Шаповалов Алексей Викторович : другие произведения.

Остановите самолёт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Дом на вспаханной полосе.

Остановите самолет!

Я слезу.

"Аукцыон"

  
   Вдоль экватора протянулась вспаханная полоса. Ее ширина составляла не более пяти метров.
   Одна половина планеты была полностью покрыта асфальтом, в то время как другая состояла из массива леса с проплешинами полей и степей. Голубые жилы рек скрашивали сие создание Творца.
   И на этой полосе стоял дом. И жил в нем человек.
   * * *
   Мой дом моя крепость. На моей планете идет дождь. Сколько я себя помню, столько помню и этот дождь. В моем доме всего три стены и крыша, и посему ветер иногда забрасывает ко мне в комнату холодные брызги. Вокруг сыро. Стены нет там, где асфальтовое плато. И каждое утро, просыпаясь, я вижу пустоту пустыни за легкой дымкой моросящего дождя. Моя одежда -- черная куртка и брюки. Сапоги -- обувь моя. На сегодняшний день моя еда -- пять банок сгущенного молока. Я съедаю одну из них и выхожу под дождь. Я иду по асфальту, засунув руки в карманы брюк, сам не зная куда. Метров через пятьсот натыкаюсь на трамвай, стоящий на рельсах. Вхожу внутрь и сажусь на самое последнее место. Капли, стекая по стеклу, затуманивают реальность пустоты и одиночества. Но от этого последние два фактора становятся более отчетливыми. Плавно покачиваясь, трамвай несет меня по рельсам. Я смотрю в окно, прислонившись лбом к стеклу, запачканному водой. Я вспоминаю....
   ..... тебя. Ты сидела на поросшем травой холме и смотрела прямо в мои глаза. И мои глаза таяли под нежностью твоих. Твоя улыбка освещала золотое солнце и яркую зелень деревьев лесных. Ты протянула мне руку, и легкость ее плавного течения по воздуху не потревожила ни единого атома вселенной. Я кончиками пальцев дотронулся до твоей ладони, и прохлада ее отрезвляет мой мозг, измученный жарой. Тебе на плечо с ближайшей сосны спрыгивает белочка. Она быстро перебирая лапками бежит по твоей руке пока не достигает ладони, которую я нежно сжимаю своими руками. Она садится на задние лапки и заглядывает мне в лицо. Ее взгляд холоден. Я вижу....
   ......трамвай.
   Он несется мне навстречу. Я видел его, когда он поворачивал. Предчувствие беды прокралось в мое сердце. Я кинулся к кабине водителя. Из окна было видно, что трамвайный путь только тридцать метров -- я вижу пустую кабину и свет неоновых ламп изнутри. Двадцать метров -- я слышу стук колес о рельсы. Десять метров -- я раскрываю глаза от ужаса. Удар. И мне в лицо летят осколки стекла, яркого света и дождя.
   Очнулся я возле своего дома. У меня осталось четыре банки сгущенки.
   * * *
   Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог -- есть любовь.
   от Иоанна 4:8
   * * *
   -- Рота, подъем!
   * * *
   Солнце и облака на небе. Прекрасном голубом небе. Я сижу на подоконнике и смотрю на людей сквозь решетку, вернее на двух детей, играющих внизу в песочнице. Они строят замок из песка. Они были красивы. Но именно тогда я обидел этих детей.
   * * *
   Город. Пустой город под дождем. Ветер гуляет по улицам и раскрытым квартирам. и никого во всем городе. Только лужи и шелест дождя. Сорока на хвосте принесла весть, что в этом городе бродят вампиры. И я с пулеметом в руках пришел сразиться на чужой территории.
   По колено в воде я пробирался по переулкам, следовал за потоками воды широких улиц, и, искажаемый каплями дождя, отражался в уличных лужах. Я прошел весь город из конца в конец, но не встретил никого. И уже выходя из города, я услышал за спиной шелест, еле слышимый в грохоте моросящего дождя. Я, развернувшись, выпустил короткую очередь по летящему по ветру листу бумаги. Пули растрепали его в клочья. От досады на самого себя, я принялся расстреливать стены близлежащих домов. А город казалось только того и ждал. Тот час же раздались взрывы и "красный петух" побежал по зданиям. И рушились и вскоре весь город лежал передо мной в руинах. А я вспоминал......
   ........тебя.
   Стояла зима и легкий снег падал на крышу дома, деревья. На старый колодец во дворе. Ты сидела на полу возле камина. Ты протягивала руки к огню и те в силу своей легкости и тонкости как бы светились изнутри. Ты наслаждалась тишиной, нарушаемой лишь треском дров, и миром царящем, когда падает снег. Отблески огня освещали твои спокойные, прекрасные глаза. Отблески огня зажигали в них искры веселого счастья. Ты позвала меня, и я подошел к огню и сел рядом с тобой и тут огонь как будто дернулся в мою сторону. И я почувствовал....
   ..........почувствовал спиной, уже уходя от города, прочь, как что-то приближается ко мне. Я оглянулся и увидел огонь. Небо, черное от дыма и туч, поливало дождем пылающий город. От города текут в мою сторону ручьи прозрачной жидкости. И по ним, ПО ВОДЕ, ветер гонит огонь . Он мчится все быстрей и быстрей. И клочья его врываются в мое тело, сбивая меня на землю. Я очнулся только лишь дома.
   * * *
   Дети мои! Станем любить не словом и языком, но делом и истиною.
   1-е Иоанна 3:8
   * * *
   -- Равняйсь! Смирно!
   * * *
   Он не знал, что у меня тоже есть возлюбленная. Просто мне повезло чуть больше. Его любовь была к жизни той, что с наружи. Моя любовь та, что внутри. Она такая же сумасшедшая как и я. И мы сидели в соседних палатах.
   * * *
   Сегодня у меня закончилась последняя банка сгущенки. Но это не проблема, потому, что как только я слизнул последнюю ложку из леса вышел медведь и подарил мне бочку меда и два съедобных корешка. Он ласково погладил меня лапой по голове и ушел к себе в лес. Я лег на кровать и уснул. И мне приснился сон о моем последнем космическом перелете. Я несся сквозь центр галактики и звезды звездами неслись мимо меня. И тут в центре лобового иллюминатор я увидел окно. Оно было как в тумане и звезды летели как бы из него. А после я увидел твое лицо на фоне неба и деревьев и ладони рук твоих, прижатых к стеклу. Ты улыбнулась и свет заиграл на твоих жемчужных зубах. Ты тихо, но так, чтобы я услышал, сказала "спи". И я уснул. Корабль мчался сквозь звезды, и я спал в этом корабле.
   Но проснулся в своем доме.
   * * *
   Ловить буйный ветер грудью
   Целовать собакам лапы
   Разговаривать с котами
   И плясать не от разлуки
   Я рожденный быть свободным
   Пить портвейн столовой ложкой
   Оставаться все же трезвым
   И несли добро в народы
   Строить город на безлюдье
   Пролагать дороги к морю
   Орошать дождем пустыни
   Выходить на перепутье
   Гнать коней быстрее жизни
   Ставить парус против ветра
   И пахать святую землю
   * * *
   Утром в лесу за моим домом меня встретил олень с серебряными рогами. Я сел на его мокрую от дождя спину и он помчал меня в просторы леса и полей. Дождь хлестал мне в лицо и смешивался со слезами. А мой друг все нес и нес меня на себе. Своими рогами он задевал ветви деревьев и те сбрасывали на меня тяжелые капли. Капли били меня по глазам и в их ударах рождалось целое море серебряных рогов, несущихся сквозь зеленые стены леса. Потом лес расступился. Вернее он как-то сразу исчез и мы вылетели на поле. Дождь усилился, но бег не был замедлен.
   Олень вынес меня к пропасти. Это был конец моего пути. Эту пропасть олень мог одолеть только в одиночку. Я слез с него и заглянул в его грустные глаза и увидел там...
   ...тебя. Ты сидела на песке и строила город. Солнце клонилось к закату и его лучи, отраженные волнами, издавали вокруг твоей гибкой фигуры ореол переливающегося серебра. Посеребренные лучами волосы плавно развевались по ветру. Лицо твое дышало самым прекрасным летним утром. Твой город постоянно обрушивала набегающая волна, но ты смеялась и начинала все сначала. Я подошел поближе и море омыло мои ноги. Я посмотрел на воду и увидел.....
   ......грусть. Он не хотел покидать меня, но простор звал его. И я его отпустил.
   Возвращался пешком. С неба вместе с дождем падал мокрый снег. И я брел по нему, поминутно проваливаясь в сугробы и ворочая ногами грязь. Внезапно из сугроба выскочила змея и вцепилась мне в руку. Та безвольно повисла. Свободной рукой я оторвал змею и отбросил ее в сторону.
   Я шел домой. Из раны на руке на снег капала кровь. Под кровью растапливался снег и на этом месте вырастал красный подснежник. Я пришел домой и перед сном успел лишь подумать о медвежьих снегах на снегу и о ящике печенья возле бочки с медом.
   * * *
   Заповедь новою даю вам, любите друг друга; как Я возлюбил вас так и вы да любите друг друга.
   от Иоанна 13:34-35
   * * *
   -- Запевай!
   * * *
   В другом полку все по-другому. Там только супермены владеют всеми приемами рукопашного боя. Обладают самым современным оружием, в бронежилетах и в шлемах с пуленепробиваемыми стеклами. Они суперкрутые и я почувствовал себя рядом с ними прямо дегенератом войны. Все что у меня есть -- это потрепанный мундир и револьвер.
   * * *
   Сезон дождей
   Отчего же ветер
   Тучи не уносит в даль
   Сколько длинных дней
   Было до зимы далекой
   Жаль
   Этот дождь на весь день
   Мне кажется, что мне просто лень
   И я боюсь, но
   Тебе все равно
   И я не боюсь
   ("Агата Кристи")
   * * *
   Пришла зима. Как хорошо, что она всего один день. Один день в году не идет дождь. Это самый поганый день. Кругом тучи, холодно и сухо. Сухой асфальт с белыми пятнами соли. Холод и тоска.
   * * *
   Целая гора алмазов, рубинов, сапфиров, изумрудов. Тут же рядом стоит шахтерская тележка, до верху наполненная драгоценными камнями. Я разогнал тележку и на ходу запрыгнул в нее. Я мчался по туннелю бриллиантовой горы, и путь лежал к свету. В этом свете лил дождь. Тележка на полной скорости врезалась в его стену, и вода откинула назад мои волосы. В легкие вонзился холодный влажный воздух простора и я закричал. Я смеялся от радости и подбрасывал драгоценные камни. За тележкой, несущейся под гору ветер развивал шлейф из бриллиантов и дождя. Алмазы смешивались с дождем и исчезали из вида, становясь прозрачными. И уже не понятно было: толи поток воды лился по глади асфальта, толи каменная красота провожала меня в путь. Я разбрасывал камни и вспоминал....
   ....тебя. Ты была одета в тонкое шелковое платье, и его белизну закат солнца превращал в розовое облако. Мы танцевали вальс. Его музыка пела в вечернем небе. Его музыка отражалась от громадных алмазов, стоящих по углам восьмиугольной малахитовой площадки. Солнце играло в гранях кристаллов превращая вальс в опьяняющее вино любви. И блеск солнца, отраженный камнями этого вина, светился в твоих лазурных глазах. Мы мчались сквозь ветер, влекомые вальсом, до тех пор, пока солнце не село так низко, что его нельзя было увидеть даже от сюда, с вершины самой высокой горы мира. Я смотрел на тебя и.....
   ......мчался сквозь дождь. Дождь и ветер постепенно замедляли ход моего аппарата и вскоре он остановил свой бег по поде и драгоценностям. Я стоял на коленях внутри тележки и, положив голову на борта, смотрел на свой дом. На дне, в самом дальнем углу притаился последний алмаз. Он был величиной с кулак и отражал дождь все планеты. Я положил его в доме на самую высокую полку. А потом мощная львиная лапа пробила дыру в стене со стороны леса. Но я уже спал.
   * * *
   Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает.
   1-е Коринфянам 13:14-8
   * * *
   -- Газовая атака! Надеть противогазы!
   * * *
   Эфир моего мира встретил меня пустотой. Моросил мелкий дождь. Я был предателем этого мира. Я посадил истребитель, вылез из машины и сел на сырой асфальт, облокотившись на колесо. И тут я увидел ее. Промокшая в тонком платье она подошла ко мне и села со мной рядом.
   * * *
   Ночью мимо моего дома проходила колонна боевых роботов. Людей давно нет в этих здоровых машинах, но их программа гоняет их вокруг всей планеты вдоль вспаханной полосы. Теперь они идут ночью. Алмазы дождевых капель блестят на их броне и мерный топот железных ног бряцает по асфальту и лужи испаряются под ногами. Ритмичная череда бродячего металлолома. Мой дом периодически освещается головными прожекторами этих железных монстров, и в моем доме становится светло как днем. Я смотрю на их черные полированные бока и от равномерного топота засыпаю. И во сне вижу...
   ....тебя. Мы сидим на берегу канала. Голубое небо отражается в лазурных водах и солнце, отраженное белым камнем берега, слепит глаза. Мимо нас проплывают яхты, и их паруса отраженные светом лучей светила взрывами салюты над нашими головами. И эти паруса были подобны тебе. Ты сидела на мягкой траве и твое белое платье отливало золотом и голубизной небес. Белая лента в волосах переливалась серебряными солнечными зайчиками с парусами. Твои руки и лицо казалось посеребрил сам день и они превзошли красотой ценный металл. Серебро больше не могло состязаться с тобой. Мы сидели и смотрели на белых чаек до тех пор, пока вдали не показался черный парус. И я....
   .....проснулся. Колонна боевых роботов продолжала свое шествие. И их ноги уже продавили в асфальте целые колодцы, в которые спешила залиться вода. Но вскоре мимо моего дома промелькнули габаритные огни последнего боевого робота. И спустя некоторое время пелена дождя поглотила их. Лишь шелест дождя пронизывал сырой воздух. Утром на асфальте остались лишь вмятины. А через день не осталось и их.
   * * *
   Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир единородного сына своего, чтобы мы получили жизнь через него.
   Иоанна 4:9
   * * *
   -- На обед. Шагом арш!
   * * *
   Белая роза в бокале с вином.
   Я нес ее бережно словно хрусталину
   Но мухи жужжат, мухи жужжат
   Мое сердце черствеет как будто камень
   Я спотыкаюсь
   Бокал из рук
   Вдруг разбивается о грани ступеней.
   Кстати в туже ночь молния несколько раз ударила в одно и тоже место и днем на этом месте я обнаружил большой алмаз величиной с кулак. Совсем как тот, что лежал в углу моего дома. Вообще то это был мой алмаз.
   * * *
