Витька Игумнов не любил черно-белые фильмы, но этот сразу привлек его внимание эффектной сценой: собрались типа какие-то крутые на праздник, а их давай замаскированные автоматчики мочить. Витька приоткрыл рот и сел перед телевизором. Действие развивалось стремительно: двое музыкантишек, случайные свидетели расправы, успели улизнуть с места бойни, и теперь им надо смыться из города. Их единственный шанс - оркестр, куда берут только женщин, и музыканты переоделись в женские платья. Увидев их в преображенном виде, Витька захохотал от души, и смеялся до тех пор, пока к переодетым музыкантам не подошла блондинка из оркестра. У нее было странное имя - Душечка, она пила коньяк из фляжки, которую прятала за резинкой чулок, мечтала о богатом ухажере - и весь фильм Витька видел только одну эту женщину. Перестрелки и переодевания исчезли, как будто их и не было, прочие персонажи путались под ногами - экран оживал только тогда, когда на нем появлялась она.
Тем днем в жизнь двенадцатилетнего Витьки Игумнова впервые вошла Норма Джин Бейкер, известная миру под именем Мэрилин Монро и умершая от передозировки лекарств за 16 лет до Витькиного рождения. Вошла - да так и не вышла.
Сначала родители восприняли новое увлечение сына нормально: Витька и раньше коллекционировал вырезки из газет и постеры певцов и спортсменов. При этом кумиры подростка быстро менялись: редко кому удавалось задержаться дольше чем на полгода. Однако прошло полгода, потом еще полгода - а интерес к давно умершей звезде не только не угас, а наоборот, разгорался все сильнее, и родители начали удивляться. Витька скупал все журналы и газеты, в которых встречалось хотя бы мимолетное упоминание Мэрилин; он свел дружбу с такими же фанатами, точнее, фанатками, снабдившими его множеством фотографий, украсивших стены Витькиной комнаты. Однажды Витька чуть не сошел с ума от счастья: на одни сутки под залог ему дали переписать кассету с песнями Мэрилин, Бог весть как попавшую на просторы СНГ. Среди песен там было и знаменитое поздравление президенту Кеннеди ('Хэппи бездей ту ю, мистер президент:'). После восьмого класса он целое лето мыл машины, чтобы заработать на жизненно необходимую вещь - видеомагнитофон. И, разумеется, первой его девушкой стала коротко стриженая голубоглазая блондинка Рита Колыванова, чем-то - то ли сексапильностью, то ли смехом, то ли интонацией - напоминавшая Витьке его богиню.
Самое интересное, что если бы Витьку спросили: кто ему Мэрилин? - он не смог бы дать однозначный ответ. Мэрилин была не просто любимой актрисой и секс-символом; она не только представляла собой идеал красоты - хотя все это имело место. Для Витьки имя Мэрилин не случайно начиналось с той же буквы, что и слово 'мечта': это была греза по недостижимой и неподражаемой Вечной Женственности. Разумеется, он знал, прочитав полдюжины биографий, все теневые стороны ее жизни (еще и щедро приукрашенные молвой и желтой прессой), но грязь не приставала к этому сияющему образу: стоило ей появиться на экране и улыбнуться, как все наветы рассыпались в прах. Как некогда Фрина, обвиненная афинским ареопагом в безнравственности и победившая обвинителей своей божественной наготой, Мэрилин побеждала своими белокурыми кудрями, своим взглядом, хранящим некую тайну, своей неповторимой интонацией ('Хэппи бездей ту ю:'). Витька Игумнов не раздумывая отдал бы полжизни, чтобы оказаться хоть раз в одном времени и пространстве с Ней - но, увы, Мэрилин была столь же недосягаема, как реальные звезды на небе. Это Витька рос и менялся - она оставалась все той же, и все так же близоруко ошибалась в 'Выйти замуж за миллионера', строила коварные планы в 'Ниагаре', играла на гавайской гитаре в 'Некоторые любят погорячее' и покоряла сердца коронованных особ в 'Принце и хористке'. И никакая реальная женщина не могла с ней сравниться, хотя Игумнов честно влюблялся и старался, как теперь говорят, 'строить отношения'. Возможно, именно потому к своим 28-ми он еще не был женат; впрочем, возраст (для мужчины, во всяком случае) не предполагал особой спешки.
