Аннотация: Небольшой очерк о нестандартной операции Спецотдела по Дератизации и Дезинсекции
Стефан как раз завязывал шнурок, когда в арсенал зашел координатор, и бросил:
-Малыш, тебя одного ждем! Пошли, в машине зашнуруешься.
Стефан, теперь "Малыш" в пределах операции, вскочил, наступил себе на шнурок, едва не повалился на бетонный пол, но удержал равновесие, и гаркнул во все горло:
-Так точно!
Вальтер развернулся и пошел к лестнице, а эхо от голоса Малыша еще долго металось между нефами древней крипты Театинеркирхе.
На улице, прямо посреди Одеонсплатц, припарковавшись перед Залом Полководцев, никем не замеченный в своей обыденности, стоял фургон Мюнхенского Транспортного Сообщества, куда вслед за Вольфсгриффом запрыгнул Стефан, обряженный в кевларовый костюм. Спортивная сумка, усиленная многочисленными плетениями нейлона, пригибала беднягу своим весом почти к самой брусчатке. Не без труда он закинул сумку в салон машины, после чего запрыгнул внутрь сам. Место Стефану досталось у двери, рядом с координатором, который ее и закрыл. После чего, оглядев собравшуюся компанию, постучал по стеклу, отделявшему пассажиров от водителя.
-Можем выезжать.
Компания и правда притягивала взгляд. Едок в углу машины нещадно вейпил, заполняя узкое пространство густым белым дымом, но никто и не думал возражать. Маска, наглухо закрывающая лицо, туго стягивалась ремешками, глаза прятались за линзами "полувзгляда", с подбородка свисала "вставная" челюсть - пугающее скопление острых лезвий, каких-то игл и трубок. На коленях едока лежали перчатки - кольчужные переплетения из чистого железа венчали крючьеподобные когти. Поймав взгляд Малыша, едок презрительно ухмыльнулся и выдохнул густое облако пара прямо тому в лицо.
-Господин координатор, разрешите вопрос? - осмелился Стефан нарушить тягостное молчание.
-Разрешаю, - безразлично бросил в ответ Вальтер, думая о чем-то своем.
-А зачем нужен оперативник Insatiabilis при интервенции?
-А ты уверен, что мы выйдем одни? Вот тогда и пригодится.
-Не ссы, Малыш, я подожду тебя снаружи. Молись, что не подхватишь ничего, пока будешь там, иначе я попробую твою нежную шейку на вкус, - поддакнул едок, и нежно чмокнул губами в сторону Стефана, после чего расхохотался. Остальные вяло поддержали едока - все-таки от него зависит, позволят им вернуться из интервенции, или нет.
-Лодырь, утихни! А то лишу выездов! Забыл, как ломает? Могу напомнить.
Лодырь действительно затих. Стефан уже имел шапочное знакомство с неприятным типом, скрывавшим сейчас свое лицо под маской. Наверное, едоками на постоянной основе могли работать только такие мерзкие социопаты - из тех, кто может плюнуть в проезжающую мимо детскую коляску, или пнуть чужую собаку. Просто так - потому что захотелось. Было в натуре всех, знакомых Стефану, едоков какое-то стремление гадить другим людям, делать зло ради зла. Сложно было понять - влияла ли на них так сыворотка, порождающая со временем ненависть ко всему человеческому, или начальство специально отбирала таких людей в агенты Insatiabilis - в любом случае, от них стоило держаться подальше - кто знает, какую пакость подскажет плоть Matka, растворенная в их крови на этот раз?
Остальные оперативники словно дремали, опираясь на свои тяжеленные сумки, поставленные вертикально в ногах. Только напротив Стефана сидел какой-то странный, полноватый мужик в очках и с отвратительным причмокиванием посасывал леденец на палочке. Звуки были такими громкими и объемными, что, казалось, слюни летят прямо в лицо Малышу. Лысеющий человек без возраста в яркой рубашке живо диссонировал с остальными оперативниками, закованными в кевлар и железо. Сумки у странного человека не было, вместо этого в ногах у него стоял бумажный пакет из кондитерской, набитый доверху конфетами в ярких обертках и мармеладом. Задавать лишние вопросы Стефан не стал, посмотрев на Вольфсгриффа - тот усердно изучал какие-то распечатки.
