Аннотация: Восстание берсерка. Да здравствует Джашин-сама!
Горели костры. Но сегодня вокруг них никто не танцевал, моля богов о покровительстве. У главы клана выдался тяжелый день. Юная химе, уже третий год страдавшая от неизвестной болезни, над которой безуспешно бились лучшие медики клана, умирала. Неизбежное случилось. Не помогли ни растирки мазями из толченых костей лучших бойцов, ни отвары на освященных кровью врагов травах. "Что же делать, если Хофуку умрет? Хотя, какое там "если"... Что делать, когда она умрет? Клан нельзя оставить без наследника. Неужели придется использовать его? Но... он же неуправляем! Он не захочет подчинятся! Ксо, что же делать?" - напряженно думала пожилая женщина, нервно вышагивая по каменной зале, служившей ей кабинетом. Оставшиеся без наследника люди устроят резню за "место под Солнцем", в которой её, нынешнюю главу клана, скорее всего, отправят "на пенсию".
- Мама! - Ворвавшаяся в кабинет женщина бросилась к ногам Мичиро. Она была практически полной ее копией - светлые волосы со странным, зигзагообразным пробором, зеленые глаза, подведенные красным, только отсутствие морщин на ее лице указывало на разницу в возрасте. Вот только сейчас некогда прекрасные глаза покраснели и опухли. - Мама, спаси её! - рыдала женщина.
- Маэми, - Старшая лишь покачала головой. - Мы ничего не можем сделать.
Но дочь уже не слушала - она раскачивалась на полу, обхватив голову руками и воя на одной ноте. Взгляд Мичиро мазнул по качающемуся в такт обладательнице украшению на цепочке - треугольник, вписанный в круг. "А что, если ..?" - промелькнула в голове шальная мысль. " Это последний шанс". Резко мотнув головой, глава клана подошла к дочери и хлестанула ту по щеке. Голова женщины дернулась, но вой прекратился.
Клан гудел, как улей. Суровые мужчины и женщины носились туда-сюда, готовя храм к церемонии. Высокий худощавый парень в хламиде жреца положил бледную девочку лет пяти на каменный пол. На алтаре горел негасимый огонь, стены были разрисованы кровью многих поколений предков. Дверь захлопнулась, оставляя их одних. С поклоном жрец поставил ритуальную чашу со особым отваром на алтарь, перед огнем. Затем он вернулся к тяжело дышащему ребенку, присел на корточки и надрезал ладонь наследницы. Девочка не открыла глаза, продолжая сражаться с чем-то.. внутри себя. Напевая ритуальные песнопения, Служитель заключил юную химе в фигуру, состоящую из треугольника в круге, нарисованную ее кровью. Затем снова подошел к алтарю, пал на колени и, коснувшись лбом пола, прошептал что-то. Поднявшись, он тут же исчез за дверью, оставив умирающую один на один с Богом.
***
- Бл*, Рикудо, какого х**а тебе надо? - Смачно плюнув под ноги, сереброволосый парень неприязненно уставился на гостя.
- Мне нужна твоя помощь, Джашин...
Спустя час жарких споров и матов (с одной стороны) и давящей силы (с другой), парень устало выдохнул:
- Да забирай ты свою девку, только от***сь от меня!
Довольно ухмыльнувшись, мужчина со странными глазами и рожками на лбу испарился в облачке дыма. Ему нужно было спешить еще на одну встречу.
***
Сколько времени прошло с того момента, как за спиной жреца захлопнулась дверь храма, и ее внучка осталась там одна? Главе клана Кагуя казалось, что целая вечность. Да, они были жестокими отчаянными бойцами, живя в постоянной битве и убивая всех без разбору, но.. внутри клана они были не такие. Хотя, в тренировках он были безжалостны, одно посвящение чего стоит, но к своим, особенно детям, относились бережно. Особенно, к детям, в ком проявилось Наследие Клана - Шикотсумьяку. Хотя, было одно исключение... Мичиро поморщилась от нахлынувших неприятных воспоминаний.
Это случилось несколько месяцев назад. Посвящение, традиционно проходившее у мальчиков сразу после достижения возраста шести, а у девочек - семи лет. Сын ее дочери и неизвестно как встретившего ее Узумаки - единственного чужака в клане, хотя, какой он теперь чужак.
Кимимаро смог пробудить Наследие! Он стал настоящим членом Клана! Но внезапно что-то пошло не так. Мичиро почувствовала Тьму. Древнюю, яростную. Проклятие клана. Она уже так давно не пробуждалась, что все считали Ее лишь легендой, страшилкой для детей. И пусть бы так продолжалось и дальше! Но.. Мичиро ничего не успела сделать. Миг, и в глазах ее гордости, ее радости, ее внука загорелась Тьма. Стоявшая неподалеку Хофуку - старшая сестра Кимимаро, недавно прошедшая Посвящение, - кричала, извиваясь на полу в судорогах. ТАК она не вопила даже при Посвящении, которое было невероятно болезненным. Резко дернувшись, как кукла, которой управляет неумелый марионеточник, мальчик бросился в ее сторону. Все произошло слишком быстро. Миг - и защищавший дочь Хироши оказался буквально растерзан костями. Его не спасла даже хваленая живучесть Узумаки, через десять минут дочь Главы стала вдовой. Но перед смертью он успел поставить на сына какую-то печать, так что кинувшиеся на помощь члены клана с легкостью скрутили ребенка. Но вырвавшаяся из его тела Тьма перед исчезновением растерзать его одного человека. Фудо, бывший лучшим другом ее внука, находился слишком близко к истоку трагедии, пытаясь успокоить потерявшего контроль друга.
