Щербинин Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Проклятье Колдуна

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  "Проклятье Колдуна"
  (Повесть)
  
  Посвящаю Анне Кузнецовой
  
  Электронная почта: dm_nazgul@yahoo.com
  Сайт: http://powerwriter.narod.ru
  
  ЧАСТЬ 1
  "В ЛЕСУ"
  
  Глава 1
  "Заблудившиеся"
  
  Солнечный, жаркий летний день. В ярко-голубом небе - редкие белые облачка. Слабый ветерок легонечко колышет цветы да травы. Порхают между цветов бабочки. Стрекочут в изумрудье трав кузнечики. Мир да благодать. Ничто не говорит о древнем ужасе, который затаился неподалёку...
  Электричка остановилась возле маленькой платформы и вышли из неё только два мальчика. Вот они уже идут по небольшой тропинке, в сторону леса, и, пока не разговаривают, можно повнимательнее приглядеться к ним.
  Им лет по двенадцать. Один полноватый, среднего роста. Другой - высокий и тощий, с веснушками, а волосы у него русые. За спинами у них весьма объёмные рюкзаки. Одеты они просто, по-летнему. В шортах, в светлых майках безрукавках. Полноватого мальчика зовут Антоном, а его высокого и тощего друга - Митей.
  Наконец они вошли в лес, и, когда стволы деревьев сокрыли их от железнодорожного полотна, Антон заговорил:
  - А всё-таки, здорово мы наших родичей обманули!
  - Угу. - кивнул Митя, вырвал из земли длинную травинку, засунул краешек её в рот, и принялся её пережёвывать.
  - Не, ну каково ты придумал. - быстро-быстро говорил Антон. - Вместо того, чтобы тащиться к твоей бабке в деревню, пить там парное молоко, и ложиться спать по расписанию, отправиться сюда, где места такие дикие...
  - Угу...
  - Не, ты, Митя, определённо - гений. Это ж надо было такой гениальный план придумать. Ха-ха - как вспомню, сразу смех разбирает!.. Значит, твоя мама написала бабке в деревню письмо, что, мол, приедут они, как обычно, и поручила это письмо отнести на почту тебе.
  - Угу...
  - Вот тут то мы и постарались. Письмо вскрыли, подделали подчерк мамы, и написали, что "ребята этим летом приедут, но на неделю позже".
  - Угу...
  - Это поддельное письмо мы и отправили, и теперь наши родители думают, что мы в деревне, а бабка думает, что мы в городе. И созвониться не могут, потому что в деревне телефона нет. И, стало быть, волноваться никто не будет.
  - Угу...
  - А через неделю мы приедем в деревню, и никто не узнает, где мы были. И никто волноваться не будет.
  - Угу...
  - А то эти взрослые такие глупые, вечно волнуются за своих детишек, шага самостоятельно сделать не дают. Вот мы и погуляем в своё удовольствие. Классно здесь! Классное ты место выбрал.
  - Ну, так! - хмыкнул Митя. - Специально по карте смотрел: леса тут ого-го какие - на несколько сот километров тянутся.
  - Здорово! - воскликнул Антон, и прямо на ходу достал из рюкзака кулёк с пончиками.
  При свете дня всё казалось таким замечательным и безопасным. По небольшой тропе они продолжали углубляться в чащу.
  
  * * *
  
  С электрички они сошли в три часа после полудня, и шагали до самых сумерек, то есть часов до десяти.
  Митя часто сверялся с картой, так как хотел выйти к Круглому озеру. Согласно с картой, до этого озера от железной дороги было двадцать километров. Казалось, что тропинка ведёт их в нужном направлении, но озера всё не было и не было.
  Близилась ночь, но не только из-за этого становилось темнее. Если на окраине леса росли деревья молодые да светлые, как берёзы или осины, то в тех местах, куда они зашли, всё чаще попадались ели, сосны или же деревья кривые да тёмные, названия которым ребята не знали. Кроны деревьев плотно сплетались, и закрывали небо.
  Митя шёл впереди, а Антон плёлся позади. Антон уже не чувствовал такой радости, как днём. Даже напротив: он чувствовал страх. И он заговорил робко:
  - Ну может, повернём, а?
  - Да ты что! - шикнул на него Митя, и тут из переплетенья ветвей с громким криком взлетела какая-то крупная птица.
  Антон вскрикнул. Митя тоже побледнел, но тут же совладал с собой, и зашипел на своего друга:
  - Если бы знал, что ты такой трус, так не брал бы тебя с собой...
  Пристыженный Антон замолчал, и они пошли дальше.
  Мите думалось, что они идут по тропе, однако, когда деревья вдруг расступились и они вышли на небольшую полянку, то он понял, что никакой тропы уже давно не было.
  Небо сокрыла плотная завеса туч. В кронах завывал ветер. Стремительно темнело.
  И тогда Митя вздохнул:
  - Ладно, признаю, сегодня мы до Круглого озера не дойдём. Стало быть, ставим на этой полянке палатку, разводим костёр, готовим ужин.
  - Хорошо... - устало молвил Антон. - А то я уже едва на ногах стою...
  И вдруг Антон схватил Митю за руку, и зашептал сильно дрожащим голосом:
  - Смотри... там... стоит...
  - Что?.. Чего? - не понял Митя.
  - Да тише же ты... - зашипел Антон. - Вот там, на краю поляны стоит...
  Митя посмотрел туда, куда дрожащим пальцем указывал его друг, и увидел, что там, почти сливаясь с мраком, действительно стоит некто высокий и очертаниями своими не совсем похожий на человека. Словно голодный волк взвыл ветер, и тогда Митя почувствовал, что по коже его бегут мурашки.
  Всё же он набрался храбрости и крикнул:
  - Эй, кто там?!
  Однако, неведомое существо даже не пошевелилось.
  И тогда Митя натянуто улыбнулся:
  - Так это ж коряга какая-то!
  - Хотел бы я, чтобы это коряга была. - шептал Антон. - Только вот, когда мы только на эту поляну вышли, не было там ничего подобного. Оно только недавно появилось. Может, оно и раньше за нами следило, только за деревьями его не было видно...
  Слова Антона не на шутку встревожили Митю, и ещё несколько минут ребята простояли, не двигаясь, глядя на неведомое существо, и чувствовали на себе леденящий и давящий, нечеловеческий взгляд. Существо тоже не двигалось.
  - И всё таки - это просто коряга. - сказал Митя.
  - Ага. Тогда сходи и проверь. - молвил Антон.
  - Вот сейчас схожу и проверю.
  - Нет, не ходи! - испугался Антон.
  - Тогда давай палатку ставить.
  До этого Мите только раз доводилось устанавливать палатку, да и то - с помощью своего отца. Антон же вообще никогда этим не занимался.
  И они целый час провозились с палаткой. Когда же установили её, то было уже так темно, что они и друг друга едва видели.
  - Ну что, может, костёр разведём? - предложил Митя.
  - Да ты что? - ужаснулся Антон, который и так был бледен, дрожал и постоянно озирался. - Это ж надо по зарослям лазить. А там - этот...
  И тут начался холодный дождь. Дождь быстро перешёл в настоящий ливень. Холодный ветер бил их по лицам.
  Ребята поспешили укрыться в палатке. Там Митя достал из рюкзака радиоприёмник, и включил его. Он пытался поймать какую-нибудь станцию, однако из динамика вырывались одни лишь помехи.
  - Странно. - тихим голосом говорил Митя. - Батарейки новые, и от города мы не так уж далеко. Сто пятьдесят километров, разве это такое уж большое расстояние? А приёмник то мощный...
  Но вот, наконец, ему удалось настроиться на какую-то станцию. Друзья подождали, и через некоторое время расслышали прогноз погоды. Оказывается, погода в области была безоблачной, и никаких дождей в ближайшее время не ожидалось. Тем не менее, их палатка дрожала от частого и сильных порывов ветра, а ливень был таким сильным, что даже и земля дрожала.
  - Ничего не понимаю. - признался Митя.
  - Катаклизм какой-то... - молвил Антон, и добавил. - Мне так страшно, что этой ночью я точно не засну.
  Тем не менее, всего лишь через пять минут друзья уже забылись глубоким сном. А дело было в том, что очень они за этот день устали. Ведь прошли они не двадцать километров, которые до Круглого озера полагались, но много больше.
  И не знали они, что уже глубокой ночью один край их палатки выгнулся. И кто-то громадный издал странный, клокочущий звук...
  
  * * *
  
  И вот наступило следующее утро. Небо было затянуто серыми тучами, и накрапывала холодная, противная изморось. Впрочем, и без этой измороси земля была размыта. А из густых и мрачных древесных крон часто срывались крупные капли. В лесу было шумно, казалось, что весь лес двигается.
  Друзья вновь настроили радио, и вновь услышали тот же оптимистичный прогноз: по области солнечно и без осадков. А потом батарейки вдруг взяли да и сели.
  Митя достал компас, и тут оказалось, что магнитная стрелка беспорядочно скачет от полюса к полюсу. И тогда ребятам стало не по себе: они не знали, в какую сторону им идти.
  Из-за сырости они даже и костёр не могли развести. Поэтому сделали себе только бутербродов, запили их остывшим чаем из термоса, и стали оглядываться, пытаясь вспомнить, с какой же всё-таки стороны они к этой поляне вышли.
  - Смотри, а там теперь просека. - Антон указал в ту часть поляны, где прошлой ночью они видели существо.
  Теперь там никого не было, зато некоторые деревья были сломаны или же согнуты. Так что действительно получилась просека.
  - Что же, вот и хорошо. - сказал Митя, и начал надевать свой рюкзак. - Вот туда мы и пойдём.
  - Да ты что! - ужаснулся Антон. - Ведь это же нас заманивают!
  - Ха-ха! - совсем не весело рассмеялся Митя. - Эта просека была здесь и раньше, просто мы её вчера в сумерках не заметили.
  - Да не было там никакой просеки!.. Это чудище её проломило, а мы по его следам, в его логово пойдём!
  - Какие ты глупости говоришь.
  - Почему же глупости?
  - Ну, если это чудище такое сильное, что деревья вековые ломать может, так зачем же ему нас куда-то заманивать, тогда как вчера оно могло нас просто разорвать?
  - Мало ли... Ну, может оно радио услышало и испугалось. Подумало, что мы колдуны.
  - Знаешь, мне кажется, что ты в компьютерные игры переиграл. Нет никакого чудища. Пошли по просеке. Может, к какой-нибудь деревне выйдем.
  - Хорошо бы! Я теперь к людям хочу. Как выберемся, так сразу к твоей бабушке в деревню, и никаких больше самостоятельных походов.
  - Так я и думал, - струсил! - хмыкнул Митя.
  - А тебе не страшно? Где мы - никто не знает. Только это чудище за нами следит.
  - Да нет никакого чудища! Пошли же!
  И Митя первым зашагал в сторону просеки. Антон поспешил за ним. Под их ногами хлюпала грязь, моросил дождь, а так как одеты они были по-летнему, то было им весьма холодно.
  Вскоре Антон начал чихать, а через некоторое время и Митя к нему присоединился.
  
  
  
  
  
  Глава 2
  "Дом Посреди Леса"
  
  Долго-долго шли они по этой просеке. И деревья, которые их окружали, становились всё более древними да тёмными. Небо по-прежнему было завешено тучами, и изморось не переставала.
  Очень ребята истомились, но остановились только один раз: чтобы наспех перекусить, и продолжили свой путь. Очень уж им хотелось до наступления ночи из лесу выбраться.
  Однако, когда начало темнеть, оказались они в древней и густой, нехоженой чаще. Просека постепенно сошла на нет, и они уже не знали, куда возвращаться.
  Антон жаловался:
  - Прошлой ночью хоть поляна была, а теперь всё бурелом да бурелом. Тут и примоститься то негде.
  Митя ничего не ответил, хотя и ему было страшно. Но тут загоготала, и полетела между деревьев чёрная птица.
  - А пойдём вслед за ней. - предложил Митя. - Авось она нас к какому-нибудь полю и выведет.
  Антону очень не хотелось идти за этой страшной птицей с таким злым, пронзительным голосом, однако, он так за прошедший день устал, что у него даже и сил на то, чтобы возражать не было. Так что он поплёлся за Митей.
  Так шли они ещё целых полчаса. Под ноги часто попадались коряги, и они спотыкались.
  - Уфф. Ну всё! Если через сто шагов ничего не будет, останавливаемся! - так сказал Антон.
  Он вслух начал считать шаги, и когда досчитал до ста, вдруг появился перед ними дом.
  Это был очень старый, трёхэтажный дом. Из тёмного кирпича был он построен. Окна были зарешёчены, но решётки сильно проржавели, а некоторые прутья были разорваны. Составляющие стены кирпичи потрескались, а некоторые и вовсе были выбиты. Дверь висела на одной петле, и медленно качалась, при этом она издавала пронзительный скрип.
  И тогда Антон прошептал:
  - Митя, как ты думаешь, кому понадобилось среди леса этот дом строить?
  - Да откуда ж я знаю? - пожал плечами Митя. - Пойдём внутрь...
  - Да ты что! - Антон потянул его за руку назад. - И не думай туда ходить. Лучше уж в лесу переночуем.
  Однако Митя решительно направился к дому. Он говорил:
  - Вот ещё: ночевать в лесу, когда можно под крышей...
  - Это страшный дом. - бормотал Антон. - Я чувствую в нём ужас. Этой ночью с нами что-то страшное случится...
  Митя ничего не ответил, однако, на самом то деле, и ему было не по себе. Ему казалось, что дом - это чудовище, а они идут прямо в его пасть.
  И уже возле самого порога Антон зашептал:
  - Ты посмотри: вон вход в подвал, и он прямо весь какой-то паутиной зарос...
  Действительно, неподалёку от двери имелся вход в подвал. Когда-то у этого подвала была дверь, но её выбили, и теперь проход зарос паутиной. Это была очень густая и тёмная паутина, и она неестественно, сильно вздрагивала. И ещё из этого подвала исходило зловоние.
  Антон шептал:
  - Ну теперь ты понимаешь, какое это плохое место. Здесь всё такое древнее, и чуждое нам! Лучше давай уйдём отсюда. Пожалуйста.
  Митя и сам понимал, что лучше от такого места подальше держаться, однако теперь им двигало упрямство. И вот он решительно толкнул входную дверь. Она слетела с последней петли, и с грохотом рухнула внутрь дома. Звук был такой, будто где-то под землей ударил колокол. Дом содрогнулся.
  Тогда Антон пролепетал:
  - Теперь, если ещё кто-то и не знал о нашем присутствии, получил уведомление.
  - Да, ладно чего там. - отмахнулся Митя, и перешагнул через порог.
  Внутри дома было темно, холодно и сыро. Где-то за стеной громко и размеренно падали капли...
  Медленно, шаг за шагом продвигались они, и пол скрипел под их ногами.
  Вот Антон представил, что ветхий пол не выдержит их веса, и они провалятся в подвал. И тогда он потянул Митю за руку:
  - Пошли на второй этаж.
  По скрипучей лестнице поднялись они на второй этаж, и оказались в длинном, затемнённом коридоре. Там было множество дверей, но только две двери оказались незапертыми. И за каждой дверью ребята обнаружили по маленькой комнатке, с маленькими кроватками. Эти две открытые комнатки оказались соседними.
  Митя говорил:
  - Я сейчас очень сонный. Да и ты не лучше - весь иззевался, а завтра опять много идти придётся. Так что давай-ка спать. Ты здесь, а я в соседней комнатушке.
  - Лучше нам вместе быть. - зевнул Антон.
  - Да здесь и один то еле разместится, не то что двое. Не бойся, ничего не случится. Только дверь не забудь закрыть.
  И Митя вышел.
  Некоторое время Антон простоял посреди комнаты. Он слышал, как в соседней комнатке ложился Митя (кровать очень сильно заскрипела). Потом и этот скрип пропал, и остался только размеренный шум дождя на улице. И тут Антон почувствовал такую сонливость, что повалился на кровать и заснул. Он даже забыл закрыть дверь...
  
  * * *
  
  Проснулся Антон среди ночи. Темень была такая, что даже поднесённую к самому лицу ладонь невозможно было разглядеть.
  И тут мальчик понял, что его разбудило. Это были шаги! Под чьими-то тяжёлыми ногами скрипел пол. Антон приподнялся на кровати, и дрожащим голосом позвал:
  - Эй, Митя - это ты?..
  Тут Антон понял, что он спрашивает шёпотом, тогда как надо было бы крикнуть, ведь шаги раздавались из коридора. Но он не мог заставить себя крикнуть: боялся привлечь к себе чьё-то внимание.
  Однако, его услышали. Скрип прекратился. Кто-то или что-то остановилось...
  И вот тогда Антон вспомнил, что забыл закрыть дверь. Несмотря на то, что было по-осеннему холодно, пот выступил на его лбу. Мальчик бросился к двери, ухватился за ручку.
  И тут громко вскрикнул. Оказывается, дверная ручка была ледяная. Она была холоднее, чем лёд. Это был обжигающий, и, вместе с тем, умерщвляющий холод.
  Некто стоял прямо за дверью, и сжимал её ручку... Антон попытался повернуть ручку, чтобы закрыть дверь, однако тот, кто был за дверью, думал иначе, и он начал поворачивать ручку в противоположную сторону...
  И тогда Антон закричал:
  - Митя! А-А-А! Спаси! А-А-А! Митя!!! Мне страшно! А-А-А! На помощь!..
  И тогда тот, кто был за дверью, отступил. Во всяком случае, ручка больше не рвалась из рук Антона, и не леденила.
  Наконец мальчик получил возможность закрыть дверь. Он тут же бросился обратно, к своей кровати, встал на ней, и застучал в стену:
  - Митя! Отзовись! Митя!..
  Так стучал он целую минуту, и, наконец, расслышал из-за стены знакомый, но только очень сонный Митин голос:
  - Ну, чего расшумелся то?..
  - Тут такое... такое...
  - Что?.. - даже и через стену было слышно, как зевает Митя.
  - Там... за дверью... чудовище... было...
  - Ой, да ладно. Тебе приснилось. Всё. И не буди меня больше.
  Антон подумал, что надо бы бежать к Мите, растормошить его, рассказать обо всём, но, как только представил, что для этого придётся выбегать в коридор, так сердце у него ёкнуло, и понял он, что не сможет это сделать.
  А ещё Антон подумал, что ни за что до самого утра не сможет заснуть. Однако, мальчик очень ошибался. Воздух вдруг стал таким липким и вязким. Веки его отяжелели, а ноги ослабели, и вот опустился на кровать, свернулся клубком и прошептал:
  - А ведь и правда - не было никакого чудовища... всё привиделось мне... так что можно спокойно спа-а-а-ать...
  И он действительно заснул.
  
  * * *
  
  А когда открыл глаза, то обнаружил, что сквозь зарешёченное окно проникают косые солнечные лучи. И свет дневного светила возымел на мальчика прекрасное действо: он улыбнулся. Однако, когда огляделся - его улыбка увяла. Вчера, в сумерках он толком не разглядел эту комнатушку.
  Зато теперь отчётливо видел, что стены её покрыты жутковатой росписью, изображающей различных адских чудищ. Потолок формой своей напоминал крышку гробу, также там имелись балки с которых свешивались цепи. А ещё на стенах и на полу имелись тёмные пятна, которые вполне могли быть засохшей кровью.
  Антон подхватил свой рюкзак, выбежал в коридор, и застучал в соседнюю дверь. Однако, дверь оказалась не запертой, и мальчик буквально ввалился в комнатку к Мите.
  Форма и содержание этой комнатки ничем не отличалось от комнатки, в которой переночевал Антон. Митя лежал на кровати, и даже прикрыт был ветхим, изъеденным молью одеяльцем. Митино лицо было очень бледным, а под глазами залегли синие тени. Казалось, что Митя не дышит...
  Тут Антон не на шутку за своего друга испугался, подбежал к нему, и принялся трясти за плечо.
  - Митя, просыпайся...
  Однако мальчик не пошевелился, даже не застонал. Антон положил ему руку на лоб, и чуть не вскрикнул: Митин лоб был холодным, словно ледышка. Тогда Антон подвинул кровать так, чтобы солнечные лучи падали на Митино лицо...
  - Ну, пожалуйста, просыпайся... просыпайся... - молил своего друга Антон.
  И вот Митя пошевелился и застонал.
  И как же обрадовался Антон! Он закричал:
  - Жив! Митя жив!
  - Ну, чего шумишь-то? - поморщился виновник торжества и схватился за голову. - У-у, как же голова болит... прямо раскалывается...
  - Ты ничего не помнишь? - спросил Антон.
  - Нет. А что я должен помнить? - простонал Митя.
  - Ну, мало ли. Никто к тебе ночью не ломился.
  - Какие ты глупости говоришь...
  - Ой, Митя, а что с руками?
  - А? Что?
  Тут Митя взглянул на свои руки, и обнаружил, что ногти его стали длинной сантиметров в пять. Да, в общем-то и не его это уже были ногти, а это были какие-то отвратительные, кривые отростки желтоватого цвета да с зелёными пятнами. Даже смотреть на них было тошно, а они ещё и смердели. И только тут Митя почувствовал, что расцарапал этими ногтями свой лоб.
  - Гадость какая! - воскликнул Митя, и сильно взмахнул руками, словно бы надеясь, что чуждые ногти отлетят куда-нибудь в угол.
  Однако, этого не произошло. Ногти остались при нём.
  - Откуда же это такая гадость? - бормотал Митя. - Ладно, я с собою на всякий случай ножницы прихватил. Вот сейчас они и пригодятся...
  Бледный Митя поднялся с кровати, и кое-как, с помощью Антона, прошёл к своему рюкзаку. Долго он возился, разыскивая ножницы. И, наконец, нашёл их. Это были хорошие, большие ножницы.
  - Вот сейчас и избавлюсь от этой мерзости. - заявил Митя, и попытался состричь ноготь.
  Однако - ничего не получилось. Митя надавил сильнее. Ножницы заскрипели, но ногтю ничего не стало. Тогда Митя надавил со всех сил, и... ножницы переломились! Ноготь же остался таким же, каким был прежде.
  Видно, Мите было очень тяжело, но всё же он собрал силы, и сказал твёрдым голосом:
  - Ладно, чёрт с этими ногтями. Потом что-нибудь придумаем. Надо отсюда поскорее выбираться. Интересно, сколько сейчас времени...
  Митя полез в карман рубашки, куда накануне положил свои электронные часы. Ногти мешали ему, и даже разорвали рубашку, и расцарапали грудь. Всё же он достал часы, и оказалось, что они уже не работают. Тогда Антон достал свои механические часы, оказалось, что и они остановились.
  - Думаю, что здесь аномальная зона. - заявил Митя. - Я читал о таких местах. В аномальных зонах люди встречаются с пришельцами из иных миров, видят всякие жуткие вещи, а чаще всего - бесследно пропадают.
  - Вот и мы так пропадём! - пролепетал Антон. - О-ох, быстрее - пошли отсюда.
  И вот они собрали свои вещи, и по скрипучей лестнице спустились на первый этаж. И там увидели висящую на стену картину, которую накануне из-за плохого освещения не заметили. Впрочем, и теперь в холле царил зловещий полумрак.
  На картине был изображён тот самый дом, в котором они находились. Целыми были окна, не было на стенах трещин, но всё же и сам дом и окружение его были жуткими: кривые, древние деревья окружали дом. Из окон выбивался багровый свет. Но самой жуткой была тёмная фигура, которая стояла среди древесных стволов.
  - Бежим отсюда скорее! - крикнул Антон.
  Однако, с их тяжелыми рюкзаками особо не побегаешь, так что они довольствовались быстрым шагом.
  А когда вышли на крыльцо, Антон вновь воскликнул:
  - Ты посмотри: теперь паутина разодрана...
  И действительно: та паутина, которая накануне плотно закрывала вход в подвал, теперь была разорвана, и висела клочьями.
  Митя произнёс мрачным голосом:
  - Выходит, кто-то оттуда ночью вылез.
  - Да-да. - шептал, и испуганно озирался Антон. - И я слышал шаги этого существа ночью. Оно было в доме. От этой твари такой холод исходит. Я через дверную ручку почувствовал...
  - Да ну? - недоверчиво переспросил Митя.
  - И ты ещё не веришь! После того, что с твоими ногтями стало! Или они у тебя так каждый день отрастают?
  - А какая связь между чудищем из подвала и моими ногтями?
  - Не знаю, но какая-то связь точно есть. Пошли отсюда скорее. Пошли...
  
