- Да заткнись уже! - Лейтенант Лили со всей силы дала подзатыльник своему сослуживцу, лейтенанту третьего взвода Уайльду, но тот даже не пошелохнулся, только почесал рукой свой бритый затылок.
- Лили, детка, ты такая напряженная в последнее время, может...
- Пошел в задницу, кобель!
Связанный человек с мешком на голове, которого тащил за собой один из рядовых, замычал и начал вырываться. Лили ударила его ногой под коленку. Пленный рухнул на землю.
- Не дергайся, трофей! - С достоинством сказала Лили, взмахнув копной своих ярко-рыжих кудрей.
Две группы третьего батальона заходили в форт с главной подъездной дороги. По пути им никто не встретился и они продолжали продвигаться вглубь своего лагеря, волоча за собой языка. Лили оглядывалась по сторонам, ей совершенно не хотелось идти к полковнику Катону, даже несмотря на то, что она принесла для него ценный подарок.
После визита маршала Бреннана прошло чуть больше недели. Все это время полковник был не в духе. Если у кого-либо возникали вопросы к командиру, то их старались передать через кого-нибудь из приближенных полковника, но и те ходили к нему с неохотой. Таким образом, невольным курьером стала Ана Савас, единственная на ком полковник никогда не срывался.
В момент, когда лейтенант Лили подходила к комендантскому дому, чувствуя себя самым несчастным человеком в Рустии, удача все-таки оказалась на ее стороне. Мимо нее стремительно проследовала старший лейтенант Савас. Она торопилась и не обратила на нее внимания.
- Эй, Савас, - окликнула ее Лили, - а ну стоять!
Ана остановилась, вздохнула, обернулась и посмотрела на Лили. Ее лицо было усталым, на нем отражалась вся тяжесть положения, которая создалась в форте Блайт после приказа Вождя о наступлении. Хоть Лили и недолюбливала старшего лейтенанта, но она искренне ей сочувствовала. Лили, в отличие от остальных, прекрасно знала, что Савас имеет круглосуточный доступ к Катону не потому что она его любовница, а потому что она единственная, кому он доверяет. Все его заботы, так же были ее заботами и причиняли ей не меньшее беспокойство, чем ему.
- Чего тебе? - Буркнула Ана и посмотрела на нее исподлобья. - Я тороплюсь, поэтому говори быстрее.
- Сходи к полковнику, скажи, что лейтенанты Лили и Уайльд добыли для него ценный подарок.
- Почему я? У самой ноги отвалятся? Язык отсохнет?
- Ну-у-у, насколько мне известно, ты единственная во всем форте имеешь к нему круглосуточный доступ, - Лили подмигнула Ане, намекая на то, что один раз Савас уже застала полковника в неловком положении.
- Вы все уже затрахали меня использовать как курьера! Тоже мне нашли девочку на побегушках!!! - Взбеленилась Ана.
- Да ладно тебе, Савас, прекращай об меня коготки точить, дикая кошечка! Будь человеком, а?
Ана снова глубоко вздохнула:
- Какого черта! - Она было развернулась и направилась к комендантскому дому, но остановилась и с подозрением посмотрела на лейтенанта Лили. - Стоп! Вы зачем военнопленного по всему лагерю таскаете?
- А мы и не таскаем, - ухмыльнулся Уайльд.
- Но вы же идете с той стороны! - Ана указала в сторону въезда в форт с рустийской стороны.
- Именно так, - ответила Лили с гордым видом. - Я же говорю, что этот подарок полковнику будет довольно интересен. Так что давай уже, поторопись!
Ана пожала плечами и ушла.
Когда отворилась дверь, полковник вздрогнул. Он так глубоко ушел в свои мысли, что распахнувшаяся дверь стала для него неожиданностью. Он поднял глаза от бумаг и, увидев в дверях Ану, вымученно улыбнулся.
- А это уже ты, девочка моя. Какая же ты быстрая. Принесла со склада то, что я тебя просил?
