Аннотация: Вот так порой начнешь всматриваться в старинные портреты... и раскроешь преступление двухсотлетней давности.
Группа туристов остановилась перед двумя большими портретами в резных тяжелых рамах. На одном из них был изображен мужчина лет сорока пяти - пятидесяти, сидящий в кресле и одетый в коричневатый шлафрок. Лицо у него было одутловатое и вялое, с хомячьими щечками в красных прожилках, носом картошкой и маленькими добродушными глазками. В мужчине не чувствовалось ни одного из тех качеств, которые всегда ценились у представителей сильного пола - ни воли, ни характера, ни острого ума. Зато у дамы, запечатленной на портрете рядом, характера, похоже, было с избытком. Черноволосая красавица, одетая в жемчужно-серое платье со смелым декольте, левой рукой, затянутой в кроваво-красную перчатку, опиралась на столик, а в правой, обнаженной, держала крошечный букет из незабудок. Со столика, на котором лежала вторая красная перчатка, свешивался край некоего манускрипта, на котором виднелся герб с тремя журавлями и девиз "Per aspera per astra". На прекрасном лице явственно читались гордыня и надменность, в больших черных глазах светились вызов и затаенный смех. Трудно было представить двух менее несхожих людей, чем эти двое, а меж тем когда-то они были мужем и женой.
- Перед вами портреты четы Кувшинниковых, написанные крепостным художником Феодулием Птицыным, - хорошо поставленным голосом, слышным во всех концах большого зала, начала экскурсовод - энергичная дама лет сорока в белых брюках. - Да, это та самая Дездемона Мценского уезда и ее Отелло. Почти двести двадцать лет тому назад в этой усадьбе разыгралась чудовищная трагедия, в точности воспроизводящая сюжет знаменитой драмы Шекспира. Чтобы понять, как она могла произойти, давайте внимательно посмотрим на эти полотна.
Туристы, за исключением двух ребятишек семи и девяти лет, отчаянно скучавших во время экскурсии, дружно изобразили на лицах крайнюю заинтересованность.
- Считается, что оба портрета написаны в 1802 году, вскоре после свадьбы Дмитрия Гавриловича Кувшинникова и Маргариты де Шато-Флери. Феодулий Птицын, которого считали "крепостным гением", одним из первых в нашей губернии начал писать портреты в духе сентиментализма, а сентиментализм, как мы помним, делает особый акцент на сфере личного, интимного. Подчеркнуто домашний наряд Кувшинникова показывает, что этот человек не стремится к почестям или славе: его удел - стихия тихой деревенской жизни, он верен родным пенатам. И действительно, Кувшинников вплоть до своего преступления слыл спокойным и даже добрым человеком: один из мемуаристов упоминает, что когда в одной из его деревень случился пожар, он построил погорельцам новые избы. Однако он всю жизнь прожил в глуши, занимался имением и, кажется, не получил сколько-нибудь серьезного образования. Первая жена его, умершая от родов, была дочерью мелкопоместного помещика Федякина; Кувшинников овдовел совсем молодым и лет двадцать пять прожил анахоретом. Неудивительно, что когда он встретил Маргариту де Шато-Флери, то был сражен наповал с первого взгляда.
- Француженка, само собой, - икнул один из туристов - багрянолицый лысоватый отец семейства, буквально плавившийся от жары и каждые пять минут вытиравший потный лоб бумажным платком.
- Совершенно верно, - одобрительно кивнула дама-экскурсовод. - Красавица Маргарита происходила из бретонской ветви древнего французского графского рода. Бретань - это провинция Франции, - скороговоркой пояснила она, явно не рассчитывая на эрудицию аудитории, и продолжила прежним тоном. - Ее отец, граф де Шато-Флери - последний в своей ветви рода, после поражения Вандейского мятежа в 1796 году бежал с семьей в Россию. Поначалу он жил в Петербурге, но скудость средств вынудила его перебраться в провинцию, где жизнь была дешевле. Через несколько лет после переезда граф скончался - сказались старые раны, и его дочь осталась одна. Маргарита необычайно гордилась своим происхождением, даже изучала историю своей семьи, и лишь одиночество и отсутствие приданого заставили юную очаровательную аристократку выйти замуж за богатого, но совершенно заурядного и немолодого помещика Кувшинникова. Да, это был мезальянс! И в этом мезальянсе крылся зародыш грядущей трагедии!
- Скажите, - раздался звонкий чистый голос, - а герб и девиз на манускрипте, на который опирается Маргарита - это герб и девиз рода де Шато-Флери?
