Утро. Серые очертания квартиры. Диван. На диване спит человек. Одеяло свешивается до пола. Человек ворочается и тихонько стонет во сне.
Слышится далекий звонок в дверь.
ЧЕЛОВЕК (далее - Ч): - А? Что? Уффф... бррр... Кто?
Откидывает одеяло, нашаривает ногами тапочки. Они холодные. Человек морщится, сует ноги в тапочки, ежится. Медленно шаркает к двери. Звонок повторяется.
Ч: - Да иду! Уже иду! Щаз...
Исчезает в коридоре. Слышен лязг замка.
- А... Вы кто?
Человек, пятясь, снова появляется в комнате. Он озадачен. Следом заходит высокая женщина в черном. Она хмуро смотрит на него. Молчание затягивается.
Ч: - Вы кто? Что нужно?
СОВЕСТЬ (далее - С): - Я - твоя Совесть! Как в кино. А? Что? Замолчал? Не слышу ответа!
(удовлетворенно)
- Замолча-ал... А когда не надо, разговорчивый, прямо не остановить. Ну давай - веди на кухню, ставь чайник. Посидим, хоть в глаза тебе посмотрю. Заодно и узнаем - как ты можешь в глаза другим глядеть. Давай-давай, прояви гостеприимство!
Человек открывает и закрывает рот. Потом медленно идет на кухню. Совесть идет за ним, с любопытством оглядывая коридор, проводит пальцем по обоям, трогает дверные ручки.
Кухня. Человек разливает чай по чашкам. Совесть сидит напротив, положив ногу на ногу, покачивая туфлей на кончике пальца.
Ч: - Ну чего ты притащилась? Кто тебя звал? Что я сделал? Другие всю жизнь тебя не видят, а тут - здрастьте, явилась! Живу не хуже других... сходи вон к соседям, на них посмотри! Там муж жену метелит смертным боем, дочка блядью растет, сын опять в тюрьму устроился... А я?
Совесть шумно отхлебывает горячий чай, дует в чашку.
С: - Хочешь честно? Ты просто под руку попался. Неудачник, ха-ха. У меня все по графику. А ты не в очередь. Сверхурочная работа. Ничего, ох и припомню я тебе сейчас... все припомню.
Человек ставит чашку на стол. Рука у него дрожит, и чай проливается на скатерть. Он стискивает кулаки, долго глядит на них, осторожно кладет руки на колени. Совесть листает записную книжку.
С: - С чего предпочитаешь начать? С детства? С юности? Может, институт вспомним? Да, вот давай-ка институт... О, здесь хорошо.
Совесть тычет пальцем в страницу.
- Как ты тогда ловко, а? Отделался от той девчонки, ее потом отчислили - и шито-крыто. А как она тебе звонила, в трубку ревела, помнишь? Номер сменил...
Ч: - Хватит! Она еще и не то заслужила, от нее весь курс вешался! От ее доносов!
С: - И что? Не-ет, голубчик, не по совести это. У нас все записано. А в армии...
Ч: - Ну и что? Что ты сделаешь?
Совесть не отвечает, упоенно листая записную книжку. Человек долго смотрит на нее, потом вдруг вскакивает, переворачивая стол, хватает Совесть за горло. Оба валятся на пол.
Ч: - Счас. Счас, сука. Ле... жать! Мне такая совесть не нужна. Мне вообще... совесть не нужна. Без тебя спокойнее!
Совесть хрипит, дергает ногами, один туфель слетает с ноги, разбивает чайную чашку. Все затихает. Человек встает на ноги, молча смотрит на тело, которое постепенно исчезает. Потом поднимает с пола записную книжку, листает ее.
Ч: - Вот тварь. Все страницы пустые. Так... Интересно. Надо проверить.
Он долго прислушивается к тишине, потом быстро выходит, почти выбегает в прихожую. Натягивает куртку, сует ноги в ботинки, хлопает дверью.
Улица. У подъезда в мусорной урне роется нищенка неопределенного возраста, вытирая руки об грязное тряпье. Увидев выходящего из подъезда, она быстро выпрямляется.
НИЩЕНКА: - Денежкой не поможешь, сынок? На хлеб не поможешь мне? Мне бы денежку...
Ч: - Денежку?
Камера, или что бы это ни было, медленно удаляется обратно в темноту подъезда, пока человек не перестает быть виден. Слышно только голос.
- Денежку? Погоди... Н-на! Денежку тебе! Пьянь! На хлеб? На водку! Б...божий, бля, одуванчик! На! На!
Нищенка кричит, голос ее затихает вдалеке. Человек снова появляется в подъезде, носовым платком вытирает ладонь, бормочет себе под нос.
Ч: - Вот теперь порядок. Точно. Вот теперь никакой совести нет. Да. И слава богу. Сука. Денежку ей...