Наступили сумерки. Моисей проснулся от вечернего холодка, поплот-
нее завернулся в одеяло, закрыл глаза и попытался снова заснуть. Одна-
ко не смог. Мысли не давали ему покоя. Как там жена, дети, оставшиеся
дома, далеко отсюда? Хватит ли им денег до его возвращения? Ещё он
думал о своей работе, об учениках, вспоминал, как, только что закончив
университет, пришёл работать учителем истории в школу, как, женившись,
мечтал работать в городе своего детства всю жизнь, но ему пришлось
покинуть семью, отчасти чтобы поднакопить денег (детям нужно было
учиться дальше), отчасти чтобы спастись от людского равнодушия и глупости.
Вспоминал и то улыбался, то кусал губы. Слишком многое пришлось ему пере-
жить--хватит не на одну жизнь. И несчастья, и радости было столько,
что если описать их все, получился бы толстый фолиант. Хорошо хоть,
друзья поддерживают, да и ученики в нём души не чают. Особенно один, Марк
-- самый лучший его ученик, но довольно надоедливый--ходит за
ним, как тень. Благо, что хоть сегодня не увязался--Моисей не любил,
чтобы кто-то мешал ему отдыхать в одиночестве в его законный выходной
день.

...Рыбалка не удалась. Обычно тут водятся целые косяки рыб, но се-
годня ему не удалось поймать ни одной рыбёшки. Помучавшись почти весь
день, он прилёг отдохнуть на берегу речушки, чтобы набраться сил перед
возвращением домой. Ему было не привыкать возвращаться пешком в почти
полной темноте. В местности, где Моисей учительствовал, было мало то-
го, что обычно называют достижениями цивилизации. Людям приходилось
жить так, как жили их предки на протяжении сотен лет. Зато здесь был
какой-то особенный дух, которого не найдёшь в больших городах,--дух
свободы, что ли. Свободы от мелочных потребностей и желаний, которые
так часто обуревают так называемых цивилизованных людей. Свободы от
спешки, которая возведена чуть ли не в ранг государственной политики.
Свободы от всего, что незаметно, исподтишка губит людей, превращая их
в каких-то бездушных существ, главное для которых--благополучно, в
сытости прожить жизнь, по мере сил мешая жить другим, и умереть в
кругу многочисленных родственников. Это они называют счастьем... Максимум,
чего добиваются люди от такой жизни--это могильная плита с датами
рождения и смерти...

Становилось всё холоднее. Как Моисей ни кутался в одеяло, теплее
ему не становилось. Чтобы согреться, нужно было разжечь костёр. Не плохо
было бы и поужинать, чтобы не быть всю ночь голодным. Моисей любил ночь.
Ночью как-то легче и спокойнее на душе. А главное, ночью хорошо думать,
вспоминать, размышлять над смыслом жизни. Тишина и покой - вот что такое
ночь. А это - главное.
Вздохнув, Моисей встал. Взял спички, подкинул в сложенный из кирпича
очаг сухих веточек и зажёг их. Весело затрещал костёр. Моисей достал из
рюкзака нож, консервы, хлеб и разложил всё на земле. Но тут он краем глаза
заметил яркую вспышку слева от себя и сразу же почувствовал, что его
начинает обволакивать что-то похожее на туман, прохладный и какой-то
липкий. Моисей будто примёрз к месту, не в силах пошевельнуть ни рукой,
ни ногой. Но сознание было чётким, даже сверхъестественно чётким, мозг лихорадочно
работал, пытаясь понять, что происходит. Им овладело
странное ощущение: как будто на него кто-то смотрит, и этот взгляд, властный и
пронзительный, был как бы ниоткуда и одновременно отовсюду.
Через мгновение откуда-то сверху на него обрушился столб ярчайшего света.
Моисей оказался как бы вмурованным в стену света. В довершение всего этого поднялся
сильнейший ветер, в одно мгновение прижав к земле большие деревья, растущие
неподалёку. Громыхнул гром. И тут сначала издалека, а потом приближаясь всё
ближе и ближе, раздался голос, зовущий Моисея по имени.
Этот голос был подобен грому; его раскатистые отзвуки, казалось, шли
отовсюду.

