Щербинин Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Тайна заброшенной базы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Дмитрий Щербинин

"Тайна заброшенной базы"

(повесть)

  
  
  

Глава 1

"Чёрный лимузин"

  
   Упрямыми, холодными струями звенел в оконное стекло дождь, а негромко включенное радио вещало о том, что такая же погода сохранится и на следующий день, и, по-видимому, растянется на всю новую неделю.
   А ведь эта, предстоящая неделя, была последней неделей летних каникул. А после этого: в школу, в пятый класс. Невесёлые мысли о том, что лето закончилось раньше времени, не отпускали Витю...
   Он собирал свою сумку: складывал в неё книги, а также - кое-что из еды. Надо было возвращаться с дачи в город...
   А ведь ушедшая неделя была такой солнечной! Так было замечательно то, что родители считали Витю человеком взрослым и самостоятельным, и позволили ему остаться на даче одному, в то время как сами вернулись в город работать.
   Но, конечно, Витя не сидел в одиночестве. В дачном посёлке у него было много друзей, и знакомых. Они ходили купаться на озеро, в лес, а также - к дальней реке и на заброшенную военную базу. В общем, весело проводили время...
   И вот теперь Витя собирал свою сумку и думал: "Как же, всё-таки, жалко, что лето так вот быстро и неожиданно закончилось; и теперь уже и не покупаешься, и костёр не разведёшь; а с некоторыми из моих друзей придётся расстаться до следующего лета..."
   Хотя окна в Витиной комнате были занавешены, всё же за ними можно было увидеть дорогу, и холм, на котором росли высокие сосны. Дело в том, что Витин дом стоял на окраине дачного посёлка. И вот Витя различил на этой дороге какое-то движение.
   В голове мелькнула мысль: "А ведь здесь и в ясную погоду редко кто проходит. За этим холмом: лес, а в лесу - заброшенная военная база. И дачники, всё же предпочитают другие места для отдыха... Кто же это, интересно, там в такой дождь пошёл? Может, кто-нибудь из моих друзей?.."
   Он бросился к окну, но по какому-то таинственному, внутреннему наитию не стал сразу отдёргивать занавеску, а только лишь немного приподнял её, и осторожно выглянул.
   И он увидел, что на дороге, которая вела к базе, застряла машина. Машина для дачного посёлка была очень странной. Отродясь Витя таких не видывал: это был лимузин чёрного цвета. Как и полагается лимузину - сильно вытянутый, лакированный, и, к тому же, весьма похожий на катафалк.
   Первое впечатление от лимузина было самым зловещим. И мальчишка подумал: "А хорошо, всё-таки, что я так осторожно выглянул, и никто меня не заметил".
   А потом он понял, что у задней части лимузина суетятся, пытаясь вытолкать его из вязкой грязевой лужи два мужика: один высокий и плечистый, а второй - низкий, тонкий и с длиннющим носом. Оба они были одеты в чёрные плащи с капюшонами, которые почти полностью скрывали их лица. По-началу, Витя принял их за составляющие машину части.
   Витя весь обратился в слух: сердце показывало ему, что он должен услышать нечто важное.
   Но пока что, помимо размеренного шума дождя, слышно было только недовольное урчание двигателя лимузина, и ещё более недовольное ворчание мужиков в чёрных плащах.
   Но вот задняя дверца машины распахнулась, и оттуда резко выдвинулась женщина в ярко-красном платье, и с тёмной вуалью, которая полностью скрыло её лицо от Вити.
   Вот раздался её властный, но вместе с тем и весьма приятный, мелодичный голос:
  -- Ну что ж это вы так долго копаетесь?!
   Высокий мужик издал такой звук, будто он был медведем; а низенький отрапортовал:
  -- Уже второй раз за несколько минут застреваем. Этот дождь проклятый совсем некстати пошёл! Сразу тут всё развезло...
   Тут высоченный издал хрипловатый звук, со всей своей силищей подналёг на машину: она вздрогнула, завизжала... Из-под задних колёс брызнула грязь, но лимузин так и не вырвался из грязи.
   Тогда этот здоровяк предложил:
  -- А, может, кого-нибудь из дачников позвать?
   Женщина в красном платье раздражённо хлопнула кулачком мужика по лбу, а потом ещё и по дверце машины, и выкрикнула:
  -- Всегда знала, что ты тупой, Поликарп, но не до такой же степени!..
   Тут она быстро повела своей головой, и хотя её лицо по-прежнему было сокрыто вуалью, Витя понял, что она внимательно оглядывается. А потом он почувствовал на себе её взгляд, и содрогнулся - настолько этот взгляд был леденящим, зловещим...
   Больше всего Вите захотелось отскочить назад, повалиться на свою, ещё неприбранную кровать, и затаиться. Но в то же время он уверял себя: "Ведь наступивший день такой сумрачный, и она не может видеть меня. А вот если я отпущу занавеску, то женщина точно заметит движение, и... Что же будет?.. Чего я так испугался?.. Просто какая-то машина застряла на дороге, а я уже трясусь от страха".
   Так он пытался себя успокоить, но страх не только не исчезал, но даже и усиливался. Витя физически ощущал опасность, которая исходила и от этих людей, и от чёрного лимузина...
   Женщина в красном платье, продолжая смотреть в сторону Витиного дома, заговорила уже значительно тише. Так что мальчишке приходилось из всех сил напрягать слух, чтобы услышать хоть что-то:
  -- Неужели неясно вам, что мы всё должны хранить в тайне?
   Высокий мужик тут же отозвался:
  -- Так мы же не собираемся рассказывать, зачем мы здесь. Мы просто попросим, чтобы машину подтолкнули...
  -- Да тише же ты..., - зашипела на него женщина в красном, и мужик мгновенно осёкся, так что сразу ясно стало, что она у них начальница.
   Женщина продолжала шипеть:
  -- Никто, никто не должен знать о нас...
   Низенький мужик пожаловался:
  -- Но как же мы тогда машину вытолкаем?
   Тут женщина подошла к мужикам, и проговорила грозным голосом:
  -- А ну-ка, вместе взялись!
   И вот уже вся эта троица запыхтела от натуги. Лимузин вздрогнул, и вырвалась-таки из грязевой лужи.
   Женщина достала из кармана платок, который был такого же кровяного цвета, как и её платье. Этим платком она тщательно вытерла свои ладони, и проговорила насмешливо:
  -- Вот так то! А теперь - живо в машину; у нас впереди ещё много дел!
   И вот вся троица уселась в лимузин, который заурчал и медленно, с большой неохотой стал подниматься на холм...
   И только когда лимузина не стало видно, Витя отпустил занавеску, и шагнул назад, в свою комнату. Он пробормотал:
  -- Вот это да! Да здесь, кажется, замышляется какое-то преступление... И что мне теперь - домой что ли возвращаться? Да ни за что!
   Он схватил со стола сотовый телефон, и набрал рабочий номер маминого телефона:
  -- Алло, мам, привет. Ты знаешь, несмотря на дождь я сегодня не вернусь. Тут у нас такие дела... В общем, есть один очень важный проект. Но ты не волнуйся, всё будет хорошо. Я вернусь в конце недели... Да-да, как раз к началу учебного года... И не волнуйся ты за меня... Всё будет хорошо...
   А через минуту, не обращая внимания на то, что дождь перерос в настоящий холодный ливень, Витя бежал по размытой дороге к своему лучшему другу Саньку.
  

* * *

  
   Санёк жил на другой оконечности дачного посёлка, но всё же, так как Витя очень спешил, то через несколько минут уже остановился возле его двери, громко постучал в неё и, не дожидаясь ответа, переступил через порог.
   Он ожидал, что его, как и обычно, первой встретит Саньковская бабушка, которая жила вместе со своим внуком на даче и каждый день готовила очень вкусные масляные блины.
   Но начавшийся так странно день продолжался неожиданностями. Саньковской бабушки нигде не было видно, и, как потом стало известно, она ещё рано утром ушла в гости к своей деревенской приятельнице.
   Зато у Санька уже собралось несколько человек. Это была Светка и два светловолосых брата-близнеца Митёк и Игорёк. Всё это были близкие Витькины друзья. А ещё девочку, которой на вид было лет одиннадцать: маленькую ростом, и веснушчатую Витя прежде видел редко, и всегда в компании Светы. Знал, что её зовут Мариной. И вот теперь глаза этой Марины покраснели от пролитых слёз, и вообще - она выглядела очень несчастной.
  -- Что случилось? - спросил Витя.
   Санек быстро подошёл к нему, пожал руку, и сказал:
  -- Очень хорошо, что ты пришёл. Мы уж собирались за тобой кого-нибудь послать. Здесь такие дела... Представляешь, у Марины Колобок сбежал.
   При этих словах Марина всхлипнула...
  -- Что ещё за Колобок? - спросил Витя.
  -- Пёс её любимый, - ответила за подругу Светка. - Породы колли...
  -- Подумаешь, сбежал! - недоумённо пожал плечами Витя. - Как сбежал, так и вернётся; разве стоило из-за этого так волноваться?
   Тут Марина всхлипнула громче, и пропищала своим плачущим голоском:
  -- Если ты узнаешь, как всё было, то не будешь так говорить.
   И вот, что рассказала Марина:
  

* * *

  
   Рано утром, точно также как и в иные дни, Марина вышла на прогулку, вместе со своим колли Колобком.
   Судя по прогнозу погоды, а также - и по хмурящимся в небе тучам, возможен был дождь, и поэтому девочка прихватила с собою зонтик. Итак, она вышла за ограду дачного посёлка, и медленно пошла по дороге: размышляла печально о том, что лето, хоть и было наполнено разными интересными событиями, уже заканчивается, и скоро придётся ей возвращаться в город...
   Что касается Колобка, то он, как и полагается здоровому псу, оживлённо бегал поблизости: что-то разнюхивал, вилял хвостом; а один раз, почуяв в подступавших к дороге полевых травах, какого-то зверька, негромко пролаял, и завилял хвостом.
   Вообще, что касается этого колли, то Марина совершенно не волновалась за него, своего любимца, так как знала, что Колобок прекрасно воспитан, и не посмеет сделать чего-нибудь такого, на что способна необразованная собака. Девочка даже знала, что вот, если она сама попадёт в какую-нибудь беду, то колли обязательно её выручит.
   Между тем, начался дождь. Марина раскрыла над головой своё синий, с белыми кругляшами зонтик, и продолжила свою, полную печальных размышлений, прогулку.
   Она уже собиралась возвращаться на дачу, когда заметила, что по той просёлочной дороге, которая тянулась со стороны полей, подъезжала чёрный, лакированный лимузин.
   Вдруг, примерно в полусотне метров от девочки эта удивительная для сельской местности машина попала в заполненную грязью выемку и забуксовала. В-общем, произошло то что, через несколько минут повторилось возле Витиного дома, за тем, разве что исключением, что поблизости оказался Колобок.
   Конечно, этот колли больше всех любил своих хозяев, но и ко всем остальным людям он относился с чувством доверительно-нежным. И вот он подбежал к лимузину и усиленно завилял хвостом, словно бы предлагая тем людям, которые ещё не вышли, подтолкнуть их машину.
   Марина с удивлением глядела на эту картину, и не догадалась даже позвать своего любимца. Если бы она только окрикнула его! Он бы сразу бросился бы к ней... Но девочка просто стояла, и ждала, что будет дальше.
   Вдруг, - Марина могла бы в этом поклясться! - нечто ядовито-зелёного цвета полыхнуло призрачно и стремительно из багажника машины. И сразу же после этого Колобок словно бы с ума сошёл. Он больше не вилял хвостом, но издавал такое диковинное и страшное завывание, какого Марина никогда прежде от него не слышала. Затем Колобок бросился к передней дверце машины и стремительно начал скрестись в неё лапами. Марина отчётливо слышала те неприятные, резкие звуки, которые раздавались, когда когти колли с силой надавливали на лакированную поверхность.
   Вот приоткрылась задняя дверца, и изнутри машины раздался раздражённый, но вместе с тем, мелодичным женский голос:
  -- Болваны! Вы не могли ЭТО хорошо упаковать.
   Но ей возражали голоса мужчин:
  -- Мы всё хорошо упаковали! Не могло ЭТО протечь.
  -- Тогда почему же эта собака взбесилась?
  -- Не можем знать...
  -- Колобок, - дрожащим, негромким голосом, окрикнула свою собаку Марина.
   Но пёс только не обратил на неё внимания, но бросился к приоткрытой дверце машины, и начал протискивать в этот небольшой зазор своё тело. И при этом всё издавал всё те же диковинные, пугающие Марину звуки.
   Наконец, когда пёс уже наполовину протиснулся в машину, оцепенение оставило девочку, и она бросилась к машине. Пробежала половину расстояния, и тут ногами попала в очередную грязевую лужу. Неловко взмахнула она руками, и повалилась в эту мерзкую грязь, которая тут же облепила и её лицо и платье. Она пыталась подняться, но делала это через чур поспешно и неловко. Её руки разъезжались, и она вновь погружалась в грязь.
   Между тем, из машины вновь донёсся мелодичный и злой женский голос:
  -- Ну вы, болваны, поглядите, нет ли никого?!
   Открылась дверь противоположная той, в которую втискивался Колобок; и выглянул оттуда высоченный мужик. Он заметил барахтающуюся в луже Марину, но она была такой маленькой, и так много на неё попало грязи, что он принял её за какого-то зверька, и, доложил:
  -- Никого нет!
   И вновь заговорила женщина:
  -- Ну что ж. Раз уж так получилось, то возьмём этого колли. Ведь он теперь совершенно нам предан, и он мне нравится. Хорошая собаченция. Ну впустите его...
   Дверца приоткрылась побольше, и колли юркнул внутрь машины. А здоровяк, которого звали Поликарпом, надавил и на крышу лимузина и на её дверцу. В результате, машина высвободилась и довольно-таки резво покатила дальше.
   Марина всё-таки смогла подняться из грязевой лужи. Она криком звала своего пса, бежала следом за машиной, но вскоре за плотными дождевыми стягами перестала её видеть. Кстати, и зонтик потеряла...
   Рыдая, направилась Марина к своему дачному домику, и по дороге встретила Свету, которой всё и рассказала...
  

* * *

  
   И вот теперь Марина повторила свой рассказ для Вити. Тот, едва дослушав её до конца, воскликнул:
  -- А ведь я видел этот лимузин!
   И он быстро рассказал то, что наблюдал из окна своего дома, а закончил он свой рассказ следующими словами:
  -- Я ведь и спешил к Саньку, чтобы рассказать об этом! Очень уж подозрительной мне эта компания показалась. А теперь у меня уже и сомнений никаких не осталось, что это какие-то преступники. Причём, преступники необычные...
   Тут два светловолосых брата близнеца Митёк и Игорёк заговорили одновременно, и перебивая друг друга:
  -- На заброшенной военной базе зреет какой-то зловещий заговор, и мы должны разоблачить его...
  -- Ну, это вы загнули, - проговорил со свойственным ему скептицизмом Санёк.
   А Витя молвил:
  -- Может, и нет никакого зловещего заговора, но дело тут нечисто, и это уж совершенно точно. И я предлагаю вам сейчас пробраться на базу, и разведать, что к чему...
   Светка испуганно посмотрела на улицу, и пролепетала:
  -- Но ведь это очень опасно. Эти преступники - они ведь нас и убить могут!
  -- Скажешь тоже! - хором фыркнули Митёк и Игорёк.
  -- Насмотрелась дешёвых боевичков, вот и придумывает невесть чего! - заметил Санёк.
   А что касается Марины то она, хоть и робкая по природе своей, была за то, чтобы немедленно идти на базу. Ведь надо же было спать её любимого пса Колобка.
   В общем, общими усилиями и энергичным напором они быстро смяли возражения Светы. И хотя Свету никто не заставлял идти на базу, она, хоть и боялась, хоть и ворчала ещё, но всё же вызвалась идти с ними, потому что они всё-таки были её друзьями...
  
  
  
  
  

Глава 2

"На заброшенной базе"

  
   Вскоре вся их компания, то есть: Витя, Саня, Митёк и Игорёк, а также испуганная Света и печальная Марина оказались на том месте, напротив Витиного дома, где во второй раз застревала чёрная машина.
   Они осмотрелись, но не нашли ничего нового: даже следы от колёс лимузина уже слились с дорожной грязью.
   Митёк, на пару с Игорьком, предположил:
  -- А, может, они уже сделали своё тёмное дело, и укатили назад по той же самой дороге? Может быть такое?
   Витя ответил:
  -- Вряд ли. Всё же не так много времени прошло, а база большая... Да-а - база большая, и не так просто там будет их найти, но ничего, Марина, ты не переживай, найдём мы твоего Колобка.
   Девочка всхлипнула, и ответила:
  -- Слышали бы вы, как он визжал тогда, возле их машины. Не знаю, что с ним случилось...
  -- Думаю, всему виной та зеленоватая вспышка из багажника машины, - произнёс Витя.
   Саня тут же усмехнулся, и проговорил:
  -- Не иначе, как засели там зелёные человечки, которые собирают для своего зверинца земных собак, и завораживают их своими лучами!..
   Саня хотел ещё развивать свою теорию, но тут Света с силой толкнула его в бок, и произнесла:
  -- Ты бы попридержал свой язык! Ведь действительно же страшно! Ох, ребята и куда вы идёте! Вы только подумайте: ведь это самое страшное приключение в нашей жизни...
   Переговариваясь таким образом, они поднялись по размытой дороге на холм. Теперь над их головами высились высокие, старые деревья, которые казались мрачными из-за завешенного тёмными тучами, льющего дождём неба.
   А вот и вход на базу. Когда-то на этом месте стоял пропускной пункт (а пропускали на эту базу очень и очень немногих), но теперь всё что осталось от загородительных сооружений - это покрытые мхом обломки бетона, которые лежали на обочине дороги; да погнутый, ржавый шлагбаум, который медленно врастал в землю...
   Нередко ходили наши герои на эту базу, но, помимо них, весьма редко кто-либо туда захаживал, а если уж и захаживал, то случайно, и старался поскорее это место покинуть, потому что база производила мрачное впечатлени.
   И вот они уже шагают по выложенной бетонной плитами дороге, на территории базы...
   Старались идти по краю, поближе к кустам, чтобы, если уж и увидят какое-нибудь движение, поскорее юркнуть в сторону, и остаться незамеченными. А между бетонными плитами прорывались травы и цветы, которые при скудном освещении дождливого дня казались траурными...
  

* * *

  
   Заброшенная база полностью располагалась в лесу, и занимала площадь в несколько километров. И всю эту площадь покрывали бетонные дороги, которые часто и резко изворачивались, и пересекались друг с другом.
   Даже ребятам, проведшим на базе немало времени, трудно было ориентироваться в этом однообразном, большом лабиринте.
   Единственными приметами, указывающими на то, что они находятся в том или ином месте, были полуразрушенные сооружения, оставшиеся с тех времён, когда здесь обитали военные.
   Итак, ребята шли, и не разговаривали, а вслушивались в окружающие их звуки; старались определить, где сейчас находятся приехавшие на лимузине личности. Но ничего, кроме однообразного, только временами прерывающегося раскатами грома шума ливня, они не слышали...
   Наконец Света, которой больше всего хотелось просто уйти с базы, произнесла:
  -- Так мы их до вечера можем искать...
   Марина всхлипнула, и пролепетала:
  -- Бедненький мой Колобок... бедненький...
   И Витя произнёс решительно:
  -- Мы будем искать до последнего. А ты, Светка, если тебе так страшно, можешь поворачивать и бежать на свою дачу.
   Света ничего не ответила, но пошла с ними дальше...
  

