Проклятье! Вика вмазала ладонью в панель идентификатора. Плита люка лопнула на четыре сегмента, и молодая женщина влетела в главный капонир. Влетела и стала, как вкопанная. В капонире гуляли. Человек тридцать из энергетиков, пусковиков, транспортников и группы прикрытия. Пахло коньяком и апельсинами. На консоли центрального пульта стояли бутылки, стаканчики, тарелочки со снедью, раскрытые банки консервов. Незваная гостья стояла среди этого оживлённо-радостного полуброуновского балаганчика, чувствуя, что вот-вот лопнет от бурлящей злости - кулаки упёрты в бедра, подбородок вперёд, светло-каштановые, подсвеченные люмиксом прядки модной прически торчат, словно солнечные протуберанцы.
- Какого чёрта? - яростно проговорила Вика, обводя глазами фуршетную толкотню. Её, как и следовало ожидать, никто не услышал, зато в дальнем конце зала, у длинного обзорного иллюминатора, мелькнула знакомая, почти квадратная фигура директора станции. Аслан Бейбитович со стаканчиком в одной лапе и мандарином в другой разговаривал с несколькими траекторщиками. Сжав зубы, Вика решительно двинулась в сторону начальства, но тут её поймали за рукав, и из сутолоки возникло лучезарное лицо Володьки Камынина.
- И ты здесь! - весело прокричал Володька. - А почему без зунд грамм?.. Юстас! - Он обернулся в сторону центральной консоли. - Выпивка ещё осталась?
- Уже четыре часа никого не могу найти, - процедила Вика, измеряя Володьку почти ненавидящим взглядом, - а вы тут водку пьёте...
- Не водку, Викуля - коньяк! Замечательнейший армянский коньяк.
Светлоглазый Юстас Пайвичус возник откуда-то справа, а в руке у Вики появился стаканчик с ароматно-янтарной жидкостью. С другой стороны, лыбясь во весь рот, Камынин протягивал тарелку с канапе.
- Да что происходит-то? - Вика хмуро озиралась по сторонам.
Володька толкнул её в бок.
- Поздравь. Мы сделали пробный запуск.
- Третья РКМ? - До Вики наконец начало доходить.
Володя и Юстас радостно закивали.
- Теперь не нужно возить с Земли разгонные блоки, - похвастался Камынин. - Полное самообеспечение.
Вика сосредоточено почесала переносицу:
- Значит, вот почему меня не выпускают с самого утра...
- Ну да, Бейбитыч велел на время отстрела задержать все полевые выходы.
- Рэшники защиту развернули, - добавил Юстас. - Кажется, сшибли пару беспилотников... чтоб не шпионили. То-то теперь юшки развоняются.
Вика зло поглядела на довольного Пайвичуса. Она не любила, когда американцев называли янками или юшками.
Юстас слегка смешался.
- Ладно, - жёстко сказала Вика и, развернувшись, двинулась через праздничную толкотню, туда, где давеча заметила широкую спину директора.
- А выпить? - возопил ей вслед Володька.
Вика, не оборачиваясь, взмахнула стаканчиком.
Директор научно-производственной станции 'Луноград-Ц' Аслан Бейбитович Рагимов имел удивительнейшее свойство характера: мало кому удавалось поссориться с ним всерьёз, даже обижаться на директора не получалось толком. Вика четыре часа копила в себе холодную ярость. Четыре часа, звоня по всем номерам, бегая по всем ярусам, она генерировала в себе злость, проговаривала в уме обидные обличительные слова, а теперь, оказавшись рядом с Рагимовым, вдруг поняла, что весь боевой настрой испарился, будто вода в жаркий полдень. Аслан Бейбитович прервал беседу и обернулся. Широкие азиатские брови приподнялись домиком, над правой - тёмный треугольник, след имплантации микрочипов.
- Виконька, - прогудел Рагимов. - Хорошо, что ты здесь. Я совсем закрутился... У тебя же, кажется, плановый сегодня.
- Да, - устало сказал Вика, - плановый. У меня, Аслан Бейбитович, вездеход с десяти часов под парами, а Резо не выпускает из ангара. Я вам звоню - вы недоступны, я ищу - вас нет нигде. Я полстанции оббегала...
Черные узкие глаза смотрели внимательно, сочувственно и даже чуть виновато.