Дорога была долгой. Сначала в окнах мелькали изящные строения Старого Города, потом появились уродливые неоновые вывески и грязь Главного Вокзала, дорога сменилась на шоссе, а городские пейзажи - на черный ночной лес. Координатор отвлекся от своих бумажек, прочистил горло, согнав сонный анабиоз с оперативников, даже едок отнял электронную сигарету от лица, а странный мужик аккуратно завернул недоеденный леденец в бумажку.
-Оперативники, внимание, даю брифинг. Вчера, приблизительно в восемь вечера из своего дома пропала Эмма Кюне, дочь Дитера Кюне, - откуда-то со стороны едока раздался удивленный присвист, -Полиция не нашла никаких следов похищения, в доме находилась няня, полицейские взяли допрос на себя и не добились результата. Хорст считает, что имеет место обратный переход, Дитер попросил его по старой дружбе проверить такую вероятность. План таков: на мне допрос семьи, Боцман исследует дом, Педофил обыщет территорию, Лодырь сторожит предполагаемую точку перехода. Малыш, - Стефан весь напрягся в ожидании своего первого в жизни задания в качестве оперативника, - ходишь за мной и конспектируешь. Авиценна и Карга подготавливают интервенцию и проводят рекогносцировку. Вопросы?
Судя по скучающим лицам остальных оперативников, задание было весьма стандартным. В голове Стефана роилось добрые пару десятков вопросов, но, чтоб не позориться перед сослуживцами, он прикусил язык и просто пялился по сторонам, стараясь особенно не задерживать взгляд на Лодыре, улыбавшимся жутковатой пастью с неровными зубами - длительное употребление со временем начинает отражаться и на внешности. Почти все едоки носили темные очки в любую погоду - не только потому что не любили солнце - глаза менялись в первую очередь. Карга был здоровенным бычарой-арабом. Даже под кевларом было видно, как бугрятся мышцы на предплечьях, как застежки разгрузки еле сходятся на широком торсе. Рядом с Каргой полулежала Авиценна - худая, как оглобля, бесцветная блондинка. Пару раз Стефан видел ее в общей раздевалке - у той даже не было груди, лишь бледная плоть, усыпанная веснушками и два бледно-розовых соска, словно нарисованные незадачливым художником. На щеке, белой, как снег цвел огромный лиловый синяк - поговаривали, что медведеподобный Карга и Авиценна спят друг с другом и диковатый араб ее временами поколачивает. Сам Стефан никогда особенно не интересовался сплетнями, но иногда подобные слухи будто витают в воздухе. Боцман, краснощекий баварец лет шестидесяти с лихо подкрученными усами, постоянно довольствовался вторыми ролями, никогда не бросаясь на авангард. Вырастив себе начальника в лице Вольфсгриффа, он так и остался Боцманом, никогда не претендуя на роль капитана.
Отвратительный звук изо рта мужика с конфетами почти выводил Стефана из себя. Он глубоко вдыхал и выдыхал, пытаясь успокоить нервы - не хватало еще устроить конфликт в свою первую операцию. Это Лодырь давно в команде - ему многое прощают. У Малыша же не было такого иммунитета - нельзя было списать плохое настроение на издержки профессии. Наверное, это все от волнения. Педофил заметил, как Стефан на него пялится, неверно истолковал взгляд стажера в темноте салона и добродушно протянул ему шоколадный батончик. Малыш из вежливости принял угощение, ощутив, что батончик был теплый, подтаявший, и вызывал не аппетит, но отвращение. Пока мужик с конфетами протягивал сладость Стефану, тот успел заметить, что кольца Спецотдела ни на одной руке Педофила нету. Консультант какой-то? Или проверяющий? Машина резко остановилась, швабра Авиценна чуть не свалилась с могучего плеча Карги прямо на сумки, Педофил от неожиданности заглотил леденец вместе с палочкой и теперь оглушительно кашлял.
-На выход! - бросил Вальтер и открыл дверь, впустив внутрь салона свежий ночной воздух. Малыш вылез первым и огляделся. Их окружали молчаливо спящие дома пригорода. Жили здесь явно люди непростые - придомовые территории были с добрую Мариенплатц, а сами дома насчитывали по три-четыре этажа. Не успев как следует оглядеться, Стефан взвалил на плечи сумку, уже немного забыв, насколько та тяжелая, снова просев под ее весом, и зашагал следом за заколачивающей сваи походкой господина координатора. Тот через идеально постриженный газон направлялся к дому, словно беспорядочно собранному из стеклянных кубов - даже количество этажей получалось определить не сразу. Нагроможденные друг на друга, они формировали из себя равнобедренный треугольник, светясь, как елочная гирлянда - свет горел во всех комнатах.