* * *

  
   Ещё целый час они бродили под дождём; и уже не раз, и не только у Светки возникало такое предположение, что злодеи покинули базу. Но Витя, как самый решительный, вновь и вновь повторял:
  -- Мы будем искать до последнего.
   И вдруг братья-близнецы Митёк и Игорёк воскликнули хором:
  -- Вон он, в кустах стоит...
   Ребята обернулись на этот окрик, и увидели, что, примерно в двадцати метрах от дороги, окружённая кустами, виднеется чёрный лимузин. Как раз в это мгновенье полыхнула очередная молния, и эта машина показалась настоящим чудищем: когтистым и напряжённым, приготовившимся к смертоносному прыжку.
   Светка незамедлительно вцепилась в локоть Саньки, и пролепетала:
  -- Ой-ой, не пойду туда...
  -- Ну и стой на дороге! - огрызнулся Санёк, и решительно пошёл к лимузину.
   Светка действительно осталась на дороге. Постояла так несколько секунд, глядя в спины удаляющихся ребят, и вскрикнула:
  -- Подождите, подождите! - и бросилась за ними - всё же оставаться одной было совсем уж, невыносимо страшно.
   А Витя обернулся к ней, и прошипел:
  -- Да тише ты. Ведь кто-нибудь из них мог остаться в машине. Представляете, что будет, если он нас услышит?
   Нет - никто даже и предположить не мог, что будет в таком случае; но чувства напряжения и страха не покидали ребят. Крадучись, пригибаясь, прячась за кустами, медленно подобрались они так близко к лимузину, что, протянув руку, уже можно было дотронуться до его чёрной, лакированной поверхности.
  -- Как думаете удастся ли открыть багажник, и посмотреть, что у них там лежит? - шёпотом поинтересовался Игорёк, а Митёк поддержал его кивком головы.
   Санька незамедлительно съязвил:
  -- Ага, давайте, дотрагивайтесь до ручек машины, дёргайте их; ну и послушаем, как заработает сигнализация...
   Тут Марина потянула носом, и проговорила своим тоненьким голоском:
  -- А вы чувствуете, какой здесь необычайный запах?
   Да - они почувствовали этот запах с самого начала, и он им не понравился. Так должно пахнуть в затхлом, отсыревшем склепе, куда многие годы не проникало ни единого солнечного лучика. Но, в то же время, в запах этот примешивалось ещё нечто такое острое, словно бы присыпанное острым перцем.
   И Витя произнёс, тихо:
  -- Должно быть, это запах того вещества, от которого твой Колобок взбесился...
   Тем временем Игорёк и Митёк с разных сторон подползли к дверцам машины, одновременно приподнялись, заглянули внутрь, но, так как окна были тонированными, ничего внутри не увидели.
   Тут же отпрянули они, потому что казалось им, что изнутри машины кто-то смотрит на них недобрыми, угрожающими глазами.
  -- Ну вы и дураки, - шипел на братьев Витя. - Ведь там, в машине, может сидеть кто-нибудь из них, да и глядеть прямо на вас.
   Они повалились на мокрую траву, вжались в землю, и некоторое время пролежали так, не двигаясь.
   Но никто не вышел из машины, и только пролетела над их головами, громко и тревожно выкрикивая что-то, крупная птица. А Светка даже разрыдалась от страха.
   Но вот Митёк, а вместе с ним Игорёк, приподнялись, проползли немного, и возвестили:
  -- А здесь какая-то поляна...
   Все они устремились на этот зов, и вот увидели небольшую, со всех сторон окружённую деревьями и кустарником поляну. В центре этой поляны вздымался холм, из которого также торчали ржавые трубы, и заросшие мхом бетонные плиты.
   И ребята прекрасно знали, что подобных этому, стоящих на некотором отдалении от дороги холмов, много на базе. Так что они не удивились. Но чувство тревоги не покидало их. Они смотрели на тёмный зёв расположенного в нижней части холма прохода, и догадывались, что та зловещая троица, а вместе с ними и пёс Марины прошли именно туда.
  -- Ну что, пойдём? - решительно спросил Витя.
  -- Куда? - робко пролепетала Света, которая надеялась, что Витя всё-таки предложит всем им вернуться на дачи.
  -- Конечно же, в этот холм, - произнёс Витя.
  -- О-ох, - горестно вздохнула Света
   Тем не менее, все они приблизились ко входу, и осторожно заглянули внутрь.
   Ничего там не было видно. Но в кармане у Санька нашлась зажигалка.
   Трепещущий огонёк высветил истрескавшиеся, покрытые тёмными, влажными разводами стены, и щебень, который лежал на полу. Но от зажигалки Саньки было очень мало освещения, так что на расстоянии трёх шагов, уже совершенно ничего не было видно.
  -- Стойте, - залепетала вдруг Света, и её глаза округлились от ужаса.
  -- Да что же такое? - нахмурился Витя.
  -- Я только что слышала рычанье, - молвила, дрожащим голосом Света.
  -- Да ладно. Тебе просто послышалось, - сказал Санька.
   Но Игорёк и Митёк подтвердили:
  -- И нам тоже что-то послышалось...
   Тут Витя заметил, что на полу, возле стены висит какая-то иссохшая ветошь. Он, скривившись от отвращения (всё-таки ветошь была очень грязной, да и пахло от неё неприятно), поднял её и поднёс к ней зажигалку. Тут же огонёк перекинулся на ветошь, и она ярко загорелась; зеленоватые, химические искры посыпались от неё в разные стороны.
   И ребята увидели, что они находятся в бетонном коридоре, в стенах которого имелось несколько дверных проёмов (сами двери были выбиты).
   Но, если на порогах всех этих проёмов валялся мусор, то возле одного, самого дальнего, было расчищено. И именно туда направились ребята.
   Игорёк и Митёк, как самые нетерпеливые, рванулись вперёд, и вместе споткнулись о железную скобу, которая выпирала из пола.
  -- Да тише же вы..., - зашипел на них Витя.
   И вновь послышалось странное, ни на что непохожее, но явно гневное рычание...
   Тогда Витя спросил:
  -- Слышь, Марин, а это не может твоя собаченция так рычать?
  -- Да что ты, - шепнула Марина. - У нас Колобок такой добрый, он никогда бы не стал так рычать. А это - чудище какое-то рычит.
   Но вот они добрались до того проёма, шагнули в него, и оказались в помещении, возле стен которого стояли пустые, и частично разрушенные стеллажи.
   Тот неприятный запах, которые они почувствовали возле лакированной машины, только усилился.
  -- Мне очень-очень страшно, - дрожащим голосом призналась Света. - Ой, давайте отсюда пойдём, а?
   Но тут Игорёк и Митёк разом подскочили к дальней стене и возвестили:
  -- Смотрите, здесь дырки, а за дырками какой-то проход виднеется...
   К этому времени ветошь в руках Вити почти догорела, и он, чтобы не обжечься, вынужден был её отбросить.
   Вновь нахлынула на них тьма, и теперь увидели ребята, что из дырок в стене выбивается слабое, изумрудного оттенка свечение.
  -- Вот видите, - торжествовали братья-близнецы. - Вот мы и нашли!
  -- Однако, ещё не известно, что именно мы нашли, - заметил Саня.
   Тут и Витя подошёл к стене, и молвил:
  -- Ну что ж. Раз за этой стеной начинается проход, то здесь должен найтись какой-нибудь рычаг, чтобы открыть его...
   И Витя начал ощупывать эту, сильно выщербленную стену. Если он находил какой-нибудь подозрительный выступ, то надавливал на него, но это ни к чему не приводило...
   Практически ничего не было видно, и только сзади доносились всхлипывания Светы...
   Но всё же Витя заметил, что, кто-то из близнецов (то ли Игорёк, то ли Митёк) пытается просунуть в струящееся изумрудным светом отверстие пальцы. И Витя зашипел на него:
  -- Что же ты делаешь? Ведь это опасно!
  -- Почему опасно? Думаешь нас током ударит? - спросил то ли Митёк, то ли Игорёк (даже и голоса были у них похожими).
   Но всё же пальцы свои убрал. И, только он это сделали, как с противоположной стороны стены раздался неистовый, очень частый лай; и сильные удары, от которого стена задрожала.
   И Марина вскрикнула:
  -- Это он! Мой Колобок! Иди сюда! Иди скорее, мой пёсик!
  -- По моему, лучше его сюда не звать, - заметил Санёк.
   И, только он это сказал, как собачий лай перерос в то неистовое завывание, которое так напугало их в самом начале. Да - пёс, за которыми они и направились на базу, находился за этой стеной, и он рвался к ним, но рвался явно не с добрыми намерениями.
  -- По-моему, теперь нам лучше уйти отсюда, - произнёс Витя.
  -- Нет, нет, - заплакала Марина. - Без своего пёсика я никуда не пойду.
  -- Однако, если он вырвется, то разорвёт нас на кусочки, - заметил Саня.
  -- Нет, нет, он не станет. Он очень добрый, - причитала Марина.
   Однако, когда они услышали громкий, раздавшийся, как им показалось, откуда-то снизу окрик, ребята решили, что надо бежать.
   Они потащили за собой упирающуюся, и зовущую Колобка Марину. И вот они уже на улице, под ливнем, который и не думал прекращаться. Они бросились в кусты, и залегли там.
   Когда неистовый, яростный лай усилился, даже Марина замерла. А на Свету страшно было глядеть. Казалось, она вот-вот грохнется в обморок.
   Но ребята отчётливо слышали голоса. Говорила женщина с красивым голосом:
  -- Говорю вам: здесь был кто-то. Неужели не чувствуете запах палёного?
   Отвечал носатый мужичок:
  -- Действительно - воняет. Это они тряпки жгли, чтобы проход осветить.
  -- Хотела бы я знать, кто это ОНИ?
   И вот уже знакомая Вите троица вышла из тёмного прохода. Первой вышел низенький тонкий мужичок с длинным носом; за ним - женщина в красном платье и с лицом сокрытым вуалью, ну а последним появился высоченный Поликарп, который вёл на поводке Колобка.
  -- Это же мой пёс, - прошептала Марина.
   Женщина в красном заявила:
  -- Они не могли уйти далеко. Быть может, прячутся поблизости и наблюдают за ними. А ну-ка, Поликарп, выпусти эту псину...
  -- Там Колобок, и сейчас он прибежит к нам, - слабым голосом прошептала Марина.
  -- Кажется, нам лучше самим бежать отсюда, - произнёс Витя.
  -- Нет, нет - мы должны подождать Колобка, - замотала головой Марина.
  -- Дело в том, что теперь этот пёс, на их стороне..., - пояснил Витя.
  -- Нет, нет, он не может им служить. Он очень мне предан, - возражала Марина.
   Но тут Колобок издал такой зловещий звук, что ребята поняли - надо им спасаться бегством. И они побежали. Бежали так быстро, как никогда прежде не бегали.
   Им казалось, что ставший вдруг таким жутким пёс бежит следом, и вот-вот вцепиться в них.
   Они, запыхавшиеся, перешли на шаг, только когда оказались возле опоясывающего дачные участки забора. Но они не собирались расходиться по своим домам: решили пойти к Вите и наблюдать за дорогой, ждать, когда проедет обратно лимузин.
  
  
  
  
  

Глава 3

"Изумрудная слизь"

  
   И вот потянулись минуты ожидания, в течении которых можно было только предполагать, что же это за люди такие, приехавшие на заброшенную базу на своей роскошном лимузине.
   И Игорёк, перебивая Митька, говорил:
  -- Они перевозили на заброшенную базу то вещество, запах которого все мы почувствовали.
  -- Такой мерзкий запах! - плаксивым голосом пожаловалась Света.
  -- Так вот, - продолжали Игорёк и Митёк, - Это вещество они перевозили в багажнике; и каким-то образом часть его просочилась и подействовала на твоего, Марина, Колобка так, что несчастная псина стала служить этим негодяям.
  -- И не говорите лучше про Колобка, - всхлипнула Марина.
   Тут Витя сказал:
  -- Касательно вещества звучит вполне правдоподобно.
  -- Не слишком, - возразил Санёк. - Можно было бы предположить, что от военных на базе осталось что-то эдакое, секретное, химическое, радиоактивное, но тогда это могли бы вывозить, а не ввозить...
   И тут Света, которая подошла к окну, тихонько вскрикнула, и прошептала:
  -- Ой... они!
   Ребята тут же подскочили к окну; и увидели, что со стороны базы едет лимузин.
   Витя проговорил:
  -- Лучше нам от окна отойти, а то они могут нас заметить...
  -- Нет! Не хочу больше прятаться! Хочу Колобка возвратить! - так крикнула Марина, и попыталась вырваться.
   И пришлось её общими силами удерживать, а иначе бы она бросилась под колёса машины.
   Но прошла лишь минута, и лимузина уже не стало видно. Витя печально вздохнул:
  -- Ну вот... Ищи теперь ветра в поле.
   Марина разрыдалась.
  

* * *

  
   Сидеть дальше в доме казалось совсем невыносимым, и ребята вышли в поле. Искать там ветер представлялось делом совсем несложным: он и так дул навстречу им, но ни зловещей троицы, ни чёрного лимузина уже не было видно...
   Между тем, дождь постепенно шёл на убыль, а тучи расходились; и приближалась, мягко золотя мир, стена солнечного света...
   Витя задумчиво глядел на изрядно размытую дождём дорогу и говорил:
  -- В этой грязище кое-где ещё остались следы этого проклятого лимузина... Эй, Марина!
   А Марина стояла в стороне, всхлипывала, и часто вытирала платком раскрасневшиеся от пролитых слёз глаза. Он вздрогнула, и спросила, робко:
  -- Да?
  -- Марина, а ты помнишь, где в первый раз их машина застряла?
  -- Да, конечно же помню. И я теперь этого никогда не забуду! - вздохнула девочка.
  -- Ну так отведи нас туда. Посмотреть кое-что надо, - произнёс Витя.
   И вот они пошли следом за Мариной.
   Саша спросил:
  -- Ну и что ты теперь придумал?
  -- Я думаю: если из их машины действительно просочилось некое вещество, так мы могли бы его найти.
  -- А не боишься? - невесело усмехнулся Саня.
  -- Чего бояться то? - пожал плечами Витя.
  -- Не претворяйся, будто не понимаешь. Вот вдохнёшь случайно этой гадости и начнёшь вести себя, как Маринкин Колобок.
   Витя поморщился от этого неприятного предположения, махнул рукой и проговорил громко:
  -- Можете не волноваться. Ведь наверняка, если там и было какое-то вещество, то под действием воды оно уже совершенно потеряло свою силу.
   И вот они подошли к указанному Мариной месту. Впрочем, сама Марина близко подходить не стала, а осталась стоять с испуганно округлившимися глазами, в стороне. Также и остальные ребята предпочли не подходить к опасному месту.
  -- Ну и что же вы такие нерешительные? - спросил Витя, и склонился над колеей.
   Сзади, одновременно, естественно, раздались голоса братьев-близнецов, Игорька и Митька:
  -- А вот, когда ты с ума сойдёшь, так мы тебя сразу и схватим, и попытаемся успокоить.
  -- Ну вы совсем - того! - воскликнул Витя, и выразительно покрутил пальцем у виска.
   А затем он склонился над дорожной грязью, и медленно и осторожно, словно была там зарыта мина, начал её разрывать. Вообще-то, дорожная грязь возле их дач имела цвет почти совершенно чёрный, но тут заметил Витя вкрапления малюсеньких изумрудных крапинок, которые не просто лежали в грязи, но ещё и светили и пульсировали.
   Витя склонился ещё ниже, и проговорил:
  -- Ну вот. Кажется что-то нашёл...
  -- Ой, Витя, осторожнее! - испуганно вскрикнула Света.
  -- Ничего со мной не будет. Что вы как с ума посходили...
   Затем Витя запустил ладонь в эту холодноватую, неприятную грязь и осторожно приподнял её, поднёс к самому лицу. Сзади вновь раздался предупреждающий окрик, но Витя уже не понял, чего от него хотят.
  

* * *

  
   Ребята видели, как напряглась, согнутая Витина спина. И если до этого он сидел на корточках, то теперь повалился коленями прямо в грязь. Они видели его только сзади, но им казалось, что горсть грязи поднесена так близко к его лицу, что Витя должен был бы испачкаться.
   Несколько раз они окрикивали его, но Витя оставался сидеть всё в такой же напряжённой позе, никак на их окрики не реагировал.
  -- Может он просто эту грязь изучает? - предположил Игорёк.
  -- Ага, может он просто грязь изучает? - вторил ему Митёк, но и в голосе одного, и в голосе другого не было никакой уверенности.
   Тогда Света обратилась к Сане:
  -- Ну, давай, подойди к своему другу. Сделай что-нибудь, а то он, кажется, в кому впал.
  -- В кому впал, - попытался повторить Саня насмешливо, но вышло очень мрачно.
   Маринка всхлипнула, и новые слёзы покатились по её щекам. Пролепетала она, жалобно:
  -- О-ой, теперь, кажется, все мы погибнем.
  -- Не паникуй! - шикнул на неё Санёк, и шагнул к Вите, окликнул его:
  -- Эй, Вить, ну чего ты там, а? Хоть бы ответил чего, когда тебя зовут!
   И опять никакого ответа, но всё в такой же неестественной, напряжённой позе сидел Витя, и разглядывал что-то в своих ладонях.
   Ещё один шаг сделал к своему другу Саня; окрикнул его:
  -- Эй...
  -- Осторожней. Ой! - пискнула Марина.
   В это мгновенье Витя обернулся. Очень резким был этот поворот - никогда не делал он столь резких движений. Казалось, что от этого порывистого, молниеносного оборота шея его должна была треснуть, а голова отлететь далеко-далеко в сторону.
   Но не улетела Витина голова. Он стоял перед Саней на четвереньках, словно пёс, и глядел прямо в его глаза. Но это уже не были Витины глаза. Это вообще не были человеческие глаза. Они сильно округлились, и исходило от них тусклое малахитовое свечение. Зато Витины губы стали совершенно бледными, и едва заметно, но часто дрожали; и уголка его приоткрытого рта медленно стекала струйка густой слюны.
   Тоненько вскрикнула и повалилась в обморок Марина. Свете тоже сделалось дурно, но она ещё пока что держалась на ногах.
   Митёк и Игорек крепко-накрепко схватились за руки, но даже и не замечали этого. Всё их внимание было обращено на Витю, который казался им очень опасным. И они подавали Саньку советы:
  -- Ты бы треснул его чем-нибудь. А то ведь съест тебя...
  -- Тише вы! - прикрикнул на них Саня, и весь бледный от страха, опустился на колени, так что его лицо оказалось вровень с так ужасно преобразившимся Витиным лицом.
   И Саня звал его:
  -- Эй, Витя, слышишь меня? Ведь это я - твой старый друг Саша. Неужели не узнаёшь меня? И чего ты всё молчишь-то, а? Скажи хоть одно слово по человечьи...
   Витя широко раскрыл рот, и уставился своими безумными, выпученными глазами на Санька. И откуда-то из глубин его груди поднялся долгий, ни на что не похожий мычащий звук.
   Вдруг Санёк почувствовал сильное головокружение; почувствовал, что мысли его скачут беспорядочно, и трудно ухватиться за какую-либо из них. И уже не в расширенные глаза Вити он глядел, а на те изумрудные крапинки, которые мерцали в той грязи, которая оставалась на Витиных ладонях. Сияние это постепенно вытесняло всё, и совершенно всё в мире, кроме этого сияния казалось ненужным, и забывалось...
  