- Виконька, прости, ради бога. - Аслан Бейбитович бережно взял Вику за локоть. - Сегодня испытывали третью модификацию катапульты, сама понимаешь, процедура опасная и секретная, наши уважаемые партнёры, они ведь бдят.
Вика невольно отвела глаза.
- Пришлось на пару часов отложить все выходы, поставить электронную блокаду сектора, - продолжал Аслан Бейбитович, - но я прямо сейчас позвоню Резо.
- Спасибо, - сказала Вика.
Она глядела в иллюминатор, на конструкции пусковой катапультной площадки, откуда на расчетную траекторию выводились контейнерные капсулы с рудой, прямо до земной орбиты. С расстояния в десяток километров, пусковая площадка походила на стадион с раздвинутой крышей. Директор возился, подключая свой комм.
- Да! - спохватившись сказала Вика. - Аслан Бейбитович, я забыла вас поздравить с запуском.
Полные губы расплылись в улыбке:
- Всех нас, Виконька, всех нас. С шарика уже прислали официальные респекты. Это ведь снижение затрат минимум на сорок процентов. Остаётся отладить вторую очередь комбината, а там, глядишь, и экспорт обогащённого гелия на альма-матер. Не они нас, мы их кормить будем... Ты берешь 'гильгамеш'?
Вика кивнула. Ходить в одиночный поиск на 'трёшке' или 'варане' было куда логичнее, поэтому каприз на пятиместный 'гильгамеш' время от времени приходилось отстаивать.
- Аслан Бейбитович, - начала Вика, - в 'варан' оборудование приходится чуть не домкратом упихивать, а на 'трёшке'...
- Ладно, ладно, - добродушно прогудел Рагимов. - Ты лучший недролог в отряде. Надо 'гильгамеш' - бери 'гильгамеш'. Главное, чтоб результат был... Резо! Ты меня слышишь? Резо?.. Таякша басына...
Директор пошевелил дугу наушника.
- Ладно, - сказал он, - пошли, провожу тебя в ангар, - и, заметив в руке собеседницы так и не выпитый коньяк, поднял свой стаканчик.
- Нет, - решительно сказала Вика. - Мне ещё четыре часа пилить, а график из-за вас и так полетел.
'Гильгамеш', вразнобой подпрыгивая десятью решётчатыми колесами, мчался по Заливу Зноя навстречу ослепительному солнечному софиту, неподвижно висящему над лунным горизонтом. Длинные тени неслись под днище вездехода, ломались пугающими провалами. Прямо над головой плыл шар Земли с затенённым ущербным краем. Залив зноя... Sinus Aestuum... Sinus, в переводе с латыни, означает 'свищ '. Чем ближе к предгорьям Апеннин, тем больше к ландшафту подходило слово 'sinus'. Вика изо всех сил нажимала на джойстик, бросая машину то влево, то вправо. Едва вездеход спустился с аппарели транспортного ангара, она выключила автопилот и вот уже почти три часа вела вручную на предельной скорости, рискуя перевернуться на особо крутых виражах. Порой 'гильгамеш' в слабой лунной гравитации подскакивал так, что все колёса отрывались от грунта, потом бухался обратно, поднимая фонтаны медленно оседающей пыли. Вика, охваченная страховочными ремнями, тоже подлетала в пилотском кресле, плюхалась на сиденье и снова давила газ. Время от времени она косилась на часы, и вид циферок на панели управления с утроенной силой гнал её вперёд. Встреча назначена на шестнадцать тридцать, а часы уже сейчас показывали половину шестого. Так долго ждать в условленном месте слишком рискованно, слишком... А нервы ни у кого не железные. Даже думать не хотелось о том, что сегодняшние усилия могут пойти прахом, ведь встреча нужна позарез - вопрос жизни и смерти. И если сегодня всё сорвётся, то другого шанса может уже и не быть. Проклятые испытания! Проклятая катапульта! Проклятый Рагимов!.. Конечно, можно было выйти в эфир на передатчике широкого радиуса, но это тоже слишком опасно: большинство частот регулярно прослушиваются. И Вика, стискивая зубы, жала стремя педали, невольно представляя, как разлетается, попав в каверну, сетчатое колесо.