  
  
  
  
  Глава 3
  "Колдуново"
  
  Друзья старались поскорее уйти подальше от жуткого дома, а поэтому и дорогу особо не разбирали. Однообразные громады кривых, страшных деревьев мрачно нависали над их головами, и казалось им, что из каждого дупла наблюдают за ними враждебные глаза. И ещё казалось им, что лес так никогда и не выпустит их. И было от этого так горько, что хотелось плакать...
  Однако, когда солнце уже начало клониться к закату, вышли они на весьма широкую просеку, по другую сторону которой росли уже совсем не страшные деревья.
  А ещё через полчаса они опустились на берегу небольшой, но чистой, веющей прохладой речушки. Неподалёку виднелся аккуратный, построенный людьми деревянный мостик, с табличкой: "Колдуново 5 км".
  - Ну, вот и всё! - счастливым тоном заявил Антон. - Выбрались-таки! Всё, больше никогда в такие походы не пойду!
  - Да-да. - приговаривал Митя, который был более мрачным, чем когда бы то ни было.
  - Что с тобой? - спросил Антон.
  - Да так, ничего. - проворчал Митя.
  - А почему ты всё время руки прячешь? А ну, покажи, что у тебя с ногтями.
  - Нечего там смотреть.
  - Можешь, конечно не показывать, но мне кажется, что вместе мы что-нибудь придумали бы. Я бы тебе помог.
  - Ты мне не поможешь.
  - Слушай, Митя, давай-ка показывай. Я тебе друг или не друг?
  - Ну, смотри-смотри!
  И вот Митя вытянул свои руки. И хотя Антон готовил себя к чему-нибудь такому эдакому, всё же он вздрогнул. Жуткие жёлто-зелёные ногти ещё удлинились и искривились, и в то же время уплотнились и заострились, стали похожи на когти хищного зверя. Но не это было самое страшное. Дело в том, что чудовищная трансформация произошла и с Митиными пальцами. Они тоже удлинились, цвета они были мертвенно синего, с зелёными прожилками. Внутри этих пальцев пульсировали чёрные вены. А ещё в некоторых местах на пальцах проступал зеленоватый мох.
  Прочитав на лице своего друга выражение ужаса, и Митя не выдержал. Веки его задрожали, и слёзы, которые он так долго сдерживал, хлынули-таки из глаз его.
  - Видишь-видишь! - воскликнул он. - И куда я теперь с такими пальцами денусь? Представляешь, какой это будет удар для матери моей, да и для отца! Для всех!..
  - Ну, может это воспаление какое-нибудь. - робко предположил Антон. - Сходишь в поликлинику. Там врач посмотрит, пропишет тебе какую-нибудь мазь...
  - Мазь! Мазь! - воскликнул Митя. - Хотя бы глупостей не говори. Я о таких заболеваниях и не слышал никогда. Не думаю, что и врачам это знакомо. И нет такой мази, которая помогла бы мне.
  - Ну, не надо так мрачно говорить. - предложил Антон.
  - Не надо мрачно? - переспросил Митя. - А ведь я ещё более мрачное чувствую. Знаешь, ведь эта зараза на моих пальцах не остановит. Она и всё моё тело так вот переработает. Я весь в такого уродца превращусь, что меня и мать родная не узнает. Буду я говорить, что вот я - это её Митя, а она не поверит, и вызовет милицию, и в милиции меня будут допрашивать, куда я дел настоящего Митю.
  Антон содрогнулся, - он чувствовал, что его друг говорит правду. Он произнёс:
  - Но ведь всегда можно что-нибудь придумать. В данном случае нам просто надо определить, с чего началось это превращение. А началось оно прошлой ночью, в доме.
  - Здорово. - кивнул Митя. - А я, можно подумать, это без тебя не знал.
  - Так-так. - вспоминал Антон. - Ты вот вспомни, когда вчера спать ложился, закрывал ли дверь.
  - Ну, закрывал. А что?
  - А то, что сегодня утром я обнаружил эту дверь раскрытой, а сам ты был словно ледышка.
  - Да? Ну и что же?
  - А то, что ночью у тебя в гостях побывала та самая тварь, холод которой я почувствовал через дверную ручку. Ты случайно ничего не помнишь?
  - Нет. Я всю ночь проспал, как убитый. Совсем ничего, только чернота...
  Пока они таким образом разговаривали, надвигался вечер. Тени углублялись, и вскоре в ясном небе должны были появиться первые звезды. Кстати, почва была совершенно сухой, из чего следовало, что в этих местах, согласно с прогнозом действительно не было никаких дождей.
  Не сговариваясь, ребята поднялись от берега речушки, и поспешили к деревянному мосту, и там они уже вышли на хорошо протоптанную дорожку, и направились к поселению со зловещим названием "Колдуново".
  Шагали они так быстро, как только позволяли их уставшие за день ходьбы ноги. Антон всё пытался утешил своего друга:
  - Ну, теперь мы, по крайней мере, знаем причину твоего эм-м-м... превращения. И из этого следует...
  Антон замолчал.
  - Что же из этого следует? - спросил Митя.
  - Из этого следует, что мы должны вернуться к дому. - изрёк Антон.
  - Да что то мне не хочется. - вздохнул Митя.
  - Да и мне тоже. Совсем не хочется. Но ведь надо же тебе как то помочь. Так что, если надо будет, я составлю тебе компанию.
  Но тут где-то неподалёку, в лесу завыла волчья стая, и друзья, не сговариваясь, бросились дальше по дороге.
  
  * * *
  
  И вот они оказались возле деревянного частокола. Высота каждого кола была метров пяти, и вершина каждого была остро заточена. Имелись даже и бойницы, а массивные вороты были обшиты железными листами.
  - Знаешь, что мне это напоминает? - спросил Антон.
  - Нет. - покачал головой угрюмый Митя.
  - Такое впечатление, что - это декорации для исторического фильма. Во всяком случае, я не слышал, чтобы в Подмосковье такие вот крепости были.
  В воротах имелась малая дверца, которая, также как и основные вороты, была закрыта. Из дверцы выступала медная бычья голова, а в ноздри этой головы был вделан металлический обод, которым Антон и ударил по железной обивке.
  Раздался тяжёлый, гулкий звук, и волчья стая в лесу взвыла громче прежнего.
  - Кажется, волки сюда бегут. - вымолвил Митя.
  - С чего бы? - спросил, и ещё раз ударил по воротам Антон.
  И вновь протяжный вой - ещё громче, ещё ближе.
  - За нами. - мрачно изрёк Митя.
  - Волки летом совсем не злые. У них в лесу всякого корма много. Зайцы там, белки, и прочее.
  Тем не менее, Антон раз за разом ударял кольцом по железной обивке. И вновь и вновь раздавался тяжёлый, гулкий звук. И всё громче и громче, всё ближе завывали волки.
  И вдруг в дверке раскрылась маленькое, зарешёченное окошечко. На ребят плеснул яркий, электрический голос. Недружелюбный голос поинтересовался:
  - Кто такие?
  - Заблудились мы! - воскликнул Антон. - Впустите нас, пожалуйста...
  - Заблудились значит? Ну-ну, сейчас посмотрим...
  Слышно было, как зазвенели ключи.
  А волки завывали совсем уж близко...
  - Открывайте скорее! - закричал Антон.
  - Ишь, ещё командовать тут будут. - раздалось из-за двери недовольное ворчание.
  А в следующее мгновенье произошло два чрезвычайно важных события. Во-первых, на полянку перед воротами выпрыгнул огромная волчица. Даже когда она стояла на четырёх лапах, её морда была вровень с лицами отнюдь не низкорослых друзей. Глаза у волчицы были выпуклыми и сияли зловещим, зеленоватым сиянием. Вот она распахнула пасть, и оказалось, что все клыки за исключением четырёх были гнилыми. Однако четыре самых больших клыка были остро выточенными, и извергали багровый свет.
  Ну, а во-вторых, в то же самое мгновенье за спинами онемевших от ужаса ребят распахнулась дверца, и две здоровенные ручищи ухватили их за рюкзаки, и утянули внутрь.
  Волчица прыгнула, но дверь уже закрылась.
  Итак, Антон и Митя оказались внутри поселения, которое называлось "Колдуново".
  Возле самой двери имелся небольшой электрический фонарь. И ещё один, гораздо более мощный фонарь был в ручищах того человека, который их спас. Это был двухметровый здоровяк. На голове у него были густые чёрные волосы, такой же была и борода. Одет был в красную рубаху, и просторные штаны, какого-то непонятного, старинного фасона.
  Он внимательно разглядывал лица ребят, а они разглядывали его. Но вот железная дверь несколько раз сильно содрогнулась, с противоположной стороны раздалось яростное шипенье.
  - Давайте лучше отсюда отойдём. - предложил Антон.
  - Не могу. - ответил здоровяк. - Ведь я здесь службу несу.
  - И часто у вас такое бывает? - любопытствовал Антон.
  - Да бывает... - вздохнул охранник. - Особенно в такую ночь, как сегодня. Ведь сегодня полнолунье. Самое время для колдунов, ведьм да оборотней.
  - Ух ты! - воскликнул Антон. - Стало быть, и вы во всё это верите?
  - Верю? - переспросил охранник. - Как же я могу не верить? Все мы не только верим, мы и живём, окружённые этим.
  - Но ведь здесь до Москвы недалеко. А там никто про эдакое и не слыхивал, ну разве что в ужастиках или в компьютерных играх это видел. В Москве компьютеры, интернет, сотовые телефоны, там метро, машины. Там кинотеатры, выставки, спектакли. Там...
  - А что нам до твоей Москвы? - переспросил охранник. - У нас здесь свой мир. Мы его покидать не собираемся, нам твое компухтеры да мэтро не нужно. А уж что касается сотовых телефхонов, так у нас есть пчелиные соты, и они нас кормят.
  - И что же, никто из большого мира вас не беспокоит? - поинтересовался Антон.
  - Дык, разве до нас так просто доберёшься?.. Ну, приходила год назад тут какая-то переписная комиссия. Пока добрались - все измучились; а как глянули, так и поняли, что толку от нас никакого, плюнули, да и ушли. Да-а, так просто от нас не уйдёшь.
  - Но ведь вы нам поможете, правда? - спросил Антон.
  Охранник задумчиво вглядывался в ребят. И вот спросил у Мити:
  - Ну, а ты почему всё молчишь?
  - Да так ничего. - пожал плечами угрюмый Митя.
  - А почему руки всё время за спиной прячешь?
  - Хочется мне, вот и прячу. - насупился мальчик.
  - Покажи руки. - потребовал охранник.
  - Нет. - ответил Митя.
  - По своей воле, или по принуждению, но ты покажешь мне свои руки!
  - Ну, смотрите-смотрите, раз вам так хочется! - воскликнул Митя, и не смог сдержать слёзы. - Очень приятное зрелище.
  И он вытянул из-за спины, и сунул прямо под нос охраннику свои руки. Надо сказать, что страшная трансформация продолжалась. Теперь уже не только ногти и пальцы, но и все запястья стали частью какого-то жуткого монстра. Ногти ещё удлинились и заострились. Что касается пальцев, то их теперь на каждой руке было по три. Просто срастались пальцы указательный и большой, а также - безымянный и мизинец. Зато у каждого из этих длиннющих пальцев было по пять, а может даже и больше сочленений. Что касается запястий, то они, мало того, что были покрыты твёрдыми, как сталь зеленоватыми наростами, так из них ещё, при каждом частом ударе Митиного сердца выступали, и тут же втягивались внутрь острейшие шипы.
  И один из этих шипов расцарапал лицо охранника. Митя совсем не хотел его царапать. Так уж случайно получилось.
  Тем не менее, охранник тут же выхватил из спины длинный, остро заточенный нож, и закричал:
  - А ну, если пошевелитесь, - головы порублю!
  - Да не шевелимся мы. - испуганно пролепетал Антон.
  Охранник велел ребятам снять рюкзаки, и пока они этим занимались, он достал верёвку. Ею он накрепко перевязал Митю и Антона за руки, и отвёл немного от ворот, к неказистому, сложенному из тёмных каменных глыб строению.
  Там он застучал в низкую дверь. Через пару минут дверь открылась. На пороге появился некто невысокий, обликом своим похожий на огромную крысу. А на самом то деле это был никто иной, как тюремщик.
  - Вот принимай. - заявил охранник.
  - Кто такие? - поинтересовался тюремщик.
  - Да нечисть какая-то. - пояснил охранник. - Один похож на оборотня недоростка, а второй, должно быть, его сообщник. Впрочем, завтра Всеволод придёт, и разберётся с ними.
  - Ну, хорошо. Проходите. - зевнул тюремщик, который, похоже, совсем не удивился, что в его тюрьму привели "нечисть".
  Ребят провели по узкой, винтовой лестнице вниз, и впихнули в низкую, сырую коморку. На полу имелось небольшое количество подгнившей соломы, из стен выступали кольца, со вделанными в них толстыми цепями. Друзей освободили от верёвок, но тут же приковали к этим цепям. Причём, когда тюремщик приковывал Митю, он надел себе на руки толстые, кожаные перчатки. Он сделал это потому, что опасался оцарапаться, и заразиться. Глянув же на расцарапанный нос охранника, он покачал головой, и молвил:
  - Надобно тебе к Проскофье-целительнице. Может, у неё найдётся какое-нибудь зелье, чтобы остановить эту заразу...
  - У-у, я вам! - охранник показал ребятам кулачище, и вот, вместе с тюремщиком они вышли.
  Дверь темницы захлопнулась, щёлкнул замок, а вскоре смолкли шаги. Антон попробовал пошевелиться, но не тут то было: цепь удерживала его возле самой стены. Тоже самое было и с Митей.
  Антону было очень плохо, ему хотелось плакать. Он приговаривал жалобно:
  - Ну, вот кто бы мог подумать, всего-то три денёчка назад, что мы в эдакую передрягу попадём!.. И что то с нами теперь будет?..
  И вдруг он вскрикнул испуганно:
  - Ой!
  - Ну, чего ещё? - мрачно спросил Митя.
  - У тебя глаза светятся!
  - Чего?
  - Да-да. Таким страшным синеватым светом... Знаешь - это такой холодный-холодный, безжалостный свет. Прямо как два фонарика. Мне холодно от этого взгляда. Брр-р, мурашки по коже!..
  И действительно: Антон ничего не придумывал. Теперь Митины глаза светились холодным, синим светом, который хоть и был ярким, но, каким-то образом не высвечивал предметы, и, соответственно, не производил теней, но только лишь слепил и леденил того, на кого был обращён.
  Митя отвернулся от Антона, и теперь просто глядел в черноту.
  И тогда Антон спросил робко:
  - Митя?..
  Тишина.
  - Митя?! - уже испуганно крикнул Антон.
  И через несколько секунд раздался совсем уж угрюмый Митин голос:
  - Ну, чего тебе?
  - Я вот хотел спросить: как ты себя внутри чувствуешь?
  - Чего-чего?
  - Ну, я имею в виду: ты себя прежним Митей чувствуешь?
  - Ну, вроде бы да. А как же иначе.
  - То есть, у тебя нет желания кого-нибудь рвать и кусать.
  - Нет, конечно. Что за глупости ты говоришь.
  - Точно?
  - Антон! Конечно же - точно. Или ты думаешь: если я внешне в какого-то лесного уродца превращаюсь, так и внутри у меня то же самое? А вот и нет! Всем колдунам, ведьмам и оборотням назло - нет!.. Даже, знаешь, теперь я больше переживаю за своих родных: за маму, за папу. Пока они ничего не знают, думают, что я в деревне, у бабушки. Ну, а когда всё раскроется. Ты представляешь, какой удар это для них будет. Мне их гораздо больше, чем себя жалко. Я - дурак, я их обманул, вот и страдаю в наказание. Но они то ни в чём не виноваты. Эх, если бы можно было как-нибудь им помочь.
  - Обязательно поможем! - с готовностью воскликнул Антон. - И знаешь: я так рад!
  - Чему же ты рад?
  - Тому, что ты внутри прежним остаёшься, а то я уж начал волноваться, что ты и в душе чудовищем становишься... Только, Митя...
  - Чего?
  - Можно я тебя попрошу: не смотри на меня. Твой взгляд леденит.
  Не говоря лишних слов, Митя просто закрыл глаза. Однако, и сквозь веки проходило это леденящее свечение. Тогда и Антон закрыл глаза. И тут же заснул.
  
  
  
  
  
  Глава 4
  "Владислав и Трорслав"
  
  Громко лязгнула открывшаяся дверь, и в темницу ступил высокий человек. Его густые волосы и брови были ярко-коричневого цвета. Одет он был в длинную одежду светлых тонов. И, судя по чётким, стремительным движеньям, отличался этот человек незаурядной силой.
  И он тут же сказал:
  - Да зря вы их связали. Это вовсе неплохие ребята. Только вот в беду они попали, и будем думать, как им помочь...
  Тогда в камеру протиснулся похожий на крысу тюремщик, и довольно долго провозился с цепями. Сначала освободил Антона, затем - Митю.
  Тогда человек с коричневыми волосами положил свои могучие руки на плечи ребят, и легко подтолкнул их вверх по лестнице. Молвил:
  - Идите-Идите. А то ведь проголодались, наверное, да?..
  И только после этих слов ребята почувствовали, насколько же они действительно голодны. Они уж думали наброситься на нехитрый, состоящий в основном из сырных блюд завтрак на столе тюремщика, однако высокий человек подтолкнул их дальше.
  Вот вышли они на улицу, и там едва не ослепли: так там солнечно было. Зелёные деревья обвивали ухоженные деревянные домики, которые составляли село "Колдуново".
  Высокий человек провёл их к самому большому дому. И внутри этого дома всё было светло да прибрано. На столе стояла большая тарелка с высокой грудой масляных, ещё дымящихся блинов. Румяная девушка-красавица разлила гостям парного молока...
  Митя протянул было к блинам свои страшные руки, но тут же и убрал их за спину, и потупившись пробормотал:
  - Нет. Что-то мне не хочется...
  Однако, пустой желудок мальчика очень громко заурчал.
  - Вот - это Вам. - девушка протянула Мите большие белые перчатки, которые как раз пришлись мальчику в пору.
  Девушка удалилась в соседнюю горницу...
  ...Когда последний блин был съеден, и ребята почувствовали себя сытыми, то высокий человек, который всё это время присутствовал поблизости, прокашлялся, и молвил:
  - Ну, а теперь пора бы нам и представиться. Меня зовут Владислав. Я охотник, и воин. И, если так можно выразиться: предводитель этого поселения.
  - Понятно. - кивнул Антон.
  - Угу. - вздохнул Митя.
  - Ну, а теперь, давайте-ка, рассказывайте, что за беда с вами стряслась?
  Хотя тон у Владислава был скорее просящий, чем повелительный, всё же было в нём что-то такое, что не давало никакой возможности отказать.
  И вот Антон начал рассказывать. Вначале мальчик говорил отрывисто и сжато, так как не очень то ему хотелось тревожить горькие воспоминания. Но, чем дальше он рассказывал, тем словоохотливее становился, и к концу так разошёлся, что даже вскочил, и стал изображать, как бросился он к двери в заброшенном доме, как почувствовал исходящий с противоположной стороны могильный холод...
  Владислав внимательно его слушал, и, чем дальше продвигался в своей истории мальчик, тем мрачнее и сосредоточеннее становилось лицо этого человека.
  И вот спустя целый час после своего начала, рассказ был закончен. Антон устало вздохнул, и выпил остатки молока из своей чашки. Поинтересовался:
  - Ну, как?
  Владислав вздохнул, подошёл к окну, и некоторое время стоял, повернувшись к ребятам спиной, и глядя на улицу.
  - Ну, так как? - повторил свой вопрос Антон.
  - Плохо. - неожиданно тихим голосом ответил Владислав.
  - Ну, так я и знал. - обречёно вздохнул Митя. - Вы, в общем, моей маме передайте, что любил её. Да и всем родным передайте. И прощения от моего имени попросите.
  - Да ты что? - обернулся к нему Владислав. - Так говоришь, будто помирать собрался.
  - А что же мне ещё делать? Ведь вы говорите, что дело плохо. Стало быть, уже не излечится мне...
  - Всегда выход можно найти, было бы желание. - произнёс Владислав. - Я кое-что про тот дом знаю, и сейчас вам расскажу.
  Владислав уселся напротив ребят за столом, и вот что поведал:
  "Вы уж заметили, что село наше совсем необычное. Знайте же, что очень оно древнее. Более древнее, чем Москва. Чем Киев. Чем даже Новгород. Конечно, все те дома, которые вы здесь видите, построены не так давно. Самые старые: лет сто назад. Остались, впрочем, и более древние постройки. Но факт в том, что люди селились здесь уже тысячи лет назад. И те люди знали секреты колдовства. Почти все те заклятья забыты нами, а уж для тех, кто жив ёт в большом мире - это и вовсе бабушкины сказки. Но кое что мы ещё помним..."
  В этом месте Владислав издал резкий, свистящий звук, и махнул ладонью в сторону печи.
  До этого там, среди углей тлел небольшой огонёк. А тут пламень взвился. Рычащим хищником вырвался из печи. Испепеляющими клубами начал надвигаться на них. Но вновь махнул рукой Владислав, и издал звук похожий на журчание воды. И тогда огонь уподобился ласковому домашнему зверю, и, послушный воле хозяина, улёгся на прежнее место в печи.
  Владислав продолжил свой рассказ:
  "Так получилось, что часть жителей этого села была привержена тёмным культам, а другая часть - служила добру. И со временем трещина между этими, такими разными людьми разрасталась. Предводителем тёмных был Трорслав. Он так много совершил во имя зла, что его уже и человеком нельзя было назвать. Впитал он в себя демоническую сущность, и обликом был столь страшен, что человек неподготовленный при виде его мог в обморок пасть. Однажды Трорслав собрал своих приверженцев, и сказал, что всех людей добрых должны они либо перерезать, либо в рабство обратить. Задумали это тёмное дело ночью свершить, но, к счастью, люди добрые про это узнали. И вот на этом самом месте случился жесточайший бой. Почти все жители села, как добрые, так и злые - погибли. Но всё же некоторый перевес оказался на стороне тех, кто к добру привержен был. И бежал Трорслав и оставшиеся его приверженцы в леса...
  ...Проходили века, мы жили, изолировано от всего мира, и не плодились больше положенного, ибо, если бы слишком много нас стало, так невозможным стало бы древнее таинство хранить.
  Но и Трорслав жил. Среди леса воздвиг он свой дом, и вершил в нём дела мерзкие. И чем больше времени проходило, тем больше его сущность отравлялась, и уже ничего человеческого не осталось в нём. Служили ему люди-волки, и прочая нежить. Иногда приносили к нему человеческих младенцев, и Трорслав либо пожирал их, либо превращал в своих жутких слуг. И каждый раз, когда случалась в большом мире смута или война, выходил Трорслав из лесов, и уже в открытую, не боясь возмездия, вершил свои кровавые дела. А во время последней войны с фашистами, примкнул он к ворогам, и долго в этих местах отсутствовал, и слышали о нём только то, что в жестокости своей превзошёл он всех палачей.
  Конечно, мы ни раз пытались в дом к нему проникнуть да найти источник его силы, чтобы изничтожить ненавистного. Однако многие твари, из которых оборотни - самые безопасные, становились на нашем пути. И много добрых людей погибло...
  Наконец, когда вороги были изгнаны, вернулся Трорслав. Стал он ещё страшнее прежнего. Теперь кровь невинных жертв сочилась из тела его. И столь ненавистным Трорслав стал, что уже и земля стенала, ибо уже не в силах была такого злодея носить.
  Слышали мы плач Земли, и решили так: либо погибнем, либо изведём Трорслава. И вот все, кто в силах был, отправились в поход. И был бой жаркий, и проникли мы в дом его, и видели там такие ужасы, которые лучше не рассказывать, дабы не омрачать света дневного.
  Нашли мы древний, кровавый манускрипт, из которого Трорслав силы свои черпал. Манускрипт мы изничтожили, но Трорслав не погиб: обратился в чёрную змею, и в подвал прополз, и каждый из наших, кто в подвал тот проникнуть пытался, тут же в горсть пепла обращался. Хотели мы дом его изничтожить, но тут застонали да затрещали стены его, кровь из трещин на нас хлынула, и вынуждены были мы уйти.
  Итак, Трорслав лишился прежней своей силы, но не погиб полностью. Также и приспешники его по-прежнему в лесах оставались. Я охотник, и многих из них истребил, но, к стыду своему - не всех, ибо слишком быстро они плодятся.
  И вот, детишки, получилось так, что вы попали в этот проклятый дом. По-видимому, сам Трорслав поднялся из подвала, и был рядом с вами. Удивительно, что он вообще дал вам уйти. Тем не менее, вы живы, и вы - в нашем поселении..."
  Владислав закончил рассказывать, и налил себе из крынки молока, которое там ещё оставалось. Митя и Антон сидели, ничего не говорили, и не двигались. Они переваривали обрушившийся на них поток информации.
  Наконец, Митя поинтересовался:
  - И кто же мне поможет?
  На это ответил Владислав:
  - Живёт у нас колдунья Морена. Сколько лет ей, никто не ведает, но, возможно, что она самому Трорславу ровесница. Странная она, загадочная, ни с кем не разговаривает, и о делах её никто не знает. Тем не менее, всякую болезнь может излечить Морена. Поэтому - пойдёмте к ней.
  И вот они вышли на улицу... Оказалось, что Колдуново весьма большое село: по крайней мере, сто дворов в нём насчитывалось. Улочки были пустынным, и за всё время только пара человек попалось им навстречу. На этих людях была цветастая, явно вышитая дома, а не купленная в магазине, одежда. Они приветствовали Владислава, и с удивлением глядели на мальчиков: ведь в Колдунове все друг друга знали, а гости были явлением редчайшим.
  Прошли они в самую необжитую часть села. Там была заросшая высоченной крапивой низина. В зарослях крапивы пролегала узкая тропка, и так как друзья были одеты в шорты, они довольно сильно пожгли себе руки. Что касается Антона, так он ещё и руки сильно обжёг. А вот Владислав, несмотря на габариты свои, двигался так ловко, что совсем не обжёгся.
  Наконец, они остановились возле чёрной, перекосившейся хижины. Владислав застучал в дверь, однако никто им не ответил.
  - Странно... - удивился Владислав. - Обычно старая Морена дома сидит. Куда же она могла отлучиться?.. Ладно, давайте ждать...
  Они уселись на крыльце. Стали ждать. Так прошёл целый час, колдунья всё не появлялась.
  - Очень-очень странно... - проговорил Владислав. - Ладно, у меня есть важные дела, которые я просто не имею право откладывать. Вот что, ребята, вы здесь оставайтесь, Морену дожидайтесь. Если придёт: расскажите, что да как. Добавьте, что я вас к ней направил. Она хоть и странная, но не должна в помощи отказать. Сам же я постараюсь поскорее вернуться.
  Очень ребятам не хотелось со светлым, добрым Владиславом расставаться, и оставаться одним, возле этой страшной, перекошенной хижины. Но только они хотели попроситься с Владиславом пойти, так его и не стало, - столь стремительно этот человек двигаться умел.
  Потянулись минуты мучительного ожидания. Ничего кроме зарослей старой крапивы не видели ребята. Ну, а ещё было ярко-голубое, солнечное, летнее небо. И так хотелось им оказаться на пляже, и не ведать все этих ужасов!..
  Антон молвил:
  - Вот интересно. Владислав сказал, что он сам дом Трорслава осаждал, а это было сразу после войны.
  - Ну, и что? - пожал плечами Митя.
  - Как - что?.. Ведь с тех пор уже почти шестьдесят лет прошло.
  - Ну и что?
  - Так Владислав выглядит, самое большее, лет на тридцать пять.
  - Ну и что?
  - Так такого же не бывает!
  - Конечно, не бывает. А ещё не бывает колдунов, оборотней, и затерянных в Подмосковных лесах поселений. Однако, всё это мы видели. И после всего этого, ты ещё удивляешься этому Владиславу... Вот меня совсем не это беспокоит.
  И Митя начал разглядывать свои руки. Выданные в доме Владислава белые перчатки уже совсем не скрывали его уродства. Во-первых, растущие когти разорвали плотную материю перчаток. А во-вторых: зараза распространилась уже до самых локтей, и поднималась выше, на плечи. Преображённая плоть вздымалась уродливыми мускулистыми наростами, из неё торчали шипы, а возле локтей появились два глаза. Это были прикрытые зеленоватой слизью глаза какого-то хищного зверя.
  Увидев эти глаза, Митя очень сильно побледнел, и, как ни старался - не смог сдержать слёз, и с трудом выговорил он:
  - Ну, вот, - а ты всё о возрасте Владислава думаешь. Как мне с этим жить - не знаю...
  Антон преодолел страх и невольное отвращение. Он осторожно дотронулся до плеча своего друга, и молвил:
  - Ты, по крайней мере, знай, что я тебя не брошу.
  - Угу. - кивнул Митя, и улыбнулся сквозь слёзы.
  
