Это уж точно. Сергей знал это еще с детских лет, с того дня, когда моторы старого "Ан-24", перевозившего их с матерью из Салехарда в Березово, пронзительно взвыли и замолчали, оставив винты беспомощно крутиться в наступившей невозможной тишине. Потом самолет клюнул носом и понесся к земле. Маленький Сергей хорошо запомнил белые лица взрослых и пронзительный крик какой-то толстой тетки, бившейся в ремне безопасности. Она была похожа на рыбу.
Тогда все обошлось. Моторы заработали, и самолет не разбился.
Но страх остался. И каждый раз, подъезжая к аэропорту, Сергей чувствовал, как где-то внутри, в желудке, разбухает ледяной комок, ворочая иглами, точно морской еж. Он ненавидел себя за это, но страх не поддавался ни алкоголю, ни убеждениям статистики: "поезда сходят с рельсов чаще, чем самолеты". Нет, уж лучше бы поездом! Но там, куда ему приходилось летать, железных дорог не было.
Сейчас он сидел и смотрел в иллюминатор. Снаружи шел мелкий дождь, полоса блестела, и за мокрой пеленой почти не видно было огней. Сергей вздохнул и откинулся на спинку кресла. Лететь так лететь... Очень хотелось попасть домой до праздников, поэтому выбора не было. Он досадливо похлопал себя по карманам пиджака.
Вот черт. Забыл фляжку.
Это было плохо. Каждый полет ее успокаивающая тяжесть во внутреннем кармане служила Сергею чем-то вроде талисмана. Мысленно ругая себя последними словами, он закрыл глаза и стиснул подлокотник кресла.
- Вы разрешите? - мужской голос прозвучал над самым ухом. Сергей вздрогнул и выпрямился. На него смотрел темноволосый мужчина неопределенных лет, в длинном кожаном плаще, из-под которого виднелась ослепительно белая рубашка. В руке он держал маленький чемоданчик.
- Разрешите? - повторил мужчина еще раз и улыбнулся, блеснув стальной коронкой.
- Конечно, пожалуйста, - Сергей даже обрадовался, что на этот раз полетит с соседом. Обычно кресло рядом с ним пустовало - по какой-то странной прихоти билетных компьютеров, или по другой причине, но рядом, даже на переполненных транзитных рейсах, не садился никто.
Сосед снял плащ, аккуратно повесил его на спинку переднего кресла, потом уселся и сразу же машинально потянулся к ремню безопасности.
- Тоже не любите летать? - спросил Сергей, глядя, как мужчина вертит в длинных пальцах пряжку ремня.
Сосед рассмеялся.
- Да нет, у меня с этим все в порядке, - отозвался он. Потом оставил пряжку в покое и потянулся к чемоданчику. - Я только поездов боюсь.
- Поездов? - Сергей поднял брови. Ему всегда казалось, что бояться поездки по рельсам могут только совсем ненормальные. Стучат колеса, вагоны чуть покачиваются на ходу - можно спать или смотреть в окно, хоть целую неделю путешествуя из одного конца страны в другой.
- Это так кажется. А на самом деле, уже дня через три мечтаешь, как бы поскорее приехать, выйти на перрон и про поезд этот забыть.
- Вы просто мысли читаете. Я что, так громко думаю?
Сосед махнул рукой. Потом щелкнул замком чемоданчика, сунул туда руку, пошарил несколько секунд и выдернул обратно. Разжал пальцы. На ладони лежал игральный кубик. Не обычный - четырехгранная пирамидка с аккуратно выбитыми на каждой металлической грани цифрами, залитыми красным лаком. Одна из граней была гладкой и пустой.
Мужчина большим пальцем покатал вещицу по ладони. В неярком свете плафонов пирамидка странно блестела - яркими, резкими вспышками, от которых у Сергея на миг закружилась голова.
- Иногда просто даже и не верится - сколько зависит от такой вот простой штуки. От такой пирамидки... хотя все-таки проще называть ее игральной костью, - задумчиво сказал сосед.
Самолет вздрогнул и принялся набирать скорость, разгоняясь по полосе.
- Ну, началась свистопляска... - невольно вырвалось у Сергея. Морской еж в желудке окончательно распустил свои ледяные иглы.
Сосед внимательно посмотрел на него и промолчал.
...Сергей проснулся от тряски. Самолет мотало в воздухе так, что сверху сыпались сумки, какие-то пакеты и одеяла. Кто-то кричал - не переставая, протяжно, на одной ноте. По проходу, звеня и рассыпая бутылки, прокатилась тележка стюардессы.