С того дня волосы Мичиро, бывшие снежно-белыми, начали стремительно седеть. С того дня ее дочь не прекращала плакать. С того дня её внучке становилось все хуже и хуже. С того дня ее потерявший память внук сидел в лесу, в клетке-пещере, прутья для которой она вырастила из собственных костей...
- Мичиро-сама! - закричал кто-то. Женщина вынырнула из воспоминаний как раз вовремя, чтобы ощутить резкий всплеск чакры со стороны.. храма? Она резко вскочила и, пробивая путь локтями, а иногда и костями, поспешила в сторону храма, вокруг которого уже столпилась приличная толпа. Когда она перешагнула порог ее взгляду открылась картина, от которой она резко сбилась с дыхания. Неестественно худая и бледная, казавшаяся младше своих лет девочка лежала в центре знака, начертанного ее кровью, которая уже успела засохнуть. По белой, как пергаментная бумага ладони, стекала тонкая струйка красной жидкости. Грудь равномерно вздымалась. Она дышит, она правда дышит! Без кашля, без ужасных хрипов, тяжело и с надрывом. Неужели Джашин-сама был так милостив?
- Мама, неужели получилось?! - Вслед за матерью в храм вбежала Маэми, которая уже вся извелась в ожидании. Ничего не говоря, нетвердой походкой Мичиро направилась к внучке и, сев на холодный каменный пол, принялась бить ту по щекам. Если она сейчас очнется, значит угроза миновала.
***
- Эй, очнись! Ну же, приходи в себя!
Взволнованный женский голос звучал над самым ухом. Кажется, я его где-то слышала, даже очень часто. Но вот только не могу вспомнить, кому же он принадлежал. Память, словно отшибло, тьма - это всё, что окружала меня. Однако я отчетливо улавливала каждый звук: ор, крик, свист и какие-то хлопки, рядом что-то скрежетало, и если бы на меня не упала маленькая искра, я бы не догадалась, что это огонь. Только от чего... наверное, факел. Ну не под костром же я лежала, в самом деле! Ещё я ощущала холод и сырость, а как только стала шевелить ногами и руками осознала, что лежу в чем - то твердом, похожем на камень, и оно пахло сыростью, мхом и железом.. нет это запах крови.
- Ты меня слышишь?.. Эй, девочка!
Обладательница голоса похлопала меня по щекам и, кажется, не в первый раз, ведь щеки болели неимоверно. Вот откуда доносились эти странные шлепки и хлопки, кто -то усердно пытался привести меня в чувства. Не удивительно, что у меня память отшибло, с таким рвением меня никто еще не приводил в сознание, так и до сотрясения не далеко или, того хуже смерти. Я еле-как разлепила глаза и, словно сквозь воду, глядела на чье-то лицо и каменный потолок над ним. Прищурившись и сфокусировавшись на лице напротив, я увидела старуху, а через несколько секунд зрение нормализовалось. Меня со всех сторон облепили незнакомые люди с раскрашенными лицами.
Ближе всех, рядом со склонившейся надо мной женщиной, сидела почти полная ее копия, только младше лет на двадцать. Она смотрела на меня с теплотой и любовью, но мне почему-то стало страшно. Я хотела кричать, но в горле застрял комок, и я смотрела на них с немым ужасом, не в состоянии пошевелиться. Страх, нет, животный ужас скрутил меня, всё мое нутро кричало: "Беги отсюда!".
- Живая! - радостно воскликнула старуха. Попытка приподняться на локтях тут же провалилась - руки просто подломились, и я рухнула на пол. Я слышала, как ей в ответ кричали, что то типа "Какое облегчение!" или "Слава Великому Джашину-сама!". Стоп, Джашин? Да что здесь происходит?! Внезапно страх отступил, и на смену пришло спокойствие. Но оно продлилось ненадолго, буквально через минуту, скосив глаза вправо, я поняла, что я - не я вовсе. Это не мои руки, они слишком маленькие, бледные, а не смуглые и... окровавленные. Почему я в крови? Что со мной случилось? Почему я здесь? Кто все эти люди? Где я? И самое важное, кто я? По голове, словно обухом ударило и.. я вспомнила. Это Рикудо Сеннин перенес меню сюда, да, точно, он что-то там говорил о перерождении... Так, теперь получается, что я попала в тело какой-то девочки. Но какой? Блин у меня сейчас мозги перегорят... Все, успокойся и возьми себя в руки не будь тряпкой, ты ж мужик! Для начала нужно всё выяснить, надеюсь, они знают, что такое амнезия.
- Кто вы? - настороженно спросила я. Точнее, собиралась спросить, но из горла вырвался лишь какой-то хрип. Хотя, чего я удивляюсь, руки в крови, голова раскалывается, и тело ломит, словно меня избили. Тусклые голубые глаза старухи смотрели на меня в беспокойством.
- Ты помнишь, как тебя зовут? - Я отрицательно помотала головой. Движение тут же отдалось резкой болью, и я застонала.
- Ясно. - Она тяжело вздохнула. - Тебя зовут Хофуку Кагуя, и - ты химе нашего клана. Я твоя бабушка Мичиру, а это, - она кивнула в сторону второй женщины, - моя дочь и твоя мать - Маэми.
Вдруг моя... мама? вздрогнула и проговорила севшим голосом:
- Камико... - И в ответ на два вопросительных взгляда продолжила: - Я слышала голос... Он сказал: "Камико".
- "Ребенок бога"? - Старшая из женщин хмыкнула. - Что ж, справедливо. Теперь тебя будут звать Камико, в знак того, что Великий даровал тебе жизнь.
Я попыталась кивнуть, мол, все поняла, но это движение отняло у меня слишком много сил, и, в результате, я снова провалилась во тьму.