* * *

  
   Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но как раз в это время нахлынули невесомые каскады солнечного света, и весь окружающий их мир сразу преобразился. Он весело засиял живыми золотистыми бликами; и живыми, изящными изумрудинками росистых трав. И как же этот, пульсирующий радостью цвет растений не похож был на те мертвенные изумрудные вкрапления, которые оставались в грязи.
   Тут Митёк воскликнул:
  -- Ой, глядите!
  -- Отрава эта испаряется! - подхватил его крик Игорёк.
   Теперь от тех изумрудных вкраплениях, которые ещё оставались в грязи, исходили, извиваясь и быстро рассеиваясь в трепещущем воздухе, тонкие змейки ядовито-жёлтого цвета.
   Прошло несколько секунд и ничего от этих крапинок не осталось.
   Витя и Саня остались сидеть на прежних местах, и не двигались, а друзья боялись к ним подойти. Казалось им, что вот сейчас и от Вити и от Сани повалит этот ядовито-жёлтый дым, и все они в этот дым изойдут и рассеются бесследно в воздухе. И что тогда, спрашивается, говорить их родителям, как объяснить это исчезновение?
   И вот действительно - завились вверх от затылков Вити и Сани тонюсенькие желтоватые дымки.
  -- Ай, ай - исчезают! - взвизгнула только что пришедшая в чувства Маринка, и тут же вновь этих чувств лишилась.
   Но не исчезли Витя и Саня. Покачнулись они и начали навстречу друг другу заваливаться. Столкнулись лбами, и звук при этом раздался такой, будто бы у них в головах совсем ничегошеньки не было.
   И вот, когда они повалились лицами в грязь и беспомощно задрыгали руками и ногами, тогда их друзья бросились к ним; схватили их под мышки, и оттащили в сторону. Там повернули на спины, и невольно вскрикнули - отступились. Им казалось, что с Витей и с Саней опять не всё в порядке: на их лицах застыли грязевые маски, и они, булькающие этой грязью и беспомощно дёргающиеся, весьма напоминали на зомби на последней стадии разложения.
   Но вот приподнялся Саня, найдя рядом чистую лужицу, протёр водой глаза, посмотрел на своих перепуганных друзей, и произнёс со всегдашней своей насмешливостью:
  -- Ну и видок у вас, однако. Что случилось то?
   Следом за Саньком очнулся Витя, и ему тоже пришлось отмывать глаза, и он тоже ничего не помнил.
  

* * *

  
  -- Ну вот прямо совсем ничего вы не помните? - вновь и вновь спрашивали друзья у Вити и Сани.
   Они сидели на широком, обструганном бревне, поблизости от ведущей на заброшенную базу дороги.
   Погода, похоже, решила совершенно опровергнуть синоптиков, которые предсказывали беспрерывные дожди на целую неделю. Если не считать нескольких лёгких пушистых облачков белого цвета, небо совершенно избавилось от всякой облачности, и теперь даже начинало припекать.
   И не хотелось никуда уходить от этого яркого света, который должен был изгнать всякие остатки того изумрудного вещества. Во всяком случае, и Витя и Саня ещё чувствовали время от времени головокружение.
   Но, сколько они ни старались вспомнить, что же чувствовали они, когда стояли на коленях в грязи, ничего у них не получалось. Просто образовался в их памяти провал, и всё тут.
   Но вот Митёк напустил на себя важный, профессорский вид, и глубокомысленно изрёк:
  -- Вот видите, какое опасное вещество они транспортировали...
   Но он так и не успел закончить этой фразы, потому что тут Марина вскочила, и завизжала так громко, будто её резали. С этим визгом она бросилась в сторону заброшенной базы.
   Друзья быстро переглянулись, тоже вскочили, и поспешили за девчонкой. Вообще-то они подумали, что она просто спятила от горя, и теперь намеривались любыми средствами остановить её.
   Но вот они уже увидели, что навстречу Марине сквозь травы несётся, радостно взвизгивая, какой-то вытянутый, рыжеватый ком, и поняли, что это - Колобок.
   И вот встретились хозяйка и её пёс. Рыдая уже слезами счастья, упала Марина перед колли на колени, обхватила за шею, чмокнула в мокрый нос; слышен был её дрожащий шёпот:
  -- Вернулся... я знала, что ты вернёшься...
   Подбежали и ребята. Игорёк произнёс:
  -- Ты бы поосторожней, а то, гляди, превратит и тебя в зомби.
  -- В зомби тебя превратит. Поосторожней ты, - вторил ему Митёк.
   Но Марина не слушала их. Она гладила своего пса, и приговаривала уже уверенным, громким голосом:
  -- Вернулся. Хороший Колобок. Умничка.
  
  
  
  
  

Глава 4

"Целая армия"

  
   Они даже и не договаривались, что будут встречаться. После того, как нашёлся Колобок, они, подуставшие от всех этих волнений и беготни, разошлись по дачам, где, в зависимости от того, были ли дома родные, либо сами приготовили обед, либо просто поели готовое. Разошлись по своим комнатам, и тут поняли, что не смогут теперь просто сидеть и, например, читать книгу. Всё же то дело, невольными свидетелями которого они стали, требовала их вмешательства.
   И все они, не сговариваясь, вышли из своих дачных домиков, и направились в одно и тоже место - туда, где и расстались: то есть к бревну, возле дороге, ведущей на базу.
   Шла Марина со своим Колобком. Шла, хотя и трусила очень, Света. Шли Митёк и Игорёк, которые были так похожи друг друга, что даже и мать не смогла бы сразу определить, кто из них кто. Шёл, язвительно ухмыляясь, но всё ровно готовый за своих друзей хоть в огонь, хоть в воду, Саня. И, наконец, шёл Витёк, голова которого время от времени, ещё начинала кружиться, а мысли путались.
   Итак, они вышли из своих дач одновременно, и, так как дачи их располагались на разном отдалении от бревна, то подойти они должны были в разное время. Но, так как шли они с разной скоростью, то подошли всё-таки одновременно.
   И им не надо было объяснять друг другу, зачем они пришли. И без лишних слов всё было ясно.
   Только спросила Марина:
  -- С чего начнём?
   Тогда Витя обратился к Колобку:
  -- У тебя, пёс, нюх хороший. Сможешь ли взять своих похитителей?
   Так как Колобок отличался большой сообразительностью, то он сразу понял, чего от него хотят, и утвердительно завилял хвостом.
   Затем он задрал свой мокрый нос, и стало видно, как дёргаются его тёмные ноздри.
  -- Сейчас след возьмёт, - с благоговением молвила Света.
   И действительно: пёс гавкнул, и сделал то, что и следовало ожидать - пошёл по уводящей в поля дороге.
  -- Н-да, а мы то чего ждали? - хмыкнул Витя. - Я то и сам, без собачьего нюха, знаю, что лимузин туда поехал. Стало быть, придётся отправляться в путешествие и, скорее всего, будет это путешествие долгим, так что...
  -- Ой, вы только поглядите! Сюда ещё какая-то машина едет! - воскликнула глазастая Марина.
   И ребята увидели, что действительно стремительно приближается к ним некая машина. А так как эта дорога считалась заброшенной, то появление на ней второй машины за день могло вызвать только настороженность.
  -- Ну что, будем здесь ждать? - поинтересовались Митёк и Игорёк.
  -- А может лучше всё-таки спрячемся? - испуганно выдохнула Света.
   И решили они, что действительно лучше спрятаться. Поэтому перемахнули через забор ближайшей дачи (к счастью, в это время пустовавшей), и начали наблюдать через трещины и зазоры.
   Стремительно подъехал, и остановился напротив них новёхонький "Москвич". Дверца распахнулась, и наружу выступил весьма массивный мужик в камуфляжном костюме. Он огляделся, прокашлялся и проговорил зычным голосом:
  -- Ведь я точно видел: здесь какие-то хлопцы были.
  -- Были да сплыли, - отвечал из машины другой мужской голос.
  -- А я чувствую, что они ещё рядом! - упрямо повторил вышедший из машины мужик.
   Теперь сидевшие за забором ребята не только не шевелились, но даже и не дышали. Мужик говорил:
  -- Спросить бы у них, как отсюда поскорее до базы доехать...
   И вот тогда поднялся из машины его спутник. Это был суховатый мужчина с большими усами и впалыми щеками. Лицом он походил на старательного программиста, а не на злодея, но он тоже был облачён камуфляжную форму, а через плечо его был перекинут пояс, на котором висел автомат.
   От вида этого автомата глаза Светы расширились. Чтобы не закричать, она прикусила кулак, но всё равно слышны были её жалобные стенания.
   Вылезший первым, здоровый мужик, проговорил:
  -- А мне кажется, здесь всё-таки кто-то есть. Слышишь? - и он указал здоровенной своей ручищей в сторону забора.
   Тогда Света сильно прикусила язык, повалилась лицом на землю, и лежала словно убитая - совершенно не шевелилась.
   Что касается Колобка, то он сидел, озорно виляя хвостом, рядом с перепуганной Мариной и, похоже, совсем не волновался.
   Мужики в камуфляжной форме переглянулись, и, хлопнув дверцами, забрались в свой "Москвич". Бодро заурчал двигатель, и машина дальше, в сторону заброшенной военной базы.
   Только после этого ребята решились выбраться из-за забора.
   Но только они успели выйти на дорогу, как увидели уже следующую машину, на этот раз "Ниву"; а за этой "Нивой" резво подпрыгивал на ухабах джип.
   И вновь ребята бросились к забору, вновь укрылись. Остановились напротив них, сначала "Нива", а потом джип. Вылезли из неё мужчины, все в камуфляжной форме, и с автоматами. О чём-то негромко между собой переговорили, а потом покатили по направлению к базе.
   Теперь ребята не вылезали из-за забора, и наблюдали, как одна за другой проезжали по этой дороге машины. Когда Витя насчитал тридцать машин, это ему надоело, и он обратился к своим друзьям:
  -- Ну, что по этому поводу думаете?
  -- Похоже, здесь у нас целая армия собирается! - воскликнули Митёк и Игорёк.
   Санька хмыкнул и произнёс:
  -- Ага. Целая армия. Армия, которая захватить весь мир!
   Он хотел пошутить, но совсем невесёлой вышла его шуточка.
   Растерянные, не знающие, что им предпринять дальше, ребята прошли на Витину дачу. Печальные, сидели они возле окна, и смотрели, как легковушки, выворачивая задними колёсами грязь, взбираются на холм, и исчезают за древесными стволами.
   Витя говорил:
  -- Получается, что сначала этот лимузин чёрный проехал, а теперь - целый поток этих машин с вооружёнными боевиками едет. Но что же, чёрт подери, у них на этой базе?.. Что?..
   Они долго ещё обсуждали, что там может быть. Гадали, спорили. Причём споры их временами становились такими яростными, что едва не переходили в настоящую драку. Но так, конечно, они ничего и не выясняли.
   Витя произнёс:
  -- Конечно так, сидя на месте, многое мы не выясним, надо...
   Он зевнул.
  -- Надо спать, - подхватила Света.
  -- Ни в коем случае! - замотали головами Митёк и Игорёк и на пару зевнули.
   А уже, между прочим, наступил вечер; и с каждым мгновеньем всё больше темнело на улице. И уже видны были самые яркие звёзды.
   Тут на сотовый позвонили Витины родители; поинтересовались, всё ли у него хорошо, и Витя ответил, что, конечно же, всё у него хорошо, и зря они волнуются, а также добавил, что домой вернётся только перед самым началом учебного года. На этом их разговор был прекращён.
   Но тут все вспомнили, что на дачах их уже ждут и волнуются за них родные. Распрощались они с расстроенным Витей, но пообещали, что на следующее утро нагрянут к нему пораньше.
   Но, к сожалению, злоключения той ночи только начинались.
  

* * *

  
   Родители Марины улеглись спать и даже уже довольно громко храпели. Но Марина, несмотря на усталость, никак не могла заснуть. Всё-то ей вспоминались события прошедшего дня, всё-то ей всякие ужасы мерещились. Вслушивалась она в окружающее и за храпом родителей различала звуки ночи; и эти наружные звуки казались ей очень тревожными. Она клубочком свернулась под одеялом, и думала, что просто нет такой силы, которая могла бы вытащить её из кровати.
   Но она очень ошибалась. Вот из прихожей раздалось шебаршение, и жалобное поскуливание. И Марина догадалась, что это Колобку захотелось по естественной нужде. Марина вздохнула, поднялась из своего тёплого убежища и быстро начала одеваться.
   Но, между тем, шебаршение и скуление в прихожей усиливались, что немало удивило девочку , так как она хорошо знала, что её Колобок - пёс очень терпеливый.
   Но вот она, наконец, оделась и вышла в прихожу.
   Вне кровати её сонливость сразу усилилась - она зазевала. Глаза её слипались, она пыталась их протереть, но - тщетно. Вот она споткнулась обо что, дёрнулась вперёд, и вдруг прямо перед собой увидела глаза Колобка. Из их глубин исходило тусклое изумрудное свечение.
  -- Ой, - тихо выдохнула Марина. - Неужели ты так до сих пор и не вылечился?
   Колобок ещё сильнее заскулил, и бросился к двери, которая была заперта. Марина пролепетала:
  -- Ладно. Я открою дверь, ты выбежишь в сад, там свои дела сделаешь и сразу вернёшься, но с участка ни ногой, точнее - ни лапой. Понял?
   Ей показалось, что пёс утвердительно кивнул, и тогда она приоткрыла дверь. Колобок едва не сбил её с ног - выскочил в сад. Марина бросилась за ним, и едва не сдержалась, чтобы не закричать в голос. Прямо на её глазах Колобок перемахнул через ограду и, делая широкие скачки, бросился по улице в сторону базы.
   Не помня себя, выскочила Марина на улицу, и побежала за ним. Так добежала она до дома своей подруги Светы. Она бы и там не остановилась, но так уж получилось, что Свете не спалось, и она решила выйти из дому, и полюбоваться на звёзды.
   И, когда она подошла к забору, то сначала увидела Колобка, который с выпученными, источающими малахитовое свечение глазищами пронёсся мимо её дачи, в сторону базы; а потом увидела и Марину - заплаканную и несчастную, которая тщетно пыталась угнаться за своим псом.
   Света окрикнула свою подругу, но та её не услышала; тогда Света распахнула калитку, и бросилась наперерез Марине. Схватила её за руку, и, заглянув в её глаза, произнесла:
  -- Это же я, Света. Куда ты на ночь глядя собралась?
   Марина попыталась высвободиться, но Света крепко её держала. Тогда Марина пролепетала, всхлипывая:
  -- Ты, будто не понимаешь. Колобок от меня сбежал.
  -- Да, я видела. Он мимо моей калитки, в сторону базы проскочил.
  -- Ну вот. И что же ты меня держишь? Скорее, пусти меня. Ведь он в беду попадёт.
  -- Марина, пёс твой вернётся. А вот ты подумай: ну дело ли это - бежать ночью на эту страшную базу. Или не помнишь, сколько днём туда этих непонятных мужиков с автоматами проехали. Что ж ты там будешь делать? Или жизнь тебе недорога?
  -- А ведь что будет с Колобком? Нельзя его бросать в беде! Он очень-очень хороший друг; он столько раз мне помогал, а теперь я ему должна помочь.
  -- Но, по крайней мере, пойдём вместе. То есть и я, и Витя, и вся наша компания. Давай сейчас быстренько обежим все эти дачи; тихонько в окна к ребятам постучим - они и выйдут.
  -- Вот ты, Света, так и сделай, а я...
   Тут Марина пристально поглядела на холм и ей показалось, что в белёсом сиянии взошедшей над полями полной Луны, она увидела чёрную тень, которая бегала там, у грани леса.
   И Марина произнесла:
  -- Кажется мне, что Колобка вижу. Так что, Света, ты собери ребят, ну а я вас там буду ждать.
  -- Ладно, но ты только пообещай, что на базу без нас не пойдёшь.
   Марина кивнула, и поспешила дальше по дороге; ну а Света бросилась к Саньку, дача которого стояла неподалёку от её дачи. И куда только пропала сонливость?..
  

* * *

  
   Со скоростью необычайной, всего лишь за несколько минут, жившие в разных частях дачного посёлка друзья узнали, что случились; и, забывши про сон, бросились к назначенному месту. А собирались они возле околицы Витиного дома. Луна неустанно сияла, восходила всё выше, и от Витиной околицы хорошо видна была вершина холма, но ни Марины, ни Колобка там не наблюдалось.
   Быстрым шагом, едва ли не бегом, направились туда друзья. Света говорила:
  -- Ведь Марина же обещала, что никуда не будет отлучаться. Ну и почему же её не видно? Что же она! Ох, ребята, вы не представляете, как я за неё волнуюсь!..
  -- Всё-таки есть надежда, что она там где-нибудь спряталась, сидит, нас дожидается, - попытался её успокоить Витя.
   Но, когда они поднялись на вершину холма, когда огляделись, когда тихонько Марину позвали, то никто им не откликнулся.
   Там они постояли некоторое время, в растерянности. Виден был практически весь дачный посёлок: лежал он, недвижимый и тихий. Вообще, в окружающем мире чувствовалась такая тишина, такое безмятежное спокойствие, что предположение Саня о том, что Марина вместе с Колобком вернулась к себе на дачу и спокойно спит, показалось и естественным, и таким желанным.
   Но тут подали голоса, перебивая друг друга, Митёк и Игорёк:
  -- Не могла она к себе на дачу вернуться. Мы же по той улице, где её дача стоит на встречу бежали, и обязательно бы её, возвращающуюся, повстречали...
   И тут Витя прошипел:
  -- А ну-ка - тихо.
   Все они застыли. И тут почувствовали: лунный, серебристый воздух всколыхнулся, и со стороны базы пришёл какой-то едва уловимый звук. Они так и не смогли определить, что же это за звук такой, но одно поняли точно: это звук не был порождён этой ночной природой, это было какое-то стороннее вкрапление.
   Тут у Вити закружилась голова. Чувство было сродни тому, что было днём, когда он держал в руках грязь с изумрудными вкраплениями; правда не так сильно. Если он и потерял способность контролировать себя, то только лишь на краткое мгновение. А потом он помотал головой, и увидел, что друзья подошли к нему, и с тревогой вглядываются в его лицо. И Света спросила, заботливо:
  -- Ну, как ты себя чувствуешь?
   Витя быстро вытер выступивший у него на лбу пот, и ответил:
  -- Да, вроде бы, теперь нормально. Но вот что я скажу: Марина сейчас на базе.
  -- Откуда же ты знаешь? - спросила Света.
  -- Даже и не спрашивай. Просто чувствую и всё.
   Санёк хмыкнул, и проговорил:
  -- Маловато одних твоих чувств будет. Здесь ещё и доказательства нужны.
   Тут раздались голоса Митька и Игорька:
  -- Поглядите только: здесь ведь и доказательства есть. Вот - на земле отпечатки...
   Осторожно, стараясь не затоптать эти драгоценные улики, ребята подошли, и, чтобы лучше разглядеть, встали на колени. Лунный свет отчётливо высвечивал следы Колобка. Дело в том, что один из когтей на его правой, задней лапе был сломан, и его следы трудно было невозможно спутать с чьими-либо. А ещё там были совсем свежие отпечатки от девичьих сандалий. Света глубоко вздохнула, и произнесла:
  -- Да, да - теперь у меня нет никаких сомнений, что здесь именно Марина прошла. Дело в том, что мы вместе в магазин за обовью ходили. Она выбрала себе такие нарядные сандалии... Видите - здесь, на пятке ещё такой отпечаток характер в виде цветочка...
  -- Будут вам теперь цветочки! - язвительно заметил Санёк, и тут же добавил. - Делать нечего, придётся нам именно в эту ночь идти на базу, выручать Марину; хотя, сдаётся мне, никого мы не выручим, а только сами в беду попадём...
  