   Однажды гуляя по лесу я наткнулся на старый прогнивший дом. Черная набухшая древесина мокла видимо не один десяток лет и она уже устала впитывать в себя живую воду. Ибо была настолько мертва, что невозможно было оживить ее ни чем. Двор зарос высокой и сочной травой и она спрятала дом чуть ли не до самой крыши. Я с большим трудом дошел до крыльца. Ступеньки тяжело прогибались по до мной. А когда я толкнул дверь, то гвозди, не выдержав напора, выскочили из сырых бревен и дверь, ввалившись внутрь, упала на пол. Внутри было сыро и гнило. Даже паутина по углам и та отсырела на столько, что прогибалась под жирными пауками. Пол и посуда были залиты водой. Я смотрел на этот дом и вспоминал...
   .... тебя. Твой хрустальный замок, стоящий в центре белого города, по ночам сиял подобно прозрачной иллюминации. И хотя в праздник целый город одевался в огни, он не мог конкурировать с дневным белым светом твоего замка. И люди приходившие в твой замок наполняли свои сердца светом любви которого хватало на целую зиму. И ты любила танцевать в громадном хрустальном зале. И великие произведения величаво звучащие в этом зале не могли отразить даже крупицы прекрасного добра, царившего здесь. И я помню твою счастливую улыбку твоего чудного лика, когда радость от моего прихода в твой замок наполнила твое сердце. Ты звала меня к себе на сапфировый трон. Ты хотела видеть меня принцем этого замка. Но едва я поставил ногу на хрустальную ступеньку, я заглянул тебе в глаза и увидел...
   ... как стены дома начинают мелко дрожать и кусты насквозь прогнившего и ко всему этого дурнопахнущего дерева стали падать с потолка. Я спрыгнул с крыльца и, продравшись сквозь крапиву, отбежал метров на десять. И падение дома того было великое. Он просто сложился как карточный. И дождь барабанил по рухнувшим доскам. А потом пошел снег и он засыпал эту развалину. Когда снег растаял, то я увидел сырую землю. Этот дом напомнил мне что-то очень близкое. И лишь спустя день я понял, что в этом доме жил мой отец.
   * * *
   Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына своего единородного, дабы всякий верующий в него не погиб, ни имел жизнь вечную.
   от Иоанна 3:16
   * * *
   -- Рота стой! Ать-два!
   * * *
   Мы мчались по бескрайней асфальтовой трассе. Троллейбус нес меня на полной скорости. Я стоял на его ступеньках и выглядывал в темноту простора дождя и туч. Дождь упругими струями омывал меня и ветер расчесывал спутанные волосы. Стая волков мчалась вслед за мной. Их горящие зеленым огнем глаза, словно прожекторы, освящали мой путь. Они зигзагами струились по сырому асфальту и их топот заглушал вой двигателя троллейбуса. А вой волков леденил кровь и наполнял тоской великую пустошь сырости. А я смеялся. И вспоминал.....
   ........ тебя. Стояла лунная ночь. Хозяйка ночи уже давно выкатила свой серебряный диск и свет его озарял мою комнату. Я никак не мог уснуть и тогда ты по лучу лунного света вошла в мое окно легким серебристы облачком. Ты села на кровать рядом со мной и нежно погладила мою шальную голову. И в мое сердце пришли мир и покой. Твой голос, тонким нежным колокольчиком полевым, зазвучал в ночи. Тепло летней тьмы наполняло мою комнату. И я засыпал под ласковыми руками твоими. И во сне я видел...
   .........что волки догоняют мой троллейбус. Я поднял лицо к небу и увидел, что проводов у троллейбуса нет. И роги его бегают по воздуху как бесноватые. Я спрыгнул в самую гущу волчьей стаи и кубарем покатился по асфальту. Когда я встал, то увидел, свой дом. Стая окружила меня. Видя какую-то странную деформацию их тел, я вспомнил древние легенды об оборотнях. Но волки превратились в туман. На ощупь я добрался до дома и лег спать.
   * * *
   Нет больше той любви, если кто положит душу свою за друзей своих.
   от Иоанна 15:13.
   * * *
   -- Отдать кормовые!
   * * *
   Река. Узкая серая лента. Мой плот рассекает надводье, и без того бурлящую от капель дождя, гладь воды. Я сижу на сырых досках, и капли стекают по моим волосам. Они падают на поверхность плота и прибавляют барабанного боя в том, что уже сопровождает меня. Но, в принципе, это тишина. Тишина и покой сопровождают меня. Наверное это все-таки здорово: бес конца плыть и плыть по спокойствию. Вокруг меня гранитные берега асфальтового плато. И вода дождя стекала по ним. Медленно-медленно тянулся мой плот по реке и лишь рыбы иногда скрашивали мой одинокий путь.
   Вскоре я увидел зеленую массу леса на горизонте вод. Плот приближался к распаханной границе миров. Мне стало интересно как она выглядит под водой. Но как только я встал чтобы подойти к краю плота, из реки высунулась зубастая акулья морда. Я посмотрел в ее глаза. И увидел в глазах...
   .....тебя. Я видел твои слезы. Я обидел тебя. Как всегда моя любовь оказалась настолько мала, что гнев раздавил ее. И я от зла сердца своего наговорил тебе кучу гадостей. И ты заплакала. И ушла. Но я догнал тебя. Я заглянул тебе в лицо и увидел в заплаканных глазах боль от моих слов. "Прости меня!" -- сказал я и прижал тебя к себе. И ты простила. И в каждой твоей слезинке я видел.....
   .......дождь. Он шуршал по листьям деревьев и стеблям травы. Река леса омывала берега покрытые песком или заросшие травой. Тихо и спокойно было плыть по лесу. Лишь пение лягушек изредка нарушало пение дождя. Но вскоре я понял, что дождь и земноводные поют в унисон. Тихое шуршание камышей убаюкивало меня. Но вот впереди послышался какой-то шум. Нет это не был дождь. Но какой-то странный шум. Он вселял тревогу. Мне очень захотелось покинуть плот. А он уже не плыл. Он несся, он летел по течению и шум был все ближе и ближе. Я уже видел белые буруны воды. Впереди были пороги. И вода несла меня на камни. Я уже ждал удара. Плот на скорости врезался в камень, встал на дыбы, подняв передний край. Меня сбросило с плота и с неимоверной силой стукнуло головой о холодную мокрую твердыню. Проснулся я уже дома. По-прежнему на улице шел дождь.
   * * *
   Если любите меня, соблюдите заповеди мои.
   от Иоанна 14:15
   * * *
   -- Полный назад!
   * * *
   Сегодня ночь танца. Танец под дождем. Я танцую под дождем. Танцую по асфальту.
   Я продолжаю рассказ
   Начатый сто лет назад
   Я продолжаю рассказ
   О женщинах, которые спят
   Танец напоминает жуткое мучение перед смертью. Но мне легко танцевать под дождем.
   Загляни в их глаза
   Когда там полным полно снов
   Пропой им песню о жизни
   Но пожалуйста без помощи снов
   Перекувырнувшись через голову, я обеими ногами ударил по луже. И не успели брызги смешаться с дождем, упасть на асфальт, а я уже продолжал свой танец.
   На них прекрасные платья
   Но они не в моде уж год
   В их сумках еда
   Чтоб сотворить бутерброд
   Передо мной в землю воткнулся клин молнии и той голубой волной прокатился по лужам, но он не мог меня остановить.
   Они устали и спят
   А завтра снова в поход
   И так год за годом
   Они переходят жизнь в брод
   Танец переходил на парадный марш в честь дождя. Брызги из под сапог.
   Расскажи этим женщинам
   О том, что мы тоже уснем
   Расскажи этим женщинам
   О том, что мы поем
   Марш превращается в бег. Я бегу в дождь. Молнии хлещут по мне и я сгораю в этом огне.
   Научи этих женщин
   Простому слову -- любовь
   И лишь тогда сможем мы
   За них пролить кровь
   Танец окончен.
   Я проснулся дома.
   * * *
   Утром возле своего дома я нашел еще пять банок сгущенки и рюкзак с зернами пшеницы, и я понял, что мен надо делать. Я не знаю взойдут ли они или нет, но передо мной была вспаханная дорога по экватору. Я рассовал банки по карманам рюкзака, повесил его спереди и отправился в путь.
   День 1.
   Мерным шагом я шел по вспаханной полосе и бросал зерна. Я засеивал ее. И дождь хлестал меня. Асфальтовое плато слева безмолвствовало в шуме дождя. Лес справа не подавал признаков жизни. Сапоги я оставил дома. Босиком идти легче. Ноги месят землю, и грязь вылезает сквозь пальцы ног. Но я иду. Я бросаю зерна. И они, проделав короткий путь к земле, падали в нее, омытые дождем.
   Я шел.
   День 2.
   Дождь перешел из ливня в легкий моросящий туман. Я продолжал свое шествие. Зерна падали, а я подошел к реке. Полоса упиралась в нее и всходила на том берегу. И воды расступились по всей ширине полосы. И обнажили пахоту речную. И акула, поднимаясь на гребне волны, отдавала мне честь. И я пошел по дну, засеивая его. И когда я миновал его, воды сомкнулись за мной. Плавник, блеснув, ушел на дно. А я последовал дальше.
   День 3.
   Утром с неба спустился орел и передал письмо от моей возлюбленной.
   "Любимый, милый, единственный, драгоценный друг. Не перестаю благодарить Бога, что ты есть у меня -- самый замечательный в мире. Бог и ты -- единственная моя отрада и радость. Я верю, Бог благословит тебя (Он уже благословляет) во всем. Ведь твоя славная мечта прославить Бога. А Бог всегда "за", только иди вперед, у тебя получится. Раз Бог за тебя, то кто , или что может быть против. Прости меня пожалуйста, что я тебя мало поддерживаю. Очень хочу быть для тебя поддержкой и помощью. Спасибо тебе за то, что ты снисходителен и милостив, и за твою любовь. Постоянно полюсь за тебя. И я верю, что ты сможешь пройти через все испытания, которые у нас есть сейчас и станем еще лучшими друзьями, станем еще ближе к Богу и будем еще больше любить друг друга. Спасибо тебе за постоянную поддержку и хочу подражать тебе во всем.
   Очень люблю тебя. Твоя подруга."
   Письмо было написано год назад. Я свернул его и положил во внутренний карман. Ближе к сердцу.
   День 4.
   Я шел дальше и достиг места, где с двух сторон от полосы рядами шли тонкие трубы, и из труб вырывался огонь. И пройдя его моя одежда и волосы высохли. И земля здесь была сухая. Я по-прежнему бросал в нее зерна. Комья царапали мне ноги, но я упрямо продолжал идти вперед. Из-за огня, вода дождя не достигала почвы. Я доел четвертую банку и уснул на теплой сухой земле.
   День 5.
   Полоса, вдоль и поперек которой я сеял зерна, шла между гор. И в горах, как будто в масле ножом, кто-то прорезал ущелье с абсолютно гладкими и отвесными стенами. И дождь стекал по этим стенам на его дно, по которому шла полоса. И когда я вступил в центр ущелья, у меня кончились зерна. Я бросил рюкзак и, закрыв лицо ладонями, сел на землю. И дождь поливал меня.
   Когда я открыл лицо, то сидел уже перед своим домом.
   * * *
   Возле входа стоял мотоцикл. Я его завел. Я на него сел. Я на нем поехал. И снова ветер в лицо и дождь. Дождь. Дождь. Дождь. Я мчался на самой большой скорости, которая могла быть выдана этой железякой. Волны как от катера разлетались во все стороны, и крик дождевых чаек сопровождал меня. А впереди показалась река и мост через реку. Мой железный ишачок вытащил меня на мост. Мост как мост. Обычный железнодорожный мост. Стальной и нерушимый. Вот только рельсы начинались на одной стороне моста и заканчивались на другой. Я остановил мотоцикл, слез с него, подошел к ограде и посмотрел на воду. Мимо моей головы к воде летели капли дождя. Я вспоминал...
   ..... тебя. Ты шла по тоннелю лабиринта и в твоих ладонях горел огонь. Твое голубое шелковое платье озарялось багровыми отсветами и твоя походка озарялась ореолом тепла и горячей любви. Израненный и не в силах позвать тебя я чуть ли не полз за этим светом. Я брел шатаясь и поминутно опираясь о стену лабиринта. Сколько длилось наше путешествие я не помню. Потом впереди показался туннель, который как бы светился изнутри холодным голубым светом. Ты, неся в ладонях огонь, прошла сквозь него. Я же приближаясь почувствовал холод исходящий из тоннеля. Я протянул руку и тотчас обжог ее о морозный воздух. Я не смог пройти через это препятствие. Я видел, как ты удалялась все дальше и дальше, пока не скрылась за поворотом. Я смотрел тебе в след и видел...
   .....дождь. Я поехал дальше. Впереди показался обрыв. Я прибавил скорости, собираясь перелететь через это препятствие, но чайка, которая вылетела из ущелья сбила меня с мотоцикла, и он перелетел один. Я же при падении ударился головой об асфальт. Очнулся я на мосту. Из реки выползла змея и укусила меня в руку. Но сбросив ее с руки, пошел домой.
   * * *
   Сие заповедую вам, да любите друг друга.
   от Иоанна 15-17
   * * *
   -- Разговорчики в строю!
   * * *
   Синий дракон носил меня всю ночь над моей планетой. Мы обгоняли ветер и были свободны, а когда забрезжил рассвет, он принес меня домой, устало посмотрел мне в глаза и улетел.
   * * *
   Однажды в лесу меня застала гроза. Я сидел под елью и жевал последний сухарь. Ливень бил по листьям деревьев и сырость заползала в сердце. Я жевал хлеб сидя на мягких сырых иголках и вспоминал...
   ... тебя. Шел грибной дождь и мы стояли, спрятавшись под дерево. Солнце золотило струи дождя и его блики играли на твоем лице. Ты, смеясь, высунула руку из под кроны деревьев, набрала в ладонь воды и брызнула на меня. Я в ответ лишь крепче прижал тебя. Мы стояли, обнявшись, счастливые и наблюдали золото голубых дождей. Мы видели...
   ...дождь. Я лег на иголки и уснул.
   * * *
   -- Рота, отбой!
   * *
   Пылай огонь
   Танцуй красавица
   Расскажи быть про доброго молодца
   Сколько нам жить
   Сколько нам петь еще
   Я не знаю когда с нас все спросится
   Средь поездов
   Средь самолетов
   Скакуны белогривые носятся
   Устала что ж
   Приляг и отдохни
   А утром встанешь и в жизнь снова бросишься
   И звуки музыки
   Всплывая в памяти
   Уведут нас за реку широкую
   Воспрянем духом
   Мечи отточим мы
   Познаем истину битвы глубокую
   Над лесом солнышко
   А над рекой луна
   Звезды яркие в небе засветятся
   Я тебя люблю
   А может быть я сплю
   Но надежда в сердцах еще теплица.
   * * *
   Наступило утро.
   И я увидел тебя.
   Твой белоснежный лайнер, прорвав пелену облаков, опустился на мою планету. Солнечные лучи сопровождали его, создавая радугу над местом его приземления. Ты вышла из корабля в одеждах, сияющих как снег. И серебро ореола светилось вокруг тебя. Лебедушкой ты плыла ко мне сквозь золотые струи дождя. Пение птиц сопровождало тебя.
   Я услышал шелест за спиной. Оглянувшись, я увидел полосу с растущей на ней пшеницей. Посевы всходили, на глазах наливаясь янтарным светом спелости и солнца.
   Я упал на колени на асфальт, и слезы счастья брызнули из моих глаз. Боже мой, сколько же я ждал тебя?
  