Экскурсовод взяла эффектную и высокую ноту, и потому ей не слишком понравился вопрос, заданный девицей в очках - он переключал внимание с главного на второстепенное. Но она ответила, хотя и немного недовольным тоном:
- Да, это герб и девиз де Шато-Флери, принятые еще в 13 веке. В переводе с латинского девиз означает "Через тернии к звездам". И пожалуйста, не перебивайте меня.
Саша Соколова - так звали задавшую вопрос девушку - хотела еще что-то спросить, но после последней фразы передумала. Спутник Саши, вихрастый юноша в футболке с гербом Таргариенов на груди, лукаво подмигнул ей. Меж тем гид продолжала свое мелодраматическое повествование.
- После венчания Кувшинников привозит красавицу-француженку сюда, в усадьбу Колпаково, но недолго длилась семейная идиллия. Чуть ли не через месяц после свадьбы стареющий муж начинает ревновать молодую жену, причем так же беспричинно, как Отелло ревновал Дездемону. Возможно, в этой истории не обошлось без своего Яго, но его имя история не сохранила. Напрасно молодая женщина, рыдая, клялась в своей невиновности: муж каждый день устраивал ей отвратительные сцены. Бывший мирный помещик стал неузнаваем. Он перестал ездить в гости к соседям, никого не принимал в своей усадьбе и все чаще находил утешение в бутылке. А осенью 1802 года по уезду поползли слухи - молодая жена Кувшинникова исчезла. Приближался последний акт драмы. Чтобы представить его во всей полноте, мы сейчас перейдем на второй этаж.
Четырнадцать туристов пестрым табунчиком потопали вслед за экскурсоводом к выходу из зала. У портретов задержалась лишь Саша, и то ненадолго: она сделала с помощью смартфона несколько фотографий и поспешила за своей группой.
Поднимаясь по дубовой лестнице на второй этаж, экскурсовод обратила внимание туристов на тщательную реставрацию усадьбы.
- Если бы вы видели Колпаково двадцать лет назад! Усадьба была практически на грани разрушения. А сейчас ценнейший памятник русского барокко полностью восстановлен не только внешне, но и изнутри. Хотя большинство залов и комнат на протяжении 20 века подвергались переделке и перепланировке, реставраторам удалось восстановить их интерьер в стиле ампир по старинным рисункам. Однако есть в усадьбе помещения, оставшиеся неизменными с начала 19 века, и одно из таких помещений мы сейчас увидим.
Пройдя по анфиладе комнат, туристы вошли в небольшое помещение без окон. Дама-экскурсовод нажала на выключатель, и комнату осветил тусклый свет двух бра в виде подсвечников. Скудное освещение придавало помещению драматизм, для которого, по правде, не имелось никаких оснований, ибо комната была совершенно пуста - ни мебели, ни картин, ничего, даже печки. Крашеные в светло-серый цвет стены, темный деревянный пол и белый потолок.
- Здесь, в бывшей гардеробной, обезумевший от ревности Кувшинников заточил свою несчастную жену, - сообщила экскурсовод, перейдя на зловещий таинственный шепот. - Только несколько преданных слуг знали, куда подевалась их молодая хозяйка. Но даже они растерялись, когда в один прекрасный день комната опустела. Никто не смел задавать вопросы барину, стремительно терявшему человеческий облик. В последние дни своей жизни Кувшинников беспробудно пил. А 23 декабря 1802 года камердинер, войдя утром в спальню барина, увидел, что тот висит возле своего ложа, повесившись на крюке от настенного ковра. В тот же день в подвале нашли труп Маргариты. Несчастная лежала, как живая, с разметавшимися волосами, в батистовой ночной сорочке. В подвале было холодно, тело не тронуло тление, и на шее отчетливо была видна черная странгуляционная полоса! - голос гида снова зазвенел. - Отелло Мценского уезда удушил свою Дездемону и, не выдержав угрызений совести, через несколько дней повесился сам. Им не суждено было отпраздновать даже первую годовщину свадьбы.
- Жесть! - пискнула девчушка лет восемнадцати с нарощенными блондинистыми волосами, накладными ресницами и длинными разноцветными ногтями, приехавшая в усадьбу вместе с такой же модной подружкой ради красивых селфи.
- Известие о двойной смерти потрясло весь уезд, даже всю губернию. История Отелло Мценского уезда превратилась в одну из самых мрачных местных легенд. Но это не легенда: о подлинности событий свидетельствуют не только воспоминания местных старожилов, но и две могилы в парке при усадьбе. Сейчас мы туда пойдем.