С тех пор как на Ричарда свалились проблемы с подготовкой к наступлению, Ана всегда была рядом с ним. То, что она стала посредником между ним и остальными солдатами, не ушло от его бдительного взгляда, так же как и то, что виноват в этом он. Он видел, как Ана уставала, поэтому когда они были наедине, обращался с ней с заботой и нежностью. Ана была недовольна таким положением дел, но не пресекала это, так как считала, что это связано с тем, что Ричард очень устал.
- Нет, - Ана мотнула головой. - Там лейтенант Лили и лейтенант Уайльд притащили языка. Говорят, что он довольно интересен.
Ричард среагировал не сразу.
- Языка, говоришь? - Ричард тяжело вздохнул. - Пусть ведут сюда.
По интонации было понятно, что Ричарда не сильно заинтересовал "подарок" пятого батальона.
- Есть, сэр!
- И да, малыш, позови сюда старшего лейтенанта Богарта и лейтенанта Томаса.
Ана кивнула и вышла. Когда она вернулась с лейтенантами, у полковника еще находились Лили и Уайльд. На коленях, с руками на затылке стоял пленный и с ненавистью смотрел на полковника Катона. Ана сразу обратила внимание, насколько этот человек не был похож на латонца. Латонцы были смуглыми, светловолосыми и голубоглазыми, а этот был похож скорее на полковника Катона. Лейтенант Лили отчитывалась:
- ...латонец ушел, мы не стали его догонять. Я думаю, мы поступили правильно. Все равно от этих любителей самоубийств толку мало. Я пошла за ним и, если быть краткой, то он достался мне фактически без боя. Всего-то надо было снять китель и закатать брюки, он даже не сообразил, что я военная. Хотя, наверное, эти ребята из Коул Соула и не подозревали, что при наших проблемах в Блайте мы будем иметь возможность гулять вне стен форта или на территории военных действий, - Лили самодовольно улыбнулась.
- Хорошо, - кивнул Ричард. Он стоял у окна, сложив руки на груди. - А теперь объясните, почему Вы гуляли вне стен форта?
- А за то, что языка притащила, мне это не простят?
- Решу, когда увижу служебную записку с полным отчетом о произошедшем. Жду ее сегодня вечером, лейтенант Лили.
Понурившаяся было девушка тут же расцвела.
- Спасибо, то есть я хотела сказать - есть, сэр! Я могу идти?
- Да, конечно, - Ричард снял китель и стал расстегивать манжеты на рубашке. - Лейтенант Уайльд и старший лейтенант Савас свободны, можете идти.
- Есть, сэр! - ответил Уайльд и вместе с Лили они покинули комендантский дом. Ана осталась стоять.
- Кажется, я сказал, что ты свободна, старший лейтенант, - строго произнес Ричард, закатал рукава, подошел к столу и открыл ящик, в котором хранил артефакты.
- Сэр, могу я попросить у Вас присутствовать на допросе?
- Нет! - Резко ответил Ричард. - Сколько раз повторять, что я не допускаю тебя до допросов. Кругом и шагом марш отсюда. Если узнаю, что ты была в зоне слышимости, то... Будешь наказана!
Ана пулей вылетела из дома. Ричард был очень сердитым. Он никогда не показывал своего гнева Ане, поэтому она не на шутку испугалась и предпочла подчиниться.
По прошествии нескольких часов Богарт нашел Ану на кухне, где в этот день дежурил ее взвод.
- Савас, иди, тебя полковник зовет!
Ана растерянно посмотрела на Кристиана:
- Но как же, я ж.. - Ана показала на себя. В руках она держала кусочки хлеба, которые выкладывала на поднос. Поверх военной формы на ней был фартук, отчего она выглядела довольно трогательно.
- Ты что, умом тронулась из-за кухонной духоты?! Ключевое слово было "полковник"!
- Ой! Паттерсон, подмени!