У входа в дом стоял приземистый мужчина, явно старающийся держать себя в форме, но никак не справляющийся с круглым животом, раздувающим домашнюю сорочку - Дитер Кюне, рядом с ним теребила рукав халата высокая, худая, истероидного типа женщина с вьющейся гривой каштановых волос - жена Мясного Короля Баварии. Вальтер подошел к хозяину, молчаливо пожал протянутую руку, после чего обратился к оперативникам.
-Карга, Авиценна, готовите переход, Педофил - на обыск, Лодырь - на позицию, Малыш, остаешься здесь, Боцман, осмотри помещения.
Наконец, Вальтер обратился к хозяевам дома:
-Дитер, фрау Кюне, меня зовут Вальтер Вольфсгрифф, Хорст должен был предупредить о нашем визите. Я не могу вам ничего обещать, но клятвенно заверяю - мы предпримем все усилия, чтобы найти вашу дочь.
Оперативники тем временем заносили тяжелые сумки, прожекторы и какие-то ящики в дом. Некто, отзывающийся на Педофила будто растворился в ночной темноте, пропав из виду. Едок, проходя мимо фрау Кюне глумливо рыкнул, и та отшатнулась в ужасе.
-Дитер, кто эти люди? Что происходит? И кого они привели с собой...Педофила? Зачем? Это он украл нашу дочь? Где она? - неожиданно раскричалась фрау Кюне и бросилась к Вальтеру.
-Это вы сделали? Что вам нужно? Отдайте мою дочь! - маленькие кулачки градом сыпались на грудь координатора, но тот, не обращая внимания на истерику спокойно обратился к Дитеру:
-Вы не предупредили жену о нашем визите?
Кюне нервно провел ладонью по лысине и начал объяснять:
-Хорст требовал, чтобы все оставалось в секрете, обслугу я отпустил, хотел отправить жену в отель, но, видите, в каком она состоянии...
Осторожно взяв женщину под локти, Стефан отвел ее, сопротивляющуюся, в сторонку, сунул одну руку в карман, и вкрадчиво проговорил:
-Фрау Кюне, мы из Бундесвера, я - рядовой Земмлер. Не волнуйтесь, в нашем распоряжении лучшие люди, мы найдем вашу дочь. А сейчас вам стоит пойти в дом и прилечь.
Женщина, как сомнамбула, повернулась спиной к говорящим, и отправилась куда-то вглубь стеклянного дом. Через панорамное окно было видно, как фрау Кюне улеглась калачиком у камина, словно усталая собака. Стефан вынул руку из кармана и положил большой палец в рот, чтобы побыстрее остановить кровь. Чертов амулет явно сожрал больше, чем нужно - как будто чувствовал, что Стефан делает это всего лишь второй раз. В стекле на секунду мелькнуло отражение твари, заточенной в железный амулет в виде тигриной головы. Малыш вернулся к Вальтеру, который уже начал допрос свидетеля.
-В общем, после понихофа ей вдруг приспичило поиграть с няней в прятки. Что на нее только нашло - двенадцать лет девке, сама уже здоровая лошадь. Няня утверждает, что видела, как Эмма зашла в гардеробную. Я по камерам посмотрел - и правда, зашла, и больше не выходила. Когда Бьянка - так няну зовут - пошла проверить - ее там уже не было. Как в Нарнию провалилась! - нервно усмехнулся Дитер, как видно, пытаясь себя успокоить мыслью о том, что его дочь оказалась в каком-то безопасном сказочном месте.
-Малыш, что думаешь?
-Извините, - обратился Стефан к Дитеру, тот как раз раскуривал на редкость вонючую сигару, трясущимися руками зажигая спичку за спичкой, - А часто ваша дочь играла в прятки?
-Да какие прятки, говорю же! У нее одни гаджеты на уме - Ютуб, Инстаграмм. Целыми ночами с кем-то переписывается. А тут - как будто детство вспомнила.
-Благодарю, - кивнул Малыш. - Господин Координатор, я предполагаю, что мы имеем дело с Игрулей.
-С Игрулей? Это не страшно? - с надеждой спросил хозяин дома, но оба оперативника проигнорировали его вопрос.