Друзья знали об этом пристрастии Игумнова и, порой подтрунивая, все же охотно пополняли его архив, если случалось найти что-то новенькое в Сети, а однажды подарили на Новый год портрет Мэрилин работы местного живописца. Друзей у Вити было много: человек общительный и дружелюбный, он охотно приходил на помощь и никогда не самоутверждался за счет других. Романтическим поклонением Мэрилин его личность не исчерпывалась, оно лишь придавало ей некий рыцарский оттенок: служение Прекрасной Даме. И потому, когда перед днем рождения у Игумнова пошли проблемы - сперва с бизнесом, потом перенес операцию отец, и он явно приуныл, друзья начали переживать ни на шутку и искать пути вывода друга из кризиса. Перебирали разные способы, от прыжка с парашютом до мини-пига, но все было не то.
Выход нашелся неожиданно: Серега Смирнов с женой пошли по настоянию 10-летней дочери на шоу приехавшего в их город театра двойников и увидели на сцене Мэрилин. Сходство, во всяком случае из 9-го ряда, было поразительным: это была Мэрилин в лучшие годы. Тот же рост, фигура, родинка, игривое пощелкивание по микрофону. И платье, расшитое крупными жемчужинами. Осененный внезапной идеей Серега пробился за кулисы, сперва на смотрины - но и смотрины не подкачали. Вблизи актриса, хотя и сильно накрашенная, сохраняла сходство с богиней Игумнова, и Смирнов ринулся в бой.
- Значит, так. У моего лучшего друга послезавтра день рождения. В последнее время у него были проблемы, он устал, и мы хотим, чтоб он расслабился по полной. Его кумир - Мэрилин Монро. Думаю, вам все понятно.
- Выступление на частной вечеринке? Два часа - 300 баксов.
- Не просто выступление. Вы говорите по-английски? Я хочу подарить ему мечту. Типа Мэрилин воскресла для него на вечер, прилетела из Америки, по-русски ни слова. И поет только для него, как для Кеннеди.
- Тогда 500 баксов. И давайте мне сценарий. Да, кстати, интим исключен.
День рождения праздновали в кафе Артура, который не пожалел сил: столы ломились, зал был разукрашен на славу, а маленькая сцена уставлена аппаратурой. Друзья наперебой интриговали виновника торжества, подмигивая и намекая: 'Тебя ждет сюрприз', 'Чудеса, Вить, иногда случаются', так что Игумнов в конце концов начал ощущать странное волнение. Он не ждал чуда и не особо верил в изобретательность друзей, но что-то заставляло сердце замирать и тревожно биться.
Сюрприз затянулся до полуночи. Внезапно хмельной говор стих и свет в зале погас, зато мощные прожекторы ярко осветили сцену. К микрофону вышла среднего роста женщина с платиновыми волосами в плотно облегающем фигуру платье и, глядя только на Игумнова, пропела, почти задыхаясь от сдерживаемого чувства:
- Хэппи бездей ту ю, мистер Игумнов:
Реальность на миг поплыла в сознании изрядно подвыпившего Игумнова. Это была она, та, кого столько лет ждало его сердце - прекраснейшая из смертных женщин, Божественная Мэрилин, вынырнувшая на миг из черной пелены небытия. Не осознавая, что он делает, Игумнов вскочил с места и подбежал к сцене - под дружные аплодисменты собравшихся.
Когда артистка допела свою песенку и села за стол, Серега подмигнул:
- Ну что, сбылась мечта?
Игумнов кивнул, с изумлением глядя на сидящую рядом женщину, что-то кокетливо говорящую ему на плохом английском. 'Конечно, это всего лишь двойник... хотя сходство необычайное: Но почему мне так хорошо? Почему?'
- Знаете, вы лучше говорите по-русски, - выдавил наконец он. - Вы ведь русская, правда?
- Раскрыть секрет? - предложил Серега, Игумнов кивнул. - Наташа - актриса театра двойников:
- Только не Наташа. Мэрилин. Хорошо?
- Окей, мистер президент.
Игумнов и Мэрилин быстро разговорились. Как оказалось, американская звезда была кумиром и для Наташи, закончившей в прежней жизни пединститут.
- Однажды я решилась - и вот уже 6 год живу двойной жизнью.
- А муж не ревнует?
- Я решила учесть ошибки моей героини - принципиально не замужем.
Эта информация обрадовала Игумнова, которому нежданная гостья нравилась все больше. 'Какая-то магия в этой рязанской девочке: хотя почему девочке? Мы, видимо, ровесники: А ведь может быть переселение душ!' - подумал он вдруг и сам засмеялся.
- Над чем смеемся?
- Ни над чем: Так: Вы говорите, что хотели бы сняться в кино?
- Это моя мечта. Не думайте, я уже снималась в рекламе, только в массовке.