ЧЁРНАЯ АКУЛА.

(хорошие остатки плохого рассказа)

Остановите самолёт

Я слезу.

"Аукцыон".

  
  
   На планете Земля 20.. год. Город МТР. Истинное название города все уже давно забыли. Вот уже пятнадцать лет наш город закрыт для въезда и выезда. Он оккупирован войсками компьютерного мозга. И вроде бы всё в порядке. Ни каких грабежей, убийств, насилия в городе. Но нет и свободы. И что творится за стенами нашего города мы не знаем.
   ...
   Создать организованное подполье оказалось не так уж трудно.
   ...
   Мы двумя дельфинами разрезали океанские волны, жемчужные пены, изумрудные дали. Мы выпрыгивали из пучин в золотой пьянящий воздух и падали обратно, поднимая фонтаны тяжёлых серебряных брызг. Мы мчались сквозь толщи солёных вод. Рыбы, сопровождавшие нас, взрывали салюты света, отражая от чешуи лучи солнца. Лазурные, янтарные и сапфировые воды океана радовали нас. И брызги волн пели нам песнь свободы.
   ...
   Здравствуй моя дорогая мама. Очень жаль, что тебя сейчас нет со мной. Я так и не понял, почему ты не пошла вместе со мной. То ли из-за отца, то ли из-за нежелания начать всё сначала. Мама, мне очень тяжело здесь без тебя. И ещё тяжелее будет вырваться на свободу. Туда где не будет тебя. Мы прорвёмся, мы обязательно прорвёмся. Я люблю тебя.
   ...
   Волками бежали мы сквозь леса. Листва лесов зеленела над нашими головами. И уже сброшенные жёлтые покровы, влекомые ветром, взлетали за нашими хвостами. Капли дождя, едва пробившись сквозь листья, орошали наши серые шкуры. Влажный запах зелени и древесины наполнял наши лёгкие и придавал сил нашему бегу. И мы бежали, пригибаясь под ветками и перепрыгивая через упавшие стволы. И ветви пели нам песнь свободы.
   ...
   Здравствуй дорогой отец. Я посылаю тебе это письмо голубиной почтой, так как на другую почту в нашем городе я не надеюсь. Не давно я посылал письмо маме, но ответа не дождался. А может она и не собиралась отвечать. Очень скучаю по тебе и мечтаю встретиться на свободной территории. Пока все наши попытки прорваться потерпели полное фиаско, но я верю в победу. Будь счастлив. Люблю тебя.
   ...
   Блуждая по дворам моего города, я нашёл листок с напечатанным на нём рассказом. Смысл его так и не дошёл до меня. Вот этот рассказ:

Небеса Обетованные.

   ...они увидели и. Скалы высокой до они дошли но. Ведомо не нам то про, они шли ли коротко, ли долго. Обетованному небу к вдвоём они пошли и. Видел что, всё Ваня ему рассказал. Постаревшего Фому там увидел. Домой он вернулся. Его звало хозяину данное слово. Обратно пошёл и да, вздохнул, них на Иван посмотрел. Обетованные небеса были и скала высокая где там землями многими за. Наконец он дошёл но, рек и полей, лесов множество он миновал. Глядят глаза куда пошёл и да котомку взял, образок надел. Дорогу в Иван собрался и. Обетованном небе о ему расскажет и вернётся обратно тот что, него с слово взял предварительно но. Такая штука за это что, узнать своего слугу послал и обетованном небе о Фома узнал. Иван слуга него у был. Фома богач был-жил.
   ...
   Мы двумя гнедыми мустангами пересекали равнины прерий. Минуя жалкие кусты и высокие кактусы. И пыль поднималась за нами и заслоняла собой горячее солнце. И земля тряслась под нашими копытами. А наши гривы и хвосты развевались в пустыне подобно флагам. Пространство таяло за нашими спинами. Облака в голубом небе пели нам песнь свободы.
   ...
   Здравствуй моя дорогая мама. Почему ты мне не отвечаешь? Я знаю, что всё это из-за отца. Но я не понимаю, почему ты осуждаешь меня за мою жизнь. Каждый раз, когда вы с отцом соритесь достаётся почему-то мне. Может быть, я действительно живу в бардаке, но это моя жизнь. Ты же замечаешь этот бардак в основном тогда, когда обиженна на отца. До свидания мама. Я люблю тебя.
   ...
   Я стоял на каменном полу в тёмной комнате. На мне были только шорты. Сверху висел фонарь, и центром его светового круга был я сам. И я видел своего судью. Он остановился на краю круга и его фигура как бы выплывала из тени. Он чем-то напоминал меня. Но это был не я. Ни в коем случае не я. Он спрашивал, я отвечал.
   -Ты пытаешься бороться за справедливость?
   -Да.
   -Ты согласен начать с себя?
   -Да.
   -Ты помнишь тех детей, которых ты насиловал и рвал своими когтями в тени ночи, и пил их кровь?
   -Да.
   Ты признаёшь себя виновным?
   -Да.
   Его меч, сверкнув в свете лампы, снёс мне голову.
   И тут я проснулся. И кто-то включил свет в комнате. Я увидел себя лежащим на кровати. Но без головы. Моя голова лежала рядом на тумбочке, и кровь капала на каменный пол. И голова раскрыла рот, и крик понёсся по комнате.
   ...
   Мы двумя чайками рассекали голубое небо. Мы кружили вокруг морских скал, нагретых солнцем. Морская пена, переливаясь в лучах, с игривым весельем нападала на нас и шипела на раскаленных камнях. Ветер трепал наш пух и поднимал нас всё выше и выше. А трава на камнях пела нам песнь свободы.
   ...
   Здравствуй отец. Я вновь посылаю тебе письмо. И прошу не вини себя ни в чем, если увидишь мои ошибки. Ни кто не может быть виноват в моих ошибках кроме меня. Ни какое воспитание в конечном итоге не заставит поступать человека хорошо или плохо. Человек поступит так, как подсказывает ему сердце. Человек всегда сам делает свой выбор. Даже если ему этот выбор навязывают. И никто не может нести ответственность за другого. Пока, люблю. Твой сын.
   ...
   Передо мной мой город. Идёт дождь. И улицы залиты водой. Иногда я начинаю ненавидеть этот город. Иногда начинаю очень сильно любить его. Он скопище зла и лжи. Пыль его дорог лежит на моих ботинках и её уже ни чем не смыть. Но я хожу по этому городу. В моих глазах отражается свет его огней. Я задаю себе время от времени простые вопросы. А нужен ли я здесь? Что будет, если я исчезну? Вспомнит ли кто обо мне? Я не знаю на них ответ. А ведь рано или поздно надо будет уходить.
   ...
   Мы двумя рыбами скользили по реке. Мимо водорослей и щук. Под нами текли песок, тина, круглые камни, удивлённые нашим речным полётом, раки. Солнечные лучи пробивались сквозь ряску и листья кувшинок. Водомерки пробегали перед нами. А река то тихо пела нам на равнинах, то весело журчала в камнях, то ревела в водопадах. И её берега пели нам песнь свободы.
   ...
   А панка раздавило танком. Мы даже похоронить его не смогли.
   ...
   Здравствуй мамочка. Я как в детстве всё зову тебя. А ты всё не идёшь и не идёшь. Я долго мог сидеть на кухне, глядя в окно, из которого был вид на дорогу. Вдоль дороги горели фонари и снег искрился в их свете. А ты всё не шла. Люблю. Целую. Пока.
   ...
   Однажды, играя в прятки, я заскочил в какой-то всеми заброшенный дом. Как только я попал внутрь то сразу замёрз. Сквозь пустой потолок падал снег. В комнате, в которой я стоял, всё было оплавлено. Со стен свисали чёрные от копоти остатки обоев. Единственной уцелевшей вещью в доме был, висевший на стене, репродуктор. И он говорил как живой:
   -Ядерное возмездие неотвратимо...
   -Ядерное возмездие неотвратимо...
   -Ядерное возмездие неотвратимо...
   Я повёл озябшими плечами и вышел на улицу.
   ...
   Дорогая моя подруга. Я славлю Бога за тебя. Ты самая прекрасная из всех дев земных и ты подобны девам небесным. Вокруг твоей головы нимб из золотых роз и сердце твоё подобно звезде. И эта звезда светит в ночи, и лучи её имеют различные цвета. Синие лучи - дают мудрость. Голубые - окрыляют мечтой. Золотые - радуют сердце. Красные - согревают душу. Зелёные - успокаивают и излечивают израненное тело. Розовые - дарят любовь. И я прилетел из тёмного леса на свет твоей звезды. Я возьму эту звезду в свои ладони и понесу её высоко в небо. И свет её озарит всю Вселенную.
   ...
   32 декабря.
   Сегодня самый обычный день. Я умер.
   ...
   Вечером ты накормила меня супом. Настоящим супом. Я сидел в углу скрюченный от холода и завёрнутый в одеяла. Я дрожал от холода. А ты принесла мне суп. Я, жадно обхватив руками миску, согревал себе пальцы. Холод и тоска. И тепло твоей любви.
   ...
   Мы двумя метеоритами летели сквозь величавую пустоту космоса. Блеск звёзд салютовал нам всю дорогу. Кометы порой сопровождали нас и пели нам песнь свободы.
   ...
   Дорогие мои папа и мама. Я люблю вас, но если бы вы знали как мне надоели ваши ссоры. Как я устал от них. Прошу вас помиритесь. До встречи. Ваш сын.
   ...
   Всё. Хватит. Устал. Не могу больше.
   ...
   Но сдаваться было нельзя.
   ...
   Сзади лежал свободный город. Грибной дождь смывал с его лица ржавчину. А звезда пилигримов звала нас за собой и пела нам песнь свободы.
  