* * *

  
   Сначала они шли по дороге. Близко подступали к дороге тёмные, ночные деревья; иногда кронами своими вздыхали загадочно, словно бы тайну давнюю хранили, да никак и ни с кем не желали ею поделиться. Ну а сама дорога было ярко высвечена призрачным лунным серебром.
   Так что, когда со стороны базы донёсся очередной непонятный звук, то каждого кольнула неприятная мысль, о том, что всякий сторонний наблюдатель может их заметить издали, и они сошли с дороги; начали пробираться среди деревьев, что значительно снизило скорость их передвижения...
   Зашептали Игорёк и Митёк:
  -- А всё-таки интересно, что это за мужики в камуфляжной форме и с автоматами. Целая армия понаехала.
   На это Саня мрачно заметил:
  -- Если будете так громко разговаривать, то узнаете это раньше времени.
  -- По-крайней мере, они пока что не стреляли, а то бы мы выстрелы слышали, - шепнула Света.
  -- Кто знает: может - у них автоматы с мощными глушителями, - прошипел Саня.
   Дальше шагали совсем уж медленно, прислушиваясь к каждому настораживающему, непонятному звуку; а, надо сказать, что чем дальше они продвигались, тем больше становилось подобных звуков.
   И в головы лезли всякие невесёлые мысли, наподобие того: как велика вероятность того, что они найдут Марину на этой огромной, затаившейся в ночи базе, где и днём можно было очень легко заблудиться. Шансы были совсем невелики. Можно было, конечно, начать выкрикивать её имя: крики бы их далеко разлетелись в ночной тиши, но друзья понимали, что криками этими привлекут не только Марину...
   И вот Витя предложил:
  -- Нам надо пробираться к тому ангару, у которого мы уже днём были. Думается мне, что Колобка именно туда понесло; попытается он пробраться в подземелья; ну а Марина - за ним.
  -- А мы - за Мариной, - хмыкнул Саня.
  -- Да, а мы за Мариной, - кивнул Витя. - Впрочем, если кто-то боится, то может сейчас вернуться.
   Но никто не стал возвращаться, хотя все боялись.
  

* * *

  
   А что касается Марины, то она действительно намеривалась выполнить данное Свете обещание. То есть - добежать до холма, и, если там Колобка не окажется, то дожидаться своих друзей.
   Добежала она до этого места, огляделась, и тут заметила в дальней части залитой лунным светом дороги какое-то движение. Ей показалось, что это - Колобок. Окрикнула его, и ей показалось, что Колобок махнул хвостом, и бросился дальше - на даже.
   В Марининых глазах замерцали слёзы, и она проговорила:
  -- Ну что же ты меня совсем не слушаешься?..
   Но ей почему-то подумалось, что, если она сейчас оставит своего колли, то уже никогда с ним не увидится. Забыла Марина об уговоре, забыла об грозящей ей опасности, и бросилась за псом.
   Бежала она из всех сил. Лёгкой, стремительной тенью летела по прямой дороге, от которой отходили боковые, и уже далеко не такие прямые, наполовину скрытые кустами боковые дорожки. И чем дальше Марина бежала, тем чаще на этих боковых дорожках чудилось ей какое-то движение.
   Вот остановилась она, и поняла, что забежала уже довольно-таки далеко на базу. Негромким, дрожащим голоском позвала она Колобка, и тут почувствовала, что кто-то внимательно смотрит на неё из зарослей. Мурашки побежали по её коже, и прошептала Марина, жалобно:
  -- Ой-ой, помогите мне...
   Из зарослей раздался треск - там явно кто-то был. Тогда девочка, не помня себя, помчалась по извилистой дорожке. Споткнулась о колдобину, но, только прикоснулась к земле, как уже и вскочила, и ещё быстрее понеслась дальше.
   Вот ещё какая-то дорожка, а потом - ещё и ещё. Уже на совсем узенькой тропке остановилась Марина; попыталась прислушаться, но слишком громко бабахало сердце, слишком громким было её собственное дыхание. Глянула в одну сторону: там была эта высвеченная тонкой серебристой змейкой лунного света тропка; глянула в другую сторону - та же самая тропка уводила, неведомо куда.
   Между тем, чувство того, что за ней кто-то следит, не оставляло девочку. Она ещё раз порывисто оглянулась, и... никого не увидела. И вновь навернулись на её глазах, размывая обзор, слёзы. Прошептала она:
  -- И зачем же ты, Кругляш, не послушался меня? Зачем убежал?
   Тут ей совсем близко от себя послышалось чьё-то дыхание. Стараясь не завизжать от ужаса, Марина очень медленно обернулась и... опять-таки никого не увидела.
   Тогда самой себе прошептала Марина:
  -- Всё. Хватит паниковать. Никого на этой базе, кроме меня, и заблудившегося Кругляша нет.
   И хотя напрашивался вопрос: если никого нет, так куда же делись все те многочисленные мужики с автоматами? - Марина всё же смогла успокоиться, потому что ей очень надоело бояться.
   Она вынула из кармана платок, тщательно вытерла слёзы, обернулась и... рука её разжалась и платок упал на ещё не совсем подсохшую, грязноватую землю. Глаза девочки расширились, рот раскрылся, но ей сделалось так жутко, что она даже и закричать не смогла.
   Дело в том, что прямо перед ней стоял, перегораживая дорогу, здоровенный мужик с автоматом наперевес. Из-за скудного освещения, Марина не могла разглядеть его лица, но ей казалось, что это - настоящий монстр.
   Но он заговорил вполне добродушно:
  -- Не нужно больше бегать. Пойдём лучше со мной.
   Какой там бегать! У Марины, что называется, душа в пятки ушла, и она едва могла переставлять ноги. Всё же, делая над собой огромное усилие, она смогла последовать за этой внушительной фигурой. Мужик задавал ей какие-то вопросы, но Марина не понимала ни слова, она только кивала, и бормотала:
  -- Да-да, конечно. Ага...
   А зубы её отбивали чечётку.
  

* * *

  
   Несколько минут они шли по тропе, потом свернули в густые заросли. Впереди, среди ветвей замелькало пламя большого костра. Теперь часто доносились голоса. Какие-то неразличимые во мраке фигуры спрашивали у провожатого Марины пароль, и он этот пароль называл.
   Но вот они вышли к самому костру. И первого, кого там увидела Марина, был её Колобок, который лежал в нескольких метрах от потрескивающих и сыплющих танцующими искрами поленьев и вылизывал консервную банку из-под ветчины. Пёс выглядел очень довольным, а увидев Марину, завилял хвостом и лениво поднялся ей навстречу.
   А девочка уже была рядом с ним, гладила его загривок, и говорила с укоризной:
  -- Ну что же ты меня не слушался, а?
   Тут раздался добродушный мужской голос:
  -- Нашли твоего пса посреди дороги. Сидит, да и оглядывается, будто бы удивляется чему-то. Ну мы сразу и смекнули, что он заблудился. Позвали его, он сразу и подошёл. Доверчивый такой пёс. Сразу видно, что получил хорошее воспитание...
  -- Да, Колобок, действительно получил очень хорошее воспитание, - как-то машинально ответила Марина, и только после этого вспомнила, что надо бояться.
   Она испуганно взглянула на того, с кем говорила, и увидела мужчину с бледным, худым и бородатым лицом интеллигента, который сидел, одетый в камуфляжную одежду, возле самого костра, и держал на своих руках автомат. И рядом с этим мужчиной сидела ещё пара мужчин и молодых людей, по виду - студентов, и все они были одинаково одеты, и у всех были автоматы.
   Заметив испуганный взгляд Марины, услышав, как начали стучать её зубы, бородатый добродушно улыбнулся, и произнёс:
  -- Да, наверное, наш вид может вызвать самые мрачные ассоциации. Но, поверь, мы вовсе не бандиты. Можно сказать, что у нас военная игра, в которой совсем нет крови.
  -- Вы играете? - тихонько переспросила Марина, глядя на автомат.
  -- Да, - кивнул мужчина. - Ведь этот автомат - это ничто иное, как бутафория. Никогда он не стрелял, и никогда не будет стрелять настоящими патронами; ну а всё, на что он способен, он выплюнуть красящие шарики.
  -- Красящие шарики? - переспросила Марина, и тут же догадалась. - Ага. Ну так я же знаю. Эта игра пейнтбол называется.
   И так как Марине вовсе не хотелось бояться, то она громко рассмеялась, и проговорила, озорно:
  -- Так вы просто поиграть сюда съезжались. А мы то думали - не иначе, как Третья мировая война началась!
   Возле костра послышались смешки, и голоса:
  -- Ох уж это детское воображение!.. Все самые страшные боевики мира съехались на заброшенную военную базу... Ах-ха-ха!
   Бородатый мужчина продолжал:
  -- Между прочим, у нас здесь две большие команды. У каждой команды есть штаб. Ты сейчас в штабу синих, а ещё есть штаб зеленых. Цель играющих, не только "истребить" как можно больше вражеской силы, но и захватить штаб противника, и его флаг.
   И бородатый кивнул на самодельный синий флаг, который стоял прислонённым к стволу ближайшего дерева...
  -- А вы не боитесь заблудиться на такой большой и запутанной базе? - спросила Марина.
  -- Дело в том, что у каждого из играющих имеется ещё и портативная карта местности, по которой он ориентируется.
   Тут Марина вспомнила о своих друзьях, с которыми договорилась встретиться при входе на базу. Она тут же поднялась, и произнесла:
  -- А теперь мне надо идти. Спасибо вам большое.
  -- Да, конечно. А то за тебя дома будут волноваться. Эй, Миша, Серёжа, выведите её с базы, да будьте осторожны. Чует моё сердце - зелёные всё ближе подбираются.
  

* * *

  
   Игроки Миша и Серёжа вывели Марину с базы, распрощались с ней, и поспешно вернулись в своё игровое пространство. Теперь рядом с Мариной был Колобок, который часто вилял хвостом, и заискивающе глядел в глаза своей хозяйки: словно бы прощения просил за свой недавний проступок. Но вот друзей своих девочка не увидела.
   Тогда Марина уселась на брёвнышке, и начала ждать. Сидела, смотрела прямо перед собой, и видела только Колобка, который то ложился на землю, то резко вскакивал, с настороженными ушами - вслушивался в какие-то отдалённые звуки.
   Марина всё чаще и чаще зевала, а глаза её слипались. Всё-таки это была уже поздняя ночь, и даже к утру время приближалось.
   И, наконец, девочка решила вернуться к себе на дачу, выспаться хорошенько, и уже на следующий день, в спокойной обстановке встретиться со своими друзьями.
  
  
  
  

Глава 5

"Исчезновение"

  
   Вот и наступил следующий день.
   Марина проснулась, приподнялась, выглянула в окошко, и улыбнулась потому, что погодка выдалась очень даже хорошей: вновь небо было безоблачным, но вовсе не пекло, как то было в июне и июле, а дышало приятной творческой прохладой.
   Девочка вышла в горницу, и там увидела Кругляша, который уже покончил с завтраком, который оставляли ему родители, и озорно вилял хвостом: по-видимому, собирался на прогулку. Но Марина погрозила псу пальцем и проговорил:
  -- Нет-нет, даже и не думай. За вчерашние свои выходки будешь сидеть дома. И вообще я подумаю: может стоит тебя пораньше отвести в город, а то ещё случится с тобой что-нибудь...
   Она налила себе молока, достала с полки овсяных печений и несколько пряников; таким образом позавтракала, поглядела на часы и невольно выдохнула:
  -- О-ох!
   Оказывается, была уже половина двенадцатого. Родители не разбудили Марину потому, что считали, что раз уж до учебного года осталось немного времени, то пусть она отдыхает, отсыпается последние денёчки; сами же работали в огороде и так как дел у них было много, то и время для них летело незаметно.
   Но ещё дело в том, что обычно к Марине, примерно часов в десять заходила Света и, если даже Марина спала, то будила её. И теперь Марина задумалась: "Что же она сегодня не зашла? Может, столько вчера переживала, что ещё до сих пор спит? А, может, случилось с ней, и с друзьями моими что-нибудь страшное? Может, они ещё и до сих пор с базы не вернулись? Нет-нет, лучше и не думать так, а то уже и самой страшно становится... Но что же это Света не заходит?.."
   Теперь каждая минута тянулась невыносимо медленно. И всё думала Марина: что же это Света не идёт? С каждым мгновеньем только усиливалось её волнение, и вот подумала: "А что же это я на месте сижу? Вот сбегаю к ней, да и разузнаю всё..."
   Через пару минут Марина уже подбежала к дому своей подруги, уже стучала во входную дверь.
   Никто не открывал. Известно было, что Светины родители собирались до среды в город, но ведь сама то Света должна была проснуться. Долго стучала Марина, но так никто ей и не отозвался.
   Тогда девочка бросилась к Сане, дом которым находился ближе всего. И думала она, при этом: "Ну только бы он дома оказался... Только бы объяснил всё".
   И издали ей показалась, что она действительно видит Саню, который шагал по улице. От радости Марина даже захлопала в ладоши, припустила к нему, но оказалось, что это не Саня, а какой-то незнакомый мальчишка шагал по каким-то своим делам.
   Тем не менее, Марина прошла на участок Санька, и увидела его бабушку, которая работала в огороде. Марина окликнула бабушку:
  -- Извините, а Саша сейчас дома?
   Бабушка удивлённо посмотрела на Марину, и переспросила:
  -- Саша?
  -- Ну, да. Ведь он дома. Правда? Спит ещё наверное.
  -- Какой там спит! - махнула ладонью бабушка. - Вот я привыкла с первыми петухами просыпаться. Что ж. Вот и сегодня проснулась, перво-наперво козу в поле выгнала; потом по огороду успела поработать, завтрак хороший приготовила; тут решила Сашку будить. Заглядываю в комнату, а его и нет...
  -- Как нет?! - побледнела Марина.
  -- Вот то-то и оно, что нет. Кровать смятая стоит, а самого Сашки нет. И куда он убежать успел - ума не приложу. Думала, вообще-то, с вами побежал встречаться, а оказывается нет.
   Теперь Марина понимала, что скорее всего её друзья не вообще не возвращались с базы. Тем не менее, ей не хотелось пугать Санину бабушку. Она натянуто улыбнулась, и проговорила:
  -- Ну что ж, наверное, он к Вите побежал. Там я его и найду.
  -- Да, конечно. И передай, чтобы он к обеду возвращался.
  -- Обязательно передам, - пообещала Марина и поспешила к дому Вите, хотя и не надеялась, что кого-нибудь там встретит.
   И действительно - никого там не было.
  

* * *

  
   Через несколько минут по дороге к базе шла мрачная Марина и очень весёлый, энергично размахивающий хвостом Колобок. Впрочем, Колобок даже и не шёл, а носился из стороны в сторону, чрезвычайно радуясь тому, что утренние угрозы не возымели никакой силы, и он вновь может гулять со своей хозяйкой, и радоваться жизни. Но, конечно, Марина взяла Колобка не для развлечения, а для того, чтобы он помог ей отыскать её друзей.
   Вот навстречу девочки со стороны базы поехала машины. Тогда Марина сильно замахала руками и закричала:
  -- Стойте!.. Остановитесь, пожалуйста!
   Машина остановилась, тогда Марина подбежала и заговорила быстро:
  -- Извините, пожалуйста, а вы не видели моих друзьях: там четыре мальчишки и ещё одна девочка со светлыми волосами.
  -- Нет, не видели таких, - отвечали сидевшие в машине.
   Марина вздохнула и бросилась дальше. Навстречу ей попалось ещё несколько машин - участники игры уезжали с базы. Девочка уже не останавливала эти машины, а хотела только поскорее попасть на базу.
   Но первым на территорию базы ворвался Колобок. Он радовался обилию солнечного света и свежему воздуху, а Маринины тревоги были для него пока что неведомы.
   Оказывается, при выезде с базы собралось весьма много легковушек, которые теперь одна за другой разъезжались. Марина узнала бородатого мужчину, с интеллигентным лицом, с которым разговаривала ночью у костра. Теперь этот мужчина оживлённо разговаривал...
   Обычно такая стеснительная Марина совсем забыла о своей робости, подбежала к этому мужчине, и задала тот же самый вопрос про своих друзей. Мужчина посмотрел на неё с удивлением, и спросил:
  -- Так что же - они так и не вернулись?
  -- Нет. И никто про них ничего не знает, - всхлипнула Марина.
  -- Что-то не про каких ребят я не слышал, - ответил бородатый. - Ну, ладно, сейчас я поспрашиваю...
   И он начал расспрашивать своих знакомых - игроков от обеих команд, которые всю ночь носились по территории базы. Но все совершенно искренне отвечали, что никаких ребят не видели.
   Бородатый обернулся к Марине, и произнёс:
  -- Ну, наверное, они пошли в какой-нибудь другой лес, развели там костёр, заночевали, и до сих пор не вернулись... Но обязательно вернуться!
   Марине сразу вспомнилась и изумрудная слизь, от которой живые существа переставали контролировать себя, и чёрный лимузин, который приезжал сюда накануне, и она выпалила порывисто:
  -- Если бы вы знали то, что знаю я, то не говорили бы так спокойно!
   Бородач удивлённо посмотрел на неё, и спросил:
  -- Да и что же такое знаешь?
   Но Марина подумала, что если сейчас начнёт рассказывать, то всё равно никто ей не поверит, и поэтому ответила, печально вздохнув:
  -- Ах, да ладно...
  -- Вот и правильно, - сразу просиял улыбкой бородач, и поведал. - Кстати, мы проиграли. Представляешь себе: подобрался к нашему лагерю большой отряд противника и, не успели мы опомниться - перестрелял всех нас и знамя захватил. Так что зелёные выиграли!
   Говорил это бородач с таким весёлым чувством, будто это он выиграл и, в какое-нибудь другое время Марина, быть может, даже и улыбнулась бы. Но теперь она проговорила с самым мрачным выражением:
  -- Что ж. А теперь я отправлюсь на поиски своих друзей.
   И она, понурив голову, углубилась на территорию базы. Бородач окрикнул её:
  -- Эй!
   Марина обернулась, а бородач произнёс:
  -- Ты обязательно найдёшь своих друзей. Даже и не сомневайся.
  

* * *

  
   Марина быстро шла по уже пустынным, так как участники игры уехали, дорожкам базы, и ничего кругом не замечала. Напряжённо бились в её голове мысли: "Да. Конечно же правильно этот бородатый дядька говорил, что я друзей своих друзей найду. Вот только не знаю, в каком они будут состоянии. Ой, а что если и вовсе неживыми?.. Ну уж это мне совсем какие-то мрачные мысли в голову лезут. Гнать надо такие мысли!"
   Девочка усиленно помотала головой, и вдруг поняла, что стоит возле того самого засыпанного землей ангара, к которому накануне подъезжал чёрный лимузин.
   И Марина невольно вздрогнула. В сиянии безоблачного, праздничного неба, этот подземный ангар производил удручающее впечатление, - он похож был на страшное, но умирающее чудище, разлагающийся остов которого торчал из земли.
   И тут какой-то странный, тревожный звук пронёсся в воздухе. Марина похолодела, огляделась... Рядом был только Колобок, но и он насторожился; шерсть на его затылке встала дыбом и, вдруг, он подбежал к железной трубе, которая примерно на полметра выступала из земли. Прежде они не заметили этой трубы, потому что вокруг неё разрослась высокая крапива. А теперь, не обращая внимания на ожоги, Марина подбежала к трубе, и оказалось, что верхняя её часть была закрыта решёткой.
   Девочка глянула через эту ржавую решётку вниз, и совершенно ничего там не увидела - смыкалась там плотная, хоть ты глаз выколи, чернота. И всё же Марина крикнула:
  -- Э-эй, есть там!
   Снизу отозвалось эхо. Марина подождала ещё немного, но больше никаких звуков, кроме напряжённого поскуливания Колобка не было слышно.
   Тогда девочка пошла к самому ангару. Конечно, ей было очень страшно, и если бы не её пропавшие друзья, то она бежала бы от этого места. Колобок шёл рядом с нею, но он поджал хвост и являл собой вид самый жалкий.
   Как и накануне, внутри ангара было темным-темно, и Марина посетовала, что у неё нет ни зажигалки, ни фонаря. Но всё же ощупью добралась она до той самой стены за которой, по видимому, начинался подземный ход. Нащупала она и выбоины, которыми была покрыта эта стена, но только в этот раз никакого изумрудного свечения из них не шло. Кромешная темнота окружала Марину. Она поёжилась, и позвала тихим, дрожащим голосом:
  -- Где же вы?!..
   Что-то зашебуршало в темноте. Голос Марины ещё больше задрожал:
  -- К-колобок. Эт-то т-ты?
   И тут увидела крошечные, мерцающие изумрудным светом глазки. Догадалась, что это крыса, на которое попало таинственное вещество, громко вскрикнула и выскочила из ангара. Колобок, повизгивая, носился рядом с нею. Он очень радовался тому, что его хозяйка вырвалась под чистое небо.
   Марина отошла подальше от страшного ангара, остановилась посреди дорожки, и там, присев на корточки и глядя прямо в преданные глаза Колобка, произнесла:
  -- Ну что ж. Теперь ясно, что мои друзья исчезли. Ну а я, конечно, должна их найти.
  
