Может быть, вы просветите нас?
Щёки Нины стали пунцовыми, она отрицательно покачала головой.
- Ещё одно замечание - понизил тон Вениамин Глебович, - и я буду вынужден вызвать ваших родителей в школу. Вы ведь этого не хотите?
Нина покачала головой и закрыла лицо руками.
- Монстр, - прошептал Вова. - Настоящий монстр.
Они прозвали его "монстром" в первый учебный день, когда он накричал на Алёну и довёл её до слёз. Хладнокровный и бессердечный, Вениамин Глебович идеально подходил под это слово. Он не любил их, они - его.
- Ярмышев, - посмотрев в журнал, сказал учитель. - Какие признаки характеризуют индустриальное общество?
Коля вытянулся, как струнка, и сжал дрожащие ладони в кулаки.
- Я не выучил, - тихо проблеял он.
Мужчина отложил ручку.
- Что вы сказали? - едко прошипел он.
Коля сглотнул и прочистил горло.
- Я не выучил,- громче сказал мальчик. - Простите, пожалуйста, простите.
Учитель поморщился и сделал запись в журнале.
- Значит так... - начал он.
Его перебил чей-то голос.
- Я, я, можно я! - Дима чуть ли не выпрыгивал с места, желая ответить.
Вениамин Глебович устало прикрыл глаза и потёр их.
- Карасенков, вы всегда поражаете меня своей наглой нетерпеливостью! Ну, раз желаете ответить, то извольте.
Дима нахохлился и принялся читать с тетради.
- Отличительными признаками индустриального общества от других типов обществ являются...
Вениамин Глебович внимательно слушал ученика, и . когда тот закончил, сделал пометку в журнале.
- Четыре,- отрывисто сказал он.
Лучезарное лицо Димы посерело. Он нахмурился и вызывающе посмотрел на учителя.
- Почему четыре?! - воскликнул он.
Вениамин Глебович с вызовом поддался вперёд.
-Вы не согласны с оценкой? Хотите её оспорить? - усмехнулся он.
- Да, хочу! С какой это стати у меня четыре, я всё правильно ответил! - начинал злиться Дима.
- А с каких пор чтение с тетради называется "ответом"?
- А с тех, с каких вы называете себя учителем! - в сердцах выкрикнул Дима.
Зрачки учителя сузились.
- Вы слишком много на себя берёте, Дмитрий,- ледяным тоном сказал он. - Ещё один неверный шаг, и вы полетите вниз.
- Не пугайте меня, я знаю, что ответил на пять!
- Если я оценил ваш труд на четыре, значит, так оно и есть! - повысил тон Вениамин Глебович.
- А вот и нет, я ответил на пять! - Дима был похож на старую заевшую пластинку, которая на последнем издыхании издаёт одну ноту.
Лицо мужчины побледнело.
- Довольно! Я не хочу вести этот пустой разговор! Собрал вещи и вышел из класса! Жду тебя с родителями!
Его крик был похож на бурю, сметающую всё на своём пути. Все притихли, и даже Дима потерял всю свою решимость и, собрав вещи, как подбитый щенок поплёлся к выходу.
Дверь захлопнулась, а буря только разыгралась.
- Арсений,- рявкнул учитель, посмотрев на мальчика, сильнее всех вжавшегося в спинку стула.
Сеня начал дрожать.
- По-моему, я назвал твоё имя, или ты оглох? - повысил голос Вениамин Глебов.
Сеня вскочил с места, неуклюже запутавшись ногами в сплетении ножек стула и стола.
- Ракитин, ты учил урок?
- Конечно, - тихо пролепетал мальчик.
- Хорошо, тогда назови мне причины перехода от аграрного общества к индустриальному.
Сеня сглотнул, но комок в горле не исчез. Его лоб покрыла испарина, непослушные руки сильно тряслись. Мысли в голове предательски перемешались в единую кашу, глаза бесцельно бегали по конспекту, но не видели слов.
- Ракитин, либо ты отвечаешь, либо я больше не трачу время на таких оболтусов, как ты.
По лбу Сени пробежала капелька пота.
- Ну, эм, например наличие сословного строя...
- Нет! - громко воскликнул Вениамин Глебович и снова ударил по столу рукой,- это признак, присущий аграрному обществу.
- А, да, точно, - тихо пробормотал Сеня. - Я же учил.
Учитель шумно выдохнул и уставился на ученика.
- Ещё одна попытка, Арсений.
Мальчик кивнул. Сердце бешено стучало в ушах, мешая думать.
- Преобладание натурального хозяйства...