- Пока мы еще здесь, можно вопрос? - по-школьному подняла руку Саша.
- Да, конечно.
- Когда, по-вашему, Кувшинников удушил жену? Примерно 20 декабря?
- Сейчас точный ответ на этот вопрос дать невозможно, - признала экскурсовод, - но скорее всего так: Кувшинников убил Маргариту и, промучившись три-четыре дня, наложил на себя руки.
- Тогда выходит, что Маргарита, которая исчезла осенью, а была убита 19 или 20 декабря, провела в этой комнате взаперти как минимум полтора месяца, а то и вдвое больше. Но ведь здесь нет печки, и, поскольку в комнате ничего не меняли, никогда не было. Поздней осенью и зимой тут должно быть очень холодно.
- Именно! - подхватила экскурсовод, слушавшая Сашу с некоторым напряжением в лице. - Кувшинников издевался над несчастной женой, посадив ее под замок в неотапливаемой комнате!
- Но труп-то был одет в одну батистовую сорочку, - прищурилась Саша. - Странный выбор одежды для неотапливаемого помещения.
- Да садист он был, - вмешался истекающий потом отец семейства, - отобрал у бабы всю одежду, мучил ее холодом, а потом удавил по пьяни. Предлагаю перейти в парк, а то тут так душно, что скоро мы сами трупами станем...
Экскурсовод поддержала это предложение, и туристы один за другим вышли из бывшей гардеробной. Замыкали шествие Саша и ее приятель.
- Вечно ты вставляешь свои пять копеек, - заметил молодой человек. - Не все ли равно, где этот деревенский Отелло держал свою жену. Кстати, сдается мне, что я нашу гидшу где-то уже видел.
- Тут не только с комнатой что-то мутное, Валер, - отозвалась Саша, напряженно размышлявшая о чем-то своем. - Портрет Маргариты мне тоже не понравился. Особенно надпись на манускрипте. Ладно, идем, осмотрим могилы.
При виде двух могил у подножия старого старого дуба группу охватило меланхолическое настроение. В полном молчании они выслушали завершающую часть рассказа гида - о том, как самоубийцу и его жертву похоронили не на кладбище, а в парке, как дальний родственник Кувшинникова и его единственный наследник даже не пожелал приехать в усадьбу и прислал своего поверенного, который продал проклятый дом за полцены. С тех пор усадьба, овеянная жуткими легендами, много раз переходила из рук в руки.
Потом все разбрелись по парку, а Саша и Валера замерли у двух плит. Буквы и цифры на одной, сильно потемневшей, время почти стерло: даже сейчас, в солнечный полдень, можно было скорей догадаться, чем прочитать: "Дмитрий Гаврилович Кувшинников. Рожден 3 апреля 1756 года, преставился 23 декабря 1802 года". А вот краткая надпись - имя и фамилия без каких-либо дат, и эпитафия-четверостишие на надгробной плите Маргариты де Шато-Флери, хотя и пострадавшие от снегов и дождей, читались без труда, и камень выглядел не таким замшелым. "Не узнавай, куда я путь склонила, в какой предел из мира перешла: Мой друг, я все земное совершила, я на земле любила и жила". Высоко на ветвях дуба переговаривались птички, и кружевная тень листвы на надгробиях вздрагивала от порывов ветра. Чудесный июньский день никак не вязался с мрачной историей, которую только что поведали молодым людям.
- О темпора, о морэс, - вздохнул Валера. - Сегодня этот Кувшинников и его жена пришли бы в "Пусть говорят" и обливали бы друг друга грязью.
- Кстати, о латыни, - Саша вытащила из кармана брюк смартфон, нашла нужную фотографию и показала приятелю. - Читай надпись на манускрипте. Ничего глаз не режет?
- Погоди, - почесал затылок Валера, - вроде правильно "Per aspera AD astra"?
- Вот-вот. Положим, крепостной гений Феодулий латыни не знал, но как сама Маргарита, усиленно изучавшая историю своего рода, могла допустить такую ошибку? В девизе-то всего четыре слова, запомнить немудрено.
- Ошибку мог допустить Феодулий, - предположил юноша. - Она написала ему на бумажке правильный вариант, а он перенес его на холст неточно.
- Такое могло быть, - признала Саша, - но потом-то Маргарита должна была увидеть ошибку. Почему она не приказала крепостному художнику ее немедленно исправить? С ее гонором, зацикленностью на своем происхождении такое поведение очень странно. Логичнее предположить, что ошиблась она сама. Но это не все. Кувшинниковы прожили в браке не один год: они обвенчались самое позднее весной 1801-го, и тогда же были написаны портреты.