--Моисей, внемли!

Голос с небес умолк. Оцепенение, охватившее Моисея. исчезло и он
тут же заслонился рукой от слепящего света и с дрожью в голосе спросил:

--Кто это? Кто со мной говорит?

--Бог планеты, которую вы называете Земля. Разные земные религии по-
разному именуют меня, но я один на этой планете. Я вижу, что ей угрожает опасность,
корни которой скрываются в вас, люди, в вашей жадности, в вашем чрезмерном эгоизме.
Вы, люди, вообразили себя властителями планеты,
присвоили себе право изменять её по своим прихотям. Вы считаете себя венцом
Природы, а не ведаете, что являетесь паразитами на челе её. Каждая
частичка её стонет от страданий, которые причиняете вы, называющие себя разумными
существами. Вы думаете, что человек--существо высшего разряда, что только он имеет
разум. Но это ошибка. Вы думаете так о себе только лишь
потому, что умеете сопротивляться слепым силам стихии, умеете мыслить. Всем
же остальным вы отказываете в праве на разум. Это не так. Все существа на
этой планете разумны. Разум присущ и Земле, вашей матери. Она многое
понимает, чувствует, сознаёт. Без разума жизни нет. Но только вы, люди,
можете использовать разум во зло. Зло, независимо от того, кому вы его причиняете
--планете, вашим собратьям или друг другу--н конце концов возвращается к вам же,
неся несчастья и смерть. Вы не осознаёте этого и продолжаете делать зло. Так дальше
продолжаться не может. Я вынужден вмешаться, чтобы дать вам последний шанс для спасения.Вы должны использовать его, если не хотите сгинуть бесследно с лица Земли,
подобно многим вашим собратьям, жившим раньше вас и исчезнувшим, чтобы
дать возможность развиться другим.

Боги других планет и звёзд давно советуют мне уничтожить вас, чтобы
спасти планету от зла, которое вы ей причиняете,подобно тому, как вы уничтожаете
своих меньших собратьев, приносящих вам болезни и смерть.
Но я отказываюсь, ибо жду, что вы наконец смирите свою гордыню и
осознаете всю опасность, которую вы несёте планете и им обитателям. До сих
пор я терпел, но всякому терпению приходит конец. И поэтому я решил
предоставить вам, земляне, последний шанс. Скоро приидет Сын Человеческий;
он будет говорить от лица моего. Только в том случае вы спасётесь, если
будете следовать заветам его. Моисей! Я выбрал тебя, потому что давно
наблюдаю за тобой и твоими делами. Встреть рождение Сына Человеческого,
поклонись ему. Помоги ему понять своё предназначение, оберегай его от
людских пороков и соблазнов.

Ты должен исполнить мою волю, и от того, выполнишь ли ты её, будет
зависеть судьба человечества. Готов ли ты?

--Да, Господи!--тихо произнёс Моисей.

--Иди на восток. Ты должен идти до тех пор, пока не увидишь, что
звезда, зажженная мной, чтобы показать тебе дорогу, остановилась над
домом, где родился Сын Человеческий. Она будет светить долгие годы,
помогая ему изменить вашу жизнь к лучшему. Иди и не бойся ничего, ибо
с тобой буду я.

Голос с неба умолк. Моисей ждал ответа, но его не последовало. Столб
света, лившегося сверху, исчез так же внезапно, как и появился. Постепенно
затихли раскаты грома, ветер спал. Через минуту всё выглядело так,
как будто ничего не случилось. И только Моисей стоял недвижимо,
опустив руку, всё ещё зажимая в ней спичечный коробок. Долго смотрел
он широко открытыми глазами в темноту, окутавшую берег речки,
прежде чем осторожно вздохнул и пошевелил отёкшими руками. Медленно
сел, обессиленный пережитым, и мгновенно уснул.

