Узиэль Файвиш умер за час до обеденного перерыва, спустя пять часов после того, как грузовой риманник "Атеист" в аварийном режиме вышел из гип-пространства в районе какого-то захолустного оранжевого карлика. Шальной космический камень, простреливший бронированный блистер кабины, разлетелся на две части: одна продырявила сферу бортовой вычислительной станции, вторая, пробив полтора десятка переборок, разворотила корпус по правому борту и дробовым дунстом вылетела в наружный вакуум.
Снейк и Джи в момент катастрофы находились на наружной обшивке. Снейк ремонтировал забарахливший масс-стабилизатор, а Джи ему ассистировал. Вообще-то ремонт корабельной оснастки был исключительно прерогативой Снейка, Джи числился вторым пилотом, и лазанье по корпусу со сварочным агрегатом в круг его обязанностей не входило, но спорить с Узиэлем он не решался. Мистер Узи Файвиш был не только первым пилотом и капитаном, но также судовладельцем и работодателем (читай рабовладельцем и судотодателем). Кроме всего перечисленного, Узи был редкостным жмотом. Он экономил на чем только можно, в том числе и на безопасности. Скорее всего, носовая метеоритная пушка не сработала по причине крайней изношенности узлов, и бортовой компьютер, пытаясь уйти от столкновения, в последний момент дал тягу на тормозные двигатели.
Снейка и Джи в один миг сорвало с обшивки. Барахтаясь, они повисли на противоперегрузочных фалах, будто шарики на концах боло. В течение пары следующих минут космонавты, болтаясь над корпусом, имели удовольствие наблюдать, как плотное облачко искристых кристалликов кислорода застилает сияющий край огромной, опоясанной кольцом, кремово-полосатой планеты.
Чуть придя в себя и сообразив, что к чему, бортмеханик со вторым пилотом подтянули себя к поверхности медленно разворачивающегося корабля. Они перепуганными пауками вскарабкались по страховочным скобам и влезли в верхний кессон.
В наушниках шлемофонов истошно ревела сирена, на стенах вспыхивали и гасли таблички с надписью "аларм". Центральный коридор был разгерметизирован, искусственная гравитация не работала. Хватаясь за выдвижные скобы, космонавты плыли вперед, пока не уперлись во входной люк кабины, слева от которого зияла свежая пробоина. Снейк отключил аварийную автоматику и открыл люк вручную, штурвалом.
В медленно остывающей рубке царил кавардак, между кресел и шкафов плавали куски обшивки вперемешку с обломками приборов, кофейными чашками и прочей мелочью. Снейк как-то мельком подумал, что им жутко повезло оказаться пятнадцать минут назад там, снаружи, а не здесь, внутри.
Да. Им повезло, а вот капитану - нет. Тело Узи, перегнутое почти пополам, самым постыдным и нелепым образом застряло в пробитом блистере. Впечатление было такое, будто капитан, собираясь погадить на ходу, присел и, напыжившись, выставил зад в космическую пустоту сквозь просто идеально подошедшую под размеры его седалища дыру. Это выглядело как жуткая и непристойно ироничная карикатура.
Согласно инструкции, на Узи, следившим из рубки за работой подчиненных, был надет скафандр, капитан даже успел захлопнуть забрало шлема и все же он был мертв, мертвее не бывает. Маленький монитор на шлеме однозначно сигнализировал об отсутствии каких-либо жизненных функций. Снейк, несмотря на протесты Джи, разблокировал и поднял стекло, чтобы пощупать пульс на шее тактильным сенсором.