  
  
  
  

Глава 6

"Поиски начинаются"

  
   Марина вышла с базы, огляделась... Никаких легковушек уже не осталось: все игроки, беспечные, радостные, разъехались по домам, чтобы отсыпаться.
   Ну а Марина пошла по той самой дороге, по которой уехал накануне чёрный лимузин. Что касается Колобка, то он теперь шёл рядом с девочкой, и никуда от неё не отбегал, так как чувствовал, её печаль, и очень хотел хоть чем-нибудь помочь.
   А Марина говорила негромким, сосредоточенным голосом:
  -- У меня, лично, никаких сомнений нет, что друзья мои сейчас на базе. Точнее - под базой, в подземелья. Но я лично очень сомневаюсь, что мне удастся пробраться следом за ними? А ты как думаешь?..
   Колобок усиленно завилял хвостом, тем показывая, что Марина конечно же права, и под землю им спускаться не стоит.
  -- Ну вот. А раз так, то единственная ниточка, за которую сейчас можно ухватиться - это чёрный лимузин. Как думаешь, удастся нам его найти?
  -- Гав-гав! - пролаял, глядя на пролетавшую поблизости ласточку, Колобок, и Марине показалось, что он ответил: "Да-да".
   Этот собачий ответ, свежий ветерок и обилие солнечного света - всё это благодатно влияло на Марину, и вскоре остатки мрачности оставили её. Она шагала по этой просёлочной дороге, и была уверена, что все проблемы в самом скором времени разрешаться. Она даже улыбалась, представляя, как броситься навстречу своим нашедшимся друзья.
   Но она очень ошибалась.
  

* * *

  
   Примерно через полчаса быстрой ходьбы, дошла Марина до деревни Голубево, возле которой проходила большая, асфальтированная дорога, по которой часто ездили не только легковушки, но и грузовики-дальнобойщики. И, глядя на эти проезжавшие рядом с деревней частые машины, Марина подумала: "О-ох, ну надо же, какая я глупая! Вот дошла я до Голубево, а дальше-то что? Ведь мир очень велик. Можно всю жизнь по дорогам ходить, высматривать чёрный лимузин, да так никогда его и не увидеть..."
   Но всё же, раз уж начала она свой путь, так решила хоть к знакомым зайти. Оставалась хоть какая-то, слабенькая надежда - а вдруг они заметили что-нибудь необычайное, что могло бы помочь в дальнейших поисках.
   А этими знакомыми была бабка Дарья, и её одиннадцатилетняя внучка Оля. Бабка Дарья жила в деревню круглый год, ну а Оля приезжала только на лето. У Дарьи можно было купить очень вкусное козье и коровье молоко и некоторые дачники, в том числе и родители Марины, ходили к ней...
   И вот теперь Марина заглянула на участок, и увидела Олю. Это была хорошенькая девочка, лет одиннадцати, с очень красивыми смолянисто-чёрными косами, до пояса, и с большими, таинственными глазами. Одета Оля была в простое белое платье. А занималась она тем, что вышивала такое же белое, но только меньших размеров платье для куклы.
  -- Эй, привет! - позвала свою подругу Марина.
   Оля посмотрела на неё своими бесстрашными чёрными глазами, и ответила:
  -- Привет.
  -- Послушай, а бабушка Дарья сейчас где?
  -- А она корову в поле погнала.
  -- Оль, а ты машин странных не замечала.
   Оля отложила своё шитьё, подошла к Марине и произнесла своим певучим голосом:
  -- А то как же. Конечно, видела. Вчера целый день в вашу сторону ехали, а сегодня - обратно. Ну я сразу догадалась, что это у вас на базе в пейнтбол играть будут.
  -- А вот мы не такие догадливые, - вздохнула Марина, и тут же спросила. - Ну а помимо тех машин, не видела ли ещё какой-нибудь особенной машины?
  -- Ну, а как же! Как раз о той машине и хотела тебе сказать. Отродясь, знаешь ли, у нас такой не видела. Вчера-то, как только дождик начался, она в вашу сторону проехала; и уж потом, где-то после обеда, и обратно покатилась. Да только не докатилась!
   Оля фыркнула от своего воспоминания.
  -- Да что ж такое случилось? - поинтересовалась Марина.
  -- А я как раз, в непогоду такую, возле окна сидела, книгу читала. Но вот через стекло гляжу: едет этот лимузин по просёлочной дороге, дождём размытой, да и трясётся, словно инвалид какой-то. Того и гляди - развалиться. Наверное, очень хотелось, тем кто в нём сидел, до просёлочной дороги дотянуть, так как по асфальту всё-таки сподручнее ехать. Но не дотянули! Представляешь: прямо напротив нашего забора как тряхнуло его; я аж и сама вздрогнула - думала, взорвётся сейчас. Но не взорвался. Раскрылась задняя дверца, и вышла оттуда женщина в красном платье и с вуалью на лице. А из передних дверец вышли два мужика, один высокий, другой - низкий, с длинным носом. Все они казались очень подозрительными. Бабушка моя так и сказала: ничего хорошего нам от этих гостей ждать не следует; ведь в таких машинах одни бандиты разъезжают, и лучше вообще им не открывать, может и уйдут они подобру-поздорову. Но открывать всё-таки пришлось, так как уж очень сильно они во входную дверь забарабанили. Тут женщина в красном платье и говорит: так мол и так, а не подсобите ли машину нашу из грязи вытащить?.. Что ж, делать нечего, надо им помогать - там, глядишь, и отвяжутся. Но уж очень хорошо машина из застряла - сколько мы ни толкали, а она ни с места. Тогда бабушка Дарья и говорит: а у нас ведь в сарайчике трактор стоит; маленький, правда, да старый, но, может, и вытянет. И вот побежала бабушка Дарья в сарай. Я тоже было за ней пошла, да возле яблони остановилась - решила посмотреть, много ли яблок попадало, да достаточно ли они спелые. Нагнулась я за яблоками, и вот так получилось, что с дороги меня не видно, а зато я могу слышать, о чём они там разговаривают. Вот женщина в красном платье и говорит: "Ну и дурни же вы. Не могли проверить, в каком состоянии машина". А один из мужиков ей и отвечает: "Вот ты нас всё ругаешь, а сама - глупа". "Что?! Да я тебя!" - взвизгнула женщина, да так, что сразу ясным стало, что она у них главная. А другой мужик заговорил. "Да ты, Севилья, не кипятись. Просто Поликарп очень устал, вот и сам не знает, чего мелет. Однако ж, действительно, зря мы на такой машине поехали. Очень уж она приметная, а особенно на этой сельской местности. Мы раньше ездили на "Жигулях" и никто на нас внимания не обращал" "Да?! А кто эти "Жигули" спьяну разбил?!" - вскричала женщина, и очень мне тогда этот голос не понравился, такая в нём едкая злоба прозвучала, будто она кого-то убить хотела. Стали мужики извиняться, прощенья у неё просить. Ну, думаю, ясно, что они и разбили. Тут, впрочем, тощий мужик и спрашивает робко так: "А что ж новую то не купили? Или денег у нас мало?!". Женщина и отвечает: "Денег-то у нас хватает, но...". Тут молния поблизости полыхнула, гром ударил, и я не разобрала, что она там ещё докончила. А потом высокий мужик, Поликарп, спрашивает: "Ну, ладно. Какие наши дальнейшие планы?" Женщина: "Когда ещё на базу вернёмся - не знаю. Сам знаешь, какие наш сейчас важные дела ждут". Тощий мужик поинтересовался: "Ну а те ребята, которые сегодня за нами следили?" "А что они видели?" - пожала плечами женщина. "А если окажутся такими отчаянными, что сунутся в подземный бункер, то обратно уже никогда не выйдут. Ну вы, конечно, понимаете..."
   В этом месте Олиного рассказа, Марина издала громкий звук "Ох!", и схватилась за сердце.
  -- Что? Неужели этими ребятами были вы? - спросила Оля.
  -- В общем, да, - вздохнула Марина. - И мои друзья: Света, Витя, Саня, Игорёк и Митёк сегодня исчезли. Но ты заканчивай поскорее свой рассказ. Что ещё интересного слышала?
  -- Рассказывать осталось немного, но зато самое существенное. Моя бабушка уже завела в сарае трактор, и собралась выезжать, когда высокий мужчина сказал: "И всё-таки я против этого лимузина. По нему нас очень легко могут вычислить. Во всяком случае, у нас в Чернорыбине только одна такая машина. А мужичок небольшого роста пролепетал: "А если поймают, так не поздоровиться. Может, никогда уже и не выпустят нас". Тут женщина начала на них пуще прежнего, говорила, что они просто жалкие трусы, и очень сожалела, что вообще с ними связалась. Ну а они извиняться начали; говорили, что ради такого дела, какое они делают, можно и рискнуть.
  -- Ну а что за дело то такое они не говорили? - быстро спросила Марина.
  -- Нет, к сожалению не говорили. Ну а после этого подъехала бабушка Дарья, на нашем тракторочке, зацепили мы тросом их машину, да и вытащили на асфальтированную дорогу.
  -- Вот так история! - возбуждённо проговорила Марина. - Не даром я всё-таки в вашу деревню шла. Теперь мне, по крайней мере, известно, где их искать.
  -- Нам известно, - поправила Оля. - Или ты думаешь, что если это мне не интересно...
  -- Э-э... Ну, вообще-то, мне это сейчас стало интересней, чем что-либо другое. Сама подумай: вчера я услышала столько таинственного, а сегодня выясняется, что друзья моей подруги исчезли, и всё это взаимосвязано.
   Марина смотрела радостными, сияющими глазами на свою подругу. Ещё бы! Ведь она нашла человека, который её понимает, и который, по-видимому, будет ей помогать.
   А Оля продолжала:
  -- Ещё вчера я по карте посмотрела, где находится это Чернорыбино, о котором они так неосторожно упомянули. И, оказывается, не так уж и далеко. Надо проехать примерно двадцать километров по этой дороге, потом свернуть. Там указана просёлочная дорога, которая идёт лесом и, наконец, будет Чернорыбино. Судя по обозначениям, это село - причём совсем небольшое.
   Тогда Марина сказала негромким голосом, в котором чувствовалось большое волнение:
  -- Ну что ж. Раз мои друзья попали в беду, а теперь я уверена, что без моей помощи им из ловушки не вырваться, то я должна пробраться в это Чернорыбино и... Ещё не знаю, что буду там делать, но, может быть, удастся мне просто подслушать, выяснить, что они замышляют...
   Видя, что Оля хочет сказать, она быстро произнесла:
  -- Наверное, ты хочешь попытаться меня отговорить. Так вот. Я прошу: пожалуйста, не делай этого. Я знаю, что это очень глупо, что меня могут схватить, и что, скорее всего, ничего не выясню. Я всё это понимаю, и я очень-очень боюсь. Но всё же я пойду. И Колобок пойдёт со мной.
  -- И я пойду с тобой, - проговорила, улыбаясь, Оля.
  -- Ну, да! Ведь я же говорю, что очень заинтересована этим делом. Ну и, конечно, не брошу тебя в беде.
   Подруги ещё посовещались, и решили сначала немного покушать, и ещё взять несколько пирожков с собой в дорогу. Также у Оли был сотовой, с которого Марина позвонила на сотовый своей мамы. Как и следовало ожидать, мама все ещё ковырялась на грядках. Спросила:
  -- Дочка, ты где?
  -- Мам, я сейчас к Оле зашла. Ну ты знаешь: она в деревне Голубево живёт. И мы сейчас пойдём костёр разводить и в реке купаться; кстати, никто из моих друзей не заходил.
  -- Нет. Но заходила мама Игорька и Митька, спрашивала - не в курсе ли я, где её сыновья?
   Марина подумала, что родителям не стоит волноваться. Ведь, возможно, всё кончится благополучно. И она ответила весьма беззаботным, расслабленным голосом:
  -- Что касается Игорька и Митька, то мы договорились с ними встретиться. Так что не волнуйтесь. Всё у нас хорошо.
   На этом разговор был завершён. Оля, Марина и Колобок отправились к остановке, где целых полчаса дожидались рейсового автобуса.
  

* * *

  
   Возле поворота к селу Чернорыбино не было никакой остановки, так что девочкам пришлось сойти заранее, и ещё довольно-таки долго топать по дороге. Но вот, наконец, и поворот.
   На смятом, ржавом указателе можно было разобрать только "Черн...", ну а остальные буквы были абсолютно не читаемыми. Практически вплотную подступали к этой дороге старые ели с плотно переплетёнными, корявыми ветвями.
   И даже в этот солнечный день дорога казалось какой-то ржавый, и воздух над ней нависал пасмурный, тяжёлый. И Колобок, который обрадовался было, после того, как они вышли из душного автобуса, и даже гонялся за бабочками, теперь приуныл, и поглядывал на Марину с таким выражением, словно бы спрашивал:
  -- Ну и куда же это мы идём? И зачем?
   Марина вздохнула и произнесла:
  -- Прекрасно тебя понимаю. Вот я бы сама ни за что по этой дороге не пошла. Такое впечатление, что это - путь на кладбище. Путь в одну сторону...
   Оля произнесла:
  -- Ну, Марина, ты и нагоняешь страху. Вот сейчас развернусь, да и пойду обратно... Ладно-ладно, я пошутила! И неужели поверила? Ведь я тебя теперь ни за что не брошу...
   Наверное, если бы они шагали бы по этой нелюдимой, мрачной дороге в одиночестве, то и настроение было бы самым тягостным. И, например, Марина не знала - смогла бы она до конца дойти, ведь и без того душа её, как говорится, в пятки уходила.
   Чем дальше они шли, тем темнее становилось, хотя, судя по часам, до настоящих сумерек оставалось ещё несколько часов.
   Вот Марина вытерла выступивший у неё на лице пот и проговорила:
  -- У-уф... Ну надо же, какая духотища! И кругом одни сплошные тени...
   И действительно - теней было куда как больше, чем солнечного света, но всё же, кое где пробивались тоненькие золотистые нити; кое-где пышно сияли солнечные полянки, которые представлялись настоящими оазисами в этом царствии уныния...
   И вдруг Оля схватила Марину за руку чуть повыше локтя, и довольно сильно сжала её.
  -- Ой. Что такое? - вздрогнула, вырванная из невесёлой задумчивости Марина.
  -- Впереди - движение какое-то, - быстро произнесла Оля.
   Колобок один раз гавкнул, но Марина шикнула на него, и пёс замолчал. Девочки сощурились и глядели вперёд. Там из-за дальнего поворота выехало на дорогу что-то и теперь, сокрытое глубокими тенями, приближалось к ним.
  -- Кажись машина, - произнесла Оля.
  -- Да, машина. Но только нам лучше спрятаться, - произнесла Марина, и затем уже сама схватила подругу за руку и потащила в заросли.
   Только они успели отбежать и повалиться в небольшой овражек, как на том самом месте, где они только что стояли затормозил уже знакомый им чёрный лимузин.
   Передняя дверца распахнулась, и из машины поднялся высоченный мужчина по имени Поликарп. И здесь Марина впервые смогла разглядеть его лицо. Все его черты были такими сглаженными, будто попала на них кислота. А глаза показались Марине совершенно чёрными. Одет Поликарп был в широкий, дорогой костюм с галстуком.
   Немного приоткрылась вторая передняя дверца, и оттуда осторожно выглянул длинный, острый нос второго мужика. Раздался его вкрадчивый голос:
  -- Ну что ты там встал?
  -- Я тебе поклясться готов, что видел здесь каких-то людей. При нашем приближении они юркнули в заросли.
   Длинный нос задвигался и всё тот же вкрадчивый голос произнёс:
  -- Ну и что же? Может - это какие-нибудь грибники?
  -- Если это грибники, то чего же им от нас бегать? Может, это... хм-м... какие-нибудь разведчики. Следят за нами.
   Длинный нос поспешно юркнул в машину, и уже изнутри раздалось шипение:
  -- Скажешь тоже - разведчики! Покатили лучше скорее!
   Но тут из утробы лимузина раздался женский голос:
  -- Я тоже видела эти фигуры. Жаль что издали, и не успела их хорошенько разглядеть. Но они нас заметили, и сразу с дороги бросились. Что-то здесь не чисто. Может, за нами действительно следят.
   Марина прошептала жалобным голоском:
  -- О-ой, как же я глупо поступила. Лучше бы шли и шли по дороге. Они бы мимо проехали, и на нас не обратили внимания, а теперь...
   А теперь действия разворачивались самым драматическим образом. Вот Поликарп нырнул в машину, и тут же вырвался обратно, но уже сжимая в руках двустволку.
   Глаза Марина округлились, она поднесла к лицу сжатый кулачок, и вцепилась в него зубами, чтобы только не завопить от ужаса. Поликарп навёл ружьё именно в ту сторону, где прятались девочки, и нажал на курок. Раздался звук, громче которого ни Оля, ни Марина никогда и ничего не слышали. У них сразу заложило в ушах, а сверху на них посыпались зарядами ветви.
   Женщина в красном платье выскочила из машина, и начала что-то орать на Поликарпа, даже несколько раз ударила его кулачками в грудь, но девочки лежали на земле, не шевелились, и не слышали ничего, кроме звона в своих ушах. Что касается Колобка, то он сначала пополз в сторону по-пластунски (хвост его был поджат, а сам колли дрожал), но затем, устыдившись своей трусости, вернулся, и залёг рядом с девочками, готовый, если понадобиться, защищать их.
   Между тем, глухота понемногу отступала, и они расслышали, что женщина в красном сказала:
  -- А теперь, дурни вы мои, поехали! У нас сегодня очень важный день!
   Все трое забрались в лимузин, который, как показалось девочкам, совершенно бесшумно двинулся с места, и поехал в сторону асфальтированной дороги.
   Ещё, по меньшей мере, пять минут пролежали девочки на земли и не шевелились, и только глядели округлившимися, испуганными глазами на дорогу.
   Но вот Марина поняла, что Оля трясёт её за плечо. Марина оглянулась, и спросила:
  -- Да?
   И Оле пришлось закричать:
  -- Да я тебе уже давно говорю: пора дальше идти!
  -- А-а, так я тебя не слышу. Всё-таки в ушах ещё звенит. Ну, да, конечно, пошли, конечно...
   Но они не вышли, а в буквальном смысле слова выползли на дорогу. Всё-то им казалось, что этот страшный, со смазанным лицом Поликарп сидит где-то поблизости в засаде, и вновь собирается стрелять из своей страшной двустволки.
   Но, похоже, никого поблизости не было, и девочки теперь уже быстрым шагом, едва не переходя на бег, продолжили свой путь в Чернорыбино. Но теперь они через каждые несколько минут оглядывались: высматривали, не догоняет ли их страшный лимузин.
   И Марина говорила:
  -- Всё-таки хорошо, что мы спрятались, и услышали, о чём они говорят. Теперь мы знаешь, что они отлучились из Чернорыбино по каким-то важным делам, и сможем исследовать их дом.
   На это Оля отвечала:
  -- Вот только для начала нам надо будет найти этот дом.
  -- Найдём, - заверила её Марина.
  -- Ага. А потом ещё надо будет внутрь проникнуть, а эта задачка уже посложнее будет...
  
