Ришелье : другие произведения.

Тихоокеанская партия, исправленная и дополненная

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Тихоокеанская партия, исправленная, дополненная, выросшая раза в 2.

  ТИХООКЕАНСКАЯ ПАРТИЯ.
  
  
  
  Пролог.
  
  Австро-Венгрия, 1914.
  Владимир Ульянов сидел в душной комнате одного из отделений австрийской контрразведки. Эти идиоты схватили, приняв за российского шпиона. Недоумки - неужели действительно всерьёз считают, что большевик будет помогать царскому режиму? Позволит втянуть страну в войну, которая абсолютно бесполезна? Что за идиотизм?
  Нет, сейчас нужны другие перемены. Надо свергать Романовых и строить наконец нормальное общество, где все равны и никто не может притесняться лишь потому, что он "не дворянин". Смерд, холоп - да кто угодно. Несправедливо, когда одна часть людей с рождения имеет преимущество над другой.
  Да и по упадку в империи ясно: старая система прогнила. Надо разбираться с этим. Со смерти брата разбирался и буду продолжать. К чему иду? Маркс назвал это коммунизмом. Разумеется, утопия, но лучше равняться на неё, чем на окружающую действительность, а то возникает ложное представление, что всё в порядке. Такого быть не должно.
  Ульянов горел желанием отомстить за брата и не допустить всемирной несправедливости, или хотя бы уменьшить её до минимально возможных размеров. Намерения благие, но уж больно часто из них строится дорога известно куда.
  Так уж случилось, что этим честолюбивым и, бесспорно, полезным для простого народа планам не суждено было сбыться. Не повезло.
  Курение - вредная привычка.
  Чья-то неосторожно брошенная спичка пролетела мимо мусорного ведра. Так как час стоял поздний, никто не заметил - все жили в предвкушении окончания рабочего дня. Отделение покинуло большинство сотрудников, и на потихоньку разгоравшийся ковёр не обращали внимания - некому было. К самому Ульянову с секунды на секунду должен был подойти следователь, но тот о чём-то мечтал в туалете. Всё сложилось самым скверным образом - для Владимира, разумеется.
  Когда пожар принял форму стихийного бедствия, угрожая спалить всё отделение, было слишком поздно. Спасать заключённых некогда - самим бы ноги унести.
  Несколько сверхурочников всё же пострадали - ожоги различных степеней. Но больше не повезло Ульянову. Сгорая заживо в намертво закрытой комнате следователя, он думал только одно.
  "Плакали все планы и надежды".
  Его смерть нашла лишь единственное упоминание в одной из местных газетёнок. Даже в России, которая играла роль гигантского парового котла, готового взорваться в любую секунду, было не до него - совсем недавно началась Мировая война.
  
  15 сентября 1916 года, Сомма.
  Война - это плохо. Нехорошо. Люди гибнут, в том числе и близкие друзья, жильё рушится... как, кажется, и мир вокруг. За два года непрерывных действий войну возненавидели практически все. Каждый по-разному. Кто-то за отвратительные условия, когда вошь была главным противником, кто-то терпеть не мог бесконечные смерти, каждая страшнее другой - газ, снаряды, пулеметный огонь... а кто-то просто боялся. Таких было много.
  Но в кайзеровской армии точно существовал человек, ненавидящий войну по другой причине. Да и не войну в целом, а только эту, конкретную, которая, на его взгляд, шла из рук вон плохо.
  Действиям командования, от младших офицеров до генералов, не хватало смелости, граничащей с нахальством. Всё делалось чётко по инструкции. Нет, само по себе это не смертельно, но в условиях, когда сами инструкции составляют идиоты, не спасет и армия отличных исполнителей.
  Кайзер - дегенерат, если вообще допустил войну, такую, как она есть. Такую, какой она является сейчас.
  Разве непонятно, что надо проводить дерзкие операции, атаковать, а не платить жизнями солдат за эту скучную и безрезультативную позиционную войну? Когда половина армии погибнет под снарядами артиллерии, а вторую прикончат вши и прочая антисанитария, что будут делать эти придурки в чистых штабах? Конечно, из Германии легко слать инструкции, и ругать командиров за некомпетентность, но, чёрт дери, что сделали эти умники для нашей победы?
  Да ничего не сделали. А то, что делается сейчас... в общем, умный так бы не действовал. Он бы...
   - Эй, Адольф! - размышления несогласного человека прервал голос товарища по оружию. - Хватит задницу просиживать, твоя очередь на пулемёт.
  Крякнув, ефрейтор встал с лежанки, сооружённой из рваных матрасов, обнаруженных в одном из оставленных полуразрушенных зданий в городишке неподалёку отсюда. Пулемёт, так пулемёт. Вообще-то всё равно, где скучать, но здесь хотя бы не видишь этой слякоти и бардака вокруг.
  По правде сказать, его здесь вообще быть не должно. Но судьба распорядилась иначе. Вот и перевели из связистов в пехоту...
  Всё сильнее укрепляясь в своей способности всё изменить, Адольф продолжал двигаться по траншее, к пулемёту.
  Со стороны, конечно, легко давать советы. Несложно и думать, что ты всё исправишь. На словах всегда всё просто, но на деле...
  Но это в большинстве случаев. А ефрейтор пребывал в стопроцентной уверенности, что он и есть человек, который обеспечит Германии всё, о чём мечтал. Хотя, кто из нас не уверен, в личной-то правоте?
  У пулемёта, надёжно закреплённого на станке, ждали двое - друзья, не друзья, так, приятели. Но больше говорить было не с кем, и выбирать не приходилось.
   - Как, всё спокойно? - задал дежурный вопрос Адольф.
   - Да, - ответил кто-то. - Вроде слышались одиночные выстрелы, но пока всё тихо.
  Кивнув, ефрейтор быстро проверил пулемёт и, здраво рассудив, что в такую слякоть ни один нормальный офицер из блиндажа носа не высунет, он безмятежно заснул, положив голову на руки, которыми обхватил ручку пулемёта.
  
  Проснуться заставил странный, непривычный для ушей железный гул. Скрежет, казалось, отражал стоны и мольбы душ, которым суждено погибнуть сегодня. Но Адольф ещё этого не знал.
   - Проснись, Шикльгрубер! - плечо кто-то теребил. - Англичане атакуют!
   - Англичане???
   - Хрен знает! - надрывался товарищ. - Но кто ещё? Всё равно, готов поспорить, такого ты не видел!
   И, правда - подобный ужас не приходил в голову даже в страшных снах. Как такое вообще могли придумать, и кто? Англичане? Ну и бестии...
   Издалека они казались всего лишь неторопливо ползущими железными коробками, но живое воображение тут же дало понять, что случится, когда эти монстры достигнут позиций немецкой армии.
   Около полусотни - достаточно, чтобы испортить подштанники.
   - Да уж, - согласился кто-то. Наверное, Адольф произнёс эти мысли вслух.
   - Соберитесь! - в один прыжок к компании у пулемёта присоединился лейтенант Зингер. - Нельзя позволить им прорвать линию укреплений. Фриц, Ганс, живо в блиндаж, найдите побольше патронов для пулемёта. Клаус, бери остальных и дуйте на позиции лейтенанта Заубера, у него как раз людей не хватает. Бегом!
   Приказания исполнились быстро - солдаты растворились в траншеях, как в тумане. Впрочем, как у лейтенанта, так и у Адольфа и незнакомого солдата, присоединившегося вторым расчётом, появились проблемы поважнее.
   - Значит, так, Шикльгрубер, - предупредил Зингер. - Стреляй, как будешь уверен, что попадёшь. Не знаю, что это за хреновины на гусеницах, но лучше действовать наверняка.
  Кивнув, ефрейтор продолжил ждать. Всё время, пока бронированные громадины не достигли эффективной дальности огня, он злобно наблюдал через рамку прицела. И вот, наконец, момент настал. Судорожно сжав ручку "Максима", Адольф открыл огонь.
  Он ничего не видел - только трясущуюся ручку пулемёта и свои руки, не отпускающие курок.
  Щедрая очередь на треть ленты расправится с кем угодно - но не с новым изобретением человека. Танк, как известно, пулей "Максима" не остановишь.
  Впоследствии и Германия заимеет такие устройства, которые назовут словом "панцер", или английским "танк", от слов резервуар, бочка - уж больно похожи эти первые Мк1 на большую, неуклюжую бочку, если не сказать больше.
  В этот день впервые применили новый вид оружия. Он распространится по миру, как один из основных. Но простой немецкий ефрейтор Адольф Шикльгрубер этого не узнает - первый же пущенный английскими наводчиками снаряд удачно попадёт точно в стенку траншеи. И, если лейтенант Зингер и второй номер по счастливому стечению обстоятельств пригнутся, и отделаются лёгкими контузиями, Шикльгруберу так не повезёт. Голова не живёт отдельно от тела. Впрочем, последнему тоже делать нечего - в общем, смерть, гарантированная и бесповоротная. А также целый новый пласт в мировой истории.
  Всё-таки, убийство единственного человека может круто повернуть историю на сотни лет вперёд. А, может, кто знает, и на тысячелетия.
  
  27 июля, 1921. Петроград, императорская резиденция. Комната Алексея I.
   - Последние беспорядки подавлены, - поклонившись, советник принялся отчитываться. - Народ успокоен, и вы можете укреплять позиции страны дальше.
   - Бунтовщики? - резко спросил уже не царевич, но император Алексей Первый. - Зачинщики пойманы?
   - Да, ваше величество, - не забыв поклониться ещё раз, с максимальной почтительностью ответил советник. - Ждут часа в Петропавловской крепости. Мы контролируем ситуацию... впрочем, вам это известно.
   - Верно, - ухмыльнулся император. - И что посоветуешь делать?
   - Как пожелает император, - советник попробовал ограничиться стандартной фразой. Сейчас опасно дёргаться - времена решающие. Лучше отсидеться.
   - Фёдор, - перебил юноша. - Ты мой советник, а не крестьянин. Мне нужно твоё мнение, реальное, а не наиболее туманное. Ну же, говори!
  Фёдор призадумался - да и было от чего. Как ни крути, его позиция оказалось не самой предпочтительной, хотя, бесспорно, лучше смутьянов, отловленных Тайной канцелярией по различным уголкам страны.
  Надо сказать, после смерти отца от рук рабочих, когда Николай попытался выйти и успокоить толпу, Алексей резко поменялся в характере. Робкий, болезненный подросток уступил место волевому и решительному правителю. Молодой, но энергичный и беспощадный к врагам, новый император быстро подавил восставших - сыскарям Канцелярии осталось только довершить работу, растоптав всех, кто хоть в малейшей степени мог повернуть ситуацию в то же русло.
  Изменения произошли довольно быстро, и неожиданно для всех. Наверное, даже для самого Алексея. Нет, хрупкая фигура не выросла в нового Илью Муромца, императора и по сей день приходится тщательно укрывать, лечить от болезней... лучшие врачи мира как-то ухитряются держать его даже не при жизни, а при активном состоянии, позволяющем заниматься государственными делами.
  Но глаза... да и характер. Пётр Первый, Иван Грозный, вот кто приходит на ум при первом же взгляде на императора.
  По сути, сейчас он - единственная надежда для Российской империи, и если поможет Бог, она оправдается.
   - Так что же, Федор, - поторопил Алексей. - Мы что-нибудь решим с этим? Где твоё мнение?
   - Думаю, мы должны наказать этих смутьянов, - начал советник, тщательно подбирая слова. - Максимально жестоко и, разумеется, смертельно. Не знаю, как - возродить четвертование, что ли... очень важно, чтобы все испугались, причём так, чтобы внуков пробирало. Но при этом мы не должны разжечь новый гнев. Лучше не провоцировать новых волнений, ваше величество.
   - Слова разумные, - ответил император. Он уже знал, что поступит по-своему. - Но этого может оказаться недостаточно.
   - Как пожелает император, - кратко поклонился Фёдор. В голове плавала единственная мысль: "Что ему в голову взбредёт?".
   - Мы сделаем кое-что другое, - продолжал тем временем Алексей. - Я преподам народу урок, которого они никогда не забудут. Вернуть крепостное право - каково?
   - Что вы хотите сказать? - осторожно осведомился советник.
   - Выберем из крестьян десять процентов, и распределим между наиболее пострадавшими дворянскими родами, - пожал плечами император. - Идеальный выход из нашей ситуации. Их будут травить все, даже остальная чернь... а помещики и прочие дворяне продавать, дарить, убивать, если провинятся. Всё, что в голову придёт. В конце концов, у людей должны быть игрушки. Мы проведём массовую пропаганду, и через поколение их будет смешивать с грязью вся страна.
  Подумав немного, Фёдор согласился, что такая мера будет держать народ в повиновении, что бы ни случилось. А для политических, или "идейных" преступников появится новое наказание - не каторга, а крепостничество. Рабство, да, но оно необходимо - для блага остальных. В стране должен быть порядок.
  И всё же, советник до конца не определился, чего он хочет. И стал искать контраргументы - для начала.
   - Но, ваше величество, найти среди массы крестьян десять, или хотя бы даже пять процентов точно невиновных будет... сложновато. Были такие проблемы, что определить восставших нельзя.
   - А зачем искать? - искренне удивился Алексей. - Есть такая вещь, как жребий. Да, может, не виноваты, наоборот, помогали нам. Но народ живо поймёт: не боимся бить своих, с чужими - то есть, смутьянами, тем более считаться не будем. Сколько семей сгублю? Много. Да и не сгублю, а всего лишь отправлю в вечное рабство - что такое по сравнению с казнью? Но порядок в стране будет.
  - Но крепостное право всегда тормозило в развитии... фабрикам нужны рабочие руки, да и мир радикально изменился ещё со времён Отечественной войны...
  - Ты не понимаешь, Фёдор - покачал головой царь. - Это новое крепостное право. Главная цель унизить в назидание другим, а не предоставить помещикам подарки. Они убили отца, и заслуживают этого. Европа, демократия... она изжила себя, уже. Погоди, вот возьмёмся за дела, разовьём страну, и они узнают силу самодержавия - исконного, Российского!
  Советнику потребовалось много храбрости, чтобы произнести следующие слова.
   - Ваше величество, вы уверены?
   - Более чем, - без тени сомнения ответил император. - И поручу это дело Тайной канцелярии. Самый надёжный орган в правительстве. Кстати, последнее распускается - нужна новая кровь. И главнейшим в империи буду я и наследники. Остальная часть будет лишь заниматься тем, до чего не дойдут императорские руки. Россия нуждается в крепкой руке, и грех её не обеспечить, когда страна в этом нуждается.
  Алексей говорил властно - что-то во взгляде, голосе и манере держаться образовывало новую, присущую только ему, харизму, которая подчиняла всех вокруг. Народ, окружение, иностранных послов - кого угодно.
  И всё же, Фёдор нашёл силы для последнего аргумента.
   - Ваше высочество, - начал он. - Я всегда был сторонником нашего, исконно православного самодержавия, но... бум так называемой демократии в Европе... новые вооружения... боюсь, другим странам это не понравится.
   - Опять, Фёдор, ты ничего не понял, - с усмешкой прервал император. - Я не собираюсь равняться на Европу. Мы - Российская империя, и я сделаю из нас величайшую державу в мире, тем более, несмотря на потери в Мировой войне и бунты, мы по-прежнему имеем больше всех ресурсов, и людей. Другие страны тоже пострадали - Европу видели? Где нет руин, там паника. Не нравится им. Самое время укреплять позиции.
  Глаза императора загорелись огнём. Несмотря на здоровье и юный возраст, этот человек вполне мог сделать всё, о чём говорил.
  Все планы увенчались успехом.
  
  14 июня 1936. Москва.
  На похороны императора собралось огромное количество народу. Вся страна была обязана Алексею за экономический рост и становление в числе первых держав в мире. Император и так прожил много - врачи удивлялись, как такой болезненный человек не только не умирал, но и активно вёл политику, пускался в рисковые дела, и всегда выигрывал. Судьба страны не раз висела на волоске, особенно первое время после бунта большевиков, но народ верил правителю. Никто не сомневался, что всё получится. И получилось.
  Что заставляло его жить, когда сотни миллионов людей нуждались в нём? Наверное, исключительная сила воли и выдержка, позволившая совершить невозможное. Как он выстоял, как не рухнул под натиском болезней, невзгод и политических опасностей? Как всё получилось?
  Наверное, через какое-то время в каждую страну должен приходить кто-то вроде политического мессии. Чтобы мировое равновесие не нарушалось, всегда должна быть личность, которая поведёт потерявших надежду соотечественников к победе. Вот почему создаются и рушатся империи. Всё начинается из-за таких правителей, да и заканчивается благодаря им же - только в последнем случае они представляют другую сторону. Другой, новой империи.
  И во время, когда в США свирепствовали мафиози и сухой закон, а Европа никак не могла оправиться от войны (да и Алексей не позволял - зачем конкуренты?), Российская империя взлетела на новый уровень. Лучшие учёные создавали и совершенствовали технологии, богатая земля позволяла производить по ним товары, а самые смелые и преданные люди страны охраняли благополучие. Кто-то от внешних противников, служа в армии. Кто-то от внутренних - Тайную канцелярию никто не отменял.
  Но все выполняли единственную цель - продолжать двигаться дальше, обгоняя остальные страны, и сохранить лидерство. Однако никто не забывал, кому все этим обязаны - и по всей стране поставят памятники Алексею I. Хрупкий внешне, но сильный духовно - национальный образ умного, искренне патриотичного царя.
  Но это позже - а пока тело императора возлежало на смертном одре. В храм Христа Спасителя, в городе Москве, куда перенесли столицу незадолго до похорон, пускали всех, кроме крепостных - эти, выбранные жребием, семьи обречены на вечное унижение и нищету. Зачем доставлять радость обречённым - кто-то же должен ответить за погромы в начале века? И за смерть отца императора, кстати, тоже.
  Никому, правда, не приходило в голову, что смерть Николая второго и дала толчок характеру мёртвого императора, но кого это волнует?
  Потребовалось несколько дней, чтобы с царём могли попрощаться все желающие - а сказать, что их было много, значило не сказать ничего. Лучшим гробовщикам пришлось потрудиться на славу, дабы сохранить императора в первозданном виде. Он всегда должен выглядеть безупречно, и смерть вовсе не оправдание.
  Наследник, царевич Даниил стоял со скорбным видом, грустно уставившись в пол. Когда подошёл китайский посол, Хао, будущий император пропустил мимо ушей стандартные слова сожаления и подобное. Но, когда посол дал понять, что переходит к делу, Даниил максимально сконцентрировался. В конце концов, кто, как не он, отвечает за страну.
   - Опустим вводные, - на хорошем русском сказал китаец. - Вы осведомлены о плане "Атака на материк", разрабатывавшемся параллельно с вашим отцом. У нас есть люди, технологиями мы обязаны вам. Моя страна и я лично безмерно благодарны. Если Российская империя будет нуждаться в помощи, она её получит - от моей страны. Наш император не планирует резких изменений в планах. Я послан узнать, не собираетесь ли вы изменить политику в этом вопросе?
  Хао принял вид внимательно слушающего зрителя. Да и с чего бы иначе? Вопрос и вправду был крайне важным для него, ответ требовалось получить как можно быстрее, но, разумеется, царевича никто не торопил - чревато.
  Даниилу не потребовалось раздумывать над ответом. Отец, чувствовавший, что медленно, но верно движется к смерти, учил сына управлять страной, и к похоронам уже успел ввести того в курс дела. Позиция у Даниила была, и она ничем не отличалась от Алексеевской.
   - Нет, - ответил он. - Всё остаётся по-прежнему. Поставки будут продолжаться, вы готовитесь к осуществлению плана - всё по тайному договору от шестнадцатого ноября тридцатого.
  Китаец благодарно кивнул. Он знал, как много Поднебесная должна России, и конкретно Алексею.
   - Ваш отец был хорошим человеком, - сказал Хао. - Он помогал очень многим. И, хотя в политике проявилась некоторая жестокость, не вижу случая, когда таковая не оправдалась. Всё верно - пожертвовать минимумом для торжества максимума. Алексей был великий человек.
  Даниил кивнул - он и сам неплохо это знал.
   - Китайская империя обязана вам всем, - продолжал Хао. - Без вашей страны и Алексея I мы были бы дикой страной, в которой даже до средних веков далеко - по общему уровню. Теперь у нас есть флот, авиация, специалисты... Япония под нашим контролем...
   - Отец не любил вспоминать Русско-японскую, - поднял бровь Даниил. - А нам это государство без надобности.
   - Разумеется, - почтительно кивнул посол. - Когда мы разберёмся с последними могущественными противниками, они не доставят никому проблем.
   - Не могущественными, - поморщился Даниил. - Просто опасными. Нет, я говорю не просто так. Слова "Россия - самая могущественная страна" оставим для армейских патриотов, хотя сейчас это, бесспорно, так. Мне нужны доказательства. Впрочем, вам тоже. Смотрите - Штаты имеют ресурсы и даже кое-какую армию. Но у них нет главного - морального духа. Там собрались изгои из других стран. Америка никогда не станет благородной - смесь из беглецов и каторжников, приправленная пусть и хорошими, но всего лишь купцами никогда не будет иметь ничего вроде нашего дворянства. Их конституционная идея противоестественна, так как идёт против самого Бога. Вот почему они опасны - ничего не сдерживает. Не остановим, может произойти что угодно.
   - Мой император полностью разделяет вашу точку зрения, - поспешил ввернуть Хао, терпеливо дождавшийся конца тирады.
  В любом случае, лишняя территория для богато населённого Китая никогда не будет лишней.
  
  7 декабря 1941. Перл-Харбор.
   - Сэр, похоже, здесь пятно на радаре, - доложился дежурный. - Довольно крупное.
  Офицер насторожился.
  - То есть, как это пятно? - выпучил глаза он. - Прямо сейчас?
  Китай и Америка грызлись между собой, наверное, со времён Китайского чуда, когда не без помощи Российской империи и нового самодержца Алексея в Поднебесной произошёл такой скачок технологий, мощи государства и уровня жизни, что даже закоренелые оптимисты хлопали глазами.
  Офицер не сомневался, что китайцы нападут, рано или поздно. Но когда? Вопрос времени оставался неразрешённым, и для каждого было удобней думать, что не во время его дежурства (а то и жизни).
  Позиция, конечно, удобная, но по-своему удобная.
  А может, вообще не будет ничего? Верха по-быстрому продадут страну узкоглазым взамен на инвестиции или экономические уступки. А что делать, когда такой бардак? Сухой закон дал расплодиться мафии, безработица и кризис не дают и головы поднять, русские Аляску хапнули и пресекают любые попытки вмешательства в другие страны, где бы они не находились... страна большая, могучая, ресурсов много, но вот с политиками и обстоятельствами не повезло. В общем, Соединённые Штаты можно списывать из игры.
  Большинству хотелось, чтобы всё прошло более-менее тихо. Всем давно плевать на родину, патриотизм и прочую ерунду, лишь бы китайцы не начинали войну - шансов нет, уж больно их много, да и поддержка Российской империи, нового Рима, многого стоит.
  Сейчас оправдались худшие предположения.
   - Чёрт! - офицер кинулся к радарному пульту. - Кто это может быть? Посмотри в списках, может, это наши! Никто не должен лететь?
  Предположение было идиотским, насколько и наивным, но как дежурный, так и командир поста предпочли ухватиться за последнюю соломинку, какой бы она не казалась.
   - Нет! - безнадёжно крикнул дежурный. - Это китайская авиация, больше некому!
  Зазвонил штабной телефон.
   - Да? - хриплым голосом спросил командир.
   - Контрразведка... перехватила... - голос в трубке запыхался, как от бега. - Китай начнёт... войну. В любую секунду...
  
  Они летели плотным строем - первая волна, в полторы сотни лёгких бомбардировщиков и торпедоносцев. Новенькие, недавно с заводов, "Шмели". Гордость китайского воздушного флота - фактически, это переделка истребителя Пс-180 русского конструктора Полетаева (ничем не хуже Сикорского, конструирующего бомбардировщики), но очень основательная, с учётом специфики действий и авианосного базирования.
  Красные драконы на серебристом фоне - символ Китайской императорской армии. Строй идеален, лётчики обучены - всё, что надо для быстрой, победоносной войны, по крайней мере, со стороны авиации. И, разумеется, хорошие генералы, как нельзя верно выбравшие цели для первого удара.
  Каждый из пилотов готов умереть за великую родину - взяв пример с России, в китайских школах с детства прививали уважение к государству. Такие вещи, как почтение к старшим, культ семьи, существовали и раньше, но теперь, когда империя едина, как никогда, к этому добавилось и уважение к стране в целом.
  Среди пилотов находились и японцы - с захватом островного государства император не стал никого угнетать - наоборот, от Поднебесной шла только помощь, и теперь, к решающему дню, две нации, и так близкие друг к другу, фактически слились в одну. Лётчики прониклись духом братства, и в этом состояло преимущество перед американцами, этими гайдзинами-свиньями, копошащимися где-то там, внизу. Ничего, до бухты осталось не так уж много.
  Цели уже пометили - шпионы распределили цели ещё за день до атаки, и каждый знал, куда бросать бомбы или торпеду.
  Вообще, в этом сражении преимущество целиком принадлежало китайской армии. Моральный фактор, истребители последних разработок, внезапность... если захотеть, продолжать можно ещё долго, но э этого хватит с лихвой.
   - Смотрите! - в рации ведущего раздался голос одного из пилотов.
  Наперерез армаде мчался одинокий Р-40. "Вархоук", возвращающийся с патрулирования. Пилот решил нанести врагу хоть какой-нибудь урон, чем быть уничтоженным на земле.
  "Да он настоящий воин, - подумал ведущий. - Или просто глупец".
  Всё решилось быстро, хотя и не так хорошо для атакующих - полторы минуты, и к земле несутся обломки трёх самолетов - двух "Шмелей" сопровождения и истребителя американского лётчика.
  В любом случае, это не могло остановить первую волну.
  Впереди показался берег. Пилоты уже видели очертания кораблей. Пять линкоров - главная гордость Америки, Тихоокеанский флот. Главная за отсутствием остальных. Правительство выкраивало деньги на постройку, обделяя и без того, мягко говоря, небогатых граждан. Только так можно было надеяться, что китайцы побоятся напасть.
  "И все надежды были пусты, - мысленно добавил ведущий. - Потому, что мы их сейчас разрушим".
  - В атаку! - прокричал он. - Торпедоносцы, займитесь кораблями. Бомбардировщики, марш на аэродромы! Мы должны очистить пространство для второй волны! Надсадно ревя моторами, самолёты устремились к целям.
  
  Июнь, 1953.
  Сенат - совещательный орган. Вне зависимости от мнения достопочтенных сенаторов, окончательное решение всё равно примет император. Дело учёных мужей - лишь подсказать, попробовать навести на путь, кажущийся им правильным. Но вся власть принадлежит одному лицу. Правда, ответственность тоже, но кто станет судить самого императора? Это же по-заморски, неестественно... демократия называется. А где сейчас демократическая Европа?
  Правильно. И сказать "в глубокой прострации" значит сильно преуменьшить. Упадок и запустение - вот о чём идёт речь.
  После завершения американо-китайской войны (угадайте, в чью пользу) только в Европе остались страны, живущие по демократическому образу жизни. Штаты полностью оккупированы, и китайцы янки просто так не отпустят. А как же - столько территории для огромного числа люде, как не воспользоваться?
  Их решили не трогать - должен быть негативный пример, а то народ может решить, что свобода выбора - не такая уж и плохая штука.
  Бред это всё. Сама по себе, форма государственного устройства ничего не решает. Демократия вещь неплохая... для народа. И не для русского, точно. Вот кому нужна твёрдая рука. Победи тогда, в начале века, большевики, ничего бы не вышло. Не бывать никакому национальному величию.
  Так думал Даниил, сидя в императорской ложе на слушании совещания Сената.
  Пожалуй, единственный случай, когда полностью согласен с остальными.
  Граф Орлов заканчивал речь, касающуюся иммиграционной политики.
  - ...таким образом, господа, мы видим, что в большинстве случаев иммигранты и Европы представляют нищих, спасающихся от безысходности и проворовавшихся чиновников, бегущих от закона. Ни те, ни другие нам, бесспорно, не нужны. Процветающей стране необходимы сильные звенья, а не наоборот. В прогрессивном обществе слабым не место - у нас есть крепостные, и причин надрываться дальше не вижу. Мы уже помогли Китаю, и результаты не заставили ждать. Но рвать пупки на этом направлении - глупость, если не преступление. На эти деньги можно сделать много полезного, от укрепления позиций на нефтеносном Ближнем Востоке до выставления щита против европейцев. Линия укреплений на границе княжества Польского обойдётся дешевле помощи этой черни. С проектом все уже ознакомлены...
  Даниил кивнул - это означало, довольно. Почтительно поклонившись, граф уселся на место.
  Император встал - все напряглись.
   - На сей раз, я согласен с мнением большинства, - уверенно сказал он. - Бессмысленный гуманизм ни к чему в современном мире. Мы гораздо больше можем сделать для себя. Большевики уже показали, к чему может привести излишняя терпимость, зачастую равная бездействию. Сделать всех богатыми нельзя, оставить одних бедны, богатых расстрелять - уже кто-то хотел, не получилось. Уроки извлечены, и их польза не подвергается сомнению. Но я подпишу этот законопроект не только из-за этого.
  Даниил сделал паузу - все заинтригованно смотрели на самодержца.
   - Есть ещё причины, - весомо сказал он. Каждое слово в коротком предложении прозвучало подобно молоту, бьющему по наковальне. - Национальный вопрос. Время, прошедшее даже не с последнего бунта, а с формирования Руси времён Рюрика, сплотило нас. Мы все - русская нация. А народы, живущие в составе империи, от татар до поляков, под нашей защитой. Мы благородные народы. Но Европа, она прогнила. Противоестественные идеи равенства и демократии развратили их, и мы можем видеть, на что они похожи. Во имя нашей государственности... и сохранения величественности и чистоты нации... я поддерживаю законопроект, чтобы чума из-за рубежа не перешла сюда. Мы спасёмся от тлетворного влияния чужих идей. Русские - чистая, здоровая нация. Мы не можем позволять разбавлять кровь грязью. С этой поры сюда смогут попадать только работники дипломатии и небольшие группы туристов. Непослушание будет караться жестоко, подданным какой страны ни был бы чужак. Исключение делается для Китая, и то лишь в размере туристической деятельности. Я, самодержец Российской империи, подписываю этот закон!
  Сказав всё, император устало сел обратно.
  Его мнение разделяли - Сенат аплодировал стоя.
  Кому нужны иностранцы? Ведь есть крепостные - холопы.
  Даниил сделал всё, чтобы империя не развалилась изнутри.
  
  В дальнейшем Россия стала националистической страной. Никто не путал с фашизмом - понятия далеки, как север и юг, но лучше от этого не становилось. Кому? Людям, кое-как пробившимся в "новый рай", как называли империю иностранцы или туристам, на праздниках страдавших от бурного проявления эмоций подвыпивших русских. Всё это поддерживалось царём. Но народу нравилось.
  Патриотизм взлетел на новый уровень - пропагандистская машина работала на полную катушку. Все не только в России, но и в мире были уверены, что именно русскому больше всех повезло в жизни - разумеется, если не крепостной, но кто на такого смотреть серьёзно будет? Раб, он и есть раб. Божья воля... заслужил, значит. Нечего жалеть.
  Культ здоровья, силы тела и духа заполонил всю страну. Служба в армии считалась делом чести. А она появилась и у крестьян - на фоне-то крепостных. Позднее слово "крестьянин" исключили из языка - заменой стало гордое "хлебопашец". Это ещё сильнее отметило границу между крепостными и остальными, хотя она и так была далека, как космос.
  Никто не курил, не пил - юноши в свободное время занимались спортом, ходили в лес, где воздух чище и готовились к службе имперской армии. Повышали кругозор, читая книги. Естественно, патриотические, других не существовало, как класс.
  И все верили в Бога - Православие укрепило позиции не только в России, но и в мире.
  К двухтысячному году никто не предполагал, что произойдут хоть какие-то изменения.
  
  ЧАСТЬ 1: Империя зла.
  
  Нью-Йорк, август, 2001.
  "Таким образом, мы видим, что после захвата китайской армией японских островов, что фактически знаменовало падение империи, китайцы поступили мудро. Они не стали колонизировать захваченную территорию по примеру англичан. Необходимость этого решения подтвердилась сразу к 1927 году, когда от европейских держав откололась сразу половина колонизированных стран. Остальные владения, как известно, были потеряны в течение следующего десятилетия.
  Китайский император понимал, что насильно никого не удержать. И, несмотря на активную помощь России, Поднебесная могла урвать кусок и у Японии. Но наибольший успех достигался в результате сотрудничества, а не оккупации. И поэтому 2 сентября 1945 император объявил о создании общей, Восточной империи. Туда вошли также Монголия и Корея, причём на равных условиях. Что до охоты за колониями, то примером, безусловно, послужили Соединённые Штаты, полностью захваченные китайскими силами за год до этого.
  Восточная империя, и так богатая ископаемыми, получила "дойную корову" в лице Америки, к тому времени пребывающей в полном упадке. Ситуация обстояла даже хуже, чем в Европе, только начинающей оправляться после Мировой войны. Российский император и самодержец всея Руси Даниил, сменивший умершего отца Алексея, всегда поддерживал Восточную империю. Полное слияние великих народов Азии дало надёжный щит против возможной агрессии США (на период, пока не колонизировали китайцы), и Россия всегда поддерживала объединение востока в единую империю".
  Ремингтон отложил распечатку. Вернее, даже отшвырнул - но дальновидно несильно. Ведь не достанешь в наше время . Да, впрочем, и не в последнее. Со времён Мировой войны Америка жила кое-как, а с падением Вашингтона всё окончательно пошло наперекосяк.
  Скажем, сколько усилий пришлось приложить, чтобы достать труд русского академика Иванова "Становление и развитие Восточной империи"? Тоже вещь не идеальная, патриотизм так и прёт изо всех щелей, пропаганда, опять же. Мол, если не Российская империя, не видать китайцам, а теперь попросту восточникам нынешнего величия. Научная агитка.
  Нет, это правда, конечно. Вряд ли что бы выгорело, без русских-то. Но когда весьма прозрачные намёки на это и воспоминания встречаются чуть ли не в каждом абзаце, начинает здорово надоедать.
  Хотя... не будь в труде научности и реально полезных сведений, не стал бы читать. Так что определённая толика пользы (и весьма немалая) здесь есть.
  Зачем Ремингтон, по профессии более чем далёкий от историка и восточноведа, проводит свободное время за чтением таких книг? Зачем это простому Нью-Йоркскому человеку, не задумывающемуся о геополитических проблемах?
  А не задумывающемуся ли? Как насчёт патриотизма в исключительно извращённой форме?
  Так как, по шуткам самого Ремингтона, только извращенец будет так упорно любить такую страну.
  В каждой шутке есть доля правды - Америка не являлась великой державой. Золотые времена Свободной страны, времена Дикого Запада и Колорадо, прошли. Остались лишь подворотни, наркотики и выпивка. Величественные здания, вроде Эмпайр Стейт Билдинг, да правительственные хоромы выглядят неплохо, так как там сидят восточники. А остальное - полное запустение. Нью-Йорк - клоака, жить в которой значило ежедневно бороться с самыми разнообразными трудностями, от шпаны под окнами до колониальной полиции, имеющей практически неограниченные права. Она приходила после коренной, американской, и всегда справлялась с обязанностями, но лучше было не доводить до этого. После дела солдаты-восточники так гуляли, что гуманнее было бы сбросить на квартал бомбу.
  Преступность не исчезла от такого положения дел - всего лишь скрылась в тёмных углах. Впрочем, наместников это устраивало. Они ведь не помогать пришли, а ресурсы качать. И, разумеется, безраздельно властвовать.
  Всё это не нравилось всем. Но Ремингтону втройне. Его бросало в дрожь от одной лишь мысли, что такое будет продолжаться до конца жизни. Стать колонией для вонючих азиатов - хорошая судьба для страны, некогда подававшей такие надежды!
  Большинство населения привыкло. Ремингтон - нет, хотя с рождения жил в такой обстановке. Отводил душу собиранием и изучением информации о Восточной империи. От армейского устройства до повседневной жизни - но больше всего, конечно, волновали возможности. Ремингтон исступлённо искал слабые места, с такой энергией и злостью, будто завтра поднимать восстание.
  Разумеется, афишировать подобное хобби глупо, и наш герой этого не делал. Пока успешно, притом, что удалось собрать нехилую библиотеку самых различных авторов, объединённых одной темой: Восточная империя.
  Знание русского, обязательное для каждого, кто хотя бы раз выезжал за границу (куда, не важно, общий язык есть общий язык, каждая собака знает), позволило читать труды людей вроде Иванова.
  Короче, Ремингтон мог без угрызений совести носить титул "Лучший эксперт по Восточной империи во всей колонии", но он ещё не сделался окончательным идиотом - скромность первое качество шпиона.
  Это вычитал в каком-то дешёвом романе, но фраза понравилась и была выведена во главу личного девиза.
  И, главное, по ней было удобно жить - в современном американском обществе. Или, скорее, выживать - и у Ремингтона неплохо получалось.
  Зазвонил телефон - пришлось отбросить мысли насчёт дальнейшего чтения. Скорее всего, это шеф, больше некому - родственники или умерли, или разбежались, кто поумнее. Кто-то даже в Россию попал, на постоянное жительство. Вот уж действительно чудо, равное шансу встретить белого медведя в даунтауне.
  - Слушаю, - нехотя подняв трубку, буркнул он. - Детектив Стив Ремингтон у телефона.
   - Детектив! - в трубке раздался хриплый, прокуренный голос начальника отдела. - Ты что делаешь?
  Интонация с каждым словом приближалась к угрожающей.
   - Работаю, - осторожно сказал Стив.
  "Ой, нехорошая история", - мелькнуло в голове у детектива. Но что делать?
   - И над чем работаешь? - доля ехидства явно превысила разумные пределы. Ремингтон точно понял: намечается что-то крупное, и не факт, что ему это понравится.
   - Синдикатом Морелло, - уверенно сказал Стив. - А...
   - Будет тебе, и "А", и "Б", - зловеще пообещал начальник. - А также весь алфавит, да не один раз! Знаешь, что с тобой будет, если через три дня мы не доставим главу синдиката лично наместнику?
   - Наместнику-у? - протянул Ремингтон. - Что-то произошло?
  Интересно, шеф специально учился, или дар орать заложен с рождения? Так вот по какому принципу отбирают на руководящие должности в полиции!
  - ИМЕННО!!! - рявкнул начальник. - Что-то случилось. Какая догадливость! Поразительная! Да ты прям Шерлок Холмс какой-то, мать твою! Что-то случилось - передразнил он ещё раз. - Гениально!
   - А всё же? - тихо спросил детектив, когда поток ругани ослаб. - В чём дело?
  Выдав напоследок пару безобидных (по сравнению с предыдущими) ругательств, шеф, наконец, перешёл к делу.
  - Взвод восточноимперских солдат, обдолбаный героином по самые уши, - пробурчал шеф. - Наместник грозится спустить с цепи "Волчий клык". Представляешь, что останется от района?
  - Волчий... - у Ремингтона перехватило дыхание. - Они совсем?..
  "Волчий клык". Отряд войск специального назначения. Приписан колонизационным войскам Восточной империи. Экипированы по последнему слову техники, обучены - лучше не бывает. Преимущественно японцы, так уж сложилось, хотя встречаются представители других народов империи. Характерная особенность - эти ребята не щадят никого. Женщина, ребёнок - все жители квартала, подлежащего зачистке, уничтожаются. А масштабы меньше, чем квартал, у этого рода войск встречаются редко. На памяти Стива вообще никогда.
  Этот отряд играл роль пугала, когда "презренные гайдзины" слишком наглели, и болезненной дубинки, если не останавливались в этой самой наглости.
  Тотальное разрушение. Горящие дома, дым, копоть и трупы правых и виноватых, вот что оставалось после "Волчьего клыка". И ещё одно - за историю существования отряд не понёс потерь - вообще. Вот что значит выучка и вооружение. Элита, что не говори.
  И, разумеется, шеф был не в восторге от перспектив появления этих маньяков на территории вверенного ему участка.
   - Пора бы уже привыкнуть, кто здесь хозяин, - с плохо скрытой болью в голосе произнёс начальник. Потеря старшего брата, пилота истребителя, в той самой войне вовсе не прибавила уважения к захватчикам. - Они могут всё... что захотят. Короче, Стив, чтобы через три дня ублюдок, руководящие синдикатом и ближайшее окружение предстали перед наместником. Не нужен ордер - просто пойди и возьми их. Остальное меня не волнует, постарайся только не разнести квартал.
  Слова "Хотя, какая разница?" не прозвучали, но витали в воздухе, как призрак судьбы квартала в случае неудачи. Призвав всю волю, чтобы отогнать навязчивые мысли, Ремингтон что-то коротко сказал и, сжав кулаки, швырнул трубку. С такой силой, будто она и являлась причиной всех бед.
  Ремингтон понимал шефа - больше всех в отделе. Если остальные успокоились, решив, что раз не повезло, значит, не повезло, то Стив никак не мог успокоиться. В конце концов, начальник единственный, знающий об увлечении восточноимперской историей. За это можно и срок схлопотать, особенно в случае Ремингтона, но пока проносило. И начальник даже помогал кое-где в добыче книг и распечаток, хотя и сам мог прогореть.
  "Чёрт, надо что-то делать, - со злостью думал детектив. - Нельзя сидеть, сложа руки". Приехать, поговорить... если за этим Морелло кто-то стоит, получить ублюдка для расправы не составит труда. Ведь после визита "Волчьего Клыка" бизнес заглохнет гарантированно, ещё и люди погибнут. Нет, так дела даже мафия не ведёт.
  Надо ехать, и чем быстрее, тем лучше.
  Ремингтон оглядел квартиру: явно необходим ремонт. Штукатурка потрескалась, стены разве что не обвалились, а обои не были рваными только за шкафами, холодильниками и умывальником. Кухня, в которой детектив сидит сейчас, санузел да комната со старой тахтой. В голову пришла мысль, что состояние страны можно вполне сравнивать с его квартирой: так плохо, что хуже не будет.
  Постаравшись отвлечься от подобных мыслей, Стив стал собираться. Выйдя из подъезда, он сел в старенькую, блёкло-белого цвета "Тойоту". Заводы США не разрабатывали автомобилей, слишком дорого для нищей страны и тем более, слишком жирно для колонии. Судьба сырьевого придатка не слишком завидна...
  Проехав основную часть пути, Ремингтон остановился за пару кварталов до цели - нечего светить коповским драндулетом. В конце концов, он пришёл только поговорить.
  Постоянное местонахождение Морелло удалось выяснить сравнительно недавно - всё-таки, не только книги читал, но и работал. Детектив явился бы сюда в любом случае - но распоряжение шефа приблизило момент.
  Морелло, помимо героинового бизнеса, промышлял отелями. Три раздолбанных вдрызг здания, по состоянию ещё хуже квартиры Ремингтона, что представлялось чем-то фантастичным, нависли перед детективом. В такие минуты особенно часто вспоминается собственная одинокость и беспомощность, и даже пистолет под курткой несильно ободряет. Против толпы бандитов с дробовиками и древними, сохранившимися ещё со времён сухого закона, "Томми-Ганами", один ствол не подмога.
  Глубоко вздохнув, Стив смело шагнул вперёд - в качестве поддержки остался лишь собственный ум, а задание на этот раз обещало быть важным, что дух захватывало не только у новичков из резерва.
  
  Москва, Лубянка. Тайная канцелярия.
  Поручик государственной безопасности заморского отдела Тайной Канцелярии Николай Дубовенко сидел на брифинге. Впрочем, если буквально, то на стуле, но кардинально это ничего не меняло.
  - В Американской колонии восточников что-то происходит, - говорил полковник. - У наших соседей начались какие-то проблемы. Значит, они могут перекинуться и на наши головы.
   - Почему, господин полковник? - перебил кто-то из слушающих.
  Учитывая логичность вопроса, командир не стал устраивать разборок.
  - Так считает начальство, - буркнул он. - У них есть какие-то сверхсекретные факты, доказательства чего-то... но император молчит. Сразу оговорюсь - это не проверка. Мой опыт позволяет так думать. Нюхом чую, не "подстава". В общем, слушайте дальше. Нас навели на какую-то организацию в глубине колонии. Они замыслили минимум вмешаться в дела областных восточноимперских наместников, максимум совершить переворот, хотя непонятно, зачем это нужно. Что, Коловаев, ещё вопрос?
  - Да, господин полковник, - сказал перебивший ранее сотрудник. - А если известны координаты этой... организации, почему бы не сообщить восточникам? Неужели сами не справятся?
   - Повторюсь, - начал теряющий терпение полковник. - Мы внешняя разведка, а император решил лично не показывать нашего вмешательства. То есть, вы будете действовать, как обычные туристы. Даже восточники не должны знать истинную цель вашего пребывания в Америке, это понятно?
  Подождав, полковник, очевидно, решил, что молчание знак согласия, и продолжил.
  - В общем, мы вышли на них. Но в противостоящей, чёрт бы её побрал, организации, нашёлся кто-то шибко умный. Слежку выявили, а концы обрубили. На данный момент информации, которой можно реально доверять, крохи, и мы посылаем в колонию лучших. Если сам император с личной разведкой заинтересовался, точно что-то важное. А тем более, если их сил недостаточно. Я понятно выражаюсь?
  - Да, господин полковник, - в едином порыве заголосили подчинённые.
  - Отрадно слышать, - усмехнулся старый разведчик. - В общем, эти ребята могут крупно навредить всем - начиная от себя и заканчивая восточниками. Мы в стороне не остаёмся в любом случае, так что попрошу проявить особое усердие. Они собирали капитал для чего-то. Точно известно, в руководящих кругах Организации - назовём её так - коренные американцы, самые богатые. Их бизнес выходит куда-то за пределы колонии, мы предполагаем, в Африку. Восточники там не очень сильны, а возможности заработать там есть, если вы не из робкого десятка. Дикий континент... просто появляться там опасно, а вести бизнес... короче, ребята из Организации не робкого десятка. Мы должны знать, с кем имеем дело.
  - В чём наша задача? - поймал паузу Дубовенко.
  Полковник быстро глянул в списки.
  - Вы лично, поручик, отправляетесь в Конго, и пытаетесь выйти на Организацию там. В Киншасе вас встретит связной, от него узнаете подробности. След, конечно, призрачный, но это лучшее, что есть. Остальные отправятся в американскую колонию, ждать момента. Если от Николая поступят какие-то сведения, нам понадобится группа немедленного реагирования.
  - Но, господин полковник... - нерешительно сказал кто-то из агентов.
   - Что?
  - Ведь восточники... у них есть "Волчьи Клыки"...
   - И что? - выкатил глаза полковник. - Вы глухой? У сепаратистов уши развиты лучше, чем у вас мозги! Чтобы они не знали всё наперёд, всё пройдёт по-тихому. Китайцы, да и японцы из "Клыка" ни о чём не узнают, вероятность утечки меньше. Кстати, в случае столкновения с теми же спецвойсками или ареста восточноимперской колониальной полицией придётся несладко. Вряд ли кого убьют или посадят, мы вмешаемся, но лишь после того, как расхлебаем эту кашу. То есть, возможно, очень нескоро. Придётся быть осторожными.
  "Доигрался, - подумал Дубовенко. - Лучший агент в отделе, Москве, канцелярии... вот как заканчивают лучшие агенты...".
  Опыт не давал заблуждаться: столкновение с японскими спецназовцами неприятно, но его хотя бы можно избежать. В конце концов, в их случае агентов много, а он, Николай Дубовенко, один.
  И Африка - не место для лёгких прогулок.
  В Киншасе Николай был всего раз, и тогда он даже не вылезал из "Сикорского", руки сжимали надёжный пулемёт, а в качестве поддержки наличествовала целая дивизия элитных войск Российской империи.
  Но даже после такого, сравнительно необременительного посещения, поручик вовсе не горел желанием возвращаться.
  
  Нью-Йорк. Отель Морелло.
  Детектив сильно удивился, что его пустили на переговоры, причём без возражений и изымания оружия. Такого никогда не было в арсенале банд Нью-Йорка, и это не могло не насторожить.
  То есть его, Стива Ремингтона, ищейку-полицейского, спокойно пропустили к боссу, в святая святых... словно ждали. Оптимизма это не прибавило - уж слишком легко.
  Встретил сам Морелло - усадив за стол, принялся угощать лёгкой едой и сигаретами. Отравлено? Вряд ли, убить детектива можно и проще, столько моментов удобных... да и не в стиле мафии это. Вот изрешетить из "Томпсонов", да, но отравить? Слишком скучно - ни грохота, ни фейерверка...
  Стив не стал отказываться - колонии никогда не шикуют. Всё идёт в страну владельцев, пусть в Америке и больше ресурсов и прочего. Как говориться, у кого сила, тот и заказывает музыку.
  Мелодия не пришлась по душе и воротилам криминального мира. Впрочем, не только им. С этого и начал Морелло.
  - Вы не очень любите восточников, - в лоб спросил мафиози. - Особенно японскую их часть?
  Ремингтон медленно обвёл глазами комнату. Ей не было места в ряду остальных помещений отеля - чистая, убранная, ни одного окурка или пустой бутылки. Всё удобно. Нее стоит путать с излишней роскошью, так любимой наместниками и прочими восточными чиновниками. Нет, комната не давит на случайного посетителя, не показывает, "кто здесь хозяин". Скорее всего, Морелло сам подбирал помещение, причём для переговоров равного уровня. И говорил без угроза или попыток запугать.
  Завершив обозрение на крышке стола с едой, детектив начал лихорадочно соображать.
  Что нужно Морелло, и чего мог означать намёк в виде последней фразы? При чём здесь конкретно японцы, не намекает ли мафиозный босс на "Волчий Клык"? Значит, ему всё известно, но что тогда? Чего хочет лично он? Не ясно, ни черта.
  Пока Стив соображал, Морелло продолжил. Вопрос был риторическим.
  - Конечно, сбор сведений о чём-то является признаком увлечения и обожания, но в нашем случае это, боюсь, не проходит, не тот вы человек, - невинно продолжил мафиози. - Значит, вы тоже недовольны ситуацией в колонии. А ведь когда-то мы были свободной страной...
  Лицо Морелло приобрело раздражённый вид ещё до конца фразы. Он не забыл цветов американского флага, хотя и родился после окончания Тихоокеанской войны.
  "Что ему надо?" - лихорадочно соображал детектив. Такого развития событий он ожидал меньше всего.
  - Буду предельно честен, - наконец решился он. - Скажу в лоб: если вы не сдадитесь властям в течение двух с половиной суток, сюда нагрянут "Волчьи Клыки". Это о чём-нибудь говорит?
  Морелло только улыбнулся. Другого выбило бы из колеи, но мафиози то ли был таким непроницаемым, то ли отлично знал о намерениях восточников.
  - Что вы так напряглись? - только улыбнулся он. - Не желаете сигар с Кубы? Эти островитяне сохранили независимость и пожинают плоды. Отличный пример для подражания...
  Детектив внимательно всмотрелся в лицо Морелло.
   - Вы не понимаете...
   - Намного лучше, чем вы думаете, - резко перебил мафиозный босс. - Я осведомлён лучше вас, и узнал о планах наместника чуть ли не раньше его. "Волчьи Клыки"? годиков пять-шесть назад я бы испугался. Но не сейчас...
  Ремингтон молчал - только вытаращенные глаза выдавали удивление, но какое!
  - Послушайте, детектив, - сказал Морелло. - Я знаю, во что ввязываюсь. Вам тоже неплохо бы. Вы были предельно откровенны, я тоже скажу "в лоб". Вчера говорил с большим человеком. Моя... банда, назовём по-старому, входит в состав некой структуры, ставящей основной целью освобождение Америки от колониального гнёта. Поверьте, не только вы соскучились по звёздно-полосатому флагу.
  - Банда? - только и спросил Стив.
  - Ну да, - пожал плечами Морелло. - Думаете, как я стал большой шишкой? Пять лет назад я был обычным бандитом, боссом криминальной структуры, одной из многих... за власть над кварталом шли войны, а я руководил далеко не самой крупной группировкой. Тогда и обратили внимание люди из той организации. Они нуждались в шпионах. Тогда меня и поставили в известность, оставив выбор: помогать или умереть. Я слишком много знал.
  Пистолет нервно зашевелился под курткой.
  - Вы и мне такую участь готовите? - осведомился Ремингтон. Злее, чем хотел, но не все эмоции удержишь...
  Морелло расхохотался.
  - Да вы и правда честны. Всё говорите в лоб... или не умеете врать?
  "Умею, как же не уметь, - подумал детектив. - Просто надо научиться держать себя в руках!"
  - Необходимости в таких мерах нет. Сейчас, - продолжал мафиози. - Мы покончим с этим, в течение года. Восточники будут отброшены. А потом понадобятся патриотичные и опытные люди, вроде вас. Убивать такого человека, как вы, по меньшей мере глупо, да и выглядит по дикарски. Мы же не восточники, эти Бусидо , смерть за императора... нет, наша сила в другом.
  - В чём?
  - В свежем рассудке и трезвой голове. В любых обстоятельствах. Так вот, в случае отказа вас просто подержат взаперти. Условия не концлагерные, но скука... даже несмотря на библиотеку в отеле, это далеко не лучший выход.
  Ремингтон нахмурился.
  - В случае отказа от чего? - спросил он, хотя и так знал ответ.
  - От сотрудничества, - вновь пожал плечами Морелло. - Вы опытный полицейский. Знаете город, умеете стрелять, а, главное, руководить людьми. Думаете, мы забыли, девяносто девятый и ту переделку?
  - Опять осведомители? - уныло осведомился Ремингтон.
  - Тогда они не понадобились - фыркнул мафиози. - Слухи расходятся быстро. Удивительно, что вас не повысили после того случая. Это придётся сделать нам.
  Детектив скептически нахмурился.
  - Чего боитесь? - ухмыльнулся Морелло. - Думаете, лапшу на уши вешаю? Доказательства будут. Не сегодня, но всё же... через два дня встреча с большими людьми. Они интересуются тобой. Что делать - решать тебе. Зарплата полицейского и подчинение оккупантам или слава и освобождение родины. Что вам ближе?
  - Через два дня здесь будет восточный спецназ, - отрезал Стив.
  Криминальный авторитет улыбнулся.
  - Я не собираюсь сидеть здесь всю жизнь, - многозначительно сказал он. - И наша организация вовсе не ограничивается одним кварталом. Мы не в игрушки играем, Ремингтон, пора бы к этому привыкнуть.
  - Погибнут люди, - с нажимом произнёс детектив. - Невинные.
  - Что ж, - мафиози встал из-за столика, дав понять, что разговор закончен. - Тем страшнее будет наша месть.
  
  Газета "Новости колонии". 31 августа 2001.
  "Пленных не брать?"
  Восточная империя гордится своими войсками - подготовка, вооружение и доблесть солдат императора выше всяческих похвал. Многие виды вооружения не имеют аналогов в мире. Преданные и обученные рядовые выполнят любой приказ, а офицеры его отдадут. Но ни для кого не секрет: армия нужна в основном для воспитания юношей настоящими мужчинами. В реальной жизни она вряд ли будет востребована.
  Но иногда возникают ситуации, когда силовое вмешательство необходимо. Для этого существуют отряды спецназа. "Волчьи клыки", как их называют трясущиеся от страха бандиты - противники закона незыблемой Восточной империи.
  Элитные воины, закованные в крепкую броню, непробиваемую из лёгкого оружия, блюдут покой восточноимперского населения в Североамериканских колониях, вмешиваясь, когда возникает необходимость.
  Американцы уважают лишь силу и, в соответствии с этим, сразу после кровавого теракта в ноябре 1961 в Вашингтоне, на инаугурации очередного наместника, спецвойскам предоставили ряд внушительных полномочий. На практике это значило, что после операции "Волчьих Клыков" гибло всё в радиусе квартала-двух. "Террор против террора" дал отличные результаты - уже через месяц войны на улицах стало чуть ли не спокойнее, чем в Восточной империи, где никто кварталы не сжигал.
  Но в последнее время наблюдается странная картина: недавняя операция в Денвере обернулась гораздо меньшими "потерями" среди жилых строений. Мало того, как выяснилось из достойных доверия источников, "Волчьи Клыки" брали пленных из гражданского населения, мотивируя это "необходимостью поиска подозреваемых".
  Шаг для спецвойск резкий и неожиданный - старые методы всегда давали результаты. В любом случае, это может означать лишь одно: спецназу потребовалась информация, которую "Клыки" пытаются получить, хватая всех.
  Кого же ищут спецслужбы? Может, это новый лидер антигосударственных обществ, вроде Джорджа Магрудера, ликвидированного в восьмидесятых?
  Скорее всего, ответ на это даст только время.
  И, конечно, "Новости Колоний". Мы будем держать читателя в курсе событий.
  Специальный корреспондент С. Лунь.
  
  - Вот, - майор Фудзияма помахал газетой перед носами сидящих за столами подчинённых. - Они уже всё знают. Горлопанов, хуже журналистов, трудно придумать. И кто-то сегодня мне ответит: откуда взялась утечка? Кто слил информацию, от которой зависит судьба проекта императора? Кто, я вас спрашиваю?
  "Волчьи Клыки" дружно молчали.
  Разговор предстоял не самый приятный.
  
