Аннотация: Статья о немецких аэродромах подскока в советском тылу в Архангельской области (реал)
Виктор ДУДИН,старший лейтенант, г. Архангельск
Последний полет Пе - 3
Ранним утром 5 ноября 1942 года с аэродрома "Ягодник", что под Архангельском, взлетели два истребителя Пе-3, лейтенантов Александра Устименко и Виктора Горбунцова.
Ведущим шел Устименко, как наиболее подготовленный и имевший боевой опыт, о чем свидетельствовал орден Ленина на его гимнастерке. Вместе с ним летели штурман лейтенант Кузьма Банцев и пассажир - начальник штаба Беломорской авиагруппы Северного флота полковник Федор Попов. Ему предстояло руководить действиями флотской авиации против неприятельских кораблей, все чаще появлявшихся в наших арктических водах.
Дело в том, что после разгрома союзного конвоя РQ-17 в июле 1942 годa англичане и американцы задержали следующий РQ -18 до сентября, а потом и вовсе приостановили поставки военных грузов в нашу страну морем. Почти одновременно противник активизировал действия против советских судов не только в Баренцевом море, как было до сих пор, но и в Карском. Только в августе тяжелый крейсер "Адмирал Шеер" совершил набег на Диксон, потопив при этом ледокольный пароход "А. Сибиряков", подводная лодка У-209 у Новой Земли атаковала буксир и две баржи - погибло 305 человек, немецкие бомбардировщики все чаще совершали налеты на Архангельск. Наше командование в сентябре усилило противовоздушную оборону этого порта, направив на ближайшие к нему аэродромы 104-ю авиадивизию, 95-й истребительный авиаполк, оснащенный двухмоторными, двухместными дальними истребителями Пе-3, и часть самолетов 78-го авиаполка. Несколько раньше была создана Новоземельская военно-морская база, и гидросамолеты начали вести разведку вражеских субмарин в проливах и Карском море. Вот для координации действий авиации на этом театре военных действий и командировали опытного штабиста Попова, что означало и исключительную секретность полета пары Пе-3. До определенной точки маршрута с экипажами даже не поддерживалась радиосвязь. Но когда ее установили, то почти сразу же она прервалась - навсегда...
Сорок шесть лет тайна гибели двух боевых самолетов оставалась неразгаданной. Много здесь было непонятного - ведь перелет экипажей Устименко и Горбунцова был тщательно подготовлен, учтены все возможные неожиданности. Оставалось только гадать, что могло случиться на трассе, пролегавшей над безлюдными местами. Ведь не могли внезапно отказать двигатели сразу у двух машин! Могла случиться авария в неблагоприятных погодных условиях, выйти из строя системы управления. Но опять-таки не на двух машинах одновременно!
Два года назад в группу "Поиск", созданную в нашем гарнизоне, пришло сообщение от геологов, видевших в тундре разбитый советский самолет, видимо, военного времени. Через начальника геологоразведочной партии, я и Евгений Овчаренко связались с геологом Борисом Брянцевым. Побеседовали. Судя по его рассказу, нашли "пешку". Так летчики фамильярно называли двухмоторные бомбардировщики Пе-2 и их вариант, истребитель Пе-3.
"А что, если самолет перевезти в городок, восстановить и сделать центром задуманного мемориала в честь авиаторов Великой Отечественной?" - подумали мы. Поговорили с сослуживцами, посоветовались в политотделе, получили поддержку, и вскоре сложилась группа энтузиастов, готовых найти и взяться за восстановление машин, ведь на Пе-3 воевали летчики-фронтовики нашего полка!
По не зависящим от нас причинам экспедиция состоялась лишь летом 1988 года. Прежде всего, по данным геологов, мы проложили по карте маршрут к месту гибели самолета, подготовили инструмент, договорились с командованием об отпусках. Кстати, оно помогло группе, перебросив ее в нужный район на вертолете. А там начались долгие и трудные поиски в болотистой тундре. И вот она, "пешка"!
Разбитый истребитель покоился в травянистой, зыбкой почве, и пришлось немало потрудиться, извлекая его обломки. Да, это действительно был Пе-3. В кабине обнаружили останки трех летчиков, планшетку, полуистлевшие партийные билеты, личные вещи и оружие. Там, в тундре, на месте катастрофы, мы решили, что мемориал потерпит - прежде нужно установить имена погибших, постараться разыскать их родственников. Ведь исходные данные у нас имелись - удалось очистить от ржавчины и выявить заводской номер самолета.
Документы мы отправили в лабораторию экспертизы областного управления Министерства внутренних дел, потом списались с архивами, военными учреждениями, за водами и военкоматами, съездили в Центральный военно-морской архив в Гатчину. Настойчивость принесла успех. Выяснилось неожиданное - этот самолет принадлежал нашему авиаполку! Больше того, командиром погибшего Пе-3 оказался тот самый Устименко!!!