-Игруля, говоришь? Интересно, - почесал подбородок Вальтер, - А ничего, что она за один день пропала? Игрули так не делают.
-Очень старая, герр Вольфсгрифф. Лет двадцать, не меньше.
-Двадцать? Да ты на дом посмотри - ему от силы лет пять-семь! Откуда здесь двадцатилетний клиппот?
-Предполагаю, что притащили на вещи. Антиквариат какой-нибудь, что-нибудь в этом роде, - пожал плечами Малыш. Этот экзамен его порядком раздражал - если Вольфсгрифф знал ответ - его стоило назвать и заняться делом, а не устраивать этот глупый спектакль.
-У нас нету никакого антиквариата - моя Крис не терпит старье, любит все это норвежско-минималистичное, чтобы белое, черное, никаких трещин и патины. Даже в кабинет мне не позволила ничего купить - все сама обставляла.
-Видишь? Нет никакого антиквариата, - театрально обратился Вальтер к стажеру. Чертов сенсей!
-Ну, детские игрушки, всякое барахло со старой квартиры, Многое, кстати, в том гардеробе и валяется. Зачем она туда только полезла? - с досадой выкрикнул Дитер в ночную тишь и негромко завыл, некрасиво кривя губы. Из дрожащей руки выпала сигара и покатилась, оставляя черный след на идеально выбеленных досках террасы. Мясной Король, мгновенно растеряв все свое достоинство, отчаянно цеплялся за рукава пальто Вальтера, умоляюще глядя тому в глаза:
-Найдите ее, пожалуйста, у нас никого дороже нее нету! Она наш единственный ребенок, мы с Кристиной столько пытались, ко всем врачам ходили...Эмма, мое солнышко! Девочка моя!
Теперь мужчина горестно выл без слов, уже не сдерживаясь, опустился на колени и бормотал что-то нечленораздельное, пока оперативники входили в дом.
-Что есть Игруля? - неожиданно спросил Вальтер у стажера, пока те поднимались по лестнице на третий этаж. Стефан не растерялся и выдал зазубренное определение:
-Игруля есть клиппотическая сущность психологического генеза, состоящая из соединения паразитической составляющей avysso и "внутреннего ребенка". Чаще всего фиксируется на местах или вещах, связанных с взрослением, как то - детская комната, школа, учебные принадлежности. Игруля чаще всего предстает в виде воображаемого друга персоны, еще не вступившей в пубертатный период, и в результате тщательно запланированных игр пытается забрать эту персону в собственное измерение, дальнейшие подробности слишком уникальны для включения в определение, - без интонации оттарабанил Стефан.
-Великолепно. Повторял недавно что ли?
-Нет. Просто выучил.
-Ну, молодец, Малыш, - с какой-то досадой выдал похвалу Вальтер.
Из спальни хозяев раздавались голоса оперативников, до Малыша долетели обрывки разговора:
-...Да черт с ними, с лошадьми, вот стоматологический кабинет в доме - этого я никогда не пойму. У него жена врач что ли? Нет? А зачем тогда?
Когда координатор в сопровождении Стефана вошел в комнату, разговоры стихли.
-Живут далеко от города, - на ходу бросил Вальтер, заходя в спальню, - Им легче оплачивать приезды врачей и оборудование, нежели кататься на термины.
Хозяйская спальня потеряла весь свой лоск и стиль - по всей комнате, включая кровать расположились оперативники и их оборудование - переносная лаборатория, над которой корпела Авиценна, сложные конструкции из прожекторов, которые устанавливал Карга, а на груде подушек по-хозяйски развалился Лодырь. Боцман стоял и смолил самокрутку, поглядывая в окно, в котором из-за освещения можно было увидеть лишь отражение происходящего в комнате, как в зеркале.
-Авиценна, Карга, доложитесь.
Некрасивая блондинка, самая похожая на какое-нибудь порождение Бездны, живущее в трубах, оторвалась от центрифуги и повернулась к Вальтеру.
-Препарат на вход готов, препарат на выход будет через минуту.
-Карга?
Громадный араб утирал собственной чалмой блестящую смуглую лысину - такой шел жар от прожекторов.
-Проход готов к использованию Если позволите, я бы еще откалибровал свет для стабильности - кладовка узкая, что-то может загородить лучи.
-Калибруй. Вызовите кто-нибудь Педофила.