  Москва, Кремль. Приёмная Его Величества Императора Всея Руси Ивана V.
  Академик Дибров терпеливо ждал очереди на приём - уже два с половиной часа. Что поделать, если деятель массовой культуры для императора дороже учёного, занимающегося, может быть, одной из важнейших задач в стране? Но делать нечего - лучше подождать и, поймав момент, вовремя делать нужный ход. Тогда институт имеет шансы на выживание, а империя - на полезное приобретение.
  Наконец время подошло - и, получив приглашение секретаря, учёный вошёл в приёмную. Снаружи стояли двое телохранителей гориллообразного вида. Руки крепко держали автоматы Федоренко, а каменные лица беспристрастно обозревали каждый угол коридорчика: а вдруг эсеры какие нагрянут?
  Разумеется, сейчас нет эсеров. В стране всё хорошо, а крепостные, единственная категория, которой царская смерть доставит хоть какое-то удовольствие, под таким контролем, что никакая охрана не нужна. Но есть, значит, есть. Императору виднее.
  Разумеется, они не услышат разговоров - звуконепроницаемые стены для этого и делались, так что Дибров спокойно зашёл в приёмную.
  Закончив с церемониями вежливости, учёный перешёл к делу.
  - Наш институт занимается разработкой механизмов, за которыми стоит будущее - вдохновенно начал Дибров. - Таких, как реактивный двигатель, длительные полёты в космос и...
  - Что-то долго будущее стоит, - язвительно перебил император. - Лет пятьдесят как, не меньше. А если глубже копнуть, так со времён Циолковского...
  Учёный пристыжено замолчал. Тщательно подобрав слова, он продолжил.
  - Просто, учитывая объёмы нашего финансирования, - скрестив пальцы на удачу, сказал он. - Высокие технологии - не производство китайских тапочек! Радары нового поколения, новые ракеты для полётов на Луну... это очень сложно, и требует финансовых вложений. Так вот, в связи с этим...
  Государь насмешливо и даже в какой-то степени зло уставился на Диброва.
  - А вы уверены, что они нужны, эти полёты? - резко спросил он. - Спутников телевещания нам хватает. Атомная бомба, обещанная физиками. Отбросим вопрос "где она?". Зададим другой: "зачем?". Мы ни с кем не воюем, люди прекрасно чувствуют себя в подчинении... зачем реактивные двигатели, когда поршневые и турбовинтовые и так прекрасно справляются? Другие направления науки, более выгодные для государства, развиваются.
  Учёный поморщился - нет ничего обиднее, когда твою работу, самую сложную и, несомненно, важную, сравнивают с усилиями "научных бытовиков", вот от кого не дождёшься действительно важных и революционных изобретений! Новый кухонный комбайн пожалуйста, коврик для тапочек - легко, а вот попробуй продвинуться в разработке атомной бомбы при таком скудном финансировании!
  - От остальных есть польза! - продолжал разнос император. - Медики добились увеличения средней продолжительности до девяноста лет, о здоровье уже не говорю. И это в условиях современных городов и всеобщего загрязнения Земли, которым нас все пугают. Компьютерщики умещают базу данных в пачке от сигарет, а вы? Даже если при повышенном финансировании вы завершите разработки, лучше не станет. Зачем нам атомная бомба? Если она попадёт не в те руки? Армии и флота достаточно для контроля за остальными странами, а собственное население не ропщет с императора Алексея. Так для чего нам всё это?
  - Прогресс... - начал было Дибров, но был тут же остановлен здорово разозлившимся государём.
  - Прогресс только мешает, - отрезал император. - Он всегда мешал управлять людьми. А не управлять, причём местами жёстко, для народа это плохо закончится - такой он в России. Так что все ваши новейшие разработки не нужны. Ни союзники, ни потенциальные противники в виде беднейших стран мира не занимаются подобной ерундой, значит, и нам нет смысла тратить ресурсы.
  Дибров ещё надеялся на разрешение ситуации, но слово "ерунда" вывело труженика науки из себя. Нет, он не кидался стульями, не психовал и не обзывал главу страны нехорошими словами. Во-первых, плохо кончится, а еще это всё-таки ниже настоящего учёного. В конце концов, кто император? Человек, которому посчастливилось родиться в нужном месте и в нужное время. А научный труженик меняет будущее, работает на прогресс... но всё же, как обидно создавать никчёмность собственных исследований, пусть и для таких недалёких людей, как эти государственные деятели.
  - Институт будет закрыт, - подвёл черту Иван. - Вы перейдёте на преподавательскую деятельность.
  Дибров поступил, как решил ранее. Заблаговременно, хотя и во временных пределах этого разговора.
  - В таком случае, не смею больше вас задерживать, - встав, учёный коротко поклонился. - Всего хорошего.
  Покинув приёмную с максимальной возможной скоростью, учёный решительно направился к выходу. Голова горела холодной яростью - всё, ради чего жил, всё, на что надеялся, загублено. Разве для этого он тратил лучшие годы, проводя время за учебниками и в лаборантской, когда сверстники развлекались и беззаботно гуляли? Для этого выбрал цели, о достижении которой трудновато и мечтать, для этого проделал титаническую работу по созданию Института Технических Исследований?
  Ради чего отвернулся от родственников, не понявших честных побуждений прирождённого исследователя? Да они сами отвернулись, и Дибров был вынужден жить в маленькой, давящей на рассудок квартирке, потому что в семье, этом стаде узколобых кретинов, единственными развлечениями для которых являлась роскошная, но абсолютно пустая жизнь и издевательства над крепостными.
  И всё ради того, чтобы институт закрыли, когда он близок к цели, как никогда? Да ещё и посмеялись...
  Жизнь потрачена зря? Лучшие годы бездарно проиграны?
  Или просто современное общество не созрело для понимания значимости прогресса? Атомная бомба - страшнейшее оружие, но никто в здравом уме не применит его на практике. Он всего лишь хотел упрочить позиции родной империи на мировой арене, внести посильную... нет, непосильную лепту, и удовлетвориться участием в защите Отечества... но нет!
  Неужели оно, то самое Отечество, настолько тупо и косно, чтобы не понять, не принять усилий настоящих патриотов, отдавших всё для процветания Родины?
  Дибров терялся в догадках. Это дорого стоило беззащитному даже перед лицом собственных мыслей учёному - ярость ушла, и осталась одна кромешная, беспросветная обречённость.
  Домой он добирался окончательно подавленным.
  
  ДРК , Киншаса.
  Дубовенко спокойно добрался до цели - но на этом успехи и заканчивались. Пять минут назад он покинул вертолёт. Грунтовый аэродром, единственный вид экзотики, не вызывавший неудобств или вообще отвращения, спокойно принял небольшой "Сикорский", которым Николай добирался с относительно нормального аэропорта в Найроби - всё конспирация, неукоснительно соблюдающаяся Тайной канцелярией в операциях за рубежом.
  В местном то ли отеле, то ли гостинице должен встретить связной - кто, он не знал по тем же соображениям секретности. Перед самым отлётом полковник провёл последний инструктаж. Похоже, завербованным местным удалось что-то накопать. Точно неизвестно даже начальству, но Николаю это поможет с высокой степенью вероятности.
  От множества русских туристов, ищущих экзотики и неприятностей на известное место, он отличался лишь превосходным знанием английского. По крайней мере, простому человеку учить чужой язык просто незачем - весь мир общается на русском, отдавая дань уважения сильнейшей державе, или, в крайнем случае, на восточном диалекте.
  И для чего знать язык загнивающей Европы и покорённой Америки, когда в ведущих империях ходят совсем другие? Только специальные агенты различных разведок учат чужие нераспространённые языки: уж больно многое от них зависит.
  В сотне метров от посадочной полосы Николай наткнулся на такси - ржавые "Руссо-балты", поставлявшиеся на широкий экспорт ещё полвека назад. Однако, на ходу - вот что значит русское качество, даже в таких условиях!
  Разумеется, национальность не определяет успех в различных отраслях промышленности. Деньги - вот решающий фактор. Есть средства на хорошие конструкторские бюро и заводы с качественным оборудованием, всё решится. Но никто не может запретить лелеять национальное самолюбие. Вот и лелеют... причём у двух ведущих империй больше всего для этого поводов.
  Таксист, как ни странно, не негр, а вполне обычный белый, призывно машет руками - мол, доставлю, куда угодно, и с ветерком!
  Подумав, Дубовенко не стал отклонять предложение - два бумажных рубля мигом подняли настроение француза, как Николай понял из акцента. Самая желанная валюта во всём мире обеспечит чего угодно, особенно за пределами империи.
  Указав шофёру адрес отеля, в котором ждал связной, агент Тайной канцелярии устало бухнулся на заднее сиденье. Несмотря на подготовку и давнюю службу во флотском спецназе, он вымотался - впрочем, двадцать часов без сна сделают это с любым.
  Что сказать - Дубовенко радовался, что родился в России. Даже крепостные имели условия, за которые с радостью отдаст душу средний африканец. Мимо проплывали ветхие, жёлтые от песчаной пыли домики бедноты, и даже более-менее зажиточные люди могли вызвать лишь жалость.
  В Заире имелось несколько сказочно богатых людей - сколотив состояние на экспорте полезных ископаемых или добыче наркотиков, неукротимой рекой тёкших в Европу или даже некоторые провинции Восточной империи, эти "денежные короли" строили дома, укреплявшиеся по последнему слову техники. По подозрениям Тайной канцелярии, львиная часть богатства обязана Организации, которую и должен ликвидировать отдел, в котором служит Николай.
  Невесёлая картина дополнялась жалкого вида населением, изредка появлявшимся на улицах. Может быть, большинство скрывала пыль, гулявшая по улицам, как ей угодно, а, может, агент канцелярии просто не хотел видеть творящегося вокруг. Когда живешь в раю, не всегда возникает желание спускаться в ад. Николай принялся усиленно думать, что это всё оправдано, что в мире должны быть богачи и бедняки, причём последних большинство, или первые не богачи никакие, но чем дольше думал, тем сильнее осознавал пустоту этих мыслей.
  Даже он, подготовленный человек, в чьи обязанности входила защита империи, любой ценой, он понимал, что вселенская несправедливость таких масштабов просто... нелогична.
  Разумеется, всё логично. Самодержавие на Руси держится прочно, как никогда, но лишние подпорки не помешают, и учёные, параллельно с церковью, до сих пор разрабатывают и изобретают всё новые и новые поводы для оставления такой системы.
  Наука обосновывает многими причинами - от сравнения с демократической Европой, переживающей явный упадок, до теорий о неизбежном "обыдлевании" общества. То есть, если большинство всё равно тупые свиньи, кто-то умный должен их вести . Что характерно, то самое большинство не возражает.
  Православие не отстаёт - основная религиозная догма - смирение. Гордыня - грех, следовательно, стремиться к высоким и сложным целям нет смысла. Смиряйся и повинуйся, без альтернативы.
  Дубовенко испуганно замотал головой - что за ерунда лезет! В конце концов, он обязан империи всем, от относительно безоблачного детства до сегодняшнего положения, а долги надо отдавать.
  Какое-то время Николай был активным сторонником официальной идеологии, поддерживая самодержавие в меру скромных, по сравнению с огромной пропагандистской машиной, сил. В конце концов, любая система держится на людях.
  Но, знакомясь с простым народом, он всё сильнее понимал: система вовсе не старается поддерживать средний класс, не прекращая, впрочем, унижать бедняков и крепостных.
  Она вообще ставит в первую очередь лиц, имеющих к ней непосредственное отношение. К примеру, произойдёт авария: столкнутся автомобили среднестатистического гражданина без опасных связей и московского чиновника или, того хуже, начальника полиции. Как думаете, кто останется в выигрыше, независимо от степени правоты или вины в аварии?
  Между тем Николай прекрасно это понимал. Он знал, ни одна система не может быть идеальной, и не падал в обморок от такой несправедливости. Но одно дело знать, даже привыкнуть, а другое - столкнуться на собственном опыте.
  Задания предписывали и держаться среди низших слоёв населения - работа важная, и кто-то, причём подготовленный и не сомневающийся, должен выполнять. Именно среди крепостных и чернорабочих Дубовенко разрушил свой "Хрустальный дворец", которым представлял Российскую империю до этого.
  Он старался с головой уйти в работу, подобно страусу, зарыть голову в песок, но мысли не исчезали. Тогда агент стал старательно думать о другом, но помогало слабо. Он ходил в церковь, убеждал себя в теориях учёных, и на какое-то время становилось легче.
  Правда, ощущение того, что всё вокруг не так, не пропадало, но со временем Николай научился сводить его до минимума. Вот и сейчас, он занял голову мыслями о выполнении задания.
  - Уже приехали, господин турист.
  "Руссо-балт" остановился у довольно сносного по местным меркам здания. Подняв глаза повыше, Дубовенко узрел вывеску, на которой значилось название нужного отеля. Схватив чемодан, он буркнул водителю "спасибо" и, покинув такси, направился вовнутрь.
  Холл вызвал двоякое впечатление: с одной стороны, помойка, если честно. То есть, полный порядок, но, руку на сердце... не очень красиво. С другой, ковры! В России таких точно нет. Трудно сказать, откуда здесь такое обилие этих предметов украшения, но факт - они есть!
  Самые разные, необыкновенной подчас красоты, совершенно необыкновенных оттенков и узоров. Да ещё и на стенах висят! Мало того, кое-где - и на потолке.
  Разумеется, Николай не "выпал в осадок", застыв с раскрытым ртом - всё же, профессиональная подготовка не удивляться сказывается, хотя внутренне он, несомненно, был поражён. Это не укрылось от досадливого на вид портье. Казалось, кожа негра покраснеет от злости... но, всего лишь казалось. Служащий быстро принял обыденный вид. Главная "фишка" отеля, что называется, не прошла, и остались только номера с ломающимися кондиционерами и фирменной духотой даже с открытыми окнами.
  - Мне нужен номер двадцать девять, - устало выдал агент Тайной канцелярии. - Забронирован на имя Василия Плюшкина.
  Смешная фамилия не вызвала и тени улыбки - очевидно, стандартное, читай, поверхностное знание русского не позволило оценить курьёз.
   - Хорошо, - портье заглянул в толстую тетрадь. - Сударь, могу я видеть ваши документы?
  - Разумеется, - кивнул Николай.
  Руки сами протянули заранее спрятанный в нагрудный карман песочной рубашки с короткими рукавами паспорт на чужое имя. Забавно было, если бы он стал рыться в чемодане, мешая добрый десяток таких же паспортов, только на разные личности. Но, разумеется, опытные агенты таких ошибок не допускают.
  Сверив сведения в документах с записями в тетради, негр кивнул.
  - Всё в порядке, сударь, - портье сделал какие-то пометки. - Вот ваш ключ, номер двадцать девять... второй этаж, налево после лестницы.
  Поблагодарив служащего, Николай направился в указанном направлении. Лестница не вызвала неудобств - скорее, недоумение. Широкая, большая, она была невозможна в России, где в хороших отелях (а этот хороший, по местным меркам) их оставляли только из противопожарных соображений. Основная масса посетителей поднимались по лифтам.
  Отперев дверь, агент смог рассмотреть номер. Ничего резко выделяющегося - быстро адаптирующийся, Дубовенко перестал чему-либо удивляться. Кровать в углу, стол у широкого окна со светло-коричневой шторой да ковёр на полу. Ещё комнату украшал шкаф - большего Николай не ожидал.
  Удобства находились, слава богу, не во дворе, но в его номер точно не входили. Ничего, надо всего лишь дождаться связного, после чего можно будет заняться делом.
  Так как никакой работы пока не предвиделось, агент с чистой совестью бухнулся а грубое покрывало кровати. Долгие часы без сна сделали своё - не прошло пяти минут, как наш герой мирно храпел в углу.
  Дверь, разумеется, запер.
  
  Нью-Йорк.
  Стиву вообще несильно везло в жизни - по его мнению, если и удастся сорвать банк, точно не в этой. Но неудача этого дня имела все основания считаться фатальной - по крайней мере, если судить по нынешнему положению дел.
  Как говориться, "хуже и быть не может, а если будет, уже всё равно".
  Разумеется, Ремингтон отвёрг предложения мафиози, и даже не из-за чести мундира или недоверия. Наоборот, он верил Морелло на все сто. Но только детектив слишком многое повидал, чтобы не понять, что сам босс верит в возможности организации, решившей освободить страну от японских колониалистов, ещё сильнее.
  Это не могло не настораживать - психов, решивших завоевать мир, можно найти практически в любое время, и, если они принимают обличие спасателей, существенно ничто не меняется.
  Пусть они уверенны в себе и своих планах хоть на двести процентов, но как обстоят дела на самом деле?
  В конце концов, наряду с Восточной империей, Стив изучал и историю, тем более, одно без другого не обходилось. Слишком много примеров неудавшихся революций, слишком много портретов казнённых героев вставали перед глазками, чтобы Ремингтон тут же согласился на участие в незнакомой политическо-революционной организации, какими заманчивыми не выглядели бы её цели.
  Да, он мечтал, просто грезил наяву мыслями освобождения Америки - факт "рабства" страны не вызывал сомнений ни на секунду. Но бездарно сложить голову, пытаясь штыком остановит танк? Просто глупо. В конце концов, кто, как не наш детектив, презирал Бусидо?
  Здравый смысл одержал верх - тем более, Морелло сдержал обещание: Стива в относительном комфорте содержали в одном из отелей, принадлежащих клану. Запертая комната, четвёртый этаж да охранник в коридоре, приносящий еду - три раза в день. Надо сказать, питался Ремингтон ничуть не хуже, чем дома. А, может быть, и лучше. По крайней мере, голодом не морили, а на качество еды не пожаловался бы и начальник полиции, человек, по количеству взяток давно и надолго установивший рекорд - как подозревала половина Нью-Йорка, мировой.
  Стандартный ковёр, шкаф с книгами (Морелло сжалился) и диван - комнату обставили не шикарно, как дом наместника, но получше квартиры самого детектива. В углу притулился ещё комод со всяким хламом - подумав, детектив решил к нему ещё вернуться.
  Гостеприимство хозяина не зависело от согласия на сотрудничество - в этом смысле мафиози характеризовал себя с лучшей стороны. Но Ремингтон не собирался оставаться здесь - просто не имел права. "Волчий Клык" сравняет квартал, а то и два, с землёй, если он, отдельно взятый детектив из Бруклинского отдела, сейчас проявит лень и малодушие.
  Но что можно сделать в безвыходной, кажется, ситуации? Дождаться охранника и, попытавшись размозжить этому дубу голову чем-нибудь тяжёлым, свалить в случае успеха? А остальные, а отель, полный вооружённых до зубов гангстеров?
  К тому же, может оказаться слишком поздно - бежать нужно сейчас, пока есть запас времени.
  Стараясь поменьше шуметь, Ремингтон вытряхнул комод - среди всякой ерунды очень кстати обнаружились старые полотенца. Детектива абсолютно не интересовало, как они туда попали и что там делают. Гораздо большую ценность представляли возможности, открывшиеся для не обделённого смелостью человека, хотя бы пару раз смотревшие русские шпионские фильмы.
  Усмехнувшись, Стив вспомнил непобедимого и элегантного агента Сидорова - эдакого спасителя мира с аристократическими манерами. Агитка, конечно, но иногда и не такое жизнь спасает.
  В этот раз на кону стоят жизни довольно крупного количества не в чём не повинных граждан, и из-за этого можно рискнуть.
  Надёжно связав полотенца вместе, Ремингтон недоверчиво попробовал получившуюся конструкцию на прочность. Шансы, конечно, не ахти, но выбор, как известно, невелик.
  Раньше детектив не отличался особой храбростью. Мало того, в детстве панически боялся высоты - но не пойми откуда появившаяся уверенность позволяла совершать самые немыслимые поступки.
  Тем временем Стив уже крепко связывал получившуюся конструкцию из трёх полотенец с батареей. Насчёт неё вопросов не возникло: крепкая, чугунная, да ещё и относительно надёжно прикреплённая к стене - чего бояться? А если и бояться, точно не на этом направлении.
  Хорошо, теперь главное - не облажаться. Разумеется, импровизированного каната не хватит до земли, но детектив знакомился со схемами зданий такого типа. Все отели строят по одной схеме, даже если они кардинально разные. Ремингтон имел хорошие основания надеяться обнаружить пожарную лестницу где-нибудь этажом ниже.
  "Ну, всё, - подумал детектив. - Ещё не поздно передумать. Но это точно не про меня".
  Усмехнувшись, аккуратно открыл окно - шум в комнате мог привлечь охранника в коридоре. И полез наружу.
  Надо сказать, раньше Стив никогда не спускался на тросе - не специальные отряды же. И сейчас это здорово сказалось - стоило неаккуратно повиснуть, как руки начали уставать. Попытки выправить положение привели лишь к бессмысленному мотанию в пространстве.
  "Проклятье! - ругнулся про себя Ремингтон во время очередного шлепка о стену. - Надо было уцепиться ногами. Балда!"
  Ну, вообще-то упереться, а не уцепиться, но, болтаясь, подобно дерьму в проруби, поздно делать и то, и другое. Хорошо, хоть ночь - нелепо висящий неизвестный человек привлечёт внимание кого угодно, а так сумерки кое-как скрыли незадачливого беглеца.
  Наконец, каким-то чудом, удалось зацепиться за выемку окна третьего этажа. И тут произошло то, чего наш герой опасался менее всего - не выдержала батарея, вернее, её крепления со стеной.
  Уловив характерный треск, Стив побледнел: что угодно, но не это!
  Как-то чугунная конструкция миновала детектива, и он ухитрился влететь в окно внизу. К счастью, это оказалась маленькая комната, практически каморка, с единственным окном - в него и вломился Ремингтон.
  Опять повезло - шум упавшей (может, и на чью-то голову) батареи пересилил звон бьющегося стекла - судя по звукам, все мафиози на этаже дружно затопали вниз, на улицу. Шум шпарящей горячей воды наверху тоже прошёл незамеченным. Но, стоит этим олухам достигнуть места крушения батареи и взглянуть наверх...
  Одним словом, если у них есть хоть капля мозгов, отсюда не сбежать - если оставаться на месте.
  Надеясь, что на третьем этаже пусто, Стив слегка приоткрыл дверь. Вроде чисто... хорошо, вперёд.
  Похоже, упавшая батарея вызвала неподдельный интерес - посмотреть на такое чудо сбежались все, по крайней мере, с этого этажа. Не зная, куда бежать, детектив свернул направо - работающий телевизор в углу и стол с ополовиненными тарелками супа в центре комнаты подтвердили предположения - гангстеры убежали, едва услышав грохот.
  Без боязни выйдя в коридор, Ремингтон миновал уборщицу, принявшую его за одного из мафиози и, после непродолжительных поисков найдя нужное окно - с пожарной лестницей - полез туда.
  На этот раз спуск прошёл без эксцессов - достигнув надёжного асфальта, Стив даже пробурчал "Как здесь ничего не отвалилось..." и, выбрав маршрут минующий мафиози и батарею внизу, скрылся в ночи.
  
  Москва. Кафе "1812".
  - Хорошо, Василий, - кивнул Дибров. - Я почти поверил, но надо быть совсем тупым, чтобы не заподозрить родную Тайную канцелярию. Я не идиот.
  И замолчал, обидчиво уставившись в окно.
  Собеседник вздохнул.
  - Ну, зачем так грубо, - покачал головой он. - В конце концов, там тоже не дураки сидят. Если императору и нужен был повод для вашего заключения, в чём мы очень сомневаемся, он бы, во-первых, нашёл бы его и так, а, во-вторых, это прерогатива личной Его Величества Императорской разведки.
  Учёный чуть не сплюнул - почти как обычный крепостной.
  - Его Величества... - насмешливо протянул он. - С большущих букв, да так почтительно... не надоело возвеличивать людей, которым просто повезло родиться в нужном месте и нужное время? А стране помочь? Так ладно стране, науке!!!
  Не распусти император институт, учёный этого не сказал бы, ни за что. А сейчас... загнали в угол - терять нечего, особенно для идейного человека, для которого вся жизнь крутилась возле того, что разрушило тупое, косное самодержавие. Которому, кстати, наплевать на собственную безопасность - не в мелкой, выражающейся в арестах и растущем количестве опальных, деятельности, а в научных разработках, которые, конечно, сложнее и дороже содержания полицейских дармоедов.
  Вроде этого... умника.
  - А мы что предлагаем? - спокойно спросил Василий. - Я посредник, но за мной стоят влиятельные люди. Им нужны ваши разработки, ваш труд. Заплатят не в пример лучше, но, главное, ценить будут! Не скажу, кто они, пока не согласитесь работать, но ваше участие в работе позволит освободить многих людей от... ну, скажем, зависимости. Точнее узнаете, когда присоединитесь к нам.
  Дибров лишь усмехнулся.
  - Спасибо, не соскучился по Сибири. Тем более, никогда не был.
  - Послушайте, - Василий, по-видимому, начал терять терпение. - Вы потратили жизнь на науку. Лично вами и сотрудниками института разработано столько всего, что хватило бы на маленькую войну. Да что там маленькую - большую. Кстати, ручаюсь, мы не собираемся атаковать Россию - не наша сфера интересов. Но вернёмся: вы всегда мечтали продвинуть как учёных, так и себя лично вперёд. И, когда цель уплывает из-под носа, вы сдаётесь. Но, мало того, не прилагаете усилий, чтобы вернуть всё на места!
  - По-моему, я достаточно ясно выразился, - злобно перебил Дибров. - Провокации никого не обманут... по крайней мере, меня! Если нечего сказать, я ухожу.
  "Эх, - печально подумал Василий. - А ведь и не притронулись к еде - сидим да спорим... вон, люди косятся. Хорошо, не слышат, говорим всё же тихо...".
  - Ну, что ж, - как можно спокойнее и безразличнее сказал он. - Раз так, я продемонстрирую кое-что. Далее, вы совершенно вольны в своих поступках.
  - Только недолго, - с заметными раздражительными нотками попросил ученый. - Время не резиновое, хоть я и безработный теперь.
  Стараясь не потерять маску безразличия, Василий полез в чемоданчик - он уже понял, без тяжелой артиллерии не обойтись. Миниатюрный "Смирнов" уже сиял включенным экраном.
  Несколько секунд ушло на открытие нужных документов и, произведя нехитрые манипуляции, Василий молча повернул ноутбук экраном к Диброву.
  Лицо того вытягивалось по мере просмотра. Становясь мрачнее и мрачнее, учёный наконец закончил чтение.
  - Похоже на правду, - мрачно признал он. - Что предлагаете с этим делать?
  - Сотрудничать с нами, - пожал плечами Василий. - Есть места, в которых императорская разведка и не додумается искать. И нам они известны - мало того, они целиком и полностью наши.
  - И всё же, не сильно верится, - задумчиво протянул учёный. - Всё же... хотя, скорее всего, после таких оснований...
  - Трудно поверить, легко проверить, - с лёгким смешком заявил собеседник. - Прокатимся на моей машине, глянем, что возле вашей квартиры происходит. По последним сообщениям, там два "Казака", серый да зелёный. В салонах по нескольку агентов императорской разведки со шпионской аппаратурой и твёрдым намерением выследить профессора Диброва.
  Учёный выпучил глаза.
  - Но как они, - не сразу нашёлся он. - В смысле, как вы... узнали? И почему вас не это самое?
  - Территория противника потенциально, а зачастую даже сильнее, чем думаешь, опасна. Короче, мы не такие наглые. Машины меняем... раз в четыре, иногда пять-шесть часов. Сами за ними следим. Отвлекающие маневры, опять же... в общем, это детали. Для вас главнее другое.
  - Хорошо, - кивнул Дибров. - Мы проедемся. Чего хотите ещё?
  Василий негромко рассмеялся.
  - Ну, вы даёте, - ухмыльнулся он. - В наших целях помочь - как себе, так и вам. Сотрудничество будет взаимовыгодным. Вы получаете материальную базу и осуществление мечты. Мы - ценного сотрудника и массу изобретений.
  Профессор схватывал на лету, когда горизонт озаряла реальная опасность.
  - Куда поедем? - быстро спросил он. - Вы говорили о каких-то местах, неизвестных полицейским структурам.
  Он отчётливо осознавал, что это может быть хитрая игра спецслужб, непонятно зачем решивших расправиться с ним, хотя бы из-за не слишком почтительного обращения с императором, но риск, связанный с неверием Василию, одному из талантливейших молодых сотрудников в распавшемся и институте, был всё же больше.
  - Стало быть, договорились? - с содроганием в сердце спросил Василий.
  - Глупый вопрос, - улыбнулся Дибров. - Так что будем делать?
  - Это на другом континенте, - пожал плечами собеседник. - Ваши разработки... документация...
  - Теперь у меня дома, - быстро сказал учёный.
  - Их заберёт наш сотрудник. Сейчас позвоню. А у нас мало времени - надо быстро добраться в аэропорт, полетим в торговом самолёте, рейс в Южную Америку.
  - Куда?
  - Конспирация, - пожал плечами Василий. - Потом кораблём доберёмся до одной из наших баз...
  - Их две?
  Василий внимательно взглянул на Диброва.
  - Мне известно восемь крупных. Сколько ещё, не знаю, - честно ответил он.
  Учёный округлил глаза - с этим делом ему везло сегодня.
  - А вы что думали? - ухмыльнулся Василий. - У нас серьёзная организация. А теперь надо шевелиться - или контры поймут, что рыбка сорвалась с крючка.
  - Хорошо, вперёд, - согласился учёный.
  Окончательно плюнув на императора, контрразведку и вообще державу и Отечество в целом, он последовал за Василием - прямиком в новую жизнь.
  
  Киншаса. Отель Дубовенко.
  Николай проснулся от странного ощущения - что-то давало понять, что он не одинок. Какое-то давящее чувство, обычно возникающее при взгляде в упор.
  Подняв слегка голову, агент обнаружил лишь запертую дверь и относительно чистый потолок. "Ничего", - решил Дубовенко и собрался спать дальше.
  - Ага! - раздавшийся голос здорово напугал, внутри всё подпрыгнуло. - Вот и проснулись, сударь!
  Николай резко вскочил, но немного не рассчитал и, не пойми как подвернув ногу, полетел на пол.
   - Что за... - прошипел он, скорчившись на полу.
   - Неаккуратно, - не без некоторой доли ехидства прокомментировал посетитель.
  Растрёпанный, Дубовенко опять вскочил - но на этот раз уже на твёрдый пол и без эксцессов. Перед ним, облокотившись о столик, стоял здоровенный детина лет тридцати. Улыбка во все тридцать два идеально белых зуба усиливалась ещё и контрастом с кожей - посетитель явно принадлежал к коренному населению, то есть неграм.
  - Вы кто?
  - Меня зовут Бен, - пожал плечами гость. - Кстати, какая в Москве погода? Если вы понимаете, о чём я...
   - Нормальная погода... - не понял вначале Николай. Но потом быстро сообразил. - А, это! Метель и вьюги! У Кремля сорвало крышу. Кстати, Бен, кто придумывает эти пароли и отзывы?
  - В данном случае я, - скромно пояснил негр.
  Агент странно посмотрел на собеседника.
  - Да? Ну, хорошо. Вы мой связной, так?
  - Совершенно верно, - кивнул Бен. - Подробности позже, нам нечего здесь делать. За вами может вестись слежка.
  - Уже? - покосился Дубовенко. - Что-то рано...
  - Для Организации не рано, - "успокоил" негр. - По-моему, для этих ребят вообще никогда не рано, особенно если речь заходит о русских или, ещё круче, китайских секретных агентах.
  - Говорите дальше, - посерьёзнел Николай.
  - Не сейчас, - сделал широкие глаза Бен. - Поговорим лучше в машине, хорошо?
  - Тогда пошли.
  Во время спуска по лестнице Дубовенко задал только один вопрос.
  - Как вы вошли?
  - Что?
  - Как в дверь попали, говорю! - повторил погромче русский. - Я запирал.
  Негр негромко рассмеялся.
  - Ну, плохим я был бы связным и вообще проводником, если бы не имел дубликата ключей к комнате, где вы остановились...
  Агент всмотрелся пристальней.
  - Ну ладно, - Бен не выдержал допрашивающего взгляда. - Просто хозяин гостиницы мой друг, устраивает? Было бы неразумно останавливаться в месте, неизвестном мне.
  - Правда?
  - Могу сказать, что здесь чертовски опасно, - пробурчал Бен. - Но тогда солгу. В этой дыре более чем опасно. Человеческая жизнь не ценится совсем, а слова "гражданин" и "дипломатические проблемы" известны только властям и полицейским, мелкое хулиганьё сначала избивает до смерти, а потом разбирается, кто это был. Партизаны делают то же самое.
  - Гражданская война, партизаны... - скептически протянул Николай. - Чего ж сюда туристы валят?
  Бен пожал плечами.
  - Их просто держат в безопасных местах, - пояснил он секундой позже. - Главную статью дохода надо беречь.
  - Но мы не туристы, - тихо сказал Дубовенко.
  - Совершенно верно, - согласился негр. - Поэтому лучше слушайтесь меня. Организация уже знает, кто вы и зачем приехали - ну, или догадывается со стопроцентной вероятностью.
  Они вышли на улицу.
  - Откуда? - удивился Николай. - Внешне я неотличим от обычного туриста!
  - А внутренне? Я имею в виду поведение. Всё-таки вы некоторое время были агентом в Европе, и профессиональный взгляд не скроешь, а так же образ действий. Если заметать следы слишком искусно, так же может возникнуть подозрение. И, хотя действия в Бельгии, ваша самая успешная операция, в целом прошли тихо, это может где-то всплыть, и тогда у Организации отпадут последние сомнения.
  - Понятно, - протянул Дубовенко. - Так что вы на них нарыли?
  - Не здесь, - быстро ответил негр. - У меня дома безопасно, там всё узнаете.
  - Хорошо, - покладисто сказал Николай. - Где машина?
  Вместо ответа Бен поманил в ближайший переулок. Там было тихо - ни души. Куда все делись, агент не понимал, да и не хотел.
  Машиной оказался маленький грузовичок восточноимперского производства. Салатовый цвет обтёрся или выцвел во многих местах, а общий вид не внушал доверия, что этот драндулет вообще способен двигаться.
  - Кр-расиво, - оценил Дубовенко. - На какой свалке откопали?
  Негр только пожал плечами.
  - Можно, конечно, выпросить у руководства новёхонький "Дэу", да хоть президентский "Руссо-балт", но тогда прощай конспирация.
  Николай хлопнул себя по лбу.
  - Привыкайте, - Бен похлопал агента по плечу. - Здесь вам не Европа, где, хоть и хуже, чем в империи, но жить кое-как можно. Это Африка... и для местных это неплохая машина. По крайней мере, ездит.
  Последнюю фразу связной произнёс уже в кабине - и с непередаваемым сарказмом.
  - Вы местный?
  - А, что? - Бен пытался завести мотор. - Да, конечно.
  - И Тайная канцелярия неплохо платит, - с нажимом произнёс Николай. - Не так ли?
  - Ну, - замешкался негр. - Если честно, да. Заработанных денег хватит на оставшуюся жизнь, но...
  Тут связной замешкался.
  - Но остаток жизни хочется провести подальше отсюда, - продолжил Дубовенко. - Тайная канцелярия обещала иммиграцию в Россию?
  Молчаливый кивок целиком и полностью подтвердил догадки агента.
  - Сколько осталось? - сочувственно спросил Николай.
  - Всего ничего. Накроем Организацию, и меня здесь не будет. Но я уже понял, что это будет сложнее всего предыдущего, вместе взятого.
  С этими словами мотор завёлся, машина дёрнулась и, вывернув руль, Бен принялся выезжать из переулка.
  - А что было раньше?
  Негр неопределённо пожал плечами.
  - Да так... пара мелких заварушек. Брали нескольких наркобаронов и грабителей Эрмитажа, которые скрывались неподалёку. А так - шпионская деятельность, отчётность... рутина.
   - Понятно...
  - Не волнуйтесь, - тут же добавил Бен. - Всё же, у нас достаточно опыта.
  - Верю, - отозвался Николай. - Охотно. Но, судя по услышанному дома, да и от вас, Организация тоже имеет опыт... хотя не понятно, откуда он взялся.
  Связной только промолчал.
  Грузовичок ехал через обезлюдевшие к вечеру улицы, к дому Бена - там ждали ответы на большинство вопросов.
  
  Нью-Йорк.
  Ремингтон брёл по ночному городу - пришлось идти пешком, бандиты всё же проявили какую-то разумность, перегнав автомобиль детектива в неизвестное место. Усталость давала о себе знать - хоть и кормили более чем сносно, шок всё же оказался слишком велик.
  По расчётам Стива, он пробыл в плену у людей Морелло около полутора дней. Это не слишком много, хотя могло быть и лучше. За это время "Волчие Клыки" не успевали натворить дел, а Ремингтон мог хотя бы дать точные координаты базы наркоторговцев - по крайней мере, никто не будет "сносить" кварталы.
  Ничего страшного не произойдёт - он просто доберётся до участка и, сообщив шефу об отказе сотрудничать, передаст дело в его руки - да тот и сам вырвет. Когда на карте стоят такие неприятности, лучше сделать всё самому.
  Ветер дул сильнее, чем обычно - подняв воротник куртки, детектив продолжил путь. Ещё чуть-чуть, и в участке. Шеф сидит там круглые сутки, так как, естественно, не хочет вмешательства восточников. Стоит добраться, как решение примут сразу же, без заминок.
  Дальнейший путь не отметился ничем необычным - обычный пеший поход по Нью-Йорку в тёмное время суток, пережитый не раз и даже не два. Тихий, одинокий цокот ботинок по асфальту и равномерное дыхание самого Стива. Ничего странного.
  Кроме одного.
  Подходя к району, где находился полицейский участок, Ремингтон сразу почувствовал: что-то не так. Мало того, это усиливалось с каждой минутой. Что-то реально было не в порядке.
  Миновав Даунтаун, детектив подходил к Бруклину и, соответственно, участку. Обстановка словно давила на Стива, оставаясь обманчиво-привычной, и одновременно в чём-то не такой.
  Наконец, выйдя совсем близко к участку, Ремингтон охнул: на одном из кирпичных отражались яркие огненные сполохи. Что-то горело, и отличное знание окрестностей давало понять: это участок.
  Перейдя на бег сначала, детектив сразу же сбавил ход. Если это "Волчьи Клыки", они могут быть ещё здесь. А больше быть никто не может.
  Аккуратно, прижимаясь к стене соседнего дома, не так сильно освещаемой языками пламени, Стив подошёл поближе. И тут же расслабился - если здесь и были восточники, то не сейчас. Сделав чёрное дело, эти ублюдки уехали, посчитав работу выполненной. Но зачем им понадобилось рушить полицейский участок?
  Опытному криминалисту не составило труда определить приблизительное количество нападавших - судя по отпечатавшимся протекторам, здесь побывало около десятка транспортёров "Волчьих Клыков". Несколько домов рядом с участком горели тоже - и, судя по тому, что пламя сходило на нет, восточники покинули это место сравнительно давно. Хотя, кто знает, может, настоящий пожар ещё и не начинался.
  Здраво оценив шансы, детектив решительно направился внутрь горящего (всё же местами) участка. Вряд ли удастся что-то раскопать, но опыт работы в полиции говорил: чем больше пустышек перекопаешь, тем больше шансов на что-то стоящее.
  Главный вход горел, как Москва перед Наполеоном. Сплюнув, детектив двинулся к запасному - к счастью, там только слабо тлело что-то, и завалов не образовалось. Пока.
  Картина, представшая внутри, могла нарушить душевное равновесие кого угодно. Горящие тела, обожжённые, до неузнаваемости, лица полицейских и всеобщий хаос. Внимание привлёк туп полицейского, лежащий в углу. Тело прислонено к стенке, будто убитый просто сидит. На груди отчётливое ранение пулемётного калибра, в руке пистолет - и лицо, превратившееся в обугленную, местами страшновато отвалившуюся, ненатуральную маску.
  Стив сразу понял, кто это - погоны и форма выдавали начальника отдела. Шефа, который, хоть и бывал груб, но вытаскивал задницу Ремингтона из переделок столько раз, что тот сам не помнил.
  Руки автоматически потянулись к пистолету - глаза проверили. Магазин пуст. Старший офицер отстреливался до последнего патрона.
  Как это могло произойти? Почему началась стрельба, в результате которой погиб весь участок? С чего бы, и кто спровоцировал?
  Вопросы оставались без ответа, но для детектива так было даже легче - не надо ничего выяснять, никого допрашивать. Просто иди да стреляй. Мсти за друзей-полицейских.
  Голос разума тут же взял слово: ничего не выйдет. "Волчьи Клыки" в броне, и из пистолетика тут не настреляешь. Нужно тяжёлое вооружение. У кого достать?
  Действительно. Где, у кого?
  И тут же нашёлся ответ - самый очевидный из возможных. Морелло! Вряд ли мафиози пристрелят вернувшегося человека, да ещё и с лишним стволом и твёрдым намерением отомстить за товарищей. Значит, надо возвращаться в отель, причём как можно быстрее. Но и сразу уходить нельзя - в полицейском участке есть множество вещей, оставить которые просто глупо. Вряд ли кто-то выжил, но японцы, наверное, не стали уничтожать запасы полиции, оставив всё огню.
  Остается надеяться, оружейка не полностью сгорела. На крайний случай там найдётся несколько неплохих подарочков - считай, Рождество наступило.
  Нельзя сказать, что эти мысли полностью исправили резко упавшее настроение, но кое-какой прилив бодрости всё же произошёл. Детектив уже не собирался сдаваться - напротив, он хотел мстить. Вовсе не будучи уверенным в успехе, Ремингтон, тем не менее, собирался забрать у врага столько жизней, сколько позволят собственные возможности и обстоятельства.
  Об этом он думал уже в оружейном хранилище - комната с несколькими шкафчиками, замки к которым запростяк открывались с помощью небольшого ломика, висевшего на пожарном щитке.
  "Позаимствовав" бронежилет, пару пистолетов и ружье двенадцатого калибра, выстрела которого в упор не выдержит никакая спецназовская броня, и, не забыв запастись патронами, Стив, не медля, направился к выходу.
  На полдороги путь преградил чудом выживший практикант из, кажется, третьего отдела - Джимми. Только недавно поступив в полицию, этот рыжий парень, всего-то девятнадцати лет, отличался воистину нечеловеческим энтузиазмом и решительностью. Всё, правда, сводило на нет отсутствие опыта, но это, как известно, дело наживное. Правда, иногда развоевавшийся Джимми выглядел попросту смешно - как сейчас. Но именно сейчас было не до смеха.
  Он выпрыгнул из какого-то бокового коридора, который Стив по ошибке принял за горящий или блокированный.
  - Стоять, засранец!
  Джимми уверенно сжимал револьвер магнумовского калибра, кажется, австрийского производства. Да, точно такой месяц назад изъяли у одного наркобарона. И, только уже не кажется, выстрел из этой хреновины может оторвать руку или ногу.
  "Да хорошо, если не голову", - пронеслось в голове у детектива.
  - Практикант, ты, что ль? - Ремингтон старался не дёргаться - кто знает, что "сумасшедшему Джимми" в голову взбредёт. - Успокойся, это я.
  - Кто - "я"? - подозрительно спросил Джимми. Револьвер не отпускал.
  - Окосел? - спокойно осведомился Стив. - Ремингтон из отдела наркотиков! Отпусти пушку, а то придётся проводить моё опознание.
  Поколебавшись, Джимми последовал совету - то ли признал, то ли не любил малоприятную процедуру. Но главное - можно было поговорить нормально.
  - Некогда трепаться! - тут же крикнул детектив. - Надо рвать отсюда, эта халупа вот-вот обвалится!
  - А эти? - Джимми неоднозначно покрутил в воздухе свободной рукой.
  Стив тут же понял, что речь идёт о японцах.
  - Уехали, - сплюнул. - Или как бы я добрался?
  Практикант кивнул.
  - Разумно. Есть идеи?
  - Пошли отсюда, расскажу.
  Они выбрались из горящего участка - Ремингтон сразу зашагал куда-то.
  - Мы далеко собрались? - поинтересовался Джимми.
  Детектив расслышал не сразу, пришлось повторить.
  - А, что? - непонимающе уставился на практиканта он. - Идём куда? На автостоянку, неподалёку отсюда.
  - Зачем?
  - Надо рвать отсюда, - пожал плечами Стив. - И, самое интересное, я знаю, куда.
  - Тогда нам надо не сюда, - заспорил Джимми.
  - Почему? - удивился Ремингтон.
  - У тебя есть свой автомобиль, в смысле, прямо здесь и сейчас?
  Детектив мотнул головой.
  - Ага, значит, на взлом и вообще поиск мы затратим время. Что остаётся?
  Стив честно задумался.
  - Не знаю, - наконец ответил он. - Только спереть... то есть, конфисковать транспорт у честных граждан.
  - Зачем у граждан, когда в квартале отсюда пост восточной военной полиции? Вооружены они примерно как мы, то есть хуже "Волчьих клыков", справимся. А их джипы стоят с ключами, чего париться?
  Ремингтон почесал в затылке.
  - Ну, ты лихой легавый... - протянул он. - Вот так взять и угнать машину у военной полиции, да ещё и нескольких восточников пришить... хотя что-то в этом есть. В любом случае, цветами они нас не встретят. Не знаю, что там произошло в участке, но, по-моему, мы все под ударом.
  - Это мягко сказано, - покачал головой практикант. - Там такое было...
  Детектив оглянулся по сторонам.
  - Стоим здесь, как мозоль на больном месте, - сказал, подумав, он. - Два дебила с оружием посреди улицы. Пошли, по пути всё подробно расскажешь.
  Джимми кивнул - видимо, лезли такие же мысли.
  - Так что стряслось?
  - Я и сам не очень понял, - признался практикант. - Сначала приехали эти "Клыки"...
  - Когда? - тут же спросил Ремингтон.
  - Да, часа четыре назад, - ненавидяще произнёс практикант. - Им поступило приказание разобраться с этим Морелло, как можно скорее. Мол, большая шишка и всё такое. Наш шеф, естественно, не хотел, чтоб эти рожи тотально всё зачищали. Ну, ты знаешь, как они работают. Говорил, наместник обещал три дня, и всё такое. А командир "Волчьих Клыков"...
  Джимми замолчал.
  - Что? - поторопил Стив. - Не время сопли размазывать, действовать надо!
  - А? - не понял практикант. - Извини. Так вот, он сказал, наместник изменил решение, так что или мы тут же подадим ему Морелло, или он начнёт равнять кварталы мафиози с землёй. А там, как знаешь, ещё и простые люди проживают.
  Детектив мрачно кивнул.
  - Дай-ка угадаю, что потом было, - буркнул он. - Шеф от наглости прифигел настолько, что послал японца на три буквы, тому это не понравилось - мол, честь самурая, Бусидо, и всё такое. Пошли разборки... кто первым стрельбу начал?
  - Не помню, - Джимми развёл руками. Возбуждённый и местами испуганный голос не позволял сомневаться в реальности описываемого. - Я бумаги перебирал... как всегда, свалили рутинную работу... ну, и сидел в другой комнате. Но там весь отдел собрался и давай, значит, ругаться. Восточники, наши, отряд на отряд. Ну, те, естественно, в броне и при оружии, наши тоже за пушками полезли. Шум усилился, я тоже вышел... ну, решил, к двери направился. Тут кто-то пальнул - из пистолета, а точнее по звуку не разобрал, но сдаётся мне, что шеф наш. Дальше вообще что-то страшное пошло - эти ублюдки из автоматов лупят, шеф орёт - вроде столом прикрылся или ещё как отступил... а я залёг, всё равно без оружия. И тут как хренакнет - не иначе, граната или ещё что... я падаю, и полки, значит, накрывают. А потом...
  - Всё ясно, - мрачно кивнул Ремингтон. - Упал, очнулся, глюки... то есть, огонь вокруг и я в коридоре.
  - Угу, - согласился практикант. - Повезло здорово. Мог ведь сгореть заживо... подстрелил бы кто - япошка или ты... так что я теперь второй раз родился.
  - Повезёт тебе, если мы до Морелло доберёмся и после не подохнем, - пессимистично заявил детектив.
   - Поче... - начал было Джимми, но тут же спохватился. - Куда? Ты что, сумасшедший? Я не пойду...
  - Пойдёшь, - отрезал Стив. - Я говорил с ним... кажется, теперь знаю, откуда такая суета вокруг мелкого гангстера.
  Практикант удивленно уставился.
  - Ну, и откуда?
  - Он долго и основательно втирал насчёт организации, готовящей переворот. Они хотят сбросить восточников и восстановить прежние Штаты.
  - Круто... так в чём проблема?
  - Я отнёсся к этому без оптимизма, - неохотно продолжил детектив. - Но, теперь... сопоставив факты и последние события, я понял: этим ребятам удалось добиться хотя бы чего-то существенного. По крайней мере, они здорово мешают восточникам, если такая срочность.
  Некоторое время шли в полном молчании. Наконец, Джимми задал вопрос.
  - И что, мы теперь идём к ним, воевать за "прежние Штаты"?
  Ремингтон неопределённо что-то промычал.
  - Не знаю, - пояснил он. - Ещё неизвестно, что это за шарашка. Но чем больше нас, тем больше шансов насолить противнику. В нашем случае этим грёбаным "Волчьим Клыкам".
  Минуты три-четыре опять же, шли без звуков.
  - Понимаешь, - прервал тишину Стив. - Геройствовать глупо, всегда есть шанс свалить по-тихому, но сейчас... во-первых, не факт, что удастся, а во-вторых, не могу простить этого. Пока не положу командира этих япошек, не успокоюсь. Ты вовсе не обязан идти за мной.
  Практикант покрутил револьвер.
  - Эта хреновина обладает повышенной мощностью, - спокойно сказал он. - И пробьёт спецназовскую броню. Не могу же я её просто так оставить, не применив. Такая пушка пропадёт... кроме того, никогда не думал об отступлении, с того момента, как стрелять начали... эта малышка хочет крови, - Джимми взвесил оружие в ладони. - И получит. Так что о "свалить" и речи быть не может - по крайней мере, до смерти всех ублюдков. До единого.
  В другое время детектив рассмеялся бы - опять голый энтузиазм без капли опыта, читай, мозгов, но сейчас он сам похож на практиканта, да и цели совпадали. Так что не осталось ничего иного, кроме как подбодрить.
  - Мы им покажем, - уверенно произнёс он.
  - Это точно, - поддержал Джимми. - Я захватил около сотни патронов к этой штуке - должно хватить до второго пришествия.
  - Сотню? - ужаснулся Ремингтон. - Где умудрился нарыть? И как поместились?
  - Места надо знать, - ухмыльнулся практикант. - А насчёт размещения... часть в карманах, остальное в рюкзаке.
  Он продемонстрировал небольшую сумку на лямках, висевшую за спиной. Стив, в принципе, мог и сам догадаться, так как переносил патроны к ружью и пистолеты в такой же ёмкости, но голова была занята совершенно другим - и через пять минут хода это самое другое предстало перед восточниками-полицейскими. Во всей красе.
  Пост военной полиции представлял рубку, похожую на аналогичную постройку Дорожной инспекции, только раскрашенную в цвета Восточной империи и эмблему конкретно военной полиции. Вокруг было сравнительно пусто - даже домов в радиусе сотни-другой метров не наблюдалось. Был, правда, небольшой парк, но для разозлённых американцев это не играло большой разницы.
  Сказать, что перестрелка удалась, значило наврать, так как перестрелки как таковой не произошло - так, избиение младенцев. Ворвавшись с оружием, двое разозлённых полицейских, но уже американских, перестреляли клюющих носами япошек. Хотя, нет, "Волчий Клык" преимущественно набирался с Японских островов, а в военную полицию набирали китайцев. Почему, непонятно, да Стив и не горел желанием выяснять.
  Как и предсказывал Джимми, серый джип восточников стоял возле поста, даже с разогретым мотором. На секунду всплыла мысль: "что они здесь охраняют?", но её тут же вытеснили более важные.
  Уровень бензина оказался более чем приемлемым - хватило бы в соседний штат сгонять и обратно вернуться. Наскоро покидав оружие убитых, скорострельные пистолеты-пулемёты калибра "Парабеллум", и патроны, в машину, детектив уселся на водительское место. Практикант примостился рядом - похоже, его совесть н6ичуть не коробило убийство трёх человек, он только жаждал ещё крови. Ярость прошла, остался лишь трезвый, хотя и немного неспокойный рассудок. Со временем из этого энергичного, несколько бестолкового юнца получится хороший убийца - если уже не получился.
  Мотор завёлся с первой же попытки - восточники следили за техникой. Через полминуты двое полицейских были далеко отсюда, оставив только пулевые отверстия, кучу гильз и бездыханные тела в рубке поста.
  
  Где-то в Атлантическом океане. Лёгкий торговый корабль "Леди Лекс".
  Дибров не жалел о согласии на сотрудничество, ровно как и о проведенном на данный момент путешествии. Судно, везущее в Аргентину - старьё, конечно, но комфорт на высоте, ведь это всего лишь прикрытие Корпорации, которая, как сообщил Василий, и завербовало его.
  Эти ребята явно невзлюбили Восточную империю, судя по всему, за захват и переведение Соединённых Штатов в статус колонии, источника ресурсов и дешёвой рабочей силы. Логично предположить, что руководители Корпорации сами коренные американцы, и это так, но даже здесь есть тайна. Говорят, наиболее высшие "иерархи" организации выходят на связь крайне осторожно. По крайней мере, последние пять лет никто не видел их лично, даже руководители Корпорации, получающие указания и финансирование через третьих лиц, которые, в свою очередь... ну, понятно.
  Итог один - Корпорация не имеет понятия, кто им рулит. Это, разумеется, слухи, но под всяким слухом обычно есть хотя бы какое-то основание, и учёный понимал, насколько ничтожна вероятность исключения.
  Выглядит несерьёзно - взрослые люди, подчиняются неизвестно кому... но сомнения отпали, стоило Василию начать рассказ о возможностях и силе Корпорации. Организация достигла мощи, достаточной для основной цели - освободить Америку, и, по словам того же Василия, это вот-вот произойдёт. В течении года точно.
  Насчёт высших руководителей, не скрытых завесой тайных, было известно немного, но достаточно: американские патриоты, европейские миллионеры и беглецы из Российской или Восточной империи, обозлившиеся на режимы и сумевшие доказать свою полезность Корпорации. Все эти люди ждали от организации одного - значимого изменения геополитической картины в мире. Мало того, они делали всё возможное для осуществления планов.
   Вообще, всё происходящее здорово напоминало какой-нибудь фильм про шпионов и стражей безопасности империи, но Дибров не уставал напоминать себе, что всё реально, причем намного более, чем он когда-либо мог представить.
  Получив свободу от государства, учёный был вынужден подчиниться другим людям. Страны Третьего мира намного опаснее всех Тайных канцелярий, вместе взятых. Если Корпорация почему-либо захочет устранить его, сделать это будет более чем легко - за пределами евразийского и частично североамериканского континента жизнь стоит меньше пригоршни серебряных рублей.
  Зачем согласился, надо бежать - наиболее логичные мысли, но не они посещали голову Диброва. Наоборот, он не чувствовал недовольства или даже малейшего дискомфорта, несмотря на то, что условия, предоставленные на корабле, далеко не соответствовали общеимперским стандартам. Наоборот, учёный с нетерпением ждал, когда можно будет взяться за работу. Всё-таки увлечения, на которые потратил жизнь - великая штука. Заставят сделать, что угодно.
  Василий плывёт рядом, в соседней каюте, и за проведённое время успел обрисовать ситуацию. Корпорации нужна техника, на голову превосходящая восточноимперские аналоги. Разумеется, сделать это непросто, у самих только политики и солдаты, вот и приходится искать по миру людей вроде Диброва - обиженных или недовольных, ведь личная злость зачастую аргумент, с которым не сравнятся никакие честь, долг перед обществом и государством и патриотизм. Своя рубашка ближе к телу - вот с нею у Диброва и было худо, причём не в материальном, а духовном смысле. Когда злость делает, чего не могут остальные факторы.
  "Что ж, - рассудил Дибров. - Общество предало меня, и я даже не предаю, а вполне логично ухожу от него. Пусть мои разработки оценят янки, я не против".
  Последний стоп-кран сломался в приёмной у императора, в тот злополучный день, когда власти даже перестали делать вид, что заинтересованы в новейших военных разработках. Может быть, появление нового сильного государства убедит этих заплывших жиром чинуш в необходимости развития армии. Только поздно будет - вместе с основателем-академиком, за кордон отправился весь институт - к слову, добросовестно разваленный самим императором.
  Работы практически закончены, найден верный путь. Дело учёных - разработать эту чёртову бомбу и реактивный двигатель. Решать будут другие.
  Почувствовав моральное удовлетворение от этих мыслей, Дибров приободрился и решил выйти на палубу.
  Море встретило утренним рассветом и криками каких-то чайкоподобных птиц. Облокотившись о поручни, учёный принялся изучать волны под корпусом старого грузовика. Он настолько увлёкся этим занятием, что не заметил Василия, тихо "подкравшегося" сзади.
  - Доброе утро.
  - Чёрт! - подпрыгнул Дибров. - До могилы доведёшь!
  - Извините, - оправдался помощник.
  - Ладно, всё, - отмахнулся учёный. - Как спал?
  - Обычно, - пожал плечами Василий. - Неплохо, но могло быть и лучше.
  - Качка? - понимающе спросил Дибров. - Или ещё что?
  Василий пожал плечами.
  - Скорее, ожидание, - сказал наконец он. - Хочется посмотреть на эту секретную базу. Особенно, учитывая, какими делами будем там заниматься.
  - Тем же, чем и раньше, - пожал плечами учёный. - Судя по твоим словам, разница в одном.
  Василий всмотрелся в лицо собеседника.
  - В чём?
  - Финансирование резать не будут, - начал загибать пальцы Дибров. - Далее, палок в колёсах не будет. Этого хватит, чтобы быстро и качественно доделать работу.
  Василий хитро прищурился.
  - А Родину не жалко продавать?
  Учёный поперхнулся фразой, готовой вот-вот вылететь изо рта.
  - Я на эту, с позволения сказать, Родину... - покачал головой он. - Она первая начала. Знаешь, что... хотел бы император новейшее вооружение, давно получил бы. Но ему это не надо, а утаивать от мира как-то нехорошо. Тем более, тут твои американцы так кстати подвернулись. Чего жаловаться?
  Василий вновь пожал плечами.
  - И действительно, чего?
  В воздухе повисло молчание - вязкое, как смола и неудобное, как последняя модель "Вольво". Та ещё развалюха, между прочим.
  Минут пять так и стояли в тишине.
  - Не знаешь, куда всё же везут? - осведомился Дибров. - Ты вроде общаешься с руководством, так? Значит, многое знаешь. Давай, выкладывай.
  Решив не оригинальничать сегодня, Василий в очередной раз пожал плечами.
  - А что? Так, слухи одни. Дело в том, что команда корабля вплоть до капитана не знает, куда в конечном итоге. Куда сначала, сами знаете. В Аргентину, там ждёт один из тайных портов Корпорации. Затем самолет, конкретнее неизвестно.
  Учёный не удивился - так и предполагал. Корпорация до сих пор существует, значит, к секретности, даже в не самых главных вопросах, там... вернее, уже здесь, относятся с должным уважением. Что ж, вещь не последняя. А теперь остаётся только ждать и надеяться, что восточная или российская разведка не попытается прикрыть лавочку Корпорации.
  Хотя бы потому, что малыми силами разобраться не выйдет - уже. Даже поверхностное знание возможностей организации давало понять: в её силах развязать вовсе не локальную войну.
  Нет уж, лучше быстро разобраться с восточниками, не ввязываясь в затяжные перепалки.
  С внутренней усмешкой убедившись, что мыслит уже как член Корпорации, Дибров отправился завтракать в каюту. Впереди ещё не один день, но потом он сможет осуществить мечты. Уже совсем скоро...
  
