Громко, конечно, сказано, но наша живность хочет кушать каждый день. А привезти комбикорм, мясные отходы собакам и прочее для нас- нечем. Наша Майка вот уже две недели стоит безвыездно в своем стойле. Так как снегопад поднял высоту снега в отдельных местах до полутора метров, в других- до восьмидесяти сантиметров, но все равно, дороги не проходимы. Только на лыжах. Мы и возили все на лыжах. А за лыжами, на веревке, корыто. Это наше транспортное средство на время непроходимых дорог для лошади. Да только на корыте тоже много не утащишь. Так как оно не цельное, а клепанное, с острыми ребрами впереди и сзади. И снег едет впереди корыта. Оно ж от тяжести, в него положенной, тонет в снегу. И даже на лыжне. Такая незадача. Но возили. Это была работа Женьки маленького. Пока снег был рыхлый. Час до деревни туда, и два часа обратно. И все. Больше мой зять в этот день уже ничего не мог делать. Вот только солнышко стало пригревать, и дороги "поехали". В низинках появилась вода. Под снегом тоже мокро. Даже дойти до деревни- это проблема, я уж не говорю про груз. Тут Юлька предложила поработать Бароше, но лапы у Бароши протыкали снег и погружались в него по самое брюхо. Бароша беспомощно дергал постромки. А когда его освободили, стремглав убежал к себе в будку. Чтоб хозяйка не передумала. Так мы оказались перед дилеммой доставки продовольствия. Папа немного подумал и приделал корыту спереди заслонку такую, которая повторяла передний изгиб, как у лыж. И , просверлив дырочки, соединил это в один бутерброд. Ну, внешне было ничего.
1 апреля, когда Женька маленький позвонил и сказал, что он уже в деревне, привез комбикорм, крупу и овес для лошадки, идти к нему и везти это чертово корыто пришлось мне. Так как Женя большой занимался печью и дровами, а Юлька ушла за стеблями крапивы, заполонившей окрестности с осени, а сейчас служащей подкормкой для скота. Как бы дополнительно к мизерному количеству сена. И собрать крапиву в приличный пук надо потратить часа полтора. Собралась я сначала пешком. Так как Женька маленький тоже утром ушел пешком. Но, провалившись в снег на всю длину ноги и застряв, как Бароша, я решила одеть лыжи. Они и по воде пройдут, и в ямах не утонешь. Через плечо веревку от корыта одела и вперед. Лыжи ехали рывками, хоть папа их и пропарафинил перед этим, но погода то.....не по лыжам. Я тихонько ползла по ямам, с трудом- по той части дороги, где уже смешались лед и вода. На горку вползала только с помощью палок, а с горки ехала, судорожно согнувшись, так как лыжи останавливались внезапно. Таким образом я шла и шла вдоль бесконечного забора. Видела интересное явление. По снегу бегала целая стайка то ли мышек, то ли землероек. Они носились друг за дружкой, как листочки с дерева от ветра, и норовили спрятаться под мои лыжи. Свадьбы у них, наверно, наступили...
Дорога у нас делится на две части. Первая часть - от дома до конца забора из бетона, минуя водонапорную башню. Забор ограждает участок в несколько десятков гектар, который построил какой-то там генерал в отставке, сначала он разводил косуль и кабанов для охоты, а когда это стало невыгодным, закупал скот и пас его там круглый год. За забором имелось поле, чем-то засеянное, и мы, проезжая мимо него летом, видели коров и косуль. Счастливый человек этот генерал, дал ему Бог денег...Вторая половина пути- это аллея, которая начинается там, где кончается забор.
Когда я дошла до начала аллейки, уже почувствовала, как промокли ноги сверху. Все таки вода перехлестнула через верх ботинок. По аллейке пришлось тропить лыжню самой- старая лыжня свернула на поле, мне немного не по пути. Когда я приблизилась к первым домам деревни, и дошла до Женькиной машины, уже без ватника и без варежек, которые сняла где-то в середине дороги, от меня в буквальном смысле шел пар. Стало темнеть. Фонарик я взять забыла. Женька маленький спешно погрузил в корыто мешок с комбикормом, килограмм пять овса и пару булок хлеба. И по мелочи. Сигареты для папы и шоколадку для Юли можно было не считать. А вот рюкзак, тоже полный, пришлось взять мне. Подвязали ремни повыше, и отправились. Смотрю, Женька вообще почти не может это несчастное корыто везти. Перед корытом бурун снега, он же мокрый, липнет и увеличивается, как пена. Пройдет метров десять-и встанет. Еще десять- опять остановка. Я подумала и предложила Женьке овес и хлеб мне в рюкзак затолкать. Рюкзак то наверху, снег не собирает. Переложили из корыта в рюкзак груз, "утоптали" и утянули. Взвалила я это добро на спину и аж присела. И подумала, что мне ни в коем случае нельзя лыжи в дороге потерять. На них крепления-резинки, на них в любой обуви можно. Но мои ботинки, в которых я поехала, только чуть- чуть резинку цепляют,, широкие у них носы, ехать задом наперед- это когда в горку- чревато. Лыжа улетает. Наклониться то я смогу, а вот встать с грузом- навряд ли И самостоятельно рюкзак мне не одеть. Весовая категория не та.
