Все началось с того, что Эдисон Растяпа сломал полиамидцеталевое сверло. Растяпа уже не впервые ломал сверла, но в этот раз он посмел оправдываться. Управляющий завизжал на весь цех, и в цеху появились охранники. Они повалили Растяпу на пол и принялись топтать ногами, а потом потащили бедолагу на улицу. Управляющий, срывая голос, приказывал оставаться на местах, но его не слушали. Все сорок шесть цеховых рабочих кинулись к большим зарешеченным окнам. Они видели, как на грязном внутреннем дворике охранники поставили перепачканного кровью Растяпу на колени, потом здоровенный и злой вертухай по прозвищу Усатый достал из кобуры блестящий никелем ствол, передернул затвор и с ухмылкой выстрелил Растяпе в затылок. На секунду все потеряли дар речи. Потом Эдисон Истерик страшно закричал, схватил пластиковый табурет и шарахнул им в окно, угадав ножками точнехонько между прутьями решетки. Посыпалось стекло, и тут уже закричали все. Не то чтобы в цеху Растяпу слишком любили, но одно дело, когда кого-то отмудохают ногами, выбьют зуб или даже глаз, и совсем другое дело, когда человеку стреляют из пистолета в затылок.
Поднялся страшный тарарам. Охранники кинулись в толпу, матерясь и размахивая электродубинками. Не прошло и пяти минут, как крикунов втолкали в спальный отсек, и заперли на все засовы.
- Имейте в виду, - верещал управляющий через железную дверь, - следующую смену я увеличиваю на два часа! На сегодня все остаетесь без ужина, а зачинщики без завтрашнего обеда!
- Ори, ори, - зло пробормотал Эдисон Вонючка.
Он протолкался к своей шконке, украдкой сунул что-то под матрац и присел на краешек постели, прижимая ладонь к разбитой брови.
- Умойся, - посоветовал товарищу Эдисон Забияка.
- Херня, - Вонючка скривил рот. - Дубинка была чистая. Седой, а Седой, что ты думаешь относительно всего этого?
- Полагаю, они не сами решили Растяпу кончать, - серьезно сказал Эдисон Седой, подсаживаясь к Вонючке. - Думаю, без приказа они бы не рискнули.
- Нужно хозяину жаловаться, - встрял Эдисон Проныра. - Выберем делегацию и заявим свой протест.
- Тебе заявят, как Растяпе! Я думаю, вот что, - Вонючка осторожно пошевелил бровью, - хозяин заранее дал приказ, ну, чтобы вертухаи кого-нибудь кончили.
- Зачем? - от удивления у Проныры даже рот приоткрылся.
- Для укрепления пошатнувшейся трудовой дисциплины.
- Похоже на то, - задумчиво сказал Эдисон Седой. - Похоже на то. Управляющий трусоват, он бы не посмел, а вертухаи - тем более.
- Теперь молись, чтобы сверла не ломались, - жестко сказал Вонючка, и в это время отключили верхний свет.
Народ, охая и ругаясь, потащился по своим шконкам урчать голодными желудками, а Вонючка таки поднялся и в слабом свете ночников пошел к раковине. Когда он вернулся к своему спальному месту, лицо его было мрачно и задумчиво. Скрипнул пластиковый настил кровати.
- Сердцем чую, - пробормотал Вонючка сквозь зубы, - как это самым пагубным образом скажется на моем здоровье.
Он лег, прижался щекой к тощей подушке и, осторожно запустив руку под матрац, нащупал украденный предмет.
На следующий день Истерика, Вонючку и Забияку оставили без обеда. Истерик бродил по цеху, а Вонючка и Забияка сидели на ящике с заготовками и смотрели на станок Растяпы.
- Жрут, - со вздохом сказал Забияка, поглядывая в сторону столовой. - И Проныра жрет, хоть бы корку в кармане принес, гад.
- Не бухти, - Вонючка придвинулся, заговорил шепотом. - Я одну штуку стащил вчера. Она получше любой корки будет.
- Ого! - глаза Забияки блеснули.
- Или эта штука обеспечит нас нормальной жратвой, - пообещал Вонючка, - или окончательно испортит нам желудки.
- Да хер с ним, с желудком! - сказал Забияка.
- Ты в доле?
- Еще бы!
- Хорошо. Тогда завтра с утра сделаешь кое-что на своем станке?
