Шарая Татьяна Радионовна : другие произведения.

Леди-с-холма

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Написан на вызов "Дом на вершине холма" (или "Обитатели дома на вершине холма"). Фейри-сиды.)

  Чья это была идея, не помнил никто. Но потом ребята сошлись на том, что всех подбил Билли Парсонс.
  Леди, живущая в доме на холме, у деревенских вызывала уважение с некоторым оттенком суеверного страха. А еще они ею гордились - так же, как церквушкой XII века, омутом "Глаз водяного" и своими тыквенными кексами в форме тыквы. Она была настоящая английская леди, леди до кончиков ногтей. А еще она была очень стара - говорили, ей под сотню, - но все еще красива. И к ней частенько приезжали чудные гости - иностранцы, творческие люди, богема, совершенно сумасшедшие! Они носили невообразимые наряды, с трудом говорили по-английски и терялись, выбирая товар в магазинах самообслуживания. Местные жители нахватались от них всяких странных примет, например, избегали наступать на трещины на асфальте. Многие из визитеров напевали себе под нос и пританцовывали, некоторые беспрестанно нюхали саше (от запаха которого нормальные люди только чихали), а в церковь захаживали единицы. Эти гости придавали скучноватому быту деревни ни с чем не сравнимый шарм. Они были как специи, как соль.
  Проще говоря, деревенские их скорее любили и относились к причудам приезжих снисходительно.
  
  - Все-таки будить старую леди среди ночи - плохая идея, - бурчал Сэм Меррингтон, карабкаясь по холму.
  - Старики не спят ночами, разве ты не знаешь? - задыхаясь, возразила Элис Тарбс.
  - Они смотрят телевизор, - поддакнул Джонни Грин. - Включают его на полную громкость, так что все вокруг сходят с ума!
  Дети заспорили, делает ли это старая леди и не потому ли она поселилась на холме, но тут крыльцо дома оказалось прямо перед ними.
  Они замолкли, переглянулись - и Билли сделал три шага вверх по ступенькам и постучал в дверь.
  Через пару минут та со скрипом растворилась. На пороге стояла старая леди в чем-то белом, с распущенными седыми волосами, весьма похожая на привидение. Сонной она и правда не выглядела: на ней были разные украшения, наверняка - настоящие драгоценности, в которых никто бы спать не улегся.
  Дети торопливо выстроились рядком и запели:
  - Хеллоуин, Хеллоуин и полная луна!
  Ни фэйри нам, ни баньши нам, ни ведьма не страшна!
  А если не найдется здесь конфетки для детей,
  Хозяина под землю мы утащим поскорей!
  Воцарилось молчание.
  - Сладость или гадость? - пискнула Джейн Реддифут.
  Старая леди смотрела на них очень внимательно. Как будто что-то обдумывала. Как будто не знала их лично и не отвечала на приветствия при встречах.
  - Сладость, - наконец сказала она, и дети невольно выдохнули с облегчением.
  ...Леди оделяла их леденцами, как вдруг откуда-то из дома донеслось тихое ржание.
  - Мэм купила лошадку? - робко спросила Силли Хэм.
  Леди вздохнула.
  - Неживую, - ответила она.
  Дети вытаращились на нее с ужасом, но тут из дома донесся обрывок какой-то танцевальной мелодии.
  - Это телевизор, дурочка, - Деннис Гиртли, догадавшийся первым, толкнул Силли в бок.
  - Пойдемте, пойдем... - заговорили дети, кто-то уже тянул кого-то за рукав - огни деревни внизу сияли уютно и призывно.
  Почти для всех.
  