Среди погибших был и полковник Попов. Его боевая " судьба сложилась непросто. Войну он встретил на Балтике, в должности начальника штаба авиационного соединения. Дрался умело, храбро, но случилось непредвиденное,- среди подчиненных нашелся предатель, некто Иванов, перелетевший на боевой машине к врагу. Незамедлительно командира соединения отправили с понижением на Дальний Восток, a Попова - на Север. Полковник и здесь бил нацистов, получил орден Красной Звезды. Кстати, когда Федор Федорович садился в кабину Пе-3, у него на руках уже было служебное предписание о назначении его начальником штаба Военно-Воздушных Сил Краснознаменного Балтийского флота. Не зря же он накануне вылета написал жене в Ленинград, обрадовав ее скорой встречей. С тех пор полковник Попов числился пропавшим без вести.
На церемонию захоронения погибших авиаторов в военный городок приехали дочери Попова и Устименко, шестеро братьев и сестер Банцева. Им показали вещи, найденные в обломках Пе-3, и надо было видеть потрясение Антонины Андреевны Банцевой, когда она узнала расческу брата, и Альбины Александровны Кузьминой (Устименко), повторявшей, что она совсем было потеряла надежду узнать что-нибудь об отце...
Устименко и Банцева похоронили рядом с могилами летчиков, павших в годы Великой Отечественной войны, а урну с прахом Попова по просьбе дочери Маргариты Федоровны отвезли в Ленинград. Теперь он покоится рядом с прославленным подводником Александром Маринеску, который стал Героем Советского Союза спустя 45 лет после подвига.
А наша группа не остановилась на этом. Преодолев многочисленные бюрократические препоны, мы добились, чтобы дочери погибших фронтовиков получили положенные им по закону льготы, полк взял над ними шефство.
...Осмотрев разбитый самолет, мы пришли к выводу, что он потерпел катастрофу при попытке совершить вынужденную посадку. В самый последний момент планирующий истребитель зацепился за деревья, перевернулся и ударился о землю. Оставалось непонятным, что именно заставило Устименко прервать столь ответственный полет и искать мало-мальски подходящее место, чтобы сесть в безлюдной тундре? Техническая неисправность, как предполагали еще в 1942 году?
Нет, на частях обшивки и деталях были пробоины от авиационного крупнокалиберного пулемета! Такие стояли на немецких истребителях, но каким образом они могли оказаться под Архангельском?
По нашей просьбе штурманы сделали расчеты. Оказалось, что вражеский истребитель должен был стартовать с ближайшего аэродрома люфтваффе, пролететь над Кольским полуостровом, горлом Белого моря, затем углубиться в архангельскую тундру. То есть до встречи с "пешкой" пройти чуть ли не полный радиус, за считанные секунды поразить цель и немедленно лечь на обратный курс - в противном случае ему не хватило бы топлива, чтобы дотянуть до своих. Это было невероятно.
Но, может, немцы знали, куда и зачем шли - в конкретное время и конкретную точку маршрута Пе-3 по данным своей разведки. Нет, это исключалось, поскольку время вылета и путь пары держали в строжайшем секрете.
Так неужели у немцев на нашей территории был "аэродром подскока"? Ничем иным объяснить гибель "пешек" не представлялось возможным. Поверить было трудно, к тому же архивы какими-либо сведениями на сей счет не располагали, а историки единодушно утверждали, что на территорию Архангельской области нога немецкого оккупанта не ступала.
Тем не менее решили проверить и эту версию. В июле 1989 года наши летчики произвели аэрофотосъемку одного из "подозрительных" районов и близ Окулова озера обнаружили заброшенную, удлиненную площадку, напоминавшую аэродром. Туда мы и направились.
Это был действительно аэродром, причем не наш, а именно немецкий, о чем свидетельствовало покрытие взлетно-посадочной полосы пластинами рурскрй стали. Мы увидели полуразвалившиеся жилые постройки, сооружения для обслуживания боевой техники. Позже геологи Юрасской разведэкспедиции рассказали, что в том районе находили бочки из-под горючего, в маркировке которых имелась свастика. Они же встречали старых охотников-промысловиков, видевших здесь во время войны немецких солдат.
Все это не только поразило нас, но и поставило перед нами массу новых вопросов. Например, ладно, факт существования секретного вражеского аэродрома позволяет объяснить тайну гибели и найденной "пешки", и других исчезнувших машин, но когда, как он появился в нашем тылу? И что случилось с другим истребителем - Горбунцова? Он, как мы знаем, был ведомым и при появлении противника, несомненно, вступил в бой. Значит, где-то неподалеку лежит и второй самолет, да и не исключено, что и сбитые немецкие. Словом, точку ставить рано. "Поиск" продолжает поиск...