Часы показывали шесть с небольшим, когда 'гильгамеш' наконец вышел в то место, где Залив Зноя соединялся с Морем Дождей, немного восточнее кратера Эратосфена. Про себя Вика всегда называла эту долинку, утыканную редкими клыками скал, явочной. Здесь кончался советский сектор и начиналась километровая разделительная полоса, а дальше -владения американцев, юшей, янок, вечных стратегических 'партнёров'. Над нейтралкой время от времени летали беспилотники, и попадаться в поле их зрения не хотелось категорически.
Вика сбросила скорость и медленно повела вездеход вдоль высокого щербатого выступа, похожего на спину лежащего дракона. По эту сторону она ещё была на своей территории, а дальше становилась вроде как нарушителем госграницы. Ощущая себя шпионкой из романа, Вика преодолела последние метры каменного хвоста и выехала на открытое пространство. Долина была пуста. Прилипнув к выпуклому стеклу блистера, Вика пыталась отыскать глазами маленький полосатый вездеход Алекса Мура. 'Может быть, он тоже опоздал?' - тоскливо подумала Вика и непроизвольно охнула... Непроницаемо-чернильная тень у крупного валуна шевельнулась, выпуская из себя фигуру, одетую в незнакомый чёрно-жёлтый скафандр. Совершенно незнакомый скафандр с непроницаемо серебристым шаром затемнённого шлема. Вику пробил озноб, пальцы стиснули рукоять джойстика. Неужели вляпалась? Человек шагнул вперёд, целиком выныривая из ткени, и Викина рука рванула джойстик. Тяжёлый 'гильгамеш' попятился, но фигура в серебристом шлеме условным жестом вскинула руки над головой, затем помахала ладонью и показала, на бортовой шлюз.
Чувствуя, как оттаивают мышцы спины и шеи, Вика длинно выдохнула и бессильно откинулась на спинку кресла, затем спохватилась и принялась торопливо отстёгивать страховочные ремни. Она оказалась у внутреннего люка запасного кессона, когда зелёный индикатор уже мигал, сигнализируя о том, что гость вошёл в шлюз. Едва дождавшись, пока выровняется давление, Вика потянула рычаги задвижки, люк раскрылся, и высокая фигура в чёрно-жёлтом скафандре ввалилась в неширокий коридорчик между каютами, полевой лабораторией и душем. Серебристый шлем, стукнувшись о стену, покатился куда-то под ноги. Ранец СИЖОСа полетел туда же, и радостный взъерошенный Алекс судорожно начал выбираться из скафандра. Левая вакуум-застёжка никак не хотела открываться, и Вика в перерывах между поцелуями дёргала её обеими руками, пока толстая защитная ткань наконец не разошлась, выпуская на свободу торс и руки, затянутые в белое термотрико. 'Так-то лучше, так-то лучше'... - задыхаясь, шептала Вика. Целоваться, не натыкаясь на жёсткое кольцо ворота, и вправду оказалось намного лучше, и не упрятанные в толстые перчатки руки гладили спину, обнимали талию, путались в волосах. А Вика всё целовала смеющееся скуластое лицо, и крепкую шею, и пшеничные усики. 'Пришёл, пришёл, пришёл... - стучало в висках, вытесняя к чертям все ненужные затхлые мысли. - Пришёл!' Путаясь в тяжёлых штанинах скафандра, Алекс потянул её к одной из кают, но Вика, с трудом оторвавшись от его губ, выдохнула: 'В рубку'. Невероятная волшебная сила (глупо списывать волшебство на малую тяжесть), подняла её вверх, к потолку и, волоча за ногами несносный скафандр, прямо по воздуху вынесла в рубку. Тихо смеясь, Вика рухнула с высоты в упругие подушки дивана, изо всех сил прижала, притиснула к себе того, о ком безумно, почти по-звериному скучала два последних месяца и почувствовала себя совершенно счастливой. В потолочное окно вездехода глядела молочно-ультрамариновая Земля, а на глаза наворачивались слёзы...
Глазунья походила на архипелаг из четырёх белоснежных вулканических островов, увенчанных соблазнительно оранжевыми глазками горячей лавы. Сам круглый стол был моделью плоской Земли (не хватало слонов с китами), а Алекс в тренировочном костюме являл собой модель всевышнего небожителя. Подавшись вперёд, он поддел вилкой зажаренный пористый край и осторожно положил кусочек в рот. Уютная утренняя Вика, закутанная в мохнатый халат, сидела по другую сторону столешницы. Подбородок её опирался о розовые ладони, а глаза, ещё подёрнутые мягкой ночной поволокой, смотрели на жующего мужчину с мечтательной нежностью.