- Нет! Нет! Не верно! Ты всё напутал! - начал кричать Вениамин Глебович. - Арсений, вы что, издеваетесь? Испытываете моё терпение?
Пронзительный крик пульсацией отдавался в болящей голове, Сеня обхватил её руками, на его глазах выступили слёзы. Но он же учил!
Это несправедливо!
Прозвенел звонок. Дети с радостными воплями собрали свои вещи и выбежали из кабинета. И только Сеня негнущимися закостенелыми руками безразборно сметал предметы в рюкзак. Учебный день окончен. Мальчик вздрагивал каждый раз, когда каблук ботинка тяжело опускался на кафель и шумно удалялся по коридору. По щеке потекла маленькая слезинка.
А за окном цвела весна.
***
Дома его сильно поругали. Обычно добрая и нежная мама была сегодня вне себя от злости. Сеня ничего не ел, лишь с трудом смог выпить стакан воды. Его бросало то в жар, то в холод, и постоянно трясло. Ему очень хотелось плакать, но он знал, что за это мать поругает его ещё сильнее. Уроки он сделать не мог: слова не сцеплялись в единую канву текста. Ему было страшно. В дневнике на завтрашний день противной синей ручкой было написано слово "История". Сеня хотел закрыться где-нибудь в тихом месте ото всех, где не было бы криков, злых учителей, ненавистной и непонятной истории. Он всегда был тихим, спокойным, беззащитным мальчиком, и этим всегда пользовались, над этим всегда смеялись.
По внешности Сеня застрял в классе пятом: Когда все мальчики за лето вытянулись вверх, он как-будто стал ещё меньше, худее. Сеня никогда не отличался твёрдым характером, но всё стало ещё хуже, когда ушёл отец. Это подкосило эмоциональное состояние мальчика, ему было очень тяжело, он понимал, что маме ещё тяжелее. Он старался быть сильным и решительным ради неё, но у него это никогда не получалось. Маленький слабый ребёнок не может в один миг стать крепким мужчиной. Сеня пытался не огорчать маму по пустякам и всячески ей помогал, ведь она была единственным родным ему человеком. Оттого и больнее было слышать от неё упрёки из-за этой пресловутой истории. Сене было стыдно. Стыдно и страшно.
Всю ночь ему снились кошмары. Он был окружён толпой чудовищ, ни кричали, царапались, кусались, тянули к нему свои кривые руки, трясли и душили его.
Сеня проснулся от того, что мама трясёт его за плечо. Пожелав ему доброго утра, она ушла на работу. Мальчик лежал под одеялом, укрытый практически с головой. Он был в домике. Меньше всего ему хотелось вставать и идти в школу на урок истории. Его тело было вялым и слабым, оно практически не слушалось его. Неохотно встав с кровати, Сеня медленно поплёлся в ванную, потом на кухню. Лениво натягивая рубашку, он понял, что опаздывает. Волнение разгорелось в нём с новой силой, на место апатии пришла паника.
Он бежал по прохладному весеннему утру, сердце бешено стучало в его груди. Он вбежал в школу, на лету преодолел лестничные пролёты и возле двери кабинета остановился. Тошнота подступила к горлу, тошнота и страх. Сеня набрался смелости и постучал в дверь. Открыв её, он зашёл внутрь и замер на пороге. За учительским столом сидело нечто, совсем не похожее на Вениамина Глебовича. Иссиня - чёрное, сгорбленное, болезненно худое и высокое, оно вперилось немигающим взглядом в мальчика.
- Ракитин! Почему вы опоздали?1 - громогласно взвопило чудовище
Сеня остолбенел, ему было противно смотреть на нечто, и слишком страшно отводить от него взгляд.
- Арсений, опять вы разлагаете дисциплину! Ладно, если бы хоть учили, так нет же! Вы что, приходите на мои уроки просто посидеть?
Монстр встал и ломано направился в сторону мальчика. Сеня забился в истерике: всё его тело бесконтрольно дрожало, сердце билось неровно и болело, дыхание было сбивчивым, ему катастрофически не хватало воздуха. Какой-то белый шум давил на мозг, пульсировал болью вместе с криком надвигающегося чудовища. В кабинете не было никого: только лишь Сеня и монстр, который неумолимо приближался и что-то беспрестанно кричал.
Весь мир поплыл перед глазами. Ноги подкосились, и Сеня упал на колени, обхватив голову руками. В ней как будто разрывались сотни петард. Монстр чёрной тенью навис над ним, закрывая свет. Мальчик всхлипнул, зажмурил глаза и разрыдался.
На следующий день он не пришёл в школу. И на следующий. Он больше никогда не ходил в школу.