  Киншаса. Дом Бена.
  - Кто? - из-за двери послышался приятный женский голос. Говорившая вела речь на местном наречии, но суть вопроса понял бы и дурак, которым Николай, конечно, не являлся.
  - Открывай, дорогая, это я! - на русском ответил Бен. - Со мной важный гость, так что накрывай стол!
  Дубовенко не стал задавать лишних вопросов - очаровательная негритянка поприветствовала его на русском потому, что семья, как и говорил связной, готовилась к переезду в империю, поэтому язык учили все.
  Догадывалась ли она о настоящих занятиях супруга? Наверное, да. Нужно быть очень тупой, чтобы не понять, что Российскую визу просто так не дадут. За одни деньги тоже. Так что работа на Тайную канцелярию или любое другое формирование империи была единственным разумным доводом за такую щедрость русских властей.
  - Папа! - на многострадальной шее Бена повисли двое близнецов - милые двойняшки лет шести, преданно смотрящие на отца любящими глазами. Семейная идиллия, если бы не место жительства. С каждой секундой Николай всё сильнее понимал связного в стремлении покинуть эту страну.
  - Я тоже соскучился, - с улыбкой поприветствовал детей Бен. - Поздоровайтесь с дядей Николаем.
  Выслушав приветствия детей, Дубовенко был приглашён на ужин, который плавно перетёк в ночные посиделки - детей уложили спать, и взрослые спокойно разговаривали о ситуации в мире и рентабельности иммиграции. Николай дал несколько дельных советов по жизни в Российской империи, и на этом жена Бена отправилась спать.
  Негр успокоено вздохнул - глянув в комнату и тем самым убедившись, что милое создание крепко спит, он предложил проследовать на улицу, где к дому примыкала небольшая лоджия.
  Вообще, дом Бена выглядел бедно только за забором. Деньги у связного водились, и Дубовенко знал, откуда. Тайная канцелярия требует большого риска, но и платит достаточно.
  Присев за небольшой столик с лёгкими напитками и парой не более крупных местных блюд, мужчины начали разговор.
  - Хорошо, - начал Николай. - Вы обещали рассказать, что знаете. Я приехал совсем недавно, и с каждым часом понимаю, что брифинга, полученного на Лубянке, недостаточно. Нужна информация - точная, детальная и побольше. Что есть на этот момент?
  - Что-то есть, - развёл руками Бен. - Но могло быть больше. Сейчас расскажу. Слушаете?
  - Весь внимание.
  - Мы имеем дело с противником, опаснее которого не было уже давно. Организация, которой опасаются большие дяди с Лубянки, ставит целью освобождение Североамериканского континента, а конкретно - Соединённых Штатов от статуса колонии Восточной империи. Мы понятия не имеем, какая в этом целесообразность, то есть какого им это сдалось. Но факт бесспорен - перед нами огромная машина, сумевшая скрыться в базах по миру. Совершенно точно известно, они имеют базу где-то на островах Микронезии, здесь, в Африке и небольшой форпост в Антарктиде. Конспирация у них на высоте, потому что, несмотря на всю их мощь, о этих парнях известен только сам факт их существования. И это ещё можно назвать удачей.
  - Какова обстановка здесь? - быстро спросил Николай. - Я имею в виду, как у них с незримой властью в регионе?
  Бен отхлебнул пива из кружки.
  - Могу сказать, с этим великолепно - для них и отвратительно для нас. Их присутствие выражается в самой атмосфере в городах и селениях. Организация дотянется до каждого, поэтому все боятся. В общем, они нигде и одновременно везде. Это ощущение уверенной силы успешно передалось и мирному населению, иначе им было бы сложнее снабжать базы.
  - Снабжать... базы? То есть, военные?
  - Гарантированно, - грустно сказал Бен. - В последнее время куда-то таинственно исчезли торговцы оружием и наркотиками, но банды и правительства банановых республик не ведут войны и стычки луками да мечами. А шпана и прочие отбросы колются не меньше, даже наоборот. О чём это говорит?
  Дубовенко задумался.
  - Я бы сопоставил это с партиями наркоты, поступавшими в Восточную империю в последнее время, - медленно проговорил агент. - По признанию властей, восточники не могут контролировать поток, текущий не только из Африки... а так как главным врагом Организация считает именно их...
  - Правильно, - сокрушённо закивал связной. - Эти ребята не сидят на месте, а берут в руки всё, что можно ухватить. Самое прибыльное - оружие и наркоторговля - уже у них. Причём слухи всё хуже.
  - Например?
  - А что тут? - буркнул Бен. - За примером ходить не надо... говорят, бывшие наркобароны и оружейники вовсе не отправлены в отставку пулей в лоб - они работают на Организацию, причём последние принимают участие в создании армии.
  - Армии? - переспросил Николай. - На Лубянке про это молчали.
  - Местная специфика предполагает работу с... ненадёжными источниками, - поучительно начал негр. - Так как других нет. В частности, это сопоставление тысяч различных слухов, так как некоторые даже имеют основание. Москва на эту информацию чаще всего чихает, даже если это сведения о занесённом топоре над головами императорской фамилии. Но эти слухи настолько профильтрованы нашими... специалистами, что они дороже правды, которая, кстати, любит оказываться элементарной дёзой. По крайней мере, мы знаем, что делать.
  - Хорошо, - кивнул Дубовенко. - И что делать?
  Связной усмехнулся.
  - Как что? - усмешка повторилась. - Работать. В частности, мне стали известны адреса нескольких заводов, продукция с которых идёт прямиком в одну из баз Организации. Я отобрал наименее защищённый - всё-таки невозможно до конца запрятать такую систему.
  Глаза Николая расширились.
  - Предлагаете вломиться на завод?
  - Зачем так грубо? - скривился негр. - Мы же не Владимирский спецназ? Не знаменитый сто восьмой полк. И не располагаем тяжёлыми вертолётами и артиллерией в качестве поддержки. К тому же, даже уничтожив завод, мы ничего не добьёмся - базы всё равно в другом месте.
  - Вот-вот, - закивал Дубовенко. - Так что делать?
  - Можно пробраться тихо.
  "Да он наигрался в компьютерные игрушки, - внутренне вздохнул агент Тайной канцелярии. - Точно, в "тихие стрелялки" про Сеню Рыбкина или Змеелова Оцелотова...".
  - И, - сдержав улыбку, выдавил Николай. - Как же мы собираемся это сделать?
  - Как всегда делают, - пожал плечами Бен. - Прийти ночью, выяснить, что надо, да убраться восвояси.
  - Что-то всё просто... - сомнительно протянул русский. - Прямо как...
  - Ага, - равнодушно отозвался негр. - Прямо как... но помогает?
  - Не факт, - не согласился Дубовенко. - Подобное ведь пока не предпринималось?
  - Почему? - связной удивлённо уставился на агента. - Иначе как бы мы добывали информацию? Слухи нуждаются хотя бы в какой-нибудь проверке.
  - Всё же, слишком много шансов провалиться.
  - Кто сказал, что будет легко? - философски заметил Бен. - И разве вы не проходили спецподготовку там, в России?
  Всё же, Николая слегка вывела такая уверенность в себе. Он предпочитал действовать осторожно.
  - В России, - медленно проговорил он. - В первую очередь учили думать головой. И только потом действовать.
  Помолчали.
  - В любом случае, - разорвал тишину связной. - Это единственный шанс. И ещё, сударь... это Африка. Здесь надо действовать, Или умирать. Особенно в нашем деле. Промедли, и ты труп. Доверьтесь мне. В конце концов, я знаю это место намного лучше.
  - Хорошо, хорошо, - поднял руки Николай. - Не буду спорить - мы идём на завод. Будем надеяться, что вы действительно знаете, что делаете. Когда?
  - Уже скоро, - пообещал Бен. - Завтра ближе к ночи. Часов в одиннадцать, думаю, будет в самый раз. Может, чуть позже - вам надо будет выспаться днём. Мы можем провести там всю ночь.
  - Не бойтесь, - заверил русский. - Уж этой возможности я не упущу.
  
  Нью-Йорк. Квартал Морелло.
  - Они приближаются! - раздались крики с улицы. - Это они, огонь!
  По кузову несущегося джипа забарабанили пули.
  "Не самой трезвой мыслью было вламываться во владения мафии на китайской машине", - пронеслось в голове Ремингтона.
  Но что-то переигрывать было поздно, и он вдавил газ ещё сильнее. Не до упора, конечно - в переулках и на такой скорости гонять опасно. Правда, пули ещё опаснее, но очень хотелось избежать всех опасностей сразу.
  Вообще такие номера проходят крайне редко, но, видимо, полосу невезения осветила крохотная, по сравнению с общей картиной, удача - автомобиль к концу поездки по кварталу напоминал сыр, но Джимми, да и Стив, трясясь от страха, вывалились из джипа невредимые, хоть и перепуганные.
  Чуть ли не до заикания.
  И тут же - в асфальт, стволы в затылки, да на допрос.
  Похоже, бандиты ждали "Волчьих Клыков". Пока, правда, дождались только двух американских копов, но это их не смущало - запихнув детектива и практиканта в какой-то подвал, один из мафиози (видимо, главный) начал допрос.
  С пристрастием.
  - Кто такие? - без переходов главарь заорал в лицо Ремингтону. - Разведка япошек? Восточники подкупили вас? Отвечай!!!
  - Нет, - поморщился Стив. Бандит говорил вплотную, и от перевозбуждения слюна брызгами летела прямо в лицо. - Мы не...
  - Отвечать коротко и ясно! - завизжал мафиози. - Мы вошли в завершающую стадию! Теперь на карте всё, и я убью любого, кто помешает! Не задумываясь!
  Двое с автоматами Томпсона за спиной главаря синхронно закивали головами - мол, верьте, он может.
  Стив охотно верил, да и Джимми, впрочем, тоже. Практикант нехило испугался, но, похоже, это естественное в данных обстоятельствах чувство медленно, но верно уступало место более-менее привычному нахальству.
  В то же время выпендриваться было невыгодно, но не выпендриваться Джимми просто не мог. Ещё больше не мог он сидеть без дела - а верёвки, плотно фиксирующие со стулом, столь же добросовестно прикреплённого к полу, не оставляли иного выбора.
  Моральная дилемма никак не решалась, это было видно по редкому для практиканта думающему выражению лица.
  Дело шло к худшему, так как детектив знал повадки практиканта, пожалуй, лучше его самого. И он ясно понимал: это противостояние может закончиться только одним образом: Джимми разозлится, начнёт нести чепуху или, ещё хуже, прикроется властью и законом (вот что мафиози не любят больше всего!), да предложит сдаться. Учитывая состояние этого кретина, в смысле, допрашивающего, и вообще текущую ситуацию, шансы быть пристреленными зашкаливают уж слишком неприлично. Поэтому надо срочно что-то делать, пока практикант не исчерпал запас терпения.
  - Послушай, умник, - прошипел Ремингтон. - Нам надо увидеть Морелло, это чертовски важно! Если информация не попадёт прямиком к нему, ответишь ты!
  Разозлённый бандит замолчал на секунду - мозг лихорадочно обдумывал происходящее, искал выход. Наконец, процесс завершился.
  - Выкладывайте здесь и сейчас, - потребовал он. - Босс доверяет мне целиком.
  Решив, что это лучше, чем ничего, Стив принялся обрисовывать ситуацию:
  - Мы полицейские, э-э... работающие на Морелло, - выдал детектив, надеясь, что горячий Джимми не запорет игру. - Информаторы. Непонятно почему, "Волчьи Клыки" разрушил участок, и теперь, скорее всего, едут сюда!
  - И зачем примчались? - непонимающе спросил мафиози. - Предупредить? Так мы и так знаем, расскажите что-нибудь поновее.
  "Нет, он всё же тупой, - подумал Ремингтон. - Или экстремальная обстановка так действует?".
  - Эти ублюдки разрушили участок!!! - проревел Джимми. - И что, мы задницы им лизать будем? Я хочу всех их перестрелять, понятно?
  Похоже, столь бурное проявление эмоций убедило бандита - но, к сожалению, не до конца.
  - А где гарантии, что это правда? - оскалился он. - А то знаем таких...
  Стив чуть не выматерился - затея с мафией трещала по швам, не успев начаться.
  "Ну что ж, - философски подумал детектив. - Кто-то в конце концов должен пришить многострадального Стива Ремингтона. Не япошки или другие восточники, так родная мафия... как там у русских - умру, но на родной земле и за родную землю?".
  Умирать, пусть и за родную землю, не хотелось отчаянно, но выхода не было. Разве только чудо...
  Как ни странно, чудо произошло. Неудача взяла отгул, и за вечер повезло дважды: звук открывающейся двери возвестил о пришествии нового гостя.
  - Джек, что ты здесь делаешь? - тут же, с порога, закричал он. - Capo regime с меня голову снимет, но сначала я отыграюсь на твоей!!! Живо на патрулирование!
  Допрашивающий несколько скис, но сдавать позиции без боя не собирался.
  - У нас тут пленные. Надо узнать всё, что можно. Пока фигню какую-то на уши вешали, но я из них правду выбью!
  Гость присмотрелся.
  - Разуй глаза, идиот, - негромко, но с непередаваемым сарказмом посоветовал он. - Это же Ремингтон из наркотиков, он разговаривал с боссом! Распоряжение насчёт него помнишь?
  Допрашивающий (вернее, уже никого не допрашивающий) честно попытался вспомнить. Получалось плохо.
  - Ага, - насмешливо кивнул гость. - Мозги прочисть, а потом пленных допрашивай. А ну, живо в патруль! Шевелись!
  Буркнув "Иду, иду", бандит исчез из виду с максимальной доступной скоростью.
  Шкафы с Томпсонами спокойно последовали за ним - видать, подобные картины были настолько привычной, что удивляться перестал бы кто угодно.
  Тем временем уславший бандитов развязывал ошеломлённых детектива и практиканта.
   - Ну что, опомнились? - почти весело поинтересовался он. - Вернулись?
  Стив непонимающе покосился на него.
  - Меня зовут Марк, - пояснил гость. Или, скорее, хозяин. - Я отвечал за ваше... содержание в отеле. Надо сказать, вы человек рисковый. И неординарный - посмотрел бы я, кому ещё придёт идея насчёт полотенец...
  - ...и батареи, - продолжил Ремингтон. - Насчёт последней жалею до сих пор.
  - Знали бы, как я жалею - развёл руками Марк. - Вы-то свалили грамотно, а мне от босса влетело...
  - Хорошо, - в обычной для себя манере перебил Джимми. - Вы оба жалеете. Можете руки пожать и сигаретами обменяться. Но у нас проблемы посерьёзнее - япошки разнесли участок, и сейчас направляются сюда с такими же намерениями. Нельзя просто так сидеть и ждать!
  Марк кивнул.
  - Да, мне доложили примерно, - взгляд на часы. - За пять минут до вашей... э-э... поимки. Надо сказать, я не думал, что кто-то выберется живым - "Клыки" никого не оставляют. Обычно.
  - Как узнали? - спросил детектив.
  - Неважно, - отмахнулся Марк. - Сейчас интереснее другое. Оружие есть?
  - В машине, - пожал плечами Ремингтон. - Сохранилось несколько отличных пушек. Но она...
  Марк опять махнул рукой.
  - Всё в порядке, - заверил он. - Вряд ли эти идиоты удосужились обыскать джип. Сейчас пойдём и всё заберём. Нам надо сдерживать япошек до крупных потерь и убираться отсюда, пока не перекроют отход. Держаться в этой дыре до конца невыгодно - тем более, когда завтра всё равно мы начнём атаку.
  - Атаку? - детектив наморщил лоб. - Что за...
  - Помните разговор с Морелло? - быстро спросил Марк. - Так вот, переворот не шутка. Хотите избавиться от Восточников? Вот и помогайте, тем более, это в ваших планах.
  Ремингтон выглядел, как великий мыслитель, задавший сам себе неразрешимую задачу - по крайней мере, во взгляде было немного оптимизма.
  - Нью-йоркская мафия лишь маленькая часть нашей организации, называющейся Корпорацией. Через полсотни с лишним лет завоевания мы, наконец, можем отомстить. Подробности узнаете позже - пока надо разобраться с текущими проблемами.
  Джимми непонимающе смотрел на Стива.
  - Давай, соглашайся! - подзадоривал он. - Ради чего ехали? Надо действовать!
  Детектив быстро замотал головой, отгоняя сомнения.
  - Ну ладно, - наконец сдался он. - Вперёд, мы должны вооружиться!
  
  - Где эти рожи? - лениво спросил Джимми. - Сколько можно ждать? Тоже мне, японский спецназ, ужас на крыльях ночи...
  - Спокойно, - увещевал Марк. - Их видели в соседнем квартале, пять минут назад.
  Практикант всмотрелся в темноту.
  - Но почему так долго? - не выдержал он после тридцатисекундного молчания. - Взрывов и выстрелов не слышно, значит, задержаться они там не могут, принципиально. Чего делать? Неясно.
  Ремингтон только развёл руками, и опять припал к рамке пятидесятикалиберного "Браунинга".
  - Кстати, Марк, где это достали? - Джимми постучал по стволу пулемёта. И тут же ответил, сам: - Хотя да, у вас серьёзная организация... глядишь, и пару танков откопаете...
  Мафиози (или уже герой-освободитель?) усмехнулся.
  - Пару? - фыркнул он. - Понадобится, мы организуем тысячу танков! А как доберёмся до заводов Америки - так все десять. Но сейчас он нам ни к чему.
  - С чего бы это? - заинтересованно спросил практикант. - Хорошая дубинка никому не мешала.
  - Городской бой, - протянул Марк. - Маневрирование и засады. Нам эта бандура нужна?
  Джимми задумался.
  - Ну, - пожал плечами он. - Кто знает...
  Он вновь прокрутил в руке револьвер. Вообще, броня "Волчьих клыков" благополучно спасала от нескольких попаданий или даже очереди простых пистолетов-пулемётов и штурмовых винтовок. Только дробовик в упор, этот револьвер и пулемёт пятидесятого калибра могли реально задержать спецназовцев. Ещё знание местности. Броня сковывала движения, но при грамотном обращении их просто не требовалось. Caporegime столкнулся с серьёзной проблемой, и вся мафия, ещё не эвакуировавшаяся, подобно Морелло, воспринимала происходящее максимально серьёзно.
  - Мы не собираемся сидеть здесь вечно, - пробубнил Марк. - Корпорация проводит наступление по ключевым объектам страны, Нью-Йорк пока не затрагивается. Мы развяжем локальную войну, или бунт, как нравится. Вся военная полиция и "Волчьи Клыки" сбегутся сюда. Тем временем военные формирования берут власть в стране, и хорошая дубинка, о которой вы, Джеймс, так пеклись, окажется запертой. Город может пострадать, но это самый бескровный способ быстро выиграть войну.
  Стив покачал головой.
  - Война на этом не закончится. Восточная империя вышлет десант, и нас сбросят с материка. Куда, не знаю - может, русские тоже пожалуют, с Аляски. Кусок урвать хочется...
   - В штабе не дураки сидят, - улыбнулся мафиози. - Всё готовилось не год и не два. Каждому штату подобран губернатор, всё распределено до заместителей важных постов. План разрабатывался с учётом особенностей и реалий современности а также локальной обстановки. Мы возьмём страну за три дня. Удержать? Десант? Не беспокойтесь, у нас есть кое-что.
  - Что? - тут же поинтересовался Джимми.
  - Тихоокеанский флот США, - с гордостью выдал Марк. - Есть и Атлантический, но не такой крупный - с той стороны нас прикрывает расстояние и Европа.
  Полицейские разинули рты.
  - Это круто, - выдал Ремингтон. - Но где?
  - Основная часть сосредоточена на африканских базах а также в Микронезии, там полно мест, где можно спрятать что угодно. Но сейчас он уже рядом, завтра к утру начнётся высадка.
  - Высадка? - удивился детектив.
  - Вообще-то, здесь, в Америке, есть несколько тайных военных обществ, - развёл руками Марк. - В частности, "Вардоги" , "Нью Америкэн Страйк Форс" и "Саунт Стейтс Юнайтед". Последние, в принципе, не более чем фашисты, но организация и обучение на высоте, а мы должны использовать всё, что есть. Они ненавидят азиатов, и грех этим не воспользоваться. Этого контингента хватит для контроля над страны, они преданы Корпорации.
  - А десант?
  - Подстраховка никому не мешала. Впрочем, основные силы не примут участия в высадке.
  - Почему? - не понял Джимми.
  - Япония, - пожал плечами Марк. - Японская провинция. Вот и всё. Подробности мне неизвестны.
  - Да здесь и без подробностей, - Ремингтон поёжился. - Хватает. Осталась сущая безделица - претворить всё в жизнь.
  - Были бы силы да желание, - усмехнулся Марк. - И то, и другое присутствует.
  - А везение? - усомнился детектив. - Иначе бы нас не завоевали.
  Мафиози только пожал плечами - и тут же встрепенулся.
  - Фары! - рука взметнулась ввысь, и тут же в сторону главной дороги.
  Все на чердаке напряглись - Стив сразу же схватился за "Браунинг", Джимми судорожно сжал револьвер, а двое громил мафии живо взялись за ящики с патронами - бежать придётся быстро и не бездумно.
  - Мы перегородили дорогу, - прошептал Марк. - За углом, старыми остовами. Кузова, хлам... в любом случае, с ходу сносить не станут. Задержатся, кто-то выйдет из броневиков. Они и станут нашими целями. Впрочем, это я говорил.
  - Да не раз, - пробурчал Ремингтон, поудобнее примериваясь к пулемёту. - Ничего, пятидесятый калибр живо заткнёт этих ублюдков.
  - Но, как скажу, сваливаем, - предупредил главный мафиози. - Понятно?
  - Ага, - огрызнулся Стив. - Помним, помним. Ну, давайте, останавливайтесь, гады... у меня угощение для вас.
  Мафиози всмотрелся в лицо детектива.
  - Только не увлекайся, - встревожено сказал Марк. - Наша задача лишь задержать и оттянуть силы, пока Корпорация занимается делом. Первые приготовления проводятся уже сейчас. В наши цели не входит глобальное мщение или геройские смерти.
  Вместо ответа Стив выдал очередь на три патрона - и сразу же вторую, подлиннее. Марк глянул в окно - оказалось, япошки уже повылезали наружу, и обсуждали, как же избавиться от баррикады.
  Тяжёлые пули если не прошивали насквозь, то кости ломали точно. По крайней мере, раненые точно имелись, а больше оборонявшиеся не в чём и не нуждались. Главное - замедлить продвижение.
  Ремингтон работал молча, короткими очередями, но точно и эффективно. Джимми зачем-то пальнул из револьвера, и тут Марк крикнул:
  - Сваливаем!
  Громилам второй команды не понадобилось, а вот увлёкшихся, несмотря на предупреждения, полицейских пришлось подгонять. Взвалив нелёгкий пулемёт на плечи, Стив и Марк потащили тяжёлое вооружение к следующей, заранее подготовленной, позиции. Завершающим семенил Джимми, задом наперёд. Водя револьвером из стороны в сторону, он прикрывал. Непонятно, правда, от кого, но надо же было что-то делать.
  Едва они выбежали в коридор, как сразу несколько подствольных гранат разнесли чердак в щепки - старая крышка трёхэтажного дома обрушилась в этом месте, похоронив оставленную позицию.
  - Быстрее, быстрее, быстрее, - пыхтел Марк. - У нас есть ещё пара сюрпризов... но опоздаем, и они не помогут.
  Ремингтон только молчал - так же пыхтя, гориллы тоже, а вот Джимми материл японцев, "Волчьих Клыков" и, чего уж таить, всё, находящееся в поле зрения. Последней досталось неудобной, крутой и длинной лестнице, которую практикант именовал терминами, до коих додумается не каждый грузчик.
  - Стоп, здесь, - Марк опустил "Браунинг" на землю.
  Вернее, на дощатый, местами подгнивший пол в одной из комнат наполовину заброшенного дома. Мафия эвакуировала жильцов за день до этого, и никто не мешал. В частности, пролом в стене, незаметный при взгляде с улицы, позволял контролировать переулок - как пулеметчику, так и подрывнику, в роли которого выступал один из дуболомов мафии.
  - Отлично, они скоро пожалуют сюда, - буркнул мафиозный главарь. - Ждём.
  - Что-то странно, - покачал головой Стив. - Не такие они идиоты, чтобы попасться дважды.
  Марк только пожал плечами.
  Всё же, Ремингтон оказался прав - звуки снизу дали понять: "Волчьи Клыки" хоть и разозлились за первые за всю историю существования потери, но разума не потеряли. Вместо того чтобы ломиться без разбору, они выслали людей, зачищающих здания, одно за другим.
  Все поняли это мгновенно, даже "шкафы", редко отличавшиеся умом и сообразительностью. Марк кивнул и, похватав брошенное было оружие, громилы и Джимми направились к лестнице - встретить гостей свинцом.
  Тем временем основные части на броневиках двигались дальше - восточники пребывали в полной уверенности насчёт способностей высланных солдат и благосклонности случая.
  Оставалось всего лишь развеять их заблуждения.
  Судя по количеству броневиков, в операции принимали участия и подразделения военной полиции - спецотрядами дело не ограничилось. "Ну что ж, - философски подумал Стив. - Тем больше у них потерь".
  Мысли отдавали утопичностью. Нет, они состояли из неё - целиком и полностью. Но надо было как-то успокоиться, настроить себя на боевой лад. И молиться, чтобы Джимми с бандитами справились.
  
  Что до последних, дела обстояли не очень - "Волчьи Клыки", как отмечали почти все обороняющиеся, не были идиотами. Никто не сомневался, что всё обстояло с точностью наоборот. Ожидания оправдались - прежде чем пойти напролом, японцы применили гранаты, в том числе и дымовые. Даже зная о силе брони, они не ставили на случай, предпочитая максимально обезопасить задачу. Даже Джимми стал понимать, отчего в спецназе не было ни одной потери - лет пятьдесят, не меньше.
  Практикант кое-как поднялся - вернее, он только пытался это сделать. Завалило каким-то хламом, рухнувшим в результате одного из взрывов. Джимми кое-как видел одного из громил, поливавшего японца очередями из "Томпсона". Пропадал редко, даже в такой тесноте, но несколько раз всё же удалось. В обычных условиях против обычного врага вполне достаточно - но не сейчас.
  Всё в пыли, уши не слышат - здорово всё же по башке дало. Девятимиллиметровые пули отскакивают от бронированного восточника, как горох. Можно было подыскать менее избитое сравнение, но было не до того. Вот высвободить руку с револьвером из-под обломков - другое дело. Главное, чтобы получилось, а то появятся проблемы, рядом с которыми всё предыдущее так, песочница в детсаду.
  Наконец жизнь мафиози оборвалась, как
  Второй из мафиозных "шкафов", похоже, убит насмерть - впрочем, по иному и не бывает. Обломок упал неудачно, проломив висок. А уж зрелище выглядывающей из другой половины черепа той же балки (вот что это было!) вряд ли номинируют на самый приятный кадр года.
  Эти мысли пронеслись меньше, чем в секунду - в голове стучало "Рука, рука", которая намертво застряла в куче обломков и мусора. Придавило чем-то ровным, но явно неподъемным. Восточник в броне уже приблизился вплотную - Джимми отчётливо видел налитые красным фильтры противогазов. Или это приборы ночного видения? Впрочем, мертвому как-то по барабану.
  Барабану. Револьвера, намертво зажатому под грудой хлама. И близко, не то, что под рукой - в руке, а не применишь, как бы не хотелось. Ситуация - дерьмо, если не с казать хлеще, но разве есть выбор?
  Практикант уже подготовился к смерти, поняв, что высвободиться не удастся ни при каких условиях, как из грудных пластин брони японца брызнули искры - много искр.
  Ясно, это не причинило ущерба хорошо упакованному "Волчьему Клыку", но ещё несколько таких выстрелов могли стать финальными - всё же, не танк.
  - Нравится? - тихо, почти неслышно осведомился Ремингтон. О состоянии детектива говорила гримаса ярости, неестественно перекосившая лицо.
  Спецназовец поднял было пистолет-пулемёт, но детектив уже передёрнул затвор. Оставалось только нажать на курок ружья - что он и сделал.
  Мощный удар отбросил "Клыка" на несколько шагов - дальше следовал мощный удар прикладом, сбивший на землю - всё же, в рукопашной янки имеет превосходство над япошкой, хотя бы за счёт размеров.
  - Приготовься умереть, - прошептал Стив, прежде чем всадить заряд дроби прямо в лицо "оппоненту". Разумеется, такого не могла выдержать никакая пехотная броня, и одной проблемой стало меньше - зато добавилось новая. Услышав стрельбу, сбежались товарищи спецназовца, зачищавшие этажи ниже.
  Ремингтон не стал оригинальничать, и швырнул восточникам их же подарочек - дымовую гранату, сорванную с пояса убитого. Те не нашли ничего лучше, кроме как открыть беспорядочный огонь. Выучка выучкой, а первые потери за полсотни лет всё же многого стоят - в первую очередь, в психологическом плане.
  Всё заволокло дымом, и практически сразу же Джимми почувствовал, как некрупные, но сильные руки высвобождают из-под обломков и, поставив на ноги, несильно трясут - убедиться, живой и вообще в сознании?
  Кивнув на какой-то вопрос, практикант рванулся к пулемёту, который уже подхватывал Стив. Марк тем временем искал пульт взрывчатки, потерянный в результате взрыва ещё одой гранаты, пущенной по окнам - наугад, не убившей никого, но оставившей кучу щебня. Здание отнюдь не являлось новым, и каждый толчок или взрыв давал о себе знать.
  Наконец, дорвавшись до желанного пульта, Марк прошипел что-то и, глянув в окно, нажал кнопку. Неизвестно, что там произошло, но пламя от взрыва достигло и комнаты.
  - Кха! Что там было? - осведомился кашляющий Ремингтон.
  - Да всего понемногу, - отплевывался от мусора и пыли Марк. - Напалм, "Коктейль Хаммера", да армейская взрывчатка. У восточников по крупицам спёрли. Самодельное минное поле - но как рвануло! Уверен, улица полностью выгорела. Это задержит ублюдков... ненадолго, всё же их слишком много. Мы должны сваливать. Я приготовил ещё несколько сюрпризов.
  
  - Стюарт! - рявкнул Марк. - Долго возиться будешь?
  - Сейчас, босс! - откликнулся водитель. - Почти готово!
  Мафиози покачал головой.
  - Идиот, - пробурчал он. - Не нашёл времени, чтобы запаску поменять. Ну, погоди, погоди, доберёмся до безопасного места! Кто-то здорово получит. Готов поспорить, ты, Стюарт, никогда так не получал!
  На паренька было жалко смотреть, но Ремингтон не дёргался - заслужил. Если через пару минут не справится, погибнут все. Ничего, Марк разберётся - судя по глазам, мафиози удерживался от расправы из последних сил - единственный шанс нельзя просто так отбрасывать.
  - Японцы! - крикнул кто-то.
  Стив почувствовал сильное желание ускорить работы единственным известным способом - хорошо припугнуть парнишку, но и это было слишком поздно.
  Из пятидесяти защитников квартала в живых остался десяток, от силы - на тридцать (от силы) убитых "Волчьих Клыков". Любой с уверенностью мог заявить: это успех, причём фантастический. Подготовка, помноженная на вооружение и боевую технику, не должна оставить и тени от бунтующих мафиози. Так думали восточники-штабисты. Они ошиблись - мафия не позволила себя растоптать. Мало того, она выполнила основную задачу, возложенную Корпорацией, ещё до боя: сюда, в Нью-Йорк, стянули силы военной полиции и тех же "Клыков", слегка ослабив присутствие в других городах, не менее важных. Тоже ключевых. Значит, меньше солдат нового правительства погибнет в предстоящей операции. Меньше потерь, больше ресурсов для следующих битв.
  Больше шансов на успех - мелочь, конечно, но Корпорация предпочитала заручиться максимальной поддержкой. Благоприятные условия наступили - время за действием.
  А выжившим осталось только исчезнуть, спасая жизни. О да, они понадобятся в следующей мясорубке.
  Японский колёсный транспортёр выехал, поблескивая серыми плитами брони. Они отражали пламя горевшего квартала - не дожидаясь, пока это сделают нападающие, мафиози сами устроили пожар. И на фоне непрекращающегося буйства красного, оранжевого и жёлтого цветов никакие суперсовременные тепловизоры не могли обнаружить засады. Несколько бандитов в горящих домах засели с умом - так, чтобы не задело пламенем и рушащимися перекрытиями. Можно было просидеть так несколько минут, не подвергаясь опасности. Большего и не требовалось - стоило нескольким транспортёрам приблизиться на дистанцию залпа, как сразу несколько огнемётных струй вырвались из пустых, казалось, чердаков, окон, да и просто из-за удачно разбитых стен.
  Головной броневик остановился. Пламя проникало в щели, люки, смотровые отверстия, не щадя внутри никого. Горящие люди прыгали на улицу, под пули, которые, впрочем, не сильно-то и помогали - восточники прекрасно горели и так.
  Следующий транспортёр, тоже попавший под удар, не успел затормозить - в головную машину врезался горящий остов - видать, сдетонировал боекомплект. Маленькая башня взлетела, как пушинка, чтобы хлопнуться где-то в горящей многоэтажке. Колонна снова встала на время, требуемое для очистки горящих домов - гораздо большее, чем для обычных.
  - СТЮА-АРТ!!! - громогласно проревел Марк.
  - Запрыгивайте! - готовый к поездке грузовичок призывно взревел мотором.
  - Ну наконец-то! - улыбнулся мафиози. - Твоё убийство откладывается. Ребята, отступаем, быстро! Шевелись, или все здесь останемся!
  Повторять дважды не потребовалось - скорости, с которой выжившие попрыгали в "Форд", позавидовали бы знаменитые русские спортсмены, а внезапно проявившееся мастерство водителя сделало бы честь самому Ли Ханю, непревзойдённому автогонщику. Как бы то ни было, от возможной погони ушли, и быстро.
  Машину припарковали в гараже на противоположном конце города, принадлежавшему мафии.
  - Уф, - Марк вытер пот с лица. - Славно поработали. Дело завершено. Что ж, ребята, отдыхайте все. Потерпите денька три, а потом насладимся шоу. Уж оно обещает быть интересным.
  
  Чикаго. Татр Восточных искусств.
  Хунь Сунь, наместник Северо-Восточной Америки, очень любил свой народ. И, как следствие, превозносил всё, этим самым народом произведённое и построенное. Не было исключением и искусство. В частности, Хунь обожал китайский театр, народный, развившийся до профессионального, обожаемого ещё и всем миром. В Америку труппа приезжала редко, так что такое событие не подлежало пропуску и, конечно, сам наместник находился в почётной ложе театра искусств.
  Все почтительно кивали, если видели такую особу; коренное (в представлении китайцев, американцы двухсотлетней родословной) население вообще гнули спину в специально отведённом месте. Не признавшему таким образов высшую власть наместника полагались палки - но недовольных не было. Только попасть в такое место уже считалось высшей точкой престижа - для американца, конечно. Ханьцы и японцы ценились куда больше. Раса господ. До крепостничества, как в России, не дотягивало, но этот омрачал факт поголовного подчинения. Каково жить, когда рабы - всё?
  Пьеса шла довольно долго. Настал кульминационный момент - музыка замерла, звучал только какой-то струнный инструмент - пронзительно, но в то же время неслышно. Этот звук сопровождал сцену умирающего самурая, отдающего жизнь за феодала, которому поклялся служить. Да-да, пьесу написал японец, но её ценности и силы воздействия это не уменьшило. Весь зал, в том числе и наместник, не могли сдержать слёз - настолько великолепной оказалась пьеса в совокупности с небесной мощи игрой актёров, виртуозов своего дела. Лучшая труппа восточной империи, как-никак.
  Прослезились все, кроме двоих американцев в серых костюмах-тройках. Мало того, эти нахалы ещё и встали в этот захватывающий момент, оскорбив актёров, а вместе с ними и китайское искусство.
  Ну, и заодно - Восточную империю. Хунь заметил это далеко не сразу - был поглощён бесподобным театром. А как заметил - рассвирепел. Тем более, презренные гайдзины...
  Но не успел и пискнуть - в руках нахалов оказались автоматы Томпсона, вытащенные из-под стульев.
  Наверняка, у негодяев были сообщники из персонала театра, но для наместника это ничего не меняло. Длинные очереди вдавили уже мёртвого наместника в роскошное кресло. Охрана рванулась было к пистолетам, но стрелявшие не спали: стопатронные магазины позволили покончить и с китайцами, защищавшими большую шишку.
  Бандиты спокойно встали и, никем не остановленные, прошествовали к выходу. По пути они застрелили ещё нескольких людей, причастных к вертикали власти в Северо-Восточной Америке.
  Выпустив последние патроны в и без того мёртвые тела, стрелявшие ушли из театра, оставив всех в полнейшем шоке. Сев на улице в машину, убийцы скрылись в неизвестном направлении.
  Подобные убийства произошли по всей Американской колонии. Высшая власть восточников стала медленно крениться в сторону, по причине смерти самых важных чиновников.
  Менее чем через полчаса в города вошли войска, скрытно переправленные на континент и военные гражданские объединения. Ещё через пару морские пехотинцы и десантники эйрборн успешно высадились на всех основных побережьях и объектах. Фактически к вечеру руководство страной перешло в руки Корпорации.
  
  31 августа. Космическое пространство где-то над Калифорнией.
  Этот восточноимперский спутник не был изделием коммерческого или исследовательского назначения.
  Вернее, был, конечно, но лишь по документам. Принадлежащий государственной службе метеоразведки на бумаге, он фактически не отправил ни одного расчёта насчёт погоды. Не засветился и в других областях мирной науки.
  Но значение этого сателлита, ровно как и десятка других, тоже не особо выделяющихся по документам, переоценить было трудно. Труднее, чем знаменитого Бусидо, насчёт которого у высших эшелонов успели образоваться совсем уж фантастические иллюзии.
  А занимался он самым милым делом - передавал истинным хозяевам, имперской разведке, сведения о "северном соседе", то есть русских. Как говорится, доверяй, но проверяй.
  Спутниковая система стояла "на всякий случай", подобно воротам без забора, но всё же была крайне полезна восточникам - иначе бы не выделялись такие средства на поддержание следящей программы.
  А ещё она была крайне полезна Корпорации, которая не преминула отобрать у ненавистных врагов такую дорогую и полезную игрушку.
  По единому сигналу из трех центров - Африканского, Микронезийского и Норвежского - во всех одиннадцати спутниках слежения начала действовать программа, заложенная незадолго до запуска.
  Громадных трудов стоило завербовать лиц, имеющих доступ к проекту и пусковым шахтам, разработать "Перевёртыш", как обозвали нужное устройство в Пентагоне (да, в Норвегии был свой Пентагон, который планировалось вернуть на место с окончанием операции), и тайно внедрить по экземпляру на спутник.
  "Перевёртыш" представлял из себя устройство с программой-вирусом, произвольно подсоединявшейся к основному процессору по команде из центров. Дальше запускаемая программа напрочь стирала старую и вводила новые установки. Никто не додумался снабдить спутник, в теории соединяющийся лишь с восточноимперским штабом, хотя бы простенькой антивирусной защитой.
  И, что тут говорить - как только поступил сигнал, программы заработали - на всех спутниках сразу. Двое рухнули - что-то пошло не так, ведь летать в космосе годами и не испортиться в некотором роде доморощенное устройство Корпорации не могло.
  Зато остальные сработали на славу - не прошло и пары минут, как изображение перестало поступать к восточникам.
  Зато информационными потоками потекло в центры контроля Корпорации.
  Чертовски дорого обошлось провернуть это, неосуществимое на первый взгляд дело. Но оно того стоило.
  Трудно переоценить возможность оставить сильного противника без спутников наблюдения, читай, без штанов. Пусть и на время - тем более, Корпорации много и не требовалось.
  Нет, разумеется, перехватить сигналы с орбиты можно - но теперь на них будут другие картинки. Разумеется, выставленные напоказ всему миру. Секреты Восточной империи.
  
  Тихий океан. 180 миль к югу от Оаху.
  Флотилия Корпорации достигла цели.
  Всего лишь одна из нескольких, она представляла основную угрозу, превосходя в этом показателе даже корабли с десантом, движущиеся к континенту.
  На последнем имелось не такое уж и большое восточноимперских солдат - дракон расслабился и, сыто потягиваясь, приготовился ко сну. Американский орёл не боялся будить спящего монстра - мощные крылья и острые когти вполне подойдут против чешуи и огня восточного "символа".
  Три авианосца, тяжёлый "Хорнет", "Эссекс" и "Интерпид", а также корабли охранения вышли на дистанцию прямого удара.
  Да что там прямого - они подкрались почти вплотную - сто восемьдесят миль, в переводе на километры чуть меньше двухсот девяноста, расстояние смешное даже для истребителей.
  Крейсерская скорость "Донтлессов", самых медлительных из самолётов АУГ , позволила преодолеть расстояние чуть менее чем за час. Время приемлемое.
  Эфир сразу заполнился десятками голосов, на разных частотах - нормально построиться, когда две с лишним сотни самолётов собираются в несколько волн, задачка не из лёгких.
  - Крыло "Дельта"! - надрывался один из пилотов. - "Хеллкеты", вы где? А ну живо сюда!
  - Куда, сэр? - оправдывался кто-то. - Вы где?
  - На самой вершине этого чёртового неба! - заорал командир. - Ради кого, мать вашу, я взобрался на эту сраную высоту? Строимся, живо!
  Но они являлись не единственными, у кого появились проблемы.
  - Капитан! Сэр! Джонни потерялся! - растерянно сообщил кто-то из пилотов.
  - Чёрт, зови по рации!
  - Да зову, молчит...
  - Зови ещё!
  - А... ребята, это красный-восемь. Ребята...
  - Джонни...
  - Пилот Джон Чейсер, что за хрень? Почему не в строю?
  - Виноват, сэр, какая-та ерунда с рацией...
  - Мне до задницы, что там у тебя - исправь, живо, и в строй!
  - Слушаюсь, сэр!
  И ещё множество перепалок в таком духе.
  - Это "Эвенджер-один", может, кто-нибудь соизволить обратить чёртов взгляд на юг от колонны, где я жду своё грёбаное крыло? А?
  - "Хорнет", теперь запускайте следующих истребителей!
  - "Бейкер-один", "Бейкер-один", у вас мотор дымит, повторяю: мотор дымит, как шашлычная, когда капитан готовит!
  - Это "Бейкер-один": вас понял. Насколько сильные повреждения?
  - Это капитан: Харрисон, заткни пасть!
  - Вашу мать, кто-нибудь ответит "Эвенджеру-первому"? Только вернитесь мне на авианосец!
  - "Хорнет", мы ждём! Где "Хеллкеты"???
  И прочая кутерьма в этом духе.
  Наконец, всё закончилось, и построившаяся и разделившаяся на волны авиагруппа двинулась к Гавайским островам.
  
  Близ о. Оаху, 1 сентября. 6 утра.
  Говорят, особенно приятно наносить поражение именно на том поле боя, где сам обидно и больно его потерпел.
  Неизвестно, являлась ли эта фраза действенной для всех людей на Земле, но адмирал Ольсен ценил её высоко. Всё время, будучи вынужденным скрываться на базах Корпорации, талантливый военачальник ждал этого момента.
  Практически полное незнание восточников о Корпорации (мало кто имел представление, что это вообще такое) позволяло построить план, основанный, помимо военных наработок, на самой большой наглости в истории, как считал Ольсен.
  Правда, сам план захвата Америки в трёх-четырёхдневный срок считался наглостью, рядом с которой меркло всё, но адмирал успокаивал себя двумя вещами: во-первых, в последней он тоже принял немалое участие, а атака на гавань, в которой когда-то погиб Тихоокеанский флот США, станет началом великой освободительной войны.
  Тем более, ненавистные восточники сосредоточили там довольно крупные по меркам мирного времени морские силы - два суперлинкора, "Ямато" и "Мусаси", устаревшие по сравнению с кораблями Корпорации, но представляющие угрозу в силу размеров и брони.
  Не считая крупного авианосца (40000 тонн не шутка!), базы истребителей и ближних бомбардировщиков, а так же всякой шелупони вроде лёгких крейсеров и эсминцев.
  Разгром этой флотилии лишит противника возможности что-либо противопоставить американскому вторжению с моря в течение как минимум недели. А за это время Корпорация займёт нужные позиции, и континент будет под пятой новой американской армии, которую во всех городах будут встречать цветами.
  Восточники это тоже понимали... бы, если не секретность существования Корпорации, как таковой. Всамделишная секретность, а не напускная. Десятилетия мирной жизни расслабляют, и стражу в колонии несли уже не те узкоглазые, что загнали армию в подполье. Как говорится, "нечего глазами хлопать".
  А прохлопанное представляло немаленькие силы в виде лёгких бомбардировщиков с "Эссекса", "Интерпида" и пары эскортных авианосцев. Расчёт строился на внезапности.
  Добиться которой, кстати, отлично удалось.
  
  Военно-морская база Восточной империи мирно спала, за исключением караулов и дежурных офицеров, сидящих на радарах и пультах управления важнейшими объектами.
  Никто не ожидал войны - просто не от кого.
  Ну, сами посудите: русские ещё не настолько спились, чтобы долбить по могущественному союзнику, которого сами старательно выкармливали и лелеяли. Европа не представляла угрозы со времён Первой Мировой. Да и не могла дотянуться хиленькими силами, которыми располагала.
  А кому ещё? Не инопланетянам же из рисованных комиксов шустрых уроженцев Японской провинции?
  - У нас проблема, - сообщил один из лейтенантов, следящих за изображением со спутников.
   Когда один из последних пролетал над Гаваями или возле них, всё, что видели камеры, поступало в распоряжение разведки базы в Перл-Харборе. Чисто на всякий случай, чтобы не расслаблялись.
  - Большая, - подтвердил второй.
  - В чём дело? - майор Исидзима оторвался от окна, из которого открывался отличный вид на гавань.
  - Спутники не работают, - объяснил третий. - Уже как два с половиной часа.
  - А почему только сейчас... - начал майор, и тут же ответил на свой вопрос. - Ну да, знаю, недавно вошли в нашу смотровую зону. Но почему не было предупреждений из штаба?
  - Я не знаю, - честно признались лейтенанты. Хором.
  В зал спутникового слежения без стука вломился сотрудник радарной станции - тоже лейтенант. Выглядя намыленным, уставшим и до смерти испуганным, они никак не мог предвещать хорошие новости.
  - Майор Исидзима... - тяжело дыша, вытянулся он. - Спутниковая связь не работает... почему-то... радар засёк... в полусотне километров приближаются самолёты. Много...
  - Может, наши "Бетти", с колонии? - робко предположил кто-то. - С тренировки или транспортной миссии?
  Майор сорвался с места - не на шутку перепугавшись, он в несколько прыжков достиг журнала полётов, мирно валявшегося на одном из столов. Лихорадочно перелистав столицы, Исидзима тихо сказал:
  - Это не они.
  - Их было слишком много для "Бетти", - подтвердил радиолокационщик. - от двухсот... и летят быстро - через десять минут будут здесь.
  - С чего русским проводить маневры здесь? - тихо спросил сам себя Исидзима. И встрепенулся. - Чего мы ждём? Надо привести базу в боевую готовность!
  
  Надо сказать, "привод баз в боевую готовность" - дело непростое. И уж не в коем случае не быстрое. Любой, кто скажет вам другое - дурак, не разбирающийся в военном деле. Смело плюйте этому ублюдку в лицо.
  Давайте считать.
  Во-первых, поднять самолёты. На дежурстве находятся лишь часть истребителей, которые, кстати, не могут взлететь мгновенно и одновременно, так как полоса не резиновая. С тяжёлыми бомбардировщиками вообще проблема - гоняют нечасто, и на готовности их никто не держит, а если и держит, то относится наплевательски - что поделаешь, мирное время...
  А ведь те ещё и не все заправлены и вооружены - восточники менее чем неделю назад закончили последние учения. А это значит - надо проводить профилактику, заменять части, вооружать... в общем, понятно. А ещё это - отпуска для пилотов, техников, и прочего персонала. Боеготовность, опять же, падает.
  Пока самолёты не взлетели, они - отличная мишень для бомбардировщиков. Чтобы поднять в воздух полсотни тяжёлых "Бетти", к примеру, нужно около часа - это при наличии нескольких свободных полос и заранее приготовленных самолётов.
  А где они?
  А про корабли вообще говорить нечего - пока авианосец выйдет в океан, где эсминцы смогут организовать нормальное прикрытие, янки сто раз туда-обратно слетают.
  Повсеместно спятившие спутники, исключающие быстрое получение данных из метрополии (пока ещё рации наладят да от пыли очистят), помноженные на раннее время, сонливость поднятых по тревоге солдат дали результат, именно такой, какой был нужен Корпорации.
  И абсолютно ненужный для восточников.
  Но кто их спрашивал?
  Как показала практика, Бусидо - это далеко не всё.
  
  Самолёты первой волны встретили самое жестокое сопротивление - если сравнивать с последующим. По меркам последней американо-китайской войны его можно было оценивать, как незначительное.
  - "Хеллкеты", противник на двенадцать и десять часов, идут мелкими группами, - отрапортовал наблюдатель с Б-25 , одного из трёх самолётов такого типа, оснащённых радаром. - Количество ориентировочно не более десятка, скорее всего истребители. Расстояние двадцать километров, и оно уменьшается.
  - Отлично, "Фокстрот", - откликнулся лидер истребительной эскадрильи, майор Каллахан. - До цели двадцать пять... а при скорости в пятьсот "Зеро" будут здесь через две с половиной минуты! Это наверняка дежурная эскадрилья. Мы ими займёмся. Капитан Дженнистон, вы ведите своё крыло на северную группу, моё займётся тем, что восточнее. Остальные остаются на месте, и не сводят взгляда с бомбардировщиков. Ясно?
  - "Хеллекет-один", это "Хеллкет-пять", капитан Дженнистон. Команду понял, приступаю к атаке. Крыло, форсаж!
  Восточные истребители уже маячили на горизонте - пилоты "Хеллкетов" приготовились к бою.
  - В лобовую! - радостно заорал кто-то.
  Ни на что другое времени не оставалось - и так застали узкоглазых врасплох, и именно поэтому на них мчались двенадцать истребителей, а не полсотни.
  Каллахан терпеть не мог лобовые атаки - вовсе не потому, что трусил. Нет, причина заключалась в другом. Корпорация понимала, что восточному воспитанию в духе Бусидо надо что-то противопоставить. И самопожертвованию во имя Родины пришла новая тактика - тактика военных хитростей и подлостей вроде ударов в спину и хитроумных манёвров.
  Только в новых вооружённых силах США подлость возвели в абсолют.
  Подлость по отношению лишь ко врагам, и уж точно не в дипломатическом смысле - кто уважать будет? Но на войне самым позорным делом считались подвиги вроде таранов, бросания на пулемёты и прочей чепухи, которые так восхваляли восточники.
  Отчасти это диктовалось необходимостью противопоставить отточенной пропаганде противника что-то радикально своё, отчасти не такими уж великими людскими (в отличие от сырьевых и технических) ресурсами Корпорации. До захвата континента новые США были ограничены по количеству хороших пилотов, и горбить их, пусть и за нескольких вражеских, никто не хотел. Именно поэтому, модифицируя старые самолёты вроде "Хеллкета" или "Б-25", инженеры уделили первоочерёдное внимание защите.
  А помимо всего этого, лично для Каллахана было неприятно осознавать, что он настолько никудышный командир, что не сумел повернуть бой, чтобы он начался - и тут же закончился - единственным ударом в спину (или пинком под зад), который уничтожит противника раз и навсегда.
  Но в этот раз неспособность спланировать желаемое обусловливалась естественными факторами, повлиять на которые никто не мог. А Каллахан не был Богом.
  - Проклятье, - прошипел он. - До последнего! - рявкнул майор. - Отвернёте, вас расстреляют в хвост. Вперёд!
  Восточники, воевавшие с применением авиации больше всех в истории, основали свой опыт, который стал той самой печкой, от которой следовало танцевать авиаконструкторам всего мира. Стандартное вооружение восточноимперского истребителя вроде разрекламированного патриотическими фильмами "Зеро", состояло из пары двадцатимиллиметровых пушек и такого же количества пулеметов. Восточники ставили на пушки.
  Инженеры Корпорации пошли другим путём, тем самым, что избрали их предки. В конце концов, е самолёты проиграли войну, и не лётчики, а политики.
  Поставив на истребитель восемь крупнокалиберных пулемётов, вместо шести, что были во время войны, конструкторы улучшили бронирование самолёта и, как следствие, двигатель, который позволял не терять скорости с увеличением массы. С укрепление прочности центроплана инженеры получили фактически тот же истребитель, только лучше. Даже переименовывать не стали. Был "Хеллкетом", им и остался.
  Реальности оставалось определить, чья ставка более весома.
  - А-аа-а!!! - заорал кто-то из пилотов, вдавливая гашетку крупнокалиберных пулемётов.
  Каллахан не мог его винить - сам чуть не обделался. Он с трудом запомнил, как всё получилось - только совмещение прицела с идущим по центру "Зеро", вдавливание гашетки, мелькнувшие на носу вражеского истребителя огоньки... и взрыв.
  Впереди - там, где секунду назад находился чёртов "Зеро".
  "Что ж, - мысленно поздравил себя майор. - Повезло, на этот раз. Чертовски повезло".
  Он надеялся, что больше такого испытать не придётся, что в следующий раз он устроит всё по канонам Корпорации, без ненужных геройств, за которые у восточников дают медали. Посмертно.
  Кому нужны почести за самоотверженную, но никому, кроме, может, врага не нужную смерть во славу Родины? Зачем губить самолёт и, главное, себя, когда стоит полетать ещё месяц-два, и нанесешь урона в несколько раз больше, чем в результате самого удачного подвига?
  Кому это нужно? Может, двум пилотам "Хеллкетов", падающих вниз, в океану? Или ещё трём, только из крыла Дженнистона?
  Или десятку япошек, следующих за ними?
  - Чёрт! - не выдерживает кто-то. - Ребята... они погибли!
  Каллахан сжал зубы. И кулаки.
  - Спокойно, пилоты, - железным голосом, всё же, пусть и дорогой ценой, звучащим спокойно, прервал майор. - Это война, а вы чего ждали? Ребята выплывут к Оаху, не так уж и далеко.
  Самолёты делали круг, дожидаясь бомбардировщиков, сбросивших скорость, и поэтому не достигли острова, но он находился в каких-то нескольких километрах, считай, секундах в двадцати лёту. На скорости бомберов.
  - Но Гавайи территория врага! - возразил кто-то. - Мы могли бы помочь...
  - Как, интересно? - вскипел Каллахан. - Джонс, когда научишься головой думать? Или чем-нибудь ещё, хоть какая замена! Видишь среди нас гидропланы?
  - Их можно вызвать с авианосцев, - робко возразил пилот.
  Майор тихо зашипел.
  - Чтобы спасать и их пилотов? Эти корыта завалит даже полный идиот на ржавом "Зеро"! Гавайи скоро станут нашими, и мы вытащим ребят. Продолжать полёт, не отвлекаться на ерунду! Сейчас все отомстят восточникам.
  - Кто бы сомневался, - тихо, чтобы никто не услышал, пробурчал Джонс. - Кто бы сомневался...
  
  История, наверное, и вправду движется по спирали. А может, люди настолько скучны, что ничего нового выдумать не могут. Может, в этом и есть ирония судьбы. А ещё может...
  Да какая, к чёрту, разница, кто что может, кто чего мог, и кто чего чуть-чуть не смог, когда существенно лишь одно - что произошло на самом деле?
  Налёт американской авиации на Перл-Харбор, сокрушительный и всепобеждающий, в основном за счёт внезапности удара, произошёл благодаря двум причинам: желанию планировщиков вроде Ольсена сквитаться, а также отличному знамени вроде "мы обещали вернуться и вернулись" для пропаганды.
  Ах да, мы почти забыли такой важный показатель, как местонахождение Тихоокеанского лота Восточной империи, который мог контролировать водное пространство возле североамериканского материка. Глупо было рассчитывать на удачу или, по крайней мере, на низкие потери, оставив цвет восточноимперского флота жить дальше.
  Так зачем Пекин держал такие ресурсы возле покорённой практически до раболепия (или рабства?) колонии?
  Трата ресурсов объяснялась необходимостью каждого имперского гражданина пройти через армию, как школу жизни. Помимо школ Бусидо, где учили храбрости и самоотверженности, армия прививала человечность - преданность друзьям, уважение к старшим и прочие, нужные образцовому гражданину, черты.
  Хоть солдат - лётчиков, зенитчиков и обслуживающий персонал готовили к войне, да без дураков, они не были готовы морально - то есть готовность к самопожертвованию никуда не делась, а вот такая ерунда, вроде "технических мелочей" в виде медленной скорости переключения мозга на новую программу, программу большой войны, помешала вовремя опомниться.
  Впрочем, было уже всё равно поздно. И, будь на базе хоть сто процентов ветеранов войны полувековой давности, они погибли бы зазря.
  Как и современники.
  