  
   П Е Х О Т И Н Е Ц.
  

Остановите самолет, я слезу ...

" Аукцыон "

  
   ... ты помнишь того пижона в сером костюме и черной шляпе?
   -- Конечно, помню.
   -- Так вот он все-таки сконструировал машину времени и переехал в прошлое. Он узнал об одном пехотном командире, который бросился под танк со связкой гранат и не пропустил фашистов в Москву. Этот "щеголь" бросился вместо него, а командира отправил в будущее.
   -- Молодец.
   -- Молодец то молодец. Только, когда парень из войны узнал, что в дальнейших боях все его люди погибли, он просто застрелился от тоски ...
   ... Крик в ночи. Кричала женщина или девушка. Где-то там, в глубине дворов, среди одиноких ламп и темных теней. Ветер, шелестя ветвями и листвой деревьев, заглушал этот крик страха и боли. И я побежал на этот крик. Я плутал среди бетонных заборов и кирпичных заброшенных зданий. А она все кричала. Боль и мольба вели меня по темным закоулкам большего города. Лампы дневного света оставляли на асфальте проплешины теней и тени смешивались с лужами. Я бежал по этим лужам и наконец нашел ее. Она, закрыв лицо руками, лежала на сырой земле газона. Она не кричала, она тихо со стонами плакала. И кругом не было никого, кроме темных окон, ветра и деревьев. Я видел ее разорванное платье и струйку крови, стекающую по ногам на черноту земли. Я опоздал ...
   ... есть ли смысл быть вторым? Есть. Иногда быть вторым это гораздо важнее, чем первым. Первый может рвануться в атаку, но никто не пойдет за ним. Будут думать, что он идиот. Но если поднимется второй, то значит, что-то в этом есть. Если первый прошел через великое испытание, то должен быть второй, который тоже пройдет. Иначе это просто-напросто везение. Хотя конечно быть вторым - это менее почетно. Вернее вообще не почетно. Но это иногда более важно ...
   ... наверное, самое страшное в жизни - это быть слепым. Не видеть лиц друзей. Не видеть лица любимой девушки. Не видеть неба, дождя, луч. Страшно быть обузой для других. Особенно тяжело, если ты раньше видел. Если родился слепым, то собственно не так жаль, ибо не с чем сравнивать и "смотришь" только вперед. У тех, кто ослеп в течении жизни, в голове только воспоминания. И нельзя читать книги. Чернота жизни или яркость жизни - вот теперь узы слепого. Не дай Бог когда-либо проснуться слепым ...
   ... слушай, приятель-то наш, ну этот, который ходил обычно в сером костюме и черной шляпе. Во-во-во, он родимый. Так вот, он год назад решил сесть в тюрьму вместо какого-то бродяги. Ну, там пацан какой-то, уличный, украл с голодухи батон хлеба. А наш-то возьми да и пожалей его. И сел на пять годков. Только пацан тот спустя неделю еще одну кражу совершил. Голодный был. Его опять в суд. Теперь сидят вместе, в одной камере ...
   ... Страшно, когда твой путь по этой жизни лежит по трупам друзей. Но еще страшней, когда приходится преодолевать стену, которая состоит из живых друзей. Они не всегда тебя понимают и каждый раз, когда ты пытаешься, что-то сделать, они отговаривают тебя. Не то, чтобы отговаривают. Они просто не верят в тебя. Обидно, когда ты пытаешься со всем сердцем радоваться за других, но тебя быстро одергивают. Так нельзя, ты вредишь чувствам других. Я устал видеть ложь и лицемерие. Я устал видеть, когда друзья смотрят на твою внешность, а не на твое сердце. У каждого найдется что-то, что не нравится в тебе. И самое страшное, когда запрещают любить. В Библии сказано, что лучшее проявление любви - это отдать жизнь за друзей своих. И я умираю в жизни друзей моих. Я не хочу больше никому мешать. Я отдаю свои мечты, свой огонь, свое счастье ради них. Я ухожу. И я не буду никому и ничего объяснять. Я устал от споров, скандалов, ссор и доказательств. Пусть их ...
   ... Где же ты, моя любимая. Я устал ждать тебя. Я устал жить без тебя. Холодно и слякотно на дождливой улице. И даже в комнате чувствуется сырость. Я лежу, завернувшись в одеяло. И тихонько дрожу. Я озяб. Слушаю DOORS. И тихонечко лежу. Я жду тебя. Ты придешь и напоишь меня горячим чаем с пироженным. Спасительница моя. Кормилица моя. Свет выключен и в комнате сумерки, а я все жду тебя, милая моя. Жду, когда откроется входная дверь и в коридоре появится твое голубое платье. Ты отряхнешь зонт, поставишь сумки и войдешь в комнату. Увидев меня, лежащего, свернувшись в калачик, на кровати, улыбнешься, и, подойдя на цыпочках, сядешь в изголовье. Ты нежно поцелуешь меня. Я жду тебя ...
   ... Устал я. Устал от глупости людской. Устал от собственных ошибок. И от путей неправедных устал. Лечь бы отдохнуть от всего этого. Но нельзя. Много дел. Слишком много дел на этой грешной земле еще надо сделать. Я неудачник. И за что бы я не брался, все ломается. Нет ничего, что я бы сделал и не допустил бы ни одной ошибки. Всегда что-нибудь не так. А самое обидное, что и у людей, с которыми я связан, тоже начинается полный бедлам. Но все равно надо продолжать работать. Я пришел в мир бардака и пытаюсь его как-то упорядочить. Но бардак усиливается. Я устал и хочу спать. Нельзя. Вдруг усну. Дыши глубже и чаще и все будет ништяк. Мира хочу. Спокойствия. Все, что нужно человеку для счастья - это, что бы его никто не доставал. А дел еще ой как много ...
   ... Слухай меня сюды. Туточки давеча весьма интересный случай выдался на Новом Арбате. Бабка, карга ты понимаешь старая, дорогу переходила в месте, где не полагается. Туды ее в качель. Да акуpат посеpедке, между двух дорог, возьми да и остановись. Потоки машин вишь ты настолько плотные оказались, что бабка ни туды, ни сюды. А тут гля, пижон какой-то выискался. Ну, такой он весь из себя. Костюмчик серенький, ты понимаешь, шляпа там. Как почесал он поперек машин, у водил аж пачки поpазевались. Добрался он до старухи, взял под серые сморщенные ручки и повел ее на другую сторону. И опять поперек машин. Перевел он ее, поблагодарила она и посеменила своей дорогой. И вдруг из потока какой-то автомобиль как выскочит и прям в бабку. Только мокрое место осталось. И так бывает. Мужик-то за рулем бухой был ...
   ... С детства не люблю, когда плачут кошки и маленькие дети. Каждый такой плачь как будто нож в сердце. Да от сердца к животу. И чтоб кишки на пол. Хочется заткнуть уши и не слышать. И если ребенка можно накормить, укачать, то котенка не успокоишь. Я вижу, как их продают и отдают в метро, у магазинов. Они маленькие и беззащитные. У них просящие и жалостливые глаза. Так хочется позаботиться о них. Погладить и покормить. Но нет никакой возможности. Меня не хватит на вех. Боль будет со мной всегда...
   ... Страх. Но я устал бояться. Да и сколько можно. Сначала боишься родителей, потом учителей. Милицию. Закон. Но почему все хотят страхом что-то добиться от тебя. Сегодня верхушка наших религиозных друзей решилась, наконец, уничтожить нас. Запретить. Чтоб не мешали. Никак не пойму, что общего у христиан и мусульман. Они считают нас врагами. А Христос любил людей. Он был другом грешников и мытарей. И он шел к ним, а не отталкивался от них. Но в стране очередной запрет на свободу. Как будто КГБ из пепла возрождается. В новом, более страшном обличие. Снова лицемерие, боль и страх. Снобизм и ненависть. Молчаливая ненависть. Как надоело все. Мир в дерьме и гнили. Но самое страшное, что сидишь ты во всем этом не просто так, но и добавляешь этого же. Хочется умереть. Подальше бы отсюда. Но нельзя. Вижу свой срок и свое время. Но сколько же можно драться за власть? И не важно, чьим ты хочешь быть хозяином, лишь бы хозяином. И желательно единоличным. И сидеть вот в этом вот всю жизнь. Но боюсь, это только начало. Те, кто вчера боролся с этим, сегодня победили. А завтра окажутся на тех же местах, только с другой стороны. Маpан афа ...
   ... не знаю, как так получилось, но я очень люблю цветы. Розы и гвоздики. Но мне их почти никогда не дарят. Наверное, не знают об этом. А жаль. Цветы это прекрасно. И ничего, что они потом вянут. Зато сколько прекрасного цвета они излучают при жизни своей. Их можно дарить. Они не обидятся. Ими можно любоваться. Они не будут стесняться.
   А еще я люблю молоко ...
   ... Мой трамвай несется по улице. Раннее утро. Идет грибной дождь. Потоки вод бегут вниз по улице. И трамвай, залитый водой до середины колес, как будто несет этим потоком. Солнечные блики играют на волнах и стеклах трамвая. И мы летим вперед. Но впереди озеро. И трамвай на полном ходу врезается в его поверхность. Доплывает до середины и тонет. Я один в пустом трамвае. И я вижу, как вода заливает его. Сквозь стекла я вижу поверхность воды. Потом кабина водителя, целиком наполненная Н2О, тяжелеет, и моя гробница уходит на дно ...
   ... Видишь, снег идет. Холодно. Скоро темно станет. Зимой, когда темно, не очень приятно. А вот летом другое дело. Огни, красиво. У меня приятель есть. Ну, ты его знаешь. Такой он: костюмчик серый, опрятный, шляпа черная с широкими полями. Так вот он изобрел и построил ходячего робота. Типа яйца на птичьих ногах. А по бокам, как крылья, лучеметы стоят. Да не простые. Куда луч попадает, то место сразу светиться начинает. Если на красную краску, то красный огонек зажигается, если на синюю, то синий. И так все цвета радуги. Он так по всему городу прошел. И на его пути дома загорались. Представляешь, вся улица в таких вот лампочках. Он объяснил потом, что они гаснут в дневном свете. Так что опасного не было ничего. Ребятишки вокруг него гурьбой шли. Идет мальчишка весь в зеленых огоньках, девчонку за руку ведет, а у той на голове огонь рыжий горит. Вот факелочек то. А на Твеpской остановили его. Самого забрали и робота увезли. Они потом у этой машины лучеметы на огнеметы заменили. Демонстрантов разгонять. Гады ...
   ... Помню как-то сидим у Бегемота в общаге. Поужинали уже. Он к экзамену готовится, я телевизор смотрю. Время 00.00. И тут за окном крик: "Халява, приди! Халява, приди!" Я, честно говоря, очень удивился. А Беги мне и объясняет, что дескать это примета такая. Если в ночь перед экзаменом, в полночь, высунуть в окно открытую зачетку и призвать Халяву, то Халява будет на экзамене. Только зачетку надо открыть и до экзамена не открывать. А то слиняет халява-то. И тут опять кто-то: "Халява, приди! Халява, приди!" Я не стерпел. Высунулся в окно и как закричу: "Да не приду я, не приду!" Конечно, заподлянско, но весело было ...
   ... Сколько людей, столько и мнений. Два человека - два мнения, три - три, четыре - четыре и т.д. А я один. Каждому что-то не нравится. Сними берет, сбрей бороду. Их много. И каждому во мне что-то не нравится. Я хочу уступать. Я не хочу ссор. Но если я что-либо меняю, то я потихоньку умираю сам. Ведь каждый как будто отрезает по кусочку от меня. А меня не так много. И вот они изрезали всего. Я умер, или почти умер. Устал от лицеприятия и претензий глупых. Стану всем для всех и умру. Но ту звезду, которую она вышила своими руками, я не сниму никогда ...
   ... Боюсь я многого, мой друг. Но самое страшное - это без Бога остаться. И если близкие мне люди без Него останутся. Наставников не боюсь, им можно просто подчиниться. Людей не боюсь, от них можно просто уйти, хотя бы в себя. А вот без Него страшно. Страшно предать Его. Без любви и милости Его страшно. И за нее переживаю. Нет человека дороже, чем она ...
   ... Кухня, она брат всегда кухня. Во все века кухня. Она незыблема, как Колосс на титановых ногах. Ведь именно кухня является оплотом демократии и всего того же и в том же духе. И не важно кто над нами. И правительство нам абсолютно по-барабану. Все равно на этих самых кухнях мы будем ругать его, и хвалить его. Демократы будут ругать коммунистов, те в свою очередь - демократов. И те, и другие будут охаивать своих за ошибки. Все ждут совершенства, но пусть совершенство придет само без нашей помощи. Но этого не будет. И на кухнях будут идти пеpессуды бесконечно. И они, кухонные философии, не исчезнут никогда. Да это и не нужно. Пусть хоть там люди выговорятся ...
