Шаврин Алексей Валерьевич : другие произведения.

Заповеди лишенных ума

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


ПРИЯТЕЛИ

  
   Сегодня, около 10-ти часов 35-ти минут утра близ санузла, собрались вместе два друга. Им - потребность общения. Одного из них зовут Прохор, а второго - Порох. Занимались друзья распродажей направо и налево семечек. Прохор продает их направо, а  орох налево, но хотел присоединиться бы к первому. В конце каждого знойного лета, они, с мешками, от муки, да и от скуки, под видом того, что идут собирать коноплю, сами потрошили многочисленные подсолнухи.Еще три часа назад Прохор продал целую суму каленых семечек и получил круглую сумму, которая шаром округлилась в его кармане.А Порох,-хоть шаром покати.Дала ему мать на дорожку яблоко, он даже и не поднял его,-обиделся,и пришел сюда,а так бы была тоже круглая сумма у него.Первым заговорил Прохор,потому что именно ему принадлежит шестнадцать банок из-под пива (у Пороха их всего три):
   -Слушай,Порох,занялся бы ты горохом.Я вижу,что ты утомлен.Как твоя Тома? А так гороху насушишь,-и за милую душу,да даже за ту же Тому,если по тебе она до сих пор тужит.
   -Я уже не томный,-говорит Порох,-я бросил Тому дома.Зачем она мне? От нее ничего не добьешься.Колотил ее до полусмерти,-ей хоть бы хны.Ей лишь бы хноя да ванну с хвоей.Мне бы ее гной,да где там! С нее только блохи,да и те плохи,-не прыгают.
   -Ну ты не унывай,друг.Ведь это не блохи,а вши.Знаю я одну нюню-слюнтяйку,так у нее слюны, что слюды в Слюдянке, а блох ты и не сосчитаешь вовсе, так как она служанка. Прислуживает у слуги богатого швейцара, что живет за счет своего сыра. Я тебя с ним познакомлю. Только не показывай ему ногти, от ногтей у него изжога. Иной раз дам ему пощечину, так он ее мне обратно отдает. Зачем она ему? Вот и ношу их с собой...Хочешь, могу отдать парочку?
   И тут же, не дожидаясь ответа, положил Прохор в карман Пороха одну небольшую ладошку, жгучую и неприятную. Порох отпрянул и сказал чистую правду:
   -Друг, не желаю я пощечину, пощади и посуди сам: как мне заниматься горохом, если даже с просом он пользуется? Я же его не перевариваю,-запор просто случается. Ну а другим продавать, так это разве что направо, как и ты, а не налево, как я. Служанку же я не желаю,-я ее жалею. У них, у служанок, языки словно жала.
   Прохор решил по доброте своей обнять Пороха, но тот увернулся, больно ущипнув товарища за лопатку, и, отскочив к углу санузла, сказал заутробным и мелодичным голосом азиата:
   -Спасибо и на том. Купил я вчера один толстый том, -и сразу к Томе. Подарил ей не спеша. Она же мне желала родить, говорит: "Рожу я для тебя раджу, сына величиною с кулак. Вырастит из него кулачина с широкими скулами, -весь в тебя пойдет. А груди у него пойдут в мои,- сиамские мать и сын. "Я же отвечаю ей: "Но это же немыслимо! Как ты можешь!? Отдавай том обратно и кончаю на том." Кончив на том, она сама мне его отдала, говоря: "Я хочу быть роженицей, как моя старая соседка в дни молодости была!"
   Порох заплакал и, обхватив голову руками, заметался и закричал от горя и беды. Прохор сообразил и сочувственно зарыдал и зарыгал, весь млея. Он, широко раздувая ноздри, загадочно потеревшись об стену, сказал:
   -У меня тоже несчастье: в лице своем, под кожей щек, нашел я древнюю рукопись, писаную ногою, а в ней такие слова: "Своему потомку желаю подонков и чтобы в жизни его смерть была такой же легкой, как и у его далекого предка, обезнадеженно пропавшего без вести, канувшего на дно соленого моря в омулевой бочке". Вот и думаю теперь, семечки калить перестал, будто остепенился. Не понимаю и не поминаю, брат, как я еще толстею и радуюсь мигам жизни, когда предки мои такие предания передают...
   И после таких слов, сопли так и потекли на передничек с изображением розового носа на подносе. Порох же тоже перестал плакать. Душным шарфом подтер он нюни своего друга и пол добела протер зеленой облезлой кисточкой из свиной щетины. Страх обуял сердце Прохора, на доли минут он очутился словно во мраке. Но это случайно локтем Порох свет выключил. Успокоившись, Прохор, неугомонно вытащил из кармана сто грамм, положил их на пол и раздавил тяжелым ботом, а вторым чоботом размазал вытекшую жидкость повсюду. Порох заметил:
   -Завтра у меня будут похороны. Хороню Тому. Умерла она сегодня утром.
   -Почему же ты мне раньше об этом не сказал?
   А Порох, оправдываясь, ответил:
   -Уж больно печальная это весточка. Мне самому ее только час назад принес сизый голубь из деревни.
   Словно холодом обдало побледневшее лицо Прохора, но это не ветер был, а это Порох, который дул смрадным угаром прямо в открытый лик сотоварища, который молвил:
   -Богатыри немы, а я бессердечен. И даже не могу посочувствовать тебе, поплакать. Могу дать тебе совет: купи себе жилет.
   -Спасибо...-тихо ответил его друг, -я понимая тебя, обнимаю тебя. Не беда, покуда я ее не схоронил, -мне еще не чесаться. Квартирку мне оставила. Один-одинешенек теперь я и не с кем более трахаться и некому подарок подарить.
   Прохора вдруг пробрал Понос ,который уже давно стоял за углом. Понос подносом прямо по носу Прохора стукнул. Пришлось Порозу заступаться. Он вытащил заступ из широкого рукава тужурки, и, размахивая им и голося, прогнал Понос к Восвояси, этой мерзкой девице, что в данный момент рубцевала и зализывала рану на своей икре. И это все было похоже то на игру, то на икру лосося, разбросанную повсюду - бесценным грузом при помощи пальцев были измазаны все окрестные стены и все было замызгано этой гадостью. Плакающий Прохор, говоря в общем, обгадился в свои штаны, и, выгребая ладошками со снятых трусов каловые массы, раскидывал в стороны и размазывал по стенам, капая всюду, утирая свой нос. Порох тоже ему помогал, громко ругаясь. Но тут же бросил это занятие, всплеснул руками, забрызгав лицо и потолок, удалился, семеня мелким шагом по коридору. Скоро и Прохор ушел, прежде натянув штаны на обычное место.
   Вот такие есть два друга. Живут они весело и каждый день встречаются вместе у санузла в 10-ть часов 35-ть минут, беседуют друг с другом десять минут и расходятся, с целью прийти на следующий день.
  

Ладно

  
   Последний раз Калкин видел Пульхерию в бане. Она, элегантно одетая в меха, бросала в топку свежие телячьи кишки. Калкин часто любил ходить в баню, чтобы просто посмотреть на эту бабу. Он часто ловил себя на мысли, что мог бы удачно поразвлечься с ней. Ещё прошлый раз, когда последние кишки были сожжены, а у Пульхерии на шее висело прекрасное алмазное колье, Калкин поразился неземной красоте. Её белоснежные плечи касались ржавого бака, на который были натянуты зеленые трусики.
   Видимо не раз Пульхерия красила щечки. Будь бы она побурее, то на лице б наверняка присутствовали морщины. А их нет. Значит и бурости тоже - вот хорошо то!
   - Пульхерия! - говорил тогда Калкин - Я не молод как ты и не здоров! У меня кишка тонка и ум толстый. Но все же я имею сердце в груди своей, весело пою ветру. Часто пукать грешно, а в грязный рот положить нечего.
   - Надейся на лучшее! - отвечала обычно Пульхерия, выплевывая папироску,- Бывает, что в жизни не везет, а иногда - о-о-о! Я молода и здорова, умна и красива, работа спора в руках моих и скора.
   Её длинные красные ногти перебирали волоски ребенка, уснувшего в жестяном тазу, а личико строило гримасу, но до чего милую! И даже все зубы были на месте!
   Калкин думал, часто он задыхался от ярости к самому себе, но ничего поделать не мог. Словно сердцем чуя беду, он на следующий день торопился опять к заветной баньке. И ветер дул в его спину.
   Но каково же было удивление, когда Пульхерии у печи не оказалось. Не оказалось также и бани на том месте, где она должна была быть.
   - Где же? - только и выдавил он из себя.
   - Улетела! - воскликнул старик-дворник, оказавшийся рядом.
   - То есть как это так...улетела?!
   - А так! Взяла - и улетела! - обиделся дворник, уточняя: Сегодня ровно в 8:35 утра! Как пришла Пульхерия, девка то, так вместе с баней в тот же миг, поднялась в небо - поминай как звали!
   - Как так? - недоумевал Калкин.
   - Да что ты заладил! Не понимаешь?
   Калкин действительно ничего из того что говорил старик не понимал. В этом не было никакого смысла.
   Дворник посмотрел на Калкина и рассмеялся.
   - Что ты смеёшься ?! - негодует герой.
   Но дворник промолчал только. Он вдруг сделался серьезным в лице своем, осторожно положил метлу на дорогу, перекрестился, и... резво взлетел в воздух, кувыркнулся через голову и тут же исчез. Исчезла также и метла.
   - Ну и ладно! - махнул на все эти безобразия Калкин рукой, да пошёл домой варить носки.

9.10.97

  
  

ДОБРЫЙ ПУТНИК

  
   В машине инвалидной на дороге песчаной сидела белокурая девушка без ног. По ее красивым щекам из красивых глубоких глаз текли слезы печали. Дрожа, она достала из сумочки папироску, подкурила ее, затянувшись колючим дымом.
   По дороге брел странник, за спиной которого виднелся рюкзак с чем то внутри. Остановившись у машины, путник поинтересовался о причине печали девушки. Она, показав обрубки ног своих, поведала путнику печальную историю, приведшей ее к инвалидности. Ноги этой девушки оторвало миной в овраге неделю назад, -такая печаль с ней приключилось.
   -Ничего страшного, бедная моя калека, -успокаивает девушку путник, -я пришел к тебе с доброй вестью.
   И со словами такими, с плеч рюкзак сняв тяжелый, достал он из него ноги, обутые в прекрасные дорогие туфельки.
   -Это нашел я в лесу, -сказал он, -можешь взять, ведь это наверняка твои ноги. Мне они не к чему.
   -А мне к чему? -рыдает бедная дама.
   Но ничего не сказал ей добрый человек. Улыбнувшись только, он отдал ноги девушке и побрел дальше. А за спиною его был рюкзак, в котором еще много чего осталось. И отрезанная рука бабушки Марфы, трупик утопшего в болоте младенца, множество пальцев и стоп, даже голова маленького бритого мальчика без ушей. Ему еще долго идти, дабы всем хозяевам отдать обратно утерянные части, без которых жить на этом свете очень и очень трудно...
  
  

ПЛЕВОЕ ДЕЛО

  
   Молчаливый корявый По, уриной подсластил чай и призадумался: "Моя жизнь утыкана гвоздями в зад. Живот мой покрыт волосней, а детей маленьких не имею. И сестра моя оплодотворена грязными руками. Чего я хочу?"
   Беременная сестра его в это время вешалась в саду на старой березке, на той самой, у которой в далеком детстве высрала медный шарик, который подарил ей По.
   "Плохо живется мне в этом мире, - продолжал думать По, - нет ни родных, ни друзей. Единственное что осталось, так только сестрица моя. Пойду и помогу ей."
   Сестренка его, Путятина, мылила веревку и говорила шепотом:
   - Грязные сволочи! Обрюхатили и обидели!
   - А ты подстригись в монахини, - послышался голос из-за кустов.
   - Кто молвил слова? - встрепенулась Путятина.
   - Это я, парикмахер. Помнишь, который вдел шпильку в косу твою за ломоть хлеба?
   - Помню... - прошептала она.
   Был прекрасный розовый вечер. Мысли людей и детворы. Праздник весны. Старики на шершавых лавках лелеяли склероз, а их дебелые внуки и правнуки играли в чехарду, прятки и в прочие игры.
   Серьезный По в клетчатой тройке и шароварах проходил мимо, задевая плечи лентяев. Старые люди с пустыми глазами смотрели ему в след и думали ласково и нежно, вспоминая молодость.
   - Парикмахер...-произнесла Путятина, - ты близок мне как человек, ведь ты как-никак, а вставил таки шпильку в косичку мою. Рассуди же ты меня! Оказалась я в глубоком болоте и несносно боле житие вести на свете. Обрюхатили нечисти! Как же мне быть?!
   - Знаю я одно плевое дело, - ответил тот, показываясь из кустарника.
   Он был красив, в белом халате, с ножницами в руках. А на ногах блестели колодки. Он продолжал:
   - Я вас люблю, видите ли. Ваши коралловые губы, сочное бедро, другие части. Вы меня понимаете? Этот ребенок, что будет, очень дорог для меня. Надеюсь вы меня слышите?
   - А для моего брата он будет также дорог?
   - Для брата он будет дороже. Мы будем раз в неделю за бочку меда показывать ему ребенка обнаженным.
   - Вы меня любите... - загрустила девушка, - эти слова я тоже очень люблю. Видите ли вы меня какая я добрая? А знаете ли вы сколько этого самого добра в душе моей! Иной раз так тоска и грусть сердце гложет, что вскакиваю я ночью с постели и бегу в темный лес покричать на луну. И искупнувшись в вонючем болоте, я бреду домой, к брату, чтобы снова быть доброй и улыбаться всем жемчужной улыбкой и смеяться лучезарно.
   А в это время показался По.
   - В чем дело, касатка моя!? - нежно спросил он сестру, а потом добавил грозно, сверкнув глазами в сторону парикмахера, - И что тут делает этот брадобрей!?
   - Я вешаюсь...-ответила Путятина.
   - А я её люблю...-ответил брадобрей.
   -Подит ты! - удивился корявый По, - Еще один нашелся! Сидела сестрица в овраге, - так тоже подобные нашлись. Грибниками назвались! Им хоть бы хны, ртам окаянным, а вот сестренке моей брюхо подсадили и лишили невинности её святую чистоту!
   - Я не такой! - оправдывался цирюльник, - я в волосы её шпильку вдевал! И не хочу вовсе брюхатить её. Вырастим сына и назовем его Мурин - будет попом. А если дочь произродится, назовем её Гуей, - будет банщицей.
   Дело в общем-то было плевое. Путятина решила не вешаться, а влюбиться в цирюльника. По погоревал чуток, а потом махнул рукой, пустив дело на самотек.
   Парикмахер вскоре побрился наголо и отпустил бороду до пупа - ведь теперь он жених!
   Решили делать свадьбу на манер деревни - в голубятне.
   Пенсионеры все это время варили суп, а их дебелые внуки и правнуки по старой традиции играли в чехарду и потели.

осень 1996

На поминках

  
   На прошлой неделе один человек сказал Грациану:
   - Если хочешь - можешь прийти.
   И Грациан пришел.
   Сегодня у них были поминки. Просто кто-то помер, а для того, чтобы похоронить, необходимо справить. У двери, в которую Грациан скурпулезно постучал, стояла маленькая девочка с желудком в руках. Ей любезность Грациана одобрила подарком, название которого - жердочка. Словами этот дар Грациан сопровождал следующими:
   - Поскольку - постольку!
   Девочка была лысой. Она пахла трубами. Но это было не так важно, так как дверь для гостя была уже отодвинута. Из углов стали выявляться гости, у каждого - по рублю на венок. Хозяин гроба, дед Талаш, пожал икру Грациана и вознамеренно обобщил:
   - Сегодня я знакомлю вас! Это - мужик.
   Продавец наперстков дружелюбно потер зад и посадил Грациана в клетку, которая была установлена в гостиной над гробом, кой раскачивался на канатах вдоль. Через три минуты, когда кишечник Талаша опорожнили, старая женщина Без Вымени произвела сообщение:
   - Голод утолить у нас за столом можете.
   Тринадцать гостей, все имеющие кульки с грецкими орехами за пазухой, обмениваясь любезностями подбрели похавать в прихожую, где была распростерта салфеточка. Стол же богат. Стулья - бедны. Но приходилось все-таки на них садиться, давя пироги с рыбой-кит.
   Грациану в клетку приподнесли дар в виде блюда. Это была сдоба.
   Пока все кушали, дед Талаш мыл руки в тазу иговорил, чтобы другие говорили. А пьяный милиционер, потерявший месяц назад дубинку, стал говорить это:
   - За здравие усопшего подать пунш!
   И в тот же миг, на роликах, из-за комфорки, выкатилась женщина Без Вымени - в ее руках дымился пунш.
   И это были минуты беспамятства. Добрые три часа округа кушала приправы. За сотню верст приходили мужики, били челом в банках об валуны, вкушали огурцы пытливой похотью ртов. Стройные ряды балерин в кустах боярышника вкушали сдобу и оплакивали смерть невинной девушки Параши, которая померла от потугов, а тяжелый недуг парализовал ее и высушил до маслов. С этим то маслом и ели гости бутерброды с сыром и мокротами. Хорошо, что к вечеру, сосед принес изоленту. А дело было в том, что когда дед Талаш брал в руки бутерброд, то сыр почему-то падал вниз. А изолентой можно прилепить сыр к хлебу - и тогда можно беспрепятственно съесть эту снедь. Сосед был близорук, поэтому он к хлебу привязал по ошибке вилку. Но дед Талаш не был отравлен, не смотря на застрявшее инородное тело в горле, он только хрипло смеялся, похлопывая по спине горбатого поэта. Отчего все гости тоже рассмеялись, хлопая ладошками друг в друга.
   Насытившись, все разбрелись по квартире, каждый по своим делам. А надоевший всем Грациан, воспользовавшись моментом, осторожно вылез из клетки и подвалил к зияющей дыре унитаза. Там была лысая девочка с желудком в руках.
   - Отдай, - говорит ей Грациан.
   - Не отдам, - говорит ему девочка.
   - Кому говорят, отдай, - говорит девочке Грациан.
   - Не отдам, - говорит девочка.
   - Кому сказано, отдай, - опять говорит ей Грациан.
   - А вот и нет! - отвечает.
   - Дай же мне! - негодует.
   А девочка в ответ:
   - А вот и не отдам!
   - Тогда я заберу! - решился Грациан.
   - Попробуй! - наглеет паршивка.
   - А вот и попробую! - настаивает Грациан.
   - Только попробуй! - огрызается.
   И Грациан попробовал... - лысина девочки была соленой на вкус.
   В этот момент пришел дед Талаш с калькулятором в руке. Чтобы не быть замеченным, Грациан поставил на своем чистом лбу отметину из угля. И он действительно не был замечен.
   Дед Талаш хотел воспользоваться унитазом, но так как в нем сидела девочка, старый хрыч воспользовался услугами раковины. Когда он уходил, Грациан не вытерпел и вылил всю жидкость из своего уха. Это заметил Талаш, и в тот же миг он позвал трубным басом однорукого парня, у которого имелся зуб на Грациана.
   Со свирепостью небритого лица, однорукий парень вплотную пододвинулся к Грациану и всучил в его растопыренные пальцы левой руки бумажный сверточек. Развернув его, Грациан обнаружил там зуб.
   Это было уже утром, когда наступила пора заколачивать крышку гроба. Грациан и стал этим заниматься. Орудуя молотком и дюжими гвоздями, он вызывал зависть деда Талаша, отчего старый кошелка говорил:
   - Чего это ты околачиваешься тут!
   "Таких поминок и в помине нет", - скажете вы. Но помяните мое слово, есть это в помине, потому что она, помина,- штука толстая, и в ней много что есть, не говоря уж о поминках.

