У Оли мама была капитаном космического корабля "Пенелопа", и поэтому иногда по две, а то и по три недели мамы не было дома, и Оля очень скучала.
Жили они с папой и с электронной бабушкой-няней на зеленом берегу Москвы-реки, в маленьком, но уютном домике. Домик был очень старым, но надежным, крепким. Электронная бабушка говорила, что домик построили еще в легендарные царские времена; и на стены пошли крепчайшие породы дуба. А еще бабушка говорила, что у них живет домовой.
Тогда папа качал головой, нажимал на шеи у бабушки кнопку "Выкл.", и обращался к Оле:
--
Ты только не слушай ее. Эта модель электронной бабушки для совсем маленьких детей. Она только и умеет сказки рассказывать, а тебе уже пять лет - скоро в школу идти. Так что; кушай, да иди решай задачки по фотонно-изотронно-позитивной кибер-гиперактивности позитронных двигателей класса ААБ.
--
Хорошо, хорошо, папенька! - кивала Оля. - Ты только, пожалуйста, бабушку не перепрограммируй! Я так к ней привыкла!..
Папа совсем не хотел расстраивать дочку, а поэтому отвечал: "Ладно"...
И все же Оля знала, что электронная бабушка вовсе не сказки рассказывает. Ведь у них в доме проживал самый настоящий домовой.
Ночами Оля слышала, как в темных углах кто-то грустно вздыхал; иногда даже и изумрудное свеченье там различала, тогда подзывала:
--
Домовой, домовой, ты меня не бойся, а лучше - подружись со мною. Расскажи, почему ты такой печальный?
Однако, стоило ей только слово молвить, как изумрудное свеченье исчезало...
* * *
--
Мама вернулась! - Оля распахнула объятия, и бросилась к своей маме, которая только что вернулась из трехнедельного космического путешествия.
Мама чмокнула дочку в щеку, а та, звонко рассмеявшись, укусила ее за нос.
--
Где была, мама?
--
На Юпитере.
Здесь я отмечу, что Юпитер - это планета без твердой поверхности, но из газов слепленная. Но после того как земляне обнаружили на Юпитере жизнь, они построили в его атмосфере станцию, на которой и общались с местными газовыми субстанциями (существами очень вежливыми, обходительными).
--
Мама, а ты фотографии привезла?
--
Да, привезла. Фотографии объемные и со звуком.
--
Ура! Ура! А что это у тебя в сумке; ну, в этой вот железной чаше... Это прямо лампа Алладина. Что там внутри? Джинн?
--
Да, Оля, страшный и ужасный джинн, поэтому ты, пожалуйста, к этой чаше не подходи. А вот мы лучше завтра слетаем в Космозоо, полюбуемся на гигантских слизней с Титана.
--
Не-а! Я с папой почти каждый день к Космозоо летала. Ну, расскажи, пожалуйста, что в этой чаше! Ну, пожалуйста, пожалуйста.
--
Оля, я тебя очень прошу. Это вещь очень опасная... И, если ты не хочешь расстраивать свою маму, пожалуйста, не прикасайся к ней. Обещаешь?
--
Обещаю. - вздохнула Оля.
Олина мама достаточно хорошо знала свою дочку. Оля была девочкой непоседливой, шаловливой; и все то ей хотелось разведать, везде побывать. И скажи ей, что на самом деле в "чаше", так Оля не успокоиться, пока не вызволит "джинна".
* * *
Наступила ночь, но Оля никак не могла заснуть, все ворочалась на своей кроватке, а, когда услышала из темного угла печальный вздох, прошептала:
--
Бедный, бедный домовой, я тебя понимаю - никаких тебе игр, никаких забав. А я сейчас принесу ту "лампу" и мы поиграем. Я потихонечку, а потом на место поставлю - мама ничего и не заметит.
Она припала ухом к двери, и услышала, что мама и папа негромко переговариваются на кухне.
Оля задумалась:
--
Конечно, мама не оставит "лампу" на кухне, а унесет с собой, в спальню. Тогда уж ее точно не достать. Значит - сейчас!..
И вот она потихонечку приоткрыла дверь, легла на пол, и с кошачьей ловкостью и проворством поползла. Даже и самое чуткое человеческое ухо не услышало бы Олю, но электронное ухо бабушки услышало.
Девочка увидела знакомый, похожий на металлическую матрешку силуэт, который выступил из чулана, и испуганно приложила к губам пальчик.
--
Бабушка, пожалуйста...
Бабушка заговорщицки подмигнула, и отступила.
А вот и кухня. "Лампа" стояла как раз у маминого стула.
Оля глубоко вздохнула, и поползла...
Вот и "лампа", девочка протянула к ней руки, но тут палец мамы начал размеренно стучать по лампе. При каждом ударе изображение на ее обручальном кольце менялось - одна за другой проходили планеты Солнечной системы - от яркого Меркурия, до черного Аида.
Мама продолжала разговор:
--
...конечно. А разве ты, Саша, не согласен, с тем, что человечество поступило правильно, передав бразды правления в руки женщин?
--
Ну, в общем, да.