   ... Не знаю, почему так получается, но есть в мире сильные женщины. И они, как правило, хотят выйти замуж за сильного мужчину. Сильного духовно и физически. Опора и так далее. Причем он должен быть не просто сильным, но сильнее. А что же любовь? Ведь это самый простой расчет. А если он упадет? Смогут ли они его поднять? Ведь он стал слабым. Кто поймет слабого ? Кто захочет ждать годы и десятилетия пока он вырастит или поднимется? Я преклоняюсь перед женщинами, которые выбирают любовь, а не личное счастье. Личное счастье придет позднее. И оно будет более долговечно. Я снимаю берет перед женами декабристов и им подобным. Вы прекрасны, о подруги человеческие ...
   ... Я не понимаю той любви, которая кончается. Она не кончается. Она не может закончиться. Как может человек полгода, год говорить что любит, а потом сказать, что разлюбил? Либо он врет сейчас, либо врал тогда. Любовь вечна. Все остальное либо ерунда и глупость, либо ложь, фальшь, лицемерие. Себе, небось, такого не хотели бы ...
   ... Люди устали верить. У меня есть вечная жизнь. Я предлагаю ее людям. Но они не берут. Казалось бы, протяни руку и возьми, но лень мешает. Лень обвила людей стальными кольцами и не отпускает от себя ни на шаг. Люди со всем согласны, но ничего не хотят делать. Уже не хотят. Я спрашивал людей, хотят ли они жить вечно. Говорят, что нет. И умирать тоже не хотят. И никто не смог мне объяснить, зачем люди так стремятся умереть. Но я ищу того, кто хочет жить вечно. Того, кто поверит и возьмет ...
   ... Человек не хочет верить тому, кто младше его. Это кажется зазорным слушать мысли ребенка. Вот если бы взрослый человек, убеленный сединами, тогда бы они послушали. Но большой опыт зачастую мешает людям. Они говорят людям: ответь ударом на удар, и он больше не полезет. А Христос учил: подставь щеку. Да и к тому же, чем взрослее человек, тем больше в его жизни было компромиссов со своей совестью. А у детей чистые сердца. А впрочем, мы и взрослых не очень то слушаем ...
   ... Я видел глаза детдомовцев. Глаза, запуганные наказанием. Запуганные несправедливым дележом. Но кто виной этому явлению? Те, кто их воспитывает. Как известно из математики "минус" плюс "плюс" равен нулю. А современные воспитатели прибавляют к "минусу" - "минус". Пытаются злом искоренить зло. Но мало того: они прибавляют к этому суммарному злу собственное несовершенство. страх наказания от человека, это самый ужасный страх. Единственное оружие против зла - это любовь. Ее терпение способно победить зло. А дурной пример заразителен ...
   ... О друг мой. Как часто ты заявляешь мне о своих правах. Здесь тебя не торопи, тут не задевай. Ты просишь уважения. И ты имеешь право на него. Но ведь и я тоже имею на него право. Наверное. А может, по-твоему, и нет. Что же, будь, по-твоему. Я буду поступать с тобой так, как ты того хочешь. Но не обижайся, пожалуйста. Просто ты сам со временем поймешь абсурдность своих мыслей. Но ты имеешь право даже на абсурд. Пуpкуа па. Ты не лучше меня, чтобы я не уважал тебя. Живи и радуйся. Ты тоже человек и я надеюсь, что хотя бы с этим моим изречением согласишься. Иди, я постараюсь не мешать тебе ...
   ... Мировые проблемы обсуждаются порой на местах нашей работы. Причем, в основном женщинами. Может им все-таки дать власть? Да нет, не стоит. Мужику легче понять и согласиться с тем, что он может быть не прав. Так что лучше оставить все как есть. Наши работы, как правило, являются огромными котелками, где варятся основные мысли идеи. Это те, что на поверхности. Наши работы порой противостоят нашим кухням. Как стадо против личности. Но победы нет ни у того ни у другого. А бывают они и союзниками. Это чуть лучше. Хотя бы не лицемерно ...
   ... До тебя моим парнем был этот самый, ну тот, что с тобой в институте учился. Правда, он зануда такой был. Наденет свой костюм серый, шляпу нахлобучит и шляется по пустым домам, как крыса. Куда он делся? Да зашел он как-то в один дом пустой, а там его Витька уже поджидал. Ухажер мой первый. Тот в шляпе в комнату входит, а Витька на подоконнике сидит и ухмыляется. Гад. Потом слез с подоконника и стал подходить к мальчику моему. Да только он шаг ступил, как пол под ним и провалился. Он еле успел руками за край пола уцепиться. А мальчик-то мой возьми и вытащи его. Пожалел все-таки врага своего. Ну, обнялись они. Типа братья стали. Решили по этому поводу пивка попить. А как только на первый этаж с лестницы ступили, дом на них и рухнул. Так что можешь меня целовать спокойно. Нет у тебя конкурентов ...
   ... Дык, братушка. Слыхал, чо тут произошло. Стояли наши братушки на улице. Они Братки же мне, братушечки. И оба ножками к верху. Тут, елы-палы, мужик к ним какой-то подвалил. Хотел братушечкам моим бутылочку "тридцать третьего" продать. У них денежек совсем нет у маленьких, а он - гад жирует. А тут парнишка такой маленький совсем подлез. Попсовый такой. Шмудак у него серый, шляпочка черная. Ты фитилек-то прикрути. Коптит. Он и купил для братушек бутылочку. Они ее опрокинули, да концы и отдали. Там яд был. Совсем братушек с говном съели ...
   ... В воздухе чувствуется запах мороза. Желтые листья, размокшие от дождя, мягкой красивой слизью покрывают асфальт. Вечер и ветер. Ветер гонит облака и несет их под звездами и надомной. Чувствуется приход зимы. Ветер мороза приятен. Я дышу часто - часто, пока нос не запирается холодом. Я счастлив. Идет зима. Ее пришествие поможет сбросить с себя летнюю лень и почувствовать себя вновь молодым. Надо только расправить плечи и всей грудью вдохнуть в себя радость зимы. Мечта вновь расправит широкие крылья надежды. Отпуск кончается и я рад предстоящей работе. Снег, я жду тебя...
   ... Я помню как однажды весной, я прикоснулся ладонью к холодному светло-сеpому асфальту. Снег отступил и обнажил его. И хотя еще были морозы, зима уже отступала. И мне хотелось пощупать ее. Понять ее. Ночью, когда она пришла, шел снег. Я ночевал у своего, теперь уже умершего друга. Я боялся, что весна не придет ...
   ... С каждым днем нищих все больше и больше. В тоннелях и вагонах метро. На вокзалах. У магазинов. Но им с каждым днем верят все меньше и меньше. Слишком одинаковы легенды. И слишком много "правды" в газетах. Не поймешь кому верить и люди не верят. И я не верю. Ни газетам, ни нищим. Единственное кому хочется верть, так это людям, которые просят на корм своим питомцам да ветхим старушкам. Но самое ужасное, это нищие дети. Когда они вырастут, то смогут ли работать ? Или привыкнут жить подаяниями. А завтра я могу оказаться среди них ...
   ... Каждый раз, когда я приступаю к чему-то очень глобальному, то первое, что я испытываю, это жуткий панический ужас. Страх, что ничего не получится. При этом я знаю, что через несколько дней это пройдет. И я все преодолею, но паника все равно есть ...
   ... Одиночество, это когда входишь в квартиру, а в ней никого. Поздно. Свет выключен. И тишина. С тобой никого. Ты включаешь свет. Раздеваешься и проходишь в комнату. И вот ты сидишь и читаешь. Над тобой свет, а вокруг тишина. Если дверь не заперта, то ты на нее постоянно оглядываешься, как будто ждешь кого-то. Самое лучшее, это открыть окно и впустить звуки улицы. И жизнь вливается в твою комнату, и ты ощущаешь себя частью этого мира. А если у тебя только люминесцентные лампы дневного света, то это страшно. У них холодный белый свет ...
   ... Иногда люди живут по принципу: "Любишь с горочки кататься, люби и саночки возить". Но почему-то очень обижаются, когда этот принцип применяется к ним. Они сразу в чем-то начинают отказывать тебе. Ну что ж, бывает. Я только не понимаю зачем заводить собаку, если не хочешь сам ее выгуливать и убирать за ней ...
   ... Иногда через мелочи узнаешь как человек к тебе относится. Потому что все может идти в ваших отношениях нормально, но вот ты что-то не доглядел, или не доделал. И тут он открывает свое истинное лицо и высказывает все, что думает по этому поводу. А бывает и наоборот. Человек может настолько сильно доверять тебе, настолько сильно любить тебя, что ожидания его от тебя велики. И он не может принять от тебя ошибок, он просто не верит в твои ошибки. Врага бывает простить легче, так как не ждешь от него ничего, а от друга ожидаешь всего: любви, поддержки, уважения. Иногда мы слишком многого ожидаем от людей ...
   ... У меня приятель есть. Он чокнутый немного. Ну любит во все вмешиваться. Так вот он однажды взял плакат с надписью: "Долой ядерное оружие !"" и пошел с ним от Москвы до ближайшего полигона ядерного оружия. Да прямо пешком пошел. Пехотинец он наш, сеpокостюмный и чеpношляпый. Главное хорошо так шел, с надеждой. Да вот беда, попал под радиоактивный дождь и его плакат растворился ...
   ... Я пехотинец по этой жизни. Я штурмую город, сидя в БЭТЭЭРЕ - троллейбусе. Я атакую поселки, восседая на броне танков-автобусов. Я пугаю крыс, мчась в бронепоездах метро. И другие солдаты рядом со мной делают то же самое. Иногда мы вместе, иногда мы разбиваемся по группам и тусовкам. Но всегда каждый сам за себя ...
   ... Мой юный друг, ты спрашиваешь где живет Богиня Любви ? Я могу тебе сказать о Ее доме, но что ты будешь делать с правдой о ней ? А впрочем, я все равно дам тебе ответ. Богиня Любви живет в твоем сердце и в твоем разуме. И она сама в нужное время укажет тебе на ту, кого она выбрала для тебя, только ты не торопи события. Ты жди. Любовь - это испытания. И ожидание самое тяжелое из них. А в нужное время, когда наконец сердцем увидишь ту, с которой предстоит пройти через все, разум подскажет что делать. Единственное о чем прошу тебя, это не руководствуйся только сердцем ( у него нет глаз ), или одним только разумом ( он не может страдать ). Они просто обязаны быть вместе ...
   ... Спешу уведомить тебя, милая моя соседушка о той неприятности, которая постигла нашу общую знакомую. Возвращалась она намедни домой, часов десять вечера, по осенней поре, сама понимаешь, уже темно. Ну вот она, бедняжечка, и нарвалась на хулиганов. Они ее прям возле подъезда встретили. Все в кожаных куртках, высокие. Она испугалась. Ни слова вымолвить не может. Сама же понимаешь. Семнадцать лет, девчонка еще. Не знает, что в таких случаях делать надо. Ну они то ее к забору прижали. Стали сначала трогать за разные места. А она молчит, только слезки из глаз льются. Они под юбку полезли, да тут парень какой-то проходил. Она лиц-то уже не различала. Помнит только костюм на нем серый был, да еще в шляпе. Ну он одному промеж ног, другому челюсть свернул, третьему по ушам надавал. Они убежали. Она вся в слезах домой вернулась. А дома матери нет, только отец пьяный. Он ее и изнасиловал ...
   ... Как здорово, когда у человека много друзей. Придет иногда к другу в гости, а его еще нет дома. Он еще не пришел, не приехал, не прилетел. Сидишь ждешь его. А его отец, мужчина в трико с пузырями на коленях, большим животом и застиранной рубахе, объясняет тебе смысл жизни. Правда, если он говорит о своем понимании, то хорошо, а если решает за других, то уже хуже. Но зато сколько узнаешь нового о человеке. Сколько людей - столько и мнений. А у них все-таки есть опыт. Вот так и жить научишься ...