Судя по всему, в рубке произошло следующее: в момент торможения Узи полетел вверх тормашками, в следующий миг метеорит прошиб блистер, тотчас же исчезла гравитация, а воздух устремился в пробоину, подхватив невесомое тело капитана, и впечатал его пятую точку аккурат в пробитое отверстие. Узи в полуобморочном состоянии умудрился защелкнуть стекло шлема, но воздух в скафандр не пошел. В стареньком двухслойном "энвелопе" капитана было две кислородные раздачи: нижняя, подававшая смесь в наружный защитный слой костюма и верхняя, соединявшая баллоны непосредственно со шлемом. Подача переключалась маленьким рычажком на бедре. Но вот ирония, врубаясь попой в пробитый армогласс, Узи, сам того не желая, переключился на нижнюю раздачу. Разевая рот и выпучивая глаза, одуревший Узи молотил руками, безуспешно пытаясь добраться до чертова переключателя, пока не потерял сознание.
Трагически вздыхая, Джи изложил версию бортмеханику, на что Снейк нахмурился и сказал, что ему пофигу, как преставился старый жлоб, главное сейчас достать его зад из дыры и заделать пробоину.
В течение следующего получаса Джи и Снейк, сопя и матерясь, бултыхались в невесомости, пытаясь вытянуть Узи из блистера, но все их потуги оказались напрасны, Узиэль застрял насмерть. Заднюю часть скафандра раздуло, и кэп засел, как пробка в узком горлышке бутылки.
- Может, разрежем скафандр и выпустим воздух? - предложил взмокший пилот. - Все равно он уже мертвый.
- Стеороновую мембрану? - Снейк скептически скривился. - Может, тогда попробуем пропихнуть его наружу? Все равно он мертвый...
- Ранец не пролезет.
- Не пролезет, - согласился Снейк и неожиданно оживился. - А давай вытащим его вместе с сегментом блистера. Дырку потом заделаем спреем.
Секунду Джи удивленно смотрел на товарища потом радостно закивал.
- Будь здесь, - крикнул Снейк, отталкиваясь руками от выгнутого армогласса. - Я за инструментами.
Он уплыл в коридор, а Джи остался висеть возле мертвого капитана.
Снейк вернулся через двадцать минут с инструментальным ящиком, двумя ремкомплектами и бухтой страховочного шнура. Плавая вокруг застрявшего Узи и ловко орудуя дехолдером, он принялся сантиметр за сантиметром размыкать крепежную оправу. Пилот вертелся рядом. Наконец, двухметровая прозрачная панель с торчащим из нее трупом капитана была высвобождена из старомодной окантовки.
- Сейчас поворачиваем эту дуру вокруг оси и втягиваем внутрь, - скомандовал Снейк. - Придерживай за низ.
Ухватившись за скобу на окантовке, он нажал на верхний край. Панель блистера неожиданно легко повернулась и вдруг разломилась пополам.
- Ай! - сказал Джи.
Снейк мгновенно, насколько мог, вытянул вниз руку. Его растопыренные пальцы в толстой перчатке скользнули по ботинку капитанского "энвелопа". Мертвый Узи неторопливо перевернулся в пустом проеме и нырнул в черную бездну космоса.
- Вот же блин, - проговорил механик, зачарованно глядя в белую спину скафандра, плывущую между двух прозрачных обломков.
- Может, догоним? - неуверенно спросил Джи.
- Хрен! - сказал Снейк зло. - Узи бы за нами плавать не стал. Кроме того, все равно далеко не улетит, а у нас дел невпроворот... - Мужчина ткнул пальцем в сторону коробок ремкомплекта. - Давай, хватай одну пеногонку и дуй до грузового трюма, там в обшивке по правому борту два десятка дырок, но все мелкие, заделывай их и не забудь потом прометаллизировать, а я займусь блистером. Надеюсь, трех баллонов мне хватит...
Джи тяжело вздохнул и оглянулся на летящего в темноте Узи. Под ногами капитана медленно всплывал край местного Сатурна, заливая кабину холодным желтоватым светом.
- Я больше так не могу, - в отчаянии проговорил Джи.
Он и Снейк сидели на полу кабины возле раскуроченного вычислителя среди коробок с годными и негодными микросхемами.
- Не могу я так, нахрен, - повторил пилот. - Я чувствую, как он на меня пялится. Я просто с ума сойду.