Вечеринка затянулась до пяти утра, и Игумнов предложил усталой Мэрилин довезти ее до гостиницы. Но вместо гостиницы они приехали к нему.
: И он сам не мог понять в ту ночь, кого обнимал и кому шептал слова любви - Мэрилин живой или призраку.
Утром он проснулся поздно, но без симптомов похмелья - наоборот, с какой-то бодростью. Глядя на луч солнца на стене, он вспоминал вчерашнее и улыбался. Им владело то смутное чувство, которое бывает в начале пути, когда все еще солнечно, легко, и дорога кажется гладкой и увлекательной. Что-то новое и хорошее вошло в его жизнь - или, точнее, кто-то. И неожиданная мысль 'А может, она и есть моя судьба' уже не казалась неожиданной. 'Мало ли как жизнь сводит людей. Кто знает, возможно, мы для того и заболели одной женщиной, чтобы она в конце концов нас познакомила:' Им овладело внезапное желание немедленно увидеть Мэрилин: или Наташу, поговорить с ней. Из ванной доносился шум воды - она была там.
Игумнов вскочил с кровати, сделал шаг к двери и вдруг увидел странный предмет на кресле. Подойдя ближе, он увидел, что это белокурый парик, а под креслом валяется платье в крупных жемчужинах. Он поднял его, и в этот момент в спальню вошла голая коротконогая баба с опухшим лицом:
- Ну ты герой, одиннадцатый час уже. Мог бы и разбудить, у меня поезд в полвторого.
В ужасе уставился на нее Игумнов, ничего не понимая.
- Что лыбишься? - фамильярно улыбнулась баба. Ее короткие темные волосы плотно прилегали к черепу неправильной формы. - Никогда женщину после душа не видел?
Душу оторопевшего Игумнова обдало холодом. Только не это: Только не это. Ей-богу, лучше б он увидел разложившийся труп.
- Не похожа, да? - поняла наконец его замешательство баба. - А ты приглядись повнимательней. Главное - костяк лица, черты правильные, ну, и нос похожий. Все остальное - глаза, губы, родинку - делает грим. Ну и парик, само собой.
Он смотрел на торопливо одевавшуюся женщину и не находил ни малейшего сходства. Где вчерашнее обаяние, шарм, сексапил, тайна? Перед ним была невыспавшаяся поденщица, потрепанная кочевой жизнью заурядная баба. Ночное золото дьявола обернулось утренними черепками. А он чувствовал себя так, точно его выставили на посмешище. Ведь его-то чувства - от детской мгновенной веры в чудо до страсти - были настоящими. Но к кому он их испытывал? Это даже не двойник. И не пародия. Это какой-то чудовищный обман. И Игумнов завыл, обхватив голову руками.
- С похмелья, что ли? Рассол есть?
- Да, с похмелья, - выдавил он из себя. - Ты: того: уходишь уже?
- Я ж говорю - поезд в полвторого. На такси дашь?
Вот и последняя капля. Вчерашняя божественная дева, которой положено парить в небесах, просила денег на извозчика, как - чего уж там греза таить - обыкновенная прости Господи. Впрочем, все, что говорила эта женщина, было так чудовищно глупо и пошло, так неуместно, точно вместе с париком она сняла и мозги. И это его мечта. Наконец-то сбывшаяся мечта.
Перед уходом Наташа, несомненно, учуявшая перемену, подошла и, сдвинув выщипанные брови, сказала с серьезным видом:
- Ты не думай, я этим не подрабатываю: Ты мне просто очень понравился.
- Я не думаю,- выдавил он. - Спасибо. И до свиданья.
Хлопнула дверь, а он все сидел, пронзенный внезапной мыслью: а вдруг и Мэрилин была такая? Вдруг и она просила денег на такси? Что, если облик богини - мираж, а в реальности была заурядная девица, выезжавшая за счет правильности черт и грима? В храм ударила молния, и алтарь пошатнулся. Все детские мечты, все взрослые грезы, годы увлечения - все вот-вот не пошло к черту. Но тут он снова увидел парик, позабытый в спешке Наташей - и воспрянул духом.
У Мэрилин волосы были хоть крашеные, но свои.
I wanna be loved by you
Just you and nobody else but you
I wanna be loved by you alone
Pooh pooh bee doo!
I wanna be kissed by you
Just you and nobody else but you
I wanna be kissed by you alone
I couldn't aspire
To anything higher
Than to fill the desire
To make you my own
Paah-dum paah-dum doo bee dum, pooooo!
I wanna be loved by you
Just you and nobody else but you
I wanna be loved by you alone..