март 1995

Ледяное сердце

   ----------------
  
   Как быть? Такой вопрос тревожил Африкана Силантьевича Бельмесова. Он сегодня знаменит. Утром баба Клаша пыталась выброситься из окна на холодный асфальт. Африкан был внизу и предотвратил неминуемую смерть старой, выбросившейся наружу. Два сломанных ребра, разбитый нос и прекошеный рот - вот все награды для Африкана за его роковой поступок. Бабка осталась жива - все теперь ее ненавидят. Она скрылась в своей небольшой комнатушке, из которой кричала: "Африкан Силантьич, вспомни меня!" Но вот Африкана Силантьевича превозносят до небес. У его квартиры настоящее столпотворение.
   Как быть? Задает себе вопрос этот героический человек. "Почести мне никакие не нужны. Стар я для них. И не хотел я спасать эту больную желтухой старуху - просто мимо проходил."
   В дверь стучат.
   - Африкан Силантьевич! Откройте! - суетилась там соседка с первого этажа.
   А Африкан Силантьевич дверь не открывает. Он вспоминает. До войны это было. Жил тогда Африкаша с отцом-инвалидом далеко от этих мест, на гордом побережье моря Лаптевых. Старый отец у него был, немощный. Была и мать, но умерла она давно.
   Жили бедно и зачастую впроголодь. Ели в основном мох ягель и оленьи панты. Особенно любили тюленей. Иногда, в ясные солнечные дни, с неба на голодных людей падали замерзшие птицы - то северный холод их губил.
   Жил Африкан с отцом Силантием в заброшенном чукчами чуме. Совсем давно жили в этом чуме чукчи, но извела их чума, а собак чумка. Домишко неплохой, конический, слегка протертый до небольших дыр с чайное блюдечко.
   Был и домашний скарб. Все утильные ширпотребные вещи: старыйоранжевый холодильник, набор теплых носков, чайник, оловянные ложки и кружки, и даже один сломанный телескоп. В него Африкан любил складывать рыбьи плавники.
   Отец Африкана Силантий - человек очень больной, шизофреник. Он часто уходил в тундру на долгое время, где оставался один и общался лишь с каменьями. В такие периоды Африкану было особенно грустно. Он еще больше ложил в телескоп рыбьи плавники, ходил купаться в прорубь или же просто плакать под заветную карликовую березку, которую позже срубили коварные челюскинцы.
   И вот как-то раз одной морозной полярной зимой, Силантий выбежал в одних трусах ночью во мглистую пургу, оставив сына на верную погибель. Африкан только к утру почувствовал холод в чуме, почувствовал ужасное прикосновение холода к своим теплолюбивым ягодицам. Отца внутри не было. Был лишь только запах перегара из его замшелого рта. А Африкан в то время сильно болел заразною болезнью и бредил. В бреду ему приснилась страшная женщина с волосатыми ногами, плюющаяся серой и божественно голубоглазая. А отца рядом нет, чтоб успокоил и смочил лоб мочою.
   И тут в чум вошла девочка, невесть откуда взявшаяся. В красном коротком платье и с белыми косичками. Это была нынешняя баба
   Клаша!
   - Как нибудь, - говорила девочка Клаша, - утром я буду выбрасываться из окна на холодный асфальт. Не поймаешь меня - тебе меня не видать, а поймаешь - буду женой твоей.
   Сказала так девочка и куда то пропала вдруг. Африкан думал, что это просто мираж, просто больное воображение.
   Но скоро он выздоровел, болезнь прошла - оказалось, что это просто Африкан с голодухи съел какую-то несъедобную плохоусвояемую бодягу. Скоро он весело бегал вокруг домика и играл в снежки. Потом, вспомнив про отца, заплакал, что его нету давно. Побрел плакать под березку, где и был найден челюскинцами после того, как деревцо срубили на косте.
   Африкан подрос. До старости лет бороздил просторы океанов вместе с отважными мореходами. Побывал в стране слонов Индии и в Китае, где живут люди любящие рис, тоже побывал. Он видел плантации коки в Эквадоре и пингвинов в Антарктике. Много раз тонул и был спасен, много раз сам людей спасал: и от львов в саваннах африканских и от удушения снимал людей с веревок в Чили. Участвовал в морских поножовщинах и неразберихах, грабил, насиловал. Его тоже много раз грабили и насиловали. В общем, прожил бурную счастливую и в общем то беззаботную жизнь бродяги.
   Когда ему исполнилось сорок три года, то тело уже было настолько все в шрамах от сабель и клинков, что сложно было брать румбы вправо и влево, а веревки сучить и подавно. Решил попробовать наземную сухопутную жизнь.
   Кем только не был Африкан! Поселившись в сибирском городке, он работал до потери пульса трактористом и шахтером, поваром и мыловаром, шилоделом и саловаром. Потом был сторожем.
   Вот с семьей ничего у Африкана не вышло. Были возлюбленные у него по всему свету: африканка была из пигмеев, филипинка была с миндалевидными глазами, эскимоска-рыбачка, чухонка-прачка, зимбабвийка и какой-то голубой негр. Так и прожил бобылем до старости лет.
   И вот тут бабка Клаша, девочка в красном платье из далекого детства!
   Как быть? Задавал Африкан себе вопрос и к ночи задумал безумную каргу убить, как когда-то давно мочил азиатов.
   Проникнуть в старушечью квартиру было проще простого. Прошлое моряка дало о себе знать, с ловкостью обезьяны-гиббон, Африкан Силантьевич спустился со своего окна на бабкин балкон. В руке своей он сжимал загнутый восточный нож, украшенный изумрудами- это подарок какого-то богдыхана.
   Прокравшись по кошачьи в спальню старухи, из которой раздавался мерный храп, Африкан спрятался в темный угол за шкафом, где и притих. В своей крепкой руке он стальной хваткой сосредоточил нож, блестевший в темноте, как и безумные вращающиеся по орбите глаза.
   Старуха проснулась, приподнялась с кровати, вглядываясь в страшный темный угол за шкафом своими подслеповатыми глазами. Ее потерявший нюх подвижный нос задвигался, что-то вынюхивая, а уши вытянулись, прислушиваясь к малейшему шороху. Наступила ужасная тишина. Было слышно как тараканы занимаются любовью под отставшими от стен обоями, было слышно, как в туалете вода из крана капает по металлическому тазу. И тут у Африкана в животе забурлило, то утренняя каша дала о себе знать. Бабка тут же вскочила - она была ужасна в этот миг. Растрепанные седые волосы, красная странная ночнушка. Луна освещала ее лик. Бабка захрипела, протягивая руки к Африкану. В одной руке ее блеснул обоюдоострый клинок.
   Африкан смекнул и резко выскочил из своего укрытия, с восточным искусством он крутил в своей руке кривой богдыханский нож. Из его старческого горла исходил сиплый хрип. Он медленно продвигался к бабке.
   Старуха, стоявшая в этот момент на кровати, ловко кувыркнулась в воздухе и очутилась за спиной Африкана, успев чиркнуть старика по спине своим острым оружием. Африкан резко развернулся и пнул старуху в живот своей огромной ногой, обутой в сапог, подбитый чугуном. Бабка Клаша отлетела в сторону, ее гневный крик очень испугал Африкана, но герой не потерялся. Он быстро подскочил к старой, передавил ее сухое горло коленом, а свой нож погрузил в дряблый обвисший живот. Старуха тоже успела вонзить клинок в бочину Африкана Силантьевича.
   - Почти навсегда ты останешься наедине со мною. Я буду жить около тебя. Пусть будет вечным наш союз. Вот только жить осталось мало, и это плохо, конечно. - прошептала умирающая старуха Африкану на ухо.
   Она умерла первой. Африкан Силантьевич с трудом разомкнул ее руки на своей шее, вытащил из своего бока нож и откинулся на залитый кровью ковер.
   В дверь квартиры стучали перепуганные соседи. Их дрожащие голоса спрашивали: " Бабка Клаша? Бабка Клаша? Что у вас там происходит ? "
   Африкан Силантьевич извлек из кармана пистоль и с диким смехом пальнул из него по двери.
   Больше всего на свете он любил прекрасный звук этого пистолета. Больше всего на свете он любил темную холодную ночь. Больше всего на свете он любил огонь и лед. Чаще всего он думал о смерти, вспоминал опасные переживания, и еще чаще он вспоминал маленькую призрачную девочку из своего далекого детства.

апрель, май 1998

  

КАНАЛЬИ

  
   - Везуч тот человек, кто узрел в трубах души своей неприметные детали торжествующей удачи. Везение сопутствует индивидам, хлопочущим в своих снах о радостях скупой игры и мелочными паразитическими довольствованиями, -это было сказано со страстью человеком из труб, канализатором Пухом.
   - Товарищ, Пух, -обратился к канализатору милиционер, -В виду отсутствия удил, я не смогу подступиться к той заветной луже, в которой обитают великие рыбы.
   Он был старым пиратом, любознательным пируэтом грез в его сознании красовался конический эллипсоид с призмами ветрености и чувствами изящных пародий на жизнь.
   - Ласковый человек, -говорил милиционеру канализатор Пух, утирая с рукава капли росы с кустов базилика, -Радужка глаз ваших признается мне в невинности вашей. Дайте мне вашу теплую руку.
   И в прожилках руки милиционера Пух увидел резиновую дубинку со множеством изрезанностей и неудач. Полакомившись мудрой думой на кухне своих гранитных извилин, Пух осознал важную деталь своего поступка: он не протянул и руки, он, не моргнув глазом, не предупредил, не дав и не взяв того, чего необходимо было взять или дать. Но необходимость таковая отсутствовала, а по сему все эти пункты соблюдены не были.
   Сейчас же, смело шагнув в сторону нечистот, Пух радовался своему полету, в котором груз потного тела тянуло в трясину. Соприкосновение с коркой грязи он встретил с открытым ртом, в который вобрал весь концентрат смрада и ужаса, тлеющего тут. Он чувствовал жизнь в жилах своих, поэтому острым ножом выпускал ее наружу...
   ...Старая бабка с кефиром, шамкая беззубостью рта, клюкой зацепившись за колодец, упорно кряхтя, преодолевала неловкое чувство неустойчивости. Не преодолев его, она, сопровождаемая небольшой собачонкой, пролетела метры черной ямы и на дне ее была нанизана на шпалу. Собачка, летевшая с ней, в поводке запутавшись, громким лаем своим отзывалась эхом в пустотах. Погружаясь в липкий шлак, перемешанный с кефиром, она скулила, когда воспринимала отраженный эхо-лай от запотелых стен канализации.
   - Беда! -кричал старый пенсионер в очках -Беда! Жена, карга моя дряхлая, опрокинулась в колодец, а с ней собачка Жучка, сожительница наша. Слышите ее лай?
   Люди, шедшие потоком мимо колодца, голос старца слушали, но ничего не говорили. А те, кто говорили ему, спрашивая время или наименование местности, ничего не слышали из того, что он им говорил.
   Канализатор Пух был внизу. Его радость заключалась в данный момент в гаечном ключе, причем этот ключ участвовал в процессе работы, соприкасаясь с болтом трубы основного отсека номер шестнадцать. Прислушиваясь к скрипу колес, канализатору удалось расслышать также крысиную возню и звук "плюх" в восемнадцатом отсеке, что было не так далеко. Как раз туда и была сброшена силой немощи пресловутые старушонка с собачкой .Ее лай, как и вскрик бабуси, Пух воспринял как подобает. Он, вспомнив утренний разговор с милиционером, прекрасно уродуя руки о шершавые трубы, расставив ноги, упершись в стены проема, паукообразно передвигался по направлению источника шумов. Позади его монументальной спины без присмотра был оставлен гаечный разводной ключ, открутивший болт на четверть его длины, и женский чучелок, которые по мере его продвижения вперед, удалялись(если смотреть с лицевой стороны).
   - Кто здесь? -оговорился канализатор Пух, посмотрев вверх, где обозначалось светлое пятно люка. В этом светлом проеме обозначилось (как и само пятно люка) лицо искореженного старца, но так как он ничего не разглядел внизу, то ничего и не ответил.
   Старая бабка на штыре, свесив руки и ноги в стороны разные, не шевелилась и молчала, потому что была мертва. А собачонка ейная, болтающаяся на поводке, билась нерпой в потоке вод, медленно захлебываясь.
   - Бедная собачка! - пожалел ее Пух, кинувшись спасать животное. Но, поторопившись, он был ею покусан, за что сучка отплатилась жизнью: ее небольшой трупик с разорванной пастью потащило потоками по направлению детского дома.
   Пенсионер, тряхнув бородой и сплюнув, скоро поднялся на свой этаж в деревянном доме, где закрылся и уснул на диване в обществе грязных подушек.
   А канализатор Пух, поднявшись наружу, залез в свой сарай, где, осушив одним махом пузырь с теплой водкой, поразмыслив малость, отправился на квартала в поисках бабы. Не найдя таковой, он уснул в заводской трухе в обществе бездомного кобеля и старого платья бичихи с помойки.
   Ему снились термометры и вата. Радующийся лик милиционера, думающего дубинкой, и железные зубы торговца коробков Борже де Падуа. Ему снился сон о преступной халатности старой вешалки, разбухающей в грязном потоке канализации. Она говорила Пуху: "Каналья! Ты не покормил моих золотых рыбок!" И в этот же миг золоченая рыбка, вылезшая из трусов пенсионера, кинулась в лицо канализатора, сопровождаемого тяжелыми думами о кирках и утюгах. "Убей! Убей меня!" - кричал он в безумии вращения выпученных глаз.
   -Убей! -закричал он, проснувшись на захарканном старом белье помойной шлюхи рядом с ободранным кобелем, испуганно созерцающим нелепый лик его, в котором осознается никчемность...

ноябрь 1995

  

Карлик Карло

  
   Наступило утро. В пыльной от пыльцы комнате проснулся карлик в трико. Спал он на олове. Вставая с грязных пластин и растирая хромые ноги, которые три дня подряд давили чипсы, он произнес:
   - Что за чушь мне приснилась !
   И не успел он сказать это, как гигантская свинья появилась из стены у камина, - произнесла человеческим голосом:
   - Карлик Карло, ты позвал меня ?
   - Нет, - ответил карлик, кутаясь в марлю.
   - Ты позвал меня, - хрюкнула свинья,- а по сему быть тебе знакомым с красавицей моей, дочерью, Пульхерией. С ней теперь ты и будешь жить.
   И со словами такими исчезла свинья, а на том месте, где она появилась, остались клопы и мед.
   - Что за чушь! - произнес карлик, заходя в туалет, замызганный чернилами.
   Три часа дня. На столешнице зазвенел будильник - пора на работу. Карлик Карло стал ковыряться в зубах перед закопченным стеклом. Старой олифой ему пришлось смазать икры ног и рук. А через шесть минут после этого пошел дождь, а потом град. Поэтому карлик решил не идти на работу, а лечь спать, только не на олово, потому что оно пойдет на изготовление оловянных солдатиков, а на вольфрам (на самом деле являющийся медью).
   Когда Карло проснулся, то было уже совсем светло. Рамы окон заржавели, а на стенах появилась плесень. Сходив в туалет, запертый изнутри, карлик принес тряпку, которой протер весло, требующее особого внимания.
   - Не пойду я на работу! - сказал вдруг карлик, и замолк. Потому что ему показалось, что кто-то что-то сказал. Но позже Карло понял, что это он сам и был.
   Прогремел гром за окном. Полил дождь. Но вскоре он прекратился, а остался лишь гром и расстегнутая молния на трико карлика. Проголодавшись, карлик решил что-нибудь съесть. Сначала ему попался половик, но он был не вкусен и солен. Рядом лежащий турник был сырой. А газеты про спорт были пресны. Не найдя ничего, карлик лег спать на папье-маше с пустым желудком, причем последний был очень ласковым, он устроился у изголовья, чтобы изредка облизывать своим теплым языком терпкую лысину хозяина.
   Стало смеркаться. Карлик же принялся сморкаться в клетчатое одеяло. Это говорит о том, что он проснулся. Но было уже совсем темно, а карлику так хотелось сходить погулять, желая таким образом жир нагулять, а жир ему еще как нужен. Есть нечего. Хотя, в общем, старое полотенце уже дало о себе знать. Три дня назад Карло проглотил его вместе с дустом. Живот был вспучен. Пришлось идти в туалет для извлечения.
   Прошло тридцать минут. Выйдя в комнату, карлик оторопел, ибо он увидел девушку, откладывающую яйцо на старую софу.
   - Я - Пульхерия...- сказала она, вынимая карлика из своих рук,- я соскобленная Пульхерия. Дело в том, что меня соскоблили.
   " Бедная Пульхерия!" - думает карлик, заворачивается в перины и сладко засыпает.
   Наступило утро. Вставать было неохото, поэтому карлик не проснулся. Но пришлось это сделать позже, ибо в доме пахло паленым. Разбросав окурки, карлик быстро встал с места и побежал по длинному коридору, в конце которого было менее душно. Тут был душ. Поднявшись на табуретку и продев в петлю голову, он призадумался: "Сколько лет я живу, а сколько смогу еще прожить? И ведь не только летом живу, но и зимой. Сколько еще зим я смогу прожить!"
   Это были мысли голодного человека. Съев прогоревшую лампочку, карлик Карло отворил окно.
   Это была чудесная картина. Во дворе - пустырь. На пустыре стоял деревянный туалет. Дверь его была открыта, а внутри -Пульхерия ...что-то ест.
   Сколько сил появилось в затекших мускулах карлика. В считанные секунды очутился он перед Пульхерией, которая одарила его порцией дрожжей. И в этот вечер карлик был сыт. Выпив литр воды, он сказал:
   - Вода! У тебя нет ни вкуса, ни цвета, ни запаха, тебя невозможно описать! Нельзя сказать, что ты необходима для жизни, ибо ты сама жизнь!
   И Пульхерия засмеялась вместе с сытым карликом.
   Прошел месяц. Теперь каждый день Карло прибегает к туалету во дворе, где Пульхерия дает ему дрожжи. За это он должен ее скоблить. Каждый день Пульхерия уходила в лес за лимфой. Возвращалась она всегда в два утра. Но однажды почему-то не пришла...
   А к туалету пришел тучный акробат, который поставил на траву сургуч величиной с Пульхерию, и ушел обратно, в лес.
   С тех пор карлик превратился в буковое деревцо, в кроне которого поселились китайцы.

август 1995

ЦЫКЛ

  
   Волосатые десна старой перечницы Дрыновой сегодня утром что-то уж совсем разболелись. И стонала старая и на горшок ходила подристать червями, но поделать ничего не может. Зудиться челюсть не переставала, и гной желтый прямо в тарелку с супом капает.
   А внучонка не ест этот суп. Ему хочется свежий огурец, который бабка прячет у себя под юбкой.
   - Шалопай ты шалопай! - говорила кошелка внучонку, а сама рыгала в таз.
   А мальчику хочется пойти погулять на пустырь. Там в кустах есть кое-что, гниющее. А бабушка не пускает, пукает и больно тычет пальцами в его глаза, отчего текут слезы.
   - Ах говнюк ты эдакой! - то и дело поговаривала, снимая желтобурый лифчик с прищепок.
   Есть на этом чудном свете маленькая девочка, соседка Егорки. И живет она с толстой претолстой мамой, водянкой болеющей. И девочка эта с именем Этля очень любит в гости ходить к Егорке, дарить ему слипшиеся карамельки и показывать красочные картинки из заляпаного спермой порножурнала.
   Сегодня вечером к Егорке опять придет Этля, совсем одна. И что-нибудь ему да подарит.
   - Дрянь ты разэдакая! - сказала внучонку бабушка, почесываясь и ложась спать на пропахшую клопами и мочой дерюгу, на которой когда-то давно помер дедушка и маленькая собачка Дуська, оба от ожирения и в одно и то же время.
   Скоро бабушка уснула, опорожнив кишку, а притихший на стуле Егорка еще долго сидел и смотрел то в окно, в которое заглянул пьяный дворник, то на сковородку, в которой метался одинокий таракан, отбившийся от стаи.
   В это время в дверь тихонько поскреблись. Мальчик обрадовался, осторожно, чтобы не разбудить бабушку встал со стула и на цыпочках посеменил к двери открывать. Но бабушка застонала, проснулась:
   - Сволочь ты... - шептала она, посматривая на крадущегося внучонка одним затянувшимся бельмом глазом. Отчего у Егорки по спине пробежали мурашки.
   Но вскоре она уснула навсегда.
   А за дверью действительно была девочка Этля. У нее тоже только что умерла матушка. Но ни она не догадывалась об этом, ни Егорка не знал, что только что случилось с его старушкой.
   Она была наряжена в красивое белое платьице, заляпанное жиром. На ее прекрасной головке кое-где росли пышные златокудрые волосы, украшенные огромным белым бантом, который пах как всегда мускусом. В маленьком кармашке Этля несла небольшой подарок для Егорки - горстку прелой халвы, а в руках держала старый, приятнопахнущий журнал, до боли Егорке знакомый.