Ана сунула фартук в руки Кристиану и побежала к Ричарду.
Когда Ана вошла в комендантский дом, то сразу поняла, почему Ричард каждый раз проветривал помещение после допросов. В воздухе стоял запах паленой кожи и мяса. Ана сморщила носик, подошла к окну и открыла его. Ричард обратил на нее внимание, только когда скрипнули ставни. Он выглядел взбудораженным и счастливым. Потухший взгляд снова приобрел привычную целеустремленность. Он стоял у стола, склонившись над бумагами и отмерял что-то циркулем, делая пометки химическим карандашом. Он так и не надел китель, рукава рубашки были по-прежнему закатаны, волосы растрепаны, на лбу были капельки пота.
- А, прости, забыл сегодня проветрить, - он развел руками. - Садись, у меня для тебя хорошие новости. Ана села на табурет у окна, сложила руки в замок, зажала их между коленок и внимательно посмотрела на Ричарда. - Ты поняла, кем был сегодняшний язык?
- Это был рустиец и, так как в разговоре прозвучало название Коул Соул, подозреваю, что он террорист.
- В точку! - Радостно воскликнул Ричард. - Это был рустийский террорист. Довольно слабый, надо заметить, никакой силы воли. Не удивительно, что он попался в ловушку, которую ему устроила лейтенант Лили. Он сдался всего через двадцать минут допроса, - Ричард сунул руки в карманы и подошел к окну. Хотел было положить Ане руку на голову, но тут же отдернул ее. - В общем, подарок хоть куда. То, что мы узнали, спасет нас. Мы нашли источник обеспечения латонского лагеря и кажется, теперь я знаю, как заставить их убраться восвояси.
- Что? - Взволновалась Ана.
- Ты же знаешь, почему нам так сложно прекратить то безобразие, которое творится в Коул Соуле, в этой проклятой террористической столице?
- Сколько их не выживай они все равно возвращаются, к тому же у них есть свои источники поставки оружия и несколько деревень, которые находятся под ними и обеспечивают их продовольствием.
- Ага, и они теперь стали использовать эти деревни не только для себя. Они влезли уже не во внутреннюю, а во внешнюю политику страны. Оказывается, что латонцы поставляют нашим террористам оружие, за что те обеспечивают их продовольствием и медикаментами. Соответственно, если эту "дорогу жизни" уничтожить, как по-твоему, что будет?
- Латонцы будут обречены на гибель, если не вернутся в свою страну. Как хорошо, что мы выяснили это сейчас, когда поставки из Латонии затруднены. Кроме того, можно сразу двух зайцев одним выстрелом убить. Не только латонцев победить, но и на время перекрыть кислород террористам.
Ричард развел руками:
- Именно. Похоже, удача все еще на нашей стороне.
На следующее утро в девять часов на плацу был установлен большой шатер. Полный офицерский состав был слишком велик и не поместился бы в маленьком комендантском доме, поэтому большое офицерское собрание было принято проводить прямо на плацу.
- Господа офицеры, - обратился к собравшимся Ричард, - как Вам известно, десять дней назад нам нанес визит глава государства. Думаю, Вы уже поняли, что было целью его визита, но я все же скажу об этом во всеуслышание. Вождь приказал нам начать наступление. Те из вас, кто более или менее знает что-нибудь о пустыне Корб, понимают, что прямое наступление, даже если подарит нам победу, то только ценой большого количества жертв. Поэтому я сомневался и затягивал начало наступательной операции. Как выяснилось, я был прав. Вчера на нашу удачу мы поймали очень интересного человека. Лейтенант Лили и лейтенант Уайльд привели в форт не латонца, а рустийского террориста.
Офицеры загудели как растревоженный улей.