А поверх этого стояла тишина. Турбины молчали. Сергей рванулся, забыв про ремень, принялся дрожащими пальцами расстегивать пряжку. "Опять? Ну, я же знал, знал, я же всегда знал, что это снова повторится, я же знал!" - паника крушила все вокруг себя, не оставляя времени на другие мысли. Он повернулся к соседу - и замер. Тот сидел, словно вокруг ничего и не происходило, не шевелился - только крутил в пальцах кубик. Но как только Сергей посмотрел на него, он схватил его за руку, крепко стиснул запястье длинными горячими пальцами.
- Есть время, - безмятежно сказал он, и Сергей, кривясь от ужаса, увидел, как внутри его глаз шевельнулось что-то, превращая зрачки в два куска матово-черного камня. Он рванулся так, что хрустнуло запястье, но сосед держал крепко.
- Кость. - сказал он. - Бросай кость! Хочешь все изменить? Только скажи! И бросай! Хочешь, ну?
- Да! - страх становился невыносимым - до визга, до истерики - поэтому Сергей, сам не понимая, зачем, схватил гладкий четырехгранник, примораживая подушечки пальцев к ледяному металлу, и швырнул его в проход, зажмурившись, ни о чем не думая, ничего не помня...
Три.
- Мы совершаем посадку в промежуточном аэропорту. Приносим извинения за причиненные неудобства. Пожалуйста, пристегните ремни.
Разбуженный нейтрально-вежливым голосом стюардессы, Сергей открыл глаза. Турбины гудели ровно, далеко внизу еле видные в ночи, светились огни какого-то города. Сосед сидел рядом и улыбался. Металлическая пирамидка стояла на крышке чемоданчика.
- Извините, - смущенно сказал Сергей, - вы что-то рассказывали? Сам не заметил, как заснул. Понимаете, нервничаю...
- Все в порядке, - мужчина подмигнул ему и неожиданно протянул пирамидку, - вот, держите. Хочу подарить, можно сказать - на счастье.
- Спасибо, - Сергей удивленно повертел четырехгранник в пальцах и опустил во внутренний карман - туда где раньше лежала фляжка. Потом спохватился.
- А сами-то вы как? - растерянно спросил он.
- У меня такое счастье еще найдется... И кстати - я прилетел, а дом у меня от аэропорта в двух шагах.
Когда самолет приземлился, и транзитных пассажиров попросили на выход, Сергей проводил взглядом спину соседа, затянутую в кожаный плащ. И тут же задумался о своем, напрочь забыв о случайном попутчике.
Поэтому он даже не заметил, как снова начался разбег и взвыли моторы.
Удар был таким, что он прокусил себе язык и почувствовал, как рот наполняется кровью. Что-то скрежетало и рвалось, под потолком повисли хлопья дыма. Потом визг стал невыносимым, и в лицо Сергею ударило пламя.
- Пожар! - его крик заглох в сумятице складывающегося гармошкой фюзеляжа, а перед глазами откуда-то появилась собственная рука - почему-то вся в крови, с круглым циферблатом часов, по которому еле двигалась секундная стрелка, словно время растянулось и медленно, резиновой петлей стягивалось теперь обратно.
Тик. Так. Тик... Горело уже все вокруг, и вой пассажиров оборвался, исчез за гулом и треском. Отмахиваясь от огня и чувствуя, как пузырями вздувается кожа, Сергей упал из кресла, закрутился волчком.
Из внутреннего кармана вывалилась и покатилась по полу пирамидка.
Один.
..."Уф, черт! Блин... Что это было!" - он очумело завертел головой, выдираясь из мутной пелены то ли сна, то ли бреда, в котором только что все горело, ломалось, визжало страшным голосом железа и горящей плоти.
- Тоже не любите летать? - спросили сбоку.
- А? Что? - Сергей дернулся в сторону и почувствовал, как в живот врезается ремень безопасности. - Простите... я что-то заснул.
- Да уж, - сосед сочувственно улыбнулся, - а я вот только поездов боюсь.
- Бывает, - вздохнул Сергей в ответ и отвернулся к иллюминатору, но настойчивый сосед потрогал его за локоть.
- Вы уронили, пока спали... Из ладони выпала, - на столик аккуратно встала матовая пирамидка.
- Я? - Сергей удивленно покачал пальцем остроконечную штуковину. - Да нет, быть не может. Я и в игры-то настольные не играю, а чтобы там еще кость бросать было нужно...
- И все-таки, это уронили вы, - мягко проговорил сосед и холодными пальцами вложил четырехгранник в его ладонь, все еще покрытую испариной после тяжелого сна.