25.4.97 -

ЭФЕМЕРЫ

  
   Врач больницы "Заря" Петр Петрович Петров в феврале тяжко заболел.
   - Зачем же ты ел дыню? - волновалась у изголовья кровати супруга его Анастасия.
   Её базедовые глазки слезились, а в руках она держала пряник.
   - Разве я её ел? - оправдывался муж, кашляя, - поди да спроси сына своего - видно что его работа.
   "В принципе, - думала Анастасия, - дыня не вся съедена, а только надкусана в четырех местах."
   И с мыслями такими очутилась она в комнатке сынишки Микулы. От неожиданного появления матери, Микула вздрогнул и заплакал, прижимаясь теплой щекой к запотевшей серой стене в углу.
   - Зачем же ты съел дыню? - был вопрос.
   Микула разбирал утюг на отдельные части, но он знал что говорил правду:
   - Разве я её ел. А не собачки ли Жучки-кобеля дело?
   "По идее муж мой не трогал плод, да и сын, как становится сейчас видно. Видно что это бедный старый собачка..."
   И с мыслями такими очутилась она во дворе пред будкой Жучки-кобеля. Пес сидел внутри своего домика в виде башни Падуи, и в глазах собачьих поблескивала тоска.
   - Зачем же ты съел дыню? - задала Анастасия вопрос своей маленькой собачке, размышляющей видно о чем то.
   - Разве я её ел? - послышалось из будки - Поди сама и съела, а на других думаешь!
   "В принципе, - думала Анастасия, - Жучка не умеет говорить по-человечески как и все собаки её породы. Однако кто же ответил мне из будки если не собачка?"
   И заглянув во внутрь домика она увидела помимо Жучки-кобеля смышленого карлика-альбиноса, тайно сбрасывающего свою линочную шкурку.
   "Видимо прячется от властей, - думает женщина, - в последнее время их не любят, этих противных карликов. И отлавливают в массе для коллекций и пуппариев. "
   - Что смотришь? - обиделось существо - Не видишь - я трапезничаю. Мы, эфемеры, опосля линьки поедаем экзувий, ибо в нем важные для нашего несовершенного мозга микро и макроэлементы.
   "Странный эфемер, - продолжает думать Анастасия, трогая линочный экзувий палкой, - первый раз вижу такой интересный и загадочный процесс вблизи."
   А после спросила:
   - Ты видно не ел мою дыню, коли ешь только кожу. Но тогда кто же надкусил её?
   Эфемер, задумчиво щелкнув челюстями, промолвил:
   - Таить от тебя мне нечего уже давно. Мы, эфемеры, народ требовательный, любим чистоту и сочные плоды, но только ради влаги. Как ты справедливо заметила, дыня не съедена, а только надкусана, но это не означает, что она в недоеденном виде. Попросту говоря, мы, эфемеры, народец низкорослый, живем в перегное, а потому желудки наши тоже малы по соразмерию с пищевым комком. И в четыре захода мною был совершен акт надкусывания с четырех сторон. Влага, которую я получил, послужила толчком для моей зимней линьки. Ибо мы, эфемеры, живем только год, а зимой приходится часто сбрасывать шкурку, дабы её съесть и нагулять жир.
   "Ишь ты, - думала в свою очередь Анастасия, поглядывая то на Жучку, то на карлика, - дыню обкусал, муж болеет, а сын последний утюг разобрал. Одни беды достаются горемычной да эфемеры!"
   И посмотрев еще раз на нежное розоватое тельце существа, женщина заалела от негодования:
   - Ладно дыня! Хорошо что не всю съел, а не то...чтобы муж мой ел, ибо семечки дынные впору к болезни его. А сын то мой из семян сооружает такие бусы!
   Ежась от холода и прижимаясь к теплой Жучке, сказал Эфемер:
   - Вот от того и заболел твой муж, что мною надкусана дыня. У нас, у эфемеров, очень ядовитая слюна, а твой хозяин по сути не прочь полизать влажное. Иди и спроси его лизал он дыню или же нет, если нет, то я незнаю чем болеет твой муж!
   Подумала Анастасия немножко, решила повременить с мужем и поверить эфемероиду на слово. Говорит ему:
   - И что же вы за народ такой! Пакости одни от вас да болезни. Недаром инспекция отлавливает вас под наносами и высеивает из перегноя. Недаром вас спиртуют, а из ваших экзувиев делают абажуры да кальсоны!
   - Не серчай, - говорит эфемер, - а лучше делай то, что скажу тебе...
   И дохнув на Анастасию торфом, он говорил:
   - Как наступит весна, как взойдет солнышко на небо высоко-высоко, а землица от снегов сошедших вспучится, выйди, хозяйка, на огород свой. Выкопай яму в локоть длиной, а на дно ложи дыню. Как наступит лето - быть богатому урожаю дынь. И муж твой поправится сразу и сын твой сотворит новый утюг. Сделай что говорю, только тогда познаешь о счастье!
   Покумекала женщина:
   - Сделаю все как говоришь. Но подскажи, что за выгода тебя преследует как создание эфемерное и будешь ли ты иметь с этого барыш? Не ровен час как сам скоро в перегной обратишься!
   Карлик заскрежетал сегментами, засмеялся:
   - Будет плакаться, хозяйка! Видишь на моем тельсоне маленькие оотечки? Они мягки, а внутри - пордрастающее звено моей потомственной цепочки. В виде гранулы совокупление этих оотечек будет покоится в ухе вот этой собачки. А к лету из-под хвоста этой же собачки, произродится новое племя эфемеров, более живучее и дынное. Их желтые тельсоны ты заприметишь в День Защиты Детей, а расслоение полов - по воскресеньям в два часа ночи. И если ты увидишь все метаморфозы своими глазами, то ослепнешь.
   В новинку все было услышанное. Женщине хотелось сделать что либо доброе для себя и своей семьи. Но как быть с племенем эфемероидов, кои урожай дынь сведут на нет, да и кровь перепортят, болезни на людей да мор нашлют.
   - Но скажи одно как представитель своего рода. Ведь если вас будет так много как стробил на теле твоем, какой смысл тогда будет иметь бахчу, если все дыни окажутся попорченными и надкусанными?
   - Не переживай об этом, хозяюшка! Это я возьму на себя. Из праха моего впитают детки мои основные правила, которых пять: ешь каждую десятую дыню - это раз; уважай хозяев - это два; линяй - это три; размножайся - это четыре; и пой - это пять!
   - Ладно! - соглашается хозяйка, - Но что будет с кобелем Жучкой, после того, как потомство твое оставит его тело?
   - Не беспокойся о Жучке, думай о родных своих и дынях. А о Жучке мы побеспокоимся. И первые плоды нашей любви к ней ты уже сейчас видишь и мы позволяем их даже потрогать.
   И Анастасия видела жалостный взгляд собачонки, а вместо её четырех лапок были червеобразные отростки, ищущие выход наружу.
   - Если вы перестроите её морфологию и если усовершенствуете механизм её метаболизма, то пусть будет всё по вашему. На все условия я согласна!
   ...По весне, все что говорил эфемер Анастасии, было сделано. А в День Защиты Детей уже здоровый муж её Петр Петрович, да сын их, сделавший новый утюг, любовались на молодые игры нежножелтых маленьких эфемеров.
   Они то и дело отслаивали сегменты и весело змеясь, спороносили и линяли. Пели к тому же веселые ультразвуковые песни и уважали хозяев за их доброту и щедрость.
   Рядом с ними извивалась Жучка, нанизанная на кольца и спирали жгутиков. И все что осталось от нее как от былой собачки - это большие и печальные глаза, молящие о пощаде. Шерсти же не было, а были отростки из плазмы, хеты и вибриссы, а её лоснящиеся лопасти согревали подрастающие дыни.
   В каждой из десяти вкусных дынь проточено ажурное отверстие. Оно манило в себя этих мелких приспособленцев эфемероидов.
   А добродушное солнце грело цветущий лик Анастасии. Ей думалось:
   "От того и хорошо нам сейчас, что хорошо на свете этим никчемным тварям!"
   Радости вам, счастья, паразитарные отщепенцы!

16.10.96

ОПЛОШНОСТЬ

  
   Сельская местность, окутанная тьмой. Только что уложили спать раненых солдат. Мать и отец раненого сына сидят на открытом крыльце, где в полной темноте пьют "Агдам", на дне которого невидимый для них белесый осадок.
   Фекла Прокопьевна, поправляя сарафан, молвила мужу:
   - Сынок то наш совсем болен. Из окопы сама вытащила. Разорвало снарядом ногу, еле нашла.
   Муж её, Лаврентий Палыч, досадно процедил:
   - Благо жив пока, а то неровен час, как...
   Он недоговорил. Вдалеке снова послышались одиночные выстрелы. А часы в гостиной пробили час.
   - Знаешь, Лаврюша, что нужно сделать? - сказала вдруг Фекла Прокопьевна, допивая осадок.
   - Что?
   - Там в мешке, что у хлева, есть кое-что...
   И Лаврентий смекнул.
   А в спальне спали раненые солдаты. Среди них без сна лежал бревном Антошка, без ног. Много крови он потерял, и от боли, да еще из-за чего-то, заснуть не может - лежит с открытыми глазами. И все словно как во сне, хоть и не спит. Бредит. На его лбу - капельки пота. Они блестят, так как в окно смотрит полная луна, лья холодный свет свой в спальню. Антошке чудятся странные звуки, вспоминаются тревожные минуты в засаде, любимая девушка, непонятно куда пропавшая. Все это в виде каши бессознательного бреда и иллюзий бесплотных призраков преследовало всюду. Не отпускало.
   Пробило два часа.
   - Сынок... - прошептала мать, переступая через стонущие тела.
   - Пить... - шептал он.
   Тяжело вздохнув вином, Фекла Прокопьевна подошла к сыну. Сзади нее - пьяный отец с мешком в руках.
   Потрогав холодный пот на лбу сынишки, мать заплакала:
   - Мы долго скрывали от тебя это, так долго, что уже появился запах...
   - Ты не поверишь... - шептал сзади отец.
   - Твоя невестушка... - плачет Фекла - нашлась горемычная!
   И словно током прошибло Антошку - силы вернулись к нему. Он приподнялся на локтях пытаясь увидеть свою возлюбленную, открывал беззвучно рот, будучи не в силах сказать что либо.
   А за него говорила мать.
   - Мы нашли ее неделю назад в лесу...совсем одну, разбитую...
   И отец что-то достал из мешка, протягивая к Антошке.
   И луна осветила зловещий предмет, источающий зловоние в руке отца. Антошка увидел знакомые до боли губы которые он когда-то целовал. Но это уже не тот прекрасный рот - а вонючая раскуроченая яма в червях и с каплей темноватой жидкости.
   Был крик в ночи. И тяжелый воздух вышел из приоткрытого рта. И безумные глаза светились в темноте, отражая холодное светило ночи...
   - Я же говорил, что не поможет это, - удрученно произнес Лаврентий, засовывая голову обратно в мешок.
   - Нужно было вызвать врача! - догадалась Фекла, улыбнувшись.
   Лаврентий тоже улыбнулся, оглядывая тела раненых солдат. Но было уже слишком поздно. Девять раненых солдат лежало на полу. Один из них, их родной сынишка, безмолвствовал.
   И было что-то спокойное в этой ночи, что-то таинственное. Звенели сверчки...

27.09.96

  
  
  

ВСЕ ПО СИЛАМ

  
   В квартиру Свинасовых позвонили.
   - Поди открой, - говорит своему мужу, Фете Ботову, красавица жена пятнадцати пудов.
   Фетя стряхнул со своей трапезнической робы остатки влажных макаронин, поднялся со стула. Оперевшись затылком в низкий потолок, судорожно икая, он все же достиг до узенькой дверцы у камина.
   - Кто там?
   - Обслуга! - послышалось из-за двери.
   И как только Фетя миниатюрным ножиком сшиб тесемочки, сдерживающие дверь, - она отворилась наподобие шлюза.
   На пороге квартиры стоял полноватый старичок в смешном картузе, а с ним белокурая девочка, напоминающая курицу. Она произнесла:
   - Чистим перхоть, а также оказываем услуги самого прихотливого характера. За яйцо всмятку вы можете получить великолепный бирманский бюстик, а всего за укол булавкой в мою письку для вас специально сыграют в карты два бездельника плюс в ваш телевизор вмонтируют миниатюрный капсюль.
   - Пожалуй...-остолбенел Фетя, и из его вывернутых карманов вывалились кусочки сыра.
   Подошедшая к дверям Зоря Свинасова, вопросила:
   - И любое желание для вас закон ?
   - Да,- продолжала девочка, - за пару старых газет вы сможете заказать своему мужу клозет французский. А всего за щелбан вот этому дедушке в нос, вы приобретете фиолетовый джемпер.
   - Ну надо же! - удивился Петя, - И вы можете все?
   - Почти все. Наша фирма существует тысячу лет и называется она "Все по силам". У нас большой штат рабочих и слуг, лизоблюдов и шахтеров. Все, что вы пожелаете и все, о чем только мечтаете, с этой минуты можете заиметь. Хотите патрон?
   - Какой? - удивился Фетя.
   - Какой угодно: от огнестрельного оружия, от лампочки, съедобный патрон, патрону, патрон с патронташем, с поташем или с содою. Патрон плюс зеркало. А может хотите два патрона?
   - Но нам не нужен патрон! - удивлялась Зоря.
   На что белокурая девочка ответила:
   - У вас есть ровно три минуты на то, чтобы заказать через нашу фирму то, что вам хочется, или то, что не хочется, но хотелось бы потрогать, понюхать и так далее. Все что угодно. От научения игры на арфе до утолщения левой икры в полтора раза, от комнатной болонки до жирафа, фаршированного вашей же перхотью. Всего за рваные трусы мы можем переплавить ваши вилки и ложки в статую вашей праматери. Мы можем выругать вас, а вы за это нас можете избить, или даже убить, но это стоит дороже на один километр колючей проволоки. Вы можете насладиться моей плотью, заплатив за это разве что своей девственностью, а можете просто заказать торт, стоит только плюнуть в мой глаз триста раз чистейшим шоколадом, который вы приобретете у нас же за кувырок через голову. Что угодно?
   Свинасовы удивились пуще прежнего. Вроде бы все у них есть и ничего не надо. И в жизни хорошо. Но, смекнув, Зоря сказала:
   - Дорого берете за услуги. Вот у меня есть небольшие проблемы - у меня фурункул, понимаете ли...
   - Не беспокойтесь, мы не возьмем много и даже не деньгами, а тем, что вам не жалко: хоть труху, хоть жженую резину, раздавленного таракана, - неважно! А болезнь вашу мы излечим. Для этого со мною и доставлен этот дедушка, дрессированный робот нашей фирмы. Всего за щепотку соли на его же рану, вы избавитесь от фурункула.
   И насыпав соль в рану старичка на щеке, Зоря показала вонькую подмышку. Старик, поморщившись от боли и наслаждения, загорелся зелеными огоньками, достал из кармана небольшой розовый сосочек, послюнил его, и приложил к свищу. Его как рукой и сняло.
   - Вот спасибо! - ликовала Зоря, радуясь, - И вы еще можете что-нибудь сделать?
   - Конечно! Вы можете заказать все что угодно, ведь наша фирма есть великая община всех пастухов мира. Вы - наши ровно тысяча триста шестьдесят седьмые клиенты, а потому - вам небольшой подарок.
   И робот-дед тут же вышел за дверь и вернулся с небольшим ящиком в руках.
   - Что это? - удивились Свинасовы хором.
   - Это - миниатюрный кибернетический пасынок номер 9. У него есть функции.
   И со словами такими, странные гости извлекли из ящика маленького пузатого малыша, удивительно похожего на настоящего.
   Девочка объясняла:
   - Видите на его копчике папиллу? При помощи своих губ вы сможете вдуть в его полость чистейший воздух, от чего младенец будет функционировать.
   Она нагнулась и вдула в эту папиллу воздух. Робот действительно зашевелился.
   - Видите, - продолжала блондинка, - как флюктуирует мембранозная миндалина в его ротике?
   И открыв двумя пальцами ротик малыша, Свинасовы, затаив дыхание, увидели флюктуацию.
   А гостья продолжала:
   - У него есть функции. А именно: как у настоящего младенца - рабочая система опорожнительных канальцев действует исправно и методично. Но не беспокойтесь, это не причинит вам хлопот, ибо на третьи сутки все фекалии конденсируются в чистейший и полезный продукт сахарин. Также это чудо умеет говорить.
   И чудо заговорило холодным металлическим голосом:
   - Парадоксы! Парадоксы! Миокарда! Инфаркт миокарда!!
   - И это еще не все слова, - сказала после девочка, захлопывая рот карапуза, - В три ночи он кажет три раза слово "конденсация", а в четыре утра стукнет головой в стену и закричит: "интерферон во внимание". Но с каждым днем вы будете делать для себя приятные открытия, ибо этот робот несет в себе несколько научных томов хаотической информации. Помимо интеллектуальной беседы с вами, эта модель может мыть посуду, но только в унитазе. Также он умеет вязать конические носки из волос семилетнего барана. Как и все дети он любит играть и шалить. И это единственное, что нужно уметь с ним делать: играть в различные игры в любое время, когда он захочет. Он не любит спать, зато ничего не ест, а только мочится.
   - А как его выключать? - спросила девочку Зоря.
   - Он уже включен, его не надо выключать!
   - Нам пора! - проскрежетал вдруг старик. И в его голосе было что-то зловещее.
   - Постойте! Постойте! - закричал Фетя, - А как же наши желания и заказы?
   На что девочка сказала перед захлопывающейся дверью:
   - У вас есть теперь робот. Он полностью ваш и исполнит все, что только вы захотите.
   И оставшись перед закрытой дверью, Свинасовы медленно повернулись по направлению к подарку. Ребенок кричал:
   - Каталепсия!
   И испражнялся. Подползая к хозяевам он повторял:
   - Вязать носки! Вязать носки! Гоните мне барана!
   Фете пришлось идти к чабанам за семилетним бараном. А Зоря играла с малышом до алой зорьки. И робот исполнял все её малейшие капризы: то лакировал ногти, то изжоги лишал, то рассказывал всякие гадости.
   В два часа ночи пришел Фетя с бараном. Его зарезали, шкуру сняли, которую тут же отдали ребенку. Тушу поставили в котел вариться. А сами, подкрепившись чаем с сахарином, легли спать.
   И слышался скрежет и скрип - то маленький карапуз сучил веревки. А в три часа ночи молодоженов разбудил крик:
   - Конденсация !!!
   И так три раза.
   - Ничего, - успокаивал обмочившуюся жену муж, - мы скоро привыкнем.
   В четыре утра послышался сокрушительный удар в стену и громкий возглас:
   - Интерферон во внимание !!!
   Но Свинасовы только улыьнулись во сне. Им снились чудесные амфоры.
  