  - "Эвенджер-один", повторяю, это "Эвенджер-один", - протрещала рация в шлемофоне Каллахана. - Вижу основную цель, заходим на торпедирование.
  - Моё крыло прикрывает, - откликнулся майор. - Эскадрилья, распределиться по сопровождаемым в соответствии с планом. Крыло "Дельта", поднимитесь повыше - будут ещё истребители, сбивайте их!
  Тем временем, на другой волне, командующий операцией полковник Шпеер отдавал команды из Б-25, превращённого стараниями инженеров Корпорации в маленький командный центр. Помимо радаров, он мог принимать и сигналы спутников, "захваченных" у восточников. С последними пока что-то не ладилось, но полковник пока справлялся и так - надо сказать, весьма неплохо.
  - "Донтлессы" Гриндерса пойдут на аэродромы, немедленно! По пути прихватите и склады с горючим, тогда если что и останется, в море всё равно не выйдет. Крыло "Альфа" займётся доками, особенное внимание уделяйте кранам, складским помещением и домам рабочих - те ещё спят и, уничтожив их, мы оттянем восстановление любых кораблей в Перл-Харборе! "Эвенджеры"...
  Каллахан так и не услышал, чем займутся торпедоносцы - да и не важно, план-то был каждому пилоту известен, сообщили перед вылетом, во всех подробностях. Просто появились более важные проблемы, в виде пятёрки "Зеро", выруливающих на взлёт. Силуэты восточноимперских самолётов на земле виднелись ясно, а вращающиеся диски дали понять: вот-вот, и взлетят. Один уже начал разбег, грозя причинить неприятности. Не фатальные, но всё же. Каллахан не хотел, чтобы кто-то из товарищей умирал ещё сегодня. В конце концов, начало триумфа, а не что-нибудь.
  - Ребята, они взлетают! - крикнул он, слегка поворачивая в сторону истребительного аэродрома. - Не доставляйте им такой радости!
  Стодвадцатисемимиллиметровые ракетные снаряды давали шансы быстро разобраться с истребителями, не оставив ни единого шанса организованно защищать гавань. А кое-какие истребители окончательно переквалифицировали в штурмовики, добавив по три бомбы в сто пятьдесят кило каждая.
  Тем временем "Донтлессы" другого крыла достигли второго аэродрома, находившегося всего в нескольких километрах от первого.
  Пикирующий бомбардировщик SBD-10А, он же модифицированный "Донтлесс" времён войны, несёт бомб общим весом на 1050 килограмм. Может, не очень много, но это с позиции единственного самолёта. Когда в дело вступает крупная авиагруппа, картина резко меняется. Умножьте показатель ровно в сотню раз - и поймёте, какая наковальня вдарила по Перл-Харбору в этот день.
  Сто пять центнеров бомб - сто пять тысяч килограммов, может, и не сильно впечатляет, по сравнению с расчётами Корпорации, русских или китайцев на бредовый случай войны, но здесь, на Оаху, сбрасывание осуществляется не по площадям, а конкретным целям. И удар окажется в разы мощнее.
  Меньше пяти минут на огневой налёт, после которого осталось лишь то, на что жалко тратить бомбы или ленты крупнокалиберных пулемётов.
  С аэродромами, ремонтными ангарами и доками было покончено - даже если флот останется целёхоньким, использовать его сразу не сможет и сам Господь Бог. Без топлива - никуда.
  Но пилоты "Донтлессов" и прикрывающих истребителей, тоже сбрасывающих бомбы и пускающих реактивные снаряды, знали: это не так.
  Некому будет в море выходить.
  Приглушённые звуки фатальных соприкосновений торпед и корпусов кораблей в гавани слышны и оттуда. Никому не о чем беспокоиться, всё идёт по плану.
  "Эвенджер" имеет торпеду "Борер", в войсках получившую прозвище "сверло". Тот, в кого это самое "сверло" попадает, имеет крупные неприятности.
  Диаметр в шестьсот пятьдесят миллиметров, двигатель в полторы сотни лошадиных сил и, конечно, на сладкое - полтонны чистой взрывчатки. Подарочек для корпусов - вот уж кто ждёт не дождётся.
  Первому перепало, конечно же, авианосцу, проходившему под графой "главная цель". "Тайхо", помнящий последнюю войну, спокойно стоял на якоре, никого не трогая. Именно он запускал самолёты на Перл-Харбор полвека назад. Ну что ж, теперь получит таким же способом...
  Высотомер показывал девяносто метров - более чем достаточно для сброса торпеды, разработанной специально для условий гавани. По радио пошла команда на сброс и, избавившись от "свёрел", "Эвенджеры" резким виражом ушли вправо, набирая высоту.
  Пять "Бореров" устремились к "Тайхо". Авианосец взорвался - красиво, не сразу. Сначала негромко пумкнули врубившиеся в корпус торпеды - одна чудом избежала корабля, практически без вреда врезавшись в стену в паре метров от "Тайхо". Зато остальные попали точно в цель.
  После четырёх негромких взрывов, слившихся в один, прошло секунд десять - можно было подумать, авианосец устоял, и усилия "Эвенджеров" прошли зря. Но нет - видать, что-то задело то ли баки с авиатопливом, то ли хранилища боеприпасов для зенитной артиллерии.
  "И то и другое, - понял Каллахан, пролетавший на дистанции прямой видимости. - А скорее, так и ещё что-то".
  Поводы для таких мыслей имелись - весь "Тайхо" представлял сплошной повод, рядом с которым меркли любые теоретические выкладки и соображения штабов.
  Авианосец содрогнулся от колоссального взрыва - взрывной волной с берега снесло несколько зенитных установок с персоналом, которые только выкатили на позиции (дежурные в большинстве уничтожили "Хеллкеты") и пару грузовиков, чудом уцелевших в чудовищной бойне. Корпус корабля раскололся пополам - взметнулись осколки, всякий мусор в виде человеческих тел, стёкол, частей самолёта и кусков покорёженного металла. Потонуть в гавани такой корабль, как "Тайхо", никак не мог, поэтому он просто застрял на полпути ко дну - обе половины, снося всё на пути, начали заваливаться на причал, подтверждая уничтожение цели.
  - Это "Эвенджер-один", как там "Ямато" и "Мусаси"? "Эвенджер-шесть", ответьте"!
  Зрелище было настолько захватывающим, что лидер торпедоносцев не удосужился посмотреть, как дела у остальных.
  - Здесь "Эвенджер-шесть", - отозвался пилот второго крыла. - Корабли уничтожены. Такого шоу, как у вас не было, но, думаю, восточникам придётся попотеть, чтобы восстановить эти груды железа.
  - Отлично, - буркнул полковник с Б-25. - Мы добились, чего хотели, и даже чуть больше. Теперь поворачиваем - все, кто не успел сбросить все бомбы, делайте это, и поворачивайте на авианосцы! Всех ждёт заслуженный отдых.
  "Безделье в океане немногим лучше кровавой, тяжёлой, но всё же интересной работы", - подумал Каллахан.
  Уже научился. Но на деле только повёл крыло расстреливать последние ракетные снаряды, и глядеть, чего пожирнее могло уцелеть в пламени короткой, но яростной бомбардировки.
  - Отлично, пилоты, - похвалили Шпеер. - Мы только что изменили равновесие сил на Тихоокеанском театре. Надеюсь, это поможет морским пехотинцам и десантникам. Что-то, а наша помощь им ещё понадобится...
  
  Бостон, 1 сентября 2001. 11 утра.
  План высадки был несложен.
  Он представлял собой самое логичное, что могла сделать любая страна, обладавшая возможностями Корпорации. Обладающая базами от Микронезии и Африки до Норвегии с Гренландией. Обладающая собранными по крупице силами в виде десятка мощных авианосцев и в два раза большим количеством эскортных, дивизиями морской пехоты, эйрборн, обученной и готовой на всё регулярной армией, и, главное, решительным и рациональным руководством.
  Вломиться одновременно на Восточное и Западное побережья материка, по пути захватив Гавайи, после удачной бомбардировки не способные угрожать флотом, и быстро взять контроль над страной.
  Секретная база в Канаде давала возможность спустить с цепи регулярную армию, которая поможет на севере. Югом займутся тайные военные формирования, которые, при всей скудности вооружений и нерегулярности обучения, смогут протянуть время до подхода основных сил.
  Морская пехота с Тихого и, за небольшими исключениями, десантники эйрборн с Атлантического океана - сил вполне хватит, главное, захватить страну обратно до исхода топливных запасов, а уж потом, имея твёрдую базу, можно окапываться и начинать изматывающую войну с Восточной империей.
  Лишь бы вернуть Соединённые Штаты...
  Восточники могли бы относиться к угрозе повнимательней, если бы видели её. И тогда бы на материке оставался бы не символический контингент, а целая армия. Впрочем, нет - восточники напали бы первыми. На их месте так поступил бы каждый, и генералы Корпорации это понимали, следя за секретностью, ради неё растягивая сроки и тормозя производство и обучение.
  Последние несколько лет подготовка приняла такой размах, что её не заметил бы и слепой. Но благодаря невероятным усилиям новых АНБ, ФБР и ЦРУ, утечка информации свелась к минимуму: восточники и русские лишь догадывались: что-то там шевелится в южном полушарии.
  И понятия не имели про Норвегию и Канаду.
  Обновлённые секретные службы справились с первым заданием на "отлично", большего ожидать не стоило и от волшебника.
  Теперь вооружённым силам следовало извлечь максимум пользы из работы контрразведки.
  Всё та же неподготовленность к войне сказалась опять: "проснулись" восточники только, как десантники в буквальном смысле посыпались на головы.
  
  Пенг был простым сержантом колониальных войск Восточной империи - уроженец крупного Харбина, где градус патриотического воспитания не сводил людей в "похмелье" самоотверженности и храбрости, в отличие от людей, выросших на Японских островах, пошёл в армию не из принципиальных убеждений.
  Нет, всё сложилось иначе - молодой человек просто не видел другого пути для себя. Детство прошло более-менее спокойно, но настало время определяться с будущей специальностью. Юный Пенг не любил науки - в школе перебивался с одной низшей оценки на другую и уже на пятом году обучения честно признался себе, что студент из него никакой.
  Тогда отец впервые взял мальчика на работу - будучи держателем лавки на одном из крупных рынков в Харбине, он решил попробовать младшего сына в деле. Тот должен был помогать по мелочам, делать черновую, но несложную работу и замещать родителя и старшего брата во время отлучек к оптовикам.
  Сказать, что Пенг остался недоволен будущей работой, значило ничего не сказать - нет, он мало что ненавидел, как рынок - из-за вечной грязи, холода зимой, слякоти осенью и жары в лето. Он терпеть не мог толп людей самой разной наружности, вечный галдёж и злобные окрики отца, когда что-то делалось не так. Долгая, нудная дорога домой, на самый край города, ничуть не веселила юношу - он был сыт по горло всем этим, и однообразные дома, серые, неразличимые и одновременно до мельчайших подробностей запомненные, не навевали ничего, кроме тоски.
  Конфуцианство, которого придерживалась семья Пенга, не позволяло поднимать открытый бунт против родителей, задвинуть их мнение и выбрать свою дорогу, поэтому действовать надо было дипломатическим путём.
  Будущий сержант всё тщательно обдумал: он уже решил, что пойдёт в армию, и, хотя служба там немногим отличается от работы в лавке (всё та же скука да грязь), это будет его выбор. К тому же, есть шанс попасть в какую-нибудь из колоний. Пусть условия жизни там похуже (всё равно простолюдин их не ощущал и здесь, в империи), зато любой восточник там царь и бог.
  Тщательно выбрав момент для разговора, он поделился этими соображениями с отцом. Как и рассчитывал Пенг, особых возражений это не вызвало. Оказалось, родитель и сам планировал предложить сыну такое будущее, осознав, что помощник в лавке из юноши и так никакой. Части жалования, которое у восточноимперских солдат и офицеров всегда было неплохое, высылаемого семье, хватало с лихвой для своеобразного "откупного", возмещения сыновнего долга. Старший брат был только "за", всеми руками - уход Пенга в армию означал только одно: лавка и главенствующее место в семье достанутся только ему.
  Дослужившись до сержанта, Пенг готовился стать пехотным офицером - осталось идеально проработать чуть меньше года.
  В армии Восточной империи любой офицер должен был хотя бы несколько лет, прослужить наряду с призывниками. Считалось, это сильно поднимает командира в глазах подчинённых и даёт бесценный опыт. Два года, и ты сержант. Ещё полтора, для лейтенантского звания.
  Возвращаться после конца рекрутчинского срока Пенг не собирался - нет, он не появится дома меньше, чем в полковничьем чине, чтобы не было ни малейшего повода засунуть беднягу обратно в лавку. Да и не затем, чтобы возвращаться, пришёл.
  Пока что ему нравилось - тем более, в Североамериканской колонии. Вот уж где солдат боялись, как огня - и уважали соответственно. А уважение, оно греет. Греет мысли сознанием того, что ты в этом мире чего-то стоишь, кому-то нужен, а кто-то трясётся лишь от упоминания о тебе. Ещё нигде Пенг не ощущал такой важности.
  И вседозволенности - самоуправство строжайше каралось, но ему было достаточно попросить о чём-то, всего лишь мягко попросить, и янки, уже вторые "коренные жители" на этом материке, бежали выполнять просьбу восточного господина, сшибая всё на пути.
  Ему чертовски нравилось, когда люди, причём влиятельные в скобках своего мирка. Расшибаются в лепёшку, чтобы выполнить поручение, лениво обронённое всего лишь сержантом колониальных войск. А что будет, когда дадут заслуженный офицерский чин? Как тогда забегают?
  Вот и в этот сентябрьский день Пенг не ожидал ничего сверхъестественного. Никаких перемен, никаких хлопот, которые не по плечу.
  В этот день все дети идут в школы.
  Последних в колонии немного и они явно не высший класс. Училища и колледжи больше технические. Нужны только инженеры, которые обеспечат заводы восточноимперских марок здесь дешёвой и неприхотливой рабсилой. Колония... а зачем колонии что-то ещё?
  Зачем побеждённой нации поэты, писатели, критики и литературоведы? Зачем талантливые режиссёры, артисты и музыканты?
  Зачем рабам культура?
  Пенг закурил - только что прочитанная газета не давала поводов для особого веселья, впрочем, и наоборот.
  На прошлой неделе ребятам из колониальных войск, или, по-иному, военной полиции, такой уж разброс терминов, продали героин. Неизвестно, как могло вообще произойти такое. Неизвестно, как восточноимперский солдат вообще мог проявить интерес к наркотикам. Но факт оставался фактом - мафиози обнаглели, причём настолько, что придётся вмешаться. На этот раз всерьёз.
  В логово сицилийской мафии, в Нью-Йорк, направили отряд спецназа "Волчьи Клыки". Эти ребята славились беспощадностью, но и результативностью. Среди них было больше япошек, чем настоящих ханьцев, и Пенг это знал. Как и знал, что операция увенчается успехом - да и с чего бы не увенчаться? Лучший спецназ империи против горстки итальянских отбросов, тут и думать не надо, кто верх одержит.
  Свежей газеты на китайском, как назло, не было - не успели завезти. Сержант понятия не имел, как закончилась операция против бандитов в Нью-Йорке. В ином случае, конечно, принял бы меры.
  Колониальные войска выполняли роль полиции, в какой-то мере. Например, они отвечали за наиболее "опасные" территории, а также кварталы, прилегающие к органам власти.
  Восточноимперской власти.
  Пенг ужен собирался идти в обход, прихватив с собой пару ребят из новичков, поучить, но звонок экстренного телефона нарушил все планы.
  - Сержант Тан Пенг слушает, - откликнулся он.
  - Пенг? - голос в трубке звучал как-то странно. - Это майор Мацуда.
  "Японец", - понял сержант. Что уж поделать, недолюбливал он уроженцев островов на востоке.
  - У нас чрезвычайная ситуация, - продолжал майор. - Напал какой-то неопознанный противник. Чёрт знает, кто бы это мог быть...
  - Здесь, в Бостоне?
  - Совершенно верно! - вдруг рявкнул Мацуда. Похоже, критическая ситуация здорово поигрывала на нервах. Впрочем, он тут опомнился и продолжал более спокойно. - Вы уже отрезаны. Мы предполагаем, это временно, так что ждите гостей, держитесь до конца - мы их сомнём!
  - Ясно, господин майор. Но кто...
  В трубке раздались гудки.
  Пенг швырнул её в сторону, даже не позаботившись о том, куда она летит - мозг и тело занимали проблемы поважнее.
  Сержант рванул с места - и в рекордный срок достиг казармы, где в полном составе, за картами, расслаблялся его взвод.
  Пенг вдохнул воздуха в грудь - не знал, но сказать.
  Но этого не понадобилось - не успел сержант рта раскрыть, как пространство прорезал давно забытый сигнал воздушной тревоги. А воздух наполнился звуком десятков летящих "Дугласов".
  И тогда Тан Пенг окончательно понял: они пропали.
  
  Денвер, 1 сентября. 15.00.
  На одной из небольших площадей, из тех, что сразу по краю камня, которым выложены, прикрываются трёх-четырёхэтажными строениями века эдак позапрошлого, происходило нечто интересное.
  Там столпились восточноимперские танки - "тип 40", разработанные абсолютно с нуля в шестидесятых годах. И около роты солдат.
  Разумеется, это глупо - достаточно одному взводу вызвать огонь по цели, и артиллерия не оставит и воспоминания о довольно крупных силах. Но вторгшиеся четыре часа назад войска Корпорации никак не могли достигнуть Денвера за это время - всё же, с каким-то сопротивлением им пришлось столкнуться. А просто обойти немногочисленные восточноимперские войска было глупо: для надёжности следовало захватывать наиболее важные точки и пункты управления: связь, дома наместников и так далее.
  Так что никто не мог угрожать восточникам в Денвере, по крайней мере, в ближайшее время. Поэтому войска стояли, как чирей на одном месте, пока командиры обсуждали, где они могут понадобиться в ближайшее время.
  Рота при поддержке трёх танков и их правильном применении представляла грозную силу: "армор" морской пехоты находился далеко, а эйрборн не могли сбрасывать тяжёлую технику - по понятным причинам.
  Так что эта часть могла здорово помешать Корпорации, а может, даже протянуть до помощи из метрополии.
  Если бы не два "но". Первое - Перл-Харбор и всё, что там произошло. Теперь восточники не могли распоряжаться флотом, как захочется, и сам император ничего не мог поделать. И второе - то, что произошло здесь, на площади.
  Восточники слишком расслабились, что на любой войне нонсенс, а сам расслабившийся - не более чем труп. Прекрасно зная, что пока ничего не угрожает, они даже не выставили охранение. Чем это вызвано - беспечностью, привычной ленью или, наоборот, некоторым шоком от последних событий?
  А какая разница? Трупам всё равно.
  Здания старого образца, окружавшие площадь, идеально подходили для цели "Вардогов" . А именно - разнести к чертям всё, что можно разнести.
  Десяток бойцов с "базуками", не так уж и много, но в такой ситуации лучше не придумаешь. Особенно, когда другого и нет.
  Здоровенный детина с капитанскими нашивками и эмблемой "Вардогов", вооружённого формирования, своеобразного "клуба по интересам", где интересами служил патриотизм (естественно, здоровый американский), оружие в любом проявлении, а методы состояли из убийства несогласных.
  Руководил организацией капитан Джон Рамирез - "Вардоги" насчитывали не более сони человек, обученных, насколько позволяли время и конспирация. Он разработал Устав, основные положения и вообще идеологии и цели военизированного формирования имени себя. Почему себя? Да он был ветераном практически всех "банановых" войн во всех ненадёжных частях мира.
   Когда-то, в молодости, он уже имел программу действий: разобраться с наглыми восточниками, захватившими его страну. Нет, у него не убивали родственников, его не ссылали в лагеря. Нет, Рамирез выбрал борьбу по личной инициативе - будучи человеком агрессивного склада, не понимая шуток, он видел только один способ добиться цели - создать подготовленную вооружённую организацию, не стеснённую в средствах.
  Пройдя "практику" в Африке, Южной Америки и к тому времени не совсем обжитой Корпорацией Микронезии, он вернулся домой. К тому времени прославившись под именем "Малыш Джон", или "Маньяк Джон" (последнее за глаза), он представлял идеальную кандидатуру для создания отрядов Сопротивления, ещё одной идеи руководителей Корпорации.
  Уже через пару дней на накачанного, тренированного, даже тайком вооружённого пистолетом сорок пятого калибра Рамиреза вышли нужные люди - естественно, из Корпорации. Прошёл от силы день, а удивлённый "Малыш Джон" обладал всеми средствами, необходимыми для осуществления детской мечты. О большем было трудно и мечтать.
  И вот, сейчас "Вардоги" окружили противника - распределившись по зданиям, они, вооружённые "базуками" и пулемётами тридцатого калибра, ждали команды капитана на атаку. Но тот медлил.
  Глянув на форму ближайшего солдата, камуфляж полувекового образца, затем в окно. На скопление танков, Джон приблизил рацию к губам. Всё-таки повезло, что удалось пройти незамеченными.
  - Это Рамирез, запрашиваю боеготовность, - буркнул в трубку капитан.
  - Это первая двойка, готовы.
  - Вторая двойка, ждём приказа.
  - Третья двойка. Противник под прицелом.
  И так, пока не отчитались все пять пар - "базука" да пулемёт, лучший выбор для такой засады. Из лёгкого оружия только "Кольты" в кобурах, но после такого огня, если всё получится, всё равно ничего не останется.
  - Цели определены - огонь! - рявкнул Рамирез.
  А тем временем восточники продолжали ходить между танками, стоять, облокотившись о корпуса бронированных машин, и разговаривать.
  Свинцовый дождь обрушился на головы не ожидавших таких пакостей солдат - секунды полторы те стояли в оцепенении, что для военного позор, а потом, осознав ,что происходит, бросились врассыпную, петляя, прыгая и сталкиваясь. Кто-то нырнул за корпус танка, но это не спасло - обстрел вёлся со всех сторон - пулемётчики, спрятавшись в зданиях, не оставляли ни единого шанса.
  Один из танков принялся поворачивать башню - не прошло и секунды, как беднягам влепили сразу три снаряд из базуки. Не выдержав такого безобразия, танк взорвался - красиво, с отлётом башни и её последующими плюханием в десятке метров, почти под носом у одной из двоек. Но обошлось.
  Пулемётчика можно уничтожить не одним и не двумя способами. Подавить, если имеется мощное оружие вроде крупнокалиберного, обрушить на голову умника артиллерию или обойти мерзавца. Пытаться взять примитивной атакой в лоб, как повстанцы в Боливии в девяносто шестом. Подключить снайпера, танк, что угодно.
  Но на довольно узкой для танков и роты солдат площади всё это сводилось к пустому звуку. Попробуйте подавить пять пулемётов, бьющих со всех сторон. Даже задержки на смену ленты или остывание не помогут - в такой ситуации первое место занимает паника, второе - беспорядочная стрельба по окнам, зачастую там, где до ближайшего пулемётчика метров пятьдесят, а то и больше.
  "Нет, это не война, - заключил Рамирез, наблюдая бой в бинокль - не поленился забраться на часовню, самое высокое здание поблизости. - Избиение младенцев. Что ж, хоть мороки меньше...".
  С танками разделались быстро - два вообще сожгли раньше, чем экипажи успели подобраться к своим боевым коням. Один механик-водитель много не сделает. Другой "тип 40" горел без башни, а два оставшихся танка глупо столкнулись в центре площади - похоже, от страха водители в последнюю очередь думали, куда ехать. Да лишь бы куда-нибудь, подальше от этой мясорубки! Потом можно успокоиться и, вычислив местонахождение партизан (или кто это?), перестрелять всех с безопасного расстояния.
  Они не знали того, что в "Малыша Джона" накрепко вбила работа наёмника: безопасных расстояний не бывает. И, в любом случае, их ещё надо достичь.
  Ракеты с шипением сорвались из стволов "базук" и, оставив дымные следы, которые уже давно не могли повлиять на исход боя, как и предыдущие, устремились к танкам. Стрелки метили в самое уязвимое место - верхнюю башенную броню, которая составляла всего ничего, если сравнивать с горизонтальной.
  Грозные боевые машины превратились в кучу хлама - рванув почти одновременно, они похоронили последнюю надежду на огневое прикрытие.
  Колониальные солдаты пытались спрятаться за горящими остовами, но судьба уже была предрешена - никак не выходило, чтобы оставался хоть миллиметр "мёртвого" для всех пулемётов пространства: Рамирез долго пялился в карту, и лично указывал места для позиций. Мечущиеся солдаты Восточной империи получили роль мяса, от которого, хочет оно того или нет, сейчас избавятся.
  - Отлично! - Рамирез вышел на площадь.
  Все восточники получили по персональной путёвке к апостолам, и "маньяк Джон" чувствовал себя превосходно. Он ещё раз обвёл глазами площадь, взгляд скользнул по горящим остовам и трупам.
  - Мы прекрасно поработали сегодня, - довольно кивнул капитан. - И нас ждёт заслуженный отдых.
  К командиру приближались остальные "Вардоги". Улыбающиеся лица, "базука" или "тридцатка" на накачанных плечах, и спокойное, уверенное предвкушение пусть и недолгого, но заслуженного отдыха.
  - Думаю, это был конец начала, - закончил пробившийся на красивые слова Джон. - Впереди много дел... но сегодня они как-нибудь подождут.
  И закурил сигарету, доставаемую из пришитого на плечо кармана на протяжении всей вдохновляющей речи.
  Сверху, на бреющем полёте, пролетели "Хеллкеты", всего четыре самолёта. Корпорация была везде - и Джону Рамирезу нравилось чувствовать себя частью огромной, хорошо отлаженной военной машины. Пусть он всего лишь винтик. "Малыш Джон" прекрасно знал, по опыту участия в "банановых конфликтах": иногда и винтик срабатывает так, что худо приходится всему механизму.
  Вражескому, конечно.
  
  Пекин. Императорский дворец.
  - Что? Как это произошло? Как подобное вообще могло произойти? Позор!!! Позор на меня, вас, на всю страну - и это великая империя Востока!
  Отличное утро было омрачено одной-единственной новостью, для всей Восточной империи. А особенно для императора, который вполне логично считал западную цивилизацию отмершей, её представителей законченными идиотами и трусами, а сам никогда не упускал случая посмеяться над Европой или Америкой - восточники обогнали последних как в экономике, так и в искусстве. И, в конце концов, не янки захватили Китай, об этом тоже не стоило забывать.
  Увы, с этого дня красивые слова превращались в пустой, как банка из-под рисовой водки, звук. Факт потери контроля над Американской колонии много значил сам по себе, даже в отрыве от сырьевых возможностей и прочих выгод, предоставляющих завоевать и Европу. Какой удар по репутации! Как раз, когда только начинали готовиться планы по высадке на английские, французские, испанские и португальские берега. Но откуда теперь высаживаться?
  Восточная империя не раскинется на весь мир - по крайней мере, не в этом столетии. Не выйдет - после такого сокрушительного поражения.
  Вначале император был готов делать что угодно, только стереть наглецов-бунтовщиков, идущих против правил Конфуция, с лица земли. Как посмели оспаривать великое "Государь должен быть государём, сановник - сановником, а сын - сыном"? Это был наезд на святое.
  Разумеется, восточный правитель и думать не хотел, что американцам плевать на древние учения - с высокой колокольни. Они их не касаются.
  Правда, пыл остудили первые сообщения разведки - бунтовщики выставили флот и армию такой мощи и численности, что взять наскоком не получилось бы ни при каких условиях. Откуда это взялось и как снабжалось, не знал никто - пока. В любом случае, бездумно бросаться в бой не следовало. Император понял - придётся готовиться к большой войне.
  Разумеется, её не избежать - может, дешевле будет и отступить: янки не полезут в империю, своих дел полно. Но вопрос встал ребром и, наверное, на горе, которого никто не исключал, это был вопрос чести. Настоящий восточник никогда не отступит, когда речь идёт об этом. Тем более, когда силы есть.
  Оставалось только перевести страну на военные рельсы - увеличить и без того огромную армию, организовать строительство боевых кораблей, подстегнуть науку, в военной области молчавшую со времён оккупации Соединённых Штатов.
  Которые сейчас так глупо потеряны.
  Немного успокоившись, правитель уже набрасывал мысленный, первичный план подготовки к войне. Надо работать, или мечты о всемирной, непобедимой империи, центр которой будет здесь, в Пекине, окажутся не более чем анекдотом.
  Одно он знал точно - американцы заплатят за наглость. Неважно, кто прав, кто виноват - победит Восточная империя.
  
  Москва, Кремль. Тайный совет Ивана V.
  - Вот, - толстенная папка, только что принесённая министром обороны, хлопнулась о стол. - Здесь полный комплект...
  Иван Пятый слабо понимающими, сонными глазами всмотрелся в лицо министра. Владимирский явно не шутит - не такой человек, и не в таком месте. Новости звучали так дико, что лучше им оказаться глупой шуткой.
  Конечно, этого не будет - в государственном аппарате всё серьёзно, никаких двусмысленностей. Если разведка передала "конец света", значит, так оно и есть. И ни на миллиметр ни вправо, ни влево.
  - Значит, Африка начала войну против Восточной империи?
  - Нет, ваше величество, - покачал головой Владимирский. - В этом замешаны базы откуда-то из Скандинавии, точно в Канаде, и...
  - То есть, вы утверждаете, что союз Африканских стран, какой-то из северных монархий и Канады, недавно окончательно отделившейся от Англии, напал на Североамериканскую колонию восточников? И ещё они умудрились навешать Пекину синяков?
  Министр обороны разочарованно крякнул - тихо, чтобы император не услышал.
  - Ваше величество, - взял слово директор Тайной канцелярии, генерал-поручик Глебов. - Похоже, в данном случае армия права. Наша разведка собрала чуть больше сведений о Корпорации. Немного, но больше, чем армейская.
  - Что за Корпорация? - тут же перебил Иван, хватаясь за соломинку искренним и энергичным движением среднестатистического утопающего.
  - Мы выяснили кое-что, - Глебов отработанно выудил из чемодана папку, не уступающую размерами предыдущей. - Не так много, но всё же.
  Не став мудрить, государь приступил к чтению. Затем заглянул в папку, предоставленную Владимирским. Потом обратно.
  - Ладно, кончаем играться, - зевнул император. - Генерал-поручик, расскажите, в чём дело. Коротко и ясно.
  Владимирский что-то пробурчал неразборчиво, но никто не заметил. Глебов начал говорить.
  - Около месяца мы получили весьма любопытные фотографии, по спутниковым каналам - вы же знаете, не всё идёт на телевидение и связь у гражданских, кое-что перепадает и нам. Так вот, это были мелочи - вроде пары незарегистрированных крупных транспортников или группы солдат до взвода, проводивших стрельбы. Это могли быть какие-нибудь местные манёвры банановых республик, но мы обратили внимание.
  - А потом транспортники разрослись до нескольких авианосных соединений, двадцать солдат превратились в дивизии морской пехоты, а птички, пролетавшие мимо, стали эскадрильями бомбардировочной авиации. Они что, генерал-поручик, делением размножаются?
  - Мы имеем дело... - Глебов прервался. - Вернее, восточники имеют дело с серьёзной, твёрдо осознающей свои цели и возможности организацией. Не исключено, что придётся так или иначе вмешаться.
  - И что эта организация из себя представляет? - спросил Иван, не забыв отметить это "так или иначе".
  - Они называют себя Корпорацией. По сути, это сборище обиженных судьбой людей, решивших взять реванш, во что бы то ни стало. Это группа европейских миллионеров и бывших генералов армии США. Их основная цель - восстановить прежние Штаты, разумеется, без побочных эффектов вроде коррупции и безработицы. Самое главное - скинуть восточников. Чем они сейчас и занимаются. Сейчас они контролируют почти всю Америку, кроме Аляски, по Нанкинскому договору обратно перешедшей нам полвека назад. Думаю, господин Владимирский привел тамошние части в боеготовность.
  Министр обороны кивнул.
  - У них может это получиться? - задал вопрос император. - Насколько реальны планы Корпорации?
  Глебов пожал плечами.
  - Сложно говорить. Планы грандиозные. Но они ухитрились сосредоточить на базах огромное количество военной техники, и перевозить людей из Североамериканской колонии. А сейчас, после захвата материка, у них достаточно людей и ресурсов, некоторые из которых раньше приходилось собирать по крохам, для крупномасштабной войны с Восточной империей.
  - Людей достаточно, но вот пойдут ли? - резонно возразил Иван.
  - Пойдут, - вздохнул генерал-поручик. - В Корпорации не дураки сидят. Они развернули пропагандистскую кампанию против восточников чуть ли не раньше начала боевых действий - вроде бы исподтишка, понемногу, а за последние полгода все возненавидели Пекин. Хотя уже лет сорок, как примирились. Корпорация ухитрилась тихо и внятно донести до населения две мысли: "при наместнике живётся плохо", и "конгресс и президент сделают лучше". Ах да, ещё они убедили народ, что им это под силу, захватив колонию за каких-то два дня. Любой аналитик скажет, что уже завтра на территории северной Америки не останется ни одного форпоста Восточной империи.
  - Даже так?
  - Мало того, - продолжил Глебов. - Они развернули производство фильмов, денег на которые уходит чуть меньше, чем на строительство авианосцев. Ну, с этим ресурсом у Корпорации, пожалуй, проблем. Уже через три месяца, по первым данным закончат минимум пять картин крайне патриотического содержания. Американо-патриотического, конечно. И всё это - дорогие фильмы с отличными актёрами, подготовленными Корпорацией, спецэффектами и красивыми взрывами. То, что народ любит.
  Как действуют, черти, - поразился император. - У нас подчистую копируют.
  - Значит, рентабельно, - пожал плечами генерал-поручик. - Никогда не стоит пренебрегать патриотическим воспитанием. Фильмы охватывают всю историю Америки. Особое внимание уделяется войне за независимость, гражданской, и даже Мировой, в которых они, кстати, почти не принимали участия. Но какое дело пропаганде? Особенно стоит выделить фильм, в котором по сценарию в войне сорок первого - сорок третьего годов.
  - Значит, капитально копают, - подал голос министр культуры, неизвестно как попавший на заседание. Впрочем, по рангу не только разрешено, но и обязательно. - Не успели обосноваться, уже фильмы монтируют.
  - Да, скорее всего, серьёзные люди, - признал Иван.
  - Разрешите, ваше величество? - вскинулся министр обороны.
  Император кивнул.
  - Мы не можем недооценивать Корпорацию, - громко объявил Владимирский. - Потопленный Тихоокеанский флот восточников - это что? Североамериканская колония - что? Случайности? И массовое производство фильмов, прославляющих войны, тоже? Нет, господа, надо уж признать, что столкнулись с реальной силой, которой подмять восточников - не раз плюнуть, конечно, но и не надрываться! У них есть возможности и средства! И уж поверьте, в последних они не стесняются!
  Иван Пятый задумался: как наверняка решить, какую опасность могут представлять для России эти выходки американцев? Насколько серьёзна угроза? И что предпринять, чтобы не оказаться в простаках?
  - Ладно, расскажите, как это произошло - император поморщился. - Как янки разгромили самую большую армию в мире? Этими сведениями вы располагаете?
  - Разумеется, - почти обиделся министр обороны. - Мы совместно с Тайной канцелярией провели работу...
  - Которая могла оказаться в тысячу раз продуктивнее, если б не упёртость некоторых военных болванов, - вставил Глебов.
  Иван подумал, что генерал-поручик прав. Не ситуация, стоило бы уволить Владимирского на хрен, но... на переправе коней не меняют. А пока - как покажет себя. Естественно, после ряда оплошностей, вылившихся в такой бардак, захочет выслужиться. И будет работать. Надо будет заняться этим, как всё утрясётся.
  - Я продолжу, если позволите, - огрызнулся министр обороны. - Так вот, восточники, как известно, не знали ничего о Корпорации. Вернее, какие-то крохи за последние полгода они получили, но точно не больше нас. Верхи задвинули дело в долгий ящик, а это, как известно, чревато. Аккурат первого сентября одна из АУГ Корпорации покинула базу - какую, устанавливается - и нанесла удар по Перл-Харбору, где базировался Тихоокеанский флот Восточной империи. Не весь, правда, авианосец с тяжёлым линкором "Хирохито" и кораблями сопровождения находился в учебном походе где-то близ Южной Америки, но у Корпорации, ставлю годовое жалование, и там база. В любом случае, оказать реальное влияние на ход действий эта часть флота неспособна. В ближайшее время.
  - А большего им и не надо, - тихо произнёс император.
  - Совершенно верно, ваше величество, - подтвердил Владимирский. - Корпорация высадила десант на материк - из "самой большой армии мира" в колонии от силы полпроцента. Янки просто задавили противника превосходящими силами. Но главное - на протяжении всей кампании им помогала внезапность. Перл-Харбор уничтожен практически полностью. Гавайи захвачены. И всё из-за удачной работы ребят, отвечавших за секретность. Скрыть такую махину, от спутников, от наших экспедиционных войск в странах третьего мира... нужен настоящий талант, и отличное руководство, потому что любой талант без дисциплины - ничто. Корпорация, и эти новые США, образовавшиеся вчера, чертовски опасны из-за одной военной мощи. И вдвойне - из-за грамотных лидеров. Вот моё мнение. Надо что-то делать - стрелять или договариваться. Главное, не сидеть сложа руки.
  - Генерал-поручик, что-нибудь добавите?
  - Да, ваше величество, - кивнул Глебов. - Полностью согласен с министром. Только лучше бы нам не ввязываться в войну, по крайней мере, сейчас. Нужно время, чтобы разобраться в ситуации получше.
  - Георгий Петрович?
  - Пока ясно сказать можно лишь одно, - ответил Владимирский. - Неизвестно, стоит ли нападать. Но если сделаем это сейчас, пока Корпорация не закрепилась на материке, есть шансы сделать всё без большой крови. В ином случае нас ждёт жестокая война. Потребуются жертвы.
  Иван поморщился - он не хотел повторять путь предков, которые предпочитали добиваться победы, не считаясь ни с чем. Император прекрасно осознавал: без самоотверженности и готовности умереть за Родину в большинстве из граждан не будет государства. А не будет поводов это сделать, уйдёт и храбрость с патриотизмом. А там, откуда ушёл патриотизм, ушёл и дух великой империи. Этого император не хотел ни в коем случае, но так же не хотел решать проблему за счёт простых солдат, которые будут отдавать юные жизни за процветание страны. Он сделает всё, чтобы обойтись без жертв, сделает всё, чтобы Родина сияла без крови, пролитой в её защиту.
  - Тайная канцелярия должна немедленно, - процедил Иван. - Я повторяю, немедленно, усилить работы на внешних рубежах. Мне нужна информация, и вы мне её, - палец правителя уставился на Глебова. - Уж добудьте, пожалуйста.
  
  Киншаса. Дом Бена.
  - Да? - осведомился сонным голосом Дубовенко. - А, вы, господин полковник? Как что делаю? Занимаюсь, конечно. Этой... проблемой. Какой? А какую должен решать. Да, господин полковник. Так точно, господин полковник. Ну, зачем же так грубо?
  Из трубки посыпались совсем уж нехорошие слова.
  - Поручик, твою мать! - разъяренно рычал полковник. - Ты там что пинаешь? У нас экстремальная ситуация, надо что-то делать! Хотя, в принципе, уже поздно!
  Николай недоверчиво уставился на спутниковый телефон.
  - К-какая ситуация? - слегка заикающимся голосом спросил он. Не отошёл ото сна, а тут всякие ситуации под нос суют!
  - А такая! - стиснул зубы полковник. - Хуже не бывает! Восточников выгнали из американской колонии!
  - Чего? - теперь агент Тайной канцелярии просто-таки вылупился на ни в чём не виноватую трубку. - Как?
  - Нам на Лубянке неизвестно, - ехидно ответил полковник. - Не сообщают бунтовщики, не отчитываются. А вот ты можешь и раскопать что-нибудь... если не уснёшь опять!
  - Секунду! - Дубовенко оправился окончательно. - Как это произошло?
  - По имеющимся данным, - буркнул начальник. - Последовал шквал убийств по всей колонии. Целью восставших были крупные чиновники, наместники и люди, которые вообще хоть как-то могли повлиять на исход дела. Затем появились войска - из ниоткуда. Там, где их не было, народ разбирался с восточниками сам. Сейчас власть в колонии полностью принадлежит Организации - кстати, мы узнали их название. Корпорация. Выступили их лидеры, рассказав всему миру то, что ты узнал только что.
  - Стоп! - перебил Николай. - У восточников были реальные силы... один спецотряд "Волчьих Клыков" или "Церберов" стоит больше тысячи солдат! Броня, вооружение... а ещё военная полиция, десять тысяч контингента!
  В трубке покряхтели.
  - Они разбиты, - похоже, полковник взял себя в руки, и уже не так орал. - Спецотряды ломанулись в Нью-Йорк, искоренять мафиозные структуры.
  - Все двести человек?
  - Да, чёрт возьми! - полковник опять стал срываться. - Все двести человек.
  - А потом? - обеспокоено спросил Дубовенко. Он знал нескольких ребят из "Волчьих Клыков", спасших ему жизнь. Около года пришлось работать сообща, выслеживая поставщиков на гавайских островах.
  - Потом? - скрипнул зубами полковник, прекрасно знавший о дружбе нескольких японцев и лучшего агента Тайной канцелярии. - Их конвой уничтожили атакой с воздуха.
  - Что???
  - Разбомбили! - крикнул полковник. - Думаю, вряд ли кто-то выжил...
  - Откуда у них вообще самолёты? - удивлённо спросил Николай.
  - Боюсь, это не самая дурная новость, - сокрушённо вздохнул полковник. - Размахивающие штатовскими флагами люди и военные, подготовленные не пойми как и не пойми кем - не проблема рядом с другой.
  - Что на этот раз? - обречённо выдохнул агент.
  - Мы могли бы помочь восточникам. Для того и заваривали кашу с дипломатией - чтобы две империи рядом не воевали, а наоборот. Но подходы с наших баз намертво блокировали неизвестные корабли. Целый флот. Тоже, кстати, под американским флагом.
  - Звездно-полосатым? - задал глупый вопрос Дубовенко.
  - Не, - Николай так и представил, как командир на другом конце связи хитро мотает головой. - Конфедератовским, он у них теперь для флота.
  - Каким?
  - Конфедератовским! - повторил полковник. - Южные штаты в Гражданской войне в США! Ну, вспомни историю!
  Агент помнил плохо - эта тема не входила в список известных исторических событий. Нехорошо с точки зрения правящей, оккупирующей империи напоминать населению колоний, что у них есть какое-то прошлое и вообще, своя история.
  - На наш Андреевский похож, только полоски синие со звёздами, фон красный - подсказал полковник. - Но это не важно. Вступать в войну сейчас глупо - кто-то хорошо готовился, и это точно не мы. У них три авианосца, пара линкоров классом не меньше нашего "Князя Невского" и до чёрта сопровождения. Уже сейчас они могут устроить нашим базам на Аляске второй... то есть, уже третий Перл-Харбор. Полсотни лет не было войны, и они там стоят чисто для галочки. Лётчики, артиллеристы, моряки не имеют ровно никакого опыта.
  - А угрожающие имеют?
  - По крайней мере, они готовились, судя по всему, долго. В любом случае, мы опоздали и лишний Перл-Харбор нам не нужен!
  Дубовенко задумался.
  - Но Перл-Харбор устроили не нам! - довольно быстро нашёлся он.
  - Почему-то, - усмехнулся полковник. - В штабе никто не горит желанием проверять. Никто не знает, на что способен новый враг. Да и враг ли он вообще.
  - Это как? - не понял Николай.
  - Лидеры Корпорации объявили, что их ни в коей мере не интересует война с Россией, они просто возвращают американскому народу землю. Как говорят, глядишь, пронесёт. Главное - не атаковать заведомо превосходящие силы противника.
  "Пронесёт, не пронесёт, - мрачно подумал Дубовенко. - А империя в опасности, и рисковать не хотелось бы".
  Но всё же, начальству виднее. Это каждый только думает, что верхи работают по-идиотски, а сам бы он сделал всё лучше в сотни раз. Брехня всё это - и агент был последним, кто в неё поверил бы.
  - И что делать мне? - спросил он.
  - А что затевал связной, то и делай, - спокойно, собранно ответил полковник. - Как понимаю, вы хотели раскопать какую-то информацию. Сейчас этот продукт в дефиците, мы нуждаемся в нём, как в воздухе.
  - Понятно, - кивнул Николай. - Сообщу Бену, решим, что делать - может, кое-что можно провернуть быстрее. Хотя, с такой ситуацией всё еще задержится на несколько дней.
  Попрощавшись с полковником, агент повесил трубку. Впереди маячили долгие безрадостные размышления.
  
   Микронезия.
  Гидроплан коснулся воды - вначале лишь краешком плавников, а потом плюхнулся уверенно, всей тушей. Пробежав нужное для посадки расстояние, небольшой самолёт замер - как раз возле импровизированного причала. Внешне он выглядел старым, заброшенным и вообще без пяти минут разбитым - никто не хотел, чтобы огромную базу Корпорации обнаружили из космоса или иными путями.
  Василий, Дибров, а также двое мрачных типов в камуфляже покинули гидроплан - стоило ноге последнего пассажира коснуться старого, но усиленного снизу, дерева, как самолёт начал разбег. Через несколько минут он скрылся в облаках - впрочем, процессию это не волновало - камуфлированные типы повели русских вглубь джунглей.
  Четверть часа блужданий, и они уже в самом помещении базы, вход в которую располагался в одной из пещер.
  Дибров не успевал удивляться - всё самое современное, компьютеры, устройства, да и просто материалы, было использовано в постройке. Изнутри подземный комплекс выглядел, как межпланетные корабли из фантастических фильмов японцев - всё белое или, на худой конец, серое, идеально чистое и максимально автоматизированное.
  - Доставили? - охранников окликнул один из множества людей, сновавших вокруг, как тараканы в тихом месте. Очки, бородка и белый халат выдавали учёного. - Вот и молодцы, пока свободны. Вы академик Дибров? - человек крепко пожал руку русского. - А вы Василий? Очень приятно. Я руководитель одной из научных групп, Доркинсон. С ударением на первый слог.
  Василий и Дибров переглянулись.
  - Занимаюсь взрывчаткой, - продолжал тем временем новый знакомец. - Всё на войну, знаете... но это оправдано. Что до вас, разработки распущенного института - атомная бомба, реактивный двигатель и что-то там ещё, признаны ведущими. Я должен показать вам всё. Потом академик сформирует научную группу из бывших работников вашего института, перешедших на нашу сторону, и наших ребят. Ну что, приступим к экскурсии?
  Русские, ошеломлённые размерами и оснащённостью комплекса, только кивнули.
  - Ну, тогда за мной, - махнул рукой Доркинсон. - Время дорого.
  Сначала зашли в доки, боевую часть. Огромное пространство пустовало в связи с начавшейся операцией по освобождению североамериканского континента, но кое-где всё же приткнулись боевые корабли - резерв или проходившие регулярные ремонтно-профилактические работы. Диброва и Василия поразил размах действа - только в этой части работало не меньше тысячи людей, причём, это ещё не был весь комплекс.
  - Мы имеем около десятка таких баз по всей планете, - заумным голосом начал Доркинсон. - Эта строилась последней, и поэтому лучше всех оборудована. Флот сейчас на войне... как видите. Остались лишь корабли конвоя и неисправные или слишком старые. Вон, пара эсминцев, тяжёлый крейсер, да подводная лодка. Ещё линкор "Алабама", но он устарел, причём не только морально. Авианосцы, линкоры и эскортные корабли вместе с транспортниками проводят высадку на юго-западном побережье.
  Слова потрясали воображение сильнее, чем визуальный ряд. Только представить, что всё это лишь крохи мощи, которая обрушилась на головы несчастных восточников в Америке! С каждой минутой, если не секундой, Дибров понимал, что выбрал очень удобную сторону. Не трогать Россию? Да пусть и трогать, там не осталось ничего. Главное, его, Диброва, мечты наконец-то сбылись. Наконец-то можно ощутить реальную силу на своей стороне!
  - А сколько у нас кораблей? - в лоб спросил ошеломлённый Василий. - Ну, только на этой базе, до войны?
  Доркинсон честно задумался.
  - Сразу и не прикинешь, - пожал плечами он. - Ну, посмотрим на главное. В проигранной войне главной действующей силой были авианосцы. Учитывая, что после захвата Штатов ни восточники, ни ваши соотечественники не занимались улучшением военной техники, за ненадобностью, принципы не должны измениться. А по авианосцам... на этой базе располагались тяжёлые "Лексингтон", "Йорткаун" и "Саратога" нового поколения и пяток эскортных класса "Эйрфорс кауэр"... силу такого соединения прикиньте сами. Тем более, эсминцы, подлодки, крейсера, да всякой шелупони по мелочи... транспорты с десантом чуть не забыл, а это сейчас тоже важно. Делайте выводы.
  Диброва как током ударило. Если это лишь одна из десяти баз... да и хотя бы половина слов правда, что же выходит? Сколько стоит строительство такой армады? А содержание, с персоналом и ремонтами?
  Естественно, все эти вопросы были заданы Доркинсону.
  - Точно не скажу, не специалист, - усмехнулся тот. - Но вообще-то довольно много. Откуда всё это? Ну, люди - потомки сбежавших военных, которых из "горящей" Америки вывозили целыми семьями. А ресурсы, деньги... всё из Африки, Колумбии и так далее. Рабочая силы дешева, как нигде. Деньги? Я же говорил. Да, наркотики, да, контрабанда, оружие, запрещённые препараты. Убийства, грабежи, продажа полезных ископаемых... те же алмазы. Иногда даже похищения. Может, не всё хорошо, но... мы же должны что-то делать! Этот бизнес всё равно будет кем-то контролироваться, а в нашем случае он работает на благое дело.
  Дибров предполагал, и, в отличие от потерявшего дар речи Василия, задал вопрос, занявший с самого начал последней проповеди Доркинсона.
  - Семьями? - переспросил он. - Военных? Поподробнее, пожалуйста. Хотелось бы знать, как эти базы вообще образовались.
  "Экскурсовод" только пожал плечами - смирился с ролью разжёвывающего до последней крошки ещё до прибытия русских на базу.
  - Ладно, слушайте. Историю войны все помнят?
  Дибров кивнул - как человек, разрабатывающий средства ведения войны, они интересовался всем, что с этим связано. Разумеется, самой войной тоже. Последняя крупная стычка произошла между Восточной, а тогда ещё Китайской империей и США, разваливавшимися тогда от безработицы, глупости и лени чиновников. Армия американцев большей частью состояла из неумех-призывников, а технический парк безнадёжно устарел. Сейчас в это трудно поверить. По крайней мере, Корпорация умеет делать выводы.
  - В общем, как только генерал Макартур, командующий сухопутной армией, понял, что война окончательно проиграна, он договорился с адмиралом Фатером. Погрузив всё, что осталось, а заодно и золотой и культурный запас Штатов - не отдавать же узкоглазым - они спешно отступили в Южную Африку. Там основали первую базу. Насчёт семей - в оккупированной Америке было много недовольных, и многие военные сами хотели покинуть страну. Им помогали, вывозя всех потихоньку, вместе с родным и близкими. Таким образом, сейчас мы имеем целую армию, которая сегодня отвоёвывает страну обратно.
  - А Корпорация? - спросил Дибров. - Она же не образовалась сама по себе, да и тогда не было сегодняшних глобальных планов. Так ведь?
  - Так, - лениво согласился Доркинсон. - Мы стали силой этой самой Корпорации - головой была предположительно группа европейских миллионеров и просто предприимчивых людей со всех концов света. Это вы знаете. Не знаю как, но они добрались до нас. Тогда военные просто сидели на главной и вспомогательных базах. Они накапливали злость и силы. Причём первая набиралась настолько быстрее, что несколько раз чуть всё не испортили. Слишком ранний выход равнялся бы поражению. Но теперь... у нас есть шанс. Да что там шанс? Это у них, у восточников он есть. Хилый и незаметный. А вот у нас - реальная вероятность, отнюдь не маленькая. От неё не отмахнёшься просто так, и восточники будут считаться.
  "Интересно, они все так патриотически уверенны? - подумал Дибров. - Впрочем, я, кажется, этого и хотел. Так что жаловаться не на что".
   - Что насчёт слухов, что Корпорация не знает, кто ей управляет? - осведомился русский учёный.
  - Ерунда это всё, - отмахнулся Доркинсон. - Полнейшая. Конечно, знает, просто "мозг" так ценен, что не знают только те, кому это не нужно. Высшие чины прекрасно осведомлены. У нас серьёзная организация.
  Будь здесь Ремингтон, зевнул бы от неизлечимого дежавю. Впрочем, организация имела все права называться серьёзной, а тем паче сильной - скромная демонстрация возможностей выбивала спесь из кого угодно. А заодно и вправляла мозги.
  Потом Дибров с Василием испытали ничуть не меньшее потрясение от продолжения экскурсии. Всё, от казарм рядовых до конвейеров производства (одежда, концентраты и мелкие бытовые вещи) заставляло проявлять уважение к проектировавшим и строившим базу.
  Как сказал потом Доркинсон, база занимала огромную площадь сразу под несколькими островами. Сеть подводных коридоров соединяла их между собой. Взять базу с воздуха или кавалерийским наскоком не получилось бы ни у кого: зенитная артиллерия и последнее новшество, только поступившее на вооружение Корпорации - управляемые ракеты "Водомерка" и "Шершень-1", всё стояло на страже и могло отразить или хотя бы задержать нападающих до подкрепления с других баз.
  - Это как такое возможно? - ужаснулся в конце Дибров. - Построить такую сложную махину, частично под водой, да ещё и незамечено? Восточные и русские спутники тысячу раз могли заметить работы! В конце концов, самолёты, случайные корабли... немыслимо!
  "Экскурсовод" хитро улыбнулся.
  - Видите, народ не жалеет ничего, чтобы отомстить завоевателям. Надеюсь, вы будете работать с не меньшей отдачей.
  - Работать? - рассмеялся русский. - Это мечта, а не работа! Да я всё сделаю, чтобы доказать, что разработки были бесценны.
  - Вот и великолепно, - улыбнулся Доркинсон. - Похоже, совсем скоро нам понадобится всё, что вы сможете дать.
  
  Якорная стоянка в Нью-Йорке. Мостик линкора "Джордж Вашингтон" ВМС США.
  Ремингтон стоял у открытого окна (иллюминатором это стекло метр на два язык назвать не поворачивался) и курил, выпуская дым наружу. Никто и подумать не мог, что всё обернётся так удачно. Да что там - лучше, похоже, ничего в этой жизни не было. Мечтая о мести узкоглазым, во возвращении стране независимости, о том, чтобы эта чёртова страна обрела силу, Стив ни на секунду не мог представить, что это хотя бы на процент окажется правдой.
  Это оправдалось на сотни процентов. Больше, чем, может быть, представляли руководители Корпорации. Желать лучшего - наглость, и бывший детектив прекрасно понимал это, вдыхая морской воздух и вообще наслаждаясь жизнью.
  Надо сказать, получалось - к хорошему легко привыкнуть.
  - Ну что, видите? Я не обманывал.
  Ремингтон вздрогнул - меньше всего ожидал голоса сзади.
  - Как погода? - непринуждённо осведомился Морелло. - По-моему, нам дует попутный ветер перемен.
   - Да уж, - кивнул опомнившийся Стив. - С этим повезло. Не ожидал.
  - Я тоже, - согласился мафиози. Тоже бывший, наверное. - Готовился к кровавой гражданской войне... а тут раз - и всё. Мы победили.
  - С этим спорить трудно, - улыбнулся Ремингтон.
  - Но ничего не даётся даром, - Морелло резко посерьёзнел. - Я пришёл не просто так. А с предложением.
  Стив пожал плечами - другого, как всегда, не ожидал.
  - Захватить страну мало, - Морелло развёл руками. - Потом надо ещё удержать. В нашем случае эта проблема никуда не исчезает. Восточники не будут сидеть и наблюдать, как их колония обретает независимости. Жаль, конечно, но чего мы ещё хотели? Мы все должны делать для страны максимум возможного.
  Стиву очень понравилось это "мы". Причём он сам не знал, в каком смысле - "понравилось".
  - И что вы предлагаете? - спросил он, внутренне готовясь ко всему. - Конкретно мне?
  - Нам нужны хорошие командиры. Не боящиеся участвовать в настоящих боях, смелые, находчивые...
  - Я? - опешил Ремингтон. - Но какой из меня военный?
  Морелло звучно рассмеялся - непонятно, в насмешку или ещё по какой причине.
  - Ну вы даёте, детектив... вообще, мало кто знает себе цену, полностью. Одни преувеличивают, другие преуменьшают... и, хуже всего, так и думают. Первые просто болтуны, вторых надо... э-э... разбудить. Они спят, не зная своих возможностей. Вы тоже спали, хотя за последние события слегка оправились от дрёмы. И теперь страна, та, о которой так мечтали, нуждается в вас... как и в остальном народе.
  "И, правда, - подумал Стив. - Что ещё делать? Дальше быть детективом, полицейским из отдела по борьбе с наркотиками? Но вот дадут ли работать восточники, если у них получится вернуться? Неизвестно".
  Но надо быть более осторожным - вначале неплохо узнать конкретнее, чем придётся заниматься.
  - И чего во мне такого? - спросил вслух Ремингтон. - Раньше не замечал н7ичего выдающегося...
  Морелло рассмеялся повторно.
  - Хорошо, разжую, до мелочей... считайте. Во-первых, опыт. Работа детективом в таком месте, как Нью-Йорк... в конце концов, вы вышли на меня, мою структуру. А это, пусть и не самая важная и лучшая, но часть Корпорации.
  - Этого мало, - пробубнил Стив. Морелло услышал.
  - Мало? - усмехнулся он. - Ну, ловите продолжение. Вы не боитесь убивать. Но вовсе не ломитесь через трупы, разбираясь, где и когда следует применить оружие или тяжёлые кулаки, а где нет. Вы не тупой убийца, не гангстер с автоматом Томпсона, убивающий, кого прикажет босс. Мыслящий человек, короче. Нам нужны такие. Потому, что босс не всегда будет рядом. Говоря понятным языком, нам нужны... боссы, мафиозной терминологией. Но предупреждаю - государство не мафия.
  Ремингтон медленно кивнул. Потом ещё раз, и ещё.
  - Хм, - детектив щелчком пальцев отправил недокуренную сигарету в воду. - Уж извините за нахальство, но чем будете заниматься вы? Просто любопытно.
  - Я? - Морелло зевнул не от скуки, а от недосыпа. Последние дни выдались особо тяжёлыми. - Ну, от вас секрета нет - вижу, согласны работать. Я сформирую и возглавлю управление по борьбе с организованной преступностью, или что-то вроде того. Мой опыт в этом деле, - бывший мафиози позволил себе лёгкую ухмылку, - позволяет успешно работать в данной области.
  - Да, - кивнул Стив. - У вас-то получится... но что буду делать я? На этот раз конкретно.
  Похоже, Морелло предполагал подобный вопрос - более чем естественный. Прямо-таки напрашивающийся, и не в последнюю очередь.
  - Корпорация формирует контрразведывательные подразделения и добытчиков информации, - начал он. - Нам нужны, как я говорил, сильные, умные люди. Придётся пострелять, но без работы головой ничего не получится. Короче, спецы широкого профиля. У русских есть Тайная канцелярия, восточники славятся неуловимым Орденом... что-то вроде ниндзя, о них вообще почти ничего неизвестно. Нам нужны наши, американские сотрудники, превосходящие как тех, так и других.
  - В чём это будет заключаться?
  - Вас обучат, как военному делу, так и шпионской работе. Помножив на опыт, который у вас, разумеется, присутствует и нужные психологические качества, мы получим ценного оперативника. Разумеется, оплата будет на высоте - десятикратная ставка детектива, и это только вначале. Как это вам?
  - Смотрится неплохо, - задумчиво проговорил Ремингтон. - А почему это сообщаете именно вы?
  - Просто мы с вами хоть как-то знакомы, - добавил Морелло. - Да, ещё... на всякий случай. Мы не бросаемся ценными сотрудниками. Вас не собираются посылать в места, откуда никто не выбирался.
  - Хорошо, - пробормотал Стив. Мозг работал на лихорадочных оборотах, пытаясь взвесить предложение итальянца со всех сторон. - Можно подумать?
  - Нет, - быстро ответил Морелло. - Кстати, ваш друг Джеймс уж дал согласие.
  - Джимми? - опешил Ремингтон. - Я думал, его переехало японским броневиком, не далее, как вчера!
  - Повезло. Отделался парой ушибов и сломанным носом. Кажется, только задело лобовой бронёй, а она довольно крепкая. Но жив-здоров, по крайней мере, в больничный буфет бегает не хуже остальных.
  - Слава богу! - выдохнул Стив. - Хорошо, я согласен.
  С этих слов и без того нескучная жизнь простого нью-йоркского детектива Стива Ремингтона, как пишут во всяких приключенческих книжках, круто изменилась.
  Куда уж круче?
  