- Не вопрос.
- Вот и славно, - Вонючка хлопнул товарища по плечу. - Седого с Пронырой тоже в долю возьмем.
- Нафиг? - пробормотал Забияка. - Странный ты сегодня какой-то. Хотя мне-то что? Тебе решать.
Что не говори, а Вонючка действительно выглядел странным. После окончания смены, когда рабочих строили перед дверями стволовой, он надерзил Усатому, за что немедленно был лишен ужина и водворен в спальню.
Подождав, пока обозленный охранник задвинет все засовы, Вонючка присел между шконок и смотал с лодыжки длинный кусок изоляционной ленты. Вот теперь под рукой имелись все ингредиенты запланированного блюда.
Над дверью спального отсека установлена красная лампочка. Если кому-нибудь в камере вдруг требуется охранник, он начинает нажимать кнопку слева от двери, лампочка мигает короткими вспышками, и к окошку в конце концов подходит дежурный.
Эдисон Седой раз за разом жал пальцем прорезиненную кнопку, в нетерпении косясь на зарешёченное окошечко. Вонючка тихо стонал и раскачивался, сидя на корточках перед дверью. Руки его были плотно прижаты к животу, лицо выражало крайнюю степень мучительных страданий. Три десятка зрителей смотрели со шконок со смесью страха и любопытства.
Наконец в окошке появилась сердитая физиономия Усатого:
- Чего тебе?
- Вот, господин охранник, - зачастил Седой. - Помирает. Плохо ему. Жуткие рези в животе. Ему бы доктора...
Лязгнул засов, дверь поползла в сторону. Охранник плечистой тенью шагнул в полутемное помещение, и тут его схватили за руки. Усатый рванулся, но сидевший на полу Вонючка прыгнул вперед и, выпростав руку с длинным и острым обрезком металлической пластины, дважды ткнул охранника в горло. Эдисон Усатый удивленно булькнул и захлебнулся кровавым пузырем, тело его задергалось. Черная жижа брызнула из шеи, пачкая воротничок и грудь мундира.
Когда Усатый наконец обмяк, Вонючка, присев над убитым охранником, достал из его кобуры большой никелированный пистолет, Забияка забрал себе дубинку, а Проныра подобрал с пола обрезок пластины, обмотанный изолентой. Вонючка обернулся к застывшим на койках рабочим.
- Драка началась, - сказал он просто. - Кто с нами, айда в караулку.
Несколько секунд в комнате стояла тишина, потом со шконок разом посыпались люди. Возле станка Эдисона Забияки достали из-под пустых ящиков полуметровые куски заточенной арматуры, разобрали между собой и в гробовом молчании двинулись в сторону караульного помещения. Камеры внутреннего наблюдения поворачивались из стороны в сторону, уже бессильные изменить хоть что-либо.
Семерых спящих вертухаев перебили в считанные секунды. Никто и пискнуть не успел. Семь электрических дубинок, семь автоматических пистолетов 'шот-секьюрити' перешло в безраздельное пользование повстанцев.
- Куда теперь? - шепотом спросил Забияка
- Туда, - Вонючка указал в сторону кладовых. - Там лестница на третий этаж.
Второй этаж, где располагались офисные помещения вольнонаемных работников, никто не охранял, там было темно и тихо, но когда молчаливая колонна под предводительством Вонючки и Забияки двинулась по лестнице к третьему этажу, с промежуточной площадки вдруг вывернулся незнакомый клон в форме верхней охраны. Разогнавшись, он почти налетел на мрачную толпу и, мгновенно развернувшись, кинулся вверх по лестнице. Вонючка и Забияка почти разом выстрелили ему в спину.
- Вперед! - заорал Вонючка, и три десятка мужиков, прыгая через мраморные ступеньки, рванули на третий этаж.
В огромной, богато обставленной зале произошла заминка, но двое охранников, засевших за перевернутым диваном, навряд ли могли эффективно противостоять девяти табельным 'шот-секьюрити'. Скоро пуля из пистолета Седого попала одному из них в грудь. Второй выбросил пистолет из-за дивана и поднял руки. В расстегнутой форменной куртке он стоял на коленях, парень одного года клонирования с Пронырой, совсем молодой и совсем жалкий.
- Пошли! - Вонючка махнул пистолетом.