  
  
  
  Глава 5
  "Дом Колдуньи"
  
  Итак, Митя и Антон сидели возле дома колдуньи Морены и ждали, когда она появится. Однако, никто не появлялся. А небо было чистым и безоблачным...
  Может, время и двигалось, но друзьям казалось, что оно застыло. Митя вновь и вновь вглядывался в свою руку, и видел, как зараза захватывает всю большую её область. Что касается прикрытых зеленоватой слизью глаз, то они не двигались, не моргали, они смотрели прямо на Митино лицо. Митя не знал, кто через эти глаза за ними наблюдает, и ему было тошно. Наконец, он не выдержал, - вскочил, и сорвал несколько стеблей крапивы, и её длинные и крепкие листья использовал в качестве перевязи. Итак, два ненавистных глаза сокрылись за колючей крапивой.
  - Так тебе! - мстительно проговорил мальчик.
  Они ещё немного подождали, и вот Митя поднялся, и сказал:
  - Больше не могу сидеть здесь. Может, эта Морена вообще никогда сюда не вернётся...
  - Но что же нам делать? - спросил Антон.
  - Хороший вопрос. - молвил Митя. - Искать Владислава? Он, конечно, добрый человек, но вряд ли мне поможет. Ведь он сам нас сюда направил. Стало быть, надо проникнуть в дом колдуньи и посмотреть: может, найдём там лекарство...
  - Да ты что! - запротестовал Антон. - Не хорошо в чужой дом ломиться. Ведь это называется воровством.
  - Я ничего воровать не собираюсь. - резко возразил Митя. - Я только хочу найти лекарство для себя.
  - Ну, может быть, всё-таки ещё немного подождём?
  - Нет. Никаких сил больше нет. Вот ты бы так смог сидеть, и смотреть, как постепенно в чудовище превращается. Может, у меня через час ещё десять глаз на плечах появятся. Или щупальца, как у осьминога. Представляешь, каково мне?
  - Да, уж...
  - Чтобы это представить, надо в моей шкуре оказаться. А когда эта зараза до головы дойдёт. Представляешь? Вот сейчас у меня ещё человеческое лицо, а может вечером, уже вместо лица будет звериная морда, или ещё чего похуже. В общем, не могу я больше ждать.
  - Ну, и как же ты думаешь внутрь дома пробраться? - робко поинтересовался Антон.
  - Эта парадная дверь надёжно закрыта, так что надо обойти эту лачугу, и внимательно поглядеть: нет ли какого-нибудь иного прохода.
  Антон вздохнул обречёно, и пролепетал:
  - Ну что ж. Стало быть, пошли.
  - Нет. Я один пойду. Ты же оставайся здесь, и следи. Если появится колдунья: дашь мне знать.
  - Угу...
  Митя пошёл вдоль стены дома, а Антон окрикнул его:
  - Эй, подожди!
  - Ну, чего?
  - Ты вот объясни: как же я тебе дам знать, что эта Морена появилась?
  - Ну, не знаю. Придумай что-нибудь.
  И с этими словами Митя скрылся за крапивными зарослями.
  
  * * *
  
  Митя внимательно оглядывал стены дома, и, несмотря на своё тяжкое душевное состояние, не мог не отметить того, что древесина, из которой они были сложены, была очень-очень древняя, и не просто потемнела, но даже и закаменела, а ещё на этой древесине появились наросты чёрного цвета.
  На ногах мальчика живого места не осталось, ноги горели, - так исколола их крапива. Наконец, его страдания были вознаграждены.
  В нижней части задней стены выделялась одна широкая доска, и, отодвинув её, Митя увидел начало лаза. Внутри было совсем темно, к тому же, оттуда исходил смрад. Очень мальчику не хотелось лезть в эту подозрительную дыру, но он ещё раз взглянул на свои изуродованные руки, вздохнул, опустился на колени, и протиснулся внутрь.
  Лаз оказался довольно длинным, и через некоторое время резко изогнулся вверх, так что мальчик изрядное время провёл, пытаясь протиснуться в этот неожиданный подъём. Зато его глаза привыкли к мраку, и он смог разглядеть, что на твёрдых, шершавых стенах лаза висят клочья чёрной шерсти.
  - Она пса что ли здесь держит? - пробормотал мальчик. - Вот хорошо будет, если я здесь застряну, а пёс вернётся, и вцепиться мне в ногу...
  Представив, как клыкастый пёс вцепился ему в ногу, Митя из всех сил рванулся вверх, и вырвался куда-то...
  По инерции он налетел на какой-то предмет. Что-то тяжёлое ударило его по голове, придавило к полу...
  Так как глаза мальчика привыкли к мраку, он смог разглядеть, что попал в кладовку, а к полу придавило его чучело двухметровой совы с выпученными глазищами. Причём когти у совы были острейшими, на сабли похожими - эти когти вонзились в пол всего лишь в сантиметре от его лица.
  Мальчик отодвинул чучело, и кое-как поднялся на ноги, огляделся. Оказалось, что кладовка была весьма вместительным помещением. На полках имелись большие и малые банки. И в банках этих находились либо внутренние органы, либо какие-то слизняки, которые шевелились, и скреблись по стеклу - видно, почувствовали человеческую плоть, и жаждали до неё добраться.
  - Ничего себе, целительница... - пробормотал Митя. - Не такая уж она и добренькая. Похожа на злую колдунью... Так, ладно, надо отсюда выбираться...
  И он начал искать дверь, которая вела бы в остальные помещения этого дома. Стены в кладовке были неровными, многочисленные трещины рассекали их. И каждая трещина могла оказаться дверью. Наконец Митя нашёл нечто действительно похожее на дверь, ухватился за сучок, который, должно быть, символизировал дверную ручку, и начал за него дёргать.
  Несмотря на то, что в его искажённых руках была теперь громадная сила, дверь не поддавалась.
  И надо сказать, что это действительно была дверь, только вот не та, которую искал Митя. Дверь, ведущая в те помещения, в которых принимала больных Морена, находилась прямо за его спиной, он же дёргал дверь тайную, о которой и не ведал никто.
  Одной рукой Митя продолжал дёргать за дверную ручку, а второй - в сердцах ударил по стене, и воскликнул:
  - Да что ж такое! Неужто обратно по этой собачей трубе лезть придётся?!..
  И так получилось, что он ударил по совсем неприметному чёрному наросту. Этот чёрный нарост тут же был поглощён внутрь стены. Щёлкнул потайной механизм, и от следующего Митиного рывка дверь распахнулась. От неожиданности мальчик даже на пол повалился.
  А за дверью была чернота. И не просто чернота, а нечто густое и вязкое, словно смола. И это чёрное шевелилось...
  - Ну, ничего... - пробормотал Митя. - После всего, что довелось пережить, просто не дело какой-то там черноты бояться. Так что...
  Он не договорил, просто приподнялся и медленно вступил в дверной проём. Чернота поглотила его.
  
  * * *
  
  А в это самое время, стоявший возле входной двери Антон увидел чёрную точку, которая высоко-высоко над его головой в синем небе кружила. Пытаясь разглядеть, кто там, мальчик сощурился, однако толком так ничего и не разглядел.
  Но тревожно было на сердце у Антона. Чувствовал он, что теперь колдунья Морена близко. И тогда застучал он в дверь, закричал:
  - Митя!
  Но, конечно же, никакого ответа не последовало...
  
  * * *
  
  В то время, как Антон тщетно стучал в дверь, Митя медленно, на ощупь, продвигался в черноте. Вот он позвал:
  - Есть здесь кто-нибудь?!
  Однако, никакого ответа не получил. Чернота просто-напросто поглотила его голос. Он выставил перед собой руки, и ухватился за некий массивный предмет, от которого исходил сильный холод.
  Сначала мальчик отдёрнул руки, но затем вновь дотронулся до этого очень холодного предмета. И вот как рассудил Митя: "Должно быть, это очень ценная, колдовская вещь. Быть может, с её помощью я смогу излечиться от своего проклятого недуга".
  Он подхватил этот предмет, развернулся, и пошёл к выходу. Однако чернота не хотела выпускать его. Она уподобилась жиже, она крепко-накрепко обхватывала мальчика, она сжимала его, и буквально каждый шаг приходилось отвоёвывать.
  И тут произошло вот что: у Мити словно бы второе зрение открылось, и увидел он, как нечто тёмное, бесформенное, но озлобленное, стремительно к этому месту приближается. Он никак не мог разглядеть, что же это, но он чувствовал, как трясётся от этого, неведомого земля; и он знал, что, если это неведомое застанет его здесь, то ждёт его страшная расправа. Также Митя знал, что, если он выпустить похищенный предмет, то станет ему намного легче, и он сможет вырваться. Но также он понимал, что именно эта вещь поможет им в борьбе против нечисти, которая на них ополчилась...
  Из последних сил рванулся Митя, и вылетел из черноты. Он оказался в кладовке, и тут же загремел в лаз, по которому пробрался в это место.
  Всё сильнее дрожала и стенала под поступью неведомого земля. Он отодвинул скрывавшую лаз доску, и ярчайший солнечный свет ослепил его.
  И все же он выбрался. При этом доска с прегромким треском заняла прежнее место. Он обогнул стену дома, и вот оказался рядом с Антоном.
  И Антон сразу же воскликнул:
  - Ой, что это у тебя?
  - Что? - непонимающе переспросил Митя.
  - Ну, у тебя в руках?..
  И только тут Митя вспомнил, что он притащил с собой из дома колдуньи некий предмет. Взглянул, и оказалось, что - это вроде как книга. Только вот обложка у книги была толщиной в палец, и соткана она была из тёмно-коричневой кожи. Эта кожа шевелилась и стенала. А ещё из глубин этой обложки выступал жутковатый, демонический лик.
  - Книга вроде... - пробормотал Митя.
  - Зачем ты её взял? - спросил Антон.
  - Даже и не знаю. - смутился Митя. - Может, пригодиться...
  И тут раздался громкий, хлопающий звук.
  Ребята вздрогнули.
  - Что это было? - тихо спросил Антон.
  - Кажется, я знаю. - также тихо ответил Митя. - Это доска, которая потайной ход скрывает, так хлопает. Стало быть, это собака в дом вернулась
  Митя стал оглядываться. Он приговаривал:
  - Стало быть, и сама Морена вскоре здесь будет. Надо же, в какое дурацкое положения я попал!.. Надо эту книгу поскорее спрятать!
  - Да зачем она? - повторил свой вопрос Антон.
  - Не знаю. Но чувствую, что пригодиться.
  И тут из дома раздался пронзительный, яростный вопль. И такой это был мощный вопль, что у ребят даже в ушах заложило. Митя сказал:
  - Теперь ясно: это не собака, но сама колдунья Морена вернулась. Она - оборотень.
  - Понятно. - пролепетал Антон, и тут стало слышно, как стучат его зубы.
  Тогда Митя отбежал в сторону, и запустил жутковатую книгу в крапивные заросли. Одновременно с этим дверь распахнулась, и на пороге появилась страшная старуха. Нос у неё загибался до самого подбородка, а спина кривилась уродливым, острым горбом. В глазах у старухи мерцали зеленоватые огоньки. Вот она раскрыла рот, и оказалось, что все зубы у неё сгнили, но зато имелось четыре острейших клыков.
  И ребята вспомнили ту огромную волчицу, которая прошлой ночью едва не поглотила их. Старуха издала ещё один яростный вопль. Тогда и Антон закричал, - так ему было страшно.
  А старуха схватила Антона за плечо, и сжала его с такой силой, что из глаз у мальчика брызнули слёзы.
  - Кто вы?! - прохрипела ведьма.
  - М-мы, т-т-так п-пупутешественники. - заикаясь, пролепетал Антон.
  - Путешественники?! - старуха клюнула Антона своим острым носом, и на лбу у мальчика осталась кровавая отметина. - Гостям у нас не место!
  - Н-нас к-к-квам В-в-владислав н-на-нан-направил... - лепетал Антон.
  - А по какому делу?! - раздражённо рявкнула ведьма.
  - Вот, у меня какая-то зараза.
  С этими словами Митя выступил вперёд, и протянул к ведьме свои руки. И тогда Морена оттолкнула Антона, да так сильно, что мальчик перевернулся через голову, и оказался в крапивных зарослях.
  Ведьма подскочила к Мите, схватила его возле за запястья, и вдруг поднесла эти страшные руки к своему лицу, и сказала голосом пронзительным и чувственным:
  - О-о, когда то я знала эти руки!..
  - Что? - переспросил Митя.
  Однако, ведьма не слышала его. Из глаз её выступили, и капнули на Митины ладони две жгучие слезы. Затем ведьма начала целовать его пальцы, приговаривая:
  - Да, да - это они. Руки суженого моего! Уж и не верилось, что вновь до них дотронуться доведётся, но вот - случилось же такое.
  - Вы про кого говорите? - спросил Митя.
  - Про кого?! - переспросила ведьма, и тут впилась в Митины глаза пристальным, пронзительным взглядом, и потребовала. - А ну, рассказывай, откуда у тебя эти руки!
  И Мите не оставалось ничего иного, как повторить историю лесных похождений. Когда повествование дошло до заброшенного лесного дома, глаза ведьмы ослепительно вспыхнули. Она не удержалась, и воскликнул:
  - Да! Это всё-таки случилось!
  - Вы о чём? - переспросил Митя.
  - Ты лишний вопросов не задавай. Ты давай рассказывай! - щёлкнула клыками Морена.
  Митя продолжил рассказывать, а в конце спросил:
  - Ну, так поможете мне от этой заразы избавиться?
  - Не смей так говорить! - прорычала Морена. - Это не проказа, а счастье моё! Это напоминание о Нём...
  - О ком? - спросил Митя.
  Тут Морена встряхнула его с такой силой, что мальчик подлетел в воздух. Ведьма рявкнула:
  - Не твоё дело!
  - А-а, ну хорошо. - пролепетал Митя.
  - Ты мне вот что лучше скажи: книгу не видел?
  - Какую книгу?
  - Мою колдовскую книгу.
  - Нет.
  - Куда же она тогда делась?
  - Правда, не знаю. - ответил Митя.
  Конечно, мальчик понимал, что врать - это очень плохо, но также он понимал, что и ведьма эта что-то скрывает, и отнюдь не добрая целительница она, но существо коварное, и, по-видимому, - оборотень, связанный с лесной стаей. И только по счастливой случайности не загрызла она их прошлой ночью.
  - Так, может быть, твой друг знает?
  Колдунья оттолкнула Митю, и стала надвигаться на Антона, который только-только выбрался из колючей крапивы, и теперь стенал, потирал многочисленные крапивы.
  Увидев, что на него надвигается это страшное существо, мальчик отдёрнулся в сторону, думал бежать, однако Морена зашипела на него:
  - А ну, не двигайся!
  И уподобилась она хищному зверю: взглядом своим волю жертвы парализовала, и уже не мог Антон двигаться. Ведьма вытянула к нему свои острые когти, и рычала:
  - А ну, признавайся, где книга?..
  И к ужасу своему почувствовал Антон, как губы против его воли начинают двигаться, и уже готов он был Митину тайну выдать, как раздался голос Владислава:
  - А-а, ну вот и Морена появилась. Ну, что, осмотрели Вы, уважаемая целительница, руки нашего гостя?
  И сразу всё преобразилась. Морена ещё больше сгорбилась, и теперь похожа была на безобидную, добрую старушку. Она обернулась к Владиславу, который только что вышел из крапивных зарослей. Печальная улыбка появилась на её лице. И сказала она негромким голосом, который можно было даже ласковым назвать.
  - О, да, осмотрела. От многих болезней знаю я лекарство, свойство каждого корня, каждой травки ведомо мне. Но, к сожалению, этого мальчика я сейчас не могу излечить...
  Владислав заметно помрачнел, опечалился.
  Морена продолжала:
  - Я сказала, что сейчас излечить не могу, но не сказала, что его случай совсем уж безнадёжный. Если он согласиться пойти со мной лес...
  - Конечно же согласиться. - заверил ведьму Владислав.
  - Да с чего вы взяли? - возмутился Митя. - Никуда я с ней не пойду!
  - Ты что?! - шикнул на него Владислав. - Сейчас не время капризничать...
  - Но ведь она - злая ведьма!
  - Извинись перед этой почтенной женщиной! - строгим тоном потребовал Владислав.
  - И не подумаю. - насупился Митя.
  И тогда на лице Морены появилось такое смиренное, доброе выражение. Молвила она:
  - О, ничего страшного. Я понимаю: бедный мальчик столько пережил, вот и нервничает. Поставьте себя на его место. Не стоит его ругать. Скоро он и сам поймёт, что был не прав.
  Владислав пожал своими широкими плечами:
  - Мне кажется в любом случае надо вести себя по-человечески, тем более, я объяснил ему, как мы все Вас ценим, сколько добра вы для нас сделали...
  - О, да что вы! - смутилась Морена. - Право, я не стою таких добрых слов, и чтобы хоть как-то их оправдать, готова отправиться в небольшое путешествие.
  - Путешествие? - переспросил Владислав, - даже он был удивлён.
  Дело в том, что все в посёлке "Колдуново" знали, что Морена никогда своего жилища не покидает. А если кто ночью смотрел в сторону её дома, то видел маленький красный квадратик её окна, могли слышать они, как постукивает её старый ткацкий станок. Но не знали они, что на самом то деле за станком тем сидят крысы, они и звуки издают, а хозяйка их далеко.
  - Да, мы отправимся в путешествие. - говорила Морена. - Этому мальчику просто необходима помощь, иначе он превратиться в чудовище. Однако, единственное, что может ему помочь, это корень Чёрной вдовы.
  - Корень Чёрной Вдовы? - переспросил Владислав.
  - Да. - кивнула Морена. - Так называется цветок обладающей огромной целительной силой.
  - Много я трав да цветов знаю, однако про Чёрную Вдову никогда не слышал. - промолвил Владислав.
  - И не удивительно. - заявила Морена. - Дело в том, что - это не просто редкое растение, а прямо-таки единичное растение, так как только в одном месте оно растёт...
  И в этом месте сделала многозначительную паузу. И стало очень тихо. Где-то далеко-далеко, в тёмном лесу закричала тревожно птица.
  - И что же это за место? - спросил Владислав.
  - Так возле дома Трорслава. - опустив голову, тихо ответила Морена.
  - И что же вы собираетесь туда идти? - спросил Владислав.
  - Да. - ответила Морена.
  - Нет! - закричал Митя. - Я с ней ни за что не пойду! Даже и не думайте! Ведь она это придумала, чтобы нас прямо в руки Трорслава передать!
  Владислав прокашлялся, и сказал:
  - Конечно, не стоит слушать оскорбления этого глупого мальчишки, но я и сам вынужден заметить, что такое путешествие - чрезвычайно опасно. Ведь вы, уважаемая Морена, знаете, что место это охраняют злые духи, в которых всё ещё много сил, и даже опытные охотники не решаются туда приближаются.
  - Да, конечно, я знаю. - кивнула Морена. - И здесь я вынуждена кое-что пояснить. Исцеление придёт из корня Чёрной вдовы, однако принести сюда его невозможно, так как всего лишь через минуту, после того, как он будет вырван из почвы, он потеряет все свои силы. То есть применять его можно только на месте, у дома Трорслава. Во-вторых: конечно, я понимаю опасность, но иного выхода просто нет. Пройдут всего лишь одни сутки, и этому мальчику уже ничто не поможет...
  - Хорошо. - вздохнул Владислав. - В таком случае, я и ещё несколько охотников отправятся вместе с вами.
  - О, нет, не стоит. - покачала головой Морена. - Я, конечно, знаю, какие вы сильные люди, многие потайные тропы знаете, но всё же, я больше вашего ведаю, и смогу провести этих мальчиков так, что никто не заметит.
  - Но всё же, если рядом окажется сильный воин - это вам не повредит. - возразил Владислав.
  - Нет-нет. - покачала головой Морена. - Чем больше будет людей, тем меньше наши шансы пройти незамеченными. И даже участие одного лишнего человека может сказаться самым роковым образом...
  Владислав задумался, а Митя дёрнул его за рукав, и сказал:
  - Не в коем случае не отпускайте нас с этой старухой! Она выдаст нас прямо в лапы Трорслава!
  Владислав взглянул на изуродованные Митины руки, и сказал грозно:
  - Сначала я подумал, что ты воспитанный парень, но теперь вижу, что ошибся. Несмотря на мои замечания, ты оскорбляешь эту почтенную женщину, которая ради тебя готова своей жизнью рискнуть. Что же, в таком случае, я просто приказываю: ты пойдёшь вместе с Мореной к дому Трорслава!
  Митя забормотал:
  - Но... но...
  - Не смей возражать! - гласом гневного владыки вскричал Владислав, и тогда Митя понял, что теперь от Морены им не отделаться.
  Ну, а Владислав обратился к колдунье:
  - Когда вы думаете выходить?
  Старуха ответила:
  - Мне надо пару часов, чтобы собраться.
  - То есть, прямо сегодня пойдете? - удивился Владислав. - Я то думал - завтра, с утречка.
  - Если выйдем завтра, то можем опоздать. - ответила чародейка. - Нет. Мы выйдем сегодня, и всю ночь, и весь следующий день в пути проведём. И только в таком случае этот несчастный мальчик будет спасён.
  - Ты слышал? - обратился к Мите Владислав.
  - Да. - чрезвычайно мрачным голосом ответил мальчик.
  - Вот и замечательно... А что касается Антона, то он, наверное, пока что останется, погостить у нас, не так ли, Антон?
  Надо ли говорить, что Антону меньше всего хотелось идти в ночь с этой страшной старухой, которая наверняка выдаст их Трорславу, или ещё раньше превратится в волчицу и растерзает их. Но всё же он не мог бросить своего друга. Просто не мог, и всё тут!
  И поэтому Антон сказал:
  - Нет. Я пойду с ними.
  - О, я не против! - улыбнулась ведьма. - Один маленький мальчик - это не мужчина-охотник, и его никто не заметит.
  - Странно, а я думал, что от таких мальчишек много шума. - удивился Трорслав. - Ну, да дело ваше. Ладно, пошли ребята, будем в путь-дорожку собираться.
  Морена кивнула, и удалилась в свой дом, дверью хлопнула. Митя и Антон вслед за Владиславом пошли по узенькой, окружённой крапивными зарослями тропке. Митя отстал, нырнул в сторону, и подхватил колдовскую книгу. Он заметил, что на том месте, где она лежала, на земле остался выжженный прямоугольник ядовито-синего оттенка, а крапива вокруг него пожухла, и, когда он дотронулся до неё - рассыпалась в прах.
  Тем не менее, Митя подхватил эту расточающую смерть книгу, и засунул её под рубашку. Мертвецкий холод обжёг его грудь, он закашлялся.
  Владислав окрикнул:
  - Эй, ты где?!
  - Да здесь я... - с немалым трудом выдавил из себя Митя, и нагнал его.
  Конечно, от зоркого взгляда Владислава не ускользнуло, что теперь под Митиной рубашкой что-то топорщится. И он спросил:
  - Что там у тебя?
  - Кажется, мутации продолжаются. - ответил мальчик, и тут же добавил. - Лучше вам не смотреть.
  - Ну, вот видишь? - покачал головой Владислав. - А ты ещё с Мореной идти не хотел.
  И они пошли дальше. Однако, если бы остановились и прислушались, то могли бы услышать проклятья, шипенье и ругань, которые доносилась из дома колдуньи. Она искала свою колдовскую книгу...
  
  
  
  
  
  Глава 6
  "Колдовская Книга"
  
  Сборы проходили следующим образом: Перво-наперво, Митя и Антон вернулись в дом к Владиславу, и оказалось, что для них уже приготовили всяких кушаний в дорогу. Это были румяные пирожки, а также и иная выпечка, которая хоть и не занимала много места, однако ж была чрезвычайно питательной. Что касается их рюкзаков, то и их принесли, однако Владислав сказал:
  - С рюкзаками к дому Трорслава тащиться не советую, из-за них вы станете чрезвычайно неповоротливыми. Вот мы для вас и приготовили корзины.
  И Владислав показал две весьма вместительные корзины.
  - Очень хорошо. - кивнул Митя. - Только разрешите, мы сами наши вещи соберём.
  - Что же, хорошо. - согласился Владислав.
  Итак, Владислав удалился, а Митя тут же поднял рубашку, вытащил из-под неё колдовскую книгу, да и запихнул её в корзину. Кстати, теперь мутация перешла и на Митину грудь. Грудь раздалась в стороны, на ней появились тёмные волосы, а также многочисленные острые наросты, которые постепенно становились больше, и скоро грозили разорвать его рубашку.
  А на животе, куда прислонена была колдовская книга, остался прямоугольник жёлтого цвета. И Митя совсем не чувствовал своего живота. Он перехватил исполненный ужаса взгляд Антона, пожал плечами и проговорил:
  - Вот так вот и живём...
  Затем он убрал книгу на дно своей корзины, а сверху присыпал её пирожками и иной выпечкой. И сказал он:
  - Кроме как на эту книгу, нам и надеяться не на что.
  Когда через полчаса они вышли из дома Владислава, то услышали гул самолёта, и, задрав голову, увидели, что высоко-высоко в вечернем уже, темнеющем небе летит, золотится в солнечных лучах самолёт.
  - Эх-эх! - трагично вздохнул Митя. - А так бы хотелось к цивилизации вырваться!..
  Владислав провёл их к воротам, где уже поджидала их Морена. На старухе было длинное чёрное платье, а также и чёрная вуаль, которая прикрывала её уродливое лицо. Но всё же и через вуаль были видны её злые, тёмные глаза. Дело в том, что всё это время она искала свою книгу, весь дом свой перерыла, но так ничего и не нашла.
  Она протянула к Мите и Антону свои когтистые руки и каркнула:
  - Ну, мальчики, давайте мне свои ручки, и пойдёмте в лес!
  Несмотря на то, что она старалась говорить ласково, - это ей не совсем удавалось, и некоторые кровожадные интонации всё же проскальзывали...
  Митя и Антон отстранились от неё. Морена хмыкнула:
  - Ну, ладно-ладно, я на вас не обижаюсь. - а про себя добавила: "вы за всё мне ответите, гадёныши".
  Затем она попрощалась с Владиславом, и повела ребят в лес.
  