- С чего ты взяла?
- Перчатка, Валер, перчатка прекрасной Маргариты. Алые перчатки для дам ввела в моду фаворитка Павла Первого Анна Лопухина. Она была фавориткой с 1798 года до смерти Павла, убитого 12 марта 1801-го. После его смерти Лопухина стала никем, ей перестали подражать, алые перчатки вышли из моды. Допустим, в провинции все происходило с опозданием, и в апреле-мае 1801-го их еще носили. Но не в 1802 году.
- Даже если так, то это доказывает только одно: портрет Маргариты написан в 1801 или 1800-м году. Но он мог быть написан до свадьбы!
- Не мог, - покачала головой Саша. - Вот, я увеличу фотографию... смотри: на правой руке без перчатки, которой Маргарита держит букетик, на безымянном пальце обручальное кольцо.
- Точно. Тебе надо было идти на юрфак, а не на филологический, - восхитился Валера. - А надгробия тебя не заинтересовали? Такое впечатление, что плита на могиле Маргариты менее старая, чем на могиле мужа.
- Если они сделаны из одного и того же камня, то да.
- Господа, господа, - раздался голос экскурсовода, - собираемся у автобуса, у нас впереди страусиная ферма и ресторан "Теремок".
Воспользовавшись удобным случаем, Саша спросила у гида, не знает ли она, из какого камня сделаны надгробия. Дама знала все: оказалось, что и эти, и любые другие старые памятники на кладбищах делали из одного и того же местного камня.
- Тогда две плиты одного возраста, расположенные рядом, должны одинаково потемнеть, и надписи на них должны быть одинаково нечитаемы. А так складывается впечатление, что надгробие Маргариты поставлено позднее.
- Не знаю, - немного раздраженно ответила гид. - Пока, кроме вас, никто не обращал на это внимание. Так, девушки, - гид пошла дальше по аллее, - прекращаем селфи, идем к автобусу.
- И какие же выводы? - спросил Валера.
- Тут дело нечисто, - ответила Саша, - будем разбираться.
В автобусе экскурсовод решила немного передохнуть, и вместо очередного рассказа включила музыку - народные песни в обработке популярной лет двадцать назад группы "Золотое кольцо". Под их бодрые звуки автобус катился меж зеленых июньских полей. Туристы, предоставленные сами себе, занимались кто чем: кто-то дремал, кто-то глазел в окно, а кто-то продолжал разгадывать зацепившую их головоломку.
- Слушай, а эпитафия - это не Жуковский случайно? - с некоторым опозданием сообразил Валера.
- Жуковский, - ответила Саша. - А что?
- А какого года это стихотворение, давай проверим.
Юноша, не выпускавший из рук смартфон, обратился к неизменной палочке-выручалочке его поколения - Сети, и через миг выдал ответ:
- Ты права: надгробие Маргариты никак не могло быть поставлено в 1802 году, потому что Жуковский написал стихотворение "Голос с того света", из которого взята строфа-эпитафия, в 1815-м. Но не факт, что его поставили именно в 1815-м: это могло случится и через 10, и через 20 лет после публикации стихотворения.
- Меня терзают смутные сомнения, что это кенотаф, - задумчиво протянула Саша, - ложная могила. Начать с того, что совершенно непонятно, почему Маргариту похоронили не в освященной земле, то есть на кладбище. Она-то не самоубийца, в отличие от своего мужа. Затем отсутствие дат рождения и смерти. И, наконец, тот факт, что надгробие жены, в отличие от надгробия мужа, установили не сразу, а как минимум через тринадцать лет.
- Но кто и зачем мог это сделать?
- Кто - не вопрос. Очередной владелец имения, конечно. А вот зачем... Не исключено, что поддавшись мрачному романтизму легенды. Представляешь, как он водил гостей по парку и закатывал глаза над плитами, сентиментально вздыхая? "Под сим вековым дубом спят вечным сном безумный убийца и его невинная жертва!", - Саша передразнила воображаемого впечатлительного помещика и расхохоталась. Валера рассмеялся следом за ней.
- Я думаю, что на самом деле Маргариту похоронили в фамильном склепе Кувшинниковых - должен же быть у них фамильный склеп, - заключила Саша. - Так, с плитой разобрались, идем дальше. Если Кувшинниковы прожили в браке как минимум два года, то картина меняется: нет патологического ревнивца, который уже через месяц после свадьбы стал изводить жену, зато есть вполне адекватный муж, с которым Маргарита более-менее нормально жила до 1802 года, когда "мирный помещик стал неузнаваем". Но почему его поведение изменилось? Что произошло?
