В размеренную жизни Иванова неожиданно случилась поломка.
В пятницу, он, как и всегда купался в бассейне, но вода неожиданно спустилась, и Иванов был унесён по узкой трубе.
Иванов подумал:
"Э-э, да ведь меня же в канализацию несёт. В канализации плохо. Не хочу я туда"
И тогда он попытался уцепиться за трубу. Это было нелегко, так как труба оказалась чрезвычайно слизкой. Но всё же, в конце концов, он ухватился за какую выемку, и, подтянувшись, увидел уводящую вверх лестницу.
"Вот так да", - подумал Иванов: "Наверное, я выберусь из канализационного люка, прямо посреди города. А ведь я в одних плавках. А сейчас уже осень! Ужас какой! И что же я скажу людям? Что, если надо мной будут смеяться?!"
Но к своему изумлению вылез Иванов не в город, а на вершину огромной конструкции. Перегнувшись вниз, через бортик, он мог наблюдать разделённое с помощью реек на семь равных частей колесо.
И, приглядываясь, понял Иванов, что каждое из этих частей представляет в миниатюрном виде какой-либо из семи дней недели в его, Ивановой, жизни. То есть, если, например, в каждый понедельник он мучался поствоскресным похмельем, в среду ходил к вдовушке Марусе, в пятницу посещал бассейн, а в субботу-воскресенье пил с женой, то всё это было отображено в соответствующем разделе колеса.
Ниже виднелись хитроумные механизмы; призванные изменять времена года, отчего, впрочем, менялся только интерьер, но никак не обычаи Иванова.
Каждый из характерных составляющих его жизни двигался, и говорил что-то. Не хватало только самого Иванова, который вытек из этого колеса, и в недоумении наблюдал за своей жизнью сверху.
Да-да, вот она - неполадочка. Из пятого сектора - из опустевшей лужицы пятничного бассейна тянется слизкая трубочка.
- Да что ж это, - шепчет Иванов. - Не хочу я здесь оставаться.
И уже спускается сверху огромный пинцет, и подхватывает его осторожно, и ставит рядом с бассейном, уже одетого, вымытого, бодренького, но всё равно отравленного.
Исчез пинцет, и смотрит Иванов в печальное, тускло-серое небо, из которого, так поэтично шурша, плавно падает первый снег. И пожимает Иванов плечами, и говорит Иванов:
- А зачем мне всё это? Вот жил, живу, и буду жить, а всякие премудрости - то не моего ума дело. Каждый знай своё место.
И идёт домой, чувствуя, как легонько вздрагивает земля.
И осознает, с удовольствием, что проводится профилактика всего механизма колеса. И что такого сбоя уже никогда не будет, потому что и бывает такое только раз в жизни.