  База Корпорации в Микронезии.
  В столовой русского учёного ждало множество сюрпризов.
  - Мистер Дибров?
  - Да, кто эт... а, вы, Доркинсон... доброе утро.
  - Уже день, - поправил собеседник. - Ну, как у нас? Хорошо работается?
  Русский улыбнулся - не останавливаясь на этом, засмеялся, и смеялся, пока колики в животе не подсказал прекратить. Учёный-химик терпеливо ждал.
  - Ну, - отдышавшись, ответил Дибров. - Я же говорил: не работа, а мечта. По сравнению с Москвой, где большую часть времени занимала банальная канцелярия, просто рай. И, надо сказать, очень продуктивный.
  - У нас тут секретов нет, - заметил Доркинсон. - Думаю, командование предупредило. Почему? Ну, куда с атолла денешься? Так вот, хотелось бы побеседовать по душам. Не против?
  Русский повеселел - радушное общение с человеком, который тебя понимает (брат-учёный в данном случае) явно вписывалось в национальный характер.
  - Да, пожалуйста! - учёный пребывал явно в приподнятом настроении. - О чём хотели поговорить?
  - Ну, о погоде бессмысленно, - пожал плечами Доркинсон. - Не сказать, что всё идеально, но кондиционеры справляются. Отпугиватели насекомых тоже, так что - курорт! Давайте лучше о науке.
  - О науке, так о науке. Но только несекретная информация - всё растрёпывать командование не позволяет.
  - Да-да, конечно, - учёные подошли к столику с подносами - каждый взял по одному. Пошли дальше. - Как вы могли... да и не нужны мне эти технические подробности - что, больше голову нечем забить? С этой новой взрывчаткой и так много проблем.
  - Проблем? - переспросил русский. - А каких? Без технических подробностей, разумеется.
  - А, - махнул рукой Доркинсон. Другая перекладывала на поднос тарелку с салатом. - Есть у нас химик, Стэнли фамилия. Способный парень - во внерабочее время вывел формулу для нового вида взрывчатки. Для развлечения, говорит. Ну, на самом-то деле просто премии давно не видал - денежки хочется потратить, как выберемся на континент. Но фишка в другом.
  - В чём? - Дибров последовал примеру товарища. - О, а это что такое?
  - Что? - взгляду предстала тарелка с большими белыми... колбасками, что ли. Только маленькими.
  - Это вот, - указал на ряд тарелок русский. - макароны какие-то...
  - А-а, - протянул Доркинсон. - Лучше не притрагивайся.
  - Это почему ещё?
  - Ты не вегетарианец? Впрочем, всё равно - это, как ты, сказал, ха-ха, макароны на самом деле черви.
  - Чего?
  - Ага, - рот химика расплылся в улыбке. - Черви. Для местных. Несколько, из самых способных работают на нас. В моём отделе есть один. Но всё равно, уже десяток лет это только как деликатес.
  - Зачем готовят?
  - Раз готовят, значит, есть спрос, - философски сказал Доркинсон. Но я о взрывчатке. Так вот, на первых испытаниях образец показал себя превосходно. При меньшей массе мощность возрастает в разы. То есть, если мы набьём снаряды, ёмкости для ТНТ и патроны взрывчаткой, составленной по этой формуле, получим преимущество по огневой силе даже при меньшем калибре! Ну, пуль это почти не касается, так как там основное регулирует масса. Но снаряды и сапёрное оборудование! Мины!
  - Да, это хорошо, - признал Дибров. Руки потянулись к ароматной курице, поджаренной до хрустящей корочки. Ещё одна тарелка отправилась на немаленький поднос. - Огневая мощь ещё никому не мешала.
  - Да не только в этом дело! - воскликнул химик. Остальные учёные разом обернулись на возбужденного, размахивающего свободной от подноса рукой, Доркинсона. Потом, когда всё стихло, он продолжил, уже не так громко. - Надо смотреть шире. Вот, скажем, солдат. Несёт несколько взрывпакетов общей массой... ну, полкиллограмма, от балды, как вы, русские, говорите. Этого ему достаточно для выполнения боевой задачи активно воюющего подразделения - учти, цифры не реальные, так как я не знаком с армейцами. Но возьмём это за реальность, пока.
  - Ну, - сосредоточенно кивнул Дибров. - Дальше.
  - А дальше-то вот что выходит, - увлеченный рассуждениями, химик набирал продукты, совершенно "не связанные" друг с другом, например, атлантическую сельдь со стаканом молока. Впрочем, это его не волновало. - Вес-то выигрывается! Соответственно, не надо таскать столько взрывчатки! Это и к гранатам относится, они также станут легче. Так вот, встаёт вопрос: в каком направлении пойти? Взять побольше взрывчатки? Или несколько магазинов для оружия? А может, не брать ничего, и меньше уставать в переходах? Мы создали всего лишь, казалось, новый тип взрывчатки, но из-за этого будут пересматриваться уставы и военные теории! Понимаешь?
  Дибров и не заметил, как перешли на ты - объяснения нового друга оказались интересными на самом деле.
  - Да уж, подкинули задачку - улыбнулся он.
  В голову влезла мысль: "Да уж, а как всё перевернут реактивный двигатель и атомная бомба...", но её тут же перебили дальнейшие словоизлияния химика, который, конечно, на месте не стоял, а продвигался вперёд в своих рассуждениях.
  - Но это вершина айсберга! - от невозможности махать руками Доркинсон начал слегка потряхивать головой, в такт своей мысли. Сказать, что это смотрелось комично, значило не сказать ничего. Очередь заволновалась, стали показывать руками, но ничего - начальника отдела взрывчатых веществ это отвлекало несильно. - А артиллерия? Сколько можно сэкономить на производстве снарядов меньшего калибра, но с такой же разрушительной силой? Сколько можно сэкономить на их перевозке? А на производстве орудий под такие снаряды? В конце концов, в погребах, вагонах и укладках их просто элементарно больше поместится! Всё это принесёт плоды, о которых мы и мечтать не смели!
  - Погоди, кажется, мы кое-что забыли, - Дибров заметил хмурую рожу буфетчика, как раз возле кассы, которую они, похоже, миновали. Увлеклись, называется...
  Расплатившись магнитными картами Корпорации, химик и физик заняли место за одним из свободных столиков. Тема и образ разговора не изменились, разве что за аленьким исключением: когда наступало важное место, а есть Доркинсон не мог по моральным соображениям (надо же такие перспективы обрисовать!), он мычал с набитым ртом.
  Химик говорил активно и долго.
  ... вообще всех! - закончил речь он. - Понимаешь?
  - Не совсем, - Дибров с сожалением отложил только что начатую куриную ножку. - Ты же проблемы расписывал вначале... а сейчас всё вообще замечательно...
  Доркинсон разом погрустнел - радость как ветром сдуло.
  - Это всё, - начал объяснять он. - Омрачается одним обстоятельством: взрывчатка чрезвычайно опасна. Это, конечно, разумно - чего ещё ожидать от бомбового наполнителя? Но, когда её трясёшь, да ещё и несильно, а она взрывается... это слишком.
  - Были жертвы? - настороженно спросил Дибров.
  - Не-а, - мотнул головой химик. - И назвать это иначе, как крайне везучим стечением обстоятельств, я не могу, так как в чудеса не верю. Вот мы и доводим... до ума, - энтузиазм и оптимизм быстро возвращались, так что последние слова Доркинсон произнёс голосом, который минуту назад распугивал мирных учёных, пришедших перекусить. - Мы всё сделаем, максимум через месяц! Правильный путь уже найден, так что беспокоиться не о чем! Далее испытания, ну а потом, как примут на вооружение... вот путь только восточники попробуют отобрать назад континент! Уж там-то посмотрим, что может наука!
  - Ясно, - кивнул русский. - Ну, я не могу похвастаться... в ближайшее время. Через годик посмотрим, а пока...
  - Но всё хорошо? - жуя, спросил Доркинсон.
  - Ага. На родине и десятой части не получилось бы, всё из-за этого наплевательского отношения!
  - Ничего, - хохотнул химик. - Вот пройдёт время, появятся реактивные самолёты и эта супербомба, они ещё пожелают вернуть вас обратно. Только поздно будет.
  - Да уж, - усмехнулся Дибров. - А поезд уехал...
  Некоторое время ели молча.
  - До меня слухи дошли, - нарушил молчание русский. - От конструкторов-оружейников - уж очень громко трепались в коридоре.
  - Ну, и что там? - с интересом спросил Доркинсон, наворачивая спагетти на вилку.
  - Делают... вернее, уже сделали новую штурмовую винтовку. Всё-таки, "Гаранды" и "Карабины" даже более чем прошлый век, а мы не какая-нибудь Африка. Это я от них услышал, - пояснил русский, уловив удивлённое выражение лица химика. - Так вот, у них та же ерунда - все хотят уменьшить вес и размеры снаряжения. Только в данном случае не за счёт мощности, а наоборот.
  - Ну-ка поясни, - заинтригованно проговорил Доркинсон. - Не совсем понимаю.
  - Хорошо. Ну, какой в мире калибр для винтовок - снайперских, штурмовых, любых. Какой?
  - Ну... - неуверенно предположил химик. - Вот вчера были 7.62 и 7.92. Что там выдумали наши конструкторы, мне неизвестно - не интересовался. А что?
  Дибров медленно, растягивая ожидание, дожевал кусок курицы.
  - Они перешли на 5.56.
   - Хм, - задумался Доркинсон. - А зачем? Это же слабый калибр, разве не так?
  - Так, - кивнул русский. - Но смотря для чего. Например, городской бой редко вынуждает стрелять на дальние расстояния. А повышается, как ты, кстати, упоминал, и лёгкость патронов, и их количество в магазине - вот что в ближнем бою главное.
  - Но, если восточники не примирятся с первыми поражениями, а они не примирятся, основные сражения будут проходить на островах. Только потом, если захватим все прилежащие к побережью базы... но этого надо сперва достичь. Первое время будет востребован старый калибр, как ни крути.
  - Да, - согласился Дибров. - Именно об этом они и спорили.
  - И кто одержал верх?
  - Да, никто, - пожал плечами русский. - Они собираются поставить на конвейер винтовки двух типов, для обоих калибров. При этом они будут идентичны, за вычетом размера пуль... ну, и самих винтовок.
  - Рискованная практика, - заметил химик. - Так может возникнуть крупная путаница.
  - Не-а, - закончив с едой, Дибров принялся за чай. - Не возникнет, если они этого захотят, на самом деле. А они хотят - во время беседы здорово напоминали тебя у буфета.
  Доркинсон смутился.
  - Да ладно... подумаешь, увлёкся... с кем не бывает? В конце концов, мы делаем революцию в технике!
  Русский позволил себе лёгкий смешок.
  - Что? - подозрительно спросил химик. - Скажешь, не так?
  - Так, - улыбнулся Дибров. - Просто у тебя сейчас революция в желудке свершится.
  - Ты о чём?
  - Рыба и молоко...
  - Чего? - Доркинсон оглядел пустые тарелки и стакан, покрытый непрозрачным беловатым осадком. - О, чёрт! Проклятье, я, пожалуй, свалю... то есть, покину это место, как можно быстрее. Подготовлюсь к революции, - нервный смешок. - Увидимся завтра, хорошо?
  Дибров пожал плечами - мол, как хочешь, только "революцию" прямо здесь не устраивай.
  Химик быстрым шагом покинул столовую - расставшись с собеседником, Дибров принялся изучать содержимое тарелок, оказавшихся почти пустыми. Быстро прикончив остатки, он тоже последовал к выходу - отлынивать от работы не любил, а от такой, которая была увлечением по жизни тем более.
  Основываясь на теоретических выкладках и опытах, деньги на которых Корпорация выделяла в огромных количествах, он мог сделать двигатель реактивного типа через год, а атомную бомбу - через пять-шесть лет, и не видел смысла терять это время, пусть и на несколько минут.
  
  Окрестности Киншасы. Африканское отделение "Армалит".
  - Поднимайся! - негр принялся расталкивать Николая. - Хватит спать, мы идём!
  - Что, уже? - агент Тайной канцелярии с трудом разлепил глаза. - Проклятье, Бен, я же только... погоди, ночь не наступила! Какого тогда...
  Напарник молча швырнул пакет с одеждой - тот упал рядом с кушеткой.
  - Тебе придётся примерить это, - прокомментировал он. - Планы меняются.
  - То есть? - Дубовенко непонимающе уставился на негра - ещё не оправился ото сна. - Что всё это значит?
  - Многое, - буркнул Бен. - Я нашёл способ пробраться без ухищрений.
  Николай тоскливо покосился в угол, на ящик, куда складировали униформу для ночных вылазок, КПК и приборы ночного видения.
  - Так что, всё это... - ещё один взгляд на ящик. - Отменяется? - спросил агент. Тон так и не определился между обнадёживающимся и разочарованным, так что вышло нечто среднее.
  - Ага, - кивнул напарник. - Говорю же, есть способ получше.
  - Например? - Дубовенко невесело глянул в окно микроавтобуса, припаркованного недалеко от нужного завода, но так, чтобы никто не заподозрил выжидающее чего-то транспортное средство.
  - План есть, беспокоиться не о чем. Один мой, - Бен запнулся. - Ну, скажем, знакомый, даже друг, работает там охранником. Может помочь. Разумеется, не просто так...
  - Если мы добудем там хоть что-то стоящее, думаю, полковник упрямиться не будет, - пообещал Николай. - Заплатит рублями, золотыми. Только информацию добудьте!
  - Во-во, - поддакнул негр. - Я ему то же самое пообещал. Этот человек уже помогал, и несколько раз по-крупному, так что ничего случиться не должно. Мы пройдём через чёрный вход... он проведёт. И, нацепив униформу младших инженеров, посетим кабинет директора или, на худший случай, заместителя. Обычно в таких местах много бумаг, в том числе есть и возможность найти связи с главными... ну, или, по крайней мере, посредниками. Останется сфотографировать это вашей шпионской камерой, и свалить подальше.
  - Звучит красиво, - пробурчал Дубовенко. Да уж, это лучше игр в спецназ, пусть и без стрельбы. - Но получится ли?
  - Шансы высоки. Завод, как ты успел заметить, немаленький. Затеряться в такой махине не так ужи сложно. А информация нужна быстро.
  Агент покивал.
  - Да уж, - медленно проговорил он. - В штабе некоторые горячие головы твердят, что мы на пороге войны, мировой. Второй. А, учитывая последние события в американской колонии восточников, их слова приобретают смысл. И я больше всего хочу, чтобы они ошибались.
  - Вот, я и говорю надо идти.
  - Уверены? - спросил напоследок Николай.
  Негр изобразил усмешку.
  - Иначе и не пробовал бы.
  Подумав секунд пятнадцать, русский вынес окончательное решение:
  - Всё. Идём. Переоденусь в этого младшего инженера, и - вперёд.
  
  - Я же говорил, не тормозите, - буркнул Нед вместо приветствия. - Сказано в полчетвёртого, значит, в полчетвёртого!
  Бен представил Николая и помощника, то есть, Неда, секунду назад. Нельзя сказать, что русский тут же проникая симпатией к другу напарника, но выбирать не приходилось.
  - Да ладно, - примирительно сказал Бен. - Две минуты прошло...
  - Две минуты? - взвился друг. В отличие от Бена, он не был негром - скорее смесь араба и европейца. Подробнее Дубовенко не рассматривал. - Две минуты? Да ты знаешь, в каком концлагере я работаю? Здесь такой режим... а охрана - толпа, надо сказать, обученных громил с оружием! В прошлом месяце пристрелили одного за попытку вынести какую-то деталь! Попытался по-тихому... так бы задержали, но нет, убежать удумал! Только от пуль-то не побегаешь...
  Бен тупо уставился в землю - агент тут же понял, кто посылал несчастного, зачем и с какими целями.
  - В концлагере? - не удержался русский. - А что терпишь?
  "Арабоевропеец" сплюнул.
  - Платят, - буркнул. - Неплохо. Вот и терплю.
  - Значит, мало, если нам помогаешь, - удовлетворённо кивнул Николай.
  - Ну, знаешь... - Нед чуть не задохнулся от возмущения. - Я тут задницу подставляю... могу забить на вас обоих...
  Резкий тычок под рёбра со стороны напарника заставил охнуть.
  - Успокойся, Нед, всё хорошо, - уладил ситуацию Бен. - Ты очень нам поможешь. А потом тебе заплатят рублями. Настоящими, а не местными ассигнациями. Понятно?
  - Что ж тут непонятного? - буркнул Нед. - Но чтобы вы не это самое...
  - Да-да, - сахарным тоном уверил негр. И, злобно зыркнув на агента Тайной канцелярии, продолжил. - Вот сделаем то, о чём договорились, и непременно...
  Недоверчиво покосившись сначала на одного сотрудника русской разведки .затем на другого, Нед пробормотал что-то вроде "Ладно", а затем просто махнул рукой: мол, следуйте за мной, и быстро зашагал к корпусам завода.
  - Это что? - вырвалось у Николая.
  Перед взглядом предстала даже не яма - так, что-то вроде щели, аккурат под основанием забора, со стороны, незаметной камерам наблюдения и охранкам, тщательно следящим за персоналом.
  - Аккуратный лаз, - пожал плечами завербованный. - Да, придётся немного испачкаться. Не беда, отряхнётесь. Зато внутрь попадёте. Так, Бен, я всё объяснил? Схема здания у тебя есть, оно типовое. Ничего сильно не менялось, я всю неделю приглядывался. Так, половину ты заплатил, выйдешь, отдашь вторую. Я жду вас здесь через, - Нед глянул на часы. - Два с половиной часа. За это время можно весь комплекс перевернуть, при должном везении. Если поймают, я не при чем. Что хотите говорите, но меня не впутывайте. Всё?
  - Ага, - меланхолично кивнул Дубовенко. - Может, уже приступим? Или так и будем торчать здесь до второго пришествия?
  - Я предупредил, - указательный палец Неда взметнулся вверх.
  "Точь-в-точь, бабушка", - подумал Николай.
  - Да-да, Нед, мы всё помним - нетерпеливо успокоил Бен. - Не будем терять время, вперёд.
  Пожав плечами, помощник полез в дыру. За ним последовал русский, и последним влез негр - отряхнувшись, чтобы не вызывать подозрений, все последовали к одному из запасных выходов, который выбрал Нед.
  Работа началась.
  
  Завод представлял собой некое подобие муравейника - разумеется, увеличенное в масштабе. Но этим дело не ограничивалось - по сравнению с мирными постройками насекомых этот гигант разросся вширь и, главное, вглубь.
  Николай мог сравнить "Армалит" с "Руссо-Балтом" или знаменитым Тульским оружейным - последний больше подходил по продукции. Но по размерам и объёмам производимого местное предприятие обгоняло русских монстров чуть ли не в разы.
  Прикрытие было неважным - производство ножек для стульев и прочей фурнитуры. Это годилось для современных проверок через Мировую сеть и прочие каналы связи, когда инспектор сидит где-то далеко и сопоставляет цифры в отчётности. Наверное, у этих ребят с последней всё порядке, иначе бы... впрочем, уже всё равно. Вряд ли Корпорация позволила бы прислать нежелательного визитёра - сегодня, когда США восстановились под её контролем, мощи хватит и не на такое.
  Николай и Бен старались держаться подальше от основной толпы, быть в самой гуще её и одновременно в стороне - только это гарантировало успех миссии, план которой начинал рушиться при более близком знакомстве с размерами завода.
  Нет, снаружи это было рядовое предприятие, но внутри, под землёй... собирали, конечно, оружие, это стало ясно, стоило только начать "прогулку". Конечно, скрываемое элементарно вычислить по количеству отходов, допросу нанятых людей, да и просто их количеству - истинные размеры комплекса скрыть сложно. А ещё правильней - невозможно.
  Перед теми, кто строил и руководил всем этим стояла неслабая задача скрыть всё это от мирового сообщества, потому что на угрозы последнее в лице России или восточников реагировало незамедлительно, без предупреждений. А огромный завод оружия в самом сердце Африки, несомненно, угроза.
  Но Корпорации очень много сэкономила принадлежность этой самой Африки к "диким" континентам вроде Южной и частично Северной Америкам. Жизнь не стоит и гроша, цветёт преступность, а уровень дохода населения не допрыгнет до плинтуса и за сотню лет. Идеальные условия, если хочешь что-то спрятать.
  Мысли проносились неровными рядами, да ещё и в мгновение ока - слишком за многим приходилось следить Николаю, чтобы не попасться на каком-нибудь пустяке. Но, сколь внимательно не высматривал возможные неприятности Дубовенко, и сколь быстро Бен не соображал, как от них избавится, они, неприятности то бишь, ждать не заставили и настигли в самый неподходящий момент.
  - Эй вы, двое! - человек в форме старшего инженера активно махал руками. - Да, вы, вы! Чего прохлаждаетесь, разве обед не закончился? Работы мало? Так я подброшу! В седьмом цехе с прессом какая-то хрень, пойдите да исправьте!
  Диверсанты оцепенели на несколько мгновений, но этого оказалось достаточно. К счастью, у "начальника" не возникло соблазна проверить документы лодырей, но образовалась чёткая уверенность, что если он лично не отведёт трутней к месту работы, неисправность останется таковой ещё надолго. Чувство, в принципе, верное, но вот для сотрудников Тайной канцелярии оно пришлось ой как не вовремя!
  - За мной, живо! - похоже, старший инженер обладал чертами рабочего садизма вовсе не в зачаточной форме. Оставалось только догадываться, был ли он таким с детства или приобрёл здесь или в подобном месте. - Или уволю к чертям собачьим!
  Явно на что-то злой старший инженер мог сделать что угодно в случае неподчинения, в том числе и позвать охрану. Разумеется, это не входило в планы "диверсантов", которые, повесив головы, подчинились приказу - а что оставалось делать?
  - Что-то не видел я вас раньше, - недовольно пробурчал старший инженер. От этих слов у Николая и Бена что-то ёкнуло, в области желудка. С пугающей синхронностью. - Новички? - разведчики более-менее успокоились. - Вечно вы не работаете! Старый конь, как русские говорят, борозды не испортит... не то что новое поколение - вам бы всё не работать, но получать, что хотите...
  Вообще, все беседы в заводе велись на английском. Это было естественно, учитывая, кто вообще заварил всю кашу. Надо сказать, языковая подготовка Тайной канцелярии, включавшая английский на высочайшем уровне и общевосточный на стандартном, спасала. Но помимо этой, не такой уж и серьёзной проблемы, вставали новые, одна хуже другой.
  - Всё! - рявкнул начальник, представ перед растерянными рабочими-местными, застывшими у неисправного устройства. - Вот вам помощь, они исправят пресс! Эй вы, двое! Давайте за роботу, а я пойду - и так дел до самой...
  Заканчивать фразу старший инженер не стал, то ли от злости, то ли от траты душевных сил, то ли по ещё какой-нибудь причине.
  Николай и Бен переглянулись. Тупо уставились на чудо технического искусства, коим каждому нормальному человеку мерещится устройство сложнее кофеварки. Потом опять друг на друга, и снова на пресс.
  Затянувшееся молчание нарушил один из рабочих.
  - Ну, что? - неуверенно спросил он.
  - Ну, в чём дело? - в похожей манере ответил, а вернее, спросил, Дубовенко. - Что произошло?
  - Ну, - пожал плечами рабочий. - Неисправность. Какую-то деталь заело... наверное. Может быть...
  С каждым словом маленький, щуплый негр делался всё меньше и меньше. Товарищи параллельно мрачнели.
  Беда в том, что разведчики чувствовали себя немногим лучше. Требовалось срочно что-то придумать, но свежих идей не появлялось, а старые подразумевали только один вариант: провал, если что-то не произойдёт.
  К тому всё и шло.
  - Надо что-то придумать, или крышка, - шепнул Бен. Николай кивнул - рабочие зашептались. Что бы это ни значило, хорошим знаком оно не было, скорее наоборот.
  - Импровизируй, - промычал Дубовенко, не размыкая губ.
  Негр непонимающе уставился, но было не до объяснений - русский принялся следовать собственному совету.
  - Ладно, посмотрим, - пробурчал он. - Значит, говорите, генератор неисправен?
  И обвёл всех пытливым взглядом.
  - Да, точно! - заголосили довольные рабочие. - Работал, работал, и тут раз - заело! Скрипнул, значит, и застыл! Пульт не слушается, снаружи всё чисто, ничего не застряло... что делать, неясно!
  Николай смотрел на чёртово устройство, будто видел ящик Пандоры.
  "Вот из-за чего все мои беды, - обречённо подумал он. - Всё ясно! Один грёбаный пресс, на драном заводе "Армалит"... и это чёртово задание! Настало время погореть и лучшему агенту!".
  Однако, почти сдавшись внутренне, на деле Дубовенко решил тянуть до последнего, то есть как можно дольше. Лучше барахтаться, чем не делать вообще ничего, и, главное, не забыть про убедительность.
  - Ну, что ж, - произнёс Николай голосом бывалого человека, всю жизнь чинившего прессы. - Здесь дело серьезно... на самом деле. Хотя, могло быть и хуже.
  Рабочие согласно закивали: мол, да, поняли. Инженер дело знает, наше дело помочь... и слушать.
  - Так, - Дубовенко принял задумчивый вид. - Похоже... ну да, так я и думал - заглянул под основание, хотя там ничего не было, кроме тяжёлой сплошной подставки. - Давно проверяли? Как с профилактическими работами?
  Рабочие, как один, развели руками.
  - Дык... не знаем мы... смены меняются, - предположил кто-то. - Может, кто другой и ремонтирует, но не мы.
  "А ведь это, наверное, одна из обязанностей инженеров, - мелькнуло в голове. - Ну ладно, не время переигрывать - надо продолжать".
  - Да, - саркастически кивнул Николай. - Так я думал, опять же. Разве могло произойти что-то другое? При таком отношении к технике... - "инженер" фыркнул.
  - Ну, надо ведь исправить, - робко сказал кто-то из рабочих. - Цех и так стоит. Нельзя прекратить выпуск...
  - Конечно, нельзя, - ободряюще сказал русский. - Исправим, разумеется. Но чтобы больше такого не повторялось. Понятно?
  - Да, конечно! - заголосили рабочие. - Больше не будет...
  Бен тревожно наблюдал за этой сценой. Пока всё шло терпимо - то есть, отвратительно, в глобальном-то смысле, но локальные события в виде немедленного провала пока отодвигало мастерство Николая. То ли он и в самом деле так хорошо заговаривал зубы, то ли просто везло. В любом случае, это могло прекратиться в любую секунду, а пудрить мозги до бесконечности тоже не следовало - время всё же ограничено, к тому же, каждая секунда, проведённая здесь, грозила увеличением шансов на провал. Правда, иного всё равно не оставалось, но положения это не улучшало.
  - Значит, так, - Дубовенко внезапно прервал речь, посвящённую пользе ухода за техникой и профилактических работ. - Сейчас мы её починим.
  "Что он говорит! - с ужасом подумал Бен. - Сваливать надо!"
  - Но нам понадобятся инструменты, - невозмутимо продолжал Николай.
  - Так вон они, всегда висят, - один из рабочих указал на объёмный чемоданчик, мирно покоящийся на ближайшей стене. - Всё, что нужно, там.
  В толпе внимательных и уважительных взглядов то тут, то там засверкали подозрительные. Бен быстро ощутил: положение кренится в сторону, и не так медленно, как бы хотелось. Теперь любая ошибка может стоить провала. А что, если русский откроет инструменты, и не отличит разводной ключ от отвёртки? А если и отличит, что толку, пресс всё равно не починит...
  - Что здесь такое?
  Негр повернулся к дверям, не ожидая увидеть ничего хорошего. Но явившийся в цех больше походил на чудо, нечто спасительное, то, чего быть не может, но без чего настанет гарантированный конец. Минимум провал, максимум - смерть, если Корпорация не церемонится с чужаками. Другой её Бен почему-то не представлял.
  В воротах цеха стоял Нед.
  Стоило ему заметить Бен и Николая, пытающегося разобраться с инструментами, как весёлое, в общем-то, выражение покинуло лицо.
  Затем там отразился ужас, но только на секунду - быстро сориентировавшись в ситуации, друг Бена показал на него и Дубовенко.
  - Эй, вы, - громко сказал он. - У нас проблемы в генераторной. Надо поговорить.
  Агенты Тайной канцелярии тут же бросились к выходу, хватаясь за единственную и так вовремя представившуюся соломинку.
  - Но куда... - слабо возразил кто-то из рабочих.
  - Позже, - прервал Нед. - Сейчас разберусь, и всё исправлю, сам!
  И вытолкал Бена и Николая из цеха.
  - Вы хоть представляете, как это могло закончиться? - тихо, но в высшей степени возмущённо сказал Нед. - Чуть не засрали всё, а заодно и меня!!! Что было, если бы я не зашёл сюда?
  Русский пожал плечами - негр вообще не шелохнулся, давая приятелю выкричаться.
  - Чёрт! - стиснул зубы последний. - Сейчас проведу в лифт, который ведёт вниз, к кабинетам директора и заместителя. Не знаю, что вы сделаете, но попадётесь, убью самолично!!! Потом выведу, через четверть часа. Этого хватит?
  Бен кивнул.
  - Жопу подставляю, надрываюсь, а вы... - Нед ворчал, прямо как старший инженер десять минут назад. - Тоже мне, разведка... герои, чёрт дери, романов!
  К счастью, вокруг было пусто, и можно было говорить нормально, не опасаясь за раскрытие.
  Доведя разведчиков до лифта, Нед чуть ли не пинками впихнул обоих внутрь и, что-то пробормотав, нажал кнопку. Сжатые до красноты руки заметно подрагивали - становилось плохо от одной мысли, что этих двух идиотов (а потом и его, родимого) поймают и уличат в нарушении режима секретности, что равно измене.
  Вниз ехали молча.
  Затянувшийся спуск наконец закончился - Николай стал подумывать, каких же размеров этот "Армалит", если лифт спускается с полминуты. Получалось, что подземная часть занимает около девяти-десяти этажей в глубину, в московских единицах измерения. Такое могла позволить только обеспеченная, могущественная страна. Но зачем такой стране скрывать себя, строить что-то под землёй, когда можно сделать то же самое, но в высоту? Зачем скрываться от других держав, если и так контролируешь регион до последней рыбацкой халупы?
  Что это - излишняя осторожность или логичное выжидание агрессии? А, чёрт знает. В свете последних событий всё выглядит странно. Всё выглядит намного более чем странно, любая мелочь может стать предлогом для большой войны, особенно учитывая нежелание идти Корпорации на какие-либо компромиссы и её столь быстрое овладение Америкой. Это вдобавок к ряду баз по всему свету, о которых ровным счётом никто не знает, зато каждый догадывается.
  - Хорошо, - Бен первый шагнул к выходу. - Ты знаешь, что искать. Я беру заместителя, ты - директора. Пошли, только аккуратно.
  Кивнув напарнику, Дубовенко всмотрелся в схему на стене справа от лифта. То ли местные охранники полные идиоты, о ли, что гораздо вероятней, местонахождение кабинетов не является таким большим секретом, хотя наиболее важных руководителей зачем-то запихнули под землю, подальше от случайных глаз.
  Нед предупредил: на подземных уровнях безопасность соблюдается строжайшим образом. Всё же, скрытие схем кабинетов в неё не входило, но из этого нельзя было исключать, что один из патрулей, которые ходят тут в гордом одиночестве - здесь нет толп простых рабочих - не захочет проверить документы у двух младших инженеров. Не захочет... ха-ха! Да они здесь, небось, со скуки пухнут. Из развлечений только проверка амуниции да документов у любого, кто не сможет покарать начальственными полномочиями. Таких охранники, скорее всего, знают в лицо. Так что едва заметят - и миссия, как пишут на экранах компьютеров после неудачи, провалена.
  Тихие, пустые коридоры, да ещё когда их много и они переплетаются, отличное место, чтобы спрятаться от редких патрулей, даже при ярком свете. А уж в мягком полумраке (может, лампы и энергию экономили, может, ещё что...) подземных уровней с этим точно не возникало проблем - по крайней мере, у обученного человека, коим, без сомнения, являлся русский. Крадучись, выжидая, быстро и тихо перебегая буквально за спиной охранников, он искренне надеялся, что у Бена с этим делом не хуже. Очень искренне надеялся - потому что, поймав одного лазутчика, охрана, не будь сборищем идиотов, поднимет весь завод по тревоге, и тогда уж поимка нежелательного человека станет делом времени. Небольшого, потому что чудес не бывает.
  Наконец, Николай достиг кабинета директора. На это чётко указывала небольшая табличка, как раз на двери, мысленно отмеченной на запомненном плане уровня, что висел возле лифта.
  Набор отмычек, разумно прихваченный с собой, позволил проникнуть в помещение. Конечно, за дверью могло быть что угодно, но осмотра через скважину вполне хватило. Дубовенко почему-то сомневался, что директор будет минировать дверь всякий раз, перед тем, как покидать кабинет, несмотря на параноидальный настрой на заводе и всей Корпорации в целом.
  Аккуратно прикрыв дверь, Николай вошёл внутрь. Щёлкнул замок - ну и хорошо, не придётся закрывать, чтобы охранник не насторожился при виде открытой двери.
  В кабинете директора было чисто, но не до степени только что проведённой генеральной уборки. Спартанская обстановка - стол, компьютер да не самый большой диван для гостей. Стены в однотонных обоях, факс да принтер почему-то на одной из полок, заполненных папками, отчётностями и прочей лабудой.
  Вышеперечисленное не интересовало Дубовенко - гораздо большую важность представляло содержимое письменного стола. Конечно, вряд ли кто-то будет так хранить важнейшие документы, но кто знает, что удастся добыть? В крайнем случае можно будет прихватить побольше компьютерных дисков наугад и несколько бумаг, поважнее видом. Порой сопоставление даже открытой информации даёт не меньше, чем сидение в сверхсекретных архивах.
  Но сперва разведчик глянул в огромный шкаф, что, как ни странно, стоял почти незаметно справа от входа. Двери разъехались, и Николай не сдержал вздох разочарования: абсолютная пустота - вот что ждало в глубоком, как выяснилось, шкафе. Там поместился бы солдат Имперской гвардии с полной выкладкой, но пространство не использовалось. С сожалением крякнув, Дубовенко направился к столу.
  Говорят, никогда не стоит улыбаться раньше времени, так как злая, нехорошая судьба никогда не упустит шанса больно щёлкнуть по распухшему от прошлых падений на дороге жизни носу. Так случилось и в этот раз - не успел Николай приблизиться к столу на расстояние вытянутой руки, как скрежет ключей в замке возвестил о недопустимом. В кабинет кто-то ломился, и только не желающий сдаваться без боя замок не пускал хозяина в кабинет.
  Мгновенно сориентировавшись в ситуации, агент в один на удачу бесшумный прыжок достиг того самого пустого шкафа и, так же бесшумно открыв-закрыв двери, исчез в немаленьком предмете мебели.
  - Да! - это был директор, Нед ухитрился каким-то образом предоставить фотографии всех значимых людей в "Армалите", в том числе и региональных директоров и их заместителей. Сейчас он был занят чертовски важным делом, а именно - говорил с кем-то по спутниковому переносному телефону. Николай в шкафу притих, надеясь различить в разговоре какие-нибудь важные сведения, позволяющие пролить истину на последние события.
  - А? - директор со злостью швырнул связку ключей на диван. - Не волнуйтесь, генерал, калибр в пять и пятьдесят шесть миллиметров не скажется на возможностях морской пехоты. Почему? Хм. Ну, наверное, потому, что он лучше. Что? А я думаю иначе. И ряд учёных-инженеров, кстати, тоже.
  Потом директор слушал, слушал, и с каждым выслушанным словом становился всё мрачнее.
  - Нет, - перебил он говорившего. - Я не думаю сэкономить на нуждах армии. Нет, генерал, боевая мощь не пострадает... да-да, пулемёты поддержки и снайперские винтовки сохранят прежние стандартные патроны. А? Да неважно, что бы сказал Макартур! Да, знаю, он теперь национальный герой. Но...
  Ещё слушание, и постепенное пунцовение - видимо, от злости. Николай внимательно наблюдал за директором, а заодно запоминал разговор, как учили в Тайной канцелярии - аналитическому отделу пригодится любая мелочь.
  - Да нет же! - не удержался наконец бедняга-директор. - Это не заговор промышленников, а необходимость! Не для вас, а для нас. Кто просил дешёвую амуницию? Кто требовал больше патронов в магазин? Кто до зарезу нуждался в компактных размерах оружия? Что значит "не такой ценой"? Нет, генерал, это требования времени. Да знаю я, но от Эйзенхауэра прошло пятьдесят лет! Мы должны развиваться, двигаться вперёд, а не стоять на месте. Да, чёрт возьми, как русские. Вы что-то имеете против них? А зря, мозги-то явно не отсутствуют. У них, я имею в виду!
  Директор махнул рукой, решив не затягивать тупой, по его мнению, разговор.
  - Знаете что, генерал, не нравится, жалуйтесь президенту! - из последних сил сохраняя самообладание, простонал глава завода. - Да, и это тоже! Всё! И вам до свидания!
  В том, что тупой вояка побеспокоит ещё не раз, директор, видимо, не сомневался - иначе бы не сполз на диван, схватившись за голову. Полежав так секунд тридцать, он, видимо, о чём-то вспомнил - вздохнув, он поднялся и направился к двери. Махнув рукой на ключи, директор куда-то довольно быстро, судя по шагам, пошёл.
  Дверь осталась незапертой, но это могло означать лишь одно - он скоро вернётся. Из туалета или столовой, не важно, результат будет один, если, конечно, не смыться.
  Аккуратно прикрыв дверцу шкафа, Дубовенко вышел из комнаты - что характерно, не напоровшись на патруль. Тихо прошествовав до лифта, русский наткнулся на Бена - почему-то Николай пребывал в уверенности, что тому, в отличие от собственной персоны, повезло не в пример больше.
  - Ну что, - осведомился он почти шёпотом. - Нарыл что-нибудь?
  - Не без этого, - негр похлопал себя по животу. Раздался отчётливый "бумажный" звук. - Ещё пара дисков - там столько всего, что Тайная канцелярия захлебнётся слюной от радости. Пошли, надо выбираться.
  Несмотря на возможные проблемы, "отступление" прошло удачно - без эксцессов. Через четверть часа агенты русской разведки уже сидели в фургончике, переводя дыхание - всё прошло на редкость удачно. Операция завершилась.
  
  Лагерь "Нью Америкэн Страйк Форс", Алабама.
  Палатки казарменного типа расположились за оградой. Палатки - это для армии, или регулярных частей, занимающихся подготовкой здесь, на территории некогда скрытого лагеря одного тайного (уже, конечно, явного) военного общества. А спецвойска, в число которых теперь входили Ремингтон с Джимми, это что-то особенное. Элита - и условия содержания соответствующие. Тем более, просто так в ряды армейских диверсионных групп не принимали.
  Специфика действий обязывала к подготовке. Подготовке, рядом с которой тренировки десанта или морской пехоты если и не казались играми в песочнице, то выглядели реально легче. Так что за уютные капитальные строения, в котором для каждого имелась комната, приходилось платить - к концу первого дня Стив себя не помнил. Потом стало легче, но сержант плавно увеличивал нагрузки, не давая расслабляться.
  Все стоявшие на плацу заслуживали находиться здесь - не было людей вообще без боевого опыта, не было тупых исполнителей или отлынивающих хитрецов - все выкладывались на полную катушку.
  Сержант стоял перед строем, "просвещая" диверсантов духовно . Фактически, это были простые патриотически-возвышенные речи, но, стоя в строю с оружием в полной выкладке, помимо усталости, испытываешь... ну, в общем. Такое чувство, что доходит по-настоящему. Когда идёшь на параде или ещё где под гром барабанов, упиваясь осознанием собственной мощи, так как один солдат всегда чувствует силу армии, в которой состоит... и ещё много чего. Этот дух дартаньяновского "один за всех" в американской упаковке давал поразительные результаты: солдаты становились фанатиками своего дела. Они до последнего были уверены в своей правоте, не боялись ничего и тренировались всё ожесточённее.
  Методики давали плоды.
  - В Восточной империи есть множество так называемых "Школ Бусидо". Фактически это военные организации вроде нашей, в которых непременно должны побывать все дети возрастом от пятнадцати до шестнадцати лет. Потом служба в армии, варианты, и так далее. Особенно с этим усердствуют в Японской провинции - семья, не отдавшая сыновей в школу, считается заклеймённой позором и подвергается насмешкам. Иногда дело доходит до лишения привилегий, если они, конечно, есть, - сержант скупо улыбнулся.
  Стив знал, о чём идёт речь - всё же не зря интересовался историей Восточной империи и окружающих регионов. Школы Бусидо представляли собой нечто среднее между монастырём и военным лагерем. Юноши проходили там военную подготовку, но это было не главное: особый, "самурайский" дух (как верно подметил сержант, особенно строго в Японии) - вот для чего это вообще затевалось. Японцы вообще были самой милитаристской фракцией в ненавистной империи, и самыми опасными солдатами.
  Так вот, тот самый дух прививался кодексом Бусидо, который при должной обработке молодёжи действительно превращал молодых японцев (и представителей других народов Восточной империи) в смелых до отчаяния солдат. Ещё он делал людей чистыми в духовном смысле. Ремингтон не воспринимал это: для него почтение к старшим и перевод старушек через дорогу ещё не означало морального совершенства.
  - И наверняка многие слышали о них, - ухмыляясь, продолжал сержант. - И о молодёжи... которой у восточников не то, что толпы. Намного больше - армии в десятки миллионов человек. Япошки активно рекламируют этот образ жизни, - сержант удачно передразнил пафосные пропагандистские ролики. - Только для настоящего воина... для настоящего мужчины, и для настоящего сына Восточной империи. Вот что я вам всем скажу, - палец сержанта обвёл стоявших солдат. Демонстративно сплюнув, словно показывая своё отношение к школам бусидо, он продолжил речь. - Они явно гордятся собой. Думают, самые лучшие - настоящие мужчины, пример для детей и всё такое. Сейчас, от меня, вы услышите правду, единственную стоящую хоть чего-то правду в этой чёртовой жизни. Все эти школы Бусидо со своей спартанской рекламой - дерьмо!
  Сказав это, сержант что-то обдумывал секунд с пять. Затем, прохаживаясь перед строем в шестьдесят человек, продолжил:
  - Вы хотите знать, почему, - медленно, сквозь сжатые до боли зубы говорил он. - Естественно, вы, чёрт возьми, хотите знать. Я отвечу - да потому, что вы Зелёные береты, армейские диверсионные группы, превосходите этих ублюдков в сотни раз по всем параметрам! - повышая тон на каждом слове, к концу фразы сержант добрался чуть ли не кричащим. - Вы лучше подготовлены, лучше вооружены! Да, вас меньше в десятки раз, как, впрочем, и армии США вообще - чёртовы узкоглазые плодятся, как тараканы. Но ваш козырь внезапность, неожиданность. И - запомните! - не тупой фанатизм, а осмысленные действия в каждую секунду! Только это может обеспечить победу над страшным, обученным, многочисленным врагом! Это и ничего больше, а также твёрдое осознание, что вы, во-первых, американцы, во-вторых, элитные диверсионные группы. И, в-третьих, что вы круче, потому, что это ВЫ!!! Только одно правило - на поле верны лишь ваши убеждения. Нельзя считаться с врагом. Оценивать, трезво думать, как лучше ударить, но не пасовать из страха или уважения! Последнее особенно важно, нельзя уважать группу узкоглазых подонков, если они дерутся против вас! Да, они опасны, их нельзя недооценивать, но для настоящего солдата враг должен быть чем-то вроде таракана, которого надо раздавить!!!
  "Но и таракан способен доставить неприятности", - сделал пометку в мысленном блокноте Стив.
  Конечно, сержант не имел в виду, что надо представить противника полным идиотом. За такое сортиры драят нещадно - а на войне умирают. Но, только представив врага опасным, но подонком, который и дышать одним воздухом с собой любимым недостоин, можно окончательно перестать его бояться.
  А значит, и победить.
  В конце концов, те же варвары - грязные, вонючие, мародёрствующие подонки. Но опасные, что подтвердило падение Рима. По крайней мере, именно этот стереотип подобрал для себя Ремингтон.
  Да, народы Восточной империи насчитывают тысячелетнюю историю, и даже больше, они культурны, как никто, а древние учёные так и вовсе обставили Европу во всех областях - от бумаги и пороха. Это Стив признавал. Нет, он знал - твёрдо. Но если кто-то становился врагом, усилие воли вполне позволяло превратить его в кучу дерьма, даже если последний был благоухающим цветком. Этот, как сказали бы в Европе, всё же не до конца утратившей привычку создавать модные тенденции, пусть и для самой себя, аутотренинг здорово помогал на тренировках или поле боя, оставляя голову чистой от ненужной информацией. Солдат не боялся вредить мировой культуре, если противник спрятался за ценнейшую китайскую вазу, и исправно давил на курок - неуважение к культурному наследию других народов часто шло армиям на пользу, хотя не всегда так буквально.
   - Вы можете заявить, что ничем не лучше воинствующей молодёжи, воспитывающейся в школах Бусидо, - продолжал сержант. - И будете правы, отчасти. Такое будет возможно, вначале. Но, когда я с вами закончу... - вместо слов сержант достал из кармана изрядно помятый, но вполне узнаваемый побег сакуры - самого уважаемого среди японских "воинов" цветка. Поглядев на чудо природы, он демонстративно грубо переломил его пополам. Затем бросил на землю - и следующий шаг армейского десантного ботинка пришёлся как раз на бедное растение. Сакуру окончательно вдавили в землю.
  - Когда я с вами закончу, - повторил сержант, завершив "экзекуцию". - Вы будете делать с ними вот такое.
  И презрительно плюнул на то, что осталось от цветка.
  
  Стив быстро поверил в слова сержанта - потому, что когда проделанное с сакурой не в буквальном, конечно, смысле, но очень похоже, проделывают с тобой, не давая пощады на тренировках, учишься быстро. И, конечно, потом делаешь то же с противником, имеющим несчастье подвернуться под горячую руку.
  Бесконечные, изматывающие тренировки - сказать легко. А вот сделать...
  Новейшая, только из заводов, винтовка AR-15. Новый калибр, новая тактика, новые привычки. Подствольный гранатомёт, лазерный дальномер... что ещё надо?
  Снаряжение тоже не отстало - визор в шлеме, картинка со спутников, запущенных с захваченных космодромов в Аризоне и Техасе, а также нескольких плавучих. Куча электроники - можно вызвать поддержку, вертолётную или тяжёлой авиации, артиллерийскую или сброс боеприпасов и медикаментов.
  Сержант учит использовать технику на сто процентов - но одновременно гоняет и без неё. Что, если откажет или противник заглушит с помощью спецустройств? Диверсант должен быть готов ко всему. Он может выполнять задание даже вообще без оружия и электроники, при том, что основная тактика диверсионных групп строится на умелом использовании технических преимуществ и внезапности нападения.
  Когда в мозгу всё слипается от преодолений сотне вариантов полосы препятствий, AR-15 собирается-разбирается за полсекунды с закрытыми глазами, а взаимодействие в команде доведено до автоматизма, начинается умственная тренировка. Работа головой - тоже важная часть обучения, только наставник уже не сержант, а тихий, незаметный человек в штатском. Всё о слежках, правилах наблюдения и аналитических выкладках рассказывает он - и всегда Зелёные береты слушали внимательно и с неподдельным интересом. Сюда же входили простейшие способы психологического обмана и даже подавления воли или внушения нужных слов в процессе самого обычного разговора.
  Не то, чтобы это было волшебной палочкой-выручалочкой, но могло помочь в глупой ситуации. Ремингтон, по личному опыту знавший, какие проблемы может доставить такая, на первый взгляд, ерунда, впитывал информацию, как только мог - любая губка позавидовала бы.
  Ведь он твёрдо знал: придёт время применить это на практике.
  
  Москва, Лубянка.
  Полковник Гжемальский хлопнул Николая по плечу - размашисто так, не без силы, которой у немолодого начальника оставалось немало. Дубовенко сжал зубы, но не издал и звука. Бен, сидящий рядом, терпеливо ждал.
  - Молодцы, - похвалил Гжемальский. - Я проверял, информация подлинная. Теперь мы можем быть уверенными насчёт Корпорации. В ближайшие несколько лет нас не тронут.
  - Господин полковник, не сочтите за любопытство, на чём основана такая уверенность? - нахмурился Николай. - Я той информации в глаза не видел.
  - На заводе, помимо планов самого "Армалита", находились такие же планы, но для других заводов - они хотели добиться наиболее эффективной координации.
  - Но чем это нам поможет? - вырвалось у кого-то из новичков, сидевших тут "поучиться".
  Полковник гневно зыркнул на парня, задавшего вопрос и, поняв, что отвертеться вряд ли удастся, принялся отвечать.
  - Вот молодёжь, а? - тихо буркнул он. - Ни хрена не соображает... сколько ни учи.
  Николай и даже Бен тихо смеялись - в кулаки, но судя по выражению лиц русского и негра, секунда, и это перейдёт в неконтролируемое ржание.
  - Видите ли, поручик Деревянный, - с плохо скрываемым раздражением произнёс Гжемальский. - Нам теперь известны адреса или по крайней мере, перечень ВСЕХ заводов Корпорации. Большинства точно. Мало того, мы знаем, что они выпустят в ближайшее время. Можно судить хоть по обмундированию: если в планах минимальное количество зимней униформы, нападение на Россию не планируется. А на самом деле там тропический камуфляж и танкодесантные баржи. Ещё транспортники для морской пехоты. Они ведут войну против Восточной империи, причём на островах, захватывая базы, с которых их будет не выбить. Это единственная разумная тактика с в их положении. Возможности вертолётной авиации не позволяют преодолевать океаны, по крайней мере, пока, и они строят плавучие базы. Понятно, куда они отправятся - стоит взглянуть на схемы камуфляжа. У нас их нет, но количество краски, запрошенное вертолётостроительными заводами, говорит само за себя. Преобладают "тропические" цвета. А вовсе не "зимние" или "европейские". Разумеется, поручик, это секретная информация. Разглашение карается расстрелом.
  Деревянный сидел с ошарашенным лицом - он прекрасно понимал, что если бы не хорошее настроение полковника, то искал бы уже новую работу. Но, раз уже до секретных сведений дошло, значит, пронесло. Да и внешне строгое лицо полковника тоже распиралось желанием рассмеяться, подобно Николаю или Бену. В конце концов, все когда-то учились...
  - Ничего, привыкай, брат - Дубовенко похлопал новичка по плечу. - Это Тайная канцелярия...
  - Ладно, - буркнул Гжемальский. - Носы вы ещё повытираете, дуг другу... чует моя душа, наплачетесь. К делу. То, что вы достали на заводе, подтвердилось сразу из источников. Либо это грандиозная деза, либо мы правы.
  - Нет, господин полковник, - развёл руками Дубовенко. - Разместить на каждом заводе... ладно. Подгадать, чтобы это попало в руки к шпионам и уберечь настоящие документы - маловероятно. Проделать этот трюк со всеми нашими источниками - невозможно. Для этого надо сначала их знать.
  Гжемальский покивал - медленно, степенно. Затем таким же образом покачал головой.
  - Верно, поручик, верно, - прищурился Гжемальский. - Но им удалось скрыть существование целой империи. Государства, по силе не уступающего империи вроде нашей или Восточной. То, что они следствии захватили материк, очень показательно. И я не могу допустить, чтобы вследствие такого же незнания они завоевали и нас. Согласен, звучит бредово. Но разве не так же звучала мысль о захвате Североамериканской колонии... скажем, пару месяцев назад? Даже для нашей организации? Чистый бред, не так ли?
  Николай призадумался.
  - Резон есть, - помолчав, признался он. - Но у них было преимущество. Корпорацию никто специально не искал, не так ли? А теперь...
  - Может, ты прав, а может, и нет, - пожал плечами полковник. - А что, если нет? Из-за этого подставиться всей империей? Лучше перестраховаться, чем недостраховаться.
  Дубовенко кивнул - опасность и впрямь нельзя недооценивать.
  - Но полгода у нас точно есть, - продолжил Гжемальский. - Именно столько им надо на принятие решения, переключение заводов... да и восточники в спину могут ударить. Да. Полгода в худшем случае. Есть, правда, авиация, которая худо-бедно дотянет до Новосибирска ... с Алеутских-то островов. Но её скорее будут использовать против Восточной империи. В любом случае, это будет не более чем комариный укус.
  - А как же та самая бомба? - решился открыть рот Деревянный. - Которая уничтожает целый город?
  Полковник строго посмотрел на новичка.
  - Это сказки, - спокойно ответил он. - Народные легенды. Даже у нас, в Тайной канцелярии, нет ни одного заслуживающего внимания документа, подтверждающего это. Так называемая А-бомба - выдумка борзописцев, подхваченная другими борзописцами с целью зарабатывания денег. Советую крепко запомнить.
  Новичок уткнулся взглядом в крышку стола - и так проявил много смелости, даже для нагловатого человека. Пора остановиться.
  - Ладно, - буркнул Гжемальский. - Бен, ты имеешь опыт работы. Тебя и семью вывезли из Африки. Но деньги надо зарабатывать. Не привлекает работа мусорщиком? Тогда можешь продолжать делать то, что раньше - средства, полученные от нас, рано или поздно кончатся, жизнь в империи подороже африканской будет.
  - Я согласен, - кивнул негр. Это было единственным возможным вариантом развития событий, взаимовыгодным и логичным для обоих сторон. К тому же, Тайная канцелярия просто так не отпускает, утечка информации - вещь сама собой разумеющаяся. Лучше держать сотрудников на коротком поводке.
  - Могу обещать, на родину не вернёшься, - добавил полковник. - Думаю, будешь рад. Ещё бы! Вообще, теперь до особого приказа вы с Николаем можете отдохнуть немного - заслужили. Денег вам пока должно хватить. Вот и махните куда-нибудь в Крым. Понадобитесь, я свяжусь.
  - Есть махнуть в Крым, господин полковник! - шутливо отдал честь Дубовенко. Обычно в экстраординарных ситуациях его "ссылали" в резерв, и это были долгие и скучные дни. Правда, обольщаться тоже не стоило - если полковник сказал (или приказал?) отдохнуть, значит, в ближайшее время они с Беном огребут "радостей жизни" по самое не могу. Мало не покажется.
  В любом случае, ситуация грозила поменять степень на "очень хреновую". Но это не сейчас. Сейчас можно было расслабиться.
  
  Месяц спустя близ островов Палау. Эсминец серии "Андерсон". Штабная каюта.
  Здесь собрались самые важные лица, командиры, без которых операция не могла и начаться. Заранее выбранные Вашингтоном, они знали о цели Зелёных беретов всё, что можно было знать, изучая сводки и карты, словом. Не выходя из тёплого, уютного помещения штаба. Теперь пришло время покинуть базы и действовать на практике.
  Здесь не было трусов - нет, все рвались на операцию добровольно. Сидение в тёмном углу сделает героя из кого хочешь - особенно по американским канонам, где требовалось "не умирать за Родину, а заставить сделать это солдат противника". Никто не требовал самопожертвования или записи в камикадзе, чтобы быть героем. Требовалось всего лишь грамотно и без лишней суеты выполнить боевую задачу.
  Которая к слову, состояла в небольшом.
  Если всё пойдёт по плану - в противном случае, исход мог быть любым.
  Всего чуть менее трёхсот человек - региональная группа, четыре роты, по шесть отрядов в двенадцать человек каждый. Все специалисты своего дела, долго и упорно подготавливаемые на базах по миру и новообретённых Штатах. Кто-то, вроде Ремингтона, прошёл не полный курс, но промежуточный экзамен в виде трёхдневного мотания по джунглям вперемешку со стрельбой, ночлега и спешного обустройства обороны. Теперь настало время для главного теста, где всё по-настоящему, и стрельба ведётся не краской или шариками в шесть миллиметров, а настоящими пулями, которые, случается, убивают. Совсем.
  Остров Пелелиу - небольшой клочок суши в Тихом океане размером десять на три километра. Снимки с ловко перехваченных, в прямом смысле, спутников, показали: что-то там готовится. Восточники явно пытались это скрыть, но, видать получалось намного хуже, чем у Корпорации, успешно проделывающей это до недавнего времени. Или, может, опыт в укрытии баз и сооружений помогает их находить?
  В любом случае, база, которую прячут, по большинству признаков, уже несколько лет, причём даже от союзников в лице Российской империи, не могла не насторожить. Отличный способ проверить уровень подготовки диверсантов - Зелёных беретов, и заодно узнать, что же прячут восточноимперские военные.
  Вот для чего сюда выслали региональную группу.
  - Кхм, - прокашлялся руководитель операции, полковник Гаррет. - Вот карта с нанесёнными позициями восточников на Пелелиу. Разведчик успел заснять основную часть, пока восточники не проснулись. К сожалению, кустарники и прочая растительность не позволили заснять всё, что надо, но кое-что мы всё же имеем...
  Офицеры, как по команде, нагнулись поближе к карте.
  - Мы имеем крейсер и пару эсминцев в качестве огневого прикрытия, - продолжал Гаррет. - Ну, не считая целого транспортника. Это позволило прокрасться незамеченными - впрочем, у восточников здесь тоже негусто. Аэродром, и тот через известное место построен. Но, в любом случае, его захватим первым - тридцать "Зеро" против пары "Хеллкетов" с поплавками и четырёх десантных "Вайт Хоуков", это даже не смешно. Корабельная артиллерия обеспечит огневую поддержку. А, захватив аэродром, мы сможем диктовать условия восточникам.
  Говоря "диктовать условия", полковник, конечно, не имел в виду попытки заставить противника сдаться - нет, это была бы напрасная трата времени. Восточноимперские солдаты редкостные фанатики, редко проявляющие здравый смысл, когда речь идёт о сдаче в плен. Нет, пропаганда свою задачу выполнила: эти болваны скорее умрут, чем "потеряют честь".
  А полковник Гаррет был рациональным человеком. Если что-то одно сделать накладно или вообще невозможно, он, не колеблясь сделает другое - и уж оно приведёт к цели, так или иначе.
  Не можешь заставить противника сдаться - убей их. Всех.
  Пусть штатовцев всего триста, а восточников пять тысяч. Пусть. Полковник пребывал в полной уверенности, которая поддерживалась тактическими, стратегическими и прочими картами: в то время как войска Корпорации атакуют Соломоновы острова и Гуадалканал, восточникам, наверное, будет не до Пелелиу. Будь там хоть трижды секретная лаборатория - в случае успеха на Гуадалканале у американцев появится база для удара по Рабаулу - мощному оплоту, главной крепости Восточной империи в Тихом океане.
  Обстоятельства сложились благоприятные.
  - Ну что, будут какие-то замечания? - осведомился полковник. - Может быть, идеи?
  - Да, сэр... разрешите изложить?
  - Разумеется, майор. Начинайте.
  Руководитель контрразведывательной группы, "мозговиков", как их называли остальные Зелёные береты, негромко откашлялся.
  - Всё плавание поступали сообщения, что восточная разведка если не знает о наших намерениях, то догадывается - в принципе, это можно сделать и по косвенным причинам. Мы должны предоставить что-то из ряда вон выходящее, потому что нас там ждут, с вероятностью процентов в семьдесят.
  - Хм, - протянул полковник. - И какова степень доверия этой вашей... информации?
  Майор контрразведки только развёл руками.
  - Сэр, так можно говорить, когда один разведчик докладывает, даже самый преданный. Но десятки сообщений, со всех сторон... можно, конечно, предположить, что восточники развернули дезинформационную кампанию невиданных масштабов, но, при всей бредовости, это значит, что так или иначе они знают, куда мы направляются. И непонятно, зачем это им. Совершенно верны две вещи: они знают о нашем приближении, и информация от агентов реальна, как никогда.
  - А русские? - задумался Гаррет. - Может, они ведут собственную игру?
  - При всём уважении к... хм... реальности, могу заверить, русские слабы в этом регионе. Их операции здесь редки и носят оборонительный характер - впрочем, большего им и не требуется, - заявил майор.
  Полковник промокнул лысую голову платком из брючного кармана.
  - Что же вы предлагаете?
  - Возможно, нам следует атаковать днём?
  - Что-о? - полковник вытаращил глаза. - Это наглость, причём граничащая с дуростью, а не храбростью. Последняя вообще мешает на войне. Если бы...
  Майор несколько смутился, но отступать не спешил.
  - Но подумайте сэр, - поднял руку он. - Восточники думают так же. Мы можем воспользоваться этим. Находясь в постоянной готовности по ночам, они выматываются ко дню. Никто не знает точно, когда мы прибудем - агенты уверены, как один.
  - Это спорный вопрос, - отмахнулся руководитель операции.
  Спор предстоял быть долгим, но майор не сомневался, что в результате одержит победу. Ведь на его стороне правда, причём не голая, а подкреплённая логикой и фактами - самым мощным оружием в штабных боях.
  