- Нет... - начал было Сергей, но тут в проходе ударил выстрел. Сначала показалось, что это хлопнул резко откинутый столик, но одно бесконечное мгновение - и салон завизжал хором истеричных женских голосов, кто-то кинулся в сторону туалетов, был отброшен назад жестоким пинком и покатился, цепляясь за подлокотники кресел. В начале и в конце прохода поднимались одинаковые, с неподвижными глазами, люди, и Сергей увидел, как самый высокий их них, с аккуратным пробором и седеющими усами, качнул пистолетом, дуло которого еще чуть дымилось.
- Господи! - выдохнул Сергей и взглянул на соседа. Тот улыбался, резиново растянув губы и глядя прямо перед собой. - Господи! Это что такое?
- Вы же слышали, - пожал плечами мужчина в плаще. Потом достал из кармана конфету, развернул громко захрустевшую в тишине фольгу и принялся жевать шоколад.
- Эй! - крикнул один из вооруженных,- Эй, ты!
Он пошел по проходу, глядя почему-то прямо на Сергея. Тот медленно поднялся, судорожно сжимая в ладони пирамидку, и чувствуя, как она, холодная, не нагревшаяся ни на градус, врезается гранями в кожу.
- Ты! - повторил угонщик и рванул Сергея за ворот рубашки, одновременно вжимая дуло пистолета ему в щеку. - Иди сюда!
Он заставил Сергея перебраться через неподвижного, словно неживого соседа, который продолжал жевать, все так же улыбаясь.
- Наглый, да? Наглый? Или смелый?
Человек с седеющими усами посмотрел Сергею прямо в глаза, потом тихо шевельнул губами.
- Хлопни его, чтоб другим неповадно было...
Почувствовав, что сейчас случится что-то совершенно неправильное, что-то, чего уже нельзя будет исправить, Сергей вдруг рванулся в сторону. Воротник треснул и оторвался, а он изо всех сил ударил угонщика по лицу, мощно кинул свое тело через спинку кресла, уже нашарив глазами дверь, думая, как захлопнет ее за собой...
Выстрел отшвырнул его назад, из пальцев вылетела металлическая пирамидка и ударилась об низкий потолок.
Два.
... - а я вот только поездов боюсь.
Сергей открыл глаза. Оказалось, что он сидит, откинув голову на спинку кресла. В руке была зажата наполовину пустая стеклянная бутылка "Нарзана".
- А? - вздрогнул он, вспомнив что-то, и обернулся. Сосед, не отрываясь, глядел на него, склонив голову набок.
- Да вы, я вижу, совсем спите, - сказал он, косо улыбнувшись. Металлическая коронка белой искрой блеснула во рту, - а я с вами разговариваю, разговариваю. Даже посадку проспали...
- Посадку? - растерянно переспросил Сергей и поглядел в иллюминатор. Самолет заканчивал плавный разворот, сбоку проползли огоньки аэропорта.
- Посадку. Вот уже и земля, без пересадки долетели. Вам, кстати, далеко ехать? - вдруг спросил мужчина в потертом кожаном плаще. При мысли о том, что сосед, может быть, хочет напроситься в попутчики, Сергея почему-то передернуло.
- Меня встретить должны, - коротко ответил он.
Мужчина снова усмехнулся.
- Да это неважно, - сказал он, - главное, что вообще долетели. Хотел я вам на прощанье подарить одну штучку. На счастье, так сказать. Вещь маленькая, много места не займет.
Он пошарил в кармане и достал металлическую пирамидку. Сергей взял ее двумя пальцами и повернул туда-сюда. Обычная игральная кость, только на трех гранях выбиты цифры - один, два, три - а четвертая абсолютно гладкая. Он уже хотел вежливо поблагодарить и положить пирамидку в карман, но вместо этого вдруг потряс ее в горсти и, глядя в глаза соседу, бросил на столик. Пирамидка простучала гранями и замерла.
- Да нет, извините, - рассмеялся Сергей, - я в талисманы не верю. Оставьте себе, мало ли что!
Пусто.
Сосед помолчал, потом аккуратно взял пирамидку со столика и медленно положил в карман.
- Ничего страшного, - сказал он, - я понимаю... Извините, что пристаю со всякой чепухой. Ну, всего хорошего!
Он встал и быстро пошел к выходу из самолета. Сергей, замешкавшийся с курткой, повернулся, чтобы попрощаться, но знакомого черного плаща уже нигде не было видно. Он пожал плечами и взял свою сумку.
"Домой, - подумал он, - елки-палки, как же я хочу домой!"