   ... Зачем человеку уважать себя ? Что, например хорошего во мне ? вернее лично мое ? Ведь добро во мне от Бога, а я лишь порываюсь отречься от зла производимого мною. А потом, когда не уважаешь себя, то меньше расстраиваешься из-за собственных неудач и радуешься больше успехам других. Чем меньше думаешь о себе, тем больше думаешь о друзьях и о их нуждах. И уважаешь их величие ...
   ... Мой друг, мне иногда бывает жаль деревенских девушек. Тех, кто сидит дома и читает книжки. Они иногда просто бывают никому не нужны. Ведь выйти замуж в наше время весьма тpудно. Ведь ребята больше поглядывают на девок шумных и веселых. Тех, с кем можно целоваться в прихожей или тех, которых можно затащить на сеновал. К тому же, если молодой человек не сильно обременен извилинами и ему нужно только сытый живот да жена с нужными физическими параметрами, то на умную девушку он и смотреть не станет. И так хочется всех их одарить лаской и заботой. Но это невозможно ...
   ... Тяжело, когда близкие тебе люди не могут простить зло, сотворенное тобой. Я понимаю, что зло мое велико. Но если ты веришь человеку, то нужно простить его и не напоминать ему о сотворенном зле. Он сам уже страдает от него. Если любишь, то не заставляй его страдать лишний раз. И если мне напомнят о моем зле, то так же я поверю, что я прощен ...
   ... Снег, мягкий снег. Теплый воздух приближающейся весны насыщает его водой. Пасмурно. На снежную равнину падает моросящий дождь. Как приятно передвигаться на боевом роботе по этому снежному мокрому ковру. Как приятно открыть люк и дышать свежим воздухом, пока его птичьи лапы, проваливаясь по щиколотку в мягкость белизны,
   медленно и тихо ступают ...
   ... Любимая, моя. Мне страшно без тебя. Когда тебя нет рядом я чувствую себя одиноким. Я иногда думаю: любила бы ты меня, если бы я был злее, нервнее и агрессивнее ? Прости меня за такие мысли. Вероятно это просто страх остаться без тебя ...
   ... Как здорово, что во снах можно видеть своих друзей. Особенно, когда их много. Ведь современный мир не позволяет видеть их всех сразу в одном месте. А сны бывают также непредсказуемы, как и жизнь. Иногда ...
   ... Мой боевой робот стоит на заброшенном пустыре. Дождь заливает его и ржавчина разъедает его. А я все смотрю на него в окно и вспоминаю о своем предательстве. Я не смог поддержать своего друга в тот тяжелый для него момент. И теперь мой робот как памятник на его могиле. Все ждали от меня совершенства, но я не смог стать совершенным. Я не могу угодить всем. Надо иногда уйти. Но иногда это означает умереть. А умирать нельзя. А вдруг что-то еще не доделано. Вот я и иду, творя зло и надеясь когда-нибудь сделать добро. Так хочется быть только там, где ты нужен и больше нигде. Если не можешь помочь человеку, значит ты не нужен ему ...
   ... Стена THE WALL. PINK FLOYD. Два скрещенных молотка - две скрещенных сжатых в кулак руки. Тяжелая ударная сила. Что может остановить толпу? Толпу, которая молчит. А в том, что теряется кто-то из этой толпы, тоже есть гадостность. Еще вчера он был среди толпы. А сегодня утром ему забыли объяснить политику партии и он оказался в стороне. Толпа радуется новому вождю и своему спасению. Она не думает о друзьях, которых потеряла в этот момент. Она потеряла тех, кто научился думать. О, как я хотел научиться не думать. Потому что завтра скрещенные руки, вытянутая рука с криком "Хайл, Гитлер !", кулак в небо, сжатый, или сжимающий оружие, раздавят меня. Меня раздавит сила, которая не хочет думать ...
   ... Я живу в стране героев. Здесь постоянно кто-то кого-то умудряется спасти от неминуемой гибели. Героев много. Только они забывают о тех, кто подает им спасательный
   круг, который они хотят бросить утопающему. Я не герой, но я очень часто общаюсь с ними. Они такие же люди как и я. Они так же иногда ошибаются. Но когда я пытаюсь что-либо сказать, то понимаю, что у меня нет пава голоса. И я молчу. Они ведь все-таки герои. Кто я для них. Никто ...
   ... Командиры. Сколько их у меня было. Не помню, но все они одинаковы. Я не нужен им. Им не нужна моя дружба. Им нужно мое подчинение. И каждый диктует свои права. Один говорит, что мы должны понимать и любить, но творит зло не пытаясь меня понять и заставляет меня что-то делать. Другой пытается командовать мной, не протянув руку дружбы. А мне хочется выстрелить ему в спину. Но естественно я не буду этого делать. Я хочу любить даже его. Третий, на мое замечание ответил, что у него свое направляющее командование. Я не буду ему помогать. Оно ему не надо. Милые мои командиры, сколько еще друзей вам надо потерять, чтобы вы научились жить. Ведь вы отправляете людей вон из своих великих войск, потому что не умеет вам служить. А сами даже не научили их этому...
   ... По сообщению нашего корреспондента из города N, покушение на президента было совершено в семнадцать тридцать шесть, когда президент разговаривал с рабочими прядильного комбината. Во время его общения сквозь толпу стал прорываться сквозь толпу молодой человек в сером костюме и черной шляпе. Как выяснилось позже, он знал о готовящемся покушении и хотел предупредить президента. Однако, не знавшая об этом охрана, открыла по нему огонь. Он скончался от первого попадания. А секундой спустя, с крыши комбината убийца из автомата расстрелял президента. В связи с этим в стране на завтра назначен день траура. Ведется следствие ...
   ... Слова, это замечательное средства общения. Они прекрасно описывают ту или иную ситуацию, ту или иную вещь, того или иного человека. Мы можем передать с их помощью любую информацию. Но с помощью них мы и обижаем друг друга. А поскольку одно и то же слово у разных людей может означать абсолютно разные вещи, то исходя из этого мы вообще говорим на разных языках, пользуясь одним и тем же. Лично я вообще боюсь раскрыть рот иногда, чтобы не задеть человека с которым я общаюсь. Имея возможность говорить, я словно немой, который не может позвать на помощь ...
   ... Какое вам дело до моей одежды ? Какое вам дело до моей прически ? Что же вы все ко мне придираетесь ? Почему вы не хотите посмотреть на душу мою, на сердце мое ? Так нет, вам надо чтобы я вел себя прилично. Но кто вам сказал, что я веду себя неприлично, а не вы ? Кто обманул вас так жестоко ? Когда же вы научитесь смотреть внутрь ? И почему опять я, а не вы должны уступить ? Кто скажет ...
   ... Кольчугу праведности может пробить только одно оружие. Это меч Бога - Слово Его. Но это может произойти только в том случае, если удар наносится со спины ...
   ... Чтобы я не сделал всегда что-нибудь, какая-нибудь мелочь будет не так как должно. Я обречен на это. Это безнадежная болезнь. Как мне сообщили по секрету, очень большому секрету, это жизнь ...
   ... Как мне надоели все те, кто играют под фонограмму. Может я не прав, но по-моему это самая обычная ложь. Зачем петь под фонограмму ? Чего уж проще подари своим фантам видеокассету, где ты в разных позах и пусть они смотрят и слушают кассету с твоими песнями. А какая разница ? Или зачем выходить на сцену с гитарой и делать вид, что играешь ? Лучше бы лопату взял что ли ...
   ... Стать всем для всех. Это очень здорово. Так можно научиться любить каждого человека. Множество созданных внутри других миров станут познанными тобой. И не будет ссор, не будет этих ненавистных скандалов. Мир и спокойствие. Можно ходить и свободно дышать голубым небом, вольным ветром. Одна беда. Это невозможно в принципе. Ведь есть люди с противоположными мнениями. А если вести себя с каждым как он захочет, то что делать, когда они встретятся и ты окажешься между ними ? Что делать, если человек требует от тебя зла ? вернее он не понимает, что если я выполню все его просьбы, то плохо будет ему самому. Передо мной стоит невыполнимая задача. Хотя и весьма интересная. Предстоит разорваться на тысячи кусочков и умереть самому. Ну и ладно. Если твое сердце никому не нужно, то его нужно уничтожить и не захламлять этот мир. И вновь месить пыль дорог. Идти на помощь кому-то. Это самое радостное. Но кто рассеет тоску вечеров никому не нужного и никому не пригодного человека. Кому нужен мертвый путешественник по пространству и времени ...
   ... У меня иногда есть желание вернуться в прошлое и встретиться с самим собой. Просто хочется заставить себя прошлого двигаться чуть побыстрей по этой жизни. Хочется что-то объяснить. Набить морду в конце концов. Авось дойдет. И если я еще хочу драться со своим прошлым, значит мой путь к совершенству продолжается ...
   ... С детства люблю игрушечное оружие и солдатиков. Не знаю в крови ли у мужчины вести войну и почему нас иногда поражает красота оружия. Даже не убийство влечет нас, а само оружие. Возможность быть сильнее кого-то и возможность ответить ударом на удар, защищая себя. Оружие манит к себе. И можно петь песни против войны, но если после песни мы готовы набить морду тому, кто с ней не согласен, то мы пели лживую песню. Это то, что мы создали в этом надо жить ...
   ... Как много великих воинов. Они совершают подвиги в галактическом масштабе. Их имена известны всем. А есть и другие. О них никто не знает. Их имен не произносят с высоких трибун. Об их победах знают только их друзья. Да и победы эти маленькие. И то верно. Кому интересно, что ты не ответил злом на зло, подал вовремя табуретку или гаечный ключ, дал конфету плачущему ребенку. Просто оказался в нужном месте, в нужное время. А мне хочется быть с этими людьми. Хочется видеть их маленькие победы и радоваться за них. Хочется подставить им плечо, если они поскользнутся. Благослови Господь таких маленьких героев ...
   ... Туман на улице. Белая пелена пепла в осенний вечер. Грязь от растаявшего снега. Я слушаю старые записи и такое ощущение, что я вернулся в прошлое. Снова разочарование в людях, разочарование в друзьях. Я никого не сужу. Я не имею права судить подобных себе. И слыша об ошибках других, хочется никогда не повторить их. Хочется, чтобы мои ошибки хотя бы не принесли вреда другим. Противно быть обреченным на ошибки. А интересно, есть ли обреченные на творение добра ? Оно все же лучше. В моей жизни какие-то темные тени, а все светлое и радостное проходит где-то очень далеко. Я лишь изредка прикасаюсь к нему. Потом вновь неведомая сила отбрасывает меня очень далеко...
   * * *
   ... друг мой. Когда я пишу тебе это послание, то мое сердце наполняется страхом и ужасом за мою дальнейшую судьбу. Четыре страха ютятся во мне и окружают меня. Первый - это то, что это послание никому не нужно и оно не затронет сердца людей. Второй - это абсолютное непринятие и удар с плеча, без разбора. Третий - то, что скажут о том, что я сам виноват в том, что произошло со мной. Только я и никто другой. Четвертый - это то, что люди будут успокаивать меня, не изменив свои сердца. И будут говорить о недостатке воспитания и о нервном стрессе. Но есть еще больший страх. А вдруг поймет какой-то главный и люди сделают то, что он скажет не по своей совести или своему убеждению, и даже не из-за страха, а по привычке выполнить указание. Я стою в пустом темном ангаре. Я слышу мерный удар шагов боевого робота - моего врага. Он открывает ворота ангара. И свет обливает меня. Я вижу направленное на меня жерло его орудия. Сейчас будет выстрел. А-а-а-а ...
   ... - ты помнишь того пижона в сером костюме и черной шляпе ?
   - Конечно помню.
   - Так вот этот умник соорудил себе крылья и решил взобраться на самый высокий
   дом в районе. Оттуда захотел попробовать полететь.
   - Молодец.
   - Молодец-то молодец. А вот получится ли ? Он ведь Неудачник. Ну, дык, елы-палы
   так хочется, чтобы он все-таки полетел ...
  