  * * *
  
  Стремительно сгущались вечерние сумерки. Тени углублялись и разрастались в стороны, и уже высыпали в бирюзовых небесах первые, самые яркие звёзды. Морена вела их по окружённой густым кустарником тропке, и даже не оборачивалась: она просто знала, что ребята следуют за ней.
  Раз Митя остановился, но ведьма бросила через плечо:
  - Не советую отставать. Волки-оборотни близко, и при первой возможности раздерут вас в клочья...
  И действительно: взвыла многоголосая волчья стая. И выли эти волки страшно, по-зимнему. Чувствовалась, что они очень голодны, и что гложет их лютая ненависть, и жаждут они крови.
  И Митя, и Антон понимали, что сейчас бежатьо. С самого начала их пути ведьма сделала несколько хитроумных поворотов, и ребята уже не знали, куда возвращаться, и уверены были, что непременно заблудятся...
  Всё же Митя и Антон отстали от неё на дюжину шагов, так что едва видна была её горбатая спина. Митя зашептал Антону на ухо:
  - Я чувствую, что, если мы срочно чего-нибудь не придумаем, так до утра не доживём. Ну, может, утром мы ещё будем живы, но, по крайней мере, будем по рукам, по ногам связаны. В общем, надо воспользоваться колдовской книгой...
  Антон зашептал в ответ:
  - Но ведь если мы книгу достанем, так ведьма сразу заметит. И что тогда будет! Я даже и представить не могу, что тогда будет!..
  Митя огляделся. Постепенно окружающие их заросли становились всё более густыми. И вновь взвыла волчья стая.
  Тогда Митя прошептал:
  - Всё же, думаю, надо нам от неё бежать. Конечно, я понимаю, что обратной дороги нам не найти, но, по крайней мере, появится время книгу почитать...
  - Ох, мне так страшно, что зуб на зуб не попадает! - признался Антон, и действительно слышно стало, как стучат его зубы.
  Эту последнюю реплику услышала и Морена. Ведьма ухмыльнулась, и прошипела:
  - Страшно?! Ну, так знайте, что впереди вас такие ужасы ожидают, что нынешние просто цветочками покажутся!..
  И тогда Митя толкнул Антона в бок, и прошипел:
  - Ну, всё - пора бежать!
  И они бросились в сторону. В одной руке Митя держал свою корзину, а другой - разрывал заросли, которые вставали у них на пути. И надо сказать, что в этой ситуации очень пригодились его преображённые руки. Дело в том, что кусты были усеяны колючками, и эти колючки непременно расцарапали бы их в кровь, а могли бы и глаз лишить. К тому же и сами ветви были такими жёсткими, что только сильный мужчина в специальных перчатках смог бы их раздвинуть. Однако страшные Митины руки обладали силой взрослого человека, а к тому же, были они такими жёсткими, что никакие колючки не могли их расцарапать. В кустах царили сумерки, но, тем не менее, Митины глаза засияли ледяным, синим светом, и он видел в этих сумерках даже лучше, чем днём.
  Антон крикнул:
  - А-а, колются!
  - Держись за мою спину! - ответил Митя.
  Антон ухватился за рубашку на Митиной спине, и таким образом они побежали. Ветви сходились сразу же за Антоном, больно хлестали его по плечам и по спине. Он нагнул голову, и стенал:
  - Митя, мне страшно! А-а! Куда мы бежим?!..
  Но тут его бормотание перекрыл исступлённый, яростный вопль Морены, которая заметила их бегство...
  Неожиданно колючие заросли прекратились. И они оказались на краю глубокого оврага, с другой стороны которого уже вздымались чёрные, кривые деревья самой страшной, отравленной части леса.
  Митя слишком быстро бежал, и поэтому не успел остановиться. И вот покатился он вниз, ну а за ним, за компанию, и Антон покатился. Причём Митя катился молча, а Антон кричал.
  Но вот они ворвались в холодную воду протекавшего на дне ручья. Там Митя шикнул на Антона:
  - Да что ты раскричался?.. Хочешь, чтобы ведьма прямо сюда прибежала, и тёпленькими нас захватила, да?
  - Ничего подобного. - совсем тихо пробормотал Антон, и опять стало слышно, как стучат его зубы.
  Затем Антон шепнул:
  - Однако, все наши пирожки рассыпались.
  На это Митя заметил:
  - Однако, те пирожки, которые были в моей корзине всё равно непригодны были для потребления. Колдовская книга постаралась...
  И действительно: вокруг них валялись или уже уплывали по течению выпавшие из корзин пирожки. И те пирожки, которые лежали рядом с колдовской книгой преобразились: они шевелились, раскрывали маленькие, но чрезвычайно острозубые рты, желали добраться до своих потенциальных едоков...
  Что касается Колдовской Книги, то она также выпала из корзины, и попала прямо в воду.
  - О-ох, да там все заклятья растворяться! - воскликнул Митя, и поскорее схватил книгу.
  И тогда из книги повалил пар, на одно мгновенье она стала горячей, словно огонь, а ещё через мгновенье - остыла, и уже леденила ладони.
  - Э, нет! - сказал Митя. - Такая книга за себя постоять может. Думаю, ни вода, ни огонь ей не страшны.
  Неожиданно тёмный воздух буквально задрожал от неистового вопля ведьмы Морены. Судя по всему, она была где-то поблизости. Ведьме вторила волчья стая. Судя по звукам, серые разбойники были где-то поблизости. Антон схватил Митю за руку, и сильно укололся об один из выпирающих из него шипов.
  - Бежим! - крикнул Антон.
  - Да, бежим. - согласился Митя. - Только побежим мы по воде. Быть может, они собьются с нашего следа...
  Однако очень тяжело по этому ручейку было бежать. Дело в том, что на дне было много коряг, также и камни ставили им подножки. Так что волей-неволей, время от времени они всё ж выбирались на глинистый бережок и оставляли мокрые следы.
  А потом перед ними оказалось совершенно непролазный завал из упавших сверху стволов, ветвей, корней, и ещё чёрт знает чего. Причём, судя по всему, завал этот тянулся очень далеко.
  Тогда ребята, цепляясь за выпирающие из овражных склонов корни, начали карабкаться вверх.
  И вот, наконец, выбрались. Они привалились спинами к здоровенному стволу, и тяжело дышали. Случайно Антон вскрикнул Мите в лицо, да тут и вскрикнул. Дело в том, что теперь Митины губы раздались в стороны, и торчали из них четыре острых клыка. Также и рубашка на его груди и на спине во многих местах была разодрана, из разрывов торчали толстые шипы, а также - густая, звериная шерсть.
  Митя потрогал эти острые и твёрдые, словно бы из стали выкованные шипы, и скривился. Немалых трудов стоило ему совладать с нахлынувшими чувствами. Он сказал:
  - Ну, теперь меня родная мама точно не узнает.
  - Зато я тебя узнаю. - заверил его Антон.
  - Спасибо. - невесело ухмыльнулся Митя.
  Вновь заорала ведьма. Из разных частей леса воем отвечали ей ищущие след волки-оборотни.
  Тогда, не говоря лишних слов, Митя подтянул к себе колдовскую книгу, и распахнул её наугад, посредине. На жёлтой странице изображено было многоголовое, рогатое чудище, из пасти которой извергались потоки пламени. Причём огонь двигался, и в пламени этом увидел Митя рунические знаки.
  - Ты видишь? - спросил он у Антона.
  - Чудище вижу. - дрожащим голосом ответил Антон.
  - А как огонь движется, видишь?
  - Нет.
  - А руны?
  - Нет. Только картинку. Но твои глаза! Они сейчас словно угли светятся.
  - Ясно-ясно. - кивнул Митя. - Это, стало быть, у меня такой дар. Знаешь, я даже эти руны понимаю. Никогда прежде руны не читал, а теперь вот сразу научился.
  И после этого Митя начал произносить странные, очень резкие звукосочетания. Всё быстрее и быстрее говорил он, зрачки его закатились, и теперь из глаз его исходило страшное, матовое свеченье.
  - Митя, прекрати! - испуганно закричал Антон.
  Но Митя уже не мог остановиться. Десятки и сотни рун врывались в его мозг, и если бы он не выбросил их через рот, они бы разорвали его. И вот самая огромная из всех рун разрослась в нём, стала огненным шаром с шипами, которые изнутри ранили, кололи его. Митя закашлялся, и выплюнул эту руну из себя. И руна стала огненным болидом, который стремительно перелетел на противоположную сторону оврага, и разорвался яркими брызгами. В земле, на месте его падения осталась раскалённая воронка...
  Руны больше не лезли в Митину голову. Мальчик лежал на земле, и кашлял синим дымом.
  - Митя, Митя! Как ты?! - спрашивал Антон.
  - Да ничего. Живой пока... - кое-как прокашлялся Митя.
  И тогда вновь вопль ведьмы в ночи прогремел. Только на этот раз голосила она куда громче прежнего.
  - Замечательно... - прошептал Митя. - Теперь она знает, где мы. Ловко я ей просигналил.
  Митя перевернул ещё несколько страниц. И на каждой странице видел он адских созданий, которые производили какие-либо действия. И знал Митя, что, если он начнёт вглядываться, то руны вновь заполнят его сознание, и он, против своей воли, прочитает какое-нибудь заклятие...
  Новый вопль ведьмы разорвался в ночи, и на этот раз значительно ближе - она приближалась.
  - Митя, ну что же ты?! - едва не плакал Антон.
  - А ты сам попробуй! - огрызнулся Митя, и глаза его подобно двум светочам вспыхнули - едва Антона не ослепили.
  Антон испуганно отпрянул, но тут же вновь придвинулся к своему другу, и взмолился:
  - Ну, пожалуйста, сделай что-нибудь!.. Неужели ты не слышишь: они уже совсем близко, и ведь не пощадят нас, в клочья разорвут!
  Митя и сам всё это понимал. И на самом то деле ему очень хотелось это дело поправить. И воля его вдруг обратилось в неистовое белое солнце, расположенное в центре его головы. Это солнце слепило и жгло, и он не мог никуда от него спрятаться, потому что сердце это было частью его.
  Он понимал, что это внутреннее Солнце неспроста появилось, и поэтому, превозмогая боль, начал в него вглядываться. И тогда понял Митя, что солнце тоже состоит из раскалённых, плотно сцепленных рун. И он потянул эти руны из себя. Тонкими белыми змейками, которые сияли молниям подобно, заструились они с его пальцев, к колдовской книге.
  - Митя, что это?! - испуганно воскликнул Антон, однако Митя слишком поглощён был этим, требующим большого напряжения действом, а поэтому ничего ему не ответил.
  Посредством этих нитей он прощупывал сразу всю Колдовскую книгу. И надобно сказать, что книга состояла из нескольких тысяч очень тонких, но также и очень твёрдых листов. И на каждой странице располагалось по заклятью, а то и по несколько заклятий. И всю эту сотканную из рун информацию поглощал, просматривал, и выплёвывал Митя. Если бы он не выплёвывал её, то лопнул бы, как воздушный шарик, вздумавший уместить в себя всю земную атмосферу.
  Антон отпрянул, вжался в ствол дуба, и с ужасом взирал на своего друга, который мало уже напоминал человека. Теперь Митя похож был на раздувшегося ежа, и из темени этого "ежа" выплёскивалась в небо яркая струя чрезмерной информации.
  Но вот он нашёл то, что требовалась. В яркий пламень облачилась его рука. Любая иная книга, кроме Колдовской, испепелилась бы от этого огня, но колдовская книга выдержала.
  А Митя открыл книгу на одной из последних страниц, где размещалось заклятье, защищающее от демонов вызванных из ада. Хотя никаких демонов они не вызывали, заклятье могло защитить и от всякой нежити.
  И вот Митя начал читать руны. Это было очень длинное заклятье. Митин голос то возносился на очень высокие ноты, то переходил на утробный рык. Глаза его опять-таки закатились, из ноздрей вырывались клубы серого дыма.
  И тут на противоположной стороне оврага появились волки. Это были огромные, кровожадные оборотни. Они громко щёлкали клыками, и совершали очень длинные прыжки. Вот скатились они вниз по склону оврага, и через несколько мгновений должны появиться возле ребят.
  - Митя! Они бегут! - закричал Антон. - Они уже почти здесь!..
  И тут согласно с рунным заклятьем слетели с небес очень тонкие, но ярко сияющие лунным серебром лепестки неведомого растения. Эти лепестки начали кружить вокруг дерева, у которого сидели ребята, и ссыпалась с них пыльца.
  ---
  Таким образом, вокруг дерева и вокруг ребят получился сияющий круг.
  А в следующее мгновенье из оврага прыгнули волки.
  - А-А-А! - завопил Антон, и хотел бежать.
  Однако, Митя перехватил своего друга за руку, и крикнул:
  - Не смей выходить за пределы круга! Он - наша единственная защита...
  И действительно: те волки, которые прыгнули первыми, наткнулись на невидимую преграду в воздухе, и были отброшены назад.
  Однако, подбегали всё новые и новые оборотни. Они щёлкали клыками, рвали когтями землю, издавали пронзительные, злобные вопли, а также, время от времени прыгали на друзей, но каждый раз были вынуждены остановиться на границе круга.
  А потом появилась ведьма Морена. Если и днём она была страшна, то теперь она стала ещё во стократ страшнее. Вместо волос у неё была угольная тьма, и змеями эта тьма двигалась. Видимую часть её тела покрывали тёмные волосы. Она плыла над землей, её когтистые руки были вытянуты вперёд, и имели, по меньшей мере, три метра в длину. Из её выпученных глазищ исходило яркое, зеленоватое свеченье.
  Оборотни расступались пред своей повелительницей, а она смотрела прямо на двоих сжавшихся у дерева ребят, и рычала:
  - Ничто вам не поможет!.. Вас ожидает нечто гораздо более страшное, чем смерть!..
  - Митя, мне страшно! - признался Антон.
  - Да и мне тоже страшно. - ответил Митя, и покрепче прижал к груди Колдовскую Книгу.
  Ведьма остановилась прямо на границе очерченного круга, она ударяла по незримой преграде своими острыми когтями, и извергала пронзительные вопли, от которых закладывало в ушах.
  Ведьма рычала:
  - А-аррр! Мою Колдовскую Книгу украли! Негодяи!.. Отдайте мне её немедленно!
  - Вот ещё! - ответил Митя. - Что, думаешь, у нас совсем мозгов не осталось, чтобы книгу тебе отдавать!
  - Отдайте! И тогда ваша смерть будет не такой мучительной! - рявкнула Ведьма.
  - Ни за что! - ответил Митя.
  - Ну, тогда пеняйте на себя! - рявкнула ведьма.
  Затем она отлетела на несколько метров, и стала читать заклятье. При этом грудь её раздувалась, и вот, наконец, с сухим, пронзительным треском лопнула. И оттуда, из груди её, вырвались всевозможные жуткие виденья. Были там чудища всех возможных и невозможных форм, которые только можно и совсем нельзя представить. Эти чудища всё вылетали и вылетали из груди ведьмы. Все они бросались на ребят, однако, очерченный на земле круг защищал от этой нежити.
  Чудища кружились у запретной зоны. Они пробовали сделать подкоп под землей, однако и там ждала их точно такая же преграда. Помимо того, они взбирались на древесные ветви, раскачивались там, пытались спуститься, однако вынуждены были отступить.
  - Митя, мне так страшно! - жаловался Антон.
  И Митя, который внешне, честно говоря, уже мало отличался от этих чудищ, стал утешать своего друга. Он говорил ему:
  - Я думаю, что не стоит показывать им своего страха, от этого только больших сил наберутся. Думаю, нам стоит просто закрыть глаза, да и заснуть.
  - Да разве же можно здесь заснуть? - изумился Антон.
  - У нас был очень тяжёлый день, а следующий день будет ещё тяжелее. Так что нам просто необходимо будет выспаться.
  И тут Антон действительно почувствовал усталость и зевнул. Он спросил:
  - И что же мы будем завтра делать?
  - Искать выход из этого проклятого леса. - вздохнул Митя. - Конечно, рядом с людьми мне в эдаком обличии появляться не стоит. Быть может, я поселюсь на какой-нибудь заброшенной ферме, а, быть может... впрочем, не знаю, что там будет - главное от всего этого колдовства уйти.
  Тут ведьма рявкнула:
  - Эй, вы что спать собрались?!
  Антон кивнул.
  - Даже и не думайте! - недобро ухмыльнулась она. - Я вам поспать не дам!
  И ведьма вновь начала орать, а оборотни вторили ей. От этой адской какофонии буквально раскалывалась голова.
  - А мы всё равно выспимся. - молвил Митя, и начал срывать мягкий мох, которым был покрыт древесный ствол.
  Этот мох мальчик набил себе в уши, тоже самое сделал и Антон. И этот мох оказался хорошим изолятором: во всяком случае, вопли исчезли, будто и не было их. И вот тогда друзья забрались под корни, и, прижавшись к ним, на удивление скоро заснули...
  
  * * *
  
  Проснулись они ранним утром. Между древесными стволами провисали клочья холодного тумана, ну а в овраге всё буквально было этим туманом заполнено. И в этом туманном море чудилось какое-то движенье. Возможно, испуганные первыми солнечными оборотни нашли там укрытие. Во всяком случае, овраг никакого доверия не внушал, и немного посовещавшись, друзья решили держаться от оврага подальше. Конечно, им очень хотелось кушать, но никакой еды, кроме мха не было. Они немного пожевали этот мох, после чего Антона стошнило, а вот Митин желудок, который преобразился, как и всё его тело, спокойно принял эту еду.
  Кстати, всё это время Митя сидел, натянув на голову некое подобие колпака, связанного из обрывков его рубашки.
  - Почему ты скрываешь своё лицо? - спросил Антон. - Ты не волнуйся: я ко всему готов...
  - У меня больше нет лица. - мрачно поведал Митя.
  - Я тебя прошу! Не скрывай... - взмолился Антон.
  Тогда Митя стянул с лица тряпьё, и тут сразу два вопля раздалось.
  Один вопль был воплем ужаса. Антону казалось, что он ко всему готов, однако новый Митин облик настолько жутким, что все ночные виденья меркли в сравнении с ним. Это было воплощением уродства, а ещё - злобы, агрессии, беспросветной тьмы, смерти, боли, забвения. Эта жуткая морда складывалась из такого количества совершенно чуждых человеку деталей, что взгляд просто терялся в этом диком нагроможденье.
  Итак, первый вопль принадлежал Антона. Второй - ведьме Морене. Оказывается, она как бы вросла в одно из ближайших деревьев, и почти слилась с его корой. Однако теперь она выступила. Вопль её был воплем радости, и она воззвала:
  - Трорслав!
  Друзья стали оглядываться, высматривая этого таинственного и зловещего лесного владыку. Ведьма оставалась частью дерева, и тянула к Мите свои покрытые корой руки, она голосила:
  - Трорслав - этот ты!
  - Я? - переспросил Митя.
  - О - нет, не ты! - вдруг в ярости взвизгнула ведьма. - Ты только принял его обличие.
  - Что?
  - Да-да. Ещё по рукам я узнала его - Трорслава. Теперь ты, жалкий мальчишка, выглядишь точно как он.
  - Ничего себе. - вздохнул Митя. - И что бы это значило?
  - Хотела бы я знать! - неистовствовала Морена. - Но в любом случае тыф ответишь за всё. И за наглое своё поведение, и за то, что украл облик моего суженого.
  - Да больно мне этот облик нужен! - огрызнулся Митя. - Можете его забирать, а мне верните прежнее тело!
  - Ты ещё поговори! - погрозила ему кулаком ведьма.
  - И чего мы с этой ненормальной разговариваем? - стараясь не глядеть на своего друга, молвил Антон.
  - Действительно. - согласился с ним Митя. - Сейчас ведь день, и это - явное не её, и не волчье время. Так что ничего она нам сделать не сможет...
  - Ну, это мы ещё посмотрим! - отозвалась ведьма.
  Однако друзья больше не смотрели в её сторону. Так как никаких вещей кроме книги у них не осталось, то и на сборы им времени не требовалось. Они просто поднялись и быстро пошли вдоль овражного склона.
  
  
  
  
  Глава 7
  "Встреча с Трорславом"
  
  Ребята надеялись, что овраг выведет их к берегу реки, и, следуя по её течению, они выйдут в нормальную, не отравленную тёмным колдовством часть леса. Однако, их надеждам не суждено было сбыться. Овраг начал сужаться, и вскоре совсем сошёл на нет. И оказались они в окружении тёмных, страшных деревьев. Пошли как могли быстро, однако постоянно спотыкались об многочисленные коряги.
  Вот Митя сказал:
  - Вот, если хоть какой-нибудь ручеек найдём, так по его течению пойдём, и обязательно выйдем к реке...
  - Угу. - устало вздохнул Антон, и тут вдруг заорал. - А-а-а!! Чудовище! Чудовище!
  - Где?! - быстро оглянулся Митя.
  - Ох, да ничего... - вытер дрожащей рукой пот с лица Антон. - Это я просто...
  Мальчик не договорил, однако Митя всё понял: просто Антон случайно взглянул на него, и, забыв обо всём, принял за очередного лесного монстра.
  От этого Мите было очень на душе тяжело, но всё же он попытался пошутить:
  - Ну, во всём надо искать плюсы. Вот и в новом моём обличии. Ведь примут на работу в какую-нибудь крупную голливудскую компанию. Буду сниматься в ужастиках, играть чудище. Представляешь, какая им выгода: не надо никакого грима, никакой компьютерной графики - просто снимай на плёнку, какой я есть. Будут платить мне миллионные гонорары, и куплю я для себя и для своей семье роскошную виллу и... и вертолёт!
  Однако, совсем не смешно вышло, потому что ребята прекрасно понимали, что ни в какую кинокомпанию голливудскую или русскую, Митю не примут, потому что слишком уж натуральным, отталкивающим был его облик.
  И дальше шли они молча... Долго шли. Всё мрачнее, выше и толще становились деревья. Они попробовали было идти в другую сторону: но и там их поджидала та же самая, унылая картина.
  А небо затянулось тучами, начал накрапывать холодный, противный дождь.
  - Кажется, мы опять заблудились. - возвестил Антон.
  - Не надо отчаиваться. Поёдем быстрее! - попытался подбодрить его Митя.
  - Ты говоришь, идти быстрее? - переспросил Антон. - Да я едва на ногах держусь! Давай передохнём!
  - Да ты что! Ни за что! Пошли скорее!
  Антон вновь взглянул на своего друга, и поёжился...
  И тут раздался пронзительный, злобный хохот. Ребята оглянулись, и вот обнаружили, что на одной из ветвей сидит чёрная птица с острыми когтями. У этой птицы была длинная шея, которую венчала голова ведьмы Морена. Она потешалась:
  - Идите! Бегите! Куда вы бы не пошли, всё равно только больше заплутаете. А ночь всё ближе! Ночь - это наше время.
  - Ничего, у нас есть книга. - ответил Митя.
  - Помолчи, умник! - шикнула ведьма. - Неужели думаешь, что у тебя хватит сил, чтобы в очередной раз прочесть заклятье. А?
  - Хватит!
  - А вот я сомневаюсь, гадёныш!
  Митя решил, что не стоит тратить время на бесполезные споры, повернулся и пошёл. А что касается Антона, то он так уже утомился, что больше не чувствовал перед ведьмой страха. Вот он подхватил с земли увесистую палку, и запустил в злобную птица. Та взмахнула крыльями, взлетела, но всё же палка заехала ей по спине. Несколько чёрных перьев упало на землю.
  - Ты за это ответишь! - провизжала ведьма и улетела в неизвестном направлении.
  Сам не зная, зачем он это делает, Антон подхватил одно из перьев, и убрал его во внутренний карман своей рубашки. Затем он бросился догонять Митю, которого уже едва видно было за плотно растущими деревьями.
  Так шли они ещё целый час. Уже начало смеркаться, и тогда, наконец, увидели они ручеек. Вода в нём была тёмная, веяло от ручейка холодом, но всё же они едва ли не побежали вдоль его стремительного течения, надеясь, что всё же доберутся до нормальной части леса...
  И вдруг ручеек нырнул по старинные каменные плиты, на которых были вырезаны отображенья адских демонов, и больше уже не появлялся. Ребята огляделись, и обнаружили, что находятся в нескольких шагах от растрескавшейся стены дома, в котором обитал Трорслав.
  - Ну, вот и всё. - вздохнул Митя. - Отсюда нам уже не вырваться.
  Антон медленно опустился на землю, обхватил голову руками и заплакал. В равномерном шуме холодного дождя можно было разобрать его шёпот:
  - Прощай, мама...
  
  * * *
  
  Конечно, и Мите было очень тяжело, но всё же он собрал волю в кулак, и сказал:
  - Мы не должны сдаваться. Ведь у нас есть книга. Она защитила нас от ужасов в первую ночь, защитит и во вторую. А завтра мы обязательно найдём выход...
  И тут среди стволов мелькнула некая кривая тень, и раздалось шипенье:
  - Как бы не так! Даже и не надейтесь! Спасения нет!
  Стараясь не обращать на все эти ужасы внимания, Митя раскрыл книгу на нужной ему странице (а чтобы не искать лишний раз, он ещё накануне заложил требуемое место веточкой).
  Вот он начал читать заклятье, и тут оказалось, что, в отличие от прошедшего дня, ему очень тяжело сосредоточиться. Руны уже не наплывали в его голову, но оставались где-то вне его, и каждую руну приходилось усилием воли втягивать в себя. Каждая руна обжигала или леденила, каждая рвалась на свободу, и никак не хотела складываться с другими в связанное заклятье. Несколько раз Митя сбивался, и каждый раз из лесу доносился злорадный хохот, и голос ведьмы говорил, что ничего у них не получиться.
  Приближалась ночь, и уже завывали, приближались голодные волки оборотни.
  - Митя, пожалуйста! - взмолился Антон.
  И тогда Митя собрался с силами, и прочёл-таки это длинное и сложное заклятье от начала до конца. И вновь прилетели с небес одетые лунным серебром листья, и ссыпали с себя пыльцу, которая образовала вокруг друзей чёткий круг.
  Спустя несколько мгновений из лесу вылетела ведьма, а среди стволов загорелись неистовые, яростные волчьи глазищи.
  - На этот раз вам это не поможет! - крикнула ведьма.
  Митя хотел что-то ответить, но тут почувствовал себя таким слабым, что просто опустился на землю, и лёг, глядя на унылую тёмно-серую завесу из дождливых туч. И хотя глаза его закрывались от усталости, он никак не мог заснуть. Тоже самое относилось и к Антону.
  Они чувствовали, что некто более страшный, чем ведьма и оборотни приближается к ним.
  