24.10.96

  

ПУДРА

  
   Светлый лик озадачив мгновенной радостью морщинок на лбу, повар Грубов, старый друг хорошей погоды и зелени лужаек, отрезал от одной целостности округлости лука четыре кольца. Украсив пучком жизнеутверждающей зелени верх тарелки, заполненной резанными огурцами с плодами зеленого гороха из благостных стручков, подумал мысль в своей голове, наружная сторона которой украшалась поразительно белой тщательностью колпака. Мысль повара вела к цели заветного удовольствия, которое обозначилось из внешнего мира в виде образа русой полной свинарки Насти. Засучив рукава, последняя, в данный момент, без особого чувства брезгливости мяла пальцами рук жмых в грязном корыте, до краев своих наполненного помоями из столовой. Мысли Грубова, и без того наделенные увесистой тяжестью рассудка и логики, грубо классифицировались в правильные схемы действий, следуя правильности форм которых можно решить вопрос, на разгадку которого мудрость повара потратила драгоценное время шинкования длинных кочерыжек для особого блюда, которое, по сути, по вкусу пану Кшиштову, персона которого числится в списках директоров пивоварен округи. Думал Грубов, чутко ощущая чувствительными руками совсем живую плоть сырого картофеля, подобно старому вязу с дуплом, что растет недалече,-он тоже видом своим показывает березам и местным шероховатым камням и каменьям труд своих тягостных дум, выражающихся в расположении сучьев и щербатых наростов, имитирующих составные части думающей главы старца, рот которого в виде дупла открыт и уведомляет прохожего том, что старость не так уж и сладка, а, как говорится,-в тягость. Увы, это так. Грубов,-человек не до такой степени старый, и в дупле его рта еще есть зубы, в большинстве которых малые дупла направлены друг в друга. Все же, мысли его, увязая в окончаниях недодуманных фраз, подобно четкам в дряблых дрожащих руках сельского монаха, неловко перебирались, постукивая друг о друга лаконичностью грез: "Надо полагать, что дева Анастасия, есть суть человека. Иначе чем окажется состояние психики ея, если, в силу неугодности естества моего, она откажет мне в невинном смысле просьбы моей, и, покроясь сажей горделивости, поворотив плотью, уйдет в обратном направлении, нежели в котором я размещу свою бренную субстанцию? Необходимо составить логичность плана своих действий, дабы избежать неправильного хода реалий. Поначалу, мне необходимо задать в ее адресат вопрос, в скрытом смысле которого легко бы уловился мой замысел, ведущий к приятному удовольствию."
   Подумав тяжью мыслей, Грубов вытер о полотенце длинный нож, острие которого доселе в масло погружалось сливочное. Слушая шумный рокот жира на закопченной сковороде, повар думал над тем как бы склонить прекрасную Анастасию к сути взаимного удовлетворения потребностями души и тела. Уже три месяца прошло опосля того как Грубов, воспользовавшись накоплениями своей мошны, взрастил в душе семя благодатной приязни к красоте свинарки. Уже четыре месяца прошло после тех холодных дней, когда Грубов в винном погребе своей халупы устроил превосходное ложе, увитое заморскими материями и обкуренное благовониями для предстоящих эстетических экстазов во время справляющихся утех. Под полой белизны фартука Грубова, в полости кармана брюк, размещается прекрасный подарок даме сердца, выливающей жидкий навоз из ржавого чана в овраг. И было в том чувство удовлетворенности и одухотворенности пышущего жаждой жизни сердца, что усугублялось ее розовым румянцем на жестких обветренных щеках и тонкостями изящных рук, кисти которых непосредственно контактировали с огрубелым телом чана. Речь, что предложением выше шла, идет об удивительном подарке, что был куплен давно за несколько грошей, что, впрочем, и не жалко за такую непотребную красоту. Это была округлая коробочка с нарисованными на ней прелестными фиалками и носами целомудренных целомических девиц, нюхающих соцветия и мечтающих. Внутри находилось белое прахоподобное вещество, многими модницами ложимое на бархат кожи лица для придачи ему приятной белизны и ложной бледности загадочной натуры. Сверху была красивая золотистая надпись, напоминающая Грубову элемент многих кулинарных рецептов кухни: "ПУДРА". Читая эту надпись снова и снова, Грубов вспоминал не только ванильные торты, но почему-то также и гидру, и пургу, что абсолютно не было связано с понятием данного сочетания букв. Но тот тайный смысл, который был заложен в этом слове, он бережно гадал в паутине ума и никак не выходил на истинное лицо смысла.
   Собрав ненужности мягких помоев и жидких остатков пищи в таз, Грубов вышел на жизнерадостную поляну двора в задней части столовой. Солнце светило прямо в глаза, пытаясь либо зажечь их, либо просто дать понять, что нет смысла таить в них огонь. Воробьи, шустрыми стаями снующие по крышам свинофермы, излучали тревожные ощущения явной недостачи пищи, в то время как жмурившаяся от солнца жирная кошка у поленницы, наоборот, таила под своей шкурой мелкое довольство обилия корма и тепла. Выйдя к старому оврагу, захламленному не только разносортным мусором, помоями и навозом, но также и мерзкими трупами павшего скота и человеческих единиц. Там, среди нечистот, стояла Анастасия, сдирающая острым ножом шкуру лошади, пригодную для изготовления отличного изделия, теплота которого бы охраняла участки плоти зимой и радовала бы душу сознанием того, что предмет сей сделан собственными руками. Грубов, от неожиданности этой встречи, немного испугался: его второе я содрогнулось внутри непоколебимости наружной оболочки. Логика мыслей пошла вразброд в его околпаченной голове; цепочка раздумий прервалась, рассыпав четки по закоулкам извилин, пульсирующих от случайности происходящего.
   Анастасия тоже остолбенела, превратившись на миг в подобие соляного столба, когда увидела наверху холма монолит фигуры тайного воздыхателя, сжимающего накрененный таз, с льющимися на белизну фартука помоями из него. Взглянув в округлости выпученных глаз Грубова, Настя вздрогнула, поэтому, прервав свою работу, она крикнула:
   -Чего уставился, детина! Ишь, всего себя облил!
   Первый в жизни и последний раз Грубовым был услышан тембр голоса Анастасии. Он был похож на прекрасную песнь русалки. на шум горного водопада, на сирену и на крик марала. Все существо его трепетало, когда барабанные перепонки уха пришли в соприкосновение со звуковыми красотами силы, исходящими из глубины рта красавицы. Уронив таз с помоями и разбрызгав по лицу капли недоеденного борща, Грубов, достав из кармана подарок, вытянул руку с ним по направлению предмета своего обожания.
   -Пудра...-вышло с хрипом из его онемевшего горла.
   Когда он неуклюже спускался к Анастасии, ноги свои освобождающей из хлюпающей трясины навоза, то, поскользнувшись на очистках картофеля, посредством своего зада скатился вниз, столкнувшись со свинаркой, пытающейся подняться вверх, дабы избежать неприятного незнакомца. Распластавшись на дне оврага среди хлюпающей грязи и вони, секунду они лежали совсем рядом в неловкостях собственных поз. Грубов, прохрипев слово "пудра", умолк. А Анастасия, в волнении поднялась с места, и бросилась наутек, не забыв прихватить кусок лошадиной шкуры, которую все же успела срезать ранее...
   ...Перепачканный навозом и пахнущий нечистотами, дородный повар Грубов, домой пришел злой. Смахнув с носа прилипшую бьющуюся муху, он гневно скинул с поверхности головы измятый и мокрый колпак. Спустившись в подвал, он уснул на приготовленном ложе в обьятиях благоуханий паров жасмина и редьки, которые все же погибли, придя в соприкосновение с парами запаха нечистот и кала. Думая, что избавиться от этого можно, очнувшийся от сумрака сна повар, через силу вскрыл коробочку "Пудра", содержимое которого он рассыпал и на себя и на окрестные мягкости перин.
   Лежал он долго, но со временем понял, что это никакая не пудра, а самая обыкновенная поваренная соль. Были слезы.

29.10.95

  

ТЕЛЬСОН И ПАРАПОДИЯ

  
   Тельсон - очень представительная натура. Ему под ягодицы (* см. также ниже) лет, у него рослая фигура не дура, толстые губы - а все от того что до сладкого падок. И доведет же когда-нибудь в конце концов эта его пагубная привычка до могилы! Вроде бы неприглядная личность.
   А на самом деле Тельсон чрезвычайно интересен. Родила его
   мамка в роддоме, вот с тех пор там и живет.
   Я пожелал бы конечно ему долгих лет жизни, но... Давайте лучше разберемся поначалу во физиогномии лица героя. Увы, думаю что не хватит чернил и бумаги описать все морфолого-анатомические подробности, а все же постараюсь передать наиболее тонкие и общие детали строения и функционирования отдельных частей.
   1) Строение головной капсулы.
   Общая форма головы имеет тенденции к продолговатости и одутловатости. Функции выделения выполняются ушами, кои несут также и чувствительные детерминанты. Это - орган слуха. По своей консистенции уши дряблые, по костистости - средней хрящеватости, на ощупь (особенно мочки) мягкие. Помимо ушей имеются сложноустроенные глаза в количестве одной пары, снаряжены очками примитивной формы (но это уже вторичный признак). Радужка пигментированная, розовая. Нос полипоидный, прободается двумя ноздрями, восходящими вглубь и переходящими в хоаны. Щеки тугие, бородавчатые. Ротовой аппарат шамкающего типа: зубы железные, язык желтый. Подбородок и лоб похожи. Относительная высота лба от надбровных дуг до ворса к ширине подбородка относится как один к одному. Шея узловатая, отчасти из-за яблока Адама.
   2) Строение коробки туловища.
   Вальковатое. Внизу со впадинами для вертлугов. Плечи неказисты, с густым подшерстком. Грудная клетка примитивная, многососковая, однопупковая, но то уже живот. Живот округлый, с буграми, равномерно покрыт длинными золотистыми волосинками. Лобок как и лоб, заканчивается специальной совокупительной полой трубкой, а также резервуарами для семени.
   3) Строение конечностей.
   Руки начинаются от лопаток, палковидные, с кистями на конце. Посередине складываются пополам. Это - локоть. Кисти рук снабжены пальцами, заканчивающимися искривленными ногтями, которые нужны для существования заусениц и обкусывания. Ноги большие и массивные, причленяются к тазу. Задняя передняя часть называется ягодицами (*см. также выше), переходят в бедра, продолжающиеся в голыжки со ступнями. Последние снабжены атрофированными пальцами. Посередине ног характерные колени.
   На этом портрет героя заканчивается.
   2
   Раньше, когда Тельсон был еще совсем маленьким и не опушенным, то плавал в толще воды, да возился в мелкодисперсном илу. Но когда он подрос и стал полноценным подростком, Врачи пересадили его в очень питательную среду - в гумус. Черепная капсула в то время была снабжена различными чувствительными органеллами, обоняющих сапрофит, но увы, в ходе следования постэмбрионального развития, произошла замена их на очки, вставные челюсти, слуховой аппарат и соску.
   В прекрасном живом уголке роддома жил Тельсон до самого своего юношества. Мамаша его, пьяница, бросила. А в детский дом не взяли в виду наличия примитивных ножек в виде щупалец. И зря не взяли, потому что Тельсон рос очень умным и благодарным мутантом, но все же ребенком. В год он научился осязать стены, в два смог организовать позвоночный столб чтобы лежать покойно в горизонтальном положении. Через месяц Тельсон смог отличать свет от темноты, но даже в темноте его волосяной покров фотосинтезировал. В два с половиной года Тельсон научился без усилий проталкивать химус по пищеварительному тракту и опорожняться через анус. Фекальный типус. В три года Тельсон увидел небо, а в пять лет научился произносить по слогам слово "хо-бо-ток".
   Далее Врачи удивлялись. И очень часто оставались подолгу наедине с малышом, и все из-за того, что последний просто с фантастической скоростью познавал окружающий мир и свои выделительные поры. На семилетие ему подарили скальпель, при помощи которого он легко мог отпрепарировать любой орган из любого хордового. Особенно любил дятлов, рыбу-скат и сорожку.
   Интересна пищевая специализация. Тельсон предпочитал только неорганику, а из органики признавал фенолы, бустилат и полимер лавсан.
   Лет в десять интеллект стал быть больше чем нуль. Обладая прекрасной памятью Тельсон с трудом, но на всю жизнь запомнил жестокие наказания плетью, свои мокроты, а также очень хорошо разобрался в систематике гастротрих. Читать уже мог, но только согласные, а гласные звуки сумел различать после 12-ти, когда оформилась гортань на 5%.
   3
   Профессор Х.Х.Банальный как-то поведал интересную историю. В то время, когда малышу-уродцу исполнилось ровно 13 лет, Медики собрались в прихожей. Они поздравляли его, но Тельсон потребовал перископ и пальпу. Где же их было взять? Пришлось ограничиться каким-либо гистологическим срезом, которые Тельсон так сильно любил изучать по вечерам, облизывая покровные стекла.
   На ум профессору Х.Х.Банальному пришла некая гениальная мысль. Цель эксперимента заключалась в следующем. Так как половые органы Тельсона оформились, интересно было бы узнать гетерореакцию на особь другого андрогина. В запасе имелось существо под кодовым названием Параподия.
   Этим существом являлась девушка, то же во многом атрофированная, найденная на помойке. Параподия - девушка очень способная на процессы беременности, ведь вот уже как десять лет её круглый животик вынашивает гигантскую мариту ископаемого реликта-паразита с острова Борнео. Ведущие паразитологи мира исследуют это существо заключенное в пространство живот Параподии. Интересно было узнать как повлияет простой процесс беременности на здоровье лентеца, как повлияют имунные реакции на метаболизм и химизм крови паразита. Этот эксперимент был важен для всех. Но самое интересное было со стороны психологии. Два существа вида Homo sapiens подвида atrofieformis -организмы, обладающие неадекватной константой психики, с показателями интеллекта чуть больше нуля.
   Параподия - девушка свободнопередвигающаяся, сапрофитка. Габитус её пушист. Диморфизм заключается в отсутствии выпуклых гениталиев и в присутствии впуклых таковых, а также в отсутствии плоских полушарий груди, но в присутствии выпуклых полушарий таковых.
   Сняв с нежной кожицы линочную шкурку девчонку посадили в лоток к Тельсону и через стекло экспериментаторы принялись наблюдать процесс воочию.
   Поначалу Тельсон (кодовое имя Ромео) отвергал Параподию (Джульету). Его руки, вооруженные пальцами шарили по пушистой грудке красавицы, в надежде что-либо найти влажное, но все в пустую.
   Врачи ухмыльнулись. Главврач принес пиво и закуску - сушеных окуньков. Все расположились у садка в креслах и на диванах, сосредоточившись. Профессор Х.Х.Банальный орудовал видеокамерой. Ассистентка П.П.Капельница капнула из пипетки в промежность Тельсона раствором щелочи KOH.
   Наблюдалась бурная реакция организма, заключенная в истошных криках и царапаньях обожженного места. По отношению к Параподии действия не обнаруживались.
   На третьи сутки через Параподию пропустили ток мощностью 200 В. Но ничего кроме цирр на спине девушки не проявилось. На спине Тельсона образовались ципки.
   Пришлось пересадить Параподию в прежний садок.
   4
   На следующий день профессор Х.Х.Банальный записал в свой дневник:
   "Вот уже четвертые сутки мы бьемся как рыбы об лед. Испытуемые организмы не проявляют друг к другу ни малейшего интереса. Только дважды было замечено некое проявление со стороны "Ромео". Первый раз на первые сутки в 26 часов 00 минут оно ущипнуло "Джульету" в правый сосок, а также спустя два часа попыталось сделать тоже самое (только с левым соском). Объект Параподия забилась под камень, где пробыла до 9-ти утра, пока через нее не пропустили ток. Было отмечено появление цирр, которыми в данный момент занимается ассистентка П.П.Капельница (она капает на них из пипетки раствором КОН). Загадочные свойства проявил Тельсон: на его спине промеж лопаток появились ципки. Не является ли это результатом паранормальных явлений? Стоит поломать голову."
   В этот роковой день Тельсон потребовал Параподию. Его истошные крики раздавались из лаборатории. Переполошенные Врачи метались по зданию в испуге.
   Девушка только что полиняла, смазав обмякший животик гидроксидом натрия. Ей тоже хотелось встретиться с юношей. Параподии не разу в жизни не делали ничего приятного, разве только по понедельникам кормят жмыхом, да в каждый четный четверг приводят дэбилов.
   Ассистентка П.П.Капельница только что капнула на цирры Параподии раствором КОН, поэтому девушка скорчилась от боли, но увидев голубоватый дымок исходивший от пупырчатой кожицы спины, засмеялась.
   Томный врач Бананов по приказу профессора пришел за бедняжкой. Отогнал палкой П.П.Капельницу с пипеткой, которая тут же в бешенстве зарычала, кинувшись на врача с трехлитровой банкой едкого натра. Бананов все же успел добраться до террариума, подхватить под теплые подмышки девчонку и скрыться в коридоре. Ассистентка П.П.Капельница в злобе разбила банку со страшной жидкостью об голову проходившего мимо помощника профессора пана Бюксы.
   Тельсон волновался. Под его пульсирующим копчиком протестовали плазмодии, а свиной солитер мило приподнялся на стробилах из заднего прохода дабы вдохнуть всей поверхностью тела свежий воздух дезинфекции. Обитание организма в нестерильных условиях пагубно.
   Сквозь стекло садка и решетчатое окно Тельсон увидел свет. Там, высоко в небе гигантская призма искрилась, преломляя лучи света. А несколько пьяных ангелов молотили кулаками тучу, за то, что она прикрыла своими ладошками серый дирижабль.
   5
   Этим вечером все врачи во главе с профессором Х.Х.Банальным, а также ассистенты, доценты, сантехники и уборщицы набились в душную лабораторию, сверкающую своей кафельной чистотой.
   Под сверкающим потолком болталась лампочка, а жирный мотыль бился головой об ее прозрачную выпуклую суть. На столе пенилось пиво, разлитое по массивным тигелькам.
   За стенами садка возбужденный Тельсон щупал Параподию. А последняя, приоткрыв свой липкий (отчасти из-за дрозофил) рот, пробовала языком воздух с запахом синильной кислоты.
   "Они явно общались!" - подумал профессор Х.Х.Банальный, делая отметку в дневник.
   Но люди, наблюдавшие видимое, очевидное считали невероятным. Как любое живое существо исследуемые организмы нуждаются в воздухе и свете, чтобы развиваться. Испражнения их должно быть адаптированы к постоянной стерилизации, а кормление грудью должно быть с мотивировкой типа "у меня нет молока" или "ребенок не хотел сосать".
   Мигая перепонками, Параподия как бы спрашивала Тельсона: "Ты меня не бросишь?"
   Цианоз лица Тельсона, а также появившиеся некрозы и синюшности на ягодицах его словно говорили: "Бросить тебя это все равно что бросить пить водку, все равно что бросить дышать через дыхальца беременной тараканихе. Это все равно что перестать ощущать всю полноту бытия, пусть даже в этом небольшом объеме. И если во внешнем мире для меня лишь стены, то внутри своем, в нутре твоем найдется и для меня прибежище!"
   Исчезновение жирового слоя под кожей на ушах, а также большие красные пятна и диффузная эритродермия по всей поверхности тела Параподии говорили возбужденно и упоенно: "Мы воспитаем яйца, мы сплетем кокон, мы сделаем все, чтобы нимфы спрятались под камни! Мы будем вдвоем вечно Ах, как я тебя люблю мой дорогой любимый! Для меня дорого все то, что ты мне показал на теле на своем, потому что ты для меня так дорог. И за наше будущее племя я готова на все, а за вечную любовь я полиняю на более праздничную шкурку!"
   И Параподия принялась линять, выделяя клейковину.
   "Наблюдается потеря веса на 10% - записывает в свой дневник профессор Х.Х.Банальный - Это означает, что в нормальных условиях линьки мутанта в первую минуту беременномти убавка в весе на 500-550 г. С дидактических соображений в текущей практике такой скачок веса в обратную сторону довольно парадоксален! Если в роддоме есть весы, то первое взвешивание нужно производить в момент вскрытия! Это настоящий переворот в практике акушеров! "
   Врачи загалдели. Дворник, сплевывая желтую слюну на пол, судорожно обменивался поцелуями с седовласой уборщицей. Бананов хаотично пукал, а медсестры с медбратьями так разбушевались, что у самых толстых по швам разошлись все одежды.
   Новая шкурка Параподии поражала своей красотой. Бархатные шелушинки и нежные перхотинки, игривые заусенчики и подвижные реснички, обрамляющие порошицу. Все манило во внутрь Тельсона. Он не протестовал, а торжествовал. И это торжество проявлялось в безумной брачной игре без интрижек и без сидений на ахиллесовой пяте, без унылых сопротивлений и сухости во рту. В ампуле трубы происходит слияние. Новый организм будет совершенней своих родителей. Новый организм будет с жабрами и великим бентосным человеком, поэтом и соблазнителем девушек, идущих к пруду купаться. Он их за ногу - и в бездну, на холодное дно, в ил - только там существуют условия для размножения.
   Ибо вода есть жизнь!
   6
   - Это безобразие! - воскликнула ассистентка П.П.Капельница, бывшая манекенщица, пострадавшая лицом (а все из-за щелочи!) - Это не эстетично как парфюм. Это похоже на кал!
   Люди взбудоражены. "Возмутительно!" - возмущались самые девственные плевы. "О!" - кончали друг на друга самые пьяные.
   И под всеобщий хаос - коитус возлюбленных - эфир и вечность.
   - Усыпить! - воскликнула манекенщица.
   - Убить и растоптать! - кричал кто-то.
   И самое ужасное случилось после того как случилось самое прекрасное: случились самые ужасные.
   Взбелененный Бананов обнаружил где-то канистру с бензином...
   Творение - есть процесс зачатия. Пламя - вечный процесс творения. Облитые бензином влюбленные корежились, но любили. А зрители в пьяном угаре рвали на себе последние волосы.
   И только профессор Х.Х.Банальный метался по лаборатории как сумасшедший:
   - Опомнитесь! Что вы делаете! Мои труды пятнадцати долгих лет!
   И вылив ведро воды в объятый пламенем садок, профессор увидел лишь дымящуюся груду почерневших останков.... как ты ужасна, Судьба!
  