Игорь БОЕЧИН, историк.
Да, базы были...
Находка секретного аэродрома в нашем глубоком тылу была неожиданной однако нечто подобное следовало ожидать. Напомним, что немецкие стратеги всерьез заинтересовались русским Севером еще с первой мировой войны. Ведь когда переброски военных грузов в Россию через Балтику и Черное море стали невозможными (они превратились в закрытые театры военных действий), а поставки по Транссибирской магистрали шли недопустимо долго, суда под флагами стран Антанты и их союзников повезли пушки, винтовки, боеприпасы, автомобили и аэропланы в Архангельск, а затем и в новый порт на Кольском полуострове, ныне Мурманск.
Уже летом 1915 года противник предпринял первые контрмеры - немецкий вспомогательный крейсер "Метеор" выставил у Иоканги мины, на которых подорвалось несколько судов, а в 1916 году в Баренцевом море заявились кайзеровские субмарины. Кстати, после войны ходили упорные слухи о том, что где-то в районе практически необитаемой Новой Земли готовили базы...
Потерпев поражение, Германия вовсе не оставила Арктику без внимания. Не сразу стало известно, что при якобы сугубо научном полете немецкого дирижабля "Граф Цеппелин" в 1931 году над Каниным Носом, Землей Франца-Иосифа, Северной Землей, Диксоном и Новой Землей некоторые воздухоплаватели собирали необходимую военным информацию, в том числе провели аэрофотосъемку ряда островов и проливов.
Спустя девять лет Берлин добился у Советского правительства разрешения на проход "торгового судна "Донау" Северным морским путем. "Русские оказали ему содействие, обслуживая лоцманами и ледоколами, до района Новосибирских островов",- с удовлетворением отмечал служивший в кригсмарине адмирал Ф. Руге. Этот рейс длился с неизбежными остановками в ожидании благоприятной ледовой обстановки и по прочим причинам с июля по сентябрь 1940 года. Словом, у команды "Донау", а в действителности судна N 45" нацистского военного флота (оно же вспомогательный крейсер "Комет"), было достаточно времени чтобы получить сведения, которыми не удалось обзавестись разведчикам-воздухоплавателям. Не оставляли в Германии без внимания и советские обширные публикации об исследованиях полярного бассейна.
В общем, перед нападением на СССР командование "кригсмарине" имело достаточно четкое представление о западном секторе Северного морского пути (не считая, конечно, оперативных сводок о быстро меняющейся ледовой обстановке). После того, как в Баренцевом море появились конвои союзников, шедшие в Мурманск Архангельск, оно направило на этот театр военных действий торпедоносную и бомбардировочную авиацию, надводные корабли и субмарины. Одновременно немцы пытались аналогичным образом прервать судоходство по Северному морскому пути.
С этой целью в 1942 году в бухте Кембридж (Нагурского) на Земле Франца-Иосифа создали секретную базу. "Немецкие подводные лодки заряжали здесь аккумуляторные батареи, получали последние разведывательные данные,- писал историк Северного флота, капитан 1-го ранга Б. А. Вайнер.- Кроме того, в 25 км к югу отмыса Желания (самая северная точка Новой Земли. - И. Б.) фашистские подводные лодки отстаивались. В июле 1942 года летчики Михельсон и Сурнин обнаружили вражеские подводные лодки в губе Белушья, где до прихода наших сил они также имели отстойный пункт".
Заслуженный штурман СССР В.И. Аккуратов рассказывал мне, как в годы войны он и его товарищи, летчики полярной авиации, разыскивали немецкую морскую базу которая, по данным нашей разведки, находилась где-то на Новой Земле. Нашли ее после войны.
Так что существование секретного аэродрома на территории Архангельской области вовсе не исключение, в нашем тылу вполне могли быть и другие аэродромы люфтваффе.
Остается надеяться - энтузиастам из группы "Поиск" удастся разгадать все, что связано с последним полетом двух североморских истребителей, а также с немецким аэродромом. Не исключено, что и германские историки помогут нашим поисковикам стереть это "белое пятно" со страниц Великой Отечественной...
1. Обломки дальнего истребителя Пе-3, извлеченные военными поисковиками из тундры.
2. Вот он, секретный аэродром люфтваффе под Архангельском. Снимок сделан в 1989 году военными летчиками по просьбе группы "Поиск".
Фотографии не привожу ввиду отсутствия под рукой сканера.
Статья была опубликована в 1990 году в журнале "Техника молодежи"