П Е Х О Т И Н Е Ц 1,5.

( и так бывает )

Остановите самолёт.

Я слезу!

"Аукцыон"

  
   ... Ты помнишь того пижона в сером костюме и чёрной шляпе?
   - Конечно.
   - Так вот, он всё таки изобрёл машину времени и отправился в прошлое. Он узнал об одном пехотном капитане, который бросился под танк со связкой гранат. Он взорвался сам, но не пропустил немцев в Москву. Так вот этот серый переправил его в наше время, а под танк полез сам.
   - Молодец.
   - Молодец то молодец. Вот только, когда капитан узнал что в ходе войны погибли все его люди, он чуть не застрелился. Но не сделал этого. Жизнь есть жизнь...
   ... Я вошёл в комнату и увидел тебя. Ты стояла посреди комнаты обнажённая и твоё упругое тело золотилось в лучах солнца золотыми и розовыми бликами. Твоё лицо смотрело в небо закрытыми глазами и оно светилось. Ты прижимала к себе букет колючих голубых роз. А я смотрел на твои покатые плечи и развевающиеся от ветра мягкие волосы, и понимал что ты не моя. Прости милая мне пора на прорыв в будущее. Оно пугает меня, но в нём надо жить...
   ... Как жаль, что друзья вспоминают о тебе лишь тогда, когда им нужна твоя помощь. А когда тебе плохо их почему-то нет. Не то, что бы их совсем нет, но они не звонят и не приходят. Ах как замечательно было бы иметь крылья. Взлететь под облака и от туда камнем спустится к какому-либо другу. Выбить ногами стекло и вскочить на подоконник. И глядя на их изумлённые лица, весело крикнуть:"Здравствуйте!" А после, поклонившись в изящном поклоне и раскинув руки в стороны, хитро улыбнувшись и сощурив глаза, сказать:"Это я - ваш покорный слуга"...
   ... Я стою в пустом тёмном ангаре. Я слышу мерный удар шагов боевого робота моего врага. Он открывает ворота ангара. И свет обливает меня. У него удивительно знакомые формы. Остроконечная соломенная крыша, высокий бревенчатый корпус, толстая каменная нога и четыре руки, которые ветер вращает на подобии пропеллера. И всё же, мой родной, не смотря на твой страшный вид, атаковать на этот раз буду я ...
   ... Ты помнишь того пижона в сером костюме и чёрной шляпе?
   - Конечно.
   - Так вот, этот умник соорудил себе крылья и решил взобраться на самый высокий дом в районе. Оттуда захотел попробовать полететь.
   - Молодец
   - Дык, ёлы-палы полетел всё таки. Всего лишь на соседнюю крышу, но перелетел. Представляешь: синее-синее небо и человек летит ...
  

П Е Х О Т И Н Е Ц 2.

(маленький рассказ о больших событиях)

  

Остановите самолёт.

Я слезу!

"Аукцыон"

  
   ... Ровно в семь часов тринадцать минут сорок секунд он вышел из дома. Все шли на работу, а он отправлялся на фронт. Он шёл по широкому проспекту и представлял себя этаким великим воином в белых с серебром доспехах, сияющих на солнце. Он видел себя на снежном коне и позади должна была идти величайшая армия всех времён и народов. Возможно в будущем именно так и произойдёт. Быть может будет такое же голубонебое утро в розовой дымке солнечного рассвета. А сейчас он сменил свой серый повседневный костюм на кожаную чёрную куртку, а шляпу на берет, и уходил на фронт ...
  
   ... Когда меня перебросили с одного участка фронта на другой я абсолютно не понимал зачем. Но вскоре попав на передовую до меня дошёл смысл этой затеи. В первом же бою, поднявшись в атаку на врага, я ощутил жуткое одиночество. Оглянувшись, увидел воинов, которыми командовал. Они не просто стояли в окопах. Они были закопаны по пояс ...
  
   ... Самым большим поражением в этой войне был почтовый бастион. Сколько я не просил командование создать ударную группу по его захвату, слышал лишь пустые обещания. А когда в конце концов группа была сформирована, солдаты уже ничего не хотели делать. И группу расформировали. Единственное, что было сделано -- это пробили брешь в стене. Но захватить его так и не удалось. Противник, в дальнейшем, прекрасно использовал эту брешь против нас самих. Каждый раз, когда в силу тех или иных причин я поворачивался к ней спиной, То лазерный луч плетью хлестал меня и сбивал с ног. Я падал, что бы снова встать ...
  
   ... И вся эта огромная толпа, подчиняясь его приказу , двинулась к площади. Мерный топот, равный мах руками, чёрные ряды безротых голов. Они шли по булыжной мостовой, которая после них превращалась в пыльную пустыню. А они, идя по этой мостовой и раздробляя её, сами превращались в стекло, Всё ближе площадь и всё стекляннее их глаза. Они идут, идут, идут, идут, идут. Топот перерастает звон стекла о камень. Площадь всё ближе. Они наконец достигают её. Ноги, подчинённые стеклянному приказу, выстраивают своих хозяев в стройные ряды. Когда вся эта масса втекает на площадь, то она оказывается на половину заполненная черно-стеклянными людьми. На противоположной стороне -- артиллерийская установка. И генерал во главе её. Он смотрит на эту толпу и кривя рот орёт на неё:
   -- Гады, сволочи, ублюдки, твари! Убирайтесь отсюда! Все вон!
   А они молчаливым хором отвечают:
   -- Мы не можем уйти. У нас есть твой приказ оставаться здесь.
   Он опять орёт и пена летит изо рта:
   -- Убирайтесь!
   -- Мы не можем. Твой приказ.
   Генерал поворачивается к артиллерии и командует:
   -- Огонь!
   -- Стойте -- , кричу я ему -- Так нельзя.
   -- Уйди, гнида. -- шипит он на меня и командует вновь -- Огонь!
   Я закрываю глаза. Взрыв и крик разбитого стекла. Я открываю глаза. Я вижу генерала. Тот ползает на коленях по площади. А она усеяна осколками. И кровь, подобно водяному пару, конденсируется на них и тёмными каплями стекает на булыжники. Генерал ползает по осколкам и, приговаривая, судорожно полушёпотом: "Ребятки, вставайте. Ну что же вы?", собирает из них новых людей. Наткнувшись на мои ноги, он, не поднимая головы, говорит: "Уйди, гнида". А после вновь пытается собрать человека из стекла ...
  
   ... -- Ни шагу назад, ребята! Мы победим!
   Полковник, глядя на свой полк, радовался новой битве. Он должен был победить. Он видел развёрнутые боевые знамёна и блестящие каски. Но он не видел усталость в тёмных глазах воинов. Он не видел надоедливость лозунгов и неверие в победу, которая была ему нужна. Скорее всего победа будет одержана. Оно, чай, не впервой. А куда бы мы делись? А он всё продолжал лозунгировать:
   -- Ура! Даёшь! Помните что вас никто не принуждает идти в бой. Правда ссади вас пойдёт ряд танков. Ну это так. На всякий случай.
   -- Это называется вас "не принуждают"? -- спросил я у соседнего солдата.
   -- У каждого свои понятия о принуждении -- ответил он мне.
   -- Кругом! -- раздалась команда.
   -- Шагом арш!
   И мы пошли. Впереди блестели штыки. Сзади урчали танки. Их гусеници пахали степь, а рёв двигателей пахал небо. Полковник сидел на башне командирского танка и прихлёбывал щи из котелка. Мы шли к победе. Мы не могли не победить ...
  
   ... Грязь окопа и дождь мешали стрелять и забирали всю решимость у солдат. Шинели мокли и тяжелели. Струи воды стекали по волосам. Враг был всё ближе и ближе. Нервы всё больше и больше напрягались. Надо бы подняться в атаку, да моченьки нет. И тут сзади послышался шум тяжёлых шагов. И боевые роботы вырастали за нашими спинами. Они были как великий стальной кулак, летящий на врага. Сквозь тучи прорывались лучи солнца и отлетали от металла и стекла.
   -- Кто это? -- задал я вопрос Сане, товарищу по оружию.
   -- А, это Легион "Х". Спецподразделение.
   -- Это что ж за звери такие?
   -- Это самые лучшие люди в нашей армии. Легион собирался из командиров и выдающихся людей.
   Легион тем временем приближался к нашему окопу. И тут появился страх, что они раздавят нас, просто не заметив под ногами. Я выскочил из окопа и побежал к ним на встречу. Я махал руками и кричал: "Стойте! Стойте!" Но тревоги были напрасны. Они нас заметили. Они перешагнули через нас. Нам нужно было лишь немного пригнутся. Боевые роботы с размаху ударили по врагу. Вспышки лазеров, гул летящих ракет, бабаханье взрывов.
   Когда я вернулся к окопу, Саня уже сидел на его краю и пил из фляги водку. Я сел рядом с ним. Он протянул мне свою продолговатую ёмкость и я сделал пару глотков.
   -- Да-а-а, -- протянул Саня -- когда позабирали всех лучших в этот Легион, армия слегка пошатнулась, но пережила. А потом они замкнулись в себе. О них никто ничего не знает, кроме высшего командования.
   -- Почему не знает? Я же читаю об их подвигах в газетах, фотографии там всякие печатают.
   -- Правильно. А знаешь ли ты, что это за люди? Что у них внутри? Нет. Правда если ты в бою себя проявишь, тогда ты наверное сможешь попасть к ним и всё узнать об их сердцах. Но только сам. Они тебя тянуть к себе не будут.
   Тем временем легионеры одержали победу.
   -- Ну что пошли, что ли?
   И мы потащились на базу волоча за собой бесполезные винтовки. Там, на занятых Легионом позициях, звучали фанфары и солнечные лучи бегали по грязным лужам вспоротой земли ...
  
   ... Стол, два стула и лампа. Он сидит за столом, я посреди комнаты. Свет лампы мне в лицо. Идёт допрос.
   -- Ты, гнида, Враг народа. Ты пришёл в нашу армию прежде убив нескольких наших солдат. Тебя не командиром роты делать надо, а судить, погань ты нечистая.
   -- Все ошибаются, -- тихо говорю я.
   -- Да мне плевать -- орёт он -- ты их убивал и всё. Как ты в глаза можешь смотреть после этого?
   -- Все ошибаются.
   -- Ничего не знаю. Мы снимаем тебя с командования. Иди ты свободен.
   Я встаю со стула и подхожу к двери. Я открываю её. А вслед мне летит:
   -- Скажи спасибо, что не расстреляли!
   Дверь захлопывается за моей спиной ...
  