  
  
  
  

Глава 7

"Чернорыбино"

  
   Через несколько минут девочки прошли под поднятым шлагбаумом к маленькому деревянному домику, из которого, помимо неуместного днём электрического света, выплёскивалась ещё и классическая музыка.
   Не успели они к домику подойди, как дверь его распахнулась, и на крыльцо его выступил сухонький, рябой дед с козьей бородкой. Но в руках дед сжимал опять-таки двустволку, которая мало чем отличалась от двустволки Прохора.
   Дед сощурился, и глянул на девочек и на их пса так, будто они были самыми опасными на всём свете преступницами.
   Марина пролепетала:
  -- А вы не подскажите, где здесь проживают владельцы чёрного лимузина?
   Лицо деда стало ещё более суровым; он широко раскрыл рот, но дальше почти не двигал им - глуховатый, мрачный голос поднимался откуда-то из глубин его утробы:
  -- А вам то зачем это знать надобно?
  -- А они наши родственники, - выпалила Марина первое, что пришло ей в голове.
   Тут же подумала, что это было очень глупое объяснение, так как, если бы уж они были бы родственниками, то им бы и объяснили, как до дома добираться. Но также она чувствовала, что ещё немного, и она от страха просто повалится на дорогу.
   Дед сощурился так сильно, что, казалось, вовсе закрыл глаза. Но всё же поблёскивали из этих узких щёлочек недобрые, напряжённые искорки. И проговорил он, медленно поднимая на девочек двустволку:
  -- Ох, и лихие же у вас родственнички! Приехали к нам, да сняли самый лучший дом во всём посёлке!
  -- Так это, оказывается, и не их дом? - уточнила Оля.
  -- Ну, конечно же не их. Этот дом - старинная усадьба. Осталась без хозяина, и сдавалась за очень большие деньги. Так они сразу за год оплатили, да и въехали на своём чёртовом лимузине.
  -- Так как же к тому дому пройти? - спросила Оля (а Марина смотрела на поднимающуюся двустволку, и слова не могла вымолвить).
   Дед пророкотал:
  -- Очень вы мне не нравитесь. На преступниц очень похожи. А потому ничего вам не скажу, но зато прикажу: убирайтесь-ка подобру-поздорову, а иначе - буду стрелять...
   Тут Оля схватила опешившую Марину за руку, и выкрикнула:
  -- Бежим!
   И они со всех сил побежали. А, надо сказать, бегали очень быстро. Ну а Колобок не отставал - нёсся рядом с ними.
   Прямо на бегу Марина всхлипывала и приговаривала:
  -- Какой безумный старик... никогда ещё таких не видела... такое впечатление, что он за одно с этими... из лимузина...
   Но тут Марина остановилась, и пролепетала:
  -- Ой, а куда это мы бежим?
   А Оля ответила:
  -- Ну, конечно же, ищем усадьбу.
   Только теперь перепуганная Марина осознала, что они не стали из села Чернорыбино, а напротив - углубились в него.
   И Оля кивнула:
  -- Ну, да, а что мы обратно что ли бежать должны были?
   Марина быстро обернулась, но улица за их спинами оставалась пустынной. И Марина молвила:
  -- Но ведь этот дед мог в нас выстрелить.
  -- Я надеялась, что он не настолько безумный. Хотя, риск, конечно, был, - ответила Оля, и поправила свои длинные чёрные волосы.
  -- И не знаю, что бы без тебя делала! - проговорила Марина. - Теперь бы нам ещё эту усадьбу отыскать.
   Что касается усадьбы, то её искать долго не надо было. Возвышалась усадьба над всем селом Чернорыбьево, словно огромная чёрная птица, которая долго по небу летала, а потом притомилась, крылья сложила, и на самом видном, высоком месте расселась. Но только, по-видимому, давно уже эта "птица" на месте сидела, и успела подгнить, подпортиться...
   Девочки подошли к ограде. Это оказалась высокая решётка, за который виднелся старый, неухоженный сад с полуразрушенными беседками и скамейками. Видны были и несколько ветхих статуй в античном ключе. Но прутья решётки располагались так близко, что между ними даже и руку невозможно было просунуть.
   Подошли к воротам, но они, конечно же, были заперты, а ещё там закреплена была видеокамера.
  -- Как думаешь, сейчас через эту камеру кто-нибудь за нами наблюдает? - спросила Марина.
  -- Может и наблюдает. Но уж, во всяком случае, он нашему визиту не рад.
  -- Или наоборот - очень радуется, что нашлись такие глупышки, которые лезут в самое логово врага, - вздохнула Марина, и тут же кивнула. - А вон, кстати, и надпись очень "весёлая".
   В верхней части ворот была закреплена табличка, с ярко-кровавыми буквами: "Очень яростная собака. Загрызёт каждого, кто сюда сунется!!!"
  -- Пожалуй, всё-таки, поискать какой-нибудь обходный путь, - предложила Оля.
   И вот они пошли вдоль ограды...
   Вскоре оказались они в таком месте, где густые заросли шиповника с обеих сторон подступали к ограде. Медленно, стараясь не пораниться, начали пробираться в этих зарослях девочки. Им казалось, что со стороны их никто не сможет увидеть.
   Марина прошептала:
  -- Я всё думаю, какая эта "яростная собака"? Наверняка - здоровенный дог. Бр-р... у меня даже мурашки по коже!
   Но тут Оля торжественно возвестила:
  -- Ага! А вот это, кажется, как раз то, что нам нужно...
   И она указала на то, что несколько звеньев ограды были, в самой нижней своей части отогнуты, а ещё под ними заметен был подкоп, так что, если изогнуться, то можно было перебраться на противоположную сторону.
  -- Интересно, кому это здесь рыть понадобилось? - поинтересовалась, оглядываясь Марина.
   А Оля присела на корточки, внимательно посмотрела на разрыхлённую землю и произнесла:
  -- Видны следы когтей, так что, скорее всего - это тот "яростный пёс", которым нас стращала надпись над воротами. Не сидится ему, наверное, на этом участке, на волю хочется.
  -- И всё же меньше всего на свете хотела бы я с ним повстречаться, - сказала Марина.
   Первым на участок пробрался Колобок, за ним - Оля и, наконец, Марина; которая тяжело дышала и постоянно вздыхала от страха...
   И вновь они продирались сквозь густые заросли шиповника, а потом выскользнули на узкую, тенистую аллею, на которой во множестве стояли покрытые мхом, зеленоватые, но в основе своей всё-таки мраморные статуи.
   В узких просветах между деревьями уже виден был дом - туда и поспешили девочки. Впереди них бежал, беспечно размахивая хвостом, Колобок.
   И тут за их спинами раздалось глуховатое, утробное рычание, которое мог породить не пёс, а самый настоящий дракон. И рычание это произвело на девочек такое впечатление, что они просто встали как вкопанные, и хотя им больше всего хотелось бежать дальше - не могли они этого сделать, а стояли, словно статуи, им страшно было даже обернуться. Казалось - стоит только попробовать повернуть головы, и страшные, сокрушительные клыки вцепятся в их хрупкие шеи.
   Самым смелым оказался Колобок. Он сразу обернулся, пристально поглядел назад, усиленно замахал хвостом, и вот рванулся туда, повизгивая.
   Обернулись, наконец, и девочки. И увидели они, что Колобок подбежал к бульдожке, которая едва ли доставала девочкам до колен. И теперь эта бульдожка усиленно размахивала маленьким своим хвостиком, и вообще - всем своим видом выражала восторг по поводу появления Колобка.
  -- Вот так и "яростная собака", - проговорила Марина, и даже протёрла глаза - не верилось ей, что такая маленькая собачонка может так рычать.
   Ну а Колобок и бульдожка уже начали носиться, озорно повизгивая, из стороны в сторону...
  -- Вот и хорошо, - проговорила Марина. - Вы тут пока побеситесь, а мы посмотрим, что интересного можно найти в доме.
  

* * *

  
   Перво-наперво девочки направились к крыльцу. Поднялись по высоким каменным ступеням, посмотрели на величественных мраморных львов, которые положили свои когтистые лапы на земные сферы, ну и конечно же, подёргали ручку входной дверь. И дверь, как и следовало ожидать, оказалась запертой.
   А потом Оля произнесла:
  -- Ох, ну какие же мы с тобой глупые.
   И указала на камеру, которая была закреплена в тени под навесом и смотрела прямо на них.
   Марина содрогнулась и прошептала:
  -- О-ох, неужели они на нас сейчас смотрят.
  -- Может и нет сейчас никого возле смотровых мониторов, - попыталась ободрить подругу Оля, и показала в камеру язык, а также - фигу.
   Из сада раздался звонкий лай Колобка, и утробный лай бульдожки - но они просто играли, радовались жизни...
   Ну а девочки начали пробираться вдоль стены усадьбы. Сложно было не обратить внимание на то, что стены требовали реставрации: обшарпанные, покрытые трещинами, они, тем не менее, ещё хранили былое величие.
   Если поднять головы то можно было видеть множество окон. Всего в усадьбе было три этажа, но стены казались чрезмерно вытянутыми. Над пологой вздымалось несколько больших труб. Ну а что касается окон, то все они были закрыты плотными и тяжелыми занавесками. И страшно было смотреть на эти занавески, потому что казалось, что сейчас кто-нибудь подойдёт к ним, приподнимет, да и уставиться на девочек злыми, выпученными глазами. Ну и конечно же в руках у него будет заряженная двустволка.
  -- Есть! Или, как говорят в американских фильмах "бинго"! - воскликнула Оля, - указывая на подвальное, едва поднимающееся над землей оконце.
   Если иные подвальные оконца были закрыты, то в этом приоткрыта была форточка. Причём форточка была большая, чтобы в неё могли протиснуться тощие Оля и Марина.
   Вот Оля отодвинула занавеску, которая висела с другой стороны окна, и поведала:
  -- Ничего там не видно.
  -- Ой, а может не надо туда лезть? - дрожащим голоском спросила Марина.
  -- Ну а зачем же мы тогда сюда шли? - поинтересовалась Оля.
  -- Да, действительно. Надо всё узнать, и помочь моим друзьям, - вздохнула Марина.
   И Оля начала пробираться в подвал. Перво-наперво, она, ухватившись руками за карниз, пропустила в чёрный зёв форточки свои ноги; затем протиснула тело. Наконец, осталась только её голова и ладони, которыми она теперь вцепилась в деревянный, облупленный ободок форточки.
  -- Ну как? - поинтересовалась Марина.
  -- Да вот что-то никак ногами подоконника не могу найти, - произнесла Оля.
  -- Ой, а может, там под тобой настоящая пропасть? Упадёшь и разобьёшься? А?
  -- Нет-нет, лучше не пугай меня, Маринка.
  -- Послушай, Оль. Давай-ка обратно вылезай.
  -- Уже не могу.
  -- Да ладно. Давай руки, и я тебя вытащу.
  -- Нет, Марина. Я выпускаю форточку. Не поминай лихом.
   Только Оля отпустила форточку и тут же, словно бы растворилась в черноте. Ещё несколько мгновений прошло и снизу раздался сильный грохот.
   Конечно Марина тут же подскочила к форточке, прильнула к ней, и стала звать свою подругу по имени. А снизу раздался Олин голос:
  -- Я здесь. Цела, кажется.
  -- Что значит "кажется"? - всхлипывая, спросила Марина.
  -- Значит, что у меня ничего не отвалилось... кажется...
  -- А что за грохот такой был?
  -- А я тут на что повалилась. Ящики какие-то, а в них лежит что-то. Только понять не могу что. Упаковано так хорошо. Кстати, высота здесь приличная. Я вот вижу твои руки. Ты их в форточку просунула. Они так выделяются на тёмном фоне, но до них, по меньшей мере, пять метров.
   И уже печально добавила Оля:
  -- Всё-таки, наверное, я зря в этот подвал прыгнула. Ведь наверняка, которая ведёт из этого помещения в дом - заперта... Впрочем, подожди, сейчас я проверю...
   Из темноты донеслось Олино пыхтенье; что-то там перевернулось, что-то грохнулось, отозвавшись под высокими сводами гулким эхом. Затем донеслось оттуда чиханье.
  -- Что там происходит?! - выкрикнула Марина.
  -- Пылища... Ух, сколько же здесь пылищи!.. А-а-ааапчхи! - таков был Олин ответ.
   Потом вновь Оля подала голос:
  -- Ну вот, добралась я до двери. Ну, конечно - она заперта. Надо же, как глупо! Я попалась в ловушку! Марина, ты только не вздумай сюда прыгать...
  -- Оля, я тебя обязательно вызволю, - плачущим голосом пообещала Марина.
  -- Да? Но как же ты это сделаешь? - вырвавшийся из непроглядного мрака, Олин голос прозвучал очень жалобно.
  -- А ты обратила внимание, какие широкие в усадьбе трубы?
  -- Да... Так ты что же...
  -- Да. Я попытаюсь пробраться внутрь через одну из этих труб.
  -- Ох, Маринка, но как же ты наверх то вскарабкаешься?
  -- Как-нибудь да вскарабкаюсь. Там ведь есть сточные трубы, желобки, подоконники, и всё это между собой соединяется. Не даром ведь я в городе на художественную гимнастику ходила. В общем, как-нибудь изловчусь...
   И Марина поспешила начать этот подъём.
  

* * *

  
   Наверное, никогда прежде Марине не доводилось совершать какого-либо столь же героического поступка. Но она вообще старалась не думать, что она делает, и чем это ей грозит, потому что иначе - а она это знала - у неё от страха вообще всё тело онемеет, и она сможет только горько плакать.
   Сначала она начала карабкаться по водосточной трубе. Если вовсе забыть о чувстве страха, то это было несложно, так как на трубе этой имелись выступы, сделанные, казалось, специально для того, чтобы удобней было карабкаться наверх.
   Но Марина только добралась до уровня второго этажа, когда труба напомнила о том, что она, равно как и весь дом старая, ветхая, и требует капитального ремонта. И от небольшого Марининого веса заскрипела труба, и начала вырываться из тех пазов, в которых была закреплена. Несколько ржавых гаек пролетело рядом с девочкой, а одна весьма болезненно чмокнула её по носу. Наконец, труба начала изгибаться. На голову Марины посыпалась ржавая труха.
   Девочка плотно сжала губы, и прыгнула. Марина попала на подоконник, а сточная труба, с сильным грохотом повалилась на землю. Там, внизу, выскочили из кустов Колобок и бульдожка, и начали по очереди перепрыгивать через трубу.
   Марина из всех сил вцепилась в маленькую оконную ручку, и из всех сил старалась утвердить ноги на подоконнике, но всё же её ноги скользили. Слёзы катились по щекам Марины, и она приговаривала:
  -- Глупые, глупые собаки. Что же вы так радуетесь? Вот упаду сейчас на вас сверху и... Ох!
   Наконец-то Марине удалось закрепить ноги так, что они больше не скользили, но теперь она чувствовала себя в довольно-таки глупом положении, так как не знала, что ей делать дальше.
   А потом та тяжёлая, тёмная занавеска, которая висела за этим окном, медленно начала приподниматься. И чем дальше она поднималась, тем больше округлялись Маринины глаза, и тем сильнее дрожала рука, которой она вцепилась в оконную ручку.
   И лепетала несчастная девочка:
  -- О-ох. Ну кто же там? Только не надо в меня стрелять из двустволки... пожалуйста...
   Тут занавеска резко дёрнулась, и в результате этого рывка произошло следующее. Во-первых, Марина, пронзительно вскрикнув, скользнула вниз, и осталась висеть, размахивая ногами в воздухе, и вцепившись руками в подоконник. Ну а во-вторых, на противоположную сторону подоконника выскочил чёрный кот, который и дёргал занавеску. Вот он изящно изогнулся, и начал вылизывать свои и без того ухоженные, пушистые лапки. И не было этому наглому коту никакого дела до Марина, которая по его милости повисла в таком опасном положении. Ну а снизу доносилось радостное, совершенно беззаботное полаиваиние Колобка и бульдожки.
   Марина скосила глаза, и заметала водосточный желобок, который под значительным углом спускался с крыши, и проходил вблизи от окна. Единственное, что успела подумать Марина это: "Ой, что же это я делаю?!", а затем - прыгнула на этот желобок.
   И каким-то чудом ей удалось на этом желобке удержаться, а потом она ещё начала стремительно, цепляясь руками и ногами, карабкаться вверх. И вскоре она добралась до крыше. По пологой покрытой черепицей поверхности добралась она до трубы, обхватила её руками, и подумала: "А я вовсе и не трусиха! Пожалуй, даже и не каждый парень решился бы на такое... у-уф-ф".
   Тут она приподнялась, заглянула вниз, в чёрный зёв трубы, и решила: "А всё-таки я трусиха. Ведь мне очень страшно. Ну как же мне не хочется лезть в эту темнотищу. А если я не удержусь, сорвусь, и полечу, отбивая бока, вниз. Да и что там внизу меня ждёт?.. Впрочем, если я и дальше буду размышлять в таком ключе, то так и останусь сидеть на этой крыше".
   И она, перегнувшись через край, упёрлась ногами и руками в почерневшую каменную кладку; затем - переместила своё тело вниз...
  