"Атеист" уже третьи сутки вращался вокруг желтого гиганта, захваченный силой его тяготения. Снейк с мрачным молчаливым упорством методично извлекал из разбитого бортового компьютера негодные схемы, подбирал и вставлял новые из аварийного запаса. Джи в меру сил старался быть ему полезен. Механик спешил, поскольку каждые восемнадцать часов, пресекая плоскость кольца, корабль начинал рыскать, уворачиваясь от мелкого каменного мусора и, как следствие, все больше и больше терял скорость, постепенно переходя на более низкую орбиту.
- Веришь мне, - проникновенно продолжал Джи, понижая голос, я уже два раза видел, как он шевелит губами и поза у него каждый раз меняется.
Зло засопев, Снейк положил на пол тестер, затем поднял глаза и уставился на товарища.
- Что за бред ты несешь? - проговорил он сердито. - Узи не может разевать рот. Он сдох целых три дня назад.
Фигурка в белом скафандре медленно плыла через перекрестия решетки блистера.
- Снейк, - Джи прижал руки к узкой груди. - Давай потратим пару часов и все-таки втащим его в корабль, иначе я точно слечу с катушек.
- Джи, ты хренов параноик, - сказал Снейк устало. - У нас нет этих двух часов. У меня немереная прорва работы. Если я за две недели не налажу вычислитель, мы не сможем запустить маршевые двигатели и свалимся на этот гребаный шарик. Счастье, что вспомогательные работают на автономных мозгах, иначе нас бы уже четыре раза превратило в дуршлаг, но горючее во вспомогательных тает, а без центрального компа нам даже не провести перекачку. Я не буду терять два часа, чтобы втащить в корабль замерзший кусок дерьма!
Джи вздохнул. Он знал, что Снейк прав. Выравнивая кувыркающийся звездолет, пилот лично потратил половину запасов маневрового горючего. Джи как никто другой понимал серьезность положения и все же ничего не мог с собой поделать.
- Не замерзший, - сказал он тоскливо, - в скафе терморегулятор и батарея свежая, а я точно свихнусь...
Закрепившись за скобы тремя шнурами, Джи понемногу вытравливал трос. "Только бы не промахнуться с направлением, - думал он, глядя на висящего над головой бортмеханика. - Следующего оборота ждать минут тридцать, и тогда Снейк меня точно убьет".
Снейк парил над корпусом веселым воздушным шариком на нитке. Его скафандр в сиянии близкой планеты горел желтым, в руках мужчина сжимал длинную палку с петлей на конце, "Узиловкой", как механик самолично окрестил свое изобретение.
Окрашенное осенним светом тело мертвого капитана, медленно проворачиваясь вокруг оси, подплывало все ближе и ближе. Джи затаил дыхание. Он видел, как его товарищ осторожно вытягивает вперед палку с упругой петлей. Ну! Еще чуть-чуть! Еще малость!
- Есть, - сказал в наушниках Снейк. - Я его схватил. Тащи нас вниз.
Они втянули тело Узи в корабль и, даже не разоблачаясь, поволокли капитана в медицинский отсек. Там, с минуту посовещавшись, расстегнули и сняли покрытый изморозью скафандр.
- Нужно вколоть ему мумиксидат, - сказал Снейк, рассматривая затянутые в противопотное белье ноги трупа, - чтобы не вонял и не разлагался. У нас холодильника для мертвяков нет... Смотри-ка, а выглядит почти как живой, только посинел немного, и это после трех дней в скафандре, вот же зараза.
- Я уже вкалывал, - тихо сказал Джи.
- Когда это? - подозрительно спросил Снейк.
- Когда ты за инструментами летал.
- И зачем?
Джи пожал плечами:
- Просто аптечка на глаза попалась, и я подумал, что потом мы замотаемся и забудем.
- И после этого ты мне будешь говорить, что он тебе подмигивал из космоса? - Снейк обидно усмехнулся.
Джи виновато развел руками.
- Все равно было как-то нехорошо, что он там плавает.
- Ладно. - Снейк сунул руки в карманы. - Пусть пока здесь лежит, а у нас дел невпроворот. Надо только раздеть его и чем-нибудь прикрыть, короче, сделать, так полагается.