  * * *
  
  И вдруг раздался громкий-прегромкий скрип, и стены лесного дома вздрогнули, с них посыпалась какая-то требуха, а трещины ещё расширились, и просочилась из них мерзостная слизь.
  Тогда Ведьма возвестила:
  - Он идёт!
  И не требовалось разъяснять, про кого именно она говорит. Приближался Трорслав.
  Земля вздрагивала, исполинские деревья качались и скрипели так сильно, что неизбежным казалось их падение. Оборотни завыли, и припали к земле, - они тоже чувствовали приближение своего владыки.
  Тогда Митя прошептал Антону:
  - Я думаю, что нам надо просто закрыть глаза, и ни на что не смотреть...
  Однако ж их головы сами собой, против их воли, повернулись в сторону дома. И вот увидели они, как обрывки паутины у входа в подвал всколыхнулись. Вихрем вырвались оттуда частицы мрака...
  - О-ох, что то сейчас будет! - бормотал Антон. - Наверное, такое чудище выйдет, что мы окаменеем.
  И тут из подвала выбежала некая фигура. Митя и Антон громко вскрикнули, но не потому что фигура была какой-то особенно жуткой, но потому, что сами они пребывали в очень большом напряжении.
  Что же касается того, кто выбежал из подвала то, прямо скажем, ничего страшного в нём не было. Часто засверкали молнии, и ребята смогли разглядеть эту новую фигуру. Итак, - это был мальчик лет двенадцати, высокий и тощий, с веснушками, а волосы у него были русые.
  - Так это же моё отражение... - пробормотал Митя.
  Мальчик услышал его слова, и разразился громовым хохотом. И пророкотал он:
  - Отражение?! Как бы не так! Взгляни на себя, и ты поймёшь, что среди людей тебе больше не место. Я забрал твоё обличье, а ты взамен получил моё. Я - Трорслав. Ну, а ты - отныне мой раб!
  Тут закричала Морена:
  - Мой господин! Я здесь! Я по-прежнему твоя!..
  - А-а, Морена! - рыкнул Трорслав. - Очень хорошо, что ты здесь. Итак, я получил новое тело, и я смог вырваться из плена. Теперь я начну мстить этому гадкому миру. Многие города будут разрушены, много крови прольётся, но первым я разорю Колдуново. Скажи, как там дела?..
  И на это ответила Морена:
  - Мой господин! В Колдуново всё по-прежнему. И так же, как и тысячу лет назад, правит ими Владислав...
  - Ничего себе! - присвистнул Антон.
  Морена продолжала:
  - Я обитаю среди них, иногда помогаю этим отступникам и, благодаря этому, на хорошем счету у них. Я знаю потайной лаз под стенами, и я давно могла бы провести оборотней и демонов, однако у Владислава слишком много сил, и он мог бы легко одолеть нас...
  - Ну, ничего. Теперь я вернулся, и Владислава можно не бояться. - пророкотал Трорслав. - Я раздавлю его, как таракана. И в этом мне поможет наша Колдовская Книга, написанная кровью Бездны. Где же эта книга?!
  Низко поклонилась ведьма, и возвестила:
  - О, господин мой! Дело в том, что этим вот двум мальчишкам удалось выкрасть у меня колдовскую книгу!
  Тут Трорслав выдохнул изо рта клуб огня, и прорычал на двух друзей:
  - Вы за это ответите, змеёныши!
  И тогда Митя нашёл в себе силы приподняться и довольно громко крикнуть:
  - Даже и не думайте заполучить книгу! Мы защищены!.. Если вы подойдёте, то вас отбросит на сто метров! Я говорю это не потому, что мне жалко вас, но потому, что мне жалко моё тело, которое вы у меня украли!
  - Ах ты наглец! - рявкнул Трорслав. - Ещё смеешь указывать мне?! Что же - сейчас ты узнаешь мою истинную мощь!
  И тогда в руках у Трорслава появилась, и стала разрастаться огненная плеть. Он взмахнул ею для пробы, и от её удара на земле остался глубокий чёрный шрам. Тогда Трорслав подбежал, и нанёс страшный удар по невидимому куполу, который защищал друзей. И тогда купол стал видимым: он был похож на полупрозрачную яичную скорлупу, и в этой скорлупе от удара Трорслава появилась трещина.
  Так похожий на двенадцатилетнего мальчика колдун наносил всё новые и новые удары огненной плетью, и скорлупа постепенно раскалывалась... И через пару минут ребята остались без защиты.
  Митя прижал к груди Колдовскую Книгу. Тогда Трорслав нагнулся к нему, и страшным рывком вырвал Книгу. Затем он несильно ударил огненной плетью сначала Митю, затем - Антона. Мальчики закричали, на их спинах остались чёрные, дымящиеся шрамы.
  Морена спросила кровожадным тоном:
  - Мой господин! Прикажешь ли ты съесть их, или разорвать на части, или замучить?!
  - Не то, не другое, не третье! - проревел Трорслав. - Ты просто ещё не знаешь всего того, что я замыслил.
  - Конечно, куда мне, о мудрейший! - смиренно отвечала Морена.
  - Впрочем, эти двое испытают ещё достаточно мучений. Умрут же они нескоро, но значительно раньше, назначенного им природой срока. Пока же они, равно как и твои оборотни, помогут вести мою карету!
  - Карету? - переспросила Морена. - Что-то я не помню, чтобы у тебя, мой повелитель, была карета.
  - Тем не менее, теперь она у меня есть. - ответил Трорслав. - За годы своего заточения, я создал эту карету из корней отравленной земли. В эти корни вливал я свою ненависть, боль свою, неистовство своё. Эта карета очень много значит для меня, и на ней я совершу свой кровавый вояж по белому свету, который станет тёмным и кровавым!..
  - О, да, да, Мой Господин! - поддакивала ему Морена.
  Тогда Трорслав громко свистнул, и из подвала поднялись, и начали извиваться в воздухе чёрные змеи. Митя и Антон попробовали убежать, но змеи тут же нагнали их, и крепко обвились вокруг их тел, сжали их так, что затрещали рёбра. И оказались эти змеи удилами. Также оплели они и оборотней, и ещё каких-то массивных тварей, которые выступили из леса, но которых из-за крайне плохого освещения не представлялось возможности нормально рассмотреть.
  Удила стянули их в две цепочки, так что Митя оказался напротив Антона, а спереди и сзади окружали их жутковатые, клыкастые твари, от которых, ко всему прочему, исходил сильный смрад.
  - Ну, потянули! - взвыл Трорслав.
  Огненная плеть в руках колдуна разрослась на десятки метров, и волнообразно изогнувшись, обрушилась на спины всех тварей, а также и на Митю и Антона. Боль была такой сильной, что мальчики рванулись вперёд. Также и все остальные потянули...
  И вот из подвала медленно начала выползать карета Трорслава. Однако оказалось, что она слишком велика. Что же - это не проблема. Несколько сильных ударов огненным кнутом, и твари потянули карету с такой силой, что она разрушила не только вход в подвал, но и весь дом.
  И вот она. Чёрная, высоченная, с огромными, усеянными шипами колёсами. Трорслав уселся на сиденье в передней части кареты, ну а Морена уселась рядом с ним.
  Так и поехали они в сторону Колдуново.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЧАСТЬ 2
  "В ГОРОДЕ"
  
  Глава 1
  "Штурм Колдуново"
  
  Пока армия Трорслава добралась до Колдуново, Митя и Антон совсем измучились. Вновь и вновь обрушивался на их спины огненный бич. От сильнейшей боли они дёргались вперёд, и те чёрные удила, которые обвивали их, всё глубже впивались в их плоть, всё сильнее жгли. К тому же и те клыкастые твари, которые их окружали, тоже испытывали сильную боль, дёргались, кусали друг друга, а некоторые укусы доставались и ребятам. Что касается Мити, то он, благодаря своему новому, ужасному телу более стоически переносил все эти издевательства, а вот Антон едва на ногах держался: он был весь окровавлен, одежда на нём была разодрана, он стенал, а иногда почти лишался чувств и начинал бредить.
  И ведь, право, сколько им пришлось выдержать! Отошли от развалин бывшего дома Трорслава в сумерках, и всю ночь тащили его исполинскую карету по лесу. На рассвете им дали немного передохнуть, а потом всё продолжилось. И весь последующий день они тащили карету к Колдуново...
  Наконец, уже в угрюмых сумерках впереди появился знакомый частокол лесного поселения. И тут оказалось, что их уже ждали. Ведь между кольев имелись бойницы, и в этих бойницах виднелись некие черные орудия, так же там что-то варилось, булькало, вздымались языки пламени.
  Когда карета Трорслава только-только выехала из леса, навстречу ей метнулись потоки яркого электрического света. Оборотни взвыли, попятились. Однако Трорслав просто взмахнул руками, и прожектора лопнули.
  Вновь взметнулся огненный бич, и вновь карета двинулась вперёд. И вот, на половине расстояния от леса до стен Колдуново сработала ещё одна ловушка хитрого лесного народца: под ногами и лапами идущих начала расступаться земля. Она расходилась на сегменты, и многие из слуг Трорслава уже должны были провалиться, однако пока что они держались, потому что были связаны удилами с теми, кто ещё имел под ногами твёрдую почву. Также и Митя с Антоном повисли над чёрным провалом... в нескольких метрах под ними смрадно булькала болотная тина.
  И тогда Трорслав кожу на запястье своей, а точнее - украденной у Мити руки, и оттуда стремительно стали выползать чёрные пауки, каждый с горошину размером. Это были очень проворные пауки - они бегали также быстро, как взрослый человек с длинными, здоровыми ногами. С каждым мгновеньем этих пауков становилось всё больше и больше. И вот они уже сыплются из Трорслава чёрным ручьём. Эти пауки стремительно ткали паутину, и стягивали сегменты расходящейся земли. И была их паутина куда более твёрдой, чем сталь, так что вскоре под ногами и лапами появилась весьма надёжная, хоть и слизкая и смрадная поверхность.
  Тем временем Трорслав ещё раз взмахнул руками, выкрикнул несколько резких слов на древнем, колдовском языке, и все бессчётные пауки стали складываться в одного паука, который был размером со слона.
  Этот исполинский паук бросился на стены Колдуново, ударил в них своей крепчайшей грудью. И закреплённые специальным раствором колья не выдержали, проломились. Однако тут на паука обрушились потоки специально заготовленной кипящей смолы. Несмотря на то, что у паука было очень-очень много выпученных красных глаз, - большинство этих глаз оказались выжженными. Паук бросился дальше, но так как ничего не видел, то налетел на электролинию, и разорвал её. Тут же его поразило током, он забился в агонии, повалил от него дым. Наконец он превратился в смрадную лужицу, от которой уже никакого толка не было.
  Большая часть Колдуново погрузилась во мрак, и только в нескольких местах ещё горели костры. И тогда Трорслав привстал на своей карете, и возопил:
  - На штурм!!!
  И тут же чёрные удила исчезли, и освобождённые, разъярённые, голодные твари бросились на штурм. Окровавленный Антон застонал и повалился на сплетённую паутиной землю. Митя встал перед ним, и своими чудовищными ручищами отбрасывал тех тварей, которые пробегали мимо, - иначе эти твари растоптали бы Антона.
  Причём пробегали там не только волки-оборотни, но и какие-то многометровые сороконожки, у которых были исключительно человеческие ноги. А ещё пробегали живые пни; чёрные бесформенные мороки, и ещё чёрт знает какие твари, рассмотреть которых не представлялось возможности из-за крайне плохого освещения.
  Всех злобных тварей, которые до поры до времени таились в отравленной, заколдованной части леса разбудил, созвал могучим заклятьем Трорслав. Долго, в тайне, готовил он это вторжение, долго скапливал силы, и вот теперь собрал армию большую, чем когда-либо прежде.
  За спиной Трорслава появились два чёрных крыла, он взмахнул ими, и, грозно завывая, взмыл в небо. И хотя все видели, что у него тело мальчика, некто не сомневался в его огромной мощи. А рядом с ним летела ведьма Морена...
  Вот проревел Трорслав:
  - Мой приказ: не убивайте никого, без крайней надобности! Эти презренные людишки ещё понадобятся нам! Я сделаю их своими рабами!.. А в особенности я хочу увидеть Владислава! Он не должен умереть сразу! Он будет умирать долго и мучительно! Не упустите его!..
  Однако, Владислав и не думал прятаться. Владислав был умным человеком, и хорошим воином. Помимо древнего колдовства, знал он и современные науки; и именно науки с колдовством соединял в своём творчестве. Он предвидел, что однажды ему придётся вступить в роковую схватку, и сконструировал металлического коня, которым двигала не только магия, но и реактивный двигателем. И на этом коне взмыл Владислав в небо. На Владиславе была золотистая кольчуга, голову его защищал зеркальный шлем. Но в руках он держал ещё одно сконструированное им орудие: это был шестиствольный пулемёт, который стрелял не пулями, но заранее заготовленными капсулами с энергией уничтожающего заклятья. Чтобы изготовить каждую такую капсулу, требовалось чрезвычайно много усилий. Ну, перво-наперво, надо было прочитать весьма сложное заклятье. Затем, уловить получившуюся энергию, которая, кстати, способна была разрушить целый дом средних размеров, и с помощью специально сконструированного пресса, сжать её до размеров капсулы. Ну, и над каждой капсулой немало времени проводил Владислав. Ведь каждую требовалось выковать из специального сплава...
  И всё же накопилось несколько сот таких разрушительных капсул, которые теперь были закреплены в ленты, а ленты располагались внутри металлического ящика, пристёгнутого к металлическому коню Владислава.
  Когда Владислав увидел своего заклятого врага, он не стал тратить времени на бесполезные разговоры. Он просто нажал на курок, и шестиствольный пулемёт застрочил, выпуская каждую секунду по десять капсул, каждая из которых способна была разрушить дом.
  И все эти капсулы предназначались исключительно Трорславу. Однако, в плоти этого лже-мальчика раскрывались чёрные воронки, которые улавливали пули, и тут же отбрасывали их обратно, уже в виде чистой энергии. Эта энергия мгновенно испепелила бы Владислава, но тут пригодилась его золотистая кольчуга, и зеркальный шлем, на которых также было наложено особое заклятье. Они отражали эту энергию к Трорславу, а от того - опять-таки к Владиславу. Наконец, вокруг них накопилось так много мечущейся туда и обратно энергии, что получилась просто раскалённая белая сфера, которая ярко высветила и Колдуново, и его окрестности.
  И тогда отчётливо стало видно, что и на улицах Колдуново, и на стенах его происходит отчаянная борьба. Каждый человек встал на защиту своего дома, своей семьи, своей свободы. Они дрались отчаянно. У кого-то были старомодные мечи, но фехтовали они отменно. У кого-то были ружья и пистолеты. Когда кончались пули, они бросались в рукопашную. Кое-кто с самого начала дрался с помощью вил, топоров или же простых брёвен.
  Но особенно выделялся трёхметровых медведь, которого окружило не менее полусотни оборотней. Они бросались на него, но он разрывал их; и рычал человеческим голосом:
  - Ну, подходите-подходите! У меня на всех подарочек припасён!
  И по этому голосу Митя и Антон признали в медведе того охранника, который впервые впустил их в город. Его приятель тюремщик приняв образ двухметровый крысы, также сеял в рядах врага немалый урон: никто не мог устоять против его острых клыков.
  Между тем в небе над Колдуново происходила самая ожесточённая, хоть и скрытая от сторонних взоров схватка. Внутри раскалённой былой сферы сцепились Трорслав и Владислав. Иногда из сферы били ветвистые молнии, и от их грохота закладывало в ушах.
  Морена металась вокруг сферы, но вот почувствовав, что Трорслав начинает сдавать, преодолела свой страх перед ярким светом. Она ворвалась внутрь сферы, и вцепилась там в Владислава...
  Сфера задрожала и вдруг померкла. Три сожжённых тела рухнули на землю. И были они похожи на чёрные, выгоревшие угли. Митя увидел это, и воскликнул горестно:
  - Моё тело!..
  Окровавленный, избитый, искусанный Антон зашевелился, и прошептал:
  - Моё тело... я совсем не чувствую своего тела...
  Митя склонился над своим другом, и вздохнул:
  - Если бы у меня была Колдовская Книга, я бы нашёл там заклятье, чтобы излечить тебя.
  В это время рухнувшие с неба, сожжённые тела зашевелились, и начали обрастать новой плотью. И вот уже вновь Трорслав был в прежнем Митином обличии, а Владислав был Владиславом; а Морена - Мореной.
  После пережитого, Владислав был очень слаб и бледен. Он едва держался на ногах. И всё же он нашёл силы, и бросился на Трорслава, который зло усмехнулся:
  - Жалкий безумец!..
  В это мгновенье Морена прыгнула сзади на Владислава, и сжала его шею. Владислав пошатнулся. Тогда Трорслав подскочил к нему, и выдохнул изо рта чёрные нити, которые сплели Владислава по рукам и по ногам.
  - Теперь ты за всё, за всё ответишь! - торжественно проревел Владислав.
  Но ничего этого не видели Антон и Митя, так как они были поглощены иными делами. Митя сказал:
  - Но ведь вместе с телом Трорслава, я обрёл и некоторые способности к магии. Именно благодаря этим способностям, я так быстро разобрался с Колдовской книгой. И вот теперь я чувствую в себе силы, и просто не знаю, как ими воспользоваться...
  В это мгновенье на них стала надвигаться огромная бородатая голова без тела, но с чрезвычайно недружелюбным взором. На этой голове виднелось несколько глубоких шрамов, из которых сочилась чёрная слизь, так что ясным было, что голове этой досталось от кого-то из защитников. Голова решила полакомиться Антоном, который выглядел и вкусным и беззащитным. Вот голова распахнула рот, из которой вырвался похожий на питона язык. И оказался этот рот таким огромным, что в нём свободно мог поместиться Антон.
  - Не-е-ет... - слабо простонал мальчик.
  Тогда Митя склонился к покрывшей землю паутину, и попытался её разорвать. Но паутина была такой твёрдой, что даже и с помощью кусочек едва ли удалось что-нибудь с ней сделать.
  Но Мите очень-очень хотелось спасти своего друга! И вот всплыли из глубин его сознания несколько рун, которые обозначали силу. Эти руны обратил он в энергию, а энергию направил в свои руки. И тогда его острые клыки обрели силу небывалую, и разорвал он колдовскую паутину также легко, как разорвал бы паутину обыкновенную.
  А исполинская голова находилась теперь всего лишь в нескольких шагах Антона, который пытался отползти в сторону.
  - Эй! - крикнул на голову Митя.
  Голова обернулась к нему, и, приняв за своего собрата-монстра, прорычала что-то относительно того, что Антон, - это её добыча.
  А Митя воспользовался этими мгновеньями для того, чтобы прочувствовать руны, которые дали бы силу его ногам. И вот он, удерживая паутину, взмыл в воздух, перепрыгнул через голову (за такой прыжок он получил бы Золотую медаль на Олимпиаде мира), и сверху накинул на это чудище паутину.
  И тогда уподобилась паутина сети. Метнулась голова в одну сторону, метнулась в другую, однако ж, всё было тщетно. Чем больше она так металась, тем больше запутывалась. И, наконец, просто упала да и покатилась, подобно огромному, грозному, но уже беспомощному Колобку. И упала голова в образовавшейся на земле разрыв.
  Митя вновь бросился к Антону. Склонился над ним, и молвил:
  - Что ж. Теперь я смогу излечить тебя...
  И он начал искать в себе руны, с помощью которых смог бы излечить своего друга. И ему уже показалось, что он видит и чувствует эти руны, как сильная рука схватила его за плечо, подняла в воздух.
  И прямо перед собой он увидел своё лицо, а точнее - лицо Трорслава. Тот усмехался, но злым был его голос. Он спрашивал:
  - Что? Пользуешься силами, которые ещё остались в моём теле?
  Митя молча кивнул.
  Тогда Трорслав тряхнул его с такой силой, что Митя едва не потерял сознание. И рявкнул Трорслав:
  - Это ты зря!.. Ну, ничего пройдёт некоторое время и ты обо всём позабудешь!
  Трорслав раскрыл рот, и оттуда начала высовываться длинная, чёрная игла. Эта игла вошла в Митину грудь, и поразила его в самое сердце. Мальчик потерял сознание.
  
  
  
  
  Глава 2
  "В Цирковой Упряжке"
  
  На следующий день все прислуживающие Трорславу оборотни, и прочие чудовища были обрадованы известием о том, что им не придётся больше таскать его карету, а отныне эта обязанность возлагается на захваченных в плен жителей Колдуново.
  Надо сказать, что погибла половина жителей этого поселения, а оставшиеся в живых много слёз пролили над павшими. Однако впереди их ждали новые мученья. Чёрная упряжь обвила их тела, сдавила их со страшной силой. Восседающий на своей карете Трорслав потребовал, чтобы они везли, однако свободолюбивые жители Колдуново отказались исполнять это приказание.
  Тогда прозвучали зловещие заклятья, и каждый из пленников оказался окружённым удушливым облаком. И не оставалось ничего иного, как только тянуть повозку вперёд...
  В этой упряжи был и Митя, что касается Антона, то его, также как и иных, сильно израненных или по каким-либо иным причинам потерявших сознание пленников, поместили в заднюю часть кареты Трорслава. Там для них было устроено специальное, тесное и неудобное помещение, где они и мучались.
  Итак, впереди двигались уродливые, поросшие мхом существа, у которых были мускулистые лапы толщиной с тело взрослого мужчины. В этих лапах они сжимали каменные дубины, и били этими дубинами по стволам деревьев, которые могли бы существенно затруднить движение кареты. Деревья трещали, переламывались, падали. Однако, в любом случае дорога была чрезвычайно тяжёлой для движения...
  А потом с каретой начали происходить изменения, которые из всех измученных пленников заметил только Митя. И заметил он это потому только, что он, развивая свои способности, научился видеть некоторые вещи, не поворачивая к ним головы, без помощи глаз.
  Итак, Трорслав и сидевшая рядом с ним Морена взялись за руки. Глаза их закатились и стали подобны чёрным воронкам. Рты их в согласии друг с другом открывались и закрывались, и слышны были слова нового заклятья.
  И через некоторое время с затянутых дождевыми тучами небес начали слетать странные создания. Они похожи были на крылатых жаб. И каждая из таких "жаб" несла во рту ведро со странной, кипящей краской. Иные жабы несли в руках чёрные доски, или же куски материи, а в лапах - молотки, пилы, гвозди и иные приспособления для плотницкого дела.
  И было этих жаб так много, как комаров над большим болотом. Они затемнили всё небо, однако никто, кроме Мити не обращал на них внимания. И каждая из этих крылатых жаб внесла свою лепту в преображение кареты.
  И вот уже не прежняя карета, но огромная и яркая цирковая повозка катится по лесной тропе. На бортах красовалась ярко-красная надпись "Цирк Трорслава. Спешите увидеть!". Помимо того имелось огромное число подвижных частей: то были деревянные или же железные колёса, в которых носились белки, зайцы, а также - одна крыса, и уменьшенный до размера детского кулака медведь. И в этих последних двух можно было признать заколдованных тюремщика и охранника.
  Однако, самая страшная трансформация произошла с Владиславом. Ведь Трорслав думал, и всё не мог придумать, какой бы чудовищной карой покарать своего заклятого врага. Пока что он остановился на следующем: он лишил Владислава туловища, голову же оставил и раздул, покрыл лаковой краской и насадил на специальное приспособление в верхней части цирковой повозки. Теперь к голосовым связкам Владислава были подведены многочисленные железные проводки, которые управляли ими, и заставляли говорить то, что Владиславу говорить совсем не хотелось: это была реклама цирка Трорслава. Так что к физическим страданиям Владислава примкнули ещё и страдания душевные. Ведь он понимал, что теперь невольно помогает своему врагу...
  Трорслав же был очень доволен. Он сидел, взявши за руку Морену, и без умолка говорил. Напрягши слух, Митя услышал, что говорит он про то, что вскоре мир станет тёмным да кровавым, и что он, Трорслав, воссядет на престоле, а Морена будет рядом с ним. Морене очень такие речи нравились, но иным она была недовольна. Говорила:
  - Не годно тебе, господин мой, в обличии мальчишки расхаживать. Выбрал бы тело взрослого мужчины, так тебе больше почёта было бы!
  Трорслав насупился, и проворчал:
  - Да разве ж я виноват, что в дом мой мальчишкам, а не взрослому мужику угораздило зайти! Теперь от этого обличия мне не избавиться... Хотя, ты представь, если б тогда зашла женщина или девочка, вот тогда бы действительно - смешно было...
  - Типун тебе на язык! - ухмыльнулась Морена. - Ты вот лучше скажи: что ж, неужто, и взаправду от этого облика дурного никак избавиться не удастся?..
  Трорслав помолчал, а потом ответил так тихо, что Митя услышал его только с большим-пребольшим трудом, напрягши до предела свой колдовской слух:
  - Будут изменения. Любые тела смогу примерять, Морена. Дай только до клада добраться...
  - До того самого, Московского? - также шёпотом вопросила Морена.
  - Да. - ответил Трорслав. - Только бы завладеть шлемом из кожи драконьей, вот тогда уже никто нам помешать не сможет...
  Несмотря на то, что Митя очень устал, эти слова Трорслава встревожили его: что за клад такой? Что за шлем из кожи драконьей?..
  
  * * *
  
  И следующие несколько часов Митя только и думал о словах Трорслава. Однако, только когда неожиданно лесные деревья расступились, и цирковая повозка выехала на проезжую, заасфальтированную дорогу, Митя испытал самую настоящую боль. Ведь он знал, что эта дорога ведёт в Москву, а там живут его родные, близкие ему люди. И что сделает с ними Трорслав? Ведь наверняка что-нибудь страшное: может, превратит в каких-нибудь жаб, а, может быть, закуёт в цепь, и тоже будут тащить они эту страшную цирковую повозку...
  Однако, когда через несколько минут на этой пустынной дороге появилась милицейская машина, Митя вдруг успокоился. Он подумал: "Ну, конечно, зря я боялся. Кто же даст нам в Москву въехать? Ведь это же дикость какая: едет цирковая повозка запряжённая измученными, окровавленными людьми. Нет, конечно, Трорслава остановят. А если надо: целую армию на него напустят..."
  И вот, как и ожидал Митя, милицейская машина остановилась рядом с цирковой повозкой. Мальчик представил, как выбегают из неё стражи порядка, как целятся в Трорслава и требуют: "Руки за голову!".
  Однако из машины вышел один только милиционер. Был он толстым, и что-то жевал, оружия при нём не было. И милиционер спросил ленивым голосом:
  - Так-так, что это у вас?
  Трорслав улыбнулся и ответил:
  - Цирк.
  Милиционер фыркнул:
  - Мальчонка, я и без тебя вижу, что цирк, ты вот лучше скажи, кто старший.
  - Я старший. - ответил Трорслав, и глаза его стали угольно-чёрными.
  Милиционер покачнулся, и кивнул:
  - Да. Конечно, ты здесь старший. Ведь я только хотел спросить, кем это цирк запряжен?
  - Лошадьми. - ответил Трорслав.
  - Да, я вижу, что лошадьми. - вздохнул милиционер, и вытер пот, который обильно скатывался по его полному лицу.
  Митя обернулся к нему, и принялся кричать:
  - Не лошади мы!.. Люди мы! Спасите нас!
  Также и иные измученные люди оборачивались и, преодолевая слабость, кричали примерно то же самое.
  Милиционер говорил:
  - Что же ваши лошади такие взмыленные, да кричат так громко?
  - Так день ведь жаркий. - ответил Трорслав.
  - А откуда столько лошадей? - допытывался милиционер.
  - Лошади куплены. - ответил Трорслав.
  - А бумаги на них имеются? И вообще: бумаги разрешающие ваше предприятие - можете это представить?
  - Да. Конечно. - ответил Трорслав.
  И вот в руках у колдуна оказалась аккуратная кожаная сумка, которую он расстегнул, и из которой достал довольно объёмную стопку документов. Милиционер поморщился и начал эти документы изучать. Трорслав предложил:
  - Быть может, чтобы вам не мучится, и нас не задерживать, вам лучше приятный подарок получить?
  - Какой ещё подарок? - насторожился милиционер.
  - А вот какой!
  И в руках Трорслава появилась толстая стопка новеньких стодолларовых бумажек. Милиционер сглотнул, глаза вспыхнули таким ярким пламенем алчности, что деньги едва не вспыхнули. Он сглотнул, и в согласии кивнул, Митя расслышал его шёпот:
  - Такое бывает только раз в жизни!..
  - Действительно, такое бывает только раз в жизни! - кивнул Трорслав.
  И как только милиционер дотронулся до денег, с ним произошли весьма неприятные метаморфозы. Его форма разом порвалась, упитанные щёки ввалились, и появилась на них щетина. Глаза стали бездумными и пустыми. Из глубины повозки вырвалась дополнительная упряжь и накрепко обмотала милиционера. Так он присоединился к пленникам.
  Что же касается милицейской машины, то и её ожидала весьма скорбная участь. Из повозки Трорслава начали выпрыгивать гномы. Это были уродливые, носатые и горбатые существа, у каждого из которого имелся огромный молот, превышающий тело гнома раза в два. Они набросились на машину, и начали дубасить по ней молотами. Меньше чем за минуту машина превратилась в плоский металлический лист. Этот лист гномы подняли, и согласно с указаниями Трорслава изогнули его так, что получилась фигура того самого милиционера, но с клоунским гримом на лице. Трорслав дотронулся до него, и тогда этот трёхметровый железный человек ожил, поклонился Трорславу, и присоединился к его жутким приспешникам. Кстати, вместо ног у этого робота были колёса.
  После этого процессия продолжила своё шествие.
  