   ... Телега с раненым медленно завалилась в канаву. Наших сил не хватало что бы вытащить её от туда. Мы судорожно дёргали её в верх, но грязная жижа лишь громко хлюпала под ногами и не выпускала телегу. Мимо нас проезжал отряд кавалерии. Впереди отряда на гнедом коне ехал мой старший брат.
   -- Юра, Юрочка, -- позвал я его.
   -- А это ты, брат. Привет, брат.
   -- Юра, помоги нам вытащить телегу.
   -- Прости, брат, я не могу оставить батальон.
   Они промчались мимо нас туда где за холмом раздовались выстрелы. Вскоре они скрылись из виду. Мы продолжали тщетные попытки вытащить телегу. Спустя некоторое время из-за холма показались три всадника. В середине ехал мой брат и на его голове была красная корона. Двое других придерживали его с боков. И один из них промолвил:
   -- Вишь ты как уполномоченному нашему голову снарядом пробило.
   Я протёр глаза и уши в ощущении того что я это где-то уже видел.
   Один из них промолвил:
   -- Молодец наш командир. Одержал таки победу.
   И не поддерживали они его, а мантию несли, что б не волочилась она по земле. И на голове его действительно сияла корона из красного золота.
   -- Вот видишь, брат, я не мог оставить армию.
   И принц востока проскакал мимо меня. Грязь из под копыт его лошади полетела в мою сторону...
  
   ... На этой войне вместе с войсками в глубь территории противника продвигались и офицерские семьи. Их везли в отдельном эшелоне, который охранялся специальной группой войск. И мне один раз довелось сопровождать эшелон с детьми.
   Войска продвигались по степи в сторону реки. Положение на линии огня становилось всё хуже и хуже, и в силу этой причины лучших людей из нашей группы перевели в авангард армии. Опасаясь мощного удара со стороны врага, я подошёл к командующему нашей группы.
   -- Товарищ командующий, нам нужны люди и боеприпасы.
   -- Людей нет и не будет. А боеприпасы вы уже получили. Вот отчитаетесь за них, тогда дадим новые.
   -- Да разве ж во время боя станешь пули считать?
   -- Вы должны отчитаться за каждый патрон.
   -- Да как нам их считать?!
   -- Вы должны отчитаться за каждый патрон.
   -- Глупец! Там же дочь твоя! Хоть о ней подумай.
   -- Вы должны отчитаться за каждый патрон.
   Ну что я мог поделать против его металлического голоса. Так хотелось плюнуть на всё. Уйти, отсидеться в тылу. Но нельзя. Там дети.
   И был поезд, летящий сквозь степь. И удар врага. И стрёкот наших пулемётов. И усталость после победы ...
  
   ... Я проснулся рано утром. Я лежал на поле где вчера проходила жестокая битва. Я проснулся когда ещё темно. Вернее я очнулся, когда было ещё темно. Вокруг меня лежала Гвардия. Лежали бойцы Гвардии. У кого-то была отрублена рука, у кого-то -- нога. Кто-то лежал без глаз, кто-то без -- сердца. Кто-то был скрючен в нелепой позе, кто-то неестественно вытянут. Обломки оружия и доспехов покрывали их болезненные тела. Как хотелось видеть их в строю. Живыми и здоровыми. И я знал, что придёт рано или поздно командир, который поймёт что они не слабы, как считает остальная армия, и они не мертвы. Он разбудит их. Излечит их. И они станут лучшей боевой частью. Он в решающий момент введёт их в бой. Он крикнет:" Гвардия, в атаку!" И лавина ненавидящих зло ударит по врагу. А сейчас изуродованная Гвардия спит. Она ждёт того кто поверит в неё. Они ждут приказа ...
  
   ... Вспыхнула красная ракета. Отряд пошёл на врага. Мы молча, выставив вперёд штыки, продвигались вперёд. Шеренга была ровной, что ещё больше вдохновляло побеждать. И елё-палы я бы дошёл вместе со всеми. Но артиллерия открыла огонь по врагу. Бах. Один из снарядов разорвался прямо за моей спиной. Меня отшвырнуло на несколько шагов вперёд. Оторвав голову в тяжелом шлеме от земли, я запросил по рации командира артиллеристов:
   -- С ума сошли? Вы чё по своим палите?
   -- Ну извини, -- ответил он мне -- так получилось. Зато ты теперь на пять метров ближе к цели.
   -- Спасибо.
   Голова закружилась от удара. И я уткнулся прозрачным забралом в грязь земли ...
  
   ... Ночью, когда рота напала на деревеньку, я совершенно случайно угодил в яму-ловушку, выкопанную врагом. Лишь утром мне удалось выбраться из неё. Позади была деревня, впереди была степь.
   Наступило прекрасное голубонебое утро в розовой дымке солнечного рассвета. Он был облачён в белые с серебром доспехи и снежный конь был под ним. Сзади него была самая сильная армия всех времён и народов. Легионеры и гвардейцы, генералы и полковники, принцы и рядовые. Он видел человека вылезшего из помойной ямы прямо перед ним. К куртке и брюкам этого типа прилипли рваная бумага и ошмётки яичной скорлупы и картофеля. Руки и лицо были в грязи. Он подъехал к этому человеку ближе и спросил:
   -- Как дела, Лёша?
   Глаза двух воинов встретились.
   -- Как обычно, Лёш. Нормально ...
  
  

КОМАНДИР ДОЛЖЕН ДУМАТЬ - 2.

Остановите самолёт

-я слезу.

"Аукцыон"

   Любимая, я пишу тебе с фронта. Здесь грязь и гниль. Но мы держимся. Мы прорвёмся сквозь заросли зла и ненависти. Ты помнишь о том, что мне пришлось испытать. Но я ещё стою, стиснув зубы и воя от боли. Иногда хочется бросить оружие и сдаться, но враг только того и ждёт. Ведь по большому счёту ему всё равно, убиваю я его солдат или нет. Он меня ненавидит только за то, что я не творю зло вместе с ним. Я видел как падают мои командиры. Много натерпелся я от их глупости. Я слал письма в штаб с просьбой разобраться в интересующих меня событиях. Но тщётно. И в тоже время я видел как умирали причинившие мне боль. Они сражались до последнего. А я ещё жив. Я трескаю тушенку и жирую. Мы как придурки сцепились между собой и тащим друг друга на дно. Мне бы где-то стерпеть и забыть обиды, но не тут-то было. Новая глупость бередит старые раны. Но придёт время и стану одним из них. Мне не в первой. Лишь бы не расстреляли за это. Свои. Ну да ерунда. Как-нибудь выкрутимся. Понять бы любовь и быть готовым подставить плечо.

До свидания, Любимая.

ОСТАНОВИТЕ САМОЛЁТ -- Я СЛЕЗУ !

  
   ... Квадрат Б-777. Массированный удар войск противника отбросил мой отряд в глубь плато. Уродливо белые солдаты теснили нас к самой его середине, дабы зажать в кольцо и предать полному и беспричинному уничтожению миномётным огнём. Их ловушка сработала. Как только первый из нас ступил в центр атакуемого плацдарма, земля под нами разверзлась и мы провалились в подвал древнейших времён.
   И вот наш отряд сидит в подвале. Факелы освещают наши лица, а мины сверху засыпают вход камнями. Огонь озаряет внутренности погреба. Я вижу бочки с вином. Сажусь на корточки, прижавшись спиной к стене и положив автомат на колени. Я смеюсь, я хохочу. Ребята смотрят на меня как на сумасшедшего. Я объясняю им:
   - По крайней мере, от жажды мы не умрём ...
   ... Квадрат Б-777. Камыши и осока. Хлюпающие ботинки. Враг снова наступает. Их много. Нас как всегда почему-то мало. Град пуль и дождь шпаг летит на нас. Мы отбиваем одну атаку за другой, но их всё равно много. Мы отступаем всё дальше и дальше в глубь озёр. Патроны кончаются у нас, холодное оружие нашло место в наших руках. Блеск стали озаряет камышовый пух. Но их всё равно много. На месте одного убитого появляются два, а то и полтора вражеских солдата. Они давят нас и идут, давят и идут. Наши шпаги как молнии поражают их, но они давят и идут, давят и идут. Вот моя шпага сломалась. Сигнал отбоя вернул противника в лагерь.
   Я стоял посреди камышей, шевеляемых ветром и смотрел на туманное солнце. Я сжимал в руке обломок шпаги. А фея, спустившаяся с голубого облака, поцеловала меня и подарила мне розу ...
   ... Квадрат Б-777. Много грязи вокруг. Как много грязи. Ноги скользят по ней. Ноги проваливаются в неё. Капли дождя превращают её в водяное месиво. А враг по-прежнему атакует. И его солдат не может остановить такой пустяк. Их шаги мерны, их глаза злы. Их оружие совершенно. Их рёв будоражит и бередит душу. Их рёв пугает смелых. Их пушки рисуют взрывы на груди воды. Взрывы потрясают грязище и мозг. Взрывы вычёркивают моих солдат. Куски мяса, осколки костей, капли крови создают грязево-мертвый коктейль. Но его не испить, не тостировать в честь кого-то. Враг отбит. Но и солдаты клочьями материи разбросаны по измятой земле. Я вхожу в телефонную будку, стоящую посреди поляны, и набираю свой домашний номер. Моя жена снимает трубку.
   -- Любимая, я потерял всех своих солдат. Наш отряд разбит.
   -- Не беспокойся, милый мой. Я родила тебе сына, он будет твоим солдатом. Не беспокойся, милый ...
   ... Квадрат Б-777. Война войной, а кушать хочется всегда. Мы лежим на сопке и смотрим на дорогу, по которой передвигается обоз противника. Бронемашина впереди и бронемашина сзади. Конвой. И для того чтобы получить еду необходимо уничтожить машины конвоя, после забрать всё остальное.
   Граната, выпущенная из гранатомёта, взрывает заднюю машину. Огонь озарил всё вокруг. Но он же, исходящий из головного броневика, заставил нас уткнутся лицами в грязь. Мы лежали боясь шелохнутся. Наши желудки слышали, как обоз уходил из этого квадрата. Чуть погодя всё стихло. Обоз ушёл.
   Я спустился вниз. Я подошёл к сгоревшему броневику. Я со злостью пнул его ногой. Какой-то маленький боковой люк распахнулся и из его недр выпала к моим ногам книга. Духовным продовольствием мы были обеспеченны ...
   ... Квадрат Б-777. Окоп наших частей. Дождь залил его коньяком из воды и снега. Кусочки камня как ломтики лимона. К нам приближаются цепи противников. Они ведут огонь и огонь ведёт их вперёд. Окоп манит их как мёд мух. И эти мухи всё ближе и ближе. Мои солдаты падают. Вот уже пули врага настигли меня. Эти свинцовомеднные штучки разбивают вдребезги мою руку. Её обрывок потерял связь с телом. Я, схватившись за кусок конечности целой рукой и издавая жуткий вой, плюхнулся в снежно грязевой коктейль. Я лежал и стонал. Дождь кончился. Звёзды смотрели на меня сверху. Одна из них упала ко мне. Теперь у меня во лбу горит звезда и мне светло ...
   ... Квадрат Б-777. Отряд поднят в атаку. Мы несёмся вперед, не замечая взрывов вокруг. И один из взрывов скосил меня. В ушах страх глухоты. Тишина. Тишина. И только колокольчик: динь-динь-динь. Колокольчик зовёт меня за собой. Музыка его нежного звука ведёт меня в бой ...
   ... Квадрат Б-777. Вот он мой последний враг. Скоро война закончится. Я устал воевать. Но мне нужно победить его. Хлыст в его руке весьма опасен. И я не могу ничего сделать против него. Хлыст разбрызгивает мои глаза. Я, упав на колени, закрыл веками пустые глазницы. Мои руки опустились в ожидании последнего удара. Но в место этого я слышу голос:
   - Встань, открой глаза и взгляни на победу!
   - Я не могу видеть -, сказал я. - На этот раз мне нельзя помочь.
   - У Меня всегда есть, чем помочь тебе. Ты устал. Пора на отдых. Встань, открой глаза.
   Я встал. Я открыл глаза. Я увидел ...
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"