  - Ночь, ночь, ночь Дикой Охоты... Рог, рог, рок по твою душу... - бормотала старая леди, бродя по дому и прислушиваясь к музыке, то и дело пробивавшейся как будто из подпола. Телевизор в доме, кстати, имелся, но его включали очень редко - когда приезжали гости. Поднимались, точнее. Впрочем, все это уже было не важно.
  Она прощально касалась кисточек на портьерах, вглядывалась в лица на портретах; открыла флакончик с духами и, понюхав, закрыла. Поставила блюдо с тыквенными кексами ровно в середину стола и накрыла собственноручно связанной салфеткой. Огляделась. Кивнула.
  Вот и все. Пора.
  Она уже надела сапожки и пошла в оранжерею, как в дверь снова постучали. Она вернулась в прихожую - и снова открыла, не позволяя раздражению проявиться на лице. Как подобает леди.
  На крыльце был Билли Парсонс. Племянник гробовщика, сирота, упрямец и хулиган, сладкое он получал нечасто. С легким вздохом она протянула ему пучок леденцов, взяв их из совершенно пустой вазы, как и предыдущие. Мальчик, конечно, не мог этого увидеть...
  - Я не... - Он прокашлялся и начал снова: - Спасибо, мэм, но я не за конфетами! Мэм, вы... Вы ведь из Народа, верно?
  Голос у него ломался, но он умудрился произнести это так, что была слышна большая буква.
  Леди уставилась на него, не произнося ни слова.
  - Я хочу, - он набрался смелости, еще раз, самый распоследний; на каждом шагу, в одиночку поднимаясь по склону, с трудом разбирая петляющую тропу перед собой, прихваченную изморозью, он думал повернуть назад - и не поворачивал, не отступал, не возвращался! - Я хочу к вам. Возьмите меня с собой.
  - Куда? - спросила она, и вышло карканье.
  - В Холм.
  Леди покачала головой.
  - Девяносто девять, - ответила она.
  Он потряс головой:
  - Что?
  - Девяносто девять лет я не похищала человеческих детей, - пояснила она. - Еще одна пустая Охота сегодня - и проклятье будет снято. Не будет никакой нужды тут жить. Я буду свободна.
  Она никогда не боялась говорить людям правду. Они все равно всегда понимали все неправильно. И да, она тоже умела произносить слова с большой буквы.
  - Приходи на вершину холма через год, - подытожила она и закрыла дверь.
  Слышно было, как он колотит по благородному красному дереву и кричит, что все равно никуда не уйдет. Удивительно глупый ребенок.
  
  Билли Парсонс осмотрелся. Зубы у него постукивали то ли от холода, то ли от переживаний. Ну уж нет. Знает он эти злые шутки. Придешь через год и будешь как дурак торчать под луной... Да все в этих краях знают шуточки фейри! Нет уж. Он найдет вершину холма прямо сейчас.
  Честно сказать, он боялся еще одного: что через год станет слишком взрослым и передумает.
  И вот Билли двинулся в обход дома, обшаривая все вокруг внимательным взглядом.
  