Снейк отхлебнул кофе, поставил чашку на пол и помассировал пальцами усталые веки. В центральной бортовой станции больше сорока тысяч микросхем. Проклятый метеорит убил примерно четверть. И все их нужно успеть поменять за паршивые две недели, а иначе... Бах! "Атеист" свалится на драную кремовую планету. Сгорит к чертям в плотных слоях атмосферы... Хорошо, хоть не взяли старателей на Альтаире. Жадный Узи предпочел возвращаться порожняком, чем сбросить цену за посадочный билет. Проклятый сквалыга! Если бы компьютерная система корабля была дублированной... Если бы в рубке вместо престарелого "Марка-2155" стоял по крайней мере "Кеплер-114", все было бы много проще.
А теперь жадный паразит лежит под зеленой простынкой и ухмыляется посинелым ртом. Даже после смерти умудрился нагадить. Бедняга Джи, похоже, тихонько слетает с катушек. То ему мерещилось, что покойники, пролетая над блистером, машут ему ручкой, теперь он уверен, будто дохлый Узи поднимается с кушетки и ночами бродит по отсеку. Нет, однажды тело действительно оказалось на полу. Но без всякой замогильной мистики. Ежу понятно, что труп свалился из-за резких маневров на границе кольца.
А что делать Снейку? С одной стороны без помощника, даже такого безрукого, как Джи, он нихрена не успевает, с другой стороны, как подпустить к тонкой работе того, кто уверен, будто задохнувшийся кэп гуляет ночью по коридорам? Белиберда какая-то! А бедняга Джи уже готов опять вытолкать капитана в пространство, просто до смерти боится подходить к покойнику.
Назначенный самому себе пятиминутный перерыв подходил к концу. Снейк вытряхнул на язык последние кофейные капли и со вздохом подобрал с пола тестер. Негромкий шаркающий звук привлек его внимание. Бортмеханик выпрямился и прислушался. Ш-ш-ш-топ, ш-ш-ш-топ, ш-ш-топ.
Что за чертовщина?
Акустика в коридорах "Атеиста" всегда была самой чудовищной. Снейк затаил дыхание и прислушался. Шаги начали удаляться. Что за?..
Снейк почувствовал как в животе поднимается неконтролируемый страх.
- Эй! - сказал он в сторону входного люка. - Джи! Какого рожна ты не спишь.
Ш-ш-топ, ш-топ...
- Джи! - крикнул Снейк.
Тишина.
Механик быстро поднялся на ноги и, сунув руку в карман, нащупал маленький короткоствольный пистолет, который сразу после аварии забрал из каюты капитана. Капитанская пушка, монарший скипетр, символ абсолютной власти. Узи держал ствол про всякий случай. Однажды Джи осторожно спросил у капитана, зачем ему пистолет, если эксплуатационный кодекс все равно запрещает стрелять внутри корабля. На что Узи ответил: "Если стрелять в живот мягкой цельносвинцовой пулей, то с кодексом все будет в порядке".
Сжимая рукоять вспотевшей ладонью, Снейк открыл люк и вышел в центральный коридор.
- Джи! - опять позвал он охрипшим голосом.
Ш-ш-ш-топ... Звуки раздавались в правом складском коридоре, идущем параллельно главному.
Снейк свернул в первый же поперечный проход, рванул вперед и вылетел на неширокую галерею. То, что происходило дальше, Снейк помнил с трудом. Пласты реальности словно бы сдвинулись, обнажая неизвестные и никогда раньше неизведанные породы. Снейка захлестнуло изумление пополам со страхом. Если бы его волосы не были стрижены коротким ежиком, они обязательно встали бы дыбом.
Прямо на механика размеренно и методично топал синеватый труп капитана Фарвиша. Глаза Узи стеклянно блестели, руки безвольно висели по бокам, сморщенный член болтался между ступающих волосатых ног.
- А... ты... с-ст-то... - в ужасе пробормотал Снейк, отступая назад.