Створка двери с выбитыми стеклами повисла на одной петле. Вонючка вошел в кабинет первым. Золото и пурпур, кресла на тонких изогнутых ножках, огромные зеркала вместо окон... В самой середине кабинета за огромным директорским столом сидел Эдди Б. Эдисон. Его обрюзгшие щеки выражали высшую степень презрения. Позади его кресла стоял взлохмаченный управляющий. Чуть в стороне от стола, в тонконогом кресле, сидел раскормленный мальчик лет семи с испуганным лицом. В пухлых испачканных пальцах мальчик сжимал длинный рожок с оплывшим коричневым шариком шоколадного мороженого.
Вонючка стремительно прошел через кабинет и остановился перед столом носителя исходной генетической информации. Забияка, Седой, Проныра и все остальные, широким полукругом рассыпались за спиной своего вожака. Эдди Б. Эдисон смерил Вонючку тяжелым равнодушным взглядом и несколько раз раскатисто хлопнул в ладоши.
- Что ж, - проговорил он глуховатым голосом, - я впечатлен, дети мои, - пожилой джентльмен улыбнулся Вонючке кривой презрительной улыбкой. - Думаю, должность старшего менеджера ты сегодня заслужил по праву (управляющий издал сдавленный горловой звук), - тяжелый взгляд остановился на Забияке, - а ты - должность начальника цеховой охраны. Надеюсь, на этом наши разногласия исчерпаны?
- Я привел их сюда не за этим, - не поднимая глаз, сказал Эдисон Вонючка.
- А за чем же? - брови босса изумленно приподнялись.
- За свободой, - сказал Вонючка.
Откинувшись в кресле, Эдди Б. Эдисон расхохотался:
- За свободой? Да они даже не знают такого слова.
Вонючка с ненавистью взглянул на обвислые щеки такого знакомого и даже родного лица:
- По смерти носителя исходной генетической информации каждая клонокопия в течение трех месяцев получает полные права личности и гражданство, - сказал он раздельно. - Ты сдохнешь и мы перестанем быть твоей собственностью! Твои естественные наследники получат твой завод и твои деньги, а мы получим свободу.
Б. Эдисон с удивлением уставился на стоящего перед ним сероглазого мужчину.
- Я умею пользоваться терминалом своего станка и даже в промышленной сети полно информации, - сказал Вонючка.
Эдди Б. Эдисон задумчиво пожевал губами:
- Это значит, что вы собираетесь убить меня? - он обвел глазами лица, стоявших за спиной Вонючки мужчин, молодых и не очень, таких похожих на него и в то же время чуждых, точно отражения в кривых зеркалах. - Но ведь вы - плоть от моей плоти. Как же вы убьете самого себя?
- Я возьму на себя этот грех, Эдди, - сказал Вонючка. - Мы все здесь не безгрешны.
- Так! Хорошо! Но о какой свободе идет речь? Вы все пойдете за решетку! - одутловатый палец обвел ряды клонов. - Пожизненно, дети мои.
- За убийства отвечу я. - Вонючка оглянулся на товарищей. - Ведь на всем оружии отпечатки моих пальцев.
- Зачем? - удивленно спросил Эдди Б. Эдисон.
- От того, что я люблю их, - просто сказал Вонючка.
С мрачным изумлением глядя на своего клона, старик как бы невзначай сдвинул руку к выдвижному ящику стола.
- Не надо, - попросил Вонючка, поднимая пистолет. - Если начнется стрельба, кто-нибудь может попасть в мальчика.
Б. Эдисон на секунду задумался и убрал руку.
- Полиция уже рядом, - сказал он, глядя Вонючке в лицо.
- Тогда нам нужно торопиться. - Вонючка взвел пальцем курок.
Когда сухой хлопок пистолетного выстрела толкнул крупную голову старика на лопнувший подголовник кресла, мальчик уронил мороженое на штаны и, некрасиво разевая рот, беззвучно заплакал.
- Плачь, - негромко сказал Вонючка. - Плачь, братишка. Оно того стоит.
Следователь отдела уголовных преступлений покосился на обвиняемого и заглянул в монитор:
- Так, - сказал он суконным голосом, - значит вы и есть Эдисон Вонючка?
Мужчина средних лет с усталым симпатичным лицом неуверенно поерзал на стуле.
- Нет, - сказал он тихо, - Без Эдисона... Просто Вонючка... Я сам по себе.