-В мире нет ничего постоянного,- Викинг затушил сигарету о перила балкона и сбросил окурок вниз.- Совсем ничего. Всё меняется, а значит и человек всего лишь отражение мира в воде.
-Я знаю, ты хотел сказать, в луже,- усмехнулась Рыжик.
-В общем, да... Но какая разница, в чем? Сама подумай: вот был человек-и нет человека... Как в песне, помнишь: война, эпидемия, снежный буран...
-Согласна, человек не вечен. А человечество?
-А если это будет большой снежный буран? Третья Мировая, извини за избитый пример...
-Ну хорошо. Но есть же вечные ценности: добро и зло там...
-Как в анекдоте: К охраннику в концлагере подходит еврейский мальчик с собачкой на поводке и спрашивает: "Дяденька фашист, а где моя мама?" - "В крематории, мальчик..." - "А папа?" - "В крематории..." - "А как же я?" - "И ты там будешь..." - "А собачка моя?" - "Ну и садист же ты, парень!". Где граница между тем, что есть добро, и тем, что им только кажется?
-Я говорю не про животных, а про людей...
-Значит, животных можно, а людей нельзя? Или наоборот? Это всё люди придумали, пойми, а всё, что создают люди, несовершенно и...
-... и за это надо выпить.
Викинг посмотрел на Рыжика и улыбнулся. Они были знакомы с детства и стали друг для друга больше чем друзьями. Даже эти псевдофилософские беседы вошли в традицию. Зачем они говорили об этом, Яна-Рыжик не знала, но порой ей казалось, что Викинг стремился что-то понять, причем так скоро, словно чувствовал, что времени все меньше...
Эти двое стояли на окутанном ночью балконе шестого этажа. За закрытыми дверьми балкона грохотала музыка и вовсю шло веселье. Кажется, про них все забыли, несмотря на то, что Викинг, собственно и являлся виновником сегодняшнего торжества -- в эту ночь ему исполнялось 20 лет.
И никто: ни именинник, расфилософствовавшийся на ночь глядя, ни гости, веселящиеся в глубине квартиры, никто не подозревал, что 21 ему уже никогда не будет.
Прошел октябрь, стояло начало ноября, то странное время года, когда по вечерам ещё шли дожди, а утром землю лишь слегка прихватывало инеем. Хрустальная корочка покрывала и фотографию на могильном памятнике Викинга. Пронизывающий ветер, какой бывает только на кладбищах, что-то тоскливо шептал в голых ветвях деревьев. Сегодня исполнилось ровно три месяца со дня смерти Викинга, но Рыжик до сих пор не могла поверить в то, что его нет. Когда-то такие слова казались ей пошловатой гиперболой, но сейчас она как никто другой понимала, каково это, когда уходит человек, еще вчера наслаждавшийся жизнью, а главное, любивший её, эту самую жизнь, и много знавший о ней. Наверное, слишком много...
Рыжик уныло брела по узким тропкам кладбища. Сегодня она вновь попыталась попрощаться с другом, но вновь не смогла. Что-то внутри сопротивлялось этому, настаивая на своём - Викинг жив, он вернется, он не мог умереть...
"Наверное, это защитная реакция",- подумала Рыжик, хмуро оглядывая немногочисленных утренних прохожих. "И почему же всё таки он? Чем вон тот дядечка за сорок с застиранными глазами достойнее его? Почему он жив? Что он даст миру??"
Естественно, никто ей не ответил.
Вечером Рыжик решила немного успокоить свои нервы и послушать любимую музыкальную передачу по радио. Печально заметив, что о существовании этой передачи ей рассказал когда-то Викинг, она устроилась в кресле и закрыла глаза. Наконец раздалась знакомая мелодия, возвещающая начало передачи -- и с первых фраз ведущего Рыжик почувствовала -- что-то здесь не так, а к середине программы поняла, что уже слышала её. Окончательно в этом её убедили слова диктора, сказанные в самом конце передачи: "А теперь сделайте ваши приёмники на полную мощность, распахните окна настежь, чтобы этот августовский вечер наполнился звуками композиции Элиса Купера..."
-Ну,конечно, это же августовская запись! Интересно, почему?- пробормотала Рыжик, выключая приёмник -- она терпеть не могла Купера.
...Утро порадовало неожиданным теплом.
"Неужели дали отопление?"- подумала мёрзнувшая уже неделю Рыжик. "Не прошло и полугода."
Довольная тем, что наконец-то дома будет тепло, она села на постели, потянулась, зевнула... и замерла с открытым ртом. Тополя за окном шелестели пронзительно зелёной листвой. Зелёной! Листвой! В ноябре!
Не веря своим глазам, Рыжик распахнула балконную дверь -- в комнату ворвалась волна теплого воздуха. На ослепительно-голубом небе сияло Солнце, несмотря на ранее время на газоне паслось несколько собачников... Рыжик бросила взгляд на часы.
-Блин! Опаздываю!
Там, где она работала опозданий не любили, да и самой девушке было неприятно задерживаться, хоть и была она всего лишь курьером. К дверям фирмы она подбежала вовремя. Охранник Миша, обычно при виде неё с улыбкой открывавший турникет, сегодня строго спросил:
-Вы к кому?
-Я здесь работаю, Миш, ты перегрелся?
-Ваш пропуск, пожалуйста,- с каменным лицом продолжил охранник.
-У начальства проверка?- поинтересовалась Рыжик, роясь в рюкзаке.- Черт, куда же он подевался... Я же точно помню, что клала его сюда... Миш, пропусти так?
-Не имею права...
