Перечитывая дневники Ф.Абрамова, я обратил внимание на записанную писателем фразу: - Та и власть по сердцу, которая кормит! Размышляя над этим, казалось бы, простеньким словосочетанием, я поразился насколько точно оно характеризует менталитет российского человека во взаимоотношениях с властью, его ожидания от власти: власть должна накормить, одеть, обеспечить тепло в домах, периодически поднимать заработную плату и т.д..
Для европейцев и американцев вообще не характерны сердечные отношения с властью, они воспитаны на идеях Гоббса: - власть - это необходимое зло, или более современного К.Поппера: - ко всякой власти всегда нужно относиться с подозрением.
Россияне другие. Вся история их существования связана с борьбой за выживание: борьба с тяжелыми природными условиями; борьба с кровожадными соседями; борьба со своим невежеством. И результаты этой борьбы, и уровень жизни россиян всегда зависел от власти. Поэтому я не был сильно удивлен, когда стал свидетелем того, как эта фраза, в самом буквальном своем значении, работает на выборах...
По заданию редакции я находился на одном из избирательных участков города. Проходили выборы депутатов в Думу. Четко отлаженный процесс голосования лишь изредка нарушался возгласами: - Почему меня в списках нет?! Или: - Можно мне проголосовать за больного соседа? И т.д., и т.п. Виновника наступившей заминки направляли к председателю - стройному, седовласому мужчине, похожему на киноактера Е. Жарикова, и он, картинно манипулируя очками, то, снимая их, то, опять надевая на нос, разрешал ситуацию, занося избирателя в дополнительный список или отсылая его к той или иной норме закона о выборах.
Все шло до безобразия организованно, в рамках установленных правил. Никаких жареных фактов и эксцессов. Отчаявшись найти материал в самом ходе голосования, я принялся рассматривать присутствующих наблюдателей. Несмотря на многочисленный список претендентов, наблюдателей смогли выставить лишь КПРФ, ОПД "Наш дом Россия" и независимый кандидат Малюкин. Интересы Малюкина представлял неплохо сложенный молодой человек среднего роста в темном костюме. По всему было видно, что он не выносит пассивного время провождения. Периодически он куда-то исчезал, а потом снова появлялся, занимая свое место на стуле наблюдателя.
От ОПД "Наш дом Россия" присутствовала девушка-студентка, пытавшаяся занять себя чтением конспекта лекций. Черное короткое платье выгодно подчеркивало ее длинные стройные ноги, а иногда пробегавшая по губам улыбка, говорила о веселом и бойком характере. Спустя некоторое время она уже мило перекидывалась остротами с дежурившими на участке молодыми парнями в милицейской форме, и казалось, полностью забыла, кто и зачем ее сюда прислал.
Наблюдателями КПРФ зарегистрировались двое: пожилые мужчина и женщина. Мужчина обладал большим лицом с крупными чертами. Длинные редеющие с сединой волосы были гладко зачесаны назад. В его руках с узловатыми пальцами была записная книжка, в которую он иногда что-то записывал. Чем-то он напоминал мастера производственного обучения или старого токаря высокого класса, привыкшего делать свою работу неторопливо, но с большой точностью. Одет был в серый, поношенный плащ, а на ногах не по сезону легкие туфли со стоптанными каблуками. Женщина была в коричневом демисезонном пальто, на голове бордовый берет. Сверкая стеклами очков, она зорко наблюдала за ходом голосования и нагнувшись что-то вполголоса говорила мужчине. Между ними на стуле стоял коричневый портфель, из которого выглядывала пластмассовая крышка термоса.
За окном стемнело. До окончания голосования оставалось около трех часов, а у меня был чистый блокнот. Задание редакции срывалось.
Вдруг идиллию вяло текущего голосования нарушил громкий голос председателя, объявившего о том, что члены участковой избирательной комиссии приступают к обходу с переносными урнами избирателей на дому по поступившим заявкам.
Изъявили готовность пойти по домам избирателей двое: я и женщина - наблюдатель от КПРФ. Она пошла с одной группой, я с другой. Моими спутниками были молодые парень и девушка. Парень нес переносную урну для голосования, а девушка синюю папку, в которой находились списки избирателей и бюллетени.
Группа домов, в которой проживали избиратели, располагалась неподалеку от избирательного участка, поэтому мы отказались от дежурной машины, и направились к ним пешком. Погода благоприятствовала пешей прогулке. Стоял тот редкий зимний вечер, когда ветра не было, а медленно падающий снег весело искрился в свете ламп уличного освещения.
Не без труда находя дома и квартиры по адресам, указанным в списке избирателей, мы в течение полутора часов обошли почти всех заявителей. Оставалась одна заявка. По указанному в ней адресу проживали два человека: мужчина и женщина, 1926 и 1924 года рождения, соответственно. Освещая себе, путь зажигалкой, так как в подъезде, в котором находилась квартира, не было освещения, мы поднялись на пятый этаж. В ответ на звонок нам открыла дверь древняя старуха. Что на ней было надето, сразу разобрать было невозможно. Из квартиры пахнуло несвежим воздухом, с запахом, характерным для старых домов, в которых проживают такие же старые люди.
Мы поприветствовали ее и представились.
- А-а-а, сказала старуха, - давно ждем. Заходите.
Она повернулась и пошлепала вглубь квартиры. Мы осторожно последовали за ней.
- Никому старики не нужны, хоть во время выборов вспоминают, - продолжала она.
- А дети у вас есть? - поинтересовался я.
- Нет. Племянник есть. Живет где-то на окраине города. Полгода его не видели. А нам некому даже хлеб принести. Он, - старуха посмотрела в сторону худощавого старика, сидевшего в инвалидной коляске, - не ходит, а я плохо вижу.
Девушка раздала им бюллетени и объяснила порядок голосования. Парень поставил на стол урну, и они с девушкой отвернулись, чтобы соблюсти тайну голосования. Но это было лишним, старики и не думали скрывать свое волеизъявление: - где тут двадцатый номер? КПРФ? - громко разговаривала сама с собой старуха. - А в этом списке будем голосовать за Малюкина, - он нам курицу принес! - пояснила она.