  
  

Заповеди лишенных ума

  
   Вечер был удивительно свеж, а небо, покрытое чисто-серыми тучами, излучало боль за прохладу. В немом порыве лишь летний ветер шелестел листьями. Душили лишь того эти непогоды, кто слезы лил в ухабистой беседке новобрачных. Этим человеком был Чесноков, чье имя опозорили, чьи слова были пропущены мимо ушей, чьи песни слушали лишь скворцы да домашняя собачка Жучка. Его седые волосы развевались по ветру, лаская воротник. Пальцы правой руки судорожно теребили папиросу.
   Плачем был тронут Луков, сосед его, чей голос был раем соседям, чей жилет с желтыми карманами был куплен всего за пару дублей. Парни с кондитерской звали его Парадоксом за умение задавать трагические вопросы. Любой цветок неотвратимо пахнет, так и Луков, - пах скромностью и чистотой доверия, где правит полновластный смысл средоточия ума. Им издали был услышан плач Чеснокова, его соседа, отчего он был тронут им до глубины души, до самой сердцевины ее трапезничества.
   Недоступен мир разных людей, соприкасающихся друг с другом. Тягостны мысли, обуреваемые их невнятными бормотаниями. До слез было Чеснокову, и до ропота и гомона Лукову.
   Подошел соседушко, подсел, извлек из кармана трубку с табачком, молвил:
   - Дык, соседко: чей разумный голос в жизни твоей отпечаток оставил словно как глиняной почве на свежий след ?
   Плачет Чесноков:
   - Начертали пути, проутюжили! - дальше плачет: Глупость бы избавила меня от моей неверной ошибки. Страх за опасение глупости - боязнь рода людского.
   Отвечает Луков, сосед его:
   - Так и в мире этом, что задолго до иных миров разлуки. Пришельцы внеземных цивилизаций политику чинят. Верхи слабеют, а для низа - час прощания с чистотой дела.
   Внимательно думал Чесноков, соблюдая пост слова, протянул две фразы:
   - Спору нет, ведь мнение двояко расплывчато. Согласие сторон есть польза для формальных причин.
   И обязательно вздрогнув телом, Луков огляделся вокруг себя, чихнул. Заглянул в прошлое, где увидел лишь неудачные попытки гармонии и позитивизма, где конец иерархии достоинств, -отвечал:
   - Злободневные и без цели превращенные в таблицы умножения солдаты обстоятельств! Мы, люди, - есть род материальной щепетильности. Мы готовы платить грош вовне, дабы не ограничивать удобства изнутри. Загляни в свою судьбу, - что увидишь там, - индекс тщеславия или метод духовной стороны ?
   - Я вижу долг, - ответил сосед, - я вижу чистоту и боль за чистоту, вкупе как дважды два. Близкая мне забота - дети. Лозунг - жена. А работа - средняя суть голода и сытого брюха. Идеологией сыт не будешь, но будешь ли сыт формальной пищей ?
   Чесноков искусно противоречил своим думам, решая вопросы тщеты, он мысленно ворошил свой багаж материальных интересов и находил лишь серый быт со всеми его пирогами. Говорил:
   - С чистой совестью - мы горды этим. Ведь это есть главная цель нашего рода - семейство и быт. Жена, цель продуктов - дети, - есть краеугольный камень в истории брака и первопричин уз. В силах помешать этому лишь каприз и немощь плоти, а дух - он всегда вопреки политике тела нейтрализует прекрасное. Пример прост: моя жена есть трагедия невинной болезни души. Мои дети есть откровения прихоти и их игры лишь возобладание чистоты нрава над центром тяжести истинных успехов в познании науки жизни. Ты пойми вещь, что скромно проста и решительно ничтожна как вещь, - в мире этом, нам, претерпевающим свободу, полезно вовлекать себя в борьбу, дабы опасности и невзгоды обеспечивали намеки на необходимости уюта и приносили гармонию в распорядок души. Она стихийна и все стремления ее и позывы подобны Океану.
   Луков тоже заплакал. Слезы его что чистая совесть стекали к опавшей листве. Он понял, что перед ним поставлен некий выбор, который пусть не сегодня так завтра встретит то одно и единственное, что превращает человека в Боль. Говорил:
   - Я плачу, и,напротив, - я усмехаюсь в лицо всем невзгодам. И пусть тщится враг, пусть сравнивает и анализирует мое сердце! Его суть - моя, и никому не отдам эти формы существа! Я буду голодать и бедствовать, буду падать и напиваться, но дух - он памятник странным человеческим жертвам, он что лозунг доброты существования истощенных и песнь.
   Дабы сослужить службу совести и упорядочено избежать хаоса внешнего мира, соседи запели.
   Их дети и жены, устремившись одуматься, крошечно рисовали в уме распорядок вечера, а души дремали. Жена Лукова допустила существование марсиан, но так и не отказала себе в привычке есть вместо хлеба масло. А жена Чеснокова и его дети так и не преминули упразднить понятия о парадоксальных сентенциях в жизни, где нет никакого понятия о фундаментальном вавилонском столпотворении. Так поэтично называл наш мир Суровый Отбор.
  

21.08.96

  

Женихи

  
   Странным зимним вечером было дело. Два приятеля из разных квартир вместе встретились близ угла дома, да пошли в поход за женами.
   Дело в том, что ни у кого из них жены не было. А в квартирах - полное корыто немытой посуды, детей настругано, да еще всех кормить из грудей надо - где груди возьмешь? На то баба и нужна. Плюс к этому сии приятели - романтики.
   Одного, которого зовут Биота, тянет в лиру, а другого, Консумента - на прозу иногда рука опускается. Снизошли до этой мысли (а речь о женах идет) друзья невзначай, ибо женский пол для них есть тот самый потолок, как и для мужчин всех, ибо женщина меняет судьбу их, коверкает, от чего ставит жизнь на новое русло надежд и удела счастий. Долго прели наши товарищи, много выпили джина и съели несметное количество дождевых червей, порешили идти завтра.
   И вот наступило это завтра, о котором я написал в начале самом.
   Странным зимним вечером вышли таки приятели из своих квартир, где беспорядок и недостаток тепла, где нет той одной и единственной, с коей весело. Да дети еще озорничают, житья спокойного недают. Много их.
   Того, которого зовут Биота, он, на самом деле плотник, любит украшения делать - это его увлечение. Порою в свободные от минуты работы, из очистков коры для стульев и из опилок делает чудесные ожерелья, красит их луком до того красиво и живо, рисует на них странные образы кикимор и банников, целует порою в студеные ночи свои работы, кокошники точит - очень красиво.
   Второго же, что с именем Консумент, на самом деле занимают с детства кентавры, вот всю жизнь им и посвятил. Он - скульптор в крови. Сгустки его желчной фантазии скупы на остроты, его фразы словно из-под топора, вот женщины такого и невзлюбили, особенно за его любовь к пряникам. А надо заметить, что он пожирал только кампучийские пряники.
   И вот в один странный зимний вечер, будучи уже на улице, говорит Биота Консументу, паром пыша:
   - Цветов купил пару штук за тыщу - этого хватит. Ты подойдешь сбоку и поприветствуешь. Дело останется за малым - предложить руку.
   Но дело было в том, что Консумент был безруким скульптором. Его безногие кентавры с детства сооружались под пьяную лавочку без помощи каких то там ни было рук, а ног и подавно. Вот и говорит Консумент Биоте:
   - Скажу одно: руку - ногу не протяну, но быть же с нею, с той, что ждет меня и видит во сне, с той Афродитой, чей стан кобылий мне по нутру.
   Согласился Биота с другом, мигнул три раза. Они уже давненько брели вдоль извилистого тротуара меж сугробов к запорошенной инеем лавочке меж двух столбов.
   Там, именно там, сидели каждый вечер и всю ночь напролет две прекрасные фуксии.
   Одну звали Дульсинея, а другую тоже примерно так, только иначе - Психея, то есть обе на -ея. Фамилия у них одна на двоих, ибо сестры они Еи. Очень красивые девушки, пьяные и красные от мороза. Дульсинея была одета в шубу из зверька цегейского, а также в шапку из крота и в сапожки из хищных сафьянов. Она давно мечтала о красивом муже с тугим кошельком и в инвалидной коляске, а потому часто заворачивается в хрустящую фольгу и выходит по ночам к лавочке томно взирать на небосклон.
   Сестра ее Психея не менее красива и не более даже. Она высока, стройна как стебель капусты, одета во все теплое и еще даже дымящееся. Мечтает о муже с достатком также и в суженом может допустить только один недостаток - ум.
   Ладно. Идем дальше.
   Был очень хороший вечер, холодный. Плохо сказано сие, ибо ведь шел снегопад к тому же, да еще метель в придачу, вихри взвив из снега, колола кожу лица и прочую материю. Наши друзья еле отыскали лавочку у столбов, запорошенную, со снежными бабами.
   Биота растегнул футболку и вымолвил, стряхнув с товарища снег:
   - Когда подойдем поближе, чтоб разглядеть, не гляди изподлобья, кивни головой, поздоровайся. Тогда соблюдешь этикет.
   Консумент согласен: он улыбнулся, почувствовав всю прелесть переживаемого момента, сотворил на устах улыбку, кивнул головой.
   Дульсинея первая улыбнулась и поклонилась. Психея насупилась, увидев Биота, нахмурилась, увидев Консумента, который снова поклонился.
   Мужики стояли рядом, каждый на своем, но ни на кого не жаловались.
   Первая начала произносить буквы Психея:
   - Долго жить будете, коли пришли. Если б не пришли, то не жили бы долго. Я хоть и глупа как сто ослиц, зато умею стряпать блин и танцевать кадриль до упаду.
   Это понравилось Консументу:
   - Видно, что вы любите апрель раз так сказали. Я бы не смог, да и месяц на дворе не тот.
   Но друга перебил Биота:
   - Рад с вами познакомиться, да и товарищ мой, сосед -сорт номер один в удачи, тоже рад. Нас зовут так: меня - Биота, это в честь биотического баланса в экосистеме, а того, что чуть левее моего правого плеча, зовут Консументом.
   - Видите ли, - добавил последний, - мои родители были нахлебниками, и последний из рода их, пращур, изъявил желание так окрестить в честь своей лавки, торговавшей изюмом.
   - Спасибо вам, - счастливо произнесла Психея,- с нами никогда никто не разговаривал и не знакомились так. И никогда мы вас не видели. Вот подругу мою, того, раз или два, кстати чудесную складовщицу, зовут Дульсинеей, в честь бабки, видно. А меня прозвали Психеей ввиду моих талантов, я умею делать па на одной ноге и дудеть сквозь обыкновенную свинцовую трубку ноты ми и ля.
   И вот они наконец познакомились - сколько радости было в душах мужиков. Консумент посему сказал:
   - Наши серъезные намерения не улыбаться тут перед вами и не лясы точить. Мы пришли говорить о деле, а не о всяких там бабьих безделках! Так что кончай трепотню! Не всяка сказка сказывается, да не всяко дело делается. Говорите нам по существу: кто такие и откуда, какого поля ягоды и какого лыка шиты? Какой барыш имеете и зуб на кого точите?
   Протаял тут снег под красавицами, пожелтел. Говорит Дульсинея:
   - Что же это за напор, удалые молодцы! Не всякому встречному мы души свои дарим и не всякий молодец нас коней лишит. Сделаем так: кто отгадает кто мы и откуда, кто сочинит нам по песне на ухо и кто красиво отпляшет чудесный танец на льду -тому мы уготованы, а иначе - голову долой и разойдемся по разные стороны.
   Уговор мужикам люб. Начал Биота:
   - В вас я вижу изумрудных девиц и пав. Вот ты, Психея, напоминаешь мне мой сон, что приснился как-то по пьяни. А ты, Дульсинея, напоминаешь плод морковный.
   Добавил также несколько слов Консумент:
   - Вы прекрасны, но есть спор. Жизни наши - пустой фук перед вашими монолитными телесами. Я готов пердеть громко на протяжении четырех часов, лишь бы не уйти от подобных существ как вы хотя бы на пару минут. И пришли мы сюда с миром и надеемся на порядочность положительных качеств ваших сердец. А мы знаем что вы сердечницы. И я готов на все лишь бы поцеловать ваши пупки. еще со школьной скамьи я мечтал о таких же кудрях как у вас, Психея. И о таких же чистых помыслах, что в головке вашей, Дульсинея. А песнь я уже сложил, и пока я буду петь ее, друг мой станцует пред глазами вашими великолепный балетный дансер на ледышке, он называется "La balance ascaridose"!!
   И перед изумленными женщинами, Биота начал удивительные телодвижения, достойный поп которого заключался в немыслимых реверациях на подушечках льда и на клевых тампаксах в крови на снегу.
   А Консумент басом пел достойный шлягер за три бакса про то как герой летит в далекую даль, где хрупкая мумия женщины хрустит во рту воротилы-великана как чипса.
   Вот и всё.
  

Тревожная записка

  
   Сегодня утром дед Талаш запутался ногами и руками в мотке колючей проволоки рядом с роддомом. Его старуха, похожая на прищепку, только и делала что стонала и причитала, да так громко, что расплакались новорожденные дети, охлаждающиеся в кустах шиповника.
   В это время мимо проходил пожилой старичок небольшого роста и с бородавкой на крючковатом носу.
   Старый Талаш, увидев прохожего, перестал шевелиться, повернулся в его сторону, произнес:
   - Уважьте! Да не будете ли вы великодушны. Не поможете ли распутать этот моток. А то не пройдет и часа как чрез проволоку пустят ток и в этом случае мне не прожить и минуту.
   И бабка рядом:
   - Ой не жить ему, не жить!
   Её стихийность была назойлива. Вот почему у некоторых ревматиков имеется с собою целебная мазь "Зельцер".
   Пожилой прохожий остановился. Он видит беспомощного старика и рядом, старуху. Он видит также родильный дом и серое утреннее небо. Он видит птиц, пролетающих над головой, и много чего еще видит. Он - счастливый человек. Только что ему повезло в жизни: выиграл трактор ШТП в лото у сантехников.
   Старая бабка волновалась:
   - Слышь, говорят чо? Ась?
   Глуховата бабка...но ничего не поделаешь. Иной раз и птица запоет, иной раз закаркает.
   - Я вот что скажу, - сказал наконец прохожий, - скажу сначала следующее. Сегодня утром мне очень в жизни повезло. Буквально только что я выиграл трактор ШТП в лото у сантехников. Я очень весел и рад этому. У меня прекрасное настроение, потому что вижу птиц и дом, вижу небо и вас. Я рад что так вышло!
   Дед Талаш попытался пошевелиться в жестоком плену проволоки, но лишь только поцарапал себе левую щеку, верх лодыжки, правую икру и нос.
   Пожилой прохожий продолжал:
   - Сейчас я снова чувствую себя человеком. Мне сказочно повезло. Еще ни разу в жизни со мной подобное не случалось. И в эту минуту я рад новому знакомству.
   Старушка взмолилась:
   - Господи! Да обрати ты внимание наконец на раба твоего, да отврати от него скверну и беды, да сделай то, что желаю я. Пусть освободит старого, а награда будет!
   И Талаш процедил:
   - Да освободи ж наконец....
   Он словно жопой чувствовал, как работник света Чуланов в это время брел к рубильнику, чтоб пропустить через проволоку ток. Это его работа, это его хлеб.
   Пожилой прохожий присел на свежепокрашеную лавочку и весело сказал:
   - Я никогда в жизни не был таким счастливым! Сколько раз я играл в лото у сантехников, но ни разу не выигрывал трактор ШТП, а только проигрывал его.
   Бабушка совсем обезумела. Её желтоватая болонкас гнилыми зубами тоже заскулила, путаясь в ветхом поводке.
   - Милок, - протянула бабуся, - Мне 83 года, я стара словно 100 чертей. У меня две дочери и восемь сыновей, тринадцать внуков и одна праправнучка. Я много видела в жизни, а многое и нет. Я все пробовала и работала всюду, но кое что не пробовала, а в некоторых местах работать не могла. Ибо что есть я? Простой футляр индивидо? Или старый никому ненужный шкатулка? В молодости я была довольна собой, часто смотрела на себя в зеркало и говорила: "Я не хочу быть старой кошелкой!" Но вот оно и случилось. Дед мой пропадает, я помру через день-другой, и какая-нибудь другая старушка займет мою ячейку. Дай же и деду пожить чуток, насладиться миром вполную живой пока что грудиной, прогуляться чуток с тросточкой по парку...
   Пожилой прохожий замолчал, протирая газеткой свои круглые очки. Он явно загрустил после таких слов:
   - Изумительно...просто изумительно! Я снова чувствую себя словно ребенком. Словно ребенок сидит тут заместо меня. Первый раз фортуна улыбнулась мне. А та смерть за моей спиной? Не уйти ли ей просто восвояси. Что за охота смотреть как умирают люди! На это нельзя смотреть - на это нужно молиться.
   И в этот момент работник света Чуланов уже у рубильника. Он тяжко вздохнул туберкулезными легкими, сверил наручные часы с часами старой городской ратуши и... положил руку на рукоять.
   Дед Талаш попытался рвануться из последних сил, но только еще больше запутался. Бабка металась и кудахтала как курица. Пожилой прохожий уснул. А милиционер, проезжавший мимо на велосипеде, ничего не заметил.
   Но коварный ток мощность 10000 В уже бежал по колючей проволоке. По ходу своего обычного бега, проволока краснела и дымилась, отчасти от соприкосновения с влажной утренней травой.
   Девочка Эля, купившая шарик у парикмахера, тоже увидела дым и весело побежала вдоль проволоки, которая вскоре путалась вокруг деда.
   Вспышка света! И нет больше его. Только обугленный труп с вылезшими из орбит глазами безвольно промяк над землей.
   Бабка закричала, болонка залаяла. И этот крик двух существ искаженным эхом пронесся по кварталам. Безучастные люди удивленно смотрели в их сторону, пожимая плечами. Психиатр Копейкин подошел к окну в своей квартирке. Пожилой прохожий проснулся, встал, говорит:
   - Бабка, собачка, что с вами? Неужели что-то произошло? Успокойтесь, ведь я рядом!
   Не выдержало сердце старой, да лопнуло. С таким треском и дымом, что аж разлетелась бабка на сотни маленьких кусочков мяса. Девочка Эля испугалась, выпустила из рук шарик и кинулась прочь от этого страшного места. Работник света Чуланов зевнул. А психиатр Копейкин с превеликим любопытством поправил пенсне, направив их на бегущую в слезах девочку и на желтую болонку с гнилыми зубами, оказавшуюся после взрыва старушки на крыше роддома.
   Пожилой прохожий произнес:
   - Хм... Что можно сказать тут? На многие вопросы люди не найдут ответов. То, известно только богу, известно только ему. Что можно знать, не знаючи основ того, что хотелось бы узнать? А что можно увидеть, не видя ничего? Наверное ничего и не увидишь... Странное стечение обстоятельств, таинственная вспышка света, все это можно было бы предотвратить самым обыкновенным путем. Путем вторжения в ход истории люда. Вероятность событий сулит интересную сторону бытия. Относительность сущего провозглашает закон всемирного равновесия. Ум вселенной выходит за пределы своего космоса, врываясь во власть великого Ничто. Великое Ничто порождает бездну, в которой все, что имеет начало, кончается.
   И с мыслями такими в голове, отправился человек восвояси. А психиатр Копейкин, услышав все это из своего окна, покачал головой и чирканул огрызком карандаша что-то в своем блокнотике. Его жена вскоре прочитала написанное: "Да будет ли так? Все ли нужно и можно? А если нужно и можно, то сколько, когда и где? А зачем и почему? А если знать зачем и почему, можно ли нужно и можно? Может быть лучше не знать и не задавать такие вопросы?...." Далее запись была испорчена чернильным пятном.
   Со временем она пожелтела и была хорошо подглодана крысами. Нашли ее пьяные тимуровцы в кустах.
   - Что за чушь! - говорит один другому.
   А другой, самый задумчивый, промолчал, подумав: "Штосаирунта! Минэхочицатомойпойтипотуматьтомосём.."