- Да, господа, мы выяснили то, что позволит нам одним форсированным ударом завершить конфликт с Латонией и заставить врагов вернуться домой. Как сказал, захваченный нами военнопленный, между латонскими позициями и Коул Соулом, к Юго-Западу от форта Блайт проходит потайная пустынная дорога, по которой уже много лет латонцы поставляют в Коул Соул оружие. Когда латонцы подошли к нашим границам три года назад, за оружие Коул Соул стал обеспечивать их линию фронта продовольствием. Таким образом, за все время осады к латонцам не пришло ни одного транспортного средства из их страны. Если мы ударим по этой дороге и разрушим коммуникации между террористами и латонцами, и одновременно с этим уничтожим линии связи нашего врага, мы заключим латонцев в блокаду, с одной стороны которой будем мы, а с другой - сама природа. Отсутствие продовольствия, нарушение связи, которое могло бы обеспечить поставки из Латонии, приведет к тому, что может и не сразу, но латонцы будут вынуждены признать свое поражение. Даже если они не капитулируют сразу, остальное за нас сделают время, голод и болезни. Так как в нашем лагере уже был обнаружен факт измены, наступление будет безотлагательным. Через четыре часа, которых нам должно хватить на тактическую подготовку, мы выдвигаемся из форта в разные стороны. До начала наступления никто, ни рядовые, ни офицеры, не имеет права покидать его территорию. Тот, кто без моего разрешения покинет форт в ближайшие четыре часа незамедлительно будет отдан под трибунал и приговором, за который я буду ходатайствовать, будет смертная казнь.
- Вот черт! - Богарт стоял рядом с Аной. - Слышь, Савас, если шеф заговорил о смертной казни - значит все еще серьезнее, чем мы думали.
Ана кивнула. Не только они, но и все остальные офицеры прекрасно знали, что полковник был ярым противником смертной казни, у него даже под пытками люди долго раскалывались, потому что он был относительно мягок.
- Предварительное распределение следующее. В форте остаются третий и пятый батальон. На них - защита наших позиций в случае непредвиденных обстоятельств. Второй, четвертый и шестой отправятся в лагерь латонцев. Их цель - уничтожить точки связи с Латонией. Со мной пойдет первый батальон. После того, как наша цель будет достигнута, пятый батальон должен будет покинуть форт и занять позиции на дороге, чтобы пресечь попытки террористов и латонцев возобновить сообщение. Второй и четвертый - после того, как ваша задача будет выполнена, незамедлительно возвращайтесь в форт и занимайте оборонительную позицию, не исключено, что латонцы нанесут контрудар. Я пойду с первым батальоном. Вторая и третья рота первого батальона должны разделиться и вести диверсионную деятельность. Я пойду напрямую, со мной будет первая рота. На этом все. Старший лейтенант Савас раздаст Вам планы операций, которые я составил для каждого батальона.
В два часа дня солнце стояло высоко над горизонтом. Несмотря на зимнюю пору, днем столбик термометра поднимался до пятнадцати градусов, но так как дул ледяной ветер, приходилось надевать зимнюю форму, в которой было довольно жарко.
Все батальоны заняли свои позиции. Ко внешним укреплениям, вместе с пятым батальоном подошел четвертый. Второй и шестой укрылись за дюнами, которые когда-то служили им форпостом для захвата этих самых внешних укреплений. Один из рядовых был отправлен на дюну с биноклем, наблюдать. Он ждал сигнала. Когда на юго-западе в воздух взметнулся столб огня, он дал знак и наступление началось.
Латонцы уже получили информацию о том, что недавно форт Блайт навещал глава Рустии. Они полагали, что скорее всего, он отдал приказ о наступлении. По тем сведениям, которые они получили, им было известно о мягкости и в какой-то степени нерешительности полковника Катона. Они ожидали, что атака рано или поздно начнется, но понимали, что рустийский командир будет оттягивать до последнего. Впрочем, в этом они были правы.
В тот день латонский лагерь пребывал в состоянии боевой готовности, но они ожидали обычную вылазку. Массированная атака стала полной неожиданностью. О начале наступления их должен был предупредить свой человек из форта, но этого не произошло.