  Пелелиу. Полкилометра до берега. 15.00 по местному времени.
  - Всё ясно? - переспросил лейтенант. - Вы, конечно, не дети малые, но перепроверить надо. И уж если что пойдёт не так, то виновному лучше на базы не возвращаться. Ясно?
  - Так точно, сэр! - дружно рявкнули сержанты .
   Ремингтон бросил взгляд за борт транспортёра: не так уж и много Зелёных беретов - несколько таких же транспортёров и плавающих автомобилей DUKW. И это на три участка высадки: "Белый-1", "Белый-2" и "Оранжевый-1". Названия не самые разнообразные, но здесь всё же спецоперация проводится, а не пьеса в театре. Так что, как говорится, "хавайте, что дают". Впрочем, Стив был не в обиде: здесь могли насолить чем-нибудь более существенным. Вообще чудо, что не последовало артобстрела. Орудия эсминцев и крейсера пока молчали - командование надеялось на внезапность до такой степени, что приказало открывать огонь только по непосредственным запросам командиров групп. Не самая удачная идея, по мнению Ремингтона. Всё же враги не такие идиоты. Но раз командование приказало - ни шагу в сторону. До определённого предела, конечно - всё же сержанты и лейтенанты в армии новых США имели больше инициативы, чем других. Поможет это или нет, покажет война.
   - Мы атакуем аэродром и захватываем его, - продолжал лейтенант. - У нас на крейсере есть "Донтлесс", который взлетит с помощью катапульты. Сядет уже на захваченной полосе, так что не облажайтесь!
  В подтверждение слов офицера, над головами, метрах в десяти над водой пронёсся тот самый пикировщик. Компанию ему составляли четыре "Хеллкета" - двое на поплавках (естественно, лётные данные как у полена) и стольких же нормальных, взлетевших с эсминцев. Садиться в случае неудачи им тоже было некуда.
  Где-то в стороне пролетели "Вайт Хоуки", вертолёты с десантом - они должны обезвредить ещё один аэродром, не такой большой, но тоже представляющий угрозу. Вторая полоса для истребителей располагалась на микроскопическом в океанических масштабе острове со странноватым названием Нгезебус, соединявшимся с Пелелиу дамбой.
  - Будем надеяться, командование не ошиблось в расчётах, и противник и правда получит большой сюрприз. Сделаем дело, и вернёмся на базу.
  Лейтенант закончил последнюю ободряющую речь, и замолчал. До берега оставалось полсотни метров.
  "Лучше бы и лейтенант, и начальство оказались правы, - нервно подумал Стив. - Всё-таки узкоглазых пять тысяч, а нас меньше трёхсот".
  Судя по выражению лица, то же думал и Джимми, находившийся рядом, на расстоянии вытянутой руки. Несмотря на вечный энтузиазм, бывший практикант всё же понял, насколько всё серьёзно в этот раз, и насколько трудно будет остаться в живых. Тут уж или идеальная операция с наименьшими потерями, или полный провал. Как говорил сержант в Полицейской академии, невзлюбивший Ремингтона с первого же дня, "ты будешь иметь два типа отметок: два или пять. И не дай Боже, доиграешься до первых".
  Надо сказать, Стив всё же вышел из академии не только живым и здоровым, но и с полной хороших оценок характеристикой. Но какой ценой!
  В любом случае, всё это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось сейчас.
  - Пошли! - заорал лейтенант.
  Заскрипели механизмы, послышался звук быстро разматываемого небольшим моторчиком троса, и передний люк откинулся. Быстро, насколько только можно, отряд покинул транспортёр.
  В принципе, могло быть намного хуже. На многих островах Тихого океана господствовали джунгли. По разведданным, на Пелелиу имелось несколько болот, да и растительность не спешила отдавать пространство. Но густота и непроходимость и в сравнение не шли с тем же Гуадалканалом, который сейчас штурмовали австралийские (один из немногих честных союзников Корпорации) и американские войска. Зелёным беретам ещё повезло.
  Дальнейшие события развивались совершенно непредсказуемо - и ни Ремингтон, ни Джимми, ни даже полковник Гаррет так и не поняли, повезло им или наоборот. Пока что.
  - В чём дело? - растерянно сказал Джимми. - Где восточники? Я пока ни одного не видел.
  - Я тоже, - отозвался Стив. - Да и с чего бы это? Тепловизоры спокойны вроде... радио молчит на всех частотах... хрень какая-то.
  Над возящимся с радиостанцией Ремингтоном нависла тень, здорово напоминающая лейтенанта - кто ещё мог стоять так уверенно, упирая руки в боки?
  - Ну что?
  - Тишина, сэр. Как на кладбище. А вы чего-то другого ждали?
  Лейтенант сплюнул.
  - Ещё бы. По плану мы должны наткнуться на хоть какое-нибудь сопротивление. Есть два варианта.
  Офицер замолчал.
  - Да, сэр? - решился сказать Джимми, когда пауза переросла в неприличную.
  Лейтенант вглядывался куда-то вдаль - причём не вглубь острова, что было бы логичнее, а в сторону моря.
  - Первый. Противник полный идиот, который прошляпит высадку, даже зная о ней. И второй: они готовят пакость.
  - Восточники знали о высадке? - Ремингтон ушам не поверил. - Это серьёзно?
  - По ходу дела, да, - отвлечённым голосом пробурчал лейтенант. Взгляд офицера блуждал по топографической карте, только что вытащенной на свет из нагрудного кармана. - Не беспокойтесь, план включал и это. Но сейчас меня беспокоит другое.
  - А что?
  Не успел командир и рта раскрыть, как из-за коряги метрах в пятидесяти раздался крик.
  - Сэр! - звал сержант Диггли, один из подрывников отряда . - Мы нашли кое-кого. Думаю, вам будет интересно взглянуть!
  - Ч-чёрт, - беззлобно ругнулся лейтенант. - Иду!
  Стив и Джимми, как радисты, отправились следом - вдруг на самом деле что-то важное.
  - Вот что мы обнаружили здесь, - Диггли молча указал на корягу.
  В принципе, ничего необычного - пулемёт "Тип Х" на треноге, ящики с боеприпасами и тело рядового гарнизонной службы. Лицом вниз, весь в земле.
  Но что с ним. И что с нами?
  Коряга занимала одну из тех самых удачных позиций, которую можно представить на небольшой ровной поверхности, заросшей травой. Это вполне могла быть засада. Нет, не так - скорее, здесь нечему быть. Кроме этой самой засады.
  Лейтенант всё понял в мгновение ока.
  - Ложись! - рявкнул он. - Всем окопаться!
  Отряд, как один, бросился на землю, кто где был - все головами к противнику, то есть в сторону аэродрома, с оружием наготове.
  - Что-то не так, - пробурчал лейтенант после минуты напряжённого лежания.
  Никто не стрелял, и это было даже логично - с какой-то стороны. Может, восточники не трогали один отряд, надеясь, что скоро подойдут силы покрупнее? В мыслях Ремингтона сразу же вспыхнул наиболее любимый и разрекламированный китайским кино "приём" - просачивание сквозь боевые порядки. Что, если восточники уже в тылу?
  Нет, конечно, нет, на такой местности это невозможно, но всё же...
  - "Альфа", давайте, по-тихому продвигайтесь к во-он той возвышенности, - включились наушники - раздался голос лейтенанта. - Это наиболее вероятная позиция для пулемёта. Оттуда всё поле как на ладони, разберётесь, что к чему. Только осторожнее, мать вашу!
   - Есть, сэр! - буркнул лидер "Альфы". Шестеро человек, пригибаясь, рванули - каждый из своего укрытия, к новому. В конце концов они собрались вместе и, соблюдая все меры предосторожности, достигли холмика.
  - Сэр, всё чисто, - доложил лидер.
  Рации, навешенные на Зелёных беретов, были компактными и надёжными, но связь сбоила уже на нескольких километрах. Связаться с другими войсками или вызвать артподдержку можно было только с помощью громоздких радиостанций древнего образца - тех, что висели на спинах Стива и Джимми. Не рискуя единственным каналом связи с остальными группами, лейтенант оставил бывших копов на позиции за корягой, откуда те и наблюдали за ходом действий.
  - Чисто? - недоверчиво переспросил лейтенант. - Точно? Ни мин, ни восточников? Странно...
  - Здесь трупы, - отрапортовал лидер "Альфы". - В количестве двух штук. Лежат рожами в землю, и портят воздух. Сэр.
  Офицер ненадолго задумался.
  - А вокруг никого?
  - Снайпер проверяет каждый дюйм. Второй раз - всё чисто.
  - Хорошо, мы идём к тебе. И будь осторожен с... трупами - под ними могут оказаться мины.
  - Уже проверили, сэр. Нет там ничего.
  - Нет, говоришь? - засомневался лейтенант. - Ладно, жди, сейчас разберёмся.
  Отряд воссоединился на высоте.
  - Переверните, - лейтенант пнул ботинком мёртвого восточника. - О, ё!..
  Последняя реплика была обоснованной - с этим бы никто не спорил.
  Кожа мёртвого представляла бледную маску, наполовину сползшую с лица. Кое-где просвечивали мимические мышцы, выглядевшие, как старый ржавый "Форд", поднятый со дна моря спустя лет так десять после погружения. Глаза не провалились, как во всяких ужастиках, а вылезли из орбит. Белки до сих пор отливали красным. И это всё при том, что лицо оставалось спокойным на вид - если, разумеется, не принимать в расчёт всего, что с ним произошло. Белая кожа изъедена красными пятнами, по форме напоминающими баклажан. Причём, проникали они и внутрь - плоть под пятнами превратилась в рыхлую субстанцию, напоминающую вафли - там всё шло слоями - мутно-серый цвет и масса поглотили и кости, и ткани. Даже мозг, и тот не устоял.
  Всё это выяснилось при более внимательном осмотре, который был проведён немедленно. При всём отвращении лейтенант просто не мог оставить всё, как есть. Впрочем, так бы сделал любой человек, не обладающий женской брезгливостью и не понаслышке знающий, что такое любопытство.
  Правда, брезгливость в конце концов пересилила.
  - Да уж, - растянул Джимми.
  И это было самое приличное, что он мог сказать по этому поводу.
  - Что-то не то, - лейтенант уставился почему-то куда-то вверх. - Бредятина. Не могли же они все согрешить харакири, да ещё таким способом? И, кстати, в пулемётных гнёздах. Ни хрена не ясно...
  Происходящее живо напоминало какой-нибудь русский фильм ужасов, из тех, на которые не пожалели спецэффектов, чего не скажешь о сценарии - подобный поворот событий встречался в каждом третьем ужастике: команда военной специализации, встретившая стр-рашных зомби. На какой-нибудь заброшенной базе.
  Ремингтон ещё раз глянул на мёртвых - вроде на зомби непохожи. Не шевелятся, чего, впрочем, от покойников только и ждать. Не урчат, не воют, не пытаются никого убить. Но в фильмах ужасов зачастую проходило немало времени, прежде чем команда (зачастую тупая, как пробка - вся) понимала, куда вообще попала и что происходит.
  - Ладно, - буркнул лейтенант. - Наденьте противогазы.
  Стив еле заметно помотал головой: хватит пугать себя. Вот ещё - воевать по фильмам о живых мертвецах, надо же додуматься! Головой думать надо, причём лучше собственной. Отгоняя остатки витающих в воздухе паров фильмов ужасов, Ремингтон устремился за командиром, который скомандовал дальнейшее продвижение вглубь острова. Со всеми предосторожностями. Но осадок всё равно остался.
  Джимми стоял не месте, с задумчивым видом поглаживая противогаз.
  - Сержант, вы слышали приказ? - с досадой повторил лейтенант. - Наденьте противогаз, чёрт побери!
  - Думаете, поможет? - Джимми продолжал стоять, изучая противогаз.
  - Не знаю, - честно ответил лейтенант. - Но лучше перестраховаться.
  Тут сержант удосужился посмотреть в глаза командира, и мгновенно понял, что зашёл слишком далеко. В тренировочном лагере он бы такого не сделал, а здесь ещё и накрученность нервов у всего отряда.
  - Виноват, сэр, - быстро проговорил Джимми, после чего с рекордной скоростью натянул противогаз.
  - Отлично, все уродцы в сборе, - кивнул лейтенант.
  Зелёные береты в противогазах смотрелись и правда смешно, но небольшим утешением могло служить то, что настоящие "уродцы" остались там, возле пулемётных позиций. Впрочем, никто не гарантировал, что скоро отряд не присоединится к ним.
  Лейтенант пришёл в себя, и начал постановку задачи.
  - Двигаемся дальше, по плану. Радисты пусть свяжутся с остальными войсками, и прощупают обстановку. До этого "Альфа"... да-да, опять наша многострадальная "Альфа" выдвинется на несколько километров вперёд, и займёт оборону. Там должны быть ещё отряды... тридцать шесть человек минимум. Если всё обошлось, а мне почему-то кажется, что это именно так. Так вот, свяжемся с командованием и, если никаких дополнительных команд не последует, приступим к штурму аэродрома.
  Говоря про дополнительные команды, лейтенант явно надеялся, что они будут значить одно: "сматываемся с этого острова!". Это хорошо читалось в его лице.
  Нет, командир отряда вовсе не был трусом, как и любой из сержантов. Он, как любой человек, не одержимый идеей красивого ухода из жизни, проявлял разумную осторожность, и был бы рад, прояви такую осторожность командование. Но в обратном случае не стал бы саботировать задание и пытаться отсидеться, отступить или скрыться. Просто надеялся на лучшее. Как всегда, напрасно.
  
  - Ну, видно хоть что-нибудь? - осведомился один из лейтенантов. - В смысле, кого-нибудь?
  - Ни черта, - отвечал смотревший через электробинокль в шлеме. - Ты что, бедный африканский солдат? Включи аппаратуру и глянь, может, что заметишь...
  Три отряда Зелёных беретов залегли в небольшой травяной полосе возле аэродрома, будто созданной для ведения наблюдения. Высокая трава, вообще не сильно типичная для этой местности, более приятна, чем кустарники, в которых легче лёгкого оставить половину обмундированию, и хорошо, если не кожи с лица. Впрочем, без последнего тоже редко обходилось.
  - Ну, не может быть всё так просто, - покачал головой Томкэт, тот самый лейтенант, что командовал отрядом, где воевал Ремингтон. - Пара трупов возле открытых нараспашку ворот, совершенно исправные самолёты и отголоски играющей музыки!
  Среди отрядов не оказалось не нашедших что-то вроде тех самых трупов на пулемётной позиции, так что на нервах были все. Правда, это кое-как объясняло "чистоту горизонта", но командиры всё равно осторожничали - что это за эпидемия такая, и почему она не задела самих Зелёных беретов? Кто знает, может, уже и задела, все заражены, и через какое-то время с ними произойдёт то же, что и с мертвецами возле приготовленных пулемётов. В любом случае, у лейтенантов хватило ума не делиться этими соображениями с остальными, и они просто пытались об этом не думать - лучше сконцентрироваться на боевой задаче.
  - Ладно, - буркнул Томкэт. - Возьмём взлётную полосу. Быстрее закончим, быстрее свалим.
  - Пойдём через ворота, сэр? - осведомился кто-то.
  - Ты что, сдурел? - лейтенант покрутил пальцем у виска. - Нет, конечно. Вынесем заборчик из "базук" в нескольких местах, он здесь хлипкий. И атакуем с разных направлений.
  - Но здесь же абсолютно пусто, - попытался возразить сержант.
  - В башке у тебя пусто, - проворчал офицер. - А с мыслями туго. Как только в элитные войска взяли...
  На согласование плана с другими лейтенантами ушло ещё минут пять. Через десять все распределились по позициям. Каждый знал вою роль от и до.
  Залп из "базук", как и рассчитывал Томкэт, освободил проходы, достаточные для отрядов. Снайперы прикрывали атаку, пулемётчики быстро занимали удобные позиции, пробегая через проходы в стенах. Через полминуты всё было кончено.
  Казалось, тщательный пятнадцатиминутный обыск не даст ничего. Сомнения развеялись, как только Зелёные береты не наткнулись на столовую.
  Вот уж где каждый хотел оказаться в последнюю очередь. Ремингтон не был исключением.
  В капитальном здании, в зале для еды, находилась братская могила. Её никто не готовил - судя по всему. Уткнувшись носами в тарелки с протухшей едой, на стульях распластались восточники - лётчики, аэродромная охрана, техники... все. Столы офицеров стояли отдельно - трупы, соответственно, тоже. Все они были в таком же состоянии, как и найденные Диггли, только на этот раз в количестве чуть больше сотни.
  - Твою мать, меня сейчас вырвет, - прокомментировал кто-то из сержантов. Приводить слова в исполнение, правда, не особо-то и собирался, скорее, наоборот: лицо Зелёного берета светилось от счастья: как же, что-то сделало всю работу за них, чем не повод для радости?
   Разумеется, ему не приходило в голову, что неизвестная напасть может обернуться против кого угодно. В том числе и него.
   - Что здесь произошло? - выдавил Ремингтон. - Лейтенант, хотите знать моё мнение?
  Видать, потрясение, даже после "находок" возле пулемётных точек, оказалось таким великим, что Томкэт захотел.
  - Ну?
  - Надо бы валить отсюда. Куда угодно, хоть в лобовую атаку, но подальше.
  - Не выйдет, - лейтенант сплюнул. - Нам нужен этот аэродром, пока операция не закончится. Но могу обрадовать - мы идём туда, откуда эта хрень появилась.
  "Да уж, - подумал Стив. - Обрадовать...".
  - Вы считаете... - осторожно начал он.
  - Ага, считаю, - кивнул Томкэт. И прибавил: - Чёрт подери.
  Потом полез в карман, за картой.
  - Мы точно знаем, объект расположен вот здесь, - все, находящиеся в столовой, собрались вокруг командира. - Только не знаем, что это. В принципе, из-за этого и здесь. У восточников предположительно подземный комплекс. Поменьше наших, конечно. Им-то нет нужды прятать всё. Зато теперь с вероятностью процентов в девяносто, там какая-то лаборатория. Ставлю винтовку против стреляной гильзы, они баловались с какой-то химической дрянью. Она вышла из-под контроля. В любом случае, нам нужны подробности. Командованию нужны подробности. А наш отряд этим займётся.
  Все дружно понурили головы - работёнка обещала быть не из приятных: отсутствие противника (пока что) с лихвой компенсировалось возможностью схватить смертельную дозу неизвестного яда.
  - Оденьте противогазы. Радисты пусть свяжутся со штабом и передадут всё, что знают. Потом я буду говорить с Гарретом. Если он отдаст приказ, а он его отдаст, мы выдвинемся. А пока можно отдохнуть - посты уже выставлены, из других отрядов.
  "Ещё бы, - усмехнулся про себя Ремингтон. - Тамошним лейтенантам легче часовых поставить, чем совать голову в задницу бешеному слону. А вот нам придётся".
  
  Эсминец "Андерсон". Штабная каюта.
  - Что за хрень? - полковник Гаррет уставился в распечатку радиопереговоров.
  - Все офицеры заявляют то же самое, - пожал плечами майор разведки. - Похоже, это самая часто используемая фраза на этот день, сэр.
  Полковник тяжело вздохнул.
  - Отсюда, из каюты, звучит, как полнейшая чушь. Трудно поверить, что противник - все пять тысяч - погиб из-за неизвестного вируса, освободив дорогу нашим Зелёным беретам. Очень трудно, особенно, зная восточников. Эта зараза нигде не потонет.
  Майор пожал плечами. Но не замолчал.
  - Сэр, вы же знаете, как непредсказуема операция. Сами говорили, что плывём неизвестно куда неизвестно зачем. Всё обернулось не так уж и плохо: аэродром взят без единого выстрела, "Вайт Хоуки" успешно приземлились за дамбой... если противник и есть, деваться ему некуда. Небольшое пространство не самых непроходимых джунглей, болото или подземный комплекс. Я бы поставил на последний. Взять его, узнать, что там - и дело сделано. Как только там сработают заряды, можно удаляться со спокойной совестью.
  - Да неужели? - скептически осведомился полковник.
  - Я получил шифровку, - продолжал майор. - В Пекине так и не поняли, что произошло. Но с Рабаула сюда движутся крупные силы - по крайней мере, что-то вроде линкора там заметили. Может, даже эскортный авианосец прикомандируют. "Волчьи Клыки", базирующиеся на Тихом океане, тоже с ними. Конечно, броню в джунгли не возьмёшь, но они и без неё не сахар. На сей день это практически единственные формирования восточников, имеющие боевой опыт, пусть и специфичный. Они движутся сюда, превосходящими силами. О чём это говорит, сэр?
  Гаррет поморщился.
  - Вот только не надо меня учить, майор, - буркнул он. - Пусть ты и невероятно интеллектуальный разведчик, а я так, руководитель региональной группы армейского спецназа, - полковник ухмыльнулся. - Да, похоже, мы напали на что-то действительно важное. И оно так кстати осталось без охраны. Совсем.
  - Ну, или почти, - ввернул майор.
  - Совершенно верно, - кивнул Гаррет. - Глупо не использовать такой шанс. Пошлите туда один отряд... прощупать. Встретят серьёзное сопротивление - пусть отступают, а ещё лучше - диктуют координаты корабельной артиллерии. Кто там ближе всего?
  - Хм... есть добровольцы. Отряд Томкэта. Я уже приказал им выдвигаться.
  - Отлично. Время сейчас работает против нас. Надо закончить с этим островом побыстрее. Надеюсь, нам повезёт. И Томкэту тоже.
  
  Пелелиу. Цель близко.
  Взвод лейтенанта Томкэта продвигался вглубь Пелелиу. Совершенно было ясно, где находился искомый объект - подземный комплекс. К востоку от болот, находившихся чуть севернее аэродрома, и находилась первоочерёдная цель.
  Мощные укрепления не позволили высадиться сразу туда, да и необходимость захвата аэродрома в первую очередь взяла верх - какой смысл мчаться к цели, если за полпути до неё всё равно разбомбит авиация?
  Теперь путь был вроде как свободен.
  Вроде как...
  Как и "скорее всего", а также "наверное", эти слова относились к нелюбимейшим в лексиконе Ремингтона. Уж слишком часто эта сволочь жизнь обламывала там, где с вероятностью до девяноста процентов образовывалось что-то хорошее. В конце концов, изучив статистику собственного опыта, Стив пришёл к выводу, что так оно чаще всего и бывает. Жизнь в захваченной, грязной, коррумпированной и бандитской стране приучила ждать неприятностей. И, как всякий потрёпанный обстоятельствами человек, Ремингтон ожидал напастей, откуда поступало только хорошее.
  Пока - кто знает, что стрясётся завтра?
  Пожалуй, единственное, во что он так и поверил - это Корпорация. Или новые США, кто как называет. Не верил, не оказался бы здесь, и не был бы при этом не то, чтобы рад, но хотя бы неразочарован. Вторжение "обратно на Родину" выглядело впечатляюще, и задело не только Ремингтона, но ещё много народу: миллионы людей пошли в армию или на заводы, что, даже учитывая тот фактор, что раньше, до войны, им оставалось только сдохнуть от безденежья и безработицы, выглядело чудом. Корпорации удалось вселить в американцев моральный дух.
  - Интересное дело, - рассуждал сержант Галгозино, итальянец по происхождению. - Вот мы, значит, воюем тут. Восточников убиваем... только я лично не видел ни одного. Несправедливость какая-то!
  Лейтенант шагал далеко впереди, да и у ближних Зелёных беретов не было желания вмешиваться в рассуждения - хитрый макаронник знал, когда можно безнаказанно поразглагольствовать. Впрочем, и это он делал больше от скуки - вяло и без задора.
  - Что ж тебе не нравится? - хохотнул Джимми. - Работёнка-то непыльная... ну, образно выражаясь. А так - не кровавая. Чего ещё надо? Жив - и то счастье.
  Стив нахмурился - чудно слышать такие слова от Джимми - того самого рыжего наглеца, энтузиаста в не самом приглядном смысле этого слова, сначала ищущего повода для заварушки, стреляющего, а потом разбирающегося, "чего они тут ходют вообще". Очень странно - неужели война без единого выстрела могла перевоспитать человека, пользующегося словом "осторожность" в качестве насмешки?
  Да вряд ли. Скорее, сказалась та же скукота. Изуродованные трупы на пулемётных позициях? Весело. Кладбище в столовой? Забавно. При всей извращённости таких мыслей, они помогали хоть как-то развлечься. Но и это приелось. И теперь отряд страдал от отсутствия дел, которых не находил даже лейтенант - мастер занять людей неприятной, рутинной работой.
  - Погоди, - буркнул Стив. - Придёт время, полезут, и Нью-Йорк фигнёй покажется!
  - Да ладно тебе, - отмахнулся Джимми. - Помнишь, скольких узкоглазых мы...
  Сухой, одиночный выстрел прервал фразу радиста, так и оставив её незаконченной. Все, как по команде, попадали на землю.
  - Что такое? В чём дело?
  - Звук шёл с болота!
  "Всё ясно", - понял Ремингтон. Болота, до которых осталось метров десять, не были такими уж непроходимыми в период отлива - а именно он сейчас и наступил. Кто-то из восточников всё же выжил, и прокрался со снайперской винтовкой на болото. В конце концов, они должны были поплатиться за беспечность.
  - В кого попали? - откуда-то спереди раздался крик залёгшего Томкэта.
  - В Галгозино, сэр! - крикнул в ответ Джимми. - Он мёртв!
  "Значит, жив рыжий. Везучий", - мелькнуло в голове у Стива.
  Вот бы ещё мелькнуло что-нибудь стоящее на тему "что делать", а не "кто виноват".
  - Что за...
  - Заткнитесь! - рявкнул лейтенант. - Все!
  Слева раздалось сопение - падая, Джимми успел что-то ушибить, и теперь, тихо причитая, растирал пострадавшую ногу. Тем не менее, не высовываясь из под прикрытия спасительной травы (вот с чем повезло, уже второй раз), которой, в принципе, не так уж и много на этом острове.
  - Всё в порядке? - шепнул Ремингтон.
  Джимми кивнул - сейчас его явно беспокоил снайпер. Остальное отошло на второй план, как несущественное.
  Томкэт злобно шипел над тактической картой - негде обойти, негде! Вернее, пространства вокруг до чёрта, и снайпер один, а то с разных позиций быстро бы всех перещёлкали. Но вот полное незнание местности, в отличие от восточников, хозяйничающих здесь уже не первое десятилетие... ведь, хотя и отлив, без чёткого понимания, где в этом чёртовом болоте что, можно легко угробить весь взвод. Без видимого эффекта - и снайпер не понадобится.
  Тропа, разделяющая одно большое болота на два во время отлива, простреливалась. Любой высунувшийся получал гарантированный билет на небеса в один конец. Или в преисподнюю, как карта ляжет...
  - Диксон, Нелиш! Гляньте, где этот урод может прятаться. И вообще, один ли он.
  Снайперам эта идея сразу не понравилась.
  - Сэр, эта сука может где угодно прятаться! - запричитал Нелиш.
  - Живо, я сказал! - рассвирепел Томкэт. - Кто у нас обладатели "Спрингфилдов"? Вот и работайте! Используйте тепловизоры, что угодно, но достаньте мне этого ублюдка!
  Делать нечего - снайперы принялись высматривать восточноимперского стрелка. Наконец, Диксону повезло: он сказал, что знает, где прячется восточник. Тут же, практически без перерыва, его перебила пуля, к счастью, только врезавшись в ствол коряги-укрытия в какой-то паре сантиметров от каски.
  С шумным выдохом Диксон сполз вниз.
  - Я туда больше не полезу, - решительно сказал он.
  Лейтенант и не настаивал - не хотелось губить ещё больше людей на полпути до цели. Надо было что-то делать (ах, какая частая фраза на этой войне), причём быстро. Пока не стало поздно.
  - Может, артиллерией накрыть? - робко спросил кто-то.
  Томкэт задумался.
  - Нет, не доверяю я этим рожам из флота, - покачал головой он. - Чуть ошибутся, и снаряды полетят нам на головы. Только в крайнем случае.
  Ещё минута напряжённых раздумий.
  - Ладно, - решил Томкэт. - Джонни пальнёт из "базуки". Верно, Джонни?
  - Да, сэр, - кивнул сержант. - Но отсюда не стрельнёшь...
  Из болота в обилии торчали стволы деревьев. Безлиственные, мёртвые, цветовой гаммы лот серого до чёрного, они всё же служили преградой для гранатомётчика.
  - Верно, - согласился лейтенант. - Поэтому и займёшь позицию получше. Диксон, где эта сволочь засела?
  - На два часа, сэр. Ориентир - скопище коряг в пятидесяти метрах.
  - Отлично, не так уж и далеко, - Томкэт не без риска получить пулю в голову слегка высунулся из-за коряги. - Джон, займёшь позицию во-он там - лейтенант махнул рукой в сторону очень удобного для выбранной цели пригорка. Готовься, мы прикроем. Готов?
  - Да, сэр, - сержант стянул "базуку" со спины. Лёгкий пистолет-пулемёт отправился в кобуру на правом бедре.
  - Отлично, бежишь по команде. Ребята, прикроем его. На счёт три...
  Ремингтон почувствовал приток адреналина. Ой, сейчас что-то будет...
  - Как на тренировках, - успокоительно продолжал Томкэт. - Давайте, раз, два...
  Готовить "AR-15" не было смысла - штурмовые винтовки в боевых условиях должны находиться в руках, а не на ремне. И уж, конечно, быть снятыми с предохранителя.
  - Три!!! - заорал лейтенант. - Прикрывающий огонь!
  Винтовки сухо защёлкали - Зелёные береты стреляли по два патрона, чтобы сохранить огонь подольше. Бежать Джонни предстояло не так уж и далеко, но лучше переусердствовать, чем испортить всё. Краем глаза заметив, что гранатомётчик плюхнулся в кусты новой позиции, Стив дал пару длинных очередей, и сорокапатронный магазин иссяк.
  Полсекунды спустя рядом с вернувшимся за спасительную корягу плюхнулся Джимми - никто не хотел высовываться лишнюю секунду. Огневая мощь огневой мощью, но резвость не помешает.
  - Всё, - отчётливо сказал Томкэт. - Ему конец.
  Половина взвода недоумённо уставилась на командира, но тут же сообразила, о ком он говорил.
  Разумеется, о японском снайпере, исчезнувшим в обломках взрыва: коряги, за которыми прятался восточник, разметало по болоту на десяток метров.
  - Что-то слишком сильно рвануло, - пробурчал Ремингтон.
  - И хорошо, - выдохнул Джимми. - Так надёжнее.
  - Ладно, парни, - прервал обоих лейтенант. - Пойдём, глянем на этого уродца. Диксон, там больше точно никого не было?
  - Гарантированно, - ухмыльнулся снайпер. - Не то нас бы всех в секунду сняли, с нескольких точек-то...
  - Ладно, пошли.
  Восточник вовсе не представлял собой кровавое месиво, которого следовало ожидать от прямого попадания ракетного снаряда. Разумеется, прямого и быть не могло. Но взрывной волной беднягу подняло на несколько метров, и швырнуло обратно - по крайней мере, это единственное разумное объяснение переломанным костям и ветке в кулак толщиной, торчащей из живота несчастного.
  - Вид у него не очень, но до красавцев в аэродромной столовке он не дотягивает, - саркастически заметил Джимми.
  - Попридержи язык, - приказал лейтенант. - Надо узнать у этого чудика, что происходит на острове. Откуда те... хм... рожи из столовой. Ремингтон, язык знаешь? Ты же жил в колонии вместе с рыжим...
  У Зелёных беретов на лицах невольно появились улыбки.
  - Не жил я вместе с ним, - буркнул Стив. - Язык восточников? Ну, разве только "здрасьте" и "до свидания". Историей интересовался, а до языка дело не дошло.
  - Ясно, - кивнул лейтенант. - Ну, может, этот хрен по-нашему знает... эй, слушай сюда: что произошло здесь? - Томкэт говорил медленно и предельно чётко. Почему вы все умерли? Почему у гарнизонных солдат вид пострадавших от газовой атаки?
  Снайпер корчился от боли (ветку из живота никто не отменял), но молчал, удивлённо глядя на лейтенанта.
  Ещё минута попыток получить информацию результатов не дала.
  - Ч-чёрт, - ругнулся Томкэт. - Он либо шокирован настолько, что плевать на всё, либо просто не понимает. Говорить с ним дальше - глупая затея.
  - Или просто не хочет, - тихо добавил Ремингтон.
  - Что?
  - Бусидо, - пояснил Стив. - Древний самурайский кодекс. Делает из людей фанатиков - если грамотно вдалбливать, конечно. Что-что, а это в восточноимперской армии умеют.
  Офицер почесал в затылке.
  - Ладно, в госпиталь его нельзя, - лейтенант покосился на стоически терпящего восточника. Это единственное, что мы можем сделать. В целях гуманизма.
  Никто не стал устраивать из убийства пленного сцен - как любят в фильмах Петербургского производства. Один выстрел из офицерского "Кольта", и проблема была решена окончательно. Взвод продолжил движение к цели.
  
  - И что теперь?
  - Как что? Надо найти вход. Эта хрень где-то под нами, надо только немного поработать.
  Ремингтон сплюнул - день начался отвратительно, и, похоже, закончится так же. По крайней мере, пока всё к тому шло. И останавливаться, как назло, не собиралось.
  Взвод вышел на большую равнину - как назло, всё было загажено кустарниками, колючими и труднопроходимыми. Это создавало множество проблем, список которых не заканчивался неудобством при ходьбе.
  Хоть и противник неожиданно подох в огромных количествах, причём непонятно, от чего, (вот чему верить трудно, но так хочется!) минные поля он мог приготовить и заранее. А насадить среди кустарника ловушек самых разнообразных типов, да ещё и вблизи от стратегического объекта, это сама совесть велела.
  - Сэр, думаю, мы имеем право потребовать артиллерию расчистить это поле, - осторожно начал Ремингтон, догадавшийся, о чём думает лейтенант. - И мины сметёт, если есть, и кусты. Зачем надрываться?
  Лейтенант хитро прищурился.
  - Ну, уж нет, - покачал головой он. - У командования есть собственный план на этот счёт. Они понятия не имеют, какой запас прочности у этого комплекса, и как глубоко он расположен. Знают только, что есть, как таковой. Возможно, там всё обрушится после артобстрела, а наша задача узнать, что внутри.
  Стив повесил голову - об угрозе обвала он-то как раз и не подумал.
  - Не знаю, - продолжал Томкэт. - Может, до недавних событий они бы так и поступили, разнеся всё артиллерией. Но сейчас всем интересно знать, почему это на острове обнаруживаются трупы в ужасном состоянии, а большая часть гарнизона вообще куда-то исчезла? В любом случае, это значит одно: кто-то должен разведать, и в данном случае это мы.
  - Можно вопрос, сэр?
  - Валяйте.
  - Значит ли это, что существует опасность химического или иного заражения? И то, что мы подвергнемся ей также, имея в арсенале только противогазы полувековой давности образца?
  Лейтенант внимательно всмотрелся в лицо Ремингтона.
  - Да, значит, - медленно проговорил он. - Вы, похоже, это понимаете. И поэтому должны держать язык за зубами.
  - Почему? - вырвалось у Стива.
  Томкэт пожал плечами.
  - Сами не догадаетесь? Фильмов не смотрите? Поднимется паника, и придётся пристрелить кого-нибудь для поднятия дисциплины.
  Ремингтон издал нервный смешок - лейтенант шутил, это было ясно, как таблица умножения, не восточник всё же с дурацким бусидо и лозунгом "смерть за Императора", но существовало много других проблем. Разрешить которые было намного сложнее.
  - Займитесь-ка полем, сержант. И остальных оповестите - мы должны найти вход в этот комплекс, чем быстрее, тем лучше. Здесь, не знаю, как, всё же сохранились восточники, а просачивание и атаки в темноте - их излюбленный метод. Нам лучше закончить до вечера.
  Уже начинало темнеть, и шансов разобраться со всем до наступления темноты не предвиделось - единственное, что было в силах Зелёных беретов, так это провести как можно меньше времени в этой самой темноте: приборы ночного видения это, кончено, хорошо, но, опять же, картина не та, что днём. Да и человеческое сознание всё равно ждёт подлостей в тёмное время суток. Никто не хотел затягивать разведку, и поэтому каждый, включая лейтенанта, работал честно.
  Предстояло очистить поле от мин, по крайней мере, его часть, в которой можно будет спокойно передвигаться. Затем искать что-то вроде вентиляции - "парадные входы" прятались так тщательно, что обнаружить их без карты было невозможно. По крайней мере, так строились базы Корпорации.
  Знающий человек вполне мог найти вентиляционную решётку, пусть и спрятанную среди кошмарной колючести кустарников, к каждому из которых может быть прикреплена растяжка или противопехотная мина.
  На разоружение ушло время, за которое можно было вырыть окоп от Нью-Йорка до Бостона. К моменту обнаружения входа темнота достигла апогея, полностью поглотив надежду разобраться по-быстрому.
  Предполагалось искать вентиляцию при помощи тепловизора, по следам поднимающегося тепла. Однако, неугомонный Джимми буквально наткнулся на что-то железное и большое, перекрытое средних размеров решёткой. Поначалу здорово перепугавшись (мина??!), рыжий радист живо определил, что перед ним и, разумеется, похвал товарищей.
  Низкие стенки не отнимали главного свойства, оказавшегося благоприятным - большого диаметра ход позволял проникнуть Зелёному берету в полной выкладке, и уже через пару минут все дружно прикидывали, как аккуратней спуститься вниз.
  - Одно здесь странно, - проворчал Ремингтон.
  - Отсутствие теплоты? - осведомился Томкэт. - Это да. Скорее всего, тамошние восточники вымерли, как на аэродроме.
  - Во-во, - кивнул Стив. - А мы туда лезем...
  Лейтенант украдкой показал кулак, и радист тут же перестал сеять панику в отряде.
  Предполагаемый характер действий заставил взять спецназовский трос, отдалённо напоминающий те, которыми пользовались "Волчьи Клыки". Разумеется, учёные Корпорации улучшили и эту деталь обмундирования: при меньшем весе трос обладал повышенной прочностью, и сомнений в нём не возникало ни у кого.
  Закрепив один конец снаружи и оставив двоих для наблюдения, взвод по одному спустился вниз. Ремингтон терпеливо дождался очереди и, упёршись ногами в гладкую поверхность шахты, начал спуск. Внизу встретила полвина взвода, уже занявшая места для обороны на случай чего. Кое-кто осмелился пройти несколько поворотов и, взяв под контроль несколько коридоров-перекрёстков, застыть в ожидании команды. Томкэт спустился в числе первых, третьим, если быть точным, но решать что-то, пока внутри не окажется вся команда, за исключением двоих: снайпера и пулемётчика, оставленных снаружи, не хотел.
  Наконец, все оказались в сборе: можно было начинать боевые действия.
  - Отлично, - пробурчал лейтенант. - Всё просто охренительно. Оказались в подземном комплексе, плана нет, где противник, не знаем, к тому же...
  Томкэт прикусил язык: самое глупое, что может сделать командир, так это пожаловаться на судьбу, а ещё хуже - на условия поставленной задачи. С чего это вдруг? Раньше ничего такого не находило...
  - Короче, - лейтенант резко сменил тон повествования. - Сейчас я хочу выяснить, что находится за этой вот дверью. Браун, вышибай к чертям! Остальные - приготовить оружие!
  Не самый просчитанный и логичный приказ был продиктован необходимостью хоть как-то отвлечь всех от пораженческих настроений, которые сам чуть было и не разжёг. К тому же, попав в незнакомое и зловещее, загадочно-пустое место, Томкэт ощутил чётко выраженную необходимость действовать. К сожалению, ответ на вопрос, КАК это делать, пропечатался не слишком чётко, и лейтенант действовал наугад.
  Ему повезло.
  Громила Браун занёс ногу - дверь, при всей новизне, выглядела хлипкой, а по бокам уже приготовились двое. Боец "широкого радиуса применения" с неизменной AR-15 и гранатами в подствольнике, а с другой стороны - подрывник, вооружённый дробовиком - для действий в узких замкнутых пространствах самое то.
  - Вперёд!
  Едва Браун вынес дверь, мгновенно сорвавшуюся с петель, ему пришлось отскочить назад - чтобы двое по бокам смогли вломиться внутрь, готовясь разнести всё, что косо смотрит.
  - Ничего.
  Лейтенант, прогнув голову под косяком, вошёл в комнату.
  - И, правда, - пробурчал он. - Они уже полное "ничего".
  Небольшая комнатушка представляла собой жилое помещение - точнее, представляла его до недавнего времени. Шкаф, стол и две двухъярусные кровати, всё было засыпано всяким мусором, среди которого преобладали упаковки с лекарствами самых разных назначений. И люди, беспорядочно валявшиеся по комнате. Десять человек, не меньше - нельзя и шагу ступить, не задев мертвеца. Картину завершали уродства на лицах и, надо думать, других частях тела - всё точь-в-точь первые обнаруженные трупы.
  Ремингтон мгновенно всё понял: все, находящиеся здесь, искали спасения, скорее всего, в коробках лекарств: животный страх остался запечатлён на лицах, не перевёрнутых к полу. Животный страх пополам с болью - джентльменский набор любого фильма ужасов. Сколько это будет продолжаться?
  Они попытались спастись от напасти (скорее всего, химического свойства - больше нечему... не древнего же, ха-ха, проклятия, как в ужастиках), глотая всё подряд - следы в виде высыпавшихся таблеток и порванных коробок валялись до сих пор. Да и куда они денутся?
  - Чёрт, - заметил кто-то. - Скучно становится. Я уже жалею, что не в кого пострелять.
  Стив повернул голову - конечно, это Джимми, кто же ещё?
  - Успеешь ещё, - буркнул Томкэт. - Может, и не раз. И не два. И не...
  Такая алгебра могла продолжаться довольно долго, но стоять на месте значило подцепить заразу (если не уже) или нарваться на выживших. Уж лучше пожаловать к ним в гости, пока не так ждут...
  Вообще, опасности заражения не учитывал разве дурак, которого среди тщательно отбираемых и подготавливаемых Зелёных беретов оказаться не могло при любом раскладе. Даже легкомысленные парни вроде Джимми просекли, в чём дело, едва столкнувшись с первыми же трупами - от Пелелиу явно пахло керосином. Да что там пахло - воняло! Амбре стояло такое, что не заметить его было бы хуже, чем дуростью - проявлением хронического дебилизма или, на худой конец, слепоглухонемоты.
  Каждый понимал, что у взвода выше крыши шансов принять судьбу валяющихся по всему комплексу восточников - умирать настолько ужасной смертью не хотел никто, но разве есть выбор? Идти внутрь всё равно придётся.
  Пока удерживало сознание того, что, если ещё ходишь и руки-ноги не покрыты струпьями, язвами и нагноениями, значит, не заражён. А если заражён, то либо не фатально, либо так, что всё равно не поможешь. Хуже не будет.
   Работал и принцип молчания: все обходили опасную тему стороной, даже словоохотливый Джимми, понимая всё, держал язык за зубами, что для него было не меньше, чем личным подвигом.
  Взвод осмотрел половину комплекса, прежде чем наткнулся на что-то действительно интересное.
  Большей частью попадались коридоры и комнатушки вроде первой, иногда - небольшие залы или помещения дл брифинга - средних размеров комнаты со столами, рядами стульев и проекторами. В помещениях не было никого, если не считать трупов в состоянии, подобном ранее встречавшемуся. К ним быстро привыкли.
  Взвод вынес, наверное, более сотни дверей - никто не мог пренебрегать безопасностью, находясь в зоне боевых действий, да и пример снайпера, убившего Галгозино, не хотел забываться. В конце концов то, что должно было быть напряжённым боем, превратилось в рутинную работу. Нельзя сказать, что кто-то, даже Джимми, жаждал стрельбы - разбираться с целым подземным комплексом силами взвода слишком даже для Зелёных беретов, элитных войск. Но все не то, чтобы обрадовались, но хотя бы испытали облегчение, когда за очередной дверью оказалось помещение, непохожее на предыдущие.
  Огромный зал в несколько уровней. Сверху проходили лестницы и перила яруса выше. По бокам стояли машины, испытательные столы и много всякой учёной ерундистики, назначение которой оставалось неизвестным для Ремингтона. Всё было запущено, но не больше, чем на неделю - слой пыли на больших белых установках непонятного назначения, которые во время работы, скорее всего, блистали больничной стерильностью, не превышал допустимых размеров; пауки, хоть и плели сети в высоких, да и низких, углах, не наглели окончательно.
  Чтобы вычислить причины такого лёгкого по сравнению с увиденным по всему комплексу беспорядка, не надо было быть великим мыслителем: катастрофу повлекло что-то одно, и каждый догадывался, что.
  - Вот здесь может быть много интересного, - задумчиво проговорил лейтенант, когда Зелёные береты наскоро обыскали помещение на признаки врага, коих, как и ожидало большинство, не обнаружилось. - Сюда определенно следует сводить если не полковника, то какого-нибудь отчаянного, разбирающегося человека. Почему-то меня не покидает чувство, что мы наткнулись на что-то действительно важное. Сейчас все разойдутся по этому здоровому залу, и ищут что-либо любопытное. Первая двойка по фамилиям будет охранять остальных. Приступать!
  Стив принялся слоняться по залу. Всё проходило более-менее спокойно, пока чёрт не дёрнул открыть дверь в одной из стен. Держа наготове штурмовую винтовку, Ремингтон ворвался в комнату - и опустил ствол. Стрелять было не в кого.
  Зато в комнате было на что посмотреть - к трупам в состояниях от плохого до отвратительного Стив уже привык. Другое дело, что на этот раз они не валялись штабелями, а были аккуратно складированы в морозильных камерах с прозрачными дверями. Где-то за стенкой до сих пор исправно гудел компрессор морозильной установки. Стёкла слегка запотели, но при внимательном осмотре Ремингтон видел каждый прыщик на лицах мертвецов. Каждую язву, каждое пятно - симптомы смерти те же.
  Восточники мало того, что разрабатывали отравляющие вещества ужасного во всех отношениях образа действия, но ещё испытывали их на живых людях. Только вот что-то вырвалось из-под контроля. Но что?
  Стив присмотрелся - точно, лица мертвецов напоминали что угодно, только не классическую физиономию азиата. Скорее, тоже физиономию, тоже классическую, но скорее европейца. Или американца.
  Неожиданно всё стало на свои места - получили разъяснения и "Волчьи Клыки", бравшие пленных среди гражданского населения, о которых визжали газеты, в том числе и восточноимперские, и мёртвые люди по всему острову, и многое другое. Ясная картина, вырисовывающаяся в голове Ремингтона, имела лишь несколько белых пятен - теперь осталось всего одно.
  Зачем Восточной империи эта кутерьма?
  И всё равно - один повторный взгляд на его соотечественников, и в душе поднялось желание добраться до руководителя проекта, и...
  Впрочем, он, скорее всего, уже мёртв. Смерть не из лёгких - как раз для таких ублюдков. Хочется надеяться, эта скотина страдала не меньше мирных жителей, схваченных "Волчьими Клыками".
   Стив осмотрел комнату ещё раз - внимание привлекла папка на маленьком столике в стороне от морозильных камер - сам не понял, почему. Просто захотелось прочитать. Казалось, после увиденного хуже не будет. Но он ошибался.
  Пальцы детектива аккуратно открыли чистую, больничной стерильности твёрдую обложку.
  Содержимое представляло стандартный формуляр восточноимперских научников. Гораздо интереснее оказалось содержание, заполненное обычной ручкой. Два экземпляра, на восточном общем диалекте и почему-то русском. Зачем, неясно, но Ремингтон не был против: знание последнего позволило ознакомиться с записями.
  "Журнал исследований (напечатано). Отдел 731 (прописью), испытания подопытных на выдерживание вакуума. Заказ высотных лётчиков и управления космонавтики в Токио. Доп. документы в отделе разработки высотных костюмов".
  Да уж, здесь не только оружие разрабатывали - всё, что могло потребовать испытания на людях.
  Детектив перелистнул несколько страниц, без особого интереса. Но что-то привлекло внимание бывшего полицейского: резануло взгляд слово "барокамера". С этого места Стив принялся читать внимательно.
  "Последний опыт проводился в условиях отсутствия кислорода, соответствующей девятикилометровой высоте. Испытуемый, житель ликвидированного квартала, американец 31 года, в хорошем физическом состоянии...".
  Взгляд перескочил на несколько строчек ниже.
  "Испытуемый переносил вакуум, пока не происходил разрыв лёгких. Рвал волосы, расцарапывал лицо и голову. Поведение остальных восьмидесяти отловленных было схожим - один из них пытался искалечить себя, бился головой о стенки барокамеры. Все, без исключения, кричали. Все случаи завершились смертью испытуемых в течение сорока пяти минут.
  Выводы..."
  Ремингтон не стал читать дальше: увиденного вполне хватало.
  - Сэр! - Стив высунул голову из-за полуоткрытой двери.
  - В чём дело? - угрюмо отозвался лейтенант, со злобным видом изучающий какие-то бумаги. Наверняка такой же направленности, как и у Ремингтона.
  - Думаю, вам будет небесполезно увидеть.
  - Какой раз я это слышу в последнее время, - проворчал Томкэт. - И хоть бы раз что-то действительно обнадёживающее...
  Мнение офицера стало ясно, едва он заглянул в комнату с морозильниками.
  - Ублюдки!
  А разве могло оно быть другим?
  - Думаю, восточники заслуживали всего, что с ними произошло, - отстранённо сказал Томкэт, закончив изучать папку отдела 731.
  - Они заслуживали большего, - горячо добавил Джимми, неизвестно откуда нарисовавшийся рядом. - Можно сказать, восточникам ещё повезло.
  - Да уж, - усмехнулся Ремингтон. - Куда хуже для любого попасть в твои жаждущие правосудия руки.
  Ирония вышла горькой, как разгрызенный перец. Другой она и быть не могла, в таких-то обстоятельствах. Тут уж кто угодно опустит руки - или наоборот, неописуемо рассердится.
  - Ладно, парни, - объявил Томкэт собравшимся Зелёным беретам. - Нам ещё несказанно повезло - взять укреплённый подземный комплекс девятью бойцами, это возможно только при таком везении - при всех потерях и... гм... находках, всё закончилось просто великолепно - сейчас можно сказать, мы контролируем комплекс. Фактически полностью. Надо взять всё самое ценное, нащёлкать фотографий и убираться отсюда. Скорее всего, назавтра командование пришлёт людей взорвать здесь всё, пока не пожаловали восточники с превосходящими силами - наверняка они захотят вернуть объект такой важности. В любом случае, авария или что это было, сорвала их испытания, а мы оттянули ремонт, насколько могли. Думаю, завтра отправимся домой.
  Последние слова были восприняты с энтузиазмом - несмотря на скуку жизни на транспортнике, которая являлась лишь одним из глобальных неудобств на море, все хотели оказаться подальше от этого заваленного трупами места.
  Томкэт раздумывал, что за такую информацию могут дать и капитана - улики можно использовать против Восточной империи. С таким списком грехов восточникам светят крупные неприятности - может, и Россия займёт нейтралитет. Воевать ещё с одной империей не хотелось никому.
  Ремингтон размышлял в том же ключе - только с разницей, что радовался: больше никогда не отправится ни на один остров в Тихом океане - испытание на выживание пройдено, и работать придётся исключительно в цивильной и чистой Европе.
  Джимми с лёгкой обидой на отсутствие объектов для стрельбы представлял, как будет рассказывать истории о чёртовом острове и горе обезображенных трупов - никакому фильму ужасов не снилось.
  Они брели по коридорам комплекса, готовясь подняться обратно, чтобы забрать снайпера и пулемётчика, а потом отправиться на ставший почему-то таким спокойным и родным аэродром - кошмар в столовой казался детской сказкой по сравнению с комплексом. Шли вперёд (или назад?), уверенные, что всё закончилось.
  Но не учитывали одного - для полной победы надо выбраться с острова. А ещё лучше - ощутить под ногами твёрдый, надёжный, нью-йоркский асфальт.
  
  Пелелиу, кряж "Кровавый Нос", к северу от аэродрома. 2 часа ночи.
  Вирус, разрабатывающийся восточниками, вырвался на свободу, и скосил своих создателей. Всех.
  Или всё же нет?
  Из Зелёных беретов никто не мог утверждать точно - зато на самом деле всё обстояло не так радужно, как казалось многим.
  Под холмами тоже был комплекс - размеры не шли ни в какое сравнение с тем, где побывал взвод Томкэта. Но там всё же сохранились люди. Эпидемия, вызванная биологическим оружием, прекращалась автоматически через три дня - вещества саморазрушались - с этим условием их и разрабатывали. А восточноимперские солдаты, спрятавшиеся в имевшем помещения для карантина малом комплексе, выжили, и первые наблюдатели вышли из-под холмов аккурат часом позднее окончательного захвата острова Зелёными беретами. Ситуация обернулась полной неожиданностью, и командование (выжившее) упёрлось в тупик.
  Наконец, оставшийся старшим полковник Итики нашёл решение.
  Нельзя сказать, чтобы оно блистало оригинальностью. Нет, это было самым типичным для восточника, не воевавшего лет так пятьдесят - именно столько времени назад закончилась война за Североамериканскую колонию. Впрочем, Итики, которому не насчитывалось и сорока, не хотел вспоминать недавний позор. Вместо этого он начал говорить со старшими офицерами, собравшимися в одной из совещательных комнат малого комплекса.
  - То, что произошло вчера - позор для всех нас, - твёрдо сказал полковник. - Мы можем дождаться прибытия подкрепления, кораблей, но проклятые американцы уйдут к тому времени. Их целью был проект 51, то есть большой комплекс, который они взорвут. Будем сидеть здесь, как трусы, не сможем смотреть в глаза остальным. Единственный вариант избавиться от позора, за который мы все в ответе. И вариант этот...
  Итики сделал выразительную паузу. Хотя комната и наполнилась нехорошей тишиной, каждый знал, что последует сейчас. Каждый прекрасно понимал, что скажет полковник, и никто не будет противиться - во-первых, "старший по званию" в традиционной и дисциплинированной Восточной империи всегда значило намного больше, чем за её пределами. А Пелелиу являлся собственностью державы, и никто с этим не спорил. И, во-вторых, никто не станет пачкать воинскую честь из-за такой ерунды, как смерть - гарантированная.
  На Западе и даже в России, государстве, где самопожертвование входило если не в идеологию, то хотя бы в литературу и прочее широкое искусство вроде фильмов и спектаклей, солдат идёт на войну, надеясь, что выживет. Иногда надежды мало, её не видит сам человек, но она всегда есть. Но никто не спешит на поле битвы, зная, что убьют, а, если не убьют, он сам добьётся.
  Никто, кроме солдата Восточной империи.
  Кто выводил из строя авианосцы во время последней войны, врезаясь в них самолётом с прикреплённой бомбой? У кого это было поставлено на широкий поток? Какая страна сознательно отправляла на смерть тысячи молодых юношей, чтобы миллионы других могли жить победителями в мирное время?
  И, главное, не прогадала...
  Европейскому человеку никогда не понять восточноимперского характера - этой добровольной смерти за Великую Родину, которую ищут, причём отчаянно?
  Все офицеры в комнате являлись настоящими сыновьями Восточной империи - по-другому и быть не могло. И поэтому, когда Итики произнёс последние слова, они ни капли не удивились. И поддержали своего командира в этом решении.
  - Банзай-атака, - сказал полковник.
  Все молча склонили головы в знак почтения и согласия.
  Подготовка началась.
  