* * *

  
   О, каким же медленным был этот спуск по трубе! Так невыносимо душно, так нестерпимо тесно было Марине. Несмотря на то, что на ногах у неё были джинсы - она разодрала коленки в кровь. Расцарапала она и локти, и так неудобно было шевелить руками, что она даже не могла дотянуться до своих электронных часов с подсветкой.
   Казалось Марине, что прошло уже очень-очень много времени, может - целые часы, с тех пор, как она начала свой спуск. И, как она ни старалась отогнать подобные фантазии, а всё равно представлялось, что вот именно в эти мгновения подъезжает к усадьбе чёрный лимузин, выходит из лимузина зловещая троица. Первым вышагивает Поликарп, в руках его зажата двустволка, и он зловеще ухмыляется. Говорит он: "Ну, у нас незваные гости. Надо с ними разобраться". Идущая за ним женщина в красном платье отзывается: "Да, сейчас тебе, наконец-то доведётся вдоволь пострелять", а замыкающий шествие щуплый мужичок шумно ведёт носом и произносит: "И я даже чувствую, где они. Вон там..." - и он указывает на камин. Поликарп подходит к камину, направляет вверх жирные жерла двустволки и нажимает на спусковой крючок. Оглушительный грохот, искры... Марина взвизгнула, её уставшие руки и ноги вздрогнули, и она скользнула вниз.
   Тут же последовал удар, и девочке показалось, что у неё из глаз посыпались искры.
   Это она спиной упала на лежавшую в камине груду углей. Угли эти ещё дышали жаром, так что Марина, взвизгнула, и вырвалась из камина на пол.
   Поднялась, огляделась. Никого, кроме уже знакомой ей чёрной кошки, поблизости не было. Зато камин был именно таким, каким Марина и представляла его в своём "трубном" видении. Высоченный, с выступающими горельефами сказочных зверей, переплетённых в неистовой борьбе.
   Ну а чёрный кот запрыгнул на обитое мягким, алым войлоком кресло и вытаращил на Марину совершенно круглые глазищи, в глубинах которых поблёскивали зеленоватые искорки.
   И искорки эти напомнили Марине о том изумрудном веществе, с которого и начались их злоключения. Девочке показалось, что она улавливает тот резкий, неприятный запах, который исходил от этого вещества.
   А потом снаружи раздались те звуки, которые она больше всего боялась услышать. Загудел двигатель машины.
   Марина бросилась к окну, немного приподняла штору, и увидела блестящую на солнце крышу лимузина, который подъехал к самому крыльцу. Хлопали сначала передние дверцы - вышли два мужика. Затем, из задней дверцы выступила женщина в красном платье и с вуалью на лице. Кажется, она за что-то мужиков отсчитывала, но за закрытыми окнами совершенно ничего не было слышно.
   Девочка бросилась к двери, несколько раз дёрнула за золочёную ручку, но она оказалась запертой. "Ну вот, теперь и я в ловушке! А как же там Оля?! Сможет ли она выбраться?!"
   Но вот хлопнула входная дверь. Марина ухом прижалась к дверному проёму; вслушивалась, и думала: "Ну только бы они не сюда шли. Ведь так много комнат в этой усадьбе..." Издали доносились шаги, хлопали двери, что-то закричал мужик, а ему отозвалась женщина.
   Но вот шаги стали приближаться. "Сюда идут!" - поняла Марина, и рванулась к приоткрытой двери, за которой находился большой кабинет. В кабинете этом возвышались высоченные, до самого потолка, стеллажи, уставленные массивными старинными фолиантами.
   Возле занавешенного окна стоял дубовый, лакированный стол, на котором возвышалась целая груда папок с бумагами, стоял канделябр, а также - человеческий череп, в глазницы которого были вставлены фосфорные, источающие изумрудный свет лампочки.
   Уже хлопнула дверь с лестницы и раздался встревоженный голос женщины:
  -- А здесь, кажется, кто-то был. Вон глядите - из камина уголь вывалился.
   Марина бросилась за занавеску, вжалась за подоконник, и осторожно, краешком глаза, выглянула.
   Она увидела, как сначала в кабинет вошла женщина в красном платье; за ней - щуплый мужичок с длинным носом, и, наконец, Поликарп. Причём Поликарп шёл не один. Своими здоровенными ручищами схватил он за хрупкие плечи Олю, и тащил её за собой. Ну, а что касается двустволки, то она была перевешена у него через плечо - на спине закреплена.
  -- Ой, - едва слышно пролепетала Марина, но мужичок с длинным носом что-то услышал, и уставился на занавеску.
   Марина зажала свой рот ладошами, но было ей так страшно, что вся она тряслась.
   А женщина в красном платье говорила Оле:
  -- А теперь рассказывай, зачем ты пробрался в нашу усадьбу?
   Оля держалась очень хорошо; казалось, что ей совсем не страшно. И ответила она ровным голосом:
  -- Дело в том, что я сначала играла со своим псом на улице, потом ему вздумалось убежать на ваш участок, там он разыгрался с бульдожкой, ну а наш мячик улетел как раз в подвальное окошко.
  -- Ха-ха! Какая неубедительная история! - усмехнулась женщина в красном.
  -- Мы тебе не верим! - пробасил Поликарп.
  -- Ну и не верьте, если не хотите! Но отпустите меня, - потребовала Оля. - А то мои родные уже начали за меня волноваться.
  -- А твои родные знают, где ты? - вкрадчиво спросил носатый мужичок.
  -- Ну, конечно знают!
  -- А я вот думаю, что ничего не знают, - усмехнулась женщина в красном. - Ведь у вас идёт эдакая большая детская игра, в которую обычно взрослых не допускают. Тем более, пришли вы издалёка. Нам уже об этом сторож рассказал. Всё то вы его про нашу усадьбу выспрашивали.
  -- Но... мы просто так... играючи..., - вздохнула Оля.
  -- Кстати, где твоя подруга? - поинтересовалась женщина.
  -- Какая подруга? - дрогнувшим голосом спросила Оля.
  -- Ну ведь вы вдвоём сторожа выспрашивали.
  -- Э-э... подруга? Не знаю. Она убежала куда-то...
  -- Ну, ладно! Ты нам сказочки то не рассказывай! - пророкотал Поликарп, и направил на Олю двустволку.
  -- Потише-потише, - усмехнулась женщина в красном. - Эта девочка хорошая, она сама нам всё расскажет, правда? Ведь вы же пришли из деревни Голубево или с дач, которые возле заброшенной базы находятся?
  -- А вам то какое дело?! - дерзко воскликнула Оля.
   Женщина усмехнулась и произнесла:
  -- Ну что ж, значит, именно оттуда. И такое нам до этого дело, что в такое вы дело ввязались, что родители никогда уже вас не увидят, вот так то...
   В это время чёрный кот совершил двойной прыжок - сначала на подоконник, а потом на плечо Марины. Сидя на её плече, он начал размахивать хвостом, и попал ей в нос. Марина тут же чихнула...
  
  
  
  
  

Глава 8

"Тайна заброшенной базы"

  
   Ну а что же Витя, Саня, Света и Игорёк с Митьком? Что же случилось с ними?..
   В ту ночь, когда на базе проходил матч по пейнтболу, они крадусь, по-пластунски, пробирались к присыпанному землей ангару. Вообще-то каждый из них прежде слышал о такой игре, как пейнтбол, и нельзя их назвать несообразительными, но просто они настраивали себя на такой лад, что происходящее на базе может объясняться так вот просто. А настроены они были таким образом, что происходящее - это что-то эдакое очень зловещее.
   Несколько раз они слышали топот бегущих, и вжимались в землю, и не дышали, опасаясь, что эти страшные откроют по ними огонь на поражение.
   Долго они так ползли, но, наконец, добрались и до ангара. Это была такая отдалённая и заболоченная часть базы, что и игроки сюда не забегали. Так что никто ребят не заметил.
   Они проползли к самому входу, и только там поднялись на ноги, зашли внутрь, в черноту.
  -- Марина, ты здесь? - звала свою подругу Света, но не было никакого ответа.
   И вот они вошли в то помещение, за одной из стен которого начинался подземный ход.
   На следующий день в это место пробралась Марина, но она не догадалась захватить с собой фонарик, а вот Витя захватил с собой фонарь. Сначала он высветил эту покрытую дырками стену, потом начал высвечивать полки, на которых лежала всякая ржавая, никому не нужная дребедень.
   Света покосилась на выход, и пролепетала:
  -- А Марины здесь нет.
  -- Да я и сам вижу, что Марины здесь нет, - отозвался Витя, - однако, если учесть, что за этой стеной начинается подземный ход, то где-то здесь должен быть рычажок, чтобы его открыть.
  -- Ой, а может не пойдём туда? - промямлила Света.
  -- А вот это что такое? - и Витя лучом фонаря указал на кусок рыжеватой собачьей шерсти.
  -- Это от колли. От Колобка, наверное, - испуганно выдохнула Света.
  -- Вот. А значит они были здесь, и, скорее всего, сейчас попали в подземелья. Значит наша задача - спасти их.
   И почему то никому из них не пришло в голову, что клок шерсти мог остаться здесь ещё с утра, когда заворожённый колли рабски служил тем троим...
   Зловещая версия о том, что Марина и Колобок стали пленниками подземелий, показалась им самой естественной. Ведь и обстановка, в которую они попали, была самой зловещей.
   Но уже и утром они шарили по этим стенам, нажимали на всяческие выступы, запускали руки во впадины, дёргали и нажимали, однако ничего у них не открывалось. Вот и теперь повторялось тоже самое: дёргали они, нажимали, а стена оставалась такой же непреступной.
   Игорёк и Митёк даже начали стучать по стене ногами. И каждый их очень частый удар порождал где-то в глубинах подземелий отголосок.
   Саня сжал кулаки, и проговорил:
  -- Вот дураки. Ломитесь в эту яму, а там, вас, быть может, смерть ждёт.
   На это Витя отозвался сердитым голосом:
  -- Мы кажется договорились, что если кто-то недоволен, то может отправляться обратно, на дачу.
  -- Вот сейчас возьму и отправлюсь, - проворчал Саня, однако никуда не пошёл, потому что путь через заполненную вооружёнными людьми базу показался ему совершенно невозможно.
   Что касается Светы, то она всё время жалась к стоявшей в углу большой полке, потому что полка находилась на самом отдалённом расстоянии и от дырявой стены, и от выхода на улицу - то есть от тех мест, которые её больше всего пугали.
   Она стояла, повернувшись к этой полке спиной, и глядела то на одного, то на другого из своих друзей, и шептала так тихо, что её никто не мог услышать: "Пожалуйста, давайте уйдём отсюда... Пожалуйста...", а потом она услышала за своей спиной шорох, и очень быстро обернулась.
   И увидела она тоже, что на следующий день увидела Марина - маленькие, испускающие изумрудный свет глазки. Вот отсвет от Витиного фонаря скользнул по этой полке, и высветил крысу. Крыса была жирной, откормленной, но Свете показалось, что это настоящее чудище, размерами даже больше человека.
   И Света издала визг столь громкий, пронзительный и протяжный, что у всех присутствующих в этом маленьком помещении просто заложило в ушах. Никто уже ничего не слышал, а Света всё ещё визжала. Девочка вся собралась и, не оборачиваясь, прыгнула назад - подальше от этой ужасной крысы.
   Витя хотел её подхватить, чтобы она не ударилась: он бросился наперерез, но не успел. Света промелькнула буквально у него перед носом, и повалилась груду какого-то барахла, которое было навалено в углу. Это барахло ребята не разгребали, и не собирались трогать. Но вот теперь оказалось, что это не просто беспорядочно наваленные друг на друга железки и тряпки, а часть механизма, который от удара Светиного тела пришёл в движение. Задвигались рычажки, повернулись шестерёнки, что-то щёлкнуло, что-то задрыгалось, и вот уже часть стены затряслась и начала отползать в сторону. Дрожал и пол и потолок, сверху ссыпались на их головы мелкие камешки.
   И Витя проговорил:
  -- Света, ты у нас просто гений!
   А Света взмолилась:
  -- Ребята, ну я вас очень прошу, давайте уйдём отсюда.
  -- Вперёд, за Мариной! - торжественно изрёк Витя, и указал на открывшийся проход.
  

* * *

  
   Опять-таки очень пригодился Витин фонарь. Ведь то изумрудное свечение, которое накануне вздымалось из глубин подземелья, теперь совершенно померкло.
   Медленно спускались они по высоким изрезанным трещинами ступеням. Вообще-то шедший впереди, нетерпеливый Витя бросился бы вперёд: так ему не терпелось узнать, что же там; но всё же он помнил и о своих друзьях, у которых фонарей не было, и которые могли остаться в кромешной темноте...
  -- Сколько же можно спускаться? Мы так до центра Земли дойдём, - простонала Света.
  -- Прекрати кукситься, и без тебя тошно, - огрызнулся Саня.
   Наконец ступени закончились.
   Они оказались в большой, овальной форме зале. В дальней части этой залы открыта была прямоугольная дверь, из которой выплёскивалось изумрудное свечение.
   Витя выключил свой фонарь, и проговорил с некоторой даже радостью:
  -- Вот так приключение!
   Он первым зашагал вперёд, ну а все остальные последовали за ним. Что касается Светы, то она сзади вцепилась в Витино плечо, и лепетала:
  -- Ну а что если в нас сейчас стрелять начнут?..
   Витя хотел ей ответить что-нибудь грубое, но не успел. Они переступили через порог, и тут же изумрудное свечение многократно усилилось. Ничего кроме этого ярчайшего света они не видели, прикрыли глаза, и тут...
   Стоявший впереди Витя увидел компьютер, увидел как метнулась к этому компьютеру нелепая фигура, с сильно растопыренными волосами, замахнулась на компьютер молотом. Удар! Треск. Небольшой взрыв. Посыпались искры, и слепящий изумрудный свет померк.
   Но вот засветилось аварийное, алое освещение.
  -- Ай-ай-ай! - хныкала Света. - Ведь я же говорила! Зачем мы сюда пошли! О-о-о!!
   А сверху доносился хохот, прерываемый торжествующим кричащим голосом:
  -- Вот и всё! Вот и конец вашей тирании! Никогда вы отсюда не выберетесь! Никогда! И сегодня поплатитесь за все своих грехи! Ха-ха-ха!!
   Тут Саня сжал кулаки, выступил вперед, и гневно глядя на эту мечущуюся перед ними фигуру с причёской "взрыв на макаронной фабрике", пророкотал гневно:
  -- Это за какие такие грехи мы должны вам платить?! А?!
   Тут фигура наконец-то перестала дёргаться, и ребята увидели сморщенного старичка в белом профессорском халате, с большущими очками сдвинутыми на массивный лоб и, наконец, с этими растопыренными, увеличивающими объём его головы раза в три волосами.
  -- Что? - пролепетал этот старик жалобным голосом, и надвинул очки на лоб.
   Вот он вытянул дрожащую ручонку, пощупал сначала Санька, потом Витю... когда очередь дошла до Светы, то она пронзительно заверещала и отскочила за спину Санька. Также пронзительно заверещал и старикан. Он отскочил за разбитый им компьютер, и застонал:
  -- О горе-горе! Что же я натворил! Простите меня! Хотя я таких дел натворил, что и простить меня нельзя! Ну надо же какая досадная неудача!
   Что касается Игорька и Митька, то они слушали старика, как завороженные, и даже рты раскрыли. Ну а Вите все эти бессвязные выкрики уже порядком надоели, так что он произнёс:
  -- Ну вот что. Мы вас просим: хватит причитать, хватит кричать. Вы перед нами ни в чём не виноваты. А если, как нетрудно догадаться, вы были узником подземелья, так радуйтесь: мы вас освобождаем. Пойдёмте с нами, а по дороге всё нам расскажите.
  -- О-ох, горе моё! Горе! - вскричал старик, и заплакал.
  -- Вы что же, не хотите отсюда уходить? - поинтересовался Саня.
  -- Больше всего хочу отсюда выбраться, да вы на дверь взгляните!
   Ребята оглянулись, и обнаружили, что дверь, через которую они прошли в это помещения теперь была закрыта. Это была железная, очень надежная с виду дверь.
  -- Ну так давайте её откроем, - предложил Витя, и содрогнулся, так как уже предчувствовал, что ответит старик.
   Предчувствия его не обманули.
  -- Я думал, что вы - это они.
  -- То есть - та троица из лимузина? - уточнил Саня.
  -- О - да, - вздохнул старик. - Ведь за всё время моего заточения, никто кроме них не наведывался сюда. В подземелье, как вы уже знаете, можно войти через ангар, приведя в действие тайный механизм. Но открыть ту внешнюю дверь изнутри могут только они - только у них есть ключ. Что же касается этой второй двери, то её можно открыть как снаружи, так и изнутри. Для того, чтобы открыть её снаружи, достаточно нажать на кнопку, которая вмонтирована там в стену. Но изнутри её можно открыть только командой с этого вот уже разбитого компьютера. Я думал, что это они зашли, закрыл дверь, и разбил компьютер. Теперь пути отсюда нет, мы обречены! Простите меня, старого дурака, я не ведал, что творю!..
   По окончании этого изъяснения, Света издала долгий, протяжный взвизг: "И-и-и...". Витя тут же обернулся к ней и произнёс:
  -- Я только попрошу. Пожалуйста, без паники.
   Света кивнула, и зажала рот ладонями, ну а Витя обернулся к старику и проговорил:
  -- Что ж. Делишки у нас конечно не самым лучшим образом складываются, однако ж нас здесь несколько здоровых человек, и мы обязательно найдём способ, как отсюда выбраться. Ведь у нас есть ещё, по крайней мере, несколько суток, пока голод и жажда нас не доконают. Ведь правильно я говорю, да?
   Старик всхлипнул и, запустив ладони в свои необъятные волосы, вновь взмолился:
  -- О-ох! Простите меня! Нет у нас времени: ни дни, ни часа... ну, разве что несколько минут. Перед тем как разбить компьютер, я запустил написанную мною же программу. В нескольких метрах под вашими, детишки, ногами, заработал мощный насос, качающий воду из труб, которых под этой базой превеликое множество. Можно сказать, что там целое озеро. Сейчас вода заполняет подвальное помещение, но очень скоро хлынет сюда вот через эти решётки...
   И старик указал на решётки, которые прикрывали весьма протяжные отверстия на полу. И теперь ребята услышали урчание и булькание, которое из-под этих решёток доносилось.
   Тогда Игорёк предложил:
  -- Так давайте заткнём эти решётки.
   А Митёк добавил:
  -- Все их позатыкаем, и вода не пройдёт!
  -- Все их не заткнёшь, да к тому же напор воды таков, что никакая затычка не выдержит, поведал старик.
   Витя снова обернулся к Свете - хотел сказать, чтобы она не падала в обморок, но, против ожиданий, Света была далека от обморочного состояния, и указала на небольшую дверцу, которая приоткрылась в дальней части помещения. Она спросила:
  -- А там что?
   Старик обернулся, и глаза его сверкнули, он проговорил:
  -- Ух. А этого я не ожидал. Это ж дверь в комнату наблюдения. Обычно она закрытой стоит, а для того, чтобы её открыть надо было код ввести. Код, конечно, знала, только эта троица...
   --
   Они подбежали к двери, но оказалось, что она приоткрылась совсем немного, и в образовавшийся зазор не смог бы протиснуться даже ни один из тощих братьев-близнецов Митёк и Игорёк.
   Между тем бульканье усиливалось, и вот уже потекла из-под решёток тёмная, леденистая вода.
  -- Надо бы поднажать! - воскликнул Витя.
   Все они руками и ногами стали надавливать на дверь. Она загудела, и нехотя начала подвигаться.
   Быстро разливалась по полу вода. Вот из под решётки вырвался настоящий водный фонтан, брызги которого долетели и до ребят. Света завизжала:
  -- А-а, холодная какая!
   Да - брызги ледяной воды подгоняли, и они смогли-таки отодвинуть дверь. Ввалились в помещение, которое было высвечено ярким белым светом ламп дневного освещения.
   Ухватились за ручку, и закрыли дверь. Митёк провёл ладонью по лбу, и сказал:
  -- Уф-ф...
   А Игорёк добавил:
  -- Кажись спрятались...
   Но старик указал на тонкую пока что водную струйку, которая начала пробиваться под дверь, и произнес сокрушённо:
  -- К сожалению, ненадолго. Погибель везде нас найдёт.
   Тут Витя обратил внимание на мониторы, которые стояли друг над другом и тянулись рядами вдоль одной из стен. К сожалению, все мониторы были выключены, и Витя спросил:
  -- А может их включить?
  -- Можно попробовать, хотя это уже вряд ли нам поможет, - сокрушённо вздохнул старик.
   На соседствующем с мониторами столе имелось множество кнопочек и тумблеров, причём без всяких подписей. Ребята начали их переключать, нажимать, щёлкать. В результате мониторы то шипели, то гудели, то показывали радужное сияние, то вовсе выключались, но никак не удавалось настроить их на нормальную работу.
   Между тем, вода из под двери напирала всё сильнее и сильнее, и от её леденистого дыхания мурашки бежали по коже. Стараясь не думать о том, что им грозило, Витя спросил:
  -- Ну а расскажите нам о себе. Как вы сюда попали...
   И старик поведал трагическим голосом:
  -- Что ж, поведаю о себе, хотя история эта вряд ли когда-нибудь покинет это место. Зовут меня Аполлоном Григорьевичем. И, прежде чем попасть в это место в качестве пленника, я работал здесь вполне добровольно. Да - это было в те годы, когда база процветала. Где-то наверху проходили испытания оружия и техники, ну а здесь, под землей, в совершенно засекреченном месте, велась разработка новейшего топлива для космических кораблей...
  -- Это такое зеленоватое вещество, от которого можно потерять над собой? - уточнил Саня.
  -- Точно. А вам, стало быть, довелось столкнуться с этим..., - вздохнул старик. - Так вот. Топливо это обещало многое: полёты со скоростью света, дешевизну изготовления. Главными разработчиками был я и мой брат близнец Рихтер, с которым мы похожи так же, как вы...
   Старик кивнул на Митька и Игорька и продолжил.
  -- Однако, со временем обнаружилось, что топливо это имеет побочное воздействие на всякого, кто подойдёт к нему достаточно близко. Если хранить его в специальных, очень дорогостоящих контейнерах, то это воздействие будет сведено к минимуму, но в открытом виде... В общем, вы уже испытали это на себе. Человек или животное на некоторое время превращается в зомби, которым можно манипулировать. К сожалению, и средство для манипуляции разработал я, вместе со своим братом. Достаточно надеть на руку браслет из специального сплава (тоже очень дорогостоящий), и всякое загипнотизированное существо начнёт полностью вам подчинятся. Слишком поздно мы поняли, чем это грозит. Уже были изготовлены несколько браслетов, когда мы додумались уничтожить часть браслетов. Вскоре после этого спонсирование секретных исследований прекратилось. База закрылась, и... мы с моим братом оказались не удел. Впрочем, мы даже рады были такому повороту, и надеялись, что уже никогда не столкнёмся с этим ужасным топливом. Как вы уже понимаете - мы ошибались. У бывшего руководителя нашего проекта росла дочь. Как оказалось, умная - не даром ведь университет кончала! - но очень стервозная особа. Властвовать, манипулировать людьми - это были её наиглавнейшие желания. Как-то раз она копалась в архивах своего отца и нашла материалы по нашему проекту. Прочла она их несколько раз, и поняла, что это как раз то, что ей нужно. В документах этих имелись и наши фамилии, и фотографии, так что, несмотря на то, что мы с тех переехали, она без труда нас нашла...
  -- А ведь это та дамочка в алом платье и с тёмной вуалью на лице, - произнесла Света.
  -- Да. Она всё-время ходит в чёрном платье. Что же касается вуали, то она носит её потому, что у неё от рождения изо рта растут длинные, хищные клыки. Вот она их и скрывает. Никакие стоматологи не могли ей помочь. На место спиленных клыков тут же вырастали новые. Такое уж наследие досталось ей от папочки, который часто работал с радиоактивными веществами. Но, помимо клыков, досталось ей ещё и большое денежное наследство. Она вообще, как вы уже, должно быть заметили, привыкла к роскоши...
  -- Ага! Она всё-время на лимузине разъезжает, - произнесла Света.
  -- Вот-вот. И, конечно, ей с такими средствами не сложно было найти сообщников. Ну вы их тоже видели. Здорового зовут Поликарпом, а маленького, носатого - Архипом. Вот эти то двое наведались сначала в дом ко мне, а потом к брату моему Рихтеру (а мы жили по соседству), и похитили нас. Ещё заранее дамочка эта арендовала большую усадьбу в селе Чернорыбино. Туда нас и привезли. Перво-наперво, привязали к стульям, и стали требовать, чтобы мы изготовили пробную партию того гипнотического топлива. Мы отказались, да ещё, помню, говорили, что ни пытки, ни смерть нам не страшны. Не будем сотрудничать с ними, и всё. Тогда Поликарп навёл двустволку на лоб моего брата, а дамочка посмотрела на меня и спросила с усмешкой: "Себя не жалко, а как насчёт своего брата-близнеца?". Вот тут я и понял, что ради сохранения жизни своего брата любимого придётся мне на них поработать. Тоже самое было и с Рихтером.
  -- Так где же ваш брат? Жив ли он?! - нетерпеливо спросил Саня.
  -- Брат мой жив. Но нас ещё в самой начале работы разделили. Дело в том, что одним из составляющих топлива сложит сок из корня одного очень редкого растения. Итак, брат мой был оставлен в усадьбе Чернорыбино, где он разводил в специальной оранжерее это растение, и синтезировал его вместе с другими веществами в устроенной там же лаборатории. Затем вещество перевозилось сюда, на базу. Здесь ещё сохранилось кое-какое незаменимое оборудование с прежних времён. В мою задачу входило усилить воздействие топлива таким образом, чтобы её гипнотизирующая сила исходила во все стороны мощными волнами, и попадала в мозг каждого человека, как телепрограмма попадает в телевизор.
  -- Ну а зачём всё это нужно?! - хором спросили Игорёк и Митёк.
  -- А вот, предположим, идёт эта дамочка по улице. В кармане у неё пузырёк с этой изумрудной жидкостью, а на руке - защищающий браслет. Зато у окружающих её людей такого браслета нет, и они становятся её рабами. Сделают всё, что она им ни скажет. Власть - вот, что главное для неё и для её прислужников. Мои исследования подвинулись слишком далеко, и однажды я понял, что не должен ценить жизнь своего брата, а тем более свою жизнь выше, чем жизнь незнакомых мне людей. Ну а дальнейшее вам уже известно...
   Вот что рассказал ребятам Аполлон Григорьевич. Ну а после этого потянулось время вынужденного почти-бездействия. Медленно, но беспрерывно напирала из-под двери вода; ещё медленней тянулись мучительные минуты. Минуты складывались в часы...
   Так наступил новый день. На своей даче проснулась Марина, узнала что её друзья пропали, побродила по базе, дошла до самого ангара, но ничего подозрительно там не увидела. Пошла она в деревню Голубево, встретилась там с Олей. Потом отправилась в Чернорыбино, а всё это время её друзья сидели взаперти, и смотрели, как прибывает леденистая вода.
   Им пришлось забраться сначала на стулья, а потом и на стол с тумблерами. И вот, когда они встали на этот стол, и своими ногами нажали некую сложную комбинацию тумблеров и кнопок, то все мониторы засияли чётким, хоть и чёрно-белым изображением.
  -- Есть!! - порывисто вскрикнул Витя.
   А Саня произнёс:
  -- А теперь осторожно, стараясь лишний раз не нажать на какую-нибудь кнопку, переходим обратно на стулья.
   И они перешагнули на стулья, которые почти совсем уже скрылись под тёмной водой, и после этого обернулись.
   На одном из мониторов они сразу же увидели Марину, которая смотрела прямо на них. Света тут же замахала руками и закричала:
  -- Марина! Марина! Мы здесь!! Спаси нас!!!
  