- Обалденно! А у нас одни концентраты. Ты точно не хочешь?
Вика, улыбаясь, покачала головой.
- И как вы русские, умудряетесь возить на свою станцию деликатесы вроде яиц? - сказал Алекс, облизывая вилку. - Доставка же стоит обалденных денег.
- Это местные яйца.
Алекс недоверчиво приподнял бровь, затем засмеялся и погрозил пальцем.
- Да нет, я серьёзно, - заверила Вика.
- Серьёзно? - Серые глаза округлились.
- Несушки живут на нижнем ярусе. Правда, корм пока приходится возить.
- Если рассказать парням на 'Эскалибрусе', - произнёс Алекс со странным выражением, - то они наперегонки кинутся заводить русских любовниц.
- Русские любовницы - роскошь, доступная далеко не всякому.
Вика быстро протянула руку, чтобы щёлкнуть мужчину по носу, но Алекс ловко поймал её за запястье.
- Только самым романтичным, храбрым и, как это... обезбашненным, - перечислил он, поочерёдно целуя Викины пальцы, - tough guys.
- Crazy guys, - сказала Вика. - Это же надо только додуматься: запустить вездеход по маршруту, а самому сидеть под камнем. Ты псих.
- Ничего не псих, - проговорил Алекс. - Всё под контролем.
Вика взялась свободной рукой за голову:
- Под контролем? А если бы я вообще не приехала?
- Смеси в ранце на четыре часа, плюс аварийный запас, - рассудительно сказал Алекс. - Ещё двадцать минут, я бы дал команду на возвращение.
- А если авария? Колесо попало в расщелину? Драйвер слетел?
- У нас драйвера не слетают.
- Это у нас не слетают, а у вас за милую душу.
Алекс пошевелил пижонскими усиками, но возражать не стал.
- Слушай, - сказал он, глядя в бронированное окно, за которым ползли тени Апеннин, - можешь запустить скаут? Хотелось бы посмотреть всё ли там о'кей с моей 'шабути'.
- А теперь он волнуется за свою тарантайку, - резюмировала Вика.
Алекс, не дав девушке договорить, стянул её со стула и усадил к себе на колени.
- А можно и не запускать, - проговорил он, целуя Викину шею. - Плевать на тарантайку. (Ласковая рука скользнула за отворот халата). У меня есть идея получше.
- Какая идея? - прошептала Вика.
- Давай ни о чём не думать, целый день ходить голыми и заниматься любовью. Твоя идеология разрешает тебе ходить голой?
- Пока я не получаю с этого прибавочной стоимости...
- Плевать на прибавочную стоимость, - пробормотал Алекс, стягивая халат с Викиных плеч.
В четверг они сделали остановку: небольшой променад с установкой кое-какой селенологической аппаратуры. Алекс не возражал. Сидя на корточках над вскрытым блоком бурового разведчик-анализатора, Вика украдкой наблюдала за его движениями. Алекс работал ловко и быстро, и Вика почему-то вдруг вспомнила их первую встречу на международном тренинге; Евразийская АКН время от времени проводила подобные мероприятия, приглашая на них молодых специалистов из капстран Северо-Американского Альянса, Британии и Свободной Аравии. Перед глазами вспыхнули огни небоскрёбов Шанхая, сорокаметровые фонтаны, аэростаты ветровых энергостанций и высокий сероглазый американец с гипнокурсом базового русского и модной по тому сезону причёской 'бешеный дикобраз'. У них закрутилось как-то сразу, почти без всякого разгона: прогулки по набережной, танцы, маленькие китайские ресторанчики, потом номер в отеле 'Алмазный дракон'... две недели безумной всепожирающей страсти. Вика рассталась с Алексом спокойно, без особой надежды на новую встречу. Но они встретились снова, совершенно неожиданно, на Луне, на станции 'Эскалибрус', куда после аварии трёх подряд 'шатлов-моди' русским и китайцам пришлось перебрасывать аварийный запас сменных пластин лучевой изоляции. Вика столкнулась с Муром в переходе, ведущем к складам, и вдруг отчётливо поняла, что любит Алекса нисколько не меньше, а может, даже и больше, чем два года назад, и всегда любила, и намеренна любить дальше. Уже четыре года длился их тайный лунный роман, они встречались урывками, контрабандой, подгоняя друг под друга сроки своих длинных вахт, обманывая начальство, друзей, систему и, наверное, самих себя...