-Я же тут работаю! Меня Очкастая Кобра точно убьёт, если сейчас побегу домой за пропуском!
При упоминания словосочетания Очкастая Кобра (так между собой сотрудники называли начальника отдела продаж) в глазах охранника появилось что-то человеческое.
-Так вы из отдела продаж? Давайте, я позвоню к вам в отдел, чтобы они подтвердили, что вы у нас работаете, вот и всё. Не вы первая такая растяпа... Как ваша фамилия?
-Савельева.
С отделом Миша общался довольно долго, после чего с удивлением спросил:
-Ничего не путаете?
Рыжик сунула ему под нос паспорт:
-Читай: Савельева Яна Викторовна...
-Вы не числитесь у нас. До свидания.
-Меня уволили?
-Нет. Извините, но вы у нас никогда не работали.
Чувствуя себя полной дурой, Яна вышла. Как это "не работаете"? Что за глупости, черт побери! Почти вслепую Яна добрела до ближайшего сквера и рухнула на скамейку.
-Блин,- больше в голову ничего не приходило.- Может, я сплю? Значит, нужно подождать будильника...
Яна закрыла глаза и замерла. В такой позе она просидела несколько минут, пока не раздалась звонкая трель. Она открыла глаза -- фатальная ошибка, это оказался не будильник, а телефон. Готовая ко всему, Яна выудила пищащий аппарат из рюкзака.
-Здорово, Рыжик, как дела?- раздался на том конце провода голос Викинга.
-На большое Байк-шоу идёшь сегодня?- Викинг, кажется, ничего не заметил.
-Конечно! Хотя подожди... Оно же было уже в этом году?
-В этом ещё нет. У тебя с головой как?
-Плохо,- честно призналась Яна и наконец поняла, что происходит.-Эдгар?! Это ты?
-Приехали,- рассмеялся Эдгар.- Я говорил тебе про тяжкие последствия употребления спиртного в столь юном возрасте?
-Ой, но ведь ты же... Ты же... Эдгар, это ведь всё неправда?!- в голосе Яны появились истерические нотки.
-Хреново, сестрёнка...- констатировал Викинг.- Ты где находишься?
-В сквере возле налоговой на лавочке сижу.
-Никуда не уходи, я рядом, буквально на соседней улице, сейчас заеду за тобой, ясно?
-Ага...
Яна нажала на "отбой" и внимательно поглядела на экран телефона. В окошке "дата" стояло: 9 августа 2006 года. Всё встало на свои места -- на работу она устроилась в октябре, Викинг погиб 11 августа, значит, вполне логично, что он жив... То есть как, вполне логично?! Вчера было 11 ноября!
Пока Яна решала эту дилемму, к скверу подъехал мотоцикл, новенькая "Ямаха", та самая, на которой 2 дня спустя Эдгар врежется в бетонную опору моста, буквально в двух шагах от цели -- посёлка Восточный, где жили его родители.
-Ну и напугала же ты меня,- раздался за спиной Яны безумно знакомый голос.- Учти, если это проверка моего чувства юмора, то у меня его нет...
Яна обернулась и уставилась на подошедшего Эдгара в упор. Это был он!
-Это ты?- беспомощно спросила она.
-Тааак...- голосом, не предвещавшим ничего хорошего, протянул Эдгар.- Ну-ка, поехали к тебе...
В душе его клубились самые нехорошие предчувствия. Что это? Алкоголь? Да они сколько раз пили вместе, и однажды -- какой позор! -- Яна его перепила. Наркотики? Но Эдгар знал её отношение к ним, и понимал, что употреблять их Яна никогда не станет. Что же тогда? Эдгар знал Яну с детства, был старше её на 3 года, и отношения у них сложились вполне братские, непонятно почему, но Эдгар постоянно чувствовал ответственность за "младшую сестрёнку", вечно норовящую ввязаться в какую-нибудь авантюру. Во что же она влезла на этот раз?!
Дома она пришла в себя, но объяснить, что происходит, не могла. Викинг заметил перемену -- Яну больше не трясло крупной дрожью, и взгляд её стал осмысленным, разве что несколько отвлеченным.
-Что с тобой творится?- закуривая у открытой форточки, спросил он Яну.
Взгляд девушки снова беспомощно заметался.
-Я не знаю, наверное это всё экзамены вступительные, нервы... Переволновалась, наверное...
-Попробуй валерьянку попить.
-Ты извини, если я...- пробормотала Яна
-Черт побери, ты так смотришь, что у меня душа в пятки уходит!
Яна тяжело вздохнула и рассказала всё. Внешне Эдгар был вполне спокоен, но за время её рассказа выкурил 3 сигареты.
-Ты мне не веришь,- после минутного молчания констатировала Яна.
Эдгар отрицательно покачал головой и достал очередную сигарету. Яна вышла и через пару минут вернулась, неся в руках бумажный пакет.
-Идиотизм -- делать фотографии на похоронах, но твоя мать настаивала. До сих пор не могу ей отнести...
Это было последней каплей. Просмотрев снимки, Эдгар подвинул поближе пепельницу, разорвал первое фото пополам и поджёг половинки. Следом отправились остальные снимки. На шестом Яна пришла в себя.
-Что ты делаешь?!
Эдгар вдруг улыбнулся.
-Смерть -- всего лишь переменная в уравнении жизни. Помнишь, мы спорили? Вот так-то...
-Нет, но должно же что-то быть постоянным...- тут же завелась Яна.
-О, нет...- Эдгар схватился за голову.- Разговоры на эту тему у нас как правило плохо заканчиваются. На Байк шоу идём или нет?!