6.10.97.

АДСКИЕ МУХИ

   "Уважаемый Начальник ГОВД! Пётр Петрович! Опять крепко занахальничали жильцы квартиры 9. Потолки в моей квартире уже не скрипят, а как будто стреляют. Кровать моя железная, стоит только к ней притронутся в ночное время, верите, искрится вся, как будто так по ней нечисть пропускает. Вроде полностью применено ко мне их поганое психотропное воздействие. Сколько раз порывалась к вам лично пойти на прием, да боюсь от моего посещения как бы у всех ГОВД ноги не поднимались. Ноги у меня страшно болят, в общем, укатывают меня как могут.
   А теперь мне предстоит ждать пулю в лоб. Заинтересовала меня вчера детская коляска. То есть 26 дня февраля которая сопровождалась мужчиной и въехала в квартиру номер 9. Сердцем почуяла что-то неладное. И слава Богу. 27-го февраля, благодаря сообщению "Курьера", вроде эта загадка разгадана. Было сообщено, что похищено имущество, в том числе огнестрельное оружия на сумму 36 млн. рублей. Ну и ну!
   А Вы знаете, Петр Петрович, я почему-то ждала эту цифру в продолжении. Начало было когда Центральное Телевидение сообщило, что было арестовано нашими органами ГОВД 36 тонн марихуи. А эта цифра означает настоящий год рождения моего брата Степана. А это значит, что марихуя в тоннах прошлась бы по нашей Армии. И теперь, Петр Петрович, и всё МВД России, заинтересуйтесь цифрами из 35 - это документальный фиктивный год рождения Степана. С днем появления якобы его на белый свет, 8-го марта, я помню мама крепко возмущалась на старшую сестру, когда она принесла свидетельство брата домой.
   Какое зелье будет арестовано в количестве 35 ? Будет продолжение ещё страшней. Я думаю вся марихуя связана с пропавшей в годы войны янтарной комнатой. Я видела во сне, как будто я в Более Читинской области. В великом страхе и с втянутой головой в плечи. Не бежала, а влетела с горы Старухи на гору Молодуху (это жилой массив). Был страшной силы взрыв и как будто я оглянулась и не увидела ни горы Старухи, ни Святой горы Крестовки. Было сплошное белое месиво. И сон я этот видела 7 декабря, то есть через два дня, когда было послано письмо Юрию Абрамовичу Ножикову. И вам. Губернатор то наш и вправду большой Бог!
   Вот что будет значить 35.
   Теперь, Петр Петрович! Срочно проверьте или заинтересуйтесь личностью образины в лице Ивана Копчаева, что живет в 68 дому 1 микрорайона. Видится со мною они недоброжелательно. Копчаев и его супруга ко мне еще чище быка с пиздой - сами посудите. Иду, значит, как-то из хлебного магазина, а она на высокой скорости как вылетит из-за угла, да чуть с ног меня не сбила. И летом сцена такая повторилась. Когда она вылетела навстречу мне из прохода дома 79. От тоски и печали я написала нашему Премьеру письмо, и поставила его в известность, что я вроде знаю, кто главный коммунист. Я бы сильно была рада, что есть колоритная фигура Геннадия Зюганова и никого иного. Ну, а вдруг это Иванушка-дурачок Копчаев (дуракон), по определению шофёра детского дома "Ручеек" Ю.Ф. Крамолова и его же вроде сейчас Олега Сосковца - Правителя.
   Было ощущение у меня, когда я в первый раз увидела дуракона, что я раньше где-то видела его, и, верите, вспомнила. Дуракон был очень похож на отца большого семейства Ногиновых с горы Старухи. Ну и ловушку они мне сделали эти Ногиновы! Не простую, а смертельную. Когда меня мачеха в 8 часов вечера в зимнее время послала в магазин за хлебом, и я бегом кинулась в магазин. Да вот как врезалась в натянутую через улицу от дома Ногиновых проволоку, от чего - навзничь на голову упала. Я не помню сколько я тогда была без сознания, но всю жизнь памятка была от того падения - на верхней челюсти зуб лопнул.
   После этого случая семью Ногиновых как ветром сдуло. Они в ночное время удалились якобы в Улетовский район на бумажно-целлюлозный комбинат, там же в Читинской области. Очень заинтересовал факт, как после письма Премьеру, дуракон, увидев меня на базаре, расхохотался дьявольским смехом. Больше чем уверена, продавцы и покупатели были в большом смятении от его смеха, а меня же затошнило. И я поспешила удалиться.
   Я часто в жизни вспоминала, что по воле нелюдей моё падение было неизбежно, но в зрелые годы пришла к мысли, что падение моё было земной катастрофой. Было отмечено и затем, больше чем уверена, Петр Петрович, но ударом головы об землю я вызвала туда, в домик-конуру. О нем я писала Юрию Абрамовичу, об этих ящиках из янтарной комнаты. Ведь помнится в молодости, я часто среди природных черных волос находила красные. И до сих пор их вытаскиваю с головы. И что интересно, я в 35 лет поседела быстрым темпом.
   Сейчас я хожу по улице с ножом. Это чтоб среди бела дня нечисть мне меньше нервы щекотала. Но а если Вам Петр Петрович дорога целостность Земли-планеты, - дайте мне автомат, а?
   Не беспокойтесь. Вы будете видеть хорошие результаты по всей планете. Я и уверять Вас не стану, если действительно была подана коляска с оружием - то она с юмором сама по себе выскочит от этих нечистей! Учтите, я буду каждый день до субботы ходить на базар с 14-00 до 16-00, в надежде встретить или увидеть авто с 02. Я буду интересоваться у Ваших сотрудников о посылке от Вас. И с инструкцией, чтоб я могла правильно пользоваться оружием. Будьте спокойны. Моя пуля не будет дурой. Она метко пройдется по нечисти, прежде чем идти куда-либо.
   Вы извините Петр Петрович что не поставила Вас в известность. Но когда я иду куда-то в пространство, то произношу твердым голосом: "Милиция меня бережет!" И значит выходит ГОВД единой веревочкой со мною повязаны. Они так же как и я проходят огонь, воду и медные трубы. Или же начинает руководить потусторонняя сила во главе с Владимиром Маяковским и ядро МВД со всеми нашими земными людьми. И вижу как я и наше ГОВД зорким взглядом охраняют торговые точки и меня. Или на последней скорости мимо меня пыль и пелену с ушей и глаз сдувает. Благодарю Вас лично и всех ГОВД!
   Дайте мне оружие Петр Петрович! В Вашем распоряжении три дня. Спасибо за внимание Петр Петрович!
   Крепкого Вам здоровья лично и Вашим коллегам. Не испытывать Вам всем никаких дьявольских и сатанинских преград!
   С уважением, Б. Скитальная.
   И ещё, Петр Петрович, чуть было не позабыла. Может Ваши органы заинтересуются почему квартира номер 3 под нами несколько месяцев пустует. А после этого можно предпринять совместный эксперимент, да дадим возможность переселиться этим нелюдям червячьим из 9 квартиры в 3-ю, а?
   Я бы им все припомнила по их делам и помыслам. Я бы моими ногами после их психотропного воздействия прошлась б по их котелкам. А Вы бы дня также через три навестили их. Как бы они выглядели?
   Во-первых их волосенки торчком б стояли и глаза под лоб закатились бы. А во-вторых МВД России проследили обстановку и поведение Чечни. И в конечном бы итоге Джохар Дудаев, он же вроде Жорка Болик прибежал за соответствующий приговор сделал б этим червякам.
   Этот Жорка Болик тоже из Болея. Наш президент Толька Кузовкин должен хорошо его знать. Мы с Толькой были одногодки, а Жорка старше нас был лет на 6-8. Помнится брат Михаил рассказывал Степану, что Жорка и его брат лазят через забор в 5-ый засекреченный цех и едят там радиационный песок. Для чего?
   И вывод: совсем не надо пизду смешить, а следует крепко считаться с двуногой атомной бомбой в лице Жорки. Что и делает наш умный Премьер, очень даже с опасливой лояльностью относится к Жорке. А Вам бы и МВД следовало б установить, не Жорка ли в Магаданской области подженился на сестре Зинаиде и в какое-то время они разобрались. А моя сестра крепко укусила Жорку, аж выдрала у него кусок мяса. И если что да как бы Жорке наростить его недостающее мясо, иначе извоюется до атомного взрыва.
   А как Вы думаете, Петр Петрович? Война с Чечней не в Забайкалье ли идет? Там есть также Первомайский, и вроде Шитой и Китой. Ведь надо же было додуматься нашим руководящим дуроебам во время власти коммунистов установить в Более заместо памятника танк Т-34. А Зинаида когда увидела танк, вдруг-то она сделалась красной, подошла к нему и молвила с отрешенным от мира сего голосом: "Значит и тут танк стоит, значит и тут воевали?"
   Вот и воюет Жорка. Я в Москву писала про этот случай. И не откуда не привета и не ответа. Значит в разных мирах мы находимся.
   Кстати, наведите справки, не является ли депутат Гос. думы Светлана Горячева моей сестрой. Если да, то там скоро все поголовно будут кашлять. При думах своих пришла к горькому выводу, что однако я ее укатала не ведая ни о чём. Накормила ее красивой, но очень сомнительной брусникой, предназначенной для красноты янтарной комнаты. И брала эту ягоду около пещеры болейской. Сейчас то больше чем уверена, та брусника была начинена ртутью. И как Вы думаете, не предназначены ли будут 35 тонн марихуи для взращивания-ускорения брусники ?"
   " Ну вот пока и всё. Странное все-таки письмецо, настораживает..." - подумал Петр Петрович, а сам из ящика стола достает пистолет и прикладывает его к виску.

27.12.98

Асенизатор, или Человек-маэстро

  
   Титан Бальзаминов - асенизатор квартирантов дома номер 33. Его задача - следить за состоянием асенизации этого дома, её функции, и чуть где должна быть неполадка или поломка - асенизатор Титан Бальзаминов обязан проверить все ли в порядке и нет ли где какой-либо утечки асенизации. Чуть где болты подкрутить, чуть где проводку сменить или унитаз - это все в юрисдикции такого, пусть и не очень ученого, человека.
   Иногда приходится месить глину. Вообще, глина легко поддается лепке, поэтому ее мнут руками, из нее делают предметы, повторяющие природу. Всегда когда случается неполадка у кого-нибудь в квартире, помощь асенизатора может послужить толчком или смывным баком обывателя. У обывателя Варианта - большие баки и как-то раз его засосало вместе с головой и баками в огромную черную дыру унитаза. Как всегда помог Титан Бальзаминов. Он ловок как сто оленей и очень любит глину - многие народы ведут свою историю с куска глины - благодатного материала для разных поделок. И прежде чем человеку помочь, Титан сперва слепит из оной поделку и предложит какой либо затейный номер. Вот почему прозвали асенизатора человеком-маэстро.
   И такой человек-маэстро и помощь его очень Варианте в пользу. Дышать на дне сантехнического приспособления для излияний унитазе не так часто приходится, чаще приходится задерживать дыхание или зрение. Тут зрение ни к чему. А дышать? Но ведь даже простейшие дышат. Речь же идет о сложнейших.
   Во-первых Титан Бальзаминов слепил из глины небольшой кувшин - вещь полезная в каждом доме. Затем, после того как у Варианта запротестовал желудок из-за плохих ощущений внутри унитаза, Титан смог рассказать нешуточную историю, ведь он асенизатор не простой, а, надо полагать, человек-маэстро.
   Собралось изрядное количество зрителей в туалете - кто калека, а кто нет. Кто нет, те люди вообще надо сказать довольно известные люди, все до одного официанты, да любители острых ощущений - гонщики разных мастей и просто дешевки.
   Асенизатор встал в ванную, от куда уже было не сложно всех заметить и начать представление.
   - Дорогие мои! - обратился он к зрителям. Помощь асенизатора людям очень нравится, и они всегда присутствуют у того, кому асенизатор Титан помогает чем сможет. Вот и в этот раз в туалете Варианты было достаточно мало места из-за множества люда, народа то есть. Если народ в автобусе - это называют биток.
   - Дорогие мои слушатели! - продолжает говорить - Вы пришли сюда ко мне не просто так. Кто чем сможет, помогите Христа ради мне, бедному асенизатору. Живу часто впроголодь, часто сыт, а еще чаще переедая всего по немножку. А ведь иногда так хочется поесть!
   Варианта был против выступления человека-маэстро, да и вообще всем людям, кому он помогает не по кайфу ситуация. Титан Бальзаминов - очень долго помогает. Остальным же напротив очень хорошо иногда послушать ласковые речи.
   Вот и на этот раз перед помощью человеку, пришлось многое рассказать:
   - Часто мне снятся бобры, мои родные. А может потому, что это наши очень дальние предки? Может наши предки были бобрами, ну очень далекие предки. Потомки будут козлами или бобами, но по буддизму кто как жизнь проведет, тот тем и будет. Человеку, которому я все же помогу, наверняка был в прошлом свиньей.
   И Титан принялся лепить из глины второй кувшин, поболе. В это самое время за спиной человека-маэстро произошел небольшой поддельный взрыв - и на всех присутствующих посыпалась сверху мишура и серпантин.
   - Серпантин - для желающих добра, мишура - специально для Варианта! - провозгласил маэстро.
   Какой-то пианист из первого ряда принялся играть на своем переносном пианино плохоусвояемые ноты берлинского оркестра. Дирижер Кетов молча двигал палочкой вдоль своих бровей, а заодно и в такт музыканту.
   С какой-то трибуны кричали:
   - Помощь! Помощь!
   И Титан Бальзаминов приступал к ней. Варианта уже задыхался. Человек-маэстро обхватил его за талию и потянул на себя, при этом одновременно следя за тем, чтобы раковина унитаза не сломалась об ушные раковины клиента. Работа для асенизатора бесплатная, получается, что для клиента выгодная.
   И скоро помощь дала о себе знать. Результат вышел на лицо. Жизнь для Варианты проявила свою хорошую сторону, правда с точки зрения давнего нашего предка, сантехника, почившего, Прохорова. И уши остались целы и невредимы и унитаз весьма успешно справился со свалившимися на тело белое его хлопотами. Могла ли знать бездушная посудина, что по воле случайности окажется в ее жерле сам хозяин.
   А вот Титан Бальзаминов сильно устал. Это очень мужественный человек. Только что оказав помощь и изрядно вспотев - а все из-за причуд - идет теперь домой отдыхать. И мало теперь кому он потребуется. Где трубу прорвало, где просто трубу того - там жди асенизатора. Приходи тогда смотреть на труды его - и помни, что всяк веселый человек, прожигая жизнь свою не за просто так, живет богатой и насыщенной жизнью, он наделен огромным арсеналом забот и нужды ни в чем не ведает. Будьте счастливы и просты как наш человек-маэстро!
  