- Если он был до лета или осени 1802 года адекватным, а потом внезапно пошел вразнос, то, скорее всего, измена жены имела место на самом деле, а не в его фантазиях. Может, он жену с любовником на горячем застукал.
- Но где этот мифический любовник, Валер? В этой истории есть лишь намек на Яго, но нет и тени Кассио. Какая-то недоделанная легенда, честное слово.
- Как говорил Дамблдор, мы покидаем область фактов и вступаем на шаткую почву домыслов, - признал Валера. - Исходя из того, что мы знаем о жизни помещиков того времени, любовником мог быть молодой сосед или проезжий гусар. Недаром Кувшинников перестал принимать у себя гостей. А может, это был француз, красавец-виконт, давний друг отца Маргариты, чудом избежавший гильотины и с детства в нее влюбленный.
- Или проще - кузен из Парижа, - подхватила Саша. - Еще одна мифическая личность.
- Ну почему мифическая? - Валера уже успел вбить в поисковик фамилию де Шато-Флери. - Вот, французская Википедия сообщает, что такой род существует по сей день. Так... Его основатель - сподвижник Людовика Святого Жак де Шато-Флери... Три ветви... Нормандская ветвь угасла в 16 веке, бретонская - в 1794 году после гибели графа Огюста-Доминика, одного из героев Вандеи... а парижская живет и здравствует. Между прочим, нынешний граф - врач-стоматолог. Представляешь: тебе лечит зуб аристократ с 700-летней родословной. Это ж совсем другие ощущения, даже бормашина жужжит благородно.
- Постой, - перебила его Саша. - Как это последний граф погиб в 1794-м, если он в 1796-м, после поражения Вандеи, бежал в Россию?
- Может, напутали чего? - пожал плечами Валера.
В последующие пять минут Саша и Валера сосредоточенно искали в Сети информацию о загадочном графе, с серьезными лицами чуть ли не синхронно тыкая пальцами в экраны своих смартфонов. Экскурсовод, глядя на парочку со своего места, мысленно посетовала на современную молодежь, которая даже во время развлекательной экскурсионной поездки не в силах оторваться от привычных гаджетов. Такие красивые пейзажи за окном - вон, даже маленькие дети залюбовались! - а эти сидят и тупят в смартфоны, непрерывно общаясь в соцсетях.
Почтенная дама ошибалась: выяснив, что граф Огюст-Доминик де Шато-Флери, родившийся в 1765 году, действительно погиб в Вандее в 1794-м, молодые люди отыскали форум представителей французского дворянства, где среди прочих тем обсуждался и род де Шато-Флери. Там их ждал двойной сюрприз: во-первых, среди участников форума значился тот самый врач-стоматолог из Парижа, он же Гийом-Густав-Антуан де Шато-Флери, а во-вторых, напротив его имени в профиле светился зеленый кружок: его светлость были в Сети. Воодушевленная Саша с помощью приятеля сформулировала несколько вопросов, и, сдобрив их цветистыми комплиментами ("Мы влюблены в великую французскую культуру...мы изучаем историю вашего знаменитого рода..."), предложила их месье Гийому-Густаву-Антуану.
Ответ пришлось подождать. Пока его дожидались, автобус подкатил к деревне Малые Колпаки, на окраине которой находилась пресловутая страусиная ферма. За окнами автобуса проплыли зеленые яблони, палисадники, одноэтажные дома - иные старые, деревянные, с потемневшими резными наличниками, иные новые, кирпичные, с яркими черепичными крышами. Музыка стихла, гид снова взяла в руки микрофон.
- Мы подъезжаем к эко-усадьбе "Орловский страус", где познакомимся ближе с этими гигантскими пернатыми. Обратите внимание на церковь - это памятник архитектуры начала 18 века. Малые Колпаки были родовой вотчиной Кувшинниковых, здесь стоял их ныне не сохранившийся дом, в котором они жили до строительства усадьбы Колпаково, а на кладбище у церкви находится их фамильный склеп.
Услышав эти слова, Саша подняла голову - и тут же опустила: сиятельный граф ответил на их послание, не пропустив ни одного пункта.
"1. Граф Огюст-Доминик де Шато-Флери никогда не был в России.
2. Граф Огюст-Доминик де Шато-Флери не был женат.
3. У графа Огюста-Доминика де Шато-Флери не было детей - ни законных, ни побочных.