  - "Плеймейт", это "Спайдер". У меня всё вроде тихо. Сейчас иду на предельно низкой скорости над холмами к северу от аэродрома. Повторяю, всё тихо. Приём.
  - "Спайдер", это "Плеймейт". Появились дополнительные инструкции насчёт холмов. Сбросите пару осветительных над ними, и сделайте пару кругов. У командования возникли описания насчёт этой территории.
  - Хм... "Плеймейт, а вы уверены, что это хорошая идея? У меня, честно говоря, не так уж и много этих ракет на борту... приём?
  - "Спайдер", не страдайте ерундой, - голос с крейсера приобрёл оттенок разозлённости и досады. - Делайте, что говорят. Сбрасывайте ракеты, и всматривайтесь в каждый кустик!
  - Легко сказать, - буркнул пилот. Но, когда кнопка передачи на рации была нажата, на крейсере услышали лишь спокойный, рабочий голос. - "Плеймейт", вас понял. Выполняю приказ...
  "Донтлесс" сделал некрутой вираж, возвращаясь к холмам. Не особо целясь - не во что - пилот пикировщика сбросил пару осветительных ракет и, отлетев подальше, вновь вернулся - наблюдать за результатами работы.
  Сделав пару кругов над холмами, пилот понял: он здесь точно не один. Сбросив для надёжности оставшиеся осветительные, он присмотрелся получше: довольно крупный отряд восточников появился из ниоткуда. Около полутора сотен солдат (с "Донтлесса" было видно далеко не всех, и пилот в этом не сомневался) выдвинулись в сторону аэродрома.
  - Т-твою мать, - заикающимся голосом проговорил лётчик. Трясущаяся рука кое-как нащупала кнопки рации. - "Плеймейт", "Плеймейт", слышите меня?
  - Да слышим, слышим, - пробурчали с крейсера. - "Спайдер", это "Плеймейт", в чём дело?
  Пилот озвучил увиденное.
  - Уверены? - недоверчиво спросила рация.
  - Глазам верю. В той местности же не может быть наших солдат, правда? Запрашиваю разрешение атаковать.
  "Донтлесс" мало приспособлен для действий в ночное время, но напакостить всё же способен. А большего пилот всё равно не мог.
  Промедлив, голос с крейсера возобновился.
  - Да, "Спайдер", можете атаковать. Чёрт, если они движутся в сторону аэродрома, дело швах... сделайте всё, что сможете, а мы предупредим ребят на полосе.
  - У меня не так уж много боеприпасов. Но, думаю, небольшой хэллоуин устроить можно.
  - Сделайте, что можете. Возможно, от ваших действии зависит судьба всей группы.
  "Донтлесс" зашёл на первый заход.
  
  Пелелиу. Аэродром.
  Оставалось несколько часов до рассвета, но никто почему-то не хотел спать.
  Ремингтон стоял, облокотившись на крыло "Зеро", самолёта, который если и полетит, то ещё не скоро. Истребитель выведут из строя или, в крайнем случае, найдут пилота, который дотянет до Оаху или, в крайнем случае, до ближайшего авианосца. Но это вряд ли - скорее всего, предпочтут самый простой вариант.
  Впрочем, не до "Зеро" было сейчас, взвод отдыхал, в большей степени морально, чем физически, хотя последнее тоже было нелишним.
  Собравшись в кучу, Зелёные береты обсуждали последние новости. Главным оратором был, конечно, Джимми.
  - Ха, вы слыхали, о ком говорит весь лагерь? - "веселился" он. - О нас! Похоже, мы навели нешуточный переполох - Стив, скажи, это было похлеще, чем в Нью-Йорке, хотя пальбы там было не в пример больше! Теперь все знают о...
  - Хотя это секретная информация, - сурово вставил непонятно откуда взявшийся лейтенант. - Узнаю, кто трепач... голову оторву!
  "Тогда ему придётся расправиться со всем взводом", - подумал Стив. Увиденное стало большим шоком для всех, и рассказать, неважно кому, об этом было одной из форм избавления.
  - Да ладно вам, сэр, - улыбнулся Джимми. - Думаю, все видели достаточно. Просто на этот раз человеческое воображение совершенно случайно попало в точку. Разве не может такого быть?
  - Смотри мне, умник, - погрозил Томкэт. - Я твой язык могу и терпеть, но не когда он разносит по ветру секретную информацию. Понял?
  - Да, сэр, - Джимми вытянулся в струнку.
  Он прекрасно понимал: его вину нужно ещё доказать. Но в случае чего, лейтенант сумеет найти способ испортить жизнь кому угодно. Джимми не был исключением. И не лез на рожон.
  - Можно вопрос, сэр? - Ремингтон попробовал сменить тему на более безопасную.
  - Ну?
  - Как там химики?
  Учёные "под боком" оказались совершенно случайно, можно сказать, лишь на всякий случай. Узнав, что скрывает подземный комплекс, полковник Гаррет обрадовался удачному стечению обстоятельств, и не преминул их использовать. Людей, разбирающихся в отравляющих веществах, уже в защитных костюмах, пусть и не стопроцентной защиты, но всё же, сопровождала другая группа, и о результатах повторной экспедиции простые сержанты могли лишь догадываться.
  - Поздравляю, - буркнул лейтенант. - Вам страшно повезло. Там разрабатывали что-то действительно страшное - но отравляющие вещества были кратковременного срока действия, иначе мы здесь так спокойно не стояли бы. Всё, как и думали - у восточников так кстати случилась утечка, и большинство на базе, да и на всём острове, отправилось к праотцам. Сейчас образец на крейсере, его повезут в США для анализов в нормальной лаборатории. А пока осталось только взорвать здесь всё и убираться к чертям. Скоро здесь будут крупные силы противника. А я не собираюсь становиться героем.
  Зелёные береты закивали - получать ордена посмертно не хотел никто.
  - Сэр, а комплекс уже готов к уничтожению? - задал повторный вопрос Ремингтон.
  - Не знаю, - пожал плечами Томкэт. - Всё, что известно - мы уже собрали компромат на Восточную империю, взяли эти чёртовы ОВ, и теперь закладываем заряды. Вы вообще все тут радоваться должны - сидите здесь и отдыхаете. А могли и до кучи припахать.
  - Да просто хочется убраться отсюда побыстрее, - буркнул Стив.
  - Думаешь, остальным не хочется? - насмешливо поинтересовался лейтенант. - Думаешь, мне не хочется? У всех есть планы, в том числе и у начальства. И, сдаётся мне, они будут малость поумнее фантазий доморощенных стратегов. Так что сидите и ждите, тем более мозгов для этого не требуется.
  Едва Томкэт закончил фразу, как откуда-то с края аэродрома послышался звук мотора. Судя по звуку, "Виллис", причём едущий на немалой скорости. Водитель явно куда-то торопился.
  В темноте фары казались чем-то резким и опасным, поэтому, едва яркий свет коснулся крыла "Зеро", как все, словно повинуясь команде, закрыли лица руками.
  Справа от водителя сидел неизвестный Ремингтону капитан. Вернее, сидел до приближения к группе бойцов возле самолёта. Теперь он спрыгнул и, трясясь от страха или злости, понять в темноте было сложно, заорал:
   - Сюда движутся восточники! Занимайте оборону, живо! Их около двух сотен!
  Все тут же повскакивали - кто-то сидел или даже лежал на армейских скатках или тряпье, найденном на острове. Через пару секунд все находились в полной готовности, к чему бы то ни было.
  Вообще, по здравой логике вещей, восточников, тем более столько, чтобы так паниковать на Пелелиу быть не могло. Тем не менее, капитан кричал и чуть ли не размахивал руками. К тому же, все извлекли урок: каким бы незыблемым не казалось положение, и оно может измениться в кардинально противоположную сторону.
  Как сейчас.
  - Восточники? - кто-то всё же решился спросить. - Как они могли здесь оказаться? Вирус же...
  - К чёрту вирус, видать, кто-то выжил! Слышал, что сказали? Человек двести, не меньше. А нас на аэродроме каких-то полсотни! - прервал демагогию лейтенант. - Капитан, с какой стороны они движутся и на чём?
  Примчавшийся на "Виллисе" офицер перепугался, даже сильнее, чем взвод при посещении подземного комплекса, но самообладание всё же сохранил.
  - К северу от нас находится кряж, должно быть, они выдвинулись оттуда, - капитан начал приходить в себя. - Идут без всякого прикрытия, не так уж и быстро - помедленнее джипа. Но, если не поторопиться, есть шанс окончить жизнь в этой дыре!
  "Какой раз, - почти без страха подумал Ремингтон. - Сколько можно?".
  Всё правильно - никакого страха, только досада: предстоит тяжёлая работа. Впрочем, всего Стив не знал, поэтому и не загадывал.
  - Живее, живее! - подгонял лейтенант. - Джимми, живо гони сюда всех, кто остался! Ну почему все ушли минировать комплекс или прохлаждаются в другой части острова?
  Через полминуты по рации связался полковник Гаррет, предупреждая о надвигающихся восточниках.
  В принципе, сам остров не был таким уж и большим, но малого времени вполне могло хватить для сведения на нет всех удач и успехов.
  Ремингтон плюхнулся в траншею рядом с пулемётным расчётом - к счастью, восточники не дремали в мирное время, и оборонительные сооружения рыли исправно. Подумать не могли, что так быстро перейдут в руки ненавистных (теперь уже) американцев. Быстрый захват Пелелиу стал большой неожиданностью даже для последних.
  - Видно что-нибудь? - осведомился Стив у второго номера.
  - А хрен знает, - сержант быстро, будто на соревнованиях, работал челюстями - жвачка помогала хоть как-то успокоиться, переключить внимание. Правда, последнего не стоило добиваться столь яро, так как восточники могли появиться в любую секунду.
  - В этой темноте разве чего углядишь, - пробурчал первый номер. - Сволочи, момент на их стороне... спать хочется, и не видно ни зги... даже с прибором, ночного видения, чёрт его дери, видимость падает до десятка метров, даже меньше, - первый номер зыркнул зелёными светящимися глазами. - Хоть в лепёшку...
  В траншею спрыгнул Томкэт.
  - Ремингтон, где радио?
  - За спиной, - пожал плечами Стив. - Как и положено, сэр, я прежде чем бежать, надел...
  - Отлично, - кивнул Томкэт. - Будешь за мной бегать, твой рыжий приятель с другой группой остался. Мне нужен радист.
  - Есть, сэр...
  - И ещё: не забывай стрелять. Хоть и твоя проблема только связь, лишняя винтовка сейчас точно не помешает - их в четыре раза больше.
  - Понятно, сэр.
  - Хорошо, давай за мной. Надо глянуть, как дела на правом фланге.
  
  - Вот они, - полковник Итики мог видеть позиции американцев с небольшого холма, который не успели занять Зелёные береты - вначале по беспечности, вызванной уверенностью, что противник мёртв, а потом из-за нехватки времени. - Они обесчестили себя. Убьём их!
  Офицеры, находящиеся рядом, были только рады приказу - со всех сторон послышались крики одобрения.
  Большинство из них были японцами - это значило, что честь, что бы это слово не значило, для такого военного превыше всего, и он смоет все оскорбления, субстанцией, ценной не менее чем ярко-красная кровь оскорбивших.
  Напав на Пелелиу, американцы оскорбили честь. Но не до такой степени - всё же, глупо обижаться на противника, что он в тебя стреляет - это война.
  Нет, дело было гораздо шире. Или глубже - оба эпитета подходили одинаково.
  Посмев восстать против древнейшей, как учила мудрая восточноимперская пропаганда, империи, жители колоний, захваченных (по праву, кстати, пропаганда не ошибается) полсотни далёких лет назад, поставили великую Восточную империю в положение идиота.
  Мало того, они посмели выигрывать! У кого? У старейшей державы на земле, сохранившей могущество до сих пор! Разумеется, ерунда вроде многовекового забвения не воспринималась всерьёз, так как открыто об этом никто не говорил.
  Здесь следует сделать небольшое отступление - для человека восточного, а особенно восточноимперского типа само собой разумеется уважение к старшим. Причём не в стандартно-умеренном, иначе европейском виде (например, перевод старушек через дорогу), а возведённом в культ. Многим, например, Ремингтону или Джимми (особенно Джимми!) это не нравилось, кто-то (приведём Николая Дубовенко) относился к этому уважительно - по долгу службы, но не без усмешки в душе, и, разумеется, сам такую философию принимать не спешил. А вот настоящие восточники, родившиеся и жившие в империи Пекина, просто-таки балдели от возможности следовать традициям - их вообще хлебом не корми, дай традициям посоответствовать. К последним, к слову, относился и полковник Итики.
  - Мы примем последний бой, - тихо сказал полковник. - И каждый умрёт с честью. Выполним долг перед империей до конца!
  Глаз Итики горели фанатизмом - впрочем, как и каждого из небольшого отряда смертников. Небольшого - но для Зелёных беретов, что остались на аэродроме, могло хватить и этого. Именно туда и решил атаковать полковник.
  Одинокий "Донтлесс", атаковавший отряд "банзай", не смог причинить существенного вреда - полтора десятка мёртвых солдат не могли сорвать атаку. Ничто в этом мире не могло - по крайней мере, так казалось полковнику Итики.
  У них не было определённой цели - восточная военная психология - непроходимы дебри для европейца. Итики не имел цели захватить или удержать аэродром, он не хотел выдотоворить наглых янки с острова до прибытия подкрепления.
  Единственная цель, преследуемая банзай-атакой - умереть с честью. Что бы это ни значило для европейца, американца или русского (хотя последние понимали что-то, но на уровне подсознания), восточник находил в спасении чести гораздо большее, чем красивые слова из рыцарских романов, на деле не имевшие общего с действительностью в каком угодно веке.
  - Вперёд! - громко, чтобы слышали все, крикнул Итики. - Мы попадём в списки Ясукуни ! За нашу честь!
  Двести человек сорвались с места - сейчас их целью было одно: ворваться на позиции врага и перебить как можно больше.
  Двести кричащих бессмертное "Банзай!" глоток, двести 7,62-миллиметровых автоматических винтовок, двести душ, ищущих только одного - смерти. Как для себя, так и для противника.
  И все на полсотни уставших Зелёных беретов.
  
  - Сэр, я их вижу, - доложил по рации короткого диапазона один из снайперов. - Мне приступать?
  - Да, начинай, - ответил Томкэт. - И остальные тоже... постарайтесь валить командиров. Ремингтон... свяжись с артиллерией, пусть аккуратно простреляют всё, что на сотню метров от нас, в том числе и холмы. Только пусть по аэродрому не долбят!!!
  - Есть, - буркнул Стив и, уткнувшись в радиостанцию, принялся настраиваться - прыжки по окопам и бег не прошли даром - всё почему-то сбилась, и теперь надо было быстро разобраться, пока не поздно.
  Но на этой стадии даже артиллерия не могла сильно помочь.
  - Чёрт, - бормотал сквозь зубы лейтенант. - Всего два пулемёта... и нет бронетехники. Сержант!
  - Да, сэр?
  - Помните "Виллис" капитана? - прорычал команду Томкэт. - На нём был "Браунинг" тридцатого калибра. Он нужен мне здесь, вместе с джипом - нет времени снимать и устанавливать. Выделите двоих, и чтобы через полминуты этот рыдван прикрывал левый фланг!
  - Бегу, сэр! - неизвестный сержант исчез в темноте.
  Ремингтон прекрасно осознавал, что совсем скоро она может смениться пламенем и взрывами - хоть это была и "банзай-атака", ждать абсолютной глупости от противника было бы глупо. Или чересчур самонадеянно. А хуже, чем слишком надеяться на обстоятельства только надеяться на врага.
  Предчувствия не обманули - первый миномётный снаряд разорвался десятках в трёх метрах от линии окопов, правда, в стороне аэродрома. За ним последовали и другие - миномётчики били неточно, но вид постоянно разрывающихся, пусть и в безопасной зоне, мин, здорово нервирует. Любого.
  К счастью, восточники быстро прекратили это занятие - почему, объяснить не мог никто. Любой из Зелёных беретов выпал бы в немедленный осадок, узнай, что это вызвано желанием присоединиться к самоубийственной атаке, и, мало того, одобрено командиром, полковником Итики.
  В армиях других стран такое недопустимо. Впрочем, как и сама концепция самоубийственных атак.
  Не дожидаясь команды, заработали пулемёты - лейтенант выдал соответствующие инструкции. Капитан же, примчавшийся на "Виллисе", служил на эсминце, и признавал в виде исключения зависимость от сухопутного лейтенанта, понимая. Что от последнего будет куда больше пользы.
  Кстати, о "Виллисе": Томкэт с неудовольствием глянул в сторону левого фланга - джипа там не было, судя по отсутствию пулемётного огня в той точке. Пока это не страшно, но вот пробейся туда кто-то из самураев , как восточников иногда называли среди армейцев ...
  Сомнения развеялись секунд через десять, когда автомобиль с выключенными во избежание перерождения в мишень фарами, рыча мотором, выехал на небольшую возвышенность там, куда и указал лейтенант Ваксу.
  Пулемёт грохотал ещё до остановки джипа, на ходу - в чём никто не испытывал недостатка, так это в боеприпасах - те, кто ещё не погрузился на корабли для отплытия, занимались подземным комплексом, а точнее, его минированием. Налегке - так что патронов было достаточно.
  А восточники надвигались огромной людской массой - превосходство в четыре раза могло привести к победе даже такую неорганизованную и стихийную атаку, как эту.
  Всё могло резко перемениться - потеря аэродрома открывала путь к минируемому комплексу, а там уж могло получиться, как угодно. И такая удачная, прошедшая фактически без потерь, операция, будет перечёркнута если не жирным крестом, то хотя бы не менее жирным минусом, который никак не сойдёт за победу - даже в самых оптимистических глазах. Цель не достигнута - уже не победа.
  Что до Ремингтона, так он, наверное, был последним, кто запомнил весь бой от начал до конца и во всех подробностях - постоянная беготня за Томкэтом и куча передаваемых сообщений, нередко прерывавшихся стрельбой в самые напряжённые моменты, не дали памяти сохранить хронику событий. Отрывки Стив помнил, а ещё общую картину боя. Но не более.
  А когда атака восточников отказалась отбита, он никак не мог объяснить, почему удалось выстоять.
  Самое страшное происходило, когда противник прорвался через окопы, всё же через левый фланг - "Виллис" пылал от прямого попадания из лёгкого гранатомёта, пулемёт был непригоден к дальнейшей работе - и началась настоящая схватка. Всё, что было до - стандартная стрельба по мишеням, с разницей, что сами мишени беспорядочно стреляют в ответ. Но всё резко поменялось - стрельба на короткой дистанции, часто переходящая в рукопашную, решила исход боя.
  Может, всё решили физические данные, рост европейского человека, который превосходил азиатский? К сожалению или к счастью, такого же нельзя было сказать о храбрости. Впрочем, высокий градус последней самураев и погубил - последним умери Итики. Окружённый Зелеными беретами, без единого патрона, видя разгром своего отряда, он ухитрился совершить сэпукку по всем правилам - офицерский меч распорол живот хозяина, и он умер - нелегко, но почему-то с чувством полного удовлетворения за себя и солдат, отдавших все долги Восточной империи.
  - Кусок дерьма, - лейтенант небрежно, носком ботинка, перевернул труп на спину. Мёртвый полковник неохотно перекатился, лицом вверх. В глазах застыло выражение полного спокойствия за свою честь.
  - Глядите, сэр, - хмыкнул кто-то из пулемётчиков. - Похоже, этот тип сейчас в нирване... или как это у них называется?
  Над Пелелиу восходил рассвет. Со стороны это смотрелось очень символично - десяток Зелёных беретов, окруживших мёртвого противника, и военного и, что тоже немаловажно, в какой-то степени идеологического.
  - Ремингтон, - Томкэт лениво перекинул ремень AR-15 за спину. - Передайте на крейсер, Гаррету: мы отстояли аэродром, уничтожив около двух сотен живой силы противника. Наши потери: семеро убитых и двадцать три раненых. Один джип вышел из строя. Думаю, уже сегодня мы отправимся домой.
  
  Министерство обороны США. Неделю спустя.
  Все, собравшиеся в комнате для брифинга, могли смело аплодировать себе - план, по которому действовали войска, был составлен ими. Мало того, руководя дивизиями и флотилиями напрямую, эти люди никогда не стеснялись менять планы, если этого требовала обстановка. И пока эта система работала превосходно.
  Президент Хаузер, лидер, сформировавшийся ещё на тайных базах Корпорации, выслушивал доклад адмирала Ольсена, сопровождавшийся указаниями на немаленькой карте, висевшей на стене. С другой стороны находилось широкое окно - несмотря на жалюзи, оно пропускало достаточно света, даже свет включать не понадобилось.
  - Теперь под нашим контролем достаточно территории, чтобы атаковать Восточную империю, - адмирал выглядел крайне довольным. Правильно, а как же ещё, ведь половина всего успеха точно его заслуга. - Или не позволить ей успешно атаковать нас. В данный момент наши войска контролируют острова Гилберта, Гавайские и атолл Пальмира. Ведутся бои на Маршалловых островах, а семнадцатая воздушно-десантная и первая дивизии морской пехоты высадились на Соломоновы острова. На Маршалловых у нас из десантников сто первая и восемьдесят вторая, им помогает пятая дивизия морпехов.
  - То есть, восточники у нас в кармане? - уточнил президент.
  - Фактически, сэр, - кивнул Ольсен. - Между нами и империей только база на Рабауле, её чертовски хорошо укрепили, даже несмотря на то, что не было войны. В данное время туда спешно перебрасываются подкрепления, а флот, который успели увести с захваченных баз, сосредотачивается в районе Новой Гвинеи. Восточники знают, что больше нас ничего не удержит, и будут защищать Рабаул, как ничто другое. Но с захватом мы получим отличную базу для атаки на Восточную империю, причём оборудованную. Есть ещё Филиппины, но, по всем донесениям, имперский штаб почему-то не ставит их защиту основным приоритетом. Они хотят дать отпор на Рабауле. Но, если мы его захватим, Филиппины будут отыгранной картой - уже сейчас они не могут снабжать и то, и другое - и мы подберёмся вплотную.
  Президент Хаузер задумался - генералы, сидящие в комнате, внимательно всматривались в лицо главнокомандующего, пытаясь прочитать в нём судьбу тихоокеанской кампании.
  Наконец, последнему это надоело.
  - Вы, адмирал, сделали много для достижения всего, что есть у нас сейчас - сказал президент. - Хотелось бы знать и ваше мнение.
  Ольсен показал на карту:
  - Мы сможем достичь поставленных целей. Рабаул будет нашим, только не забывайте снабжать войска. Этим я могу заняться, и успешно. Генерал-лейтенант Вильямс, - адмирал покосился на командующего морской пехотой. - Может справиться с захватом островов - за него ручаюсь. Он разобрался с островами Гилберта - а его подчинённые со всем остальным. Но потом перед нами встанут проблемы, причём на этот раз по-настоящему огромные. Если мы хотим атаковать империю, и захватить её, то начать предстоит с Японской провинции - чтобы у противника не было базы, с которой десантом можно окружить. Так вот, только для захвата этой провинции потребуется два миллиона жертв. По самым щадящим расчётам - два миллиона. Мы можем себе это позволить, да и добровольцы всегда найдутся, и в таких количествах. Но - понимаете, сэр, что произойдёт, если в этот прекрасный момент нападут русские?
  - Да уж, - кивнул Хаузер. - Они и раньше нас не особо любили, а что будет, когда случай представится? Не каждый удержится... и тем более не Иван Пятый, которого наши аналитики так и не смогли прощупать. Согласен, адмирал, согласен...
  Президент погрузился в раздумья.
  - И у нас остаётся единственный видимый мной выход, - продолжил Ольсен. - Надо поставить восточников в положение, в котором они сами с радостью откажутся от большей части островов и прекратят попытки вернуть нам статус колонии. Если новая бомба, о которой все в этой комнате осведомлены, будет закончена, мы можем...
  Президент встрепенулся.
  - И думать забудьте, - резко сказал он. - Если сбросим её над Пекином или Токио, нам этого не простят - Россия точно вступит в войну, и мировая общественность тут же обвинит США во всех смертных грехах. Как первого, так и второго допускать нельзя ни в коем случае.
  - Не обязательно Пекин, - пожал плечами адмирал. - То есть, сэр, можно подкараулить флот узкоглазых, и сбросить новую бомбу над ним. А когда они потеряют всё в один момент, найдём способ намекнуть императору, что, в случае чего, у нас найдётся идея, как уронить её в городе... где населения побольше. Тут-то...
  Хаузер покивал головой - многие генералы тоже. Им явно понравился ход мыслей Ольсена.
  - Но мы не можем полагаться на что-то одно, - президент покачал головой. - Тем более, бомба далека от завершения, и неизвестно, что будет, когда её закончат. Скажите мне главное: с захватом Рабаула мы сможем не допустить вторжения восточников?
  - Мы можем и сейчас, - с гордостью заявил адмирал. - Но, если захватим большинство островов в Тихом океане, они будут нас бояться. И идти на уступке - но для этого надо сначала двинуть им по зубам, причём сильно. Узкоглазые крепки духом, особенно японцы. Эти вообще фанатики.
  - Кстати, насчёт фанатиков, - вспомнил Хаузер. - Что там с Пелелиу? Мне на стол попали шокирующие кадры. Мы можем использовать их в информационной войне - такое остановит кого угодно. По крайней мере, на время. Но я хочу знать из первых рук - что там произошло?
  Адмирал кивнул.
  - Разумеется. В этой комнате находится полковник Гаррет, он командовал группой Зелёных беретов, которую послали на Пелелиу. Думаю, он может многое рассказать.
  - Да, - согласился президент. - Это было бы нелишним.
  Полковник встал - и начал доклад.
  - Фактически, диверсионные действия на Пелелиу были испытанием доктрины использования армейского спецназа в реальных условиях. Можно было послать туда тяжёлые бомбардировщики, но командование решило испробовать нашу силу...
  - Это мне известно, полковник, - с плохо скрываемым раздражением перебил Хаузер. - Скажите лучше, что вообще произошло на этом чёртовом острове? Фотографии, попавшие ко мне... одних их достаточно, чтобы плохо спать ночью. Что там произошло?
  Гаррет невольно поморщился - несмотря на полную объяснимость всего произошедшего и успешное решение проблемы, он не горел желанием вспоминать Пелелиу, хоть и фактически не покидал кораблей и безопасного лагеря возле воды. Единственной прогулки по подземному комплексу хватило бы на двоих - на деле её хватило на роту людей. Или даже больше.
  - Мы успешно выяснили назначение комплекса, что вычислила разведка, сэр. Транспорты со всякой химией ходили туда не случайно - они разрабатывали биологическое оружие... впрочем, не только его. Должно быть, восточники сознавали, что находятся в зоне риска, и не решались располагать лаборатории близко к жилым зонам - вы ведь знаете, последних гражданских с Пелелиу выселили в шестьдесят восьмом. Теперь, наверное, ясно, почему, хотя со всей уверенностью говорить нельзя, что разработки начались ещё тогда - уж больно много времени прошло.
  И всё же, утечка, как всем известно, произошла - мы узнали об этом, едва высадившись на остров. Всё же неясна эффективность Зелёных беретов - сражения трёхсот великолепно обученных, экипированных и готовых ко всему бойцов с пятью тысячами гарнизонной службы не произошло - но, с другой стороны, мы не понесли потерь и выполнили всё, что могли - такой успех редко происходит - обстоятельства были на нашей стороне, как никогда.
  - Да, - заметил президент. - Вам чрезвычайно, можно сказать, отчаянно везло. Вирус...
  - Верно, - полковника передёрнуло от одной мысли, что произошло, если б не фантастически удачное совпадение по времени. - Вирус разрабатывался с учётом самоликвидации через определённое время. Все, кому не повезло найти укрытие по примеру отряда Итики, умерли в страшных муках. Фотографии ещё не передают всей, так сказать, полноты ощущений от зрелища - надо сказать, не на полный желудок.
  В комнате повисло молчание.
  - А что вы там писали в рапорте про... - президент напряг память. - Бешеного полковника? Итики?
  - Так точно, сэр, - закивал Гаррет. - Только Итики был не бешеным, я его так не называл, а ненормальным. Он повёл отряд в безнадёжную атаку, все двести человек, причём через самое неблагоприятное для этого место - брось он силы не к аэродрому, а прямиком через болота, вполне, кстати, проходимые во время прилива, серьёзные неприятности не заставили бы себя ждать. Но потом, загубив двести своих солдат практически ни за что, он умер - вспорол живот офицерским самурайским мечом. И был доволен - вот что странно. Должно быть, вся эта химия повлияла на человека, а заодно и на подчинённых - шли бы они за ним на убой, как же...
  - Да нет, - буркнул Вильямс. - Вы, конечно, слыхали о такой дыре, как атолл Тарава... так вот, никакой химией там и не пахло. Нет, восточники по натуре такие. И во всём остальном Тихом океане та же чертовщина - мы долго готовились, нанесли неожиданный удар, и, вернув Родину, сталкиваемся с тем, что воюем со зверьми! И это ещё шок для большинства!
  Президент, несмотря на серьёзность момента, хмыкнул:
  - Есть и меньшинство?
  Командующий морской пехотой злобно уставился в потолок.
  - Ну, если принять во внимание штабных уборщиков... компьютеры, и те с ума сходят! Простейшие действия приходится просчитывать с учётом повышенной тяги армии противника к самоубийству! Задача, видите ли, не может быть решена ввиду отсутствия необходимых данных! Переводя на человеческий - нельзя производить точное планирование относительно тех, кто сами не знают, что выкинут в следующую секунду!
  И опять Хаузер слушал с плохо скрываемой улыбкой - эмоциональность речи генерал-лейтенанта делала честь любому актёру - только здесь всё происходило по-настоящему, а слова нескольких людей в военных мундирах решали судьбы целых континентов и, возможно, всего мира. Президент это прекрасно понимал и, несмотря на разбиравший смех, сумел выделить главное в пламенной речи Вильямса.
  - Армия самоубийц? - непонимающе спросил Хаузер. - Вы о чём?
  - К сожалению, это сейчас общеизвестный факт, - ответил за генерал-лейтенанта Ольсен. - Восточники сражаются до последнего, даже когда шансов вообще нет. Несмотря на то, что последняя война отзвучала полвека назад, они дерутся, как звери. Должно быть, такая жестокость у них в крови.
  Набрав из фильтра холодной воды, Вильямс махом опустошил стакан. Вернув посуду на место, то есть в выемку стола возле себя, он продолжил ругать противника:
  - Мало того, - махнул рукой он. - В конце концов, это война, здесь глупо удивляться, что враги в тебя стреляют. Так было со времен изобретения лука, и так будет, ещё долго. Но как можно оправдать ПОЛНОЕ игнорирование правил ведения войны, принятых во всём мире... как можно оправдать то, что они делают хотя бы со своими солдатами? А с нашими?
  - Ну-ка, поясните, - попросил президент. - Вот отсюда подробнее...
  - Во время высадки на острова Гилберта, как известно, была допущена небольшая тактическая ошибка, - неохотно признал Вильямс. - Тогда морская пехота уже миновала первоначальную стадию - войска продвинулись вглубь сразу нескольких островов. Все виновные, разумеется, понесли ответственность, а случай принят ко вниманию, и теперь вряд ли повторится. Но в данном контексте важно другое - противнику удалось захватить сто пятьдесят человек - или около того, я даже помню, из каких частей они были - кажется, это были люди из рот А и Е какого-то из первых полков третьей дивизии. Точнее вспомнить не могу. Так вот, представьте, полторы сотни наших морских пехотинцев в восточном плену. Там они пробыли какой-то месяц. И, что вы думаете? Как мы их освободили, осталось РОВНО ТРИ ЧЕЛОВЕКА! Всего трое, из ста пятидесяти! Они сдались во избежание лишнего кровопролития, как любой разумный солдат на этой чёртовой войне - их командир, кто бы он ни был тогда, действовал трижды правильно - шансов удержать позиции не было, а, продержись они хоть сутки, это не оказало бы влияния на нашу кампанию на островах - тогда бы уже не оказало. А что в результате?
  Когда те трое попали к нам в руки, они были в таком состоянии... мертвец на этом вашем Пелелиу, полковник, и то выглядел лучше, - Вильямс покосился на Гаррета. - По их рассказам о том, что делали с пленными восточники, можно было подумать, что они свихнулись. Но, в любом случае, у них должен был быть повод для этого. И, надо думать, узкоглазые не остались в стороне и в этом отношении.
  В помещении повисла тишина - только Вильямс продолжал злобно, не отвлекаясь на мелочи, вещать дальше. Каждое слово било, как тяжёлая кувалда из мастерской по ремонту грузовиков - и с удивительной меткостью прямо по мозгу.
  - Мы не верили, - продолжал генерал-лейтенант. - Хотели не верить, искали причину для успокоения. Пока разведка не доставила сканы со свежих восточноимперских газет. Все они кричали о невероятной доблести войск империи в Тихом океане, а в качестве доказательств приводились фотографии пленных американцев, сдавшихся добровольно. Как мы поняли, упор делался именно на этом "добровольно", то есть, восточники считали всех сдавшихся недостойными дальнейшей жизни... загробной, по их понятиям, кажется, тоже. У них в крови ненависть к трусам... такая, что вместо рациональных действий командиры ведут отряды в лобовую, на верную смерть, только чтобы не прослыть малодушными. Всей империи промыли мозги, и через газеты стараются промыть нам. И хрен бы с ними, но, если я сейчас начну перечислять способы расправы с пленными, вы пожалеете, что позавтракали - при всём уважении. Самое безобидное - обезглавливание. Офицеры со своими любимыми самурайскими саблями превратили это в вид спорта - кто красивее снесёт голову пленного? В их понятии "пленный" стоит ниже скотины, ниже свиньи - он же сдался добровольно! Значит, нечего жалеть... так что, сэр - Вильямс смело посмотрел на президента. - Мы ведём войну с нацией дикарей, продвинувшихся в техническом развитии. Они не признают общепринятых правил ведения войны, и, по моему мнению, война с этими ублюдками должна стать священным для любого, кто хотя бы формально считает себя американцем! Может, это звучит несколько напыщенно, но это правда. Или мы сейчас заставим этих ублюдков заткнуть пасти, или завтра они сожрут нас живьём - лично я не хочу быть главной закуской на столе личных радостей императора Восточной империи!
  Президент сидел молча - серьёзное лицо выражало работу мысли. Последние текли явно не в оптимистическом направлении.
  - Я могу трижды подписаться под каждым словом командующего морпехами, - прервал молчание адмирал. - Генерал-лейтенант прав, как никогда. От себя могу добавить только, что, помимо самоубийственных "банзай-атак", восточники бросаются под танки, обвязанные взрывчаткой и врезаются в наши корабли на самолётах, когда кончаются боеприпасы - даже, когда в этом нет ни капли смысла. Возникает логичный вопрос - если они не ценят собственную жизнь, почему её должны ценить мы?
  Слова звучали заманчиво и небессмысленно - и Хаузер принял решение.
  - Отлично, - кивнул президент. - Мы доведём до конца, что начали. Вам могу гарантировать одно: Конгресс не снизит финансирование армии. Скорее всего, вам выделят дополнительные средства. Сейчас задача военных лежит только в одной плоскости: стереть всё, что угрожает Соединённым Штатам, в порошок.
  
  Пекин, императорский дворец.
  Здесь, в блестящих роскошью и многовековой историей Древнего востока личном кабинете императора, шёл похожий разговор - вот только направлен он был "из другой стороны". Если янки повезло, и они докладывали президенту об успехах, то император великой и несокрушимой Восточной империи слышал новости совсем другого оттенка - притом, что содержание осталось практически тем же.
  Двое высокопоставленных начальников - пехотный генерал и адмирал, новый флотоводец, заменивший беднягу, ответственного за разгром в Перл-Харборе, стояли навытяжку перед императором - а тот от злости и не знал, что делать.
  - Как вы двое можете объяснить нынешнее положение вещей? - правитель Восточной империи злобно сверлили глазами военачальников, сначала одного, потом другого. Иногда ухитрялся и обоих сразу. - Как эти наглецы могли продвинуться так далеко? Мало того, что они теперь хозяйничают в нашей - нашей, уважаемые! - колонии, так выясняется, что их армия подбирается к границам первоначальной империи! Что завтра? Десант американцев в метрополии? Бомбёжки промышленных городов? Мне придётся прятаться, как трусу от их самолётов? А? Отвечайте! Отвечайте, почему вы допустили такое!!!
  Генерал и адмирал переглянулись - оба панически искали поддержку или, что ещё более утопично, свежие идеи в глазах другого. Оба не получили ни того, ни другого.
  - Господин император, - неуверенно начал генерал. - Армия...
  - Что "армия"? - тут же передразнил его правитель. - Наша армия трусливее этой кучки переселенцев? Дух бусидо сидит в них крепче, чем в ваших солдатах? Вы это хотите сказать, Ямасита?
  - Нет, мой император, - робко вклинился адмирал. - Уважаемый генерал Ямасита не мог иметь такого в виду - сомнения в духовных силах империи и армии недопустимы. Но мы оказались не готовы к войне, которой снабдили нас чёртовы янки. Они слишком долго готовились - у них было достаточно времени. Корпорация, мало того, применила новую тактику...
  - Что за тактика? - вскричал император. - Что за тактика может позволить играючи взять защищённую, зависимую между собой систему обороны на целой группе островов?
  - Боюсь, господин император, проблема как раз в том, что это защищённая, а главное, зависимая между собой, группа островов. Мы с печалью узнали, что на этом и основана новая американская тактика.
  Император буравил подчинённых взглядом секунд пятнадцать, без перерыва.
  - Ну-ка, выкладывайте, что за тактика.
  Ямасита вздохнул с облегчением - именно на этот вопрос и надеялся.
  - При планировании боевых действий они вычисляют самые важные острова в атолле - и составляют план, какие атаковать первыми. Чаще всего критерий - наличие аэродрома и его размеры, хотя бывают и другие. Затем они делают всё, чтобы снизить влияние нашего флота и авиации в этом районе - у них слишком много авианосцев и подлодок, и на начальном этапе войны им это удавалось. Затем проводилась высадка на те самые выбранные острова, они захватывались. На остальных уничтожалась артиллерия, плавсредства, а дальше они практически не замечались. Гарнизоны были отрезаны от внешнего мира, а солдаты ничего не могли сделать. Они просто сидели и смотрели, как на пределе досягаемости курсировали американские транспорты с десантом, везущие солдат для захвата очередного острова. До сих пор по всему Тихому океану "зажато" около тридцати тысяч наших воинов...
  - Тридцать тысяч? - взревел император. - Тридцать тысяч людей сидят, ждут помощи от своего императора, хотя это всё заранее обречено на неудачу?
  Глаза мудрого и милосердного правителя Восточной империи расширились, голос сорвался на нечто среднее между хрипом и визгом, а взгляд был такой, будто в тело императора вселилась собака, которую не кормили лет двадцать.
  Преувеличений не было - по крайней мере, генералу и адмиралу, перепуганным донельзя, пришли в головы именно такие сравнения.
  - Почему об этом не знал я? - с трудом взяв себя в руки, правитель империи продолжил - спокойным, вкрадчивым голосом, мурашки от которого шли уже после первого слова, по всей коже. - Почему вы, ослы, и слова не говорили? Почему император узнаёт последним, что государство не готово к войне с какими-то наглецами-бунтовщиками?
  - Господин император, это не...
  - Молчите! - рявкнул правитель. На этот раз в голосе не было ни капли визга и даже отчаяния. Всё же, его готовили повелевать - и с детства принимать решения. Император определился, что делать дальше. - Вы, генерал, понижены до полковника, и теперь будете искуплять вину. Я лично позабочусь, чтобы вас направили на острие атаки - может, хоть тогда вы оправдаете себя, по крайней мере, частично. Что до вас, уважаемый адмирал... Перл-Харбор не может быть оправдан даже внезапностью нападения, но потеря колонии перекрывает всё. Отныне я лично буду следить за каждым шагом, и не дай бог подведёте ещё раз! Если вы оставлены на испытательный срок, это ещё не значит, что всё забыто. Всё ясно?
  Император уставился на красных от стыда и трясущихся от страха военачальников, как смотрят на клинических идиотов.
  - Д-да, гос-сподин император, - проблеял, заикаясь, адмирал.
  - А теперь вон отсюда! - с брезгливостью махнул правитель. - Смотреть противно...
  Чуть не столкнувшись в дверях, военачальники, прекрасно понимающие, что фантастически легко отделались, поспешили покинуть помещение.
  Отвернувшись, император молча уставился в окно - оттуда открывалась потрясающая панорама - те, кто строил дворец, прекрасно выбрали место. Глядя в окно, даже такой отягощенный многочисленными проблемами, как правитель империи, мог быстро всё забыть, и отдохнуть от бесконечных забот.
  Постояв так секунд пять, император быстро отошел от окна - не время сейчас расслабляться. Совсем не время.
  
  Ноябрь 2001, о. Атту. База ВМС США.
  Будучи довольно суровым краем, Аляска, тем не менее, представляла серьёзную ценность - во все времена. Иначе бы старая Америка не устраивала суеты с покупкой этой, на первый взгляд, никому не нужной, холодной и неприветливой земли, а Российская и Восточная империи не делили бы её по знаменитому Нанкинскому договору сорок седьмого года.
  Граница прошла по "Северо-восточной линии", как её называли в документах и географических справочниках до последних дней. Впрочем, и сейчас не перестали. Фактически, по Нанкинскому договору восточникам перепали Алеутские острова и небольшая полоска земли с городами Уиттерс и Сьюард. Разумеется, после молниеносной войны августа-сентября 2001 года, в названии которой историки ещё не сошлись, флот США не спал, и охранявшиеся символическим гарнизоном в три сотни человек на все острова северные владения восточников были взяты морской пехотой. Суровый климат не сделал из новых владений Корпорации всеми обожаемого курорта, но попадавшие после службы в тропиках на новое место солдаты если не радовались, то, по крайней мере не жаловались. Холодно? Да. Но зато ни вездесущих насекомых, ни джунглей, ни жары. Один мороз, пусть и пробирающий до костей, по сравнению со всем вышеперечисленным ещё не был худшим вариантом.
  Разобравшись с Алеутскими островами, АУГ ушла южнее - никто не сомневался в намерениях честолюбивых, сверкающих где надо и где не надо идеалами воинов, восточников. Они начнут войну, и довольно скоро - и, разумеется, основной удар ляжет куда южнее - в конце концов, с Аляской всегда можно разобраться потом.
  Силы, оставленные армией США или Корпорацией, что фактически стало одним и тем же, носили заслуженное название "на всякий случай", как среди солдат и моряков, так и среди аналитиков противника. Однако Восточной империи было не до этого, войну объявили, тем самым признав новые Соединённые Штаты, надо бы и напасть, только, конечно, на материк. Что до русских, те вели себя крайне осторожно, приглядываясь ко всем возможным вариантам, но не спеша лезть на рожон.
  Что такое эскортный авианосец? Один из крейсеров или крупных торговых судов, переоборудованный под конкретные нужды. Авианесущие соединения являются определяющим оружием в современной морской войне, это ни для кого не секрет. Но постройка кораблей с нуля очень дорога, а что делать, когда требуется стабильная защита десятков конвоев, без которых не одна война не обойдётся?
  Гигант вроде "Лексингтона" образца девяносто девятого или "Генерала Макартура" чуть ли не вчерашней постройки будет явно нерентабельным для такой цели. Для охраны транспортов достаточно нескольких десятков самолётов одного типа - истребителей, конечно. Ведь главное - отбить массированный налёт авиации, и самим выжить. Ну и, конечно, конвой сохранить - это главное.
  Вот именно такой, эскортный авианосец с поддержкой из четырёх эсминцев и оставили возле Атту. Ещё основную базу с полуторасотенным гарнизоном да мелочь, разбросанную по Алеутским островам.
  Несильное охранение, чего уж скажешь - тем более, авианосец, совершенно бесполезный, когда на Атту имелся вполне пристойный аэродром, построенный восточниками лет тридцать назад. Кто знает, чем бы обернулось всё, если бы, планируя отражение агрессии на материке, командование не "подзабыло" о северных островах.
  Да-да, обстановка в стране не подталкивала к мелочам - скорее наоборот. Никто не сомневался, что после захвата Гавайев противник точно не будет медлить, и уж тем более, щадить наглых гайдзинов, посмевших вернуть свои земли.
  На этот раз напали, откуда не ждали.
  "Сен-Ло", один из эскортников этого типа, мирно ждал завтрака в трёх милях от базы ВМС на острове. Эсминцы находились неподалёку - всё точь-в-точь по инструкции. Никто не ждал нападения - все прекрасно осознавали, откуда исходит главная угроза и, что не менее важно, куда она направлена. Моряки и солдаты на базе понимали, что находятся в стороне от основных действий. Как ни странно, никто этому не радовался - после трёх-четырёх недель беспрерывной скуки, понимая, что она вполне может продлиться до нескольких лет, радуешься возможности побывать в месте, где хоть что-то происходит, путь это и стрельба, что характерно, по тебе, из всех современных видов оружия.
  Они относились к этому философски, по мере сил, но на деле считали себя неудачниками. Что ж, как показало время, так и было. Им просто не повезло, вот и всё. В отличие от более везучих товарищей, многие не вернулись на родину с наградами. Они даже не погибли героями - нет, солдатам и морякам с Алеутских островов пришлось примерить ореол проигравших неудачников, людей, допустивших позор новых США на севере.
  Им всего лишь катастрофически не повезло - от обычного боевого невезения, отсутствия удачи, до командования, которому не было времени до таких же, как и остальные, ничем не худших солдат и офицеров.
  Действие началось, хотя никто из американцев об этом не подозревал.
  Тройка "Добрынь Никитичей" взлетела с нескольких подводных лодок без флагов или цифр на корпусе, той самой серии "Х" - повышенная автономность, увеличенный боезапас и даже возможность выпускать с катапульт на палубе немаленькие самолёты класса пикирующий бомбардировщик.
  А вот самолёты несли опознавательные знаки Российской империи - стилизованный двуглавый орёл на крыльях и фюзеляже, а так же триколор, удобно примостившийся на отблескивающем серебрянкой металле хвостового стабилизатора.
  Мало того, знаки были даже больше, чем обычно - неизвестные механики специально увеличили размер, чтобы американцы заметили, кому принадлежат самолёты.
  Даже если это не так.
  Преодолев расстояние, отделявшее их от кораблей янки, "Добрыни Никитичи" набрали необходимую высоту.
  Им чертовски повезло, в отличие от американцев - радары на кораблях то ли были неисправны, то ли их по ошибке приняли за свои же патрули, которых, к слову, повезло избежать.
  Судьба благоволила нападавшим изо всех сил.
  Только, когда пилоты бомберов приблизились на пять миль, на "Сен-Ло" забили тревогу. Сопоставив данные о полётах патрулей с имеющейся действительностью, сонные штабисты подняли шум.
  "Пикирующие бомбардировщики", - просигнализировали с ближайшего эсминца серии "Андерсон".
  Очень вовремя.
  Боевое звено "Хеллкетов", истребителей, разработанных полсотни лет назад, но не пущенных в серию из-за проигранной войны, только-только выруливало на взлёт, чтобы сбить противника, вторгшегося в воздушное пространство Соединённых Штатов, когда "Добрыни Никитичи" перешли в пике.
  Надо сказать, пилоты бомбардировщиков оказались настоящими асами - по крайней мере, с попаданием в цель у них всё было в порядке.
  Каждый сбросил по "подарочку" весом в семь с половиной сотен килограмм - но это не было полным боезапасом. Только, когда ещё по две бомбы по полторы сотни отделились от держателей и понеслись на беззащитный и испуганный авианосец, лётчики могли спокойно перевести дух и начать выходить из пикирования.
  И опять американцам страшно не повезло - как не везло во всём бою.
  Последствия попаданий были катастрофическими - хотя в цель угодили только четыре из девяти бомб, и среди них оказалась только одна семисоткилограммовая, этого хватило - с лихвой.
  Точка в воздухе, похожая на не представляющую угрозы, маленькую каплю воды, неумолимо приближалась - и рухнула прямо по центру палубы, как и рассчитывали пилоты "Добрынь Никитичей".
  Две "капельки" поменьше рухнули на заднюю часть палубы, где ждали своего часа "Хеллкеты" и пара "Корсаров".
  Не дождались.
  Заправленные, вооружённые ракетными снарядами и стоящие в одном мете, палубные самолёты представляли тот самый пороховой склад, готовый взорваться от каждой спички. А тут не спичка - целых две бомбы общим весом в сто пятьдесят...
  Короче, не повезло "Сен-Ло". Впрочем, об этом уже говорилось.
  По палубе пошла цепная реакция - самолёты взрывались один за другим, разбрызгивая горящее топливо шире и шире, пуская детонирующие ракеты во все стороны, и сваливаясь за палубу от взрывов.
  Надо сказать, последнее происходило редко - или бы эскортный авианосец выжил.
  Но судьба, сволочь такая, распорядилась иначе - огонь каким-то образом перекинулся в подпалубные ангары где доселе мирно покоились "Эвенджеры", погреба с топливом и снарядами для зениток и стодвадцатисемимиллиметровой пушки.
  "Добрыни Никитичи" скрылись за облаками, а "Сен-Ло" горел, как спичка. Эсминцы подошли поближе, чтобы снять разозлённую команду - шансов на спасение корабля не было совсем - это признал бы и последний идиот.
  Через каких-то полчаса "Сен-Ло" затонул.
  
  Однако, американцы здорово ошибались, думая, что это все проблемы, предоставленные щедрым невезением на сегодня. В суматохе радиопереговоров и прочей суеты, никто не заметил пятёрку Сикорских, под прикрытием облаков заходивших на аэродром со стороны Аляски.
  Радары опять молчали до конца - потопление авианосца превратилось в головную боль для всех, кто мог понести ответственность. Для остальных - в шоу, хотя и они прекрасно осознавали, какой удар в нос получили только что. Хотя три пикировщика в лучшем случае могли сойти за комариный укус.
  Тревогу подняли, только как десантные "Сикорские" открыли стрельбу из бортовых пулемётов, а от пилонов отделились первые неуправляемые ракеты.
  Армейский спецназ Российской империи - прямой аналог тех самых Зелёных беретов, только в сотни раз круче, если, конечно, верить русской же пропаганде. Только береты остались без "раскрутки" фильмами про доблестных защитников Родины и стражей монархии.
  "Орлята". Не "Орлы", правда, но разве красивое название даёт победу? Почему такое название? Не из-за имени ли командира, основавшего армейский спецназ, как таковой, сына того самого Орлова, что высказывался за антииммиграционную политику - у русских своих умов достаточно, мы не Америка, которая, кстати, сейчас в полной прострации...
  За это время многое переменилось - например, пресловутая Америка, высунув нос из Большого дерьма, с яростью обманутого шулера принялась мутузить всех и вся в пределах досягаемости.
  Вот только и эти победы не были лишены исключений.
  Здоровые ребята в зимнем камуфляже, с нашивками одного из самых "крутых" в мире отряда спецназа лихо повыскакивали из вертолётов - те даже не успели приземлиться толком, а люди, одетые в "Орлятскую" униформу, бежали по полосе аэродрома американцев.
  При всей тяге к реализму, не допускающей непобедимых солдат, аэродромная охрана не лучший вид войск - с подготовкой, вооружением и знанием противника у них плоховато - по сравнению с армейским спецназом. Поэтому ничего удивительного в том, что "Орлята" в какие-то пять минут завладели аэродромом, не было.
  
  Рядовой Кларк Чавез спокойно подрёмывал на посту, когда сигнал общей тревоги зазвенел по всей базе. Не успела отзвенеть вторая трель, как раздались выстрелы - и разрывы бомб - где-то вдалеке.
  Через пять минут на КПП вломился мокрый от пота лейтенант, предупредив, что возможна атака с вертолётов или десантных плотов. Аэродром представляет ценность ввиду наличия пусть немногих, но самолётов.
  Как ужаленный, Кларк подскочил со стула на КПП, где сидел. Руки сами схватили "Гаранд" - новые AR-15 ещё не дошли до Атту, откуда нападение японцев ожидалось меньше всего.
  Но это были не японцы - борта "Сикорских", которые, хоть и поставлялись большинству стран, но были вполне узнаваемыми благодаря здоровым двуглавым ордам на бортах и надписям с девизом "Орлят" - "Всё за Отечество!".
  Надо сказать, девиз сыграл в этом сражении (избиении младенцев, если точнее) последнюю роль - всё вновь сыграли три основных компонента: внезапность, подготовка и вооружение. 7.62-миллиметровые автоматы Кириллова хоть и уступали новейшим штурмовым винтовкам "Армалит", но зарекомендовали себя надёжностью и неплохими сочетаниями характеристик в целом. Кроме того, оружия AR-серии на Атту попросту не было - приходилось воевать вооружением более чем полувековой давности, остававшимся на вооружении Корпорации до последнего года. Зачем разрабатывать что-то задолго до войны, когда это всё гарантированно устареет? Нет, бум разработок начался не так давно, и, к сожалению, не дошёл до дальних баз, разве что в единичных количествах, которых, конечно, не хватало для отражения неожиданной и хорошо спланированной атаки.
  И, конечно, аэродромная охрана - не спецназ.
  Планировавшие нападение имели все возможные преимущества, в отличие от пилотов "Добрынь Никитичей", чудом уничтоживших "Сен-Ло". То, что спецназ не охрана, мы уже выяснили. Оставалось преимущество первого удара, время на планировку и то, что командование янки меньше всего средств уделяло этой базе, небезосновательно ожидая нападения восточников на материк. Всё это давало не то, что шансы на победу - нет, гарантию, при должном внимании, конечно. И неизвестный планировщик сделал всё, как по патриотическим боевикам - "Орлята" высадились, поубивали всех противников, самолёты уничтожили на земле, и не ударили в грязь лицом - своим, естественно. Агрессоров-янки пихнули мордой, да...а что они агрессоры только против самих себя, так это ерунда. Пропаганде плевать...
  Неизвестно, крутились ли такие или похожие мысли в голове Чавеза, выпускающего магазин за магазином чёрт знает куда - в дымовую завесу русских. Разумеется, безрезультатно.
  Сердце колотилось, как двигатель в тридцатилетнем, разваливающемся, но ещё как-то ездящем "Форде". Руки работали сами, без участия головы, вставляя обоймы вместо выскакивающих после каждых восьми выстрелов. Он не помнил, сколько раз нажал на курок, и даже сколько раз перезарядил винтовку, ещё никогда не стрелявшую с такой интенсивностью. Разрыв гранаты из подствольника (в очередной сказалось более современное вооружение "Орлят") что-то подкосил на хлипкой крыше КПП, построенного ещё восточниками, и та, не думая долго, рухнула - прямо на голову Кларку.
  
  Неизвестно, как, но Чавез выжил. Мало того, ему чрезвычайно повезло - крыша встретила ещё какое-то препятствие между ним и полом, и не раздавила несчастного солдата.
  Не раздавила полностью, если быть точным - лишь слегка прижала к полу. Но этого "слегка" с лихвой хватило, чтобы обеспечить полностью неподвижное состояние. Кроме того, "Гаранд" улетел куда-то в сторону и, жалобно звякнув (или это была какая-то железяка?), затих. На расстоянии, недостижимом для придавленной руки - как ни тянись, ничего не выйдет.
  Чавез принялся лихорадочно соображать: что делать? По взрывам и звукам стрельбы, раздававшимся с улицы, Кларк без труда понимал, что бой проигран - иначе, его бы вытащили из этих завалов. По крайней мере, с аэродрома бы не раздавались звуки взрывающихся самолётов и строений - а больше греметь было нечему.
  Внезапно всё стихло - резко и безосновательно, как и началось. Слышались только ругательные слова на отчётливом русском и спокойные приказы, тоже на, как утверждали органы императорской пропаганды, Великом и Могучем. Наверное, таким он и был, так как попытки Чавеза что-либо понять увенчались полным неуспехом. Ни хрена, как говорили сами подданные императора, великороссы (ещё излюбленный термин всё той же пропаганды - ну да ладно, ведь дурак тот, у кого её нет), рядовой не понял.
  И не нужно было - свою судьбу Кларк мог предсказать. Сейчас "Орлята" найдут его, беспомощного, и пристрелят. Пытать, как японцы его предков полвека назад, вряд ли станут - менталитет не тот, да и времени в обрез. Если это широкомасштабная операция, успех надо развивать, ну а нет - так смотаться вовремя тоже проблема. Может, и не очень-то и большая, для подготовленного и просчитавшего всё до минуты противника, но почему-то Кларк сомневался, что русские станут разбрасываться ценным временем, которое всегда, во все времена - деньги. А на войне - жизнь, что представляется гораздо более ценным.
  В том, что началась война, рядовой Чавез почему-то не сомневался - война с новым, сильным противником, которого не застанешь врасплох - он и сам умеет это делать. Судя по последним событиям, более чем неплохо.
  Дым от горящей базы поднялся высоко - и заполз в КПП. Вернее, в то, что от него осталось. Кларк кое-как различал какие-то фигуры, подошедшие совсем близко - судя по тому, что они могли разговаривать и стоять так близко, одноэтажный дом обвалился не полностью, завалив только самого Чавеза.
  Двое "Орлят" подошли совсем близко - силуэты автоматов Кириллова, столь широко "разрекламированных" русскими киношниками, говорили больше, чем сами здоровяки-спецназовцы.
  Русские разговаривали между собой - и, как уже говорилось, Кларк опять ни черта не понял. Так как русский - самый распространённый язык на планете, он не мог не знать нескольких словечек, и даже фраз, но составить картину благодаря знаниям, приобретённым из фильмов и компьютерных игрушек производства Питерской программистской студии, не представлялось возможным.
  Один из орлят показал на беспомощного Чавеза - другой сказал что-то непонятное. Первый, разведя руками, пробурчал ещё что-то, явно неуставное, как показалось Кларку. Его товарищ молча показал кулак и, посчитав, что этого недостаточно, добавил известное последнему папуасу "Нет", и ещё что-то, зачем-то упоминая мать.
  Чавез догадался, что он ругается, так как посылать оппонента на русском в Америке считалось высшим шиком - это тебе не какой-то отечественный и скучный "Фак", а модно звучащее слово на популярном языке. Так что в лексиконе Чикагской шпаны "Фак ю" быстро поменялось на коряво звучащее, но неимоверно крутое "Пошел на...". Правда, Корпорация, начав хозяйничать в Штатах, живо развернула свою пропаганду, чуть ли не за возвращение на улицы родного английского мата, очень скоро давшую результаты, но былое забыть трудно, и сейчас Кларк вспоминал это быстрее всего.
  Тем временем, не удовлетворившись ответом другого "Орлёнка", первый (видимо, подчинённый) сплюнул и, резко развернувшись, зашагал куда-то в сторону от полуразрушенного КПП. Второй постоял ещё с полсекунды, поглядел на офигевшего Чавеза и, покачав головой, последовал примеру первого.
  Слово "офигевший" подходило лучше всего - других для описания состояния рядового просто не находилось. Почему его не пристрелили? Почему оставили, хотя секунду назад расстреливали и взрывали всё, что под руку попадалось? И, в конце концов, если оставили, почему не взяли в плен?
  Надеялись, что рядовой сдохнет от голода, мучительной смертью? Так за полдня отсюда вполне можно выползти - органы на месте и вроде в нормальном состоянии. За мёртвого тоже принять не могли, или не спорили бы. А в том, что спорили именно из-за него, Чавез почему-то ни на секунду не сомневался. В конце концов, он, как последний идиот, крутил головой... как флюгер в ветряную погоду.
  Кларк Чавез понимал, когда на войне (а это война - других вариантов быть не может) нужны пленные. Понимал, когда хочется убивать всех врагов без разбору. Понимал, даже когда не хочется воевать, а руки с белым флагом так и тянутся вверх, размахивать. Но когда элитные войска вламываются куда-то, выносят всех, кого видят, что-то там топят за грядой гор и леса, а потом оставляют в живых одного из, можно сказать, свидетелей их похождений... непонятно. Разуму Чавеза было невдомёк - зачем русским лишние свидетели... свидетели...
  А в этом что-то есть...
  