26.09.98

ЧУДЬ

   В лесной глуши - ни звука. Только кое-где хрустнет кость или на голову тапира упадет молодильное яблоко.
   У сумасшедшего доктора Пузырева - плохое настроение. Заболела Афоня, живущая в землянке под горой Арык, что в ста километрах от города Бардо. Хилый голубь принес Пузыреву небольшой пузырек с сообщением: "Чахну и сохну. Помоги чем можешь, случайный адресант. Афоня." Вот и пришлось плестись в такую даль. А плохое настроение из-за того, что у врача сегодня именины. Жена испекла большой пирог из свеклы - радость для всего двора. Это блюдо - номер один во всем городе.
   Перешагивая через нагромождения веток и пней, он пробирался сквозь чащобу. Его зеленая куртка пахла лягушками, а сумка за плечами - мятными леденцами.
   Его мир чудесен в своем роде. Это как призма чрез которую преломляются все тривиальные вещи, показывая свою неведомую и несколько больную сторону. Там где веселятся люди, там ему плохо и грусть разъедает тоску, а иногда, в будни, тупая радость появляется и обыкновенные люди удивляются чему он смеется.
   Вот и в этот раз, тоска до того довела его, а слезы выели глаза за ночь, что пришлось оторваться от немногочисленных забот и просто пройтись подышать свежим воздухом в лесу, а заодно и бабке помочь.
   Только в лесу особенно грустно. Средь сосен, воткнутых в сугробы, под покровительством черных взглядов ворон и сероголубого неба, прозрачного, несет по тропинке в мертвые зимние чащобы. Уж и тропинка кончается, уж и холод подкатывает к пальцам на ногах, а он все идет и идет. Сугробы часто бывают зимой, поэтому Пузыреву хорошо от того, что в июле их нет.
   Был прохладный июльский вечер. Корявые сосны скрипели и стонали в этой тиши - в раскидистых ветвях их спаривались и размножались короеды и лубоеды. Повсюду куда можно кинуть камни - гнездились галки и скворцы. В жухлой траве копошились колючие ежики и умирали последние в этом году жуланы.
   На скорбном лике Пузырева отражалось понимание всей медицинской юдоли, а также тяжбы целого мира. В мерном тике на щеке проглядывало безумие умирающего дня. Это был статный доктор. В его седой полулысой и всегда понурой голове уже давно не водятся гниды; из-под густых как мох бровей на змеящуюся тропку смотрела пара глубоко посаженных глаз - это словно две лунки, которые выкопала бабка, для того, чтобы посадить в них картофель. Его длинный и подвижный нос опрятно чуял следы запаха прелой травы и гниющего корня бадана, мякоти полыни и сочных плодов чаг. Сухие ручки сжимали нужные вещи: левая рука - сумку с медикаментами; правая - клюку с костяным набалдашником. Это подарок тех рыбаков, что погибли в своем батискафе не так давно на реке Клязьма. Скоро стемнеет. Без палки дорогу сложно найти, к тому же летает клейкая паутина - размазывая ее по лицу ты тем самым залепляешь себе глаза - вот почему так трудно видеть даже сквозь самые толстые очки в черепахово-роговой оправе.
   Смеркалось. Где-то сморкнулся лесник. Выйдя на опушку сосняка, Пузырев вздохнул, освобождая из легких лишний глоток старого воздуха. Он присел на пенек, покрытый вездесущими опятами, и, затянул скорбный мотив, что пела ему в детстве мать. Увлекаясь заунывной мелодией, он не заметил как сзади, из подроста березок вышел на поляну человек необычных пропорций.
   Это был удивительный человек. В двух метрах высоты -двести кило веса. В огромной лысой голове было воткнуты маленькие черные как бусинки глаза. Нос скрывался в складках щек, внизу которых обозначался рот с обвисшими синими губами. В профиль его голова напоминала голову рыбы гурами. Человек был голый, то есть совсем без одежды. Жирный живот спадал до колен, прикрывая срам; а тяжелые груди тянулись до глубинного пупа, в котором гнездились оляпки. На заплывшей спине рос мох ягель, а на зеленых ягодицах росли плесневые оранжевые грибки.
   Учуяв носом опасность, Пузырев обернулся, и, не успев испугаться, обмер, когда услышал слова:
   - Кто ты, добрый человек, сумевший пройти сюда в лес, продраться сквозь заросли и сесть на этот пень, где ровно сто лет назад меня родила старая женщина, утонувшая затем на болоте ?
   Пузырев испугался не на шутку. Он даже не смел смеяться или орать благим матом. А бежать было некуда, тем более что длинные пальцы толстяка зацепили полы его плаща. Врач долго и упорно собирался с мыслями, несколько раз пукнул, но потом смирился с судьбою и ответил:
   - Я не знаю тебя, доброе создание, но верю, что ты таковое и есть, а также верю, что твоя мать была хорошей женщиной. Пусть я не стар и не молод, зато лыс и врачую. Старая женщина Афоня заболела в своей землянке, что под горой Арык - вот и иду к ней на помощь. Отпусти меня, бедного лекаря, и я угощу тебя сладкой микстурой. А даст бог ты заболеешь, так вылечу тебя от невзгоды, если только кто сообщит о том.
   Человек был очень толст собой, но, по-видимому, добр. Он нежно улыбнулся, обнажая карие зубы, убил рукой на лбу кровопийца и сказал такие слова:
   - Сама судьба свела нас, мой друг. Я знаю кого ты называешь Афоней и знаю болезни ее. Я укажу тебе кратчайший путь к ее темнице.
   И обнаженный толстяк повлек Пузырева за собой в непроходимую болотную топь. Тут, в гуще комаров и москитов, он назвал свое имя:
   - Мое имя - Брыкло, а по прозвищу Жимайло. Живу тут с измала, знаю все и всех. Вон там, видишь, гарь - там живет Брымза, жена моя; а там, где ты видишь муравейник, под ним таится наша бедная совместная дочь по имени Грымза. Ее назвали так мы потому, что так надо. Как тебя зовут, Пузырев, уже давно себя успокоил - спасибо за это.
   Врач тоже уже давно себя успокоил - ему нравились ласковые слова Брыкло. Переступая с кочки на кочку он назвал свое имя опять и добавил к тому:
   - А чем живешь ты тут, доброе Брыкло?
   Благородно кивнув головой, существо икнуло и сказало:
   - Так и живу. Кора и лишаи - еда моя, мох и пни - дом мой. Помогаю тварям лесным и другим содействую. Добрый я, но иногда, в лунную ночь я страшен и тогда вред большой от меня жди и жуть. Вот и ты берегись меня, ибо скоро полночь.
   Уже темнело. Где-то вдали душераздирающе орала выпь. Комары полетели спать, сбившись в косяки они летели во мглу. Мошки проснулись и запели около ушей. Пахло болотиной. Иногда нога Пузырева вязла в грязи, и сапог с хлюпаньем подымал из ила мертвое тельце квакушки.
   - Недалече осталось... - молвил Брыкло обмертвевшему от ужаса Пузыреву.
   Толстяк все еще держал лекаря за полу одежи своим корявым узловатым пальцем, а другой рукой щупал окрестные кочки, собирал слизней. Их он пихал горстями в рот и жевал. По складке щеки вниз на подбородок стекала вязкая слюна, а холодные как бусинки темные глазки ничего не выражали.
   "Надо как-то уйти от него!" - тревожно подумал врач и сказал дрожащим голосом:
   - Спасибо тебе, доброе Брыкло за помощь, но дальше я пойду один, так как не хочу подвергать тебя опасности, да и мне нужно торопиться. Помрет Афоня без помощи, ждет меня, сдохнет...
   Брыкло задумался. На секунду остановился в трясине и сказал:
   - Пропадешь ты без меня, мой милый попутчик, но со мной пропадешь. В лесу живут злые Грымза и Брымза - они не оставят тебя в живых или же в своем уме. Ум твой точно тронется. Они всегда гневны и зубы их желты и кривы как сабли. И пахнут они плохо и кричат отвратительно. Только я помогу тебе, вот только бы успеть до восхода луны. Ведь иногда в лунную ночь я очень страшен, и тогда избегая меня всячески и прячься. Сегодня точно ночь будет лунной...
   " Дело плохо, - думает Пузырев, - Эта ночь будет лунной..." И правда, уже село солнце, и пока еще тусклая луна обозначалась высоко вверху.
   Хорошо вечером на болоте! Кочки уже плохо различаются и ты падаешь лицом в трясину, нехудые пиявки льнут к тебе с поцелуями, впиваясь в щеки. Москиты лезут в нос, глаза, уши и рот - там они кусают и откладывают многочисленные яйца. Если вглядеться в ночь на болоте, то многое увидишь. Где вспорхнет вверх птица с кривым хоботом, вампирически настроенная и враждебная, где упадет с засохшей березы гигантский червяк н твою голову - тогда точно жди беды. Пот этого червя клейкий - он склеет навеки твои веки, ноздри и губы.
   Теснело на глазах и в глазах. Что-то страшное увидел Пузырев в поведении Брыкло. Он то и дело останавливался, впивался своими бусинками в луну, при это бессмысленно бурлил в своем гигантском горле и чесал коросты на своих замшелых ягодицах.
   Они шли уже по пояс в воде. Туча мокрецов витала повсюду, и в нижнем белье врача уже давно построили свои коконы неведомые червецы. В пупу Брыкло оляпки приглушенно лаяли. Было тихо; только кое-где что-то булькнет или ветка где-либо от кого-то хрустнет.
   - Это Грымза и Брымза. - таинственно пояснил Брыкло. Он случайно срыгнул на плечо врача зеленоватую кашицу, загадочно улыбнулся складкой, и, вдруг, отпустив лекаря, скрылся всем своим телом под водою. Только и успели что блеснуть при свете луны ягодицы и белесые как молоко ляжки, покрытые бородавками. Пузырев страшно испугался. Его трость выпала из руки и скрылась под водой вслед за Брыкло. Было темно и по пояс воды; кое-где чернели похожие на головы кочки. В правой руке доблестный врач сжимал сумку с медикаментами и инструментами. Сам же первую минуту опешил, и стоял на месте, медленно погружаясь ногами в трясину.
   И тут прямо перед собой он увидел чьи-то жирные губы, торчащие из воды. Они шлепали, и мерзкий голос сказал:
   - Я достану тебя !
   Вот только тогда кинулся Пузырев прочь от этого страшного места. Не видно ни зги. Позади отвратительно чавкает. Выбравшись на заболоченный осторовок посреди воды, бедный врач полез на груду кореньев. Словно одушевленные твари корни переплетались вокруг него и скрипели. Агрессивно настроенные бурундуки кидались на тело и где возможно кусались. Обернувшись назад, Пузырев увидел, как из болота поднялся столб воды - и из грязи вышел Брыкло, весь увешанный тиной и пиявками, блестящий на фоне ночи и яркой луны.
   Еле освободив ногу от назойливой трухи, Пузырев наконец-то смог перелезть эту кучу корней. Расшиб себе вдребезги нос о камень и немного подвернул правую ногу. Туда, куда он упал - увидел куски еще дымящегося мяса, разбросанные повсюду. Это все было стараниями Грымзы и Брымзы. Сами они были неподалеку, поджидая лекаря.
   Их худые до костей тела дрожали от негодования. Коричневые кожей своей, их жалкие фигуры были облачены в какие-то лохмотья. Иссушенные головы их покрывали спутанные с грязью волосы, лица тупы и сухи как колоды. Глаза желтые, а рты наискосок. Кинувшись на врача они вцепились в его конечности: Грымза грызла ноги, а Брымза тянула беднягу за руки по направлению сырой ниши, вырытой в земле. Он стонал и усиленно сопротивлялся.
   ... А в это время в своей землянке лежала в треснутом корыте худая прехудая Афоня землистого цвета. Некогда красивая девушка, а теперь безобразная и кривая алкоголичка. Она лежала при тусклом свете лучины и адские боли мучали все тело. Когда Афоня рыгала, то вылазила на десять сантиметров киста, когда же икала - были боли сердечные и пазушные, а желудок исторгал наружу через пищевод полупереваренные комки.
   Тифозно кашляя и холерно почесываясь, она слышала как хрипит сердце и поет полуразложенный желудок. Так же она слышала как кто-то стучит в дверь землянки.
   С трудом приподнявшись на проваливающиеся локти и накренив корыто, Афоня рухнула с него в таз с рвотой и поползла открывать тому кто стучит. "А вдруг это врач ?" - мелькнуло у нее в голове.
   И это был действительно он, только весь в крови, изодранный и с маской застывшей истерики на лице.
   - А что это с вами? - прохрипела Афоня. Ее цинга не позволяла говорить внятно, а покрытый язвами язык с трудом вообще вмещался во рту и постоянно свисал наружу.
   Врач все же держал свой саквояж с медикаментами и инструментами. Он знал, что если не придет, то будет плохо тому человеку, кто в нем нуждается. А нуждается в нем Афоня - она действительно очень плоха - все ее болезни проявились вдруг в один миг и от болей было некуда себя девать.
   С великим трудом ушел от двух ужасных женщин наш бедный герой, но все же они идут по пятам вместе со свои ужасным Брыкло. Он вырос в три раза и был очень ужасен, а также опасен.
   Паникуя, Пузырев закрыл за собой дверь в землянку на защелку. Пока еще не рассвело при свете лучины он постарается помочь Афоне.
   Положив ее в корыто, врач открыл свой саквояж и достал из него все необходимое. Он наблюдал красноту глазного конъюктивита женщины, увеличение отдельных желез и видел, как страдает больная от мышечных болей. При помощи стерильного тампона он двигал пинцетом по свежим телесным ранам по направлению к носу и при помощи таких манипуляций пытался загнать инфекцию в носовую полость, откуда уже так легко извлечь все при помощи насоса. Если температура растет и сохраняется повышенной, если кашель усиливается, а аппетит исчезает, то появляются некоторые тревожные признаки, что Пузырев и увидел: стон, затрудненное дыхание, беспокойство, сонливость, рвота, понос. Миндалины стали красными и опухшими, ну прямо как при эритематозной ангине!
   - Э, милочка! Да вам необходимо амбулаторное лечение! -сказал вслух удивленный Пузырев. Он знал, что инфекция захватывает гортань, аппетит уменьшается, появляется вялость, дыхание становится более частым, начинается кашель, что обособленно сокращением калибра носовых путей.
   И тут - долгожданный визит. Не успел Пузырев как следует осмотреть больную - как дверь землянки затрещала под напором окаянных оборотней.
   Взглянув на спящего петуха в клетке и на свой часы, врач сообразил, что скоро рассвет. Значит запоет петух - и все будет ладно. Но что же предпринимать сейчас в столь ответственный час - он не мог покинуть больную. Это примерно так как капитаны покидают тонущее судно последними, так и Пузырев, клявшийся когда-то Гиппопотамму, не может бросить тело больного до его кончины.
   "А может убить Афоню и заложить чем-либо тяжелым дверь?" - промелькнула в голове уж было крамольная мысль.
   Но этого делать не пришлось - дверь сломалась сама под напором телес. И в землянку ворвались Грымза и Брымза, каждая сжимает по тяжелой дубине в руке. Их лица ужасны и беспощадны. А сзади своей жены и дочери стоит сам Брыкло. Его чудовищные складки вот уж тянутся к нормальным по морали, да и по сути тоже, людям!
   Но не тут то было. Запел петух, оповещая всех, что наступило утро. Его тощая глотка трепетала от напора, а красный гребешок тресся от напряжения.
   Тогда оборотни преобразились. И вскоре умиленный от счастья Брыкло ласково трепал рукой Пузырева за плечо, предлагая:
   - Добрый человек, не понадобится ли вам моя надежная помощь? Что доброе я могу сделать для вас и для этой бедной ?
   А Грымза и Брымза преобразились в равнодушно настроенных дам, они флегматично повернулись и пошли по делам в лес. В лесу сейчас как раз сыро и много росы на траве - а женщины так любят ее собирать по утрам на одежды. Когда взойдет солнце, и небо станет голубо-голубо, они станцуют на полянке танец, совьют из цветов красивые венки, которые подбросят затем милым молодицам в пригородном парке.
   И многие будут помнить приятное...но только до ночи, до лунной ночи. В этом состоит чудь, что обитает в болотах под горой Арык, что в ста километрах от города Бардо, где живет добрый доктор Пузырев. Мир праху его!
  

Конец

  
  

КРИК В ГЛУШИ

(Кошмарная история)

   Семейство Будовых проживало в небольшом деревянном домишке, что в небольшой деревушке - Будово.
   И состояла эта семья из: отца, работающего на свиноферме, матери, работающей на свиноферме, а также из одного сына и двух дочерей, всех еще маленьких, которые потом будут работать не свиноферме.
   Семья жила обыкновенно: ели, пили, спали, смотрели телевизор. Отец и мать хотели еще одного ребенка, который будет помогать на свиноферме. Дети же пока занимались чем хотели и дни проводили пока не на свиноферме, а дома и во дворе, играли в разные детские игры, резвились.
   Однажды в субботу собралось все семейство на кладбище, на могилку сходить, к покойной бабушке, умершей от проказы пять лет назад. А чтобы попасть на это небольшое кладбище, необходимо продраться через чащобу в лесу, по буреломам передвигаться. Того гляди - сломаешь о колоду ногу или прутиком выткнешь себе глаз.
   И вот продирается через дебри наше семейство. Отец да мать озабоченно разговаривают друг с другом.
   - Надо бы на могилке цветочки полить...
   - Польем, польем, не беспокойся милая Клава. Ты лучше побеспокойся о ребенке своем, что в животе твоем.
   И это было правда. Сквозь чащобу женщина на последнем месяце беременности шла. Она ловко перепрыгивала с кочки на кочку, пользовалась лианами, перелетая через ущелья, ловко переходила завалы из топляка, убивала на теле своем и мужа своего и детей своих, комаров и мошек, слепней и оводов, москитов и обыкновенных мух.
   И к вечеру вышла семья на полянку, где кладбище расположено. Кругом вокруг него - глушь непроходимая! Погода вечером удалась неплохая - дождь как из ведра, всюду грязь. Кукует кукушка. Тихо на могилках, мокро.
   - О! А кто это там сидит на лавочке у могилки нашей бабушки ?! - закричал вдруг младший сынишка.
   И действительно на лавочке сидела какая-то старушка, прикорнула, видать, отдохнуть. Видно, что устала, вся землистого серого цвета - по тайге ходить не сладко. Старушка сидела спиной ко всем.
   И тут раздался крик в глуши:
   - Бабушка!
   Это беременная женщина, Клава, вдруг сказала и остановилась в какой то луже. Все увидели, и муж и дети, как она затряслась всем телом и бешено заорала.
   Старушка тоже подала голос:
   - Что, доченька ?
   Женщина издает еще один пронзительный вопль и падает в лужу, в обморок. Папаша семейства смекнул, что дело все это попахивает какой-то мистикой. Он схватил камень, кинул его в спину старухи, а сам наклонился к жене, слушая биение ее сердца. А после детям крикнул:
   - Бегите домой !!
   Детишки заверещали, и, спотыкаясь о коряги и поскальзываясь на грязи, поскакали в испуге домой, через ущелья и пропасти, буреломы и берлоги.
   Погода еще более испортилась: подул вдруг холодный ветер со снегом - не сладко пришлось ребятишкам.
   В то время как обезумевшие от ужаса ребятишки неслись домой, папаше тоже пришлось несладко. Старуха, видимо обозлившись из-за его поступка с камнем, кинулась на мужика, пытаясь загрызть его и исцарапать желтыми ногтями. Старая ведьма была непривлекательна собой: видимо карга падала где-нибудь в грязь, и воняла она мертвечиной. Беременная Клава лежала в луже и неприходила в себя, в то время как муж ее и старуха катались по земле и боролись.
   И тут случилась беда. Неловко перекинув старую через себя сам папаша не подрасчитал в своих движениях, и бочиной напоролся на стальную могильную оградку. В муках он тут же и помер.
   Старая ведьма, будучи перекинутая, обрушилась с силой прямо на живот бедной женщины в луже. А острые старушечьи зубы
   плотоядно впились в нежное горло прошлой матери, отчего последняя скончалась.
   А в это время наши веселые ребятишки уже подбежали к своему домику. Они были сильно напуганы всем происходящим, старшая сестра предлагала сбегать в соседний домик к майору милиции Зудову, чтоб он взял свой пистолет и помог справиться с бабкой. Но никто не хотел выходить из дому, а тем более идти к милиционеру, который всегда пьян и страдает кретинизмом.
   В это время часы на стене пробили двенадцать. И две сестренки услышали крик своего братца. В это время он смотрел в окно и увидел там во дворе свою мать и отца, а также старушку. Их шаткие походки говорили о том, что они были не трезвыми людьми, а скорее пьяными. И глаза их при свете луны бешено вращались белками, а зубы стучали друг о друга и зловеще скрежетали.
   - Откройте, нам, детки наши... Мы познакомим вас с вашим новым братиком... - говорила мама за дверью. А у самой в руке мертвый плод младенца, что прежде пребывал в ее животе, а теперь был наруже, под чистым ночным небом.
   Дождь кончился. На звездном небе сияла холодная луна. Бабуся скреблась костяшками пальцев в окно, а папаша тупо стоял у входной двери, пускал слюну, качался и смотрел в одну точку.
   Девочки тоже испугались своих родителей, они не знали что делать, поскольку такой случай произошел с ними в первый раз, да и с родителями их такого раньше не бывало. Старшая сестра решила, что все это бред и живые мертвецы показывают только по телевизору, а поэтому она просто засмеялась и открыла входную дверь....
   .... - Убийство изуверское... - сказал майор милиции Зудов. Ему не верилось, что такое могло произойти. Ведь убита целая семья!
   - Зафиксируйте вот этот труп, в формалин его! - указал он пальцем на труп старшей дочурки Будовых. У нее было перегрызено горло.
   Рядом еще пять трупов. Кто убийца - неизвестно. А вот из спаленки раздался вдруг плач младенца, единственного уцелевшего члена семьи Будовых, ныне Безпробудовых.
  