Труп приоткрыл рот, в его стеклянных глазах появилось какое-то новое выражение, темп зомбических движений моментально ускорился, и Снейк наконец заорал:
- Джи!!!
Вытянутый вперед пистолет, содрогнувшись, изверг из себя бездымный сгусток порохового пламени. Тело Узи перегнулось пополам, он и сел, потом чуток подумал и медленно завалился на бок.
Когда переполошенный Джи влетел в складской коридор, Снейк еще сжимая в руке пистолет, стоял в трех шагах от неподвижного тела с простреленным животом.
- Что происходит? - едва выговорил пилот, округлившимися глазами глядя на труп капитана.
Снейк обернулся к товарищу.
- Похоже кэп теперь точно мертв, - сказал он, придерживая пальцами уголок дергающегося рта. - Я его застрелил.
Именно в этот момент Узи шевельнулся и, перевернувшись кверху задом, медленно поднялся на четвереньки. На лице трупа была благостная добродушная ухмылка.
- Дева Мария, - тихо сказал Джи, теряя сознание.
- Я тоже вначале перепугался, - говорил Снейк, пережевывая брикет сухого завтрака, - но потом поостыл, пошевелил мозгами и понял, что ничего запредельного не происходит. Ну зомби, ну сначала задохнулся, потом я ему из пистолета добавил, а он ничего себе топает, лыбится, как дурак. Мне дохлый Узи нравится даже больше, чем живой, который вечно орал и сквалыжничал...
- Как-то это все в голове не укладывается, - промямлил Джи.
Снейк всплеснул руками:
- Да ничего нового! Ты слыхал о колдунах вуду?
- Какие-то шизики из Африки?
- Вроде того. Они умели оживлять трупы и заставляли их полоть свои африканские грядки. У нас с тобой ситуация примерно такая же, только без заклинаний, и волшебных отваров.
- Понятно, что без отваров, - Джи зевнул. - Я ему отваров не давал... Жалко, что кофе весь вышел, - добавил он с сожалением.
- Но он жив, - продолжал Снейк, игнорируя реплику про кофе. - Он не дышит, не ест, не срет, но он ходит, шевелит руками и даже слушается команд.
- Команд? - переспросил Джи.
- Да, команд. Помнишь, я первый раз поставил замок медотсека на предохранитель, а он как-то снял блокировку и выбрался в коридор? Так я поймал его и велел возвращаться обратно.
- И он?
- Развернулся и пошел на место.
- Ну... - недоверчиво протянул Джи.
- Вот тебе и ну! А ты в курсе, что он оживает на два часа примерно два раза в сутки, немного раньше оживал раз в шестнадцать часов, но это от того, что у нас падает скорость.
- К чему ты клонишь? - спросил Джи. - Откуда ты это знаешь?
Снейк махнул рукой:
- Еще в прошлый четверг я поставил в медотсеке камеру от карманного компьютера, чтобы держать руку на пульсе. Смотри. - Он вытащил из кармана наладонный монитор и продемонстрировал Джи изображение каюты с лежащим в углу Узи. - Через три часа он встанет и будет опять пытаться открыть дверь.
- И с чем связана подобная периодичность? - без особого энтузиазма поинтересовался Джи.
- Я, конечно, не специалист, - сказал Снейк. - Но, думаю, периодичность связана с регулярным пересечением плоскости колец. Скорее всего в кольцах высокое содержание пыли и обломков некого минерала, и этот минерал излучает. Пролетая сквозь край кольца мы попадаем в интенсивную зону и вуа-ля, наш покойник начинает дрыгать ножками. Я снял кое-какие параметры излучения, там что-то совершенно экстраординарное.
думаю, именно эта дрянь заставляет шестеренки в мозгу Узи бегать по наезженным орбитам. Как тебе теория? Может, колдуны вуду тоже использовали в своих амулетах излучающие камешки? А? Сенсация!
