- Как, и рапира с ядом? - удивился Гамлет. Он растерянно оглянулся, ища поддержку среди немногочисленных зрителей. Король Клавдий, занятый королевой Гертрудой, ничего не слышал. Гораций ошеломленно пожал плечами и сделал неопределенный жест рукой.
- Понятно, - заключил Гамлет, - заговор.
- И рапира, - безмятежно сказал Лаэрт, аккуратно парируя неуверенный удар в грудь, - и кинжал. И, между прочим, даже вилки сегодня тут отравлены. Озрик постарался на славу. Я бы даже сказал - слишком хорошо постарался. Заставь дурака...
- И что, хороший яд? - внезапно заинтересовался принц, тесня Лаэрта к краю ковра.
- А то! Лучший! Знаешь, как трудно сейчас достать у заезжих генуэзцев aqua tofana? Да еще такую, чтобы не в суп, а на лезвие, и без примесей, и мгновенного действия? Вот, смотри. Песик! Эй, песик! Фьють! - Лаэрт ласково посвистел борзой, пробегавшей вдоль стены с куском бараньей лопатки в челюстях. Подманив ее к себе, он ткнул собаку рапирой в бок. Животное взвыло и мгновенно издохло. - О! Видал?
- Ну не знаю... - с сомнением сказал Гамлет. - Это же собака. Ты бы еще сильнее ее ткнул, она бы и так... скончалась.
- Не веришь?! - взвился Лаэрт и сделал выпад. Принц отвел лезвие рапиры вбок и выхватил ее из руки соперника. Когда он поглядел на Клавдия, усердно предлагавшего кубок с вином королеве, глаза его радостно загорелись. В два прыжка он преодолел расстояние до трона и сунул Клавдию под левую лопатку добрых шесть дюймов стали.
- Ы... - сказал король-узурпатор и мешком повалился на Гертруду, расплескивая вино по бархатному платью. Королева завизжала.
- Гамлет! Что ты делаешь?! Я что, опять вдова?
- Мама! - укоризненно покачал головой принц. - С вашей стороны даже как-то неприлично об этом упоминать. Вы же башмаков еще не износили...
- Да к черту башмаки! - вдруг взревела Гертруда грубым солдатским басом. Вино Клавдия уже прожгло огромную дыру в бархате и теперь с шипением капало на пол. Королева выдернула рапиру из мужа и швырнула ее в Лаэрта, за спиной которого как раз стоял, что-то нашептывая на ухо, Озрик. С коротким сухим звоном лезвие прошило обоих.
- Мать твою... - кто-то потрясенно охнул в толпе придворных. - Вот это удар, Ваше Величество.
Лаэрт помутневшими глазами поглядел на гарду в форме розы, которая словно железный цветок, выросла у него на колете, и тихо осел на ковер. Озрик пластом повалился рядом.
- Мама, не берите эту вилку! - вдруг заорал принц таким страшным голосом, что Гораций, который как раз вертел в руках кинжал Лаэрта, вздрогнул и порезался. Но было поздно. Королева отдернула палец, уколотый зубцом вилки - вздохнула, невнятно выругалась и сползла вниз с трона.
- Да что творится-то вообще? Гораций! Го... - принц осекся, заметив, как расступаются придворные. Из толпы выпал мертвый как сухая щепка Гораций, гулко стукнувшись лбом об каменную плиту.
- Как, и вилка с ядом? И кинжалы? - прошептал Гамлет, безумно озираясь.
- И дверное кольцо, мой принц! - торжественно объявил звучный голос дворецкого. Принц подпрыгнул на месте.
- Почему... - начал было он, но старый дворецкий опередил его.
- Извольте видеть, мой принц - там, за воротами, Фортинбрас из Норвегии и его капитаны. Прибыли только что.
- Зови, - махнул рукой Гамлет.
- Никак не могу, мой принц. Они все мертвы. Взялись за кольцо, чтоб постучать в дверь зала - и вот, пожалуйста...
Дворецкий распахнул заскрипевшую дверь. Копотный свет факелов упал на груду тел с вытаращенными глазами. Впереди всех, в начищенной кирасе, лежал Фортинбрас, протягивая вперед руку с каким-то свитком.
- И так - по всему Эльсинору, мой принц. Озрик, этот сумасшедший, хорошо поработал. Он побывал даже в конюшнях и в свинарнике.
- Пресвятая Матерь Божья! - ужаснулся Гамлет. Потом прищурился и спросил с подозрением. - Скажите, Карл, а вы почему не умерли?
- Я всегда в перчатках, Ваше Высочество, - с достоинством пояснил дворецкий, демонстрируя всем руки.
(Стук дверного кольца. Входят Розенкранц и Гильденстерн. Они мертвы, так что яд на них не действует.)