Нейхвасту бежал по звериной тропе,
Подальше от дома стремился,
А голос шамана звучал в голове:
"В посёлок наш ангел* явился.
Уже не дитя - восемнадцатый год,
И время для жертвы настало,
Иначе настигнет нас кара богов.
Готовьте тут всё к ритуалу".
Он кинулся к лесу, забыв даже лук:
Не до собираний тут было.
Ишь, боги надумали тоже! Супруг!
Есть способы проще в могилу!
Недолго по джунглям плутал наш герой -
Животные вдруг окружили.
Они не кусали, а гнали домой.
Видать, боги не отпустили.
Шаман с укоризной на парня смотрел,
Пока перья в косы вплетались,
Упрёками сыпать, однако, не смел -
Два льва у ног жертвы игрались.
Когда загорелась на небе звезда,
Ударили по барабанам,
С мольбами шаман обратился к богам,
Направились к жерлу вулкана.
Сбежал бы опять, но вокруг целый род
И гости с деревни соседней.
Ни вправо, ни влево, а только вперёд,
И рядом шаман этот вредный.
Бьёт в бубен и что-то бессвязно поёт,
Сверкают глаза из-под маски.
Кругом веселится, ликует народ:
Не им лавы жаркие ласки.
У края обрыва рванулся назад,
Схватили, скрутили покрепче.
"Так боги велели!" - упорно твердят.
Как будто от этого легче!
Два воина с силой толкнули его
Навстречу глубинному жару.
Полёт слишком быстрый - полвздоха всего,
И тела касается лава.



Очнулся под шёпот двух спорщиков он
На мягком, как облако, ложе.
Тут вспомнилась лава. Какой страшный сон
Присниться порою нам может!
Два спорщика смолкли, и вдруг тишина,
Нет пения птиц, звуков леса...
Глаза распахнул, а вокруг белизна -
Тумана клубится завеса.
И сверху, и снизу один лишь туман,
Весь одр** его, как паутина.
Неужто он выпил какой-то дурман?
Пугает такая картина.
"Не бойся, - шуршание ветра в листве. -
Нейхвасту, тебя не обидим".
Из облака вышла фигура. Нет, две.
О, лучше бы он их не видел!
Одна с человеческим телом, зато
Её голова как у птицы.
Вторая как волк. Вместо морды лицо,
И в крыльях блистают зарницы.
Они и стоят, и как будто идут...
Приблизились, сели на ложе.
Раскрыла клюв "птица": "Ну, кто это тут?
Наш милый Нейхвасту, быть может".
"Вы - боги?! Ты - Велза, а ты - Мершиар", -
Признал парень, благоговея.
"Нейхвасту, зачем ты от нас убегал?" -
Спросил Хаос в образе зверя.
Слова его были укором полны,
Глаза и нежны, и печальны.
"Такие, как ты, очень миру нужны.
Непрочен сей мир изначально.
Он хрупок, и лишь Постоянство - дитя,
Рождаемое Велзой и мной,
Его сохраняет. Иначе нельзя:
В бесконечности сгинет пустой.
Но нам, антиподам, не слиться вовек,
Для страсти нам нужен посредник.
Супруга берём мы раз в сорок пять лет,
Чтоб миру родился наследник".



Кончилась речь. Мершиар засветился.
Вздох, и нет волка. Вместо него
Воин могучий Нейхвасту явился -
Преобразилось так божество.
"Я силу свою в твоё семя волью", -
Шепнул бог, к устам припадая.
И тут же Нейхвасту познал: он в раю.
От радости дух замирает.
Лаской по коже огонь растекался,
Вглубь проникал, словно дождик в песок,
В чреслах горячей волною плескался,
Преображался в жизни исток.
Свежими струями, ветром прохладным
Велза вступила в страсти игру.
Ласка её была так же желанна,
Как ледяная влага в жару.
Семя Нейхвасту в себя принимая,
Клюнула сильно парня в чело,
В небытие отправляя из рая
И забывая тут же его.
"Велза, опять?! - Мершиар возмутился. -
Снова придётся жертву нам ждать!"
"Милый, неужто в него ты влюбился?" -
Птица решила приревновать. -
Он сослужил свою службу. Забудем.
Будут ещё. Без них же нельзя.
Хватит уже разговоров о людях!
Скоро родится наше дитя".

***

Ночью безлунной в селенье спустился
Мальчик, во всём на Нейхвасту похожий.
Каждый встречавший дитя то дивился:
Ярко светилась во тьме его кожа.



______
*А́нгел (др.-греч. ἄγγελος, ангелос) - "вестник, посланец"

** Одр - устар. постель, ложе