- Ты голова, - с удрученным восхищением согласился Джи. - Только нам-то какой прок с твоей сенсации? Мы все глубже цепляем его периферию. Через восемь дней либо разобьемся, либо нас раздавит в плотных слоях.
Снейк почесал стриженую голову.
- В ремонте "Марка" ты мне больше под ногами елозишь (Джи насупился, но Снейк поднял руку, упреждая возражения), а вот капитан в электронике разбирался и, вроде как, неплохо. Если зомби исполняет команды, отчего бы нам не привлечь его к ремонту? Глядишь, пошло бы скорее.
Второй пилот с минуту смотрел на механика с величайшим изумлением. Потом на его лице проступило понимание.
- Черт, - пробормотал он. - Звучит, вроде, неплохо... Хотя все равно не прокатит.
- Почему?
- Он же валится мешком, стоит кораблю удалиться от кольца, - растерянно сказал Джи. - Ты сам видел. А нам нужно чтоб его ролики крутились перманентно... Кстати, а излучение как, не опасное? Сами в ящик не сыграем?
- Насрать, - сердито сказал Снейк. - Пока, вроде, не сыграли... - Он нахмурился, что-то обдумывая.
- Есть одна мыслишка, - наконец проговорил механик, - как сделать фактор постоянным.
- И как? Развернуть орбиту "Атеиста" в плоскость кольца? - Джи покачал головой. - Мы сожжем топливо в аварийных ракетах за три часа.
Снейк покрутил головой:
- Не-а. Нам нужен только камешек. Один камешек из кольца.
Джи вытаращил глаза, потом хлопнул себя по лбу, но уже чрез секунду лицо его опять сделалось расстроенным.
- Доставать нечем, - сказал он. - Наши зонды не подойдут.
- Зонды не нужны, - Снейк отряхнул ладони от крошек. - У нас есть дюжина осколков от метеорита. Застряли в корпусе вычислителя. Я их собрал и на всякий случай сложил в корабельный сейф, вдруг в трибунале понадобятся доказательства...
- Ну ты идиот! - восторженно скал Джи.
Корабельный сейф высокой защиты был единственной на "Атеисте" вещью, для покупки которой капитан Фарвиш не пожалел бабок. Абсолютно надежный, высокопрочный, непроницаемый для абсолютного большинства излучений, с системой кодовой защиты и пятью автономными ячейками.
Слушая сопение топтавшегося сзади Джи, Снейк открыл общее отделение и выбрал из лежащих на средней полки серебристых камешков один, размером с крупную горошину.
- Думаю, этого хватит, - сказал он закрывая дверцу. - Ну что, пошли что ли.
Двое мужчин поднялись на второй ярус жилого модуля и двинулись к медицинскому отсеку. Уже в коридоре решительность Джи начала стремительно таять, но Снейк пресек его дезертирские потуги в корне.
- Окстись, - строго сказал бортмеханик, отпирая люк. - Сейчас мы почти над полюсом, покойник совершенно покоен. - Он приостановился в дверном проеме и добавил, - В конце концов, это мне его нужно бояться. Я же шмалял в него с пистолета... Два раза.
Джи тяжело вздохнул, но деваться было некуда.
Они остановились над лежащим посреди отсека голым человеком. Снейк вынул из кармана серебристую горошину и наклонился, поднося ее поближе к трупу. Джи следил за ним со смесью ужаса и любопытства. Когда горошина оказалась в полуметре от груди капитана, тот неожиданно раскрыл глаза и сел, подтянув к голой груди голые колени, затем поднялся на ноги, по лицу его блуждала глуповатая добродушная улыбка.
- Вот черт, - потрясенно проговорил Джи.
После серии простеньких экспериментов стало ясно, что камешек работает как надо, но обязательно должен находиться не дальше семидесяти сантиметров от головы зомби.
- Нужно приклеить его к затылку липкой лентой, - предложил Джи.
Скептически взгляд Снейк пробежался по фигуре стоящего навытяжку Узи, задержался на заклеенном пластырем животе, скользнул ниже.
- Нет, - сказал бортмеханик. - Нужно одеть этот срам во что-нибудь приличное, а камешек затолкать в карман.