  Неподалеку раздался слабый звук бьющегося стекла, но леди то ли его не услышала, то ли проигнорировала.
  - Ну-ка, милый, впусти меня, - мягко сказала она.
  Земляной пол оранжереи с готовностью разверзся, музыка стала громче. Вниз уходили истертые ступени, и она пошла по ним, как десятки раз до этого. Фонарь был ей не нужен: едва холм сомкнулся, с ее драгоценностей вспорхнули цветные светлячки, да и глаза у старой леди все сильнее светились зеленью. Хотя почему старой? С каждым шагом ее морщины пропадали, а седина распущенных волос наполнялась медовым сиянием.
  Внизу ее, разумеется, ждали. Охотники, одетые в лучшие, праздничные одежды, собрались у основания лестницы. Встречала ее и музыка подземелья. В ней проскальзывали какие-то странные, словно бы фальшивые ноты, но Леди Холма отнесла это на счет своего волнения.
  Она должна была сказать речь.
  - Сто лет назад...
  "Вот и ты стала считать время годами", - мелькнула мысль.
  - ...и девяносто девять Охот назад я - с вами, шедшими за мной, - перехватила добычу королевы. Человеческого ребенка, прелестное дитя! Это воспоминание не потеряло своей сладости.
  Щеки Тайны Ночи, самой молодой фейри в Холме, зарделись.
  - ...И я была наказана изгнанием - жизнью в дряхлом, бессильном теле среди людей. Лишь на Самайн я могла выходить на Охоту, оставаясь сама собой; но без права загнать зверя или человека.
  "Говоря по-человечески, сущая пародия на Охоту."
  - Королева полагала, что обитатели моего Холма разбегутся. Что я буду выть холодными ночами в пустом жилище; бежать, сбивая ноги, одна под осенней луной... Но королева ошиблась! Вы не оставили свою госпожу, Холм не опустел, он все так же звучит обещанием сбывшейся мечты.
  "Звучит не очень."
  - Вы не только делили со мной бесплодный гон каждого Самайна, но и часто посещали меня в заточении - самоотверженно притворяясь людьми снова и снова, не позволяя мне затосковать и забыть о нашей природе. Сегодня пройдет последняя пустая Охота - и все закончится. Никаких больше бесед о погоде и садоводстве...
  - И домоводстве... - эхом отозвалась Мелодия Ручья.
  - Нет нужды унижаться, считая монеты...
  - И никаких глупостей из свежих газет, - добавил Следы Ушедших.
  - Настал час нашей свободы!
  - И больше никаких маршмеллоу, - совсем тихо сказал Западный Ветер.
  В отличие от большинства фейри, он обычно говорил то, что думал.
  Леди Холма обвела взглядом свиту - тех, кто последовал за ней в изгнание, во многом разделил ее судьбу, принимал ее волю без возражений, служил ей верой и правдой, магией и ложью, делом и молчанием. Они прятали глаза и совершенно по-человечески переминались с ноги на ногу.
  Она знала их очень хорошо.
  "Не может быть."
  Ее фэйри в глубине души были страшно огорчены окончанием срока наказания - Срока Заключения, Времени Голода, Эпохи Дикой Неохоты... они придумали десяток дурацких названий, навещая ее.
  "Какой еще души, Господи Боже?.. Ох. Какой еще Господи!.."
  Музыка стихла. И в тишине до них донесся глухой шум - судя по всему, кто-то чрезвычайно наивный и столь же упорный пытался попасть в Холм... напрямую. С потолка осыпались несколько песчинок. По ступенькам, подпрыгивая, скатился камушек и остановился возле носка расшитого инеем сапожка леди.
  Она была Леди Холма. Она умела принимать судьбоносные решения стремительно. Пусть ей и давненько не приходилось этого делать.
  - Расступись! - повелела она, щелкнув пальцами.
  Холм послушно разверзся и из темноты, окутывающей верх лестницы, прозвучал несколько смущенный, но настойчивый голос:
  - Мэм? Мэ-эм! Вы здесь?
  Леди повернулась к свите и безмятежно произнесла:
  - Кажется, мы только что поймали человеческого ребенка.
  Уголок ее губ лукаво дрогнул.
  - Снова.
  И тогда в глубине холма разразилась победоносной трелью малиновка.
  
  На веранде, тонувшей в солнечных лучах, пили чай двое. Ну как - пили: Билли Парсонс, словно бы повзрослевший за ночь, одним глотком опорожнил свою чашку и слушал старую леди. Руки он почтительно сложил на коленях, и яркие камни на двух браслетах переливались, ловя свет. Украшения постепенно бледнели, становились все прозрачнее и - он знал - скоро должны были совсем исчезнуть. Леди прихлебывала чай неторопливо. Все наставления, необходимые юному фейри для жизни среди людей, она уже озвучила. Настала пора сказать самое важное.
  - Но первым делом, Билли Парсонс, - она бросила на него строгий взгляд, - ты научишься вставлять стекла.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"