...Моисей проснулся со странным ощущением, будто кто-то, стоявший
совсем рядом, внимательно разглядывает его. Он быстро огляделся, но
никого не увидел. Стояла безлунная ночь. Абсолютная темнота, казалось,
окутала весь мир. Где-то впереди журчал ручей, впадавший в речку. Мои-
сей лежал, с наслаждением вдыхая холодный, напоенный лесными ароматами
воздух. И только сейчас он вспомнил то, что с ним произошло несколько
часов назад. Вспомнил и почувствовал сильнейший безотчётный страх,
такой, что хотелось бежать без оглядки до самого дома, кинуться
на кровать и укрыться с головой. Лишь большим усилием воли Моисей по-
давил страх. Но на его место выступило сомнение. Не почудилось ли ему
всё это? От этой мысли он сел. Столб света, странное оцепенение, голос
сверху... А вдруг это только приснилось? Вдруг это кошмар? Моисей по-
качал головой. Не похоже. Всё было так явственно. С другой стороны, он
знал, как трудно иногда различить явь и сон. Да, скорее всего, всё
произошедшее с ним было лишь сном.

Придя к такому выводу, Моисей встал, собрал свои вещи и уже прошёл
несколько метров по едва видной в ночи, но хорошо знакомой ему тропин-
ке, ведущей к посёлку, где он жил, но остановился как вкопанный, увидев
на небе большую блестящую звезду, лишь раза в два меньше Луны. Это
заставило его резко остановиться. Значит, подумал он, это был не сон.
Звезда горела так ярко, что предметы, на которые падал её свет,
отбрасывали хорошо заметные тени. Всё происходящее с ним потом он
наблюдал как бы со стороны. Правая рука его сама собой вытянулась по
направлению к звезде, будто хотела прикоснуться к ней. Затем она
поднялась вверх, широко растопырив пальцы. Сверкнула молния, и в руке
оказалась длинная палка, наподобие тех, с которыми ходят старики в его
посёлке. Не палка, а посох, меланхолично поправил себя Моисей. Он
вдруг ощутил какой-то дискомфорт. Ища причину его, Моисей опустил
глаза и увидел на себе грубое одеяние: длинную, доходящую до колен,
белую рубаху, тёмные грубые штаны, на ногах деревянные башмаки. Подняв
глаза, Моисей увидел на верхнем конце своего посоха маленький огонёк.
Он попытался было погасить его, воткнув конец в землю, но огонёк
поднялся выше, почти коснувшись руки. Странное дело: от огонька
совсем не шло тепло. Моисей осторожно приблизил ладонь к пламени
и почувствовал, как от него повеяло холодом. Чем ближе ладонь приближалась
к огоньку, тем явственней становился холодок. Моисей огляделся, и,
посмотрев на звезду, прошептал:

--Я готов, Господи!

--Иди на восток!--тут же раздался голос сверху.--И помни: что бы
ни случилось, я всегда буду с тобой.

Немного помедлив, Моисей зашагал по направлению, указанному звез-
дой, помогая себе посохом. Огонёк, горевший на нём, побледнел и погас.

Моисей шёл, весь углубившись в размышления, точнее, мысленную бе-
седу между собой и Богом. Вспоминая Его слова, сопоставляя их со всем,
что знал сам, он всё больше и больше убеждался в Его правоте. Видя
практически каждый день бесчинства и преступления, творимые существа-
ми, называющими себя Homo Sabriens, по отношению к другим существам,
которых люди снисходительно-высокомерно называют своими "меньшими
братьями"; видя наплевательское отношение к своим будущим потомкам,
которым, может, через какую-то сотню лет нечем будет не то что питать-
ся, но и дышать; видя равнодушие к собственной судьбе, к завтрашнему
дню, которое, как опаснейший вирус, уже проникло в наш организм и лишь
ждёт удобного момента, чтобы начать свою смертоносную атаку; видя чуть
ли не всеобщую приверженность странной философии, выражавшейся девизом
"после нас--хоть потоп",--душа Моисея восставала против сложившегося
веками человеческого самодовольства, самодурства, самообмана. На про-
тяжении многих лет он с группой своих единомышленников участвовал
в акциях протеста против загрязнения окружающей среды, превращения
мирового океана в радиоактивный могильник, против бессмысленного
уничтожения лесов, но, чем больше он участвовал в такого рода акциях,
тем больше убеждался, что подавляющее большинство из них не имели
никакого смысла, даже наоборот, несли в себе скрытую опасность ещё
большего самообмана. Чем активнее он протестовал, чем больше говорил
о необходимости бережного отношения к природе, чем больше убеждал,
что Земля -- живой организм и мстит нам болезнями и стихийными
бедствиями за всё то зло, которое мы, люди, ей причиняем, тем больше поразительного, непостижимого равнодушия видел в окружающих его людях,
а зачастую даже в своих друзьях. Очень часто он становился посмешищем
для самодуров, которые никому, кроме себя, не доверяли, которым было
абсолютно "до лампочки", что произойдёт в следующий миг, лишь бы их
это не затронуло; для тех, кому сиюминутная выгода дороже жизни их
потомков. Даже в семье он не находил сочувствия и понимания, даже там
его считали неисправимым чудаком, не знающим покоя. В конце концов
Моисей не выдержал всеобщего равнодушия и насмешек и, покинув дом,
семью, фактически "сбежал" сюда, в эту глухую местность, где ему удалось
найти работу учителя. Здесь он никому не рассказывал о своей прежней
жизни. Зачем? Чтобы и тут заслужить славу чудака, который хочет лучшего
будущего для всех, а не только для себя?