Джи сбегал в капитанскую каюту и притащил брюки и пару рубашек с карманами на застежке. Через пять минут послушно поднимающий руки и ноги Фарвиш был кое-как приведен в приличный вид.
- Вот так, - с удовлетворением сказал Снейк, осматривая плоды своих стараний, - а теперь, дружок, держи-ка основу твоей жизни. Подними руку и растопырь пальцы.
Узи, не меняя выражение лица, поднял ладонь, и Снейк вложил в нее серебристую гранулу.
- Ты должен все время держать эту штуку при себе, - сказал Снейк наставительно. - Лучше всего вот здесь.
Палец механика потянулся к нагрудному карману капитанской рубашки, но Узи его опередил. Выкатив глаза, труп быстро поднял пятерню к лицу и сунул кусочек камня в рот. Кадык на толстой шее нырнул вверх и съехал вниз.
- Ё-кэ-рэ-гэ-нэ, - испуганно проговорил Джи.
Но Снейк, который был тоже удивлен и отчасти шокирован, повел себя в высшей степени хладнокровно.
- Да бог с ним, - сказал он рассудительно. - Пищеварение-то все равно не работает. Какая разница, где камень, в кармане или в желудке? Пошли в рубку, покажем ему тестер.
Через три дня совместной работы Снейк утвердился во мнении, что мертвый Узи управляется с тестером едва ли не быстрее его самого. Это было дико и забавно, но от мертвого Фарвиша пользы оказалось куда больше, чем от живого. Он перебирал микросхемы, как автомат, находил нужную, втыкал ее в гнездо и моментально затягивал крепления. Он не ел, не спал, не ходил в туалет, не отвлекался на неизбежные разговоры. Если механик или второй пилот что-нибудь ему говорили, он улыбался идиотической улыбкой и говорил: "Гы-гы".
Ко вторнику ощущение, близкого спасения, стало таким сильным, что у Снейка появился навязчивый соблазн бросить капитана на Джи и наконец выспаться, но он не дал себе воли. Задремывая и просыпаясь, он следил, как Узи машет руками со скоростью вентилятора, и опять погружался в полудрему.
В пятницу они в первый раз запустили компьютер. Снейк, затаив дыхание, нажал кнопку "пуск", и по мертвым экранам мониторов впервые за пятнадцать дней побежали иконки загрузки.
Джи прыгал по рубке, как полоумный, Снейк хлопал мокрыми глазами, а Узи стоял навытяжку и улыбался.
Оттестировав в тот же день все системы "Атеиста", они запустили маршевые двигатели, и, сидя в кресле позади Джи, Снейк чувствовал, как блаженно наливается тяжестью перегрузки его тело, а Узи в соседнем ложементе таращил выпученные глаза.
Через пять часов Снейк проснулся в том же кресле, от того, что его трясли за плеечо.
- Просыпайся, дружище, - негромко говорил Джи. - Через час будем за орбитой последней планеты. Все системы готовы к прыжку. Нужно посовещаться, куда рванем и что станем делать.
- Уже? - сипло сказал Снейк, протирая глаза. - А где Узи?
- Я велел ему сходить до камбуза. - Джи помахал в воздухе ладонью. - Так что? Какие будут идеи? Мы ведь с тобой теперь типа как безработные. А кроме того нужно решать вопрос с капитаном. Не можем же мы везти его на землю.
Снейк сильно потер лицо ладонями.
Пока они с Узи чинили вычислитель, думать о посторонних вещах было совершенно некогда, но теперь ситуация всплывала перед внутренним взором механика во всей своей неприглядности.
Если, вернувшись в порт приписки, экипаж заявит о смерти и последующем воскрешение капитана, то придется давать показания в навигационной комиссии. Даже если пилоту и бортмеханику поверят, то мертвому капитану и судовладельцу навряд ли продлят лицензию, а учитывая то, что родственников у Узиэля нет, "Атеист", скорее всего, отойдет в пользу государства. Двух космонавтов, замешанных в смутной истории, скорее всего, просто уволят. Их даже увольнять не нужно, поскольку работодатель мертв, их просто отставят в сторону, как ненужный хлам, а с репутацией хлама найти новое место будет ох как непросто. Да и информация о планете, вокруг которой вращаются триллионы тонн амулетов вуду, наверняка не обрадует власти... Черт подери!