  
  
  
  

Глава 9

"Гонка"

  
   Марине показалось, что, когда она чихнула от щекотки кота, то это был самый громкий за всю её жизнь чих. У неё даже в ушах заложило!
   Она подумала: "Ну вот, теперь и я попалась", и выглянула из-за занавески. И тогда она поняла, что это не от чиха у неё в ушах заложило. Дело было так, по указанию женщины в красном, Поликарп убрал двустволку от Оли, и повернул её дулом к потолку. А когда Марина чихнула, то ему почудилось, будто случилось что-то страшное, он дёрнулся и случайно нажал на курок. Раздался выстрел от которого в ушах заложило не только у Марины, но и у всех, присутствовавших в этом помещении.
   Заряд пробил в потолке немалую дырку, из которой тут же полилось на затылок Поликарпа какое-то алое, липкое вещество. Он порывисто дёрнулся, двустволка выпала из его рук, но было его последним движением. Липкое вещество уже облепило его с ног до головы, и затвердело. В результате Поликарп оказался покрытым лакированной, блестящей поверхностью, которая совершенно лишало его способности двигаться. Но он оставался живым: не лакированными остались глаза, ноздри, и рот, которым он мог дышать, но не мог двигать и что-либо говорить.
   Возникло замешательство, которым и воспользовалась Оля. Она подскочила к двустволке, схватила её уставила на женщину в красном, закричала:
  -- Ни с места!
   Женщина хмыкнула и произнесла:
  -- Двустволка только что разрядилась в потолок!
   И тут из-за её спины раздался голос:
  -- Да? А как насчёт этого пистолета?
   Женщина резко обернулась, и увидела, что это Марина, подкравшись сзади, выхватила из её кармана маленький, но всё равно смертоносный дамский пистолетик, и она проговорила машинально:
  -- А этот заряжен.
  -- Ну а раз так, то руки вверх! - приказала Марина.
   Тогда женщина в красном и носатый Архип подняли руки. В шкафу нашлись плотные верёвки, которыми и связали их по рукам и по ногам. Пока их связывали, женщина говорила:
  -- Вы, глупые, не знаете, что делаете. Развяжите-ка нас поскорее, и получите много денег и свободу, а иначе - плохо ваше дело.
   На это Оля ответила:
  -- Деньгами от нас не откупитесь. Вы же преступники.
  -- Да? - хмыкнула женщина. - Тогда скажите, в чём наша вина? За что нас судить? Вот усадьба, которую мы снимали. Вы ворвались сюда, мы пытались вас остановить; но теперь вы нас вяжите, так что по всякому получается, что преступники - это вы...
   И тут сверху раздался хрипловатый голосок:
  -- Вяжите их покрепче, а то они изворотливые - найдут способ высвободиться.
   Девочки глянули вверх, и увидели, что теперь пробитая в потолке дыра расширена цепкими, морщинистыми руками, и в пролом просовывается голова старика с необычайно растрёпанными, почти полностью скрывающими его лицо белыми волосами. И этот старик говорил:
  -- Не бойтесь меня.
   Девочки отвечали:
  -- А мы не боимся.
  -- Зовут меня Рихтером Григорьевичем, и я, равно как и мой брат, был похищен и насильно заперт здесь этими вот преступниками.
  -- Ага! Вот мы вас и изобличили! - торжественно возвестила Оля.
   Женщина начала дёргаться, в результате чего вуаль отскочила от её лица, и стали видны острые клыки, которые торчали из её рта, и делали её похожей на хищного зверя. Женщина эта прямо-таки позеленела от злоба, и зашипела:
  -- Ещё ничего не кончено. Вы за всё поплатитесь!..
   Девочки не обращали больше на неё внимания, но спрашивали у Рихтера Григорьевича:
  -- Так, стало быть, вас похитили?
  -- Ага, - оживлённо кивнул Рихтер Григорьевич. - Заперли здесь, наверху, в лаборатории. Но вот сегодня снизу раздался грохот, и меткая пуля пробила колбу с алым закрепителем, одним из составителей топлива...
  -- Какого ещё топлива?
  -- Сначала убедитесь, что эти преступники надёжно связаны, а потом поднимайтесь ко мне, и я всё вам расскажу. Да и возьмите ключи у женщины...
   Большая связка ключей действительно нашлась в кармане у клыкастой предварительности банды.
   Девочки взбежали вверх по лестнице, и оказались в помещении, где было столько всяких колб, ритор, и всяких диковинных приспособлений, что, если бы не компьютер, то это место напомнило бы лабораторию средневекового алхимика.
   И Рихтер Григорьевич рассказал девочкам ту же историю, что и его брат Аполлон на базе, остальным ребятам.
   Выслушав его Марина сказала:
  -- Из этого следует, что мои друзья попали в ловушку, и мы должны помочь им оттуда выбраться.
   А Рихтер Григорьевич сказал:
  -- Я знаю, здесь есть видеосвязь с базой...
  -- Так чего же мы медлим! Пошли скорее туда, хоть увидим им поскорее! - воскликнула Марина.
   По спиральной лестнице спустились они на несколько этажей, и оказались в комнате уставленной мониторами. И им не пришлось возиться, так как мониторы уже были включены.
   Но сколько же здесь было этих мониторов! Показывались внутренние помещения усадьбы. Например, кабинет, на полу которого бессильно извивались связанные преступники. Часть камер показывала прилегающий к усадьбе сад. На одной из полянок совершенно беззаботно играли, радовались жизни неугомонные Колобок и бульдожка.
   Но на некоторых мониторах совсем ничего не было видно.
  -- Странно, - проговорил Рихтер Григорьевич, и постучал по одному из этих тёмных мониторов пальцем. - Вообще-то, именно здесь должен отображаться подземный бункер...
   И тут в темноте перед той камерой проплыл крупный пузырь. Рихтер Григорьевич содрогнулся, и вымолвил:
  -- О-ох, кажется там всё затоплено!
   Тут Марина повернулась к неприметному монитору, который стоял с краю, и сразу же увидела полузатопленное помещение, и своих друзей, которые стояли на стульях. Одновременно её увидела и Света. Под потолком был закреплён динамик, и оттуда раздался её крик:
  -- Марина! Марина! Мы здесь!! Спаси нас!!!
   А Марина тоже вскрикнула, и тут же спросила:
  -- Ну, как вы там?
   Уже Витя ей отвечал:
  -- Плохи наши дела. Вода прибывает, и чем дальше, тем быстрее. Соседнее помещение полностью затоплено, и...
  -- В общем, я вызову команду спасателей! - волнуясь, вскрикнула Марина.
  -- Спасателей? - язвительно переспросил Санёк. - Да пока они приедут, пока разберутся что к чему, пока проведут свои дурацкие приготовления, мы уже станем рыбками. Бр-р, вода, между прочим, очень холодная...
   И тогда она вспомнила, как она утром подходила к ангару и...
  -- Ребята, слушайте меня. Я там видела железную трубу. Она поднимается из земли возле самого бункера. Я уверена, что там у вас есть какая-нибудь воздушная вытяжка или что-то вроде того... В общем, вы сможете проползти к трубе, и подняться по ней... Правда, там наверху ещё и решётка...
  -- Ещё и решётка! - мрачно усмехнулся Санёк. - Совсем весело! Чем же мы эту решётку пробивать то будем?! Лбами что ли?!
  -- Нет. Лбами вам её не пробить, но я придумала кое-что получше. Подгоню я туда лимузин этих преступников. Эта машина, конечно, к нашему не приспособлена, но всё-таки достаточно мощная...
   Тут заговорила Оля:
  -- А по пути мы как раз заскочим ко мне домой и захватим тросы. Зацепим решётку, и с помощью лимузина вырвем. Всё - мы к вам едем!
   Тут Рихтер Григорьевич обратился к своему брату:
  -- Ну как ты там, Аполлон?
  -- Пока жив, брат Рихтер, но советую вам поспешить.
   ...И вот выскочили они из усадьбы, уселись в лимузин. Ключ зажигания лежал на полочке возле пепельницы.
  -- Ты когда-нибудь водила такую машину? - спросила Оля.
  -- Не-а, - покачала головой Марина. - Я вообще никаких машин не водила.
  -- А я пару раз прокатилась на папином "Запорожце", - молвила Оля. - Ну ладно, поведу я. Пристегните рули - поездка будет очень брутальной!
  -- Э-эй, Колобок, давай сюда! - закричала, приоткрыв дверцу, Марина, и запыхавшийся колли, радостно виляя хвостом, запрыгнул на переднее сиденье.
   И вот лимузин, стремительно набирая скорость, покатил по дорожке парка. Впереди были запертые ворота.
   Оля прокричала:
  -- Нет времени с ними возиться! Вышибем их!
   Последовал удар такой сильный, что, казалось, лимузин развалиться от него, но не развалился, только бампер погнулся. Зато покорёженные ворота слетели с петель, и несколько раз перевернувшись в воздухе, повисли на ветвях могучего тополя.
   Оля из всех сил крутанула руль. Завизжали рессоры и эта длиннющая, неудобная машина начала заваливаться на бок. Марина закрыла лицо ладонями, и приготовилась к худшему, но лимузин выстоял, и покатил дальше.
   При выезде из Чернорыбино их поджидал старик-сторож с двустволкой.
  -- Сто-ой! Сто-о-ой! - возопил он, но машина, подобно чёрному вихрю пронеслась мимо него.
   Он слепо выстрелил их вслед, и пошёл допивать чай.
  

* * *

  
   Пока Витя и Саня разговаривали посредством видеокамер с Мариной и Олей, братья-близнецы Митёк и Игорёк, цепляясь за пустые полки, поднялись к потолку и начали дёргать бывшую там решётку.
   Решётка, как и всё этой старой базе, была ветхой, и винты, которыми она крепились, трещали, ссыпалась с них ржавая труха. И вот решётка оторвалась, полетела в ледяную воду.
   И одновременно что-то треснуло в двери, отделявшей их от затопленного помещения, и плотный поток хлынул к ним. Теперь уровень воды повышался буквально на глазах, и через пару минут и это помещение должно было быть полностью затоплено.
   Вот затрещал стол с тумблерами, посыпались из него искры, и все мониторы разом потухли.
  -- Вовремя, нечего сказать! - заметил Саня.
  -- Скорее сюда! - хором закричали уже пролезшие через дыру в потолке Митёк и Игорёк.
   Света завизжала:
  -- Нет! Не хочу туда! Там могут быть крысы с зелёными глазами!
  -- А здесь вода! - проворчал Витя, подталкивая Свету наверх.
  -- Лучше уж вода, чем крысы! - всхлипывала девочка.
   Но тут напирающий водный поток сдавил её ноги невыносимым холодом. Света взвизгнула, и сама рванулась вверх, приговаривая:
  -- Нет уж! Лучше всё-таки крысы!
   Митёк и Игорёк схватили Свету за руку, и втащили её наверх. За ними забрались Саня и Витя. Между прочим, когда поднимавшийся последним Витя втискивался в трубу, ледяная вода уже обвивала его ноги - помещение с мониторами было теперь полностью затопленным.
   И вот они поползли по трубе, а за их спинами уже гудела напирающая, затопляющая и эту трубу вода. И вот эта леденистая жидкость прикоснулась к ним, растеклась, терзая холодом, под ними; начала быстро подниматься, терзала уже бока.
  -- А-а!! Страшно! Сейчас утону! - взвизгивала Света.
   Но ползший впереди Игорёк прокричал:
  -- Я вижу свет!
   А Митёк добавил:
  -- И я вижу свет!
   Это известие придало им сил, и вскоре они вырвались из уже совершенно затопленной трубе к ведущему под значительным углом вверх ответвлению. Это тоже была труба, и в верхней её части видно было вечернее, показавшееся слишком уж спокойным небо, склонившиеся на фоне этого неба заросли крапиву, а также - решётку, которая отделяла их и от крапивы, и от неба.
   Насквозь промокшие, дрожащие от холода, глядели ребята и Аполлон Григорьевич на небо, а потом кряхтя, упираясь руками и ногами в ржавую поверхность, начали карабкаться вверх.
   А тем временем нёсся по полям, подпрыгивая на ухабах, визжа и дрожа, чёрный лимузин...
   Света ухватилась руками за решётку, вывернула голову назад и всхлипнула:
  -- О-ох! А ведь нас сейчас затопит...
   Но Витя произнёс твёрдым тоном:
  -- А я вот верю, что раз Марина обещала нас вызволить, то она выполнит своё обещание!..
   Они пережили очень-очень страшные минуты. Быть может, самые страшные минуты в своих жизнях. Вода продолжала подниматься, и уже обхватила их тела, уже жгла своими ледяными иглами, от которого темнело в глазах, а они приникли лицами к самой решётке, и жадно ловили ртами прохладный вечерний воздух.
   Они даже не слышали, как завизжали тормоза, потому что и их уши уже находились под водой.
   Но это подъехал лимузин. Хлопнули дверцы. Не говоря лишних слов, Оля, Марина и Рихтер Григорьевич подбежали к решётке под которой клокотала вода, и с помощью крючьев закрепили захваченные в доме у Оли тросы. Затем перебежали обратно в лимузин, завели его. Тросы напряглись. Решётка затрещала, и... оторвалась из трубы.
   Тут же Оля, Марина и Рихтер Григорьевич бросились к своим близким, помогли им выбраться из трубы.
   Не успели они ещё обсохнуть, а уже поспешили прочь с базы, - так им не терпелось покинуть это мрачное место.
   Уселись они на холме, который возвышался над дачными участками, и глядели на огромный, уходящий за горизонт диск Солнца.
   Марина проговорила, устало:
  -- Даже и не верится, что всё закончилось.
  -- Надеюсь, что всё закончилось, - робко улыбнулся Рихтер Григорьевич.
   А Витя произнёс:
  -- По-крайней мере, ещё надо будет разобраться с этими преступниками.
  -- Пусть с ними милиция разбирается, - произнесла Оля. - Кстати, надо сообщить о них, а то они так и валяются связанными в том кабинете...
  

* * *

  
   Что касается Поликарпа, то красный лак, который покрыл его тело пришлось снимать в больнице. Ну а носатый Архип и его клыкастая повелительница были сразу же арестованы, и доставлены в следственный изолятор. Они обвинялись в похищении людей, с целью... впрочем, никто так и не понял, или не захотел поверить, с какой целью похищали Аполлона и Рихтера Григорьевичей... Ведь всё без исключения изумрудное вещество оказалось затопленным на базе; ну а лаборатория в усадьбе была найдена в совершенно разгромленном состоянии (всё-таки заряд из двустволки многое там наворотил).
   Ну а ребята вернулись к себе на дачные участки, где и доживали последние денёчки этого удивительного лета: ходили в лес, загорали, вновь и вновь вспоминали пережитое, и думали - а не приснилось ли им всё это. Ведь так все эти события были не похожи на их обычную, относительно спокойную жизнь.
   Как-то они собрались поздним вечером у костра, и Марина сказала, широко улыбаясь:
  -- Нет, нам это точно не приснилось. Ведь после всего этого я изменилась. Я уже не такая трусиха, как прежде.
   А Витя добавил:
  -- Но самое главное, что мы стали друг другу ближе.
  
  
  
  

КОНЕЦ.

14.09.04

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"