Но теперь он видит, что был прав. И теперь идёт... куда? Что же с
ним случилось? Неужели всё это реально? Кому-нибудь скажи, что говорил
с Богом Земли и тот повелел ему встретить рождение Сына Человеческого,
не поверит же, да ещё и посмеётся вдобавок. Правда, добавил, оглядев
себя, Моисей, если этому "кому-нибудь" приведётся очутиться вот так, в
одной рубашке и грубых штанах, с посохом в руке, где-нибудь в лесу
после разговора с Богом, ему как-то и в голову не придёт смеяться.
Так Моисей думал, размеренно и неторопливо шагая по лесу. Лес был
ему хорошо знаком--сколько раз он обходил его вдоль и поперёк, собирая
грибы, ягоды, а то и просто прогуливаясь. Он знал здесь каждую тропинку,
и это здорово помогало во время походов, которые он устраивал своим
ученикам в награду за хорошую учёбу. Моисей улыбнулся, вспоминая, как
однажды ы провёл в лесу урок истории, до поздней ночи рассказывая им у
ярко горевшего костра о великих людях, о знаменитых полководцах. Ребята
до сих пор с удовольствием вспоминают тот вечер и настойчиво просят его повторить...

Он взглянул на звезду и замер, удивлённый увиденным. Блеск её увеличился
чуть ли не вдвое, и стало почти так же светло, как днём. Вдруг
сверху раздался громкий голос:

--Сын Человеческий родился!

Моисей упал на колени, сложил вместе ладони и стал горячо молить-
ся. Он понял необычайную торжественность момента и почувствовал, что
его распирает от радости, которую не смог бы осознать непосвящённый;
он вкладывал в молитву всю свою душу, всю свою веру, все свои надежды;
благодарил Бога за честь, оказанную Им ему: встретить рождение Нового
Спасителя, Мессии. Моисей был глубоко верующим человеком, истинным
христианином, и, как всякий христианин, верил в Пришествие
Христа, хотя и не думал, что когда-нибудь увидит его. И вот,
свершилось!

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Моисей пришёл в себя.
Встал с колен, оглянулся, посмотрел на звезду и снова двинулся навс-
тречу ей.

...Путь пролегал через какую-то деревню. Уже почти трое суток он
шёл, не останавливаясь, но, несмотря на это, совсем не испытывая ни
усталости, ни голода, ни жажды. Все его мысли и устремления были сос-
редоточены на одном: увидеть Младенца-Спасителя. Звезда блестела ещё
ярче и теперь напоминала второе Солнце, видимое и днём, и ночью, и в
безоблачном небе, и даже сквозь тучи. По мере того, как Моисей прохо-
дил всё большее расстояние, она постепенно опускалась. Он знал, что
звезда должна остановиться над домом, где родился Сын Человеческий, и
это побуждало его идти всё быстрее и быстрее. Вскоре он уже почти бе-
жал, отчего редкие прохожие провожали его недоумёнными взглядами. Но
на них Моисей не обращал ни малейшего внимания.

