На космической станции "Центавр-5" проходили тайные, спонсируемые правительством исследования по клонированию и созданию полноценных людей.
Вообще-то клонировать научились ещё давно, но все клонированные особи получались неполноценными. У них не было души. Они не способны были любить (кроме механического размножения), заниматься творчеством, и вообще - были не способны на всё то, что отличает человека от бездушной материи.
Наконец стало достоверно известно, что для полноценного функционирования вновь клонированной особи необходима та почти неуловимая материя, присутствие которой иногда засекали самые чуткие приборы.
Вот эту то материю и требовалось поймать и добавить к неодушевлённому, хотя и живому набору человеческих органов. Именно эту невидимую материю учёные и назвали условно душой.
Дорогостоящие исследования были завершены; построена огромная антенна, в задачу которой входило - поймать и притянуть находящуюся где-то в космическом пространстве свободную душу, и впихнуть её внутрь станции "Центавр-5", где уже другие приборы должны были позаботиться о том, чтобы разместить её в клонированном теле.
В торжественной, напряжённой обстановке был произведён первый опыт - душа была поймана, и внесена в тело шестнадцатилетней девушки (запрещалось проводить эксперименты на несовершеннолетних клонах).
И девушка, прежде ничем не выделяющаяся, ни на что не способная, стала бледной, загадочной натурой. Где-то она раздобыла нитки, и ткала пряжу, такую же лёгкую, как и воздух. Многие свидетельствовали, что при взгляде на эту пряжу их ноги отрывались от пола, и они некоторое время летали так, будто на станции отключались гравитационные поля.
Девушку назвали Селеной, и это имя ей, кажется, подходило.
Ободрённые первым успехом, учёные приготовились ко второму эксперименту. На этот раз душу собирались поместить в тело двадцатипятилетнего крепкого юноши-клона.
Руководитель проекта Майкл Йоно стоял у пластикового окна и смотрел в помещение, где на белом столе лежал этот усыплённый юноша-клон. С секунды на секунду должно было совершиться закрепление души в его теле.
Бесшумно подошёл ведущий специалист Тимофей Старцев и спросил шёпотом:
- Как его зовут?
Майкл Йоно ответил:
- Пока что у него нет имени, только порядковый номер.
- Да, но я думал, что вы уже выбрали подходящего имя, - заметил Тимофей.
- Подходящего имени ещё нет, и не может быть. Вот когда душа войдёт в него, когда он обретёт свой характер, тогда я и выберу для него подходящее имя, - разъяснил Майкл Йоно.
Что-то тихо щёлкнуло, и мягкий женский голос произнёс:
- Перенесение души произведено успешно.
Теперь юноша-клон должен был открыть глаза.
И да - он действительно открыл глаза. А также он метнулся к компьютерному терминалу, находившемуся в углу помещения. Он быстро что-то отстучал на клавиатуре, и тут же всё погрузилось во мрак.
- Что за... - начал было Тимофей Старцев, но тут где-то поблизости грохнула открываемая дверь, и они почувствовали жаркое, едва ли не раскалённое, едва не обжигающее дыхание на своих лицах.
Властный, наполненный нечеловеческий мощью голос заставил их согнуться, почувствовать себя ничтожными:
- Теперь вы в моей власти!
И они увидели, как двумя рубинами разгораются два ока.
Тимофей пролепетал:
- Господи, кого мы привели...
- Начинайте работать! - скомандовал этот неизвестный.
* * *
Следующий год напоминал обитателям станции "Центавр-5" какой-то кошмарный сон, из которого, как ни старались они - не было никакой возможности вырваться.
Этот молодой клон с огненными глазами перепрограммировал все компьютеры, он настроил оборудование приёма и передачи информации так, что правительство не имело никакой возможности вмешаться во внутреннюю жизнь станции. Посылали линейные крейсера, но от станции исходили какие-то лучи, которые выводили их оборудование из строя, и заставляли крейсера поворачивать назад к Солнечной системе.
Все обитатели "Центавра-5" были поглощены работой, которой их сверх всякой меры загружал ужасный диктатор. Они делали - паяли и сваривали что-то совершенно для них непонятное, и потихонечку шептались, о том, что диктатор хочет собрать страшное оружие, с помощью которого покорит или уничтожит всё человечество.
Энергия диктатора казалась неиссякаемой - он постоянно пребывал в стремительном движении, и ничто не оставалось им незамеченным. Любой направленный против него заговор тут же раскрывался и жестоко карался.
Но год промелькнул, и работа была завершена.
Диктатор вошёл в получившуюся громоздкую конструкцию, и, не сказав ни слова, дёрнул за какой-то рычажок. Он превратился в бёлую сферу, которая словно бы исчезла, и только пробоина в борту корабля указывала на то, что на самом то деле сфера с невероятной скоростью вылетела в космическое пространство.
Пробоину удалось залатать, но обитатели станции всё не могли поверить, что теперь то они свободны.
* * *
Прошёл ещё год.
Тимофей Старцев и Майкл Йоно сидели в буфете уже другой космической станции, и, попивая кофе, разговаривали.
Майкл Йоно сказал:
- Теперь все расчеты произведены, и мы уже наверняка знаем, что наш гость прибыл из галактики с активным ядром. Представь только - поток раскалённого газа толщиной в сотни световых лет вырывается из чёрной дыры и с невероятной скоростью движется прочь из галактики. Это бездонные океаны пламени, это целая непохожая на нашу вселенная...
- Да, да, конечно, - кивал Тимофей Старцев.
- И теперь ясно, что мы вырвали эту душу оттуда - из границ этой огненной бездны. Эта душа летала там, а мы притянули её, поместили в тело этого несчастного юноши. И, поплатились... Он использовал нас для построения аппарата, который позволил вернуться ему домой.
- Из нашего тихого болота, к прежнему неистовству, - заметил Тимофей.
- Да, да, - кивнул Майл Йоно. - Он - страж этого огненного царства. И я дал ему имя, которое он никогда не узнает - Цербер.