Боцман, не выпуская из зубов последний сантиметр самокрутки, нажал на кнопку сигнала на рации. По всему дому прокатился некий странный звук - будто по лестницам и коридорам проехал поезд из мотыльков. Дверь отворилась и на пороге появился толстый очкарик с неизменным леденцом во рту.
-Есть новости?
-Все, как и ожидалось - ребенок не покидал ни дом, ни придомовую территорию. В доме ее, разумеется, тоже нет.
-Значит, все-таки Игруля, - заключил Вальтер.
-А почему именно Игруля, шеф? - лениво отозвался со своего ложа едок.
-Потому что, когда я пересылаю вам сводку по заданию - ее надо читать. Карга вот читал - поэтому он знает, что делает.
-Мое дело маленькое, шеф, я тут больше для проформы, сами знаете.
-Я прошу прощения, - причмокивая произнес Педофил, - Меня-то в вашей корпоративной переписке нет, а знать, в чем дело хотелось бы. Для общей картины хотя бы.
Вальтер потер виски. Неужели так сложно было прочесть четыре страницы? Ведь специально сам сидел и изучал, за что можно зацепиться.
-Малыш, ты читал? - с нарастающей злостью поинтересовался Вольфсгрифф.
-Так точно, господин координатор.
-Тогда просвети, пожалуйста, остальных, менее усердных членов группы, почему Карга разместил прожекторы именно таким образом.
Стефан вдохнул поглубже и выдал:
-В доме, согласно допросам, отсутствуют какие-либо якоря для клиппотических сущностей. По приказу герра Мюллера, еще при установке оросителей дом Кюне был окружен сигнальной полосой и полосой препятствий, из чего следует, что извне угроза появиться не могла. Таким образом, следует предположение, что, либо один из членов семьи является Мафусаилом - эту версию мы отметает, так как семья Кюне проходит регулярную скрытую проверку по приказу герра Мюллера. Либо - и эта версия более правдоподобна - якорь уже находился внутри дома на момент возведения полосы препятствий. На роль якоря подходит выпускное платье Кристины Кюне - это типичный элемент потери "внутреннего ребенка" и удобный якорь для Игрули.
Все взгляды устремились туда, где сходились лучи прожекторов - на красное шелковое платье, висящее в полиэтилене на вешалке в узкой гардеробной. Платье выглядело почти новым и было сшито явно на заказ - на высокую и худую девушку. Сегодня оно неплохо подошло бы Авиценне, невпопад подумал Малыш.
-Со мной идут Боцман, Педофил и Малыш. Карга - на тебе переход, сохраняй в течение одиннадцати минут - дальше по инструкции. Авиценна - препараты для выхода в быстром доступе, будь готовой к необходимости реанимации. Лодырь...
-У меня уже есть приказ, господин координатор, - глумливо осклабилась жуткая тварь в маске, развалившаяся на подушках, как какой-нибудь паук.
-Уже под сывороткой? - неодобрительно покосившись на едока, обратился Вальтер к Авиценне, и та коротко кивнула.
Тяжелые баллоны уже был надеты и теперь металлический горбы сильно ограничивали подвижность группы. Малыш получил от Авиценны заряженный инъектор. Такие же в руках держали и Вальтер, и Боцман, Педофил же продолжал безучастно мучать леденец, время от времени грызя его своими кривыми, крупными зубами.
-"Переходник" принимал когда-нибудь? - неожиданно обратился Вальтер к Стефану. Тот помотал головой, слегка напрягшись - инъектор он уже держал наготове у самой шеи.
-Значит, так - прежде всего, не пугайся. Тебе станет плохо, может стошнить, будет кружиться голова, будто под наркозом. Это нормально. Препарат снижает когнитивные функции до необходимого минимума, слегка успокаивает, помимо прочего, смертельно ядовит - это чтобы не привлекать внимания. По выходу мы принимаем "Отходняк" - противоядие, нейтрализующее эффект "Переходника". И первое, о чем тебе стоит знать - принимаем по моей команде, понятно?
Вальтер выставил время на древнем механическом хронометре - за пределами привычного мира техника начинала барахлить.
-Время два часа, сорок семь минут. Карга, Малыш, Боцман, сверяем часы. Вводим препарат. Карга, готовься! - скомандовал Вальтер.