Уже стало сильно сереть. И луны нет. В общем, пошла я вперед. Женька сзади с фонариком маячит, снег собирает своей ванной. Я пройду метров пятьдесят, оглянусь- а Женькин фонарик все дальше и дальше от меня. Я снова вперед. Женьку жалко, как он, бедный, корыто это волочет, прямо аж сердце заболело и помочь не могу. Сама загружена выше крыши. Скоро я уже и оборачиваться не стала- фонарик из вида пропал. Я шла на автопилоте, опустив голову и не глядя вперед. Было совсем темно. Я выглядывала свою лыжню, и лыжи проваливались на ней резко вниз. Пошел мелкий дождь, и я обрадовалась. Мокрая одежда приятно холодила. Рюкзак защищал спину, так как я шла с сильным наклоном вперед. Моя телогрейка осталась у Женьки на корыте. Промокнет. Да черт с ней. Высохнет. Шла и шла. Ага, аллея дает поворот на забор. Ух-х-х...Половина пути. Встала, легла щекой на палки. Как далеко еще идти. Платок на голове промок. С рукавов вода капает. В ботинках хлюпает. От забора шла уже хорошо протоптанная лыжня. Я ее угадывала по темным ниточкам проступившей воды. Пошла. При каждом шаге проваливаюсь в воду. Иду-иду-иду....В голове крутится картинка, гусеница, как у танка, над ней- седло, сзади- санки, я сижу и еду на этом снегоходе. Легко поворачиваю и взбираюсь на горки, объезжаю воду...Мда...Так шла, пока не почувствовала, что дорога пошла вниз. В этом месте ложе от реки осталось, и забор наращен в два раза выше, чем обычно-генеральские косули стремятся уйти к диким, которые подходят в этом месте вплотную к забору. И тут стала замечать, что, вроде как, какой-то светлячок впереди мелькает. Подниму голову-все черно. Опущу- опять что-то искрит. Иду и думаю, что это такое. И тут вижу, как далеко впереди замигал настоящий огонек. Фонарик. И так мне хорошо стало. Кто еще, кроме Жени большого, мог выйти навстречу. Даже сил прибавилось. Я старалась на остановке согнуться на 90 градусов, чтобы снять тяжесть рюкзака с плеч. Вот и тут, стою, а плечи, как-то, и болеть поменьше стали. Двинулась я на этот фонарик, очень удачно вползла на горку, не потеряв лыжи на льду и воде, и, через некоторое, довольно длинное, время, услышала покашливание мужа.
-Я это, я,- уточнил муж, поравнявшись со мной.
-Женька то где, что-то не видно его,- муж осмотрел мой рюкзак и хмыкнул,- сама то дойдешь?
-Конечно. А Женька маленький очень далеко остался. Наверно, уже идти не может. В мешке то 40 килограмм...
-Ладно, пошел я,- и Женя большой, в валенках с калошами, которые наверняка промокли до упора, пошел дальше, к Женьке маленькому...
А я снова вперед. Настроение поднялось и какая-то обреченность тоже ушла. И пока я с этим чувством шла, увидела сквозь темноту еще более черный силуэт водонапорной башни. О-о-о, я, оказывается, забор прошла. Но эти последние сотни метров перед домом оказались самые тяжелые. Меня хватало метров на двадцать, и я опиралась на палки головой. Вот показался дом соседки, самый первый из всех домов. Я чапала дальше и уже с трудом переставляла ноги. Вот поворот на нашу дорожку, вижу горящее окно в нашем доме. А сил все меньше. Попить бы водички...Дошла до сарая. А вот здесь, на самом знакомом до палочки и камушка месте, не увидела конец сугроба и ухнула вниз. Лыжи слетели, палки в стороны...Я пытаюсь перевернуться со спины на бок, а рюкзак тянет назад. Как муха на липкой бумажке. Дергалась и дергалась, пока рюкзак не стал сползать с левого плеча. А опереться не на что. Правая рука уходит в мокрый снег по самое плечо. И пока самому рюкзаку не надоело сопротивляться, я не могла от него избавиться.
-Юля, Юля,- закричала я дочь. Собаки подхватили мои крики, и Юлька выскочила ко мне. Я уже встала, а рюкзак поднять не могу. Юлька его схватила, втащила в дом и говорит:
-Как ты его несла, я с трудом смогла его поднять....
Сменила я всю мокрую одежду, выпила три стакана чая, и балдею. Так хорошо. Даже про мужчин забыла. А они уже идут. Женька маленький дверь распахивает и втаскивает мешок с комбикормом. Муж заходит. Вымотаны до предела.
Спустя час Женька большой и Женька маленький уже дрыхли, а у меня и Юльки- кормежка, нам никак...