4. Единственный брат графа Огюста-Доминик де Шато-Флери Клод-Анри умер в трехлетнем возрасте от скарлатины, сестер у него не было.
5. Мне не известна ни одна представительница бретонской ветви рода де Шато-Флери, которая носила бы имя Маргарита. В нашем роду это имя считается несчастливым после того, как Жослен де Шато-Флери погиб в 1571 году на дуэли из-за Маргариты Валуа".
- Вау! Самозванка! - только что не закричала Саша, чрезвычайно заинтригованная неожиданным поворотом расследования.
Несколько человек с недоумением посмотрели на нее, но в этот момент автобус остановился возле длинного приземистого строения, за которым виднелись деревянные загородки, и общее внимание переключилось.
- Теперь ты понимаешь, откуда взялась нелепая ошибка в надписи на манускрипте? Самозванка слышала звон, то есть чужой девиз, но не запомнила его как следует, да и латынь не знала, - говорила Саша, выбираясь из автобуса.
- Слушай, это тянет на научную статью! - Валера протянул Саше руку, и девушка легко спрыгнула на мягкую зеленую траву.
- Следуйте за мной, - призвала туристов экскурсовод. - Сейчас мы увидим питомник молодняка и взрослых страусов в открытом загоне.
Молодые люди переглянулись.
- Слушай, раз нам так повезло с Малыми Колпаками, идем осмотрим фамильный склеп, - предложила Саша, - и черт с ними, страусами.
Чувствуя себя школьниками, сбежавшими с уроков, Саша и Валера поспешили в деревню, обсуждая на ходу свое открытие.
- Такие случаи были не редкость. Вроде у Лотмана я читала о бывшем французском каторжнике, который забрался в конце 18 века куда-то в глушь и там показывал свое клеймо в виде лилии на плече, выдавая его за знак, которым отмечали себя принцы крови в изгнании.
- Может, и наша Марго была с клеймом, как миледи?
- Исключено. Ты ее декольте видел? С клеймом на плече она выбрала бы фасон поскромнее. Думаю, французское правосудие до нее добраться не успело, а может, и до ее подельника тоже - того самого, что выдавал себя за ее "отца", графа Огюст-Доминика. Думаешь, почему они не задержались в Петербурге? Там было много эмигрантов-французов, среди которых могли быть те, кто знал подлинного де Шато-Флери. А здесь никто не мешал им вешать лапшу на уши таким простофилям, как Кувшинников.
- Интересно, а герб на портрете тоже неправильный?
- Может, и правильный - если у Маргариты имелся какой-нибудь перстень или другая вещица с гербом, принадлежавшая настоящим Шато-Флери. Но это уже не важно, важно другое: отчего скончался "благородный отец" Маргариты? Согласись, он умер очень кстати: исчез единственный человек, который мог ее разоблачить.
- Может, на кладбище у церкви есть и его могила?
Могилы мнимого графа де Шато-Флери на деревенском погосте не обнаружилось, зато склеп Кувшинниковых Саша и Валера нашли без труда. С оживлением, странным для столь меланхоличного места, они рассматривали практически стертые временем надписи на фасаде склепа. Последними в нем нашли место вечного упокоения Прасковья Кондратьевна и Гаврила Иванович Кувшинниковы - родители "Отелло Мценского уезда", скончавшиеся в 1766 и 1781 гг. Далее шло пустое место: их сына-самоубийцу похоронили в парке, а невестку-самозванку... а невестку неведомо где.
- Слушай, - резонно заметил Валера, - если в парке - кенотаф, а здесь - ничего, то куда подевался труп Дездемоны Мценского уезда?
- Нет тела - нет дела, - развела руками Саша.
- Что ты хочешь сказать?
- Что в свете обнаружившихся фактов наши герои предстают в совершенно ином свете. Вместо юной чистой аристократки, дочери умершего своей смертью благородного графа, у нас есть авантюристка и самозванка, присвоившая чужое имя и, не исключено, спровадившая в мир иной своего мнимого "отца". Вместо одержимого ревностью садиста - богатый деревенский простак, которого охомутала аферистка. Вместо надгробия - кенотаф. Вместо тела несчастной Дездемоны со странгуляционной полосой на шее - пустота. Вместо правды - легенда, основанная на драме Шекспира. Ведь этот образ жертвы в ночной сорочке - он же явно позаимствован из пьесы.
- Еще скажи, что не наш Отелло задушил Дездемону, а Дездемона прикончила Отелло.