Наблюдатель, следивший за действиями рустийской стороны, сначала не поверил своим глазам. Артиллерия, стоявшая на восстановленных на скорую руку укреплениях, открыла огонь. Часть орудий под прикрытием двинулась вперед, к валу, укрывающему латонский лагерь. Стоило латонцам поднять тревогу и встать к орудиям, как на них толпой повалили рустийские солдаты. Рустийцы стали теснить латонцев вглубь лагеря.
В момент, когда латонцы перестроились и приготовились к контратаке, они обнаружили, что рустийцев раз в пять меньше, чем обороняющих латонский лагерь солдат. Под напором латонцев рустийцы стали отступать. Отступление не было похоже на бегство, но продолжать борьбу рустийцы явно дальше не собирались. Генерал Реверт, командующий латонским лагерем, понимал, что что-то здесь нечисто, но времени на размышления не было. Он вспоминал, что знал о полковнике Катоне. О том, что он известен не только управлением проклятой эременетикой (да еще эременетикой огня), но и большим умом. Катон никогда не действовал напрямую. Все его действия были наполнены обманом и хитростью. Но когда генерал Реверт дошел до того, что все происходящее - ловушка, было слишком поздно. За его спиной прозвучало несколько взрывов. На лбу генерала Реверта выступили капельки пота. В тылу его лагеря горели точки телеграфной связи с далекой и родной Латонией. Когда генерал Реверт поднял к глазам бинокль, чтобы посмотреть в сторону юго-запада, он уже знал, что там увидит. Над "дорогой жизни", где проходили коммуникации латонского лагеря с обеспечивающим их всем необходимым Коул Соулом, пылал огонь. Полковник Катон прознал о слабом месте лагеря. Генерал Реверт с горечью осознал: он и его армия погибли.
Когдаполковник Катон с первым батальоном вышел на тропу, ведущую к тайной дороге, он не встретил ни души. Весь путь они старались передвигаться бесшумно. В отличие от территории, отделявшей форт Блайт от латонского лагеря, здесь не было ни единого укрытия.
Когда до места назначения осталось километра три, Ричард приказал батальону разделиться на роты. Третья рота последовала на север, вторая рота отправилась на юг. Задание было взорвать опорные пункты на дороге, как только они увидят, что первая рота начала свои действия. Атака также должна была стать сигналом для начала действий в лагере латонцев.
Рядом с Ричардом шли капитан Хисгриф и старший лейтенант Савас. Еще в лагере, до выступления, Ричард приказал Ане во время атаки не отходить от него ни на шаг. Он не только хотел, чтобы она прикрывала его, но и хотел, чтобы она находилась в безопасности. Ричард прекрасно понимал, что самое безопасное место на поле боя будет рядом с ним.
Их группу заметили издалека, но Ричард был самым совершенным дальнобойным оружием, которое когда-либо появлялось на Земле. Он не дал хранителям пути даже начать действовать. Полковник Катон достал артефакт из кармана и нажал на витиеватый символ. Артефакт под его пальцем засветился. Цилиндрик начал вращаться в его руках, на металлической поверхности с щелчками, открылось множество маленьких шлюзов, из которых вылетел сноп искр. В долю секунды по воздуху пролетела нитка ярко-красного цвета и обрушилась снопом огня на позиции террористов. В этот же момент с севера и юга раздались два взрыва.
Начало операции было довольно простым. Ричард шел впереди, сметая все на своем пути. За ним следовала первая рота первого батальона, добивая оставшихся после него врагов, прикрывая его тыл. С эременетиком огня они практически не встречали сопротивления. Ричард отдал приказ красного уровня, который означал тотальное уничтожение и отказ от захвата пленных.
Ситуация кардинально изменилась в момент, когда бой шел уже третий час. Солнце ушло из зенита и постепенно клонилось к закатной линии.