  
  
  
  
  Глава 3
  "Первое Представление"
  
  До самого вечера двигались они, так что у Мити было достаточно времени, чтобы обдумать всё увиденное им. Он понимал, что Трорслав использует мощный гипноз, а также и магию. Чем дальше они продвигались, чем на более оживлённые дороги въезжали, тем больше на них обращали внимания, однако никто больше не пытался их остановить.
  Иногда из повозки Трорслава вырывались сложенные в трубочку глянцевые бумажки, которые влетали в салоны проезжавших автомобилей, или же в окна деревенских домишек. На всех этих бумажках была реклама грядущих представлений. Ну, и про голову Владислава, которая без устали повторяла ненавистную рекламу, не следует забывать.
  Но вот стали сгущаться сумерки, и они оказались на окраине небольшого подмосковного городишки. Внутрь города въезжать не стали. Трорслав велел остановиться на большом пустыре, на городской окраине. Он потёр свои мальчишеские ладошки, и сказал:
  - Что же. Вот здесь и устроим первое, пробное представление...
  Вслед за этим за спиной Трорслава с шумом распахнулись чёрные крылья, он взмахнул ими, и отлетел чуть в сторону, и легко разорвал проходившие у стены
  окраинного дома провода. Он проглотил часть провода, и тут же тело посинело, посыпались из него электрические искры. Некоторое время он трясся и дымил, то падал на землю, то вновь вздымался в воздух.
  Наконец он отбросил провод и вернувшись к повозке самодовольно заявил Морене:
  - По всем городским каналам прошла реклама нашего Цирка. Я объявил, что билеты совершенно бесплатные, и что зрелище будет совершенно потрясающие. Ну, и немного гипноза добавил. Уверяю тебя, что все, кто смотрел телевизор в этом городе, а таковых - большинство, в скором времени сбегутся сюда. И не только из-за рекламы и гипноза, но также и из-за того, что теперь по всем их каналам - сплошные помехи. Чем же им заниматься? Разве они выдержат один вечер без своего любимого телевизора?.. О нет! Либо они сойдут с ума, либо прибегут сюда! Ну, а мы пока займёмся устройством нашего замечательного цирка...
  И вот Трорслав взмахнул руками, и чёрные поводья слетели с пленников. Однако тут же в воздухе оказалось множество чёрных змей, которые без устали жалили несчастных, а также хлестали их, и, обхватывая то руку, то ногу, направляли в нужную сторону.
  И они измученные, ослабшие, вынуждены были водворять адский план Трорслава в действительность. Они подбежали к повозке, раскрыли её борта, и оттуда стали доставать высокие жерди, на которую натягивали чёрные полотна. И всего лишь через несколько минут на пустыре уже появился объёмистый шатёр, внутрь которого уже вносили длинные закруглённые скамейки, а также - не вполне понятные, но зловещего вида приспособления для грядущего шоу. В верхней части шатра была закреплена голова несчастного Владислава. Эта голова была пяти метров в высоту, и медленно вращалась на железном штыре. Из глаз Владислава вырывались яркие электрические лучи. Рот раскрывался, и выплёскивал дурашливые частушки, рекламирующие цирк Трорслава. Однако, если бы кто-нибудь взглянул в его глаза, так увидел бы там душевную муку. Но он не только страдал, но и пытался высвободиться: сколько позволяли оставшиеся на шее мускулы, раскачивал штырь...
  Тем временем пленники закончили строительство цирка. Тогда лесные твари втолкнули их в железную клетку, на клетку эту накинули чёрную ткань, и поставили её поблизости от круглой сцены, внутри цирка. Митя смог просунуть между прутьями решётки свои острые когти и разорвал в одном месте ткань, так что он мог наблюдать за тем, что происходило внутри цирка.
  И вот стали появляться первые, привлечённые рекламой жители. Возле входа стояли Трорслав и Морена, и приветствовали каждого. Если это было существо женского пола, то её руку целовал Трорслав; а если существо мужского пола, то его целовала в щёку Морена. И у всех поцелованных, независимо от пола и возраста, тут же вздымались дыбом волосы на голове. Они проходили внутрь, и рассаживались на закруглённых вокруг сцены скамейках. Причём, после поцелуев Трорслава и Морены никто из них уже не делал лишних движений, ничего не говорил. Все эти подобные зомби существа, не моргая глядели прямо перед собой на сцену, и выжидали, когда же начнётся представление.
  И посетителей оказалось даже больше, чем ожидал Трорслав. Все места уже были заняты, а появлялись всё новые и новые. Причём, насколько можно было судить по гулу, у входа собралась большая очередь.
  Тогда Трорслав звучным, весёлым голосом прочёл заклятье, и нутро цирка стало растягиваться, а скамейки - удлиняться. Так что, всё-таки, мест хватило для всех.
  И вот, когда последняя посетительница, а эта была внушительных размеров домохозяйка переступила через порог, Трорслав объявил торжественно:
  - Итак, представление начинается!..
  Домохозяйка хотела пройти к остальным зрителям, однако Трорслав взял её за пухлую ручищу, и произнёс:
  - А для вас места не осталось.
  - Я найду себе место, мальчишка! - попыталась отпихнуть его домохозяйка, однако, конечно же, ей это не удалось.
  Трорслав протащил домохозяйку на середину арены и возвестил:
  - Ничего у вас, уважаемая вы наша эм-м, Надежда Константиновна не получится?
  - Откуда ты, сорванец, знаешь моё имя? - взвизгнула домохозяйка.
  - От верблюда! - ответил Трорслав.
  - Ах, ты огрызаешься! - возмутилась домохозяйка, и тут замахнулась на Трорслава массивной сумкой, которую зачем-то притащила с собой.
  В сумке, кстати, лежали куриные яйца. Трорслав стремительно выставил перед собой руку, и все бывшие в сумке яйца разбились.
  Домохозяйка взревела:
  - Ну, я тебе уши надеру, хулиган!
  И подняла над головой толстенные свои ручищи. Однако ж в это самое мгновенье из сумки начали вылетать цыплята. Было их очень много, они пищали, толкались, сыпали перьями и помётом.
  - Ой ты! - закричала домохозяйка, и стала прыгать, пытаясь поймать хоть одного цыплята. Она верещала:
  - Ведь из моих яиц вылупились! За них уплочено! Держи! У-у-у, хулиган!
  Однако, цыплята оказались весьма проворными и ни один из них не попался в ручищи домохозяйки.
  Цыплята поднимались всё выше, и разрастались в куриц. И вот курицы понесли яйца. Яйца падали на арену, и на голову домохозяйки, и только Трорслава и Морену они не задевали.
  Залитая желтком и белком домохозяйка рыдала:
  - Все мои сокровища побили! О-о, хулиганьё!.. Ну, будет на тебе управа! Вот уж я тебя раздавлю!..
  Она бросилась на щуплого Трорслава, однако тут самое последнее, золотого цвета яйцо, шлёпнулось ей на голову. Это яйцо оказалось весьма твёрдым и не разбилось. Домохозяйка поймала яйцо, поднесла его к лицу. И тут глаза её вспыхнули, она взвизгнула:
  - Золотое! Моё! Никому не отдам!
  Она прижала яйцо к груди, и затряслась.
  В цирке воцарилось гробовая тишина. А затем грянули аплодисменты. Хлопали все зрители, но хлопали они так размеренно и однообразно, что напоминали заведённые куклы. Все они, не моргая, глядели на арену, и на лицах их по прежнему не было никаких эмоций.
  Трорслав раскланялся, и возвестил:
  - Однако, это ещё не конец!
  И он обратился к домохозяйке:
  - А не угодно ли вам, Надежда Константиновна, разбить это яйцо и узнать, что там внутри!
  - Нет, хулиган! - завизжала домохозяйка. - Никогда и ни за что не получишь моё яичко, сокровище моё!..
  И при этом она сжала золотое яйцо так сильно, что скорлупа его треснула и переломилась. И тут же из яйца вылетела уменьшенная копия Трорслава-Мити с золотыми крыльями, эта фигура коснулась тоненькой золотой палочкой лба домохозяйки и спросила:
  - Что вам нужнее: деньги или мысли?
  - Деньги, конечно. - не задумываясь, ответила Домохозяйка.
  - Тогда я заберу у вас мысли, и дам много золото.
  Домохозяйка очень обрадовалась и усиленно закивала. Тогда крылатый человечек залетел к ней в рот, и тут же вылетел обратно, но уже неся в ручках маленькое похожее на звезду зёрнышко. В руках у большого Трорслава появилась шкатулка, и маленький крылатый Трорслав положил туда зёрнышко.
  Надежда Констативна клацнула вставными челюстями, и спросила:
  - Где же мои деньги?
  - Деньги будут. - хитро сощурившись, ответил Трорслав. - Но только после того, как к моему культу приобщатся все.
  И он обратился к сидящем в цирке:
  - Ведь вам понравилось представление?
  И все те сотни людей, которые заполняли нутро цирка, медленно поднялись, и начали хлопать. Долгими и протяжными были эти аплодисменты.
  И тогда Трорслав повелел:
  - Кричите "Слава Трорславу!", и я позволю вам заключить со мной выгодную сделку!
  И дружный хор вскричал "Слава Трорславу!", и повторил ещё и ещё раз. Трорслав самодовольно ухмылялся. И вновь и вновь ревущий глаз этой бездумной толпы наполнял нутро цирка. Трорславу очень нравилось, что все его так прославляют, и он кичился этим перед Морену, он летал вокруг неё, а глаза его сверкали.
  Наконец, он опустился на арену, и сказал.
  - Что же. Подходите сюда, и отдавайте зерно своих мыслей и чувств. За это вы приобщитесь к моему культу благосостояния.
  И тут же к арене выстроилась очередь. Жаждущие приобщится к культу благосостояния, вставали на положенное место. Там в их рот залетал маленький крылатый человечек, и вылетал уже с похожей на звезду крапинкой. Эту крапинку он подносил к Трорславу, и кидал в шкатулку, из которой уже поднималось столь красивое сияние, будто там целая галактика была сокрыта.
  Что же касается лишившихся своих мыслей и чувств существ, то к ним подбегали уродливые, поросшие мхом многоногие и многорукие создания, и быстренько отводили в дальнюю часть арены, где выставлены были устрашающего вида орудия.
  Уродцы помещали лишившихся всего человеческого существ в эти механизмы, и там вытягивали, плющили, или же изгибали так, как было задумано Трорславом. Причём никто из этих существ не сопротивлялся, никто не подавал каких-либо признаком боли, зато они размеренно раскрывали рты, и говорили:
  - Слава Трорславу!.. Слава Трорславу!..
  Затем этих существ вытаскивали из механизмов, а на их место становились новые, тела которых тоже уродовали. Тех, кто уже прошёл преображение, складывали между собой, между них протягивали некие железные трубы с пружинами, колёса, шестерни, цепи, и выстраивали из них нечто.
  Сначала Митя никак не мог понять, что же это такое строят, но потом понял: это будет великан, сложенный из человеческих тел! Вот уже появились две ноги, каждая шести или семи метров высотой: толстые, мускулистые ноги; вот уже и основание живота появляется...
  Митя смотрел на всё это безумие, и думал только о том, как бы вырваться и предупредить иных людей о грозящей им страшной опасности. Вон похожий на гнилую ёлку охранник: на одной из ветвей у него связка ключей. Он стоял в нескольких шагах от клети с лесными пленниками, и с увлечением наблюдал за тем, что происходило на арене. Митя пытался дотянуться до связки ключей своим когтем, однако ничего у него не получалось.
  Все, и Трорслав и ведьма Морена, и охранники были увлечены этим первым, и таким успешным для них действом, и не обращали внимания на размеренные толчки, которые сотрясали цирковой шатёр. А это голова Владислава продолжала раскачивать штырь, на котором была закреплена. И вот, наконец, пятиметровый штырь переломился, и пятиметровая голова, увлекая за собой покрывающую стену чёрную материю, рухнула вниз.
  И тут же организованное безумие внутри цирка сменилась неорганизованным хаосом. Большая часть присутствующих была накрыта чёрным покрывалом. Они хотя бы частично освободились от гипноза Трорслава, и теперь вопили от ужаса и пытались вырваться. Все эти люди метались беспорядочно и бездумно метались из стороны в сторону и только больше запутывались в чёрной материи. Те же, кто уже отдал свои мысли и мечты, вовсе никуда не вырывались. Они просто стояли и ждали, что им прикажет им Трорслав.
  А Трорслав переживал не лучшие в своём долгом бытии мгновенья. Дело в том, что, голова Владислава упала прямо на него, а когда он попытался подняться, то зубы Владислава сжали его пояс, да с такой силой, что Трорслав никак не мог вырваться, и всё голосил:
  - Уберите его! А-А-А! Уберите!..
  Вокруг головы Владислава прыгала Морена, однако ведьма так растерялась, что позабыла все заклятья, и единственное на что была способна, так это шлёпать Владислава по щекам да дёргать его за волосы.
  Также, в результате падения головы Владислава, повалилась и декоративная, готическая стойка. Эта стойка ударила аккурат по голове стоявшего рядом с клеткой охранника, и он упал на пол, и не шевелился.
  Вообще, человеческие глаза ничего этого не увидели, но колдовские Митины видели всё, и мальчик обрадовался этому, и вытянул свой коготь так далеко, как только мог.
  И ему удалось подхватить связку ключей и подтянуть её к клетке. Дальше уже было делом техники: мальчик бросился к двери, и открыл её. Он крикнул остальным пленникам:
  - Что же вы?! Ведь это ваш шанс!
  А они так истомились за день, что лежали в глубоком забытьи. И лишь немногие, самые сильные ещё немного шевелились. И никто из них не в состоянии был бежать.
  Итак, Митя выпрыгнул из клетки, и далее, цепляясь за её наружную часть, вскарабкался вверх. Там с помощью когтей разорвал рухнувшую обшивку цирка, и, наконец-то, смог вздохнуть относительно свежего воздуха. Снаружи уже была глубокая, тёмная ночь. Однако, мальчик отчётливо видел, как мечутся, прыгают, пытаются вырваться под рухнувшей обшивкой люди и твари. Ну а больше всего выделились великанские ноги, и голова Владислава, которая по-прежнему удерживала Трорслава.
  Митя сел на гладкую чёрную поверхность, и съехал по ней вниз. Далее, стараясь не наступить на кого-нибудь, побежал к краю этого трепещущего поля.
  И подбежал он к карете Трорслава. Да - теперь это вновь была именно карета. Грозная, чёрная, шипастая, без каких-либо украшений. Митя подбежал к ней, чтобы освободить своего друга Антона.
  Он бросился к задней части кареты, где в специальном отсеке располагались раненные и ослабшие. Он отбросил ржавый засов, и распахнул весьма тяжёлую дверь. Изнутри волной ударил смрад, и стоны несчастных.
  - Антон! - позвал Митя.
  Всего лишь через мгновенье в Митины лапы буквально рухнул его друг. Антон сильно исхудал, глаза его ввалились. Вообще, выглядел он очень нездорово. Однако, в отличие от Мити был похож на человека.
  - Митя! Как я рад тебя видеть! - Антон не мог сдержать слёз. - Ведь, знаешь, я уж не надеялся, что мне когда-нибудь удастся из этого проклятого места вырваться!..
  И тут за Митиной спиной раздался скрежещущий глас:
  - А ну - стойте!
  Митя обернулся, и обнаружил, что там возвышается металлический милиционер, которого собрали из раздавленной машины гномы.
  - Не велено! - говорил железный милиционер. - Все пленники должны оставаться в плену. Таков высочайший приказ! Оставайтесь на месте до выяснения всех обстоятельств!..
  Первой Митиной мыслью было броситься на этого "стража порядка", однако он верно рассчитал, что, несмотря на своё чудовищное тело, вряд ли одолеет этого железного исполина.
  И тогда Митя сказал:
  - Ты следишь за исполнением закона, однако сам закону противишься.
  - Чего-чего? - переспросил металлический милиционер.
  - А то, что у меня указ от самого Трорслава, доставить этого вот пленника к нему на потеху.
  - Но мне никаких директив не поступало. - произнёс милиционер, однако ж теперь в его голосе звучали уже просительные нотки.
  - А мне что до того? - спросил Митя. - Ты, собственно говоря, кто такой, чтобы на тебя директивы тратить? А? Вот я - правая рука самого Трорслава. Или мой облик недостаточно убедителен?!
  Митя обнажил клыки и угрожающе рыкнул. Теперь железный милиционер был полностью убеждён. Он произнёс:
  - Конечно же, вы можете идти. И прошу простить меня за это досадное недоразумение.
  - Ну, насчёт того, прощать вас или же нет, я ещё подумаю. - сказал Митя, осторожно подхватил под плечо ослабшего Антона, и повёл его прочь.
  Митя чувствовал, что металлический милиционер провожает их взглядом, и поэтому он вынужден был идти в сторону рухнувшего цирка, будто бы действительно вёл Антона к Трорславу.
  А внутри цирка Трорславу и Морене, наконец-то, удалось совладать с головой Владислава. И уже слышны были заклятья Трорслава, и выбивалось из-под чёрной материи сильное багровое свеченье, а сама материя поднималась вверх, и вскоре цирк должен был принять изначальные свои формы, дабы шоу дошло до логического конца, и строительство сцепленного из человеческих тел великана было завершено.
  Конечно, Митя не собирался идти внутрь цирка, и вот он шепнул на ухо Антону:
  - Сейчас рванём в те кусты. Ты, с силами соберись. Ведь бежать придётся, и мне тебя не утащить. Тяжёлый ты всё-таки...
  - Ладно, хорошо. Можешь рассчитывать на меня. - слабым голосом ответил Антон.
  И вот ребята метнулись в кусты.
  И хотя железный милиционер не отличался смекалкой, всё ж и он сообразил, что его надули, прежде всего он издал протяжный вопль:
  - СТО-О-О-ОЙ!
  Затем он достал из железного кармана железный свисток, и изверг из него столь оглушительный свист, что некоторые деревья обронили свои листья. Однако, Трорслав и остальные его приспешники слишком поглощены были водворением порядка внутри цирка, а поэтому не обратили на этот свист должного внимания.
  Тогда железный милиционер посчитал, что, если он не вернёт беглецов, так не сносить ему головы, и вот он побежал за ними. От каждого его шага сотрясалась почва. Однако он забыл закрыть заднюю дверь Трорславовой кареты, и вскоре оттуда стали выбираться раненные...
  Что же касается железного милицейского, то долго он не пробегал. Сразу же за кустами начинался глубокий овраг с крутыми склонами. Он не удержался и покатился вниз. На дне оврага была свалка металлолома, и страж Трорславова порядка развалился на составляющие, стал частью этих железок.
  Что же касается Мити и Антона, то они уже выбрались на противоположную сторону оврага...
  
  
  
  
  
  Глава 4
  "На Шоссе"
  
  Когда последние отголоски от падения железного милиционера были поглощены ночью, Митя и Антон позволили себе немного отдохнуть. Точнее Митя чувствовал себя вполне хорошо, а вот Антон тяжело дышал, да и ноги у него подгибались.
  Итак, они уселись возле ствола какого-то дерева. Прислушались... со стороны цирка доносились какие-то крики и хлопки. А также слышен был шум от машин. Поблизости было крупное шоссе, и даже в этот ночной час по нему проносилось изрядное количество машин.
  Свежий, ночной воздух делал своё благое дело. И вскоре Антон уже почувствовал себя достаточно хорошо, для того чтобы подняться. Они направились в сторону шоссе.
  И Антон спросил:
  - Куда теперь?
  - В Москву. - ответил Митя. - Я слышал о некоем кладе, а в нём - Шлем из Драконьей кожи. Этот шлем даст Трорславу огромные силы. Боюсь, что, если Трорслав им завладеет, то ничто уже его не остановит.
  - И где же мы этот клад искать будем? - спросил Антон. - Ведь Москва-то велика.
  - Велика-то велика, да и у меня теперь колдовские силы есть. Быть может, почувствую что-нибудь. Другой вопрос - это как до Москвы добраться. Отсюда - ещё почти сотня километров.
  - Ну, авось нас кто-нибудь подберёт. - молвил Антон.
  - Тебя, может, и подвезёт какой-нибудь сердобольный водила, а вот меня... - Митя вздохнул. - Мне лучше никому на глаза не показываться.
  - А что такое?
  - Что-что. Ты, может, уже и привык, а вообще-то для всех людей я чудовище.
  - А, ну да... - вздохнул Антон.
  - Причём, такое мерзкое чудовище, какого и в фильме ужасов не увидишь...
  - Да, ладно тебе! В каком-нибудь высоко-бюджетном ужастике и не такого насмотришься!
  - Ты ещё и шутишь!
  - Вовсе и не шучу. - серьёзно сказал Антон. - Зато я кое-что придумал. Вот слушай. Я остановлю какой-нибудь грузовик. Пока я с водителем буду разговаривать, ты быстренько в кузов залезь.
  - Так кузов то закрыт будет.
  - А ты замок когтями своими - вжик! - и готово.
  - Вжик! Вжик! - передразнил его Митя. - Это сразу заметят, да и не взломщик я какой-то. Ладно, останавливай грузовик, а я на его крышу вскарабкаюсь. Мне это никакого труда не составит.
  Так они и решили.
  Итак, Антон вышел на обочину шоссе и вытянул руку - стал голосовать грузовики. Однако, грузовиков было совсем немного, и водители их, завидев ободранного мальчишку на обочине, предпочитали не останавливаться.
  Однако, когда проехал очередной грузовик, возле Антона остановилась диковинная машина. Это был горбатый запорожец. За рулём сидела молодая, лет двадцати, красивая девушка.
  - Здравствуйте. - смущённо сказал Антон.
  - Здравствуйте. - спокойно ответила девушка. - Что, подвести?
  - Нет, то есть да... то есть - нет... то есть... - замялся Антон.
  - Так подвести или нет?
  Тут Антон понял, что вряд ли ему удастся остановить нормальный грузовик, и, возможно, что этот горбатый запорожец - его единственный шанс уехать. Но при этом понимал Антон, что Мите никак не удастся спрятаться на низкой, горбатой крыше.
  И вот тогда новый план зародился и тут же созрел в голове Антона. И он сказал девушке:
  - Да. Действительно, надо, чтобы вы подвезли. Но, видите ли, я не один, а с другом. Он... видите ли, мы собрались на маскарад в Москве, и он натянул на себя очень страшный костюм. Так что вы не пугайтесь, ладно?
  - Хм-м. - девушка выглядела очень заинтересованной. - Дело в том, что я сама очень люблю всякие маскарады, однако не слышала, чтобы в Москве намечался какой-то маскарад.
  - Тем не менее маскарад будет. - заверял её Антон. - Только это будет такое небольшое мероприятие для избранных.
  - Очень интересно. - молвила девушка. - Почему же для избранных?
  - Да потому что костюмы на этом маскараде очень уж страшные. Если в таких на улицу выйти, так... В общем, это зрелище не для слабонервных.
  - Правда? - переспросила девушка.
  - Именно так. - кивнул Антон.
  - Ну, что же. Я заинтригована. Пускай твой друг выходит.
  - Хорошо. Только вы обещаете, что не испугаетесь?
  - Да конечно-конечно. Я и сама всякие ужастики люблю. И меня напугать сложно.
  Тогда Антон повернулся к кустам, за которыми прятался Митя, и довольно громко крикнул:
  - Митя, можешь выходить, не прятаться больше. Я всё рассказал про твой ужасный костюм, в котором ты едешь на маскарад в Москву! Нам подвезут на этом замечательном автомобиле!..
  И вот тогда из-за кустов вышел Митя. К счастью, других машин поблизости не было видно. Антон обернулся к девушке, спросил:
  - Ну, как?
  За мгновенье до этого девушка закурила сигарку, однако ж теперь сигарка выпала из её рук, и упала на дно "горбатого" запорожца. Девушка пронзительно завизжала, выскочила из машины, перебежала через шоссе, и скрылась за тёмными деревьями. Впрочем, ещё некоторое время были слышны её пронзительные вопли.
  Митя подошёл к "горбатому" запорожцу, и положил на его горб свои когти. Ухмыльнулся невесело:
  - Да, просто замечательно! Какой я красавец!..
  - А ведь я её предупреждал. - вздохнул Антон. - Надо же!.. Да это просто какая-то психопатка попалась.
  - А представляешь, что будет с людьми, которых ты не предупреждал? - спросил Митя.
  - Нет. - признался Антон.
  - Вот и я тоже не представляю. Что же, нам остался в наследство этот "горбатый" запорожец. Будем думать, что дальше делать...
  - Гляди! Гляди! - закричал Антон, и схватил Митю за его шипастую руку.
  Второй, дрожащей рукой, Антон указывал в черное небо.
  От пустыря, где прошло первое представление цирка Трорслава, взметнулись в небо яркие прожектора. И в сиянии этих прожекторов медленно поднялась фигура великана. Из-за деревьев видны были только плечи и голова этого исполина, но все же, если приглядеться, то можно было различить, что составлен он из изогнутых и переплетённых человеческих тел.
  Дрожащим голосом прошептал Антон:
  - Но ведь его же все должны увидеть. Его остановят. Может, с помощью танков, но обязательно остановят.
  - Сомневаюсь. - покачал головой Митя. - Когда мы тащили по дороге повозку Трорслава, то нас принимали за коней. Это всё гипноз и магия. У Трорслава очень много сил, и, возможно, остальные люди увидят этого великана в виде простого порыва ветра с пылью, или же вообще не увидят. А мы его видим потому только, что сами соприкоснулись с магией Трорслава.
  - И он нас видит. - упавшим голосом возвестил Антон.
  Великан обернулся в их сторону, и на мгновенье двумя кровавыми изумрудами сверкнули его глазницы. Затем великан раскрыл глотку и издал яростный вопль. А затем великан стал к ним приближаться. От его поступи дрожала земля, а деревья не были для него преградой. Вдруг великан исчез.
  - Упал и развалился! - закричал Антон.
  Но великан вновь появился, и на этот раз значительно ближе.
  - К сожалению, не развалился. - вздохнул Митя. - Это он просто в овраг спускался, а теперь выбрался.
  - И к нам бежит! - крикнул Антон.
  Вообще-то великан не бежал, а шёл, однако, из-за ширины его шагов получалось, что передвигался он даже быстрее бегущего человека.
  - Что нам делать? - простонал Антон. - Ведь он нас запросто раздавит.
  - И не убежать. - молвил Митя.
  - Но у нас есть машина. - сказал Антон.
  - Да, замечательная машина. - Митя хлопнул по горбу "горбатого" запорожца, и он удара его лапы горб прогнулся. - Ладно, ничего иного не остаётся. Попробуем на нём уехать.
  Ребята втиснулись в тесное нутро машины. Оставшаяся непотушенной сигарка по-прежнему дымила, так что там практически нечем было дышать.
  Митя уселся за руль, и возвестил:
  - Ключа зажигания - нема! По-видимому, она унесла его с собой!..
  А великан приближался, и всё сильнее и сильнее вздрагивала от его поступи земля. Вновь взревело это чудище, отчего Антон заткнул уши, и сам закричал:
  - Попробуй угнать эту машину, как делают во всяких фильмах! Знаешь, там какие-то проводки надо соединить!..
  - Не знаю! Никогда этим не занимался! - огрызнулся Митя.
  Тем не менее, Митя понимал, что вся надежда на него. И он предельно сосредоточился. И вот вновь из глубин его сознания начали всплывать магические руны. Это были непокорные, расплывчатые руны. Они дёргались, вырывались, они били Митю электричеством, и очень ему было больно. Тем не менее, мальчик выдержал боль и направил поток этих энергетических рун прямиком в ключ зажигания.
  И вот тогда двигатель "Запорожца" взвыл. Старинная машина передёрнулась, и вдруг рванулась вперёд. Причём за несколько секунд она развила такую скорость, что указатель на спидометре зашкалило. Колёса скрипели и выли...
  - О-о-о! - завопил Антон. - Вот это скорость! Мы ж разобьёмся! А-А-А!!! Митя, ты руль держи!..
  Митя ухватился за руль, и едва вписался в поворот. Ведь до этого ему всего лишь пару раз доводилось управлять машиной: приятели давали попробовать. Что касается Антона, то он вообще никогда машинами не управлял.
  "Горбатый" запорожец трясло, бросало из стороны в сторону, а он ещё больше разгонялся. Мчался он уже как хорошая гоночная машина.
  И только с такой скоростью у них был шанс спастись от великана. Когда это чудище увидело, что ребята уезжают, оно побежало. И теперь они мчались на равных. Хотя, пожалуй, сотканный из сотен тел великан поначалу даже немного превосходил их в скорости...
  Дрожало шоссе, дрожали окружающие его деревья.
  Антон оглянулся назад, и, увидев великана, закричал:
  - Он так близко! А-А-А! Митя, сделай что-нибудь!!!
  И вновь Митя обратился к заключённым в нём силам. И вновь электрические руны обжигали его, пытались вырваться, но он терпел боль, и направлял их в двигатель запорожца.
  Машина разогналась ещё быстрее, теперь из-под её задних колёс вырывались целые фонтаны искр. Великан медленно начал отставать.
  В неприметном месте, укрытая кустами, стояла машина службы "ГАИ". Как и предполагал Митя, великана "гаишники" не увидели, зато "горбатый" запорожец успели разглядеть, и тут же погнались за ним. Включили сирену, несколько раз прокричали в рупор предупреждение, но всё тщетно. Несмотря на то, что у "гаишников" была мощная машина, они отставали от запорожца, а тут ещё налетело пылевое облако, и они вынуждены были притормозить на обочине.
  Конечно, они и не подозревали, что и не пыль это, а сцепленный из человеческих тел великан. Тем не менее, они по рации предупредили стоявшие дальше по шоссе посты, что, мол, мчится какой-то сумасшедший на "горбатом" запорожце с реактивным двигателем. Им не верили, а они заверяли, что это правда, но им всё равно не верили, и в конце концов им самим стало казаться, что никакого скоростного запорожца и не было.
  А когда они вышли из машины, то вновь налетело пылевое облако. И таким сильным был ветер, что гаишники повалились на асфальт. Когда же поднялись, то ветер успокоился, и окружала их безмолвная ночь. И не ведали они, что это великан возвращался к цирку Трорслава. Великан так и не догнал реактивный запорожец...
  