- Так есть идеи? - повторил Джи.
Снейк мрачно развел руками.
- А у тебя?
Джи с глубокомысленным видом присел на подлокотник.
- Пока вы возились с вычислителем, я обдумывал ситуацию, - сказал он не без гордости. - Исходя из того, что компьютер после аварии не вел записей, против нас нет улик, но и алиби у нас нет...
- Куда ты клонишь? - подозрительно поинтересовался Снейк.
- С этой точки зрения, - невозмутимо продолжал Джи, - у нас есть два варианта решения вопроса. Первый - извлечь из Узи волшебный камешек, а потом честно рассказать все в комиссии, опустив информацию про ожившие трупы.
- Ага, - пробормотал Снейк. - И как мы объясним два пулевых ранения?
- Вот! - Джи торжественно поднял палец. - Тогда есть второй вариант. Мы оставляем все как есть.
- И?
Тихо скрипнул входной люк. Второй пилот и механик разом поднялись на ноги. Пришаркивая и неловко покачиваясь всем корпусом, через помещение рубки двигался Узиэль Фарвиш. В вытянутых перед собой руках он крепко сжимал дымящуюся чашку. Капитан остановился в паре шагов от своих бывших подчиненных, все с той же дураковатой ухмылкой.
- Суп! - сказал он радостно.
- Вот молодец, - похвалил Джи, заглядывая в чашку. - Всего раз объяснил ему, как заваривать концентрат. - Он отобрал у Узи посуду и пристроил ее на выдвижной столик. - Умница! Спасибо!
- Гы-гы, - сказал Узи.
- Так что там за вариант? - напомнил Снейк, с некоторой опаской поглядывая на чересчур оживленное лицо покойника.
- Мы оставляем все, как есть, - сказал Джи, - с одной поправкой... Узи, ты сможешь поставить свою подпись?
- Компьютер, - повелительно сказал Джи. - Распечатай нам два экземпляра договора... - Он обернулся к удивленному Снейку. - Думаю, дарственная вызовет слишком много ненужных вопросов... Пусть будет договор на партнерство, по тридцать три процента от рыночной стоимости.
Буквально через секунду в лоток легли два листа тонкого пластика.
- Где-то у нас тут была ручка.
Узи, подняв голову, с интересом поглядел на капитанскую половину пульта, где в специальном футляре торчал маркер, которым капитан обычно подписывал официальные накладные.
- Ах, да! - Джи птицей слетал до пульта. - Осторожно. Попытайся писать разборчиво, - сказал он вкладывая золотистый стерженек в пальцы зомби. - Не спеши.
Узи внимательно поглядел на пододвинутый к нему планшет и сделал быстрое уверенное движение.
Джи заглянул в лист. Его физиономию осветила улыбка.
- А теперь здесь.
Снейк недоверчиво взял листок.
- Узиэль Фарвиш, - прочел он, всматриваясь в знакомую подпись.
- Гы-гы, - сказал Узи, внимательно глядя на Снейка совсем невеселыми глазами.
"Гы-гы", - подумал Снейк.
- Ну что, господа партнеры. - Джи с улыбкой сложил листы в папку. - Теперь осталось убрать документы в сейф, посчитать вектор гиперпотока до Земли и можно делать скачок.
- Вектор гиперпотока, - неожиданно заявил Узи, - составляет шесть целых, сто четырнадцать тысячных...
Джи и Снейк разом уставились на капитана.
- На десять в восемнадцатой...
- Ни фига себе, - потрясенно проговорил Джи.
"Черт, - подумал Снейк, чувствуя, как засосало под ложечкой. - Если что, нужно будет целить ему в желудок".