Темно. Как же темно вокруг! Эта зима. Холодная. Бесконечная. Тёмная. Этот ветер неумолчный, неустанный в своём стремительном, колющем движении. Можно убежать от людей, от Замка, от суеты, но некуда не убежишь от одиночества.
* * *
Вот уже много лет шла, тянулась, выцеживала из живых жертвы война. Замок осаждали летучие города. Города были большие и малые: из сотни кварталов, и из пары убогих, хлипко сцепленных домишек. Замок был огромен; он воплощал в себе Империю; он был тёмен и холоден. Одинокий, высился он над заснеженными полями, над голыми лесами; один под тёмным небом. Тучи метали снежные вихри, ветер ледяной и Летучие Города.
Города сбивали, и они крошились, падали на истерзанные поля, на Замок. Но часто Города всё же успевали метнуть пару зарядов - в Замке следовали взрывы. Кто-нибудь обязательно погибал...
Марта, от имени которой было дано вступление к рассказу, медленно шла по чёрной галерее и плакала. Где-то совсем близко выл пронзительно ветер.
Навстречу ей вышел худой человек, у которого было стёрто лицо. Он сказал:
- Замок обречён.
Марта покачнулась, и прошептала:
- Значит так суждено.
- Из туч выплыл город больший, чем все остальные. Он поглотит всех нас.
- Это хорошо... - шептала Марта.
- Замок исчезнет, но ты - нет.
- Почему? Почему?! - стенала она. - Позвольте мне остаться с Вами, позвольте исчезнуть!
Она обернулась, побежала, но человек без лица сразу её догнал, схватил за руку, и поволок за собою.
Марта извивалась, молила, чтобы её оставили, но всё тщетно.
Вот обледенелые Ворота.
Повинуясь быстрому движенью руки человека без лица, раскрылись створки. Он безжалостно толкнул Марту в спину, и, когда она вылетела наружу, приказал:
- Беги!..
И она побежала по истерзанному зимой, одиночеством и войной полю. Марта бежала и не могла остановиться. Ноги словно в тисках были сжаты, болели, а она всё бежала... и плакала... и плакала...
Позади огромный Летучий Город рухнул на Замок, и раздавил его, но это уже ничего-ничего не значило. Кругом валились, сотрясали землю обломки былого. Марта хотела под один из этих обломков попасть, а они падали рядом - не на неё.
Часто обломки принимали формы иссушенных людей. При падении они переламывались, но всё ещё стенали...
А впереди её поджидал лес. Голые, обледенелые стволы. Ветер. Как же стонет этот ветер! Какое же низкое, гнетущее небо.
Марта споткнулась об корни, и тут же примёрзла к одному из стволов. Зашептала:
- Неужели это избавление? Только бы забыться! Только бы уйти отсюда! Пожалуйста! Пожалуйста!..
* * *
Фтора разбудила жена.
Жена Фтора была грузной бабищей с тремя мускулистыми волосатыми руками (третья рука росла у неё из шеи, а первые две из живота). Она до крови прокусила ему нос; и, дыша смрадом, зарычала:
- На работу тебе пора! - орала она. - Вот я тебя...
Она схватила Фтора за редкие волосы, и оттащила в ржавую ванную. Там сначала окатила его льдом, потом - ошпарила, и вновь поливала холодным, липким - это была вода из Канала, в ней шевелились паразиты.
Затем она проволокла Фтора на кухню, и там запихала ему в рот мозг рыбы-мутанта. Когда Фтора стало рвать, она зашила ему рот толстой нитью; подвесила к потолку, и долго избивала сплетённой из волос мёртворождённых наследников плетью.
Через несколько минут не осталось ничего кроме боли - так Фтор избавился от похмелья. Он надел свою грязную, остро-пахучую рабочую одежку, и направился на работу.
...Вот оно - место работы Фтора. Это был унылый подвал с грязными, истрескавшимися стенами. В одном месте в потолке был железный люк. Время от времени люк с грохотом, от которого хлестала из ушей кровь, раскрывался, и из него вываливались тела казнённых.
Их казнили где-то в Верхнем Городе. Это были Повстанцы. Фтору было безразлично, против чего они восставали, он просто выполнял свою работу и получал жалование. Каждый месяц - тридцать серебряников, из которых двадцать пять отдавал жене, а оставшиеся пять пропивал.
...Они падали сверху. Эти изуродованные Повстанцы. Каждый день - в обязательном порядке. Каждый день их казнили, но появлялись всё новые. Перед казнью их подвергали пыткам. У многих были отрублены руки и ноги, выколоты глаза, выдран нос, разворочена грудная клетки. А они всё падали и падали - эти неразумные Повстанцы.
Фтор сгружал тела на тележку, и отвозил их в дальнюю часть подвала, где сжигал их в печи. Он никогда не задавался вопросом, почему никто не усовершенствовал эту машину убийства - не поставил печь прямо под люком. Ведь тогда бы тела падали сразу в огонь, и сгорали бы, без его, Фторовой, помощи. Но он никогда не задавался таким вопросом. Он вообще старался не думать.
Думать было больно.
Но что же они - всё падают и падают, эти разорванные тела... Что им надо?!
- Оставьте меня... - зашептал однажды Фтор. - Мне так больно... За что всё это?! Что же вы всё падаете и падаете?!..
Но они всё падали, а он их сжигал.
Потом рабочий день подходил к концу, и Фтор плёлся назад.
Не было неба, а была бетонная плоть - днище Верхнего Города. Фтор захаживал в Бар, и там пил отвратительное и жгучее, но помогающее забыться. Его руки дрожали, на них была чужая кровь, и кусочки засохшей плоти. Рядом сидели падшие ангелы с обугленными ошмётками на месте крыльев.
Пьяный Фтор спрашивал:
- Зачем я здесь?
Но падшие ангелы ничего не могли ответить, и иногда избивали Фтора. А потом он всё же доползал до дома.
* * *
Марта примёрзла к дереву, и веки её тоже смёрзлись - она не могла их раскрыть.
- Кто я? - шептала она. - Кто эти города-повстанцы? Почему они падают с неба? Когда кончится зима?.. Только бы забыться... Только бы раствориться в забытьи... Я слышу шаги... Пожалуйста, оставьте меня... Что вам от меня надо?.. Шаги приближаются... Я так одинока... Оставьте меня... Мне холодно... Я сплю... Я чей-то сон... Всё ближе и ближе шаги... Весь лес наполнен шагами... Они уже рядом... Нет - оставьте меня....
- Просыпайся, Фтор!
- Не-е-е-е-ет!!!!
- Опять нажрался, поднок?! Ну, получи, получи!!!
- Не-е-е-еееет!!!!
* * *
Под тёмным светом проплывающих медуз-галактик. На холодном дне. Под покровом вечной реки - этот бесконечный сон.
Эта мучительная жажда забвенья, и в тоже время - тоска от вековечного одиночества. И безмолвный, как рождение Вселенной шёпот:
- ...как прекрасна жизнь... как сладостна и недоступна в этом сне... Тёмные города... Бесконечные зимы... Поиск Любви... Сны Мёртвых....
Темно. Как же темно вокруг. Эта зима. Холодная. Бесконечная. Тёмная. Этот ветер неумолчный, неустанный в своём стремительном, колющем движении. Можно убежать от людей, от Замка, от суеты, но никуда не убежишь от одиночества.
Вот уже много лет шла, тянулась, выцеживала из живых жертвы война.