- Именно. Пошли обратно, к страусам, я по дороге изложу свою версию.
Заинтригованный Валера последовал за своей подругой, энергичным голосом излагавшей свой взгляд на драму двухсотлетней давности.
- Я исхожу из того, что каждая легенда, с одной стороны, основывается на каких-то реальных событиях, а с другой - использует готовые культурные коды. Легенда о Дездемоне Мценского уезда сформировалась в достаточно культурной среде - среди мелкопоместного провинциального дворянства. Эти люди знали и Шекспира, и сказку про Синюю бороду. Создавая легенду, коллективный разум втиснул реальные факты в жесткий каркас знакомых сюжетов, исказив их до неузнаваемости, а заодно и надругавшись над здравым смыслом. Посуди сам, каким надо быть идиотом, чтобы, удушив жену, отнести ее тело не куда-нибудь, а в холодный подвал, где оно отлично сохранится со всеми следами преступления. И каким закаленным организмом должна была обладать француженка, чтобы прожить зимой несколько недель в неотапливаемой комнате. Да и потом, если он хотел уморить ее холодом, зачем тогда было душить? Она очень быстро заболела бы и сама преставилась. Нет логики! Зато если представить альтернативную версию, то логика немедленно появляется.
Два афериста, выдающих себя за графа де Шато-Флери и его дочь, примерно в 1796 году прибывают в Россию. С вероятностью 99% эти двое были любовниками. Поняв, что в Петербурге им слишком опасно находится, самозванцы колесят по провинции - возможно, год или два - и наконец приезжают в Мценск. Там они знакомятся с Кувшинниковым - богатым, доверчивым и наивным. Можно предположить, что поначалу мнимый граф и Маргарита планировали всего лишь вытянуть из Кувшинникова круглую сумму, но потом у Маргариты возник план получше: выйти за него замуж и обрести прочное положение. План этот не понравился ее сожителю и подельнику, и тогда Маргарита от него избавилась. Мнимая аристократка становится госпожой Кувшинниковой, вешая на уши лапшу окрестным дворянам о своем древнем роде, гербе, девизе и прочих атрибутах знатного происхождения. Врать было легко: публика в глуши доверчивая, латыни не обученная, по заграницам не разъезжавшая. Судя по выражению лица на портрете, в душе Маргарита хохотала над простофилями. Полтора-два года все шло хорошо: муж сидел под каблуком, крепостной гений написал портрет, ключ от семейной казны был в ее руках. А потом Кувшинников от кого-то внезапно узнал - скорее всего, от какого-то залетного француза, - что подлинный граф де Шато-Флери погиб во Франции, не оставив потомства.
Тут и начались семейные скандалы. Маргарита попыталась сделать из мужа идиота, уверяя, что она та, за кого себя выдает. Кувшинников, как человек слабый, начал пить. Можно представить, как его шатало из стороны в сторону. Сообщить властям? Какой позор, какой скандал! Оставить все как есть? Немыслимо. Осенью 1802 года Маргарита решила не дожидаться, пока ее отправят в острог, и сбежала. Кстати, если муж все же решился запереть ее в бывшей гардеробной, то к бегству подтолкнуло и снижение температуры воздуха - в комнате стало холодно. Так или иначе, долго под замком эта бестия не просидела, и слухи о том, что хозяйка имения исчезла, не были слухами. Тот, к кому сбежала Маргарита из Колпаково, стал соучастником убийства - убийства Дмитрия Гавриловича Кувшинникова.
- Черт! Да почему ты думаешь, что он был убит?
- Потому что если он не убивал жену, то на фига ему было кончать с собой?
- И как же его убили?
- Элементарно, Ватсон. Какие-то информаторы и конфиденты из дворовых у Маргариты явно имелись - помог же ей кто-то бежать. Они и сообщили ей, что барин опять напился до полного бесчувствия. Убийца проник в спальню да и повесил несчастного. Сложно ли подвесить спящую мертвым сном тушу? "Самоубийцу" похоронили в парке - одного, без жены. Куда подевалась Маргарита - никто не знал. События эти потрясли сонное провинциальное царство, и через какое-то время начала формироваться легенда с душераздирающими подробностями вроде трупа в подвале...
- Стоп! После смерти Кувшинникова Маргарите выгодно было объявиться - ведь жена наследует состояние мужа! А так оно досталось какому-то дальнему родственнику. Нет, не клеится!
