Наш папа сегодня встал не в духе. Так как вместо восьми утра его подняли в семь. Не мы. Собаки. Я еще только корову дою, а Юлька вообще не встанет, пока ее коровка Лада не будет привязана к дойному дереву-это такое дерево удобное с одной веткой, за которую можно в два оборота веревки привязать корову.
Не успела я отнести ведро надоенного молока на теплую еще с ночи уличную печку, как папа начинает на повышенных оборотах выяснять отношения:
-Вот топлю каждый день эту проклятую печку, а попрошу котел дробленкой заправить-это надо каждого попросить...Юля, заправь....сейчас....Надь, заправь...щас подойду....как будто я для себя варю...да я ем три столовых ложки каши в день...мне котел варить не надо...
-Понимаешь,-хохочу я,-твоя печка-это как другое государство, мы тут гости-заправить, помешать, дрова закинуть, пока ты до Алика (наш сосед) за газеткой сходишь..
-Работать надо,-кипятится Женя большой, -а вы вечно за компьютером сидите, вечно досмотреть...дочитать вам надо...да на нем кнопку нажал и смотри по новой...
-Так ведь ты тоже кинофильмы по часу по телеку смотришь...
-Я смотрю, так как их раз в пять лет показывают...
Я пытаюсь объяснить:
--Комп работает по 15-20 минут, и вырубается, сразу не скопируешь, все сбросится...
Но это вызывает новый приступ гнева:
-Работать надо, работать...
У нас каждый считает, что только он работает, а другие Ваньку валяют...
Потом понимаю, что злится он из-за того, что на завтрак ничего нет. Не успела. Да и не всегда я его готовлю, а тогда только, когда с вечера ничего не осталось. Беру хлеб и яйца и делаю ему яичницу. Спустя десять минут папа заходит, молча достает свою личную тарелку и личную ложку, которые он иногда моет, выцарапывает себе в тарелку содержимое со сковороды, и в доме наступает покой. До следующего голодного часа.