Игла будто пронзала позвоночник - препарат был неприятно болезненным. Время будто замедлилось. Малыш чувствовал, как с каждым ударом сердца свинец разливается по телу, наполняя конечности тяжестью, делая мышцы деревянными. Вот, яд дошел до мозга и мир упростился до предела. Все стало простым, не детальным, словно нарисованным ребенком. Стефан удивленно рассматривал собственные руки в перчатках - простые, без текстуры, без объема - как будто черные аппликации. Откуда-то раздался лающий смех.
Малыш уже тянул в рот обсосанный и изгрызенный леденец в рот, когда Вальтер метким ударом выбил лакомство у него из руки.
-Потерпи, скоро станет полегче. Потом привыкнешь. Карга, открывай!
Араб нажал какую-то кнопку на пульте, и свет сменился с ровно-белого на какой-то дрожащий, неизвестный человеческому глазу оттенок. Платье также сменило свой цвет с багрового на глубинно-черный.
-Педофил, иди первый.
С неожиданной прытью толстяк бросился к платью и с легкостью совершил прыжок прямо в самую середину прямоугольной дыры и пропал, только черная дыра в пространстве легко качнулась на вешалке.
-Боцман, пошел.
Неуклюжий, круглый баварец перекинул сначала одну ногу в иное пространство, потом перескочил через край реальности и неловко перевалился боком на ту сторону.
-Малыш.
Стефан ощутил толчок в спину, и двинулся вперед. Ткань реальности еще колебалась от неуклюжего маневра Боцмана, стажер неосторожно попытался придержать платье и разрезал перчатку до самых пальцев. Странно, но боли не было совсем. Пока Стефан тупо пялился на изумительно-красную кровь, стекающую с кевлара, Вальтер нетерпеливо перехватил стажера за талию и забросил в черноту, прыгнув следом сам.
По ту сторону от платья все выглядело настолько же похоже на гардеробную, из которой они только что вывалились, насколько же и отличалось. Толстый слой пыли и каких-то осколков покрывал все поверхности. Вместо одежды на ржавых вешалках висели какие-то тряпки, коробки из-под обуви были монолитными, без швов, и, наверное, без обуви внутри. Источника света не было, как не было и света - просто не было и темноты. Цвета у всего были тусклыми, а формы размытыми - но все было видно, как под водой. Вот его распылитель - выпал из кобуры во время перехода. Вот Боцман - сидит, опершись о стену и пытается стереть какое-то пятно с очков, вот ловко, словно тигр, приземлился на пол координатор, вот...
Если бы не лошадиная доза успокоительного в "Переходнике", Стефан завизжал бы от ужаса. Сейчас он просто с трудом вдыхал воздух и вжимался в лохмотья на вешалках, а в глаза ему бросались отдельные детали облика чудовища, не давая собраться в общую картину, видимо, сознание отказывалось собирать этот жуткий паззл ради собственного блага. Неестественная длина конечностей, совершенно нечеловеческая форма тела, какие-то тонкие мембраны, покрывающие все туловище и дрожащие на несуществующем ветру, шуршащие, словно тысяча мотыльков. Вальтер же спокойно обратился к монстру:
-Нас не жди, ищи девочку. Найдешь - сообщи.
Нечто похожее на гигантский улей, неловко шатающееся на своих нечетных конечностях, распушило тошнотворные мембраны, открыв какие-то дырки, шумно втянуло воздух и покатилось куда-то прочь из гардеробной, опираясь то ли на стены, то ли на потолок.
-Малыш, Боцман, выдвигаемся!
Стефан не зря проходил все эти тренинги и тесты - его сознание было достаточно крепким даже чтобы выдержать подобное зрелище, но куда страшнее было осознание, пришедшее запоздало, когда ленивый, сонный мозг неохотно собрал все факты в кучу.
-Господин координатор, прошу прощения, Педофил, он...Охотник на детей?
-Да, стажер. Хватит штаны протирать. У нас осталось не больше десяти минут, это твоя первая инъекция, так что, может и меньше. Вперед!
Оперативник привел в порядок собственное сознание, Боцман протянул руку, помогая подняться младшему по званию. Медленно, словно шагая под толщей воды, группа шла к выходу из кладовки. Расстояние в полметра все никак не поддавалось, словно играясь с людьми, направляя их то куда-то в гущу одежды, то в стену. Наконец, сосредоточившись, Боцман буквально за шкирку подтянул Малыша к двери, приказав взяться за дверную ручку, потом протянул ладонь Вольфсгриффу, который, словно волчок, крутился вокруг собственной оси, неспособный сойти с места.
