В череде тихих шорохов ступающих по траве шагов противно и громко раздался унылый всхлип болотистой лужицы. Мужчина поморщился. Тяжелые армейские ботинки, испачканные грязью и росой, осторожно протаптывали себе путь по влажным зарослям. Вокруг стояла тишина, и это был хороший и плохой знак одновременно. Когда на охоте тихо, гораздо легче вычислить жертву.
Но когда стоит тишина, жертве ничего не стоит вычислить тебя.
Наверное, из-за этой самой тишины ей удавалось так долго убегать.
Мужчина нехорошо нахмурился и крепче сжал в руках верное ружье, поднося его ближе к лицу. В нос ударил запах оружейной смазки, под пальцами шершаво скользнули крепкие латунные накладки около курка. Он довольно улыбнулся, опуская руку к мешочку на поясе. Отборная свинцовая дробь перекатывалась, толкаясь между собой, и в точности повторяла неровное биение его больного старого сердца.
Он ждал.
Слева послышалось чье-то обрывистое дыхание, и охотник побежал, поудобнее перехватив ружье. Хрупкая девичья фигурка мелькнула в зарослях, снова принимаясь петлять по узкой тропинке. Одетая в несуразные обрывки, с невесомой волной огненно-рыжих светлых волос, она на мгновение остановилась, переводя дух, и вместе с ней остановился он, мгновенно пригнувшись, и щелкая курком. Аккуратный шарик дроби скользнул между лопаток, и девушка со сдавленным вздохом обрушилась на подмокшую землю.
Он довольно осмотрел свою работу, прислушиваясь к тишине. Где-то поодаль слышались голоса приятелей. Он закинул ружье за плечо, в последний раз осмотрев поверженную жертву, и отправился их искать.
Той осенью сезон охоты на фениксов открылся раньше, чем предполагалось.
Девушка лежала среди мокрой травы, запутавшись поблекшими волосами в зарослях можжевельника. Мелкие веточки, смешанные с грязью, холодная роса, иголки хвои, мягкая после недавнего дождя земля обволакивали спину, холодили руки, чувствовавшие каждую мелкую деталь. Свинцовый шарик, застрявший где-то около ребер сочувственно вздыхал вместо умолкнувшего сердца.
В предрассветном холодном лесу начало понемногу теплеть.
Тонкие лужицы около ее пальцев высохли, потянув сморщенной сеткой трещин быстро сохнущую землю. Волосы девушки снова налились светом, ярким и режущим глаза, отчего куст можжевельника вспыхнул первым, отчаянно запылав.
Она горела.
Бледная кожа покрывалась румянцем, который прижимал свои алые ладони к щекам, лбу и груди. Остатки ткани платья истлели, осыпавшись на сухую, как камень, землю. Засевшая в груди дробь жалостливо дрогнула, и начала плавиться, истекая свинцовыми слезами.
Зрачки налились красными огоньками. Она сжала сверкающие ладони, сжимая в них пожелтевшую траву, и крепко зажмурила глаза. В темной тишине леса взорвалась ослепительная вспышка. Сотни мелких оранжевых искр взметнулись к светлеющему небу и опали, моментально погаснув.
Куст можжевельника догорал, рассыпаясь истлевшей хвоей. Все на мгновение снова стало тихо, только откуда-то издалека слышался негромкий смех переговаривающихся охотников. На сухой земле, в окружении темного серого пепла, сидела, поджав ноги, маленькая девочка, лет пяти от роду, с коротенькими рыжими волосами, чуть слабо светящимися в полумраке раннего утра. Она потерла щеку, размазав по светлому лицу хлопья сажи, и поднялась, неспешно уходя вглубь леса.
Около сгоревшего куста в озерце пепла осталось кривое пятно растекшегося свинца.