--
Вот и я очень этому рада. Ведь мужчины такие агрессивные, их нельзя подпускать к политике. Чуть что - начинают воевать. Нет, в политике важна женская обходительность. Женщины никогда не любили воевать, и вот теперь, когда наступили женские времена, как хорошо человечество живет. Уже сто лет никто не воюет, преступности почти нет, и главное - построили коммунизм...
--
Угу...
--
Зато ты, Саша, очень хорошо на кухне управляешься.
--
Угу.
--
Вот за это я тебя сейчас и поцелую.
Палец мамы улетел куда-то вверх, и Оля поняла, что настало время завладеть "лампой".
Так девочка и сделала. "Лампа" оказалась такой холодной, что Оля едва не закричала, но все же сдержалась, и, прижимая леденящую добычу к груди, бросилась назад к себе в комнату.
Закрыла дверь. В комнате было темно, и домовой не вздыхал.
--
Принесла! - радостно-возбуждено доложила Оля.
Свет она включать не стала, но прошла на середину комнаты, и поставила лампу в серебристый квадрат лунного света, на пол.
Подула на обмороженные ладони, а потом, склонившись над самой лампой, позвала:
--
Джинн, выходи...
Ее дыхание обозначилось белым облачком, и осело на "лампе" холодными кристалликами.
Тогда Оля склонилась ниже и увидела, что на лампе множество каких-то бороздочек и малюсеньких кнопочек. Были и надписи, однако никогда прежде девочка не видела такого диковинного языка.
Она наугад нажала несколько кнопочек, и тогда в "лампе" что-то защелкало, забулькало. Над горлышком стало разгораться алое облачко.
--
Ой, кажется, сейчас раскроется! - вздохнула Оля.
А между тем, становилось все холоднее и холоднее. Девочка стучала зубами. Бросилась к шкафу, достала из его глубины меховую шубу, надела, застегнулась, но все равно было холодно. Зубы отбивали чечетку.
--
Это какой-то арктический джинн! - воскликнула девочка, и юркнула под одеяло.
Но все же маленькую щелочку она оставила, и вот что увидела:
Над "лампой" появилось создание напоминающие полупрозрачный алый студень. Студень был живым, а в центре его переливалась радужная сфера.
"Какой красивый!" - хотела крикнуть девочка, но слова застыли у нее горле, а из носа выросла сосулька и приморозила Олю к подушке.
А еще она увидела домового. Он появился в углу. Это было малахитовое облачко с большим лазурным глазом.
Раздался восторженный крик.
От алого студня пошел дым, он затрясся, стал сжиматься, но тоже закричал радостно, бросился к домовому, и вот они встретились, соединились, переплелись, образовали одно, дивной красоты создание.
Последнее, что видела Оля, была ее мама.
Капитан "Пенелопы" распахнула дверь, бросилась к "лампе", склонилась над ней...
* * *
Через неделю Оля сидела в своей кроватке, пила горячее парное молоко с медом, и смотрела на маму, которая только что закончила читать сказку про Аленушку и братца ее Иванушку.
Оля прокашлялась и сказала:
--
Значит, Иванушку нечистая сила заколдовала, в козленочка обратила, а потом - в болото кинула?
--
Да, доченька.
--
Это очень нашу историю напоминает. Жил на Юпитере Он, и Она. Потом Он против зла восстал, а зло его заколдовало и на нашу планету в виде домового отправило.
--
Да, только наша планета вовсе не болото.
--
Конечно! Только для них - точно болото!.. А Она на Юпитере осталась. Зло давно победили, а Его все нет. Далеко Он, на Земле. Века проходит, а Она все помнит его, Любит, ждет. Время над ней не властно - с каждым годом все красивее становится. Такие они - жители Юпитера.
--
Да... - с легкой грустью, кивнула мама.
--
Она становится ученой, и вот, когда налажен контакт с людьми, отправляется с дипломатической миссией на Землю. Казалось бы, ничтожный шанс, что доведется с Ним, встретится, а все же верит Она. И вот ты, мамочка, перед тем, как лететь с Ней на важную конференцию, останавливаешься передохнуть в родном домике, и надо же такому случится...
--
Да уж! - улыбнулась мама, и глаза ее засверкали.
--
Как так может быть, мама? Такое совпадение! Вот папа говорит, что чудес не бывает!..
--
А что папа знает? А что я знаю? Доченька, доченька, мы все как дети. Но я чувствую, есть что-то, что соединяет любящие сердца.
--
Мама, ну а как они сейчас?
--
Все хорошо. Хотя, Она обожглась об наш воздух (ведь на Юпитере температура -150); но я вовремя успела - нажала на нужную кнопку, и "лампа", как ты называешь, транспортировщик Икс Б..., в общем - забрал их в нормальную атмосферу.
--
И теперь они счастливы?
--
Я чувствую, я знаю - да.
Оля посмотрела в окно, и увидела, что над далекой белокаменной Москвой, на фоне прошедших грозовых туч воссияла радуга.
Оля улыбнулась, и подумала, что до начала учебы в школе (да и в школе тоже) ее ждет множество замечательных приключений.