  Вашингтон. Белый дом.
  Это здание претерпело много изменений - за всю богатую для не такого уж и длительного времени историю оно пострадало, примерно, как и все жители страны, в котором оно находилось.
  Оно было символом этой страны, чем-то наряду со звёздно-полосатым флагом, гимном и дядюшкой Сэмом. Потом страну захватили азиатские варвары, среди которых особенно свирепствовала японская часть - уже тогда их активно посылали на фронт, зная, каких результатов можно добиться благодаря умелому комбинированию Бусидо (ещё одна придумка дьявола) и умелому командованию.
  Орды разрушали всё, что попадало в поле зрения. Целые города горели, а количество вырезанных жителей превосходило теоретические выкладки расчётов результатов применения атомной бомбы, которую тихо разрабатывала Корпорация.
  Армия была не в состоянии защитить страну, и Макартур, видя, что иного шанса попросту нет, собрал волю в кулак, и отступил, чтобы организовать Корпорацию. С этих пор прошло полвека, а жажда мщения не угасла и в следующем поколении американцев, помнящих пожары над своей страной. Иногда они разрастались до такой степени, что их можно было заметить с других стран.
  Но Белый дом уцелел - каким чудом, неизвестно. Но уцелел.
  Более мудрые и последовательные китайцы, пришедшие править после разудалой гульни уроженцев Японской провинции, решили, что новой колонии не нужны национальные символы, и несчастное здание попросту закрыли, обтянув строительной сеткой.
  А народ... а народ привык. Привык к унижению и пренебрежению - ему-то что? Оружия нет, организации тоже. Корпорация, само собой, большое исключение...
  Потом кому-то "особо умному" пришло сделать из бывшего национального символа большую баню - разумеется, только для китайских высокопоставленных лиц. Но баню. В народе откликнулись вяло, по простой причине: особо активных отводили "куда надо" и делали "что следует". По крайней мере, после японской "терапии" никто вякать не хотел.
  Зато на базах Корпорации, извлёкшей уроки из опыта русских и восточников, а потому и проводящей активную патриотическую подготовку, эта новость произвела эффект химической бомбы - споры злости разошлись по всем базам. А всё из-за какого-то особняка! Белый дом, как символ, имел колоссальное значение, причём использовать его могла любая из сторон.
  Наконец, протерпев аж пятнадцать лет, руководители разозлённой Америки, которая вовсе не исчезла, а только временно поменяла географическое положение, устроили крупномасштабное наступление с применением всех имеющихся средств и способов воздействия - последствия известны.
  Белый дом перешёл к Корпорации, которая ни под каким соусом не могла допустить фокусов восточников - пропаганда нуждалась в символах - ярких, запоминающихся и удобных для составления агиток всех мастей. Резиденция президентов вновь обрела богатое прошлое (как будто его можно потерять!), уважение в глазах населения и, главное, прежнее предназначение.
  Теперь здесь заседал избранный вождями Корпорации президент с министрами и прочей политической свитой - от человека, писавшего речи до последней уборщицы.
  Это утро имело все шансы на звание самого неспокойного за последние десять лет - Капитолий просто кипел, причём одна часть от свалившейся лавиной работы, а другая от возмущения.
  Глава администрации президента Джеймс Бакхорн бежал по коридору, к которому только успел привыкнуть. Бежать было трудно - учитывая, что параллельно с ним это проделывали десятки человек, в десятках направлений и с десятками намерений. Известие о нападении русских бомбардировщиков и коммандос (или Витязей, как их звали в России) на базу острова Атту буквально взорвало резиденцию президента.
  Со стен смотрели дяди Сэмы, бравые солдаты морской пехоты и планеры эйрборн - десантных войск. Решив поддерживать воинственный дух державы, которая может постоять за себя в любой обстановке, Хаузер (президент) явно потерял чувство меры, по мнению Бакхорна - но, по крайней мере, глава такого государства, как Америка, имел на это право. Пафос не строился на пустом месте, как перед проигранной войной сороковых годов. В этот раз имелись и силы, и желание не допустить позора полувековой давности, и уверенность была вбита в головы правительства и штабистов настолько, что возможность предательства ряда правительственных чиновников, как в сорок первом, исключалась заранее. Да и с чего предавать, когда больше шансов на успех, чем наоборот?
  Запыхавшийся Джеймс вломился в кабинет президента - там уже ждал генерал Паттерсон, глава контингента войск в самой Америке и министр обороны. Техники настраивали спутниковую связь с генерал-лейтенантом Максвеллом, командующим морской пехотой на Тихом океане, адмиралом Ольсеном и другими важнейшими людьми Корпорации за пределами страны.
  - Почти все в сборе, - Хаузер оценивающе глянул на тяжело дышащего Бакхорна. - Осталось наладить телемост, и всё.
  Коротко поздоровавшись со всеми, Джеймс присел за один из свободных стульев. Их хватило в обрез: кабинет президента не зал заседаний.
  Посидели ещё пару минут - в полном молчании. Хаузер оглядел Бакхорна, остальных и, что-то пробурчав, громко сказал:
  - Ну ладно, - махнул рукой он. - Паттерсон, что на этот раз? Даже я не осведомлён, хотя полстраны уже наверняка знает. Давайте, колитесь.
  Генерал встал.
  - Наша база на Атту была атакована русскими... вчера, - последнее слово заставило президента изумлённо приподнять бровь: почему так поздно? - Они уничтожили почти всю базу - что нее полыхало, то либо сгорело полностью, либо до остова. Радио тоже пострадало... и только через некоторое время туда послали гидроплан. Это ещё быстро, учитывая ситуацию.
  - А части флота? - осведомился Хаузер. - Насколько мне известно, там находился эскортный авианосец с эсминцами сопровождения...
  - Нет, сэр, - покачал головой Паттерсон. - И они тоже... кто-то вывел рации дальнего диапазона из строя, за несколько часов до атаки. Мы подобрали выживших... тех, кто чудом доплыл до острова - климат там холодный. По их словам, "Сен-Ло", так назывался авианосец, потопили пикирующие бомбардировщики. Эсминцы подходили на помощь наземным силам, в самый разгар нападения на базу, - генерал крепко сжал кулаки. - Их потопили то ли подлодки, то ли торпедоносцы - до сих пор выясняется.
  - У русских нет крупных торпедоносных подразделений в том районе, - прервал министр обороны. - Это не могли быть они.
  - Теоретически да, - кивнул генерал. - Но на деле... "Сен-Ло" потопили всего три - вдумайтесь в эту цифру - пикировщика. Да, им сказочно повезло. Противнику вообще везло в этой операции. Исходя из этого, мы не можем отрицать и маловероятных вариантов.
  - Да какая разница, - перебил президент. - Не важно, кто их потопил, с этим будете разбираться, когда правительство поставит конкретную задачу. Сейчас нужно думать, что с этим делать! Если в разгар нашего наступления на Тихом океане в войну вступят русские, это будет означать... - от избытка чувств Хаузер развёл руками. - Конец всего. Полувековые потуги и терпение сойдут на нет, стоит нам сейчас ошибиться в принятии решения.
  Генерал что-то пробурчал насчёт того, что это прямо относится к делу, и вообще неплохо бы уже и воевать, но этим и ограничился.
  - Ладно, - махнул рукой президент. - Где там директор АНБ?
  Джордж Ванкувер, тот, о ком только что вспомнил Хаузер, был незаметным человеком. Незаметным - и умным. И вот сейчас, в который раз, он непонятным образом прокрался на совещание так, что никто не заметил. Как всегда, не прилагая особых усилий - у Ванкувера это получалось автоматически.
  - Я здесь, сэр, - сказал он фирменным тихим голосом.
  - Отлично, Джордж, - кивнул президент, ничуть не удивившись. - Что там Москва? Они отреагировали на свои... кхм... действия? Вернее, на их успех?
  - У меня складывается неоднозначное впечатление касательно Москвы, - Ванкувер пожал плечами. - С одной стороны, они удивлены. Может быть успехом. Но ещё и испуганы. В Кремле тихая паника, шум похлеще нашего. Десяток лучших агентов не может ошибаться. Может это, конечно, грандиозная деза, но так войну не ведут - Атту важнейший объект в случае крупной кампании против нас. Ограничиться спецподразделениями, пусть и такими крутыми, как "Орлята", глупо... и тем более глупо оставлять такой шикарный плацдарм противнику - или опомнится и даст в нос, мало не покажется. Даже с учётом войны с узкоглазыми - мы можем задать им жару.
  - Можем-то можем, - согласился Хаузер. - Только чем это кончится?
  - Такой вариант нежелателен, - мягко ответил директор АНБ. - Но аналитики едины во мнении, что такой повальный идиотизм трудно списать на монархию, которую я, к примеру, ненавижу.
  - Не отвлекайтесь, - угрожающе предупредил президент.
  - Да. Так вот, при планировании операций такого значения всегда учитывается мнение генерального штаба - можно сказать, он всё и решает. Мне, конечно, хочется видеть противника идиотом или хотя бы тупым... но это невозможно. Я считаю, есть шанс, что это провокация...
  - Провокация? - взревел молчавший до сих пор Паттерсон. - Какая, чёрт дери, провокация? Уничтожено пять кораблей ВМС США, база на важнейшем оборонном пункте...
  - Которую вооружили по последнему слову техники, - ловко ввернул Ванкувер.
  Генерал не обратил внимания на колкость.
  - Какая, чёрт дери, провокация, если погибло около тысячи двухсот человек, по самым приблизительным подсчётам? - бушевал он. - Тысяча с хреном наших ребят, положенная тремя бомбардировщиками и сотней наикрутейших русских спецназовцев?
   - Ну, наши "Зелёные береты" тоже сработали неплохо... - попробовал перебить Бакхорн. - Они...
  - Знаю! - не успокаивался Паттерсон. - Но мы просто не имеем права спускать такое...
  - Придите в норму, генерал! - вмешался президент. - Не забывайте, где находитесь! Мы должны использовать любую возможность выйти сухими из воды. А за ваших ребят будем мстить, когда появятся возможности сделать это, не разрываясь на десятки кусков!
  Паттерсон опять недовольно заворчал, но на этот раз не в пример тише.
  - Хорошо, - продолжил Хаузер. - Джордж, что дальше? Ваши рекомендации?
  - Поставить на Атту радары, персонал, сделать нормальную базу для истребителей и дальней бомбардировочной авиации - нужен козырь на переговорах - словом, сделать всё, чтобы вчерашнее не повторилось. Затем выжидать, добыть информацию в Москве - мои люди этим займутся - ну, а потом, в соответствиями с обстановкой, и действовать. Не гнать лошадей, а всё взвесить, решить...
  - Пока будем взвешивать, нас самих взвесят, - буркнул Паттерсон. - Петлю на шею, и - взвесят. Это ещё лёгкая смерть...
  - Так я же говорю, - Ванкувера не покидало железное спокойствие. - Сделать всё, чтобы не повторилось Атту. И всё будет в норме - АНБ в Москве не дремлет, в течение недели необходимая информация будет здесь.
  - Недели? - вскинулся генерал. Министр обороны хотел сказать то же самое, но, уловив себя в неспособности открыть рот раньше Паттерсона, несколько успокоился. - Неделя? Да вы представляете, что может произойти за неделю? А если это вторжение?: Если через неделю они устроят нам второй Перл-Харбор, который мы только отбили обратно?
  - Повторюсь, - уже с некоторым раздражением сказал аэнбэшник. - Это не вторжение - так они не планируются, вам это известно лучше меня. А если вторжение спланировано таким образом, грош ему цена.
  - Знаете, что Наполеон говорил про Россию? А Бисмарк?
  - Да забудьте Бисмарка, генерал, - насмешливо бросил Джордж. - Их методы войны устарели. Да и крылатые выражения - не лучшее оружие в войне.
  - Ага, то ли дело крылатые ракеты, - усмехнулся Паттерсон. - Но они ещё в зачаточной стадии - атомную бомбу и ту раньше получим. А уж колкости остряка-самоучки тем более не сойдут ни за то, ни за другое.
  Хаузер нахмурился - важнейшее совещание всё вернее превращалось в тупой, давний спор между силой и хитростью. Как та, так и другая грозили выдохнуться в перепалках между собой, если немедленно не повернуть их в рабочее русло.
  Что президент с удовольствием и сделал.
  - Успокоились, оба! - чуть ли не рявкнул он. - У нас есть дела в тысячу раз важнее, чем дружеские перепалки! У обоих полно работы. Паттерсон, кто-то должен укрепить хрупкие позиции на севере - этим займётесь вы! Ванкувер, нам нужны данные. Если в России торчит кто-то из наших, кроме АНБ, они должны быть вовлечены в работу. Пусть все проамериканские силы (Паттерсон насмешливо усмехнулся) приступают к работе. Решающий фактор может сыграть минута, на которую опоздают результаты вашей работы, так что немедленно займитесь раздачей указаний. Понятно?
  - Так точно, сэр!
  - Да, мистер президент.
  Указания были отданы, молодая, но мощная машина возможностей нового государства завертелась, потихоньку набирая обороты. Через пару часов она заработает на полную катушку, принося всё новые и новые результаты. Винтики завертелись, маховики и переключатели приказов задали правильный ритм, и дело задвигалось.
  
  Кремль. Резиденция Ивана V.
  Говоря, что паника в Москве ничуть не уступает Вашингтонской, директор АНБ ничуть не преуменьшал - нет, Джордж Ванкувер знал, о чём говорил - русские были ошеломлены неожиданным известием, причём установить конкретно, рады они или нет, никто не мог, ведь нельзя было говорить за всех русских.
  Как ни странно, в такой империи, как Российская, где с бунтов в начале двадцатого века во всём поддерживался строгий порядок, как показала реальность, могло произойти такое - и, конечно же, произошло.
  Никто понятия не имел, кто отдал приказ пикировщикам и "орлятам" атаковать базы янки - император планировал тихо отсидеться, дождавшись конца неразберихи - неразборчивые войны ещё никому не помогли.
  Мало того, разобравшись получше, получив сводки со всех сторон и перепроверив их сотнями различных способов, люди из Тайной канцелярии и личной императорской разведки - двух конкурирующих независимых друг от друга организаций - пришли к выводу, что никакая база не поднимала в воздух самолётов в то время, а "Орлята" вообще квартировали где-то в среднеазиатской части страны. Чёртова секретность не давала мгновенного доступа даже императору, но и первых, возможно, не очень точных данных, хватало с лихвой - чтобы крепко призадуматься.
  Император рассуждал здраво - кто бы не победил (а поддержка России, ясен пень, станет решающей), его государству будет житься лучше в мире. В случае Америки с никакой экономикой за исключением мощных предприятий вне страны война спасение - рабочие места и отвлекающий от других проблем фактор, благо воевать есть с кем.
   Но для развитой во всех отношения страны, вроде России, резкие встряски противопоказаны. Вооружённые силы есть, большей частью для воспитания молодёжи - армия хорошая школа жизни, если занимается вещами, присущими именно армии, а не строительством дач.
  Скопировав японские школы Бусидо и настрой патриотического воспитания в целом, Иван Пятый умудрился придать ему именно русский характер обратившись в прошлое. Названия вроде "Витязи", "Русичи" и "Орлята" стали обыденностью нового воспитания - ими назывались войсковые части, школы, даже команды игры в профессиональную лапту. Всё для гордости за страну.
  За империю.
  В России воспитывали воинов - чтобы не робели в мирной жизни. Чтобы всегда были на стороне правого, а не сильного, чтобы... ну, понятно.
  Но воевать никто не собирался - это невыгодно, болезненно и разрушительно.
  Императору стоило немалых трудов удерживать таких воинов в лице хотя бы генерала Морозова, рвущегося поддержать Восточную империю, от крупной драки на Тихом океане. Однако тот привёл все базы в готовность, в надежде, что император опомнится, вспомнив о прошлых победах и "молодецкой удали великороссов, перевернувших мир".
  Насчёт него имелись некоторые подозрения - хоть и не мог генерал предать императора, но его навязчивая агитация против американцев могла быть воспринята неправильно, и любой никудышный повод мог стать той самой спичкой, взрывающей канистру, полную бензина.
  Морозов предоставил в избытке и то, и другое. Именно поэтому он был первым, кого император вызвал в полностью лишённый порядком осточертевшей роскоши кабинет. Генерал и не скрывал желания вступить в войну с Соединёнными Штатами, но яростно отрицал все обвинения в самоуправстве и настаивал, что войска империи не бомбили и не высаживались на позиции на острове Атту, да и вообще не трогали этих чёртовых янкесов, а если что, то он, генерал Морозов может предоставить столько непоколебимых доказательств своей правоты, что императорская канцелярия (не Тайная, а обычная) замучается проверять каждое.
  Иван V сидел мрачнее тучи - Морозов ушёл, более-менее убедив императора в лояльности. Решив не связываться пока с ненавидящим американцев человеком, а получить наиболее объективную информацию, правитель вызвал командующего Юго-восточным военным округом, тоже генералом Петренко. Последнего, по крайней мере, можно было не упрекать в пристрастности.
  - Добрый день, ваше величество! - в кабинет зашёл Петренко, по удачному обстоятельству, как и Морозов, оказавшийся в Москве на момент кризиса Атту . Зашёл и, щёлкнув каблуками, вытянулся в струнку.
  - Вольно, - привычно бросил Иван. - Здравствуйте. Не будем терять время - вам уже ясно, зачем я вас вызвал.
  - Так точно, ваше величество, - мигом отрапортовал генерал. - В связи с проблемой на тихоокеанском направлении...
  - Вот и отлично, - перебил император. - Точку зрения Морозова я уже получил. Громить противника, пусть он и не нападал. Пусть и наоборот. Пусть и не противник никакой... это уже слышали. Не исключено, что придётся так и поступить. Но сначала хочется услышать, что предприняли американцы, и как они вообще могут нам угрожать? Вы, как военный, можете получить информацию быстрее по своим каналам, и я не я, если вы её не получили. В чём она состоит?
  - Так точно, ваше величество, получил, - подтвердил Петренко. - И...
  - Да садитесь, садитесь, - император кивнул на кресло. - Предстоит серьёзный разговор.
  Устроившись поудобнее, Петренко продолжил.
  - Что до обстановки на тихом океане, нашим базам, как южным, так и северным, ничего не угрожает. У американцев нет сил, плацдарма и любых других возможностей для взятия Аляски.
  - Совсем недавно у них не было плацдарма для взятия самой Америки, - пробурчал император. - Но они её взяли. Аляска, да и Петропавловск-Камчатский не США, злые и обиженные, но от янки сейчас можно ждать чего угодно. Несмотря на данные, добытые Тайной канцелярией, не до конца известны их возможности - сколько оружия и техники могут произвести заводы в Норвегии, Африке и Южной Америке? Людей у них полно - вся Америка жаждет мести, неважно, за что и кому. Уверен, способы доставки они тоже придумают. Именно поэтому война с Соединёнными Штатами для меня крайне нежелательна.
  - Ваше величество... - осторожно начал Петренко. - Вы правы. Но в ближайшее время можно не опасаться их атаки, по крайней мере, в серьёзном варианте. Туда стягиваются силы, которые позволят даже не предотвратить, а оттянуть захват их северных баз. Чтобы организовать что-то серьёзное, американцам нужно полгода, вынося за скобки активную войну с восточниками. Я не призываю к войне или наоборот, а всего лишь озвучиваю факты: в ближайшие шесть-восемь месяцев нам ничто не угрожает. Потом же... шок, который нанес восточникам захват колонии и возрождение Штатов, доказывает, какие из них мастера маскировки. Наши спутники и лучшие разведчики могут пахать круглосуточно, и всё равно проморгают момент их атаки. От янки, повторюсь, можно ждать чего угодно, особенно сейчас. В любом случае, оставлять всё, как есть, нельзя - потерю конвойного авианосца никто не простит.
  - Есть шансы решить дело миром?
  - Ваше величество, - генерал замялся. - Я же военный. Говорить, пойдут ли янки на конфронтацию, сложно даже политикам - уж больно они непредсказуемы. Повторюсь, последние события недвусмысленно дали понять: ждать от новых Штатов можно чего угодно. Могу лишь вновь сказать, что в ближайшие полгода они мало что смогут сделать просто технически. Остальное предсказать не сможет и генератор случайных чисел - мы на развилке, которая приведёт неизвестно куда. Может быть, ваше решение будет иметь значение действий царевича Алексея в период...
  - Ясно, - прервал Иван. - Более чем. Вы ручаетесь за это заявление? В смысле, что в течение полугода...
  - Разумеется, - кивнул Петренко. - Не привык разбрасывать слова на ветер.
  - Хорошо, - проговорил император. - Можете быть свободны... всего хорошего...
  Когда дверь за генералом, уже вторым за день, закрылась, Иван Пятый обхватил голову руками - проблем навалилось больше, чем за весь период правления вместе взятый.
  Вроде было всё прекрасно, процветающая империя, и тут... не успели сверкнуть молнии, как отгремел гром. Только в этот раз всё наоборот: сначала сравнительно безобидный для России гром в виде событий на Североамериканском континенте, и вот молнии, которые могут так навернуть, что мало не покажется. А если учесть, что молнии чаще убивают...
  В общем, становилось понятно, почему императору очень хотелось стать простым, ни за что не отвечающим обывателем. Этого он себе позволить никак не мог, и поэтому старался сдерживаться от почти такого же заманчивого желания действовать от балды, круша американцев или приближённых направо и налево - и только ценой невероятных усилий Иван пока ещё обдумывал проблему, принимая мнения с кардинально противоположных позиций.
  Идея урвать кусок в виде хотя бы части Североамериканской колонии восточников не давала покоя многим, не только Морозову. Но, с другой стороны, зачем кусок, когда жирка и так вполне достаточно? А животик не лопнет?
  Естественно, этим проблемы не заканчивались. Россию кто-то подставил, и Иван приходил в ужас от одной мысли, что это не полубезумный патриот вроде Морозова. Пугала недоступность противника, который до сих пор оставался невыясненным.
  Кто-то хотел, чтобы империя что-то сделала. Что-то, выгодное этим неизвестным людям. Что конкретно, знали лишь они. Может, кто-то хотел ослабить Россию, чтобы потом, занятая войной с янки, она не сумела отбить вторжение с другой стороны? Или чтобы император в гневе и неясности начал метаться туда-сюда, подставляя себя и всю страну заодно? Или им нужна неопределённость империи, всё время лихорадочно метающейся от одного решения к другому?
  Факт, что другой такой сильной страны, в мире попросту не было, тоже не сильно обнадёживал: недавний пример Корпорации Соединённых Штатов маячил перед глазами не хуже назойливого комара. И заставлял вспоминать, что теперь нет ничего необычного.
  Вспоминая, кто мог, подобно штатовцам, иметь обиды на Российскую империю, Иван ничуть не успокаивался: в списке оных числилась практически вся Европа. Которая, кстати, вполне могла объединиться...
  Идея насчёт сговора западных держав в лице Европы и Америки против сильных мира сего звучало бредовато, но за последние несколько месяцев император научился принимать во внимание любую, на первый взгляд, ерунду - шатающиеся позиции восточников заставляли так думать, и совсем небезосновательно.
  Одно правитель знал твёрдо: империя находится на пороге большой войны, и его решения гарантированного, как и говорил Петренко, станет одним из важнейших в только что начавшемся двадцать первом веке.
  
  ЧАСТЬ 2: Время для действий.
  
  24 ноября 2001 года, 6 утра. Токио.
  В это утро жителей столицы Японской провинции разбудил рокот. Не то, чтобы он был странным или необычным, но для мирных обывателей подобные звуки казались чем-то невероятным: крупных военных баз возле города не было.
  Над городом регулярно летали самолёты, но чтобы в таком количестве...
  Обыватели решили лично рассмотреть, что происходит. Радио вовсю передавало о победах и успехах императорского флота, вопреки правде, и налёт американских бомбардировщиков являлся последним, чего рядовые жители Восточной империи могли ожидать.
  Сто сорок B-29 первой волны медленно, но уверенно шли к цели, распугивая рёвом моторов всё живое в воздухе - редкие птицы шарахались в стороны, как от стихийного бедствия.
  Жители высыпали на улицу. Теперь они стояли, удивлённо подняв головы вверх, навстречу неуклонно приближающейся армаде.
  - Наши истребители должны быть где-то здесь! - крикнул кто-то. - Они прилетят с запасных аэродромов и защитят город!
  Знал бы он, что сейчас творится на запасных аэродромах...
  Ими занялись палубные бомбардировщики с чисто американской наглостью подошедшего к берегам Японской провинции авианосца "Саратога".
  Всё же, несколько истребителей восточников как-то сумел оторваться от земли и поспешить на помощь - японцы на земле насчитали одиннадцать машин, несущихся наперерез бомбардировщикам.
  Каким-то чудом избежав огня турелей, "Зеро" сумели сильно повредить ведущий самолёт, с первого же захода - пилоты сосредоточили огонь на одном бомбардировщике.
  Конечно, четырёхмоторный "сарай" просто так не завалишь, но четырёх пулемётов и пушки с каждого истребителя оказалось вполне достаточно - задымив, В-29 пошёл к земле. Впоследствии он рухнул где-то за городской чертой.
  - "Орлы", чёрт вас дери, мы несём потери! - рявкнул в рацию пилот, занявший место ведущего самолёта. - Разберитесь с этими... самураями, живо!
  - Вас понял, - спокойно отозвался лидер истребителей прикрытия, стартовавших с той же "Саратоги". - Уже идём. Атакуем с солнечной стороны. Ребята, покажите им!
  Горожане ликующе выражали радость, вызванную падением гайдзиновского бомбардировщика. Но довольные выражения разом исчезли с лиц, когда из-за облаков вынырнули истребители - "Мустанги".
  Пользуясь преимуществом в скорости и численности, "Мустанги" приближались, не давая противнику времени опомниться.
  Атака в лоб - что может быть проще?
  Никто из пилотов "Зеро" не уклонился - "бусидо" поощрял смелость. Вот только сейчас её полезность свела к минимуму работа учёных.
  Новые пулемёты и особенно пушки по прицельной дальности превышали восточные раза в два минимум, а взрывчатка Стэнли, содержащаяся в боевой части американских патронов, позволяла наносить небывалые для остальных армий мира повреждения.
  Короче, "Зеро" разваливались, стоило задеть хотя бы частично, даже по краю.
  Один за другим, восточноимперские асы погибали из-за несовершенства техники - спустя пару минут спектакль был закончен.
  Во многих самолётах американцев злорадно улыбались - происходящее здорово напоминало тот самый, первый Перл-Харбор, где многие из пилотов потеряли дедов. Разумеется, это не так сильно отразилось на их жизни, ведь к сорок первому году никого из лётчиков ещё не было, но мстящему человеку зачастую главное только найти, на что злиться.
  Потом был сплошной дождь из бомб - фугасный, зажигательный, бетонобойный. Компоненты смертельного ливня различались по весовым категориям и типу действия. Створки бомболюков медленно раскрылись и, по сигналам ведущих, смертоносный груз отправился вниз.
  Когда первая волна взяла курс обратно на недавно взятый с кровопролитными боями Гуам, внизу полыхало не хуже, чем в самой преисподней - зажигательные бомбы по пространству эффективная вещь, порой до ужаса. Вот с чем сегодня перебор - для мирных жителей, разумеется.
  А на смену первой шла вторая, не менее малочисленная и опасная, волна "Двадцать девятых".
  
  Газета "Ведомости", 29 ноября 2001.
  "Мы вступим в войну?
  Мы до сих пор не имеем итогов кризиса, который будоражит империю и остальной мир со своего начала ровно две недели назад. Тогда якобы российские бомбардировщики потопили конвойный авианосец США "Сен-Ло", находившийся неподалёку острова Атту, который является крайним с западной стороны Алеутских островов. Одновременно части войск специального назначения, якобы широко известные "Орлята", практически уничтожили базу тех же США, находившуюся на острове.
  Странно, что всё это время не началась война - Российская империя могла бы и поддержать ближайшего союзника в лице Восточной империи. Но то ли влиятельные круги думают иначе, то ли никак не закончится расследование, имеющее целью доказать непричастность русских войск к инциденту, но правительства России и США не объявляли о выдвижении войск к северным границам. Официально - а что происходит на самом деле, кто знает?".
  
  "Ужасы Токио.
  Американская бомбардировочная авиация совершила первый налёт на исконные земли Восточной империи - первыми удар приняли японцы.
  Ровно пять дней назад двести пятьдесят американских тяжёлых бомбардировщиков типа Б-29 взяли курс на Токио - для атаки использовалась база на острове Гуам, так как других в радиусе действия бомбардировщиков у США быть не могло.
  Восточноимперская служба новостей скрывала этот факт до сих пор - только сегодня утром было сделано заявление, ведь держать в тайне бомбёжку одного из крупнейших городов в Азии не так уж и просто.
  По предварительным оценкам, погибло около сотни тысяч жителей - цифра беспрецедентная для бомбардировок с воздуха. Мы будем...".
  
  "США теперь существуют!
  За последнюю неделю по всему миру прокатилась волна признания Соединённых Штатов Америки, ещё в августе бывших восточноимперской колонией. Не надо знакомить читателя с историей, благодаря которой всё буквально перевернулось с ног на голову. Главное в том, что как раз в эту неделю многие поняли, что колосс укреплён прочно, и вряд ли обвалится в ближайшее время. А с такой страной надо вести дела хотя бы из-за размеров территории, не говоря уже о географическом положении.
  На данный момент посольства открылись во всех странах Европы, Африки и Южной Америки - последние два континента отреагировали так быстро потому, что там находились базы Корпорации для атаки на Североамериканскую колонию, по рассекреченным данным из самих США.
  Помимо этого, Америку признали в Иране, Ливии и Австралии, а также на некоторых островах Тихого океана, не захваченных войной - что сейчас, правда, большая редкость.
  Вчера открыто представительство в Москве, готовится дом в Петрограде. Это смотрится особенно странно на фоне недавнего инцидента на острове Атту, где США потеряли авианосец (стр.1). Может, это знак? Только вот что он означает?".
  
  Дубовенко зевнул - отложив газету в сторону, он потянулся по-настоящему, во весь рост. Неохотно покинув кресло-качалку, где час назад так хорошо спалось, Николай, не замедляясь, вскочил в тёплые семейные тапочки - через пару дней начнётся зима, время года, в России никогда не бывшее курортным. Ну, разве что в южных областях - всё же самая большая в мире страна после потери Восточной империей Североамериканской колонии.
  Но в Москве при минус пятнадцати-двадцати, когда поселившийся неподалёку уроженец Конго Бен приходил на работу, в Тайную канцелярию в какой-то дикой хламиде из нескольких шуб, кучи свитеров и обмотанный шарфами, было точно не до курортов.
  Сейчас о работе можно было забыть - целых два выходных подряд в жизни сотрудника тайной канцелярии, особенно в такое время, да ещё после не столь давнего отпуска... иначе, кроме как везением, назвать это было нельзя.
  Ноги понесли поручика в самое идеологически верное место в такой ситуации - к холодильнику. Сделав наскоро бутербродов с ветчиной, и поставив это дело на поднос вместе с дымящимся, ароматным чаем, Николай направился обратно, в кресло, где ждал тёплый, уютный плед в клеточку.
  Мысли принялись бродить в самых разных направлениях: от идеи навестить запершегося подальше от мороза в квартире Бена, до поиграть на компьютере в новую патриотическую стрелялку, выпущенную программистами из Саратова, одними из лучших мастеров в своём деле.
  Потом мысль о слове "мороз" заставила вспомнить генерала Морозова - его упорно, уже неделю прорабатывал аналитический отдел Тайной канцелярии, а заодно, до кучи, и сам Дубовенко с Беном, которых прикомандировали в виду низкой занятости.
  Фактически, генерал представлял пока основную и единственную версию спецслужбы - больше, на первый взгляд, просто некому атаковать базы Корпорации под видом сил Российской империи. Восточники сделали бы это под своими знамёнами, чтобы потом с радостью объявить о победе во всех газетах, ведь в последнее время с победами у них была напряжёнка - впрочем, как и у американцев. В вооружённой войне наступило затишье, и теперь противники пытались выиграть битву на фронте позиционном: отношения России и США так и оставались невыясненными, и посольства, хотя и оставалось, и даже работали, но готовились эвакуироваться в любую секунду, как только сработает первый тревожный звонок.
  Откусывая очередной кусок от бутерброда, Николай невольно вспоминал всё, что знает о Морозове. А знал он немало.
  Сергей Морозов - родился в пятьдесят седьмом году в семье помещика Морозова. Как и положено всякому дворянину, поступил в военную школу, на службе проявил незаурядные способности, в тридцать пять лет дослужился до звания полковника. Руководив антитеррористической операцией против одного из подразделений новых эсеров в Конго в девяносто третьем, заменил убитого снайпером генерал-майора. Повышен до звания убитого, и закреплён за дивизией. В ней, кстати, служил и сам Дубовенко, так что напоминать о тех временах ему не было нужно.
  Потом Морозов резко пошёл в гору - став инициаторов ряда реформ армии, доказавших эффективность в течение времени, повышен до полного генерала, минуя генерал-лейтенанта, в девяносто восьмом.
  Всю свою жизнь командующий Северо-восточным округом представлял русский патриотизм в его радикальном виде, когда градус любви к Родине, бывает, застилает глаза, не позволяя видеть ничего, что идёт в разрез с официальной идеологией. Вообще ничего.
  Именно поэтому его и заподозрили - зная, насколько этот человек теперь жаждет войны с США. Он прекрасно понимал, что в союзе с восточной империей Россия разобьёт американцев, не рано, так чуть попозже. Но неизбежные жертвы и потери страны, которые останавливали остальных, его не держали ни секунды. Пока генерал подчинялся из уважения к традициям страны, которую ставил превыше всего в этом мире, и к императору лично. Но кто сказал, что на самом деле Морозов давно не поставил свои планы ваше подчинения императору, попытавшись спровоцировав кризис Атту?
  В конце концов, он мог быть железно уверен, что стране будет лучше разгромить противника, чем остаться такой, как есть. Кто знает, может, он действовал, будучи полностью уверенным в собственной правоте. А когда такие, как Морозов, что-то вбивают себе в голову, это значит, что ничто не заставит их переменить взгляды.
  Разве что они "вобьют" что-нибудь другое.
  Николай вздохнул - не стоит отвлекаться от отдыха. Девяносто девять процентов, повторится это ещё не скоро.
  
  Комитет идеологической подготовки. Вашингтон, США.
  В кабинете сидело только три человека - их количество явно не соответствовало размерам помещения, рассчитанного на заседания десятков людей. Что поделать, демократия пока была только на планах, Конгресс контролировался президентом, а важнейшие решения принимались минимумом людей. Страна ещё не встала на ноги окончательно, чтобы позволить себе народовластие, идеальное в мирное время, и из-за медлительности губящее страны на войне.
  Нет, разумеется, демократия придёт позже, как всё успокоится. Или если всё успокоится. Впрочем, присутствующие старались не думать об этом.
  Все они были ярыми приверженцами власти народа, которая была в Америке до сорок четвёртого года, когда страну окончательно записали в рабы.
  И, несмотря на то, что Корпорация обогнала восточников (тогда ещё китайцев), провозившихся три года. Захватив огромную территорию за пару дней, проблемы на этом кончаться не спешили.
  Мало что-то захватить. Надо ещё и удержать.
  - Хорошо, - открыл совет Детойт, негласный "министр пропаганды", человек, отвечающий за патриотическое воспитание подрастающего поколения. Пусть всё и сложилось как нельзя благополучно - вся страна хочет драки с ненавистными восточниками, но ни в коем случае не надо забывать про тех, кто ещё дети. Или плохо будет. - Давайте начнём. Сегодня у нас по плану культурная американская революция... чёрт, красиво звучит. Вот бы и на практике так... в общем, у кого какие наработки?
  - С фильмами у нас всё окей, - ввернул один из собеседников, майор Крейг, занимавшийся подготовкой агитаторов ещё на базах Корпорации. - Воспитанием молодёжи займутся бывшие тайные военные общества - на их основе уже открываются детские лагеря и спортивные секции оп страйкболу, который совсем зачах с семидесятых, стрельбе и реконструкции. Это даст необходимый заряд энтузиазма, которого хватит надолго. Единственное, в чём мы пока безбожно отстаём - компьютерные игры.
  - Компьютерные игры? - переспросил второй собеседник, фамилии которого Крейг не знал. - Но это же невинная детская забава?
  - Да если бы, - вздохнул майор. - Кино вы тоже забавой считаете? Когда-то так и было, пока агитаторы в конце концов не дошли, что это - средство промывания мозгов, причём работает в независимости от национальной принадлежности человека и его увлечений, развлекаются-то все! К тому же, слово "детская" подразумевает, что это именно то, что надо. Нынешнее поколение и так наше, мы дали им возможность почувствовать себя кем-то и, главное, стать кем-то! Идеологическая битва идёт за детей!
  - Хорошо, - кивнул Детойт. - Допустим, так. Что мы можем сделать сейчас? У меня есть рычаги давления на Конгресс, и даже на президента - хотя, это он давит, ведь именно по его инициативе мы и занимаемся этим делом. Вы, Крейг, главное, укажите, где нам стоит приложить усилия, чтобы они дали результат, а мы сделаем. Команду отличных программистов мы найдём, и не одну. Деньги на развитие будут, страна не настолько глупа, чтобы экономить на своём будущем. Скажите главное: где и в чём? И совсем недурно, если как...
  Майор довольно улыбнулся - за долгое время работы в сфере пропаганды, как, впрочем, как и в любой другой, он встречал разных начальников, и далеко не все они делали всё, чтобы успешно справиться с проблемами - таких было мало, но с ними приходилось мириться. Что до Детойта же, так тот являл собой пример делового человека, ставящего достижение намеченных целей превыше всего. С таким было приятно работать.
  - Я изучал эту проблему довольно долго, - неизвестный Крейгу собеседник слегка откинулся на спинку стула, приготовившись слушать. - Постараюсь не скатиться в сплошные технические детали.
  Обычно, когда майор говорил "технические детали" по отношению к играм, собеседники, кем бы они ни были, делали снисходительные лица, и выслушивали пропагандиста с дежурными улыбочками, не воспринимая Крейга всерьёз. Теперь на него смотрели, как на конструктора, объясняющего принцип работы нового двигателя или ещё чего-то в том же роде. Никто и не допускал мысли, что предмет разговора в таком месте может быть "детскими развлечениями", хотя мысль и высказывалась. Что бы ни происходило до этого, сейчас всё шло на максимальном уровне серьёзности, без всяких неосуществимых прожектов и наивных убеждений.
  - Самым перспективным видом игр для вложения денег на данный момент являются шутеры, - начал Крейг. - Проще говоря, "стрелялки", - сам он не очень жаловал этот термин, как унизительный, но для понятности пришлось сойти до обывательского уровня. - В этом жанре редко встречаются проблески гениальности, когда при минимальных вложениях получается отличная игра, так что мы с нашими ресурсами вполне можем занять серьёзное место в нише. Пять-шесть проектов мирового уровня потребуют около трёхсот миллиардов долларов, но, учитывая, что помимо известности в мире, они принесут и немалую прибыль, Штаты не обеднеют.
  Повисло молчание. Детойт и остававшийся для майора неизвестным человек думали, стоит ли задействовать такие ресурсы, но потом, первый, видимо, вспомнил, что приблизительно столько и хотел потратить на игры, и в результате принялся задавать вопросы дальше.
  - Хорошо, - рука "негласного министра" потянулась к кнопке кондиционера - всё же, не так уж и прохладно. - Какими вы видите эти пять игр? Что нужно, помимо денег, для достижения гарантированного успеха?
  - Ну, во-первых, хорошие программисты, - загнул палец Крейг. - С ними, как я понял, проблем нет. Далее, сценарист, по одному на проект, причём все пусть лучше будут опытными писателями, как вы поступили с производством фильмов. На сценариях экономить не стоит. И, самое главное - все игры должны отличаться чем-то особенным. то есть, выпустить пять первоклассных шутеров, и ждать, что их все раскупят с криками "ура", не стоит. Эффект "смажется", и игры, какими бы они хорошими не были, начнут ругать, везде. Мы же должны сделать, чтобы не только наши или русские, но и эти ублюдки восточники имели повод, да не один, купить ВСЕ игры, и проводить за каждой по чёртовой уйме времени.
  - Один вопрос, - прервал майора неизвестный. - План в целом разумен и выполним, более того, он несёт прибыль, вот что хорошо. Но вы упомянули восточников - прекрасно, что мы можем снять деньги и с них, да ещё и попробовать навязать свою систему ценностей, но как копии игр туда попадут? У нас война, не забыли?
  Крейг улыбнулся - пропусти майор такую значительную деталь, он был бы не он.
  - В этом вся соль. Действует система запретного плода - естественно, Восточная империя будет запрещать всё, что идёт от нас, даже если там ими и не пахнет - чисто так, на всякий случай. В этом и кроется самая значительная часть плана. Надо только пропихнуть сначала, а потом молодёжь, даже у этих азиатов, которые якобы уважают родителей и вообще старших больше всех в мире, пойдёт цепная реакция. Будем им навязывать, погорим, а если подойти исподтишка... подрастающие поколения, они по сути всегда одинаковы...
  - А всё же, как мы собираемся доставить туда партии с дисками? Выделить для этих целей авианосец?
  В голосе говорившего звучала неприкрытая ирония - этого Крейг не любил. Когда речь о деле, никаких шуток.
  - Послушайте, - раздражённо сказал майор. - Есть множество способов, от обычной контрабанды, до производства дисков на месте. Мы прикинули с ребятами, насчитали десяток дыр в "обороне" Восточной империи - щит не такой уж и железный. Если уж мы, не специалисты в данной области, решили этот вопрос, почему не решат наши из ФБР или ЦРУ, дело-то важное?
  До сих пор молчавший Детойт кивнул - на лице явственно отражалась мыслительная работа.
  - Да, - кивнул ещё раз он. - Почему бы не справиться ЦРУ? Или восточноимперской контрразведке? - сделав паузу, продолжил. - Но это, в конце концов, проблема ЦРУ. Должна же от них быть хоть какая-то польза, верно, майор?
  Крейг промолчал - вопрос был явно риторическим.
  - Ладно, - подвёл промежуточную черту Детойт. - С играми более-менее ясно: я и сам проглядел кое-какие файлы, больше эту ситуацию оставлять нельзя, а то проиграем идеологическую войну. Не выиграем, точно. Теперь вы, Кригер. Что с музыкой?
  "Так вот кто это, - догадался Крейг. - Сам герр Кригер пожаловал... интересно. Мог бы и сразу узнать".
  Гюнтер Кригер был одним из самых сильных продюсеров Европы, не уступая даже русским с их связями, финансированием и прямой поддержкой императора. Интересно, кто первый пошёл навстречу - сам немец, или Корпорация, то бишь, США, заинтересовались в знаменитом музыкальном менеджере?
  - Как я понял, нам нужно что-то особенное, так? - кажется, только теперь стал заметен лёгкий акцент, на который до этого Крейг не обращал внимания. - Если мы раскручиваем... то есть, продвигаем в народные массы культуру целого государства, нельзя, чтобы слушатель мог путать это с китайскими народными песнями.
  - Именно, - поднял палец Детойт. - Попали в точку.
  - Я тоже глянул на досуге, как обстоят дела с музыкой во всём мире, и у Соединённых Штатов конкретно, - немец слегка кривил душой: на самом деле он неотрывно просидел несколько дней, скрупулезно просматривая файлы, книги и газеты, прослушивая все пластинки из домашней коллекции. Нельзя сказать, чтобы это было особо приятным занятием. - Из кардинально американского можно вспомнить разве кантри. Но эту музыку сейчас не будет слушать никто. То есть, вообще никто, как бы качественно мы не работали, какие гениальные музыканты не играли, как дёшево не стоили бы диски с записями. Но идеи есть.
  - Мы внимательно слушаем, - слегка наклонил голову Детойт.
  - Я не так давно устроил себе внеочередной отпуск, - принялся объяснять Кригер. - Но время бесполезно не прошло - я вообще стараюсь, чтобы даже отдых приносил удовольствие. Поездив по Европе, я наткнулся на одну тусовку, появившуюся не так уж и давно - музыка там довольно тяжёлая...
  - Погодите, - поднял руку Крейг. Он должен был хоть к чему-то придраться: для качества работы это будет точно нелишне. - Что значит "тяжёлая музыка"? Мы же не были в Европе.
  - Я и это предусмотрел, - спокойно ответил немец. - Никто не возражает, так сказать, ознакомиться с материалом?
  Возражающих не нашлось, и уже через минуту все трое, в том числе и сам Кригер, сосредоточенно вслушивались в звуки, доносившиеся из маленького переносного магнитофона, предусмотрительно захваченного немцем, тёртым человеком в таких делах. Конечно, он, как и Крейг, предвидел наиболее очевидные вопросы, и на каждый приготовил по весомому аргументу. Иначе не быть ему самым успешным продюсером Европы.
  Надо сказать, музыка всем понравилась: мерное, но одновременно предельно жёсткое звучание гитар вселяло ощущение спокойно мощи, о котором, наверное, мечтали все пропагандисты мира. Барабаны работали так же, неторопливо, и даже величественно, звуча именно там, где нужно. Внезапно музыка ускорилась - гитары взяли бешеный темп, не теряя, впрочем, жёсткости - как и ощущения мощи. Играя быстро, гитарист не выпадал из общего потока песни, и даже во время соло чувствовалась та самая мощь и жёсткость. Агрессивный рык вокалиста поставил всё на свои места - Крейг и Детойт сидели, завороженные: если что-то смогло поразить матёрых работников пропаганды, да ещё прямо в сердце, значит, дорога ему прямо в реальную жизнь.
  - А знаете, - медленно произнес майор. - Нашим играм совсем не помешал бы такой саундтрек. По крайней мере, это точно оригинально. Да нет, это чертовски оригинально! Вот ещё путь получить именно своё лицо в этой отрасли!
  Детойт только кивнул, ещё не отойдя от, казалось, какой-то магической силы тяжёлой музыки.
  - Да, - сказал он. - Именно это нам и нужно. Я уже представляю, под это, как танки рвутся в атаку... или "Бэ-семнадцатые" летят на бомбёжку. Не хуже Вагнера... милитаристическая музыка, конечно... но нам такая и нужна.
  Кригер улыбался.
  - А знаете, что самое забавное? - спросил он. И тут же, сам ответил: - На самом деле они пели о свободе и пацифизме... прошлись грязью по всем правительствам мира, в том числе и по вашему, хоть и недавно появились. Не любят они войн, и армий не любят... но разве их кто-нибудь спрашивает?
  - Что там насчёт этой группы? - тут же перешёл на деловой тон Детойт. - Что за тусовка, как называется, чем живёт? Если наш дорогой министр культуры не присвоит эту находку - а по-другому язык называть не поворачивается - мы облажаемся настолько, что Перл-Харбор в сорок первом покажется песочницей. Потому, что терять выгоду, которая плавает на поверхности намного сложнее, чем получить в нос - это, так сказать, инстинкт, и мы не можем позволить себе терять жизненно важные инстинкты. Вы хоть что-нибудь выяснили?
  - Только минимум, - пожал плечами Кригер. - Чтобы удостовериться, что это не дешёвка. Но музыку действительно стоит подключить к пропаганде, причём следует подавать её, как истинно американскую, и тексты, конечно, поменять - этот пацифизм, я понял, противоречит вашим целям. Единственно, что может помешать, так это сопротивление тех европейских музыкантов и фанатов, которых, надо сказать, уже кое-какое количество. Немаленькое.
  - Не надо нас учить, - раздражённо отозвался Детойт, но тут же, опомнившись, сменил тон на дружелюбный - в конце концов, именно этот немецкий продюсер собственноручно привёз в Вашингтон такое сокровище. - Большое спасибо, вы действительно помогли нам. Вам хорошо заплатят - больше, чем если бы вы... как это... а, раскручивали их сами. Если хотите работать на нас, всегда пожалуйста! Милости просим.
  - Спасибо большое, я подумаю, - кивнул Кригер. - И всё же, что вы будете делать, если музыканты заупрямятся?
  - Да ладно, что-нибудь придумаем, - отмахнулся "негласный министр". - Если Европа не поле боя, как Африка, всегда можно превратить в таковое. Или хотя бы пригрозить. По крайней мере, у нас есть люди, которые обладают даром убеждения. А ещё, ха-ха, - Детойт оскалился, - исчезновения. Который распространяется на всех несогласных. Вот так-то.
  В этот момент Гюнтер Кригер искренне порадовался, что находится на стороне Корпорации, а не наоборот.
  
  Микронезия.
  Дибров сидел в кабинете очередного большого начальника из инспекционной бригады, и выкладывал на стол дополнительные материалы к докладу об успехах научно-исследовательской группы.
  Материалов было много. Даже очень - как все эти таблицы, графики и чертежи поместились в тщедушный портфель учёного, знал, пожалуй, только он сам. И то, при условии, что знать - не обязательно понимать. Во всяком случае, не совсем.
  - В этом квартале мы планируем приступить к первым испытаниям А-бомбы, - не без самодовольства сообщил русский. - Впереди четыре года долгой и упорной работы, но, если не произойдёт непредвиденного, можно гарантировать, что к рассчитанным срокам у нас будет всё, что нужно.
  - Что до двигателя нового принципа действия... - начал инспектор.
  - Реактивного. Не путать с ракетным... да, он будет испробован уже в этом году. Думаю, в две тысячи втором мы начнём производство.
  - Через четыре года нам чертовски понадобится это оружие, - инспектор сделал ударение на слове "чертовски". - Может, понадобится, а может, нет. Нельзя предсказать, как всё сложится, и, кто знает, что спасёт нас в случае тотального невезения. Вам предоставят абсолютно все материалы и средства, главное - добиться результатов. Говорите, что хотите, мы обеспечим, лишь бы уложиться в срок, а ещё лучше, раньше, хотя бы ненамного.
  - Ненамного, это, простите, сколько?
  - Ну, - инспектор придал лицу задумчивое выражение, хотя прекрасно знал ,чего хотел. - На полгодика пораньше. Хотя бы.
  Дибров тут же всё понял - и поспешил ввести свои коррективы.
  - Я говорю с вами максимально открыто - вы, должно быть, знаете, что многие конструктора ставят сроки осторожно - оставляя временной промежуток "на всякий случай", чтобы не прогадать, а, если всё пойдёт нормально, премию заслужить. Я в работе уверен, потому, что это - смысл всей жизни, я ради А-бомбы молодость себе запорол, - глаза учёного помимо желания принялись наливаться злобой. - Вы бы видели однокурсников в годы моей молодости - те развлекались на полную катушку, ходили по танцам и кафе, а я... просидел всё время за учебниками. И уж не сомневайтесь, не упущу случай отыграться. Я должен, понимаете, должен доказать хотя бы себе, что всё было не напрасно! Мог так, остался бы в России, там было не так уж и плохо - занялся бы преподаванием, учительством в институтах. Но не мог я спокойно сидеть! Понимаете? И эту работу не остановлю и не променяю ни за что в этом мире. Ни за что!
  Инспектор внимательно смотрел на учёного - понять его было легко. Каждый понял бы, но вот полностью, как сам Дибров, инспектор ощутить злость не мог. А русский прямо-таки налился злостью, сам того, естественно, не желая. И поэтому проверяющий без лишних слов кивнул.
  - Мои люди занимаются проверкой в эти минуты, - бросил он уже возле двери. - Уверен, там всё в порядке. Я рад, что вы воспринимаете этот проект так близко к сердцу. Удачи. Она нам всем понадобится.
  И вышел.
  
  Вашингтон.
  - Как новый кабинет? - улыбаясь, спросил Морелло.
  - Отлично, сэр, - быстро среагировал Ремингтон. Она знал, бывший мафиози не такой человек, чтобы вызывать только для получения похвал в адрес нового помещения. Руководитель Отдела по борьбе с преступностью и не мог быть другим - сейчас стране нужны люди, ориентирующиеся в обстановке и, главное, не боящиеся действовать. И уж тем более не теряющие время попусту.
  С недавних пор на Морелло повесили и внешнюю разведку, и он всё чаще стал напоминать мертвеца, которого не удосужились уложить в нормальную могилу. Постоянная, непрекращающаяся работа не давала чувствовать себя великолепно. Впрочем, сейчас итальянец смотрелся вполне нормально - видать, нормально отоспался, первый раз за неделю.
  Джимми вытянулся в струнку рядом, явно скучая, но пряча это за стандартной маской идеального солдата.
  - Ладно уж, - Морелло едва не рассмеялся при виде вытянувшихся Стива и рыжего. - Субординация соблюдена, садитесь и, ради всего святого, примите нормальные выражения лиц. Когда вы, Ремингтон, срывали батарею в отеле, не сильно и заботились-то, о каменной роже. А?
  Джимми не выдержал первым - и рассмеялся. Обстановка разрядилась, и оба агента внешней разведки дружно плюхнулись на диван.
  - Хорошо, - Морелло медленно, но усердно согнал с лица улыбку. - Испытание на выживаемость вы прошли. Пелелиу это доказал... теперь настало время вспомнить, чему учили после Алабамы - то есть, работе головой. Это самое важное, не так ли?
  Ответ был прост и очевиден, как сапёрная лопатка, и итальянец не стал дожидаться ответа на риторический вопрос, а, не останавливаясь, продолжил дальше.
  - У нас появились небольшие проблемы в Европе. Вы вроде как только что с фронта, ну, маленько неопытны... хоть вас и учили. Это дело мы живо исправим - практикой. Пока отправляйтесь-ка в Берлин, там получите необходимые сведения. В этом конверте, - порывшись в столе, пусть и новом, но уже забитым до отказа, Морелло вытащил здоровенный жёлтый пакет, конверт напоминавший разве что способом запечатывания, - всё, что нужно. Паспорта, легенды - выучить наизусть, и уничтожить - деньги немецкие... и мелочи, вроде ключа от конспиративной квартиры. Но туда только в крайнем случае, не хрен светиться. Снимете номер в отеле, средств хватит. Да, что?
  Итальянец уставился на Джимми, который всем видом показывал, что не прочь получить ответ на одному ему известный вопрос.
  - Как насчёт оружия?
  Морелло пожал плечами.
  - Оно вам не понадобится. Но, так как наши высшие руководители параноики - каким ещё станешь, прожив полжизни втайне от мира - они лично проконтролировали, чтобы мы имели тайники в каждом крупном городе хотя бы Европы. Местонахождение в конверте, разберётесь. И ещё, - бывший мафиози в упор посмотрел на Джимми.
  - Что? - с невинным видом спросил рыжий.
  - Это оставлено на крайний случай, понятно? На крайний случай, а не для того, чтобы каждый маньяк, не настрелявшийся на войне, рушил половину города перед тем, как быть застреленным местной полицией. Ясно? Оружие - только на крайний случай!
  Джимми, конечно, из всех слов выделил только самое главное для себя - несложно догадаться, что.
  - Что, оружия в тайниках и вправду хватит? - и пояснил, наткнувшись на непонимающий взгляд Морелло. - Ну, разрушить половину города?
  Итальянец зыркнул так, что не по себе стало и безбашенному рыжему.
  - Это был чисто теоретический вопрос! - поспешил вставить Джимми. - Никаких планов, никаких! Я уже успокоился!
  Недоверчиво взглянув напоследок, Морелло вернулся непосредственно к теме инструктажа.
  - Ваши цели и связные там же... то есть, в конверте. Насчёт связных: они не будут утирать вам сопли, операция полностью ваша. Не вздумайте ничего завалить. Ремингтон, русский вам известен? Тогда не заблудитесь, сотню слов в Европе каждая собака знает. Вопросы есть?
  - Значит, полная самостоятельность? - задумчиво уточнил Стив.
  - Верно, - кивнул Морелло. - По-другому и быть не могло. Нам нужны опытные агенты, а как они получаются? Из новичков на не таких значительных операциях. Вам надо будет сделать не самую сложную работу, да и не самую важную, врать не буду, но полностью самостоятельно. Так быстрее опыта наберётесь. Рискованно - да, но действенно. Да и кто сможет завалить несложное задание?
  - Несложное?
  - Ну да, - кивнул итальянец. - Всё в конверте. А теперь, извините, вам придётся идти. Дел невпроворот. Кстати, вылет послезавтра. Займитесь лучше легендой.
  
  Англия, Лондон.
  - Лондон - дыра, - безапелляционно заявил Бен. - Темза - сборище помоев... Англия в целом дерьмо, и... чёрт, по чему я ещё не прошёлся?
  Негр застыл, с задумчивым видом теребя край пиджака.
  - Такси, - подсказал Дубовенко.
  Бен кивнул.
  - Точно! - он похлопал в ладони. - Эти драндулеты - вонючие, чадящие... дорогие, чёрт возьми, гробы на колёсах! О водителях я не говорю...
  - Извини, но не так давно ты жил в куда более плохих условиях, а? - Николай похлопал напарника по плечу. - Небо и земля, а?
  Бен сплюнул.
  - К хорошему привыкаешь быстро, не так ли? - усмехнулся он. - Правда, это "хорошее" надо ещё заслужить... чем, чёрт возьми, мы сейчас и занимаемся.
  - Сразу узнаётся стиль патриотических писателей, - кивнул Дубовенко. - Кого читал? Золотистого, Никотова? Или, дай-ка угадаю, Сидорова?
  - Ага, - кивнул негр. - Но хоть это мне по рангу положено? Не возбраняется, то есть?
  - Да нет, почему... читай, - Николай зевнул. - Но не для тебя-то объяснять, что полностью полагаться на этих борзописцев тоже не стоит. Это только в книгах и фильмах "наши" побеждают, несмотря ни на что - не сила, так случай поможет. В реальности всё намного сложнее.
  - Знаешь что? - перегнувшись через перила, Бен едва удержался от того, чтобы сплюнуть повторно - на этот раз в реку. - Ты очень точно подметил - мне этого говорить не стоило. В Африке было намного хуже. Ну, могу я процитировать пару красивых фраз, чтобы хоть как-то скрасить наше невесёлое положение?
  - Невесёлое? - удивился Дубовенко. - Странно, когда ты стал пессимистом?
  - При чём тут пессимизм, - поморщился Бен. - Это всё со скуки...
  Если Николай был в чём-то несогласен с напарником, то последнее утверждение к этому не относилось. Несмотря на то, что Лондон оставался одним из культурных центров мира, занимая прочное четвёртое место после Москвы, Петрограда и Пекина, проходить культурную программу совсем не тянуло. У агентов Тайной канцелярии имелось около четырёх часов свободного времени, занять которые работой или чем-то вроде того не позволяла природная лень. А больше в светлые головы ничего не приходило. Совсем.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"