  
  
  
  
  Глава 5
  "В Москве"
  
  Антону пришлось открыть оконца в запорожце, чтобы проветрить салон. И дело было не только в табачном дыме, который оставил после себя пугливая девица, но также и в едких парах бензина, врывавшемся внутрь из раскалённого двигателя. Из-под их ног валил тёмно-синий дым, а иногда даже и искры проскальзывали. И открытые окна мало помогали, - дым всё равно переполнял салон.
  И тогда Антон крикнул Мите:
  - Слушай! Давай-Тормози! Или мы взорвёмся!!!
  И он кричал не только из-за страха, но и из-за совершенно невыносимого грохота и скрежета, который издавал несчастный запорожец.
  - Да я бы рад - только не могу! - отозвался Митя. - Нажимаю на тормоз, а он не действует...
  - Ну, так эту свою магию используй! - предложил Антон.
  - Я бы рад её использовать, только вот я сейчас так растревожен, что руны успокоения мне в голову совсем не идут. Только руны энергии! Если применю их, так этот запорожец и вовсе в ракету превратиться!
  Они и так уже превысили все мыслимые пределы. Остальные посты "гаишников" видели только огненный росчерк, который проносился мимо них по шоссе. Они даже в погоню за ним не пускались, но списывали всё на "НЛО".
  Антону и Мите повезло, что час был предрассветный, и движение на шоссе было весьма не оживленным. Пока что Мите удавалось объезжать те немногочисленные машины, которые попадались у них на пути. Однако, после каждого пусть и незначительного подъёма запорожец пролетал в воздухе по несколько десятков метров, а последующие приземления были весьма болезненными для пассажиров.
  Стремительно приближалась Москва, а вместе с тем становилось всё больше машин. И Мите едва удавалось выруливать между ними.
  Когда им удалось ускользнуть от бока большой цистерны с грозной надписью "Огнеопасно", Антон закричал:
  - Митя!!! Делай что-нибудь! Или ничего от нас не останется...
  - Нет! Только не руны! - отвечал Митя. - Во мне сейчас такие руны толкутся, что точно в космос улетим.
  - Так уж лучше в космос!
  - Там ты сразу в ледышку превратишься!
  - Уж лучше в ледышку, чем в пламень!.. А-А-А!!
  Мите вновь едва-едва удалось обогнуть очередную машину.
  Митя и сам понимал, что въезжать в Москву на такой скорости, да на машине, которой он практически не мог управлять, ни в коем случае нельзя. Ведь тогда смертельная угроза нависнет не только над ними, но и над совершенно им незнакомыми людьми.
  И вот, когда он увидел, что впереди мелькнула весьма широкая река, а на самом-то деле это был Канал Имени Москвы, он завернул машину именно туда.
  - Да ты что?!! - завопил Антон. - Ведь мы же разобьёмся!!!
  - Мы и так и так разобьёмся! - ответил Митя. - Но так, по крайней мере, есть хоть какой-то шанс выжить, а иные люди точно не пострадают!
  Перед самым каналом был небольшой пригорок. Машина промчалась по нему, и вот уже полетела со скоростью в десяток метров за секунду. Так перелетала она практически через весь Канал, и, наконец ударилась об воду.
  От раскалённых частей машины тут же повалил сильный пар, и в салоне практически ничего уже не было видно, также и дышать уже было нечем.
  - Дверцу открывай!!! - закричал Митя.
  Антон начал дёргать дверцу, однако ж её заклинила. Между тем уже половина ветрового стекла ушла под мутную воду, а раскалившиеся об двигатель струйки били и внутри салона.
  Дверцу заклинило не только со стороны Антона, но и со стороны Мити. И тогда Митя применил данную ему вместе с телом чудовищную силу. Он ударил по металлу с такой силой, что он выгнулся и разорвался.
  Тут же салон оказался полностью затопленным. Массы воды остудили тонущий запорожец, и теперь сама вода казалась разгорячённым ребятам леденящей.
  Антон вдыхал последние порции оставшегося под потолком воздуха, а Митя наносил чудовищные удары по железной обивке, и железо разрывалось. Наконец получился проход достаточный для того, чтобы в него проскользнули ребята. Это они и сделали, и тут же устремились вверх, к мутному свету зарождающегося над водами дня.
  И вот они вынырнули, жадно вдохнули воздух. Там, где затонула машина, со дна ещё поднимались пузыри и жирные пятна мазута.
  - Как думаешь, наш полёт заметили? - постукивая зубами, спросил Антон.
  - А то! - вздохнул Митя, и кивнул в сторону моста.
  До этого моста было не больше ста метров, и мчались по нему несколько милицейских автомобилей.
  - Ты, как - быстро плыть сможешь? - спросил Митя у Антона.
  - Нет. - признался мальчик.
  - Ладно, тогда держись за мою спину.
  - Чего?
  - Чего слышал...
  Антон обречёно вздохнул и ухватился за шипы, которые в немалом количестве выступали на спине его друга. Ну, а Митя погрёб к Московскому берегу. И плыл он с такой скоростью, как хороший катер, даже волны за ним расходились.
  - Ну, ты даёшь! - испуганно, но вместе с тем и восторженно воскликнул Антон. - Смотри, об берег не разбейся.
  И действительно: берег со стороны Москвы был выложен бетонными плитами, врезаться в которые на той скорости, которую развил Митя, значило совершить самоубийство.
  Однако, Митя и не думал тормозить. Плиты стремительно приближались.
  - Тормози!!! - завопил Антон, однако не решился выпустить Митины шипы.
  - Нельзя! - прохрипел, сосредоточенно работающий всеми конечностями Митя. - Тогда они нас точно схватят!
  - Но ведь так мы разобьёмся! А-А-А!!!
  - Доверься мне! Крепче держись!
  И вот, когда до берега оставалось всего лишь несколько метров, Митя выпрыгнул из воды, и пролетев в нескольких сантиметров от бетонного бортика, удачно приземлился на мостовую.
  - Ну, ты даёшь!!! - восторженно вскричал Антон. - Прямо как супергерой.
  - Скорее уж, как супермонстр. - вздохнул Митя. - Бежим скорее! Если меня такого увидят, так и пристрелить могут.
  Они бросились в кусты, и вовремя - на набережную как раз вылетели две милицейские машины. Однако, погони не было: никто не подумал, что упавшие в реку будут убегать: их высматривали в воде, и поговаривали, что, скорее всего, придётся вызывать водолазов.
  Ну, а Митя и Антон бежали через парк. Но вот парк закончился. Они нашли пролом в ограде, и далее - перебежали весьма широкую улицу. В этот ранний час прохожих было ещё совсем мало. Однако, один из них увидел издали Митю, остановился, закричал...
  Наконец, они остановились в какой-то подворотне. Антон тяжело дышал и держался за бок, Митя совсем не запыхался, но был очень мрачно. Он сказал:
  - Так нельзя. Скоро пол Москвы будет за мной гоняться, а вторая половина - прятаться от меня...
  И тут Антон воскликнул:
  - Чадра!
  - Чего? - переспросил Митя.
  - Ну, знаешь - это такая тёмная накидка, которой восточные женщины скрывают от мужчин своё лицо.
  - Точно! - согласился Митя, но тут же вновь помрачнел. - А как же быть с шипами, ведь их никакая чадра не скроет.
  - Может, это будет как такой панковский прикид. Эти шипы ещё и разукрасить можно.
  - Восточная женщина в чадре и по совместительству панк - весело! - совсем невесело хмыкнул Митя.
  - Действительно, не очень хорошо. - тут же согласился Антон. - Тогда - платье.
  - Чего?
  - Ну, надо найти такое широкое платье, под которым все твои шипы можно будет скрыть. И будешь ты толстой восточной женщиной в чадре.
  - Замечательно. Но где же мы такое платье найдём? - поинтересовался Митя.
  - Где? - переспросил Антон, на мгновенье задумался и тут же нашёлся. - У тёти Зины в магазине!
  - А-а, ну ты действительно гений! - похвалил своего друга Митя.
  Что касается тёти Зины, то эта женщина была хорошей подругой матери Антона. Когда Антон был маленьким, тётя Зина часто дарила ему всяческие леденцы, за что он её очень полюбил. Ну, и тётя Зина в нём души не чаяла: в Антоне видела она чуть ли ни родного сына.
  С тех пор как Антон подрос, они виделись далеко не так часто, как в былые годы, однако тётя Зина по-прежнему его обожала, и говорила, что он в любое мгновенье может наведываться в её магазин. А работала тётя Зина в магазине одежды. Там она вела учёт платьям и прочим шмоткам, и, если требовалось, относила их в торговый зал.
  Антон говорил:
  - Отсюда до её магазина недалеко. За час вернусь. Ну, а ты меня жди.
  - Угу. - кивнул Митя. - Я, пожалуй, во-он в тот мусорный бак залезу.
  - И не противно?
  - Противно. А что поделаешь? Ведь там меня никто не заметит...
  Друзья распрощались. Антон выбежал на улицу, ну а Митя направился к одному из массивных железных баков. Он открыл крышку: бак почти доверху был наполнен мусором. Тогда мальчик начал это мусор трамбовать. Сил для эдакой операции у него было более чем достаточно, и вот он сжался в получившимся углублении, а сверху прикрыл себя крышкой.
  
  * * *
  
  Антон побил все свои прежние рекорды по бегу на длинные дистанции, и оказался перед магазином одежды всего лишь через пятнадцать минут после того, как распрощался с Митей. Он понимал, что опять придётся лгать, и от этого ему было очень неприятно, однако он утешал себя мыслью, что делает это на благо Мити, да и всех людей.
  Вот он вбежал в магазин, а потом и в кладовку, где работала тётя Зина. Он ожидал, что тётя Зина очень удивится его появлению, ведь она знала, что он поехал в деревню к Митиной бабушке. Однако, эта полная, печальная женщина сидела у включенного телевизора, и когда Антон вбежал и поздоровался, она только кивнула, и пробормотала растеряно:
  - А - это ты...
  При этом она неотрывно глядела на телевизионный экран. И вот она в большом волнении проговорила:
  - Нет, ты только послушай, что передают: в подмосковных городах люди исчезают.
  - Чего-чего? - переспросил Антон.
  - Да ты слушай - экстренный выпуск.
  Впервые за всё это время Антон взглянул на экран. Там показывали пустынную улочку того самого городка, где прошло первое выступление цирка Трорслава. Диктор говорил, что абсолютное большинство жителей этого населённого пункта бесследно исчезло. Оставшиеся же не могут ничего рассказать, и создаётся такое впечатление, что они находятся под мощным гипнозом.
  Затем показали пустынные улочки ещё одного городка, и объявили, что там произошло то же самое. И ещё один городок, в точно таком же запустении. И каждый из этих городков располагался всё ближе к Москве.
  - Понятно. - молвил Антон.
  И тогда тётя Зина оторвалась от экрана и пристально на него уставилась.
  - Что тебе понятно? - спросила она.
  - Да так - ничего... - вздохнул Антон.
  Про себя же он рассудил, что теперь Трорслав пользуется таким мощным гипнозом, что его цирк, равно как и его великана, вообще никто не видит. Но, тем не менее, эти ужасные существа приближаются к Москве, и в каждом подходящем городке становятся видимыми, и дают своё представление, дабы заколдовать жителей и влить их в великана.
  Зато Антон с большим энтузиазмом и очень искренно наврал тёте Зине, что его мама очень просит одно широкое платье и чадру, для одного особого торжества, рассказывать о котором Антон до времени не имеет права. Тётя Зина поверила ему, и подобрала довольно широкое платье, также и чадра нашлась. Тогда Антон сообразил кое-что, и попросил ещё ваты. И вата тоже нашлась. На прощанье тётя Зина сказала, что платье очень дорогое, так что он, Антон, не должен его как-нибудь измять или испачкать по пути к дому. Антон заверил её, что на платье и пятнышка не будет, и поскорее выбежал из магазина.
  Очень ему не хотелось так добрую тётю Зину подводить, и единственным утешеньем ему была мысль, что это он делает не для себя, но во благо всего человечества.
  
  * * *
  
  По прошествии ещё пятнадцати минут совсем уж запыхавшийся Антон ворвался в ту подворотню, где оставил Митю.
  И оказалось, что теперь в подворотне появилась мусорная машина. Эта машина пыхтела, тарахтела, медленно поднимала и опрокидывала в своё металлическое нутро ржавые бачки, в одном из которых спрятался Митя.
  Водитель машины приоткрыл дверцу: он управлялся с рычагами и чутко следил за бачками. Антон представил, что будет, если поднимут бачок с Митей, и поледенел. И вот он подбежал к водителю, и заявил:
  - Вам не в коем случае нельзя поднимать вон тот бачок, который стоит с краю...
  Водитель метнул на него быстрый взгляд, и тут же вновь уставился на бачки. По оплывшему, щетинистому лицу этого человека можно было определить, что он любить выпить чего покрепче.
  Антон повторил свою просьбу-требование, и тогда водитель рявкнул:
  - Отвали, щенок!
  Антон не привык к подобным оскорблениям, но всё же он продолжил увещать водителя:
  - А мне до вас никакого дела нет, только машину вашу жалко. Я видел, как хулиганы закладывали в тот бачок какую-то взрывчатку. Я даже слышал, они потешались, как, мол, весело может взорваться мусорная машина.
  - Сам ты хулиган! - нахмурился водитель. - Поди прочь, или все уши тебе пообрываю!
  - Взорвётся бачок! - крикнул Антон.
  Водитель направил железный хват подъёмника к тому баку в котором спрятался Митя, и тогда Антон из всех сил закричал:
  - Митя! Вылезай!!! Сейчас тебя в мусор кинут...
  - А-а! - ухмыльнулся водитель. - Ну, понятно. Стало быть, в прятки тут играете. Ну, сейчас будут вам прятки! В мусор кину! За город отвезу!
  Похоже, что он не шутил, и действительно собирался отвезти их за город и выкинуть на свалку. Однако, этим коварным планам не суждено было осуществиться, так как в это мгновенье из бачка выпрыгнул Митя. Водитель сделал свои штаны мокрыми, и, завывая, помчался прочь.
  Митя остановился на месте и, глядя вслед водителю, вздохнул:
  - Что же. Вот я ещё раз подтвердил свой статус самого страшного монстра во вселенной.
  - Митя!!! - завопил Антон.
  - Чего?
  - Хват! Он тебя сейчас раздавит!
  И действительно: железный хват мусорной машины опускался прямо на Митю. И в самое последнее мгновенье мальчик успел перехватить хват. Он сжал эту железную конструкцию в своей чудовищной лапе, и толкнул вверх. И тогда вся многотонная мусорная машина подлетела вверх, перевернулась в воздухе, и с превеликим грохотом рухнула вверх колёсами.
  - Ну и силища у тебя! - со смесью ужаса и восхищенья воскликнул Антон. - Пожалуй, ты самого Трорслава раз ударишь, и всё что от него останется - это мокрое место.
  - Да, действительно, силы мои растут. - молвил Митя. - Но я чувствую, что они в прямой зависимости от сил Трорслава. Так что и он сейчас гораздо сильнее, чем вначале. А ещё и великана не надо со счёта списывать. В общем, без помощи того таинственного клада, за которым мы, собственно, в Москву и приехали, нам с ним не справиться. Ну, ты принёс одежку для меня?..
  И тогда Антон протянул Мите принесённую им из магазина коробку с платьем и чадрой.
  Ворча, Митя надел это широкое платье, однако всё равно топорщилось оно шипами. Было такое впечатление, будто под платьем ёжик. И вот тогда весьма кстати пришлась припасённая Антоном вата. Он запихал её под платье, и теперь шипы почти не выделялись. Митя накинул на лицо чадру и стал похож на очень-очень толстую восточную женщину.
  - Ну, как я выгляжу? - спросил он у Антона.
  - Ужасающе. - честно признался его друг.
  
  
  
  
  
  ГЛАВА 6
  "В Поисках Клада"
  