17.08.90 / 8.11.98

СЧАСТЬЕ ЖИЛЬЦОВ ДОМА НОМЕР 3

  
   Здравствуйте! Дом, в котором я живу - не простой дом, это дом, в котором живут совсем нездоровые люди, то есть кто "не позволяет траву превращать в пепел ". И дело не в том, что таково оно есть на самом деле, дело в том, что оно на самом деле так и есть.
   Шел последний день конференции международного музыкального общества, и я помню, что когда настал таки тот час, в который надо идти домой - я пошел домой. И уже на подходе к нему я увидел окна дома моего, и увидел как во всех этих окнах отвратительные богомерзкие зрелища творятся.
   В одном например окне, некто Пыжиков выпускал из форточки чижика - а на улице мороз сорок 5 градусов!! Это ни на что не похоже. А рядом, сверху, живет Маруся и я вижу, ее мразь-дочь и душераздирающего отца, готового съесть все вокруг себя, включая скарб и медь. Но это не все: я вижу Шурика и его ручного слона на кухне. Не помещаясь на кухне, слон высовывал хобот наружу и высокомерно хлопал им прилегающую стену. А иногда он может хлопнуть и лысину ученого Амброзия, придумывающего новую амбру - образец которой был украден греками в Афинах.
   Меня же зовут Ажоулюкасом. У меня у самого есть дома кое какие вещи. На пороге подъезда встречаю Талова.
   - Здравствуй! - говорит он мне.
   Я нем как рыба.
   - А не ты ли, - говорит, - вчера Асю, что сгорела с горю, бил вчера на втором этаже?
   Мне либо молчать, либо говорить, да так чтоб все в землю сгинуло! Говорю ему:
   - Что-то я тебя не понимаю, Талов. Не ты ли был тем подонком, что вчера вечером эту Асю при мне скотиной обзывал!
   Он видно сразу приосанился весь, даже взмог как гардемарин. Видно, что правда сука верная. Лихо анализируя ход моих мыслей можно подумать: "Да как так! Да не врешь ли ты нам рассказчик?", я отвечу: нет не вру. Вчера с этой Асей покуролесили немного, вот на той сломанной карусели, в которую я тычу своим онемевшим пальцем. Потом тихо мирно разошлись по своим квартиркам, где сладко уснули в постелях. И вот вдруг (я даже не знаю что она умерла!) иду - и на тебе на меня сыплются обвинения тяжкого характера.
   - Трагедия, связанная со сложностью познания, остается. Познается ли она - этого никто еще пока не знает! Так что дай мне пройти!
   И прохожу мимо. Сбиваю на ходу Нюру - она несла таз с мертвечиной во двор, и мы катимся прямо к ногам этого проклятого Талова. Хорошо, что помог маятник, которым размахивал вокруг головы пан Бюкса. Им он нанес сокрушительный удар в голову Талова. Талов тоже парень не промах, у него за плечами есть сотня добрых случаев. Он ловко отбивается стопою ноги, отводя тем удар и разбивает вдребезги стекло выходного окна.
   Воспользовавшись этим случаем, я решил покинуть этот участок до моего десятого этажа. Мне удивительно повезло, потому что я знал, что хотя бы на первом этаже я есть и выиграл пари на сто долларов у Джека Дика-Потрошителя-Бешенных-Псов. Но наступило новое препятствие. Это этаж на котором живут братья Альфредусы. Их толстые и короткие тела достаточно ужимисты, они похожи на орангутангов и пронзительно ревут, перепрыгивая с ветки на ветку подобно белкам. Они ужасно никого не любят. Плюют в твой рот соплями, или гадят противным и вонючим говном в лицо. Их мерзкие склизкие руки тянут тебя в болото своих испражнений. Еще никто не выходил с этого этажа живым.
   Я же смекнул, так как рассчитывал на случай там, в низу. Талов, он рассчитался с сопляком Бюксой быстро, он разрубил его на куски своим коротким, но грубым топориком. Нюра же со своей мертвечиной отправилась к праотцам на вечный покой, так как пацан владел ножиком. И вот все эти не очень хорошие люди, они побежали за мной, и очутились во владениях Альфредусов. Альфредусы люди слегка нервные, увидев толпу и меня, они выбрали толпу, и стали с ней заигрывать. Я смог хоть вылезти в духовое окно, ведущее свои створки на улицу. Тут я пальцами захватился за кирпичи, и чуть было не улетел в черную бездну под моими ногами.
   Это меня и спасло. То что было наверху это я никому не пожелаю, даже своему врагу. Там был ад, кровавая расправа, человечески кишки и все те дела, которые так не любят люди в дешевых фильмах ужасов.
   Я буду практичен и на чистоту: в моем доме живут плохие люди, они все сумасшедшие и их жизни похожи на ад, на кромешный ад и запустение. Нет никого, никого, кто смог взорвать и стереть с лица города этот огромный серый дом. Никто его не любил.
   Так вот, помогла мне прекрасная дама Миневра, что подала мне руку из балкона своего третьего этажа - там она принимала душ. А на улице мороз сорок 5 градусов! Чуть было не соскользнул с ее оледеневшей руки и не рухнул туда, на дворника.
   Это была милая женщина. Она толстая и голая. Она завела меня в свои покои, где позволила присесть на кушетку и властно приказать:
   - Подайте мне сигарету!
   Я даю ей сигарету "Келомор-банал", она ее эстетично поджигает своей зажигалкой, мило чихает в сторону, у нее грипп. Она любит кружевные платочки. И я говорю:
   - Ты что ж, да кабы я знал, что добром отплатив, ты зла наживаешь?
   А поэтому я больно стукнул кулаком, да прямо по ее белоснежному лицу в переносицу. Кровь так и потекла.
   Я испугался, ключ у меня в руках - я мигом дверь открою. Это был уже четвертый этаж. Здесь вроде как никого на самом деле нет, но то на первый взгляд, тут где-то стоит старый дед Прохор. Он стар и сух, его невидать из-за всех этих дверных косяков и нагромождений рам. Тут надо молится, молится богу такому - Логике. Поскольку благодаря способности к абстрагированному мышлению ты тем самым отрываешься от чувственного познания.
   Ты бросаешь вызов, и тычешь толстой палкой по всему вокруг, но его не видать - ты видишь толпу соседей, они крадутся и почти касаются тебя. И ты бьешься на полу в судорогах и рвешь себя буквально в клочья.
   Вот тогда выходит из ниоткуда старый дед Прохор, нагинается над твоим телом и начинает его насиловать. Но тут надо знать главное - дед боится креста. И вот потому я спокойно прошел мимо на пятый этаж, а там где дед Прохор спрятался - оттуда его крик доносился и искры. В моих руках в тот момент был крест.
   На пятом этаже я услышал голос:
   - Ажоулюкас? Ты идешь на десятый этаж?
   Это был голос мадам Кадавериновой. Она же мать своих осмьнадцати детей и дохловатого сухого отца. Он всегда надежно у них припрятан, поскольку занимается ядерными реакторами. Поскольку в стране голод, они, эти дети - каннибалы. Меня тут же схватили, и самый жирный из сыновей Хоп-мит откусил мне у ноги икру.
   Была боль и все эти дети принялись разрывать меня в клочья, я же упорно сопротивлялся, и на шестой этаж приполз всего лишь с одной ногой, с одной рукой, но зато с головой и в сознании. А трезвость ясная, и настроение такое веселое, что хочется смеяться от радости или прыгать хоть на одной ноге.
   Ведь еще никто, как мне сказал мой квартиродавец Помидороедов, не уходил с этого этажа на следующий с конечностями вообще. Чаще гибли в жестокой схваткой: Хоп-мит, Хот-бот, Хут-дат, Хит-Дуг и остальные осмьнадцать персон жестоко расправлялись с доможилами. Это все тоже жильцы этого дома номер три, про который я вам рассказываю, но не так, а сходу. То есть я еще не знаю что будет там впереди, все фиксируется в моем мозге во время самого действия. С шестого этажа по восьмой никто не живет. И это с одной стороны хорошо, так как есть время для накопления свежих сил. Ведь там, повыше, на девятом этаже живет отвратительное Это, с которым мне предстоит встретится. Жалко вот только, что конечности у меня не отрастут заново. Но я постараюсь. Тут, на шестом этаже я нашел прекрасную дубину с гвоздями на своем самом увесистом конце. На седьмом этаже мною был обнаружен среди костей человеческих обыкновенный металлический таз. Им можно будет предотвращать удары. На восьмом этаже я переводил свой дух и прыгал на одной ноге, махая дубиной своей единственной рукой по углам - вдруг там кто-нибудь есть?
   Девятый этаж. Тут достаточно сыро чтобы мыслить ясно, поэтому я чувствовал довольно таки тупо. Первое что я услышал, были следующие слова:
   - Если ты хочешь пройти мимо на свой этаж, то должен поговорить со мной.
   И я увидел Это. Оно вышло из своей квартиры и имело весьма неприглядный вид. Это живет уже давно. Старухи говорят, что ему лет сто и не меньше. Но это все наверняка обычные басни. Он имеет свеклообразную форму, такого же свекловичного цвета. Одето в серую торбу из-за чего удивительно походит на средневекового монаха-капуцина. Я согласился поговорить:
   - Хорошо, - говорю, - но учти, что время позднее: час еды и сна. Завтра мне предстоит великий спуск вниз.
   - Ладно, - отмахивается Это, - но суть не в том. Я поговорю с тобой о другом. Как ты знаешь попытка четко отделить друг от друга внутренние и внешние причины восходит к машинной модели организма, созданной Рене Декартом в 17-ом веке. Думаешь ли ты так, что для Декарта живые существа были, как и физический мир, часовыми механизмами, которые можно понять, разъяв их на части и изучать каждую отдельно взятую часть?
   Вопрос меня поставил в тупик. Но я знал, что многие науки смогут дать утвердительный ответ на этот вопрос. Поэтому я сказал:
   - Тайна работы мозга упорно сопротивляется тому что ты сказал, хотя исследования изолированных нейронов продолжаются многие годы. Открытые системы, или, как ты выразился, живые существа, есть открытые системы, постоянно вбирающие в себя новые материалы и энергию извне, постоянно изменяющиеся и постоянно развивающиеся. Хотя мой нос выглядит сегодня так же, как и год назад, фактически составляющие его молекулы за это время постарели и сменились. Это часть моего составляющего. Поэтому, может для Декарта и был такой смысл в познании отдельно взятых человеков. Мне же это кажется всего лишь адаптацией идеи к необратимым процессам сциентизации общества.
   Это задумалось. И, по-видимому надолго, поэтому я положил на пол таз и дубину и осторожно пропрыгал на одной ноге на свой этаж. Было смешно с одной стороны, но страшно с другой. С одной стороны я пришел домой, но с другой стороны дома наверняка злая жена. Я ее много раз выгонял, но она каждый раз появлялась снова и снова, желая видимо извести мою душу с этого света. Но есть одна уловка, на которую она попадается. Это обыкновенное желе. У меня в кармане есть небольшая порция этого сладостного продукта, которое так любит моя жена. Ей видимо нравится непосредственный вкус этого блюда. Но, таем не менее, так оно и есть.
   Когда я открыл входную дверь, то так и знал что будет. Жена при помощи скалки оглоушила меня у порога. Мои дети, их было множество, принялись скакать повсюду и оглушительно хрипеть, что так не нравится соседским собакам.
   Провалявшись некоторое время у порога, я, наконец, пришел в сознание, а также в сознание того, что надо делать. Чрезвычайным усилием одной оставшейся руки я достал таки это окаянное желе и протянул его жене со словами:
   - Я очень старался.
   Ну вот и все. Пока что все буде хорошо. Можно спокойно зализывать свои раны. Жена занята желе. Дети спят повсюду. А я сижу в ванной и нежу свои обрубки в теплой воде. Ведь завтра предстоит тяжелый день. Необходимо по крайней мере спуститься с десятого этажа. Я хочу поговорить с домодавцем Помидороедовым - потому что не хочу жить в этом отвратительном доме, мне не нравится счастье жильцов дома номер три!
   И в эту ночь никто не спал тут. Кто думал о мироздании и судьбах человеческих, а кто наслаждал свою плоть и, по животному рыча, глумился над святынями.

26-27.12.98

  
  

ПИР ИДИОТОВ

  
   Не пора ли рассказать про то, как однажды пять товарищей собрались за одним роскошным столом отпраздновать праздник. А какой, и сами о том не ведают.
   А все началось с того что у Хозяина Квартиры ногти слишком длинные. И с первых дней как он это только обнаружил, то следил за тем, чтобы ногти никогда не были короче кончиков пальцев рук или ног. Об этом он рассказал Малохольному.
   Малохольный сам парень не промах, он пригласил Старого Пенсионера, Киргиза и Матова в дом к Хозяину Квартиры на пир.
   В самый первый день, когда друзья пришли к Хозяину Квартиры в гости, сам он в это время проявлял боязнь нежелания иметь детей. Он давно уж как развелся с женой, и детей не произвели на свет. Да и к чему их ему было производить - это же не какой-нибудь там завод по производству гаечных ключей. Ему не нужны были дети так же, как и он сам им не нужен. Он им просто противен. Бывает как выйдет во двор, так все окрестные дети убегают в страхе прочь, если вдруг дороги их пересекутся.
   Малохольный провел пришедшего с ним Старого Пенсионера на кухню. Тут Старый Пенсионер смог вволю надышаться перцем, дышать над которым он так сильно любил. Киргиза и Матова Малохольный решил привести к Хозяину Квартиры лично, так как ему показалось, что Киргиз и Матов не уважают хороший прием и не очень любят, когда их берет кто-либо за руку. Сам Малохольный ничего никогда не любил, и поэтому решил никому не мешать, а спрятаться на время в гардеробе, где с успехом и затерялся среди старых газет, перчаток и шляп.
   Хозяин Квартиры осмотрел с ног до головы сначала Киргиза, а потом Матова, из-за чего последний, неловко пошатываясь сунул руку в свой оттопыренный карман брюк и извлек на свет божий огромную бутылку розовой наливки. Киргиз извлек из-за пазухи рулон туалетной бумаги - в нее лучше всего заворачивать кусочки хлеба и сыра, чтобы они не слиплись друг с другом.
   - Мне все понятно, - сказал Хозяин Квартиры, а сам как засмеется, что потолочная люстра пришла во вращательное движение, от чего все приземленные на стены и потолок мухи взвились в воздух и принялись летать вокруг предметов и людей.
   Старый Пенсионер уже вволю надышался перцем. С октября до апреля он часто выходил на воздух постепенно. Сегодня апрель, а поэтому он уже в течении нескольких минут достает из кармана вещи. Надевает на тело два шерстяных жакетика и перчатки, которые сам же потом не сможет снять, а на голову - поверх хлопчатобумажного чепчика - шерстяную шапочку. Теперь Старый Пенсионер - лакей, он будет прислуживать за столом.
   Через какие то там пять часов, полюбившие свое общество приятели принялись готовить еду для своих же персон. Малохольный, пока пир не начался, все был в гардеробе - только тут он сможет внимательно следить, так как никто не может отдавать себе отчета в том, холодно им или жарко.
   Киргиз делал разные сногсшибательные блюда. Одно из них - рольмопс. Это когда требуется две ложки воды, одна горошина перца и один стакан уксуса. Получается очень вкусный рольмопс.
   Матов тоже не отставал от друга. У него есть свое фирменное блюдо - рагу. Для одного рагу требуется одна головка утки-рагу, около шестисот ложек муки, а также 3 стакана уксуса средней величины. Сперва Матов снял утку-рагу с косточек и нарезал все это на несколько минут. Затем сложил соус и вынул жир из муки. Надломленный лавровый лист он подержал маленько над кипящей мукой, а затем разрубил салфеткой. На стол это блюдо желательно подавать пополам: то есть сперва все едят собственно рагу, а потом все что осталось. Само блюдо украшается сверху ржавой мясорубкой.
   Хозяин Квартиры сам тоже парень не промах. Он знает как угодить изысканному вкусу. На его счету - сотня блюд, как рыбных, так и горячих, острых и тупых. А также на его счету - суп-пюре, суфле-барбекю и масса сытных синих булочек.
   Старый Пенсионер как лакей занялся тем, что принялся разносить все эти блюда по столу, но не вдребезги а все по порядку - в середину стола, а также по краям пять столовых приборов на пять персон.
   Необходимо особо отметить напитки, так как в этой высокоразвитой компании все изрядные выпивохи и собутыльники. В середину стола поставили множество напитков: как кипяченных так и не очень. Особенно, как оказалось потом, по вкусу всем пришлась мускатная водка-майоран. Это когда в макаронный пудинг наливают водку, а затем из него же извлекаю ее обратно, но уже вместе с майораном, нечто средним между чабером и эстрагоном. Только у первого привкус толще.
   После всех приготовлений идиотам пришлось сесть за этот гигантский стол в этом гигантском зале. А надо заметить что зал у Хозяина Квартиры очень велик, напоминая столь далекие времена викингов.
   Малохольный наконец-то вышел из засады и сел во главу стола, по бокам были Старый Пенсионер и Хозяин Квартиры - с левой стороны, а Киргиз и Матов с противоположной левой стороне стороне, то есть с правой стороны.
   Воображение становится все более живым и красноречивым. Правда у Старого Пенсионера воображение кажется скудным: он едва осмеливается покидать верную почву реальности и из еды решил ограничиться хлебным шариком, который гонял по всему столу быстроходный Киргиз. Матов фантазировал в удивительно пластичных и живых образах. Поначалу Хозяин Квартиры даже испугался, усматривая в этом предрасположение ко лжи. Но Матов всего лишь на всего нанизывал на длинную проволоку куски варенной пастилы.
   Хозяин Квартиры, надо сказать, вообще очень идеальный человек. Он с измала лет уяснил, что еда, так же как одевание, сон, соблюдение чистоты - все должно происходить определенным образом, по одному и тому же ритуалу. Ложку необходимо класть на место, хотя сама ложки иной раз бывает что и выпадет из руки. Когда откусываешь кусок одного и того же блюда, то укус его должен производиться в точности как и в предыдущий раз. Таким образом проверяется добросовестность обычных бытовых актов. Неизменность этих действий вызывает у Хозяина Квартиры чувство прочности, тепла и душевного спокойствия.
   И конечно как всегда обычно бывает на пирушках - необходимо сказать первый тост. И, гордясь за самого себя, Хозяин квартиры встал и произнес:
   - Пища должна быть разнообразной, вкусно приготовленной и красиво поданной. Жидкости можно давать как между, так и во время всего процесса насыщения. Воспитывая навыки есть, необходимо обращать внимание на наличие того, что надо есть и что из того, что надо есть, - есть. Каждый должен иметь свой собственный стакан!
   И поняв Хозяина Квартиры на этом, все поставили свои стаканы на базу, а Старый Пенсионер принялся разливать в них мутную мадеру до самых краев.
   - Хороший тост! - сказал Матов, вытирая губы о бумагу, - Мне тоже хочется добавить к нему, что я начинаю выражать сомнения в отношении вещей, которые еще недавно считал хорошими. Вот например этот стакан, что я держу в руке, - пусть эта жидкость внутри начинает проявлять свои действия внутри нас! Ура!
   - Ура! - сказали все хором, выпивая стаканы залпом.
   Закусив выпитое, Малохольный далеко сморкнулся и, наложив в свой кювет блюдо "Горячая Собака", произнес:
   - По существу я ничего не могу сказать. Я даже не протестую, но на пирах должна играть музыка, а не эта тишина, что кутает нас.
   - И то правда! - заметили все хором.
   И тут же Старый Пенсионер встал и завел патефон с кривой пластинкой: что там играло было непонятно, но по шумящим запилам можно было понять что это вполне задушевное пойло для ушей. Малохольный вскочил, подхватил Старого Пенсионера и закружился с ним в танце, вызывая тем самым у всех ощущение веселости.
   Но через какое-то время многим наскучила эта мелодия. Патефон был тут же разбит. Началась вторая часть пира наших друзей - еды еще много, есть выпивка. Рассевшись по местам, все зазвенели и застучали кто ложкой, а кто и вилкой, как например Киргиз, подцепляя утку-рагу.
   Стаканы от базы начали свой полет к губам вкушающим содержимое их. И полились тост за тостом, а торты шли за тортами, супы за супами. Только и приходилось что не зевать, иначе вкусный кусок уйдет в чужое горло. По этому поводу и подрались после Хозяин Квартиры с Матовым - увы, не поделили трясущееся желе. Желе сотряслось и соскользнуло в глотку Малохольного. Но следом же за ним в эту глотку и полетела вилка вместе с рукой Старого Пенсионера. Но вилка вдруг соскользнула с желе и воткнулась в стенки желудка Малохольного. Беда была в том, что концы у вилки как у рыболовецкого крючка остры и загнуты назад. А по сему окаянный желудок Малохольного был по воле случая извлечен наружу.
   Не выдержав боли, Малохольный умер. Старый Пенсионер полез в карман штанов за пенсне, чтоб посмотреть умер человек иль нет, да по ошибке достал кольцо от боевой лимонки. Опомнившись он принялся бегать с ним по залу, разбрасывая во все стороны куски разрываемой руками деревянной пищи. В дальнем углу зала Старый Пенсионер взорвался.
   - Что за беда.. - начал говорить Киргиз, да вдруг только что проглоченная им рыбья кость встала поперек глотки. Задыхаясь он упал со стула и забился в конвульсиях. Матов принялся брызгать на него водой, да оказалось что это не вода, а чистый бензин. И поэтому Киргиз, а также стол с едой и сам Матов были облиты бензином. А поскольку Хозяин Квартиры вошел только что в зал со свечой в руке, то поскользнулся о бычью печень на полу. Из рук свеча упала на стол, из-за чего он вспыхнул и загорелся до самого потолка огромным костром. Только трещали разные блюда в огне, да Матов закричал благим матом, ибо тоже воспламенился.
   И это была любовь огня. Это огонь лизал тело Матова, а затем подавившегося рыбьей костью Киргиза.
   А что стало с Хозяином Квартиры - одному богу известно. Не нашли его труп пожарные отделения пожарной.
   Стояло раннее туманное утро, было много народу на улицах перед домом с закопченными и обгоревшими стенами. Повсюду копошились пожарники. А эта легенда о пире идиотов пережила века и поныне про нее помнят многие, а особенно про печальный ее конец.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"