Ричард ожидал контратаку со стороны латонцев в отношении форта Блайт, хотя и подозревал, что враг может направить часть своих людей на помощь тем, кто охранял их сообщение с Коул Соулом, но он не мог знать, насколько серьезно они будут подготовлены.
Одной из главных задач было не дать террористам связаться с Коул Соулом. Нескольким из них удалось сбежать, Ричард попытался остановить их огнем, но не рассчитал. Стена огня оказалась скорее помехой, чем помощью. Войдя в раж, прежде чем кто-либо успел его остановить, Ричард оставил своих людей и бросился в погоню за террористами. Единственным, кто последовал за ним, была Ана...
Ричард понял, что совершил фатальную ошибку, когда он и его ближайшая подчиненная, оказались окружены латонцами. Они были одеты в странную одежду. С ног до головы их тело закрывали плащи песочного цвета, которые на первый взгляд сложно было отличить от обычных маскировочных, используемых в пустыне. На головы были надеты капюшоны, а на лица - маски.
В лагере латонцев генерал Реверт получил сигнал:
- Штаб! Штаб! Как слышите? Пламенный вихрь и бриз у нас в руках!
Тем не менее шанс выбраться все еще был. Не раздумывая, Ричард вызвал огонь, но искры, долетев до врагов, тут же погасли. Ана крепче перехватила ружье и подошла вплотную к полковнику. Он оттолкнул ее за себя и снова вызвал огонь. Все повторилось. Это не было отрицание эременетики - это было что-то другое, связанное с физическими или химическими свойствами огня. Ана, несмотря на попытку Ричарда отодвинуть ее, передернула затвор и выстрелила, но пуля не причинила цели вреда.
- Что за? - Спросила Ана и схватила Ричарда за плечо.
Враги приглушенно засмеялись.
- Эстар эн силенцио!(2) - Скомандовал один из них и на рустийском обратился к Ричарду. - Эременетик огня?
- Так Вы знаете? - Откликнулся Ричард.
- Странно, что ты задаешь этот вопрос, учитывая, что уже знаешь о том, что в твоей бригаде наш человек. Даже не пытайся применить свою силу. Наши костюмы огнеупорные, как и маски, огонь на нас не подействует.
- Я так полагаю, раз вы говорите об этом открыто, жить мне осталось не долго.
- Без сомнения. Твое существование, как и твоя сила прокляты - они противоестественны и не имеют права на существование.
Ана подняла ружье, прицелилась в глазницу маски и снова выстрелила. Пуля отрикошетила, а человек даже не пошевелился. Маска была слишком прочной.
- Не трать пули, бриз, поддерживающий пламенный вихрь! Наши костюмы созданы из специальной ткани, которую пули не пробьют, так же как и маски. Если ты хочешь...
- Я хоть на последнее желание имею право? - Перебил его Ричард.
- Я знаю, что ты попросишь, но не могу удовлетворить твою просьбу. У нас есть сведения о противоестественной природе той, кого ты хочешь защитить, поэтому прости, не могу удовлетворить твою просьбу. В отличие от тебя - плода твоей страны и ее хромающей идеологии - та, что находится рядом с тобой - монстр, который даже не принадлежит этому миру.
Ана почувствовала, как у нее подгибаются колени, но на лице Ричарда не дрогнул ни один мускул.
- Откуда Вам это известно?
- У нас свои источники информации, хотя об этом даже наше руководство не знает. Впрочем, это не имеет значения, потому что...
Латонец не договорил, песок у его ног взвился в воздух и сорвал с него маску. Ричард незамедлительно вытащил из-за пазухи револьвер и выстрелил ему в лицо.
- Кто-то забыл, что огонь это моя основная специализация, а не единственная, - проворчал он.