Вика вздохнула. Справа от неё высилась складчатая громада хребта Монс Волф, освещаемая диском Земли, слева, в пологой ложбинке, тлели огоньки 'гильгамеша'.
- Я закончил, - раздался в наушнике голос Алекса.
- Отлично, - похвалила Вика. - Остался последний.
Алекс в несколько прыжков поднялся на холмик, где девушка крепила к грунту опорные ножки бурового агрегата.
- Я понял! - радостно сообщил Алекс, присаживаясь на корточки. - Вы русские просто хитрые эксплуататоры, используете любовь, как рычаги давления и обработки. Ещё немного и я набью на груди серп и молот.
Вика засмеялась.
- Но, если честно, - Алекс понизил голос, - ходить голыми интереснее, чем рыться в реголите.
- Если ходить голыми три дня подряд, то можно набить к этому делу оскомину, - предупредила Вика
- Оскомину?
- Когда зубам кисло.
Алекс кивнул, запоминая.
- Но, когда вернёмся, - сказал он, - опять будем ходить голыми.
- И обмажемся вареньем, - добавила Вика
- А, что, есть варенье? - Лицо Алекса сделалось хищным.
Вика развела перчатками:
- Варенья нет. Варенье мы с тобой в прошлый раз съели, обе банки. Но насчёт бонусов я что-нибудь придумаю ... Гляди. - Она подняла руку указывая на север. - По-моему над хребтом идёт беспилотник.
Они принялись смотреть на север, где над скалами действительно летела светящаяся точка. Алекс приложил к шлему перчатку.
- Слушай, - сказал он как бы между прочим. - А тебе не видно: наш аппарат или ваш? У тебя на визоре зум получше.
Вика опустила визор:
- Вроде наш... а может и ваш. Отсюда не разобрать
- Не боишься, что твои нас сдадут? - спросил Алекс как бы между прочим. - Потом будут разные вопросы...
Вика покачала головой:
- Даже если камера чего и снимет, то ребята на пульте меня прикроют.
- Уверена?
- А то, - сказала Вика. - Стась ни за что не станет говорить такие вещи начальству, не сказав сначала мне, и Аймо тоже, а Олег, по-моему, вообще ко мне неровно дышит.
- Хороший стимул, - пробормотал Алекс.
- Какой уж есть. Знаешь лучший?
Беспилотник поравнялся с наблюдателями и начал удаляться. Алекс, вытянув шею, с беспокойством следил за удаляющимися огоньками.
- Я плачу Райсу раз в месяц, чтобы быть уверенным на сто процентов, - сказал он наконец. - Это гораздо вернее.
- Ну, тогда не о чем беспокоиться, - Вика похлопала его по плечу. - Пошли анализатор ставить, а то время уже к обеду.
- Пошли, - задумчиво согласился Алекс.
Он ещё раз оглянулся на огонёк в чёрном небе и попрыгал вслед за Викой.
В пятницу они поссорились. Неделя неумолимо катилась к концу, и грядущая разлука висела над влюблёнными, точно тёмная туча. Мысли о скором расставании выводили обоих из равновесия, раскачивали и без того ненадёжное судёнышко их полулегального бытия.
'Гильгамеш' неспешно полз по безжизненной, изрытой оспинами кратеров, равнине. Пол под ногами чуть покачивался, за окном по-прежнему шевелились бархатные тени.
С руками глубоко в карманах, Алекс механически расхаживал по рубке, рисуя петли вокруг столика, на котором стояла початая бутылка и пара недопитых бокальчиков с красным вином.
- Ты несёшь бред, - говорил он сердито. - Наши страны враждуют уже сто лет. Мы слишком разные.
- Но нам-то с тобой это не мешает... - Вика, подтянув колени к подбородку, сидела на диване и следила за челночными перемещениями Алекса.
- Мешает. Просто ты этого не понимаешь. Ты ведь не соглашаешься, что здоровая конкуренция - двигатель экономики.
- Бред, - Вика покрутила головой. - У нас нет конкуренции в твоём понимании, а промышленность развита не хуже вашей.