...Моисей быстро шёл по вымощенной камнем деревенской улице. Навстречу
ему двигалась большая толпа людей, отмечавших, по-видимому, какой-то
праздник. Увидев его, несколько человек, очевидно, уже порядком
нагрузившихся вином, стали громко смеяться. Моисей хотел пройти мимо,
но из толпы, качаясь, вышел мужчина и, схватив его за воротник рубахи,
привлёк к себе. Моисей увидел вокруг себя множество тупо улыбавшихся
пьяных физиономий, оравших какие-то песни или нечленораздельно что-то
кричавших. Он попытался вырваться, но мужчина крепко держал его.
--Отпустите меня!--потребовал Моисей.

--Что?! Отпустить? Тебя? В таком виде? Ишь, чего захотел! Ты что,
старик, из психлечебницы сбежал? Да? Ну, ну, не говори, раз не хочешь.
Мы тебя сейчас угостим. Том, налей-ка ему, пусть выпьет за наше здоровье.
--он немного ослабил хватку и Моисей сумел вырваться. И тут произошло
то, от чего сразу наступила мёртвая тишина. На конце посоха, который
Моисей едва не выронил во время столкновения, вспыхнуло яркое пламя,
осветив мгновенно протрезвевшие лица празднующих. Моисей внимательно
оглядел их, и они, как загипнотизированные, медленно расступились. Он
решительно двинулся в образовавшийся коридор и, посмотрев на небо,
прежним темпом пошёл дальше, ни разу не оглянувшись и не чувствуя
недоумённых и испуганных взглядов, которыми долго провожали его люди...

Через некоторое время Моисей вышел на берег небольшой, но глубокой
реки. Несколько минут он постоял, раздумывая, как бы переправиться на
другой берег и оглядываясь в поисках лодки. Её поблизости не оказалось,
и он уже начал было раздеваться, чтобы переплыть реку, как вдруг
он услышал чей-то крик, перемежающийся рыданиями:

--Помогите кто-нибудь, помогите!

Моисей застыл, пытаясь определить, откуда идёт крик, и бросился
туда. Пробежав несколько десятков метров, он остановился, увидев, как
двое каких-то молодых парней склонились, как ему показалось в первый миг,
над девушкой, почти девочкой лет пятнадцати-шестнадцати. Присмотревшись,
он увидел, что они избивают её. Она пыталась вырваться, кричала, умоляла,
но безуспешно. В душе Моисея вспыхнуло такое возмущение
грубейшим насилием над человеком, что он, не задумываясь о возможной
опасности для себя, побежал к ним, с дрожью от негодования в голосе
закричав:

--Что вы делаете, варвары?! Отпустите девушку!

Насильники оглянулись, вскочили, но, вместо того чтобы убежать,
избегнув тем самым ответственности за содеянное, спокойно стояли и как
будто с интересом ждали, что будет дальше.

Моисей подбежал к ним, остановился и, задыхаясь, закричал:

Бога! Он жестоко накажет вас за содеянное, негодяи!

--Вот что, папаша,--нагло улыбаясь, процедил сквозь зубы один из
юнцов,--шёл бы ты отсюда подобру-поздорову. Никого, слышишь, нико-
го--ни тебя, ни Бога, ни чёрта с рогами--мы не боимся и бояться не на-
мерены. Уходи и не мешай нам, если не торопишься на свидание со своим
Богом.--Он вытащил из кармана финку и стал небрежно ею поигрывать. Его
сообщник медленно стал обходить Моисея сзади.

Моисей, не обращая внимания на них, склонился над девушкой,

--Всё в порядке, девочка?--ласково спросил он её, помогая ей сесть
и застегнуть разорванный халатик.