Сию же минуту песок сорвал маски и со всех остальных. Ана восхищенно глядела на Ричарда. Она видела, что пока он вел неспешную беседу с латонцем, он незаметно носком ботинка рисовал на песке знаки воздуха и земли. Ричард сделал еще несколько выстрелов, но врагов все еще было слишком много. Ана хотела ему помочь, но Ричард приказал ей не вмешиваться в бой. Он оценивал ситуацию. Ему нужно было понять, как можно защитить себя и Ану, но при этом еще и поймать человека, который скажет ему, откуда латонцам известна природа происхождения его подчиненной.
Раздался выстрел. Ричард ахнул и упал на одно колено. Ана перепугалась. Ричард был ранен. Он зажимал рану на плече рукой, но сквозь пальцы текла кровь. Латонцы приблизились к ним. И в этот момент мир в глазах Аны изменился. Ей показалось, что она видит переливы всех оттенков и знает, как они называются, видит так далеко, как никто другой. Запахи стали насыщенными, воздух, ветер и песок приобрели вкус. Звуки стали пронзительными, их можно было разобрать по нотам. Она почувствовала, как кровь движется по ее венам, как расширяются и сжимаются ее легкие, как пульсирует сердце. Ей даже показалось, что она знает, о чем думают ее враги, только сейчас их слова не имели для нее значения, сливаясь в единую массу ничего незначащей информации. Она почувствовала наполняющую ее силу так, как можно было бы ощутить холод остывшего за ночь камня или мягкость пуховой перины. Она почувствовала желание. То, которое не остановить. Желание, подобное тому, когда она, изнывая от ласк Ричарда начинала с вожделением двигать бедрами, требуя воссоединения с ним. Она поняла, что уже почти не способна мыслить от жажды и желания. Она хотела, хотела этого... Она хотела чужие жизни. Чувствовать тепло чужой крови на своих руках, слышать как пули и лезвие ножа разрывают чужую плоть, ощущать запах последнего дыхания. Она была голодна и утолить ее голод могла только чужая боль.
В руках Аны была обычная винтовка, в которой уже не было патронов. За спиной висел экспериментальный скорострел СС-1. Она бросила винтовку на песок, ударом пятки по чехлу выбила из него скорострел, подхватила его, прокрутила, упала на одно колено и сняла с предохранителя.
- Ситуация изменилась! - Четко произнесла она и это было последнее, что она запомнила в этот день.
Ричард посмотрел в лицо старшему лейтенанту Савас и почувствовал, что ему не хватает воздуха. Ее глаза превратились в две черные как смоль лужицы: ее зрачки разбились и потеряли свою форму, стали темнее и заполнили весь глаз. В лице появилось что-то от хищного животного. Ген абсолютного солдата пробудился.
Когда генерал Реверт получил последнее сообщение, он понял, чтобы сохранить честь ему остается только одно - покончить жизнь самоубийством.
Сообщение было следующим: "Штаб! Мы уходим! План рухнул! Как слышите, план рухнул! Бриз слетел с катушек! Бриз превратился в настоящий тайфун! Шта...." - на этом связь прервалась. Генерал взял в руки револьвер.
Солдаты пытались пробиться к полковнику и старшему лейтенанту, но враг оказывал ожесточенное сопротивление. Ни у кого уже не осталось сомнений - все это было ловушкой. Если будет уничтожен полковник Катон, наступление захлебнется, все, что было сделано, пойдет прахом.
Отступление латонцев и террористов стало для солдат неожиданностью. Враги бросились бежать, но солдат они не интересовали, рота спешила на подмогу своему командиру.
Скрострел действовал без осечек. Всего несколько секунд и латонцы, окружившие Катона, лежали вокруг него, подобно лепесткам. На смену им спешило подкрепление. Враги ни за что не хотели отдавать свою дорогу и собирались отстаивать ее до конца. Ана выпустила из скорострела еще очередь. Ричард услышал, как к нему приближаются его солдаты.
- Стоять! - Что есть мочи заорал он.
Солдаты встали как вкопанные, не понимая, что происходит.