- Возможно, даже лучше... - самоотверженно признал Алекс. - С поправкой на нашу долгую стагнацию и теперешний спад. Но это всё законы экономики, а вы, извини, пытаетесь ходить на руках. Такое дешовое трюкачество не приведёт ни к чему хорошему. Попомни мои слова: через десять лет Союз покатится туда, где был семьдесят лет назад. У вас нет стимула. Вы не даёте высоких стандартов потребления, наступаете на одни и те же грабли.
- Стандартов потребления, - передразнила Вика. - Зато наша система обеспечивает приемлемые условия жизни абсолютно каждому гражданину.
От возмущения Алекс даже остановился.
- Но не каждый достоин этих условий. Вы кормите плебс за счёт спецов... Вот смотри, - он ткнул себя пальцем в грудь, - у меня в собственности вилла на побережье Западной Флориды: два этажа с пальмами, бассейном, солнечный генератор на крыше и мои личные, заметь, только мои, два акра побережья. И всё это заработал я. Я много пахал, я состоятельный человек и могу валяться на собственном пляже.
- Под собственным Солнцем, - пробормотала Вика.
Алекс посмотрел на неё сердито.
- А что у тебя? - спросил он, игнорируя Викин выпад. - Трёхкомнатная квартира в каком-то Красноярске? Квадратов сто или сто двадцать? Да и не твоя, а не пойми чья.
Вика опустила ноги на пол.
- Дай мне вина, - попросила она.
Продолжая негодовать, Алекс шагнул к столу, взял с него бокал и протянул Вике, та задумчиво взяла пузатый стаканчик и зажала его между коленей.
- В твоих рассуждениях есть глобальная ошибка... В ваших рассуждениях. - Девушка провела пальцами по кромке бокала. - Философия испуганных одиночек. Вы не верите в завтра, не верите в правду, не верите в людей, оттого отчаянно пытаетесь захапать кусочек мира, как будто, если выпустить его из лап, он перестанет существовать или станет хуже. Как ты не поймёшь, мне не нужна большая квартира впрок, потому что, когда она станет мне нужна, я всегда смогу её взять и отдам, когда необходимость исчезнет. А если я захочу купаться, то я пойду на Енисей, от моего дома до центрального пляжа пять минут ходьбы, или поеду на скоростном монорельсе до Ялты, или полечу в Гавану, в Рио... до Гоа всего два часа лёта. И не надо копить, откладывать на старость, работать на счёт в банке. Неужели здесь, на Луне, мы роемся в реголите только для денег? Это же смешно.
Нахмуренный Алекс ещё раз прошёлся взад-вперёд и сел на край дивана.
- А как же личная свобода? - спросил он мрачно.
- А что у нас не так со свободой?
- Допустим, я приеду в Союз и попытаюсь открыть бар?
- Ты же не хочешь приезжать в Союз.
- Ги-по-те-ти-чески, - сказал Алекс.
- Думаю, проблем не будет. Открывай, корми, плати налоги.
- Угу. А если я попробую открыть стрип-бар?
Секунду Вику думала:
- Думаю, у тебя возникнут серьёзные проблемы с поиском танцовщиц.
- Советским женщинам не нужен заработок?
- Такой? Навряд ли, - серьёзно сказала Вика. - Вокруг слишком много нужной и интересной работы, чтобы соблазняться на квалификационный нонсенс. Хуже того, я думаю, ты не найдёшь и зрителей.
- Серьёзно? Ниша, насколько я знаю, свободна. Значит есть спрос.
- Она свободна потому, что никому не интересна. Ведь это в сущности достаточно унизительно и не очень чистоплотно. Любой из моих знакомых предпочтёт какой-нибудь ледовый карнавал, трансформер-шоу, просто поход в горы.
- Что такое трансформер-шоу? - хмуро спросил Алекс.
- Это нужно смотреть, - сказала Вика, чувствуя неловкость. - Постоянно забываю про ваш железный занавес.
- Ваш железный занавес, - поправил Алекс.
- Ваш, Лёша... ваш, - Вика пододвинулась к непримиримому оппоненту, обхватила руками напряжённые плечи, прижалась подбородком к спине.
- Десять против одного, - проговорил Алекс упрямо, - тебе бы понравилось валяться на личном пляже... - Он помолчал и вдруг спросил без всякого перехода. - Тебе никогда не хотелось сменить стороны?
- Нет, - сказала Вика. - А тебе?