  Митя и Антон шли по улицам проснувшейся Москвы. День выдался жарким, припекало солнце...
  Ребята старались выбирать самые мало-оживленные улочки, однако всё равно навстречу попадалось весьма и весьма много жителей столицы. И эти люди обращали внимание на внушительную восточную женщину в чадре. Наверное, многим из них хотелось под эту чадру заглянуть, но, если бы им это удалось, то приключилось бы с ними что-нибудь столь же нехорошее, как с водителем мусорной машины.
  Уж очень толстым получилось это маскирующее Митю обличие, также далеко не все пропорции были соблюдены. Однако, люди обращали бы на него куда больше внимания, если бы не последние события - бесследное исчезновение людей из Подмосковных городов.
  То и дело доносились реплики:
  - ...Такое впечатление, что в Бермудском треугольнике живём... А если с нами такое будет?.. Не! Ведь мы же в Москве живём, а не в каком-то там провинциальном захолустье... Какое уж захолустье. Вон последняя новость: опустошено поселение в двадцати километрах от кольцевой дороги...
  - Слышал? - спросил Антон у Мити.
  - Да, уж - слышал. - отозвался из-под чадры Митя.
  - А ведь это мы во всём виноваты. - трагичным тоном продолжал Антон.
  - Это почему же?
  - Если бы мы тогда в том проклятом доме не заночевали, так, может, Трорслав до сих пор из заточенья не вырвался.
  - Да уж...
  - И вот я даже и не думаю, а уверен, что в Москве он устроит самое главное свое представление. Размеры этого города его не остановит. Он даже радоваться будет, что так много людей придёт. И всех их он заколдует, сделает частью своего великана... Ой, Митя! Это, кажется, за нами...
  И Антон указал на чёрного ворона, который размерами своими превосходил обыкновенного чёрного ворона, по крайней мере, раза в три. У ворона был острый, серебряного цвета клюв. Глаза у ворона были выпученные и чёрные, словно беззвёздная ночь. Судя по тому, что никто из прохожих не обращал внимания на эту диковинную птицу, она для них оставалась невидимой.
  - Это явно от Трорслава... - прошептал Антон.
  И тогда ворон взмахнул крыльями, издал прегромкий клич, и метнулся на ребят.
  - Ну, сейчас я с ним разделаюсь! - заявил Митя, и встал впереди Антона.
  Он намеривался отбросить ворона одним ударом своих могучих лап, однако, когда ворон налетел, последовал удар такой силы, что Митя перевернулся в воздухе, да ещё и Антона за собой увлёк, вместе они пролетели метров пять, и врезались в стену дома.
  Если бы у Мити была человеческая плоть, а не панцирь монстра, то он просто скончался бы от такого удара, но и так ему было очень больно. Платье оказалось разодранным, и из разрыва торчал шлем.
  Прохожие остановились и пялились на ребят. Ворона они не видели, но зато видели, как габаритная восточная женщина ни с того ни с сего подлетела в воздух, а когда поднялась, то из-под платья её уже торчал какой-то непонятный, но очень мерзкого вида, покрытый слизью шип. Между тем ворон стремительно развернулся в воздухе, и вновь бросился на ребят.
  - Нам с ним не справиться! - крикнул Митя. - В подъезд!
  И они бросились к ближайшему подъезду. Им повезло: как раз в это мгновенье из подъезда выходила какая-то женщина, так что обычно закрытая кодовым замком металлическая дверь несколько мгновений оставалась открытой.
  Митя втолкнул женщину обратно в подъезд, захлопнул дверь. Женщина взглянула на чадру, и завопила:
  - Террористы!!!
  - Тише. - зашептал Антон. - Никакие мы не террористы.
  И тут дверь выгнулась, на её поверхности проступили следы от когтей ворона.
  - А-А-А!!! - завопила женщина и выронила сумку.
  И эта женщина и все, кто был на улице, не видели ворона, однако, наносимые им материальные повреждения открывались им. Уже многие кричали-галдели, и сразу несколько человек вызвали по своим сотовым милицию.
  - Вот за этой дверью точно террористы. - говорил женщине Антон. - Так что вы сейчас поднимайтесь к себе в квартиру, и сидите там, пока вся эта шумиха не уляжется...
  - Ой, да-да! - утирала слёзы женщина.
  - Кстати, из вашего подъезда есть ещё какой-нибудь выход? - спросил Митя.
  - Ой, что это? - спросила женщина, уставившись на шип, который торчал из-под платья.
  Митя повторил свой вопрос, однако женщина не в состоянии была отвечать. Между тем, от очередного удара ворона на железной поверхности двери появились трещины, и в эти трещины тут же втиснулись когти ворона, он начал раздирать дверь.
  Женщина завопила.
  Тогда друзья поспешили провести её в кабину лифта, усадили.
  - Может, с ней, на крышу? - быстро спросил Антон.
  - Нет. - покачал головой Мите. - Он сбросит нас с крыши... Сюда!
  Митя схватил Антона и бросился к тонкой пластиковой двери за которой скрывались уже настоящие двери в квартиры жильцов, а также - маленький коридор, с оконцем.
  В это мгновенье ворон разорвал железную дверь и ворвался в подъезд. Тогда Митя одним ударом своего могучего тела выбил пластиковую дверь.
  И вот они в коридорчке. Бросились к маленькому оконцу, за которым виднелся внутренний дворик. Оконце было открытым, но оказалось слишком узким для Мити. И тогда Митя начал крошить бетонную стену, чтобы расширить оконце.
  Быстро распахнулась дверь в одну из квартир. Раздался гневный вопль: "Хулиганы!", и дверь захлопнулась.
  - А что нам теперь погибать, что ли?! - спросил, продолжая разрушать стену, Митя.
  В это мгновенье в коридорчик ворвался ворон.
  - А-А-А!!! - завопил Антон.
  Тогда Митя метнулся к трубе мусоропровода, переломил её, и метнул в ворона. Труба насела на голову ворона, подобно огромному воротнику. Пытаясь освободиться от неё, ворон начал дёргаться из стороны в сторону, и труба била в стены, оставляла в них трещины.
  Тем временем Мите удалось-таки проделать достаточный по размерам проём, и вместе с Антоном выскочил он во внутренний дворик.
  Там пробежали через арку, вырвались на совсем маленькую улочку. Перепрыгнули через ограду, и оказались в саду. Там они затаились за кустами... Ничего особенного не происходило. За пару минут по ухоженным дорожкам прошлись несколько человек, и, судя по тем обрывкам разговоров, которые доносились до ребят, все эти люди говорили об исчезновении жителей подмосковных городков.
  Наконец, Антон решился спросить шёпотом:
  - Как думаешь, он потерял наш след?
  Из-под чалмы раздался угрюмый Митин голос:
  - Кто?
  - Ворон-то.
  - А-а, ворон. Не знаю, может, и потерял. Но, это не навсегда. Всё равно, рано или поздно он нас вцепиться. А если и не он, так какая-нибудь иная тварь. Ведь у Трорслава много всяких чудищ в услужении.
  - Это точно...
  - Антон, я прошу тебя: помолчи.
  - Что такое?
  - Ты меня отвлекаешь. Я пытаюсь сосредоточиться. Я должен почувствовать, где этот клад с шлемом из драконьей кожи.
  - Ничего себе!.. Ну, ладно. Я молчу.
  Антон замолчал, ну а Митя искал в себе ещё новых, неоткрытых ранее способностей. И вот как выглядело это внутреннее путешествие: Митя видел превеликое множество рун, путём сложения которых можно было добиться всего, ну или почти всего. Ему казалось, что он понимает значение каждой отдельно взятой руны, однако он просто не знал, как их правильно складывать.
  Но, всё же надо было найти! Он понимал, что жизнь бессчётного множества людей, да и судьба всего мира зависит от него. Ведь волей случая он получил часть силы Трорслава, и ему удалось вырваться на свободу. А иные люди просто не готовы были к встречи с Трорславом, они просто не знали, как с таким бороться.
  И среди множества обжигающих, леденящих, колющих и сжимающих рун различил Митя руны, которые вытягивались вверх. И он вцепился в эти руны. Они пытались вырваться, но Митя крепко за них держался, и вот, вместе с ними вознёсся вверх, в небо.
  И с неба увидел он всю Москву, но не такой, какой предстала бы она с самолёта, и даже не такой, какой бы увидела её птица. Москва увиделась Мите живым организмом, состоящим из миллиардов живых частиц. И этими частицами были не только люди, но также и собаки, и кошки, и вороны, и воробьи, и даже тараканы - всех тех, кто имел хоть какое-то отношение к этому городу, видел из неба Митя. А все дома складывались в подобие диковинной и очень длинной надписи, значение которой ещё не в состоянии был постичь мальчик.
  И тогда вытянул он руки, и легко, будто перину с кровати, скинул этот наружный покров с Москвы. И открылись недра этого города. Были они неприятны, как и обнажённые внутренности любого живого существа. Но пристально вглядывался Митя в смрадную вязь канализации, в сокрытые резервуары, в толщи земли.
  И вот в одном месте увидел что-то. Пригляделся. Ярчайшим светом ослепила, жаром обожгла его диковинная руна, формой своей похожей на расправившего крылья дракона. И он понял, что - это и есть клад.
  И в это мгновенье его сильно затряс за плечо Антон. Он звал:
  - Митя... Митя...
  - Ну, чего тебе?
  - Там, на дороге... Ты только осторожно...
  Митя осторожно выглянул из-за густых ветвей кустов, за которыми они прятались, и обнаружил, что по парковой дорожке прогуливается огромный чёрный ворон.
  - Нас высматривает... - прошептал Антон.
  И хотя ворон находился в тридцати шагах от них, он резко обернул на этот шёпот голову, и закричал пронзительно.
  - Бежим! - шикнул Митя, и ребята побежали так быстро, как никогда прежде не бегали.
  Они выбежали на оживлённую улицу. Прохожие оборачивались, пялились на торчащий из-под разорванного платья шип. Антон орал:
  - Не мешайте!.. Проходят съёмки фильма ужасов!.. Освободите дорогу!..
  И люди расступались. Некоторые особо впечатлительные женщины падали в обморок. А ребята слышали за спинами хлопанье крыльев. Всё ближе и ближе...
  - Куда бежим то?! - выкрикнул Антон.
  - К метро! - отозвался Митя.
  Им повезло: поблизости оказалась станция метро, и они ворвались в неё быстрее ворона.
  В переходе их попытались задержать два сотрудника милиции. И вновь Антон заорал про съёмки фильма ужасов. Эти милиционеры привыкли к чему угодно, только не к торчащим из-под разодранного платья слизким шипам, и поэтому они поверили, и отступили.
  А ворон ворвался вслед за ними в метро. По пути он сбил несколько человек, а они так ничего и не поняли, потому что не видели ворона.
  Одновременно на подземной платформе появилась электричка и ворон. В электричке было полно народа.
  - Посторонитесь! Или проткнём! - орал Антон.
  Пассажиры с большим трудом раздвинулись, и Митя с Антоном запрыгнули внутрь этого последнего в составе вагона. Двери захлопнулись, электричка поехала.
  Одна из стоявших так старушек закричала:
  - У-у, хулиганы! Металлисты!
  Но тут вступилась, стоявшая поблизости интеллигентного вида женщина в очках заявила осуждающим тоном:
  - Да не металлисты это вовсе, а панки.
  - Угу. - злым голосом отозвался полный мужчина с красным и злым лицом. - А они все наркоманы, фашисты, и лоботрясы! У-у, шипов то на себя навесили!..
  В это мгновенье ворон запрыгнул на вагон сверху. Вагон тряхнуло, в потолке появились выемки - следы от его когтей. Свет начал мигать.
  - Что это такое?! ЧТО?! - взвизгнул некий тонкий мужчина в пиджачке.
  - Енто всё они нэформалы! - заорала бабка и шлёпнула своей продуктовой сумкой Митю по голове. - Хулиганы!
  В это мгновенье разогнавшийся вагон въехал в туннель, а ворон не успел пригнуться, и ударился об висящие над туннелем часы. Часы разбились вдребезги, ворон, роняя чёрные перья, рухнул на рельсы... Через некоторое время он, никем незамеченный, выбрался на платформу, и поплёлся к выходу.
  Однако, это был не тот ворон, который выламывал железную дверь в подъезде. У Трорслава было много слуг...
  
  * * *
  
  Стоически выдержав всевозможные оскорбления, Митя и Антон выбежали из вагона на следующей станции.
  - Ну что, теперь в город? - спросил Антон.
  - Нет. Едем на Воробьёвы горы.
  - Зачем?
  - Потому что клад спрятан именно там.
  - Ты точно знаешь?
  - Точно-точно. Поехали.
  И они поехали. Полчаса провели они в метро. За это раза их два раза их пыталась задержать милиция, но всякий раз Антон отделывался от них, заявляя, что, якобы проходят съёмки фильмов ужасов. А уж сколько истеричных воплей, косых взглядов, и оскорблений пришлось им выслушать - того не счесть.
  И когда оставалась одна станция, Антон сказал:
  - Конечно, этот шип, торчащий из разорванного платья, выглядит уродливо. Но всё же жаль, что мы люди так зависим от этой наружной оболочки. Тот, кто не похож на нас - плохой. Но это глупо. Наверное, во вселенной есть существа, которые по нашим меркам покажутся уродливыми, но с прекрасной душой. Из-за этого наружного суждения, нам, людям, трудно будет назвать их своими друзьями.
  - Именно поэтому нам до сих пор не предложили в состав галактического союза. - подытожил Митя.
  А затем они выбежали на нужной им станции.
  
  * * *
  
  И вот они уже на Воробьёвых горах.
  И когда взглянули с этой высоты, так и обмерли. С северо-запада на Москву наплывали чёрные тучи, и впереди этих туч шёл великан.
  - Какой же он теперь высоты? - пролепетал Антон.
  - Километр... по меньшей мере... - с запинками произнёс Митя.
  - Но ведь он же весь из людей... Да? - спросил Антон.
  - Да. - ответил Митя. - Уже из десятков, а может и сотен тысяч людей. - ответил Митя.
  - Как ты думаешь, он может нас увидеть? - прошептал Антон.
  И тут же получил ответ на свой вопрос, как говорится, из первых уст. Великан вытянул в их сторону свои ручищи, раскрыл свои уста, и оттуда вылетело чёрное облако, которое стремительно стало приближаться к ребятам.
  - Что это? - дрожащим голосом спросил Антон, хотя мог бы и не спрашивать, потому что уже знал ответ.
  И Митя только подтвердил это знание. Он ответил:
  - Вороны. Очень большая стая. Быть может, в ней сотни воронов. А мы даже с одним не справились. И последняя наша надежда: это клад...
  И Митя побежал вниз по склону. Антон старался не отставать.
  Остановились они возле большой тёмно-серой глыбы, которая наполовину выступала из-под земли.
  - Здесь. - заявил Митя.
  И вот он стремительно начал под эту глыбу подкапываться. Его когти глубоко уходили в почву, и за один раз вырывал он несколько килограммов земли. Он отбрасывал эту землю с такой силой, что она пролетала десятки метров.
  Антон оглянулся, да тут и крикнул:
  - Митя, торопись! Они уже близко!..
  Воронья стая заполнила уже половину неба, и даже можно было разглядеть отдельных составляющих её особей. И они пикировали на ребят.
  И вот Митя ухватился за глыбу обеими лапами, впился в неё с такой силой, что когти раскрошили её поверхность. Он закричал на Антона.
  - Посторонись!
  Антон отскочил в сторону, и рухнул на спину.
  А Мите пришлось приложить все силы, чтобы вырвать глыбу из земли, так как весила она много больше, чем мусорная машина. И эта многометровая махина со свистом рассекла воздух, и сбила нескольких летевших первыми воронов. А затем эта глыба, подняв прямо-таки океанические волны, рухнула в речные воды.
  - Скорее! - закричал Митя, и бросился в проём.
  На месте вырванной глыбы образовалась пещера, а в дальней части этой пещеры была дверь.
  - Железная. - констатировал Антон. - Сможешь её выбить?
  - Сейчас я её...
  Митя разогнался, и прыгнул на дверь. Однако, дверь только создавала впечатление прочной. На самом деле она вся изгнила, и от удара могучего тела стала прахом.
  Митя полетел вниз, в черноту.
  Антон подошёл к чёрному проёму и крикнул:
  - Митя, ты как там?!
  Никакого ответа не последовало.
  И тут за спиной Антона раздалось хлопанье крыльев. Он не оборачивался, так как знал, что там увидит. И вот он прыгнул вниз, в черноту.
  
  
  
  
  
  Глава 7
  "Шлем из Драконьей Кожи"
  
  Несколько мгновений Антон падал, а затем - рухнул в ледяную воду.
  Он ошалел от холода, вскрикнул. Эхо от его холода загудело под незримыми сводами. И тут что-то сильное, твёрдое сжало его рот. Антон попытался вырваться, но куда там - сила у этого существа была просто колоссальная.
  И тут над ухом его раздался знакомый голос:
  - Да тише ты, не дёргайся.
  Конечно же это был Митя.
  Антон вывернул голову, и увидел сияющие ярким синеватым светом глаза своего друга. Впрочем, Митя тут же прикрыл глаза, так что остались только две узенькие щёлки: ведь и эти глаза могли их выдать.
  И вот в черноте над их головами раздались взмахи могучих вороньих крыльев. И тогда Митя зашептал на ухо Антону.
  - Сейчас ныряем и плывём под водой, так долго, как только сможем. Я почувствовал там течение. Оно должно привести нас к кладу. Ты за шипы на моей спине держись.
  Несмотря на то, что Митя шептал очень-очень тихо, он всё же был услышан. Всякие звуки в подземной пещере распространились очень хорошо, а вороны отличались особым слухом. И вот они издали боевой клич, и бросились вниз.
  - Держись за меня! - уже не таясь, крикнул Митя.
  Антон схватился за его шипы, и Митя тут же нырнул. И вовремя он нырнул! Вороны тоже ворвались под воду, и один из них даже успел задеть своим клювом спину Антона. На спине остался кровоточащий шрам.
  Однако, под водой воронам с Митей было не тягаться. Мальчик нёсся, словно торпеда, и Антону приходилось прилагать немалые усилия, чтобы встречный поток воды не сорвал его.
  И с такой скоростью плыли они довольно долго. И Антон уже начал задыхаться, когда Митя, наконец, изволил вынырнуть.
  Они оказались в довольно обширном зале, в котором присутствовало блеклый тёмно-серый свет. И, благодаря этому свету, было видно, что стены и своды зала выложены массивными каменными плитами. Причём от древности эти плиты растрескались, и свисал с них тёмный мох.
  Они выбрались на берег, и тут подошли к двери, выкованной из чистого золота. На двери был выкован лик Солнца. А вокруг Солнца многочисленными кругами располагались руны.
  Первым к двери подошёл Митя. Он сильно толкнул. Дверь не раскрылась, зато лик Солнца нахмурился. Гневными стали его очи, а лучи его зашевелились, и вдруг вырвались из двери и вдруг окружили друзей клетью, которая начала сжиматься.
  - Пожалуйста, не надо нас раздавливать! - взмолился Антон, однако Солнце его не слушало.
  - Пропусти же нас! - заорал Митя, и ударил по двери со всей силы.
  Ещё больше нахмурилось Солнце. Клеть продолжала сжиматься.
  И тогда Антон сказал:
  - Мне кажется, надо прочесть надпись, которая вокруг Солнца. Ты сможешь?
  - Сейчас, попытаюсь...
  По жуткому Митиному скатывались капли тёмного пота. И этот пот происходил не только от напряжения, но также и от жара, который исходил от сжимающейся клети.
  ...Как ни старался Митя, эти руны не давались ему. И чем больше он злился, тем больше отдалялся их смысл. И тогда он понял, что единственный ключ к ним - это внутреннее успокоение, чувства примирения, чувство добра.
  Он вспомнил маму свою; вспомнил, как встречал зарю в деревне; вспомнил, как впервые искупался в жаркий летний день. И вот тогда чувствия тихого спокойствия и гармонии со всем миром охватило его. Это чувство было недоступно любому существу, сердце которого отравлено злом. И именно поэтому смысл рун открылся Мите.
  Среди множества рунических кругов, окружающих Солнце, он сразу же отличил один, нужный ему. И вот что он прочёл:
  "Только достойный сможет прочесть это. И только достойный узнает, что Солнце ждёт поцелуев. Сначала в правое око. Затем в левое. И последний поцелуй уста Солнечные ждут".
  И тут же Митя исполнил это. И, когда он поцеловал Солнце в уста, окружающая их клеть исчезла. Солнце улыбнулось, и дверь раскрылась.
  И вошли они в просторное помещение, стены которого были выложены из белого камня. Многочисленные сундуки стояли у стен. Некоторые из сундуков были приоткрыты, и видны были золотые монеты и драгоценные камни, которые заполняли их. И было там столь много сокровищ, что всякий завладевший ими стал бы самым богатым человеком на Земле. Однако все эти богатства нисколько не соблазнили ребят. И они сразу же бросились в дальнюю часть залы, где на стене развешено было разное старинное оружие.
  Были там мечи, ятаганы, кольчуги, щиты, булавы, луки и колчаны со стрелами. Но на самом верху висел шлем темно-зелёного цвета. Его поверхность представляла собой чешую, которая шевелилась, а также на шлеме были два крыла.
  - Вот это и есть шлем из драконьей чешуи. - с благоговейным шепотом вымолвил Антон.
  Митя подскочил, сорвал шлем, и нацепил его себе на голову.
  И тут же поверхность шлема слилась с его плотью...
  Антон крикнул:
  - Ты опять изменяешься!.. Митя, что с тобой происходит?!..
  Митина плоть покрывалась тёмно-зелёной чешуей, сам Митя разрастался, преображались формы его тела, а потом за спиной выросли два крыла. И тогда Митя понял.
  - Я превращаюсь в дракона!
  - ЧТО?! - глаза у Антона расширились.
  Митя выдохнул из глотки вихрь пламени, от которого в помещении сразу стало нестерпимо душно. Митя рычал:
  - Я сейчас в себе такую силу чувствую, что, кажется, весь Мир одним ударом расколоть могу!.. Антон, беги отсюда!
  - Митя, что ты будешь делать?!
  - Раз я стал драконом, так полечу на Трорслава! Что же мне ещё остаётся!
  - Но великан! Неужели ты его сожжешь?! Он же из живых людей!
  - Нет! Не в коем случае! Уж лучше сам погибну!..
  Митя продолжал разрастаться, и тесно ему уже было в этом помещении. И тогда Антон бросился прочь. Он выбежал в наружную залу, и там остановился возле кромки тёмной воды. Сзади ударил сильный грохот, куски раздробленного камни и клубы дыма вырвались из помещения, в котором оставался Митя...
  
  * * *
  
  Прогуливавшиеся в тот летний день по Воробьёвым горам люди, не видели Великана, который подступал к Москве, но чёрные тучи, которые наплывали с севера-запада они видели. Также и тридцатиметровый дракон, который вырвался из-под земли остался сокрыт от их взглядов. Однако, многие видели как земля разорвалась, и образовалась многометровая воронка. Решили, что началась бомбардировка, кто-то упал на землю, кто-то побежал в бомбоубежище, но, к счастью, обошлось без жертв.
  А тридцатиметровый дракон в котором сокрыт был мальчик Митя, стремительно летел над Москвой. И дивным и прекрасным виделся ему этот город, и он готов был отдать свою жизнь за тех близких ему людей, которые жили в этих домах, ходили по этим улочкам и садам.
  На окраине Москвы на него налетели огромные вороны. И там, в небе завязалась сокрытая от сторонних глаз битва. Дракон испускал потоки пламени, и попавшие в них вороны превращались в пепел. Но очень много было воронов - целая туча. Своими саблеподобными клювами и когтями они нанесли ему много ран, но всё же он одолел всех их, и бросился дальше, к Великану.
  Он знал, что главный его враг Трорслав, поблизости от великана.
  Ужасен был великан. По высоте в три раза превосходил он Останкинскую башню. Составляли его сотни тысяч людей, а между этими людьми проходили металлические конструкции, которые не давали быть раздавленными тем, кто был внизу, и не давали задохнуться тем, кто был в центре. Также эти конструкции раздвигали определённые части великана, когда в них вливались новые люди.
  А ещё эти конструкции передавали человеческую массу, так что сцепленные между собой тела образовывали новые формы. И вот теперь в ручищах великана выросла дубина, сотканная из тысяч человеческих тел. Сам же великан немного уменьшился.
  Этой дубиной великан попытался поразить дракона-Митю, однако тот увернулся. Теперь Митя нёсся над самыми кронами деревьев. Он чувствовал, что пламень переполняет его, и вскоре придётся его выплеснуть, иначе же он просто взорвётся.
  И, наконец, появился Трорслав. Как же выросли его силы за это время! Ведь он питался людскими страданьями. Гневен он был! Ведь его опередили: завладели шлемом! И кто опередил - какой-то мальчишка, пусть и в его, Трорславовом, обличии!
  Чёрным вурдалаком поднялся он, но, взмахнул крыльями, и разросся в половину неба. Чёрными тучами кипел он, и из туч этих беспрерывно били яркие, ветвистые молнии.
  Одна из молний ударила в крыло дракона-Мити. От сильной боли он вскрикнул. А Трорслав разразился торжествующим хохотом.
  Митя напряг все силы свои, и увидел, что окружающий мир состоит из потоков энергетических рун. Он видел, как напрягались эти руны, как вспыхивали затем, и, благодаря этому, смог предугадывать события, за несколько мгновений до того, как они случались на самом деле.
  Дракон изворачивался из стороны в сторону, и там, где он только что был, проносились слепящие молнии, которые метал в него Трорслав. И чем ближе Митя подлетал к колдуну, тем больше становилось этих молний. Одна из них опалило его лицо, но тут же и сам он выдохнул потоки пламени, которые всё это время копились в нём.
  Это была огненная буря. Это было целое море пламени, много более жаркого, чем пламя доменной печи. И окружающая Трорслава тьма изгорела так же легко, как лист бумаги.
  И тогда превратился Трорслав в чёрную слизкую тварь, которая набросилась на дракона-Митю и начала жалить его. В гневе возопил дракон-Митя, и с ещё большим неистовством стал извергать из себя потоки пламени. Тварь обгорала, разваливалась на части, но всё же пока не сдавалась, и вот из последних сил бросилась на Митю, обвилась вокруг него, направило острое ядовитое жало прямо в его глаза.
  Но взмахнул хвостом дракон, и ударил по шее Трорславой, и такой силы был этот удар, что голова его отлетела. Вздрогнула земля, сотни молний разом ударили в неё.
  Однако, битва ещё не была закончена. Сидя на чёрной туче, летела на Митю ведьма Морена, и страшным, искажённым гневом был её лик. Устал дракон-Митя, но всё же нашёл в себе силы, и выдохнул ещё один огненный вихрь, который должен был изжечь ведьму.
  Огонь прошёл сквозь ведьму и не причинил ей никакого вреда. А дело было в том, что это была не настоящая Морена, а лишь иллюзорный образ, колдовством сотканный. Настоящая ведьма набросилась на Митю сзади. Разрослись её когти, и всё сильнее и сильнее начали сжимать шею дракона. Он пытался развернуть к ней голову, но это никак не удавалось. Силы покидали его, и он уже не мог взмахивать крыльями, и падал к земле.
  - Умрёшь... Умрёшь... Умрёшь... - яростно шипела Морена.
  И тут случилось удивительное явление. Лучи чистого белого света разогнали окружающий их мрак. И появилась сияющая колесница, запряжённая пегасами. В колеснице этой Антон стоял.
  Вот подбежали воздушные кони. Дико завизжала Морена, развернулась к ним, вытянула свои когти, но тут золотое копыто одного из пегасов ударило её в лоб, и покрылась ведьма трещинами, да и рассыпалась на части.
  И в то же мгновенье начал уменьшаться, изменяться Митя, и вот уже стал прежним мальчиком. Из последних сил взмахивал он руками, забыв, что - это руки, а не крылья, и стремительно падал к земле.
  Но в самое последнее мгновенье успел его Антон подхватить, да в колесницу затащить. А ещё через несколько мгновений пегасы опустили их на землю.
  Силы оставляли Митю, и последнее, что он видел, это, как рассыпался на тысячи составляющих великан. И люди, которые прежде были его частицами, уподобились песчинкам в сильном вихре. И разносил их ветер в разные стороны, по их домам.
  
  
  
  
  
  ЭПИЛОГ.
  
  Митя пришёл в себя, и обнаружил, что лежит на мягкой, шелковистой подстилке, на залитой солнцем поляне. Небо было ясным, солнечным. От лёгких порывов летнего ветерка шелестели древесные кроны. А поблизости стояли или сидели, разговаривали жители селения Колдуново. Среди них был и Владислав. Он первым заметил, что Митя очнулся, и подошёл к нему, молвил:
  - Ну, вот и наш герой вернулся...
  - Здравствуйте. - смущённо пробормотал Митя, и потрогал свою шею.
  Оказывается, от когтей Морены остались лишь небольшие царапины, и вообще - чувствовал он себя так хорошо, как давно уже не чувствовал. Также он потрогал своё лицо, и понял, что - это его, человеческое лицо.
  А тут и Антон подбежал. Он не мог сдержать крика радости:
  - Митя! Живой!
  - А то! - улыбнулся Митя. - Ну, а теперь давай-ка, рассказывай, как это ты меня спас, и что у тебя за колесница была?
  - Рассказываю. Вот ты в дракона превратился и улетел, ну а я в подземелье остался. Конечно, я за тебя волновался. Как ты там? Может, помощь тебе нужна? А ещё, честно говоря, мне погеройствовать захотелось. Думаю, раз такие дела, так, может, какой-нибудь подвиг и на мою долю останется. В общем, стал я среди рухнувших каменных плит лазить, искать ещё какое-нибудь магическое оружие. Однако, мне не везло: никакого волшебного оружия не попадалось. И вот тогда я увидел эту колесницу, взобрался в неё, ну и с горя, да от нечего делать взмахнул поводьями. И в тоже мгновенье появились Пегасы, и понесли меня вверх. Сначала я испугался, что не смогу ими управлять, однако ж они оказались на удивление понятливыми: стоило мне только подумать, куда надо лететь, так они это тут же и исполняли... Ты знаешь, когда ты с Трорславом сражался, во всё небо зарницы были. А уж грохотало то!..
  - А что с Трорславом? - спросил Митя. - Погиб он?
  - Ушёл. - ответил Владислав.
  - Что значит "ушёл"?.. Жив, стало быть? - встревожился Митя.
  - В червя он превратился, в землю ушёл, и там, в неведомом нам логове затаился, также и Морена к нему просочилась. Но размером они не больше дождевых червей, а сил у них совсем не осталось. Так что нам их нечего бояться. Пока, во всяком случае.
  - Понятно. - кивнул Митя. - Ну, а те люди, которые великана составляли. Они то живы?
  - Все живы. - кивнул Владислав. - Все в своих квартирах очнулись, и ничего о произошедшем вспомнить не могут. Теперь - это первая тема во всех газетах и на телевидении. Но пошумят-пошумят и успокоятся, потому что так ничего и не поймут.
  - Всё хорошо, что хорошо кончается. - теперь уж совсем радостно улыбнулся Митя.
  А Антон спросил у Владислава:
  - А вы возвращаетесь в Колдуново?
  - Конечно. - кивнул Владислав. - Надо свои дома ремонтировать, а некоторые и заново строить. Ну, а вас уже ждут дома
  После этого Антона и Митю накормили оладьями, блинами, да молоком напоили. А потом вывели их к ближайшей станции железной дороги, и усадили на электричку.
  И ребята вернулись домой, в Москву. Там их ждали встревоженные родители, там им пришлось объясняться насчёт платья, которое они "заняли" в магазине у тёти Зины, и насчёт многого иного объясняться.
  Но это уже мало относится к нашей истории. Главное, что они спасли весь Мир от кровавой власти Трорслава.
  
  
  КОНЕЦ.
  12.12.02
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"