- Разойдись на подмогу второй и третьей роте! - Приказал Ричард, не поворачиваясь к подчиненным, все его внимание было приковано к Ане. "Сейчас у нее в руках оружие, но что она будет делать, когда закончатся пули?"
- Но как же, - возразил кто-то, Ричард узнал его по голосу - это был лейтенант Аикарид.
- Все нормально, дальше мы сами, - спокойно сказал Ричард.
В воздухе раздались характерные щелчки артефакта. Полковник Катон вместе со старшим лейтенантом Савас оказались отрезаны от своих товарищей огненной стеной. Они остались один на один с врагами.
То, что происходило в следующие два часа, казалось Ричарду кошмаром наяву. Ана, не терявшая человечности даже в критических ситуациях, перестала быть человеком. Как только у нее закончились патроны, она ринулась в рукопашный бой. Скорость ее движений казалась сверхъестественной, ловкость, с которой она уворачивалась от движений врагов была необыкновенной, а сила ее ударов была одновременно грациозна и ужасающа. У Ричарда всплывали ассоциации то со змеей, то с дикой кошкой, но ни то, ни другое совершенно не отражало, насколько кошмарное зрелище разворачивалось на поле боя. Ричарду практически не пришлось действовать, наспех перевязав свою рану, он только образовывал огненные стены, чтобы не дать своим увидеть происходящее и сжигал тех, кого не добила Ана, да трупы, что оставались после нее.
Время от времени Ана возвращалась к Ричарду. Она широко улыбалась, ее лицо светилось чистой невинностью. Она показывала Ричарду результаты своего труда, будто ребенок, который хвастается перед родителем своим рисунком или рукоделием. Несколько раз он видел, как она слизывала с пальцев кровь. У него даже появилось в какой-то момент желание убить ее, выстрелить ей в лоб, чтобы не видеть то чудовище, в которое она превратилась и не испытывать отвращение к той, кого он любил больше всех на свете. Но стоило этому желанию посетить его, как он понял, что это предательство. Разве не предупреждал его Николас о том, что Ана чудовище? Разве он тоже не чудовище? Разве не должен был он заботиться о ней и прощать ей все, чтобы она ни сделала? Да, эта девушка была монстром, но она была его домашним монстром, его любимым монстром. Она не несла ответственности за свои поступки. Только он, только он и никто другой, виноват во всем, что она делала, поэтому он изопьет эту чашу до дна. Он один будет знать об этом и никто другой не узнает, на что способна Ана, когда в ней пробуждается ген абсолютного убийцы.
Когда враги сдались и отступили, солнце шло к закату. Ана было бросилась за ними, но у нее уже начали появляться проблески сознания и Ричард смог контролировать ее.
- Стоять! - Крикнул он ей. - Все закончилось!
Ана остановилась, ее черные, как бездонные пропасти, глаза смотрели вслед врагам. Грудь тяжело вздымалась. Увидев, что стены огня больше нет, к полковнику стали сбегаться солдаты первого батальона.
Ана повернулась к Ричарду. На ее лице была улыбка. Она закрыла глаза, а когда открыла они снова были такими же как обычно, темно-карими.
Ричард сделал навстречу ей несколько шагов. Он хотел закрыть ее собой от любопытствующих глаз. Ана вытерла лоб, только сейчас она увидела, что ее руки по локоть в крови. Улыбка медленно покинула ее лицо. Она недоверчиво ощупала себя и поняла, что не ранена. Ана с недоумением посмотрела на свои руки и перевела испуганный взгляд на Ричарда. В ее глазах читался единственный вопрос: "Что, черт побери, я сейчас делала?!" Ричард опустил голову и ничего не ответил. Ана закрыла глаза. Казалось, она просто хотела подумать о произошедшем, но внезапно начала оседать на землю. Ричард едва успел подхватить ее. Ана потеряла сознание.
Рустия является милиократией. Вся власть принадлежит армейской верхушке, а вся жизнь в стране подчинена постоянным войнам и гонке вооружения.