- Не знаю... Я слишком ценю свободу.
- Но это и есть свобода. - Губы мягко коснулись основания мускулистой шеи.
- Мы слишком разные.
- Да, - тихонько согласилась Вика. Ты мужчина, я женщина...
Девяносто процентов всех ссор между влюблёнными неизменно заканчиваются в постели. И отчего никто не даёт брачному ложу премий мира?
Алекс и Вика лежали в густой, почти осязаемой тьме. Вездеход плавно раскачивался, пытаясь их убаюкать, но они, не мигая, глядели в темноту каюты. Не спалось. Мужчина лежал навзничь, закинув руки за голову, женщина свернулась калачиком, уютно прижавшись к его груди. Её пальцы ласково чертили круги на гладком животе любовника.
- Что мне нравится, - тихо говорил Алекс, - так это каюты в ваших вездеходах, здесь койки похожи на нормальную кровать, а не на пляжный шезлонг, и ещё здорово, что ты можешь спокойно брать на базе пятиместник. У нас, чтобы взять 'шерпа', нужно написать двадцать обоснований или дать на лапу транспортному менеджеру... Америку однажды убьёт коррупция.
Он поцеловал Вику в макушку, а затем спросил, невольно приглушая голос:
- Когда наше следующее рандеву? Я смогу к исходу третьей декады... А ты?
Невидимые пальцы замерли.
- Эй... - сказал Алекс в темноту.
- Знаешь, - хрипло проговорила Вика, - нового поиска, наверное, не будет.
Алекс нащупал сенсор над изголовьем и зажёг свет.
- Я не понял, - сказал он очень спокойно. - Ты не сможешь через три декады?
- Ту вот какое дело... - Придерживая у груди одеяло, Вика села. - Я давно хотела с тобой поговорить. (Алекс Мур смотрел на неё внимательными серыми глазами). Только не знаю, как начать...
- Начни с начала.
- С начала? - Вика вздохнула. - С начала так с начала... Ты слышал про работы на Второй орбитальной верфи? Это та, что имени Германа Титова.
- Кое-что. - Алекс нахмурился.
- Сейчас там заканчивается монтаж дальнего траулер-фрегата 'Зоркий'...
Алекс несколько секунд молчал.
- Экспедиция в пояс? - наконец сказал он.
Вика кивнула:
- Да, в пояс. К концу года закончатся субнатурные испытания; набор и подготовка команды идёт уже сейчас. Моя кандидатура утверждена комиссией. Через три недели меня ждут в Алма-Ате.
С минуту Алекс лежал неподвижно, словно обдумывая услышанное, затем одним движением сел.
- Поздравляю, - сказал он, глядя на Викины коленки. - На сколько планируют полёт?
- При разных раскладах от трёх до пяти лет. Два года на дорогу, остальное на поиск и захват подходящего астероида. Если удастся пригнать его к Земле, это будет прорыв...
Скулы Алекса окаменели.
- И что ты хочешь от меня? Beatification? Как это по-русски?.. Благословения?.. - Он поднял глаза. - Да. Это хороший шанс и большое дело. Кроме того, ты всё равно полетишь. Ведь так?
- Я хотела поговорить не об этом.
- А о чём?
Вика, устраиваясь, поёрзала на постели:
- Декаду назад ВСОКИ приняла резолюцию по переводу проекта 'Гарпун' в широкий международный статус, то есть полетим не только мы, китайцы и индусы, квоты на участие будут выделены ещё двадцати странам. Хорошие специалисты нужны проекту позарез. Думаю, с твоим профессиональным уровнем попасть в состав будет проще простого. И потом... у меня есть знакомые в комиссии, моей рекомендации им будет достаточно.
- И у вас коррупция? - Алекс невесело засмеялся.
- Протекция, - поправила Вика, - но мне плевать, я хочу, чтобы мы летели вместе.
- Это в СССР и Китае вы можете брать вездеходы по знакомству, попадать в проекты нахаляву, а у нас всё это стоит денег. - Алекс рубанул воздух ладонью. - Безумную кучу баксов... Я же не могу подать заявку от себя лично. А оплатить участие через департамент у меня не хватит бабок, разве что дом продать...