-Руки-то помнят, - довольно буркнул Боцман, когда все трое оказались рядом. Дверь открылась куда-то наискосок и упала на пол, а перед глазами группы предстала хозяйская спальня. Теперь, правда, она выглядела по-другому. Вместо окна была стена с грубо намалеванным на ней пейзажем, отдаленно напоминающим вид на придомовую территорию. Вместо кровати стояло что-то похожее по форме, но сложенное из какой-то пыльной ветоши. Вокруг повсюду были разбросаны какие-то самодельные игрушки - соломенные чучелки, елочные шарики, склеенные из осколков какой-то черной жижей. Идти через спальню оказалось легче - нужно было всего-то держаться стены - так пространство искажалось меньше. На уши давила гулкая тишина, не было слышно ни шагов, ни дыхания. Запахов тоже не было - ни вечного мерзкого табачного смрада от Боцмана, ни легкого флера от Вальтерового лосьона после бритья. Малыш даже на пробу дыхнул себе в ладонь - ничего. Мыслей не было тоже - звенящая пустота наполняла голову - хватало воли лишь на то, чтобы бездумно топать за круглым баварцем, уверенно шагающим вперед.
-Боцман, - раздался в абсолютной тишине глухой, как в шумоподавляющей комнате, голос Вальтера, - Дорогу до детской помнишь?
Дом не был похож сам на себя. Вместо стекла и хромированных поверхностей все покрывало нечто, похожее на старую, гнилую кожу. Бесчисленные дыры и прорехи дышали, шевелились, не издавая ни звука, казалось, словно все здесь склеено из какой-то мерзкой живой плесени.
-А почему платье? - неожиданно спросил Малыш, словно в этом странном мире подобный вопрос имел значение.
Координатор проигнорировал вопрос, с трудом справляясь со скользкими, словно живыми, перилами лестницы, пока ступеньки бесшумно чавкали под ногами. Ответил Боцман.
-Изнасиловали ее в этом платье. Прямо на выпускном, в раздевалке. Групповое, если не ошибаюсь. Никакого "внутреннего ребенка" не останется. Так они, родимые, и приходят - кто-то позабавился, а мы, вот разгребаем. Ты лучше помолчи, стажер, не трать силы на болтовню, нам отсюда еще выйти потом надо.
-Восемь минут. Ускоряемся.
До детской они добрались минуты за две, впрочем, следить за временем было почти невозможно, иногда казалось, что они бегут, иногда - что еле плетутся. Отворив дверь в детскую, Стефан чуть не вывалил содержимое желудка прямо на отвратительные поделки Игрули. По комнате то тут, то там были разбросаны странные куклы - уже не игрушки из смолы и мусора, но, похоже, что-то иное, извращенное, испорченное клиппотическим воздействием.
На полу, на маленькой детской кровати, на письменном столе и даже на люстре висели, сидели, валялись, стояли, прислоненные к стенке куклы в человеческий рост. Девочки, в джинсах, в платьицах, разного роста, в разной одежде, лишенные лиц. Вместо кожи, вместо глаз, носов и ртов их тело покрывала та же мерзкая плесень. Звук, наконец, появился, но легче не стало - мерзкие шматы, формирующие маленькие тела, дышали и еле шевелились, разевая маленькие отверстия, покрывавшие девчачьи фигурки, словно ульи, а между этими отверстиями шныряли бесчисленные, еле заметные глазу, прозрачные червячки.
-Что это? - в ужасе спросил Стефан, но больше никто не смел нарушить тягостное молчание, и шуршание маленьких созданий напополам с дыханием плесени наполняли комнату почти невыносимым шумом.
-Эммы здесь нет, - наконец, выдавил из себя Вальтер, - Объекта тоже.
Малыш вытаращил глаза, хотя казалось, ничего уже не могло его удивить, но зрелище того, как координатор невозмутимо достает из кармана шоколадный батончик, разворачивает его и откусывает кусочек выбивало из колеи чуть ли не больше, чем мерзкие отходы жизнедеятельности Игрули. Вольфсгрифф выплюнул лакомство и поводил батончиком в воздухе, как ароматической палочкой.
Откуда-то из глубин дома послышалось неумолимое движение мотылькового поезда, а через несколько секунд и сам Охотник на Детей предстал перед оперативниками. В шелесте мембран Стефану удалось разобрать что похожее на "В подвале", и Боцман уже махнул рукой, призывая следовать за собой.