--Осторожно!!!--Вдруг душераздирающе закричала она. Моисей обер-
нулся и увидел, как один из юнцов занёс над ним финку. Защищаясь, Мои-
сей поднял свой посох, коснувшись верхним концом руки нападавшего.
Сверкнула ослепительная вспышка и юнец исчез. Посох охватил яркий
огонь. Моисей повернулся к сообщнику нападавшего, готовый к защите, но
тот, увидев, что его дружок таинственным образом исчез, а человек, ко-
торого они хотели убить, чтобы он не смог рассказать об их злодеянии,
стоит с горящим посохом в руках, с громким криком бросился бежать.

Моисей смотрел ему вслед, пока тот не скрылся из виду, и присел
около потерявшей сознание девушки. Он грустно посмотрел на неё и осто-
рожно, с нежностью погладил по ещё мокрой от слёз щеке. Потом легко,
как будто это была пушинка, взял на руки и, оглянувшись, понёс к вид-
невшемуся неподалёку дому.

Несколько часов спустя он высадился на другом берегу реки, побла-
годарил хозяина лодки--отца девушки и пошёл дальше, время от времени
посматривая на звезду.

...Моисей заметил, что её блеск начал постепенно ослабевать. Это
его встревожило, но он продолжал идти с прежней скоростью. По мере то-
го, как цель его многодневного путешествия приближалась, звезда
опускалась всё ниже. Наконец, настал момент, когда она, казалось, почти
коснулась земли. Как раз в это время Моисей подходил к небольшому городу.
Недалеко от него находился холм, с которого открывался прекрасный вид на
оживлённые улицы и проспекты. Поднявшись на холм, Моисей увидел то, чего
ждал все эти дни и ночи. Над одним из старых деревянных домов, который
стоял на самой окраине города, горела звезда! Сердце у него бешено
забилось, дыхание перехватило и он, не в силах справиться с охватившим
его волнением, упал на колени.

Была уже глубокая ночь. Немного успокоившись, Моисей встал,
намереваясь сразу идти к дому, но, поколебавшись, решил отложить визит
на утро. Лёг на землю и в первый раз за много дней заснул.

...Проснувшись, Моисей долго не мог понять, что происходит. Его разбудил
какой-то шум, похожий на отдалённый раскат грома. Путник встал, оглянулся,
посмотрел на звезду и... не увидел её. Ошеломлённый, Моисей застыл, не веря
своим глазам. Тут с неба прогрохотал голос Бога:

-Моисей! Сын Человеческий погиб. Люди, вы больше недостойны жить на
этой планете! Наказание скоро и жестоко. Нет вам больще спасения!

Голос с неба смолк. Быстро спустившись с холма, Моисей побежал
к дому. Вдруг раздалась заглушающая всё сирена и из-за угла выехала
полицейская машина. Толпа расступилась, пропуская её. У входа уже
стояла карета "Скорой помощи", рядом с которой суетились люди в белых
халатах. Моисей, ощущая разом какую-то опустошённость, отчаяние,
страх, подошёл к какому-то высокому молодому человеку и с дрожью в голосе спросил:

--Скажите, что здесь случилось?

--Хозяйка этого дома несколько дней назад родила ребёнка,а сегодня
её муж-пьяница убил его. Задушил... А жену до крови избил. Что с вами?!

* * *

Из заметки в "Таймс":

"В течение нескольких прошедших дней жители Земли могли невоору-
жённым глазом наблюдать за взрывом сверхновой звезды, которая находит-
ся на сравнительно небольшом расстоянии от Солнечной Системы в зодиа-
кальном созвездии Водолея. В связи с относительной близостью к нам
эпицентра взрыва некоторые астрофизики высказывают опасение, что пос-
ледствия облучения биосферы Земли энергией взорвавшейся звезды могут
быть самыми непредсказуемыми. Существует версия, что именно взрыв
сверхновой послужил причиной вымирания динозавров...".

Фрагмент из радиорепортажа:

"По сведениям из Крымской астрофизической обсерватории, к Земле с
огромной скоростью несётся огромный астероид. Расчёты показывают, что
избежать столкновения нет никакой возможности. Россия и США объединили
усилия по созданию "космической торпеды", которая если не уничтожит
астероид, то по крайней мере заставит его отклониться от лобового
столкновения, сулящего гибель всему живому".

Запись из дневника К. М.

"Судный день. Боже, спаси меня, спаси людей!"