Он поймал Викин взгляд и помотал головой:
- Даже не обсуждается. Исключено. То есть абсолютно исключено. Мой дом - моя крепость. Недвижимость на побережье Флориды дорожает из года в год, а я, знаешь, не хочу на старости лет снимать щитовую халупу где-нибудь в Мичигане.
- А если тебе подать заявку от Республики Аляска? - неуверенно спросила Вика. - У вас, кажется до сих пор есть соглашение об интертерриториальности
- Не-е-ет. С этими предателями я не буду иметь ничего общего. - Светлые усики встали дыбом. - Это тоже исключено.
Викины пальцы мяли край одеяла.
- Вика... - Алекс опять опустил глаза. - Виконька... С этим ничего не поделать. Да, я меркантильный янки, прагматичный, как вы говорите, юшка, но такой уж я есть. Я же говорил, мы очень разные.
- Значит, не судьба, - устало сказала Вика. - Гаси свет и давай спать.
К полудню субботы 'гильгамеш' въехал в маленькую долину между Заливом Зноя и Морем Дождей. Длинная петля маршрута замкнулась, все слова были сказаны и точки расставлены.
- Приехали, - громко сказала Вика.
В рубке что-то загромыхало, Алекс пролез в дверь кабины и остановился за креслом.
- Быстро, - произнёс он с напускной фальшивой бодростью.
- Быстро, - согласилась Вика, принимая игру. - И где твой 'шабути'?
Подавшись вперёд, Алекс быстро оглядел окрестности и указал туда, где в тени от торчащего к небу каменного зуба виднелся край полосатого борта.
- Ну что... мне, наверное, пора на выход.
- Погоди, - торопливо проговорила Вика, выбираясь из кресла. - Я тебя провожу.
У входа в кормовой шлюз, прежде чем надеть поблескивающие в свете ламп шлемы, они поцеловались.
- Я заведу почту со старым адресом на каком-нибудь Аляскинском сервере, их у нас обычно не банят, - торопливо сказал Алекс. - Напиши мне туда, как сможешь.
- Они же подлые предатели. - Вика бледно улыбалась.
- Плевать. Как это по-русски, не до жиру?
С минуту они молчали, чувствуя нарастающую неловкость. Наконец, Алекс кашлянул и сказал, что нужно идти. Вика покорно кивнула.
Уже внизу, стоя на серой пологой осыпи, она сообразила, что, наверное, следует присесть на дорожку. Алекс, не понимая зачем, послушно сел на ступеньку короткой лесенки. У него опять сделалось задумчиво-напряженное лицо, словно он мучительно размышлял над чем-то и никак не мог прийти к каким-либо выводам. Потом они почти разом поднялись, имитируя прощальный поцелуй, ткнулись фильтрами шлемов, затем Алекс Мур развернулся и запрыгал в сторону своего 'шабути'.
'Вот и всё', - уныло подумала Вика.
Дождавшись пока чёрно-жёлтый скафандр доскачет до вездехода, она тоже повернулась и полезла в 'гильгамеш'. Натужно провернулись рычаги запоров, замигал жёлтый огонёк барометрического индикатора. Вика прислонилась к стене. Она ощущала, как в животе разливается удушливая сосущая пустота, будто из тела медленно откачивают воздух. В сравнении с этой пустотой, вакуум, царивший за броневыми стенками, был сущей ерундой, и с этой змеиной пустотой предстояло жить долгих три года, а может и пять, а может всю оставшуюся жизнь. 'Делай, что делаешь, и будь, что будет', - подумала Вика. Она оттолкнулась от стены и потянулась к фиксаторам шлема, но не успели Викины пальцы коснуться застёжек, как входной индикатор над люком вдруг бешено замигал и почти одновременно с этим в люк заколотили. Сердце в груди дало перебой. 'Сейчас-сейчас', - бормотала Вика, промахиваясь пальцами мимо сенсоров. Жёлтая лампочка засветилась, как глаз испуганного зверя, едва слышно загудели насосы. С трудом дождавшись зелёного, Вика рванула рычаги и едва не сшибла стоявшего на ступеньке Алекса. А тот поймал её, сгрёб в охапку, прижался к стеклу шлема. Ничего не понимая, Вика смотрела как шевелятся губы, и лишь спустя несколько секунд начала понимать слова.
- Во вторник! - гулко кричал Алекс. - Слышишь? Во вторник я подаю заявку в космический департамент, сразу оставлю в залог дом, а ты зарезервируй мне место в составе.