- К ней возникло бы слишком много вопросов, Валер. Живая жена, которая неизвестно куда исчезала, а потом вернулась после самоубийства мужа - это тебе не призрак невинной Дездемоны в белой сорочке. Более того, могли появиться подозрения, что с самоубийством Кувшинникова не все так просто. Ну и не забывай, что кто-то сообщил Кувшинникову правду о Шато-Флери, стало быть, оставалась угроза разоблачения.
- Все равно не поверю, что такая мошенница отказалась от имения Кувшинникова!
- А она и не отказалась. Как ты думаешь, кем был этот загадочный наследник, не пожелавший явиться и приславший поверенного?
Рассуждения Саши прервал звонок экскурсовода, сообщившей, что все уже давно сидят в автобусе и ждут их. Молодые люди перешли на бег, а бег под щедрым июньским солнцем не стимулирует к разговору: когда они подбежали к автобусу, то пот с них тек градом. С другой стороны, все главное уже было сказано.
В салоне автобуса их встретило недовольное бухтение раскрасневшегося отца семейства и кислая улыбка дамы-экскурсовода. Хотя Саша и Валера извинились, эта улыбка еще некоторое время оставалась на ее лице. Ну почему в каждой группе обязательно находится паршивая овца? Откуда они берутся, эти странные люди, которым обязательно нужно подпортить экскурсию? Эта парочка еще ничего, но тоже "хороши": то задавали ненужные вопросы, то исчезли неведомо куда без предупреждения. А на прошлой неделе один добрый молодец умудрился незаметно для нее так наклюкаться по дороге, что к середине экскурсии превратился в неуправляемое агрессивное тело. Водитель автобуса с буяном справиться не смог, но, на счастье, в группе нашлись мужчины, способные его усмирить, и остаток пути агрессивное тело вело себя тихо. А если бы не нашлись? Вот и сейчас впереди ресторан, и еще неизвестно, что там будет. Вроде на этот раз потенциальных буянов не наблюдается, хотя черт знает что на уме у этой парочки, которая перешептывается о чем-то, поглядывая на нее.
В ресторане "Теремок", оформленном в фольклорном стиле, экскурсовода ждал сюрприз: парочка попросила разрешения сесть с ней за один столик. Дама-гид пожала плечами с тем же кислым выражением лица, ожидая подвоха.
- Во-первых, мы еще раз приносим извинения, - сказал Валера, - а во-вторых, мы хотели спросить: вы не читали лет десять назад лекции в Клубе юных историков при областном Дворце культуры? Я вас помню.
- Да, читала, - удивилась экскурсовод, - а вы что, состояли в Клубе? Что-то я вас не узнаю.
- Еще бы, - засмеялся Валера, - мне тогда было двенадцать лет, и с тех пор я несколько изменился. А вы - нет.
Хотя экскурсовод знала, что молодой человек несколько преувеличивает, ей было приятно.
- Что ж, тогда познакомимся заново. Мое имя-отчество вы уже слышали в начале экскурсии, но учитывая вашу невнимательность, не помешает напомнить. Я - Мария Павловна Орешкина, экскурсовод высшей категории, краевед, автор научно-популярных статей в местной прессе.
- Очень приятно. Я - Александра Соколова, студент магистратуры филологического факультета...
- А я - Валерий Кожухов, студент магистрастуры истфака. И мы были очень внимательны во время экскурсии, Мария Павловна, честное слово.
- Мы даже разработали свою версию истории "Дездемоны Мценского уезда", - подхватила Саша.
- Любопытно, какую, - на лице Орешкиной появилось ироническое выражение.
Однако по мере того, как молодые люди, изложив свою версию, подкрепляли ее все новыми аргументами, оно плавно сменилось удивлением, а в финале - и искренней заинтересованностью.
- Ваша версия не лишена оснований, - признала экскурсовод высшей категории.
- Не сочтите, что мы вам указываем, но ваша экскурсия могла быть еще интереснее, если бы вы сделали ее в форме квеста, - подкинула идею Саша, - с использованием наших открытий.
- Квест "Раскрой тайну трагедии в усадьбе Колпаково", - на ходу придумал название Валера. - Или что-то в этом роде.
- Да, но это ваши открытия. Вы могли бы написать сенсационную статью о том, что Маргарита де Шато-Флери оказалась самозванкой, - заметила Орешкина.
- Мы вам их дарим в знак искупления нашей вины, - засмеялись молодые люди.
- Я занимаюсь историей Великой Отечественной, - пояснил Валера, - мне статья о начале 19 века ни к чему.
- А я филолог и люблю детективы. Так что версия ваша, тем более, что мы все равно через два века не узнаем, так ли все было на самом деле.